JVraven

Нейросеть

Мали́гнис охотно уступила ей место, и как только Лилит устроилась, крепко её обняла.
— Я твой маленький уголёк? — засыпая, тонким голоском спросила Мали́гнис.
— Мой уголёк, — прошептала Лилит, ощущая тепло маленьких ручек своего необъятного счастья.

Нейросеть

Над её лбом возвышались изогнутые, точно выточенные изо льда, рога, придающие ей царственный и слегка угрожающий вид. Длинные, струящиеся волосы цвета лунного света, почти белые, ниспадали на плечи и спину, создавая ореол мистической привлекательности. Лицо Гунн было лишено земной теплоты; её черты были остры и совершенны, а глаза, подобные глубоким омутам, обладая светло-голубым, почти прозрачным цветом, отражали бесконечность, полную древних тайн и безмятежной силы.

Нейросеть

Сквозь хрустальный сегментированный купол, похожий на цветок, она бесцельно водила глазами по бездонному звездному небу. Под её спиной расстилалась мягкая белая ткань, и великанша кожей ощущала непривычный комфорт, стремление к которому всегда презирала. Поэтому теперь, находясь в его объятьях, она испытывала лёгкое раздражение. А ещё эта дурацкая подушка под её рогатой головой — шёлковая, туго набитая, нежная и такая приятная: «Мягкая… пытка», — нахмурившись, фыркнула Лилит про себя и, поёрзав, со вздохом прикрыла веки, потяжелевшие от внезапно подкравшейся дрёмы.

Нейросеть

Обменявшись с мамой улыбками, Мали́гнис подумала о том, какой же удивительно красивой была её мама, и как сильно она её любила. Лилит испытывала схожие чувства, глядя на свою дочь, сидящую в огромной белой розе из серебра и шёлка. Малышка напомнила ей маленькую пчёлку с рожками, забравшуюся в цветочный бутон в поисках нектара. От этой мысли с губ Лилит сорвался смешок умиления, и в нежной улыбке закрались слёзы — самые глупые, самые необъяснимые и самые честные...

Нейросеть

Ярко-зелёные листья в густых кронах с мягким шелестом коснулись промелькнувших мимо фигур. А уже через мгновение Мали́гнис на всей скорости неслась над зеркальной гладью пруда, любуясь своим и маминым отражением, а также лазурным небом с белыми барашками облаков за своей спиной. Ладошки её едва касались водной поверхности, вздымая в воздух тысячи сверкающих капелек, и, словно вторя им, мамины крыл...>>ья острыми фалангами мягко резали потревожено журчащую воду. По пруду тянулась ровная дорожка ряби, разбивающей идеальное отражение на сотни трепещущих бликов. Радостный смех двух озорниц разлился по округе, отразившись от взъерошенной глади и подняв в воздух стаю напуганных птиц. Озорницы проскользили вдоль всего пруда и, достигнув противоположного берега, юркнули под сень деревьев.

Нейросеть

В эти самые мгновения они становились близки, как никогда. Звонкий смех и распростертые ручки — в них Лилит видела символы абсолютного доверия и теснейшей близости. Она воспринимала их не просто как знак привязанности, но считала чудесным подарком, настолько желанным и бесценным, что нельзя передать словами, невозможно объяснить — можно только почувствовать самой. И Лилит чувствовала это всем своим сердцем, всем своим естеством, ясно осознавая, как никогда прежде — эта крошечная девочка в её руках была её надеждой, её истинной радостью, её настоящим продолжением.

Нейросеть

На бархатных подушках прямо перед ней лежал маленький волчонок. Его шёрстка, сшитая из мягкого чёрного меха, играла тусклыми бликами. Густая грива из длинных шёлковых нитей лежала спутанным облачком вокруг его мордочки. Кажется, кто-то совсем недавно прижимал её к себе. Два маленьких глаза из отполированного чёрного оникса, глубокие и блестящие, ловили на себе безмятежную синеву её взгляда. В них,...>> как в крошечных зеркалах, отражалось её лицо — очарованное и влюблённое. Игрушка выглядела невероятно живой и трогательной, словно ждала, когда её маленькая хозяйка или хозяин вернётся, чтобы снова прижать её к сердцу.

Нейросеть

Здесь, на краю отвесной скалы, простирался широкий белый парапет, надёжно ограждающий от пропасти. За ним открывался захватывающий дух вид: внизу, начиная от подножья скалы, вдаль на расстояние почти в половину километра тянулся ухоженный ландшафт с бархатными лугами и яркими цветочными коврами. Изящные дорожки, обрамлённые рядами кипарисов, опоясывали и соединяли тихие водоёмы, отражавшие небо. А...>> там, где изумрудный ландшафт упирался в белоснежные стены, что гребнем вздымались ввысь, окружая всю территорию Дворца Роз, во все стороны света раскинулись внешние просторы Серебряного Города, который, несмотря на удалённость, казался живым морем крыш и шпилей, постепенно утопающим в тумане бескрайних далей.

Нейросеть

Вдоль выложенных вокруг пруда и уходящих вглубь сада дорожек вились идеально подстриженные живые изгороди из пышных розовых кустов, которые делили пространство с клумбами ярких тропических цветов. В тени густой листвы, у изгибов тропинок, стояли изящные мраморные скамейки для отдыха, а у самой кромки пруда застыли изваяния грациозных водных нимф, могучих морских коней и диковинных обитателей глубин.

Нейросеть

«Огонёк»... Это был он — маленький, размером всего в несколько сантиметров. Он парил над её открытыми ладонями в мерцающей защитной сфере — крошечная, точно игрушечная фигурка, уже успевшая обрести черты: маленькие ручки, нежные пальчики, крохотные ноготки, едва заметные на кончиках. Его малюсенькое личико ещё не было до конца сформировано. Крохотные веки плотно сомкнуты — он мирно спал, ни о чем не подозревая, укрытый в своём светящемся коконе, ещё не готовый к пробуждению. Он был чист и прекрасен, как едва распустившийся бутон, дышащий тишиной и спокойствием.

Нейросеть

В переливающихся потоках лунного света, словно сотканная из изящества и самой грации, возникла девушка в легком струящемся платье без единой складки. Глубокое небо за её спиной, какое бывает лишь в ясную ночь, покорно вторило цвету её одеяний с серебристым, почти васильковым отливом. Кожа ее была нежной, как самый бледный лунный свет. Глаза ясные, пронзительные, точно блеск далеких звёзд; в них отражалась негодование и даже ярость, но в то же время они были полны неземного спокойствия, воспитанного мудростью веков...

Нейросеть

Азура встревожено взметнула глаза, когда частая и амплитудная судорога внезапно сковала могучее тело её верной подруги. Лицо Лилит исказилось, обнажая острые клыки. Вытянутая, словно на дыбе, она сдавленно зарычала от запредельной боли, за глухими, едва слышными хрипами стойко пряча свой крик. По коже её расползлись светящиеся трещины; вены и капилляры запульсировали ярким светом — складывалось ощущение, что чудовищная энергия буквально рвёт её изнутри. Великанша не выдержала и вскричала! Её голос исказился в чудовищный рёв, утратив всякое сходство со звуками этого мира...

Нейросеть

Всё вокруг дышало нереальной красотой, слишком совершенной, чтобы быть правдой. Даже воздух здесь пах иначе; он был сладким, пьянящим, как аромат вечной зари из сказочных снов. Это была обитель Принцессы Азуры — Мир вне законов смертных, за пределами их понимания, за границей их бренной реальности.

Нейросеть

Основой, сутью и венцом этого Мира тысячелетиями оставался Серебряный Город — город настолько большой и прекрасный, что сам собой образовывал пейзаж неописуемой красоты. Возведенный из белого мрамора и гранита самых редких пород, он отражал и усиливал лунный свет, точно город из серебра и драгоценных камней.

Нейросеть

Лилит задула свечи и вышла из комнаты. Стоило ей закрыть дверь, как маленькая озорница тут же выбралась из постели и, стащив с тумбочки толстую книгу, вновь с головой забралась под одеяло. В полной темноте она устроилась сидя, положив книгу между ног. Подтянув подол ночного платья повыше, она открыла животик, и в ту же секунду теплый оранжевый свет наполнил ее маленькое укрытие. Она с любопытством...>> начала листать книгу, разглядывая картинки, как вдруг раздался едва слышный скрип входной двери. Мали́гнис затаилась.
— А что это у нас тут светится? — раздался ласково посмеивающийся голос Лилит, и уголок «тайного укрытия» приподнялся снаружи. — М-м-м, — с улыбкой заглянула под одеяло мама, — это все еще не спит мой маленький уголек.

Нейросеть

— То-то же, — привстала с кровати Лилит, положив книгу на прикроватную тумбочку, и начала укрывать кроху одеялом. — Если будешь мало спать и плохо есть, останутся от тебя только рожки, да ножки.
— Да хвостик, — с озорством добавила Мали́гнис и высунула хвостик из-под одеяла.
— Да хвостик, — с улыбкой согласилась Лилит, прикоснувшись кончиком своего хвоста, по форме напоминавшем сердце, к маленькому «сердечку» дочери. — А теперь спи. Сладких снов. — Сказала она и поцеловала её в лобик.

Нейросеть

— Мамочка, почитай еще, — насупила носик крошка.
— Со мной это не пройдёт, — с театральной серьезностью задрала нос Лилит, но, не выдержав и секунды, украдкой взглянула на дочь и расплылась в улыбке. — Посмотрите на эту маленькую хитрюшку: бровки нахмурила, губки надула, — вновь нежно прикоснулась она к хитрому носику.
На жалобном личике тут же появилась улыбка.

Нейросеть

Тонкие шторы на резном окне покачивались от легких порывов ветра. На улице уже был поздний вечер, а из-за горизонта постепенно поднимались луны. В довольно большой, но уютной комнате с массой игрушек горело несколько свечей, выделяя из полумрака широкую постель. На ней лежали Лилит и малышка Мали́гнис, рожки которой к этому возрасту были уже точь-в-точь, как у мамы, только маленькие. Лилит держала в руках книгу и читала. Мали́гнис, не поднимая головы с материнской груди, увлеченно её слушала.

Нейросеть

Лилит не успела закончить. Её фразу оборвал глухой, натужный стон, который вырвался из её же горла и тут же перешёл в истошный, мучительный крик. В ужас пришли Сумраки, хором издав слабовольный вопль. Мягкий оранжевый свет, почти полностью окутавший тело великанши, внезапно налился багровым и, словно тысяча кровожадных пиявок, впился в её кожу. Мощными, пульсирующими волнами по дымчатым нитям света, точно по венам, толчками хлынула энергия от матери к ребёнку.

Нейросеть

Крошечная полупрозрачная сфера, невесомо парящая в её раскрытых ладонях, излучала мягкий свет и тепло. Красная великанша недоверчиво нахмурила брови, но приблизила взгляд и со всей остротой заглянула под эфирный покров. Внутри, словно крошечный сгусток света в кристальной своей колыбели, мирно дремал «огонёк».

Нейросеть

Лилит в ту же секунду торопливо, но аккуратно подхватила малышку и прижала к себе, глядя на неё глазами полными счастья.
— Кто бы мог подумать, — вновь усмехнулась Азура, любуясь подругой, — Лилит — «Красный Сумрак», «Предвестница Смерти», «Палач Лунной Тени». Кажется, теперь у тебя появится еще один титул — «Сентиментальная Мамочка».

Нейросеть

— Ну, здравствуй, малышка, — с материнским теплом и улыбкой шёпотом произнесла Лилит. Каждая нотка в её голосе, каждая морщинка на её лице кричала о том, какие яркие и шокирующие эмоции она испытывала.

Нейросеть

Когда Малигнис исполнилось двадцать пять лет, и её юное тело достигло пика своего развития, готовясь к бессмертной неизменности, Лунная Тень приготовилась к великому празднеству.