l. Справедливый (гет)

Чуть только начало светать, короли были уже готовы. Они долго спорили о том, какую позицию им занять, чтобы было наиболее выгодно атаковать. Юберта сказала, что мужчина в черном пришел с запада. Эдмунд подумал о том, что стоит подстерегать его именно там.

Никто из братьев не признавался, но ни один из них понятия не имел о том, как они будут искоренять это зло, потому что это призрак, и неизвестно, можно ли его вообще хоть как-то ранить. Задача не из простых, и Эдмунд успел даже пожалеть, что Стефани рядом с ним сейчас нет, да они еще и так плохо попрощались…

Солнце неумолимо быстро поднималось выше, отбрасывая от полуразрушенных лубяных домов массивные длинные тени. Сердце начинало биться чаще, и братья Певенси порешили, что разделяться не стоит. Они нападут вместе. Сообща.

Ожидание — худшее из человеческих чувств, поскольку в нем ты томишься, словно заключенный в клетке своего по-немногу едущего с крыши разума, надеясь, что вот-вот его освободят, но никто так и не приходит.

Подобное сейчас чувствовал Питер. Он уже стонал от неведения с мечом наизготове. Не успел он подумать о том, что ждать призрака не стоит, на середине улицы показалась длинная тень. Рассмотрев её получше, Эдмунд понял, что она вполне себе… Человеческая. А ведь призраки не отбрасывают тени. Черный силуэт шел спокойно, размеренно, переставляя длинные худощавые ноги вперед и постукивая низкими сапожными каблуками.

И вдруг, когда Питер уже позвал брата за собой жестом руки, на ту же дорогу выбежал мальчик лет десяти и, смотря в раздумьях в пол и насвистывая мелодию, врезался в какой-то силуэт.

Ребенок хотел было всхлипнуть, но тут же отчего-то успокоился и пристально, будто заколдованный, взглянул на незнакомца. Справедливому королю на сей раз удалось рассмотреть его черты.

Это был человек среднего роста, худой и бледный, как смерть, с длинным плащом за спиной. Его слегка загнутый вниз нос чем-то напоминал клюв птицы, а зализанные назад, к затылку, волосы, отдавали аристократией и холодными учтивыми манерами.

— Скажи, мальчик, — заговорил он, нарушив царившую на улице тишину, — ты один здесь?

— Один, — не моргая, ответил ребенок, чувствуя, что этому весьма странному джентльмену можно верить.

— А где твои родители? — полупризрак сел на корточки.

— Их… Уничтожили вчера.

— Почему? — холодное равнодушие, которое при неопытности можно перепутать с осторожным состраданием, поражало братьев Певенси. Им казалось, что этот человек не способен ни на одну эмоцию.

— Не знаю, — мальчик пожал плечами. Странно, но его не смутил ни один из вопросов. Он не выдавал ни одного чувства. Он и сам будто превратился в стекло.

— Эй, Пит, смотри на его глаза, — Великолепный король обратил внимание на ребенка. В его зрачках будто бы горела огненно-красная искра, видимая даже на расстоянии.

— Он заколдовывает его…

— Мальчик, а скажи, тебя устраивали твои родители?

— Они запрещали мне долго гулять… — в ответ на это дух негодующе поцокал языком, а потом произнес:

— Это ужасно! Так, стало быть, твои родители плохие? — мальчик замялся на этом вопросе, а у Питера уже начали закипать вены от злости при виде этих ужасных манипуляций над невинным маленьким мальчиком.

— Да, — в конце концов ответил ребенок.

Короли уже незаметно подкрадывались к полупризраку с целью застать его врасплох и прикончить на месте очень быстро, как они это делали и раньше. Они остановились в паре метров за зданиями, готовые к нападению.

— М-да, думаю, ты не рад, что они учили тебя долго не гулять, — черный силуэт положил руку на голову к мальчику, как бы успокаивая, но внезапно он стал стремительно бледнеть. От сладкого мурлычущего тона дух перешел к хриплому и очень угрожающему. — Лучше бы они научили тебя не разговаривать с незнакомыми.

Певенси стали свидетелями того, как последняя эмоция ужаса застыла на лице ребенка, и он, белый, как снег, упал на пыльную дорогу. Здесь взбесился Эдмунд, корящий в это мгновение себя за то, что он мог помешать убийству мальчика, но ничего не сделал.

— А вас, мальчики, родители, видимо, не научили, что невежливо подслушивать! — полупризрак взмахнул рукой, даже не обернувшись, и Справедливый король почувствовал острую боль, простирающуюся ото лба до щеки. Удивительно, как еще не пострадал глаз!

Питер, увидев это, был уверен, что к ним никто не приближался. Он накинулся на духа с мечом, но тот даже не шелохнулся. Клинок с королевской яростью воткнулся ему в живот, но оттуда не потекло и капли крови. В то время как Эдмунду какое-то непонятное существо глубокими когтистыми порезами распороло еще и предплечье.

— Не суйтесь, мальчики, — обычным тоном сказал призрак. — Я не по ваши души.

— Зато по души невинных людей! — воскликнул Справедливый король и попробовал произвести атаку, но снова был кем-то откинут назад. Кем-то, кого он не видел.

— Ну нужно же мне чем-то насыщаться, когда я проснулся от такого подлого использования моего дара, — саркастически проговорил дух.

— Зачем?

— Видите ли, я питаюсь энергией сирот, родителей которых я и убиваю, собственно говоря. Так проще, — последние два слова он произнес, будто бы уточняя общеизвестный факт. — И знаете ли, я помогал плодородию этих земель, оберегал с помощью своих кристаллов королевскую семью, а в итоге что? У меня всё отнимают, и те, кто это сделал, должны быть наказаны.

— Мы с этим и боремся! Чтобы вернуть всё, как было!

— Обошлись бы без твоей помощи! — Верховный король почувствовал, как кто-то валит его на землю и прижимает когтистой лапой. Посмотрев на стену бакалейной лавки, он понял, что это тень, тень какого-то хищника…

— Что-то верится с трудом, — дух беззаботно перебирал пальцами мантию. — Мальчики мои, покончите с ними, пожалуйста. Я устал.

Питер вновь почувствовал, как в его плечо медленно впиваются клыки, до дикой боли прорезая кожу. Эдмунд ощутил то же самое. Казалось, будто это дюжина волков, нашедших свою добычу.

— Пошли вон, псы! — на стороне послышался женский голос, и на улицу влетела Кэрол, пустив из обеих рук огненные лучи, попавшие прямо по теням.

— А ты еще кто такая? — на сей раз дух повысил свой голос, и в нем послышались даже некоторые нотки беспокойства.

— Зови меня Созвездие мести, — с еле сдерживаемой яростью произнесла Кэрол и пустила наверх яркий огонь, чтобы не было и намека на какие-либо силуэты от предметов. Только так могла получиться честная битва.

Эдмунд, пользуясь случаем, подбежал к убитому ребенку, который лежал с открытыми испуганными глазами. Король пробовал массажировать грудную клетку, делал искусственное дыхание, пытался вернуть его к жизни, но всё было безуспешно. И всё, чего он не понимал, — как он допустил смерть этого мальчика…

Тем временем Кэрол изо всех своих сил кидалась огненными шарами в духа, который, отбивая атаки, начал переживать.

Он еще никогда не видел подобной силы. Впервые кто-то отогнал его теневых демонов и посмел причинить ему самому какой-то вред.

Питер в первый раз видел Кэрол, так рьяно бьющуюся магией. Обычно она на ножах и мечах, но никак не силой одной своей мысли, которая передавала её энергию в руки. Эмоции или покой?

Неважно, сейчас она прекрасна.

Человек в черном плаще пробовал погасить шары огня Созвездия мести, но она никак не давала ему это сделать. Выпустив новый сполох, она поразила противника в плечо, отчего тот впервые взвыл. До этой поры он не знал, что такое боль.

Воспользовавшись моментом, Кэрол собрала всю свою силу и хотела пальнуть в самое сердце.

— Нет, стой! — воскликнул Великолепный король, поняв её намерение. — Нам нужно его сердце!

— Зачем еще? — возмутилась она, но старалась не терять бдительности в борьбе.

— Джейсон и Сьюзен сказали, что это необходимо!

— Что ж, ладно, — изогнула в недовольстве бровь Кэрол, но в итоге после нескольких минут битвы, итог которой был очевиден и предрешен, она попала в солнечное сплетение, а затем в голову, и полупризрак растворился, осыпавшись в порошок.

— Оу, нет, нет! Где же сердцевина?! — Эдмунд подбежал к праху и, будучи в крови, измазывал ей и траву. Он был в какой-то непонятной для него самого растерянности, граничащей с безумством.

— Нужно собрать прах, — подумала Созвездие мести и, достав из кармана флягу, вылила из не воду и поместила туда останки зла. Она, насколько смогла, подлечила королей от глубоких царапин, но не всё было в её силах.

Вся троица отправилась во дворец, похоронив напрасно погибшего мальчика, из-за чего Справедливый король так переживал.

* * *

К вечеру трое лошадей прибыли во дворец Орландии. Увидев, в каком состоянии короли, конюхи поручились, что сами заведут скакунов в стойла и накормят.

Ни Эдмунд, ни Питер спорить не стали. Они просто направились к лаборантской, чтобы оставить то, за чем они так долго охотились, — лекарство от яда кристаллов.

Войдя в помещение первым, Верховный король увидел невыносимо интересную картину — страстно целующихся Джейсона и Сьюзен.

Она сидела на подоконнике, держа Кэмбела за ворот рубашки, и с видимым наслаждением впивалась в его губы. Он отвечал тем же, придерживая Сьюзен за талию. Едва только стоило Питеру издать легкое покашливание, голубки резко оторвались друг от друга и посмотрели на вошедшего: Сьюзен — со страхом, Джейсон — с легкой иронией.

— И что это вы тут делаете?

— Празднуем… Освобождение Эйлерта от проклятья… Я отдыхаю, — ничего умнее не придумала Сьюзен. Она всё еще не могла отойти от поцелуя и восстановить дыхание.

— Да, а я… В общем, это… Помогаю…

— Я тебе печень сейчас выбью, — с улыбкой прошептал Питер, совершенно не владея собой. Но Кэрол вовремя его остановила, взывая к благоразумию. Ему удалось сдержать порыв, а потом стало так… Стыдно…

После этого забавного инцидента Джейсон и Питер начали воротить фокусы с сердцевиной и накануне приготовленным раствором. И через час они выдали результат — получилось, яда больше нет.

* * *

Эдмунд не стал дожидаться окончания эксперимента и поспешил вон. Его одолевало непонятное чувство вины и презрения к себе. Он ведь справедливый… Но почему он эту самую справедливость не поддержал, когда умирал невинный ребенок?

Сначала он хотел было обратиться к человеку, который понимает его, как никто, — к Стефани. Но она была так на него зла…

А всё-таки он ведь не будет бегать как последняя истеричка, боясь, что на этот раз слишком сорвался. Король всё же направился к Стефани. Она, опечаленная, как раз в этот момент выходила из комнаты. Ей было не по себе не от того, что сказал ей Эдмунд, а от того, как он это сказал. Таких злых приказывающих глаз она еще не видела…

И вдруг, подняв голову, Эванс увидела того, о ком только что подумала. Его вид ужаснул её: три когтистых царапины на половину лица, едва не задевших глаз, распоротое предплечье и нога.

— Что с тобой? — только и получилось у нее выдавить из себя.

— К сожалению, тот, с кем мы дрались, имел преимущества в магии и не подвержен различного рода клинкам, — пожал плечами Эдмунд.

— А я говорила, что меня нужно было с собой взять… — расплакалась Стефани, а потом быстрыми шагами приблизилась к Эдмунду и крепко-крепко начала сжимать его в объятьях.

— Прости, что накричал, — Справедливый король гладил её по шелковистым, отросшим за период пребывания в Нарнии рыжевато-каштановым волосам. Все тревоги мгновенно забылись.

— Главное, что вернулся, — Стефани поцеловала любимого в щеку.

— Не волнуйся, скоро всё закончится, и мне не придется так часто куда-то уходить, — Эдмунд старался искренне верить в то, что говорит. — Вы придумали что-то?

— Да, мы с Каспианом всё это время занимались проектировкой наших позиций. У нас численное преимущество на этот раз и фактор внезапности. Позже я тебе всё расскажу подробно.

— Однако ж какая ты у меня умная, — похвалил Эдмунд.

— А ты сомневался? — Эванс по-доброму усмехнулась. — На самом деле, я просто рядом стояла и слушала. Пойдем к Люси, она тебя вылечит перед боем.

— Он послезавтра…

— Да, так что тебе нужно полностью восстановиться. Я больше не могу отдать своего брата, чтобы он потом тебя вытаскивал с того света.

— Тебе и не придется. Если Питер еще раз увидит, как он целует Сьюзен, то лично ворвется в страну Аслана и вытащит оттуда, чтобы убить его еще раз.

* * *

Замок кипел в подготовке. Оружия было изготовлено вдоволь, но нужно было запасное, потому кузнецы не жалели сил и времени на то, чтобы сковать его как можно больше.

Рыцари тренировали свои навыки. Особенно переживали новобранцы, которые хоть и были по возрасту старше королей и королев, до обучения не могли похвастаться хотя бы тем, что держали меч в руках.

Незаметно двигалась очередь. Люси предложила гениальную мысль — эффектом испарения превратить получившуюся жидкость в духи и распрыскать на каждого воина, чтобы тот не был отравлен.

Джейсон поручился за то, что это не женские духи, и действовать эта защита будет хоть и не вечно, но точно долгие недели, а два дня тем более протянет. Её не смоет ни водой, ни чем-то еще.

Все собрались вместе в комнате Каспиана, чтобы, возможно, в последний раз насладиться обществом друг друга. Сейчас они все сидели, как одна большая семья, где очень важны взаимопомощь и взаимовыручка.

— Что ж, пожалуй, скажу я, — встал Каспиан, и все поддержали его. — Я хочу сказать, что… Ах, все мысли улетучились, — посмеялся он.

— Ничего, продолжай, — подбодрила Стефани.

— Чуть меньше года прошло с тех пор, как мы все воссоединились. Вы пришли ко мне тогда, когда я отчаялся, чтобы помочь. Дважды пришли по моему зову. Сколько битв, сколько боев мы дали врагам и всегда побеждали. И этот не станет исключением. Вы ворвались в мою жизнь внезапно, прям как гром с небес, но я никогда бы не подумал, что вы все будете мне дороги. Да, бывают ссоры и недомолвки, обидные слова и фразы, но теплоты души они уже не изменят.

— Это ты про меня? — посмеялся Питер.

— Прежде всего да, — таким же тоном ответил Каспиан.

— Сейчас некоторых уже нет с нами… — Каспиан намекнул на Юстаса и Лили и еле заметно с болью вздохнул. — Некоторые уже обманули смерть, но я больше никого не хочу терять. Друзья, родные… Теперь обращусь к каждому из вас, — король заговорил с небывалой нежностью. — Кэрол, ты великая воительница и храбрая девушка, очень красивая как внешне, так и внутренне. Несмотря на все наши крупные скандалы, я к тебе привязался. Эйлерт, я тебя почти не видел в своей жизни, но ты человек чести, который никогда не уронит своего достоинства ни перед кем, — орландский принц поклонился в ответ. — Стефани, мы не так близко знакомы, но, кажется, ты один из лучших людей на этом свете, способна бороться за свое и любить. Люси, в тебе я всегда чувствовал опору, чувствовал человека, способного к состраданию и милосердию. Ты восхищаешь меня своей добротой. Питер, мы часто ругаемся из-за пустяков, но ты давно стал мне близким помощником, даже наставником, которого я ни за что не потеряю. Эдмунд, ты всегда был мне братом, которым я дорожу гораздо больше своих кровных родственников…

— Да, они были тварями, — поддержала Созвездие мести.

— Верно, они были тварями, — посмеялся Каспиан. — Джейсон, у нас с тобой было всякое. От почти что вооруженных стычек до открытой ненависти. Но знай, я раскаиваюсь за то, что так мало сумел побыть тебе другом. И Сьюзен… Нас объединяло нечто больше, чем дружба. Прости, что говорю тебе это, но только ты меня всегда можешь выслушать и полноценно понять. Обо мне так, как ты, не заботился еще никто. Я люблю тебя, — эти слова дались с очень большими усилиями, но от них веяло искренностью и лаской.

— Спасибо тебе, — пустив слезу, шепотом, чтобы не расплакаться, ответила Сьюзен.

— Но вот уже скоро нам предстоит пережить решающее событие. И знаете что, я нутром чувствую, что мы победим.

— А мое нутро чувствует, что я хочу тебя обнять, — вставил свое слово Кэмбел и, поднявшись, бросился в объятья к Каспиану, вполне искренне, насколько был способен. Такой порыв удивил короля, но он ответил тем же.

После долгих обнимашек и проявления горячих чувств всех присутствующих, прорезался молчавший до этого нежный голосок:

— У нас есть за что сражаться, — Стефани обняла за талию Эдмунда и расплылась в улыбке. — За нашу любовь.