l. Справедливый (гет)

Будто вернувшись в самое начало своей романтической истории, Джейсон и Сьюзен с утра занимались лишь малой частью возложенных на них дел и отправлялись в лес, возвращаясь поздно вечером, уже затемно.

Кажется, Сьюзен совсем потеряла голову. Ей было очень плохо без Джейсона даже несколько минут, а ему — без нее. Они шли по кедровому лесу и рассуждали о том, что они уже так долго вместе, но фактически так мало. Им мешали то ссора, то война, то даже сама смерть.

Однако Великодушной королеве всё не давало покоя то, что однажды Кэмбел всё же уйдет, на этот раз навсегда. Но это будет еще совсем-совсем не скоро.

Оглушающий смех Сьюзен был слышен по всему лесу, поскольку Джейсон без устали веселил её чем-то, и ему это удавалось, как никому другому.

Схватившись за живот, Сьюзен согнулась, пытаясь взять в руку ветку, но наткнулась на что-то мягкое и теплое. На миг она испугалась, выставив вперед ладонь и отвернувшись, а потом почувствовала дыхание на своей руке и мокрый влажный нос, касающийся основания её пальцев.

— Бэмби! — радостно воскликнул Кэмбел, погладив оленя по шее.

— Привет, дружок! — Сьюзен почесала его за ухом. — Как ты вырос!

Четкий глаз выразил столько нежности, сколько мог, и пятнистый друг зарылся в волосы Великодушной королевы. Она обняла оленя у основания головы, проводя ладонью по гладкой шерстке. Джейсон с улыбкой наблюдал за этими ласками и посмеивался, пока Бэмби не лизнул его в щеку.

Распрощавшись с Бэмби, Джейсон и Сьюзен взялись за руки и пошли дальше, думая о том, как быстро бежит время.

— Знаешь, я долго откладывал один неприятный разговор, — резко переменил тему Кэмбел, — но вынужден снова задать этот вопрос.

— Задавай.

— Я знаю, что ты меня любишь, я верю в это. Но теперь подумай не своими чувствами, подумай холодной головой. Хочешь ли ты быть со мной всегда?

— Почему ты решил, что не захочу?

— С этим слишком много проблем. Я ведь не принц, не король, я даже не герцог. Что скажут, если ты вдруг сделаешь меня королем?

— Я никогда не думала об этом… — напряглась Сьюзен. — Но я не думаю, что с этим будут большие проблемы. Ты ведь достоин того, чтобы стать королем, и ты доказал это множество раз на деле.

— Допустим, — улыбнулся Джейсон. — Но ты ведь помнишь, что сказал Аслан? Он заберет меня раньше, чем мы того ожидаем. Я не думаю, что ты хочешь переживать всё то же снова.

— Да, когда ты вновь покинешь этот мир, мне придется это пережить. Но если ты уйдешь сейчас, я просто умру от того, что не буду знать, где ты и что с тобой.

— Тогда ты уверена в том, что мы вместе до конца моих дней? — Кэмбел говорил о своей будущей смерти, как о чем-то обыденном, без страха, без тревоги, что немного пугало Сьюзен.

— А если я уйду раньше тебя?

— Этого я не позволю никак, никогда. Только помни, в следующий раз ты должна будешь меня отпустить.

— Так, всё, хватит. Даже не хочу об этом думать. Я хочу быть самой счастливой долгие годы, а не мучиться мыслями о твоей гибели.

— Согласен, — улыбнулся Джейсон и потерся носом о её нос.

— А можно вопрос взамен? — улыбнулась Сьюзен с заискивающим взглядом и подтолкнула Кэмбела плечом. — Как давно ты пишешь стихи?

— Оу-у-у, я не ждал этого вопроса, — Сьюзен впервые в жизни увидела на лице Джейсона застенчивость. — На самом деле, уже очень давно.

— А много ли посвящено мне? — всё с тем же выражением лица спросила Великодушная королева.

— Ну, если быть честным, их немало. Даже Кэрол не знает, что иногда я занимаюсь поэзией.

— А можно ли мне как-нибудь взглянуть?

— Даже не знаю… — замялся Кэмбел и сжал плечи. — Если ты сильно хочешь…

— Да брось, не смущайся. Покажи.

Джейсон медленно достал сверток бумаги из кармана штанов и протянул его Сьюзен, отвернувшись, чтобы не видеть её реакцию.

Сьюзен забрала листок и с удовольствием принялась за чтение:

«И милые фиолетовые волны,

Которые струятся по твоей шее,

Сияют, до краев любовью полны,

И в глазах в эти моменты темнеет.

Такое в моих мечтаниях было,

Но, как бы, там не с тобой.

А я сейчас для меня жизнь открыла

Долгожданное счастье, заветный покой.

Сердце пока что не хочет верить,

Но я обещаю, что с этим справлюсь.

Сквозь тучи дней лицемерных…

Я от них, надеюсь, вскоре избавлюсь.

И на грани моего сумасбродства,

Когда плакали бледные ивы,

Ты пришла и осветила всё солнцем.

Место то, что поросло жгучей крапивой.

Однако всё, что связано с прошлым,

Я растворю в дыму сигарет.

Правда, мне сейчас очень сложно,

Поверить в то, чего, может, и нет.

Но с каждым днем, ощущая твой запах,

Я мысленно в нем растворяюсь.

И причина всех моих страхов

В том, что я всё больше влюбляюсь».

— Джейсон? — позвала его Сьюзен, развернув к себе его лицо ладонью. — Иди сюда.

В этом поцелуе Сьюзен попыталась сказать, как же всё-таки она его любит, до боли в сердце, до умопомрачения, до замирания духа.

— Ты давно писал? — отпуская его после долгих минут наслаждения, спросила она.

— Ну, вот когда мы к разбойникам попали, в этот день. Ты меня еще тогда в первый раз в щеку поцеловала, помнишь?

— Отлично помню, — улыбнулась Великодушная королева. — А что ты делал после того, как проводил меня, если не секрет?

— Хм, — Кэмбел загадочно улыбнулся и посмотрел вдаль, — когда ты меня поцеловала и закрыла дверь, я невольно взялся за щеку. Помню, как занес мед на кухню, пришел в комнату, помылся, лег на кровать и думал. Я думал о тебе, Сью.

— И что же думал?

— Усилились мои сомнения в Джадис. Ты так быстро перевернула с ног на голову то, чем я жил годами, что трудно было разобраться в приоритетах. Однако для себя я точно решил, что независимо от того, чью сторону я приму, я никому не позволю сделать тебе больно.

— Ахах, а закрыла дверь, бросилась на кровать и начала от радости визжать в подушку и никак не могла перестать улыбаться. Я тоже всю ночь думала о тебе.

— И что же надумала? — посмеялся Джейсон.

— Ко мне приходило осознание того, что ты мне очень сильно нравишься. Я такого давно уже не испытывала.

— Всего лишь нравлюсь? — он закатил глаза.

— То, что влюбилась, поняла чуть позже, — неловко улыбнулась Сьюзен.

— Я вот тоже влюбился в тебя. По уши, — шепотом протянул Кэмбел последнее слово, пустив теплое дыхание на её шею и положив позже её голову себе на плечо. Сьюзен обвила его пояс руками, чтобы быть еще ближе, и застыла.

— И всё-таки я не могу поверить, что ты, такой нежный романтик, можешь быть таким жестоким. Меня даже дрожь пробила, когда ты убил Персия. Это было зверски…

— Я тебе уже объяснял причину.

— Да, я помню.

— Тебе страшно, когда я так делаю?

— Мне страшно видеть человеческие страдания. Но если ты про то, что я начинаю бояться тебя, то нет. Я наоборот начинаю себя чувствовать себя в безопасности, потому что меня есть, кому защитить.

— Просто я люблю тебя и никому не дам в обиду.

— Можешь рассчитывать на то же самое, — Сьюзен еще крепче обняла Джейсона, и парочка влюбленных вернулась в Кэр-Параваль уже заполночь, не желая расставаться вовсе, хоть и находились они в соседних комнатах. На сей раз Кэмбел поцеловал Сьюзен в щеку и, пожелав ей приятных снов, поспешил удалиться.

* * *

Пока дворец медленно погружался в сон, а ночные сверчки играли свои мелодии на скрипках, Стефани мыслями погрузилась в свой дневник. Со дня окончания боя она вела его, записывая туда все подробности происходящего.

Даже не верилось, что теперь можно было зажить спокойно. Нет ни всяких Вакилей, ни извечной войны с тархистарцами, ни Джадис. Эванс уже настолько привыкла к риску, что размеренность и течение беззаботного времени даже немного пугала.

Отныне навсегда можно поселиться здесь и жить. Просто жить, а не волочить жалкое, никому ненужное существование и думать, в чем же её спасение.

Поняв, что потихоньку засыпает, Стефани сходила поотмокать в ванной и подумала о том, что неплохо было бы поизучать нарнийскую литературу. Посмотреть, о чем они пишут, что их заботит, о чем они думают. Надо же, а однажды её дневник станет историческим артефактом, где будет содержаться рассказ о битве с Джадис глазами очевидца.

Не пробыв в теплой воде и получаса, Стефани решила выйти. Закутав волосы в полотенце, а тело — в халат, она присела на кровать, а из-под нее, схватив Эванс за ногу, вылез Эдмунд.

— А-а-а-а-а-а-а, кретин! Зачем было так пугать меня?! У меня чуть сердце не остановилось!

— Прости, прости, — умирая со смеху, кое-как говорил Справедливый король, — не удержался, предвидел такую реакцию.

— Я тебе сейчас предвижу! — Эванс взяла подушку и принялась избивать ей Эдмунда, но тот от этого только больше начинал смеяться, уже задыхаясь.

— Ну хватит ржать уже! — с обидой сказала Стефани, но Эдмунд не мог остановиться, хотя очень старался.

Стефани легла на кровать, просушив полотенцем голову, и принялась читать ту книгу по истории, которую начала уже давно, стараясь не обращать внимание на короля.

— Фух, хорошо, больше так делать не буду, — Эдмунд ожидал увидеть хотя бы улыбку, но его не удостоили даже ответным взглядом. — Эй, хватит дуться.

— Я вовсе не обижаюсь, — с явным недовольством ответила Эванс.

— Правильно, ты просто злишься.

— И не злюсь.

— А еще врешь, — издал легкий смешок Эдмунд и сел на кровать. — Помнишь, что я тебе говорил? Когда ты злишься, у тебя носик морщится.

Стефани невольно приложила два пальца себе на нос и поняла, что Мистер Справедливость прав, и от того рассердилась еще больше, совсем отвернувшись.

— Эй, ну ты чего? — теперь стало уже совсем не смешно. Эдмунд и правда сильно напрягся, потому что в первый раз видел Стефани такой недовольной и злой на него. Что ж, все бывает в первый раз. Войну пережили, теперь пережить бы бытовуху.

— Ничего.

— Стеф, это был просто розыгрыш. Если бы я знал, что ты так среагируешь, я бы такого никогда в жизни не сделал. Только не дуйся.

Эванс упрямо отказывалась переворачиваться лицом. Эдмунд подумал о том, что можно попробовать её пощекотать, но побоялся, что она только больше разобидится.

Справедливый король снял обувь, полностью забрался ногами на кровать и попытался взглянуть на выражение её лица, на мгновение заметив едва сдерживаемый смешок, а затем получил подушкой по лицу.

— Ну, и кто из нас сильнее? — уже в открытую рассмеялась Стефани, закидывая Эдмунда всем мягким, что под руку попадется.

— Ах ты обманщица! — воскликнул развеселившийся Эдмунд и побежал за ней, а она с визгом пыталась улизнуть, залезая то на миниатюрный диван, то на постель, то на тумбочки. В конце концов, король схватил её за талию и бросил на кровать так, что она даже на несколько сантиметров подлетела, оттолкнувшись от перины.

Эдмунд, скинув с себя верхнюю часть одежды, пристроился рядом с Эванс. За сегодня он очень устал.

— Что, совсем всё плохо? — будто прочитав его мысли, спросила Стефани. — От Колдуньи большой ущерб?

— Если честно, то просто колоссальный. Мы пытаемся разобраться с порушенными селениями людей, которые Джадис уничтожала одно за другим. Пока что расселили их в старом тельмаринском замке, а там дальше не знаю, посмотрим, что будет.

— Строительство новых домов займет много времени?

— Нет, не очень. Мы как раз разрабатываем проекты, зовем архитекторов, думаем, как лучше отстроить селения. Сьюзен предложила замок преобразовать во что-то вроде большой гостиницы для приезжих.

— Какая же она всё-таки умная, — с восхищением сказала Стефани. — Твоя сестра — это просто пример для меня. Она не так часто что-то предлагает, но если и делает это, то с её идеями невозможно не согласиться. И при всем при этом она еще и очень красивая. Два в одном!

— Ты тоже такая у меня, не прибедняйся, — Эдмунд поцеловал Стефани в висок.

— Когда я была в Орландии и увидела, сколько пыли у них там в библиотеке, то договорилась с Азирафаэлем, что мы позаботимся о чистоте у нас на книжных полках.

— Что ж, этим и займись. Вы с этой наглой птахой отличная команда.

— А знаешь, о чем еще я подумала?

— Мм?

— Я хочу учиться. Я не знаю, нанять себе гувернера или что-то подобное. Просто было бы здорово начать готовиться к королевской жизни, принятию разных важных решений. А особенно моя больная тема — балы.

— Хм, это уж точно, — на секунду Справедливый король задумался. — У Каспиана был наставник, Корнелиус. Он сейчас живет в своем домике не так далеко отсюда. Я могу попросить его с тобой заниматься.

— Если сделаешь это, я буду тебе очень благодарна. Всё-таки не хочу я годами сидеть здесь просто так, будто бы для украшения. Я хочу вносить какую-то лепту в жизнь Нарнии.

— Ты уже её внесла, не волнуйся, — Эдмунд подпер голову рукой и навис над Эванс. — Ты у меня умница, всё сделала, как надо.

— Эд? Сейчас будет нескромный вопрос, но ты сегодня в игривом настроении?

— Хм-м-м, а что? — он сделал вид, что ничего не понимает.

— Да так, ничего. Не знаю, просто спросила, — попыталась отвертеться Стефани.

— Зато я знаю, — неожиданно для не Справедливый король прошептал ей на ухо, слегка его прикусив, а затем потянулся губами дальше, к шее и груди.

Эванс стянула с него штаны и, чувствуя, как его губы её, испытывала бескрайнее блаженство.

Полночи они наслаждались друг другом и заснули только под ранний летний рассвет в объятьях. Так хорошо им не было уже очень давно.