История пилота. Книга 1 (джен)

Первое, что волновало Найи, когда он проснулся — страшный голод. Желудок навязчиво урчал, и пилоту пришлось сменить горизонтальное положение вертикальным, устало растирая глаза и осматриваясь. Руки растерянно замерли у лица, и даже живот на время смолк, в то время как серые глаза с удивлением пробегали по знакомому убранству комнаты Теля Райза.

Значит, они снова вернулись на станцию. Силясь удержать расплывающуюся картинку мира вокруг, юноша никак не мог сообразить: что было сном и где реальность? Потому что их злоключения с полицейскими, с материализацией энергии без робота и сон на кровати майора Райза были в равной степени безумны.

— Майор… — невольно вырвалось, стоило наткнуться на сгорбившуюся за столом фигуру. Карта, подаренная Анванву, была разложена перед ним.

Райз вздрогнул и уставился на источник раздражения.

Выглядел он откровенно плохо: красные глаза на изнеможденном лице заставили Найи как-то разом растерять все роящиеся в голове вопросы. Он молчал, майор тоже молчал, не прерывая зрительного контакта.

Неприятная ситуация. Пилот неловко потер лоб левой рукой, и вдруг предельно ясно осознал: последний раз, когда он был в сознании — при условии, если все случившееся не сон — голова жутко болела. И плечо, и руки, и все тело, и губа…

Он скривился и опустил ладонь со лба, осторожно касаясь затянувшейся раны на губе. Еще не огрубевшая корка в качестве напоминания и все. Боли больше нет, ни в одной клетке организма, и это было просто потрясающее чувство!

— Я был ранен? — растерянно спросил Найи, мучимый сомнениями: « Был ли я ранен вообще? »

Райз молча кивнул, видимо, ожидая других вопросов.

Пилот потянулся к плечу, в которое, как он помнил, попала пуля и замер под гнетом новых открытий: правая рука с трудом шевелилась, а комбинезона не было — вместо него какие-то больничные штаны и рубашка.

— Господи, почему я в этом? — не удержавшись, вскрикнул он, на что Райз закатил глаза и устало сжал пальцами переносицу.

— Видимо, если я не обрисую ситуацию — шквал идиотских вопросов никогда не закончится, — хмуро процедил он, — когда мы вернулись на станцию, я отловил одного из роботов персонала, чтобы тот вылечил тебя. В каждом из них заложена программа по оказанию базовой медицинской помощи, и он без труда мог раздобыть любые препараты из медблока. Робот сказал, что пуля прошла насквозь и что у тебя перелом плечевой кости. Он провел хирургическую обработку раны, оставил на тканях регенерирующий порошок, зашил и наложил тугую повязку — гипс я запретил. Зачем мне пилот без одной действующей руки? Еще более беззащитным быть уже просто невозможно. Кстати, над кожной пластикой он особо не заморачивался, так что есть вероятность, что шрам останется.

Найи в шоке смотрел на майора, механическими движениями левой руки ощупывая твердую повязку под тканью рубашки.

— Мне не больно.

— Еще бы, он дал тебе лошадиную дозу обезболивающих. Я велел роботу за максимально короткий срок поставить тебя на ноги, так что не удивлюсь, если вместо крови по твоим сосудам циркулирует медикаментозный раствор.

— Плевать, главное, что больше не больно, — легкомысленно качнул головой пилот. — Но почему я у вас в апартаментах?

Взгляд Райза излучал смесь разочарования и раздражения, такую хорошо знакомую смесь.

— Надеюсь, ты понимаешь, что никто не должен знать о произошедшем: ни о доме семейства Дэна, ни о том, что было после. Я приказал этому роботу молчать, да и шанс того, что кто-то будет допрашивать весь низший персонал машин — мал.

Найи кивнул.

И раз уж диалог продвигался продуктивно, он решился вывести его на более скользкую тему:

— Что с теми полицейскими?

Майор помедлил, но все же спокойно ответил:

— Все мертвы.

Пилот замер, прислушиваясь к ощущениям, и с отстраненным отвращением к себе осознал, что не испытывает ни малейшего сочувствия или грусти.

— Что тогда вообще произошло? Ведь это же невозможно… материализовывать энергию. Это можно делать только в роботах и то, потому что в них уже циркулирует энергия аструмов, и они настроены на ее прием и отдачу. А просто так... без всего... — он опустил глаза в плед, которым оказался укрыт, с неожиданным интересом разглядывая клетчатый рисунок.

В комнате повисла пауза, Райз молчал, хотя Найи был уверен, что майор давно обдумал все произошедшее.

Поэтому юноша ждал, не поднимая головы. На самом деле, как бы ни парадоксально было произошедшее с ним, Найи больше волновал другой вопрос, который никак не мог сорваться с его языка.

— Если у кого и узнавать о пилотах из нас двоих, так это у тебя. С пяти лет таким, как ты промывают мозги на эту тему, — нарушил, наконец, тишину мужчина, — ты понимаешь, почему люди ненавидят вас?

Найи с вызовом поднял глаза, чтобы прямо посмотреть в лицо майора, но наткнулся на абсолютно спокойный рассудительный взгляд карих глаз.

— Они боятся, — недовольно пожал плечами юноша, вспоминая ужас полицейских, когда он отбросил одного из них. «Только тогда я сам хотел, чтобы они боялись меня. Они должны были чувствовать страх, » — быстро промелькнула потаенная мысль у него в голове.

— В конечном итоге — да, — кивнул майор. — С тех пор, как человечество установило контакт с формами жизни на других планетах, особо острым стало разделение на своих и чужих, человека и не человека. Но когда 78 лет назад появился первый...человек, с не совсем обычными возможностями, люди не признали его своим. Тебе же знакома эта история?

Найи знал ее еще по учебному курсу.

— Нильгельм Атр, — произнес юноша, поудобнее усаживаясь на матрасе и закутываясь в плед. Его начинало знобить, а значит, действие лекарств подходило к концу. — Он тогда работал в числе физиков-испытателей на международной космической станции, какое-то экспериментальное подразделение, поэтому об их группе сохранилось мало информации. Они разрабатывали оружие для защиты в космической среде, и благодаря им появились первые прототипы машиноидов, а сам Атр стал... первым пилотом.

— Все верно, в основе системы управления машиноидов Атр со своей командой заложили аструм, удивительный камень с Теневой планеты. Тебе доводилось бывать там?

— Нет.

— Странно, я бы ввел обязательную экскурсию для всех пилотов. Познание истории, так сказать. Хотя, ввиду последних событий, это уже не актуально. Как бы то ни было, на планете амбров всегда ночь, свет доходит лишь от далекого спутника, но свет... сродни нашей Луне, холодный такой, тусклый. Да и вся планета у них в вечном синем свечении, планета небольшая, но озер в ней — на каждом метре, а донья их выстланы этим самым камнем, аструмом. Он способен энергию спутника накапливать и в себе хранить. Когда аструм энергию получает, он начинается светиться ярким голубым светом. У себя амбры используют его повсеместно, и в хозяйстве, и в промышленности, и в военной отрасли, но не так, как решил Атр. Он, видимо, когда путешествовал по их планете, парочку камней с собой прихватил. В итоге, именно благодаря аструмам роботы служат резервуаром с энергией и способны ее накапливать и отдавать.

— Я знаю, помню.. — покивал Найи, не понимая, к чему такой экскурс в историю. — Ведь когда человеку исполняется пять лет, ему именно аструм дают подержать, если он останется прежним — ты нормальный, а если засветится голубым, как у меня…

— Забирают в Центр машиноидов, — закончил за него Райз. — Атр с командой разработали эн-роботов, это были боевые единицы, пилотируемые людьми вручную. Никаких неожиданных способностей, непредсказуемой силы — все по программе. Только робот самого Атра вел себя иначе.

— Наверно первым пилотом быть еще хуже, чем пилотом в наше время, — задумчиво протянул Найи, чувствуя, как слабость поселяется в его теле.

Слабость это ничего, он взмолился, чтобы не возвращалась боль.

— Атр поделился своими открытиями с руководством — ничего хорошего из этого и не могло получиться, его стали изучать, словно подопытную крысу. История просочилась в массы, началась травля СМИ, жители всех континентов наблюдали свысока за попытками одного доказать, что он все еще человек. Все тогда думали, что с ним что-то сделали загадочные инопланетяне. Но как подтвердили, что эти способности не результат инопланетного воздействия, и не временное явление — Атр потерялся для общества, он стал один против всех.

— Недолго он был один, — хмуро отозвался юноша.

— Тоже относительное утверждение, — качнул головой майор, — месяцы в такой обстановке приравниваются к годам. А потом стала поступать информация и о других… людях с подобными способностями.

Найи вглядывался в задумчивое лицо Райза. Тот сидел в другом конце комнаты, губы были напряженно сжаты, глаза устало полуприкрыты, а под ними залегли серые тени. Он выглядел действительно измотанным.

— Я знаю, что ты хочешь услышать, — спокойно отозвался Райз спустя долгие секунды, — но дело в том, что я не могу тебе этого сказать. Вопрос с пилотами до сих пор изучен не до конца, думаю, фанатики из Центра машиноидов будут продолжать свои исследования еще долго. Согласно всей последней информации, того, что произошло с тобой, не могло было произойти. Никоим образом. И не должно. Если хоть кто-то прознает об этом, и разнесется новость, что пилоты могут использовать свою способность во вред людям — всех вас уничтожат прежде, чем до тебя самого дойдет, как ты смог сделать то, что сделал. Страх делает человека нерациональным... даже безумным, и уже никто ни в чем разбираться не захочет.

Найи сидел белый, как полотно, и не мог с уверенностью сказать, что тому было виной: разрастающаяся по организму дикая усталость или панический страх из-за слов майора.

— Атр сделал много полезного для современного мира, но свой маленький мир он превратил в сущий ад, — неожиданно сказал Райз, — по мне, он был не прав в своем выборе. Впрочем, каждый волен ошибаться по-своему.

Появившаяся решительность в карих глазах пугала, хотелось отвернуться, но какая-то будто гипнотическая сила не позволяла даже моргнуть. С таким выражением лица Райз мог и хвалить подчиненных, что было ему несвойственно в принципе, и выносить смертный приговор. Юноша с прямой отчетливостью понял, что хотя майор успел стать ему не чужим человеком, он его боялся. Многим больше, чем при их знакомстве. Райз был тем, кого было страшно узнавать. Но при этом именно он сейчас сказал…

— Я не сдам тебя в Центр машиноидов.

Найи как водой окатило. Ведь больше всего в случившейся ситуации его волновал как раз этот не заданный вопрос. Поступит ли майор так, как должен поступить… по всем правилам, Райз обязан доложить о произошедшем инциденте и сдать юношу на опыты ученым из Центра. За такую информацию Райзу, может, даже и звание новое дали бы. И тут он говорит «не». Не сдам.

« Райз псих, с него не убудет поступать не так, как от него ждут, — тут же подумал юноша, — но может я просто ослышался? ».

— Прекрати изображать такой мыслительный процесс, — скривил губы в ухмылке майор, — сначала научись использовать мозги — потом используй. А до этого слушай и выполняй, сколько раз я тебе это говорил.

Найи продолжал смотреть во все глаза.

Райз утомленно вздохнул и поморщился.

— Я не сдам тебя им. Но ни одно живое существо не должно узнать о том, что ты можешь, надеюсь это предельно ясно?

Он дождался быстрого кивка и продолжил:

— Если о тебе расскажет кто-то другой, для нас обоих это будет смертный приговор. Кажется, с этой минуты мы связаны даже крепче, чем раньше, а?

Майор невесело хмыкнул и поболтал в воздухе рукой с металлическим обручем на запястье.

— Любой мой приказ ты по-прежнему выполняешь беспрекословно. Умрешь, но сделаешь, все просто.

Найи, не задумываясь, кивнул.

— Не задаешь лишних вопросов, — добавил Райз, — веди себя так, чтобы я не пожалел о принятом мной решении.

— Так точно, майор, — Найи не смог сдержать улыбки. Он не знал, что будет дальше, но сейчас… сейчас, он спасен!