(S)ombre (гет)

If good, why do I yield to that suggestion

Whose horrid image doth unfix my hair

And make my seated heart knock at my ribs,

Against the use of nature? Present fears

Are less than horrible imaginings:

My thought, whose murder yet is but fantastical,

Shakes so my single state of man that function

Is smother'd in surmise, and nothing is

But what is not. [1]

MACBETH, William Shakespeare

1995.

— Putain [2]! — сорвалось с губ приглушенное ругательство. Сидеть на кладбище становилось невыносимо: тонкие пальцы ее рук онемели от холода, а губы совершенно посинели, не смотря на то, что был уже конец июня. Она чувствовала, словно что-то ледяное подкралось незаметно, врезалось ей в грудь и разлилось внутри. Она знала, такой след может оставить только самая темная магия.

Весь ее взгляд был устремлен на небольшую площадку. В темноте было сложно что либо различить, но по мере того, как глаза привыкали ко тьме, начинали вырисовываться отдельные очертания фигур. Там стояли люди в длинных черных мантиях и страшных масках. Вид этой картины холодил кровь в ее жилах, но она не могла сдвинуться с места. Происходящее словно приковало ее к земле.

Вдруг сквозь тьму ночи раздался холодный голос:

— Круцио!

Мгновением позже один из волшебников упал на землю, содрогаясь в конвульсиях.

— Putain! — вырвалось опять из ее груди, и девушка исчезла, не дав никому узнать о ее присутствии.

___________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________

[1] Они не могут быть к добру: иначе, я б разве мог внушеньям уступать, которых ужас волосы мне дыбит и заставляет сердце в ребра бить? Воображаемые страхи хуже действительных. Я весь оледенел при допущенье этого убийства, и жизнь передо мной заслонена плодом воображенья, небылицей.

[2] Очень распространенное французское ругательство. Дословно: шлюха. [pytɛ̃] Обычно имеет смысл — чёрт!; вот те на!

Лето. 1980.

— Я могу делать все, что захочу! — сказала Эрнесса своему отражению в зеркале. — Я не обязана сидеть взаперти вечность, тем более в такой день!

Действительно, за окном стояло прекрасное солнечное летнее утро, которое, казалось, было создано для прогулок. Эрнесса стояла перед зеркалом в своем бежевом платье. Ее густые каштановые волосы спадали мягкими волнами до самой талии, охваченной шелковым ремешком.

Собравшись, она тихо проскочила мимо комнаты своего учителя и прямо по коридору дошла до огромного круглого окна, выходящего на хвойный лес. Эрнесса очень любила сидеть вечерами перед ним и через узор темных переплетов всматриваться в даль, такую прекрасную и такую манящую. Осторожно схватившись за ручку рамы, Эрнесса медленно растворила окно, и в комнату с легким свистом ворвался летний ветер. Волосы Эрнессы тут же покорились его порыву.

«Бедный Джорах», — подумала она, перекидывая ногу через деревянную палку метлы, — «Сегодня трансфигурацию прийдется отложить. Но все — ерунда, если о моей вылазке не узнают».

С этими мыслями Эрнесса оттолкнулась от мраморного пола и вылетела из своего места заточения. Свежий воздух и скорость мгновенно перехватили ее дыхание, и все отголоски переживаний заглушились ликованием свободы. Полеты на метле заряжали ее всегда невероятно мощной энергией. Особенно, когда это было запрещено.

Эрнесса летела быстро, под ней мелькали опушки деревьев и извивающиеся ленты рек, и скоро перед ее глазами появился величественный дом с роскошным садом перед парадным входом. Подлетев к изгороди, отделявшей внутренний сад от Уилтширского парка, Эрнесса соскочила с метлы и поспешно поправила слегка смявшееся платье.

— Прошу Вас, мисс, — пролепетал домовой эльф, открыв перед Эрнессой дверь, едва она взошла на крыльцо.

— Добби, кто это? — послышался звонкий знакомый голос из залы, и Эрнесса в миг почувствовала, словно внутри у нее что-то дрогнуло.

— Мисс Шалер, госпожа, — жалобно промямлил эльф и принялся начищать поспешно скинутую Эрнессой обувь.

Вдруг послышался глухой хлопок закрывшейся книги. Эрнесса вбежала в залу. Там у камина, отложив книгу в сторону, сидела белокурая женщина двадцати пяти лет. Такой изнеможенной Эрнесса видела ее впервые: голубые ее глаза посерели и в них появилась какая-то отстраненность от всего мира.

— Несса? Как ты выбралась? — произнесла негромко Нарцисса Малфой, улыбаясь одними глазами.

— Люциуса же нет дома? — игнорируя вопрос, произнесла Эрнесса, оглядевшись по сторонам.

— Почти никогда не бывает.

Лицо Нарциссы омрачила печальная улыбка. Раньше она могла сама следовать за своим мужем, но с рождением сына все кардинально изменилось. Она до сих пор не смогла привыкнуть к чувству ожидания, гадая, вернется ли Люциус живым в этот вечер.

— Добби, подай нам чай, — чрезмерно холодно проговорила Нарцисса домовому эльфу и быстрым шагом прошла в столовую. Эрнесса последовала за ней и тут же села в огромное кресло из темно зеленой кожи: ей нравилось, что его массивные края, загибающиеся вовнутрь, скрывают ее. Спустя всего три минуты на столе уже стояли две тонкие фарфоровые чашки с ароматным чаем.

— Цисси, сколько еще все это будет продолжаться? — спросила тихо Эрнесса, поднеся серебряную кромку к губам.

— Ты о войне? — глубоко вздохнув, спросила Нарцисса, но это было явно лишним. — Пока Кубок Воды в руках министерства, об этом рано говорить.

— Какой кубок?

— Не важно.

— Не тот ли, из-за которого схватили Вуторда?

Нарцисса промолчала, смотря куда-то вниз.

— Тебя это слабо касается, Несса, — вдруг произнесла она, но не смотря на всю строгость, слова ее были наполнены какой-то материнской теплотой и назидательностью — Ты должна лучше учиться — это твоя единственная задача.

— Я хочу большего, — перебила ее Эрнесса, но не услышала ничего в ответ.

Минутная стрелка уже почти совершила свой полный оборот, подбивая стрелку поменьше к четырем.

— Как у тебя с трансфигурацией? — вдруг поинтересовалась Нарцисса, на что Эрнесса скривила губы.

— У меня лучше получаются заклинания.

— Скажи Хортлингу, что тебе нужно больше практики!

Эрнесса недоверчиво свела брови.

— Да мне плевать на трансфигурацию! Я и без нее смогу стать Пожирателем Смерти!

— Ты зря так рвешься к этому, — проговорила Нарцисса непривычным Эрнессе голосом.

— Я отлично владею множеством заклинаний! — ответила она. — Так что ничто мне не помешает стать Пожирателем под конец этого лета. Вуторду было почти столько же, сколько и мне.

— И он умер!

— Это же вы убили его! Не мракоборцы! — воскликнула Эрнесса, слишком сильно стукнув ладонью об стол. Резко повисло молчание, и эта навязчивая тишина будто зазвенела в ушах.

— Цисси, — спокойно на выдохе проговорила Эрнесса, стараясь на смотреть Нарциссе в глаза. — Мне это нужно. Но у меня большие проблемы с зельеварением. Прошу, помоги мне. И тогда я смогу делать все, что захочу.

— Все, что тебе позволят, — поправила ее Нарцисса.

— Но больше, чем позволяют сейчас.

Вдруг послышались чьи-то размеренные шаги и стук трости о каменный пол. Через минуту в зал вошел высокий, статный мужчина с длинными светлыми волосами. Лицо его было бледное и заостренное, а вид — измученный. Эрнесса откинулась на спинку кресла, утонув в ее массивных изогнутых краях, и затихла.

— Люциус, — произнесла на выдохе Нарцисса, вскочила с кресла и прижалась к его груди.

— Со мной Снэйп, — предупредил Люциус Малфой и мотнул головой в сторону двери. Действительно, в это мгновение дверь распахнулась, и на пороге появился парень в длинной черной мантии. — Мы на рассвете отправимся по делу, — сказал Люциус серьезно, держа Нарциссу за руку.

— На сколько? — спросила она робко.

Люциус посмотрел Нарциссе прямо в глаза и холодно произнес:

— Это займет не больше недели.

Нарцисса почувствовала, как все внутри нее упало, но Малфой делал вид, что не замечает этого.

К этому моменту в столовую зашел парень в черной мантии, скинул капюшон с головы и сел за стол с застывшим презрительным как у Люциуса взглядом.

Сидящая прямо напротив него Эрнесса в ту же секунду непроизвольно правой рукой поправила свои волосы, скользя взглядом по поверхности стола, и быстро окинула незнакомца глазами. Он же, напротив, ни разу даже не взглянул на нее. К несчастью, подобное равнодушие в ее адрес не распространялось на Люциуса.

— Эрнесса! Что ты тут делаешь?! — воскликнул он, полностью развернувшись в ее сторону и широко раскрыв глаза.

— Ты не рад меня видеть? — спросила спокойно Эрнесса, медленно отпивая чай.

— Ты должна быть дома! — сказал он горячо, крепко сжав серебряную голову змеи, венчающую его трость.Глаза этой змеи хищно смотрели на Эрнессу из-под тонких пальцев Малфоя.

— Ну хоть раз в месяц? — тихо проговорила она будто только себе, оставив попытки слезно упрашивать. Она знала, что никакие слова не изменят настроя Малфоя.

— Куда смотрит Хортлинг? Теперь я обязан сам доставить тебя домой, — резко проговорил Люциус, напряженно сдвинув брови. Вдруг он заметил, что на Эрнессу его слова не произвели должного впечатления, и лаконично сказал ей, — Выходим. Немедленно.

Эрнесса поднялась со стула, прижала ладони к груди, опустила взгляд и, не двигаясь, выждав небольшую паузу, вновь подняла глаза на Люциуса и произнесла:

— Скажите мне, что сделать я могу, чтоб здесь остаться.

На ночь, до вечера, да хоть на скорый час?

А если сделать ничего нельзя,

Тогда одобрите мою решимость

Кинжалом этим делу пособить.

С этими словами Эрнесса воткнула невидимый кинжал под свое левое ребро, наиграно изобразив на своем лице муку: запрокинув слегка голову, закрыв глаза и едва приоткрыв рот.

— Без комедий! — сухо ответил ей Малфой, не оценив шутку.

— Это трагедия, — пролепетала Эрнесса, вдруг пожалев о том, что несет всякую чушь, и тут же широко раскрыла глаза от неожиданности: Люциус схватил ее за руку.

— Пошли! — сказал он твердо. — Надо выйти из дома, чтобы я мог трансгрессировать с тобой.

— Прошу, не надо! — воскликнула Эрнесса в ужасе. — Лучше я сама долечу на метле.

— Боишься, что Темный Лорд узнает об этом? — спокойно спросил ее Люциус, выждав паузу.

Эрнесса смогла выдавить из себя только робкое "Пожалуйста".

— Надо сначала думать, чем что-то делать, — резко ответил Люциус, — Это будет тебе уроком.

— Ты слишком драматизируешь, Люциус. Она и одна запросто вернется на метле, как и прилетела сюда, — проговорила Нарцисса, и Эрнесса вдруг заметила, насколько бледным стало ее лицо. Нарцисса не хотела снова выпускать мужа из дома, но знала, что его невозможно переубедить.

— Я отведу ее, — тихо произнес парень, сидевший за столом, надменно натянув губы, и к Нарциссе вновь вернулся нормальный цвет лица. Парень оправил свой плащ, и, находясь уже у камина, ожидающе и почти недовольно посмотрел на Эрнессу. От этого взгляда темных холодных глаз у нее по коже пробежали мурашки. Она быстро обняла Нарциссу на прощание и исчезла в искрах синего пламени вместе с Северусом Снейпом.

Вечернюю тишину прерывал только шорох шагов по сухому песку. Прошло уже около двадцати минут: небольшой город на отшибе остался далеко позади, а впереди открывалась лишь широкая пустынная дорога, окаймленная тонкой полосой хвойных лесов. Северус шел молча, крепко сжимая в руках метлу Эрнессы.

«Неужели он боится, что я прыгну на метлу и смоюсь?» — думала Эрнесса, молча рассматривая его, — «Хотела бы, и так сбежала. Да ведь и найдут, поймают и уже в жизнь не выпустят!»

Дул слабый летний ветерок, но Эрнессе в ее легком платье становилось холодно. Она достала палочку и три раза нарисовала ею в воздухе кольцо. Стало заметно теплее. Эрнесса снова взглянула на Северуса. Его тонкие губы, искривились в едва уловимой надменной ухмылке.

— Нельзя накладывать тепловое заклятие без защитного, — слова его звучали слишком бесстрастно и сухо. Говоря это, он продолжал смотреть вдаль, не отвлекаясь на Эрнессу. — Если, конечно, твоей целью не стоит засветиться на всех картах.

Внутри у Эрнессы будто все перевернулось после такого едкого замечания. Она сжала губы, яростно взглянула на своего спутника и невольно вздрогнула от холода, что веял от него.

— Я не умею накладывать защитный щит, — сказала робко и озадаченно Эрнесса, хотя ожидала услышать свой голос напротив яростным и волевым.

— Это простейшее заклятие четвертого курса, — ответил ей Снейп. Эрнесса почувствовала, как ее зубы сильно сжались.

«Сколько высокомерия! За кого он меня держит? За ребенка под домашним арестом?» — подумала про себя Эрнесса, а вслух сказала:

— Тем не менее я все равно этого заклинания не знаю, так что можете и сами его наложить, пока нас никто не обнаружил.

Снэйп молча взмахнул палочкой и на секунду Эрнессе показалось, что перед ней образовалась прозрачная тугая пленка, искажающая свет. Но через мгновение она исчезла.

— Спасибо, и простите меня за мое невежество, — сказала быстро Эрнесса и тут же перевела свой взгляд на поле, простирающееся справа. Снейп на это лишь недовольно ухмыльнулся и больше не сказал ни слова.

Как бы она хотела сейчас уметь трансгрессировать, чтобы не чувствовать себя обузой! Но Джорах ни в какую не соглашался обучать ее этому.

— В Хогвартсе у меня не было бы проблем с магией, — вдруг вырвалось у Эрнессы из груди, и она почувствовала, как в ее словах засквозила обида.

— Не устраивает профессор Хортлинг? — недоверчиво спросил ее Снейп.

— Меня не устраивают занятия в тюрьме, где мне нельзя никуда выйти, ни с кем поговорить, — ответила ему Эрнесса расстроенно. — Если бы мне повезло родиться в нормальной семье, я бы непременно пошла бы в Хогвартс, попала бы на Слизерин и стала бы великой волшебницей.

— Чтобы стать великим, нужно упорство и талант.

— Я достаточно целеустремленная! — отрезала Эрнесса, даже не ставя под сомнение свою талантливость. — Но Джорах меня почти ничему не учит. А что касается зельеварения, сам ничего в нем не смыслит! Так как он может меня чему-то научить? Из-за нее я останусь навеки взаперти, — печально протянула Эрнесса.

Вдруг дорога резко ушла влево, и пусынный пейзаж сменился густым хвойным лесом. Широкая дорога быстро превратилась в узенькую тропу, временами едва различимую. Эрнесса вдохнула полные легкие воздуха.

— Даже рябиновый отвар не получается приготовить? — спросил внезапно Снэйп, нарушив тишину.

— Возможно, я преувеличила, — Эрнесса перевела дух, пролезая через густые ветки, после чего вздохнула с облегчением, — Просто я не понимаю, почему, следуя всем пунктам, в итоге я получаю что-то совершенно не то.

— Иногда надо полагаться на свое чутье, — не долго думая, высокомерным тоном ответил Северус.

— Что ж, значит у меня его нет.

Северус самодовольно ухмыльнулся, но, заметив неподдельное отчаяние в глазах Эрнессы, посоветовал ей больше тренироваться.

— Я безнадежна, поверьте, — сказала Эрнесса с улыбкой. — Кстати, мы так толком и не познакомились. Эрнесса Шалер.

— Северус Снейп, — наконец представился Северус.

Лес к этому моменту как раз закончился, и тропинка вывела их к лужайке, откуда хорошо было видно небольшое поместье, стоящее на отшибе. Эрнесса посмотрела вперед: до ее дома оставалось каких-то сто метров. Она прикрыла глаза рукой от яркого солнца, улыбнулась и тихо проговорила куда-то вдаль, так что ее голос слился с ветром:

— Было приятно познакомится, мистер Снейп.

1970

— Primarily cold and secondarily wet [1] — прошептал про себя волшебник в длинной темно синей мантии, проведя подушечками пальцев над поверхностью жидкости, едва ее касаясь. Казалось, изнутри она светилась синим огнем, вырывающимся из медного дна кубка. Сэладжер благоговейно склонил свою голову над таинственным сосудом, не смея поднять его со стола. Он почти не дышал, слыша в полной тишине подземелья размеренный стук своего сердца.

Все вокруг было покрыто пылью так, что трудно было дышать, но кубок оставался словно не тронутым временем. Каждый из выгравированных на нем символом, тянувшихся лентой вдоль наружной его стенки, излучал легкое металлическое свечение.

«Неужели это он?» — затаив дыхание, думал Сэладжер, все еще вглядываясь в необычный таинственный узор и волнительно сжимая переплетенные пальцы. — «В Министерстве меня оценят! И наградят, как Минса!»

Перед глазами Сэладжера тут же встала картина из прошлого года. Все газеты пестрили заголовками о невероятной находке: был найден Кубок Огня. Тогда Сэладжер Вуторд понапрасну потратил много сил, чтобы опровергнуть подлинность сосуда. Кубок был аутентичен.

— Но теперь-то слава достанется мне, — проговорил Сэладжер, доставая палочку из кармана мантии. — Aqua! — осторожно произнес он. Тут же десятки знаков загорелись синим и, словно вылетев из метала, образовали вокруг кубка несколько светящихся колец, медленно вращающихся в разных направлениях. По воде пошла легкая рябь, и над ее поверхностью образовался эфирный синий треугольник, обращенный своей вершиной вниз. ________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________

[1] Холодная первично и влажная вторично (алхимия)

Зима. 1995.

Стоял канун Рождества. Эрнесса шла по заметенной снегом дороге, едва передвигая ноги. Снег падал хлопьями, ложась на ее ничем не покрытые волнистые волосы, холодный ветер пронизывал насквозь, а заклинание сохранения тепла, наложенное на скорую руку, уже давно перестало действовать, как надо. Эрнесса не была в этих местах уже почти шестнадцать лет, пятнадцать из которых были для нее мгновением. Она все еще боролась с внутренним желанием развернуться и уйти, вернуться в Хогвартс, а лучше вообще убежать из Англии далеко-далеко, но не могла: эту встречу она планировала долгих пол года.

"Как она на меня посмотрит?" — тикало в голове Эрнессы. — "Знает ли она про кинжал или думает, что я просто исчезла?"

Второй вариант Эрнессу ни капли не обнадеживал: все равно многое прийдется объяснять. Спустя столько лет, Эрнесса все еще выглядела той же пятнадцатилетней девочкой, что никак не могло не бросится в глаза. Сердце ее бешено заколотилось, но отступать было поздно: Эрнесса стояла прямо перед внушительными стенами поместья Малфоев.

Она встала на крыльцо, нехотя, вытащила правую кисть из кармана и кончиками пальцев прикоснулась к холодному кольцу двери, легко постучав им о деревянную дверь. Она не знала, принято ли теперь выстреливать в воздух сноп искр. Так или иначе, дверь вскоре открылась, и на пороге, к удивлению Эрнессы, появился вовсе не домашний эльф, а молодая девушка. На ней был передник и шапочка для уборки.

— Как вас представить, милая? — спросила она учтиво, посмотрев на Эрнессу, как взрослый смотрит на ребенка.

— Скажи Нарциссе, что к ней пришла ее знакомая, — скинув пальто с плеч, ответила Эрнесса таким тоном, который вовсе не бился с представлениями горничной о ней.

Служанка впустила Эрнессу в прихожую и удалилась куда-то наверх. Эрнесса вдруг почувствовала, что почти не дышит. Она знала, что ей скоро предстоит долгий рассказ.

Осень. 1995

В Хогвартсе, стояло пасмурное утро. На сером небе уже несколько дней подряд не видно было солнца: кабинеты и залы, коридоры и террасы окутаны были легким дневным сумраком, лишь местами освещаясь ореолами ярких свечей. Проснуться в такой день было совсем не легко, особенно после длительного отдыха: Эрнесса открыла глаза, когда в комнате уже никого не было. Она медленно потянулась руками вверх, нежно просовывая пальцы в мягкие локоны своих каштановых волос, и глубоко вдохнула утренний свежий воздух.

Эрнесса опаздывала. До занятия оставались считанные минуты, и осознание этого словно пронзило ее, прогнав сон. Глаза ее округлились, она подскочила со своей кровати и принялась поспешно собираться. Эрнесса все никак не могла понять, что заставило ее встать так поздно. Но рассуждать на эту тему времени у нее не было, растрепанная и с кучей тяжелых вещей в руках, она поспешила выйти из спальни. Сделав последний шаг наверх из подземелья, Эрнесса кинула заспанный взгляд на свое отражение в зеркале слева от камина. Юбка, надетая в спешке, сидела криво, как, собственно, и галстук, а блузка слегка топорщилась на правом боку, что заставило Эрнессу обреченно выдохнуть. Поправить дело она не могла, руки ее были заняты: в левой Эрнесса держала чернильницу, перо и стопку книг, прижав их к груди, а правую оттягивал здоровенный котел.

Однако, выйдя за пределы гостиной, Эрнессой овладела еще большая растерянность: она совершенно не знала куда идти.

Все было для нее незнакомо. Где-то в стороне время от времени проходило несколько студентов, но она, приняв гордый вид, не решалась к ним подойти. Сам же никто не кидался ей на помощь, и потому Эрнессе не оставалось ничего, кроме как смириться с тем, что день не задался, и, проклиная судьбу, идти, полагаясь исключительно на свою интуицию.

— Эй, осторожней! — воскликнула она, покачнувшись от внезапного толчка сбоку: на нее резко налетел какой-то первокурсник и удрал, не извинившись. Тут же тонкая тетрадь в потертой кожаной обложке выскользнула у Эрнессы из рук и со звонким хрустом подмявшихся страниц упала на пол. — Неужели тяжело идти и ни в кого не врезаться? — воскликнула Эрнесса высокомерным тоном, тревожно взглянув на пол.

— Мэд, помощь нужна? — вдруг прозвучал, нарушив тишину, голос сзади. Эрнесса возмущенно посмотрела в сторону, откуда донесся голос, решив, что ее назвали сумасшедшей. [1] Но тут взгляд ее смягчился.

«Теперь я Мэддисон Оприл. Надо поскорей к этому привыкнуть,» — отчеканила она про себя.

Позади стоял парень с того же факультета, что и Эрнесса. Об этом нетрудно было догадаться, даже не глядя на форму: холодный, блуждающий взгляд сразу выдавал в нем слизеринца.

— Ведешь дневник? — произнес он, подняв упавшую тетрадь кончиками пальцев и с любопытством рассматривая ее гладкую черную обложку.

— Не твое дело, — резко сказала Эрнесса, тут же пожалев об этом.

— М-м-м, — протянул слизеринец, пролистав небрежно пожелтевшие страницы. — Заклинания.

— Отдай, — Эрнесса невольно подалась вперед, но тревога тут же отступила: парень закрыл тетрадь и протянул ее вперед.

— Я бы посоветовал тебе обзавестись сумкой, — сказал он, наконец подняв взгляд на Эрнессу. Он не улыбнулся, но Эрнесса рассмотрела снисходительную заботу в его зеленых глазах. Что-то необычное было в них, но Эрнесса не успела понять, что именно: слизеринец опустил глаза на кожаную тетрадку, которую он все еще сжимал подушечками пальцев. Затем он выхватил тяжелый котел из рук Эрнессы и демонстративно вложил тетрадь в освободившуюся руку. — Пошли на урок.

Эрнесса молча пошла за ним, пребывая в каком-то легком шоке от той бесцеремонности, с которой слизеринец разговаривал с ней. Через шаг она то и дело косилась с любопытством на его глаза, стараясь остаться незамеченной. С боку они уже не казались ей такими странными, если не считать того, что черные ресницы на нижнем веке были почему-то длиннее верхних.

Вдруг длинный коридор закончился, и Эрнесса вышла в огромное открытое пространство. Она задрала голову наверх и увидела десяток массивных лестниц, которые медленно и хаотично меняли свое направление. Эрнесса на несколько минут вдруг забыла обо всем. Она глубоко вдохнула воздух, который буквально на минуту осветился полосами белых холодных лучей, проскользнувших в сводчатые окна верхних ярусов. Не навязчиво и звонко пахло эбеном и сандалом, и еще какой-то неповторимой свежестью огромного пространства. В полусумраке пасмурного утра лениво и сонно двигались фигуры на огромных полотнах, иногда принимая статичный вид. А из-за каменных стен до уха доносились приглушенные звуки частых взмахов совиных крыльев.

— Погода портится, — вдруг проговорил парень отвлеченно, и завернул в широких проход, выходящий а улицу. Впереди забрезжил свет из внутреннего дворика Хогвартса, и Эрнесса только сейчас услышала легкий шум моросящего дождя. Вдруг слизеринец резко остановился, прислушиваясь.

— Мы пойдем другой дорогой! — вдруг объявил он и свернул за угол.

Теперь Эрнесса оказалась в очень темном узком запыленном коридоре, который вел к небольшой винтовой лестнице вниз. Идея пройти через двор в этот момент показалась ей более заманчивой.

— Почему мы не пошли по нормальному пути? — осторожно спросила она, словно боясь, что голос ее будет звучать странно после такого долгого молчания.

— Там был Монтегю, — ответил ей парень немногословно, и Эрнесса наконец перехватила его взгляд. Она поняла, что так сильно смущало ее в его глазах. От взгляда Тома у Эрнессы складывалось впечатление, что ее как будто не существует. — С ним лучше не пересекаться, хотя ты это и сама скоро узнаешь.

Тут лестница в подземелье закончилась и оба оказались перед внушительной дверью. Рука слизеринца легла на кованную ручку и аккуратно дернула ее вниз. Дверь со скрипом отворилась, и Эрнесса уже приготовилась извиняться за опоздание, но шум, поднятый в кабинете, говорил сам за себя: профессор еще не пришел.

Почти все места были заняты кроме двух, стоящих как-то неказисто сбоку. Было видно, что стол этот был просто через силу втиснут в кабинет, в котором для него совсем не было места. Над ним висела какая-то старая алая штора из жесткой ткани, частично покрывая поверхность стола. Эрнесса резко вскинула палочку и нижние подолы ткани взмыли вверх. Теперь за столом можно было хотя бы сидеть, но от шторы все равно падала тень, с которой Эрнесса справится была уже не в состоянии.

В кабинете было мрачно и холодно. В шкафах вдоль стен и на столах стояли банки с различными мертвыми тварями, замоченными в растворе. Особенно взгляд Эрнессы зацепил огромный драконий глаз, стоящий прямо напротив нее рядом с учительским столом. Он был так же замочен в банке. Весь белок его был покрыт фиолетовой чешуей, а радужка напоминала яркое синее пламя. Эрнесса вздохнула с облегчением, что додумалась не дурить с оборотным зельем. Рядом с драконьим глазом все дурящие чары развеиваются, и Эрнесса привлекла бы много лишнего внимания, оказавшись разоблаченной. Ведь если человек пытается скрыть свою личность, значит он делает это не просто так.

Долгое ожидание преподавателя заставило Эрнессу занервничать. Она знала, что зельеварение — не самый сильный ее предмет.

— Томми, — вдруг сзади Эрнессы прозвучал тоненький приторный голосок, и слизеринец, что помог Эрнессе донести ее котел, нехотя повернулся к черноволосой девочке с плоским круглым лицом. — Милый, не хочешь с нами на выходных в Три метлы?

— А кто идет? Драко, Тео? — бесстрастно начал перечислять парень.

— Я не уверена на счет Нотта, но точно будет Трэйси, — ответила слизеринка, подчеркнув последнее слово.

Парень отвернулся от нее, словно забыв ответить, и Эрнессе почему-то захотелось обратить его внимание на себя.

— Том, — окликнула она его по имени, хотя была почти абсолютно уверена, что не знакомилась с ним. — Как зовут профессора?

— Снейп, — проговорил в пол голоса парень, но Эрнесса не успела осознать вовремя его слова. Ее взгляд устремился на дверь, в которую вошел высокий худой мужчина с черными сальными волосами. Его шаг был четким и быстрым. В кабинете все замерли, настала абсолютная тишина.

— В этом году нам предстоит довольно тяжелая работа, с которой большая половина из вас так и не справится, — начал профессор своим холодным надменным голосом, делая большие паузы. — В дополнение ко всему у нас появилась еще и новая ученица. Надеюсь она окажется не совсем бездарна. В противном случае долго она у нас не задержится, — с этими словами Снейп скривил губы в улыбке. Глаза же его оставались стеклянными. Он знал, что говорил. Являясь деканом факультета, он мог в любой момент выставить Эрнессу за двери Хогвартса, — Мисс Оприл.

— Я здесь, — тихо проговорила Эрнесса, умоляющее посмотрев на профессора своими раскрытыми от ужаса глазами. Напрасно, Снейп прошелся по ней лишь скользящим взглядом. Тень от шторы скрывала черты ее лица.

— Сегодня все будут готовить Умиротворяющий бальзам. Он часто входит в экзаменационное задание. — проговорил Снейп, обращаясь к классу. — Мисс Оприл, вам же я дам тест, рассчитанный на весь урок. Пре... — тут Снейп замер, наконец разглядев ее лицо. Даже в его черных холодных глазах можно было легко прочитать сильную оторопь, заставившую его на секунду прервать свою речь. В то мгновение, если бы тишина в классе не была нарушена поспешным перешептыванием, вызванным внезапной новостью о столь сложной работе, как приготовление Умиротворяющего бальзама, можно было бы услышать частое биение двух сердец. Эрнесса, не вытерпев, отвела взгляд, — Преступить стоит немедленно, — наконец договорил Снейп и с этими словами быстрым и легким движением палочки заставил листы с тестом оказаться на ее столе. Больше за весь урок он ни разу не взглянул на Эрнессу.

Она тоже уткнулась глазами в тест. Ей было нелегко поверить в происходящее.

До конца урока оставалось около десяти минут. Эрнесса уже дописала свою работу и, вдруг услышав голос профессора, кинула сухой взгляд на Северуса Снейпа, когда тот обратился к классу. Ошибки быть не могло: те же черты лица, тот же холодный взгляд. Да только на лице его появилась парочка легких морщинок, выражение лица стало более мужественным, а взгляд — еще более холодным и надменным. Он разговаривал с одним из учеников, но Эрнесса едва ли могла вникнуть в этот разговор, все вокруг заглушалось ее собственными мыслями.

— Тех из вас, кто справился с чтением инструкции, прошу наполнить вашим зельем колбу, снабдить её наклейкой с разборчиво написанными именем и фамилией и поставить на мой стол для проверки. Домашнее задание на четверг: двенадцать дюймов пергамента о свойствах лунного камня и его использовании в зельеварении, — проговорил Снейп, вновь обратясь ко всему классу свойственным ему мягким голосом, в котором чувствовались едкие нотки.

Эрнессу опять словно передернуло. Она встала самая первая с места и резким движением положила свою работу на профессорский стол прямо под нос Северусу. Затем, не дожидаясь комментариев, она быстро развернулась и скрылась за дверным проемом. Эрнесса никак не могла отделаться от терпкого ощущения déjà vu. [2]

_______________________________________________________________________________________

[1] Mad — (англ) сумасшедший, что созвучно с сокращением имя Мэддисон.

[2] déjà vu — (франц) [deʒavy] уже виденное; известное, знакомое

1970

— Так это вы нашли Кубок Мира? — проговорил тоненький голосок девятнадцатилетней блондинки с жесткими сильно вьющимися волосами.

— Кубок воды, — смущенно поправил Сэладжер Вуторд, тут же отвлекшись взглядом на резкие пируэты зеленого пера, выкорябывавшего буквы в подвешенной в воздухе записной книжке.

— И что же вы чувствуете, наконец поравнявшись в делах с вашим коллегой? — произнесла быстро и уверенна девушка, пытливым взглядом уставившись на Вуторда поверх своих блестящих очков.

— Это дело. Общее. Искать Кубки Стихий, — несвязно промямлил Сэладжер.

— Но Кубок Мира — гораздо более значительная находка! Теперь в Англии никто не сможет использовать темную магию.

— Сожалею, но Кубок Воды действует только на территории Лондона, да и темной магии он не препятствует. Лишь магии глобального поражения, имеющей огневую структуру. Сold neutralizes hot, wet neutralizes dry. [1] Например, Адскому пламени.

Но журналистка, казалось, совсем не слышала его слов. Вдруг по залу раздался шум громких оваций. Кубок наконец водрузили в стеклянный отсек толстого белого квадратного столба, стоящего посередине комнаты. Сэладжер вдруг вспомнил весь долгий месяц выбора места, для хранения кубка и десятки разбирательств с гоблинами, чья защита огнедышащими драконами переставала функционировать. Пришлось искать здание высотой не менее 400 футов, чтобы действие кубка не распространялось на подземелья. И Сэладжер был очень горд, что смог найти такое здание. Он стоял на самом верхнем этаже Britannic House [2] и с наслаждением слушал десятки хлопков, обращенных в его сторону. Это был момент его триумфа.

Официальная конференция длилась два часа, после чего многие представители магической Англии разошлись. Вуторд сидел в кресле, в тишине праздника, который подошел к концу, глядя вовсе не на поражающий вид из окон высотного здания, а на медный кубок, запертый в стеклянном кубе на высоте груди. Вдруг Сэладжер заметил боковым взглядом изящную фигурку блондинки, угадывающуюся под складками легкой ярко бирюзовой мантии.

— Как вас зовут? — спросил он ее, улыбаясь.

— Рита Скитер, — отчеканила журналистка. — Я бы хотела задать вам еще пару вопросов.

— Что ж, спрашивайте, — добродушно ответил Сэладжер. Он был в прекрасном расположении духа, и, казалось, ничто не могло теперь испортить ему настроение.

Скитер тут же вынула из леопардовой сумочки Прытко пишущее перо, присела рядом на кожаный диван и мило улыбнулась.

— Мистер Вуторд, — спросила она, глядя ему в глаза. — Надеетесь ли вы, что ваш успех перекроет то темное пятно на вашей биографии? Ведь ваш родной брат стал Пожирателем Смерти?

_______________________________________________________________________________________

[1] Холодное нейтрализует горячее. Влажное нейтрализует сухое.

[2] Британик Хаус (досл. — Вританский Дом) или СитиПоинт (досл. — ГородскаяТочка) — Лондонский небоскреб, построенный в 1967 году 400 футов в высоту.

*Wormhole — червоточина.

Осень. 1995.

— Профессор, это крайне важно, — взволнованно проговорил Снейп, часто дыша.

— Я слушаю вас, Северус. В чем дело? — спокойно обратился к нему директор, глядя из-под своих очков в форме полумесяца.

Уже стемнело. В окнах кабинета замерцали звезды. Фоукс спокойно сидел на своем месте. На столиках с кручеными ножками множество серебряных приборов, днем постоянно звякавших, теперь оставались неподвижны.

— Я на счет новой ученицы, — нарушил тишину Северус, — Вы разрешили учится ей здесь?! Сразу с пятого курса?

— Стены Хогвартса всегда были открыты для юных волшебников и волшебниц. Но я вижу, вас что-то сильно тревожит, — спокойно ответил ему Дамблдор.

— Профессор, вы много о ней знаете?

— Я знаю достаточно, чтобы позволить ей учиться здесь.

— А что, если она может быть опасна...

— Северус, ей нет еще и шестнадцати лет. Какого бы не было ее прошлое, я не в праве лишать ее возможности учиться в нашей школе.

— Но, Дамблдор...

— Вы предлагаете мне, Северус, выставить ее за дверь? Что ж, если вы действительно уверенны в том, что Мэддисон Оприл так опасна, то приглядывайте за ней. Она ведь, кажется, на вашем факультете.

На это Северус ничего не ответил. Глядя в добродушное спокойное лицо старика, он поджал губы, и поспешил удалиться из кабинета.

* * *

Это глупо! — простонала Эрнесса про себя, глядя стеклянными глазами куда-то в даль главного зала, — Le destin se moque de moi! [1]

Вокруг стоял шум учеников, пришедших на обед, но Эрнесса словно не слышала его: она была полностью поглощена своими мыслями. Эмоции душили ее, мешали собраться с силами. Перед ней стоял немного отпитый чай, успевший остыть. Есть не хотелось. Она чувствовала себя бесконечно одинокой.

Эрнесса оббежала глазами зал и сразу выцепила из всей толпы фигуру Тома. Он даже не смотрел на нее, и Эрнессе было от этого явно не по себе. Ей хотелось, чтобы сейчас кто-нибудь был с ней рядом.

— Мэд! — окликнула Эрнессу круглолицая черноволосая слизеринка, что сидела сзади нее на зельеварении. На ней была хорошо сшитая мантия со значком старосты на груди. — Тебя ведь зовут Мэд?

— Мэддисон, — поправила ее Эрнесса.

— Пэнси Паркинсон, — произнесла слизеринка и тут же растянула губы в улыбке, от чего ее короткий курносый нос стал еще шире. В интонации, с которой она произносила слова, была какая-то искусственность. — Жаль, вчера нам не удалось познакомиться.

Паркинсон была невысокого роста и весьма крепкая. Ее черные холеные волосы в этот раз были убраны ободком, от чего в глаза сразу бросались резкие изгибы бровей. Эрнесса внимательно посмотрела на нее и вдруг вспомнила, где они пересекались: Пэнси была ее соседкой по комнате.

— Я вижу, ты общаешься с Томми? — поинтересовалась Паркинсон, выжидающе поджав губы.

— Едва ли, — отвлеченно ответила Эрнесса, вспомнив, что больше не обмолвилась с ним ни словом со вчерашнего первого занятия. (надо сказать, ни с кем не обмолвилась) Тут она непроизвольно взглянула в сторону Тома и к своему удивлению поймала его взгляд. Том улыбался.

— Да? — удивленно воскликнула слизеринка. — Так вы с ним не друзья? — она вдруг потеряла всякий интерес к разговору. Взгляд ее начал гулять по залу и вскоре зацепился за небольшую группу слизеринцев из четырех человек. Среди них была девушка со светлыми волосами и большим красивым ртом. Когда она разговаривала, ее голубые глаза постоянно раскрывались словно от изумления. Слева от нее, держа осанку, сидел высокий и худой блондин. Он совсем не обращал внимания на ее возгласы и равнодушно смотрел, как его тонкие пальцы медлено передвигают из стороны в сторону наполовину пустой стакан.

В глазах Пэнси словно проскочила искра. Она безразлично проговорила что-то Эрнессе на прощание, даже не глядя в ее сторону, и направилась к этим слизеринцам, позволив Эрнессе вновь погрузиться в свои мысли.

Но долго просидеть в одиночестве у Эрнессы не вышло. Вскоре рядом с ней появился Том, и Эрнесса почувствовала, как внутри у нее что-то заликовало.

— Твоя подружка? — не поднимая взгляда, спросила она.

— Нет, Пэнси принадлежит только Драко, — ответил Том, улыбаясь, и Эрнесса, не подразумевавшая ничего подобного, неожиданно для себя почувствовала смущение.

— Но она спрашивала про тебя, — осторожно добавила Эрнесса и не заметила ни капли заинтересованности на лице Тома.

— Она просто хочет держать меня под контролем, — пояснил он. — Ты же знаешь Трэйси Дэвидс?

— Да, — солгала Эрнесса.

— Она лучшая подруга Пэнси. Паркинсон давно уже лелеет мечту найти ей парня.

Эрнесса задумалась, пытаясь вспомнить хоть что-то про эту Трэйси, как вдруг неожиданно изменилась в лице. — Подожди, с кем, ты сказал, встречается Паркинсон?

— Ну не знаю, насколько они встречаются, но пару раз я видел их вдвоем в совятне.

— С кем?

— С Драко Малфоем, — Том сделал паузу. — Ты его знаешь?

Эрнесса удивилась, насколько спокойно восприняла этот вопрос. Все было из-за взгляда, с которым Том задавал его: он не пытливо выискивал что-то, как Пэнси, а смотрел безразлично, словно сквозь нее.

— Нет, — Эрнесса покачала головой — Просто слышала.

Вдруг к ним подбежала неповоротливая девица с массивной квадратной челюстью, выпирающей вперед.

— Эй, ты не видела моего кота? — низким голосом спросила она Эрнессу и заправила выбившуюся прядь тонких коротких волос за ухо.

— Нет, — ответила Эрнесса, словно не замечая ее.

— Как нет, если ты последняя выходила из комнаты? — прямой упертый взгляд ее глазок буквально застыл на Эрнессе, непослушная прядь снова выскользнула из-за уха.

— Я, кажется, сказала, что не видела, — ответила Эрнесса с легким раздражением. Крупная слизеринка начала бросать взгляды то на нее, то на Тома, и, осознав, что большего не добьется, ушла.

— А когда ты успела с Миллисентой познакомиться? — воскликнул удивлено Том. Эта сцена его сильно позабавила.

— Это, кажется, моя соседка.

— Оу, так ты живешь с Пэнси и Трэйси. Повезло, — опять улыбнулся Том, и Эрнессе больше всего на свете вдруг захотелось попасть в свою комнату. Как она могла не обратить внимание на эту Трэйси Дэвидс? В это время Том встал из-за стола. — Сейчас первое занятие с Амбридж. Это должно быть забавно, — проговорил он.

Но забавно не было. Эрнесса скучающе сидела за своей партой, давно перестав слушать слова профессора с нелепым бантом на голове. Взгляд ее легко и не навязчиво скользил по лицам учеников, преимущественно гриффиндорцев. Профессор обратилась к ученице с очень пышными волосами, которая упорно в течении нескольких минут держала свою руку поднятой.

«И вот в массах поднялись волнения» — подумала про себя Эрнесса.

Оживленный спор вернул ее к настоящему и тут она внезапно вспомнила, зачем пришла в Хогвартс. Эрнесса узнала его сразу. Она прекрасно знала, как он сейчас выглядит, ведь его фотография была во всех последних выпусках пророка. А теперь внимание всех в классе было обращено на его очкастую физиономию.

Эрнесса с тех пор, как узнала о существовании Гарри Поттера, питала к нему периодически то всепоглощающую ненависть, то холодящий страх. Теперь же она испытала жалость. Он был еще совсем мальчик.

«Как он заносчив! Ему не мешало бы держать язык за зубами», — подумала Эрнесса, но тут же почувствовала, как потеряла всякую решимость.

На следующем уроке по Уходу за Магическими Существами она старалась не думать о нем и словно застыла слушая рассказ Граббли Дерг о лукотрУсах, но ничего не задерживалось в ее голове. Разве Эрнессе было дело до каких-то лукотрусОв?!

К следующему занятию каждый должен подготовить доклад о магических существах, — проговорила Граббли Дерг отрывисто и лаконично, затем начав делить всех на пары. Трэйси Дэвидс оказалась в паре с Томом, и Эрнесса почувствовала едва заметный оттенок зависти. Она же должна была делать доклад с Дафной Гринграсс.

«Не все ли равно, если через неделю меня здесь уже не будет? Почему бы не покончить со всем сегодня же?» — подумала про себя Эрнесса и взяла в руки карандаш, чтобы зарисовать лукотруса.

* * *

Было время ужина, но Эрнесса не чувствовала голода. Она прохаживалась по опустевшим коридорам Хогвартса, крепко сжимая палочку в правой руке.

«А что, если он будет не один?» — пробежало сомнение в ее голове. — «Хотя, можно подумать, что я не справлюсь с тремя школьниками?» — тут же успокоила себя Эрнесса, но сама не до конца поверила в свои слова. Она вдруг пожалела, что попала на Слизерин. Дружба с Гриффиндором ей бы не помешала.

Эрнесса резко тряхнула правой рукой, стараясь снять напряжение. Она не могла сконцентрироваться.

Вдалеке послышался сытый гул учеников, возвращавшихся в свои комнаты, который в момент заглушился ударами ее сердца. Эрнесса резко развернулась и поспешила прочь.

Оказавшись на улице, она жадно вдохнула свежий воздух. Мысли бежали роем.

Еще слишком рано! — звучали звонкие нотки в ее голове, отдавая в висок, — Я хочу жить!

Эрнесса чувствовала себя беспомощной. Она отошла подальше к озеру, и сильный поток ветра тут же растрепал локоны ее каштановых волос. Эрнесса встряхнула головой и встала в исходную позицию, сжав в руке волшебную палочку. Один за другим на озеро посыпались заклинания, разбивающиеся о водяную гладь. С каким удовольствием Эрнесса пропустила десяток взрывающих заклятий! Но даже этого ей было мало. Она вспомнила, как когда-то стояла так с Джорахом. Когда-то очень давно. Что-то сильно сжалось в груди от этого воспоминания.

— Эй, Оприл, — раздался заносчивый голос сзади, — Тебя еще не научили режиму? Что ж, возьму на себя это обязательство. В это время всем ученикам положенно направляться в их спальни.

Эрнесса повернулась. На небольшой возвышенности у дерева в пяти шагах от нее стоял тот самый худой и высокий слизеринец, которого она видела на обеде. Он держался гордо и излишне напряженно, склонив голову слегка на бок. Ветер трепал его волосы, и они нежно бились о его бледное заостренное лицо.

— А тебе какая разница? — тихо спросила Эрнесса.

— Я — Драко Малфой, староста факультета, и моя обязанность — следить за дисциплиной, — ответил ей слизеринец, гордо вытянувшись.

Эрнесса в миг застыла, уставившись на него, а затем резко отвела взгляд. У нее перед глазами вдруг начали всплывать непристойные картинки из совятни, так предательски выполненные ее воображением. Эрнессе хотелось смеяться прямо ему в лицо.

— Я покажу тебе дорогу, — проговорил пренебрежительно Малфой. Эрнесса и сама знала, как добраться до гостиной Слизерина, но не стала возражать. Ветер усиливался,больше находиться у озера она не желала.

— И откуда ты? — внезапно спросил Драко. Эрнесса ждала подобного вопроса. По тону Малфоя было ясно, что его что-то мучает.

— Тебя это не касается, — твердо проговорила она, но слова ее заглушились ветром.

— Ты не англичанка, — продолжил Малфой после небольшой паузы, когда они наконец скрылись от непогоды под высокими сводами замка. Эрнесса почувствовала себя неуютно. Теперь в тишине ей казалось, словно Малфой способен считать любые ее мысли. Она натянуто улыбнулась и спросила с придыханием:

— Не похожа?

— Дело не в этом, — осек ее Драко. — Тебя нет ни в одном списке магических семей. Так бывает только тогда, когда родители являются маглами.

— Не думаешь ли ты, что Слизерин теперь опозорен грязной кровью? — спросила Эрнесса, но ответа она не услышала.

— Но «Оприл», — лицо Малфоя искозилось. — Нигде нет ни одной чистокровной семьи с такой фамилией.

— Тогда ты и так знаешь ответ на свой вопрос, — проговорила Эрнесса и, ускорив шаг, вскоре скрылась за поворотом, оставив Малфоя в замешательстве.

«Действительно. Оприл. Какая дурацкая фамилия», — подумала она.

Зима. 1995.

Эрнесса присела, в ожидании Нарциссы, и окинула взглядом помещение. Время совсем не изменило его облик, и Эрнесса с упоением всматривалась в каждый уголок дома. Как-то по-особенному пахло чистотой и свежестью. Из высоких стрельчатых окон пробивался утренний зимний свет, рассеиваясь по всем комнатам. На темных стенах висели картины в массивных рамах, а в длинных хрустальных вазах испускали свой предсмертный аромат цветы.

Эрнесса заглянула за угол, где находилась столовая и в миг отпрянула назад, но слишком поздно.

— Оприл? — внезапно прозвучал знакомый ей заносчивый голос. За столом, резко отложив в сторону свежий выпуск Ежедневного пророка, сидел парень с платиновыми волосами.

Эрнесса вдруг почувствовала, что слышит биение своего сердца. Она непроизвольно замерла, хотя знала заранее, что это не спасет. Драко вот-вот придет сюда удостовериться, что ему не показалось, а у Эрнессы не было подходящего объяснения. Она лишь тихо опустила глаза в пол, стараясь собраться с мыслями.

Зря я сюда пришла. Зря я сюда пришла. Зря я сюда пришла.

— Несса, — вдруг прервал ее мысли нежный женский голос. Эрнесса подняла глаза и увидела на лестнице спускающуюся к ней Нарциссу Малфой. Глаза ее были полны ужаса и тревоги, а голос дрожал, — Я думала... — тут она осеклась, заметив, как Эрнесса тихо, едва заметно, поднесла указательный палец к губам и косо посмотрела на Драко, вбежавшего в прихожую и ошеломленно наблюдавшего за разворачивающейся сценой. — Драко, поднимись в свою комнату и займись делами! — проговорила Нарцисса своему сыну, не отрывая взгляд от своей гостьи. Драко простоял в ступоре несколько секунд, но затем решил подчиниться матери.

— Цисси! — проговорилаа Эрнесса, едва шаги Драко смолкли на втором этаже. Больше она не могла выговорить ни слова.

Нарцисса, будто опомнившись, подошла к Эрнессе и обняла ее.

— Не может быть, — сказада тихо Нарцисса сама себе.

Она легко взяла Эрнессу под руку и провела в столовую. Девушки уселись за стол. Эрнесса бросила взгляд на место, где только что сидел Драко. Со страниц газеты прямо на нее смотрел парень в круглых очках и в женском платье с кружевным воротничком, добавленными черным маркером. А над фотографией красовалась также исправленная в двух местах надпись THE BOT WHO FLIES. [1]

Драко сидел наверху в своей комнате, обуреваемый диким желанием узнать, что происходит. Приход Эрнессы в его дом и особенно ее знакомство с его матерью казались ему в высшей степени странными. Драко босиком тихо пробрался ближе к лестнице, стараясь как можно меньше скрипеть полом, и начал подслушивать разговор, однако, голоса, доносившиеся из столовой, были едва различимы.

— Ты пошла в Хогвартс? — прозвучал недоуменный восклик его матери.

— А что мне оставалось делать? Цисси, я... — звонко проговорила Эрнесса, и тут же голос ее будто осекся. Она перешла на шепот.

Долгое время до ушей Драко больше не доносилось ни слова, но тут голос Эрнессы вновь пронзил все пространство первого этажа:

— Но это мой последний шанс, Цисси! Неужели ты запамятовала о моем обете?! Сколько мне осталось? Пять лет? Два? Год?

Драко оперся на перила, чтобы лучше слышать, но стук его сердца частично заглушал итак плохо разбираемую речь.

"Откуда она вообще взялась и что ей нужно?" — думал он, — " Тупая полукровка, как она смела заявиться к нам домой? Да кто она вообще такая?"

Эти мысли осаждали его разум, не давая возможности подумать о другом. И самое странное, с чем Драко примириться ни как не мог, было то, что Нарцисса разговаривала с ней, как с давней знакомой. Драко осторожно присел на ковровую часть лестницы и прислонил лицо к холодным металлическим перилам.

— Пока тебе не о чем беспокоится, — проговорила сквозь тишину Нарцисса, — Темный Лорд набирает силу.

— Но пророчество... — пролепетала Эрнесса так тихо, что Драко остался не уверен, правильно ли он расслышал.

— Несса, да ты даже не знаешь его целиком! — воскликнула Нарцисса.

— Никто не знает...

— Именно, — подхватила Нарцисса, — Сейчас мы как раз и работаем над этим. Скоро министерство будет под нашим контролем.

Разговор прервал бой часов. После третьего последнего удара тишину нарушила Эрнесса.

— Надеюсь, все закончиться в мою пользу. Хотя,знаешь, как не ужасно такое говорить, но мне уже все равно. Весь мой мир, кажется, рухнул.

— Нисса, подожди! — вдруг перебила Нарцисса Эрнессу, услышав шорох откуда-то сверху и, едва взмахнув палочкой, произнесла, — Кланджендум Абсентия!

Вдруг голоса из столовой доноситься перестали. Нарцисса часто пользовалась этим заклинанием при разговорах с Люциусом, потому Драко быстро понял, что оставаться на лестнице бессмысленно, и неохотно встал и направился в свою комнату. Неясность многих вещей все еще мучила его, но Драко верил, что Нарцисса расскажет ему все, стоит лишь спросить.

____________________________________________________________________________________________________________________________________________________________

[1] Личинка, которая летает. Исправленная известная фраза "мальчик, который выжил".

1980.

Эрнесса жила в небольшом поместье на отшибе леса, которое стало для нее домом, едва ей исполнилось одиннадцать лет. Вокруг на несколько миль не было ни души, но даже если бы где-то рядом в какой-нибудь уютной маленькой деревушке и кипела жизнь, Эрнесса об этом никогда бы не узнала. Ей было запрещено выходить из поместья. Запрещено даже отправлять сову.

Впрочем, так было всю ее жизнь, во всяком случае ту ее часть, которую Эрнесса помнила.

«Ради твоей же безопасности» — твердила ей всегда Нарцисса, но Эрнессе не становилось от этого легче. Особенно теперь, когда слова Цисси превратились лишь в воспоминания, а изолированность от мира лишила Эрнессу последней надежды. Надежды, что ее случайно обнаружат.

Каждый день был похож на предыдущий и всегда в одних и тех же декорациях. Холодные каменные стены, высокие потолки и далекий манящий лес за окном. А так же постоянные занятия с Джорахом.

Джорах Хортлинг словно прилагался к дому, что Эрнесса получила на свое одиннадцатилетие. Она точно не знала, откуда он взялся, но слышала, что Джорах когда-то преподавал Защиту от Темых Искусств в Хогвартсе.

Он прекрасно владел множеством заклинаний, но хороший учитель — слабое утешение для ребенка, запертого в четырех стенах. По понедельникам — магическая зоология и астрономия. Вторник и среда были с утра до вечера забиты заклинаниями и трансфигурацией, а по четвергам в три часа дня в подвале дома проходили занятия зельеварения.

В тот день как раз был четверг. Эрнесса скучающе посмотрела на часы, оторвав взгляд от книги, и обнаружила, что осталось всего пятнадцать минут до занятия. Она совсем не хотела на него идти. Сидеть перед окном, завернувшись в плед и делать вид, что читаешь книгу, нравилось Эрнессе куда больше.

«Надо было тогда попросить Люциуса объяснить мне несколько зелий,» — думала Эрнесса, разглядывая искусные иллюстрации в книге, изображающие Леди Озера, — «Теперь мне точно нельзя больше появляться в доме Малфоев, второй раз мне уже не сойдет это с рук! Но, Мэрлин, как же я сдам этот чертов экзамен?»

С зельеварением у Эрнессы действительно было туго. С тех пор, как занятия стали проводиться по учебнику четвертого курса, Эрнесса не приготовила ни одного зелья, которое бы не взорвалось, выкипело или же не застыло в котле до такого состояния, что субстанцию приходилось раскалывать взрывным заклятием. И во всех своих неудачах она винила Джораха.

Эрнесса вновь кинула взгляд на часы. Пора было спускаться. Она медленно, растягивая каждое движение, надела халат, едва достающий ей до колен, и вышла из спальни. Никогда еще до этого дня ей не было стыдно за свой внешний вид.

Проводя долгие дни взаперти, Эрнесса редко надевала мантию дома, расхаживая целый день в халате, ведь у нее никогда не было гостей. Но, выйдя на лестницу, ведущую в холл, она испытала по меньшей мере шок. Внизу вместо широкоплечей фигуры ее учителя стоял худой парень в длинной черной мантии с темными волосами, касающимися плеч.

— Темный Лорд послал меня передать вам его желание, мисс Шалер, чтобы в этом году вы изучали зельеварение с более компетентным преподавателем, — проговорил Снейп, кинув на Эрнессу беглый взгляд. — Так что я вынужден попросить вас являться на мои занятия вовремя. Как я понимаю, вы еще не готовы.

Эрнесса почувствовала, что вот-вот зардеется, развернулась и громко хлопнула дверью. В первый раз в своей жизни ей пришлось надеть мантию на занятие зельеварения.

Урок проходил как и всегда в темном подвале, освещенном пламенем нескольких свеч, но в тот день Эрнесса чувствовала себя совершенно неуютно. С Джорахом она могла себе позволить расслабиться, закинуть ногу на ногу или начать отстукивать ритм указательными пальцами по столу. Теперь же Эрнесса ощутила, как напряжение сковало все ее мышцы. Она робко, с выправленной осанкой, стояла у стола с котлом и слушала Северуса Снейпа, почти не дыша.

— Кто же хранит лепестки Ландцетуса в открытой колбе?! — ужаснулся Северус, подойдя к шкафу с ингредиентами. Его черная мантия развивалась от резких движений к разным ящикам, и Эрнесса подумала, что в этом темном подземелье Снейп выглядит гораздо более органично, нежели Джорах.

— Я потеряла пробку — проговорила Эрнесса, опомнившись.

— А это что? Это уже никуда не годится, — Северус перевернул мешок и слегка его потряс. Маленькие серые перья деринара подлетели вверх на сантиметр и тут же опали. Соприкоснувшись с полом, они в миг превратились в пыль. Северус опять подошел к полке с ингредиентами, взял несколько колб в руки и поставил их на стол.

— И что я должна приготовить? — спросила высокомерно Эрнесса в недоумении сдвинув брови, но Снейп ей не отвечал. Тогда она достала толстую книгу, положила ее на стол и резким выдохом сдула пыль. На темно-зеленой обложке появилась надпись «Справочник зельевара». Эрнесса достала палочку, направила ее прямо на золоченую надпись и что-то прошептала. Книга вмиг раскрылась.

— Аконитовое зелье подходит, — проговорила неуверенно Эрнесса, вычитав что-то на сто шестнадцатой странице.

— Если у вас есть лишняя неделя, — ответил сухо Северус, — Ищите в разделе простых зелий, не переоценивайте свои силы.

Эрнесса, оставив книгу так и лежать открытой на странице с рецептом противоядия для оборотней, окинула взором стол с ингредиентами и задумалась. Затем она отставила с сторону корень асфоделя и произнесла:

— Из этого можно приготовить Сыворотку от колчанки.

Затем Эрнесса придвинула корень вновь и отставила пузырек с настойкой полыни.

— А из этого — Окулюс третаро, капли для зрения, — вновь сказала она и резко подняла взгляд на Снейпа. — Все эти зелья элементарны!

— Что ж, — прошипел Снейп, опустив глаза. — Раз так, то попробуйте приготовить Напиток живой смерти.

Северус четким движением руки заменил бутылку с крупчатой слизью на сок дремоносных бобов.

— Это сложно! Нельзя ли начать с чего-то полегче? — воскликнула недовольно Эрнесса.

— Нет, — спокойно проговорил Снейп и поднял глаза на Эрнессу, заметив недовольную гримасу на ее лице. — Поверьте, Шалер, мне тоже происходящее не доставляет удовольствия.

Эрнесса лишь пожала плечами и раскрыла учебник для шестого курса.

1974.

— Как символично, — тихо прошептал Люциус Малфой своей жене. — Это же его брат нашел кубок Воды для министерства.

— Роджимер же совсем мальчик, — попыталась проговорить Нарцисса, но не произнесла и звука. Люциус понял ее по движениям губ.

Рождимер Вуторд был на семь лет младше своего брата: ему было всего семнадцать, когда, закончив школу, он сбежал из дома. Вся его семья работала в Министерстве магии, и от Рождимера ждали того же. Он подавал большие надежды: молодой и успешный, он сдал превосходно все экзамены, и любой, кто бы ни посмотрел в его карие, живые и умные глаза, непременно бы прочел бы в них решимость и готовность к жизни. Но Роджимер знал, что работа в Министерстве, как в прочем и любая другая работа, не для него. Он жаждал великих свершений, ему хотелось писать историю. Роджимер постоянно наблюдал, как его родители, а потом и старший брат, выполняют неефективные, как ему казалось, поручения, таскаются с бумагами, как будто создают видимость деятельности, но на деле ничего не меняют. Ему казалось, что Министерство вообще уже не способно справится с проблемами Магичесткого общества, нуждающегося в больших переменах. Но он знал, кто способен.

— Так точно, мой Лорд, — звонко и уверено произнес Роджимер Вуторд, и слова его зазвенели в высоком потолке темной залы. Он чувствовал непривычное ему легкое жжение черной метки и крепко схватился за левое предплечье, ощутив прилив уверенности.

— Он принял меня в свои ряды и сразу же дал такое важное задание! Я чувствую, мы изменим мир. — думал в тот момент Роджимер. Он знал, что сделал правильное решение.

________________________________________________________________________________________________

* Une décision fatale — (фр.) роковое решение.

1995.

Эрнесса действительно жила с Паркинсон и Дэвидс, и к концу первой недели она постепенно начала ощущать на них устойчивую идиосинкразию.

— Смотри, что мне сегодня принесла сова, — пропищала Паркинсон, протягивая Трэйси небольшой листок, смятый в тех местах, где письмо сжимали ее пальцы.

— Это опять Пайк? — скучающим голосом проговорила Дафна Гринграсс, растянув свои худые длинные ноги на широком подоконнике. Ее фарфоровая кожа, казалось, вбирала голубизну озера.

— Подписи нет, — разочарованно сказала Трэйси Дэвидс и начала читать. — «Дорогая Пэнси, твоя улыбка озаряет мою жизнь...» Всегда одно и тоже, и всегда только тебе.

Эрнесса лежала на кровати и читала книгу, не вникая в разговор, но на этот раз не смогла сдержать улыбки. Трэйси Дэвидс не на что было жаловаться: большие голубые глаза, блестящие золотистые длинные волосы и красивый, несколько порочный рот для многих делали ее желанной.

— Это Пайк, без сомнения, — воскликнула Пэнси и выхватила обратно свое письмо, — Только послушай! «Когда ты проходишь мимо меня, то оставляешь шлейф миндаля и розового масла». Какая чушь!

Трэйси с Пэнси засмеялись, Дафна закатила глаза, водя длинным пальцем по толстому стеклу окна, отделявшего их комнату от холодной воды. Эрнесса резко захлопнула книжку. Ей хотелось как можно скорее покинуть это общество.

Покинуть Хогвартс. Покинуть Аглию.

Эрнесса уселась за стол в Главном зале и начала вращать кружку в руках так, что клубничный морс в середине заворачивался в причудливую воронку.

«Подлить яд за завтраком или за обедом», — крутилось в ее голове, — «Тогда можно будет незаметно скрыться. Но есть шанс, что ему успеют дать противоядие».

Эрнесса бросила косой взгляд на гриффиндорский стол и глубоко вздохнула.

«Видимо придется делать с Гринграсс этот доклад».

Вдруг перед глазами ее оказался Том. Он нес в руках три толстенные обшарпанные книги, еле удерживая их в руках.

— Что это? — удивленно спросила Эрнесса, когда Том подошел к ней рядом, чтобы сесть.

— История, — ответил он, покосившись на книги, — задание на лето. Бинс обещал провести опрос по ним на первом занятии, — затем взгляд его прошелся по всему залу. — Ты Дафну не видела?

— Она была еще в комнате, когда я выходила, — равнодушно проговорила Эрнесса и вдруг заметила, как лицо Тома просияло. К ним на встречу шла высокая шатенка. Даже сквозь мантию была видна ее утонченная фигура и узкая талия. Дафна Гринграсс всегда двигалась очень плавно, словно находилась в воде. Она легко лавировала среди людей и предметов. Казалось, что все вокруг обтекает ее.

— Так ты идешь с нами в Хогсмид? — развязно спросил Том у Дафны, нацепив самодовольную ухмылку.

— Нет, Томми. Думаю, нет, — нежно проговорила она и уселась рядом с ним за стол. Ее тонкие пальцы обхватили появившуюся словно из ниоткуда кружку со сладким чаем. — Мне нужно делать доклад по инфоркам.

— Так сделайте его сегодня, — обратился Том к Дафне и Эрнессе.

— И я буду спасена от общества Милисенты на сегодня, — задумчиво произнесла Дафна и взглянула на Эрнессу, словно только что ее заметив. — Мэд, тогда сегодня встретимся в библиотеке? — обратилась она к ней.

— А разве наша мисс мистическое изящество не переехала в другую комнату?

— Завтра переедет. — проговорила Дафна и улыбнулась. — Она все надеялась, что найдется ее кошка. Я говорила Трэйси, что было бессмысленно выкидывать ее вон из замка, но тонкая натура Дэвидс же не может вынести шерсть, разбросанную повсюду.

— Так вы не знаете, где кошка Милисенты? — спросила Эрнесса, с высокомерным видом снимая с мантии черный волос.

— Думаю, она забрела в Запретный лес. Тем лучше для ее будущих соседей, — произнесла Дафна.

Вдруг черты ее лица застыли в надменной маске, а тело приняло такое положение, словно она проглотила длинный металический штырь. — Привет, Блэйз, — приглушенно произнесла она. Том сделал вид, что не замечает высокого смуглого парня с очерченными скулами, но тот, держа нос высоко, направился в сторону их стола.

— Сегодня поможешь мне с эссе по травологии? — спросил парень Дафну так, что ни у кого не возникло ощущения, что это была просьба. Затем Блейз кинул взгляд на Эрнессу, будто только заметил ее, и бесцеремонно оглядел ее сверху вниз.

— Блэйз Забини, — представился он.

— Мэддисон Оприл, — неуверенно произнесла Эрнесса и заметила равнодушие в его глазах.

— Я знаю, — произнес Блэйз, и вновь повернулся к Дафне. — Пойдем, я тебе кое-что расскажу.

Дафна сделала вид, что растеряна, но Эрнесса не сомневалась, что она непременно пойдет с Блэйзом. Сейчас и сегодня вечером.

— Мэд, давай завтра с докладом, — прошептала Дафна и подскочила с места. Эрнесса с любопытством наблюдала, как она плавно удаляется вместе с Забини и к своему неудовольствию заметила, что та на секунду резко повернулась в ее сторону.

«Они говорят обо мне!» — подумала Эрнесса, но не стала произносить этого в слух.

Когда все занятия кончились, Эрнесса спустилась в свою комнату и застала там Милисенту, которая неловко пыталась застелить постель своими пухлыми пальцами. Ее короткие волнистые волосы с правой стороны то и дело падали на глаза, и она грубо каждый раз убирала их за ухо. Несколько прядок над правым ухом лоснились от жира ее рук. Милисента тянулась через всю кровать, пытаясь выровнять зеленое покрывало, но то и дело подминала его. Эрнесса понимала, за что Дафна так не любила эту Булстрод: она имела безумно жалкий вид, когда начинала двигаться или разговаривать. Все выходило у нее топорно и грубо.

— Лектуло! — проговорила Эрнесса, направив палочку на свою будущую постель и зеленое покрывало, вспорив в воздухе, идеально легло сверху. Милисента изменилась в лице, и Эрнессе показалось, что та специально растягивала работу, чтобы подольше оставаться в комнате. Милисента взяла свои вещи в руки и медленно подошла к стене. Там на полу одиноко стояла железная миска со стухшей водой, к которой не прикасались уже сутки.

Тут Эрнесса поняла, что не может наблюдать за этой милисентовой трагедией. Она встала и ушла посидеть в гостиной. Ей не нравилась Милисента, совсем не нравилась, и она понимала чувства Дафны и ее желание выгнать Булстрод из комнаты. Но похищение кошки! Сейчас это вдруг перестало казаться Эрнессе таким забавным.

В гостиной на диване сидел То, и пролистывал книги, что приносил с собой на обед. Эрнесса с любопытством подошла к нему сзади и запустила глаза в сплошной текст, набранный маленькими буквами.

— Холодная первично и влажная вторично, — прочитала Эрнесса вслух. — Как Дафна перед Блэйзом.

— Мэддисон! — воскликнул он, повернувшись. — Ты мне не говорила, что к тебе приставал Малфой! — произнес Том, уже час желавший ее об этом расспросить. Эрнесса совсем не придала значения тому разговору с Драко, и теперь в ее голове сложилось, о чем разговаривал Блейз сДафной. О чем говорил весь Слизерин.

— Он не, — начала Эрнесса, но тут ее перебили.

— Ей, Том, — окликнул его черноволосый парень с высокими скулами. Он учился на курс или два старше Эрнессы и вел себя развязно. — Я слышал, ты делаешь доклад с Трэйси Дэвидс. — парень сделал одобрительный жест Тому, вытянул губы и пару раз вскинул вверх свои широкие брови.

— Заткнись, Эд. Ты же знаешь, что я о ней думаю.

Эрнесса улыбнулась.

— Постой, — сказал парень и тут же прищурился, бросив взгляд на Эрнессу. — А ты не та самая новенькая? Твое появление родило множество забавных домыслов.

— И каких же? — устало спросила Эрнесса.

— Не важно, — тут же ответил Том.

— Малфой считает, что ты грязнокровка! — проговорил Эд, присматриваясь к реакции Эрнессы. — Но я то знаю, что такого не может быть.

— Разумеется, Эдриан, — холодно проговорил Том, — Малфой просто осел. Вот, кстати, и он.

В гостиную с гордым видом вошел высокий блондин. Под руку его держала черноволосая девочка с круглым лицом.

— Томми! — крикнула она и помахала рукой, — Пойдем!

Тут же в дверях появилась другая слизеринка с большим чувственным ртом. Том лениво отложил книжку в сторону.

— Мэд, завтра увидимся, — тихо произнес он и направился к Трэйси Дэвидс.

* * *

В парнике толпилось куча учеников, ожидая мадам Стебль. На столах стояли горшки с недавно пересаженными растениями, каждое из которых обвивало палку, воткнутую в середину горшка. По всему стеблю были рассыпаны острые шипы, будто постоянно пульсирующие. Иногда даже казалось, что само растение движется, перекручивая кольца вокруг центральной опоры.

— Сегодня мы будем доставать сок Чисторуха, — добродушно проговорила розовощекая женщина невысокого роста, едва войдя в парник. — Для начала его стоит обездвижить, иначе Чисторух обовьет любую вашу часть тела, что войдет в зону его досягаемости, и мало вам не покажется. Так что наденьте скорее защитные перчатки.

Многие из учеников после этих слов поспешили сделать как минимум шаг назад. Эрнесса бросила испуганный взгляд на Тома, но, встретив его улыбку, успокоилась и надела пару перчаток из странного материала похожего на резину, но значительно плотнее и тяжелее.

— Далее возьмите в руки распылитель с лопускной пыльцой, — продолжила профессор Стебль, — и несколько раз опылите Чисторух. Не подносите так близко, Уизли. И вы, мисс Дэвидс, держите чуть дальше. Так, отлично.

Эрнесса посмотрела на свое растение. Пыльцы на него она не пожалела, и теперь прежде вьющееся, оно сползло вниз к земле и распустило стебли в разные стороны.

— Теперь все проверьте, уснул ли ваш Чисторух. Только прошу, не руками. Отлично, Отлично. Теперь осторожно надо подвешивать его ветви, чтобы можно было легко подлезть к основному стеблю, не поранившись. Затем надо взять небольшой ножик и острием надрезать выпуклые части на стебле, от куда и начнет сочиться сок. Соберите каждый по одной ампуле. Я скоро вернусь и проверю, — на этих словах профессор еще раз добродушно окинула класс, пару раз сделала попытку стряхнуть землю со своего платья и вышла из парника.

— Мерлин! Как больно! — раздалось чье-то ругательство спустя десять минут. Эрнесса непроизвольно обернулась и увидела гриффиндорца, чьи рыжие волосы буквально встали дыбом от этой внезапной неприятности. Он резко отскочил от растения и уставился на него широко раскрытыми глазами, чем наделал не мало шуму.

— Всего то напоролся на шип, а поднимает вой, будто у него рана, несовместимая с жизнью, — проговорила ехидно Эрнесса, обращаясь к Тому, а затем опять посмотрела на гриффиндорца.

Парень лишь злобно уставился на нее, расслышав эти слова.

— Странно, что он еще не бежит в больничное крыло, — договорила Эрнесса еще тише, — А то ведь и руку ампутировать могут.

— Уизли — придурок. — шепнула стоящая рядом Трэйси. Ее светлые волосы были убраны в высокий хвост, который показался Эрнессе отвратным, хотя был Трэйси к лицу. — Как и его друзья. Трио контуженных.

— Ты про Поттера и ту зазнайку? — спросила Эрнесса, кинув быстрый взгляд на троих гриффиндорцев.

— Про Гермиону Грейнджер. В каждой бочке затычка. А слышала, что говорит ее дружок Поттер?

— Кто ж не слышал? — улыбнулась Эрнесса, — Поттер просто выскочка!

— Поттер трус и лгун. Все ради внимания и статей в газетах! — проговорила Трэйси горячо и твердо, чеканя каждое слово.

— For a coward and a liar soon will light the pyre, [1] — тихо, но между тем помпезно, произнесла Эрнесса, как-то ехидно улыбнувшись одними глазами. Однако в голосе ее неожиданного прозвучало сожаление.

To avoid the fire he has to be slyer [2]— тут же пронеслось у нее в голове, но строчка эта показалась Эрнессе слишком уж глупой, чтобы произносить ее вслух даже шепотом.

— А с чего ты взяла, что он врет? — проговорила Эрнесса, прислушиваясь к реакции Дэвидс. Ей хотелось оспорить каждое слово Трэйси, особенно когда в них сквозили очевидные логические несостыковки.

Дэвидс уставилась на Эрнессу, как на полоумную.

— Какой в этом смысл? — вновь спросила Эрнесса.

— Его известность стала угасать, вот он и решил ее простимулировать, — вполне убежденно сказала Трэйси, и Эрнесса улыбнулась, услышав столь ярко подобранный глагол.

— И ради этого сам убил Диггори?

Трэйси после этих слов всю передернуло, настолько они были брошены походя и с улыбкой на лице.

— Турнир трех волшебников — опасное состязание, и Сэдрик стал тому доказательством. Нельзя во всех смертях винить темных волшебников, к тому же давно умерших.

— Но Темный Лорд не умер, — воскликнула Эрнесса и тут же испугалась, что ее услышат, — Он вернулся, Трэйс, — добавила она тише и тут же отвернулась к своему Чисторуху. Хотя Эресса не видела изумленного лица Дэвидс, но будто почувствовала его и улыбнулась.

Однако, Трэйси было не до веселья. Внутри нее кипело ненегодование от того, что окружающие осмеливаются иметь точку зрения отличную от ее, а значит и заведомо ложную. Нет! В душе Дэвидс царил страх и смятение, она сомневалась на какой стороне правда. На Лондон надвигался пожар невиданной силы и надвигался быстро. Эрнесса тут же вспомнила свой глупый стишок и тихо проговорила для себя:

«To avoid the fire, I have to be a slayer». [3]

Обработать Чисторух и собрать его смолу было занятие не из приятных. Недоразвитые шипы врезались в кожу, как маленькие занозы, а ядреная смола забивалась под ногти, и ее потом невозможно было вычистить. Зато эффект чисторуховой смолы окупал все эти неприятности. Его отвар использовался для выпытывания тайн.

Но вскоре от этого зелья нашли заговоры и контрзаклятья, и отвар чисторуха стали использовать лишь на животных, чтобы их успокоить.

И все идет в запасы профессора Стебль. Вот как в Хогвартсе процветает эксплуатация детского труда — подумала Эрнесса, и эта мысль ее развеселила. Она вмиг позабыла про натянутый разговор с Трэйси и поспешила на урок Прорицания.

Вечером же Эрнесса до последнего оттягивала поход в спальню, коротая время в библиотеке, и, лишь когда стемнело, направилась в общую комнату.

В гостиной Слизерина вообще редко случались шумные вечера, и застать пустую комнату в десять вечера было вполне обычным делом. Эрнесса как раз надеялась на это. Она привыкла жить одна в комнате и уже сильно тосковала по ощущению уединения. Общежитие оказалось романтичным лишь в ее фантазиях.

Эрнесса подошла к стене в конце коридора и едва слышно произнесла "Мерзлый тайпан". Стена отъехала в сторону, и Эрнесса вздохнула спокойно — из гостиной доносился лишь треск камина.

Она прошла сквозь арочный проем, осторожно спустилась по ступенькам вниз и легкими шагами подошла к камину. Даже пламя в этой комнате было каким-то холодно-желтым, но тем не менее оно согревало.

— И тебе не страшно? — вдруг проговорил женский голос за спиной Эрнессы. Холодок пробежал по ее спине, но тут же прошел: Эрнесса узнала голос Трэйси, но он был не таким, как обычно.

— А чего мне бояться? — спросила Эрнесса, не поворачивая головы.

— Ты же сама сказала, что Он вернулся.

— И ты теперь ждешь от меня утешений? Их не будет. Но если не вмешиваться в войну, то ты вряд ли пострадаешь: ты же не грязнокровка.

— Но моим родителям не спастись, — проговорила тихо Трэйси, после долгой паузы.

— Как-то же они выжили в прошлый раз, пусть действует в том же духе, — с деланным равнодушием ответила Эрнесса и затем повернулась. Трэйси сидела на диване, подогнув под себя ноги, и не шевелилась.

Эрнесса не понимала такого странного доверия к ней. На Слизерине все стараются помалкивать об "изъянах" в роду даже с друзьями.

— Всем остальным плевать, — заговорила Трэйси, — У Милисенты Булстрод отец магл, но он умер давно. А говорят, что ты...

— Я тоже сирота, — перебила ее Эрнесса. — И не грязнокровка, если ты рассчитываешь на это. Не думай, что если меня не приняли в клан "особо чистых по крови", то мне можно доверять. Не ищи во мне сочувствующую душу. Обратись лучше к аврорам.

Наступила тишина. В камине дрожали языки догоравшего пламени, и их свет мерцал в мокрых глазах Эрнессы.

________________________________________________________________________________________________________________

[1] Для труса и лжеца, запылает свет костра (погребального)

[2] Чтобы того костра избежать, надо ему пронырлевей стать.

[3] Чтобы избежать пожара, я должна стать убийцей

1995.

На лестнице послышались шаги. Эрнесса вмиг откинула воспоминания и прислушалась к этому шуму. Значит она встала не самая последняя. Действительно, через несколько минут в столовую вошел Драко и недоуменно уставился на Эрнессу. Видимо он забыл про вчерашний вечер и не ожидал ее здесь увидеть. Эрнессе тоже было странно видеть своего сокурсника таким домашним, в черной пижаме и со взлохмаченными светлыми волосами, хоть и наскоро причесанными. Ничего не говоря, Драко уселся за стол и сделал вид, что не обращает внимание на Эрнессу, хотя то и дело бросал на нее косые недовольные взгляды.

— Откуда ты знаешь мою мать? — не вытерпев, почти шепотом спросил он.

— И тебе доброе утро, Драко, — равнодушно ответила Эрнесса бархатистым голосом, тут же поймав себя на мысли, что забыла, с кем разговаривает, и уже значительно более холодным добавила, — Тебя это не касается.

— Касается, Нес-са, — последнее слово Драко умышленно растянул.

— Ты подслушивал! — воскликнула Эрнесса, не справившись с эмоциями, но тут же замерла, стараясь выкрутиться.

— Когда я расскажу об этом в Хогвартсе, тебя сразу вытурят.

— С чего бы это? — удивленно спросила Эрнесса, однако сердце ее учащенно забилось. Ей всегда было сложно блефовать.

— Зачем ты скрыла свое имя?

— Я тебя не понимаю. Меня зовут Мэддисон Оприл.

— Мне просто нравится называть ее Нессой, — вдруг прозвучал голос Нарциссы, из дверей услышавшей разговор. И как бы натянуто не было это объяснение, Драко затих, услышав его от своей матери.

Эрнесса облегченно выдохнула.

— Я рада, что все проснулись, — произнесла Нарцисса сдержанно и подсела за стол, подозвав Изабеллу, чтобы та налила ей чай.

— Bonjour, ma cher.[1] А где же Люциус? — поинтересовалась Эрнесса.

— Он не появлялся со вчерашнего утра, — подавленно ответила Нарцисса. — Но он обещал быть на Рождество, — растерянно, будто сомневаясь, сказала Нарцисса, и тут вдруг глаза ее заблестели. — Ах, о Боже, он же не знает, что ты... — Нарцисса вдруг осеклась, — Ты не останешься у нас на Рождество?

От этих слов Драко даже поперхнулся, но возразить матери не посмел.

— Нет, Цисси. Да и я всего на пару дней. Il est préférable si Lucius découvre moi aussi tard que il est possible.[2]

Нарцисса озадаченно посмотрела в сторону, пытаясь осознать услышанное. Затем она вновь повернулась к Эрнессе и улыбнулась.

— А знаешь, я всегда удивлялась, где ты выучила французский. Я помню, что ты могла лишь сказать "je m'appelle Erness Сhaler"[3], а...

— Джорах знал французский, — перебила ее Эрнесса и посмотрела ей в глаза убитым взглядом, — И не будем больше об этом. Я у тебя, кажется, оставляла свою метлу?

— Ах да, — воскликнула Нарцисса, обрадованная, что удалось избежать неловкой паузы. — Она все еще лежит у нас в хранилище. Представляешь, я так и не решалась переложить ее. Сейчас, принесу.

И с этими словами Нарцисса встала из-за стола и медленно удалилась. Тут до Эрнессы дошло, что Драко был свидетелем этого разговора и, сохранявший молчание при Нарциссе, теперь может высказать ей все. Но он, вопреки ее ожиданиям, спокойно доел свой завтрак и вышел из-за стола. Эрнессу это насторожило. Если Драко не вспылил на то, что она остается на Рождество, значит его зацепило что-то другое, что требовало большего осмысления.

________________________________________________________________________________________________________________________________________________

[1]Добрый день, моя дорогая (франц.)

[2]Лучше, если Люциус узнает обо мне так поздно, как это только возможно (франц.)

[3]Меня зовут Эрнесса Шалер (франц.)

1980.

— Ну расскажи, — протянула Эрнесса, совсем отвлекшись от своего завтрака. Солнце еще не успело подняться высоко: столовая была залита теплым ярким светом, янтарем светившимся в радужках ее хитрых глаз.

— Ты опять выбрала не самое подходящее время, — осек ее мужчина, сидевший напротив. Он был втрое старше нее и, казалось, даже не замечал, что Эрнесса почти полностью выдвинулась корпусом на поверхность стола, оперевшись на предплечья. Он лишь продолжал пить чай, опустив глаза.

— Джорах, ты же не мог появиться из неоткуда? — настаивала Эрнесса, раззадоренная полным спокойствием ее учителя. Она не в первый раз поднимала этот вопрос, и еще ни разу не получила на него вразумительный ответ. Настойчивость же ее с каждым днем только росла.

По-началу Эрнессу устраивало то, что Джорах был для нее просто Джорах без семьи и фамилии, без прошлого и без будущего. Ей было все равно, откуда он и почему обучает ее магии. Эрнесса воспринимала его как некую данность, но лишь по-началу.

Она хорошо помнила тот прекрасный год, когда ей еще не исполнилось одиннадцати лет, и она жила в доме Малфоев. Тот самый год, что закончился знакомством ее с Джорахом и заточением в поместье, расположение которого Эрнесса долго не могла определить. Часто она лежала в своей постели, особенно если за окном была непогода, (ведь тогда было нельзя учиться летать на метле) и представляла себя принцессой, заточенной в огромном замке с драконом и ожидающей своего спасителя. В один из таких дней, которые случались весьма часто, пока Эрнесса не освоила метлу и не набралась смелости вылететь из поместья, она впервые задумалась над тем, откуда взялся ее столь внезапно появившийся учитель.

— Ну ты жил в Англии? — продолжила гнуть свою линию Эрнесса.

— Я много где жил, — ответил ей тихо Джорах и, отставив чай, посмотрел на Эрнессу своими глубоко посаженными глазами янтарного цвета. От такого взгляда, теплого, но волевого, Эрнесса невольно села нормально на стул, но не отступила.

— И учился в Хогвартсе?

— Гораздо меньше, чем преподавал там. Зачем тебе это знать? — спросил он, и глаза его непроизвольно сощурились.

— Так вот откуда о тебе узнали Пожиратели. Ты был их преподавателем. Бросил Хогвартс, чтобы трудиться на стороне Темного Лорда?

— Мои личные взгляды тебя волновать не должны! — резко перебил ее Джорах. — Моя задача научить тебя основам магии, и закрыли тему.

— Мэрлин, я знаю, ты же их просто ненавидишь! Знаю и не понимаю, почему ты так добр ко мне.

— Не могу же я оставить тебя необразованной маленькой волшебницей? — сказал Джорах и слабо улыбнулся.

— Но тебя не это держит здесь! — возмутилась Эрнесса, но вдруг заметила что-то странное в выражении лица ее учителя. Мышцы его были напряжены.

— Ладно! — произнесла Эрнесса на выдохе. — Ты обещал мне сегодня показать взрывающее заклятие! Так что я вся в нетерпении.

— А Французский?

— Подождет! Я ждала этого целый месяц! Как же мне надоела трансфигурация!

Занятия магии проходили каждый день в большом зале, откуда заранее были вынесены все вещи, а огромные двухъярусные окна были закрыты заклятием препятствия. Никакое заклинание не могло ни отскочить от стен, ни вылететь в окно.

— Заклинание произносится "Бомбардо", а не "Бамбарда", — сказал спокойно Джорах, когда из палочки Эрнессы вылетела огромная камбала и плюхнулась об стену. — Будь внимательней и сконцентрируйся.

— Бомбардо! — крикнула еще раз Эрнесса, и каменный щит, поставленный специально для этого урока, раскололся на три увесистые части.

— Держи палочку, как продолжение своей руки. Не сжимай ее так сильно.

— У меня и так все вышло, — возмутилась Эрнесса, открытой ладонью указав на осколки валуна.

Джорах молча собрал камень воедино, нацелил палочку и произнес то же заклинание. Во все стороны разлетелись маленькие осколки.

— Надо пропускать энергию через себя. Для этого ты должна почувствовать ее потоки и пустить один из них прямо на конец палочки. Тогда заклинание будет максимально сильным.

Эрнесса посмотрела на свою руку, сжимающую палочку, встала в пол оборота, прижала руки в груди и сделала глубокий вдох. Никаких потоков внутри себя она не чувствовала, но она изо всех сил пыталась сконцентрироваться. Через минуту она выправила легко руки и с вызовом громко произнесла заклинание. На месте камня появился огромный клуб дыма. Джорах резко взметнул палочку вверх, и миллионы каменных частичек поднялись в воздух. На полу же, прибитые к стене, валялись осколки побольше.

— Уже лучше, Несса, — воскликнул Джорах, — Но ты все еще не контролируешь себя до конца: заклинание вышло неравномерным.

Эрнесса произвела еще несколько попыток. Безуспешно.

— Да какая разница, что они не одних размеров?! — вспылила Эрнесса, и запустила пальцы в копну распушенных волос.

— Это показатель твоего умения контролировать магию. — спокойно ответил ей Джорах, — Эванеско! — произнес тихо он, и все осколки исчезли.

— Да кому это надо, взрывать стену, думая о том, чтобы она разлетелась на одинаковые куски!? — Эрнесса повернулась к Джораху спиной. — Лучше бы ты объяснил мне побольше заклятий. Не из учебника.

— Что за заклятия? — переспросил Джорах.

— Те, которые не каждому разрешено использовать, — легко сказала Эрнесса, все еще стоя спиной. — За которые сажают в Азкабан.

— А тебе захотелось попасть туда? — проговорил тревожно Джорах, и Эрнесса спиной почувствовала его прямой взгляд на себе.

— Нет, конечно. Кто меня туда посадит? — она усмехнулась и закатила глаза. — Конфундо! — резко проговорила Эрнесса, обернувшись, и луч света, выстрелив в Джораха, прошел в пяти сантиметрах от его плеча.

— Депульсо! — быстро проговорил он, и Эрнесса еле успела отразить атаку. — И на ком же ты решила их тренировать? Это непростительные заклинания, их нельзя использовать на людях.

— Тогда на животных, — сказала Эрнесса и пригнулась. Поток воды прошел мимо, прямо над ее головой. — Импедимента! Черт! Мимо! Или на людях, — она пригнулась от очередного выстрела. — По, — ответный удар. — Прямому, — ушла в бок. — Назначению.

Затем Эрнесса остановилась, ужаснувшись тому взгляду, каким Джорах смотрел на нее.

— Ты не возможен, — произнесла она, улыбнувшись. — Запреты — это ужасно!

— Ужасно? — спросил Джорах и как-то странно улыбнулся в ответ. — А что, если Круциатус нашлют на тебя?

— Не смогут, я отобьюсь!

— Инкарцеро! — воскликнул Джорах, выставив палочку вперед, и тело Эрнессы в ту же секунду крепко оплела толстая веревка. Она упала.

— Отпусти меня! Это не честно! Я была не готова! — взмолила Эрнесса, безрезультатно двигая связанными ногами.

— Думаешь, тебя предупредят, если захотят напасть? — с издевкой спросил Джорах.

— Ну Круциатус и потерпеть можно.

— Ты еще молода, — перебил он Эрнессу. — Такое невозможно вытерпеть. Единственное о чем ты сможешь думать будет то, чтобы все поскорее закончилось. Так что давай отбросим глупости, и я постараюсь научить тебя не попадать в подобные ситуации.

Вдруг раздался стук железной ручки-гонга о деревянную дверь.

— Джорах, отпусти меня сей час же! — вдруг серьезно произнесла Эрнесса и тут же почувствовала, как веревки ослабли. Она резко встала на ноги и выбежала в прихожую. Только она успела кинуть быстрый взгляд на свое отражение в зеркале, как стук раздался снова. Эрнесса поспешила открыть дверь. На пороге стоял Северус Снейп.

— Осталась неделя. Вы еще зайдете? — спросила Эрнесса, когда оба спустились в подвал.

— Нет. У меня, в отличие от вас, нет бездны свободного времени, — ответил сухо Северус, от чего Эрнесса почувствовала, как все в ее груди сжалось, будто это был укор в ее сторону. — Его и сегодня не много, — продолжил он и достал из кармана своей мантии небольшую черную тетрадь, — Возьми. Чувствую, тебе это пригодится.

Эрнесса взяла из его рук тетрадь и стала быстро просматривать страницы. Глаза ее округлились от удивления: там от руки были написаны рецепты всех полезных зелий и некоторые заклинания.

— Эти заклинания, я знаю далеко не все из них... — задумчиво проговорила Эрнесса, не отвлекаясь от чтения.

Тонкие губы Северуса едва дрогнули. Эрнесса была шокирована таким шагом в ее сторону и лишь кротко поблагодарила Северуса за помощь.

Это занятие, которое должно было стать последним, ничем особо не отличалось от предыдущих. Эрнесса готовила зелье, и перед каждым новым действием кидала быстрые взгляды на Снейпа, чтобы удостовериться, что не ошиблась.

«Умострильное зелье? Он издевается?» — думала Эрнесса, осторожно дозируя желчь броненосца. — «Когда на носу экзамен...»

— Что-то не так? — спокойно спросил Снейп издевательским тоном, заметив, что Эрнесса зависла над мешком с толчеными скарабеями.

— Нет, я просто, — проговорила смущенно Эрнесса, начав помешивать зелье по часовой стрелке. — Просто я подумала, что если сдам этот экзамен, то у меня больше не будет занудных занятий зельеварения, — и не дожидаясь реакции Снейпа, добавила. — Как и вообще каких-либо занятий. Его же не отпустят?

— Нет, — ответил Снейп тихо и добавил. — Теперь против часовой.

— Ему надо бежать! — тут же воскликнула Эрнесса, забросив в зелье последний ингредиент, порошок из кореньев имбиря. — Как он не понимает?

Эрнесса отставила готовое зелье, и Северус не нашел, к чему придраться. Урок подошел к концу.

— Встаешь против Темного Лорда? — спросил Северус искривив свои тонкие губы в ухмылке, когда оба вышли на улицу. — Опасно думать о таком.

— Думать никогда не опасно, — проговорила Эрнесса.

— Ты не слышала о Легилименции? — спросил Северус удивленно, но Эрнесса услышала в его словах надменное разочарование, и ей стало стыдно. — В любом случае, сейчас на это нет времени.

— До встречи, — проговорила Эрнесса и отвела глаза, чтобы через мгновение поднять их вверх, когда в воздух поднимится клуб черного дыма.

"Она даже не представляет, что ее ждет!" — думал Северус и мысль эта слишком долго не отпускала его.

* * *

Был уже поздний вечер. Эрнесса сидела в саду, накрытая пледом, и читала книгу. Становилось прохладнее, через шерсть пледа просачивался холод. По коже пробегали мурашки. Эрнесса закрыла книгу и вдохнула вечерний свежий воздух. Дни летом ей всегда казались слишком душными, и лишь ночью наступала блаженная прохлада.

— Нокс! — проговорила тихо Эрнесса и темнота окутала ее.

Вдруг на небе показался на мгновение темный сгусток дыма. Эрнесса замерла и прислушалась. За спиной треснула ветка и послышались чьи то шаги. Сердце Эрнессы замерло: она боялась пошевелиться. Вдруг, она услышала знакомый голос, позвавший ее по имени.

— Северус? — лишь сказала она голосом, в котором смешались радость и страх.

— Я должен показать тебе кое-что, — ответил ей Снейп. Он был явно чем-то встревожен. Услышав его, Эрнесса даже резко обернулась, невольно опустив уголки губ.

— У вас же не было свободного времени, — произнесла Эрнесса ядовито, но Снейп не отвечал ей, молча направившись вниз по лестнице.

— Зачем вы мне помогаете? — крикнула ему Эрнесса вслед и медленно тоже начала спускаться в подвал.

— Внимательно смотри, что я буду делать и запоминай, — ответил ей наконец Северус и достал с полки несколько банок.

1995.

«Грязнокровка на Слизерине!»

Никто не решался произнести этого в слух, но фраза вся чаще возникала в головах учащихся Хогвартса. Ошибки быть не могло, Драко был в этом почти уверен. Уверен наверняка, что во всем магическом мире нет семьи с фамилией Оприл.

Эрнесса проснулась от холода. Вся ее кожа покрылась мелкими мурашками, по телу то и дело пробегала легкая дрожь. Не открывая глаз, она попыталась на ощупь найти свое одеяло, но оно лежало бесформенно на ледяном полу. На часах было уже одиннадцать, но в ее планы не входило вставать так рано в выходной день. Эрнесса оделась и пошла в гостиную погреться у огня.

В общей комнате Слизерина даже днем было холодно и мрачно. Все окна находились под Черным озером, и солнечный свет с трудом пробивался через толщу воды. Этим же утром единственными источниками света были камин и небольшая лампа, так как все окна были завешаны темными тяжелыми шторами. Эта одинокая лампа, оставляющая желто-зеленый круг на черном дереве стола, освещала и две физиономии слизеринцев. Один из них, блондин болезненного вида, монотонно потирал пальцами свою шею и слушал другого, смотрящего вылупленными глазами через стекла через чур больших квадратных очков.

— Пайк, мой дядя сказал, что маглорожденные периодически попадают на Слизерин, — мальчик в очках шмыгнул носом. — Но крайне редко.

— Струпьяр? Много он знает? — воскликнул блондин.

— Но я вчера слышал, как Блэйз говорил, что Драко убежден, что Оприл грязнокровка.

— Блэйз же вчера ночью слег в больничное крыло! — проговорил блондин, сщурив глаза, и положил резко обе ладони на стол. — Да мне все равно, прав твой дядя или нет. Если она грязнокровка, то ей нет места на Слизерине!

Эрнесса сделала шаг вперед, постаравшись как можно громче стукнуть каблуком по каменному полу. Оба парня заметили ее и мгновенно затихли.

«Жалкий придурок, влюбленный по уши в Паркинсон, неужели даже он смеет говорить так обо мне? Я приберегу яд и на тебя,» — подумала Эрнесса, но не произнесла ни слова. Будто не замечая их, она уселась на гладкий холодный ковер перед камином и устремила свой взгляд на танцующие языки пламени. Холодный свет костра играл на мелком ворсе гобелена и отражался в гладкой зеленой коже диванов, оставляя далекие уголки комнаты в таинственной темноте.

Безмолвная угроза Пайку была несостоятельна, яда у Эрнессы не было как и ничего другого, что в сравнительно небольших количествах могло убить человека. Досада просто разрывала ее изнутри от того, что она не додумалась взять пузырек с ядом в Хогвартс. Теперь отыскать подходящую отраву было делом не из простых.

Вдруг в гостиную вошел семикурсник, Теренс Хиггс, с бровями, вечно застывшими в гримасе замешательства, и заклинанием одернул тяжелые шторы. Комнату вмиг залило зеленым светом, и Эрнесса почувствовала себя не комфортно, словно оказавшись у всех на виду. Несколько секунд спустя к слизеринцу подошел широкоплечий парень, Грэхэм Монтегю. И того, и другого Эрнесса видела во внутреннем дворе еще в первый день ее прибывания в Хогвартсе. Грэхэм посмотрел на нее, и Эрнесса почувствовала, что испугалась его взгляда. Вдруг мимо Эрнессы пробежала статная длинноволосая девушка и резко остановилась, тут же повернув голову. Это была Дафна Гринграсс.

— Мэд? Вот ты где, — воскликнула она и резко бросила взгляд в ту часть комнаты, где стояли Монтегю и Хиггс. Голос ее тут же стал пресным. — Сегодня в пять встречаемся в библиотеке. — выговорила она и поспешила уйти.

* * *

На улице было холодно, несмотря на то, что ветра почти не было. Мягко светило солнце и в абсолютной глади озера отражались сотни ярких огненных листьев. Деревья готовились к суровой зиме. Ночью искать что-либо в Запретном лесу было опасно, а днем — зачастую бесполезно, но Эрнесса решила попробовать. Крепко сжимая в руке волшебную палочку, она осторожно шагнула на мягкий мох, ковром оплетающий мощные корни деревьев, и почувствовала, как под ногами зашевелились бундимуны. Они принялись поспешно перебирать своими тоненькими лапками, и вскоре взгромоздились на несколько ближайших деревьев, приняв вид пятен зеленоватой плесени, периодически поглядывавших на Эрнессу. Вдалеке послышался стук прячущихся лукотрусов.

«Только никаких кентавров» — проговорила Эрнесса про себя и сделала следующий шаг.

В лесу было мрачно и прохладно: деревья с длинными голыми стволами росли очень густо, верхними ветками плотно переплетаясь друг с другом и образуя некий природный потолок, за которым почти не проглядывалось небо. Справа от Эрнессы забрезжил свет с опушки, но ей нужно было идти в другую сторону, глубже в лес. По-началу, Эрнесса надеялась найти бумсланга. Его сильный, но медленно действующий яд был идеальным выходом из положения. Но уже в лесу Эрнесса вспомнила, что эта змея водится лишь в пустынях Африки. Растеряно она посмотрела себе под ноги. Чуть ли не на каждом камне, оставляя склизкий ядовитый след, сидело по одной гигантской улитке, глизне. Эрнесса наклонилась и от безысходности подняла одну за раковину, перевернув ее вверх тормашками.

«Можно подумать, я собираюсь травить мурлокомлей!» — подумала она и кинула глизня в ближайшие кусты. Тут же из терновника с низким переливчатый криком вылетела худая похожая на стервятника зеленовато-черная птица.

— Проклятый Авгурей! — воскликнула Эрнесса, которую буквально передернуло от страха. — Чью смерть ты предвещаешь? — крикнула она ему в след и напряженно сглотнула. Зеленовато-черная птица уж скрылась во мраке, но Эрнесса все смотрела с опаской в темные пятна дали. Вдруг из глубины леса послышался протяжный стон. На этот раз это было не животное, и Эрнесса поспешила покинуть Запретный лес ни с чем.

До пяти оставалась еще уйма времени. Эрнесса вышла к Черному озеру и окинула местность взглядом. Рядом почти никого не было. Лишь в сорока шагах от нее стояли Драко и Том с круглолицей слизеринкой и ее подругой, а в другой стороне у озера прохаживалась пара когтевранцев. Эрнесса осторожно достала палочку и, не размыкая губ, принялась поднимать в воздух маленькие камушки и заставлять их перекручиваться и вращаться в пространстве, одновременно каждый по-разному.

«Мэрлиновы штаны, что же теперь делать?» — подумала Эрнесса. — «Где мне достать хоть какой-нибудь яд?»

В школе это действительно было почти невыполнимым. Эрнесса слишком переоценила свои возможности и теперь с ужасом поняла, что не сможет убить Гарри Поттера собственными руками. Подлить же яд — другое дело.

— Мэд, Драко не обманул, — прервал ее мысли знакомый голос сзади, и десяток камней свободно упали на землю, словно их перестали связывать в кольца невидимые нити.

— В чем? — спросила Эрнесса, застигнутая врасплох. На улице ни слизерицев, ни парочки Когтевранцев уже не было.

— Что ты неплохо владеешь заклинаниями. — весело проговорил Том.

— Как ты можешь с ним общаться? — воскликнула Эрнесса, выдохнув с облегчением. — Он же избалованный, глупый, противный...

— Просто я в отличие от некоторых не состою в его личном списке изгоев, — Том улыбнулся. — Смотри, скоро с тобой перестанет общаться почти весь Слизерин. — ответил спокойно он.

— А значит, что и вся школа, — заключила Эрнесса. Она была абсолютно права. Гриффиндор, Когтевран и Пуффендуй были настроены против Слизерина, и если она не найдет пристанища в своем факультете, она не найдет его нигде. — Ты тоже?

— Да, — ответил серьезно Том. — Кто же на Слизерине общается с названными грязнокровками? Но ты не похожа на маглорожденную.

— Ты в этом уверен?

— Все сомневаются так или иначе. Думаешь Драко бы завел с тобой разговор, будучи абсолютно уверенным, что твои родители маглы? Ты себя ведешь... Нет, дело даже не в этом. Ты нигде не училась до Хогвартса. Это было не сложно проверить, — пояснил Том, заметив растерянность в глазах Эрнессы. — Но я специально наблюдал за тобой. Невозможно в семье маглов научиться тому, что ты показываешь на занятиях!

— И какой же твой вариант развития событий?

Том внимательно всмотрелся в ее глаза, пытаясь понять, чего она ждет, а затем улыбнулся и ответил:

— Ты скрыла свое настоящее имя.

Эрнесса замерла. Этого она никак не ожидала. Возможность того, что кто-то на Слизерине узнает о ней всю правду, была близка к нулю. Но повод к поискам был дан, а это совсем не устраивало Эрнессу. Она поняла, что сейчас ей надо будет наступить себе на горло. Эрнесса искусственно улыбнулась и проговорила:

— Скорее, открыла его теперь. Мои родители, — Эрнесса сглотнула и сказала тише, — маглы, умерли, когда мне не исполнилось и трех лет. Тогда меня взяла на воспитание семья чистокровных волшебников, общество которых я терпела до этого года. Не питай на мой счет иллюзий.

Том промолчал и Эрнесса улыбнулась.

— Кстати, Малфой сказал, что я хорошо колдую? — спросила она, стараясь отвести тему.

— Что-то в этом роде. — ответил Том, как-то странно посмотрев на нее, то ли недоверчиво, то ли равнодушно. — Драко рассказывал, как услышал всплески воды и застал тебя, пытающуюся осушить озеро Экспелиармусом. Но Экспелиармус никогда не всплеснет воду. Тут бы подошло только взрывающее, а его не так-то уж просто наложить на поверхность воды.

Нависло молчание, и Эрнесса так до конца и не смогла понять, поверил ли ей Том. Она тоскливо посмотрела на небо, которое затянуло серыми тучами.

«Авгуреи поют перед дождем». — прозвучала в голове Эрнессы строчка из книги «Фантастические животные: места обитания». — «Никакого яда — никаких смертей». — закончила она.

* * *

Едва Эрнесса зашла в библиотеку, как тут же столкнулась с Дафной нос к носу.

— Ты уже нашла что-нибудь? — спросила она.

— Я только пришла. — проговорила Гринграсс обмирающим тонов и опасливо посмотрела по сторонам. — Пойдем сядем в секции магических существ. Там как раз освободился стол.

Время за докладом, казалось, текло слишком медленно. Было видно, что Дафна чувствует себя не комфортно, находясь в обществе Эрнессы. Она то и дело тревожно оглядывала зал. Эрнесса же совершенно не хотела работать и при первой возможности отвлекалась на свои мысли.

— Мэд, посмотри еще что-нибудь. В этой почти ничего не сказано, — лениво проговорила Дафна, медленно закрывая огромную книгу.

Эрнесса ничего не ответила и пошла к секции магических существ. Последней ее надеждой была стойка в самом конце. Эрнесса проходила мимо шкафов с томами о водяных драконах, ледяных змеях, подземных ящерах, но — ничего по инфоркам.

"Вивьен и Мерлин. Как любовь погубила великого волшебника" — прочитала Эрнесса на корешке одной из книг, как вдруг что-то точно кольнуло ее в сердце. Она случайно прошла секцию магических существ целиком и попала в другую — секцию истории. Тут же, на отдельном стенде хранились все выпуски Ежедневного пророка, собранного за десять лет. Эрнесса не смогла справиться с искушением и взяла один из номеров, который еще не читала. Тут же взгляд ее упал на небольшой шкафчик с книгами о летающих существах, который она не заметила вначале. Эрнесса схватила книгу по инфорками и поспешила обратно к Дафне.

Как только она положила книгу на стол, в воздух поднялся столб пыли, и в желтом конусе света ясно затрепетали его частички.

— Тут слишком много ненужных биологических справок, — пожаловалась Дафна, — язык сломаешь, пока будешь это читать! Послушай только: "Инфорки, бронекожие из семейства яйцекрылых..."

— Читай дальше, в главе "особенности поведения".

— Замечательно! «Среди особей, не достигших ста лет, часты случаи каннибализма!» — прочитала Гринграсс и устало выдохнула. — «А при особом голоде инфорки могут начать поедать сами себя, так как совсем не способны чувствовать боль».

— Счастливчики, — тихо ответила Эрнесса.

— Ты про нечувствительность к боли или каннибализм? — усмехнулась Дафна с придыханием. — Если не испытывать боли, как ты поймешь, что тебе плохо, что умираешь?

— Ну да, это необходимо, — отстраненно согласилась Эрнесса. — Но представляешь, какой неуязвимой можно быть? Круциатус не страшен, ничего не страшно.

Дафна лищь посмотрела на нее уставшим взглядом и продолжила вчитываться в страницы учебника, что-то от туда выписывая.

«Что может быть хуже боли?» — думала про себя Эрнесса и от этих мыслей ее просто передернуло. Она вдруг явственно вспомнила момент, как стояла на ногах, и в ту же секунду упала на землю, не в силах вытерпеть боль. Вспомнила, как мысли ее покрылись пеленой, а в голове было одно — только бы это кончилось.

Стараясь не думать о ужасных воспоминаниях, Эрнесса погрузилась в газету, которую взяла недавно. На обложке ее была опубликована страшная фотография лохматого мужчины. Потребовалось минут пять, чтобы сквозь следы холода и мрака, отпечатавшиеся на его лице темными кругами под глазами, морщинами и невероятной худобой, различить хорошо знакомое ей лицо Сириуса Блэка. Надпись над фото лишь подтвердила ее догадку.

— Из Азкабана можно сбежать? Вот уж не думала. — громко произнесла Эрнесса, тут же пожалев об этом.

— Чем ты занята? — недоуменно воскликнула Дафна Гринграсс, обнаружив, что Эрнесса вместо того, чтобы штудировать материал по докладу, читает Ежедневный пророк. — Ты ничего не слышала про побег Сириуса Блэка?

Эрнесса не ответила и лишь проговорила шепотом:

— "Жестокий и опасный убийца". It can't be Padfoot! [1]

Дафна захотела спросить, что Эрнесса имела ввиду, но предпочла промолчать. Через минуту она уже не могла с уверенность сказать, то ли Эрнесса говорила про искоренение, то ли про сговор. [2]

На следующий день первым уроком была История Магии. Урок уже начался, а профессор Биннс еще не появился. Это означало несколько лишних минут для подготовки, и никто из класса не пренебрег воспользоваться ими. Все что-то бурно обсуждали, обменивались записками, накладывали миражные чары на шпаргалки. Насколько бурную деятельность может вызвать новость об устном опросе! Но едва профессор появился в кабинете, вынырнув прямо из доски, шум прекратился. Все наивно надеялись, что Биннс за лето мог забыть про свое обещание проверить знания учащихся.

— Поздравляю всех вас с началом учебного года, — начал бубнить профессор, и Эрнессе тут же почувствовала, как ею одолела дремота. — И хочу напомнить, что под конец второго семестра вас ждет очень важный экзамен, который и определит вашу дальнейшую судьбу. — Биннс сделал многозначительную паузу и подался вперед, оказавшись врезанным прямо в середину стола. — А теперь вернемся к истории, — проговорил он и развел руками. — На лето я задавал вам прочитать четыре книги о древней магии, которую мы так плохо затронули в прошлом году, — по классу пробежал недовольный гул. — Итак, на моем столе сейчас стоят эти четыре книжки. Кто мне может сказать, что на них нарисовано.

Весь зал молчал, словно не услышал вопроса. Эрнесса вгляделась в символы, крупно изображенные на каждой обложке, и издалека они показались ей одинаковыми треугольниками. Тут она заметила, как кто-то из учеников усердно тянет руку, чтобы его спросили.

— Мисс Гэркер? — произнес Биннс и поднял глаза на Гермиону.

— Это четыре стихии, — с полной уверенностью отчеканила она, — вершиной вверх — это огонь, следующий, вниз и с полосой — земля, потом — воздух и вода.

— Прекрасно, мисс Гэркер, — пробубнил Биннс. — И что же сказано про эти четыре стихии?

— Согласно Аристотелю, каждый элемент представляет собой одно из состояний единой первоматерии — определённое сочетание основных качеств — тепла, холода, влажности и сухости. Например Огонь — это тепло и сухость, воздух — тепло и влажность...

— Отлично, — перебил ее Биннс и стал искать глазами кого-то в классе. — Может кто-нибудь еще желает поделиться своими знаниями? Мисс Оттил, вы что-нибудь знаете про кубки стихий?

Эрнесса заметила взгляд профессора на себе и поняла, что "Оттил" — это видимо к ней.

— Да откуда ей знать? — услышала Эрнесса шепот слева, но постаралась пропустить его мимо ушей. Она медленно встала и тихим голосом произнесла:

— Никто не знает точной даты создания этих кубков, но судя по документам, они появились не позже 9 века. Всего их существовало четыре: Кубок Земли, Кубок Воды, Кубок Огня и Кубок Воздуха. "Огонь — судит, ветер — ищет, земля — перемещает, вода — охраняет".

— Отлично, мисс Оттил! "Существовало". Как вы правильно подметили! Судя по многим источникам, Кубок Земли и Кубок Ветра давно утеряны для магического общества. Предполагается, что Кубок Земли был переплавлен в три телепорта еще во времена Мерлина. Эти телепорты могли переместить волшебника в любую точку земного шара, даже в Хогвартс, но в 12 веке все три були уничтожены Гудвином.

— Гудвином Нином? — послышался оживленный безликий голос из класса, видимо принадлежавший большому фанату Квиддича, но Биннс не обратил на возглас никакого внимание.

— Что стало с Кубком Ветра точно никто не знает, — продолжил он, говоря монотонным голосом. — Но последнее упоминание о нем встречается в сказаниях о Владычице Озера. Многие историки считают, что ее легендарный кинжал Смерти является ничем иным, как второй жизнью кубка, но я считаю, что кинжал Смерти — лишь красивая легенда, собственно как и Леди Озера. — Биннс слегка замялся и замолчал, прислушиваясь к смешкам и перешептываниям, которые сделались слишком громкими. На предпоследней парте сидели Малфой и Нотт и что-то обсуждали, не обращая внимания на преподавателя. Урок их явно не интересовал.

— Мистер Малфой, — проговорил резко профессор, — не расскажите ли вы нам всем, что написано в книгах про Кубок Огня?

«Похоже у этого призрака проблемы только с женскими фамилиями,» — подумала вдруг Эрнесса и тут же обратила все свое внимание на Драко, который не знал что ответить. — «Идиот, в прошлом году этот кубок привозили в Хогвартс по случаю турнира».

— Все ясно. А вы, мистер Нотт можете дать мне ответ?

От Нотта ответа так же не последовало.

— Что ж, молодые люди, к следующем уроку вы подготовите тему про восстание гоблинов и их войну с эльфами. Может кто-то другой сможет мне рассказать про кубок Огня?

— А это не тот самый кубок, что всегда использовался на Турнире Трех волшебников? — раздалось с задней парты.

— Не всегда, — вдруг возразила Гермиона. — Турнир был основан в 1293-ом году, а кубок найден в 1692-ом.

— Все верно, — проговорил Биннс. — До этого вопрос выбора участников решался голосованием, что было не очень удобно. Ну и наконец кубок Воды, который был найден в 1970-ом. Его еще называют Кубком Мира, так как он помог осуществить перемирие между гоблинами и эльфами. Этот кубок, увы, защищает только от огневого нападения. На следующем занятии вам о нем как раз расскажет мистер Кнотт.

«Нет, все таки пол здесь не имеет значения,» — подумала Эрнесса, усмехнувшись, как вдруг лицо ее стало серьезным. Она медленно провела пальцем по сторонам треугольника, изображенного на книге Тома. Он был обращен вершиной вверх и перечеркнут горизонтальной линией.

1975.

В то время, когда Англия еще понятия не имела о мальчике со шрамом на лбу в виде молнии, а имя Воландеморта не было еще запрещено произносить вслух, в своем рабочем кабинете сидел невысокий волшебник пятидесяти лет и копался в бумагах. Сбоку от него, на столе стоял небольшой каменный резервуар с водой, по краям украшенный вырезанными по камню рунами. Слева в небольшой коробке с надписью "Hogwarts, 1960s, Защита от темный искусств" хранилось несколько небольших подписанных колбочек. На переднем же столе царила полная неразбериха с вырезками из газет разных лет. Волшебник, сидевший за всем этим, был никто иной, как Стилер Кракер, известный в магических кругах частный детектив. Его не раз нанимали известные богатые семьи, чтобы проверить чью либо чистокровность, а в некоторых случаях, и подделать документы. Ему готовы были хорошо платить за то, чтобы продолжать идти с высоко поднятой головой даже после вещей, настолько порочащих и ставящих под сомнение чистокровность семьи, как рождения сквиба. Но в этот раз Стилеру Кракеру досталась работа, несколько не похожая на все предыдущие.

Волшебник потянулся за колбочками из коробки и достал одну, на которой было написано "Андромеда Тонкс". Он осторожно открыл бутылочку, вылил содержимое прямо в чашу с водой, стоящую справа, и погрузил туда свое лицо. Спустя минут пятнадцать Кракер вынул лицо из воды и быстро записал что-то в тетрадь. Затем, перевернув страницу и достав другую коробку с надписью "Hogwarts, 1970s, Защита от темный искусств", сразу нашел колбочку с надписью "Д. Поттер" и проделал тоже самое. К вечеру работа его была закончена и Кракер поспешил в Паучий тупик.

Почти наступила ночь, главные улицы Лондона еще освещались фонарями, но в таких глухих местах, как Паучий тупик, уже нельзя было различить ничего дальше своей вытянутой руки.

— Вот то, что вы просили, госпожа Блэк, — тихо прохрипел Стилер Кракер, стоя в нише кирпичной стены и держа перед собой палочку, освещающую небольшое пространство.

— Опусти палочку, болван, — прошипела Белатрисса и, яростно посмотрев на Стилера, выхватила у него папку бумаг.

Лицо Беллатрисы исказила истерическая улыбка.

— Это был для него роковой шаг, — вновь проговорила Белла, подойдя к Кракеру вплотную и поднеся палочку прямо к его горлу, — И кто же у него женушка, Стилер? Ну, отвечай?

— Дайена Хортлинг. Они живут на Ройтмер стрит, седьмой дом, — ответил волшебник в ужасе.

— Замечательно! — воскликула Белатрисса и отошла на несколько шагов от Стилера.

— Ты же училась у него? Решила навестить своего учителя? — спросил Кракер робко.

— Он нужен Темному Лорду, — холодно проговорила Белатрисса и, наслаждаясь ужасом, затрепетавшем в глазах волшебника, пустила в него смертельное заклятие.

_____________________________________________________________________________________________________________________________

Сoup au but — (фр) прямое попадание. Досл. — удар в цель.

1974.

Глухие коридоры Britannic House внезапно окутались непроглядным мраком, что заставило Роджимера на несколько секунд остановится, прежде чем продолжить подниматься по бесконечной бетонной лестнице, ведущей на самый верх небоскреба. Магловскую охранную систему можно было не бояться, Рожджимер принял все необходимые меры, но все равно то и дело с опаской поглядывал на красные огоньки не видящих его камер. Ноги его стали совсем ватные и тяжело наступаюли на холодный бетон. Трансгрессировать было нельзя. Однако никакой другой магической охраны видно не было.

— Министерство, по всей видимости, не хочет привлекать к зданию лишнего внимания, но они просчитались! Темный Лорд всегда на шаг впереди! — с сладким привкусом гордости подумал про себя Роджимер, и к нему вновь вернулись силы.

* * *

— Куда ты собрался, Люц? — шепотом спросила своего мужа Нарцисса, уже переодевшись в черную шелковую ночнушку. Из окна спальни на ее белокурые волосы падал мягкий и холодный лунный свет, придавая ее облику некую эфемерность.

— Яксли сказал, что сегодня транспортируют Венгерских хвосторог. Мы должны перехватить этот поезд, — Люциус резко накинул на себя мантию.

— Так поздно.

— В это время поезд будет уже рядом с Лондоном, и драконы перестанут извергать пламя.

— Так вы расчитываете на Кубок воды? — ужаснулась Нарцисса, раскрыв широко свои бледно голубые глаза. — Но Вуторд отправился...

— Нарцисса, — тихо проговорил Люциус, смотря ей прямо в глаза. — У него ничего не выйдет.

Люциус знал, что Роджимера неприменно схватят, и в тайне радовался, что тот дал неприложный обет молчать обо всем.

— Но Темный Лорд сам дал ему это задание! — Нарциссе почувствовала, как жалость пронзила ее грудь и засела где-то в глубине.

— Темный Лорд хотел, чтобы Вуторд отвлек внимание Министерства, пока мы не разграбим поезд. Да и при том, он нашел это забавным.

— Забавным, — робко повторила Нарцисса, еле шевеля своими побелевшими губами.

* * *

Добравшись до последнего этажа, Рождимер неожиданно для себя занервничал. Где-то внутри он желал, чтобы путь к ней был бы значительно сложнее. Такое же полное отсутствие охраны зарождало в нем большие сомнения, но Рождимер не хотел прислушиваться к своему внутренему голосу. Дверь на этаж, тяжелая и массивная, была так же не заперта.

— Нокс! — резко проговорил Роджимер, и пучок света, вырывавшийся из его палочки, мнгновенно погас.

Он медленно приоткрыл дверь. Из огромных панорамных окон его взору открылись сотни огней ночного Лондонаа. Роджимер сразу увидел то, что искал. Стеклянные стенки, ограждавшие кубок, казались безумно тонкими, почти невидимыми. Роджимер подошел к Кубку ближе, и лицо его озарилось голубым светом. Он не знал, зачем Темному Лорду нужен был этот предмет, но не считал себя в праве спрашивать. Он ударил резко по стеклу небольшим молотком, прихваченным с собой. Тонкое стекло лишь едва дрогнуло и исчезло, оставив Кубок воды незащищенным.

Роджимер инстинктивно бросился схватить сосуд, как вдруг рука его застыла на пол пути, словно пространство, ранее отделяемое стеклянными стенками, было заполненно чем-то вязким. Роджимер тут же попытался оттянуть руку назад, но все было тщетно: она не поддавалась. Он чувствовал, будто вязкие путы продолжают сковывать руку, только уже выше кисти, медленно подбираясь к плечу. Паника охватила Роджимера и тут он услышал знакомый голос. Холод пробежал по его спине и охватил его сердце.

— Роджимер? — раздалось вновь из-за спины, и в голосе явно читалась тревога.

Но Роджимер молчал. Он уже не мог повернуть голову, так как путы сковали его шею, но знал наверняка, кто стоит за его спиной. Черноволосый и коротко стриженый, вечно с уставшими глазами, к нему обращался Сэладжер Вуторд.

— Брат, — простонал Роджимер, перед тем, как у него окончательно онемел язык, и свет растворился во тьме.

1980.

Утро было солнечным. За окном дул холодный осенний ветер. Эрнесса лежала под одеялом и меланхолично смотрела в большое широкое окно, выходившее на лес. Однако, с уровня кровати в нем было видно лишь сереющее небо.

Эрнесса проснулась еще час назад, но все никак не могла найти в себе силы начать этот день.

"Неужели сегодня?" — думала она, рассматривая свою левую руку. — "Неужели сегодня все изменится?"

Эрнесса была встревожена. Со слишком большим нетерпением она ждала дня, когда наконец станет свободной, чтобы теперь сдать позиции. Но что-то мешало улыбнуться ей этим утром.

Тревога эта совершенно не касалось ее знаний и навыков. Эрнесса была уверена в себе, ведь всю неделю она то и делала, что практиковалась от рассвета до заката.

Вдруг снизу послышался какой-то звук.

«Мерлин! Он не ушел!» — пронеслось у Эрнессы в голове, и она резко вскочила с кровати. Рывком добежав до кухни, Эрнесса встала как вкопанная, поняв, что не ошиблась. Джорах не послушал ее советов. Он сидел за обеденным столом и, как обычно, пил кофе. На часах был уже полдень.

— Почему ты все еще здесь? — вдруг резко спросила Эрнесса, с ужасом взглянув на часы. Джорах молчал. — Ты должен был уйти! Тебе угрожает опасность! — она пристально смотрела на своего учителя, пытаясь найти в его янтарных глазах испуг, но он был спокоен. Его взгляд ни на чем не фокусировался. Эрнесса еще раз взглянула на часы, и глаза ее широко раскрылись.— Я не желаю тебя видеть!

— Это не меняет дела, — смирившимся тоном проговорил Джорах. — Я все еще твой учитель. И я очень жалею, что научил тебя всему, кроме должного уважения.

— Мне плевать на это твое уважение! Уходи сейчас же, или я убью тебя! — Эрнесса в бешенстве направила на Джораха внезапно возникшую палочку. Со своими взлохмаченными волосами и горящими глазами она была похожа на Медузу. Джорах лишь печально усмехнулся. — Думаешь, не смогу? Да? Я и без тебя справлялась!

— Убивала птиц и мышей? — от этих слов Джораха Эрнесса резко смутилась. — Это ни в какое сравнение не идет с тем, чтобы отнять человеческую жизнь. Ты не сможешь.

— Хорошо, может, ты прав, — проговорила Эрнесса спокойнее и тут же указала на каких-то людей в черных мантиях, приближающихся к поместью. — Но они смогут, — тихо добавила она.

По узкой дорожке волевым шагом приближался темноволосый высокий мужчина со смертельно бледным сухим лицом. Рядом с ним быстро семенила смуглая женщина с большими блестящими глазами. Она была изрядно худая, но хрупкой не казалась. Эрнесса не сомневалась, с какой целью пришли эти люди: на их предплечьях красовалась Темная метка.

— Малышка Несси, какая же ты лохматая! — заговорила женщина с какой-то звонкой сварливостью, едва Эрнесса открыла дверь. — Я думала, ты ожидаешь гостей! Кстати, где твой обожаемый учитель?

Эрнесса оглянулась, но Джораха нигде не было.

— Откуда мне знать? — возмутилась она, — Да и кто вы?

— Ты что, крошка, не помнишь тетю Беллу? — приторно пролепетала волшебница.

— Не думаю, что она что-то помнит с семи лет, — возразил ей пожиратель и обратился к Эрнессе, — Родольфус и Беллатриса Лестрейндж.

— Благодарю, мне весьма приятно с вами познакомится, — со лживой учтивостью произнесла Эрнесса. Она так надеялась, что на месте Лестрейнджей будут сидеть Малфои! — И в чем причина столь раннего визита?

— Можешь пока отдыхать, детка: мы пришли просто проведать тебя. Но к восьми часам тебе бы стоило подготовиться! — проговорила Беллатриса, ехидно улыбаясь.— Как я понимаю, Хортлиг не обучал тебя непростительным заклинаниям? Эта проблема решаема...

— Он много чему меня не обучал, — возразила Эрнесса, тут же осознав, что это была слабая попытка отгородить Джораха.

— Но ты сама времени зря не теряла, — заметил Родольфус, бросив свой взгляд на библиотеку. Книжки на полках стояли в беспорядке: было видно, что ими часто пользовались, а на небольшом столике рядом со шкафами в куче книг лежала одна раскрытая, на корешке которой была выжжена надпись "Тайны темного искусства".

— Но я же не должна буду сегодня применять непростительные заклинания? Я не умею... — тихо пролепетала Эрнесса.

— Не переживая, девочка. Все будет хорошо, если ты по-настоящему хочешь присоединиться к нам.

— Хочу и сделаю все для этого!

— Что ж, похвально, — сухо произнес Родольфус. — Надеюсь, ты не забудешь свои слова.

Супруги Лестрейндж пробыли у Эрнессы не долго, и вскоре она осталась одна. Эрнесса была бесконечно рада этому, ведь решила, что Джорах скрылся, последовав ее совету. На улице разразилась непогода: небо заволокли тучи, ветер гнул сучья деревьев, и вскоре о стекло в огромных оконных пролетах стали разбиваться тяжелые капли дождя. Эрнессу одолело печальное, сжигающее изнутри чувство тоски. Она сидела на диване в зале и все думала, но не о предстоящем экзамене, а о последней встречи ее с Северусом. Так незаметно пролетели часы, пробило семь. Вдруг раздался стук. Эрнесса встревоженно подскочила к двери и распахнула ее. На пороге стояла все та же темноволосая женщина и глаза ее горели бешенством.

— Быстрей! — заговорила она, — Пошли!

— Пешком? — воскликнула недоумевающая Эрнесса.

— Просто возьми меня за руку! — проговорила резко Беллатриса, — Только не здесь! Вокруг твоего дома серьезная защита даже от порталов!

Эрнесса ступила за порог и тут же непроизвольно вся сжалась: холодный дождь в секунду промочил ее платье и волосы. Но отступать было бессмысленно. Она последовала за Беллатрисой и, выйдя за пределы сада, аккуратно притронулась к ее руке. Вдруг весь пейзаж буд-то бы свернулся перед глазами Эрнессы и она провалилась в темноту.

Открыв глаза, Эрнесса обнаружила, что стоит в центре темного помещения без окон. Все пространство освещали лишь едва горевшие свечи, пламя которых было заключено в светильники из зеленого стекла, и вся комната отливала изумрудным. Беллатриса уверенным шагом прошла вперед и села за длинный стол рядом со своим мужем, лицо которого опять было сухо и не выражало никаких эмоций. Рядом с ним сидел такой же сухой на эмоции, но крепкий мужчина с лысой головой и абсолютно без бровей. От его сурового взгляда глубоко посаженных глаз у Эрнессы побежали мурашки по коже.

"Что я здесь делаю?" — пробежала у нее в голове. Из-за зеленого освещения, кусками выхватывающего лица присутствующих из зловещего мрака, все внушало ей ужас.

— Крошка Несси, — проговорила холодно Беллатриса, приторно улыбаясь. — Ты считаешь себя в праве примкнуть к нам?

— Считаю, — сказала Эрнесса твердо и нервно сглотнула. Она начала всматриваться в лица за столом и больше всего желала, поскорей понять, чего от нее ждут. В массе своей это были угрюмые, серьезные физиономии, ничего не выражавшие. Некоторые из них казались Эрнессе знакомыми. Вдруг из всех людей она выловила беспокойное лицо белокурой женщины, в которой сразу узнала Цисси. На душе стало легче. Рядом с ней сидел Люциус, напряженно глядя в сторону. Потом взгляд Эрнессы скользнул по молодому блондину с вытянутым лицом, постоянно вертевшему палочку своими тонкими длинными пальцами. Тут же она поймала взгляд другого волшебника, сидящего левее. Между блондином и Родольфусом сидел Северус Снейп, но теперь он уже не смотрел на нее, переключившись на бокал, стоящий по центру стола. Эрнессе показалось, что минута ожидания длилась целую вечность, пока она наконец не услышала холодный голос человека, на которого старалась даже не смотреть.

— Замечательно, — Волдеморт подался слегка вперед, подставив тусклому свету свое змееподобное лицо и махнул кистью в сторону Эрнессы, — Несса, прошу, сделай глоток из этого бокала.

Тяжелый хрустальный сосуд с прозрачной жидкостью вспарил над столом и попал прямо в дрожащие руки Эрнессы. Она еще раз в нерешительности взглянула в глубокие глаза Нарциссы и робко поднесла холодный кубок к губам. Глоток, и острый импульс пронесся по всему ее телу и ударил в сердце.

— В бокале был яд, — заявил холодно Волдеморт и взмахнул палочкой. На столе появилось десятка три маленьких колбочек, — а где-то среди этих сосудов есть противоядие. Я должен быть уверен, что тебя не так легко отравить. И поспеши, яд смертельный.

Эрнессу обдало холодом. Она думала, что ответит на пару вопросов, проделает тройку простеньких заклинаний и будет свободна. Как она могла решить, что сам Темный Лорд, позволит ей вступить в его ряды так легко?! Пусть даже ей. На нее в упор смотрел лысый Пожиратель словно провалившимися в череп глазами. Эрнесса казалось, что это сейчас смотрит на нее ее смерть, одновременно дыша ей в спину. Она не могла понять, что за яд приняла, а с каждой секундой думать становилось все труднее. Эрнесса поймала надменный взгляд Беллатрисы, с искривленными в противной улыбке губами, и почувствовала, как у нее онемело горло, началась паника. Вместо того, чтобы искать противоядие на столе, она начала судорожно водить глазами по комнате, ища подсказки, как вдруг встретилась глазами с Северусом Снейпом. Он не улыбался, взгляд его был холоден и напряжен. Эрнесса вдруг вспомнила последний вечер, когда они виделись. Тогда она не придавала особенного значения тому уроку, но теперь вспомнить все подробности было для нее жизненно необходимым. Эрнесса уже чувствовала, как что-то душит ее, мешает сделать полный вдох.

"Противоядие от Эндорской сыворотки!" — вдруг пронзилось в ее голове, и Эрнесса тут же принялась небрежно и быстро перебирать колбочки, стоящие перед ней, и подносить их к лицу. Противоядие это должно было иметь очень характерный запах, который нельзя было спутать с другим, но ни одна из жидкостей не пахла даже близко к этому.

— Тут его нет! — проговорила исступленно Эрнесса, но голос ее был слабым и тихим. — Тут нет противоядия!

Она по-настоящему испугалась. Теперь, когда она узнала, что за яд приняла, то могла быть уверена, что на свое спасение у нее осталось чуть больше трех минут.

"Никто не знает, что здесь нет противоядия и не поможет мне!" — эта мысль все четче отдавала Эрнессе в висок. — "Никто..." — опять пронеслось у нее в голове, и Эрнесса бросила взгляд на Снейпа. Он, казалось, напряженно чего-то ждал, и у Эрнессы вмиг пронеслись в голове его слова: "Запомни, дай отвару остыть, а затем влей настойку Сефоры."

"Мне нужно самой приготовить противоядие!"

Эрнесса тут же схватила в правую руку пузырек с настойкой и нагнулась над остальными сосудами. Оставалось всего две минуты, но Эрнесса теперь знала, что делать. По инструкции эту настойку нужно было влить в продержанную на огне отвар Бурьяна, трех капель слез русалки и дендрокорня, после того, как он примет фиолетовый цвет и начнет издавать тихое шипение. (из-за несовместимости дендрокорня и бурьяна, которую в итоге нейтрализовала настройка Сефоры) Готовить отвар этот не было возможности: Эрнесса знала, что он наверняка налит в одну из колб. Она начала прислушиваться к шипению, и действительно, содержимое одной из бутылочек издавало похожий звук. Не долго думая, Эрнесса смешала отвар с настойкой и быстро выпила получившееся зелье. Холод в горле начал отступать.

— Tres bien! — воскликнул блондин, манерно вскинув кисть вверх и сладко улыбнувшись.

— С зельеварением, видимо, у тебя проблем не было. Очень рад, — вдруг лаконично ответил Волдеморт. — Но меня интересует еще одна вещь: твое умение пользоваться заклинаниями.

Эрнесса теперь вздохнула с облегчением. С заклинаниями у нее было значительно лучше, чем с зельеварением. Она быстро достала палочку и всем своим видом дала понять, что справиться с любым заданием. Весьма самодовольно, с ее стороны.

— Все, чему меня учили, я могу исполнить безукоризненно! — заявила она, решив, что ее жест могут неправильно истрактовать.

— Это похвально, — тихо ответил ей Лорд Волдеморт. — Но мне нужны доказательства.

— Эдикто! — произнесла Эрнесса и огромный столб воздуха поднялся перед ней, а затем обошел всю комнату, сбив все пламя и разбив все светильники. Еще один взмах, на этот раз не произнося ни слова, и огни снова засветили в целых зеленых стеклах.

— Неплохо, но этого недостаточно, — возразил Волдеморт, — Слышала ли ты когда-нибудь про искусство дуэли? — ответа на этот вопрос не требовалось и Волдеморт продолжил, — Ты должна одержать победу над противником, чтобы доказать, что ты способна выстоять в схватке с волшебником.

Эрнесса непроизвольно быстро осмотрела зал.

"Но с кем?" — пробежала мысль у нее в голове. — "Разве я смогу выстоять против Пожирателя смерти?!" На нее холодным взглядом все еще смотрел лысый волшебник без бровей, и у Эрнессы пробежали мурашки от мысли, что именно с ним ей придется сражаться в эту минуту. Она замерла в ожидании своего противника, как вдруг глаза ее округлились и Эрнесса застыла в оцепенении. Лишь лихорадочно бьющееся сердце выдавало в ней жизнь.

— Ученик должен превзойти своего учителя! Да, малышка Несси? — ехидно спросила Бэллатрисса и залилась злобным смехом.

1995

Наступила зима, обрушившись на Англию в первый же свой день метелью. К полудню уже все замело, и из окон Хогвартса на общем белом фоне слившихся воедино земли и неба были видны торчащие голые стволы деревьев. В замке было тепло и спокойно, и только отдаленно доносившийся свист ветра напоминал ученикам о метели снаружи.

В тот день Эрнесса отчетливо почувствовала себя заложницей Хогвартса. Уже прошло три месяца с тех пор, как она оказалась в замке, но так и не продвинулась в своем деле. Она шла по галерее, одной стороной выходившей во внутренний дворик, и несла в руках небольшую черную тетрадку.

"Почему он до сих пор не заставил меня все ему объяснить?" — задумалась она, медленно шагая на урок зельеварения. — "Видимо побеседовал уже с Темным Лордом!"

Холодный ветер с ледяной пылью завернул в арочные проемы галереи и ударил Эрнессе в грудь. Она резко выдохнула. В первый свой день пребывания в Хогвартсе Эрнесса решила, что присутствие Снейпа будет огромной помехой для нее, но Северус видимо разделял ее нежелание ворошить прошлое. Каждое занятие он давал знакомое Эрнессе зелье, которое та выполняла достаточно хорошо, чтобы не нарваться на комментарии и замечания. Эрнесса была рада, что Снейп ни разу за всю осень ни о чем ее не спросил на занятиях. Она не представляла, как будет называть его "сэр" или "профессор".

Вдруг кто-то на лету больно врезался в Эрнессу острым плечом, чуть не столкнув ее в снег. Она тут же выронила из рук тетрадь и схватилась за правое плечо, все еще ощущая жжение в месте удара.

— Неповоротливая грязнокровка, — тихо прошипел Драко Малфой, отлетев на два метра от Эрнессы. Расчитывая, что она не услышала его слов, он поспешно отряхнул мантию на своем плече, и двинулся дальше, даже не взглянув на Эрнессу.

"А Том не помедлил разболтать мою жалостливую историю," — подумала она, бережно отряхивая поднятую тетрадь от мокрого снега. — "Но это может сыграть мне только на руку. Меня возненавидит Слизерин, и тогда мне будет проще подобраться к Поттеру".

Сегодняшнее занятие зельеварения опять не удивило Эрнессу. Несмотря на то, что по программе было Бодроперцовое зелье, Снейп заставил всех перескочить три темы и готовить Умострильное, знакомое Эрнессе в отличие от первого.

— Куда ты смотришь? — проговорила Трэйси, перевалившись над своей партой так, что ее светлые волосы чуть не окунулись в желчь броненосца.

Эрнесса резко захлопнула черную тетрадь и положила ее в карман.

— Какое тебе дело? — воскликнула она, повернувшись к Трэйси лицом. Том, стоящий рядом с ней, нарочито смотрел в другую сторону.

— Как у тебя это получилось? — громко проговорила вновь Дэвидс, тыча пальцем в котел Эрнессы. — Второй Грэйнджер нам не хватало!

До конца занятия оставались считанные минуты. Вдруг зелье Трэйси, оставленное без контроля, забурлило и начало выплескиваться из котла, мгновенно застывая зеленой коркой на столе и учебниках. Том резко с брезгливой миной отпрянул в сторону, молча наблюдая, как Дэвидс с трудом справляется с уменьшением огня.

— Извините, сэр. — робко проговорила Трэйси внезапно представшей перед ней темной фигуре преподавателя. Северус разочарованно скривил губы, и резким движением палочки привел рабочий стол Трэйси в прежнее состояние.

— Сэр, — приглушенно проговорила Эрнесса, растягивая гласную букву, когда Снэйп повернулся спиной, но был достаточно близко, чтобы это услышать. Она неосознанно и отчаянно желала его внимания и помощи, хоть и не хотела признаться в этом даже самой себе. Снэйп не обернулся.

— А зелье и должно быть таким зеленым? — мелодично проговорила Дафна, едва наклонившись в сторону Эрнессы. — Больше похоже на какую-то отраву, чем на Умострильное зелье.

— Я еще не добавила щепотку порошка из скарабеев, — отговорилась Эрнесса, запустив руку в мешочек с сыпучим серым веществом, как вдруг замерла, кинув взгляд на полки и шкафы, расставленные вдоль стен.

"Как я не додумалась до этого раньше!" — пронеслось у нее в голове, и Эрнесса высыпала в зелье целый мешок скарабеевой пыли.

На следующий день Эрнессе предстояло рассказывать с Дафной доклад по инфоркам, и для нее было большой неожиданностью, когда Гринграсс сама подошла вечером накануне и предложила подготовиться. И это не смотря на то, что, как казалось Эрнессе, весь Слизерин благодаря Тому окончательно отвернулся от нее. Правда, Дафна согласилась заниматься только в спальной комнате и, видимо, надеясь успеть закончить с докладом до прихода Пэнси и Трэйси.

— Ты взяла себе самый крутой кусок, — воскликнула весело Гринграсс, скинув ногой подушку на растянувшуюся на полу Эрнессу и угодив прямо в листок с докладом, который та держала в руках.

— Хочешь, забирай! — Эрнесса улыбнулась, смяла окончательно листок и бросила его Дафне на кровать. — Для меня тут все одинаково уныло, так что без разницы.

— И возьму, — протянула Дафна, разворачивая лист своими тонкими пальцами, и вдруг как-то напряглась. У двери послышались голоса.

— Я действительно думаю, что Снэйп оставит меня после уроков, — прозвучал голос Трэйси, перебиваемый скрипом открывающейся двери. — Ты бы видела мое Умострильное зелье!

— Ты же знаешь, Снэйп не оставляет слизеринцев после уроков, — проговорила следом вошедшая Пэнси.

— А вдруг я буду исключением? — жалобно произнесла Дэвидс и рухнула на свою кровать, уронив лицо в подушку.

— Трэйс, ты помнишь прошлый год, когда у меня зелье превратилось в грязную кашу с крупными комками? — Дафна осторожно подошла к Дэвидс и положила тонкую кисть на ее плечо. — Снэйп мне ни слова не сказал.

— Потому что ты Гринграсс, — промямлила Трэйси в подушку.

Эрнесса сидела на полу и отрешенным взглядом наблюдала за разворачивавшейся картиной. Она вдруг поняла, что ее план может не сработать.

* * *

— Снэйп, действительно, никогда не оставляет слизеринцев после уроков? — спросила Эрнесса Дафну на следующее утро в перерыве между прорицанием и уходом за магическими существами. Она заранее знала ответ, но все еще надеялась.

Даже не сомневайся, тебя он точно не оставит. — отрезала Гринграсс, и в голосе ее прозвучали нотки зависти. — Чего не скажешь о Граббли Дерг.

Эрнесса почувствовала, как на мгновение ее ослепила вспышка беспричинного гнева. Она не знала почему; она не могла объяснить этого чувства, лишь осознавала в нем крик протеста. Девушки шли по коридору с ажурным нервюрным крестовым сводом, в конце которого виднелся выход в сад. Коридор был почти пуст, но Дафна то и дело оглядывалась по сторонам. Вдруг она резко сделала шаг в сторону, и сделала вид, что поправляет воротник блузки. Вид у нее был взволнованный. Эрнесса машинально всмотрелась в лица людей, идущих им на встречу. Она могла поклясться, что Забини нигде рядом видно не было. Вдруг Эрнесса заметила Хиггса, а затем и Монтегю, идущего с ним вместе. В узком коридоре оба широкоплечих слизеринца выглядели неуместно. Когда они подошли ближе, Эрнесса косым взглядом увидела грубые черты лица Монтегю и почувствовала, как все внутри нее сжалось. Он держал себя, словно, выше других во всех отношениях, готовый пойти на все для достижения своих целей. Лишь когда Монтегю прошел мимо, Дафна оттаяла и повернулась лицом к Эрнессе.

— Мэд, Монтегю, знаешь он говорит про тебя всякие гадости, — заговорила она, словно в оправдание, и как-то отрывисто, что было совсем на нее не похоже. — Я не хочу, чтобы то же говорили про меня.

— Что именно? — с деланным равнодушием спросила Эрнесса.

— Что ты вешалась ему на шею и обещала дать все, что угодно, если он никому не скажет, что ты, — Дафна помедлила, — грязнокровка. Они с Малфоем часто спорят о том, чем ты упросила Снэйпа взять себя на Слизерин и ставить хорошие оценки, совсем не соответствующие твоему таланту. Я так не считаю, Мэд, я просто передаю их слова. С тех пор, как Том рассказал всем, что ты грязнокровка... — проговорила Дафна, тут же резко замолчав, словно набрав в рот воды. — Но я то знаю, что это не правда. Том это сделал в надежде, что ты проколешься, не выдержав напора всего Слизерина. Он сам мне так сказал. Но ты, я вижу, готова держать тайну до конца.

— Даф, — проговорила Эрнесса, отведя Гринграсс за угол. — Почему бы вам просто не поверить в то, что я грязнокровка?

— Потому что это не так, — с улыбкой на лице произнесла Дафна.

Эрнесса вгляделась в ее глаза и словно поняла, что лгать бесполезно. Дафна была уверена в своей правоте. Основываясь только на ощущениях, но настолько отчетливых, что верила им безоговорочно.

— Хорошо, будем считать, что у Тома получилось. — Эрнесса опустила глаза. — Я не грязнокровка. Довольна? У меня умерла мать, и теперь я вынуждена торчать в этом поганом замке. — Эрнесса подняла глаза и посмотрела на Дафну в упор. — И я не советовала бы тебе лезть в мои дела.

Эрнесса ожидала любой реакции Гринграсс, но только не улыбки.

— Хорошо. Это игра Тома. Я не стану облегчать тебе жизнь и буду нема как рыба, — произнесла Дафна и легко помахала кому-то впереди. В тот момент Эрнесса вдруг испытала какое-то светлое чувство. Она поняла, что ей нравится Гринграсс.

* * *

"Меня уже не должно было здесь быть!" — проговорила Эрнесса своему отражению в холодном зеркале туалета. Доклад был рассказан и впереди оставался урок Истории Магии, но Эрнесса на него не спешила. Она резко открыла кран, и шумный поток воды разбился о керамическое дно раковины, разбрызгивая мелкие капли на ее мантию.

«Мне должно быть плевать! Как меленькая девочка боюсь сама прийти к нему в кабинет, придумываю уловки», — Эрнесса приподнялась над раковиной, приблизив лицо к поверхности зеркала. Руки ее напряженно вцепились в холодную керамику. — «Сейчас же пойду и переворошу все его хранилище. Я добуду яд, и только пусть попробует Северус мне что-то сказать!»

Вдруг Эрнесса услышала чьи-то шаги и быстро закрыла кран. С ее места двери в туалет видно не было.

— И как часто я должна буду это пить? — прозвучал чей-то писклявый голос, отразившись о гладкие стены туалета.

— Пэнс, ну ты же хочешь мне помочь, — немного погодя совершенно спокойно произнес Драко Малфой.

— На вид, как жабья жижа!

— Это Монтегю сделал, — и Драко поморщил нос, взглянув на содержимое стакана, который держал в руке. — Он сказал, что его хватит на час. Так что возьмешь это с собой и сделаешь еще глоток в середине урока!

— Ты бы мог и сам справиться.

— Хватит ныть, мне тоже прийдется выпить эту гадость.

— А что именно ты должен рассказать?

— Про восстание гоблинов.

— Какое именно?

— Что?

— Ну восстаний было много...

— Ну расскажи про какое-нибудь. Какая разница? Мне нужно, чтобы Биннс от меня наконец отстал.

— Ладно, ладно. Прямо сейчас пить?

— Подожди, я еще не закончил.

— Фу! — воскликнула Пэнси, когда на дно ее бокала медленно упал светлый волос Драко. Напиток приобрел глубокий изумрудный цвет. — Мерзость.

— Вот теперь пей! — произнес Малфой и закинул ее волос в свой бокал. Его напиток стал грязно лиловый и пах лимонной эссенцией. Он медленно преподнес бокал к губам и, пытаясь не дышать, сделал два глотка.

Эрнесса не понимала, что заставило ее простоять до их ухода, не двинувшись с места и не издав ни единого звука, но теперь это было для нее не важно. Она вдруг почувствовала, что может одним своим словом расстроить планы Драко, сорвать его ответ на занятии или подойти сразу к Биннсу. Эрнесса почувствовала власть над ним, крошечную, но весьма приятную. Но ставить палки в колеса по учебе, да и в такой манере, Эрнессе показалось мелочным, и она справилась с соблазном, направившись в хранилище Северуса Снэйпа.

Не прошло и пяти минут, как Эрнесса подобралась к кабинету зельеварения. Он был абсолютно пуст. Эрнесса осторожно приоткрыла тяжелую дверь и проскользнула внутрь. Без света пустая комната подземелья казалась особенно мрачной и сырой. Уже привычные колбы с замоченными в них животными приобрели какую-то особую зловещность. Драконий глаз, стоящий на учительском столе, смотрел на Эрнессу в упор. Она засомневалась. В любую секунду мог войти Северус, и Эрнесса почувствовала, что готова уже отказаться от своей идеи, но тут взгляд ее упал на дверь в хранилище. Как и следовало ожидать, дверь была закрыта. Глупо было бы предположить, что Снейп использовал для этого обычный ключ, но попробовать стоило.

"Алохомора," — тихо проговорила Эрнесса, но дверь не поддалась. Тогда она задумалась на минуту, слегка взмахнула палочкой и произнесла заклинание, едва шевельнув губами. Дверь открылась.

Дрожащими пальцами Эрнесса прошлась по сотне маленьких бутылочек, стоящих в ряд на узких полках. Сердце предательски билось.

«Яд крильмара!» — воскликнула Эрнесса, прочитав наклейку на баночке с верхней полки. Она резко схватила бутылочку с вязкой зеленой жидкостью и поспешила вон из кабинета.

Влажные ее пальцы перебирали холодный сосуд, пряча его в кармане. Эрнессе казалось, словно у снен Хогвартса есть глаза, казалось, что ее уже рассекретили и сейчас поймают. Пытаясь справится с паникой она сделала глубокий вдох. Напрасно. Сердце ее так и не перестало усиленно стучать, заглушая мысли. Дойдя уже до конца коридора, Эрнесса вдруг засомневалась, не оставила ли она в кабинете зельеварения своих следов. Она оглянулась назад, продолжая идти, как в это же мгновение поняла, что налетела на кого-то. Она быстро подняла глаза и встретилась лицом к лицу с профессором Снейпом. Глаза ее округлились и, казалось, все мышцы на мгновение застыли. Даже не извинившись, Эрнесса резко сделала шаг в сторону, обогнув озадаченного профессора, и умчалась в своем направлении.

Завернув за угол, Эрнесса прижалась спиной к холодному комню и закрыла глаза. Пузырек в кармане обжигал ее руку, но Эрнессе хотелось еще раз убедиться, что она действительно достала его. Она медленным движением вытащила стеклянный сосуд, и тут глаза ее раскрылись. В руках Эрнесса держала вовсе не Яд Крильмара, а Зелье Долгонушка. [1]

«Черт!» — воскликнула Эрнесса и резким шагом вошла на урок истории Магии.

— Сегодня, как я и обещал, я спрошу тех, кто не сдал мне эссе на прошлой неделе, — начал профессор Биннс, смотря куда-то в пол. — Первым пусть будет мистер Нотт.

С этими словами он поднял взгляд на слизеринца, сидевшего рядом с Драко. Теодор Нотт спокойно встал, медленно проволочился к доске и начал что-то бормотать о пятой эльфийской войне. Драко, сидевший рядом с ним, вел себя как-то странно. Он то и дело заправлял волосы за ухо и закусывал нижнюю губу. Эрнесса вдруг вспомнила про подслушанный разговор в туалете и улыбнулась, запустив руку в карман мантии.

"Не зря же я так рисковала», — проговорила Эрнесса про себя. — «Покойна будь душа. Зло станет явно, хотя бы вся земля его скрывала."

Эрнесса незаметно взмахнула палочкой и наложила на бутылку с зельем Долгонушка заклятие невидимости. Она знала, что достаточно всего одной капли этого зелья, чтобы любое другое перестало действовать в свою полную силу. Эрнесса повернулась, взглянув на Пэнси Паркинсон, сидевшую с Трэйси Дэвидс. Она знала наверняка, что смотрит сейчас не на свою соседку по комнате, а на высокого блондина, принявшего ее вид. Эрнесса улыбнулась в предвкушении, незаметно подняв сосуд с зельем Долгонушка в воздух, и поместила его прямо над головой Драко Малфоя, руки которого из-за отсутствия ободка вечно норовили поправить волосы.

«Он сказал, что его хватит на час. Так что возьмешь это с собой и сделаешь еще глоток в середине урока!» — пронеслись в голове Эрнессы слова Драко. Она не отрывала взгляда от Пэнси в его обличии и терпеливо ждала. Едва из-под стола робко показался небольшой бокал, Эрнесса встряхнула невидимым сосудом, и пара капель упала в Оборотное зелье.

— Но эльфов спасла Чаша Воды или Чаша Мира, как ее еще называют, — проговорил Нот в заключение к своему докладу, — Гоблины так и не разрушили город, так как их драконы не могли извергать пламя в радиусе действия чаши. Им пришлось устанавливать союз с магами и жить в притеснениях, что и привело в дальнейшем к первому восстанию гоблинов.

— Спасибо, мистер Нотт, — проговорил профессор Бинс. — Вы можете сесть на ваше место, — а затем, переведя взгляд на Драко, добавил, — мистер Малфой, теперь ваша очередь.

Драко встал со своего места и вышел в перед всего класса. В этот момент Эрнесса оглянулась на Пэнси, которая, однако, только с виду была Пэнси, и с озорной улыбкой на лице подмигнула.

"Надеюсь, тебе понравится».

Примерно восемь минут все шло, как и было задумано Малфоем. Пэнси монотонно рассказывала тему трех параграфов, которые должны были обеспечить Драко хорошую оценку. Но вдруг Малфой заметил, как в классе все стали перешептываться и переглядываться. Он внимательнее посмотрел на Пэнси, отвечавшую за него, и увидел, что светлые волосы на ее голове потемнели, и то, как-то клоками, а нос, о ужас, задрался слегка вверх и приплюснулся. Драко было решил, что его недалекая подруга забыла отпить зелье и обман скоро раскроется, но вот прошло еще пять минут, и еще, а облик ее все не возвращался. Перед ним все еще стояла его копия, только утонченная фигура его расширилась и огрубела, а в лице появилось что-то от мопса.

Класс уже не скрываясь чуть ли не катался по полу от смеха, но профессор Бинс, казалось, ничего не замечал. Это было на руку Эрнессе, ведь случись иначе, и всему этому представлению быстро пришел конец. Пэнси, к счастью, тоже не совсем понимала, что творится, и продолжала невозмутимо свою речь.

— Профессор, а можно задать Драко вопрос? — не могла уняться Эрнесса, — Малфой высказал свое мнение, что находит причину первого восстания гоблинов не слишком существенной. Мне кажется, тут стоит обращать большее внимание на предпосылки. Гоблинов на протяжении всего века сильно ущемляли в правах из-за их роста и внешности, — по классу прокатился новый взрыв хохота, — А то, что у них отняли право на появление в ряде публичных мест оказалось последней каплей их терпения. Я не права?

— Гоблины не настолько разумны.

— Что не замечали притеснения из-за их нелепого вида? Хотя, судя по данному уроку, и среди магов встречаются такие непроходимые тупицы, — произнесла Эрнесса лаконично и задержала дыхание в предвкушении.

— Мисс Оттил, прошу выбирать выражения, — пробубнил Биннс и тут же наконец обратил внимание на Пэнси. Однако во взгляде его не было удивления

Паркинсон растерялась. До нее наконец дошло, что что-то идет не так. Она быстро стала мотать головой в поисках отражения, что еще сильней раззадорило публику, и наконец увидев себя в глянцевой поверхности лат, стоящих как украшение в кабинете, подняла противнейший писк и выбежала вон из кабинета. В это же мгновение прозвенел звонок.

__________________________________________________________________________________________________________

[1] Фраза «The poison of the Lobalug" — (англ. яд Крильмара) — созвучна с фразой "The potion of the Longulug" — (англ. зелье Долгонушка), а так же сходна и в написании.

1969.

— Как у тебя дела в школе? Четвертый курс — это начало серьезных заклинаний, как никак, — сказал мужчина средних лет, похлопав по плечу рядом шедшего ребенка. С пальто на землю ссыпалось несколько подтаявших снежинок.

— Нормально, пап, — ответил мальчик немногословно. Он тут же вспомнил последний урок трансфигурации, когда только ему одному из всего класса удалось превратить свечу в синицу, но о своих успехах хвастаться он не хотел.

Сэмюэль Хортлинг старался казаться веселым.

— Джорах, на рождество мы поедем к бабушке в Лион, — сказал он, глядя в белеющую даль.

— Я не знал, что у меня есть бабушка.

Сэм не нашел, что ответить. С тех пор, как он сбежал из дома с маглорожденной волшебницей, он едва ли мог подумать о возвращении: отец не желал его видеть и умер, так и не помирившись с сыном. Сэм просунул руку в карман пальто и нащупал полупустую пачку сигарет.

— Ты пока поживешь у нее. — поднесенные ко рту руки от огня засветились изнутри и появилась тонкая струйка дыма.

— Один? Разве ты с мамой не будешь со мной встречать рождество?

— Буду, конечно. Но потом мне прийдется уехать. Я уже нанял тебе учителя. Он гений заклинаний.

Пустынная дорога закончилась и стали появляться редкие силуэты елей. До дома, небольшой деревянной лачуги, оставалось минут двадцать.

— Зачем мне учитель на каникулах?

— Ты меня не понял. Мы уезжаем на совсем, ты не сможешь учиться больше в Хогвартсе.

— Но почему? Я не хочу покидать школу.

— Мы уезжаем из Лондона. Это вопрос решенный.

— Нет, я не поеду. Мама разрешит мне остаться!

—Джорах, послушай, — его голос вдруг подвёл его. Теперь их окружали огромные мохнатые ели. В воздухе пахло хвоей. Мужчина остановился, бросив в снег бычок, и засунул руки в карманы старого пальто. Он запрокинул голову и посмотрел в пустое небо, ледяными пальцами сжимая в кармане вырванный лист некролога.

1995.

Было уже темно и спать хотелось ужасно. Эрнесса еле заставила себя пойти в душ. Раздевшись, она встала у узкого зеркала, растянувшевося от пола до потолка, и стала внимательно разглядывать себя. В Хогвартсе ванные комнаты были общие, и ей приходилось постоянно выгадывать время, когда там никого не было, теперь же Эрнесса могла не бояться, что кто-то может зайти. Она сняла заколку со своих волос, и они нежными кудрями спустились с ее плечь до самой талии. Эрнесса нежно провела рукой вдоль линии между ребер, и слегка уйдя влево, остановилась. Она чувствовала, как по всему телу прошла легкая дрожь, и закрыла глаза. Перед ней встали резкие картины темного помещения, освещаемого лишь луным светом, блеск кинжала, женский крик...

Эрнесса резко открыла кран, и мощный поток теплой воды смыл все ее мысли.

* * *

"Я знал, что она что-то скрывает!" — негодовал про себя Драко, поднимаясь вверх по лестнице, — "Но зачем? Шалер... Когда отец вернется, надо будет обязательно у него спросить. Хотя не факт, что он мне все расскажет. Впрочем можно узнать и самому."

Драко как раз шел в свою комнату, как вдруг понял, что проходит мимо гостевой спальни. Дверь была приоткрыта, так что стоило лишь слегка толкнуть ее, чтобы войти. Драко поколебался минуту, но любопытсво его было настолько высоко, что он тихонько прислонил ладонь к деревянной двери, и она сама без скрипа поддалась.

В комнате было темно, и Драко пришлось подождать несколько минут, пока его глаза привыкнут к темноте. За это время его сердце совершило такое колличество ударов, что ему показалось это достаточным, чтобы разбудить Эрнессу. Но она продолжала спать, раскинувшись по всей постели и распустив волосы по подушке. Эрнесса была одета в шелковую кремовую ночнушку с широкими рукавами, прикрываемая пуховым одеялом. Правая ее рука лежала на груди, а левая — на покрывале. Большой широкий рукав на ней слегка задрался вверх, обножив юное предплечье. Глаза Драко округлились, он встал как вкопанный, боясь сделать шаг. Что-то громко начало тикать в его голове, мысли затуманились, и лишь спустя пять минут он, не помня себя, выбежал из этой комнаты и вскоре оказался у себя, сразу рухнув на кровать.

Мысли бежали роем, не давая остановиться на чем-то одном. А перед глазами все стояла бледная рука Эрнессы, отмеченная черной извивающейся змеей — символом Пожирателей Смерти.

____________________________________________________________________________________________

*Marque des Ténèbres — (фр.) Темная Метка.

1980.

— Я не буду! — вдруг вскричала Эрнесса. — Я не хочу с ним драться!

— Ну, малышка, — как-бы ласково проговорила Белатриса. — Что же тебя так останавливает? Или ты перехотела?

— Нет! — вдруг прервала ее речь Эрнесса и, встав в исходную позицию, поклонилась. Джорах поклонился ей в ответ и оба направили друг на друга палочки. Эрнесса спохватилась первая и легким заклятием отбила Джораха назад. Но вдруг к удивлению Эрнессы Джорах наслал на нее оглушающее, к счастью пролетевшее мимо. В этот момент Эрнесса поняла, что сегодняшняя дуэль отличается от их обычных занятий. Она ударила Экспелиармусом, но тут же почувствовала сильный толчок в грудь. Эрнесса отлетела на пять метров и больно приземлилась на бедро левой ноги. За это время Джорах успел подобрать выбитую Экспелиармусом палочку и снова нацелил ее на Эрнессу. Это сильно разозлило ее. Тяжело дыша, она в секунду оглушила своего противника и прижала к земле. Эрнесса была в шоке, что все-таки смогла одолеть своего учителя, но интуиция подсказывала, что Джорах поддавался ей. Тем не менее Эрнесса подняла взгляд на Волдеморта в ожидании.

— Замечательно, — спокойно сказал он, — Но я говорил о полной победе.

— Полной? — переспросила едва слышно Эрнесса. Этого она как раз и боялась.

— Убей его, — хладнокровно ответил ей Темный Лорд. Эрнесса лишь застыла в недоумении.

— Ты думаешь, он бы тебя пощадил? — усмехнувшись, спросила Беллатриса, вольготно развалившись на стуле в ожидании главного момента представления. — Думаешь, он бы не воспользовался шансом вернуться к жене и дочери?

— Вы бы все равно не дали ему уйти, — возразила Эрнесса.

— Допустим, ты права. Но что делает с человеком надежда, — ответила ей спокойно Нарцисса, до этого молча с ужасом наблюдая за происходящим.

— Несса, давай, не томи! — завопила Белла, оперевшись обоими руками на стол и корпусом навалившись вперед. Глаза ее горели сумасшествием.

— Эрнесса, этот человек был при тебе только под страхом, что мы убьем его дочь. Не жалей его, — сказал холодно Волдеморт, — Я приказываю тебе его убить!

— Нет! Я не могу! — крикнула ему Эрнесса с вызовом, — Меня этому не обучали! И я не обязана! Можешь опять закрыть меня в поместье, но я сбегу или удавлюсь! Даю тебе свое слово!

Волдеморт замер, тихо смотря на нее. Затем закатил глаза и произнес:

— Я так и думал. Но ничего, это поправимо. Можешь подойти ко мне. Так или иначе, ты доказала свое умение владеть магией.

Волдеморт протянул руки на встречу Эрнессе, и она тихо подошла к столу. Он нежно взял ее за локоть левой руки своей худой ледяной кистью.

— Ах, ну да, — проговорил он, исказив полоску губ в злобной улыбке, — Авада Кедавра. — резко промолвил Волдеморт, и до слуха Эрнессы долетел глухой звук упавшего тела. Она изо всех сил старалась не оглянуться.

Волдеморт тем временем направил свою палочку на предплечье Эрнессы и начал проговаривать заклинание. Эрнесса почувствовала легкое жжение и все свое внимание переключила на руку. По ее белой коже медленно вырисовывалась извивающаяся всем телом змея. Начиная от черепа у сгиба руки, голова змеи, образуя все новые и новые кольца, проползала медленно к самому запястью и в пяти сантиметрах от него остановилась. Эрнесса находилась в таком состоянии шока, что вся ситуация казалась ей иллюзорной.

— Поздравляю, — холодно произнес Волдеморт и кивнул головой в сторону Белатриссы. — Но прежде чем ты окончательно вступишь в наши ряды, я хотел бы заполнить вынужденные пробелы в твоем образовании. Это будет не долго. От силы месяц. Я поручаю это тебе, Белатрисса.

— Да, мой Лорд! — ответила она, правда, без радости в голосе.

— И начать, думаю, можно уже сейчас, — так же холодно произнес Волдеморт.

Из-за стола тихо с грацией хищника поднялась Белатрисса Лестрейндж.

— За что вы хотите наказать девочку? — вмешалась Нарцисса и по ее тону Эрнесса поняла, что ей есть о чем беспокоиться.

— Молчи, Цисси! — бешеным тоном огрызнулась на нее ее сестра, — Она должна понимать, что это не игрушки. Быть Пожирателем смерти, значит быть готовым ко всему!

И с этими словами Белла направила палочку на Эрнессу. Волдеморт сделал знак начинать. Эрнесса кинула последний взгляд на Северуса, он стоял, опустив глаза. Эрнесса приготовилась к худшему.

— Ну что, девочка, готова испытать то, что испытывали бедные птички и мышки под действием твоей волшебной палочки? — спросила тихо Белатрисса, и Эрнесса в одночасье все поняла. — Круцио! — этот восклик пронзил затаившуюся тишину комнаты. Эрнесса упала на пол.

"Только бы не дать им увидеть, как мне больно!"— думала она, но заклятие сильно сковывало ее разум, — "На меня все смотрят! Все они. Он просто хочет меня унизить! Доказать мне, что я полностью в его власти!"

Эрнесса собрала все свое мужество, села на колени, а лицо прикрыла руками, прижав к полу, чтобы никто не видел ее страданий. В таком положении было практически невозможно терпеть боль, и зал наполнили вопли ужаса. Эрнесса крепко стиснула зубы: вопли утихли, но пронзительное мычание все еще вырывалось из ее груди. Боль тем временем не прекращалась, застилая ее мысли. Она холодом пробегала по каждой ее косточке, будто постепенно кроша их, впивалась в мышцы, жгла кожу. В голове звенело. Эрнесса больше не могла держать рот закрытым, она раскрыла его до предела и тут из нее вырвался ужасающий бешеный крик. Еще минута, и она бы перестала себя контролировать. И тут все закончилось. Было дико. Эрнесса еще пол минуты сидела в своей позе, опустив голову, и наслаждалась тишиной. Потом она медленно поднялась, с вызовом уставившись на Пожирателей смерти, молча наблюдавших за ее страданиями. В ту минуту Эрнесса хотела испытать Круцио на них всех! Внутри нее поднялся такой ком гнева и злости, что ей хотелось кричать и разрушать все на своем пути. Эрнесса глубоко вдохнула.

— Замечательно, — вдруг нарушил тишину Волдеморт, — Теперь позволь мне представить всех, сидящих сегодня за моим столом, — и он распростер руки, и затем начал обращаться к каждому из Пожирателей смерти, называя их по имени. Пожирателя с лысой головой звали Селвин, молодой блондин, сидевший рядом со Снэйпом, был Эван Розье. Где-то в темноте сидели Крэбб и Гойл, а рядом с ними, худой старик в морщинах и с седыми густыми бровями, сидел Уолден Макнейр, скорчив недовольную гримасу. Эрнесса учтиво кивала им, а в голове ее только и крутилось "Не смотри туда!" Теперь, когда боль и шок стали постепенно отходить, она будто спиной чувствовала бездыханное тело Джораха и чудом удерживала слезы. Затем, когда Волдеморт закончил представлять своих приспешников и на несколько минут задумался, Эрнесса уличила мгновение, когда на нее будто бы никто не смотрел, кроме Северуса Снейпа, и промолвила одними лишь губами: "Ты знал".

— Что ж, на этом все, — проговорил, холодно растянув губы в улыбке, Волдеморт, — Завтра с утра ты отправишься с Белатриссой. А пока, можешь быть свободна. Это поместье Лестрейнджей. Поблагодари их за столь радушный прием.

— Милая, я провожу тебя в твою спальню, — сказала Белла голосом, которому она придала максимальное добродушие, на которая была способна, но который все равно звучал фальшиво. Волшебница протянула ей руку, и Эрнесса невольно повернула направо голову, то ли не поверив, что эти слова были обращены к ней, то ли как бы прощаясь с этой угрюмой залой. И тут глаза ее наполнились слезами. Эрнесса поспешила удалиться, сопровождаемая Белатриссой Лестрейндж.

— Я не хочу спать, — вдруг сказала тихим голосом Эрнесса, стараясь не выдать, что она плакала. Они с Беллой как раз подошли к лестнице, ведущей к спальням. Белатрисса секунду поколебалась, а затем просто показала на дверь, выходящей в сад. Получив это разрешение, Эрнесса не долго думая пустилась на воздух.

— Только смотри, не вздумай убежать! — воскликнула Белла ей вслед, истерически смеясь, — С этой меткой тебя очень легко теперь найти!

На улице было безветренно, воздух был чист и свеж. Небо все еще было пасмурное, дождь прекратился, но, вероятно, не на долго. Эрнесса стала заглатывать воздух жадными глотками, словно человек, долго испытывавший жажду. Теперь, находясь наедине с природой, она могла дать волю своим чувствам. Слезы брызнули из ее глаз. Эрнесса не могла стоять на месте, ее переполняли ужасные чувства: она хотела рвать и метать все, ибо все ей казалось причастным к ее горю. Эрнесса побежала вперед, и по тропинке через весь сад выбежала к полю. Она тут же достала палочку и стала стрелять в пустое пространство. Она запускала заклинание за заклинанием, пока совсем не выбилась из сил и не упала в мокрую траву. Эрнесса чувствовала, как холодная роса пробирается через ее одежду к коже, но не могла встать. Она рыдала.

Она не могла поверить, что Северус не сказал ей про Джораха! Он знал, и не сказал ей про Круциатус! А она так страдала. Возможно, знай она это заранее, она бы подготовилась.

"Предатель!" — прокричала Эрнесса в небо, и крик этот растворился в пустоте.

Она закрыла глаза и постаралась успокоиться. Вдруг, спустя минут десять до нее дошел ласковый знакомый голос. В нем не было ни фальши, ни холода.

— Нэсса, — Нарцисса Малфой присела на траву и обняла Эрнессу. — Тише, тише. Самое страшное позади.