(S)ombre (гет)

1995.

Эрнесса действительно жила с Паркинсон и Дэвидс, и к концу первой недели она постепенно начала ощущать на них устойчивую идиосинкразию.

— Смотри, что мне сегодня принесла сова, — пропищала Паркинсон, протягивая Трэйси небольшой листок, смятый в тех местах, где письмо сжимали ее пальцы.

— Это опять Пайк? — скучающим голосом проговорила Дафна Гринграсс, растянув свои худые длинные ноги на широком подоконнике. Ее фарфоровая кожа, казалось, вбирала голубизну озера.

— Подписи нет, — разочарованно сказала Трэйси Дэвидс и начала читать. — «Дорогая Пэнси, твоя улыбка озаряет мою жизнь...» Всегда одно и тоже, и всегда только тебе.

Эрнесса лежала на кровати и читала книгу, не вникая в разговор, но на этот раз не смогла сдержать улыбки. Трэйси Дэвидс не на что было жаловаться: большие голубые глаза, блестящие золотистые длинные волосы и красивый, несколько порочный рот для многих делали ее желанной.

— Это Пайк, без сомнения, — воскликнула Пэнси и выхватила обратно свое письмо, — Только послушай! «Когда ты проходишь мимо меня, то оставляешь шлейф миндаля и розового масла». Какая чушь!

Трэйси с Пэнси засмеялись, Дафна закатила глаза, водя длинным пальцем по толстому стеклу окна, отделявшего их комнату от холодной воды. Эрнесса резко захлопнула книжку. Ей хотелось как можно скорее покинуть это общество.

Покинуть Хогвартс. Покинуть Аглию.

Эрнесса уселась за стол в Главном зале и начала вращать кружку в руках так, что клубничный морс в середине заворачивался в причудливую воронку.

«Подлить яд за завтраком или за обедом», — крутилось в ее голове, — «Тогда можно будет незаметно скрыться. Но есть шанс, что ему успеют дать противоядие».

Эрнесса бросила косой взгляд на гриффиндорский стол и глубоко вздохнула.

«Видимо придется делать с Гринграсс этот доклад».

Вдруг перед глазами ее оказался Том. Он нес в руках три толстенные обшарпанные книги, еле удерживая их в руках.

— Что это? — удивленно спросила Эрнесса, когда Том подошел к ней рядом, чтобы сесть.

— История, — ответил он, покосившись на книги, — задание на лето. Бинс обещал провести опрос по ним на первом занятии, — затем взгляд его прошелся по всему залу. — Ты Дафну не видела?

— Она была еще в комнате, когда я выходила, — равнодушно проговорила Эрнесса и вдруг заметила, как лицо Тома просияло. К ним на встречу шла высокая шатенка. Даже сквозь мантию была видна ее утонченная фигура и узкая талия. Дафна Гринграсс всегда двигалась очень плавно, словно находилась в воде. Она легко лавировала среди людей и предметов. Казалось, что все вокруг обтекает ее.

— Так ты идешь с нами в Хогсмид? — развязно спросил Том у Дафны, нацепив самодовольную ухмылку.

— Нет, Томми. Думаю, нет, — нежно проговорила она и уселась рядом с ним за стол. Ее тонкие пальцы обхватили появившуюся словно из ниоткуда кружку со сладким чаем. — Мне нужно делать доклад по инфоркам.

— Так сделайте его сегодня, — обратился Том к Дафне и Эрнессе.

— И я буду спасена от общества Милисенты на сегодня, — задумчиво произнесла Дафна и взглянула на Эрнессу, словно только что ее заметив. — Мэд, тогда сегодня встретимся в библиотеке? — обратилась она к ней.

— А разве наша мисс мистическое изящество не переехала в другую комнату?

— Завтра переедет. — проговорила Дафна и улыбнулась. — Она все надеялась, что найдется ее кошка. Я говорила Трэйси, что было бессмысленно выкидывать ее вон из замка, но тонкая натура Дэвидс же не может вынести шерсть, разбросанную повсюду.

— Так вы не знаете, где кошка Милисенты? — спросила Эрнесса, с высокомерным видом снимая с мантии черный волос.

— Думаю, она забрела в Запретный лес. Тем лучше для ее будущих соседей, — произнесла Дафна.

Вдруг черты ее лица застыли в надменной маске, а тело приняло такое положение, словно она проглотила длинный металический штырь. — Привет, Блэйз, — приглушенно произнесла она. Том сделал вид, что не замечает высокого смуглого парня с очерченными скулами, но тот, держа нос высоко, направился в сторону их стола.

— Сегодня поможешь мне с эссе по травологии? — спросил парень Дафну так, что ни у кого не возникло ощущения, что это была просьба. Затем Блейз кинул взгляд на Эрнессу, будто только заметил ее, и бесцеремонно оглядел ее сверху вниз.

— Блэйз Забини, — представился он.

— Мэддисон Оприл, — неуверенно произнесла Эрнесса и заметила равнодушие в его глазах.

— Я знаю, — произнес Блэйз, и вновь повернулся к Дафне. — Пойдем, я тебе кое-что расскажу.

Дафна сделала вид, что растеряна, но Эрнесса не сомневалась, что она непременно пойдет с Блэйзом. Сейчас и сегодня вечером.

— Мэд, давай завтра с докладом, — прошептала Дафна и подскочила с места. Эрнесса с любопытством наблюдала, как она плавно удаляется вместе с Забини и к своему неудовольствию заметила, что та на секунду резко повернулась в ее сторону.

«Они говорят обо мне!» — подумала Эрнесса, но не стала произносить этого в слух.

Когда все занятия кончились, Эрнесса спустилась в свою комнату и застала там Милисенту, которая неловко пыталась застелить постель своими пухлыми пальцами. Ее короткие волнистые волосы с правой стороны то и дело падали на глаза, и она грубо каждый раз убирала их за ухо. Несколько прядок над правым ухом лоснились от жира ее рук. Милисента тянулась через всю кровать, пытаясь выровнять зеленое покрывало, но то и дело подминала его. Эрнесса понимала, за что Дафна так не любила эту Булстрод: она имела безумно жалкий вид, когда начинала двигаться или разговаривать. Все выходило у нее топорно и грубо.

— Лектуло! — проговорила Эрнесса, направив палочку на свою будущую постель и зеленое покрывало, вспорив в воздухе, идеально легло сверху. Милисента изменилась в лице, и Эрнессе показалось, что та специально растягивала работу, чтобы подольше оставаться в комнате. Милисента взяла свои вещи в руки и медленно подошла к стене. Там на полу одиноко стояла железная миска со стухшей водой, к которой не прикасались уже сутки.

Тут Эрнесса поняла, что не может наблюдать за этой милисентовой трагедией. Она встала и ушла посидеть в гостиной. Ей не нравилась Милисента, совсем не нравилась, и она понимала чувства Дафны и ее желание выгнать Булстрод из комнаты. Но похищение кошки! Сейчас это вдруг перестало казаться Эрнессе таким забавным.

В гостиной на диване сидел То, и пролистывал книги, что приносил с собой на обед. Эрнесса с любопытством подошла к нему сзади и запустила глаза в сплошной текст, набранный маленькими буквами.

— Холодная первично и влажная вторично, — прочитала Эрнесса вслух. — Как Дафна перед Блэйзом.

— Мэддисон! — воскликнул он, повернувшись. — Ты мне не говорила, что к тебе приставал Малфой! — произнес Том, уже час желавший ее об этом расспросить. Эрнесса совсем не придала значения тому разговору с Драко, и теперь в ее голове сложилось, о чем разговаривал Блейз сДафной. О чем говорил весь Слизерин.

— Он не, — начала Эрнесса, но тут ее перебили.

— Ей, Том, — окликнул его черноволосый парень с высокими скулами. Он учился на курс или два старше Эрнессы и вел себя развязно. — Я слышал, ты делаешь доклад с Трэйси Дэвидс. — парень сделал одобрительный жест Тому, вытянул губы и пару раз вскинул вверх свои широкие брови.

— Заткнись, Эд. Ты же знаешь, что я о ней думаю.

Эрнесса улыбнулась.

— Постой, — сказал парень и тут же прищурился, бросив взгляд на Эрнессу. — А ты не та самая новенькая? Твое появление родило множество забавных домыслов.

— И каких же? — устало спросила Эрнесса.

— Не важно, — тут же ответил Том.

— Малфой считает, что ты грязнокровка! — проговорил Эд, присматриваясь к реакции Эрнессы. — Но я то знаю, что такого не может быть.

— Разумеется, Эдриан, — холодно проговорил Том, — Малфой просто осел. Вот, кстати, и он.

В гостиную с гордым видом вошел высокий блондин. Под руку его держала черноволосая девочка с круглым лицом.

— Томми! — крикнула она и помахала рукой, — Пойдем!

Тут же в дверях появилась другая слизеринка с большим чувственным ртом. Том лениво отложил книжку в сторону.

— Мэд, завтра увидимся, — тихо произнес он и направился к Трэйси Дэвидс.

* * *

В парнике толпилось куча учеников, ожидая мадам Стебль. На столах стояли горшки с недавно пересаженными растениями, каждое из которых обвивало палку, воткнутую в середину горшка. По всему стеблю были рассыпаны острые шипы, будто постоянно пульсирующие. Иногда даже казалось, что само растение движется, перекручивая кольца вокруг центральной опоры.

— Сегодня мы будем доставать сок Чисторуха, — добродушно проговорила розовощекая женщина невысокого роста, едва войдя в парник. — Для начала его стоит обездвижить, иначе Чисторух обовьет любую вашу часть тела, что войдет в зону его досягаемости, и мало вам не покажется. Так что наденьте скорее защитные перчатки.

Многие из учеников после этих слов поспешили сделать как минимум шаг назад. Эрнесса бросила испуганный взгляд на Тома, но, встретив его улыбку, успокоилась и надела пару перчаток из странного материала похожего на резину, но значительно плотнее и тяжелее.

— Далее возьмите в руки распылитель с лопускной пыльцой, — продолжила профессор Стебль, — и несколько раз опылите Чисторух. Не подносите так близко, Уизли. И вы, мисс Дэвидс, держите чуть дальше. Так, отлично.

Эрнесса посмотрела на свое растение. Пыльцы на него она не пожалела, и теперь прежде вьющееся, оно сползло вниз к земле и распустило стебли в разные стороны.

— Теперь все проверьте, уснул ли ваш Чисторух. Только прошу, не руками. Отлично, Отлично. Теперь осторожно надо подвешивать его ветви, чтобы можно было легко подлезть к основному стеблю, не поранившись. Затем надо взять небольшой ножик и острием надрезать выпуклые части на стебле, от куда и начнет сочиться сок. Соберите каждый по одной ампуле. Я скоро вернусь и проверю, — на этих словах профессор еще раз добродушно окинула класс, пару раз сделала попытку стряхнуть землю со своего платья и вышла из парника.

— Мерлин! Как больно! — раздалось чье-то ругательство спустя десять минут. Эрнесса непроизвольно обернулась и увидела гриффиндорца, чьи рыжие волосы буквально встали дыбом от этой внезапной неприятности. Он резко отскочил от растения и уставился на него широко раскрытыми глазами, чем наделал не мало шуму.

— Всего то напоролся на шип, а поднимает вой, будто у него рана, несовместимая с жизнью, — проговорила ехидно Эрнесса, обращаясь к Тому, а затем опять посмотрела на гриффиндорца.

Парень лишь злобно уставился на нее, расслышав эти слова.

— Странно, что он еще не бежит в больничное крыло, — договорила Эрнесса еще тише, — А то ведь и руку ампутировать могут.

— Уизли — придурок. — шепнула стоящая рядом Трэйси. Ее светлые волосы были убраны в высокий хвост, который показался Эрнессе отвратным, хотя был Трэйси к лицу. — Как и его друзья. Трио контуженных.

— Ты про Поттера и ту зазнайку? — спросила Эрнесса, кинув быстрый взгляд на троих гриффиндорцев.

— Про Гермиону Грейнджер. В каждой бочке затычка. А слышала, что говорит ее дружок Поттер?

— Кто ж не слышал? — улыбнулась Эрнесса, — Поттер просто выскочка!

— Поттер трус и лгун. Все ради внимания и статей в газетах! — проговорила Трэйси горячо и твердо, чеканя каждое слово.

— For a coward and a liar soon will light the pyre, [1] — тихо, но между тем помпезно, произнесла Эрнесса, как-то ехидно улыбнувшись одними глазами. Однако в голосе ее неожиданного прозвучало сожаление.

To avoid the fire he has to be slyer [2]— тут же пронеслось у нее в голове, но строчка эта показалась Эрнессе слишком уж глупой, чтобы произносить ее вслух даже шепотом.

— А с чего ты взяла, что он врет? — проговорила Эрнесса, прислушиваясь к реакции Дэвидс. Ей хотелось оспорить каждое слово Трэйси, особенно когда в них сквозили очевидные логические несостыковки.

Дэвидс уставилась на Эрнессу, как на полоумную.

— Какой в этом смысл? — вновь спросила Эрнесса.

— Его известность стала угасать, вот он и решил ее простимулировать, — вполне убежденно сказала Трэйси, и Эрнесса улыбнулась, услышав столь ярко подобранный глагол.

— И ради этого сам убил Диггори?

Трэйси после этих слов всю передернуло, настолько они были брошены походя и с улыбкой на лице.

— Турнир трех волшебников — опасное состязание, и Сэдрик стал тому доказательством. Нельзя во всех смертях винить темных волшебников, к тому же давно умерших.

— Но Темный Лорд не умер, — воскликнула Эрнесса и тут же испугалась, что ее услышат, — Он вернулся, Трэйс, — добавила она тише и тут же отвернулась к своему Чисторуху. Хотя Эресса не видела изумленного лица Дэвидс, но будто почувствовала его и улыбнулась.

Однако, Трэйси было не до веселья. Внутри нее кипело ненегодование от того, что окружающие осмеливаются иметь точку зрения отличную от ее, а значит и заведомо ложную. Нет! В душе Дэвидс царил страх и смятение, она сомневалась на какой стороне правда. На Лондон надвигался пожар невиданной силы и надвигался быстро. Эрнесса тут же вспомнила свой глупый стишок и тихо проговорила для себя:

«To avoid the fire, I have to be a slayer». [3]

Обработать Чисторух и собрать его смолу было занятие не из приятных. Недоразвитые шипы врезались в кожу, как маленькие занозы, а ядреная смола забивалась под ногти, и ее потом невозможно было вычистить. Зато эффект чисторуховой смолы окупал все эти неприятности. Его отвар использовался для выпытывания тайн.

Но вскоре от этого зелья нашли заговоры и контрзаклятья, и отвар чисторуха стали использовать лишь на животных, чтобы их успокоить.

И все идет в запасы профессора Стебль. Вот как в Хогвартсе процветает эксплуатация детского труда — подумала Эрнесса, и эта мысль ее развеселила. Она вмиг позабыла про натянутый разговор с Трэйси и поспешила на урок Прорицания.

Вечером же Эрнесса до последнего оттягивала поход в спальню, коротая время в библиотеке, и, лишь когда стемнело, направилась в общую комнату.

В гостиной Слизерина вообще редко случались шумные вечера, и застать пустую комнату в десять вечера было вполне обычным делом. Эрнесса как раз надеялась на это. Она привыкла жить одна в комнате и уже сильно тосковала по ощущению уединения. Общежитие оказалось романтичным лишь в ее фантазиях.

Эрнесса подошла к стене в конце коридора и едва слышно произнесла "Мерзлый тайпан". Стена отъехала в сторону, и Эрнесса вздохнула спокойно — из гостиной доносился лишь треск камина.

Она прошла сквозь арочный проем, осторожно спустилась по ступенькам вниз и легкими шагами подошла к камину. Даже пламя в этой комнате было каким-то холодно-желтым, но тем не менее оно согревало.

— И тебе не страшно? — вдруг проговорил женский голос за спиной Эрнессы. Холодок пробежал по ее спине, но тут же прошел: Эрнесса узнала голос Трэйси, но он был не таким, как обычно.

— А чего мне бояться? — спросила Эрнесса, не поворачивая головы.

— Ты же сама сказала, что Он вернулся.

— И ты теперь ждешь от меня утешений? Их не будет. Но если не вмешиваться в войну, то ты вряд ли пострадаешь: ты же не грязнокровка.

— Но моим родителям не спастись, — проговорила тихо Трэйси, после долгой паузы.

— Как-то же они выжили в прошлый раз, пусть действует в том же духе, — с деланным равнодушием ответила Эрнесса и затем повернулась. Трэйси сидела на диване, подогнув под себя ноги, и не шевелилась.

Эрнесса не понимала такого странного доверия к ней. На Слизерине все стараются помалкивать об "изъянах" в роду даже с друзьями.

— Всем остальным плевать, — заговорила Трэйси, — У Милисенты Булстрод отец магл, но он умер давно. А говорят, что ты...

— Я тоже сирота, — перебила ее Эрнесса. — И не грязнокровка, если ты рассчитываешь на это. Не думай, что если меня не приняли в клан "особо чистых по крови", то мне можно доверять. Не ищи во мне сочувствующую душу. Обратись лучше к аврорам.

Наступила тишина. В камине дрожали языки догоравшего пламени, и их свет мерцал в мокрых глазах Эрнессы.

________________________________________________________________________________________________________________

[1] Для труса и лжеца, запылает свет костра (погребального)

[2] Чтобы того костра избежать, надо ему пронырлевей стать.

[3] Чтобы избежать пожара, я должна стать убийцей