l. Справедливый (гет)

Стефани и Эдмунд под руку вошли в зал, где праздник был в самом разгаре, а больше всего внимания уделялось Сьюзен и Кассандре. Вокруг также было много разговоров о Кэрол и Питере. Глашатай попросил внимания, и народ потихоньку затих.

— Сейчас я представляю вам короля Эдмунда Справедливого и его спутницу — мисс Стефани! Поприветствуем их.

— Эд, мне страшно, — сказала Стефани, выглядывая из-за шторы так, чтобы её не заметили. И вправду, мое тело пробила дрожь, а ноги стали будто бы ватными. Эванс едва не расплакалась от всего этого.

— Ничего не бойся, дорогая. Восстанавливай дыхание. Давай, вдох-выдох, — Стефани брала воздух в том ритме, в котором ей показывал Эдмунд, и её нервные окончания вроде как понемногу перестали пульсировать. — Возьми меня за руку и пойдем.

Через несколько мгновений свет множества свечей показал Стефани и Эдмунда народу. Он крепче сжал её ладонь и, ярко улыбнувшись, указал на нее. Эванс только робко помахала рукой, и зал, к её удивлению, начал аплодировать, некоторые даже довольно присвистывать.

— Не буду долго расписывать тебя, Стеф, ты уж прости, — неловко замялся Эдмунд, а она одобрительно улыбнулась. — Нет таких слов ни на одном языке всех миров, чтобы рассказать о тебе в полной мере. Скоро вся страна поймет сама, что ты — это одно из чудес света. Я люблю тебя.

— А я тебя, — Стефани кинулась к нему на шею. Сейчас она была на пике счастья, которое так редко посещает людей: восторг, волнение, страх, тепло — всё это расплылось по венам от одного его прикосновения. Сейчас Эванс понимала, что всё впервые в жизни складывается как надо.

— Ты у меня красавица, — прошептал ей Эдмунд, когда они уже спускались. Люди, в основном девушки, начали подходить и осыпать её комплиментами, поздравлениями и признавались в так называемой белой зависти. Среди них были очень знатные дамы. И через миг она увидела, что Эдмунд исчез из её поля зрения.

* * *

Люси, которой Питер запретил давать алкоголь, сначала громко ругалась на официантов, но потом наконец-то протрезвела и начала приходить в себя. Всё происходящее стало казаться ей каким-то диким и ненормальным, хотя она пыталась убедить себя в обратном.

— Лу, не хочешь отлучиться на полчасика? — подошел к ней Крис и снова начал гладить её по полуобнаженной спине. Она убрала его руку от себя, потому что ей стало не то, что неловко, а еще и противно.

— Эм, нет, спасибо, — пыталась отойти она, но Крис только схватил её за руку и повел за собой в коридор вон. У Отважной королевы не было сил сопротивляться, хотя она очень старалась. Голова просто раскалывалась надвое, казалось, будто она провалится куда-то в бездну.

— Ну и где у вас тут свободные комнаты? — Крис стал активно гладить Люси по рукам, но она снова принялась уворачиваться. — Да что с тобой такое?!

— Я не хочу. Отойди от меня!

— Да всё же хорошо, тебе понравится…

— Я. Не. Хо-чу, — по слогам произнесла Люси и строго посмотрела на Криса, готовая уже было и обороняться, в случае чего. — Я — королева, ты должен отойти от меня.

— Люси… Ну не упрямься! — Крис снова начал лезть к ней, но сейчас очень настойчиво пытаясь поцеловать. Отважная королева кричала, отпиралась, но не могла справиться с силой молодого человека при мышцах. Она уже начала было плакать, но в шумихе праздника никто не слышал её возгласов о помощи.

— Убери руки от нее, — очень кстати появился Эдмунд и схватил Криса за ворот и с огромной силой швырнул его об стену. — Мне кажется, она ясно сказала, чтобы ты отстал.

— Твоя королева — малолетняя шалава, ясно? — бросил Крис, не признав в юноше короля, а затем получил нехилой силы удар по носу. Не желая больше ни с чем этим иметь дело, Крис удалился к своим дружкам в бальный зал.

Когда Справедливый король повернулся, то уже не нашел сестру. Лишь топот небольших каблуков стучал по мраморному полу. Эдмунд побежал на звук шагов Люси, которая уже в своих покоях предалась рыданиям. Весь тот яркий макияж, который она себе наложила, потек по лицу и превратился в одну сплошную палитру. Она взяла колени в руки и съежилась в углу кровати, вытирая слезы.

— Лу, ты здесь? — Эдмунд робко вошел в комнату и присел рядом с сестрой. — Ну чего ты?

— Мне так стыдно, — Люси окунулась в новую волну рыданий, оставляя мокрые следы на безобразном, как она теперь думала, платье.

— Ну что ты. Он просто воспользовался тобой, не стоит из-за него переживать. Эй, ну ты чего? — Эдмунд приобнял сестру, уложив её голову себе на плечо. Он нежно, по-братски, гладил её по голове, стараясь успокоить.

— Дело не в этом. Мне так хотелось кому-то понравиться, мне хотелось быть как все девушки. Просто любить и быть любимой. Я отчаялась и пошла на крайние меры. Юстас был прав. Это… Это ужасно… Я отвратительна.

— Не говори о себе так. Послушай, тебе не нужно меняться, не нужны яркий макияж и откровенное платье, чтобы кому-то понравиться. Ты добрая, прекрасная и удивительная девушка. Ты особенная, сестренка. Просто нужно немного подождать, ведь с каждым годом ты становишься всё красивее и красивее. Посмотри на Питера, он только в свои двадцать лет нашел свою любовь. Но разве он полюбил её за вызывающее поведение? Разве Джейсон влюблен в Сьюзен только из-за внешности, а она его любит за откровенные вырезы?

— Ну, и за это тоже, — Люси улыбнулась, крепче прижавшись к брату.

— Да, точно, забыл, — посмеялся в ответ Эдмунд. — Посмотри на меня и Стефани. Я люблю её за то, что она настоящая, искренняя. Я люблю её такой, какая она у меня есть. И однажды кто-то также полюбит и тебя, но всему свое время. Ты ведь еще так юна. И ты заслуживаешь того единственного, остальные тебя просто не стоят, — Справедливый король достал платок из ящика в тумбочке и подал его сестре.

— Мне так стыдно перед Юстасом и Стефани. Я им столько всего наговорила…

— Главное, ты признаешь свои ошибки. Запомни, Сьюзен и Питер любят тебя, твои друзья любят тебя, твои поданные, все тебя любят. И я тоже тебя люблю, — Эдмунд еще крепче сжал сестру в объятьях и с нежностью поцеловал в висок. Люси вытерла последние слезы, которые вылились из её глаз.

— Я тоже люблю тебя, братик. И я не пойду больше на бал.

— Ты чего? Сейчас только самый разгар. К тому же, я привез тебе орландский шоколад. Знаешь, он за века хуже не стал. Ты обязательно должна попробовать его.

— Я ничего не хочу, Эд.

— Нет. Сейчас ты снимешь с себя это отвратительно платье и наденешь то, которое я привез тебе в подарок. Смоешь с себя все эти краски и сделаешь себе нормальный макияж, ну, а я, как могу, поколдую над твоей прической.

— Ахах, нет, уж лучше я сама. Где там твои сюрпризы? — Люси зашла за ширму и начала раздеваться, а потом с отвращением пнула свой наряд куда-то в сторону. Эдмунд перекинул ей новое платье, и она перед зеркалом принялась его надевать.

Через три минуты Отважная королева предстала перед братом в красивейшем девичьем обличии. Наряд идеально подошел ей, его нежные молочные цвета, которые перетекали из желтого в оттенки потемнее и доходили до фиолетового снизу вверх, ненавязчиво будто бы изображали явление рассвета или заката. Платье доходило ей до голени, открывая туфли на каблуках, которые Люси поспешила снять и заменить за изящные черные лодочки на небольшой, сантиметров в пять-семь, платформе.

Далее Эдмунд, как мог, поправил прическу, приведя её в порядок, а Люси наложила себе новый неброский макияж, который смотрелся органично с остальным её образом. Теперь это была настоящая Люси, которую все привыкли видеть. Такая, какая она есть и какой теперь ей хочется оставаться и дальше.

— Прошу пройти со мной, изящная мисс, — Справедливый король предложил сестре руку, и она, сделав учтивый реверанс, приняла приглашение. Теперь брат и сестра Певенси вошли в зал с гордыми, но добродушными улыбками. Стефани сразу же, как увидела их, подбежала, немного покосившись на Люси с опаской.

— Эд, ты не поверишь! Мне и шагу не дают пройти, чтобы не завязать со мной беседу или не сделать комплимент. Это просто кошмар какой-то. Какие-то парни клеятся еще…

— Какие парни? — возмутился Эдмунд.

— Да не переживай ты. Если честно, то у меня уже болят ноги… Присядем?

— Хорошо, пойдем сядем вон на тот диван. Лу, побудешь одна?

— А, да, конечно. Я пока найду Юстаса, надо поговорить с ним, — Отважная королева замялась, а потом крикнула вслед. — Стеф! И с тобой я тоже хотела бы поговорить, если ты хочешь…

— Давай чуть позже, ладно? — у Эванс до сих пор сохранились неприятные ощущения после недавней беседы, и тень обиды омрачила всё настроение, но она была искренне рада, что Люси, кажется, пришла в себя и больше не будет делать таких глупостей.

— Стеф, Стеф, Стеф, Стеф, — затараторила над её ухом Сьюзен, немного покружив вокруг её оси, что аж голова закрутилась и в глазах всё расплылось. Эх, оставят её сегодня в покое?

— Что такое, Сью? — Стефани вздохнула от усталости. Она надеялась, что со временем она привыкнет к подобному времяпровождению.

— Ты не видела Джейсона? Сейчас как раз начинаются танцы, а он обещал составить мне компанию… Я что-то не могу его найти.

— А, да. Он тоже не мог найти тебя, вернее, ты была занята. Я проводила его до комнаты, у него поднялась большая температура, и он лег спать.

— О Аслан… — Сьюзен закрыла лицо ладонью. — Говорила же изначально оставаться и никуда не идти. Ладно, придется дойти до него. Кажется, мероприятие придется вести вам с Эдмундом, — от этих слов Стефани аж сплохело.

— А как же Питер с Кэрол?

— Они куда-то ушли. Кажется, им тоже всё это надоело, и они решили побыть наедине. Всё-таки предложение руки и сердца. Эдмунд и сам всё знает, а ты просто поддакивай, мило улыбайся и заводи беседы. Это всё, что тебе нужно знать. А я побежала! Не знаю, вернусь ли обратно! — крикнула Великодушная королева вслед, оставив Стефани в полном недоумении.

— Что такое? — к ней подошел Эдмунд, застав озабоченной делом.

— Сью побежала к Джейсону и сказала, чтобы мы с тобой вели весь этот праздник. Это какой-то ужас. У меня жутко гудит голова, ноги болят, я просто уже хочу присесть. Я еще не привыкла к такому ритму, Эд.

— Нормально так они устроились… — протянул он. — Слушай, тебе надо подышать свежим воздухом. Иди пока к себе в комнату на балкон, я подойду минут через пять.

— А ты куда?

— Пусть Каспиан с Люси заботятся об этом. Им всего-то надо продержаться еще часа два-три, и все разойдутся и разъедутся. В общем, жди, я скоро, — Стефани согласилась с идеей Эдмунда и пошла к себе в комнату. Там её ждали тишина, умиротворение и спокойствие. Она с большим удовольствием скинула с себя туфли на каблуке, разбросав их в разные стороны комнаты, а потом ослабила корсет, чтобы было легче дышать. И правда, ночной воздух прочистил мозг. Столько и негативного и позитивного произошло за день, что от этого аж голова разболелась. И вот, снова собирается дождь.

— Замерзла? — слева от Стефани, сильно напугав, появился Эдмунд.

— Немного, — лишь ответила она и чуть-чуть продрогла. Король снял с себя сине-серебристый плащ и накрыл им Стефани. — А сам будешь мерзнуть?

— Мне не холодно. Так сильно устала?

— Не то слово. Но ничего, это всего лишь мой второй бал, потом привыкну. Спасибо тебе за всё, — она удобно пристроилась в объятьях у Эдмунда, что еще больше грело и снимало усталость. В то же время Стефани начало клонить в сон.

— Ты хорошо держишься. Я горжусь тобой, — Эдмунд подхватил её на руки и понес на кровать. — А теперь ложись спать, ты уже совсем без сил.

— Спать в смысле спать? — посмеялась она, широко зевнув.

— Нет, спать в смысле сопеть, укрывшись одеялом и обняв подушку. А всё остальное успеется потом, — Эдмунд уложил её на кровать и накрыл пледом. Стефани привстала, сняла платье и накинула ночнушку на нижнее белье.

— А ты?

— А я пойду помогу Каспиану и Люси, раз уж они там без меня не справляются. Спокойной ночи, — Эдмунд затушил все свечи в комнате, и Стефани мгновенно провалилась в сон, и даже ни одна идиотская мысль не пришла к ней в голову.

* * *

Сьюзен тихонько отворила дверь в комнату к Джейсону, застав его спящим. Окно было открыто нараспашку, и от него веяло холодом, а капли дождя летели вовнутрь. Великодушная королева наспех прикрыла окно, а потом подошла к Кэмбелу и дотронулась до его лба. Таш, снова горячий. Кажется, всё-таки придется просить Люси лечить его. Рана так толком и не начала затягиваться, и приходилось делать перевязки трижды в день. Хотя он и пытался храбриться и поднимать тяжести, делая вид, что всё в порядке.

— Джейсон, Джейсон, что же ты со мной делаешь? — Сьюзен накрыла его одеялом, который уже съежился от холода, потому что кто-то надоумился открыть окно. — Почему мне так больно, когда больно тебе?

Сьюзен и сама понимала, что он не слышит её и она говорит сама с собой, но тем не менее ей это помогало разобраться в себе. Она разделась до нижнего белья и легла рядом с Джейсоном, посмотрев ему в глаза и заправив одну короткую прядь волнистых волос наверх, а потом внимательно всмотрелась в это мужское, красивое и такое милое спящее лицо.

— Почему я так боюсь за тебя каждую минуту своей жизни? Ты мне так дорог, даже не представляешь, — Сьюзен спустила на постель две слезы. — Ты вот обижаешься, что я не могу сказать эти три слова. Но что-то мне не дает их произнести тебе, хотя внутри всё пылает при упоминании одного твоего красивого имени, которое ты мне первой открыл, доверился мне. Я… я… — комок со словами застрял в горле. — Джейсон, я… Я люблю тебя.

От этих слов Сьюзен самой стало так радостно, так легко и просто, что она пожалела, что Кэмбел сейчас спит и не слышит её. Нет, завтра с утра она скажет ему это лично, глядя в глаза. Королева придвинулась к Джейсону поближе и, еле касаясь, чтобы не разбудить, прильнула своими губами к его.

— Давно не целовала, — посмеялась шепотом Сьюзен. — Три дня уже. Выздоравливай поскорее, — она положила свою тонкую руку на его пояс, избегая раненного места, и прильнула кончиком своего носа к его подбородку, а потом крепко и спокойно заснула.

Прилетевшая с Одиноких островов неумелая птица, несущая от Лили послание, уткнулась в закрытое окно, больно ударившись пернатым лбом и уронив сверток пергамента. Страшный ветер сдул его куда-то к лесу, а потом текст, что там значился, смыло вовсю бьющим по земле ливнем.