l. Справедливый (гет)

Солнце, как и обычно это бывает в июльскую летнюю пору, ярко озаряло всю территорию Тархистана, уничтожая влажные травы и деревья, превращая всё вокруг в адскую, невыносимо горячую пустыню. Словно олицетворяя людей в этой стране, всё живое нещадно таяло под жаркими лучами небесной звезды, напоминающей огромный диск.

Человек, укутанный в темно-серый плащ, скорым шагом бежал по пока еще безлюдным улицам, скользя по песочным дорожкам и оставляя позади себя великие статуи богини Таш Неумолимой. Пот градом тек по телу путника, и он проклинал сейчас тот миг, что он вынужден бежать по безоблачным и раскаленным просторам Тархистана вместо того, чтобы находиться во влажной Нарнии, где так легко дышится.

Темная личность подошла ко дворцу, убранному в великолепном восточном стиле. Пожалуй, это было почти что единственное место, где росли розовые и лилово-красные цветы, дававшие хоть немного продохнуть и насладиться запахом. Цветные шелковые шатры, песочно-каменные светлые стены и поистине королевское убранство замка — всё это выделялось на фоне обнищавших и оборванных улиц.

— Кто идет? — строго спросил стражник на входе у таинственного гостя.

— Справедливый, — прошептал человек на ухо уже напрягшемуся охраннику. Тот коротко кивнул.

— Разул, проводи к тисроку этого господина.

Парень, которого только что назвали Разулом, быстро повиновался и попросил гостя следовать за ним. В течение некоторого времени эти двое шли по запутанным и широким коридорам дворца, пока наконец-то не оказались у узорчатых дверей из темного дерева.

— Ваше Величество, господин тисрок Всемогущий, — обратился со всей строгостью Разул уже понятно к какому высокопоставленному лицу, — некий человек, именующий себя Справедливостью, просит у вас аудиенции. Впустить ли мне его к вам, о Покровитель земель наших?

— О да, я его ждал, — ответил толстый тисрок в шикарном тюрбане с голубыми перьями. — Впускай и проверь, чтобы никого не было здесь, в этой комнате. Если кто-то посмеет услышать хоть слово, доносящиеся отсюда, убивай сразу. И сам стань глух, как немые птицы, иначе поплатишься головой.

Молодой стражник повиновался и с поклоном вышел за двери. Человек в черном проскользнул и поклонился тисроку.

— Ваше Величество, вести из Нарнии.

— Слушаю вас, мой дорогой друг. Снимите же, право, ваш плащ. Это отвлекает меня.

Вошедший без промедления откинул свои темно-серые одежды. Это был молодой человек двадцати или около того лет. Смуглая кожа блестела от пота, а почти черные глаза сверкали уверенностью и злорадством. Он откинул свои сальные волосы длиной до плеча назад.

— Король Каспиан только что вернулся из своего плавания на Одинокие острова. Он привез с собой некую звезду, которую именовал своей королевой.

— Нашел ли этот юнец то, что искал? — с недовольным видом, поглаживая усы, спросил тисрок.

— Каспиан привез с собой пятерых лордов Тельмара, ваше Величество. Двоих он застал мертвыми. Также он наложил на карту несколько новых островов, среди которых есть тот, где вода превращает всё то, что ее коснется, в золото. Кроме того, государь, ходят слухи о некой стране Аслана…

— Стране Аслана?! — вскричал тархистанский монарх. — Демон, что превращается во льва, имеет свое государство?!

— Не всё так просто, сир, — спокойным голосом ответил молодой гость. — Его страна за краем света, за краем самой жизни и земных владений. Никто не может найти её на карте или покорить войском её владения.

— Что ж, вижу, Нарния вновь набирает силы и мощь. Всегда она была страной демонов и жутких тварей, именуемых себя свободными.

— Сир, почему бы вам просто не отправить войско в это дикое государство и не снести там всем им головы? — едва пропищал маленький старичок, сидящий до этого незримо в углу.

— Абдулла, дорогой мой визирь, что же ты предлагаешь? — мнимо снисходительным тоном спросил тисрок.

— В конце концов, Ваше Величество, удавалось же братьям нашим, тельмаринам, сдерживать нечистую силу более тысячи лет и править там, установив порядок, которого Нарния не знала до тех пор, — всё еще нервничая, отвечал визирь.

— А что великие короли и королевы? Не видно ли их больше, дорогой Вакиль? — спросил владыка у пришедшего гостя.

— Люси Отважная и Эдмунд Справедливый помогли королю Каспиану в его путешествии на Одинокие Острова.

— Откуда наш почтенный гость знает столько о нарнийский делах, Ваше Сиятельство? — с нотками подозрения говорил Абдулла. — Ведь вас там не было.

Черные глаза молодого человека сверкнули злостью при таком алчном обращении наглого визиря.

— Именно потому, что я был матросом на этом корабле, знаю столько, — высокомерно отозвался Вакиль и подошел к королю.

— Глупец! — дал государь жестокую пощечину юноше. — Ты был на том корабле и не перерезал глотку этим нарнийским «великим» соплякам вроде юного короля Эдмунда? Или еще более слабой девочке Люси?

— Господин, я… — начал было оправдываться Вакиль, но тут же получил еще один удар в живот.

— Молчи! Я сказал: молчи, дерзкий глупец! Твое имя означает доверенный! Твоя фамилия ведет родство с самим государем Миразом, убитым этими варварами! И ты посмел меня так подвести?!

— Каспиан и так подозревал меня в трусости, худшем из всех пороков, — начал оправдываться Вакиль, стоя на коленях. — Если бы с кем-нибудь из королей случалось несчастие, подозрение сразу бы пало на меня. И кто бы вам доносил всё? В любом случае, я знаю, что ни короли Питер и Эдмунд, ни королевы Сьюзен и Люси больше не вернутся в Нарнию, это сказал им сам Аслан.

— О Боги, сколько позора перед великой Таш и предками моими, — возвел глаза к небу тисрок.

— Так почему же теперь нельзя напасть на Нарнию? — спросил визирь всё также робко. — Ведь сам Рабадаш Вислоухий…

— Рабадаш Вислоухий провел всю свою жизнь возле храма богини Таш, боясь снова превратиться в осла, каким его сделал этот великий кот…

— Он был глупым юнцом, который пошел туда в ярости и порыве любви к дикарке королеве Сьюзен. Снаружи Нарнию не сломить, коли они там все чувствуют себя братьями, — снова заговорил Вакиль. — Но кто сказал, что тельмарины смирились с властью там полузверских лиц?

— То есть ты предлагаешь рушить их же изнутри? — задумчиво потирал густой подбородок тисрок.

— Именно, Ваше Превосходительство. На это могут уйти месяцы, даже годы, но всё-таки…

— Тогда ступай и не медли, юнец! — нетерпеливо заговорил владыка Тархистана. — Собери же всех недовольных, устраивай теракты, собери войско, и я приду на помощь. Да пусть же во имя великой Таш утонет Нарния в воде, сгорит в огне или же её снесет ветрами. Пора бы перестать ей властвовать и запугивать всех нас.

— Слушаюсь, сир. Да будет так, — величественно произнес Вакиль, обратился в свои черные одежды и скрылся за деревянными дверями.

Тем временем пребывание Певенси-младших в Англии подходило к концу. Душный пыльный Кембридж стал для них временный приютом до этого недавнего времени. О, как же брату и сестре хотелось покинуть этот город, но после посещения Нарнии они со своим кузеном Юстасом стали слишком близки и очень много говорили о своих приключениях и об этой великой стране.

— Как вы думаете, сколько сейчас там времени прошло? — задавала риторический вопрос Люси каждый раз, дотрагиваясь до картины, через которую однажды они уже попали в заветное место.

— Не знаю, — задумчиво и грустно отвечал Эдмунд. — Остается надеяться, что её не смогут уже захватить ни тельмарины, ни тархистанцы, ни еще какая-нибудь прочая нечистая сила вроде Белой Колдуньи.

— О, Аслан, зачем же ты оставил нас здесь в неведении? — горько всхлипывала Люси, прикрывая лицо руками.

— Ну что ты, Лу, — приобнял Эдмунд сестру за плечи, — мне кажется, Нарния в порядке и будет оставаться свободной всегда. Представь, как Сью и Пит обрадуются, узнав, что мы там вновь побывали и что там всё в порядке.

— Не уверена, что Сьюзен будет рада узнать, что Каспиан женится, — задумчиво протянула Отважная королева.

— Ой, да брось, — решил вставить свое слово Юстас, — в каждом письме она рассказывает о новых кавалерах и ухажерах. Не думаю, что она сильно много думает о Каспиане.

— О, ты не прав…

— Он прав, Лу, — отозвался Эдмунд с нотами пренебрежения в голосе. — Сьюзен совсем уже ничего не видит. Ну, разве что только помады, чулки и приглашения на вечеринки.

— Ну, этого ты не знаешь.

— Пусть так. А все же я не Сьюзен и не могу представить свою жизнь без Нарнии. Это мой дом, — Справедливый король закинул ноги на кровать. — Нет, ну вы только подумайте: пятнадцать лет правления и еще целая куча приключений.

— Точно, — улыбнулась Люси от растекшихся по крови светлых чувств воспоминаний. — Помнишь, как мы ездили на соколиную охоту осенью в лесу?

— Это когда сокол Сьюзен поймал мышь и принес ей в седло?

— Да, — оживленно захохотала младшая королева, — вот криков-то было, когда она завизжала при виде окровавленного грызуна и упала с лошади.

— А еще помнишь нашу маленькую лодку? Тогда Питер забрызгал нас всех водой, потому что подумал, что мы первые начали, — начал припоминать Эдмунд.

— А кто в итоге брызгаться-то начал? — оживленно поинтересовался Юстас.

— Да никто, — махнул рукой Эдмунд. — Это бобр проплывал и махнул хвостом, вода полетела на Питера и всё… Люси тогда еще выронила корону, и мы по всему речному дну её искали.

— И так и не нашли?

— Ну, условно это были не мы, а те говорящие цапли.

— Там есть еще и говорящие цапли? — Юстаса это почему-то поразило. — Просто ко мне приходит осознание, что я так мало был в Нарнии и успел увидеть только её островную часть, а материковую так и не удалось.

— Аслан сказал, что ты вернешься, — подбодрила Люси, — придешь и расскажешь, как там и что.

— Надеюсь.

Еще несколько часов оставалось до отъезда Певенси, а длились они, как обычно длится время с болтовней, быстро, но приятно. Люси и Эдмунд многое припоминали из своего пятнадцатилетнего правления. «А ты помнишь?» — как сладко и одновременно горько звучала эта фраза. Всё больше всплывало в памяти. То бал в честь дня рождения Сьюзен, то как одна из её фрейлин полезла целоваться к Питеру, то тайная поклонница Эдмунда, то принц Рабадаш Вислоухий и лихие бои с тархистанцами. Не забыли они припомнить и забавный случай, когда Люси пыталась закопаться в сокровищнице. М-да, сколько же было всего, сколько всего…

Когда они припомнили очередной неловкий случай, раздался громкий стук в дверь.

— Мам, мы кого-то ждем? — громко поинтересовался Юстас. Ответа не последовало. — Мам?

— Я открою, — сказала Люси, уже спускаясь по лестнице. На пороге она увидела никого иного, как улыбающегося Питера.

— Питер! — младшая сестра накинулась на шею брату и крепко его обняла, едва не задушив, затем заметила Сьюзен, но старшая сестра не была так приветлива. Её красивые черты выражали скорее усталость и недовольство.

Вслед за Отважной королевой спустились Юстас и Эдмунд и тоже побежали обниматься со внезапно прибывшими гостями.

После долгих приветствий и объятий все дети, если можно их так назвать, сели за стол и решили выпить чаю. Воспользовавшись тем, что они одни, Эдмунд, Люси и Юстас рассказали о своем визите в Нарнию.

— Так, стало быть, у Аслана есть своя страна? — Питер удивленно вскинул брови. — Рип отбыл туда?

— Да, как нам всем было ни жаль.

— Еще больше жаль, что мы туда не вернемся, — отозвался Эдмунд и сдвинул левый уголок рта немного вниз, откинувшись на спинку стула, которая издала скрип. — Мы как раз сейчас говорили об этом.

— Я думаю, это к лучшему, — произнесла до этого почти молчавшая Сьюзен, и голос её был отнюдь не беззаботным, а укоризненным, будто она ругала нашкодивших детей. — Мы слишком много лет и сил отдали Нарнии, пора и пожить в своем мире. Сам Аслан так сказал.

— Говоришь так, будто всё, что мы там пережили, уже ничего не значит, — Эд всегда был немного импульсивен, и сейчас он не сдержался.

— Я просто стараюсь быть реалисткой, — напряглась и старшая сестра.

— Нет, ты просто пытаешься показаться самой умной и взрослой, — ощетинился Справедливый король.

— Эд, хватит, — прервал спор Питер. — Мы рады, что у тебя получилось устроить свою жизнь, Сью. Но это не повод, чтобы забыть о том, что у нас было.

— Нет, пора забыть, Питер. Не будешь же ты до конца жизни вспоминать Нарнию.

— Рана от разлуки еще свежа, — примирительно высказала свою мысль Люси.

— Видимо, не все так хорошо умеют вычеркивать прошлое из памяти, как ты, Сью, — снова нажал Эдмунд. Еще минуту они со старшей сестрой сверлили друг друга грозными взглядами.

— А зачем вы вообще приехали? — решил перевести тему до этого молчавший Юстас, дабы положить конец конфликту.

— У меня есть здесь небольшие дела на пару дней, — ответил Питер. — Затем мы все вместе уедем в Америку. Папа сейчас целыми днями на работе, да и мама тоже. Они пытаются накопить на дом побольше для нас всех.

— Так пусть Лу и Эд еще чуть-чуть побудут у нас, зачем спешить? — с надеждой спросил Юстас.

— Нет, прости, они и так были у вас слишком долго, — Питер был удивлен такому теплому отношению Юстаса к кузенам, но уезжать действительно было пора.

* * *

Полет… Незабываемое чувство. Конечно, самолет — это не так здорово как грифон, но тем не менее это волшебно. США встретили четверых бывших королей солнечной погодой и прогулкой по красивому зеленому парку.

Всё заново: жизнь, отношения, игры и увлечения. Певенси долго рассуждали о том, какой же будет эта их новая судьба, кто и на какие секции будет ходить и как примут их в школе… Или, скорее, примут ли школу они…

И только Сьюзен ни о чем не думала. Она только радовалась.

Первое сентября всегда было для учеников школ мира чем-то ужасным и приносящим беды. Осень в этом году в Америке оказалась холодной, можно сказать, что она началась с середины августа, поэтому никто не ощутил особой разницы между ней и летом.

Ученики в новых красивых одеяниях пришли в школу. Большинство старшеклассниц вновь явились с новой боевой раскраской и весьма себе до невозможности коротких юбках. А вдруг придет симпатичный новенький?

Десятиклассницам повезло в этом плане чуть ли не больше всех. Все разговоры большинства девчонок только и были о том, что вот-вот в класс должен войти парнишка из Англии. Парни тоже были оживлены, но только тем, что представляет из себя этот, как они выражались, перец.

— Ты уже слышала про новенького? — бегала болтушка Стейси по всему классу, разнося, как сорока, эту прекрасную новость.

— Да. Как же там его… Эндрю? Эдвард?..

— Кажется, Эдмунд.

— Редкое имя, — вовлеклась в оживление собеседницы девушка по имени Кэсси. — Как думаешь, симпатичный? — она прикрыла ладонью игривую насмешку.

— Коли так, значит, достанется Дженнифер, как обычно.

— У нее же Майк, — возразила Стейси. — Ты что, не знаешь? Они же с июля встречаются.

— Оу, правда? А я… — но не успела Кэсси закончить, как прозвенел школьный звонок. Следом зашел учитель химии по имени мистер Форестер. Спустя около двух минут нудных поздравлений с началом учебного года и пожеланий хорошей учебы, скрипнула дверь и вошел высокий, стройный и темноволосый парень. Как можно догадаться, это был Эдмунд.

— Простите, я опоздал.

— Ничего страшного, Эдмунд, — нудно протараторил мистер Форестер. — Но на будущее знайте, что на мои уроки не опаздывают. Садитесь на любое свободное место.

Эд благодарно кивнул и занял предпоследнюю парту, выбрав там уединенное место. Сегодня у него не было особенного настроя с кем-то общаться и знакомиться. Весь урок он ловил взгляды больше половины класса заинтересованных девушек, которые кокетливо хохотали при каждом его движении, что Эдмунда немало раздражало. Так и прошло целых три часа до столовой.

* * *

Выбрав себе обед, Эдмунд сел за отдельный от всех столик, снова предпочитая одиночество толпе подростков.

— Привет, — раздался приветливый голос светловолосой девушки, стриженной под каре, и с голубыми яркими глазами. Она была одета в серую юбку, доходящую ей примерно до уровня колена, и белую блузку с рюшами.

— Привет, — ответил, вздохнув, Справедливый король, пытаясь своему голосу придать как можно больше вежливого выражения.

— Я Линда, — представилась незнакомка и сверкнула ослепительной улыбкой, состоящий из чисто-белых зубов. — А ты Эдмунд?

— Верно.

— Слушай, а…

Здесь всю столовую оглушил звон тарелок. Певенси обернулся на звук и увидел двух девушек: одна из них была в балетках и красивом черном платье с белом воротником. Её рыжие волосы, собранные в хвост, доходили до лопаток. Вторая была ниже ростом, на вид не очень примечательная, но с симпатичной внешностью. Длинная до плеча челка закрывала половину лица, а взгляд её был обращен в пол.

Затем Эдмунд заметил, что у ног обеих девушек валялись осколки посуды и кусочки овощей.

— Ну что, Стеф, будешь подбирать с пола или решишься потратить деньги еще раз? — хохотала рыжая. Вокруг нее уже собиралась толпа смеющихся девиц и парней из разных классов.

— Зачем? — поинтересовалась вторая девушка, продолжая смотреть в пол. — Неужели такая низость тебя забавляет?

— Просто хочется проверить, рискнешь ли ты потратить последние карманные.

— А тебе не хочется у врача себя проверить на адекватность? — вся толпа обернулась на того, кто произносил эти слова.

— Прости, что? — засияла яркими зелеными глазами рыжая.

— Слух тебе тоже стоит проверить? — продолжал издеваться Эдмунд.

— Ты не много себе позволяешь, новенький?

Интерес толпы начал потихоньку нарастать. Вокруг было около тридцати удивленных, затаивших дыхание подростков. Та девушка, которую, видимо, звали Стефани, наклонилась собирать мусор и осколки посуды, то и дело поглядывая на своего защитника, но и в то же время её взгляд сохранял испуг.

— Я позволяю себе не больше, чем ты. Извинись, — по королевской привычке приказал Справедливый король.

— У меня нет такого принципа, — засмеялась девушка и пнула ту самую посуду, которую собрала Стефани.

Не успев даже ничего сказать и сделать, рыжая, которую звали, как потом выяснилось, Дженнифер, завизжала и замахала руками, получив порцию супа себе на голову.

— Кажется, это тебе придется купить новый обед и потратиться, прости, — кинул, не оборачиваясь, Эдмунд. Затем он взял бедную Стефани за запястье и потянул за собой.

— Тебе не стоило встревать, — извиняясь, лепетала Стефани уже в буфете. —

Я привыкла к их издевательствам.

— К чему, а к этому нельзя привыкать. Лучше скажи, что ты будешь есть, — с улыбкой сказал Эдмунд. Ему хотелось подбодрить Стефани, которая наконец-то успокоилась.

— Мой обед растоптали, ты же видел.

— Видел, но я спросил тебя о том, что тебе купить. Чем ты обычно питаешься в школе? — не глядя, обращался к девушке Эдмунд.

— Нет, ты что?! Ты не обязан…

— Я знаю. И всё-таки, что ты будешь? — не унимался Певенси.

— Возьми на свое усмотрение, только не покупай дорогое. Мне некомфортно, — Стефани снова посмотрела в пол.

— Займи, пожалуйста, место где-нибудь. Я сейчас приду.

Девушка нашла свободный столик недалеко от буфета. Всё время она прокручивала сцену того, как её снова пыталась унизить эта противная высокомерная Дженнифер, думающая, что ей все позволено.

В первый раз за нее кто-то заступился. Непривычно до невозможности. Была, правда, у нее одна подруга, которая пыталась защищать, но жестоко поплатилась. Однако с этой Лиз они до сих пор общаются.

Невольно Стефани оглянулась на буфет, где Эдмунд уже платил за обед. Что-то величаво королевское было в этом юноше: высокий рост, широкие плечи, стройная талия и эта рубашка ему так к лицу… Девушка закрыла глаза руками.

«М-да, засмотрелась на первого, кто мне улыбнулся. Хоть бы с ним ничего не было страшного…», — подумалось Стефани, однако благодарность брала свое. Она не привыкла к тому, что кто-то за нее заступается, и только что увидела в Эдмунде рыцаря на белом коне, за которого теперь было страшно.

— Держи, — присел Эдмунд, нарушив покой вдумчивых мыслей Стефани. — Не знаю, любишь ли ты отбивные и картошку, но лучше на вид я там ничего не нашел.

— Ты чего, совсем спятил?! Я говорила, что не нужно покупать ничего дорогого. Я бы вполне довольствовалась салатом.

— Хах, ты всегда берешь всю эту овощную ерунду? Поэтому такая худая?

— Да нет, правда, зачем… — Стефани замялась, не зная парня по имени.

— Эдмунд, меня зовут Эдмунд, — поправил её Справедливый король, аккуратно отрезая кусок мяса ножом и улыбаясь, тем самым развивая в Стефани еще больший аппетит.

— Я Стефани, — улыбнулась девушка.

— Будем знакомы. А теперь ешь.

Дженнифер с мокрой головой стояла поодаль от своего обидчика и наблюдала, как новенький и эта неудачница Стефани мирно беседуют и смеются.

— Ты уже в порядке, солнце? — приобнял за плечи Дженнифер парень по имени Майк.

— В порядке?! В порядке, Майкл?! Я в бешенстве! — шепотом орала Дженнифер.

— Хочешь, чтобы я научил этого новенького правильно беседовать? — подмигнул парень своей девушке.

— Хочу? Я этого жажду. Сделаешь? — уже помягче говорила Джен.

— Завтра ты не увидишь его в школе.

Весь оставшийся день в школе у брата и сестры Певенси прошел совсем не плохо.

Стефани оказалась вполне себе разумным и приятным собеседником. Она была на год младше Эдмунда, но знаний у нее было больше, чем у многих старших девчонок. Проблема такого, можно сказать, свинского к ней отношения заключалась в том, что она была приемышем из детского дома у одной не очень богатой семьи, которая, к тому же, не проявляла особой ласки и нежности, хотя и жестокости тоже. А хищники всегда бросаются на слабую жертву.

У Люси день прошел куда более приятно, но менее интересно. В своем классе она прижилась в первый же день и даже успела войти в школьный кружок по написанию школьных газет и их оформления и декора. У Отважной королевы никогда не было проблем с общением как со сверстниками, так и с людьми гораздо младше или старше нее. Может, поэтому главным дипломатом в Нарнии была она?

* * *

Стефани пришла домой с сияющими глазами. Помнится, такой она возвращалась из школы только в первом классе, когда дети были менее злыми до того, как начали расти.

— Стеф, это ты? — послышался голос миссис Нолан из кухни. Судя по запахам, она готовила что-то из теста.

— Да, Китнис, — девушка называла своих приемных родителей по именам.

— Хорошо, еда почти готова. Ты голодна?

— Не-а.

— Хм, обычно ты приходишь с урчащим, как кит, животом со школы.

— У каждого правила есть исключения, — с улыбкой ответила Стефани, на что миссис Нолан сделала некое подобие улыбки. — Я могу пойти погулять сегодня с Лиз? Или нужно что-то сделать по дому?

— Нет, ты можешь идти. Чтобы до шести часов была дома.

— Слушаюсь, — Стефани поднесла руку к виску, касаясь её пальцами, как это делают военные, и побежала переодеваться, сняв нудные школьные вещи.

Через полчаса девушка уже была в парке, усеянном желтыми листьями, которые так приятно хрустели под ногами. Стефани прыгала по ним и ощущала невиданную легкость. Надо же, за нее сегодня кто-то заступился! Кто-то помог ей! Ведь еще почти ни от одного человека из-за своего мягкого и, может быть даже, трусливого характера и положения она не видела доброго отношения. У Стефани Эванс появился заступник! Не верится!

Возможно, Стефани рано радовалась и всё окажется не так, как ей хотелось бы. Но к чему эти пессимистичные мысли? Разве их мало в этой жизни? Будем жить сегодняшним днем.

Навстречу счастливой Стеф шла её менее радостная подруга Лиз. Скорее, просто безразличная. Но, увидев сияющую девушку с улыбкой от уха до уха, тоже чуть повеселела.

— Привет, — поздоровалась Стефани и обняла свою приятельницу.

— Вместо приветствий объясни лучше, почему ты такая счастливая.

— Ох, ты не представляешь… — и тут Стеф начала подробно рассказывать всё, что произошло сегодня утром, раскладывая свое повествование по самым маленьким и незначительным деталям.

— Глупая ты, Стефани, — с серьезной усмешкой ответила Лиз после того, как услышала всю эту историю.

— Почему? — осклабилась Стефани.

— Потому что веришь и влюбляешься в первого, кто тебе улыбнулся. Побьют его сейчас Майк с дружками, и посмотрим на защитника.

— Я в него не влюбилась, просто благодарна, — возразила Стефани, а потом призадумалась. — Думаешь, с ним правда что-то могут сделать? — Эванс взволновано поднесла руку ко рту.

— Естественно, что да. Это же Дженнифер и её парень Майкл. Чуть ли не самые лучшие в школе.

— И что делать?

— Ничего. Думай лучше о том, чтобы и тебе не досталось.

— Какая же ты эгоистка, Лиз, — Стеф махнула рукой и в задумчивости пошла прочь.

* * *

Тем временем Эдмунд возвращался домой. Солнце уже начало опускать свои лучи и постепенно готовиться ко сну.

Пророчество Лиз начало сбываться. Не отличаясь большим умом и хорошим воспитанием, Майкл всё-таки имел неплохих и даже серьезных приятелей. Для них он был чем-то вроде предводителя, который всегда поможет и выручит. Легко быть добрым при деньгах.

Эду почему-то сильно не хотелось домой, поэтому он пошел в усеянный осенью парк и остался там под деревьями. И сам он не знал даже, в чем причина его небольшой апатии. Слишком много Справедливый король думал о своем королевстве и о своей сильно изменившийся сестре Сьюзен. Интересно, а сможет ли он наладить свою новую жизнь? Нарния, Нарния, Нарния… Считай, что всю жизнь свою проводил Эдмунд там, отдал ей силы, время и свою судьбу. Прошлое до нее и не хотелось вспоминать, а те два года перед следующими её посещениями в расчет можно было и не брать.

Не зная, сколько он провел здесь времени, Эдмунд всё же решил пойти домой.

— Отдыхаешь, новенький? — послышался голос где-то за спиной у парня. Перед его глазами в паре метров стояло трое знакомых лиц с мощным телосложением, которых, несколько секунд погодя, он узнал, так как сегодня они мелькали в школе. Эдмунд не нашел ничего лучше, как проигнорировать их и пойти прочь, но один из них, видимо, тот, который к нему обратился, грубо схватил парня за плечо и развернул к себе.

Эд тут же понял, что назревают неприятности, которые могут грозить тяжелыми последствиями. Однако он уже привык к различным стычкам.

— Не смей поворачиваться ко мне спиной, Певенси, — зловещим шепотом сказал на ухо Эдмунду Майк.

— Иначе что? — с вызовом спросил Эдмунд, чего уж точно не ожидал парень Дженнифер.

— Майк, давай уже набьем этому уроду морду и пойдем. Мне уже скучно и холодно, — говорил мягкий голос одного из пришедших.

— Не лезь, Тревор, — рявкнул Майк.

— Твой дружок прав, идите вы к себе домой, холодает.

Тем временем Стефани как раз только что поссорилась со своей подружкой Лиз. Задумавшись над её словами, девушка смотрела под ноги, пока не услышала голоса в тихом и безлюдном до этого парке.

— Чего такой резкий, англичанин? Язык, что ли, косит? — смеялись трое парней, среди которого она опознала парня своей обидчицы Майка, его друзей, Тревора и Дина. А с ними — о боже! — стоял Эдмунд.

— Это диалект, необразованный ты глухарь.

— Что ты сказал? — рассвирепел Дин и уже было занес кулак, чтобы ударить Эдмунда, как получил в живот и сжался калачиком. Отменная реакция Справедливого короля, привитая ему сотнями боев, дала о себе знать.

Молниеносно подключившись к драке, Майк и Тревор пытались наносить удары Эду, но не всегда это у них получилось, как хотелось бы. Но, несмотря на великолепную технику нарнийского бойца, шансы шестнадцатилетнего парня были не равны перед тремя занимающимися боксом накаченными старшими. Дин скрутил Певенси руки за спиной, а Майкл уже подходил ради рокового удара.

— Майкл, стой! Не надо! — кричала издалека подоспевшая Стефани, в глазах которой уже наворачивались слезы. Все трое обернулись на нее.

— Отойди, сиротка, у нас тут серьезные разборки, — плюнул в её сторону Дин, перевел свой взгляд на Эдмунда и тут же получил по лицу. Воспользовавшись тем, что обидчики отвлеклись, он вырвался из захвата, а потом принялся бежать, на ходу взяв Стефани за запястье. Им удалось скрыться.

— Кажется, оторвались, — шептала запыхавшаяся Эванс после пятиминутной быстрой пробежки.

— По-моему, да, — отвечал уставший Эдмунд, а затем сдвинул брови к переносице. — Зачем ты встряла?

— Я гуляла… потом… увидела тебя… и… испугалась, — отдышка не давала говорить нормально, заставляя через каждое слово брать воздух.

— Чего?

— Того, что они с тобой могли сделать, — Стефани обратила свой взгляд в пол, закрыв глаза прядями волос. — Я их знаю лучше твоего. Я не хотела, чтобы ты из-за меня пострадал.

— Что ж, это приятно, — улыбнулся Эд, — но в следующий раз лучше сразу отходи в сторону.

— Но ты же не отошел в сторону сегодня утром…

— Я не люблю, когда кого-то унижают, — дыхание начало нормализоваться.

— А я не люблю, когда мне не дают помочь, — возмутилась Стефани. — Я пойму, если ты больше не будешь со мной общаться.

— Почему я должен перестать с тобой общаться? — снова нахмурился Эд.

— Это опасно.

— Это было бы несправедливо по отношению к тебе.

— Ну тогда я рада, мистер Эдмунд Справедливый, — Стефани рассмеялась своим словам и не поняла, что она вовсе не первая, кто его так называет.

Впервые за последние сотни лет в Нарнии устоялся мир. Раздоры, разделы власти между лордами, истребление нарнийских жителей и гонения их в леса, отсутствие развития в мореплавании, рабство людей… Веками эти бедствия потрясали страну.

При короле Каспиане Мореплавателе, чье имя вошло в историю в качестве тельмарина, спасшего Нарнию, наконец-то наступил мир. Три года преобразований дали о себе знать. Открытие новых земель уже через год предоставило безграничные возможности для исследователей. Вскоре с помощью Острова Мертвой воды удалось пополнить запасы водоснабжения, а однотопы, не обладая умом, оказались полезны в физическом труде, добывая драгоценные камни из своего острова.

Два часа дня. Король Каспиан трудился вместе с архитекторами над проектировкой новой отстройки Кэр-Параваля. Нудный, мрачный и серый тельмаринский замок порядком поднадоел молодому правителю.

— Итак, здесь нужно заново отстроить стену из того же материала, которого она была, — смотря на чертежи дворца, объяснял Каспиан. — Сможете определить его структуру?

— Мои подчиненные уже занимаются этим, Ваше Величество.

— Прекрасно, а вот здесь…

— Ваше Величество, — в широкую дверь прошел, видимо, посол, — у вас назначена аудиенция с губернатором южных земель, помните? Она уже через десять минут.

— А, Милар, да, конечно. Спасибо, что напомнил, — с улыбкой встретил его Каспиан. Архитекторы и те, кто занимался отстройкой, вышли из кабинета, оставив своего правителя переодеться.

По пути в зал для приема аудиенций Каспиан повстречал дочь Раманду, звезду, на которой полгода назад благополучно женился. Долго же ему пришлось ухаживать за ней, прежде чем девушка согласилась выйти за него замуж.

— Милый, доброе утро, — поприветствовала Лилиандиль мужа поцелуем в щеку.

— Уже день, дорогая. Ты вчера опять до поздней ночи читала?

— Ты же знаешь, меня не отвлечь, если я беру в руки книгу, — Лили снова приветливо улыбнулась. — Я хотела сходить к швее, которая живет недалеко от рынка. Я возьму с собой Лину.

— Это твоя фрейлина которая или та девочка, которая дочь нашей поварихи? — задумался Каспиан.

— Естественно, что фрейлина. Девочке же только пять, — Лилиандиль звонко засмеялась.

Еще немного поболтав с молодой женой, король вспомнил об аудиенции и поспешил в приемную. Который раз, идя по коридорам, Каспиан замечал насколько этот дворец грязен, несмотря на великолепную работу тех, кто его убирает. Кровь, пытки, грубости — вот что на протяжении тысячи лет терпели эти стены.

— Простите, что опоздал, — влетел в комнату король. — Долго вы меня ждете?

— Нет, мой король, вам необязательно извиняться, — губернатор учтиво поклонился.

— А вам кланяться каждый раз в моей присутствии, — поерничал в ответ Каспиан и жестом попросил присесть. — С каким докладом вы, мой дорогой друг?

— Боюсь, у меня печальные новости. Забастовка крестьянских тельмарин, Ваше Величество, — грустно ответил глава южных округов, которого, к слову, звали Йелмаз.

— По поводу чего? — Каспиан напрягся.

— Заселение грифонов, Ваше Величество. Люди боятся ходить в леса из-за них.

— Какие-то происшествия? В чем причина такого недовольства?

— Я думаю, старые байки про злых нарнийцев и жуткий тварей. Зачинщик этого гнусного мятежа говорит, что Ваше Величество сошло с ума, позволив, цитирую, звериным отродьям жить среди доброго люда.

— Где сейчас этот зачинщик и его приспешники? Сколько их?

— Семьдесят мужчин и пятьдесят одна женщина задержаны. Находятся сейчас под стражей. Из них одиннадцать подозреваются в прямом пособничестве зачинщику. Они под особой строгостью наблюдения. Один грифон, трое стражников и двое мирных убиты, несколько раненых.

— Чтобы в ближайшие три дня главарь был доставлен сюда, — рассвирепел Каспиан. — Мы будем его судить со всей строгостью, присущей его преступлению.

— Слушаюсь, Ваше Величество. Ваше желание закон для меня, — Йелмаз с поклоном удалился, оставив Каспиана наедине со своими мыслями. Быть королем ему давалось с таким трудом… А иногда ведь так хочется просто пожить для себя, со своей семьи. И как его отцу удавалось столько держать в своих руках? Нет, для него всё было гораздо проще. Самому же Каспиану приходится, по сути, строить новую страну, поднимать её с колен. В этот момент молодой король задумался: а какого было братьям и сестрам Певенси? Ведь и они полностью и заново отстраивали государство после правления Белой Колдуньи, которая сто лет держала Нарнию в своем ледяном плену.

Упомянув в своих мыслях о Певенси, Каспиан невольно предался воспоминаниям, пережитым с ними. Вот он вытаскивает Люси из воды, и она с улыбкой выкрикивает его имя, вот они с Питером идут бок о бок в ночную атаку. Вслед за этим в его голове всплывают дружеские бои с Эдмундом, командование войском оставшихся нарнийцев, ссоры с Верховным королем, поцелуй Сьюзен. И, наконец, прощание у берегов Края Света, где все они понимают, что братья и сестры никогда больше не вернутся. Почему их сейчас нет рядом? Они бы уж точно помогли справиться со всем, что навалилось.

Неожиданно, заставив Каспиана невольно содрогнуться, в окно, разбив его вдребезги, влетела крупная раненая птица.

— Что с тобой?! Ты жива?! — Каспиан резко бросился к пострадавшей.

— Они… Они уже здесь… Они придут за всеми нами… — лепетала какой-то бред птица.

— Кто они? Кто?! — на крик короля прибежало несколько придворных.

— Это… Это… — птица не смогла договорить. Её птичьи веки прикрыли глаза, и больше говорящая представительница семейства дроздовых не смогла произнести ни слова. В ее маленьком крыле Каспиан нашел окровавленную записку.

— Что там, Ваше Величество? — запыхавшись, спросил один из прибежавших на крик мужчин.

«Мы уже здесь. Скоро то же самое случится и с вами

Б.К. с любовью».

— Но что это значит? — на этот раз голос принадлежал гному Траму.

— Хотел бы я знать, милый мой друг, хотел бы я знать…

Уже третий год Питер Певенси учится в военной академии, где молодых бойцов втайне от них же готовили к поступлению на фронт, чтобы позже отправить своих студентов либо в Японию, либо в Советский Союз.

Верховных король отличался в учебном заведении немалыми успехами и лучшей среди всех подготовкой. Как и в Нарнии, Питер пользовался немалой популярностью у немногочисленных девушек, обучаемых в академии. Однако что-то отталкивало его от всех этих американских дам, которые то и дело пытались «случайно» задеть его рукой или учтиво предлагали принести вещи, подуть в глазки, когда с них слетела ресница, или просили помочь с какими-либо учебными предметами.

Среди парней Питер был уважаемым главарем, чьему слову если не подчинялись, то точно каждый старался прислушиваться. Учителя и тренеры то и дело ставили Пита в пример всем остальным.

— Жаль всё-таки его на фронт отправлять. Это парень способен на большее, чем погибнуть на поле боя от руки узкоглазых, — говорил иногда мистер Шеймас, будучи заместителем декана факультета.

— Это не нам решать и уж точно не вам, к сожалению, — отвечал тогда сам декан по имени мистер Френсис, который тоже проникся к Питеру симпатией и иногда даже позволял брать лишние отгулы среди недели.

Несмотря на обилие внимания и симпатии со стороны студентов и преподавателей, Питер всё же никого к себе не подпускал близко, и единственной отрадой ему были его брат и сестры. Родителей почти не было видно дома. Они уходили рано утром и возвращались поздно вечером. И фактически вся забота о младших пала на него. А разве он не привык к этому? Король Питер, который пекся не только о родных, но и о целой стране… Где же теперь это всё?

«В этом мире тебе уже нечему учиться», — сказал Великий Лев однажды Питеру. А разве в пыльном мире, где царит сейчас война, ему самое место для учебы? В академии Великолепному королю было скучно, даже самые жестокие и сложные задания он выполнял с неподдельной легкостью и ловкостью. Буквально в этом мире всё быстро осваивалось и надоедало.

* * *

В отличие от старшего брата, Сьюзен быстро сжилась с американской жизнью. Она училась в академии благородных девушек, где была красивейшей из красивых. Великодушная королева никогда не позволяла себе изъяна, выглядела великолепной в любом круге. Самые завидные женихи города были готовы отдать всё свое денежное состояние, чтобы обладать ей. Однако каждый, получая отворот-поворот, не оставлял попыток её завоевать.

Позже Сьюзен пригласили работать в модельное агентство, которое пользовалось успехом благодаря своему дизайнеру. Тогда у Великодушной королевы появилась новая страсть — платья и помады. Её комната насчитывала тысячи оттенков этого вида косметики.

Но не будем судить Сьюзен строго. Ей просто удалось жить так, как будто никакой Нарнии не было, в отличие от её братьев и сестры, удалось освоиться в родном мире. Здесь она всегда текла по течению, находя нужную волну. А что страна, которой она долго правила? Разве не могут там справиться и без Певенси? Чепуха! Сьюзен оставила там воспоминания о Каспиане, о победе над Белой злой Колдуньей. Опасности, сражения, королевские приемы — ей просто надоело, вот и всё.

Единственное, что не ладилось у прекрасной королевы, — так это ее отношения с младшим братом. Кажется, Эдмунд острее всех воспринял её новое поведение и образ жизни. И дело даже не в Нарнии, а в ней самой.

— Когда Сью успела деградировать? — спросил он однажды у Люси.

— Ты о чем? — не поняла та.

— Ну ты не видишь разве? Вчера мы с Питером беседовали о его знакомом, который делает гироскопы, а она спросила, что мы мелим чепуху и не нужно верить в гироскопы. А это совершенно разные вещи, она говорит о гороскопах.

— Может, она ослышалась? — нахмурилась Люси.

— Да? Каждый раз, когда с ней пытаешься говорить о Нарнии, она отвечает: «Какая у вас великолепная память. Вы до сих пор помните эти старые игры?». А еще она разучилась говорить на серьезные темы. Только о платьях и о том, кто кого поцеловал.

— М-да. Сью со словарем в руках, выдумывающая с ним игры, мне больше нравилась.

* * *

С тех самых пор, как Эдмунд пришел в школу, к нему начали проявлять неподдельное внимание. Сначала это было из-за того, что он новенький. А затем и слухи о том, что он поставил на место выскочек Дженнифер Моррисон и Майка Бартера, разлетелись по школе и уже сложно было бы найти того человека, кто бы не знал об этой ситуации.

Даже Дин и Тревор прониклись уважением к более сильному, как они считают (и, собственно, были правы. Эдмунд, в отличие от них, обладал умом и ловкостью). Отныне к Стефани никто не лез, потому что её новый друг поставил себя, как сильный покровитель. Однако некоторые пытались задеть девушку тем, что без Эдмунда она никто и всегда была никем. И, что самое страшное, она понимала это и верила.

Такими темпами прошло четыре месяца. Эдмунд каждый день провожал Стефани до дома. Иногда они ходили гулять по выходным или по вечерам, общались на переменах в школе, специально находя друг друга в коридорах.

Сегодня был великолепный день. Солнце уже начинало светить по-зимнему, и его лучи, хоть и не грели, но создавали прекрасный живописный поток света, приятных для зрения. Несколько дней уже шел быстро тающий на лету снежный пух. Стефани Эванс ждала Эдмунда, который почему-то опаздывал на их полюбившуюся скамейку в парке недалеко от дома девушки.

Иногда в ожидании приходят разные мысли. Сегодня Дженнифер снова сказала, что Стефани — лишь маленькая сиротка, которая никто без своего покровителя и заступника. Казалось бы, она давно должна была привыкнуть и не обращать внимание, но она просто не могла. Потому что до появления Эдмунда Эванс, как она считала, реально была недочеловеком, о которого можно вытирать ноги.

Вдали послышались шаги, которые так грубо ломали крупные снежинки. Судя по звуку походки, это был Эд. И как же Стефани было невмоготу смотреть на это прекрасное лицо, на которые она метала взоры, полные обожания. Белые хлопья падали на его черные, как смоль, волосы, а щеки покрыл лиловый румянец. За те месяцы их дружбы Эванс успела влюбиться в Эдмунда, если еще не без памяти, до близко к этому. С ним было весело, интересно, от него лучились свет и добро.

— Ты что, плакала? — не поздоровавшись, Эдмунд сел на скамейку и взглянул на Стефани с некоторым волнением. А она и не заметила, что плакала.

— Нет, глаза просто от ветра слезятся, — соврала она и попыталась улыбнуться.

Эдмунд посмотрел на еще пока не до конца слетевшие листья на деревьях, которые даже не колыхнулись, и озадаченно посмотрел на Стефани, сдвинув брови к переносице.

— Никакого ветра нет. Говори, что случилось, потому что врать ты не большая мастерица, — он вновь ободряюще улыбнулся.

— Ну и как у тебя все время получается угадывать мое настроение?

— Не увиливай, — приказал Эдмунд, и Стефани ничего не оставалось, кроме как под напором его взгляда начать свою исповедь.

— Понимаешь, мне некомфортно рядом с тобой. Не в том смысле, что мне не нравится с тобой общаться, просто я всё время чувствую себя обязанной тебе.

— Чем это?

— Да всем! Надо мной не издеваются только благодаря тебе, потому что ты меня защищаешь. А сама я никто. Понимаешь? Никто! Мне бы хотелось стать сильнее, но если ко мне начинают лезть, я теряюсь и ничего не могу вымолвить в ответ, — Стефани снова тихо предалась слезам.

— Чтобы быть кем-то, я тебе не нужен. Потому что ты уже человек со своими чувствами. В тебе есть огонек, который мне нравится. Но ты постоянно позволяешь тушить его чей-то водой. Тебе нужно начать ставить себя в обществе и не позволять себя обижать.

— У меня даже семьи нет. О чем ты?

— В первую очередь твой лучший друг — это ты сама. Ну посмотри, ты отлично знаешь биологию, собираешь гербарий, а еще отменно вышиваешь картины. Разве это не повод развивать всё это? Ты будешь никем, пока ты не осознаешь, кто ты, — Эдмунд приобнял подругу и заставил её благодарно улыбнуться. Слова важные, хоть и простые, но нужно понять, как претворить в жизнь.

— Спасибо тебе, — шепотом сказала Стефани и упала к Эдмунду на плечо.

— Ты замерзла? У тебя щека ледяная! — через пару минут сказал Справедливый король, но Эванс только отрицательно покачала головой. — И не надо отрицать. Я хотел показать тебе одно место, если ты не против. Там и согреешься.

— Как скажешь, — бросила Стефани, чуть вздохнув.

— Нет, как ты скажешь. Учись озвучивать свои желания, — этот убедительный королевский тон завораживает и заставляет себя слушать. И Стефани пошла за ним.

— Мое желание — пойти с тобой.

Пройдя буквально несколько сотен метров, Стефани и Эдмунд оказались у одного из ничем непримечательных квартирных многоэтажных домов, где они поднялись на четвертый этаж. Они подошли к одной из квартир, и Певенси позвонил в звонок.

— Эд, где мы? — Стефани невольно, сама не зная чего, испугалась.

Не успев получить ответ на свой вопрос, Эванс услышала, как железная дверь издала характерный для себя звук. На пороге показался высокий голубоглазый блондин, которого Стефани еще ни разу не видела. Увидев её, Питер улыбнулся и, поздоровавшись, жестом пригласил пройти.

— Питер, это Стефани. Стефани, это — мой брат Питер, — представил их друг другу Эдмунд и помог снять Стефани куртку.

— Мой брат много о тебе рассказывал. Проходи, чувствуй себя, как дома, — произнес старший из братьев и направился на кухню.

Присмотревшись к Питеру получше, Эванс начала видеть в нем не просто двадцатилетнего парня, а статного величественного юношу. Во всей его мимике и чертах тела читалось что-то королевское: прямая спина, тяжелый умный взгляд, плавная, но в то же время мужская походка, сильные руки. Кажется, у них с Эдмундом это семейное.

Не успела Стефани об этом подумать, как из соседней комнаты вышло две девушки, не менее прекрасных, чем парни.

— Эдмунд, я же просила тебя не брать мои… Оу, привет, — младшая из девушек поздоровалась со Стефани, приветливо и обворожительно улыбнувшись. Эванс мельком показалось, что где-то она её уже видела.

Затем взгляд Стефани обратился на старшую из девушек. «Господи, как она прекрасна», — пронеслось у нее в голове. Старшая из сестер выглядела, словно королева: четко выделяющаяся, стройная, но не худощавая талия, идеально уложенные в аккуратную прическу каштановые локоны, сине-зеленое, обрамляющее платье до колена, в котором красиво смотрелись её длинные ноги. И только взгляд голубых глаз был холоден и неприветлив, в отличие от, как показалось Эванс, в фальшивой улыбке изогнутых губ. Но вполне может быть, что ей просто мерещится, что все красивые девушки — стервы.

— А это мои сестры, Люси и Сьюзен, — представил вошедших Эдмунд.

«Интересно, почему все Певенси такие красивые?» — сама у себя спросила Стефани.

— Ты голодна, Стефани? — поинтересовался Питер.

— Оу, нет, спа…

— Да, мы оба хотим есть, — ответил вместо нее Эдмунд, зная, что она будет стесняться, и прошел к холодильнику. — Питер, надеюсь, сегодня готовил не ты?

— Нет, благодари Люси за то, что она не дала мне этого сделать, — усмехнулся Пит.

— Отлично, потому что я не хочу попасть в больницу с отравлением.

— Да брось, Питер готовит не так плохо, — возмутилась Люси.

— После того как он добавил бараний жир вместо масла в блины, я ему уже не доверяю, — слова Эда рассмешили Стефани, и она тихонько прикрыла рот ладонью.

— Помочь накрыть на стол? — поинтересовалась Эванс. Не получается у нее сидеть сложа руки, когда другие работают.

— В нашем доме гостям не принято работать, — на этот раз голос принадлежал Сьюзен, и когда она заговорила, Стефани почему-то стало неловко. — Я думаю, мои младшие брат и сестра справятся сами. А ты, Питер, обещал проводить меня в театр. Скоро стемнеет.

— Ах, да. Я уже готов. Скоро вернусь, — после этих слов старшие Певенси поспешно вышли за дверь.

— А я где-то тебя видела, — уже за столом обратилась ко Стефани Люси.

— Вы учитесь в одной школе, Лу, — посмеялся Эдмунд.

Позже оказалось, что девушки учатся не только в одной школе, да еще и вместе ходят на кружок по папье-маше там же. Через месяц им предстоят парные работы, и Люси со Стефани договорились работать вместе. Что-то Эванс привлекало в сестре этого Мистера Справедливости, как она его теперь называла по многим обстоятельствам и его поступкам. Весь вечер она была такая… Живая, настоящая, открытая. Нельзя было ее упрекнуть ни в лести, ни в притворстве.

— Ой, уже девять часов! — воскликнула Стефани, взглянув на циферблат на стене. Как же быстро идет время за разговорами. — Простите, я засиделась. Мне уже пора домой.

— Я тебя провожу, — Эдмунд потянулся к её куртке и протянул ей, что Стефани расценила, как знак галантности.

— Нет, не стоит, — её лицо залила краска при этих словах. Почему-то Люси усмехнулась.

— Уже темно, поэтому хочешь ты того ли, не хочешь ли, придется тебе потерпеть мое общество еще минут сорок.

— Спасибо, — её губы невольно растянулись в улыбке.

* * *

Последующий месяц Стефани часто бывала в гостях у Певенси. Поразительно легко было общаться с этими приятыми людьми. До невозможности воспитанные, красивые и добрые, они стали ей второй семьей. Хотя почему же второй, когда первой?

В остальном же дела Эванс шли не очень. Дома царило постоянное напряжение. Китнис была сильно озабочена болезнью своего мужа, по совместительству приемного отца Стефани, Альберта. Последние три недели он хворал из-за страшной ангины. В результате этого все нервы уходили на их приемную дочь, и все домашние заботы и крики доставались ей. С одной стороны, Китнис можно понять, но с другой… Причем тут Стеф?

С вечно хандрящей и пессимистичной Лиз они больше почти не общались. Каждый раз, когда речь заходила о Певенси, она, как изюм, морщилась и то и дело обвиняла Эванс в том, что она ей предпочитает эту «недоделанную гламурную семейку».

Замечания же Дженнифер и её острые подколы совсем уж перестали действовать, всей её компании назло. А еще Стефани с Эдмундом решили чуть-чуть позаниматься волонтерством: выгуливали собак, подбирали бездомных животных, кормили всяких белочек в приюте, за что им стали даже платить неплохие деньги. В общем, Стефани с уверенностью могла сказать, что рядом с Певенси она расцвела.

Сегодня они с Люси должны были встретиться в очередной раз у них дома. Она обещала сделать Стефани небольшой сюрприз, отчего той было неудобно. Эванс зашла за тортом и быстро прискакала к подруге.

После недолгой болтовни за травяным чаем, их разговор перешел на более «серьезные» темы.

— Стеф, а тебе Эдмунд сильно нравится? — этот неожиданный вопрос застал её врасплох.

— С чего ты это взяла? — Стефани решила принять оборонительную позицию.

— С чего?! Да со всего! — с жаром вскричала Люси. — Как ты на него смотришь, краснеешь, когда он с тобой разговаривает и всё такое.

— По мне так заметно, да? — засмущалась Стефани. Она не хотела влюбляться в Эдмунда, но так выходило само собой, и с этим уже ничего нельзя было поделать. Однако Эванс и не собиралась признаваться ему в чувствах, ведь это могло разрушить их крепкую дружбу и абсолютно всё испортить. Уж лучше любить тайно, как бы издалека.

— Не настолько заметно. Но я ведь очень внимательная! — похвастала Люси. — Почему ты ему не скажешь?

— Ну, а как ты себе представляешь? О, привет, Эд. Я от тебя без ума! — Стефани по привычке опустила голову в пол и закрылась челкой.

— Почему ты всегда закрываешься? — от голоса Сьюзен, которую Эванс совсем не ожидала увидеть, она вздрогнула.

— В смысле? — не поняла Стеф.

— Ты постоянно прячешь глаза в пол и пол-лица закрываешь челкой. Зачем? — красивое лицо Сьюзен приобрело негодование. Стефани просто пожала плечами.

— Сью права, Стефани, это нужно исправлять.

— Ну и как? — от слов девчонок ей стало немного обидно. Сказать легко, а сделать трудно.

— Идем со мной, — Сьюзен взяла Стефани за руку и отвела в свою комнату.

Сьюзен и Люси завели Стефани в свою аккуратную большую комнату и посадили на диван. Старшая из сестер открыла свой шкаф и достала оттуда три коробки с косметикой, одну с какими-то странными принадлежностями, вроде бы для маникюра, и ножницы.

— Итак, — начала Сью, — если хочешь выглядеть на все сто, то нужно научиться правильно пользоваться своими достоинствами так, чтобы недостатки были совсем не заметны. Начнем с твоего маникюра. У тебя очень тонкие ногти, а это плохо, так как они всё время будут ломаться. Попробуй каждый день в течение недели подержать их в теплом молоке, это должно помочь. Люси, налей в таз горячей воды, будь добра.

Сьюзен тем временем разложила все свои маникюрные принадлежности на стол и принялась обрабатывать ногти на руках заворожено наблюдающей за ней Стефани, обрезая кутикулы и придавая им шикарную круглую форму. Результат их обеих сильно порадовал, теперь каждый жест Стеф становился жестом королевы.

Люси принесла таз с водой и приказала опустить в него ноги.

— А еще залог красоты — это хорошая стрижка. У тебя очень красивые каштановые, даже с легкой рыжиной волосы, но они сильно секутся на концах. Я предлагаю сделать тебе каре.

— Нет, Сью, ей не нужно каре. Может, лучше сделать длину её волос на уровне её челки, то есть чуть ниже плеча? — предложила Лу. Стефани активно закивала, полностью соглашаясь с подругой.

— Неплохая идея, сестричка, — похвалила Сьюзен, а от нее этого дождаться, как можно было заметить, очень сложно.

Пока ноги Стефани приятно отмокали в теплой воде, Сьюзен делала какие-то мудреные махинации с её волосами, то и дело приказывая Люси что-то подержать или подать. Эванс то и дело чувствовала, как отдельные пряди поднимались или опускались, а какие-то короткие летели на пол или на её нос, немного щекоча его.

В конце концов, мучения Стефани были окончены, но посмотреть на себя в зеркало ей так и не позволили, хотя очень не терпелось посмотреть.

— У тебя красивая структура глаза, интересный разрез, — Сью не прекращала свои наставления. — Продолжай просто подкрашивать ресницы черной тушью, и всё. Так, а вот насчет бровей… Лу, подай мне пинцет.

А вот и новые мучения… Стефани не думала, что выщипывать брови так сложно и больно. Ей наказали поддерживать эту форму. Какую только — пока непонятно.

— Мне нравится твоя фигура, — вот таких слов Стеф от Сьюзен точно не ожидала, — тебе нужно чаще носить обтягивающие платья или что-то в этом роде. У меня завалялось несколько ненужных.

— Нет, девочки, вы что? Вы и так много делаете!

— Ой, да я всё равно их не ношу. Зачем они будут в шкафу лежать за просто так? И еще, я подарю тебе несколько помад, которые должны тебе подойти, и черную хорошую тушь. Мне она не идет, а тебе должно быть в самый раз.

Люси в свою очередь тоже нанесла Стефани кое-какие свои вещи, которые, как она сказала, сто процентов ей подойдут. Через непонятно сколько времени примерки Эванс отобрала для себя около десяти-двенадцати платьев, юбок и рубашек. И то это только четверть ей предложенного! Девушки втроем всё упаковали по пакетам и футлярам, а Стефани не прекращала их благодарить.

Наконец-то Сьюзен развернула зеркало, и Стефани не поверила тому, что увидела в отражении. Перед ней стояла как будто бы не она сама, а одна из тех школьных красавиц, за которой бегают толпы парней. Розовое с цветами платье с тонким ремешком идеально лежало по фигуре, а черные на маленьком каблуке туфли идеально дополняли его. Лицо было выразительным, но не ярким. Волосы блестели, ногти тоже, благодаря хорошей обработке. В зеркале она видела свое новое «я», которое было похоже на прежнее, но не слишком сильно.

Я завизжала от радости и кинулась обнимать девчонок. Боже, да это же само совершенство!

— Спасибо вам огромное, — прошептала Стефани подругам и еще сильнее прижала их к себе.

Здесь в дверь постучали, и Люси побежала открывать. Судя по голосам, в квартиру зашли Эдмунд и Питер.

— Стой, пока не выходи, — улыбнулась Сьюзен. — Я дам сигнал.

— А где Сью и Стефани? — спросил старший брат.

— Ну что ж, встречайте звезду школьного Зимнего бала, который состоится послезавтра, Стефани Эванс! — вскричала Люси и подала подруге знак, и она, шагая медленной походкой, показалась в гостиной и тут же встретила взглядом вылупленные глаза парней. Прежде всего её волновала реакция Эдмунда.

— Ты… ты великолепна, — выговорил он и подошел к Стефани, а затем встал на одно колено и протянул руку. — Стефани Эванс, позвольте пригласить вас пойти со мной на Зимний бал послезавтра.

— С радостью приму ваше приглашение, сэр Эдмунд Справедливый, — Стефани весело присела в реверансе. При этих словах все остальные Певенси начали аплодировать.

* * *

Этой ночью Люси снились отвратительные сны. Она ворочалась и говорила, пребывая в холодном поту.

— Люси, — послышался девушке знакомый бархатный голос, — Люси, иди сюда.

Не понимая, что делает, Отважная королева пошла на звук голоса и очутилась среди живых деревьев. Откуда-то издали слышался шепот ручейка и стрекотание насекомых. Легкий теплый ветер носил туда-сюда листочки и ласкал волосы Люси. Пока она рассматривала ствол каждого дерева, перед ней предстал её старый знакомый Каспиан. Люси бросилась на шею другу, а он весело обнял её в ответ.

— Люси, ты нужна Нарнии, — серьезно сказал молодой король, разжав объятья.

— Но… — Люси напряглась. Не успели они с Каспианом встретиться, как он уже заговори о проблемах. — В чем дело? Аслан сказал, что мы больше не вернемся.

— Юстас каким-то чудом был послан сюда, к нам. Значит, грядут перемены и серьезные проблемы. Вы все нужны нам здесь, — только теперь Люси заметила, каким бледным и болезненным выглядит Каспиан.

— Но как мы?.. — здесь Каспиан расплылся перед глазами, как и лес, речка и всё, что окружало Отважную королеву. Она немедленно вскочила с кровати и пробовала отдышаться, как будто до этого кто-то перекрыл ей воздух.

— Лу, все в порядке? — спросила напуганная Сьюзен. — Ты кричала.

— Да, да… — всё еще не могла прийти в себя Люси. Она долго пыталась отдышаться и восстановить в памяти всё, что ей приснилось. Потихоньку детали стали проясняться и складываться в единую картину. — Сью, мне нужно поговорить со всеми вами. Пойдем к Питеру и Эдмунду.

— Мы же сейчас родителей разбудим. Ты что? — возмутилась старшая сестра. — Давай спать.

— Но родителей, кажется, нет дома…

Не успела Люси закончить фразу, а Сью упрямо накрыться одеялом, как в дверь раздался оглушающий стук, который, казалось, готов был выбить дверь. Люси и Сьюзен машинально вскочили с кровати и взялись за первую попавшуюся вещь. Эдмунд сделал то же самое, а Питер пошел осторожно открывать.

На пороге стоял лысый мужчина лет сорока с какими-то бумагами в руках и, кажется, не представлял опасности.

— Питер Певенси? — жестким басом спросил он.

— Да, это я, — Питер сонно завернулся в халат, в полнейшем удивлении.

— У меня для вас скорбные новости, — все дети Певенси подошли к двери и внимательно прислушались к тому, что скажет этот мужчина. — Сегодня ваши родители… Как бы это сказать помягче…

— Да не томите вы! — выкрикнула Сьюзен.

— Они разбились на машине сегодня. Насмерть, — мужчина закусил губу. Всегда сложно доставлять столь скорбные новости, даже если люди тебе незнакомы.

Я думаю, нет нужды описывать сейчас состояние всех братьев и сестер Певенси, ибо эту потерю невозможно передать никакими в мире словами. Следует лишь сказать, что почти никогда еще так не плакали благородные королевы. И даже всегда, в любых ситуациях стойкий Питер рыдал, а Эдмунд бился в бесслезной истерике, схватившись за голову и сидя в самом узком углу комнаты.

Уже к пяти утра Певенси начали приходить в себя. Заплаканные глаза сильно жгло от соленых слез, хотелось спать, но морально это сейчас было невозможно. На следующий день, после похорон, вся семья, ну или то, что от нее осталось, заперлась дома, и никто не появился ни в академии, ни в школе. Никому не хотелось говорить.

— Знаете, а мне сон недавно снился, — тихо и смотря в одну точку, нарушила тишину Люси. — Я вам не говорила, пока… Ну вы сами понимаете.

— Какой сон? — отозвалась Сьюзен.

Люси, не долго думая, рассказала всё сестре и братьям. Нарния снова напомнила о себе, и вперемешку с волнением, стало даже как-то радостно.

— Какого черта?! — вспылил Питер.

— О, Люси, ты столько грезишь о Нарнии, что не удивлюсь, что это был всего лишь сон, — возмутилась Сьюзен.

— А что если нет, Сью?! — разгорячился Эдмунд. — Что если нас реально просят о помощи?

— Вы все время грезите и однажды сведете меня с ума своими глупыми мечтами!

— Какая же ты пессимистичная, — попрекнула сестру Люси.

— Нет, я пытаюсь быть реалисткой.

— Так, всё, хватит! — выкрикнул Питер, чтобы прекратить не раз назревающий острый конфликт. — Я предлагаю просто сесть и подумать. С одной стороны, есть вероятность, что Лу все это просто приснилось, но в Нарнии с нами случалось столько удивительного, что, возможно, нас правда зовут на помощь.

— Ну и что ты предлагаешь делать? — Сьюзен скрестила руки на груди. И без того плохо, а теперь еще и эти выдумывают какую-то ерунду. Ладно Эдмунд и Люси, но Питер-то куда?!

— Во-первых, нужно узнать, правда ли нет Юстаса, ведь Каспиан сказал, что он уже там. Ну, а дальше… — здесь Питер задумался.

— Вот, мы даже не знаем, как и что нам делать, — Сьюзен гневно отвернулась.

— Профессор Керк! — внезапно осенило Люси.

— При чем тут он? — Эдмунд по обычаю сомкнул брови у переносицы.

— Он… он же знал о Нарнии! Он сказал мне, что дважды одним путем и той же дорогой туда не попасть.

— А еще он так удивился, когда узнал, что ты открыла волшебную страну в том платяном шкафу… — задумался Питер.

— Да и откуда у него вообще взялся этот шкаф? — поддержал Эдмунд.

В общем, после долгих споров и рассуждений, длящихся несколько часов, Певенси наконец-то пришли к тому, что им нужно поехать на родину в Англию, а конкретнее — в дом Вредов и к профессору Керку. Но осмелились совершить это небольшое путешествие только Люси, Питер и Эдмунд. Сьюзен же решила, что она не хочет «метаться неизвестно зачем по миру за своими глупыми фантазиями».

Но сначала нужно было покончить с делами. Таким образом, Питер собрался и пошел в академию, а затем в аэропорт, чтобы было купить билеты на самолет, а Люси и Эдмунд начали наряжаться к Зимнему балу, который должен был состояться сегодня в пять часов вечера.

* * *

Сегодня Стефани предстоял особенный день. Люси и Сью правы: она должна быть смелее. За эти полгода она нашла родных ей людей, которые всегда помогут в трудную минуту. А кое-кто для Эванс стал больше, чем просто другом. Она долго не хотела себе в этом признаваться, но с первого дня этот мистер Справедливость заставляет её невольно смотреть на себя, притягивая всеми своими жестами, как магнит.

Этот карий взгляд и грубовато-бархатный голос всегда заставляли Стефани подниматься с колен и идти вперед. Тонкий прямой нос, смоляные волосы, стройная талия и сильные руки — всё это было для нее чем-то божественным. И она поняла, что хочет быть с ним. Да, Стефани в него влюбилась, что же поделать?

В половину пятого вечера Эванс уже была в школе. Пока она ждала начала бала, всё больше людей приходило и то и дело оборачивалось на нее. Такую Стефани, открытую и красивую, еще никто не видел. Даже Майк, пришедший под руку с Дженнифер, подмигнул ей и задержал свой «королевский» взгляд, от которого Эванс стало дурно.

Тут по лестнице поднялись те, кого Стефани ждала больше всего, — брат и сестра Певенси, которые тихо что-то обсуждали. Но сегодня их взгляды не были такими радостными и уверенными, как прежде. Эванс не знала почему, но ей захотелось их пожалеть.

— Привет, — подошла она к ним со светящиеся улыбкой.

— Привет, — хором ответили они Эванс, попытавшись улыбнуться.

Чуть-чуть поболтав, они прошли в сам танцевальный зал, где у них в школе проводятся всякие мероприятия, и сели на тройное сидение. Выслушав нудную речь директора и нескольких завучей, которые «от всего сердца» поздравляли учеников с наступающим Рождеством и желали хорошо провести эти зимние каникулы, Эдмунд, Люси и Стефани посмотрели несколько номеров, которые подготовили ученики.

Затем уже наконец-то началась и сама дискотека. Всё это время они, в основном, танцевали с Люси. Стефани и не знала, что, когда ты на подобных мероприятиях не один, это очень весело. Эдмунд около пары часов держался в стороне от всех. На вопросы подруги о том, что случилось, Лу всего лишь пожимала плечами.

— Дамы и господа, — раздался голос парня из одиннадцатого класса, и на фоне заиграла красивая плавная музыка, — сейчас кавалеры приглашают дам, а дамы, если вам так угодно, приглашают кавалеров, и танцуем все!

— Позвольте вашу руку, мадам? — обернувшись, Стефани увидела Эдмунда, который протягивал ей руку в полупоклоне.

— С превеликим удовольствием, — Стефани с улыбкой присела в реверансе, и приглушился свет.

Весь танец вел Эдмунд. У него так ловко получалось переставлять ноги, маневрируя всем остальным телом, что Стефани оставалось только забыться и кружиться, получая удовольствие.

— Ты очень красивая, — прошептал он Стефани на ухо, наклонившись, отчего у нее по всему телу растекся холодок.

— Спасибо, — лицо покрыла краска. — Ты тоже сегодня отлично выглядишь.

— Мне нужно тебе кое-что сказать, — хором прошептали они и немного усмехнулись.

— Ты первый, — Стефани решила отложить свое признание в любви на потом, так как еще толком и не собралась с мыслями.

— Это мой последний вечер в этой школе, — вздохнув, признался Эдмунд, перекрутив её вокруг собственной оси. За это мгновение лицо Стефани успело измениться и стать напряженнее.

— В смысле? Как последний? — Эванс немного отошла от него, не разжимая рук, и взглянула на Эдмунда. Но его взор был серьезным.

— Завтра мы покинем этот город, — сказал он, как отрезал, хотя самому было ужасно больно всё это говорить. — Не ищи меня, хорошо?

— Эд, то есть? Что случилось? Ты можешь мне нормально объяснить?! — потребовала Стефани, так как совсем ничего не понимала.

— Стеф, я не могу тебе всего рассказать, это слишком сложно.

— Ну хотя попробуй!

— Это будет как предательство, — серьезно произнес Эдмунд. — В любом случае, знай, что я ни капли не жалею, что с тобой познакомился. Я рад, что за эти полгода нашел такого великолепного человека.

— Эд, я без тебя здесь не смогу, — в отчаянии сказала Стефани, и голос её задрожал. — Я ведь… Я чувствовала себя рядом с вами такой счастливой. Особенно с тобой, — по моей щеке прокатились слезы.

— Думать, что кто-то другой может сделать тебя счастливым или несчастным, — просто смешно. Я прошу тебя, не плачь, — Эдмунд большим пальцем вытер слезы с её щеки и поцеловал её в скулу.

Музыка окончилась и включился свет. Обернувшись, Стефани уже не видела ни Люси, ни Эдмунда. Они будто бы испарились из зала, оставив её здесь совсем одну.

Сразу после договоренности о дальнейших действиях со своей семьей Питер побежал в свою военную академию с просьбой о предоставлении отпуска на две недели. Он надеялся всё же на положительный ответ, ведь не хотелось возвращаться в никуда в случае, если идеи о возвращении в Нарнию окажутся пустым наваждением. Однако и при отрицательном ответе Питер бы не отказался от своих планов.

— Певенси, что вы здесь делаете в ваш выходной день? — обратился к Питеру директор академии с полуулыбкой на лице.

— Мистер Френсис, я как раз направляюсь к вам, — парень улыбнулся в ответ.

— Тогда пройдемте в мой кабинет, — глава учебного заведения жестом пригласил Питера пройти. — О чем вы хотели поговорить?

— Насколько вы знаете, у меня в семье сейчас царит горе. Я хотел бы попросить вас об отпуске на две недели.

— И зачем же вам отпуск? — мистер Френсис похабно откинулся на спинку качавшегося стула и, сложив руки в замок, оставил их в таком положении чуть ниже груди.

— Мне нужно будет уехать в Англию, сэр, и там завершить кое-какие личные дела, — невольно Питер заговорил своим царственным тоном, что очень не нравилось директору.

— Боюсь, что сейчас это невозможно. Придется вам уладить свои проблемы в другой раз, — губы мистера Френсиса растянулись в довольной злобной усмешке. — Учеба должна быть превыше всего, дружок, а семья — на втором месте. Можете быть свободны.

Верховный король Нарнии, никогда никого не уговаривающий, молча встал со стула и услышал в спину:

— Вы даже не станете меня упрашивать, Певенси? — Френсис явно издевался, и Питеру от всей души захотелось ему врезать.

— А мне есть смысл тратить на это время? — сдержано спросил он.

— Если я не ошибаюсь, вы слишком много себе позволяете, — улыбка мистера Френсиса куда-то испарилась.

— Тогда всё понятно — вы ошибаетесь, — Питер чуть прищурил глаза и, практически уничтожив директора взглядом, вышел за дверь.

Старший Певенси понимал, что теперь ему будет слишком трудно покинуть страну, потому что он учится не где-нибудь, а в военной академии. Но так это нельзя было оставлять. Тогда у Питера созрела сумасшедшая, но вполне себе рабочая идея, которую было возможно привести в исполнение.

* * *

— Серьезно?! — воскликнул Эдмунд, услышав идею Питера. — То есть ты реально хочешь просто взять и пробраться в кабинет этой жабы Френсиса и подписать приказ о своем отпуске?!

— Да, Эд, серьезно. Но ты же понимаешь, что мне одному это всё не провернуть? — Пит подмигнул брату.

Эдмунд опустил голову вниз, как бы обдумывая слова старшего брата, а потом округлил глаза, поняв, к чему это он клонит:

— Нет, нет, нет, ты меня не уговоришь на это. Я не согласен!

— Пожалуйста, без тебя мне не справиться, — до Верховного короля дошло, что он сейчас занимается уговорами, хотя клялся самому себе никогда этого не делать, но отступать было поздно. — Вспомни, как ты в одиночку пошел разведчиком в жилище великанов…

— Вот только не надо…

— Или как пробрался без дозволения в тархистанский лагерь и выкрал их карты с боевыми стратегиями, — будто не слышал брата Питер. Его улыбка становилась всё шире и шире.

— Но это же…

— А еще ты незаметно от всех выбрался из хаты мистера Бобра и пошел к Белой Колдунье.

— Вот не напоминай, потому что…

— Или как ты стащил булочки под носом у Люси, которыми она не хотела делиться, — продолжал перечислять Питер.

— Весомый аргумент, — Эдмунд решил сдаться, потому что делать уже нечего. — Ну, тогда выкладывай план действий…

Питер бросился объяснять всё то, что ему показалось будет правильным сделать. В итоге братья должны были умудриться ночью пробраться в академию, а конкретнее в кабинет мистера Френсиса, и от его лица написать разрешение на отпуск. Но вопрос встал за «самым малым»…

— Ну и как мы проберемся через охрану? — поинтересовался дальновидный Эдмунд. Братья задумались, потому что ситуация казалась безвыходной.

— Приветик. Ну что там с поездкой в Англию? — внезапно зашла домой Люси, глухо хлопнув дверью, почему-то сияя радостью.

Эдмунд невольно дернулся от неожиданности и с минуту сверлил сестру глазами.

— Кажется, я знаю, кто будет отвлекать охрану, — произнес он и подмигнул старшему брату. Несмотря на все протесты Питера и его категорическое несогласие, он не мог не признать, что то, что придумал Эдмунд, было единственным выходом. Сьюзен им помогать не станет.

— Вы это о чем? — поинтересовалась Люси, успев подумать, что её братья несколько не в себе.

* * *

Ночь. Какое дивное время для того, чтобы сейчас читать книгу, лежа в мягкой постели и накрывшись теплым пледом, выпить обжигающе горячий чай со своей второй половинкой, подышать свежим воздухом на балконе или взяться за новый проект.

Однако пока весь город занимался своими делами, не нарушая тишину, трое смельчаков Певенси взялись за свою миссию, надев черные одежды для того, чтобы никто не мог их заприметить. Только Люси сегодня была в прекрасном платье, надев длинную белую шубу Сьюзен, и с ослепительным макияжем. На вид девушке в таком одеянии можно было дать не меньше семнадцати.

Двое охранников у входа в военную академию мирно дремали у дверей. Сегодня на посту стояли молодые парни, которым на вид не больше двадцати. Вероятно, стажеры.

— Простите, это школа номер двадцать пять? — неожиданно разбудив стражей, подошла к ним Люси. На её губах играла ласковая улыбка.

— Оу, нет, девушка, простите. Это совсем другое учебное заведение, — улыбнулся один из охранников, а второй просто молча пялился на прекрасную незнакомку.

Пока Люси как могла развлекала охрану разговорами, Питер и Эдмунд проскользнули в двери и принялись быстрыми, но тихими шагами пробираться на третий этаж, чтобы попасть в кабинет директора.

— Черт, а как мы откроем-то его? — шепотом, уже на месте, проговорил Питер.

— Ну олени! — выругался Эдмунд и направился на вахту, дабы забрать ключ. — Какой номер у этих хором?

— Шестьдесят седьмой. Ты чего это задумал?

— Не назад же теперь с этой авантюры возвращаться. Сейчас вернусь.

Эдмунд тихо спустился на первый этаж и застал там спящую вахтершу, видимо, ночевавшую на работе. У её колен находились полки с ключами. Эд присел на корточки и подошел как можно ближе к деревянному столику, который больше был похож на парту для одного.

Глазами найдя нужный номер на брелке, Эдмунд уже почти достал его рукой, но внезапный громкий храп и сонное бормотание вахтерши заставила её одернуть.

— Патч, на засол неси… огурцы, — пробормотала она и захрапела.

«Всё этим бабушкам лишь бы засолить да законсервировать, есть потом нечего», — пронеслось в голове Эдмунда. Поняв, что опасности нет, он схватил нужный ключ и понесся обратно на третий этаж.

— Ты чего так долго? — начал ругаться Питер.

— Да там это, бабушка мне про засолы рассказывала, — на немой вопрос старшего брата Эдмунд улыбнулся и пояснил: — ну, из огурцов.

— Чего?

— Во сне она рассказывала.

— Дурак, — Питер по-доброму ударил младшего по плечу и вернулся к своей миссии.

Разобрав гору бумаг и пытаясь не оставлять следов, Певенси наткнулись на письмо, которое случайно вывалилось из конверта. Оно было от главнокомандующего пехотной армией США. Собираясь поднять его, Питер невольно увидел в нем свое имя.

«Дорогой мистер Хемсворд, сообщаю вам, что через неделю вашу армию, как вы и просили, пополнят пять моих лучших учеников, которые должны были выпуститься в этом году. Вот их имена: Рэн Питерс, Дональд Хейл, Питер Певенси, Симус Маклаген и Стэн Ларсон. Надеюсь, они будут вам полезны. Передайте мое пожелание о здравии министру.

Ваш вечный слуга, мистер Френсис».

— Пресмыкающаяся свинья! — шепотом вскричал Великолепный король и кинул письмо на стол. — Так вот куда все время студенты пропадают. Они там умирают на фронте за чужие страны и падают от рук немцев или японцев!

— Нужно сжечь это письмо, — высказал предположение Эдмунд, быстро пробежав глазами написанное.

— В чем смысл? Он напишет новое.

— Интересно, а министр вообще в курсе, что здесь творится?

— Вероятно, что да, раз Френсис передает ему привет, — Питер закрыл лицо ладонями. Он был в таком смятении и возмущении, что едва не задыхался от переполняющего его гнева. Он не знал, как лучше поступить, но точно понимал одного — он всё это так не оставит. Совесть не позволит. — Но вряд ли об этом не знают их родители и президент! — немного подумав, произнес Питер. — Нужно это письмо вместе с печатью показать им.

Таким образом, братья нашли нужную бумагу и подписали разрешение об отпуске для Питера на неделю, а затем передумали отправлять это письмо мистера Френсиса родителям несчастных парней.

Проснувшись на утро, люди увидели на корпусе военной академии текст «фашисты похуже немцев», а вокруг валялись письма от главнокомандующего американской пехоты с просьбой прислать еще бойцов, которых так старательно собирал мистер Френсис. И всю неделю до Рождества город кипел слухами о разбирательстве, а затем вскрылось, что и другие академии страны занимаются тем же самым несанкционированным отправлением на фронт молодых, еще мало чему наученных бойцов. Несколько десятков высокопоставленных лиц были отправлены в отставку. А Певенси могли исчезнуть из страны под шумок и без ненужного внимания.

Рано утром, в семь часов по местному времени, семья Певенси почти в полном составе вылетела в Англию. Не сказать, что они вполне осознано делали то, что делают, но что-то непреодолимое влекло юных королей испробовать все возможные варианты, чтобы попасть в так полюбившуюся им Нарнию.

Перед отлетом Сьюзен была строга как никогда:

— Вы занимаетесь погоней за какими-то иллюзиями, придуманными вами самими. Люси увидела какую-то картинку во сне в виде Каспиана, — Сьюзен замялась, упомянув свою прошедшую любовь. Иногда ей казалось, что она и сама скучает, но после рассказа Эдмунда и Люси о прекрасной звезде Лилиандиль сильно обозлилась. Это была чуть ли не основная или даже единственная причина отказа возвратиться в Нарнию.

— У нас ни раз уже происходили странные мистические вещи, так что уже не удивительно, Сью, — Питер пытался разговаривать как можно спокойнее.

— Но Аслан сказал, что мы больше не вернемся туда.

— Плевать я хотела на то, что в этот раз сказал Аслан, — от кого, а от Люси это было странно слышать всем, — Нарнии нужна наша помощь, а нам уже нечего терять.

— Ладно, они дети, но от тебя, Питер, я не ожидала, — Сьюзен высокомерно сложила руки на груди.

— Это ты ведешь себя по-детски, Сью, а не мы, — вспылил до этого молчавший Эдмунд. — Из-за своих необузданных обид.

— Хватит бросаться на меня, Эдмунд. Не ты ли предал Нарнию в свое время?

Складки на лбу Эдмунда разгладились, и от слов сестры осталось только вернувшиеся чувство раскаяния за свой поступок. Он невольно почувствовал холодный укол в сердце и, взяв в руки маленький чемодан, вышел, тихо прикрыв за собой дверь.

— Браво, Сьюзен, молодец, — со злостью, какую редко испытывает чуткая и добрая Люси, проговорила она. — Можешь гордиться собой.

Питер вслед за младшими тоже вышел из комнаты, бросив презрительный взгляд на сестру.

И только спустя минуту прошедшего времени Сьюзен поняла, что она сказала, и тихо заплакала, роняя горячие слезы на пол.

Уже в самолете каждый думал о своем. Эдмунда слова старшей сестры невольно заставили задуматься. Да, он навсегда усвоил тот урок, да, он изменился. Но почему он тогда чувствует, что предал эту девочку Стефани, оставив её? Она кажется таким крохотным и беззащитным существом, которое всегда нужно опекать. Она так плакала и искала его в зале. Эдмунд был её лучшим другом, но теперь они никогда больше не увидятся, и осознавать это было больно.

То, как Стефани плакала у него на плече, при этом продолжая танцевать, разрывало сердце на маленькие кусочки. И так хотелось забрать её с собой, в Нарнию, чтобы продолжать защищать.

* * *

Не медля ни секунды, сразу после посадки, Певенси направились в новую квартиру разорившегося профессора Керка с его женой Полли Пламмер. Они не сразу отыскали нужный адрес и, несерьезно спорив друг с другом и мешкая между домами, всё-таки оказались в месте назначения.

— Как на здания табличку с адресом повесить, так это нам сложно, а как стены в Букингемском дворце зубной щеткой по миллиметру чистить — так это всегда пожалуйста, — шепотом ворчал Эдмунд себе под нос.

— Ну или как Белый дом еще больше отбеливать, — поддержала брата Люси.

— Нас больше полугода не было, ничего не изменилось, — поддакнул Питер.

Лишь голос, раздавшийся с балкона третьего этажа, который принадлежал профессору, указал им правильный путь в квартиру. Сразу с порога Певенси ждали горячие объятья и слова о том, как Эдмунд и Питер выросли из мальчиков в привлекательных и взрослых парней, а Люси превратилась в жгучую красавицу. Новость о смерти мистера и миссис Певенси повергла всех в шок и очень расстроила.

— Но где старшая сестра? Сьюзен, кажется? — поинтересовалась тетя Полли.

— Моя сестра Сьюзен, — проговорил с сожалением Питер, — больше не друг Нарнии.

— Да, но причем тут она? — негодующе спросил профессор, поглаживая седую бороду. — Разве это мешает навестить нас?

— Мы приехали не только за этим, — Люси посмотрела на своих братьев и, прочитав в их глазах одобрение, продолжила: — мы здесь, чтобы спросить вас о том, как вы в свое время попали в Нарнию.

— И откуда взялся тот платяной шкаф, — поддержал Эдмунд.

Мечтательно вздохнув, профессор Керк бросился в жаркий рассказ о своих приключениях в Нарнии. Питер, Эдмунд и Люси наконец узнали, как однажды Дигори (так звали профессора) и Полли попали к его сумасшедшему дядюшке Эндрю, который хранил шкатулку, изготовленную во времена царственной и развитой Атлантиды, в которой лежали волшебные кольца его бабушки, которые та велела уничтожить. Этими волшебными аксессуарами могли воспользоваться только дети, и безумный чародей обманом заставил это сделать своего племянника и его подругу. Колец было всего четыре: два желтых и два зеленых. Желтые способны были перенести к поляне с озерами (но не обратно), которые являлись вратами в другие миры. Там дети попали в Чарн, где Дигори сумел сделать глупость, выпустив колдунью Джадис. Стоило упомянуть о ней, как Эдмунда передернуло.

Зеленые кольца были способны перенести к поляне с озерами и вернуть обратно. Этими кольцами Полли и Дигори и воспользовались. В итоге они попали в совсем черный мир, где услышали песню льва, который позже подарил животным способность говорить и мыслить, как человек, а также назначил короля и королеву, дочь и сына Адама и Евы из нашего мира, а также прогнал Белую Колдунью в Северные горы, где она еще несколько сотен лет набиралась сил.

Дигори взял с собой яблоко, сердцевину которого закопал в саду, и выросло из него чудное прекрасное дерево с самыми вкусными плодами в Англии. Когда дерево начало умирать, профессор Керк приказал сделать из него шкаф, через который позже Певенси и попали в Нарнию. А кольца Полли и Дигори закопали в том же дворе.

— Да, но где сейчас эти кольца? — просияв от новости, что попасть в Нарнию возможно, спросила Люси.

— Всё там же, — ответил профессор, — но вот только прошел уже год, как я продал то имение.

— Кому?

— Какому-то мистеру, который работает в министерстве, фамилии уже не помню. Он поселился там с женой и сыном.

— Его жена, кстати, — очень милая женщина, — приятно улыбнулась тетя Полли. — Она говорила, что они уезжают завтра куда-то на курорт. Говорит, зима надоела…

— Это же наш шанс! — вскричал Питер и посмотрел на брата. — Проберемся в сад, откопаем кольца.

Эдмунд забегал вылупленными глазами, а затем обреченно вздохнул:

— У меня нет выбора, да?

— Да! — сказала на этот раз Люси и улыбнулась самой искренней улыбкой. — Абсолютно никакого.

Таким образом, было решено, что Певенси, переодевшись в рабочих, проберутся в сад бывшего дома профессора Керка и выкрадут кольца, которые так были им нужны. На утро братья и сестра раздобыли форму (и неважно, как они это сделали), а к сумеркам взялись за дело.

Ровно в пять часов вечера Певенси были у ворот бывшего имения профессора Керка. Братья и сестра пробрались в дом, дабы забрать одну вещь, которая была спрятана еще дядей Эндрю на его чердаке. А точнее, это были все анализы эксперимента, которые сумасшедший чародей записал после того, как на его глазах создалась Нарния. Кроме того, они понимали, что в Нарнии им понадобится оружие, которое было найдено в подвале; это были остатки тех выставочных старинных экземпляров, что стояли здесь и что так строго запрещала трогать миссис Макриди.

Найдя нужные записи, Певенси быстро побежали в сад. Люси горела нетерпением, но резко остановилась перед открытой дубовой аккуратной дверью, с интересом поднеся палец к губам.

— Лу, ты чего? — нахмурившись, спросил Эдмунд.

Вместо ответа Люси молча прошла в скрипучий дверной проем, а братья, поняв, на что она так с интересом смотрит, повторили её действия. Эти стены и этот интерьер были настолько знакомыми. Прошло уже в совокупности около восемнадцати лет, а всё было, как вчера. Люси подошла к платяному шкафу и аккуратно провела по его дверке рукой, а затем отодвинула шубы и, протиснувшись между ними, с дрожью в руках дотронулась до деревянной стенки. Все воспоминания детства пронеслись в одно мгновение. Люси будто бы снова почувствовала снег под ногами, колючие ветки ели, летящие снежинки и тусклый свет фонарного столба. Так отчаянно захотелось вернуться.

— Дважды одним путем туда не попасть, — обличила факт Отважная королева. — Очень жаль. Тогда могли бы ходить туда и обратно, когда пожелаем.

— Но Аслану было угодно закрыть для нас все ходы.

— У нас есть шанс, и он нас ждет, — обнадеживающе сказал Питер. — Надо торопиться.

Насилу оторвавшись от шкафа, наполненного воспоминаниями, Певенси незамедлительно приступили к работе. Будучи переодетыми в рабочих, Питер и Эдмунд не вызывали подозрений ни у кого из тех, кто изредка приезжал из окрестных домов. Люси смирно стояла возле братьев по обратную сторону забора и подгоняла их для более быстрого продвижения дел. Но замерший земляной грунт не так-то просто было протолкнуть лопатой.

— Еще раз подгонишь, и я тебя в это переодену и в руки грабли дам, — тихо ругнувшись, сказал Эдмунд.

— Ну вот я и буду быстрее, а вы…

— Кажется, что я на что-то натолкнулся, — прервал их разговор Питер, а затем копнул еще пару раз. В земле показался уголок шкатулки, которую братья незамедлительно откопали. Певенси с удивительной горячей быстротой открыли её, немного затруднившись со взломом замка.

В красивой узорчатой коробочке лежало четыре неземной красоты кольца, которые сияли при зимнем свете луны. Осталось лишь решить, какое кто из них наденет. Питер вызвался надеть желтое, потому что, по его словам, возвращаться ему уже было незачем, а младшие еще смогут устроить свою жизнь. После долгих споров на том и решили.

— На счет три, — скомандовала Люси. — Раз, два, три…

Питер и Люси исчезли, как будто их и не было в этом мире. Эдмунд не успел сделать то же, что и его брат и сестра из-за нелепой случайности. В самый ответственный момент он выронил свое кольцо. И эа досадная оплошность повлекла за собой непредвиденные последствия.

— Что ты здесь делаешь? — спросил женский голос откуда-то сверху, когда Эдмунд наклонился за уроненной драгоценностью и, к своему дичайшему удивлению, увидел ноги. Затем он поднял глаза на их владельца, а точнее — владелицу.

— Стефани?! — шепотом воскликнул Эдмунд. Глаза девушки пылали злостью и разочарованием с примесью негодования. Было ощущение, что она уже знала, что встретит своего школьного заступника здесь. — Привет…

— Ты — последняя сволочь, Эдмунд Певенси! — Стефани ударила парня своей сумкой по руке. — Нельзя так просто взять и исчезнуть в никуда! Да ты представляешь, как я волновалась?! Представляешь, что я чувствовала?!

— Как ты меня нашла? — не обращая внимания на её крики, спросил Эдмунд.

— Сьюзен рассказала, куда ты поехал! — Эдмунд мгновенно напрягся. — Что ты в Англию смылся и возвращаться не собираешься!

— Тише, тише… Я всё могу объяснить, — Справедливый король выставил ладони вперед, дабы защититься от последующих возможных ударов. — Только дай мне то, что у тебя под ногами. Становится холодно.

Эдмунд сейчас понимал, что станет законченной свиньей, если заберет кольцо и бросит Стефани здесь одну замерзать в полном недоумении и, возможно, отчаянии.

— Что это?! Колечки, что ли, носишь? — не переставала кричать Стефани. Она была вне себя от злости, но при этом чувствовала облегчение от того, что нашла Эдмунда.

— Стой! Только не надевай, и я всё расскажу, — Эдмунд предупредительно выставил ладонь вперед, пытаясь действовать без резких движений. — Просто выслушай…

— Я не собираюсь ничего выслушивать! И что случится? А? — Стефани подняла драгоценность и просунула в нее палец, а Эдмунд, быстро среагировав, успел схватить девушку за плечо. А далее тьма, а затем не очень мягкое приземление.

* * *

Питер и Люси после того, как надели каждый свое кольцо, оказались где-то в лесной местности возле реки. Вокруг практически никто не издавал ни звука. И только местные птицы разносили по чаще свои голоса да деревья шептались между собой. Питер поднялся с травы и, оттряхнув колени, огляделся по сторонам.

— Лу, Эд, вы здесь? — спросил Питер после некоторой заминки. Падать было больно.

— Я здесь, — подала голос Люси, вылезая из кустов.

— А где Эдмунд?

Оглянувшись вокруг, Питер и Люси долго звали брата, выкрикивая его имя, но всё безуспешно. Отчаявшись, они пошли вперед. Питер не на шутку заволновался, но сумел не потерять самообладания, которое сейчас было очень нужно. Люси невольно грустно вздохнула. Эдмунд потерялся, и они понятия не имели, где его искать. Он мог быть где угодно.

Вскоре Питер и Люси начали опознавать местность.

— Стой, ты слышишь? — спросила Люси, схватив брата за запястье и прислушавшись к звукам леса.

— Что? — не глянув на сестру, спросил Питер и, несмотря на её попытки остановить его, продолжил рассекать ветки.

— Журчание… там… — прислушавшись, Питер понял, что Люси права и где-то поблизости действительно река рассекает прибрежные камни. Побежав на звук, они вышли к реке Быстрой.

Певенси испытали неописуемую радость, так как окончательно убедились в этом. Да, они в Нарнии. Да, всё получилось, а значит, что теперь всё будет хорошо и, по воле Аслана, они останутся здесь до конца времен. Вернее, так казалось поначалу, потому что в своей радости ни Люси, ни Питер не могли думать о плохом. Они в Нарнии! Они попали сюда! Снова! Несмотря на все предсказания! Брат и сестра тут же побежали брызгаться и плескаться в воде. Питер часто подставлял себя под удар и поддавался Люси. Впервые за долгие месяцы они улыбались и смеялись настолько искренне.

Но нужно было и подумать о том, что делать дальше и куда идти. Сошлись на том мнении, что сейчас им нужно разжечь костер и найти пропитание, а далее двигаться к тельмаринскому замку и там попросить помощи в том, чтобы найти Эдмунда. Люси пришла идея в голову; она хотела воспользоваться кольцом и проверить всё в имении профессора Керка. Мало ли, Эдмунда могло там что-то задержать. Однако Питер решил, что этого делать не стоит, потому что их могло вынести к озерам, о которых рассказывал профессор, и не вернуть обратно. Так рисковать было нельзя. Хорошо, что они додумались взять с собой оружие и немного еды из имения. Странным было то, что кольца перенесли их сразу в Нарнию, а не к поляне озер.

Не успев даже разжечь так приятно греющий тело костер, о котором мечтали замерзшие в ясную прохладный нарнийский вечер Певенси, они услышали где-то в лесу крики. Питер приказал Люси, которая уже подготовила захваченный с собой кинжал, остаться на месте, к её неудовольствию, и отправился на разведку. Верховный король обнаружил перед собой девушку-фавна, возле которой стояло три нахальных тархистанца и один малыш-фавн, скорее всего, её сын.

— Прошу, отдайте мне его, забирайте всё, но не трогайте сына! — плакала женщина-фавн, часто всхлипывая.

— Весь род бы ваш истребить, да у короля всё руки не доходят. Что ж, начнем с вас, — один из тархистанских воинов поднес нож к горлу напуганного малыша, а остальные держали мать.

Далее раздался звон ударяющихся друг об друга металлических меча. Внезапно для сбитых с толку тархистанцев, на них налетел Питер. Он положил двоих наземь без лишних слов и звуков, но был в большущей ярости от увиденного. Ведь ужасно было поверить в то, что можно опуститься настолько низко. Одного из напавших Питер оставил в трезвом уме и в почти полном здравии.

— Что вы здесь делаете? — по-королевски потребовал ответа Питер. — Отвечай!

— Кто ты вообще такой? — пробуя вырваться из-под ноги Питера, брыкался тархистанец.

— Не отвечай вопросом на вопрос, презренный. Как вы сюда попали?

Тархистанец не нашел ничего лучше, кроме как укусить ногу помешавшего им незнакомца и снова схватиться за свой меч. Но всё-таки неопытный подчиненный богини Таш не смог устоять перед силой и мастерством Верховного короля и пал от его руки.

Стефани первой открыла глаза. Приподнявшись на локтях, она поняла, что сильно ударилась головой, потому что затылок дал о себе знать жуткой болью. Она оглянулась по сторонам. Как странно, только что она находилась в сумеречном зимнем холоде, а сейчас — в знойной пустыне при напекающем солнце.

Последнее, что Стефани помнила, — то, как она, разозленная, надевает кольцо, а потом только темнота и удар об землю. Эванс ущипнула себя, подумав, что спит. Но боль в голове, а теперь еще и в руке казалась сильно уж реальной. Затем она обнаружила недалеко от себя лежащую фигуру. Стефани прищурилась и подошла поближе. На песке, закрыв глаза, лежал Эдмунд. В данный момент происходило слишком много странного. Эванс невольно залюбовалась лежащим перед ней парнем, забыв обо всем. Когда в тот Зимний бал он сказал, что больше не вернется, она не смогла поверить услышанному. Несколько дней она сидела дома, не выходя на улицу и плача, в полном одиночестве, не зная, что ей делать дальше. Затем ничего не оставалось, кроме как пойти к Эдмунду домой. Там Стефани открыла Сьюзен, которая лишь сказала, что все её родственники сейчас в Англии в «погоне за фантазиями» и указала то место, куда нужно приехать. Еще Сьюзен сказала ей, что, возможно, ей удастся их спустить на землю с небес.

Стефани сгребла свои деньги, которые получала, работая волонтером, в кучу и вылетела, как только смогла, думая о своей встрече с Эдмундом. Она и злилась, и скучала, и радовалась — всё вместе. Но сейчас вот он, Эдмунд, живой и настоящий. Черные смоляные волосы обрамляли белую кожу, а пухлые губы сомкнулись.

Стефани слегка дотронулась до плеча Эдмунда, отчего тот очень быстро вскочил и вытащил меч из ножен. Как Эванс сразу его не увидела и зачем он вообще ему нужен? И это не единственный вопрос, который начал её сильно волновать.

— Стефани?..

— Эд, где мы? — спросила она, подойдя к Эдмунду поближе и почувствовав, что ей очень жарко. Стефани незамедлительно сняла с себя свою легкую шубу.

— Ну, как тебе объяснить, — Эдмунд широко и искренне улыбнулся, и Стефани заметила, что его глаза чуть ли не плачут от счастья. — Мы в Нарнии.

— Где? — озадаченно вырвалось у нее.

— Я знаю, это трудно понять, даже очень, но… — Эдмунд оборвал себя на полуслове, повернув голову куда-то назад. Стефани прислушалась и сделала то же самое. Где-то неподалеку скакали лошади. Справедливый король резко взял подругу за запястье, и они забрались за какую-то песочную гору и спрятались за ней.

— Ты объяснишь мне наконец… — прошипела Стефани и осуждающе посмотрела на Эдмунда.

— Тс-с, помолчи, пожалуйста, — шепотом попросил её Эдмунд.

— Нет, я не желаю! Я буду хоть кричать…

— Я же попросил помолчать замолчать, — Эдмунд просверлил Стефани королевским величественным взглядом, которого она даже испугалась. Ей ничего не оставалось, кроме как повиноваться. — Тархистанцы…

— Отлично, вот этот нам всё и выложит. Сколько нам еще ехать? — один из старых смуглых людей, которых Эдмунд назвал какими-то тархистанцами, достал из кармашка в седле карту. Затем Стефани на нем же седле увидела маленькую фигурку. Это был лис, судя по цвету.

— Недолго вам осталось ехать, негодяи, — проговорил, к ужасу Стефани, рыжий зверь. Да, это точно лис. — Скоро повяжут и вас. Карты уже будут не нужны.

— Закрой пасть! — второй мужчина с седой недлинной бородой ударил лиса по морде. — Договоришься сейчас. Не здесь нам нужно что-либо рассказывать.

Стефани повернулась к Эдмунду, но его уже не было рядом с ней. Она огляделась по сторонам и нашла его глазами уже в нескольких шагах от тархистанцев, закутанного в шубу. Если честно, то сейчас в голове Эванс пронеслось тысяча печальных картин. И все они красочные, но ни капли не счастливые.

— Ребят, у вас не найдется хоть капли воды?

«Боже, он серьезно?» — пронеслось в голове Стефани.

— Юнец, ты что, заблудился, что ли? — насмешливо спрашивал седобородый. — Или не видишь, что перед тобой гвардейцы великого тисрока? Да живет он вечно!

— О, я еще и слышу вас, господа, — Эдмунд криво поклонился. — Негоже вам зверей простых обижать.

— Эй, ты чего, пес? — уже грубо спрашивал второй из тархистанцев. — Страх, что ли, потерял? Мы здесь важные особы, а не абы кто!

— И мы собираемся отобедать, поэтому всякая грязь нам ни к чему, — у Стефани сжались кулаки от того, как они только что назвали её друга. Грязь?! Сами-то потные и страшные, как старые медведи. Чьи они там гвардейцы?

— Отлично, — Эдмунд выпрямил спину. — Вам тарелочки для пищи начистить или ваши бородатые лица?

Бородатый тархистанец вынул свой меч из ножен и уже было замахнулся на Эдмунда, но он, не растерявшись, вынул свой клинок из-под шубы и начал атаковать. Завязался неравный бой между двумя потными дядьками и другом Стефани. Он умело маневрировал в руке мечом, нанося удары один за другим.

У того, что без бороды, но с черными волосами, Эдмунд первым выбил меч из рук, но тот принялся за кинжал, проведя его лезвием по щеке парня. Из пораненного места полилась алая кровь. Но, кажется, Эдмунд испугался этого гораздо меньше, чем Стефани, и продолжил бой.

Вскоре Эдмунд упал наземь и больше не встал. Бородатый с яростью, блеснувшей в глазах, начал атаковать и, проведя мечом где-то под ногами Справедливого короля, предстал перед ним свысока, обезоружив юношу.

— Не надо соваться, куда не просят, нечестивый ты юнец, — тархистанец занес меч так, что удар пришелся бы прямо в сердце его противнику, но не успел. Эдмунд взял горсть песка и кинул его в глаза бородатому. Затем расторопно подобрал свое оружие и изогнутую саблю черноволосого и повел бой уже двумя руками.

Под несколько минутные свисты и лязги ударявшихся друг об друга мечей, сбитый с толку таким мастерством Эдмунда, тархистанец упал на песок, а на одежде в области пухлого живота выступила кровь.

Эдмунд посмотрел в сторону Стефани и дал знак подойти к нему. Она, не раздумывая, повиновалась. Затем Справедливый король снял веревки со связанного лиса.

— Благодарю вас, сир, — с лицом, похожим на улыбку, проговорил зверь. — Как мне отблагодарить вас за спасение?

— Ну, мы с моей спутницей не отказались бы от ночлега, если вы в таковой нас сможете проводить, — с улыбкой отвечал Эдмунд.

— О да, конечно, мой дом находится примерно за сотню миль отсюда. Мы можем двинуться туда. Позвольте узнать имя моего спасителя.

— Эдмунд. А мою спутницу зовут Стефани.

— Ваше Величество?! О, великий Аслан! Я имею честь быть вырученным из рук нечестивых тархистанцев королем Эдмундом! — лис согнул лапы к песку, изображая поклон, а Стефани окончательно потеряла нить смысла этих событий.

— Так, что здесь происходит?! — не выдержала она. — Где мы вообще?!

— Миледи, вы сейчас находитесь в Тархистане, недалеко от границы с великолепной Нарнией, королем которой является сопровождающий вас юноша.

Стефани озадачено посмотрела на Эдмунда, и тот, улыбаясь, кивнул ей, а его взгляд говорил «я чуть позже тебе объясню». Они решили, что здесь оставаться нельзя. Они взяли шубы и положили их в сумки, которые были прикреплены к седлам, а затем Эдмунд умело вскочил на тархистанскую лошадь и посадил Стефани за своей спиной, а лис, которого, как оказалось, зовут Брук, побежал следом на четырех лапах.

— Держись за меня крепче, — посоветовал Эдмунд.

— Что?

— Давай, обними меня за талию и поехали. Ты же не хочешь упасть, — парень явно наслаждался смятением Стефани и тем, что она ничего понять не могу.

И пока они скакали по знойной пустыне рысью, что приносило Стефани приятные ощущения, в особенности то, что ей посчастливилось сейчас быть рядом со своей тайной любовью, Брук пустился в рассказы о том, что такое Нарния, о победе над Белой Колдуньей четырьмя детьми Певенси, которые пришли из нашего мира. Рассказал он и об Аслане, и о Золотом веке Нарнии, и о спасении её от тельмарин, и о наслышанном знаменитом плавании на Край Света. Иногда Эдмунд в чем-то поправлял его или уточнял детали. А Стефани всё это время думала об одном: если это всё ей снится, то она не хочет просыпаться.

К поздней ночи все были уже в Нарнии, у дома лиса. Стефани, положив голову на спину Эдмунду, уснула и уже ни о чем не думала. Хватит с нее новостной информации на сегодня. Подъехав в пункт назначения, Справедливый король аккуратно слез с лошади, а затем принял на руки спящую девушку, чтобы не разбудить.

— Спасибо, что забрал меня отсюда, — бормотала Стефани в полусне и обвила тонкими руками шею Эдмунда. — Не оставляй.

— Вы и ваша спутница слишком вымотались, Ваше Величество. Моя жена сейчас вам постелет. У нас не так много места, простите, но…

— Всё в порядке, — Эдмунд улыбнулся, приподняв сонные глаза, и зевнул. — Нам достаточно.

Брук благодарно кивнул и постучался в дом. Оттуда выбежала лисица и с жаром обняла мужа. Они недолго о чем-то говорили, а потом она поклонилась, опустив нижние лапы, и приветливо пригласила пройти высокопоставленных гостей в дом.

* * *

Эдмунд проснулся рано утром, что называется — ни свет ни заря. Солнце только-только начало подниматься из-за горизонта и дотрагиваться своими лучами до земли. Голова самую малость кружилась. Справедливый король пролежал в кровати еще с полчаса, пытаясь уснуть, но тяжелые мысли о тархистанцах, Стефани и вообще о происходящем в Нарнии не давали этого сделать.

Поняв, что заснуть уже никак не получится, Эдмунд решил прогуляться по лесу, не отходя далеко от хижины и взяв с собой меч на всякий случай. Около десяти минут ему удалось побыть в одиночестве, до тех пор, пока он не услышал за спиной шаги.

— Не спится? — спросила Стефани, укутавшаяся в короткое, под стать лисьему росту, одеяло, как в кокон, и пригласила друга присесть рядом с ней на упавшее бревном дерево.

— Не могу спать. Нужно двигаться во дворец на помощь Каспиану, — тяжело вздохнул Эдмунд, радуясь тому, что Брук уже успел просветить Стефани в происходящем в общих чертах.

— Почему ты не рассказал мне всё сразу, как вы решили ехать в Англию и зачем?

— А ты бы поверила? — озадачено посмотрев на подругу, спросил Эдмунд.

— Ты знаешь, наверное, да, — беззаботно пожала плечами Стефани. — У меня всегда была вера в то, что где-то есть иной мир. Гораздо лучший, чем наш. В моей жизни всегда было мало света и события кружились в одинаковом ритме, как колесо сансары, — Стефани подсела поближе к Эдмунду. — К тому же, я всегда видела в тебе что-то величественное и королевское, но не понимала почему. Теперь понимаю.

— Мне очень приятно слышать это, Стеф. Но этот мир полон опасностей, и если ты захочешь вернуться в наш мир, кольцо всегда будет у тебя, — Эдмунд указал на драгоценность, которая была на пальце девушки. Она немедленно её сняла и положила в карман брюк.

— Нет, не хочу. Я вот раньше не боялась умереть, так и не совершив ничего великого, а теперь понимаю, что не хочу так. Не хочу, чтобы когда-то моя могила стала безымянной, как и те другие на старых кладбищах, где ты уже никогда не найдешь нужного человека, как бы ни пытался. Я не хочу сидеть в офисе с девяти до пяти, чтобы потом вернуться домой к восьми вечера, приготовить еду и лечь спать, ведь завтра очередной бессмысленный день в этой бессмысленной жизни. Не хочу, чтобы после смерти обо мне помнило лишь несколько человек, которые когда-то тоже умрут, как и память обо мне. Как будто меня никогда и не было. А сколько таких «не существовавших»?

— Всё было действительно настолько ужасно? — Эдмунд с сочувствием посмотрел на Стефани.

— Знаешь, эти глупые мысли, когда ты думаешь о суициде не потому, что не хочешь жить, а потому, что так больше не будет проблем и стресса. Ты хочешь жить и чувствовать, но вокруг слишком много всего. Просто не хочется верить в то, что вот это мой уровень, мой потолок, выше я уже не перепрыгну, это моя планка. Не хочется, чтобы вот так бессмысленно и прошла жизнь. Но здесь, наблюдая за тобой и слушая твои рассказы, я понимаю, что способна на большее, что готова пойти на многое, пусть и Нарния мне пока еще не знакома.

— Знаешь, по-моему, нарнийский воздух так на всех действует. Но я рад, что ты здесь, потому что привязался к тебе, и ты, и Сьюзен, какие бы у меня ни были с ней разногласия, — это единственное, что удерживало меня в том мире.

Стефани радостно улыбнулась и пододвинула свою руку совсем близко к руке Эдмунда. Ночной воздух приятно обжигал легкие, они были совсем одни, никем не видимые и никем не тронутые.

— Эдмунд, я хотела сказать, что… — Стефани уже хотела было сказать в порыве откровенности и прокричать, что любит его, короля, хотя и боялась этого статуса, но…

— Ваше Величество, вы здесь? — скорее утверждал, чем спрашивал откуда-то взявшийся Брук. — Мы уже начали волноваться, что с вами что-то случилось. Моя жена Хельга готовит завтрак, вы бы не хотели?..

— Конечно, мы уже идем, — сказала Стефани, сожалея о потерянном моменте.

* * *

По пришествии в лисью хижину голодные Эдмунд и Стефани буквально накинулись на завтрак. Хельга готовила просто отменно, в чем не было сомнений. Но не было времени долго расхваливать пищу, ведь нужно было приступать к делу.

— После плавания на Край Света, о коем разнеслась молва, прошло всего лишь три года, но за это время много что изменилось в Нарнии, — начал рассказывать Брук то, что не успел рассказать вчера. — Год мы жили в добром здравии, начали осваивать Одинокие острова. Король Каспиан приказал снова отстроить Кэр-Параваль, — Эдмунда эта новость очень обрадовала. Ему было жаль видеть разрушенный дом. — Но тархистанцы снова взялись на свое. На земле грифонов начались восстания тельмарин, которые просили прогнать, как они выражаются, нарнийскую нечисть. Восстание удалось подавить, но это не успокоило никого. Вскоре на наши земли пришли тархистанцы, но Его Величество король об этом не знает. Эти варвары оккупировали около трехсот миль от южной границы и вглубь. Тайно собравшись, мы решили, что обязаны предупредить короля, но грифоны были бы слишком заметны, несмотря на их быстроту и ловкость. Я предложил свою кандидатуру на то, чтобы пробраться из кольца оккупации, но я был схвачен двумя гвардейцами, от которых Ваше Величество имело милость спасти меня.

— К тому же нарнийские плодородные земли начали замерзать и перестали давать урожай, — добавила Хельга, кипятившая чай. — Нам приходится платить втридорога за тархистанский хлеб.

— А что Орландия? Почему оттуда не закупать продукты? — Эдмунд напрягся от таких новостей.

— Нашего союзника постигла та же участь, что и нас, сир. Они также пострадали от неурожаев и теперь вынуждены платить этим нечестивым псам! — Брук стукнул мягкой лапой по столу.

— Тогда чего же мы медлим? — Эдмунд поправил ворот рубашки. — Нужно предупредить Каспиана и завершить твою благородную миссию.

— Ваше Величество, это не ваша забота.

— Забота любого короля — охранять и защищать свой народ от всяких напастей, — возразил Эдмунд, на что Брук не нашел ответа.

— Я иду с вами, — высказалась Стефани и сложила руки на груди. — И не надо меня отговаривать, сразу предупреждаю.

В итоге через полутора часа сборов трое путников выехало в дорогу. Хельга заботливо предоставила пропитание на ближайшие три дня, теплые плащи для всех, салфетки и еще много чего лишнего, что класть, по идее, не надо было бы.

Если Эдмунд и Стефани оказались в Тархистане у её границы с Нарнией, то Питер и Люси угодили, сами того не зная, прямо в дебри лесов. После продолжительности короткого боя, где победу одержал Верховный король, маленький фавн кинулся к нему на шею и горько, но в то же время и радостно и благодарственно заплакал.

— Луни, это некрасиво, прекрати, — осекла его пришедшая в себя мать.

— Всё в порядке, мисс, — улыбнулась Люси. — Мы в Нарнии?

— Да, — молодая девушка-фавн немного недоверчиво посмотрела на спасителей. — А вы кто?

— Я король Питер, а эта очаровательная девушка — Люси Отважная, — после таких новостей фавны принялись раскланиваться и благодарить, что сильно смутило брата и сестру Певенси.

Позже из рассказа женщины-фавна по имени Лана стало ясно, что эти трое негодяев — вовсе не тархистанцы, хотя и очень похожи, а местные сборщики налогов, которых население называет лесными клептоманами из-за высокого процента податей, из тельмарин. Они на протяжении нескольких месяцев грабят местных жителей. На вопрос Питера о том, почему же Каспиан с этим не борется, Лана ответила, что король вот уже неделю болен, а наместник этих земель Вакиль, несмотря на многочисленные жалобы, ничего не делает, хотя пытается убедить всех в обратном. По их мнению, в том числе и сам Каспиан одобряет эти налоги.

— Почему же вы сами ничего не сделаете? — удивилась Люси.

— А что мы можем сделать? Не бунт же поднимать, иначе против нас все ополчатся. Вакиль свесит все на то, что мы нетерпимы к тельмаринам и не признаем их. Вот так и живем, надеясь на чудо.

Пройдя еще несколько метров, на столбах деревьев путники заметили много белых, помятых ветром плакатов, на которых синими чернилами была нарисована фигура, похожая на женскую, в капюшоне. И крупным шрифтом начертано: «разыскивается за преступления против власти».

— Кто это? — Питер озадачился этим вопросом, обращаясь как будто к дереву, на котором была повешена листовка.

— Она называет себя Созвездием мести, — раздался детский голосок маленького Луни. — Некоторые говорят, что она разбойница, но на самом деле это неправда. Она и её спутник защищают нас от тельмаринских налогосборщиков и раздают деньги коренным нарнийцам. И за них обоих назначена награда, — Питер подошел к другому дереву и увидел на нем парня лет двадцати пяти, улыбающегося одним уголком губ.

— Некоторые люди не поддерживают это мнение. Они просто не платят столько, сколько мы, — продолжила рассказ сына Лана. — Но эта девушка и её спутник — наша надежда. Сначала я было подумала, что вы из их шайки, Ваши Величества.

— Прям как наш Робин Гуд, правда, Питер? — усмехнулась Люси, проведя очевидную аналгию.

— Да. Я надеялся, что в этой стране в них никогда не будет нужды, — Верховный король сдвинул густые брови к переносице. — Нам нужно немедленно добраться до Каспиана и положить конец этим самовольствам.

Несмотря на основательные просьбы фавнов остаться у них, Певенси как могли отказывались, ставя акцент на том, что им срочно необходимо выезжать во дворец и это не терпит отлагательств.

* * *

Вот уже несколько часов король и королева брели, раздвигая ветви мечом и руками, из-за чего у обоих оставались неглубокие, но больные царапины, иногда прорезающие кожу до крови. Таким образом, Питер и Люси успели даже порвать одежду.

Судя по ориентиру Питера, к тельмаринскому замку они должны были добраться к завтрашней ночи, если двигаться без привалов. Или к утру следующего дня, что вероятнее, если они будут ненадолго останавливаться. В конце концов, силы обоих иссякли, и брат и сестра решили спать по очереди: сначала Люси, а потом Питер.

Проспав пару часов, Люси встала на пост. После часа скучного дежурства ей послышались тихие шаги, протаптывающие подмерзший твердый грунт, иногда до хруста опускающий растения. Отважная королева аккуратно в полуприсяди поползла на звук и вытащила прихваченный из того мира кинжал из ножен. Через минуту она убедилась, что не ошиблась и кто-то действительно выбрался на ночную прогулку. Оставалось лишь надеяться, что с мирными целями. Люси спряталась за кусты и выжидала. Шаги становились всё громче, показалось трое юношей, и Отважная королева уже была готова выскочить и застать врасплох идущего, как кто-то подкрался сзади и зажал ей рот ладонью. Люси обернулась и увидела… Стефани?!

Старая подруга приложила палец к губам и указала им же в сторону, где был Эдмунд, который тихой поступью подходил к дюжине недоброжелательных тельмаринов, обсуждавших уже известную Созвездие мести.

— Да я б эту шайку давно бы уже словил, а их головы на столбе повесил за неподчинение. Ишь ты какая резкая эта девка.

— Как бы не так, а о Нахиме слышал? Она ему, бедолаге, глаз вышибла.

— Да ну? — оживились все остальные.

— Ага.

— Вот те на… — самый молодой из воинов раскрыл карту. Эдмунд уже держал меч наготове, чтобы заставить негодяев выдать чуть больше правды о наместнике Вакиле и его бесчинстве, как раздался крик, и его опередили.

— И вам глаза выбью, если не остановите свои грабежи, — угрожающе прорычал женский голос откуда-то с дерева, и один из тельмарин уже был наколот на саблю изогнутой причудливой формы, как шашлык на шпажку. Через несколько секунд показался еще один высокий молодой человек в маске, которая закрывала лишь верхнюю часть лица до носа. Его скулы и тонкие губы сияли мужественностью и даже свирепостью, а густые, почти черные брови придавали уверенный вид.

Девушку было рассмотреть сложнее, потому как её маска скрывала тонкое личико полностью. Лишь только рыжевато-каштановые, густые и кудрявые волосы длиной до колена и собранные в косу, выглядывали из-под короткого плаща.Поняв, что двое новых лиц несколько не справляются, Эдмунд кинулся на помощь им и даже убил одного из тельмарин. Девушка, ловко владея обеими руками, билась ими, держа сабли и протыкая одного за другим. Парень, её помощник, не отставал и тоже бился на славу.

Неожиданно для Эдмунда, рыжеволосая накинулась и на него, застав врасплох. Сначала Справедливый король несмело отбивался, но затем бой принял другой оборот. Юноша начал наступать на девушку, стараясь серьезно не ранить, ведь понимал, что она явно его с кем-то попутала.

— Бьешься хорошо, малец, — с высокомерием похвалила она Эдмунда, — но недостаточно хорошо, — далее последовал страшный удар по плечу, из которого ручьем пошла кровь, и затем падение. Рыжеволосая нависла над ним и держала меч на прицеле.

Люси уже хотела кинуться на помощь брату, а Стефани чуть ли не плакала от увиденного и сжимала в руке острую палку, готовая броситься вслед за подругой, но откуда ни возьмись появился Питер и поставил свой меч между Эдмундом и прекрасной разбойницей.

— Сразись с равным себе, — озлобленно сказал он, и завязался страшный бой, где уже никто никого не хотел щадить. Спутник девушки вступил в схватку с раненым Эдмундом, но Люси недолго позволила ему участвовать и сама кинулась на защиту брата, велев Стефани позаботиться о нем.

Уже выдыхавшаяся, рыжеволосая незнакомка потеряла саблю, которую Верховный король выбил из рук. А затем он повалил и саму девушку наземь. Она ползком дошла до дерева и прижалась к нему, но Питер продолжал наступать.

Затем Питер выбил ногой оставшееся оружие и снял с рыжеволосой маску. Она испуганно-вопрошающе посмотрела на него своими прекрасными ярко-зелеными глазами. Тонкие цвета молочно-розовой лилии губы были чуть приоткрыты и жадно глотали воздух. Нос и щеки были усыпаны веснушками, а тонкие каштановые, как будто недавно оформленные брови вздымались вверх и вниз. Верховный король невольно залюбовался ей и уже начал опускать свой меч, как девушка схватила ветку и больно, до красного следа на щеке, ударила его, а затем выбила клинок у Питера и бросилась бежать, натянув маску. Её, усмехнувшись уголком губ, друг бросился за ней.

— Эдмунд, да дай я перевяжу тебе руку, — Питер услышал умоляющий голос Стефани. — У тебя кровь не останавливается.

— Да не нужно ничего, не умираю же, — отнекивался Эдмунд.

— И как вы тут оказались? — прервала их «мирную беседу» Люси.

— А это уже долгая история, и у нас для вас новости.

Они дружно разожгли костер, и каждый принялся рассказывать то что знает. Не обошлось и без подтруниваний Питера на тему того, что эта лесная незнакомка его очаровала, а так же нравоучений для Люси, которая должна была предупреждать старшего брата, а не самой бежать в разведку. А на утро все вместе они двинулись в путь, кроме, разве что, лиса, потому что Эдмунд счел нужным направить его обратно.

Дебри лесов, обрамленные бесконечно красивым и опасным зеленым цветом, прохладные нарнийские ночи, во время которых даже жаркие языки пламени костра не могут до конца тебя согреть, холодный земляной грунт, скрытый под острыми недружелюбными опавшими ветками — всё это испытывали на себе трое древних монархов и их подруга вот уже на протяжении двух дней.

За это время им не встретилось ни одного живого существа и, как это ни странно, ни одной дриады или наяды. Деревья молчали, будто никогда и не были по-настоящему живыми. Казалось, что подземная изморозь навсегда оставила их недвижными.

Взятая с собой еда уже заканчивалась, приходилось всё ловить или собирать самим. Остроумной Стефани даже пришло в голову то, как можно сделать неплохие удочки для поимки рыбы. Здесь, в Нарнии, она уже не казалась такой маленькой слабенькой девочкой, как это было раньше. Напротив, оказалось, что у нее за плечами большой опыт по выживанию в дикой природе, потому что она несколько раз ездила в лагеря. Попробуй тут не сломаться в детдоме, а потом в школе и в неродной семье, которая родной её так до конца и не восприняла.

Когда в очередной раз Эдмунд и Питер отлучились на добычу еды, Люси наконец-то убедилась в своих подозрениях и сочла нужным высказать их.

— Стеф? — Отважная королева подсела ближе к подруге и замысловато улыбнулась.

— М-м-м?

— Тебе ну очень-очень нравится Эдмунд?

— Что? Нет, я лишь…

— Что?

— Я ничего, а ты что?

— Это вот я как раз ничего, а вот ты что-то!

— А что я?

— А ничто.

— Ну в том-то и дело, что ничто.

— А нет, что-то есть, — Люси прищурила глаза.

— Что есть?

— Что-то.

— Что-то — это что? И вообще, мы долго тут чтокать будем? — подруги задумались над своим разговором, полным какой-то несуразной и невозможной для разбора бессмыслицы, и звонким колокольчиком захохотали на всю округу так, что за километр от них Питер сумел лишь подумать: «Девчонки, девчонки…» и коротко улыбнуться.

— Но а теперь серьезно, — Люси принялась заплетать подруге косички. — Как давно ты в него влюблена?

— В кого? — Стефани продолжала строить из себя дурочку.

— В кого-то с именем на «Э» и фамилией на «П». Стеф, это же в глаза бросается.

— Ладно, хорошо, да, — вынуждена была признаться Стефани, понимая, что не отвертится. Да и тяжело было хранить всё в себе. — Только не говори никому, пожалуйста, ладно?

— Да я-то не скажу, а вот ты скажешь. Ясно?

— Посмотрим.

— Девчонки, — послышался голос самого Эдмунда смешано с хрустом сухих веток, — вы костер разожгли?

— А мы должны были? — хором отозвались девушки.

— Вообще-то я сказал вам об этом перед уходом, — вступил в разговор Питер и серьезно нахмурился. — Нам с Эдом теперь еще и этим заниматься?

— Прости, мы заговорились, — Люси надула губы, — сейчас я соберу ветки и…

— Не нужно. От вас одни проблемы, — Питер отмахнулся, даже не взглянув на них, и ушел куда-то в чащу.

Люси и Стефани неоднозначно переглянулись, а затем вопросительно, будто бы полагая, что он наверняка знает ответы на их вопросы, посмотрели на Эдмунда.

— Что? — теперь ничего не понял Справедливый король.

— Что это с Питером?

— Не знаю, он со вчерашнего дня такой. Я стараюсь с ним толком не говорить, — Эдмунд принялся за чистку рыбы.

— Я думаю, что он просто волнуется за Нарнию. Судя по вашим рассказам, могу сказать, что слишком много всяких странных событий происходит, и он просто уже не знает, чего ожидать и когда мы доберемся до дворца, — Стефани обратила внимание на занятие друга. — Эдмунд, тебе помочь?

— А? Нет, не нужно. Но насчет Питера я думаю, что ты права. Но мы все волнуемся. И с вашей стороны было не очень-то хорошо забывать про костер.

— Да, знаю, это я виновата, — Люси крепко сжала плечо брата. — Обещаю, что больше это не повторится.

— Хорошо, но как приедем в Нарнию и я снова поеду на какое-нибудь задание, сувениров не привезу, — Эдмунд растянул уголки губ в улыбке.

— Эй, — парень получил удар по плечу, да еще и довольно больной, — привезешь, иначе обратно поедешь.

— Ах так, а если не поеду? — Справедливый король смахнул рыбью чешую на платье сестре и приподнял брови.

— Ну значит, что рыбку тебе в лицо, — Люси схватила пойманную рыбу за хвост и замахнулась им Эдмунду по голове, чего тот не ожидал и не успел увернуться.

— Стыдно старших обижать, — парень схватил еще одну щучку, и завязался энергичный и эмоциональный бой. Затем к ним присоединилась и Стефани, вставшая на сторону проигрывающей подруги. Внезапно её «оружие» наткнулось на кого-то. Это был Питер.

От неожиданного, но больного попадания рыбы ему прямо в лицо от Стефани, он крепко зажмурил глаза, и несколько хворостинок выпало у него из рук.

— Что у вас тут за игрища посреди леса?! — вскричал Питер.

— Да так, рыбу чистим, — издевательски улыбнулся Эдмунд, — видишь вон, как чешуя разлетается во все стороны. Того и гляди, и кости повылетают, — Люси и Стефани захихикали, хотя Эванс одолевал еще и стыд за содеянное.

— Что такое, король Питер Великолепный? Боитесь нежные ручки запачкать? — казалось, что как раз-таки Эдмунд дразнит брата нарочно.

— Ну тогда держись, — Питер взял в руку рыбу и замахнулся ей на младшего брата, но получил немалый отпор. Тогда уже крики, визги и шуточные ругательства понеслись по всему лесу. Даже немая белка, спокойно занимающаяся своими скромными делами обычного грызуна, как можно быстрее собрала орехи и поспешила в дупло.

Как говорится, хорошего понемногу. Внезапно на поле войны появилось еще одно лицо, но не в обычном представлении этого слова. Стефани почувствовала сильную боль в голени левой ноги и схватилась за это место. Затем то же самое почувствовал и Эдмунд, а потом и Питер с Люси.

— Да что за мошкара нынче пошла? — Справедливый король растирал укус, который начал кровить.

— Боюсь, это не мошкара и даже не комары, а грызуны какие-то, — только это сказав, Питер понял, что в его глазах всё начинает расплываться. Со временем контуры перестали быть четкими, а окружные цвета яркими. То же самое почувствовали и остальные, кроме Стефани. Она дольше всех оставалась в сознании, смогла подползти к Люси и слабо потрясти её за плечо.

— Лу, вставай.

— Да, хорошо, мам. Две секундочки, — пробубнила та и сладко зевнула.

В то же время Стефани услышала тяжелые и медленные шаги.

— А это еще кто такие? — спросил один грубый голос.

— Ну вроде не наши, не из тельмаринских, — ответил мягкий баритон.

— Это я вижу, идиот! Но это явно не шайка Созвездия мести!

— Не кричи, не кричи, пожалуйста! Что делать с этими будем?

— Поведем их к Сулеману, там пусть этот недоначальник решает, что с ними делать, — обладатель грубого голоса взял Эдмунда за подмышки и поволок его к лошади, а второй то же самое проделывал с Люси, а затем понес, внимательно вглядевшись ей в лицо и увидев что-то такое, чего не видел раньше: прекрасное, доброе, королевское. Он испугался своей догадки.

— Арам, а это не?..

— Да ну?! — тот, кого зовут Арамом, напрягся и понял, к чему клонит его собеседник, а потом подумал и высказался. — Я передумал, принесем их Вакилю… То-то будет нам денежек. Мурат, не медли!

А Мурат всё смотрел и любовался лицом прекрасной юной королевы, и что-то в груди задело его за живое, больно дернув. А потом где-то в глубине сознания он услышал грозный львиный рык.

Двое путников, ведя своих вороных лошадей, из которых на каждой лежали по молодой девушке и по юноше, шли вперед всего лишь несколько часов. Снотворное, введенное с помощью мизерных стрел, похожих на дротики для дартса, и выпущенное из арбалета, подействовало просто отлично, вопреки всем ожиданиям. Это, как оказалось, был никакой не грызун.

— Кто идет? — безразлично «плюнул» стражник, стоя у темного небольшого, но достаточно вместительного имения, которое было огорожено черным забором с узорами листьев и какого-то вида грызуна. Кажется, это барсук.

— Мы к господину Вакилю. У нас есть для него сюрприз, — один из прибывших сладко-злобно улыбнулся и головой кивнул в сторону лошадей.

Стефани пришла в себя первая, как, впрочем, и последняя, кто при получении снотворного уснул. Видимо, на нее оно подействовало хуже всего. Она приоткрыла слипшейся глаза, и перед ней открылся необычный и странный вид. Всё кругом было таким мрачным и в каком-то роде уродливым. Тихо, чтобы не заметили, Стефани повернула голову. Рядом со ней, закрыв глаза и безмятежно сомкнув губы, лежал Эдмунд. На второй лошади, стоявшей напротив Эванс, также без признаков жизни — Люси и Питер. Видимо, их решили скомпоновать по весу.

Вороной конь легким шагом двинулся с места, и через пару минут путники оказались внутри этой отвратительной ограды. Сначала Стефани почувствовала рядом с собой холод и отсутствие чего-то, будто давно привычного. Она поняла, что с лошади забрали Эдмунда и, перевалив через плечо, как какой-то мешок, понесли в мини-дворец. Затем то же самое сделали с остальными Певенси, а потом и с самой Стефани.

— Господин Вакиль сказал, что подойдет позже и приказал провести пленных в темницу.

Приказание было исполнено. Стефани, находясь, в отличие от остальных, в здравом рассудке, пыталась запомнить дорогу от входа до темницы, но начинала путаться в коридорах, редко усеянных золотыми канделябрами, которые освещали бы проходы и эти тусклые серые каменные стены. Как они только живут? Пародия на кротов?

Очень грубо и ужасно больно их кинули на ледяной пол. Стефани подумала о том, что она картошку в подвал и то нежнее складывает. После того, как стражник, насвистывая какую-то мелодию и крутя ключи вокруг пальца, удалился, захлопнув решетчатую дверь, Эванс подошла к Эдмунду и потеребила его по плечу, от чего он вяло и медленно начал просыпаться.

— Стеф? — Эдмунд продолговато зевнул. — Где мы?

— Где-где? В тюрьме.

— В какой тюрьме? — его глаза округлились до размера монеты. — Лу, Пит, просыпайтесь!

— Эдмунд, еще ночь, — Отважная королева отмахнулась и положила тонкие белые ладони под голову. — В школу пока не пора.

— Да, Эд, иди спать, — Питер попытался нащупать одеяло, но, пошарив рукой, понял, что это вряд ли, и вскочил. Мозг наконец-то начал осознавать реальность.

Когда все наконец-то пришли в себя, то, что весьма естественно, начали рассуждать, как отсюда выбраться живыми. Стефани рассказала всё, что знала: что они в имении какого-то Вакиля и что тельмарины, если не знают, то точно догадываются, что у них в плену монархи древней Нарнии.

— Интересно, и что они сделают, если их предположение подтвердится? — Стефани с опаской поднесла ладонь ко рту.

— Понятное дело, убьют, — Эдмунд по своему собственному обычаю подвел брови к переносице.

— Почему? Ведь вы короли и королевы… э-э-э… королева. Почему они должны вдруг вас убивать?

— А потому, — на этот раз к Стефани обратился Питер, — что тут явно что-то нечисто. Грабежи, убийства, похищение, налогообложение, непонятные разбойники. И девушка эта… Как её там? Созвездие чести?

— Созвездие мести, — поправила Люси. — В общем, я предлагаю сказать, что мы торговцы.

— Без товара? — Эдмунд на сей раз вскинул брови, образовав на лбу морщинки. — Может быть, скажем, что мы из Орландии? Путники там, шли домой, все дела.

— Неплохая идея. Но каковы будут наши имена? — Питер задумался. — Меня будут звать Хьюго.

— Тогда я — Фелиция, — засмеялась Люси.

— Будем знакомы, я Эдуард, — Эдмунд сделал важный вид и приспустил рубашку, что добавило деловитости.

— Клара, — представилась Стефани. Все вместе они тихонько засмеялись. Надо же, даже на пороге возможной смерти с этими людьми Эванс было легко быть веселой. Приятно смотреть на благородных; быть в их обществе — благо. Да будет всегда счастлив тот, кто не видит глупцов.

В этот момент послышался скрип трения ключа об железную ледяную дверь. Без лишних слов несколько стражников вошло в комнату темницы. Ко Стефани и Люси приставили по одному охраннику, а к парням — двое. Их по уже известному Эванс пути провели до главного зала. Здесь уже было больше роскошности и убранства: красная ковровая дорожка, золотые канделябры, гербы на серых стенах, которые здесь казались белее.

С лестницы, устеленной ворсистым алым ковром, величественно спускался человек с черным, длиной до пола плащом. Он шел со вздернутым носом, еще молодой, с длинными темными волосами, зализанными назад. Но не было в нем того величия и царственности, какими он, по-видимому, очень стремился обладать. Лишь тень напыщенности и ненужного хвастовства.

— Приветствую вас, дорогие гости, чем могу быть обязан вашему приходу? — молодой человек присел на какое-то подобие трона и положил ноги на столик.

— Вашим стражникам, — Питер выступил вперед и ехидно улыбнулся. — Мы не напрашивались к вам.

— Ох, да, простите их за это. Просто им показалось, что вы очень похожи на… Ну скажем, древних королей и королев?

При этих словах Вакиля, каковым являлась эта «царственная» особа, у девушки, которая чистила маленькое зеркало над тумбой, выпала из рук тряпка, которая повлекла за собой опрокинутые стоящие там фрукты.

— Мелисса, безмозглое ты бедное создание! — взревел владелец имения. — Немедленно все убери и удались!

— Да, повелитель, — скорыми шагами несчастная служанка, показавшаяся Стефани смутно знакомой, поспешила убраться прочь.

— Бедняки и рабы, не знающие денег, — люди недалекого ума. — Вакиль взял себя в руки.

— Не жизнь, и не богатство, и не власть делают из человека раба, но лишь его привязанность к жизни, богатству и власти, — Эдмунд заглянул в глаза этого нахала, и Стефани еще больше начала восхищаться им, бросив умиленный взгляд.

— Вы дерзки, юноша, — Вакиль положил правую ногу на левую, — и красноречивы. Сразу видно королевскую кровь.

— Что вы, повелитель, — Люси склонилась в небольшом реверансе. — Мой брат просто много читает. Мы из орландских ремесленников, здесь промышляли продажей. По пути домой нас как раз настигли ваши стражники и по неизвестным нам всем причинам приняли за древних монархов, да хранит их Аслан.

— Не смейте здесь произносить это имя! — глаза Вакиля налились кровью. Он аж вскочил со своего трона, до смерти напугав всех вокруг. Казалось, он был готов Люси распять.

— Мы в Нарнии, а значит — в свободной стране, где имя Великого льва почитается святыней! — взревела Эванс, прокричав эти слова в лицо Вакилю, за что незамедлительно получила пощечину. Адски жгучая боль растеклась у нее по лицу.

Дальнейшие события развернулись очень быстро. Эдмунд с помощью какой-то звериной силы кинулся вырываться от стражников и одним махом уложил обидчика на пол. Вакиль рассвирепел и одним взмахом руки повелел воинам проучить Справедливого короля. Он пробовал отбиваться, но один из людей в доспехах повалил его на красную ковровую дорожку и ударил ногой в живот. Эдмунд свернулся калачиком, закрывая лицо ладонями, но это его не спасало. Стефани только и могла слышать, как он беспомощно стонет под гнетом чужих ударов.

— Хватит! Перестаньте немедленно! — в панике кричала Стефани, надеясь, что это скоро кончится. Питер рвался на помощь брату, но подошли новые стражники, которых он чисто физически не мог одолеть. Люси начала плакать, да и сама Эванс чувствовала, как подступают слезы. Они накрыли глаза пеленой. Если бы не её необдуманные крики, ничего бы этого не было.

Трое охранников подняли Эдмунда, у которого были сильно растрепаны смоляные волосы, а весь нос и рот были измазаны всё еще бегущей кровью. Двое держали его за плечи и запястья, приклонив к полу, а третий направлял в него его голову.

— А я тебя помню, король Эдмунд. Плавали с тобой вместе на Край света, помнишь? Ну? — Вакиль подошел и с довольным и гордым видом приподнял ошарашенного и, видимо, всё понявшего Эдмунда за подбородок, заставив смотреть ему в глаза. Он, трясясь всем телом, плюнул ярко-красными сгустками крови в лицо Вакилю, за что получил еще один удар от него в живот коленкой.

— Да перестань же ты, мерзкая свинья! — вскричала Стефани.

— Ох как подружка заступается! А ты, милая, часом не королева Сьюзен? Нет, конечно, — Вакиль громко расхохотался, обнажив желтые ровные зубы. — Тогда смотри на него в последний раз, — владелец имения взял в руки кинжал.

— Не смей трогать брата, идиот! — Питер начал более усилен рваться. — Я — твой король!

— Так-так. Король Питер Великолепный, какая честь, — тельмарин присел в кривом издевательском реверансе. — Заберите его, а я закончу с королем Эдмундом.

— Не переживай, дружок. Я у тебя их всех заберу, — умеренно тихо сказал один из стражников, а затем достал длинный блестящий меч и кинул его служанке, которая вот только что имела несчастье быть оскорбленной своим повелителем.

— Сказано же: перед тобой король! — начала наступать девушка. — А разве так обращаются с королями?

Затем она сняла с себя косынку, и все узнали в ней Созвездие мести.

После того как девушка открыла свое настоящее «я», Вакиль перестал так громко смеяться и обнажил свою по-тельмарински изогнутую саблю. Людям в доспехах уже было не до Певенси и Стефани, поэтому Питер, как самый сильный, без труда смог выбраться и выхватить меч у одного из стражников. Спутник Созвездия мести прижал Вакиля к стене, и люди, до этого державшие усталого Эдмунда, кинулись помогать своему господину. Стефани воспользовалась ситуацией, ударила схватившего её под дых и незамедлительно побежала на помощь к другу, который пытался встать с пола, но всё время падал с гримасой жуткой боли.

— Эд, что с тобой?! Ты можешь подняться?

— Нет… Бок что-то… покалывает, — Эдмунд говорил с жуткой отдышкой, жадно хватая воздух, и предпринял еще одну попытку вступить на поле боя на помощь родным, но всё безуспешно.

— Кажется, у тебя перелом. Скорее всего ребра, — Стефани попыталась дотронуться до места, за которое держался Эдмунд, отчего он зажмурил глаза.

Оглянувшись, Эванс увидела, что на арене битвы появились новые гладиаторы. Стражников было слишком много, чтобы от них отбиваться вшестером, из которых один раненый и один не умеющий биться. Было просто нереально уйти отсюда живыми. Вдруг, воспользовавшись мешаниной боя, к Стефани и Эдмунду с мечом в руке подходил Вакиль. Вид у него был потрепанный: черные волосы торчали во все стороны света, на щеке красовалось три царапины, а плащ изрезан клинками. Только вот темно-карие глаза смотрели звериным желанием убивать и до краев были пьяны им.

Он отопнул подальше меч убитого стражника, до которого одной рукой пытался дотянуться Эдмунд, а Стефани уже и не знала, что делать и как быть.

— Нет, сегодня ты не уйдешь от меня, король Эдмунд, — широко раскрыв рот, заговорил Вакиль. — Я жалею, что не убил тебя тогда, на Покорителе Зари, но ничего, сейчас мы это исправим, — он выставил искривленный клинок вперед с желанием попасть прямо в сердце. Стефани схватила подсвечник и загородила им друга.

— Малышка, битвы не для слабеньких девочек, как ты, — Вакиль начал в открытую смеяться и издеваться еще больше, чем до этого. Затем попытался ударить еще раз, но Стефани снова не дала этого сделать. — Ты же не сможешь защищать его вечно.

— Я не дам ему умереть. Тем более от твоей руки, — Эванс подняла меч, до которого пытался дотянуться Эдмунд, и, не умея с ним обращаться, размахивала клинком налево и направо. — И если ты, свинья, его еще раз своим скрюченным клинком тронешь, а тем более его идеально ровный нос, то я повыщипываю тебе все твои поганые потные волосы.

Никогда Стефани еще не держала эту штуковину в руках. Сейчас в ней не было страха и такой обычной для нее пугливости, но были ярость и гнев по отношению к Вакилю, к ней была примешана любовь, которая шептала Эванс, что она не может вот так взять и позволить умереть Эдмунду, не признавшись ему в чувствах, не посмотреть на него и обнять хоть еще разок. И сейчас, когда его суровость и величественность изменили ему, когда он лежал здесь в поту и крови, Стефани хотелось защищать его, уберечь от всего.

Тем не менее неопытность Стефани против силы и мастерства Вакиля не дала ей сделать этого до конца. Он выбил меч из её красных от напряжения рук, на которых уже успели выступить сапфирового цвета вены.

— Доигралась? — Вакиль громко засмеялся, но его приступ никчемного хохота снова пришлось оборвать падением на пол. Эдмунд, собрав силы, сбил его с ног так, что помещик оказался прямо напротив его лица. Враг незамедлительно достал кинжал из ножен и попытался ударить Справедливого короля, но смог лишь порвать рубашку и оставить полосу алой крови на сломанном ребре, отчего Эдмунд завыл.

— Хватит, Вакиль! Ты не можешь так поступать! — голос, совершенно не участвующий в предыдущих событиях, дал о себе знать. Стефани узнала в нем одного из тех, кто их сюда привез. Имя его, кажется, Мурат.

Юноши начали биться между собой, а Эдмунд позвал подругу.

— Стефани, кольца, — прохрипел он, — беги к Питеру, скажи ему, чтобы брал за руку всех, кто здесь из наших, и мы окажемся на поляне озер, а там решим, что делать.

— Я не оставлю тебя здесь одного раненого! — Стефани посмотрела на окровавленные рубашку и лицо, но никак не могла понять, как можно сейчас заниматься чем-то, кроме его охраны.

— Делай, что сказано, — как всегда величественный тон, даже на пороге черной костлявой смерти, не изменял этому королю. Стефани послушалась.

* * *

Тем временем Питер бился с Созвездием мести плечом к плечу, спиной к спине. Она блестяще владела оружием и иногда пользовалась своими волосами, словно щитом.

— Прошу прощения, Ваше Величество, за тот инцидент, — смеясь, говорила эта милая девушка, — но я думала, что вы из стана этих ублюдков, — она указала головой на противников.

— Ничего страшного, Ваше Возмездие, я не пострадал. Каждый может ошибиться, — Питер воткнул одному стражнику меч в область печени. — Вас как зовут-то?

— Всё вам расскажи, — Созвездие мести начала теснить Верховного короля к стене своей стройной спиной и отбиваться сразу от трех людей в доспехах.

— А вы расскажите.

— Откуда я знаю, вдруг вам нельзя доверять? — девушка загадочно закусила губу и провела глазами от головы Питер до его ног. Тогда он развернул её к каменной поверхности спиной и поставил руку прямо у её головы на уровне носа, а затем, развернув рукоятку меча, как брелок на ключах, воткнул свой меч прямо в горло тому, кто сейчас целился в Созвездие мести.

— Вот видите, можно, — Питер сделал довольную гримасу и приподнял одну бровь, а потом соблазняюще и заискивающе улыбнулся. Зеленоглазая притянула его тонкой бледной рукой за шею ухом к своим цвета лепестка розы губам и прошептала:

— Я Кэрол, — что-то магическое потянуло этих двоих людей друг к другу, и Питер чуть было не начал жадно целовать её губы, будто допивая последний стакан воды в дикой раскаленной пустыне, а она страстно, как кошка, сейчас захотела сделать то же самое. Они безумно хотели друг друга без остатка, их охватила страсть, и они не понимали, что это — просто наваждение или скачущий на поле битвы адреналин. Однако они попросту не успели воплотить свои внезапно прибывшие желания.

— Эй, голубки! — окликнула их Стефани. — Питер, у тебя там брат умирает. Но ничего, ты с девушкой, это подождет.

— То есть как умирает?! — Верховный король подбежал к Эванс, позабыв обо всем.

— Слушай, у Эда есть идея: ты сейчас бежишь к Люси с этой своей девушкой и её напарником, вы беретесь за ручки, кто-нибудь надевает кольцо, а потом вы исчезаете отсюда. А я возвращаюсь к Эдмунду и делаю то же самое. Всё ясно?

Питер молча кивнул и взял Кэрол за руку, а потом быстро схватил сестру. Они быстро сориентировались, и через пару минут в зале уже не было видно никого из прибывших в поместье.

* * *

Убедившись, что её «приказание» исполнено, Стефани побежала к Эдмунду, расталкивая всех на своем пути. Мурат и Вакиль всё еще яростно бились с таким же жаром, будто бы только начали. Справедливый король, бледный, как порошок, пусто смотрел в сторону, не моргая. На миг Эванс было испугалась, что он уже умер…

— Эй, эй, не смей погибать! — Стефани повернула его лицо так, чтобы его глаза смотрели в её. Порез на и так сломанном ребре оказался достаточно глубоким, но не достаточно для того, чтобы привести к смерти.

— Я… всех… подвел… — мямлил Эдмунд какой-то бред. — Никакой сноровки. Пустяковые… битвы на час… а я не смог… ничего сделать…

— Что? Нет! Нужно выбираться, слышишь меня?! — Стефани позвала Мурата, который быстро прибежал ко ней, и велела взять её за плечо, а затем оторвала Эдмунда от стены и крепко обняла его. Кольцо перенесло их куда-то далеко, в лето под солнцем.

Там уже находились все остальные. Спутник Созвездия мести хотел было кинуться на тельмарина, но Стефани всё быстро объяснила.

— Ах, мне нужен мой эликсир! С ним я мигом подниму Эдмунда на ноги, — скороговоркой лепетала Люси.

Решено было на страх и риск снова надеть кольца. Все разбились на те же группы. Стефани снова почувствовала ночную прохладу. Наспех оглянувшись, она поняла, что они снова в Нарнии, посреди леса и в сумерках. Ни следа Вакиля, ни его гнусных приспешников, ни страха смерти.

Сумерки сгущались в течение часа. Фиолетовое плавно-прекрасное небо усыпало яркими белыми звездами, которые излучали свет и как будто разливали его теплом по коже. Питер по этим небесным светилам определил, что до Кэр-Параваля, новость о отстройке которого всех очень обрадовала, осталось идти совсем чуть-чуть, и они должны добраться туда завтра, где-то к обеду.

Питер самовольно вызвался пойти собрать хворост для розжига костра, хотя было не так уж и холодно, но Люси уже оцепенела и покрылась мурашками, однако клялась, что всё в порядке.

— Кто-нибудь пойдет со мной? — обратился Питер не ко всем, а скорее к одному человечу, но этого почти никто, кроме Люси и Стефани, и не заметил.

— Я, — вызвалась добровольцем Кэрол, на что довольный Питер кивнул и пальцем поманил за собой. Созвездие мести вскочила и легкой летящей походкой побежала за ним, приподняв подол нежно-бежевого платья. Через полторы минуты они скрылись в чаще лесов.

— Я наломаю веток с этого дерева, а ты с этого, — указала пальцем Кэрол и принялась за дело, но Питер одернул её руку.

— Ты что? А вдруг это дерево дриады? Лучше с земли наберем.

— Ох, истинный король, — Кэрол издевательски растянула губы в улыбке.

— А ты чего пошла со мной? Просто так или были другие причины? — с заискиванием спросил он.

— Ой, ну всё тебе расскажи, — дежавю накрыло их с головой, и они, каждый в своих мыслях, вспомнил свое странное желание в бою и устыдился, покраснев щеками. — Просто вдруг тебя снова придется спасать?

— Ох, да. Посмотри, какой огромный еж. Съест и глазом не моргнет да не фыркнет. Оружие ты свое вот только оставила там, с другом со своим. Безалаберная, — за такие слова Питер получил не очень слабый удар в плечо.

— Во-первых, моего дружка зовут Тим, а во-вторых, кинжал у меня всегда при себе, — Кэрол маневренно потянулась к ножнам, но они были пусты. — Сволочь!

— Милой леди не стоит так грубо ругаться, — Верховный король кинул на Кэрол делано строгий взгляд, но не заметил, как и сам порезался об ветку, уронив остальной хворост. — Ау, черт!

— Кого-то нужно отшлепать по губам, — Созвездие мести подошла и взяла руку Питера в свою, отчего слегка залилась краской и забыла, что вообще хотела сделать. Однако взяла себя в руки вовремя, что Верховный король не успел ничего заметить.

— Кажется, немного порезался. Ничего страшного, — Питер попытался одернуть кисть, но Кэрол усилила хватку и мощно, как при мужском рукопожатии, провела своей ладонью над его. Через минуту царапины как и не было, только небольшой след от нее.

— Как… как ты это сделала? — Питер сильно испугался неизвестной до этого силы своей новой знакомой и даже немного отошел от нее.

— Только не злись! — Кэрол подошла чуть ближе к королю. — Я умею только лечить вот такие незначительные повреждения на теле и сама очень быстро регенерируюсь. Еще чуть-чуть управляю огнем, но силу без крайней нужды не применяю.

— Уф, — Питер вздернул брови и опустил уголки губ, издав небольшой свист. — Прости, просто это было неожиданно, а у меня плохие воспоминания, связанные с колдовством.

— Ты не подумай, ничего такого. Я… я не злая колдунья, — Кэрол надула розовые мягкие губы, отчего её лицо стало таким милым и беззащитным, что Питер больше не мог и предположить ничего такого.

— Я и не думаю, — он чуть ближе подошел к Кэрол и крепко обнял её, прижав её голову к своей груди. Это было удобно, так как она была на полголовы ниже Питера. Но это мгновение длилось недолго. Могучему Созвездию мести было сейчас так тепло и хорошо, но она подумала явно о чем-то своем, постороннем, и очень испугалась.

— Не делай так больше, — она не на шутку разозлилась, и скорее не на Питера короля, а на саму себя.

— Эй, в чем дело?

— Ни в чем. Просто не люблю все эти телячьи нежности.

— Слушай, — Питер решил перевести тему, — а Эда ты сможешь подлечить?

— Нет! — Кэрол провела руками вдоль талии в воздухе и глубоко вздохнула. — Нет, я могу только затягивать маленькие раны, не больше. И я уже сказала, что не рискую слишком часто использовать свою силу.

— Ну ладно, — далее они больше не разговаривали, а только молча принялись за свое дело.

* * *

Эдмунда положили на плащ, который так любезно одолжил спутник Созвездия мести, которого звали Тим. Они с Люси ушли куда-то в чащу. Сказали, что недалеко. С того момента, как они выбрались из имения, Эдмунд не проронил ни слова. Он лежал, согнув одну ногу в колене кверху, и держался за сломанное ребро одной рукой, смотря куда-то в пустоту. Стефани не понимала, что говорить, что делать и вообще как себя вести. Он снова спасал её, и сейчас вина съедала её душу, как термиты сгнившие фрукты.

— Эд, — окликнула она друга, он повернул голову к ней, а Стефани не узнала свой собственный скрипучий голос, — поговори со мной, пожалуйста.

— Говори, — от этого слова повеяло холодным безразличием.

— Зачем ты это сделал?

— Что сделал?

— Накинулся тогда на Вакиля, когда он ударил меня? — Стефани заглянула ему в глаза, пытаясь там что-то найти. Ей показалось, что в них проскочила искра.

— Я и сам толком не знаю. Просто понял, что не могу позволить обижать близких мне людей. Впрочем, это неважно.

— Как это неважно?! — Эдмунд ничего не ответил. — Ну не молчи ты, пожалуйста, что с тобой произошло? — Эванс приложила ладонь тыльной стороной к его лбу. Он был ледяной, как только что выпавший снег.

— Я потерял сноровку, Стеф. Посмотри на меня, разве так выглядит король? Столько пустяковых боев, в каждом из которых я умудрился получить какую-нибудь травму. И теперь всё: рука, ребро, щека — всё в крови, пролитой из-за трусов и лжецов. Я даже тебя толком не смог защитить, хотя еще тогда, в парке, пообещал, что буду рядом и не дам тебя в обиду.

— Ты и не дал, Эд, — Стефани легонько приложила руку ему на шею под подбородком и провела пальцем по выраженной прорезавшейся за эти дни скуле, — бросился на Вакиля, придумал все эти штуки с кольцом, и даже когда сам лежал раненный, сбил с ног этого вонючего таракана, будь он неладен. И ты даже не боялся.

— Это неправда. Я сильно испугался тогда.

— Чего же? Умереть? — её глаза против воли наполнились слезами.

— Я боялся за тебя, — Эдмунд поднял холодную закоченевшую руку и стер ей с нее все соленые капли.

«Будь, что будет», — пронеслось в мыслях, и Стефани со скоростью гепарда взяла его за затылок и потянула к себе, соединив его губы с моими, и начала горячо их целовать. Эдмунд не сразу понял, что происходит, и сильно оторопел, но ответил на этот внезапный порыв. Сначала всё было как-то медленно и несмело, но чуть позже Эванс начала наступать всё больше, прикусывая то его верхнюю, то нижнюю губу, легко маневрируя. Это блаженство сводило её с ума настолько, что начала кружиться голова, и ей показалось, что она теряет сознание. Одной ладонью Стефани всё еще держала Эдмунда за затылок, притягивая как можно ближе к себе, а вторая неугомонно двигалась, проводя по его щеке, шее, плечу, выступающей небольшим бугром ключице, что еще больше заводило и заставляло испытывать дрожь. Не хватало дыхания, Стефани всё было мало этого поцелуя, хотелось дальше, лучше, больше. Эдмунд чуть отстранился, но она не дала ему прекратить её триумф и притянула обратно к своим губам с какой-то силой Геркулеса, которая во ней открылась. Эванс решила на сей раз углубить их поцелуй и сплела их языки. Сердце настолько сильно стучало, что Стефани подумала, что оно вырвется из грудной клетки. Эдмунд одной рукой держал её за талию, а второй тихонько рылся в её волосах. Эванс чувствовала, что ей уже не хватает воздуха до боли в легких, и на секунду отстранилась, жадно глотая воздух и облизывая горячие посиневшие губы.

— Стефани, ты… — Эдмунд пытался продохнуть. — Ты такая… Волчица. Не ожидал.

Стефани украдкой посмотрела на него и растянула губы в такой улыбке, какая еще никогда не посещала её лица.

— Волчица хочет свою добычу, — Стефани расстегнула верхнюю пуговицу на его рубашке, открыв кадык и ямочку между двумя костями ключицы. — Это чтобы дышать проще было.

Эдмунд немного пугливым взглядом, как сбитая с толку охотником лесная лань, сверлил Стефани карими глазами, но она снова накрыла его губы своими и целовала, целовала, целовала до потери пульса. Кажется, она будто окончательно превратилась в дикого зверя, и её ладонь забралась под его рубашку и гладила его обнаженную спину, нащупывая крепкие мышцы и лопатки, а потом перемещалась на шею и затем на грудь. По телу Эдмунда бежали мурашки. В порыве страсти Стефани, вслед за верхней, начала расстегивать и остальные пуговицы. Справедливый король, кажется, был совсем не против, и теперь рубашка держалась только на рукавах, распластанная по траве.

Стефани дала своему телу еще больше воли и уже положила Эдмунда на землю, нависая сверху и дотрагивалась до накаченного пресса и ребер, стараясь избегать раненого места. Всё дошло уже не просто до слияния языков, а до французского поцелуя. Временами Эванс отрывалась и водила кончиком носа по его щеке, а затем опять принималась за дело. Эдмунд также на миг отстранился от нее и приподнялся на одном локте, забыв о боли в ребре, а второй рукой притянул Стефани и начал целовать её шею с правой стороны, отчего она не сдержала тихий, еле слышный стон. А затем она приподняла его за волосы и снова соединила его губы со своими, позабыв обо всем на свете. Сейчас существовали только он и она.

Вдруг со стороны послушался грохот. Стефани повернула голову и увидела оторопелую, с глазами на выкат Люси. Она переводила взгляд с Эдмунда на подругу, а под её ногами валялся хворост, который она тоже решила собрать.

— Кхем. Неожиданно… Эдмунд, застегни рубашку, — пролепетала, прерываясь, Люси. Стефани посмотрела на друга, не зная, можно ли его сейчас так назвать, который просто закусил синюю от поцелуя губу.

— Да я просто перевязать его хотела. Лечимся, — Стефани не придумала ничего умнее, кроме как сказать первое, что пришло в голову.

— Да я вижу, как вы здесь лечитесь, — Люси уже не могла сдерживать удивленный вздох и тень немного осуждающего взгляда. — Я отлучилась всего лишь на двадцать минут!

Двадцать минут?! Прошли, как всего лишь две… Но Стефани отчего-то злилась на подругу, потому что этого времени ей было мало. И сейчас она испытывала стыд и страх за незнанием, что будет дальше.

Оставшийся вечер перед сном прошел как-то незамысловато неоднозначно. Мурат сидел в сторонке, не зная, как себя вести. Кэрол и Питер почти не общались, хотя он пытался построить мосты, однако на все вопросы девушка отвечала либо кивком головы, что означало да, либо покачиванием, что значило нет.

Люси, которая видела Стефани с Эдмундом, украдкой посматривала то на него, то на нее, отчего Эванс становилось еще более невыносимо стыдно. Сам же Справедливый король стал гораздо более оживленным и часто отпускал какие-нибудь шутки или дружеские или братские издевательства.

— Господи, твоя рана смертельна? Гроб готовить? — спросил Тим, когда Эдмунд в очередной раз начал острить.

— Не дождешься. Я буду жить вечно.

— У тебя чего губы синие, бессмертный? — поинтересовался Питер, отчего Стефани сильно передернуло. — Замерз, что ли?

— Да, ночи что-то прохладные, — Эдмунд даже украдкой не посмотрел на Стефани при ответе. Да и впрочем его карий взгляд почти не касался её весь вечер, что ввело её еще в большую нервозность и заблуждение.

Костровые языки пламени уже давно погасли, оставив лишь еле сиявшие уголки. Все давно окунулись в сон, лишь только Стефани было не до сна. Она никак не могла понять, как она вообще решилась на тот поцелуй?! И что теперь будет дальше? Разговаривать с Эдмундом на эту тему или нет?

Стефани посмотрела на мирно спящего Эдмунда. Волчица… Господи, как стыдно. Тем не менее, из памяти никак не слетало ощущение соприкосновения его губ с её.

* * *

На утро отправились к Кэр-Паравалю, до которого, по словам Питера, добираться совсем недолго. Все надеялись, что в этот раз обойдется без приключений. Стефани подошла ближе к Люси и попросила её немного задержаться, сказав остальным, что у нее кое-какие проблемы и они скоро догонят остальных.

— Лу, можно тебя кое о чем попросить? — спросила Стефани, убедившись, что никто не слышит.

— О чем? — безмятежно спросила та.

— Не говори про этот инцидент никому, ладно? И не обижайся.

— А на что мне обижаться? — Люси растянула губы в доброй и красивой улыбке. — Я же сама тебе говорила признаться ему. Вот ты и призналась.

— Ну, не совсем так… В общем, я не знаю, что теперь делать, потому что он на меня даже не смотрит, — Стефани грустно посмотрела в спину Эдмунду и тяжко вздохнула.

— Ну он и оладух! — воскликнула подруга. — Сейчас я ему всё выскажу.

— Нет, не стоит! — рассмеялась Эванс.

— Тогда сама поговори с ним, потребуй ответа там, что и как между вами. А то целовать он, значит, тебя может без разрешения, а как…

— Ну, вообще это я его поцеловала без разрешения, — Стефани прикрыла рот руками от стыда.

— Т-ты?! — Люси округлила глаза. — Неожиданно… Но это ничего не меняет, всё равно поговори с ним.

— Хорошо, обещаю, — улыбнулась Стефани и пошла вперед, пытаясь нагнать остальных. — А, кстати, хотела спросить, почему Вакиль назвал тогда Питера Великолепным?

— Ах, у нас в семье у каждого есть народное прозвище, которое нам дали во времена Золотого века Нарнии. Я, например, Отважная, а Сьюзен — Великодушная, — Люси было тяжело понимать и принимать то, что старшей сестры нет рядом с ними, но она старалась просто с этим смириться.

— А у этого мистера Справедливости какое? — Люси странно посмотрела на Стефани и промолвила:

— Потом узнаешь, — она загадочно улыбнулась.

Спустя часов шесть за верхушками деревьев Стефани рассмотрела большие башни песочного цвета. Когда подошли ближе, ей сообщили, что это и есть Кэр-Параваль. Боже, как он прекрасен… Гораздо красивее, чем дворцы на картинках в книгах. Они прошли по линии морского побережья, вода которого приятно холодила ноги и щекотала пятки. Питер вышел вперед и долго о чем-то спорил со стражником, который, видимо, не верил, что гость — король Нарнии, и отказывался пропускать новоприбывших. В конце концов, к воротам подошла неземной красоты девушка. Её черты чем-то напомнили Стефани… Звезду? Как бы это странно ни звучало. Тонкое вытянутое лицо, увенчанное острым аккуратным носом и красивыми голубыми глазами, истончало доброту и благородство, а длинные, светлые и завитые волосы придавали шарма.

— Король Эдмунд! Королева Люси! — воскликнула она и широко улыбнулась, обнажив кристальные зубы. — О, Бартон, пропусти их.

— Лили! — Отважная королева бросилась на шею давней знакомой. Затем они крепко обнялись с Эдмундом, отчего Стефани кольнули ревность и немного обида, вопреки здравому смыслу.

Девушка, которую звали Лилиандиль, ну или проще Лили, вела их по коридорам и залам светлого просторного дворца. Посмотрев на усадьбу Вакиля, Стефани почему-то думала, что вся архитектура в Нарнии такая же, но она была рада, что ошибалась. Сейчас они направлялись к Каспиану, о котором Эванс слышала очень много хорошего. Лили сказала, что он очень болен и уже около двух недель не может встать с постели.

— Медицина здесь бессильна, — опечалено подвела факт Лили. — Лекари не понимают рода этой болезни и, соответственно, как её лечить.

— Почему вы не взяли мой целебный бальзам? — поинтересовалась Люси. — Он бы вмиг снял все болезни.

— Мы пробовали и потратили несколько капель, но, похоже, он слушается только тебя.

— Тогда отдайте мне его, и я быстро приведу Каспиана в порядок, а заодно и Эда.

— Ох, я и не заметила, — извиняясь, Лили прикусила губу, — Эдмунд, милый, что с тобой?

«Милый?! Какой еще милый?!» — пронеслось в голове у Стефани, и едкая ревность шептала ей на ухо, чтобы она сжала кулаки до боли в кончиках пальцев.

— Это долго рассказывать, — улыбнулся Эдмунд, — но было бы неплохо, если бы мы дошли поскорее.

Пройдя еще немного, они наконец-то дошли до нужной комнаты. Там, на просторной белой кровати, лежал молодой человек. Но вид его был ужасно болезненным, что Стефани на мгновение отвернулась к плечу Питера, увидев этот ужас. Кожа пребывала в бледно-желтом оттенке с черными полосами, похожими на потрескавшуюся плитку. Тело было настолько худым, что скулы прорезались, и казалось, что они могли царапать не хуже ножа. Увидев вошедших, Каспиан, трясясь, улыбнулся и слабо кивнул в знак приветствия.

— Каспиан! — воскликнула Люси. — Подожди, я сейчас. Лили, где мой бальзам?

Лилиандиль молча подошла к шкафу и, открыв несколько навороченных узорчатых железных замков, достала оттуда небольшую флягу и подала её Люси. Та же добежала до больного Каспиан и налила ему в приоткрытые губы каплю. Все с замиранием сердца, в том числе и Стефани, ждали, что же будет дальше. Эванс стала замечать, как желтизна начала сменяться песочным цветом, а черные линии начали разглаживаться. Лицо постепенно и незаметно становилось менее худым, и король Каспиан наконец-то начал нормально дышать, что встретилось всеобщим ликованием. Лили кинулась обнимать и расцеловывать выздоровевшего мужа. А Стефани невольно посмотрела на Эдмунда и залюбовалась его улыбкой.

— Лу, у нас тут еще один больной, помнишь? — она указала пальцем в сторону друга и поджала губы.

— Ах да, сейчас, — Люси дала выпить еще одну каплю Эдмунду. Тот мгновенно начал меняться. Царапина на щеке, полученная еще в первый день пребывания в Нарнии, быстро затянулась. Бледно-мертвенный цвет кожи приобрел здоровый румянец, и его прямая спина, до этого скрюченная из-за раны, разогнулась, а плечи расправились в королевской осанке. Питер и Тим перестали его поддерживать, потому что это было уже не нужно. Стефани в порыве радости кинулась к нему обниматься, пробежав полкомнаты.

— Оу, — выдавил он и сомкнул руки на её спине.

— Позвольте украсть его у вас, молодая леди, — тронул её за плечо Каспиан и обнял всех Певенси по очереди. Остальных он не знал, поэтому обошелся рукопожатиями, почему-то покосившись на слегка нахальную улыбку Тима. Они пожали руки и представились друг друга, и от них пошли недобрые искры. — Я так рад, что вы пришли.

— Ну, ты же нас звал, — Питер потрепал друга по плечу. — Зачем, кстати?

— Когда лекари сказали, что уже никак не могут мне помочь, я крепко задумался. Детей с Лили у нас нет, а династия не должна была умереть. Хоть Аслан и сказал, что вы уже не вернетесь, я понимал, что с ролью правителей никто не справится лучше, чем вы. Я подул в рог, но, вопреки ожиданиям, меня перенесло в нарнийский лес. Там я увидел Люси и позвал её. Ну, а дальше вы знаете. А как вы попали сюда?

Питер, Эдмунд и Люси объяснили силу действия волшебных колец, а также вкратце поведали о своем путешествии, обещав рассказать подробности позже. Драгоценности решено было спрятать в то же место, где сейчас хранились волшебные реликвии. Лили выполнила это поручение. Каспиан вынул из хранилища меч и красивый блестящий щит, на котором красовался алый лев. Питер достал оружие из ножен и медленно поднял его над головой, а потом нежно, будто гладя ребенка, провел по лезвию пальцами. Затем Каспиан подал Люси маленькие кожаные ножны, в которых находился кинжал, а Эдмунду он отдал фонарик. М-да уж, Стефани ожидала чего-то повеличественнее.

— А где Сьюзен? — с интересом спросил Каспиан. — Почему она не пришла?

— Она не захотела, — с сожалением вздохнула Люси. — Так что, кажется, ждать её не приходится. Прости…

Все собравшиеся мужчины, а также Люси и Кэрол и Юстас, с которым Певенси также очень рады были повидаться, а для Питера его перемены были в новинку, прошли в кабинет Каспиана, чтобы обсудить настоящую проблему в отношении Вакиля и его злодеяний. Король-Мореплаватель был очень огорчен тем, что его товарищ по путешествию на Край Света, а также его доверенное лицо, оказался просто двуличной тварью, да и еще посмел поднять руку на древних монархов.

— Я видел, что он творит там вот уже несколько месяцев, — вставил свое слово Мурат. — Для него нет ничего важнее собственного благополучия. Он нисколько не уважает нарнийцев и даже самого Аслана. Вакиль говорит от вашего имени, облагая всех существ, кроме людей, налогами и податями, пытает, избивает всех, кто посмеет выразить свое несогласие. Многие мирные тельмарины против этой тирании и совершенно не согласны с проповедями своего хозяина. Стражники получали огромные средства и земли за то, что были на его стороне.

— Я благодарен вам за то, что вы оставались верным чести и рассудку, а не дешевым монетам и землям, — Каспиан благодарно кивнул. — Я благодарен и вам, Созвездие мести, и вашему спутнику, — он вновь покосился на Тима, казалось, что у них в один момент возникла друг к другу антипатия, — за то, что не бросили мой народ в беде. И скоро я повелю снять эти позорные листы с обещанной наградой и объявить вас нарнийскими героями и приставить к почетному титулу.

— Благодарю вас, Ваше Величество, вы очень щедры, — Кэрол улыбнулась красивыми губами цвета нежной розы, отчего Питер тоже засиял.

— Нужно поймать Вакиля, как говорится, за руку, — высказался Тим, — только как?

— А наших показаний недостаточно? — Эдмунд поднял одну бровь.

— Достаточно, но он может сбежать.

— К тому же, арестовать его лучше публично.

— А как насчет бала? Пригласим всю знать со всех земель, а также орландскую и тархистанскую корону, — предложил Юстас, с чем все согласились.

— В честь чего? Вакиль не должен знать, что Их Величества здесь, — Мурат крепко задумался.

— А что если в честь исцеления Каспиана? По-моему, это отличный повод, — Эдмунд положил руки на стол.

— Тогда решено. А там публично объявим, кто он такой, и арестуем. А также расскажем чудесную новость о вашем возвращении, — Каспиан одарил Певенси доброй дружеской улыбкой. — Я надеюсь, вы теперь останетесь навсегда?

— Ну возвращаться в наш мир мы не планировали, — пожал плечами Питер, — но всё по воле Аслана.

* * *

Каспиан повелел приготовить для Стефани комнату. Милая пожилая женщина проводила её в спальное крыло на третьем этаже и по дороге рассказала о жизни в Нарнии, о том, как она любит новых монархов, в отличие от Мираза и прочих лордов, о танцах фавнов и обещала, что жить в этой стране Стефани очень понравится, в чем она не сомневалась. Открыв дверь в покои, Эванс была удивлена. Они были такими большими и светлыми и почему-то напомнили раннюю осень. Огромная кровать, в которой свободно могло бы уместиться три человека и спать, не мешая друг другу, была застелена фиолетовым покрывалом с цветочным узором, усеянным блестками. Той же расцветки были и теневые шторы. Начищенный паркет сиял солнцем, и Стефани захотелось снять обувь, которая уже жутко надоела за эти дни, и покататься по нему. Кроме того, у нее был огромный деревянный шкаф и туалетный столик с большущим зеркалом. На тумбе стояли красивые пышные белые лилии. Затем Стефани заметила выход на небольшой балкон, из которого пахло свежестью и открывался прекрасный вид на море и леса.

— Мне так нравится! — воскликнула Стефани на радостях и завизжала, а потом кинулась на шею старушке. — Еще так повезло: много фиолетового. Это мой любимый цвет.

— Король Эдмунд распорядился об этом сам. А еще о том, чтобы ваши покои были рядом с его.

— К-король Эд-Эдмунд? — запнулась Стефани, немало удивленная. Надо же, ему не всё равно. — Ему не всё равно! — она прокричала это вслух и сама не заметила.

— Э-э-э, наверное. Но а пока пройдите в ванну. Я уже набрала вам её искупаться, и переоденьтесь к ужину. Мы подобрали вам несколько платьев, они в шкафу, там же туфли.

Стефани кивнула милой бабушке, и та вышла. Полчаса она провела в горячей большой ванной комнате, которая принадлажала лично ей, выдавив туда все масла и бальзамы, которые были. Как было приятно чувствовать себя чистой после кучи дней в дремучем лесу. В шкафу Стефани обнаружила с десяток новых нарядов. Ей они показались слишком праздничными для простого ужина, но её уверили до этого, что это повседневная одежда. Выбор был очень сложен, но Эванс остановила свое внимание на голубом, относительно простеньком, но красивом и воздушном платье. Во-первых, в нем не предусмотрен корсет, а во-вторых, оно просто ей очень понравилось.

Затем Стефани подождала, пока её волосы высохнут, а затем расчесала их и заплела в аккуратный пучок. Она смотрела на себя в зеркало и видела там как будто бы не себя, а кого-то другого. На нее глядела прекрасная девушка с улыбкой до ушей. «Ты такая красивая», — пронеслась у нее в голове фраза Эдмунда, сказанная им на Зимнем балу в школе. Стефани надеялась, он до сих пор так считает. Она невольно коснулась пальцами губ, вспоминая их вчерашний поцелуй. Тепло от этого растеклось по всему телу.

* * *

К ужину собралось очень много народу. Все поочередно подходили к Певенси и непритворно здоровались с ними, радуясь их возвращению. По приказу Каспиана был накрыт целый праздничный стол с кучей закусок и жареных блюд. Питер ел больше всех, откусывая от всего по чуть-чуть, но очень быстро. Он проглатывал пищу, даже толком не прожевав, как крокодил.

— Пит, в Нарнии много еды, тебе хватит, успокойся, — говорила очумелая Люси, смотря на брата.

— А? Что ты говоришь? — с губ Верховного короля бесстыдно стекала подлива от курицы, а рот был набит.

— О спаси, Великий Аслан, — Люси помахала головой. Иногда ей нравилось примерять на себя роль придирчивой Сьюзен, которой очень здесь не хватало. Вот она бы показала пример хороших манер и правильного поведения за столом.

— О, привет, Кэрол, — Эдмунд посмотрел куда-то вдаль. Тогда Питер мигом взял салфетку, вытер ей лицо, а затем схватил нож и вилку, отрезая маленький кусочек. Он взглянул на то место, куда указывал брат, но никого там не нашел.

— Эдмунд, да ты… — начал ругаться Великолепный король на младшего брата, но тот только засмеялся.

— Привет, — послышался женский голос сбоку. Питер увидел Созвездие мести и подавился, громко кашляя. Люси подала ему кубок с вином, который тот быстро осушил. Затем Кэрол и Питер начали что-то обсуждать.

Вдруг в зал зашла Стефани в ослепительном платье, которое очень ей шло. Эдмунд аж приоткрыл рот, когда они встретились с ней взглядами, а потом моргнул, сильно зажмурив глаза, проверяя, не привиделось ему, и робко улыбнулся. Эванс поймала эти движения и благодарно кивнула.

— Твоя девушка? — с намеком спросил Каспиан.

— А? Что? — Эдмунд пришел в себя. — Нет, подруга.

— Которая в порыве страстного поцелуя расстегивала твою рубашку, — подтрунивала Люси.

— А ты ей нравишься, — Каспиан похлопал друга по плечу, — чего ты медлишь?

— Да оладух он потому что, — Люи принялась за яблочный сок. — Дальше своего носа, идеально ровного, который так нравится Стефани, ничего не видит.

* * *

После сытного и потрясающе вкусного ужина Стефани вернулась в свою комнату и легла на кровать. Сейчас она была такой уставшей, что не чувствовала ног. Зато остальное её тело было довольно. Эванс уже сомкнула веки и ощущала дремоту, как её разбудили шорохи откуда-то с балкона. Стефани вскочила с кровати и схватила подсвечник. Это был единственный источник света в комнате. Аккуратно приоткрыв шторку, она стояла, стараясь не дышать. Сейчас было так страшно, но держать себя в руках было важнее.

Вдруг на террасу запрыгнула фигура, вроде как мужская. Стефани замахнулась подсвечником для удара, но у нее выбили его из рук.

— Тихо, убить же так можно, — смеялась фигура. Присмотревшись, Стефани узнала в нем Эдмунда.

— О господи, как ты меня напугал, Ночная мартышка, — Эванс схватилась за грудь, а потом поняла, что находится в одной сорочке и накинула халат. — Почему было просто не зайти в дверь?

— Так неинтересно.

— А если бы я тебя вправду ударила? — она зажгла подсвечники над кроватью. Их было достаточно, чтобы осветить комнату.

— Не ударила бы, — Эдмунд немного рассмеялся. — Нравятся твои покои?

— О-о-очень, — Стефани разулыбалась, в сотый раз в восхищении осмотревшись по сторонам. — Спасибо тебе большое. А зачем ты пришел?

— Ну, захотелось.

Этот ответ Стефани совсем не устроил. Она вспомнила слова Люси о том, что ей нужно выяснить у Эдмунда, что между ними происходит. Она набралась смелости решила поступить, следуя совету подруги.

— На самом деле, — хором заговорили они одними словами.

— Ты первый.

— Я всё думаю о… Надо думать, ты понимаешь, о чем я.

— Да, — робко ответила Стефани. Черт, как же ей хочется сделать это снова.

— Что это было? — Эдмунд пытался подобрать слова. — Порыв благодарности или, ну не знаю, ч-чувства? Хотя ладно, глупый вопрос, — он присел на край кровати.

— Знаешь, с первого дня, как мы с тобой познакомились, ты мне очень… э-э-э…понравился, — эти слова Стефани было крайне тяжело подбирать и говорить ему. — Мне было сложно, когда ты сказал, что уходишь и не вернешься. Я думала о том, что так и не успела признаться, сказать, что… В общем, когда я смотрела на то, как те тельмарины тебя избивают, когда ты такой бледный и красивый, а еще раненый лежал там, в поместье… — её голос дрогнул при этих воспоминаниях. — Я так боялась, что я потеряю тебя навсегда.

Эдмунд встал перед ней так, что она чувствовала его дыхание над затылком.

— Эдмунд, это была не благодарность. Я просто представила себе, что ты мог умереть. Не в этот, так в другой раз. И я всё еще этого сильно боюсь. Я люблю тебя, с первого дня люблю. И это чувство с каждым днем всё больше крепло.

Стефани бесстыдно заплакала Эдмунду в плечо, сама не зная почему. Он одной рукой несмело начал проводить рукой по её волосам.

— Хватит, что ты?

— Это не те слова, которые я хотела бы услышать от тебя сейчас. Почему ты тогда ответил на поцелуй? И почему игнорировал меня позже?

— Я не знал, как себя вести при всех. Хотел поговорить об этом поцелуе наедине и лично. Я думал о тебе, Стефани. Думал, когда покидал тебя, всегда думал, — Эдмунд заглянул ей в глаза. — Потом много размышлял о том, что между нами было. Было бы несправедливо не объясниться с тобой.

— И что же ты хочешь сказать мне, мистер Справедливость? — сейчас от его ответа зависело всё.

— Я не понимал, что со мной происходит, не понимал своего отношения к тебе. Я очень запутался. Но когда ты меня поцеловала… Я вдруг понял, что тоже люблю тебя, — очень тихо прошептал Эдмунд на ухо Стефани. Звук этих слов растекся у нее по венам, и она почувствовала себя превосходно.

— Тогда замолчи и поцелуй меня наконец, — Стефани положила руки на ребра Эдмунда и притянула его тело к своему.

— С превеликим удовольствием. Знаю я, как ты целуешься, — Эдмунд улыбнулся и приподнял Стефани за подбородок, а затем соединил её губы со своими. Эванс положила руки ему на плечи, а затем притянула ближе к себе, взяв за ворот. И они долго целовались, опьяненные друг другом.

* * *

Люси стояла на сторожевой башне вместе с Каспианом, Тимом, Питером, Юстасом и Кэрол. Отважная королева одолжила подзорную трубу у охранника ворот и смотрела в окно комнаты Стефани.

— Так, вот они о чем-то говорят, ага. Оу, она кладет голову ему на плечо… Хорошо… У-у-у-у, она положила ладони ему на ребра! А-а-а-а-а-а-а-а-а, — завизжала Люси и запрыгала от радости, — целуются, они целуются!!!

— Что?! Я тоже хочу глянуть, — Питер отобрал у сестры трубу и разулыбался.

— Эй, моя очередь, — Кэрол толкнула Верховного короля и забрала трубу себе. — Воу… Вот это да… Тим, посмотри! Мы с тобой не зря сразу подумали, что они парочка!

— Воу, воу, воу, а они горячие, — сказал Тим, вскинув уголок губ.

В свою очередь Эдмунд заметил, что происходит ровно напротив них со Стефани и закрыл теневую шторку, а потом снова принялся целовать свою девушку.

— Ну вот, я не успел посмотреть, — с сожалением вздохнул Каспиан, и ночные гости пошли обратно в замок.

Стефани проснулась, на удивление, довольно рано. Солнце в рассвете ласкало своими лучами. Впервые утро было и правда настолько добрым, что не хочется снова засыпать, потому что реальность в разы лучше различных снов. Эванс услышала прекрасное пение птицы и, повернувшись, увидела, что пернатая красавица сидит прямо у нее на тумбочке и вертит маленькой головой. Стефани подставила палец, чтобы проверить, сядет ли она к ней на руку, как к Белоснежке из сказок.

— Что ты мне свою культяпку протягиваешь? — мужским, грудным и басистым голосом спросило это подобие синицы и перелетело на туалетный столик. — У тебя пожрать что-нибудь есть?

Синица маленькой лапкой начала открывать все бутельки и вазы, которые находились в комнате.

— Ты кто? — Стефани уже привыкла к разным существам и говорящим животным, но еще не встречала таких наглых и невоспитанных. Когда птица притронулась к её лилиям и выкинула их из сосуда, Эванс взяла подушку и замахнулась.

— Азирафаэль я. Что такое? — птица засунула голову в ящик с украшениями, отчего бас стал ужасающим эхо. — Ничего нет?

— А ну убирайся! — Стефани кинула мягкую сиреневую подушку в нахала.

— Ты чего, умом тронулась? Я вообще-то от королевы Люси, велела вас разбудить, вам нужно к завтраку через час, а потом на примерку платья, — Азирафаэль подлетел к ней и сел на коленку, почесывая перья клювом.

— Хватит перья раскидывать, — Стефани смахнула рукой Азирафаэля и широко зевнула, потянувшись. — Сколько сейчас времени?

— Восемь утра, — гость чирикнул. — Злая ты, полетел, — Азирафаэль еще раз встряхнулся, уронив маленькое серое с голубоватым перышко и вынырнул на террасу, а затем вовсе удалился.

Теперь Стефани стало интересно, где Эдмунд. Вчера… Так, а что было вчера? Они болтали, целовались, потом он ушел от нее где-то часа в четыре ночи. Скорее всего, сейчас он спит. Эванс пошла в ванную, умылась каким-то розовым мылом, которое приятно пахло ягодой, отчего лицо начало сиять. Затем выбрала какое-то атласное белое платье и причесала волосы. На всё это у нее ушло минут пятнадцать, и Стефани решила прогуляться по дворцу. Он был просто прекрасен, но вдруг она наткнулась на маленькое объявление, на котором была нарисована маленькая овечка и такой текст: «Газонощипалка. Недорого. Обращайтесь к продавцу».

Стефани усмехнулась. Что еще за средневековый маркетинг?

Было очень пусто и слегка прохладно, но зато это придавало утру очарование. Со всеми этими событиями у Стефани не было ни минуты, чтобы подумать о своем. Всё так спонтанно и неожиданно, но так великолепно. И она даже не знала, смогу ли остаться здесь навсегда. Ведь Певенси рассказывали ей, что Аслан неоднократно возвращал их в наш мир. Еще Эванс пугает статус этого мистера Справедливости. Король… Её король. Да, только меё! Стефани разулыбалась как солнечная девочка. Вдруг послышался уже знакомый ей лязг бьющихся друг об друга клинков. На миг она испугалась, но, оторвав взгляд от земли, увидела с десяток молодых парней и девушек в броне, которых подгонял какой-то кентавр. Господи, какой он большой и красивый.

— Стоп! Стррройся, — скомандовал кентавр.

Все присутствующие немедленно отложили оружие и сняли доспехи, оставшись только в зеленых, немного просторных рубашках. В строю Стефани заметила Эдмунда и помахала ему, но тот, кажется, не заметил.

— Итак, бездельники вы, — громко начал кентавр стандартным мужским голосом и медленно копытами пошел вдоль ряда, убрав руки за спину, — здесь у нас не танцульки с фавнами. Вы пришли в тренировочный лагерь. Еще есть время передумать и пойти помогать мамкам картошку чистить. У меня здесь вы будете потеть кровью! В конце учебного курса, то есть через две недели, будет проведен турнир, где победитель официально станет рыцарем Нарнии и получит право устроить в честь себя бал с фонариками, девушками и зефирками, а также прочими сопливыми светскими штучками. Здесь у меня железная дисциплина! Нельзя говорить, отлынивать и даже чихать!..

— А дышать-то хоть можно? — с усмешкой поинтересовался один из парней, сложив крепкие мускулистые руки на груди.

— А дышать, песик, — кентавр вплотную подошел к выскочке, — по особому разрешению. А теперь свободны, дуйте на завтрак животы отращивать.

Эдмунд отошел к маленькому столику, взяв оттуда белое полотенце, и начал обтираться.

— Эдмунд! — окликнула его Стефани. Он обернулся на зов и, светло просияв улыбкой, подошел к ней. Его зеленая футболка на груди была залита потом, а волосы были мокрыми. Зато вид был уставшим, но очень удовлетворенным.

— Привет, — Эдмунд поцеловал её в щеку.

— О боже, зачем тебе всё это? — Стефани посмеялась и положила руку ему на предплечье. — Рыцарство, балы… Как будто в честь монархов праздников не устраивают.

— Ахах, нет. Крег — лучший тренер Нарнии, а я потерял сноровку. Ты же не хочешь, чтобы твой парень потом валялся в крови, — Эдмунд заискивающе улыбнулся, а Стефани от этих слов стало так… Радостно и приятно, но в то же время смущенно и не по себе.

— Там же даже дышать без особого разрешения нельзя. Как же ты будешь целовать свою девушку? — Стефани притянула его к себе, положив руки ему на талию.

— А вот это уже, когда захочу, — Эдмунд наклонился к её лицу, и их губы соединились в недолгом легком поцелуе.

* * *

Питер, в отличие от брата, считал, что находится в идеальной форме и может обойтись пока малыми тренировками. Бал был назначен на завтра, и он даже завидовал Эдмунду, что тот смог сделать первый шаг, чтобы быть со Стефани. Верховный король набрался смелости и решил пригласить Кэрол быть с ним в паре на этом торжестве.

Вот он уже подходит к её покоям и стучится достаточно громко, но не настолько, насколько сейчас трепетно бьется его сердце. Нет ответа. Еще один удар кулаком об дверь. В комнате начинается движение, но снова никто не открывает.

Тогда Питер ворвался в помещение сам.

— Как ты меня напугал! — воскликнула Кэрол, дернувшись, сидя за столом. В руках она крепко сжимала маленькое зеркало в золотой узорчатой оправе. Питеру показалось, что в нем был чей-то силуэт, но вовсе не отражение Созвездия мести, однако он не посчитал нужным заострять на этом внимание.

— Извини, просто я подумал… Впрочем, неважно, — Питер уже развернулся в сторону выхода.

— Питер, стой! — Верховный король вновь бросил взгляд на Кэрол. Никогда она его еще не называла по имени. Из этих лепестковых губ оно звучало просто волшебно и успокаивающе. — Что ты хотел?

— В общем, — Питер вздохнул и, набравшись смелости, которая куда-то улетучилась в тот момент, сказал: — ты будешь танцевать со мной завтра на балу?

— Ой, я даже не знаю. Меня уже пригласил Тим… Так что… — Кэрол привстала и убрала зеркало за спину, тщательно прикрывая.

— А, хорошо. Ничего, — Питер слабо и робко улыбнулся, пытаясь не выдать обиду и разочарование. А затем вышел за порог и закрыл дверь. Ему показалось, что он услышал голоса, доносящиеся из комнаты Кэрол, но снова не придал этому значение.

— А впрочем, — Кэрол выскочила из комнаты, напугав Питера, — я и так провожу с Тимом слишком много времени. Так что я предупрежу его, чтобы он искал другую партнершу, — Созвездие мести сладко улыбнулась.

— Ну тогда готовься, ты должна соответствовать королю, черт возьми, — Питер сложил руки на груди, а на его щеках появились характерные ямочки.

— Негоже так выражаться королю, Ваше Величество! — крикнула Кэрол, уже захлопнув за собой дверь. Верховный король посмеялся и направился к Каспиану и Эдмунду в кабинет, чтобы обсудить завтрашнее торжество.

— Сияете, я смотрю, — мужской грубый бас разнесся по коридору. — Что, согласилась?

— Азирафаэль, глупая ты птаха, ну конечно да! Согласна! Согласна! — почти прокричал Питер. — Согласна!

* * *

— Я вижу, всё идет отлично, дорогуша? — грубоватый и надменный голос принадлежал белолицей и худой блондинке лет сорока на вид, которая смотрела на Кэрол из зеркала. — Даже самой звать не пришлось.

— Да, — несвойственно робко отвечала Созвездие мести.

— Напомни-ка мне, что ты должна сделать? Ты ведь помнишь?

— Да… — с неохотой сказала Кэрол.

— Вот и умница, тогда целую тебя, — женщина на прощание оскалила белоснежные зубы, и зеркало вновь показало опечаленную Кэрол.

Вечер. Прохладно. Небо заволокло густыми тучами цвета волчьей шерсти. Кто-то, возможно, сейчас сидит, размешивая ложкой сахар в горячем чае, подперев рукой голову и думая о своем, или уже спит, крепко закрыв окна, чтобы гроза, которая вот-вот должна начаться, не посмела нарушить их сладкие сны. Но вопреки погоде, в Кэр-Паравале сегодня царил праздник. Еще никогда Стефани не видела столько народу. Это были люди и фантастические существа многих возрастов, приглашенные на торжество в честь выздоровления короля Каспиана Мореплавателя. Пребывание же древних монархов было строго засекречено перед достопочтенными гостями. Из открытого окна доносился легкий свист ветра, который заглушали бурные разговоры, тоненький смех дам и шелест их разнообразных платьев с длинными юбками.

— Давай закроем окно, а то это меня отвлекает, — сказала Люси, которая в этот момент доделывала Стефани прическу. Она сказала представленным подруге фрейлинам, что собственной персоной хочет подобрать Эванс образ. Сегодня на ней было просто шикарное приталенное платье, которое Люси попросила сшить лично. Оно было светлого бежевого цвета без лямок, верх до юбки обрамляло множество красивых, немного блестящих при свете свечей паеток, добавляющих наряду шарма. Юбка, которая была чуть темнее верха, уходила далеко в пол. Из украшений Стефани надела золотое кольцо, на котором ромбом выступала оправа для двух крупных фианитов, и по шесть, с миллиметр, — сбоку. Самым непривычным элементом гардероба Эванс теперь стали черные, до блеска начищенные туфли на достаточно высоком для нее каблуке, с которого она чуть не падала.

— Лу, никак нельзя обойтись без них? — спросила у подруги Стефани, когда та в очередной раз показывала ей местные танцевальные особенности.

— Никак, Стеф, никак. Скоро привыкнешь, — подбадривала Люси. — Запомни, когда объявят Эдмунда, не нужно бросаться в дрожь.

— Ой, ну поди в обморок не упаду.

— Да кто ж это тебя знает. Сегодня ведь и он придет неописуемым красавчиком, не только ты, — Люси закончила колдовать над волосами подруги и светло улыбнулась, глядя на свою работу. — Я так рада, что вы вместе. Ему хорошо с тобой, Стефани. Пожалуйста, никогда не делай ему больно.

— Люси, я никогда его не обижу, потому что дорожу им больше, чем собой. И кстати, ты так и не ответила, как его всё-таки прозвали в народе? — Стефани глотнула из стакана с водой, стараясь не задеть накрашенных губ.

— Ты узнаешь это где-то через час, я не буду ничего тебе говорить, — Люси подмигнула подруге, а её это уже начало смущать, поскольку Стефани, похоже, должна быть ошарашена этим известием.

— А с кем ты танцуешь?

— Тим пригласил меня быть с ним в паре, — пожала плечами Люси.

— У-у-у, у вас что-то намечается? Зовет тебя на свидания? — Стефани поиграла бровями и подперла подбородок ладонью, больше ребячась, чем говоря серьезно.

— Ой, отстань. Он выглядит на двадцать шесть лет, куда там мне?

Спустя еще полчаса приготовлений Стефани одна вошла в шикарный парадный зал. Вокруг было столько напитков, красивых нарядных людей и существ, разговоров. Золотые канделябры держали восковые тающие свечи. Сквозь окна был слышен надвигающийся дождь, но он никого не смущал, лишь некоторые качали головами и приговаривали: «какая же сегодня отвратительная погода». Крупные тяжелые шторы спускались до самого паркета песочного цвета, которого разбавляли шоколадного оттенка плитки. Стефани находилась просто в восторге!

В этой суматохе, за разговором с Юстасом Стефани провела около двадцати минут. В конце концов, случилось то, что будто порезало её слух.

— Граф южных земель Нарнии господин Вакиль! — недавний враг надменно застыл в полупоклоне и, не улыбаясь, начал спускаться по лестнице. В этот момент Стефани охватил жуткий страх и гнев за всё, что недавно с ними случилось. Эванс и Юстас переглянулись между собой и решили затеряться в толпе, дабы Вакиль их не заметил.

— Не волнуйся, Стеф, — подбадривал Вред, — охрана по всему дворцу предупреждена о том, чтобы ни в коем случае не выпускать его обратно на улицу. Он не тронет тебя, всё в порядке, — Эванс коротко кивнула, а потом услышала звук трубы.

— Внимание! Прошу тишины, дорогие гости и посетители! Каспиан Десятый Мореплаватель и его дорогая супруга и наша уважаемая дорогая госпожа — королева Лили! — буря оваций, аплодисментов и радостных присвистываний раздались по крупному залу.

Король и королева, оба прекрасные и залитые румянцем, поклонились своему народу с улыбками и воздушными поцелуями, один из которых Лили послала, прямо глядя на Стефани. Они прошли по лестнице, устеленной голубым ковром, и приветствовали всех гостей.

— Кроме того, хочу сообщить, что вместе с ними сегодня будет кое-кто еще, — видно было, что глашатаю в забавной крупной шляпе было уже невтерпеж сообщить новость о в возвращении Певенси, но он пытался выждать напряженную паузу для интриги. И у него это отлично получалось. — Поприветствуем здесь, на земле Нарнии, в этом зале, отважного рыцаря, прекрасного мужчину, любимца всех фрейлин, мечту всех дам, пример для подражания мальчишек, именем ясного северного неба Верховного короля Питера Великолепного!

По залу растекся дружный вздох, а потом, с осознанием важности этой новости, визг гостей и радужные приветствия. И только тархистанцы обошлись парой вялых хлопков в ладоши и недовольными озадаченными взглядами. Питер, чуть ли не плача от радости, вышел и остался на месте. Сегодня он был в золотистом камзоле, на котором был вышит лев, и в черных брюках. За спиной у него вился тяжелый плащ в цвет его одежды, внизу которого было прошито красным бархатом. Этот элемент гардероба достигал длиной почти что пола. Крупная корона с зубцами в виде лепестков дерева, чередующихся между собой, блистала в свете свечей.

— Далее прекрасная девушка, отличная лучница, завидная невеста, леди, первая пришедшая в Нарнию, и просто обаятельный и добрый человек, именем блистающего восточного моря славится королева Люси Отважная, — аккуратной поступью Люси вышла к Питеру, и её встретили так же радостно, как и его. Диадема девушки была более аккуратной и женственной, серебряной с цветами и листьями. На ней она смотрелась великолепно.

— Завершает сегодня наш триумфальный парад его юное величество, отличный разведчик…

Сердце Стефани начало замирать, потому что я понимала, ко сейчас выйдет на это возвышенное место.

— …великолепный боец, претендент на главенствующее место рыцарей Нарнии, человек, который показал, что люди готовы меняться. Я представляю вам именем великого западного леса короля Эдмунда Справедливого!

Люси была права… Стефани была просто ошарашена, что еще давно знает знаменование своего парня, а догадалась только сейчас! Эдмунд вышел, сияя лицом и великолепной осанкой. На нем был серый камзол и черные, как у Питера, штаны. За спиной серебристым инеем блестел плащ, прошитый под низом синим бархатом. Корона у мистера Справедливости была аккуратная и миниатюрная, но в то же время мужская и величественная. Четыре равномерно распределенных зубчика отлично подчеркивали эти черты.

Стефани сейчас хотела просто броситься своему королю на шею, но положение дел пока не позволяло, поскольку сейчас самое главное — это схватить Вакиля, который уже куда-то запропастился. Эванс глазами нашла его, направляющегося к выходу.

— Вынужден сообщить, — прервал общее ликование и поздравление глашатай, — что среди нас есть человек, который пытался помешать нашим любимых монархам вернуться к нам. Господин Вакиль, вы куда-то направляетесь? А как же закуска?

Всеобщее внимание было приковано к выходу. Там стоял Вакиль, схваченный стражниками, и ругался во все горло.

— Отпустите меня, кочерыжки недоделанные! Волки позорные! Что же вы делаете, изверги?! — Вакиль аж плевался и пытался рваться, но у него это плохо выходило. — Эдмунд, так ты мне мстишь?! Сразись со мной, как мужчина с мужчиной, неверная собака!

— Если бы ты бросил этот вызов раньше, то я бы согласился, не задумываясь, — тихо сказал Эдмунд, подойдя ближе, — согласился бы кто угодно, вплоть до говорящей мыши. Но ты не достоин поединка.

— Согласился бы даже я, — грудной низкий голос принадлежал Азирафаэлю, — а у меня лапки!

Вакиль с размаху плюнул в щеку Эдмунду, но тот лишь обтер слюну рукой.

— Тебя будут судить, согласно закону, — на этот раз говорил Каспиан. — Я доверял тебе, — железным и разочарованным тоном произнес он. — Увидите его!

Это неприятное происшествие еще долго обсуждалось на балу, но вскоре все предались самому празднику. Эдмунд подошел к Стефани, принеся ей кубок сухого красного вина.

— Так ты у нас Справедливый, оказывается? Вот уж не ожидала, — подтрунивала Эванс.

— Ну получается, что так, — Эдмунд пожал плечами и отпил немного из своего кубка. Для Стефани цвет слияния напитка и его небольших веснушек — это эстетика.

— Что, налюбоваться не можешь? — Стефани поперхнулась, думая, что он сейчас прочитал мои мысли.

— А, что?

— Зал… Сегодня он прекрасен, как никогда.

— А, да-да. Он очарователен и… эм… В общем, да.

— А ты про что подумала?

— Тобой налюбоваться не могу, — Стефани просияла и положила свою руку на тыльную сторону его ладони, покоящуюся на белоснежной скатерти стола. Он скрестил их пальцы и повел Эванс в середину павильона. Как раз заиграла вальсовая музыка. Потушили несколько свечей, и зал окутала полутьма, в которой Стефани легла на плечо Эдмунду и забылась в медленном вальсе.

В шуме праздника Питер получал внимания, наверное, больше всех. Насчет любимца дам глашатай совсем не ошибся. Многие знатные девушки от нарнийских и орландских графинь до тархистанских красавиц были в восторге от него. Только вот Верховный король пытался найти всего одну девушку — длинноволосую рыжую красавицу, которая куда-то пропала. Тщетно Питер пробовал искать её в зале, ведь её вовсе сейчас там не было. Кэрол отошла в свои покои, дабы связаться со своей, если можно так выразиться, старой знакомой. В зеркале вновь появилась худая дама с не очень опрятным пучком, заплетенным на голове.

— Ну как? Пока всё получается? — властным тоном проговорила она, подправляя длинные ногти.

— Нет, — Кэрол обернулась на дверь и понизила голос, — я еще с ним не танцевала.

— Почему так долго?

— Ну вы же знаете, что в начале было не до танцев. Я рассказывала и…

— Так иди и не медли. Заведи Питера хоть в конюшню, делай, что хочешь, но забери ключи и достань мне то, что я просила! Я не могу уже сидеть здесь и наблюдать, как мир и время идут мимо меня, — дама отключилась, а Кэрол устало упала головой на стол, как вдруг вошел Питер.

— О, прости. Ты чего здесь? Забыла, что мне обещала? — на щеках Верховного короля появились издевательски притягательные ямочки.

— Я просто поправляла макияж, — Кэрол встала и сложила руки на груди. — А что, Ваше Величество не может подождать лишние пять минут? — она вздернула брови и приподняла уголок рта.

— Его Величество приказывает вам сейчас же пройти в зал и станцевать с ним, — Питер взял Кэрол за руку, отчего она почему-то закусила губу, и повел девушку в танцевальный зал. Оркестр как раз начал издавать вальсовую музыку, разукрашенную всеми красками музыкальных инструментов. Свет вокруг тоже приглушили.

Питер молча и с улыбкой поклонился партнерше и подал ей руку, а она в ответ сделала реверанс и вложила свою ладонь в его, подобрав подол серо-голубого платья.

— Я так и не поблагодарил тебя за спасение, Созвездие мести. Спасибо. Если бы не ты…

— Оу, пока не за что… Это был… Э-э-э… Мой долг, — Кэрол упрямо не хотела смотреть ему в глаза, будто ей бы было стыдно. Сюда же примешалось еще и то, что Созвездие мести чувствовала, что рядом с Питером её сердце бьется чаще, а сама она начинает млеть. Это очень пугало, потому что они знакомы лишь недавно.

— Ты ничего никому не должна, — Питер глубоко вздохнул рядом с волосами Кэрол, втягивая в легкие их запах.

— Что ты делаешь? — Кэрол машинально отодвинулась от партнера по танцам, озадаченная его действием.

— Мне нравится запах твоих волос, — Питер бережно наклонил Кэрол к полу, придерживая её за талию, как было обозначено в технике танца, а она вывела руку вперед, почти касаясь пальцами пола.

— Личное пространство.

— Я хочу его нарушить, — Верховный король подался вперед и притянул партнершу за талию, пытаясь найти губы Кэрол, но та оттолкнула его.

— Питер, пожалуйста, не надо, — не было сейчас в Созвездии мести никакого величия, стервозности и такой присущей ей чувствительности. Она казалась чем-то расстроенной, запуганной дикой зверушкой, которая скалит зубы, когда к ней притрагиваешься. Но она такая беззащитная внутри.

Кэрол подобрала подол платья и, без разбору и пощады расталкивая всех танцующих, направилась к выходу из зала. Питер мигом побежал за ней, но всё время наталкивался на кого-то, кто хотел пригласить его на вальс или поговорить о чем-то «важном и неотложном». «Просите, позже. Пропустите», — только и говорил он, пытаясь не упустить из виду сбежавшую Кэрол. Он преследовал её, на интуитивном уровне понимал, что в её характере больше сюда совсем не вернуться, даже в этот замок. И очень боялся этого.

За эти дни, начиная с из знакомств, Кэрол очень нравилась Питеру. Она обаяла его чем-то таким, что не поддается описанию. Внешность… Помимо очень длинных волос и милых веснушек, ничего особенного. Да только это не красота диктует нам, кого любить, а любовь заставляет нас считать кого-то красивыми. В её зеленых глазах Питер видел глубокое озеро, которое хранило в себе много слез и радостей, страданий и счастья, тайн, загадок, которые ему очень хотелось разгадать. Но он никак не мог этого делать.

Питер вышел из дворца. На улице было мокро, в прямом смысле этого слова. Ветер разносил крупные капли дождя, заставляя причинять боль всем, кто попадается на их пути. Защищаясь плащом, Верховный король мелкими шагами добрался до беседки, которая стояла у озера. Там он обнаружил безмятежно сидящий силуэт. Когда ударила молния и осветила его, парень понял, что это девушка, и узнал черты.

Верховный король подошел поближе, а затем проник в беседку, стена которой хоть немного защищала от ветра. В нем сидела и тряслась от холода Кэрол. Она украдкой посмотрела на севшего рядом Питера, а затем снова отвернулась.

— Почему ты меня отталкиваешь? — поинтересовался Питер, не выдерживая пяти минут молчания, когда говорил лишь дождь.

— Потому что так надо. Я не могу…

— Я люблю тебя, Кэрол, — сорвалось тихо с губ Питера. Он знал, что услышит тысячи оправданий и глупых доводов, но и сам не понимал, что говорит и делает. Просто он так чувствовал. Да, может быть, это не любовь, может, это просто страсть или наваждение, но если не попробуешь — не узнаешь.

— Любишь? — Кэрол горько усмехнулась, а её голос дрогнул. — Ты ведь совсем не знаешь меня.

— Ты — прекрасная добрая девушка, очень сильная, со внутреннем стержнем и твердой рукой. Ты не сдаешься во власть трудностями. Но в то же время ты — милое и ранимое существо, которое недополучает любви.

— Да смотрю, что ты сама проницательность, — Кэрол закатила глаза, пытаясь скрыть слезы. — Но этого мало.

— А еще я знаю, что ты неравнодушна ко мне, — Питер подсел поближе к Кэрол и повернул её лицо к своему, чтобы заглянуть ей в глаза. Могучее Созвездие мести, казалось, впервые расплакалась. Великолепный король нежно поцеловал девушку в щеку, а затем плавно перешел на губы.

На этот раз Кэрол расплакалась еще больше, но ответила на поцелуй. Между их губами текла соленая вода, но это заводило их еще больше. Не было в этом слиянии ни страсти, ни напора. Лишь только какие-то потаенные грусть и нежность связывали воедино Питера и Кэрол. Созвездие мести на секунду открыла глаза и в посмотрела в зеркало, находящееся напротив нее. Ей стало так стыдно и так плохо, что она решила прервать этот нежный поцелуй и кое-что рассказать. Что-то, что гложило её изо дня в день всё больше.

— Питер, я должна тебе кое в чем признаться. Я… — вдруг Кэрол снова взглянула в заляпанное каплями зеркало и увидела там высокую знакомую ей даму, которая властно и величественно взглянула на всё это, подняв подбородок кверху.

Тысяча мыслей за мгновение пронеслась у Кэрол в голове, и она перебрала тысячи разных вариантов происходящего, но выбрала худший исход.

— Что ты хотела сказать? — Питер хотел продолжить поцелуй и не мог дождаться этого.

— Смотри, ливень кончился, — Кэрол встала и взяла за руку Питера, подведя к пруду. И правда, капало едва ощутимо. Созвездие мести сбросила с себя накидку и, подобрав подол платья, по колено зашла в воду, кивнув головой в сторону, как бы зазывая Верховного короля с собой.

Тот мигом понял знак и начал раздеваться. Он сначала сбросил с себя тяжелый мокрый плащ, а потом камзол, оставшись по пояс обнаженным. Сапоги и корона аккуратно были оставлены в беседке на видном для него месте, и Питер зашел в озеро вслед за Созвездием мести.

Он взяла его за руку, и через минуту, расталкивая малюсенькие волны под звук пения сверчков, они оказались в воде уже почти полностью: Кэрол до середины шеи, Питер — чуть ниже ключицы.

— Я хотела сказать, что ты прав. Я тоже люблю тебя, — Кэрол одной рукой притянула Питера за голову, а второй принялась гладить его обнаженную спину. Он, опоенный любовью и инициативой Кэрол, забыл совсем обо всем. Её лепестковые губы дурманили и пьянили не хуже крепкого виски или сухого горького вина. Питер совсем не заметил, как ключи от хранилища, казны и прочих важных комнат исчезли из его глубокого кармана.

Через полчаса Питер и Кэрол прибыли обратно во дворец. Гости уже давно начали расходиться, и зал становился полупустым. Созвездие мести подарила еще несколько танцев своему партнеру и исчезла в своих покоях, подарив королю успокаивающий поцелуй.

А на следующее утро все монархи получили шокирующую новость о том, что обломок волшебного посоха Белой Колдуньи был похищен.

Прошло два дня с тех пор, как бал завершился столь неприятным и ужасающим известием. Монархи расспрашивали по несколько раз охрану, проверяли любые следы, которые могли привести к похитителям, строили предположения, но всё безуспешно. Поиски так и не принесли результатов. Кражу посоха было решено оставить в тайне, дабы соседние государства не узнали об этом, да и в народе не болтали.

Еще день, три, четыре… Прошла неделя.

Стефани почти не видела Эдмунда. Он всё время пропадал либо в тренировочном лагере, либо на заданиях, либо на приемах и допросах. Если и удавалось его встретить, то только иногда на ужине, а потом он снова куда-то исчезал. Эванс несколько раз приходила к нему в комнату, но заставала спящим. Будить было жалко. Люси тоже было не сильно до подруги. Она с фармацевтами днями напролет бродила в лесах, ища цветки огнецвета для своего целебного бальзама. Правда, этого тоже не получалось.

«Грядет новая война. Мы должны быть готовы потерять как можно меньше людей. Прости, я хотела к тебе прийти поболтать, но я так… Устаю», — говорила Люси, когда Стефани просила выкроить минутку свободного времени, но со вздохом уходила.

Что же говорить о Каспиане и Питере? Они часами могли сидеть в кабинете, выслушивая аудиенции, разбираясь в деле о пропаже посоха или еще чего-нибудь. Королева Лили отбыла на время к отцу. Вдруг он что-то прознал про похищение от других звезд? Юстас с утра уходил с Эдмундом на тренировки, а потом обычно из-за всех сил учился, готовясь стать министром.

Кэрол и Тим так вообще оказались братом и сестрой. Стефани-то думала, что они так похожи между собой? За тяжелым мужским телосложением, широким лбом с небольшими морщинками и каштановыми волнистыми волосами скрывался восемнадцатилетний парень, любящий пошутить над кем-то и посмеяться над собой. Они с сестрой часто уезжали на соколиную охоту и возвращались только к закату, однако привозили с собой много чего съестного. Здешние немые перепелки отличались от американских или английских. Их мясо было нежнее, вкуснее и сытнее.

Сегодня Стефани специально встала пораньше, а точнее в пять утра, когда солнце вот только начало подниматься над горизонтом. Вчера она не видела Эдмунда совсем, да и позавчера — тоже. Они с тренером Крегом уезжали в горы, чтобы там сделать какие-то упражнения и пополнить запасы выносливости. Стефани уже так соскучилась и скулила из-за этого, как песик, прищемивший лапку.

Ровно в шесть часов Стефани вошла в комнату к Эдмунду и застала его в не очень удобном положении… Как раз сейчас он надевал футболку и задержал её на предплечьях, испугавшись хлопка двери. В сравнении с прошлым разом, когда Эванс, так сказать, видела его полуобнаженным, он подкачался. Спина стала чуть более широкой, что еще больше подчеркивало его гордую королевскую осанку и мужскую стройность талии, а и без того плоский пресс приобрел еще и прослеживающиеся очертания кубиков.

— Стефани? — Эдмунд надел тренировочную футболку до конца и подошел к ней, а затем поцеловал в щеку. — Ты чего так рано встала?

— Ну, ты всё время где-то пропадаешь. Решила, вдруг тебя застану. Я соскучилась, — Стефани в шутку надула губы и начала рисовать незамысловатые узоры у Эдмунда на груди.

— Да я тоже. Просто устаю, как собака, и времени не хватает. Вот выиграю турнир, и тогда можно будет чуть расслабиться.

— Эх, так скучно, — Стефани издала грустный вздох.

— Займи себя чем-нибудь, а мне уже пора бежать. Целую! — Эдмунд выскочил за дверь, даже не оглянувшись, а Стефани вновь осталась одна и упала на его кровать. Прекрасно!

— Что печалимся? — низкий бас раздался где-то рядом. Повернув голову, Эванс увидела маленькую птичку.

— Даже не знаю, что можно поделать. У всех дела, — пояснила она подлетевшему Азирафаэлю.

— Столько занятий, а ты не можешь ничего придумать? — в голосе этого мужчины-недоростка Стефани услышала осуждающие нотки.

— Предлагаешь, как ты, чистить перья целыми днями? — она встала и направилась в коридор, решив чуть-чуть прогуляться и хоть немного изучить замок. Азирафаэль, как я любила его называть Стефани, сел к ней на плечо.

— Ну, можешь пойти в библиотеку. Там много занимательной литературы, и я могу посоветовать что-нибудь.

— Какую библиотеку? — Стефани задала очень глупый вопрос, что дошло до нее через секунду после его озвучивания.

— Почему у такого славного короля такая глупая подружка? — Азирафаэль закатил свои птичьи маленькие глазки и прикрыл крылом клюв. — Ну книжную, не кулинарную же, курлыкнуть мне голубем!

Стефани недовольно надула губы и обиделась на Азика. Но он был прав: пойти почитать — отличная идея. Ведь если Эванс собиралась остаться в Нарнии навсегда, ей нужно знать её историю, обычаи, виды зверей и прочее о том, чего она о ней не знала. А знала она о ней примерно ничего.

Поприветствовав библиотекаря, худого говорящего горностая с маленькими, по глазкам, очками, Стефани попросила показать ей что-нибудь по истории страны и энциклопедию разновидностей животных и фантастических жителей Нарнии. Грызун дал ей два толстых тома летописей в красной, с золотыми узорами обложкой и ветхим шатающимся переплетом, а также небольшую книгу с названием «Все обитатели».

Стефани приволокла всё это к себе в комнату и тут же принялась за чтение. Первая глава называлась «Пение льва». За полтора часа она прочла её залпом. Поедая зеленое яблоко и удобно лежа на кровати, она дошла до момента правления Франциска Первого и тех славных зарождений уклада нарнийской жизни. Параллельно Стефани осмысляла то, что было написано о Белой Колдунье, которая в любой момент могла заявиться сюда незваным гостем. Эванс было интересно, почему это так будоражит Эдмунда, он был сам не свой, когда узнал, что её посох похищен. Что ж, Стефани узнает, когда прочтем.

* * *

Кэрол и Тим, запасшиеся теплой одеждой, проделали большой путь на Северную гору. Созвездие мести все эти ночи проводила с Питером в беседке, болтая до четырех часов утра, обнимаясь и целуясь. Она изо всех сил стала убеждать себя в том, что она не влюблена в этого красивого короля с адски привлекательными ямочками на щеках, но у нее это плохо получалось. Снова и снова Кэрол пыталась лгать себе, каждый раз, когда он проходит мимо, старалась заставлять сердце стучать тише, а дыхание успокаивать. Но врать бесконечно нельзя, даже самому себе.

Видя улыбку Питера, чувствуя на своих губах его теплые губы, у нее всплывали картины того, что он будет стоять ледяной статуей, смотря смерти в глаза, или лежать в крови где-нибудь на зеленой траве. И становилось страшно. Невыносимый испуг заставлял плакать горькими горячими слезами раскаяния и безвыходности каждый раз после очередной тайной маленькой встречи. Кэрол не думала, что будет это всё так трудно.

И сейчас, в ледяной стуже, грели Кэрол только красные полосы, прожженные едким ядом пролитых слеза.

— Сестренка, тебе плохо? Ты чего? — Тим, будучи чуть выше своей сестры, приобнял её за плечи и начал помогать подниматься выше. — Устала?

— Нет, я что-то замерла, — оправдывалась Созвездие мести. — По-моему, ты тоже. Сейчас.

Кэрол провела рукой, играя пальцами и создав небольшой оранжевый клубок дыма вокруг брата, отчего тот тут же почувствовал себя чудесно, и тепло растеклось по крови.

— Эй, мы сейчас освободим дорогого нам человека из зазеркалья. Ты ведь этого так ждала. Каждый день говорила о том, как хочешь им всем отомстить за мать, за несчастное детство в тархистанских трущобах, прислуживая избалованной дочери купца. Проклинала за лишенное детство. Разве не они сделали всё это?

— Что-то я сомневаюсь… Посмотри, как их любит народ, посмотри, как они приняли нас. Разве ты желаешь смерти этой юной девочке Люси? А может быть, убить Эдмунда на глазах у Стеф? Этого ты хочешь, Джейсон?

— Не называй. Меня. Этим. Именем, — отчеканил Тим, мгновенно ощетинившись. — Забудь о нем, я тебя прошу.

— Оно нравится мне больше, чем Тим. Мама с папой назвали тебя Джейсоном, почему ты отказываешься?..

— Давай не будем об этом, — отрезал Тим. — Я думал, Певенси для тебя не так важны. Если ты, конечно…

— Конечно что? — напряглась Кэрол.

— Что у тебя с этим красавчиком? Ну, королем Питером? — Тим приподнял уголок губ. О влюбленности сестры он догадался почти сразу.

— Ничего.

— Ты ходишь куда-то каждую ночь, прячешься, улыбаешься ему… Ты же не думаешь, что я слепой?

— У нас. Ничего. Нет, — в ярости у Созвездия мести глаза становились, как кровь, красными. Тим не хотел спорить дальше и решил воздержаться от расспросов. Он поднял Кэрол и пошел наверх.

По приходе на нужную точку, он вынул из внутреннего кармашка плаща украденный посох и воткнул его в снег, а затем дело в свои руки взяла Кэрол. Вместо нужного проведения обряда она выпустила из рук оранжевую струю света и, закусив губу, выдвинула вперед руку, будто пытаясь проломить крепкую стену. После минуты стараний она наконец-то смогла разбить посох. Вмиг начала вырастать ледяная стена, а в ней показалась красивая дама, которую так часто в зеркале видела Кэрол и с которой связывалась.

— Дорогие, привет, — сладко улыбнулась она и протянула руку. — Я вас ждала. А теперь каплю адамовой крови, — в её глазах была нетерпимость.

Тим уже было потянулся за кинжалом, чтобы всё завершить, но сестра схватила и опустила его руку.

— Где гарантии, что ты поможешь нам найти родителей и сестру? — нахмурила брови Созвездие мести, в глубине души надеясь, что всё-таки ничего делать не придется, и она очистит свою совесть, предотвратив начавшуюся катастрофу, которую она же и создала.

— Придется поверить мне на слово. Поможете, и я исполню ваше желание. И вы никогда ни в чем не будете нуждаться, — женщина вновь растянула тонкие губы в доброжелательной ухмылке и протянула руку.

— Тим, что если она лжет? — Кэрол так не хотелось завершать этот ритуал. Она чувствовала, что предает не только полюбившихся ей людей, но и саму себя.

— Хватит, Кэрол! Я не собираюсь больше чистить конюшни и выносить корм свиньям, ходя в лохмотьях! И это сделали со мной нарнийцы, вернее, помогли этому! Твои святые Питер, Эдмунд и Люси! — Тим взял кинжал и сделал глубокий порез на ладони, а затем, оскалив зубы, с лисьим взглядом, выдыхая пар из теплого разгоряченного тела, скрестил руку с Белой Колдуньей.

Та развела руки в стороны и начала вбирать в себя ледяную стену, а затем та вовсе исчезла. Тогда Джадис тяжелой походкой, в платье цвета снега, молча вынула из сугроба свой, уже целый посох и взмахнула им.

— Свобода, — мечтательно вздохнула она, а её обнаженные худые плечи приподнялись, — наконец-то я смогу отомстить своим врагам.

— Что вы хотите сделать? — испуганная величием Колдуньи, спросила Кэрол. Тим тоже замер.

— Хочу повергнуть Питера в прах, услышать предсмертные стоны Люси и Сьюзен, — мечтательно проговорила она и начала проводить по посоху, — а Эдмунда, о-о-о, а Эдмунда сжать в своих когтях, впиваясь ими в нежную кожу шеи и слыша, как там разрываются все хрящики. Хочу, чтобы он смотрел на то, как умирают все его родные, его любимая Стефани… — Джадис снова вздохнула, закрыв глаза, потерявшись в страшных картинках того, о чем говорит. — Предатель, ненавижу…

— А может быть, просто наказать и простить? — Созвездие мести закусила губу, представив всё это.

— Прощать врагов, конечно, надо, Кэрол. Только мне сначала надо, чтобы они умерли, — назидательно прошептала властная и себялюбивая Джадис. — Выбирайте, со мной ли вы.

Тим зловеще улыбнулся, оскалив зубы, и направился вниз по горе за новой повелительницей. Она явно ему нравилась, и её идеи нашли в его сердце отголоски. Кэрол чуть задержалась и поиграла пальцами, создав маленький клубок дыма. Ей хотелось убить Джадис прямо сейчас, но, передумав, она с терзаниями пошла вслед за братом.

Когда Стефани оторвалась от чтения, уже сгущались сумерки. Подняв глаза, она поняла, что они совсем совсем сухие. Эванс попыталась вызвать слезы, часто моргая, но это не помогало. Она не знала, сколько времени сидела за книгой, но одно могла сказать точно — ей никогда не нравились уроки истории, но не в этом случае. Стефани перелистала сухие пожелтевшие старые страницы двух томов и поняла, что не прочла и четверти! Она дошла до правления Белой Колдуньи, только что установившиеся у власти. Что ж, придется продолжить позже.

— Ну что, нравится? — грудной бас Азирафаэля Стефани уже не пугал, а даже радовал, как ни странно.

— Да, спасибо за хорошую идею, — она впервые улыбнулась этой нахальной птице.

— Есть будешь? Я тут сухой паек принёс, — Азик взял с подоконника небольшое полотенце, в котором оказалось печенье, несколько нарнийских шоколадных конфет, а еще какой-то странный десерт с яблочным запахом, который Стефани еще не пробовала.

— Спасибо, — она искренне улыбнулась новому другу и принялась есть, подкидывая вверх крошки, которые пернатый товарищ ловил налету. Он попросил никому не говорить об этом, потому что это «попортит его репутацию». Стефани клятвенно пообещала молчать, усмехнувшись этому в мыслях.

Впервые со дня их знакомства они весело болтали. Стефани рассказывала Азирафаэлю некоторые факты из своего мира. Например, для него было открытием узнать о существовании кормушек и скворечников. Птах с грудным голосом высказал претензию о том, что в нашем мире обесцениваем остальных птиц, отдавая предпочтения семейству скворцовых, слово «птичник» звучит как казарма, а «птичий дом» как какой-то сиротский приют.

Вдруг Стефани услышала неторопливые шаги за дверью и скрип соседней двери и побежала, прервав саму себя на полуслове, думая, что это Эдмунд вернулся с тренировок. Так оно и вышло.

— Может быть, хватит уже делать вид, что тебе всё дозволено? — послышался из комнаты совершенно незнакомый Стефани голос, напоминавший какой-то звон колокола. Она не знала почему.

— Что-то конкретное хочешь сказать, Стэн? Ну так не стесняйся.

— Ты и так король, что тебе еще нужно?! — взревел парень и перешел на легкий крик. — Думаешь, по титулу тебе отдадут победу на этом турнире?

— Эй, кажется, я работаю наравне с вами. И я тысячу раз уже тебе это объяснил. Тысячу и один раз, если считать нынешний.

— Возможно, ты считаешь, что самый крутой?

— С тобой разговаривать, как с глупой уткой. На турнире всё и выяснится. А ты бы вместо того, чтобы языком молоть, шел бы и больше тренировался, Стэн.

— А мне-то больно хочется с предателями разговаривать? Да, Ваше Величество? — Стэн издал вздох одним уголком рта и вышел вон из комнаты, бросив на Стефани оценивающий взгляд. Её начало волновать слово «предатель». О чем речь? Что он имел в виду?

Когда Стефани зашла, уставший Эдмунд лежал одним только корпусом на кровати, опуская ноги на пол и подложив руки под голову, отчего стройные и сильные мышцы предплечий начали выделяться. Эванс невольно обратила на это внимание, а потом пришла в себя и подошла.

— Не спишь?

— Скоро, наверное, буду, — Эдмунд слегка вздохнул. — А ты?

— Оу, я надеялась полежать здесь с тобой часок-другой, но если ты сильно устал, я снова пойду читать.

— Прости, Стеф, не сегодня. Мне нужно выспаться, потому что завтра снова вставать в пять, пробежка там, борьба, конная езда. Послезавтра турнир… — Эдмунду было явно неловко. — Прости, что пока не могу уделить тебе должного внимания.

— Ничего, я понимаю.

Если честно, то Стефани сильно расстроилась, потому как она правда возлагала надежды на хотя бы полчаса совместной болтовни, которой ей так не хватало всю неделю. Казалось, что прошел уже месяц. А еще Эванс соскучилась по поцелуям, в чем стыдно самой себе признаться.

— Что читаешь? — Эдмунд перевернулся на бок, подперев голову ладонью, стараясь, видимо, перевести тему.

— Решила побольше узнать о Нарнии. Читаю вот историю, Азирафаэль посоветовал. Я думала, что… — Стефани прервалась, заметив, что на слове «история» Эдмунда явно передернуло, и он настороженно-опасливо взглянул на меня.

— И… что ты… э-э-э… Прочитала?

— Пока что только до начала правления Белой Колдуньи, — Стефани внимательно следила за его реакцией. — Я хотела спросить… В общем, я случайно подслушала ваш разговор с этим Стэном, и он сказал что-то про предательство. Что это значит?

Эдмунд с минуту колебался, явно о чем-то активно размышляя. Его неровное дыхание и выступивший мелкими каплями пот на лбу сигнализировали о большом волнении, что очень насторожило Стефани. В конце концов, он закусил губу и, явно разобравшись в чувствах и мыслях, сшив их в своей голове в одно целое, сказал:

— Все ответы в твоей книге. Из моих слов ты можешь всё не так понять.

Теперь в поток мыслей погрузилась уже Стефани. Что такого он может скрывать, чтобы так напрягаться? Она решила, что подумает об этом после, а пока она еще здесь, то ей не хочется разговаривать об этом сейчас. Эванс хотела его поцелуй. Поддавшись своему желанию, она потянулась к губам своего короля, но тот быстро встал с кровати и ошалелым диким взглядом просверлил Стефани.

— Не надо, Стеф. Ты можешь об этом сильно пожалеть.

— Что такое? Почему? — теперь она точно не понимала, что происходит.

— Боюсь, потом ты посмотришь на меня другими глазами. Все ответы у тебя в комнате, — ответил на её немой вопрос Эдмунд, словно прочитав её мысли. Стефани молча вышла за порог и по приходе тут же принялась за книгу, пытаясь узнать все тайны.

* * *

Сегодня Люси поехала на поиски цветов огнецвета в самые дальние, заброшенные, дикие и необитаемые земли Нарнии — к границе с землей великанов. В древних источниках говорилось, что именно там можно встретить разыскиваемое растение. Изначально никто даже и не говорил о таком далеком и опасном путешествии, но Отважная королева настояла на том, что это необходимо. И как обычно добилась своего.

Разумеется, одна она не поехала. Питер хотел сам сопровождать сестру, но у него были другие неотложные дела, требующие его внимания. Юстас и Каспиан вызвались помочь Люси отыскать цветок огнецвета, не доверив это никому больше.

Вообще это извечная проблема Люси. Она постоянно обижалась на старших, поскольку за ней всегда устанавливали слежку. А тем более её нервировало то, что присматривать за ней отправили Юстаса, который во всем этом понимает меньше, чем она. Что ж, типичный подросток, как сказали бы старшие. Но делать нечего.

Трое путников пытались передвигаться как можно тише, потому как великаны не были самым дружелюбным народом, и мир между ними и Нарнией был хрупок, как настоящее положение дел Вакиля. Каспиан рассказывал какую-то историю про мальчика, которого встретил в лесу на охоте. Вот уже почти все сутки они практически не слезали с лошади. Люси уже успела отвыкнуть от долгой верховой езды и устала, а вот Юстас еще не успел к ней привыкнуть. Уже в сумерках они наткнулись на маленький домик, в котором, видимо, жил либо какой-то грызун, либо птица наподобие цапли. Делать было нечего, и пришлось зайти.

Как только Люси своим небольшим женственным кулаком постучала в дверь, в доме тут же потух свет и затихли звуки, унеся с собой призраки наблюдаемой до этого жизни. Отважная королева повторила свое действие, но снова не получила абсолютно никакого ответа.

— Они там что, оглохли, что ли?! — взревел Каспиан. Он стал весьма вспыльчив, пока правил. — Именем меня, короля Нарнии, приказываю открыть мне дверь!

Но обитатели будто и не слышали того, что творится вне их дома, и тогда Каспиан открыл дверь сам, чуть ли не выломав её.

— Дружище, поосторожней, — попрекнул Юстас и зажег свечу с помощью одной из спичек, которые он взял с собой в дорогу, осветив скромное, но уютное жилище с кроватью, камином и небольшой кухней с деревянным гарнитуром. Внезапно шевельнулась тень и бесследно проникла в другой угол.

— Ай! — крикнула Люси, растирая предплечье.

— Тише, Лу! — полушепотом прикрикнул Юстас.

— Меня ущипнули, — вслед за Отважной королевой воскликнул и Каспиан. Тогда Вред выхватил красивый серебряный меч, который блеснул в темноте, а затем направил его острие на еле слышный звук у стола.

— А-а-а! — вскричал освещенный пеликан, прикрываясь чугунной сковородкой. — Забирай жену и детей, но только не трогай деньги!

Все трое нарнийцев переглянулись в насмешливой и немного непонятливой улыбке, а затем извинились и представились. Но птица с большим клювом как будто не понимала, о чем вообще идет речь и кто к ней заявился.

— Идут! Идут! — закричал обитатель дома и забегал по комнате, как умалишенный. — Я в погреба!

Внезапно крыша дома рухнула обломками, а её основная часть оторвалась, подлетев в небо. Каспиан и Юстас поспешили за птицей, увидев уродливые, грязные и крупные руки, а за ними в точности такую же клыкастую рожу. Великан взревел, озадаченно посмотрев во внутренность хижины, а затем заметил движение.

Оказывается, Люси, когда пыталась спрятаться, зацепилась подолом платья за какой-то торчащий из половой доски гвоздь и не смогла уйти вовремя. Гигант, поцарапав крупным ногтем, схватил юную королеву и под её крик понес куда-то вдаль.

— Мерзкий уродливый поганец, а ну отпусти меня! — ругалась Люси. — Юстас! Каспиан! — звала она на помощь. Её друзья уже бросились на помочь, но не могли бежать так же быстро, как этот великан, и скоро потеряли его из виду.

— Мерзкая птица! — Каспиан схватил трясущегося пеликана за его маленькую оранжевую, расшитую коричневым бисером курточку. — Это всё из-за тебя! Немедленно говори, куда он унес Люси!

— Господин, — заикаясь, начала птица, — вы её уже не спасете. Это уродливое страшное место. Что теперь будет с моим домом?..

— Вот ты и проведешь нас туда, — страшно прошептал Юстас, очень волнуясь за сестру.

— Я-я-я-я-а-а-а-а? — протянул пеликан. — Как можно?

— Если ты сейчас не захлопнешь клюв и не пойдешь с нами, то я повыщипываю тебе твои поганые перья, ты меня понял? — Каспиан перешел на угрозы, и пеликан, не понимая, чего боится больше: гнева короля или жилища великанов, с минуту обдумал всё и решил повиноваться.

Люси еще долго ругалась и злилась, тщетно пытаясь вырваться из огромных рук схватившего её чудища, но всё было настолько безуспешно, что она уже просто тихо плакала, совсем не думая о том, что будет делать дальше. Из-за невыносимо жуткого и неприятного запаха юная королева уже едва не теряла сознание, сморщившись как виноград в изюм.

Для обычного человека путь от хижины пеликана до дворца великанов составил бы около пяти часов, для самих же гигантов всего лишь шестьдесят минут. Замок их был под стать им самим — страшноват и грязноват. В архитектуре всюду считывалась туповатость углов, рисунков и узоров, каковых было довольно мало. И все они изображали либо сцены трапезы, либо завоеваний, в редких случаях это были какие-либо другие бытовые дела или уклад жизни.

Люси принесли в зал с огромными каменными стенами, который не отличался богатством интерьера, как и количеством вещей. У стены стояло два трона, один из которых был свободен, а на другом восседала в меру полная дама-великанша, которой пилили ногти, видимо, её фрейлины.

— Ваше Величество, — обратился к повелительнице великан, принесший сюда Люси, склонив колено, — нашел нарнийскую девчонку в маленьком домике, наверное, жила там. Она пересекла нашу границу, что запрещено и…

— Я знаю, что запрещено, болван, — видимо, королева была не очень доброжелательной, что заставило Отважную королеву еще больше переживать, — подведи её ко мне.

Наконец-то девушка опустилась на землю, ну или на подлокотник трона, если быть точным. Страшные крупные глаза смотрели на нее снизу вверх. Самым главным был страх неизвестности. В первую очередь Люси думала, раскрыть ли ей свой статус королевы или нет.

— Как ты оказалась в моих владениях, кроха? — более-менее ласково спросила великанша.

— Случайно… Ваше Величество, — сейчас нужно было вложить в голос как можно больше почтения, — мне нужно было найти один цветок, но я и не заметила, как оказалась у вас. Прошу меня простить.

— Тогда чей же это был дом?

— Я не знаю, повелительница, я вошла туда, чтобы согреться, но никого не обнаружила.

— Назови свое имя, девочка, — голос великанши носил не совсем ясный смысл.

— Фелиция, — Люси решила солгать.

— Хорошо же, — королева сладко улыбнулась, скорее своим мыслям, чем гостье. — Даргун, скажи повару, что на завтрашнем празднике у нас будет блюдо под названием Фелиция!

— Что?! — вскричала Люси, которую снова подняли и потащили в неизвестную сторону. — Вы не можете так поступать! Я же человек, а не еда!

— Верно. Но нарнийцы сами же нарушили наш договор. Так пусть платят за него твоей жизнью, кроха. Таков закон и моя прихоть, — великанша невозмутимо и медленно повернулась к фрейлинам, попрекнув их в том, что они делают ей больно и скоро отпилят палец.

Люси принесли на кухню. Посередине данной комнаты стоял большой черный котел из чугуна, а вокруг лишь деревянные или каменные полки, на которых хранились различные продукты, выглядевшие в точности как обычные и привычные нам, но гораздо крупнее. Удивительно, в стране великанов даже овощи и фрукты гигантские.

Поваром здесь был старый ворчливый старик. Его осанка уже давно потеряла стройность, а на спине рос горб, отчего он казался меньше своих собратьев. Пышные седые брови закрывали половину глаза, а такого же цвета редкие волосы обрамляли в четверть лысую голову.

Люси посадили в небольшую клетку, подготовленную, видимо, именно для таких гостей, как она. Повар бурчал себе под нос какую-то песенку, иногда присвистывая. Он грубо разрезал продукты, а потом бросал их в котел с такой зловещей ухмылкой, что Отважная королева представила, что будет, когда он так сварит и её.

— Эй, ты! Глупая башка! Ты вообще знаешь, кто я?

— Да, блюдо, — великан дальше невозмутимо продолжил резать что-то вроде капусты и поковырялся в носу, отчего Люси едва не вырвало.

— Я — королева Нарнии. Люси Отважная! Приказываю немедленно отпустить меня из этого зловонья! — повар обернулся, и Люси смогла рассмотреть цвет его глаз. Он на секунду задумался, что-то про себя вспоминая.

— Ну, тогда надо добавить перца, — на статус Люси ему, видимо, было совершенно плевать.

— О, Аслан, помоги мне, — Люси пыталась собрать всё свое мужество и силу. Она нашла что-то наподобие тростинки и начала ковыряться в замке, пытаясь его вскрыть.

— Лу, — позвал её знакомый голос, в котором она узнала Юстаса, — сейчас мы вытащим тебя отсюда. Подожди минуту…

— Эй, ребят, он поворачивается! — шепотом утвердительно сказал Каспиан. — Прячемся!

Парни, а также знакомый нам пеликан по имени Пим, спрятались за какой-то пузырек. Великан начал перебирать их одного за другим, пытаясь найти нужный, а Каспиан и Юстас едва успевали перебежать и закрыть себя очередным предметом. Птица уже начинала в открытую паниковать и трястись. И вот рука гиганта притронулась к его перу.

— Мы все умрем! — прокричал Пим и забегал по полке, как сумасшедший. Конечно же, повар обратил на это внимание, и в его полуслепые глаза обнаружили Юстаса и Каспиана.

— Кажется, у нас новые гости, — довольно потер руки великан и облизал языком губы. — Будут отличным дополнением к нашему завтрашнему празднику.

Каспиан вынул меч и пробовал ударить им уже схватившего его гиганта, но клинок отлетел на пол. Он пытался схватить и паникующего трясущегося Пима, однако Юстас не дал ему этого сделать, отчего пеликан засиял радостью.

— Спаситель! — воскликнул он и бросился Вреду на шею.

— Да отцепись ты, предатель! Не до тебя!

Тем временем Каспиан уже был на пороге смерти. Великан подносил его всё ближе к котлу. В голове у короля крутилась тысяча различных воспоминаний. Сейчас он благодарил Аслана за всё, что тот послал ему столько хорошего в его короткой жизни. Но не мог Каспиан смириться с такой глупой и неблагородной смертью, чтобы какие-то недоумки сварили и съели его труп. Его молитвы были услышаны.

В метре от него пронеслась деревянная стрела с металлическим наконечником, попавшая великану прямо в палец. Тот взревел и выпустил Каспиана из рук, отчего он полетел вниз, но Юстас успел его подхватить.

— А ну сейчас же оставь их в покое! — в полутьме, напротив происходящего, стоял женский силуэт. Её приказа никто не послушал, но долго сохранялось никому непонятное глухое молчание. — Я непонятно говорю?! Открывай клетку сейчас же, иначе прострелю тебе все пальцы по очереди, а потом глаза. И ориентироваться ты будешь только на нюх.

Воспользовавшись случаем, Люси закончила дело и открыла клетку, а потом со спешкой подбежала к Каспиану и Юстасу, которые пялились на пришедшую девушку.

— Еда убегает! — затрезвонил сковородой повар и тут же получил еще одну стрелу в глаз, как ему и обещали. Девушка была в обычной шубе с капюшоном, поэтому лица совсем не было видно. Она спустилась по веревке вниз с помощью лука и начала подгонять спасенных вперед.

Вскоре открылась большая охота. Но четверым путникам, а так же Пиму, удавалось избегать грубых и неточных попыток схватить их благодаря маленькому росту. Каспиан успел ранить несколько великанов в ногу, оставляя больные царапины. Отличился и Юстас, который вот только недавно научился правильно обращаться с мечом. Благодаря ему и его маневренности, никто не попал под дубину, которой пытался прихлопнуть их один из великанов.

Вскоре все оказались в саду у клумбы, спрятавшись за гигантские розы. Удивительно, как они вообще растут на такой каменной и твердой почве. Воспользовавшись случаем, Каспиан поблагодарил незнакомку за спасение и, поклонившись, спросил, кто она такая.

— Вы правда не узнали меня? Не ожидала от тебя, Кас, да и от тебя, Лу, — сняв капюшон, девушка ярко и лучисто улыбнулась. В ней все мигом узнали Сьюзен, и младшая сестра на радостях бросилась на шею старшей, крепко её обняв.

Каспиан ощутил непонятное ему покалывание в груди, которое причиняло ему адски приятную боль. Он несмело обнял свою прежнюю любовь. Было совсем непонятно. Королю хотелось и плакать, и смеяться, и… Поцеловать Сьюзен, но об этом стоило подумать потом. Сейчас совсем не время.

Все уже собирались бежать дальше, но их окликнула Люси. Рядом с ней красовался больше по размерам, чем обычный, цветок огнецвета. Отважная королева аккуратно срезала его у корня, и все бросились дальше, к деревьям, где стояли лошади.

Юстас взял Пима к себе на лошадь, а Каспиан посадил сзади себя Сьюзен. Люси оседлала свою кобылу, и скакуны понесли всех обратно в Нарнию галопом. По дороге Великодушная королева рассказала о том, что через неделю после того, как все Певенси покинули Америку, сама всё обдумала и решила, что они правы…

— Ко мне пришла Стефани, чтобы узнать, где Эдмунд. Я надеялась, что хотя бы она вас вразумит и вы вернетесь. Я ей сказала, что вы в погоне за глупыми фантазиями. Признаюсь, я и правда забыла о Нарнии. Сначала тосковала, а потом как-то всё это мне стало казаться таким далеким и детским, глупым и невразумительным. Я и сама начала верить, что это всё лишь детская игра, вернее, так к этому относилась. Но через неделю после вашего ухода я поняла, что не могу без вас и еще как сильно скучаю по просторным нарнийским лугам, езде на лошади, — Сьюзен ласково погладила скакуна по крупе, — по нашим вечным схваткам с тархистанцами, по стрельбе из лука, по свисту стрел, пущенных в мишень, по Кэр-Паравалю, пляскам фавнов и в общем по Нарнии. А еще мы с Джаредом расстались…

— Сочувствую, — Люси кивнула сестре, а Каспиан ощутил укол ревности.

— В общем, и меня уже в том мире ничего не держало. Я поехала в Англию, там профессор Керк мне всё рассказал. Я нашла кольцо, — все обратили внимание на желтую драгоценность на пальце Сьюзен, — и оказалась здесь, а потом увидела всех вас. Хорошо, что я додумалась взять с собой лук.

И до самого Кэр-Параваля рассказывали они Сьюзен всё, что произошло за то время, пока её не было в Нарнии. Она была очень рада за Питера и Эдмунда, за их личную жизнь, но также была взволнована возможным возвращением Джадис.

* * *

— Глупцы! Идиоты! Вы упустили мой деликатес! — кричала королева великанов и бросалась предметами в разные стороны, а остальные гиганты начали уклоняться от них. — Нарнийцы нанесли мне вопиющие оскорбление, и я им отомщу. Завтра же этой стране будет объявлена война.

— Или, —возник из ниоткуда голос женщины, и в помещении повеяло холодом, — может, мы не будем делать необдуманных поступков и немного подумаем?

— Ты кто такая? А ну пошла отсюда! — в ярости вскрикнула великанша и уселась на трон, пытаясь придать своему нелепому виду величавости, но у гостьи получалось это гораздо лучше. Ей даже не надо было притворяться.

— Война с Нарнией вас ни к чему не приведет, а вот я… Я могу кое-что устроить, если будете со мной заодно.

— Я повторяю, уродка, собирай свои снежинки и проваливай! — великанша замахала руками.

— Молчать! — Джадис стукнула посохом, и холодная струя подобралась к королеве и превратила её в серую ледяную фигуру. Все остальные, по своей глупости, подчинились Белой Колдунье, назвав её сильнейшей. Им не хотелось бы разделить судьбу своей повелительницы. И теперь все великаны были на стороне Белой Колдуньи.

Вот уже неуклонно природа добавляет холодного черного и синего в свои яркие дневные краски и медленно засыпает. Весь дворец готовится ко сну, пережив трудный день, ведь подготовка к ежегодному турниру, где выберут самого достойного рыцаря, — дело не легкое и не шуточное. Все бойцы, будь то юноши или крепкие стойкие, но такие красивые девушки, две недели не жалели своих мышц и времени ради того, чтобы удостоиться почетного звания и стать совершенной версией самого себя.

Многие знатные, да и не знатные приезжие уже заселили местные гостиницы недалеко от Кэр-Параваля и в предвкушении завтрашнего события ложились в кровати, но никак не могли уснуть. Слишком уж ярко и отчетливо им представлялся этот турнир. К тому же, все мечтали увидеть там прибывшего короля Эдмунда, о чьих справедливости, воинственности и светлом исправлении ходили легенды и писались исторические учебники.

Сам же Эдмунд не мог уснуть, и совсем не потому, что волновался. Напротив, он был почти уверен в том, что проявит себя должным образом, даже если не победит. Нет, он только что зашел в свою комнату, освободив себя от надоедающей тренировочной футболки, и без сил упал на кровать. Сейчас его голову съедали мысли о том, что вот уже около суток они не говорили со Стефани, да еще и не просто не говорили, а он почти был уверен в том, что она не захочет приходить к нему, если не навсегда, то на долгое время.

Эдмунд был привязан к ней давно. Лишь только после поцелуя Стефани он точно понял, что влюблен. Влюблен… Нет, не так. Он точно любил её. И сейчас все эти чувства, вернее, их взаимность, висели на таком тонком волоске, что это сводило с ума.

Видимо, прошлые ошибки Эдмунда всегда будут с ним, всегда будут поджидать в самом потаенном уголке его сознания, разума. Куда бы он ни отправился, сколько бы миров ни преодолел, предательство, совершенное когда-то, всегда будет съедать его душу. Да, Эдмунд уверен, что его близкие простили его, да вот только он себя не простил. И казалось, что уже всё кончено. Но вот жезл Джадис вновь похищен, вновь она может завладеть им, вновь она угрожает дорогим ему людям.

«Что ты хочешь доказать, Эдмунд? Что ты мужчина?» — это последние слова Белой Колдуньи, обращенные к нему на Покорителе Зари. А вправду? Зачем кому-то что-то доказывать? А зачем что-то делать? Нужно ли что-то вообще сейчас, когда один из самых близких и дорогих ему людей находится за стеной, но так далеко духовно, что-то делать? Может быть, Стефани совсем решит уйти из Нарнии и предпочтет вернуться обратно в Америку. И он не пойдет за ней. Нет. Это будет слишком жестоко с его стороны: день ото дня заставлять её видеть себя и одним только обожающим взглядом довести её до разочарованных слез.

Из полусонных раздумий Эдмунда вывел оглушающий стук в дверь. Он неожиданно вскочил с кровати и пролепетал бессвязное «да-да, входите». На пороге показался плот его мыслей — Стефани. Она выглядела немного растерянной и уставшей, но королю казалось, что более она не изменилась.

— Привет… — Эванс говорила тихо, смотря в пол. — Эм, я вот как раз дочитала до момента захвата Нарнии тельмаринами… У вас такая занимательная история.

Эдмунд не знал, что ответить на это, а Стефани не знала, что более говорить. Она прошла к кровати и жестом пригласила его сесть рядом. Тот был готов повиноваться. Он ожидал чего угодно, от слез и криков до пощечины, но она молчала и не знала, что ему сказать.

— Эдмунд, я прочла то, о чем ты мне сказал.

— И… что же? — его сердцебиение сильно участилось.

— Я не нашла там ничего такого, что может помешать мне и дальше любить тебя, — Стефани взглянула прямо в глаза Эдмунда и попробовала улыбнуться, но почему-то у нее этого не получилось. — Всё, что было, осталось в прошлом. Пусть там и находиться. Я вижу тебя того, какой ты сейчас. Я уважаю людей, которые смогли измениться в лучшую сторону. Без изменений невозможна жизнь, невозможно движение.

— И что ты видишь?

— Я вижу храброго воина, чуткого юношу, отзывчивого, смелого, доброго и понимающего человека, справедливого короля и парня, которого я хочу считать своим. И никакие — слышишь меня? — никакие силы в этом мире не заставят меня разлюбить тебя и бросить, — Стефани приподнялась на ладонях и дотянулась до губ Эдмунда своими. Он стыдливо и, всё еще думая о её словах, ответил ей.

Сейчас они вдвоем были счастливы. Он — от того, что всё обошлось, когда думал, что это обернется катастрофой, а она — потому что снова может целовать его. Такого родного, теплого и такого идеального.

Затем они еще очень долго болтали по душам.

— Нет, ты правда на меня не в обиде? — Эдмунду было всё еще неловко и стыдно вспоминать о своем прошлом.

— Слушай, с тех пор прошло уже… Так, ты правил пятнадцать лет, потом прошло еще несколько… Двадцать восемь лет! Моему парню двадцать восемь совокупности, если посчитать то пятнадцатилетнее правление?! — внезапное восприятие такого поворота действительности ошарашило обоих, и они на минуту замолчали, обдумывая это.

— Ну, по нарнийским меркам мне чуть более тысячи трехсот лет, — выдал еще один фактик Эдмунд, и Стефани, когда это осознала, вдруг начала громко и закатисто смеяться, даже немного прихрюкивая. Каждый раз, когда она издавала подобный звук, то прикрывала рот ладонью и извинялась, а потом бралась за то же самое.

— Прости, прости… Ой, — Стефани жадно брала воздух. Когда слишком долго смеешься, то не хватает дыхания, и кажется, что ты сейчас задохнешься и умрешь.

— В первый раз вижу, чтобы ты так смеялась, — во все тридцать два зуба заулыбался Эдмунд.

— Да и я тоже.

Еще долго они наслаждались общением друг с другом и поцелуями. Но распрощались, так как Эдмунда завтра ждет тяжелый и насыщенный день. Стефани обещала ему прийти перед самим турниром пожелать удачи и быть в первых рядах болельщиков.

* * *

Это было где-то в средневековом городе. Стефани помнит огонь, горящее языками пламени деревянное место, обваливающиеся крыши доски и истерические крики людей, доносящиеся отовсюду. Эванс стояла, наблюдая всё это со стороны, в каком-то доме, но не могла ничего сделать, не могла пошевелиться. Внезапно огонь расступился, и Стефани увидела колыбельку, а потом в здание вошла седая не по возрасту женщину с глубокими морщинами у заплаканных глаз.

— Дочка, подойди ко мне! — крикнула она, и появилась девочка, на вид ей было не больше пяти, а за ней мальчик, которому можно было дать не больше трех. — Вам нужно бежать.

— Мама, мы не пойдем без вас, — девочка, вся измазанная в саже, обняла маму.

— Нет времени. Нужно прятаться. Да поможет вам Аслан! — женщина взяла маленькую дочку из колыбельки и, поцеловав её в крохотный лоб и прошептав одними губами «прости, дитя, так надо», отдала её мальчику, и все дети побежали вон.

Сама же седоволосая женщина побежала к выходу, и из её рук заструились синие искры с дымом, которые не давали окончательно развалиться дому. Затем её уже не было видно совсем.

— Да славится король Каспиан Девятый! Его именем лорд Мираз ищет спрятавшихся колдунов в этой деревне! Подчинитесь!

Обычные люди бегали, кричали, умоляли, но не было в тельмаринах и доли сострадания. Они без разбору убивали всех, тащили силками в переносные клетки, расталкивая родных, били и издевались. Девочка и мальчик бежали обходными путями, стараясь не попадаться никому на глаза. Вот они уже удачно оказались в лесу, где гул страшных расправ уже не достигал слуха. Годовалая девочка начала плакать, а старшая сестра, сама будучи ребенком, пыталась её успокоить. Брат гладил малышку по голове, нашептывая ласковые слова корявым детским языком.

— Кто у нас здесь? — послышался мужской голос сзади. — Детки заблудились?

Вслед за этим тельмаринским сударем показались еще трое. Они подхватили старшую девочку за подмышки, с мальчиком они действовали еще грубее. Дети пробовали отбиваться, но что может сделать их сила против троих грозных воинов?

— Тут еще младенец, сир, — сказал один из них.

— Оставь его. Всё равно помрет, — ответил, видимо, главный, и все поскакали прочь.

Малышка еще около часа плакала, протягивая маленькие ручки к небу, надеясь ощутить привычное и сладкое тепло, но никак его не находила. Ей было голодно, холодно. Тихий чих раздавался из крохотного ротика невинного дитя. Но затем что-то мягкое и горячее коснулось её лица. Коготь огромного царственного льва аккуратно приводил в порядок пушок её волос. А затем белочка принесла молоко в кувшинчике и напоила кроху.

— Что с ней делать, сир? — спросил грызун, закончив дело.

— Её ждет великое будущее, Кевин, — низким бархатным голосом отвечал лев, в котором Стефани узнала Аслана, — её мощь велика, но если она попадет не в ту среду, то быть катастрофе.

— И что же?..

— Я сам с этим разберусь, спасибо за помощь, маленький друг.

Аслан взял в львиные зубы края полотенца, в которое был завернут ребенок, и, широко расставляя лапы, бросился бежать до самого края Нарнии, преодолев луга, равнины и реки. У фонарного столба, который тускло освещал сгущающиеся сумерки, он в последний раз дал поиграть девочке со своей крупной лапой, а далее с ней на глазах у Стефани произошло чудо. Пейзаж вокруг сменился и переместился к обочине пыльной жаркой дороги.

Дитя лежало у кустов, и проезжавшие мимо машины и повозки не замечали его, пока случайно у одной из них не разболталась какая-то запчасть и водитель не помог ребенку.

На этом моменте Стефани подскочила на кровати, проснувшись от такого сновидения. Всё было странно и непонятно. Кто эти дети? Что это был за дом? Почему ей вообще это снится? Может, фантазия разыгралась? Внезапно Эванс осенило кое-что… Ведь она знала, что перед тем, как попасть в детский дом, она вот так же лежала на обочине пыльной дороги…

Настал долгожданный день турнира. Двадцать юношей и девушек уже были одеты в блестящие доспехи, в которых они выглядели воинственными и довольно привлекательными. Каждый из них пытался либо оскорбить, либо наоборот приободрить другого. Как правило, это происходило компаниями, в каждой из которых было человека по три.

Одна из девушек, с короткими, выше плеча, волосами заканчивала приготовления. Для нее этот турнир был очень важен, судя по виду, и стоящие недалеко парни посмеивались, когда она надевала сапоги.

— Что, Кассандра, ты правда надеешься выиграть? — со смешком спросил один. — Ты правда в это веришь?

Кассандра пробурчала что-то невнятное, и парни еще больше начали смеяться, а она уже к этому привыкла за всё время тренировок.

— Ой, да ладно, крошка! Не бурчи, расслабься!

— Я никогда не расслабляюсь. И если вы действительно рассчитываете меня обставить, то вам стоит напрячься.

С этим Кассандра до конца зашнуровала сапоги и под очередные смешки вышла из палатки.

Эдмунд стоял отдельно, у края большого палаточного шатра темно-зеленого, так называемого, охотничьего цвета, и молча чистил свой серебряный меч, приводя его в еще больший порядок, чем оруженосцы.

— Готов проиграть, Ваше Величество? — похабно подошёл к нему тот самый парень, сцену ссоры вместе с которым видела Стефани у комнаты Эдмунда.

— Я всегда готов и к проигрышу, и к победе, — не оборачиваясь на Стэна, ответил Эдмунд и продолжил свое дело.

— Поворачивайся ко мне, когда я к тебе обращаюсь! — Стэн развернул короля к себе, дернув его за плечо.

— Эй! — страшно прорычал Эдмунд, чаша терпения которого была переполнена. — Тебе больше нечем заняться, кроме как доставать меня, да? Лучше бы ты тратил свои силы на то, чтобы тренироваться, а не на пустую болтовню!

— Я и так готов, — завистливый Стэн занес грубую руку с такой силой, которая могла бы запросто уронить Эдмунда даже на землю, но его конечность перехватили на запястье.

— Так вот и не трать силы попусту, — поджав нижнюю губу и пыша аккуратным тонким носом, словно дракон, Сьюзен сжимала руку нахала.

— У тебя столько подружек, да, Эд? А твоя девочка Стефани об этом знает? — Стэн приподнял бровь, засмотревшись на тонкую фигуру девушки, которая по всем параметрам была просто идеальна.

— Это ты так с дружками будешь разговаривать, а перед тобой стоит королева Сьюзен Великодушная. Но не стоит рассчитывать на это прозвище, — она откинула руку ошалевшего и стыдившего себя парня и сладко улыбнулась Эдмунду.

Тот был настолько рад видеть сестру, что едва не заплакал от счастья, обнимая её и забыв обо всех разногласиях. Скоро подошел и Питер, который был удивлен столь внезапному появлению Сьюзен, и прижал её к себе вместе с братом. Позже к ним присоединилась и Люси. Сейчас, в этих теплых объятьях, каждый из четверых Певенси чувствовал себя единым целым с другими, будто не было всех этих ссор и этих немногочисленных лет, за которые Сьюзен так отдалилась от своих родственников. Прилив сил и энергии возник у каждого в сердце и растекся по крови.

— Простите меня, — плакала Сьюзен, крепче прижимая к себе каждого. Разве нужно здесь было еще что-то говорить? Всё и так понятно без слов.

Но уже была пора идти на ринг. Первая стадия турнира заключалась в том, чтобы пройти довольно суровую полосу препятствий, для которой была построена специальная площадка.

Сьюзен, оставив братьев и сестру, направилась на их королевскую трибуну. Крепко о чем-то задумавшись и боясь встретиться с той, на которой женился Каспиан, она ничего не видела впереди себя. Внезапно руки Великодушной королевы наткнулись на что-то теплое, даже горячее. Ладони случайно скользнули вниз и вместо обнаженного тела почувствовали ткань. Сьюзен подняла глаза и увидела перед собой довольно-таки высокого брюнета с бесстыдно расстегнутыми верхними пуговицами на рубашке.

— Ой, извини, — приподняв уголок губ в улыбке, непринужденно бросил Тим и пошел вперед.

— Ничего страшного, — прошептала Сьюзен вслед Тиму, но он этого уже не слышал. Он заговорил с кем-то и воинов и чем-то его рассмешил, а королева загляделась на него, совсем на миг. Что-то странное…

«Красивый… » — про себя подумала она, а потом немедленно опомнилась и, на минуту задумавшись, что она вообще хотела сделать, направилась в братскую трибуну.

* * *

Вот уже двадцать участников стоят на старте. Их лица угрюмы, напряжены и сосредоточены. Глаза не моргают, а уши в предвкушении того, чтобы услышать звон гонга, который провозгласит начало турнира.

— На старт… — начал тянуть ведущий, — внимание… Марш!

Прозвучал громкий оглушающий звон, и все участники с положения полуприсяди, коснувшись пальцами земли, выпрямились почти полностью и бросились вперед.

Стефани сидела в лоджии самых знатных дам, которые только находились на этом турнире. Здесь было не больше пятидесяти человек, одной из которых была она, потом Люси и Кэрол. Конечно же, больше всего они болели за Эдмунда, выкрикивая ему слова поддержки вроде: «Вперед! Так держать!», но он этого, конечно же, не слышал.

Один из юношей отстал еще в начале, пропустив мимо ушей звон. Две девушки боролись за место на канате. Видимо, одна из них перепутала и взяла не тот, который ей нужен был, чтобы подняться и достать стрелу, а потом как можно быстрее выстрелить ей в небольшую круглую мишень. На всё это Стефани смотрела очень заворожено, не отводя глаз. Конечно же, больше всего на Эдмунда, который шел третьим, после какой-то коротковолосой девушки и парня с бородой, как у тридцатилетнего мужика. Однако они были на высоте, никто здесь с этим не спорит.

Стэн попадал в красный центр мишени почти ровно. Эдмунд бежал на пару метров впереди него. Его соперник пытался ускориться, но у него не очень получалось.

— Король сегодня радует, да, Эмили? — шутливый тихий голос доносится от стройной среднего роста фрейлины с черными волосами и по-тельмарински смугловатой кожей.

— И ведь верно говоришь, — вторая шатенка прикрыла рот ладонью. — Будь он постарше, я бы его… — она что-то прошептала на ухо подруге, чтобы никто не слышал, но всё и так было понятно.

Во время состязаний ни одна из девушек не упускала возможности присмотреть себе кого-то из парней. Но самой главной темой обсуждений был как раз мистер Справедливость. Ревность шептала Стефани на ушко, чтобы она спустила с небес на землю этих нахалок, а здравый смысл — что их флирт и болтовня всё равно ни на кого не действуют.

— Расслабься, Стеф, — говорила Кэрол, заметив, как стиснулись её зубы, и подмигнула. — Всё равно ему, кроме тебя, никто не нужен.

— Просто на их фоне у меня развивается комплекс неполноценности.

— Я тебя понимаю. Но нужно держать себя в руках… — Кэрол резко замолчала и посмотрела куда-то вдаль. — Ах он тварь! Прости, я сейчас, — Созвездие мести быстрым шагом пошла куда-то на другие трибуны. Стефани проследила за направлением её движения и увидела, что Питер весело болтает с какой-то красоткой и улыбается, отчего ямочки на щеках дали о себе знать. Присмотревшись, Эванс смогла узнать Сьюзен и немало удивиться, а потом они с Люси залились хохотом, увидев, что Кэрол уже устраивает сцену ревности.

А теперь состязающимся предстояло пройти препятствие под названием «Земля змей», на котором настоял тренер Крег. Оно состояло в том, чтобы спуститься в яму с пресмыкающимися и найти там золотое яйцо со своим именем, а потом выбраться оттуда, не разбудив клыкастых змей, яд которых через несколько часов мог нейтрализовать любого.

Стэн и Эдмунд практически одновременно спустились в яму, обогнав одного из претендентов на победу, который шел вторым.

— Твои родственники, — Стэн нахально подмигнул Справедливому королю, что тот проигнорировал, повернувшись спиной, и направился на поиски к тому гнезду, где лежало его золотое яйцо.

Тогда Стэн, не на шутку разозлившись, поднял несколько камней с твердой сырой земли и бросил их в гнездо одного из соревнующихся парней, который еще не подошел, отчего пять змей мгновенно вскочили, издав характерное шипение и обнажив желтоватые, острые как бритва клыки.

Они аккуратно начали подползать к Эдмунду, который вот только что вытащил тот сувенир, который должен был достать. Один из пресмыкающихся хищников хвостом задел другие гнезда, отчего змеи, находящиеся в них, тоже проснулись. Через несколько минут они все, то есть сто штук, уже ползали по яме.

Эдмунд попятился к краям, скрупулезно размышляя, что сейчас делать, потому как это состязание уже граничило с серьезными травмами и даже смертью. Он догадался, чьих рук это было дело, и украдкой посмотрел на Стэна, который озарил свое лицо самой доброжелательной.

Остальные участники, которые уже дошли до этого уровня состязания, остались вне ямы и тупо наблюдали за происходящим. Лишь одна девушка крикнула, попросив о помощи, и пошла за какой-то веревкой. Ядовитая гадюка всё ближе подползала к Эдмунду, но тот успел схватить камень и оглушить её ударом по голове, когда она уже прыгнула в нападении. Справедливый король бежал к другому концу ямы, где должен был вылезти, взяв палку и отбиваясь ей от змей, пробующих его укусить.

Эдмунд уже начал подниматься наверх по канату из глубокой ямы, которая в три раза превосходила его рост, как Стэн запрыгнул на него же со своего и достал кинжал.

— Удачи, Ваше Величество! — тихо сказал он и перерезал веревку, отчего Эдмунд упал вниз, но тут же вскочил и в ярости бросился оттуда, вцепляясь ногтями в землю.

На этом моменте у всех замерло дыхание, ведь они толком и не видели произошедшего. Диктор без умолку что-то болтал, но никто его почти не слушал, пытаясь разобраться в происходящем.

Стэн в приступе смеха не заметил, как его канат оборвался. Он упал наземь с большой высоты, ударившись головой и откатившись почти к самому центру выкопанного грота, и ушиб руку. Змеи молниеносно среагировали на это действие, и одна из них успела вонзить свой клык парню в плечо, отчего тот издал истошный крик. Эдмунд, уже почти будучи на поверхности, услышал это и, немного подумав, а стоит ли спасать мерзавца, всё же отдал предпочтение зову умеющей убеждать совести и проскользил вниз, а потом подхватил Стэна, перекинув его руку через плечо, и побежал обратно к выходу во внешний мир.

С горем пополам Эдмунд всё-таки поднял себя и своего неприятеля на землю, а потом, весь черный и в грязи, побежал вперед, чтобы пройти оставшиеся испытания. Остальным участникам, не считая Кассандры, которая была впереди всех, сказали просто идти дальше.

— И первым победителем становится мисс Кассандра! — воскликнул диктор. — Мистер Шейн, далее лорд Сэм, вот король Эдмунд…

Далее назвали остальных участников. Стэн из-за ранения пришел последним. С пять минут ждали вынесения вердикта.

— Спасибо, дорогие участники! Всем вам будут даны баллы в соответствии с тем, каким по счету вы пришли. Но жюри решило, — один из нарнийских военачальников поднялся с места, — что король Эдмунд за проявленные им благородство и героизм должен быть удостоенным награды. За это ему присуждается еще пять баллов! — зал разразился овациями и аплодисментами.

Таким образом, Эдмунд по баллам шел впереди всех, и мисс Касандра подошла, чтобы пожать ему руку в знак уважения.

Люси не пожалела своего эликсира и вылечила Стэна от яда. В свою очередь, он не посчитал нужным кого-либо благодарить. Он сразу же пошел в палатку, сбегая от страха унижающих глаз Эдмунда.

Сам Эдмунд сделал то же самое и пошел приводить себя в порядок перед следующим этапом турнира. Там его уже ждала Стефани.

— Поздравляю тебя, — просияла она и подошла к Эдмунду. — Ты был на высоте. Я же видела, что этот гаденыш учинил.

— На моем месте так поступил бы любой, — Эдмунд присел рядом с Эванс.

— Ты же знаешь, что нет. А ты полез.

— Хватит меня хвалить, — засмеялся Справедливый король. — Разбалуешь, в конце концов.

— Я тебя обожаю, — Стефани притянула Эдмунда, крепко взяв за футболку на груди, и поцеловала. Тот был не удивлён и ответил, он уже привык к её спонтанным выходкам.

* * *

Стэн сидел у себя и боялся показаться. Какой позор, прийти почти последним…

— Ты чего такой вялый? — пытался подбодрить его Шейн, который являлся другом Стэна.

— Ненавижу его… Всем своим сердцем.

— Он спас тебе жизнь, дружище. И это после того, как ты натравил на него змей. Ты знаешь, что это карается по закону? Скажи спасибо, если тебя не арестуют.

Стэн не ответил, но это еще больше его оскорбляло. Он лишь молча привел себя в порядок.

— У тебя осталось то лекарство, которое на основе змеиного яда? — спросил он у друга.

— Да, а что? У тебя голова болит?

— Немного. Одолжи, пожалуйста, чуть-чуть, будь другом.

— Конечно, — Шейн отлил несколько капель раствора в стакан и наказал растворить его в воде.

Всякое лекарство может быть ядом, если его не использовать по назначению. Ровно как и всякая отрава иногда лечит нас. Стэн растворил совсем немного лекарства в воде, а потом добавил туда еще несколько капель, вытащив бутылек с ядом у друга.

— Эдмунд! — окликнул он короля, который болтал со Стефани. — Эм, в общем… Спасибо тебе… Ты спас меня и всё такое. Я не знаю, что еще сделать… Короче…

— Прощаю, — кивнул Эдмунд и улыбнулся. Сейчас ему было не до Стэна.

— Спасибо, — Стэн тоже сделал некое подобие улыбки и протянул стакан с ядом. — Будешь пить?

— Да, благодарю, — Эдмунд взял стакан и долго держал его в руке. Стэн тут же вышел. — Я же говорил, что всякий негодяй может исправиться, — на этот раз Справедливый король обращался к Стефани.

— Да-а-а… Не ожидала, что осознание придет к нему так быстро. Оу, тебя зовут! Скоро второй этап!

— Так скоро? Тогда я пошел, — Эдмунд поставил стакан на столик и рысью бросился из палатки, а Стефани пошла к Люси на трибуну.

— Боже, прости, Пит, мне так неловко… — вслед за тем, как одна парочка вышла из шатра, туда вошла другая.

— Кэрол, я даже не ожидал, что ты такая ревнивая. Сьюзен, конечно, очень красивая, но она моя сестра… — Питер изогнул одну бровь.

— Но я же не знала! Неловко вышло…

— Сью переживет, выше нос, — Великолепный король провел Кэрол по переносице пальцем. — Да ладно, мне было приятно, — он поцеловал Созвездие мести с такой страстью, какая бывает редко. — Пойдем к нашим. Черт, там так жарко, — Питер небрежно взял стакан с ядом со стола и быстро осушил его, а потом схватил Кэрол за руку и повел её на трибуны.

Второй этап турнира был уже совсем другим в сравнении с предыдущим. На сей раз участникам предстояло бороться друг с другом, разделившись на пары по предварительному списку жюри. Лишь десять борцов дойдут до финала. Эдмунду выпало быть в паре с парнем, у которого были не по моде того времени сбриты виски. Звали его Клинт. На вид такой свирепый и сильный, этот молодой человек был душой компании. Говорил он редко, но если ему и доводилось высказываться, то все либо смеялись до упаду, либо завороженно слушали, ругая про себя малейший шорох.

— Удачи! — крикнул Эдмунд своему сопернику, пожав ему руку и потом отойдя на приличное расстояние.

— Это тебе понадобиться удача, а не мне, — по-доброму ответил Клинт и прошел на свое место.

Стэн внимательно следил за действиями Эдмунда, пока не прозвенел гонг. Несобранные и несмелые нападения отравителя никого не оставили без внимания. Он волновался, едва защищался и почти совсем не нападал. Он сосредоточенно бросал искры из глаз в сторону Справедливого короля, и одной, темной стороной своей души, он надеялся, что его неприятель вот-вот упадет наземь и начнет задыхаться, пуская пену из рта, а второй, той, которую подослала ему совесть и остатки справедливости, — всё же лелеял надежды на то, что яд не подействует или что Эдмунд просто не выпил его.

Бой был жарок практически во всех парах. Шейн быстро обезоружил своего противника, получив бурю аплодисментов, присвистываний и обожающих взглядов девиц. Затем Кассандра расправилась со своей оппоненткой и тоже отхватила свой кусок славы. Но далеко не все парни любят сильных женщин, потому что боятся их. Она подняла меч вверх, дабы показать себя еще могущественней.

Немало времени прошло, прежде чем Стэн собрался с мыслями и наконец-то начал атаковать. Его противник был сильно сбит с толку, потому что не ожидал такой агрессии и еле успевал переставлять свой меч в оборонительных маневрах, пока не потерял его. Эдмунд к тому времени повалил Клинта наземь, сделав подсечку у ступней оппонента, а потом отопнул подальше его меч.

— Тебе точно не нужна удача? — спросил Справедливый король, помогая Клинту встать этому.

— Отвали, — ответил тот, отведя глаза и задорно улыбнувшись. Всё-таки все здесь, кроме Стэна, умеют принимать поражения.

* * *

Пока все остальные боролись под подначивания и нестихающий голос диктора, Питер сидел рядом с Каспианом, и помимо турнира, они разговаривали о еще кое-каких государственных делах. Причиной для обсуждений было то, что суд над Вакилем затягивался, и бывший наместник лишь дал пищу для размышлений о том, что он на кого-то работает.

— Не на Белую ли Колдунью? — предположил Каспиан.

— Если бы она себя проявила, то точно не таким способом. Ей нет нужды помогать людям в борьбе с нарнийцами, поскольку она сама далеко не обычная женщина. Ни тельмарины, ни тархистанцы бы её не приняли, — ответил Питер. — Оу, смотри, Кассандра победила!

— Да, она молодец. Завтра Лили возвращается. Посмотрим, может быть, звезды что-то знают, — при упоминании имени жены Каспиана немного дернуло. Он надеялся, что никто этого не заметил.

— Слушай, ты в порядке? — спросил наблюдательный Питер.

— А что?

— Ты сам не свой после того, как вернулась Сьюзен. Ты уверен, что у тебя к ней всё… Ну, что чувств к ней больше нет?

— Я не знаю. Я думал, что их действительно нет. Но… Не знаю, всё слишком странно и непонятно.

— Слушай, я не хочу, чтобы кто-то из дорогих мне людей страдал. Моя сестра и Лили — очень хорошие и умные девушки, а ты мне как брат. Но не делай никого из них несчастным. Ладно?

— Всё будет нормально, Питер. Не думаю, что Сью до сих пор что-то чувствует ко мне, — Великолепный король коротко кивнул в ответ и почувствовал прилив страшной боли в голове.

Питер положил руку на висок, крепко зажмурив глаза и увидев в них искры. На секунду мигрень отпустила, но потом вернулась в двойном размере. Верховный король начал часто дышать, откинув голову на спинку стула, который напоминал трон.

— Дружище, всё в порядке? — Тим, который сидел недалеко, подошел к Питеру. Он и Кэрол ничего не делали и не травили его, поэтому всё казалось очень странным.

— Мне что-то не очень хорошо…

— И вот последняя пара закончила свое состязание! Победительницей этого блестящего дуэта становится мисс Фауна! Итак, вот наши победители, которые проходят в следующий тур. Простите меня за такое неуважение, но я по именам: леди Фауна, леди Кассандра, сэр Шейн, король Эдмунд и сэр Стэн! Поприветствуем их! Ну, а по количеству баллов на данный момент лидируют мисс Кассандра и король Эдмунд! — по залу разнесся звук слившихся хлопков в ладоши и крики оваций. — А сейчас перерыв.

* * *

— Ты молодец, — поздравил смущенный Стэн Справедливого короля. — Хорошо себя чувствуешь?

— Лучше всех, спасибо. Ты себя как?

— Уставшим, но удовлетворенным, — Стэн быстро свернул разговор и побежал к палатке. Стакан стоял пустым. Тогда он в панике бросился спрашивать у стражников, стоящих подле места преступления, не видели ли они, чтобы кто-то заходил сюда. Но толкового ответа не получил. «За что им вообще платят?» — пронеслось в голове у Стэна.

Муки совести наконец полностью одолели этого предателя, и он тщетно пытался расспрашивать всех попадавшихся ему прохожих, но никак не мог найти нужного человека. Несколько раз Стэна посещали мысли о том, чтобы пойти и во всем сознаться Эдмунду, но что-то незримое и не поддающееся сознанию останавливало его. Как можно объяснить то, что объяснить невозможно? Что его вообще сподвигло на этот недостойный, низкий поступок? Отравить короля, предпринять попытку убийства…

Тем временем Питеру от получаса к получасу становилось всё хуже. Глаза понемногу начали слепнуть, их накрывала белая пелена, а цвета расплывались и сливались в один — серый, но он отказался от помощи, дабы досмотреть турнир. Наивно надеялся, что сейчас вот-вот всё пройдет. Тим долго наблюдал за ним и пытался проанализировать признаки, по всей видимости, отравления. Он был химиком и обладал познанием в ядах, но не знал, стоит ли ему помочь Питеру.

— Итак, — снова все услышали голос диктора, — сейчас пять оставшихся претендентов поборются за право стать полноправным рыцарем Нарнии и получить награду в виде бала в честь победителя! Нашим участникам нужно лишь немного для заключительного этапа — как можно точнее выстрелить в мишень из лука.

Для каждого была подготовлена мишень. Эдмунду повезло, что Люси и Сьюзен неоднократно учили его стрельбе, и он в ней преуспел. Однако Великодушная королева всё еще остается лучшей из лучших.

— Встаньте на исходные позиции! — скомандовал диктор. Все послушались. У участников «в кармане» было три выстрела, каждый из которых расценивался как дополнение к сумме предыдущих баллов.

Первым стрелял Шейн. Он был великолепным воином, стойким и крепким борцом, но сильно уступал всем в стрельбе из лука. Первый его выстрел едва-едва попал в белую круговую полоску, распространяющееся по самому краю. Зал недовольно поаплодировал без особого интереса. Далее стреляла Фауна, но и она не порадовала особо хорошими результатами, достигнув всего на одну полоску больше, чем предыдущий стрелок. Теперь Стэн. Его несосредоточенная и робкая стрела не пронзила мишень совсем. Более всего это удивило Крега, ведь этот его подопечный отличался успехами в стрельбе.

Эдмунд попал почти что в центр мишени, оставив её чуть ниже красного круга посредине, а вот стрела Кассандры попала в самый край центральной окружности. Некоторые люди на трибунах даже встали со своих мест, разразившись аплодисментами, ведь большинство парней и не думали, что какая-то девчонка на такое способна.

Вторые выстрелы сильнее порадовали результатами. Стэн и Шейн попали точно в синюю окружность, которая находилась чуть ниже белой. Фауна пронзила желтую, идущую вслед за ней. Эдмунд попал примерно туда же, куда и Кассандра в первый раз, а сама же она умудрилась направить точный выстрел ровно центр, не отойдя ни на градус от него, отчего снова получила бурю славы.

В третий раз Шейн снова промахнулся, а Фауну смутила пробегавшая белка, отчего выстрел ушел аж за трибуны. Она немало расстроилась и грустно улыбнулась. Стэн попал в желтую полосу. Эдмунд точно в центр мишени. Сейчас развязалась главная борьба между ним и Кассандрой. Все затаили дыхание, было даже слышно, как чирикали птицы и стрекотали сумеречные сверчки, ведь дело подошло к вечеру. Кассандра вздохнула, выпрямила спину и, направив стрелу, отпустила её. Всё было как в замедленной съемке.

Металлический наконечник прошел через оперение пущенной до этого в центр стрелы и расколол деревянное основание на три части. А новая попала снова ровно в центр. Кассандра почти что заплакала от счастья, а все остальные, кто был на трибунах, закричали так, как не кричали до этого. Все кинулись поздравлять Кассандру, обнимая её и целуя в щеку. А затем парни подняли её на руки и начали подкидывать вверх. На фоне оркестр заиграл веселую мелодию, а диктор огласил:

— И победительницей турнира становится мисс Кассандра!

— Я всегда в нее верил! — закричал Крег и начал в порыве радости расшвыривать предметы и истошно кричать.

Кассандра почетно прошла к ложе, где находился Питер. Он с трудом поднялся с кресла, чтобы принять в руки венец для награды победительницы. В голове мигом всё поплыло, а глаза показывали уже даже не очертания, но тени, отбрасываемые предметами.

— Поздравляю вас, мисс… — выдавил из себя Верховный король и уже собирался опустить маленькую диадему, которую украшали венценосные серебряные одуванчики, на голову Кассандры, но в итоге упал на пол, а из его рта начала идти пена.

— Скорее! Королева Люси, быстрее! — закричала Кассандра, наклонившись к Питеру, который в слепоте перемещал глазные яблоки, не понимая, что происходит. Он сейчас мало что понимал.

— Отойдите! Пропустите! Это я виноват! — кричал Стэн и бросился к Верховному королю, пытаясь чем-то помочь. — Простите…

С каждой секундой становилось всё хуже. Ни руки, ни ноги уже не слушались своего повелителя. Изо рта с двойной силой хлынула пена.

— Пошел вон! — Кэрол с силой оттолкнула Каспиана и села на колени, положив на них голову Питера. — Пожалуйста, потерпи. Всё будет хорошо. Тим, помоги мне!

— У меня с собой нет противоядий! — и он не врал.

Тем временем Кэрол восстановила в памяти все события сегодняшнего дня. Она припомнила то, что Эдмунд ссорился со Стэном, потом она видела, как тот подает Справедливому королю стакан воды, а потом его выпил Питер. Уже тогда поведение мерзавца ей показалось странным.

— Ты… — зверски проревела она и обратила искрометные зеленые на Стэна, а потом мгновенно достала кинжал и приставила к горлу парня. — Это всё ты виноват! Вздернула бы тебя на виселице, да жаль, что не в моей это власти!

Тем временем Люси прибежала к брату, которого уже покинули почти все его силы. Она налила ему в губы каплю эликсира, и Питер мигом начал розоветь кожей и пришел в себя.

* * *

Несмотря ни на что, Кассандра получила заслуженную награду и в честь нее через неделю был назначен бал и обряд посвящения в рыцари Нарнии. Стэн с совсем не мужскими слезами сознался в содеянном и как мог умолял о прощении, собравшись с монархами, а также их первыми доверенными лицами один на один. Азирафаэль и Кэрол кричали о том, чтобы наказать мерзавца по всей строгости закона, но Питер рассудил, что его не нужно настолько жестоко с ним поступать. Но вышло наоборот.

Стэну навсегда запрещалось появляться в замке и поступать в государственные полки. Все остальные согласились, что это справедливое наказание. Он покинул Кэр-Параваль и больше не вернулся, а что с ним было дальше — не знает никто. Однако те, кто видел Стэна перед отъездом, поговаривали, что он убит горем.

А затем всех ждала еще одна новость. Темница Вакиля пуста.

Вот уже около двенадцати часов идет исследование, негласно возглавляемое Эдмундом, что было обусловлено тем, что у него был богатый опыт в чтении детективов. В частности, они с Кэрол только и пытались разгадать загадку побега из неприкосновенной темницы, ведь стражники клялись, что никто не заходил и не выходил. На секунду забежал Тим, чтобы принести заключение по делу Питеру, и они со Сьюзен улыбнулись друг другу издалека. Великодушная королева была чуть польщена тем, что её узнали. Ей захотелось расспросить про Тима побольше.

— Замок в полном порядке. Никаких следов взлома нет, — вывел факт один из исследователей.

— Если Вакиль не трогал замок, то остается только два варианта: либо он вылез через окно, либо это какая-то магия, — Эдмунд на всякий случай осмотрел стены.

— Вряд ли кто-то из Тельмара или Тархистана владеет хоть какой-то волшебной силой, кроме жрецов Таш. Я ставлю на то, что ему помогали извне, — Кэрол прошла к частой решетке, которая скупо пропускала свет солнца, но упала, как будто оступившись.

— Всё в порядке? — Люси, которая также присутствовала здесь, подала Кэрол руку, чтобы помочь встать.

— Вроде да.

— Постойте-ка. Где ты споткнулась? — Эдмунд присел, согнув одно колено, как в поклоне, и провел рукой по каменной плитке.

— Где-то здесь, — Созвездие мести пальцем указала на место в полу, которое было ближе к окну. — Подо мной будто что-то провалилось.

Справедливый король нажал по очереди на четыре рядом стоящих камня, один из которых будто осыпался с обратной стороны и немного провалился. Тогда он одолжил крепкий кинжал у Люси и несколько раз с силой ударил о ту бетонную смесь, которой пользуются при строительстве зданий из кирпича или камня.

Через несколько ударов камень выпал со своего привычного места. Брат и сестра Певенси переглянулись между собой и затем начали пробовать убирать другие камни, и в конце концов оказалось, что там целый тайный проход с кутающей стены паутиной и коридором, увешанным подсвечниками и живущими там красноглазыми летучими мышами, которые уже давно поселились здесь.

— Эдмунд, это же один из тайных проходов. До перестройки Кэр-Параваля здесь, в этой башне на первом этаже, была крипта. Она тогда была сделана на случай штурма! — воскликнула Люси.

— Только вот непонятно, ведет ли куда-нибудь этот проход, — Кэрол сложила руки на груди и немного спустилась, чтобы осмотреть всё внутри.

— Летучие мыши не могли сюда попасть, если бы выхода не было, — Эдмунд достал из сумки свой любимый фонарик и, включив его, прошел несколько ступеней. — Ну, кто со мной?

— Мы все, конечно, — откуда не возьмись, на месте преступления возник Питер, а вслед за ним вошла Сьюзен. — Веди.

Братья и сестры Певенси несколько минут спускались всё глубже под землю, расталкивая и разрывая весящую повсюду паутину, которая неприятно липла к коже и волосам. Особенно это было испытанием для Сьюзен, которая очень боялась пауков.

— Почему членистоногие задом делают что-то лучше, чем я руками? — поинтересовался Питер, остановившись у еще одного сплетенного пауками ковра, на котором поблескивали капли сырых вод.

— Мы знаем, что ты не очень аккуратный, Пит, но не настолько, — сказал Эдмунд. — Мне одному кажется, что там стена?

— Это не стена, это лестница, только теперь она ведет наверх, — Сьюзен, подобрав подол платья, начала подниматься первой.

Спустя несколько минут начало светлеть. Солнце всё больше проникало в темноту, и глаза королей и королев уже начали ясно различать все препятствия, камни и вообще всё, что их окружало, без помощи фонарика. Эти каменные ступени вывели к морю.

— Это пещера… Вакиль вполне мог выйти отсюда и уплыть, раз уж на то пошло. Хотя, возможно, он еще где-то здесь.

— Я только одного не понимаю: почему именно сейчас он решил выйти отсюда, если этот путь на свободу был здесь всегда? И куда он мог деться?

— Он исчез именно во время турнира. Возможно, охрана решила посмотреть на него из интереса, а Вакиль воспользовался случаем и сбежал. Интересно, откуда он знает про тайный ход? Или он нашел его случайно? — спросила Люси.

— Думаю, ему кто-то доставил лодку. Я еще я давно подозревал, что он на кого-то работает. Не может он из прихоти просто так рисковать своим положением ради того, чтобы только лишь поиздеваться над нарнийцами. Тем более что Каспиан говорил о том, что бунты против них возникали и в других концах страны, — Питер задумчиво водил пальцами по подбородку, а потом, будто что-то вспомнив, стремглав бросился обратно в подземелье.

— Пит, ты куда? — воскликнула Сьюзен и побежала за братом, затем младшие сделали то же самое.

— Я всё понял, — отрывисто сказал он, продолжая подниматься.

Братья и сестры Певенси забежали в кабинет Каспина, и Питер начал перерывать все ящики и шкафы, выкидывая оттуда все вещи в беспорядочном движении, и скоро вся комната превратилась в одну огромную барахолку.

— Что это тут такое?.. — зашел ошалевший от увиденного Каспиан, который появился вместе со Стефани.

— Где то письмо, которое тебе прислали с подписью «Б.К.» вместе с птицей? — Питер продолжил бесцельно раскидывать вещи по полу.

— Да хватит! Сейчас всё отдам, — Каспиан подошел к маленькому ящику в столе и, открыв его, достал письмо.

— Не трогай руками! — Верховный король своим выкриком напугал просто всех, кто находился в комнате. И Эдмунд уже смотрел на него как на умалишенного.

— Ты в конце концов объяснишь?.. — Сьюзен тронула брата за плечо и посмотрела на Каспиана, а тот покрутил пальцем у виска.

— Итак, что мы имеем? Восстания повсюду, где только можно, Вакиля, который делает всё для принижения нарнийцев, а также пытается нас убить. Притом он сбегает далеко не при первой возможности, а только спустя несколько недель. К тому же, его нет на острове. А еще он не мог исчезнуть вот так просто и в одиночку продолбить многовековые недвижимые с места камни, они даже не проваливались до этого. Я лично осматривал темницу, прежде чем мы его туда посадили. Он знал про этот тайный проход. А как он мог о нем узнать там, если даже мы понятия о нем никакого не имели? Правильно, снова извне. Вакиль с кем-то общался. Да и еще к Каспиану прилетает окровавленная птица с письмом, на котором значится «С любовью, Б.К.», а после ты уже чувствуешь себя не очень и заболеваешь. Этот таинственный человек сказал, что скоро то же самое случится и с тобой, то есть ты умрешь. Это не просто угроза. Скорее всего, бумага была пропитана ядом. Надо отправить на экспертизу, — Питер всё это вылил на одном дыхании и потом начал брать воздух, глубоко дыша.

— Я отдам её Тиму, — сказала Кэрол, которая только-только подошла. Каспиан, судя по виду, был против. — Поверь, если бумага была пропитана ядом, он с этим разберется.

— И кто же такой этот «Б.К.»?.. — поинтересовалась Люси. Кэрол заметно напряглась, то ли в страхе, то ли в удивлении, то ли в предвкушении догадки.

— Бушра-Калима… — в размышлении протянул Каспиан.

— Кто-о-о-о? — засмеялась Созвездие мести.

— Тархистанская принцесса. Когда я еще только начал править, то есть через год после коронации, их тисрок послал делегацию сюда, в Нарнию. Они вели переговоры со мной о том, чтобы я женился на одной из их принцесс, то есть на Буше, как её называют дома. На протяжении двух недель я общался с этой прелестной, как мне показалось, девушкой, — на этом моменте рассказа зубы Сьюзен стиснулись, а кулак сжался, и это не смогло ускользнуть от глаз Люси. — Мы часто гуляли по нарнийским садам, говорили. И в один прекрасный момент мы признались друг другу в чувствах. Что-то влекло меня к этой девице, и я, кажется, позабыл о своей прежней любви, — Каспиан извиняющиеся посмотрел на Великодушную королеву, у которой от обиды начали наворачиваться только ей ощутимые слезы.

— А говорил, что до Лили у тебя никого не было, — с насмешкой высказался Эдмунд.

— Подожди, дай мне рассказать до конца. Итак, я уже думал и правда жениться на Буше. Мы приехали в Тархистан, чтобы я дал свой окончательный ответ. Но волей Аслана я вовремя увидел её настоящую сущность. У нас в Нарнии она была прелестнейшим цветком пустыни, но там её ангельская красота проявила силу демоницы. По её приказу выпороли двух служанок, испортивших её платье, благодаря ей мальчике отрубили голову, которому выпало несчастье перебежать ей дорогу на конной прогулке… Да много чего было. И я ответил отказом. Буше долго кричала, ругалась и проклинала меня. Клялась однажды отомстить. Но я не воспринял это всерьез…

— Ну и ну, — присвистнул Эдмунд, — идут век за веком, а тархистанцы не меняются. Когда Рабадаш сватался за Сьюзен, он тоже сначала был божьим одуванчиком, пока мы не приехали и не посмотрели, что он творит у себя на родине. Мы оттуда чудом живыми выбрались, не лишившись головы. Удивительно, как тебя там в плен не взяли и ей в наложники не отдали.

— Эд, у них есть только наложницы, — засмеялась Люси и прикрыла рот ладонью.

— Нарнийцев они за людей и полноправно существующих не считают, так что…

— Я понял, чего они хотели, — Питер подошел к Каспиану. — Они делали ставки на твою молодость и неопытность. Думали, что приберут Нарнию к рукам, если удастся этот союз. Я думаю, что они решили мстить. Сейчас они надеялись, что тельмарины будут против всех тех существ, что живут с ними всего лишь несколько лет, подорвать наши силы изнутри.

— То есть Вакиль работает на Тархистанцев?.. — спросила Стефани. — Он часто говорил о Таш, когда мы были у него… Э-э-э… В гостях.

— Именно так, — вдруг появилась Лили, которая так долго не возвращалась, гостя у отца. Она поцеловала мужа, потом удивленно посмотрела на Сьюзен и продолжила: — Звезды говорят, что видели, как Вакиль вышел из пещеры. Сейчас он на Одиноких островах.

— Значит, нужно сегодня же после обеда обсудить план действий. Через полтора часа собираемся все вместе здесь. А, и Юстаса с Азирафаэлем позовите.

Все покинули кабинет Каспиана, оставив его с женой наедине. Сьюзен первая бросилась из комнаты и, зайдя в свои покои, предалась непонятным ей самой слезам. Ей казалось, что чувства прошли, покинули её навсегда. Она пробовала забыть свою внезапно свалившуюся любовь, встречалась с другими парнями, но разве это помогло? Всё это так бессмысленно и фальшиво, как заклеить пластырем трещину в асфальте, как лечить рак средством для снижения температуры, как перед входом в газовую камеру написать предупреждение «осторожно, ступенька». Почему она не осталась тогда в Нарнии? Почему она не пробовала говорить с Асланом о том, чтобы он позволил быть навеки им рядом? Глупая…

И сейчас Каспиан сидит и целуется со своей красавицей женой, а Сьюзен вынуждена проливать слезу за слезой, оставляя такие горячие красные полосы. Год… Всего лишь год, и он уже позабыл её, девушку, которая, целуясь с другими, невольно представляя его. Сьюзен взяла подушку и бросила её об стену, а она глухо упала, разлетевшись перьями. Затем Великодушная королева подняла вазу и с силой ненависти кинула на пол.

* * *

— Я не знала, что Сьюзен тоже будет здесь, — Лили сидела на коленках у мужа и гладила его волосы.

— Никто не знал. Это всё как-то внезапно вышло… А что, тебя это беспокоит?

— Да, я не хочу, чтобы она страдала. Мне кажется, она до сих пор в тебя влюблена.

— Не знаю…

— Это я тебе как женщина говорю, — улыбнулась Лили. — Послушай, в тебе я уверена, но не в ней. Я имею в виду, что у нее точно есть к тебе чувства. Она может страдать из-за этого. Поговори с ней, объясни, что нужно идти дальше и жить своей жизнью. Хорошо?

— Ладно…

— Только сделай это прямо сейчас, — Лили поцеловала Каспиана в щеку и летящей походкой ушла обедать, оставив мужа в глубоких раздумьях. А затем он направился в комнату к Сьюзен.

Каспиан, полный смущения, робости и нерешимости, шел по светлому коридору к комнате Сьюзен. Его мысли были несвязны и непонятны ему самому. Вот уже он у двери, готовый стучать, но оттуда вышла сама Великодушная королева, с улыбкой от уха до уха и красноватыми у нижнего века глазами.

— Оу, я не ударила тебя? — спросила Сьюзен и медленной летящей походкой пошла вперед.

— Нет-нет, всё хорошо. Ты на обед? — Каспиан смутился, сам не зная почему. Было очевидно, что разговаривать еще рано, да и не о чем.

— Да. Сегодня, мне сказали, будет вкуснейшее мясо из оленины, — Сьюзен обнажила белые сверкающие зубы. — Так ты идешь?

— А, да-да.

* * *

Дело отличного настроения Сьюзен было вот в чем: во время того, как она чуть было не начала истерически плакать, в покои вошел Тим. Он застал Сьюзен в не очень опрятном положении.

— Извини, я всё время путаю свою комнату с этой, — он застрял на пороге и неловко улыбнулся, — раньше хоть здесь никого не было, а сейчас, кажется, мне будет совсем неловко заходить сюда по ошибке.

— Да, всё… Нормально. Ничего страшного, — отмахнулась Сьюзен. Она изо всех сил старалась держать себя в руках и не потерять лицо, но не смогла. Не до конца.

— Ну, тогда я пошел, — Тим уже хотел было выйти, но услышал тонкий, исключительно женский всхлип. Он стоял на пороге, раздумывая несколько секунд, но желание обернуться всё же пересилило. — Эй, всё хорошо? — он осторожно вошел в покои королевы и прикрыл за собой дверь.

— В любом случае, всё так будет, я надеюсь… — Сьюзен закусила губу, чтобы не разрыдаться совсем, уж очень ей не хотелось на кого-то перебрасывать свои беспричинные, как она думала, переживания и плохое настроение.

— Можно я присяду? — Тим прошел в середину красивых покоев, похожих на комнату Стефани, только куда больше и в преобладающем песочном цвете. Он получил разрешение в виде короткого кивка и опустился на край кровати. — Я вижу, у вас, королева, здесь полный бардак, — он ухмыльнулся, взглянув на разбитую вазу.

— Борьба с депрессией, — Сьюзен слабо и грустно улыбнулась. — И можно, наверное, на ты.

— Ну, раз так, то я буду откровенен… Слушай, он не стоит твоих слез.

— Кто?

— Брось, ты и сама понимаешь. Это бросается в глаза, как ты смотришь на Каспиана, как огорчаешься, когда он заводит разговор о Лилиандиль или когда он рядом с ней. Быть может, ты стараешься это скрывать, но у тебя не сильно выходит, — Тим с искренним сочувствием пожал плечами и попробовал улыбнуться.

— Вижу, ты очень наблюдателен, — Сьюзен хотела обратиться к нему по имени, но не знала его, — прости, как тебя зовут?

— Я Тим, — он ярко улыбнулся. — А ты королева Сьюзен, я знаю. Самая прекрасная, великодушная и очаровательная правительница Нарнии за всю её многолетнюю историю.

— Льстец, — Сьюзен спрятала глаза, ей было приятно.

— Ни грамма лести, будьте уверены, Ваше Величество. Вы очень красивая девушка, которая не оставит ни одного мужчину равнодушным. Этот факт тем более говорит о том, что не нужно рыдать по тому, кто уже женат. Вам нужно смотреть вперед.

— Я же просила на ты, — Сьюзен уже забыла о слезах и на этот раз светло растянула свои губы в красивой улыбке.

— Улыбайся почаще, тебе идет. А пока я предлагаю пойти и пообедать. Ничего так не поднимает настроение, как хорошо прожаренное мясо молодого оленя, которого, кстати, приготовили как раз сегодня. Забавно, не так ли?

— Дурак, — Великодушная королева посмеялась. — Только накажу, чтобы убрали отсюда осколки. Не хочу потом порезаться.

— Нет, давай лучше я окажу тебе эту услугу, ведь горничные, по большей части, — такие болтушки. Будут язками чесать, что, мол, у королевы нервишки шалят посуду бить.

— Нет, спасибо тебе большое, но лучше я всё-таки позову того, кто всё это аккуратно уберет, а потом приду на обед, хорошо?

— Ладно, — Тим нахально и загадочно улыбнулся одним только уголком рта, — но если что, то вини во всем меня.

— Боже мой, иди уже, — Сьюзен подтолкнула Тима за плечи к выходу и тихо закрыла за ним дверь. А потом с сияющим радостью лицом поправила макияж и вышла из комнаты, встретив Каспиана.

На обеде Тим и Сьюзен весело болтали между собой. Он рассказывал ей про свою жизнь в лесу, про охоту, про зверей, а она слушала и улыбалась, временами о чем-то споря или в чем-то соглашаясь. Их внезапная дружба с обращением «на ты» не могла остаться без всеобщего внимания, а тем более Каспиана и Кэрол.

* * *

После обеда все, кто должен был быть, собрались в кабинете у Каспиана, чтобы обсудить дальнейший план действий относительно тархистанцев и поимки Вакиля.

— По-любому этот предатель что-то здесь слышал и побежал передавать. Мне лишь непонятно, почему он не в Тархистане, а на Одиноких островах, — высказал свое мнение Питер.

— Элементарно. Просто именно там сейчас как никогда назрели перемены. Рабовладение, торговля людьми…

— И куча недовольных этим нововведением людей… Отличная почва для очередного выступления против коренных нарнийцев, вам не кажется? — Люси сегодня была собрана и серьезна как никогда раньше.

— Я предлагаю усилить меры предосторожности везде, где только можно. А еще переговорить с тархистанским правительством.

— Можно пригласить их на бал в честь Кассандры и там попробовать навести мост или скрыто припугнуть, — предложил Азирафаэль, похлопав крыльями, отчего одно из серо-голубых перьев полетело на пол.

— Как вариант. Но что делать с Вакилем? — Каспиан внимательно следил за Сьюзен, которая стола прямо возле Тима, и они о чем-то иногда весело перешептывались. Неясный укол ревности заставил нервно сглотнуть.

— С этим как раз всё яснее ясного, — Эдмунд, сидя радом со сложившей ладони на его плечо Стефани, развел руки, впервые сегодня высказавшись, — я поеду туда скрытно и…

— Постой, никуда ты не поедешь, — Питер недовольно нахмурился.

— То есть? Не лучше ли будет, если кто-то поедет, не привлекая лишнего шума, чтобы он не успел смыться и…

— Нет-нет, конечно, ты прав. Но сам ты туда не поедешь.

— Почему? — Эдмунд вскочил на ноги, отчего Стефани получила немалую долю испуга и едва не упала.

— Слушай, ты и так чуть не умер, Вакиль будет в ярости, увидев тебя. А еще рядом не будет Люси с её эликсиром, — на этот раз вступила в разговор Кэрол.

— К тому же ты так юн, — добавил Питер.

— Да ты был младше меня на год, когда повел войско на Белую Колдунью. Ты еще тогда только меч в руках держать научился! — взорвался Эдмунд.

— Я не могу снова тобой рисковать. Ты просто не спра-вишь-ся, — по слогам прочел Питер. — Ты пока еще слаб, после недавнего ранения, да еще после турнира. Тебя чуть не отравили! Хватит уже с тебя испытаний!

— А, то есть так. Значит, я — слабое звено? — насупился Эдмунд и обвел взглядом всех присутствующих. — И вы все так считаете?

Все находившиеся в комнате опустили свой взгляд в пол. Люси начала водить ногой по паркету, убрав руки за спину, Каспиан — перебирать пальцами, а Сьюзен тупо подошла поближе к Тиму и издала маленькое подобие кашля.

— Даже ты, Стеф? — Эванс даже страшно стало от этого звериного взгляда, который она видела в своем парне впервые, и её сердце бешено заколотилось, но она не смогла выдавить из себя ни одного слова. — Вот уж не ожидал. Да пошли вы все!

Справедливый король фактически выбежал из комнаты, оставив всех остальных для дальнейших обсуждений плана действий. В общем, сошлись во мнении, что тархистанские правители должны будут приехать на бал в честь Кассандры через неделю. Пришлось усилить охрану везде, где только можно, но при этом не привлечь этим особого внимания. Кроме того, было решено, что Сьюзен и Тим вместе с Кэрол отправятся на Одинокие острова через два дня.

* * *

Вечером Эдмунд не пришел на ужин, и настроение, если честно, было никаким. На улице крупными каплями шел дождь, но сейчас он был уже не тем сладким эликсиром, который обычно успокаивает Стефани своей музыкой, а скорее чем-то, что еще больше действовало на нервы.

Эванс решила зайти в комнату к Эдмунду. Но что она ему скажет? Она ведь и правда считала, что ему рано действовать в таких вот операциях, когда он буквально месяц назад лежал с зияющей кровавой раной. На самом деле она не думает, что он слабое звено… Просто она так за него боится и страшится его потерять, что никуда бы не отпускала.

А еще Стефани много думала о своем сне. Что это было? Быть может, просто фантазии, но уж слишком они похожи на какую-то реальную историю, тем более столько совпадений с её жизнью, что хоть отбавляй. И до сих пор Эванс никому об этом не говорила, не было возможности, и она почему-то боялась.

В общем, Стефани пошла к Эдмунду, чтобы просто поговорить, и ей не хотелось быть с ним в ссоре. Она попробовала дернуть дверь, но она была заперта. Через минуту король всё же открыл.

— Что надо? — кратко поинтересовался он.

— Можно я войду?

— Нет.

— А я это сделаю, — Стефани оттолкнула ничего не подозревавшего Эдмунда, и он немного отошел в сторону. В комнате всё было не очень аккуратно обставлено. На кровати лежала большая черная сумка, в которой как попало была сложена какая-то одежда, несколько приспособлений вроде компаса, веревок и чего-то еще. — Ты собрался ехать на Одинокие острова в одиночку, так?

— Можешь идти пожаловаться Питеру, — Эдмунд сложил руки на груди и приподнял вверх подбородок, застыв с недовольным выражением лица.

— Ты это сейчас говоришь серьезно? — Стефани было грустно от того, что он так подумал. — Эд, я на твоей стороне. Да, я бы не очень хотела, чтобы ты плыл туда один, потому что я уже видела, что творит этот Вакиль.

— Отлично, значит, я пойду, — Эдмунд готов был сорваться с места, но Эванс схватила его за запястье.

— Вот только я плыву с тобой, — твердо сказала она. — Только соберусь…

— Нет-нет, тебя вот я не пущу. Ты же совершенно не владеешь никаким из видов оружия, и к тому же мало ли то может случиться из-за меня, я этого просто не переживу.

— Ой, заткнись, — Стефани, еле дотронувшись, поцеловала его в губы. Она знала, что он сейчас легко согласится с ней. — Тебе вот был обидно, что Питер тебя не отпускает. А я обижусь, если ты не возьмешь меня с собой.

— Спорить с тобой бесполезно, так? — Эдмунд положил ладони на бедра.

— Именно.

— Только обещай быть осторожной и не делать глупостей.

— Хорошо, — Стефани довольно обняла Эдмунда и побежала в свою комнату, а уже через полтора часа они были на маленьком корабле, смотря на ночные яркие звезды, и все разногласия забылись, будто бы их и не было.

Эдмунд провел Стефани по какому-то незнакомому до этого коридору замка, где они не встретили ни одного человека из придворных или прислуги. Позже эти длинные и весьма тесные помещения стали напоминать каменную тюрьму. В конце концов, они добежали до какого-то места, которое находилось бы в полной кромешной темноте, если бы не фитиль, который Стефани несла в руке. Эдмунд же нес их немногочисленные вещи, которые они умудрились уложить в две средних сумки.

Эдмунд в спешке, будто в погоне, глянул в окно и, оценив положение, сказал:

— Здесь придется прыгать.

— Прыгать?! Ты с ума сошел?! — до земли было не меньше двух метров, а Стефани панически боялась высоты, и этот засранец об этом знал. Ну неужели не было другого пути, кроме этого?

— Слушай, ничего не бойся. Я первый, потом скинешь мне все сумки, — Эдмунд отдал их ей, — а потом придется бороть свои страхи и прыгать самой, поняла?

— Д-да, — Эванс даже начала заикаться от предстоящего ужаса.

Эдмунд без страха опустился вниз. Что уж там говорить об этой ночной обезьяне? Он удачно приземлился на корточки и быстро встал, показывая ладонью, чтобы Стефани скинула ему сумки. Это она и сделала. Одна из них упала ему на голову, отчего он в шутке нахмурился и поругал Эванс.

— А теперь прыгай, — громким шепотом позвал мистер Справедливость.

Стефани встала ногами в оконную раму, покосившись на мокрую после дождя траву, закусила губу и долго собиралась пуститься вниз, но какой-то невидимый страх говорил, что вот-вот она сломает ногу или голову, а может — вообще позвоночник и останется калекой.

— Я боюсь, Эд… Ты же знаешь, как меня пугает высота… Даже больше, чем сороконожки.

— Ты не высоты боишься, Стеф. Ты упасть боишься. Давай скорее! На корабле уже ждут!

— Не могу…

— Ой, как сложно, — Эдмунд подбежал чуть ближе к зданию, на котором находилось окно, бросил вещи и приподнял руки. — Давай, я тебя поймаю.

— А вдруг не удержишь?

— Удержу, только прыгай скорее. Нужно всегда идти туда, где страшно, и победить саму себя, чтобы стать сильнее. Доверься мне, — эти слова оказали на Стефани исцеляющее воздействие. Конечно, она ему верила. И поэтому закрыла глаза, мысленно приготовившись к летальному или травмирующему исходу, и бросилась в свободный полет. Вместо холодной и мокрой травы, которую она ожидала ощутить по собой, Стефани почувствовала теплые крепкие руки, которые держали её, одна под лопатками, а вторая — на обратной стороне колена.

— Ну вот видишь — ничего страшного, — улыбался Эдмунд, а Стефани прижала голову к его груди, засмеявшись и заплакав одновременно. Это были слезы счастья от того, что у нее всё получилось. Ура!

Эдмунд подхватил вещи и вместе со Стефани побежал вперед. Это так… кайфово, наверное — чувствовать себя защищенной за этими жгутами волокон, называемых мышцами. Вскоре они были в конюшне. Справедливый король поставил Эванс на пол, отчего она даже немного расстроилась. Он вывел одну лошадь гнедой масти и оседлал её, а потом подал руку, чтобы Стефани тоже смогла забраться.

— Слушай, пока ты готовился к турниру, я уже успела опробовать верховую езду. Так что без тебя справлюсь, — Стефани подошла к кобыле персикового цвета со светлой гривой и хвостом, мигом положила на нее седло и надела уздечку, а потом быстро забралась.

— Не теряла времени, умница, — подбодрил Эдмунд.

— А еще Люси меня немного поучила стрелять из лука, так что это я тоже могу.

— Ждала удобного момента похвастаться?

— А то, — Стефани подмигнула ему. На самом деле, стреляла она посредственно.

С одобрения луны, которая сопровождала их своим тусклым блеклым светом до маленького, но красивого и уютного корабля, они добрались туда, куда так спешили. На удивление, команда была маленькой и состояла всего из девяти человек, не включая Эдмунда и Стефани. Из них один кентавр, два гнома, аист и все остальные — люди.

— Боже, король Питер меня казнит за это, — рассмеялся, как поняла Стефани, капитан корабля.

— Не бойся, Дриниан, — Эдмунд похлопал капитана по плечу. — Вернемся с успехом — он еще благодарить нас будет.

— Надеюсь, надеюсь… Бренди, что расселся? Поднимай якорь! Поднимаем паруса!

Эдмунд взял Стефани за руку и провел в просторную уютную каюту, которую освещало несколько восковых свечей, дающих очень приятный запах, что еще больше давало этому месту возможности расположить к себе. Здесь стоял стол, два шкафа, несколько полок с разными принадлежностями и две кровати.

— Нравится Покоритель Зари? — Эдмунд снял сапоги и сел на стул, положив ноги на стол.

— Очень… — завороженно ответила Стефани, поглаживая мебель. — Постой! Это тот самый корабль, на котором вы плавали…

— На Край Света? Всё верно. Ну, а это наша каюта.

— Наша… Эм, общая? — смутилась Стефани.

— Ну да, специально большая и с двумя кроватями, — беззаботно отозвался Эдмунд.

— А долго плыть на тот остров?

— Если будет такой ветер, то где-то за неделю, я думаю, доберемся. Заодно покажу тебе дальние уголки Нарнии. Со всеми этими делами я тебе даже экскурсию провести не успел. Извини, что был так занят. Просто все эти проблемы с турниром, с Вакилем, с исчезновением жезла Колдуньи… Столько заморочек.

— Ты боишься её возвращения, верно? — Стефани правда показалось, что при каждом упоминании о Джадис его сбивает с толку. — Расскажи, проще будет.

— Пойми, просто, — Эдмунд сел на кровать рядом с ней, — всё так запутанно. Ты читала всю историю, ты знаешь её. И еще ты знаешь, что я был предателем, что служил ей и за это чуть не погиб на Каменном столе.

— Ты же тогда сломал её жезл, ты попытался это исправить, к тому же, ты был обманутым ребенком…

— Я тоже говорил себе так. Но все это лишь оправдания. Это чувство вины, которое мучило меня потом каждый день, каждую ночь, — оно невыносимо. И Джадис возвращалась снова и снова. Она всегда будет моим страхом, моим ведением, призраком, который будет напоминать мне о том, что я сделал. И я знаю, что все меня давно простили, но я себя простить не могу.

— Всё не настолько страшно, — Стефани начала нежно, еле касаясь, гладить его по волосам. — Я же читала, я знаю…

— А что могут рассказать эти сухие страницы? Кто может написать то, что я чувствовал на самом деле? Никто. Только я. А еще я чувствую, будто снова предаю… — Эдмунд схватился за голову.

— Кого? — напряглась Стефани.

— Тебя, — Эдмунд поднял свой глубокий и полный мучительных терзаний взгляд. — Иногда мне кажется, будто я похитил тебя и держу здесь в плену. Ты нужна мне как воздух, ты необходима мне как вода. Но каждый угол, каждая травинка здесь кишит опасностью. Я всё время рискую. Себя мне не жаль, нет. Но я не вынесу, если потеряю тебя.

— Глупый… — от этих слов на моих глазах Стефани снова стали появляться предательские слезы. — Я сама пошла за тобой, я сама выбрала остаться. Потому что я хочу быть здесь, хочу быть с тобой. Даже там меня в любой момент может сбить машина или придавить кирпич, упавший с крыши. Вместе мы все преодолеем, со всем справимся, — она крепко обняла Эдмунда за плечи, пытаясь немного успокоить.

И так они просидели несколько минут. От рыданий Стефани его рубашка стала очень мокрой на плече. Она и сама иногда не понимала, почему плачет. Что с ней не так? Почему все эмоции всегда выражаются именно через слезы? Даже радость, черт возьми. И всегда они так разжигают кожу, будто хотят сжечь ее дотла. Красный след, остающееся после каждой капли, горящие огнем глаза, когда она в гневе. Что это всё значит?

* * *

Стефани шла во второй класс. Ей так не хотелось находиться в школе, она так боялась туда идти, потому что её снова могли унизить или облить чем-нибудь, а может, придумаь что-нибудь похуже. Стефани видела Дженнифер, которая подходила к ней очень близко и кричала что-то вроде: «Иди сюда, уродка. Повинуйся приказу, собачка! Быстро сюда!» Стефани дальше шла своей дорогой, прозябнув под пальто. Дженнифер догнала её и дернула за руку.

— Не смей не слушать меня, когда я с тобой разговариваю!

— Иначе что? — Стефани впервые почувствовала прилив до этого неизвестного ей чувства — гнева, и сама схватила её за руку. — Ударишь меня?!

— Ай! — воскликнула Дженнифер. — Что меня жжет?! — она подняла руку с подгоревшими волосками, находившимися на руке у кисти, а на коже красовался ожог.

Стефани не понимала, что это такое. Но будто что-то грело её внутри, и холод отступил назад. Но ей нравилось это новое ощущение превосходства над противником. Далее еще около недели Дженнифер к ней не подходила. Но позже всё началось заново, но тогда Стефани уже не смогла дать отпор.

Далее мимо нее проносились неизвестные, но в то же время такие знакомые картины. Вот Стефани чудесным способом заставила разжечься газ на плите без помощи спичек, а вот свеча загорается в незнакомом окне тогда, когда ей страшно идти по ночной улице домой. Вот несколько кадров того, как её били в школе, унижали при новых знакомых, на нее ругалась тетя Китнис. И так несколько раз повторялось день за днем, неделя за неделей, год за годом.

Стефани заметила вспышку света и переместилась в этот настоящий год. Она увидела, как в школу заходит Эдмунд, но даже не смотрит на нее. Эванс обратила внимание на его стройную талию и красивое лицо. Смотрела из коридора на то, как он одиноко сидит на парте, вырисовывая различные узоры на тетрадном листе. Потом он спас Стефани от Дженнифер, и она почувствовала благодарность и симпатию, которую никогда еще ни к кому не испытывала настолько сильно.

— Стефани, — позвал её кто-то. Кто-то с очень приятным бархатным голосом, от которого было приятно слуху и веяло добром и доверием. Стефани бесстрашно пошла на звук и вошла в какую-то темную комнату. А вернее пещеру. Она вмиг озарилась сотнями свечей.

Теперь Стефани отчетливо увидела стеллу золотистого льва. Недалеко арка, а под ней — расколотый Каменный стол. Да, про это место ей рассказывали…

— Стефани, — снова услышала она за спиной, и в пещеру зашел огромный лев, который ростом был почти что с саму Эванс. Она сразу догадалась, что это тот самый Аслан, о котором она столько слышала. И именно его она видела в прошлом сновидений. — Спасибо, что откликнулась на мой зов.

— Вы ведь Аслан? — спросила Стефани, завороженная видом льва.

— Всё верно, дитя. Ты знаешь, кто я. Но знаешь ли, кто ты?

— Я… я просто девушка, — Стефани совершенно не поняла смысла заданного ей вопроса.

— Нет, дитя. Всё, что ты видела, — это не просто призраки твоих впечатлений. Всего этого ты давно не помнишь, но всё это правда. Ты не просто Стефани, дорогая, — Лев повысил свой голос. — И ты вовсе не просто девушка.

— Кто же тогда?..

— Скоро грядут сложные времена. Возможно, еще никогда Нарния не была в большей опасности, чем сейчас. И ты та, которая может многое изменить. В тебе огромная сила твоей матери, в тебе течет кровь великих волшебников, чьи имена были давно стерты из истории.

— Так получается, что… Я родом отсюда, из Нарнии? — Стефани не могла поверить в происходящее, не могла поверить словам Аслана.

— Да.

— Но зачем вы послали меня в тот мир? Я столько мучилась там, терпела. А всё могло бы быть по-другому! — её нижняя челюсть затряслась, и одна из свечей возле нее воссияла огромным пламенем, расщепляющим воск. Стефани испугалась этого.

— Мы не можем знать, что было бы. Я дал тебе почву стать той, какой ты стала. Только подумай, встретила бы ты Эдмунда? Выжила бы вообще? В тебе огромная сила огня, который живет внутри тебя. Так используй её!

* * *

Стефани снова вскочила с кровати в холодном поту. Вокруг было так темно. Сильно качало от разыгравшихся волн, которые поднимались на окном. Эдмунд мирно спал на своей кровати. Эванс прокрутила в голове всё, что только что услышала. Возможно, это был всего лишь сон. Но нужно проверить! Хотя вряд ли всё то, что она видела, — правда.

Стефани подошла к свече, стоящей на деревянном подоконнике. Сначала она попыталась просто помахать руками над ней, но с пару минут у нее совершенно ничего не выходило. Тогда громыхнул гром, напугав её до полусмерти, и воск на секунду начал гореть, но мигом прекратил.

— Сосредоточься, — вновь прозвучал голос Аслана где-то над ухом, но рядом Стефани никого не обнаружила.

Тогда она глубоко вздохнула, полностью расслабив свои мышцы и закрыв глаза. В мыслях пронеслась картинка того, как её руки зажигают эту свечу. Она попробовала провести рукой и раскрыла веки. Перед ней заиграл с воском желтый огонечек. Стефани не поверила своим глазам и сделала то же самое еще раз, но с другой свечей. На этот раз у нее всё вышло легко и просто. Она тихо засмеялась, а потом посмотрела на свою руку: её пальцы играли с огоньком, перекатывая его змейкой.

— Что ты делаешь?.. — послышался позади встревоженный голос Эдмунда. Стефани повернулась и молча начала делать то же самое, что до этого. Он с ужасом и удивлением смотрел на Эванс. И тогда она бросилась в подробный рассказ о произошедшем.

Питер прекрасным добрым утром, пропахшим свежестью после прошедшего дождя, проснулся у себя на белом, а рядом лежала любимая девушка, закутавшись в его одеяло почти что с головой. Сегодня они впервые провели ночь вместе и заснули обнаженными. Сейчас столько проблем, недомолвок и опасностей вокруг, что нужно наслаждаться самым хорошим, что у тебя есть.

Питер нежно, еле касаясь, поцеловал Кэрол в щеку, отчего та что-то пробормотала во сне и еще сильнее накрылась одеялом, заставив его улыбнуться. Единственное, что тревожило Питера сейчас, в это облачное и серое утро, которое заставляло хотеть спать еще больше, — это его разногласия с братом. Проблема не в том, что он не доверял Эдмунду, а в том, что он боялся его потерять. Не единожды Питер был свидетелем того, как его брат лежал весь в крови и Люси чудом могла его исцелить с помощью волшебного эликсира. Верховный король направился к нему в комнату, чтобы поговорить об этом по душам.

— Вы к Эдмунду, Ваше Величество? — Питер услышал за своей спиной низкий голос Азирафаэля.

— Да, а как ты догадался? — у него было отличное настроение и, он знаком пригласил птицу сесть к нему на плечо, что тот и сделал.

— Понимаете, он… Не совсем дома… — беспокойно отвечал Азирафаэль и сдвинул к клюву некое подобие бровей, состоящих из белого пушочка.

— То есть? — Питер остановился на месте.

— В общем, он… Как бы это сказать?.. Короче…

— Да объясни ты уже как-нибудь!

— Короче, он просил передать, что сам всё устроит и не нужно за него волноваться. А еще, чтобы вы не смели отправлять ему за помощью. И да, Стефани с ним, — Азирафаэль попытался улыбнуться самой светлой птичьей улыбкой.

— Что?! — Питер взбесился от такой самовольности Эдмунда, ведь это ударило по его братским чувствам и по его королевскому самолюбию. — Я сейчас же отправлю за ним! Да как так можно?! Это же полная безответственность! Да еще и Стефани с собой забрал, которая и воевать толком не умеет! Разгильдяй!

— Ваше Величество, спокойно. Всё хорошо, — Азирафаэль испугался ни на шутку.

— Ничего здесь нет хорошего!

— Что ты вопишь как плачущая куропатка? — послышался голос Люси, которая, растирая сонные глаза, вышла из своей комнаты в длинном спальном платье.

— Да потому что наш брат — самый настоящий дерзкий и глупый мальчишка, который думает, что ему всё позволено и что он всё может! — Питер стал бордово-красным от переполнявшего его гнева.

— Успокойся и расскажи толком.

— Он уехал за Вакилем на Одинокие острова вместе со Стефани! Ну разве это нормально — ослушаться меня?!

— Питер, он не маленький мальчик, за которым надо приглядывать. Я думаю, он выстоит, так что успокойся наконец. Лучше пошли к нему сову или вон Азика, а не высылай флот.

— Мне кажется, вчера ты считала иначе.

— Это было вчера, — Люси сложила руки на груди, сделав недовольное лицо, какое у нее бывает довольно редко, — а потом я подумала и решила, что он прав. Когда тебе было пятнадцать, ты тоже никого не слушал и повел войско на Белую Колдунью. А у него опыта уже на десяток с лишним лет. Вот увидишь, через две недели Эд приедет к нам с благими вестями, целым и невредимым.

Питер немного успокоился и, выровняв дыхание, спросил:

— А где Сью? Как кто нужен — никого не найдешь.

— Не знаю. И вообще, я спать. И хватит орать! — Люси с грохотом закрыла за собой дверь.

Верховный король отправил с письмом Азирафаэля, который долго спорил и отпирался, оправдывая это тем, что он болен птичьей катарактой, у него был перелом крыла и вообще он «чувствует себя отвратительно, и долгая мучительная ангина его доконала», однако вынужден был уступить.

* * *

Сегодня Сьюзен почти не спала. Её всё еще одолевали думы о своих сердечных делах и о неопределенности будущего. Она прокручивала в голове разные сцены из прошлого, которые так сладко было проживать тогда и так горько было вспоминать сейчас. Совсем не удавалось отключить мозг, и Сьюзен вышла к скамейке у озера, кормя голубей хлебом, в одном спальном платье и тонком синем плаще, по которому струились мокрые распластавшиеся от дождя локоны. Это так успокаивало. Падающие капли можно было сравнить с соударением звучания клавиш фортепиано, на котором Великодушная королева играла просто виртуозно.

Внезапно дождь будто бы прекратился, и ни одна капля не трогала Сьюзен, не смела прикоснуться к её великолепной красоте. Королева напряглась и посмотрела на серо-голубую гладь озера, на которую всё еще опускался ливень, ударяясь об воду.

— Лето в этом году дождливое, не так ли? — за спиной Сьюзен увидела Тима, который осматривался кругом, одну руку положив на поясе, а второй держа зонт и накрывая им королеву.

Его волнистые волосы стали прямыми от воды, и сейчас, лично для Сьюзен, он выглядел строго и одновременно мило.

— Хм, и правда. Дождей много, — Сьюзен рукой пригласила сесть Тима рядом с собой, и он повиновался, укрыв обоих зонтом. — А что ты здесь делаешь?

— Я обычно толком и не сплю, занимаюсь, а тут увидел, как милая девушка в четыре утра покидает свою опочивальню, и подумал, что надо бы согреть её, тебе так не кажется? — приподняв уголок губ, спросил он. Они иногда общались между собой в замке, когда удавалось пересекаться, и от этих бесед у Сьюзен всегда поднималось настроение.

— Слишком много комплиментов говоришь, — улыбнулась Сьюзен каким-то своим мыслям.

— Ты знаешь, что слово комплимент означает «соответствие»? Поэтому всё, что я говорю, — чистая правда. А еще я вижу, что дождь сейчас не только на улице, а еще в твоих глазах и твоем сердце.

— Говоришь, как поэт, — Тим загадочно ухмыльнулся. — Это ничего, пройдет. Всё по той же старой причине.

— Перемены — это всегда сложно. Многие из них к лучшему, но это нелегко временами. Но нужно идти вперед и смотреть прямо, не оглядываясь, — Тим достал из кармана черной рубашки с двумя расстегнутыми верхними пуговицами платок и подал его Сьюзен, которая приняла его.

— Спасибо, — светло и в тоже время скорбно улыбнулась она и вытерла платком слезы, которым в последнее время она слишком часто дает волю.

— Вот что мне сделать, чтобы ты не грустила?

— Боюсь, это не в твоих силах.

— Знаешь что, а пошли-ка в лес? — глаза Тима загорелись огоньком энтузиазма.

— И что мы там делать будем?

— Ну, не знаю. Говорят, самый вкусный мед к себе забирают нарнийские медведи, оставляя в ульях второй сорт. Как думаешь, ну чисто гипотетически, могут ли два человека пробраться в берлогу незаметно?

— О нет, нет, нет, нет. Я на это не пойду, — начала отнекиваться Сьюзен, понимая, к чему он клонит.

— Так ты и не пойдешь. Постоишь на страже, пока я это сделаю. Что, не хочешь гулять со мной? — Тим приподнял уголок тонких губ, еще больше выделив строгую скулу.

— Это же самоубийство! Осторожно, а то я подумаю, что ты псих, — королева уперла руки в бока и шутливо пригрозила пальцем.

— А я и есть псих, — Тим вручил в руку Великодушной королеве зонт.

— Зачем ты?..

Тим одним махом взял её на руки, чего она совсем не ожидала, и понес в сторону леса. Сьюзен пробовала отбиваться и кричать, одновременно смеясь, но у нее плохо получалось выбраться.

— Эй! Что тебе скажут, когда узнают, что ты похитил королеву? — Сьюзен уже успокоилась и просто обвила руками его шею, держась крепче, чтобы не упасть.

— Скорее всего, закопают в песке, оставив голову снаружи, и потом закидают гнилыми помидорами, но я слишком молод, красив и харизматичен, чтобы умирать, так что…

— Ой, прям прекрасный принц, — Сьюзен взяла в руки платок, чтобы вытереть с Тима каплю пота, которая выступила на нем, и увидела узорчатую вышитую букву «Д».

— Скорее прекрасный беженец с южных краев. По-моему, это романтичней, чем принцы…

— Что за «Д»? Почему «Д»? — озадачилась Сьюзен.

— А вот как произошло так, что этот кусок ткани оказался у меня, ты никогда не узнаешь, — посмеялся Тим, что-то не договаривая, и шел дальше, рассказывая Сьюзен различные факты из сферы химии, которой он серьезно увлекался.

В последние дни Великодушная королева забывала обо всем, если с ней рядом был Тим. Она уже и не помнила, что какие-то двадцать минут назад проливала слезы, вспоминая о своем кратковременном романе с Каспианом, к которому у нее были самые сильные в жизни чувства. Тим всегда умел подбодрить, рассмешить её, заставить придать забвению все тревожные мысли. И сейчас, расположившись у него на руках, она была на пике блаженства и чувствовала тепло, исходящее из его горячего стройного тела.

— Я уже устала, когда мы сойдем с карусели? — прошло уже много времени, как они вышли из сада дворца в поисках медвежьей берлоги.

— А вот уже и дошли, — Тим аккуратно поставил Сьюзен на ноги и неспеша подошел к небольшой дыре, отверстие которой было видно между землей и каменно-земляным холмом. — Осторожно.

Тим прошел туда тихой поступью, стараясь не издавать ни одного хруста ветки, ни шуршания зеленого мха. Он вошел в пещеру, а потом рукой поманил за собой Великодушную королеву, которая сложила зонт и подошла к нему. Пещера уж слишком напоминала людское жилище, в котором живет не меньше семи-восьми человек. Здесь была и мебель, и посуда, и диваны, и ковры. «Стены» были увешаны какими-то гобеленами с изображением поверженного льва и сломанной короной Питера.

— Что это? — озадачилась Сьюзен и провела рукой по пыльной мебели.

— Ну здесь раньше был медведь, — Тим указал пальцем на бурый мягкий ковер. — Я не ошибся. Нам надо бежать отсюда, быстро!

— Что такое?..

Раздались крики и грохот. В пещеру влетело несколько человек, которые были похожи на егерей одеждой и внешностью в общем. При себе у Тима был только кинжал, поэтому он взял еще и ножницы. Он посмотрел на них с сомнением. Ну, что попалось. то и попалось.

Завязался бой.

— Стефани… Что это такое? — воскликнул Эдмунд, тараща глаза на нее и на то, как красиво и ужасающе она играет пламенным сполохом.

— Слишком долго рассказывать, — усмехнулась Стефани и, перестав орудовать магией, присела рядом с ним. Он почему-то отсел подальше, что её испугало и сильно расстроило. Она, конечно, ожидала такой реакции, но была уверена, что этого не случится. — Ты боишься меня?

— Нет… Нет. Просто я… Слишком сложно, — Эдмунд взялся руками за голову и даже встал, посмотрев на колыхающиеся волны снаружи.

— Значит, боишься… Не думала, что такое может быть, — Стефани медленно опустила взгляд в пол, вновь закрывшись прядью волос.

— Оу, Стеф, прости, — Эдмунд почти что подбежал к ней и присел на корточки, подняв голову за подбородок, чтобы она показала свои глаза, и убрав волосы за уши. — Мне жаль, что я дал повод так подумать, — его рука оказалась у нее на щеке. — Я испугался вовсе не тебя, а того, что я увидел всё это внезапно. И когда у тебя это началось?

— Наверное, э-э-э, с детства — успокоившись, Стефани пожала плечами. — В общем, столько всего странного.

— Я само внимание, — Эдмунд присел рядом, одной рукой обняв Стефани. И тут она начала свой рассказ о своих снах, о словах Аслана и о прочем произошедшем с ней, что удивляло и её саму при повествовании. Сейчас было неожиданно легко, потому что Эванс чувствовала, что целиком и полностью может довериться Эдмунду и он её не осудит и не станет клеветать. Прекрасно ощущать тепло и уют, которых у нее не было, в общем-то, никогда.

Казалось, что то, о чем она рассказывала, — полнейший бред, но Стефани говорил о том, что видела и слышала от самого Аслана. И вообще, могла ли она какой-то месяц назад подумать, что всё так обернется?

— Ну и дела… Это просто удивительно, что мы каким-то чудом встретились, начали общаться, и вообще всё это слишком странно. Наверное, Аслан помог нам в этом. Ведь он сказал тебе, что так должно было быть.

— Только вот я теперь не знаю, как с этим быть и управлять. Нет же тут справочников вроде «Курсов магии для начинающих» или «Справочника по пусканию огненных шаров».

— Вряд ли, — Эдмунд задумался.

— Мой король, у нас проблемы! — влетел в каюту Дриниан, а потом замялся, когда увидел, что он обнимает Стефани.

— В чем дело? — взволнованно поинтересовался Эдмунд.

— Какие-то странные существа. Мои моряки то и дело слышат пение, а еще ветер поменял свое направление, и пришлось грести… Кажется, поднимается внезапный шторм.

— Почему меня не позвали, когда в руки взяли весла? — Эдмунд был разозлен этим фактом и как обычно сдвинул брови к переносице.

— Нам не особо хотелось напрягать вас…

— Я такой же матрос. Я здесь такой же работник, а еще я не привилегированный мальчик, которого нужно охранять и нянчиться с ним, всё ясно? — король вышел из каюты и поднялся по лестнице наверх. Стефани последовала за ним, позвав с собой Дриниана.

Здесь всё кипело работой. Моряки с возгласами на своем «морском» языке выкрикивали советы, приказы и предупреждения. Кто-то выливал воду, которая почему-то всё больше заливала палубу, кто-то греб веслами, пытаясь не дать кораблю изменить курс и не поплыть носом назад. Шторм только усугублял ситуацию, не давая нормально работать и исправлять её. Теперь Стефани поняла, о каком пении говорил капитан. Теперь и ей тоже слышался этот звук.

Эдмунд сразу же бросился помогать, отодвигая все лишние вещи и пряча продукты питания в безопасное место. Стефани несколько раз спросила о том, что ей делать, но все были настолько заняты, что даже не слышали её.

Вдруг раздался хруст ломавшегося дерева, а потом все разом упали на пол, ощутив под ногами нехилый удар. Корабль покачнулся влево, и вода еще больше начала заполнять палубу. Пение стало слышно гораздо громче прежнего. А потом Стефани увидела в воде почти что прозрачных голых девиц, которые были заметны лишь по светлым серо-голубым контурам. Одна из них забралась на борт, покачивая стройными ногами над водой, и заискивающе закусила тонкую губу, обретя внимание многих присутствующих мужчин. Одна за другой они начали появляться и в открытую принимать различные позы, будто изображая моделей для обложек модных журналов. Это были сирены.

Сирена завела какую-то тихую, плавную и романтичную мелодию. К ней подошел один из самых молодых матросов, которому на вид было не больше пятнадцати лет.

— Джон, а ну вернись! — крикнул другой моряк лет сорока, который, по-видимому, был отцом юноши. Но мужчина перестал бессмысленно взывать к рассудку сына, отвлекшись на другую морскую красавицу, которая нежно начала поглаживать того по щеке.

Всё вокруг было как в страшном сне. Корабль нещадно било водой и штормом, рвя паруса и разбрасывая всё, что находило на палубе. Из-за дождя было трудно разобрать что-либо, поскольку всё погрязло во тьме и огромном куполе, состоящем из накрывающих волн. Стефани пыталась просить всех прекратить устраивать цирк и послушать её, но все были слишком заняты своими бурными романами, чтобы воспринимать её слова хотя бы отдаленными уголками своего всё еще оставшегося разума.

Девушки ласкали матросов: молодых и не очень, людей и мифических существ, им было без разницы. Стефани не знала, что на них действовало. Возможно, манипуляции или какие-либо психотропные внедрения, но факт остается фактом — им всем конец, и Эванс совсем не знала, что делать.

— Борись. Это в твоих силах, — послышался бархатный голос сзади.

— Аслан? — Стефани начала оглядываться вокруг и заметила такой же светлый серо-голубой контур в виде льва с развевающиеся на ветру гривой. Глаза светились тем же цветом, излучая надежду и большую силу внушения. — Что мне делать?

— Ты и сама знаешь. Так что вперед. Это не больше, чем призраки, — тень мимолетно превратилась в маленький сполох света, и он улетел куда-то вдаль.

Поразмыслив, Стефани поняла, что именно Аслан имел в виду. Это ведь просто призраки. А еще ведь они не нападали, когда было светло. Эванс недавно читала о мифических существах Нарнии, брала целый том в библиотеке.

— Думай, думай, думай, — говорила она сама себе, сложив руки на груди, и пыталась напрячь мозг, чтобы тот вспомнил то, что совсем недавно знал.

Конечно! Бинго! Сирены боятся огня!

Стефани попыталась создать огненный шар пламени, который у нее уже получалось сделать буквально сегодня. Маленькая искра вспыхнула у нее на ладони, и Стефани с горящей радостью преобразовала её в еще нечто более огромное и попыталась метнуть в сирену, которая ближе всех находилась к ей. Но не получилось.

Вторая попытка. Стефани уже более легко выделывала подобный трюк, и шар ранил сирену в плечо, от чего та громко и по-детски начинала визжать. С третьего удара Эванс удалось выбить противницу, но на её место встала вторая, которая вынырнула из-под водной глубины, шатром накрывающей ил и песок там, внизу. Их было больше тридцати, это точно. Постепенно они увлекали мужчин в свои сети. Стефани оглянулась вокруг, сбив еще одну сирену, и увидела то, что повергло её в шок и в гнев: Эдмунд с желанием и увлечением целовал одну из девушек, которая стояла посреди палубы, нагая, оставив одну ногу чуть назад, чтобы казаться ниже него ростом. Она держала его за ворот и притягивала всё ближе к себе, увлекая к борту, дабы погубить.

Глаза Стефани загорелись адским пламенным огнем, а руки задрожали в гневе и злости, которые она чувствовала редко. Эванс, взяв Эдмунда за рубашку в области спины, столкнула его на пол, откуда он нескоро встал, начала прижигать сирену рукой так, что её почти прозрачная кожа начала разрываться по швам.

— Поцелуйся с этим, сволочь! — выплюнула Стефани эти слова и кулаком и, что было силы, ударила сирену в нос, а затем, сумев прожечь до черной дыры её грудь, выкинула за борт.

Все, увидев это, очень испугались. Некоторые из девиц, кто был более робким, сразу же спрыгнули обратно в толщу воды. Стефани пустила несколько огненных шаров в остальных. Четырех удалось поразить насмерть, навсегда стерев их соблазнительной силы ухмылки, остальные либо выпали с корабля, либо прыгнули по доброй воле. Все мужчины вновь обрели рассудок и, спохватившись, запрыгали на месте и побежали выкачивать воду, грести и исправлять тот урон, который нанесли сирены.

Через полтора часа шторм стих. Все уставшие вздохнули с облегчением и наконец-то за долгие часы присели отдохнуть. Звезды и чистое небо вновь воссияли над нами. Никому не хотелось говорить. Было стыдно, жутко и мерзко от самих себя. И Стефани видела это в их глазах. Позже она решила почитать книгу о мифических существах, которую взяла с собой. Мало ли кто еще попадется?

Если честно, то сейчас Стефани безмерно гордилась собой и тем, что она всех спасла. Хотя большинство об этом и помнили, и даже благодарственно кивали, и бросали свои взгляды, никто не озвучил ничего вслух. Да и это было лишним. Почему-то никого даже не взволновали её волшебные силы…

Когда Стефани наконец полностью углубилась в книгу, то услышала скрип половиц и двери. Зашёл замученный Эдмунд, который вот уже за два часа ни разу не присел и не сомкнул глаз во время бессонной ночи. Он бессильно упал на кровать и с открытым и пустым взглядом посмотрел на Эванс. Честно, она была в смутных ощущениях. Сколько раз она уже себе повторила, что он околдован и совсем не виноват? Но всё равно тень обиды держала Стефани в своем жестком кулаке, не давая отпустить весь негатив. Она просто сделала вид, что читает и не замечаю того, что Эдмунд зашел в каюту. Он, видя это, присел рядом с ней, лежащей животом вниз и поддерживающей голову рукой.

— Прости… — протянул Эдмунд.

— За что? — не отрываясь от текста, спросила Стефани.

— Ты и сама знаешь. Поверь, я не хотел этого делать. Я пытался сопротивляться, но потом в мозге что-то заклинило. Тело не слушалось разума, а потом и тот отключился. Знаю, то меня не оправдывает, но всё же…

— Да замолчи ты уже. Здесь вообще написано, что сирены могут быть и мужчинами. Так что неизвестно, как бы повела себя я.

— Если честно, то на твоём месте я бы выкинул себя за борт, и пусть бы эти троглодитки меня съели, — усмехнулся Эдмунд.

— Что ты чувствовал, когда её целовал? — Стефани села напротив него, взглянув ему в глаза. Её лицо было в пятнадцати сантиметрах от его.

— Ничего, это неважно. Важно, что тебя мне не нужно целовать против воли, — Эдмунд притянул её лицо к своему, и Стефани, не задумываясь, ответила на поцелуй. Интересно, а он тоже от её подобных порывов смущается?

Лесных разбойников было около двадцати. Все они не обладали военными и бойцовскими навыками, которые соответствовали бы мастерству Тима или Сьюзен, но их количество и отсутствие нормального оружия взяли свое, и в конце концов посетителей этой «берлоги» связали и отвели в вырытое подземелье, видимо, как раз для таких случаев.

— Быстро перевязать им руки, и через час чтобы выбили из них, кто они такие и что им нужно! — скомандовал один из разбойников с волосами, заплетенными в хвост до лопаток, и выбритыми висками. Его глаза были будто бы накрашены тушью или просто подведены чем-то, что придавало ему, с какой-то стороны, более устрашающий вид, а с какой-то — наоборот забавный и очень даже смешной.

Неловкость и тупость многих из этих лесных недоумков вместо страха вызывали хохот.

— Слышал? Давай, вперед! А то сейчас проткну, как курицу, — подталкивал один, с кинжалом, Тима за спину.

— Как твою родственницу, что ли? — поинтересовался Тим, покосившись на своего «тюремщика».

— Заткнись! Закрой рот! — взорвался тогда разбойник своим писклявым голосом после того, как взрыв хохота произошел между его собственными товарищами.

— Да я-то молчу. Я не шизофреник — с птицами разговаривать.

— Да молчи ты, — улыбающаяся Сьюзен толкнула его локтем в ребро. — А то ведь правда что-нибудь да сделают.

— Эй, она права, — продолжил толкать Тима вперед обладатель писклявого голоса.

— Ох уж эта женская солидарность… — протянул Тим и, получив еще долю принадлежащих ему оваций от других разбойников и сильный толчок в плечо, наконец прошел по лестнице в темницу, где заперли их со Сьюзен.

— Через час я выбью из тебя всю правду. Хорошо смеется тот, кто смеется последним, — высказался, часто дыша от злости, тюремщик и долго-долго сверлил Тима недовольным и угрожающим взглядом. Вернее, пытался так это сделать.

— Обычно смеются последними глупцы, ведь до них последних доходят шутки.

Сьюзен снова пыталась не смеяться, но у нее это плохо выходило. Сейчас никто не чувствовал особого напряжения, ведь королева понимала, что от таких недоумков сбежать можно будет легко. Они же совершенно не предусмотрительны и нисколько не страшны. Так казалось на первый взгляд.

Не найдя, что ответить, обладатель писклявого голоса смущенно покинул темницу, пройдя ближе к свету, хоть ему и стыдно было показаться товарищам после того, как его только что обсмеяли и опозорили. Он понимал: это надолго.

— Ты что, совсем самоубийца? — высказалась Сьюзен после того, как их оставили одних.

— А что я сказал?

— Ты же понимаешь, что они ненормальные. Хоть и тупые, но всё-таки безрассудные и опасные. Мало ли что они могли сделать. Пожалуйста, если мы еще когда-нибудь окажемся в таких ситуациях, просто иди молча, — Великодушная королева недовольно надула и без того пухлые губы.

— Не бойся, с тобой бы они ничего не сделали.

— Дурак! Я-то за тебя испугалась. Казалось, что вот-вот этот писклявый проткнет тебя чем-нибудь.

Тим повернулся к Сьюзен с заискивающе-удивленным взглядом и усмехнулся своим мыслям. Так значит, она за него волновалась? Вот как…

— Даже та-а-ак, — протянул Тим. — Не ожидал. Видимо, всё-таки наименование «Великодушная» было дано тебе не просто так. В очередной раз убедился, что только это слово подходит к тебе, как никакое другое, — в его голосе звучали радостно-насмешливые нотки. Но ни одно слово не было ложью.

— Великодушие здесь ни при чем, — Сьюзен недовольно сложила руки, дотянулась ладонью до глаз и прикрылась ей. — За эти дни ты стал мне… В общем, очень дорог, — на секунду она прервалась, решаясь на что-то. Когда он успел начать что-то для нее значить, она и сама не понимала, но нисколько не жалела. К Тиму тянуло невидимым магнитом, и этот факт было трудно отрицать, даже если очень хочется. — И еще, почему всё-таки на твоем платочке буква «Д»? — вопрос интересный, и тайну хотелось разгадать.

— С чего это ты вдруг интересуешься? — уголок губ опять довольно приподнялся, и дьявольски сексуальная скула — опять же, по мнению Сьюзен — выделилась еще больше.

— Ну, раз уж мы можем умереть сейчас в логове этих недоумков, то можно было бы и исповедоваться, — на этот раз усмехалась уже Сьюзен, отчего казалась еще красивее. — Я хочу это знать, Тим, — королевский тон не терпел возражений.

Тим откинулся головой на стенку и испустил тяжелый вздох. Не надо было глядеть на Сьюзен, чтобы понять, что она настойчиво ждет ответа. Рассказать ли ей тайну? Нужно ли? Она ведь — враг… Что же он делает?..

— Тим?.. — неуверенно позвала Сьюзен.

— Джейсон, — глубоко вздохнул он и откинул голову, прижав её к стене.

— Что?

— Мое настоящее имя — Джейсон Кэмбел. А этот кусок ткани — единственное, что у меня осталось от родной семьи, — Джейсон несколько секунд смотрел на Сьюзен, обдумывая: нужно ли ей еще что-нибудь говорить? Ведь, насколько он был осведомлен, именно семья Певенси была повинна в том, что, кроме сестры, у него никого не осталось. Но сейчас, рядом с одной из этих королей и королев, он уже не был в этом уверен.

— Прости… Я не стала бы расспрашивать, если бы знала, что для тебя это так болезненно, — Великодушная королева положила голову на слегка открытую из-за незастегнутых пуговиц рубашку Джейсона, придвинувшись к нему поближе.

Удивительно, как какие-то мелочи иногда могут повлиять на судьбу человека и полностью изменить его мировоззрение. Иногда достаточно понаблюдать за пушинкой одуванчика, чтобы познать какую-либо святую истину и поражаться: почему я раньше не думал об этом? Достаточно иногда одного поступка или незначительного жеста человека, чтобы из снедаемой ненависти проникнуться к нему симпатией. Жажда мести и мечты о лучшей доле всю жизнь вела Джейсона, давали ему силы и цель. А сейчас всё это вмиг разрушилось. Почему он вообще начал думать, что именно Певенси позволили случиться с ним то, что случилось? Откуда он вообще взял эти выводы? Потому что ему говорила это Джадис? Всё так запутанно. Да, они ушли куда-то и бросили Нарнию на растерзание тельмаринам. Из-за приказа Мираза погибла семья Джейсона и Кэрол, а они оказались в рабстве. Но ведь Певенси не виноваты, что исчезли…

Джейсон почувствовал, будто веревка, не дающая двигаться его рукам, ослабела, и он даже может заставить шевелить запястьем. Джейсон — так теперь будем его называть — внимательно изучил узел и понял, что эти недоумки не затянули его как следует, и начал перебирать пальцами, растягивая завязь, и в конце концов освободился. Одной рукой он начал гладить Сьюзен по густым и шелковистым голосам, отчего она в наслаждении растянула губы в улыбке и закрыла глаза. А потом, что-то осознав, вскочила.

— Как… Как ты это сделал? — приподняла она бровь в недоумении.

— Ты же сама говорила — они глупые, — пожал плечами Джейсон и помог освободить руки королеве.

— Ну и как будем отсюда выбираться?

Оба тщательно осмотрелись по сторонам. Они находились в подземной темнице, которая лишь внутри была обделана камнем, а за ним — лишь сырая земля, которая сыпалась через все щели. Решетчатая дверь была сплошь уделана частыми прутьями, через которые было нереально просунуть даже руку. А единственное, что освещало помещение, — деревянный факел.

— Ты хорошо в темноте видишь? — спросила Сьюзен, задумавшись.

— Ну да, если привыкнуть. А что?

— Отлично. А теперь закрой ладонью левый глаз, — только королева сказала это, как огонь на факеле погас от её легкого дуновения. Осталось только подождать тюремщиков.

Сьюзен и Джейсон стояли около двери, прижавшись к стене, когда насвистывающий мелодию разбойник начал подходить, крутя на пальце неприятно звенящие ржавые ключи. Он непонимающе всматривался в темноту, видимо, решив, что факел потух сам по себе, открыл темницу и тут же получил сильный удар локтем по носу, а потом в сонную артерию, и «отключился». Сьюзен взяла связку ключей, и они с Джейсоном мигом побежали наверх, стараясь ступать как можно тише. Поднявшись, оба обнаружили пятерых разбойников, которые оглушающе громко храпели, пуская слюну.

— Фу, какая мерзость, — поворотила нос Великодушная королева и аккуратно забрала лук, криво висящий на крючке в стене. Джейсон приобрел меч с красивыми желто-черными ножами. — Идем!

— Сейчас. Только мед заберу. Мы же за ним пришли, — Джейсон вытащил из шкафчика баночку, и оба пошли дальше.

— Лови их! — крикнул разбойник, который только что вошел в берлогу, и все остальные проснулись.

Но они даже не успели ничего сообразить, как Сьюзен перестреляла всех недавно спавших, а Джейсон расправился с пришедшими. Логово теперь было усыпано трупами лесных грабителей, и, посовещавшись, Великодушная королева всё же согласилась с Кэмбелом в том, что пусть здесь они и остаются.

— Славная вышла битва, — вынес вердикт Джейсон, убирая меч в ножны.

— И стараться не нужно было, — подтвердила Сьюзен, сдувая с лука пылинку и убирая его в колчан к стрелам.

Далее они шли и болтали, как старые друзья, о разных вещах. Джейсон часто смешил Сьюзен, рассказывая забавные истории или просто остря на какие-либо темы. Так хорошо им обоим давно не было. Это маленькое приключение стало для них очень даже неплохим развлечением и отличным шансом узнать друг друга поближе. Вскоре они подошли к бурлящему мелководному ручью. Сьюзен села на колени, ладонями собирая горную воду, чтобы утолить жажду и умыться, а Джейсон увидел красные, растущие на кусте ягоды. Он взял одну и, убедившись, что она не ядовита, раздавил её в руке, а потом набрал еще себе в карман. Джейсон подошел к Сьюзен и присел рядом.

— У тебя что-то на носу, — присмотрелся он к Великодушной королеве, а потом измазал её нос ягодой, притворившись, что хочет что-то смахнуть.

— Ах ты обманщик! — возмутилась Сьюзен и плеснула струей воды в Джейсона, который закрылся от нее руками.

— Война — значит война, — согласился Кэмбел и плеснул в Сьюзен водой, только в более крупном объеме.

Сьюзен завизжала и решила мстить: она активно работала руками, забрызгивая Джейсона с головы до ног. Они резвились очень долго, постепенно замерзая. Вскоре оба смеющихся были совсем мокрыми, с обычно слегка волнистых волос Кэмбела теперь стекали капли, ведь они оба уже почти что до голени находили в воде. Джейсон даже упал туда полностью на камни. Вскоре оба выбрались из реки, весьма довольные. Но Сьюзен всё-таки решила добить противника и брызнуть в него в последний раз, а потом Джейсон подхватил её на руки и уже было понес к траве, чтобы она успокоилась, но та стала бороться, и, в конце концов, оба упали. В итоге королева оказалась прямо на его теле. Они уже касались носами, и лишь сантиметр отделял их губы. Сьюзен перестала улыбаться и засмотрелась на его практически черные глаза, и, разомкнув губы, нежно положила ладонь на его щеку.

Джейсон, уже было сжимающий руки на её талии и прикрывающий глаза, вспомнил о чем-то важном. Чувство вины давило на него со страшной силой, и он не хотел пользоваться случаем, поэтому он оттолкнул от себя Сьюзен, к её большому огорчению, и сел на траву, мигом снова начиная что-то рассказывать, чтобы сгладить произошедшее.

Джейсон всё время держался за ладонь правой руки, пока говорил, что не ускользнуло от внимания Сьюзен.

— Что там у тебя? — спросила она.

— Ничего, — отнекивался Кэмбел.

— Покажи, — в повелительном тоне приказывала Великодушная королева и взяла его руку в свою. Там зияла длинная кровоточащая царапина, распластавшаяся по всей по-мужски крупной ладони.

— Об камень поцарапался, — отвернулся Джейсон, пытаясь убрать руку, но Сьюзен ему не позволила. Она отрезала кусок от юбки своего ночного платья и начала перевязывать рану. Обычно она очень трепетно относилась к одежде, и малейшее её повреждение повергало её в бешенство, но сейчас Сьюзен будто забыла об этом. Уже вечерело, и они решили, что пора бы двигаться домой. Родные наверняка уже волнуются и теряются в догадках, вымышляя всё самое невозможное и выдвигая самые смелые и сумасшедшие предположения.

— Не боишься, что нас увидит Каспиан? — опять начал усмехаться Джейсон, когда они уже подошли к Кэр-Паравалю.

— Почему я должна бояться? — изумилась Сьюзен, которая уже совсем забыла о Каспиане. От утренней скорби не осталось ни малейшего следа.

— Вот и не нужно этого делать. А сейчас иди-ка спать, ты ведь даже не сомкнула глаз сегодня, — заботливо произнес Джейсон.

— А ты проводишь меня до комнаты? — поинтересовалась Сьюзен, включив всё свое женское обаяние и режим просящих глаз.

— Вообще-то мне нужно было зайти к Кэрол и поговорить с ней, а потом занести вот этот мед на кухню, а еще…

— Ну пожалуйста, — заныла Великодушная королева и положила руки на грудь Джейсону. Ей не хотелось прощаться с ним как можно дольше.

— А что мне за это будет? — вновь уголок губ поднялся, искрив их в усмешке.

— Эм, слово спасибо? — флиртуя, приподняла Сьюзен идеально ровные брови.

Кэмбел закатил глаза, но не смог устоять перед просьбами. Он пошел за Сьюзен следом, но ей всё равно не хватало того, что Джейсон и так заполнил собой весь её день. К тому же, она пришла в Кэр-Параваль еще и в пижаме.

— Спасибо тебе, — поблагодарила она Джейсона уже у двери в комнату.

— За что?

— Да за всё, — Сьюзен встала на носочки и, следуя порыву сердца и души, поцеловала Джейсона в скулу, а потом вошла в покои и довольно завизжала в подушку, чтобы никто её не услышал. Она обнимала плюшевого ягненка, представляя, что это Джейсон. Её одолевало какое-то непонятное ей чувство восторга от этого дня, от сегодняшних событий и от одного человека… Великодушная королева в непонятном ей приступе сжала руки в кулаки и немного трясла ими, закусив губу. Происходило с ней что-то невероятное. Остается надеяться, что завтра она увидит Джейсона снова.

* * *

И всё-таки Джейсон не зря спросил у Сьюзен, не боится ли она того, что Каспиан их увидит. Ведь в тот момент он смотрел на улицу из большого окна своего кабинета и размышлял. Ревность, негодование, злость… Всё это смешалось в Каспиане воедино. А еще страх — страх перед своими чувствами, перед неизвестностью, перед тем, что кто-то разгадает его мысли.

Всю неделю замок кипел в ожидании наступления еще одного бала. Уже скоро ряды официальных нарнийских воинов пополнятся еще на восемнадцать человек, а одной из них предстоит с особым почетом принять это бремя. Удивительно, но даже тархистанский тисрок собственной персоной с семьей решил посетить это празднество, хотя обычно Нарнию удостаивала своем присутствием лишь знать. Оставалось всего лишь два дня.

— Ваше Величество, прибыл посол из Тархистана, — доложили Питеру, пока он занимался одним из своих самых нелюбимых дел — подписыванием приглашений от руки Верховного короля. Порой он считал эту работу утомительным, впустую потраченным временем. Вообще, в этом деле ему ранее сильно помогала Люси, тщательно и безукоризненно копируя почерк брата на бумаге, но сейчас у нее было много других забот с декорациями. В свою очередь, над украшениями чаще всего трудилась Сьюзен, но она всюду тащила с собой Тима, в результате чего они вдвоем больше вредили, нежели помогали. Поэтому Питер отправил этих двоих заниматься организацией и сервировкой столов, чем обычно занимался Эдмунд, но и он, черт возьми, отсутствовал.

В свою очередь, сам Питер не занимается балами вообще, а хлопочет о внутренних делах или принимает делегации, следит за счетами и торговлей. А иногда просто бездельничает, забирая коня, и спит на траве, чтобы вечно правильная Сьюзен не угрожала ему расправой, если он опять ляжет поздно.

— Какими судьбами? — с доверенными слугами можно было забыть о том, что личные эмоции — лишнее.

— Не знаю, сир. Сказал, что привез какие-то бумаги, — пожал плечами вошедший.

— О Аслан, надеюсь, что это не письменная претензия на наши земли, — Питер тяжело вздохнул и приказал принять гонца, что в течение пяти минут было исполнено.

— Еле нашел Кэр-Параваль, уф, — бесцеремонно вошел молодой тархистанец и сел на стул подле монарха, что оскорбило Питера. Они, конечно, свиньи, но не настолько, чтобы забывать об обычных актах приличия и уважения.

— Кхем, — «случайно» издал кашель Питер и принял максимально вежливый вид, — вы от тисрока?

— А, да… — посол достал какой-то конверт из желтоватой бумаги, на котором стояла коричневая печать в виде золотой короны, которая была венцом на голове страшной птицеподобной голове богини Таш. Этот рисунок был гербом Тархистана. Питер раскрыл его и достал письмо, написанное синими чернилами и весьма аккуратным почерком. В нем значились такие строки:

«Уважаемый Верховный король Нарнии, Питер Великолепный, для меня будет честью пригласить вас вместе со всеми вашими близкими, коими являются королевы Люси Отважная и Сьюзен Великодушная, король Эдмунд Справедливый, король Каспиан Десятый и его супруга королева Лилиандиль, леди Кэролин и господин Тим Кэмбел, а также мисс Стефани на бал в честь первой женитьбы моего обожаемого сына Персия, которая состоится ровно через месяц. Пишу с надеждой на то, что вы примите это приглашение.

Владыка Тархистана, Азамат Всемогущий».

Питер несколько раз пробежал глазами по письму, тщательно изучая каждое слово, а позже задумался на несколько секунд. Он попросил гонца подождать несколько часов до окончательного принятия решения, чтобы он мог свободно посоветоваться с близкими, но сам находился в замешательстве. Великолепный король обошел всех, найдя их на том самом месте, где они должны были быть и работать. В последнюю очередь он вместе с Каспианом и Лили спустился в парадный зал, где надеялся застать Сьюзен и Тима, чтобы те могли присоединиться к обсуждению, но их там не оказалось.

— Тириан, где моя сестра? Я ведь попросил приглядеть за ней и мистером Тимом, чтобы они здесь ничего не испортили.

— Я не знаю, Ваше Величество. Я на секунду отошел, чтобы принять несколько столовых приборов и предложить выбрать из них какой-нибудь королеве Сьюзен. Но их уже не было…

— А в нашей семье она всегда была образцом ответственности… — протянул Питер, немного разозлившись, но сумел совладать с собой. Кажется, его сестра всё-таки, наконец-то, по-настоящему отвлеклась от тоски по Каспиану, которая преследовала её вот уже больше года. Впрочем, самого Каса тоже отчасти расстраивало то, что его бывшая любовь так много времени проводит с Тимом, но он был и рад. Теперь никому не придется страдать от выбора Каспиана, потому что его уже и не должно было быть.

Однако Питера беспокоило то, что о Сьюзен уже начали шептаться и приписывать ей роман с Тимом, хотя об их реальных отношениях никто и ничего не знал. Было бы не очень приятно узнать, что о королеве шепчется весь двор: от герцогов до слуг.

* * *

— …да чем вообще различаются эти ваши скатерти? Какая разница между «Ласковым кремом» и «Слоновой костью»? Они же совершенно одинаковые! — не унимаясь, расспрашивал Джейсон, которого уже так достало выбирать между очень похожими вещами.

— Ну смотри, — пыталась ему объяснить Сьюзен, держа в руках два платка, — видишь, «Слоновая кость» чуть-чуть светлее? Она как будто бы более белая.

— Хочешь честно? Мне вообще без разницы, какими салфетками вытирать руки на балу, хоть пурпурные они, хоть синие, хоть красные, хоть серо-буро-малиновые, — сказал Джейсон, и на недовольный взгляд Сьюзен добавил: — поэтому я полностью полагаюсь на твой вкус.

Всю неделю никто толком не видел Джейсона и Сьюзен в замке. Чаще всего они бывали в лесу. Например, вместо того, чтобы выбирать шторы, они предпочли пойти кормить пятнистых оленей, ведь сейчас у них родилось много малышей. А за день до этого им показалось заманчивой идеей пробовать учить птенцов соловья летать, и одна пернатая мамаша даже исклевала руки Кэмбела. А прошлой ночью ему пришлось тихо, чтобы никто не заметил, уносить Великодушную королеву в её комнату, когда та уснула у него на плече.

Ни дня Сьюзен не жилось без нового друга. Для нее стало необходимостью каждый день слышать его шуточки, видеть эту нахальную усмешку, выделяющую скулу, смотреть в его почти черные глаза, как в глубокий омут. Сьюзен уже даже не замечала то, как сладко болтают Лили и Каспиан. А какое это имеет значение, если теперь все счастливы, а прошлое осталось в прошлом? И вот теперь их мирная беседа о салфетках перешла в пересказ от лица королевы красочного содержания повести «Ромео и Джульетта», которая, как она выражалась, тронула её до слез. На моменте, когда Парис пытался убить Ромео, Джейсон предложил забраться на дерево, чтобы посмотреть на закат. Сьюзен не очень хорошо умела лазить по деревьям, поэтому Кэмбел помог ей забраться и не дать упасть.

Перед ними открылся изумительный вид: вечерние птицы уже покидали небо, чтобы уютно устроиться на ночь в своих гнездах, розово-сиреневое воздушное пространство, украшаемое белыми прозрачными облаками, давало приятное ощущение глазам, которые наслаждались, ловя лучи этих цветов. Кэр-Параваль тоже медленно погружался в сон, но не сердца двух людей, которые сейчас наблюдали этот пейзаж.

— Ну и произведение заканчивается так: «Нет повести печальнее на свете, чем повесть о Ромео и Джульетте», — с воодушевлением сказала Сьюзен. — Что скажешь?

— Бред полнейший, — усмехнулся Джейсон.

— Почему?

— Ну смотри с логической точки зрения. Ты танцуешь себе спокойно на балу, потом к тебе подходит какой-то мутный тип, говорит, как ты прекрасна, а через двадцать минут вы уже целуетесь и жизнь друг за друга готовы отдать. Это еще при том, что ваши родители в жестоких разборках. Потом он убивает твоего брата, и ты убиваешь себя ненадолго, он убивает себя, ты просыпаешься, понимаешь, что он умер и убиваешь себя. А вы вообще знакомы всего три дня. Откуда ты знаешь: а вдруг он маньяк? Или кошек убивает? А может, он просто любит спать с красотками, в конце-то концов!

— Знаешь, когда ты так это преподносишь, это правда звучит не очень… — нахмурилась Сьюзен. — Вообще не романтично.

— Да какая тут романтика?

— Ну знаешь, я вот тоже влюбилась за короткий срок, — обидевшись, сказала Сьюзен и опустила голову вниз. Кончики её пальцев затряслись от волнения.

— Это другое. Каспиану хотя бы твой народ доверял, да и ты его получше узнала, прежде чем целоваться с ним, — возразил Джейсон.

— Почему ты решил, что я о нем? — Сьюзен беззаботно покачивала ногами, свисающими с ветки, и смотрела вниз. Ей больше не хотелось ждать, пока Кэмбел сделает первый шаг. Она чувствовала, что он что-то к ней испытывает, но боится в этом признаться, а потому надо было брать дело в свои руки.

— Ну не о мне же, — развел руками Джейсон и внимательно посмотрел на Сьюзен, но та лишь продолжала улыбаться.

— Да… я о тебе… — начала активно кивать она, но потом её взгляд стал по-королевски серьезным, и Великодушная королева подсела поближе, прикрыв глаза. — Джейсон, я…

Джейсон, к своему удивлению, наконец понял, к чему клонит Сьюзен.

— Сью, я тоже…

— Люблю тебя, — их голоса слились воедино.

Джейсон занес руку, запястья которой украшали три мужских браслета из кожи, и притянул ей голову Сьюзен к своей. По их губам прошел ток предвкушения, а потом они соединились в одном легком робком поцелуе. Для нее он был первым и желанным за очень долгое время фальши и обмана, а для него — самым искренним в его жизни.

— Всё хорошо? — отстранившись, со стыдом и блаженством одновременно спросил Джейсон. Он не мог отделаться от паршивого чувства, что пользуется ситуацией.

— Да, мне с тобой очень хорошо… — не сводя глаз с его губ, ответила Сьюзен, страстно желая продолжения.

— Тогда иди сюда, — Кэмбел вновь поцеловал её и на этот раз прижал крепче, будто бы она может сбежать.

Они долго упоенно совершали соприкосновения губами, не желая прерываться, но наконец спустились с ветки вниз, когда было уже совсем темно. Им обоим так не хотелось в замок, поэтому Сьюзен предложила пойти к пруду, расстелив свой зеленый бархатный плащ на траве. Она села, выпрямив ноги вперед, а Джейсон положил голову на её колени, рассказывая ей всё новые и новые удивительные факты о лесе, о его обитателях и многом другом. Он часто нежно касался кончика её носа, когда что-то говорил, а она перебирала между пальцами его темные волнистые волосы.

В конце концов, Кэмбел уже едва не засыпал, а Сьюзен замерзла, и оба двинулись к замку. По обычаю, Джейсон проводил её к покоям, но у нее давно созрел план, и никто не собирался отпускать его просто так.

Только-только Кэмбел хотел нежно поцеловать Сьюзен в щеку, пожелав ей приятных снов, как она перехватила его лицо и поцеловала в губы. Джейсон усмехнулся про себя и сделал несколько медленных соприкосновений, ловя удовольствие от каждого из них. Живот у них обоих скручивало от нежного трепета.

— Ты ведь не думал, что я просто так тебя отпущу? — прошептала ему Сьюзен, взяв за ворот рубашки, снова поцеловала и ввела к себе в комнату. Она легким движением рук отбросила его на кровать, изящными и предвкушающими жестами закрыла дверь и потушила почти все свечи.

Джейсон, локтями облокотившись на постель, наблюдал за ней, а сердце так и скребло от внутренних противоречий: он понимал, чего хочет от него Сьюзен, и он сам безумно этого хотел, но чувство вины… Всё произошло так быстро: она первой решила признаться в чувствах, и Джейсон не смог противиться, она бросила его на свою кровать, и он чувствовал, что при всем желании не сможет прекратить то, что они постепенно начинают. Он любит Сьюзен, и теперь ему страшно. Страшно за то, что из-за него с ней может что-то случиться, страшно быть с ней, зная, что он наделал. Она перевернула всё с ног на голову, влюбила в себя и заставила забыть обо всем. Что с этим теперь делать? Как с этим быть? Врагов нельзя любить.

Однако она теперь не враг. Теперь Сью — та, кого хочется уберечь любой ценой.

Сьюзен, не слыша его мысли, уселась на него, уперевшись коленками в кровать, и почувствовала, как его рука нежно касается её спины и скатывается к пояснице. Его губы в опасной близости, и Джейсон коротко поцеловал её, пока она приступила к пуговицам на его рубашке.

— Полагаю, у меня нет выбора, кроме как принадлежать тебе этой ночью? — вскинул брови Джейсон, приподнявшись на локтях, когда Сьюзен стала опускать его ниже, приступая к его штанам.

— Именно, — прошептала Сьюзен, и Кэмбелу окончательно снесло крышу.

А потом всё, что находилось в комнате, стало свидетелем того, как оголилась спина Сьюзен, избавившись от веревок, держащих этот ужасно тесный корсет. Сейчас нужно было дышать полной грудью… Следом за платьем на пол полетела рубашка Джейсона, уже небрежно валявшаяся на кровати. Она и так до безобразия привлекательно открывала разрез на груди, а теперь и вовсе мешала.

Джейсон целовал шею Сьюзен, которая вот уже лежала под ним посреди кровати, отчего та не сдерживала тихих хриплых стонов и позволяла делать с собой всё, что он захочет. Она не боялась, она уже забыла, что такое чувствовать, из её памяти уже стерлось понятие «любовь». Она хотела странного и прячущегося за вечной нахальной усмешкой Джейсона, который стал ей настолько дорог и желанен. Как же приятно было слегка царапать его крепкую мускулистую спину, прижимая еще ближе к себе, помогая ему сделать приятнее и ему, и себе. Потом Сьюзен в порыве страсти перевернула Джейсона под себя и, растянув губы в довольной усмешке, накрылась одеялом и легкими движениями таза заставила его застонать.

Самому же Кэмбелу еще никогда не доводилось быть настолько искренним. Он и раньше любил, но не так сильно, не так нежно. У него долго время была лишь сестра, а сейчас он будто обрел новую семью, будто наконец-то нашел те самые покой и смысл жизни, которых искал всю свою сознательную жизнь. Какая теперь разница, кто и в чем был виноват?

Но тут он увидел еле видный свет. Это была снежинка, безусловно она.

Сьюзен в порыве страсти произнесла его имя, и Джейсон всё понял в этот момент, всё для себя решил. Через час он, насколько мог, аккуратно положил голову нагой и мирно спящей с полуулыбкой Сьюзен со своего плеча на подушку, и, одевшись, встал. Выходя из её покоев, он бросил на нее полный нежности взгляд. Она улыбалась во сне и казалась такой красивой…

Одна из служанок, которая заканчивала позднюю уборку в пустующей комнате Эдмунда, стала свидетельницей того, как Кэмбел, застегивая рубашку, выходил из комнаты недавно прибывшей королевы, и однозначно задалась целью разболтать это подружкам. Тобишь всему дворцу.

Джейсон скорым шагом вышел в сад, твердо намерившись покончить со всем этим.

— Джадис! — в гневе вскричал он, отойдя на приличное расстояние от Кэр-Параваля. — Я знаю, что ты здесь, выходи немедленно!

— Ищешь меня, Тим? — раздался издевательский и грубый голос. — Смотрю, ты что-то размяк в последнее время…

— Я выхожу из дела, — твердо сказал Джейсон, глядя в глаза вальяжно сидевшей на скамейке Белой Колдунье.

— Подумай, мальчик, нужно ли отказываться от всего ради Сьюзен. Ведь это из-за них все твои беды, не так ли?

— А я уже не уверен, что ты говоришь нам правду, Джадис, — твердо и уверено сказал он. — Да, Певенси ушли из Нарнии, бросив её, но не по своей воле. И тельмарины захватили страну не по их вине, и не именем Каспиана Девятого был тот террор против семей колдунов.

— Ох как заговорил…

— А еще знаешь, что я понял? Что хватался за любую возможность и любое лживое слово, чтобы заполнить дыру от потери в душе. А здравый ум возвращается, я знаю, что мои родители сгинули в пламени, они не все еще живы, как ты вдалбливала нам в головы. Я уверен, что ты даже не знаешь их имен, — сквозь зубы цедил Джейсон.

— А теперь послушай меня, Тим. Или Джейсон, как мне теперь тебя называть? — Джадис гневно и рывком встала, покрутив жезл между пальцами, и взяла Кэмбела за шею. — Без меня ты никто, понял? Твоей кровью я теперь свободна из зазеркалья. Что же скажет твоя дорогая Сьюзен, когда об этом узнает, м-м-м?

— Может быть, Кэрол и боится тебя, но не я, — Джейсон тщетно пытался убрать руку Белой Колдуньи от себя. — Тебе меня не запугать, ясно?

— Что мне мешает прямо сейчас превратить тебя в лед или свернуть шею? — Джадис заглянула прямо ему в глаза.

— Ничего, но подумай трижды. Кэрол уже сомневается в верности к тебе, а что она скажет, если ты убьешь её брата? Ты еще не набрала достаточно сил, чтобы обнаружить свое присутствие. Можешь убить меня, но зато я умру с осознанием того, что к концу жизни я пришел к истине, и в ней много прекрасного, — Джадис оттолкнула Джейсона, который уже начал задыхаться под натиском титанической силы Белой Колдуньи и начал жадно брал воздух.

— Тогда до встречи, юный герой, — издевательски усмехнулась Колдунья и исчезла под кровом деревьев, а потом даже тень её не омрачала Кэр-Параваль.

Джейсон остался совсем один. Он схватился за горло и попытался восстановить дыхание, а потом побрел обратно к замку. В окне Сьюзен горела одна-единственная свеча, и Кэмбел невольно улыбнулся. Всё его тело до сих пор помнило её откровенные прикосновения и его имя, слетевшее с её губ. Нет, Джейсон не сможет больше её предать или подвергнуть опасности. Нужно поговорить с Кэрол и всё решить с ней.

— О Аслан, что же я наделал?.. — спросил сам у себя Джейсон, глядя на шрам от пореза на своей руке.

Вот уже почти неделя прошла после победы над сиренами начала свободного плавания. Волны качали из стороны в сторону, и по началу Стефани это очень нравилось, но позже сильно надоело. А кто-то ведь годами вот так живет на корабле, поднимая и опуская паруса, смотря вдаль, ища линию горизонта. Нет, дело мореплавателя точно не для нее. К тому же, почти всё время ей приходилось сидеть в трюме или на палубе в одиночестве, ведь все сильно были заняты делом. Эванс надеялась, что та пора, когда она не видела Эдмунда сутками, уже кончилась. Они были недалеко друг от друга физически, но, казалось, еще дальше, чем тогда, в Кэр-Паравале. Нет, в их отношениях всё было по-прежнему превосходно и волшебно, Стефани уже даже забыла про тот случай с сиреной, но каждый раз себе напоминала, что он просто был околдован и не владел собой, если вдруг доводилось вспомнить.

От нечего делать Стефани даже начала вести свой личный дневник, без спроса достав для этого коричневый кожаный блокнот с изображением корабля. В верхнем левом углу у переплета красовалась каллиграфическая надпись «Вперед за новыми свершениями». Звучит, как мотивирующая цитата на тетради по географии. Дело шло к вечеру, судя по положению солнца. Всё-таки это путешествие пошло Стефани на пользу, ведь она столько узнала о методах ориентира, строении кораблей и многом другом. Вдруг она услышала лязг сабель и громкий топот с криками со стороны палубы. Это её сильно смутило и насторожило, поэтому она решила подождать: вдруг это закончится? Но ничего подобного.

Прикрыв дневник, Стефани создала в руках небольшие сполохи огня и как можно тише пробралась по лестнице на палубу. На поверхности крики были слышны еще лучше. Потом мимо её взора проскользил сосредоточенный Эдмунд, а затем кто-то в темном до колена камзоле с саблей в руке. Эванс приоткрыла дверь, но там обнаружила лишь моряков, стоящих полукругом на палубе, а Справедливый король боролся на мечах с одним из них. Теперь Стефани всё окончательно стало ясно — никакой опасности нет.

— Давай! Вперед! — кричал один из матросов.

— Влево, уходи влево! — аплодировал другой.

Стефани, криво улыбнувшись, облокотилась боком на дверь и, скрестив руки, наблюдала за шуточным боем Эдмунда с Ливром. Оба сосредоточенных воина пытались обезоружить друг друга, но на лицо было явное превосходство короля, что неудивительно, ведь он много тренировался, да и знал такие трюки, которые были изобретены в Древней Нарнии, но уже совсем забыты. Эдмунд отразил атаку оппонента, а затем уклонился от грозящего удара по носу. Он напал первым и обезоружил Ливра. Аплодисменты раздались со всех сторон.

— Кто-то еще хочет попробовать? — Эдмунд сдул со лба мешающую прядь волос и принял флягу с водой от юного моряка, который смотрел на него завороженно и восхищенно, приоткрыв рот.

Еще час Стефани наблюдала один бой за другим. И в каждом Эдмунд одержал блестящую и быструю победу, не считая, разве что, минотавра, который превосходил его по силе, но уступал в маневренности и проворности, что и дало почву поражению. Он был немного оскорблен, проигрыш задел минотавра, но зато он начал проявлять больше уважения, нежели раньше.

— Ваше Величество, позвольте поздравить вас, — присел в поклоне самый молодой член в команде по имени Джон, которому было всего лишь четырнадцать.

— Зачем же так формально? — одарил его самой светлой из своих улыбок Эдмунд. — Просто Эдмунд и без поклонов.

— Боже мой, вы так великодушны, — благодарно засиял Джон.

— Не, это по части Сьюзен.

Стефани не знала почему, но сейчас она безумно гордилась Эдмундом. Ей казалось, что они с Джоном разделяли чувство обожания. Впрочем, Эванс на него всегда так смотрела.

— Позволь, я украду его у тебя на минутку? — невежливо встряла она.

— Конечно, уступаю, — Джон удалился с поклоном.

— Да ты сегодня в центре внимания, — подмигнула Стефани Эдмунду, облокотившись на борт, на что он только усмехнулся. — А мне сегодня уделишь его хоть чуть-чуть?

— Для тебя всё что угодно, — Эванс улыбнулась, обнажив все свои тридцать два зуба, и уже приготовилась к поцелую, но Эдмунд прикоснулся указательным пальцем к её губам.

— Погоди, у меня есть идея, — сказал он ей, а потом громко обратился к кому-то наверху. — Киллиан, слезай, я сменю тебя!

— Да, Ваше Величество, — раздался благодарный возглас с марса. Видимо, бедолага сильно устал и хотел спать, ведь уже сверкали сумерки.

Эдмунд взял Стефани за руку, и она по канатной лестнице, по которой было больно лазать ногам, забрались наверх, оказавшись одни.

— Ну, а теперь можно, — Эдмунд положил руки на её талию и одним быстрым движением притянул к себе, начав страстно целовать её губы, на что Эванс ответила не менее пылко и желанно. Видимо, со всеми этими суматохами он тоже соскучился.

В последнее время Стефани одолевало странное чувство. Ей стало так мало даже самых жарких и горячих поцелуев, хотелось чего-то большего. Эванс грезила о том, как Эдмунд оставляет влажные следы на её теле: оголенных плечах, спине, шее. Это происходило непроизвольно, она даже ругала себя долгое время за эти фантазии. Ведь прошло только чуть больше месяца их отношений, да и они еще так юны, но… Отрицать свои чувства и желания было бесполезно, и Стефани сдалась им в плен. Эти мысли так грязны, безнравственны и пошлы, но они были и есть, они у нее в голове, они поселились там и не отпускали, когда она смотрела на Эдмунда, такого обаятельного и красивого короля, который заслужил венец королевства её души и сердца. Эванс хотела его полностью, она жаждала его тела и тепла, его заботы и его вольности делать с ней то, что ему захочется. В конце концов, это нарастало и усиливалось. Что делать? Поговорить с ним об этом? Стефани боялась, что он не поймет и что это оттолкнет его. Видимо, Эванс опять надо, чтобы он чуть ли не умирал, чтобы на что-то решиться. Но пусть она лучше будет жить с этими сомнениями, пока её мечта не сбудется, чем снова увидит картину окровавленного и бледного Эдмунда.

Только Стефани об этом подумала, как Эдмунд оторвался от нее и взял подзорную трубу. Эванс услышала подозрительные звуки и крики где-то впереди, а потом в корабль полетел залп огня, но промазал на несколько метров.

— Всех наверх! — закричал Эдмунд, и на палубу тут же поднялись все девять матросов во всеоружии. Снова залп.

— Приказываем немедленно сдаться в плен, иначе мы откроем огонь уже по вам! — раздался женский голос откуда-то с берега. — Немедленно подплыть сюда!

— Грут, слетай-ка, проверь, — обратился Дриниан к аисту, на что тот коротко кивнул и скрылся в ночном тумане, чтобы его никто не заметил. Через минуту птица вернулась.

— Их там целое войско, капитан, большинство из них в тархистанской форме. Во главе войска Вакиль.

— Нас поджидали… — протянул Эдмунд. — Это западня! Они не только пришли за нашим золотом, но еще и привели всё свое силовое преимущество.

— Похоже, они думали, что сюда приплывут все корабли и войска Нарнии, но, видимо, не вышло… Что будем делать?

— Известно что, — прорычал один из гномов и обнажил длинный кинжал. — Дадим им жару.

— Нас всего одиннадцать, Денабрик, на их тысячу, — попытался воззвать к здравому смыслу аист.

— У нас есть она, — грозный коротышка указал толстым коротким пальцем на Стефани, отчего она пришла в шок. — У нее есть магия, которой она может воспользоваться.

— Нет! — резко возразил Эдмунд. — Она еще слишком слаба в этом деле. Нельзя так рисковать.

— Я не сомневаюсь, что каждый из нас дорого продаст свою жизнь, но нужно сдаться. Так у нас есть шанс, — предложил Дриниан.

— Шанс сгинуть под пытками? — вставил свое слово минотавр.

— Нет. Стефани с Джоном останутся на земле, ведь никому и не придет в голову, что мы взяли с собой девушку и малолетнего матроса. Они найдут способ дать знать обо всем этом Кэр-Паравалю, а дальше с нами или без нас, но они разберутся с этими гнусными псами, — предложил мудрый Грут, а все остальные согласились с этим вариантом.

— Тогда решено. Плывем к ним. Держим курс к земле! — скомандовал капитан. Эдмунд ушел помогать убирать паруса вместе с Джоном, а Стефани последовала за Дринианом.

— Что значит «с нами или без нас»? — взволновано обратилась она к нему.

— Тархистанцы мучают свой собственный народ, забивая насмерть детей, не там перешедших дорогу, миледи. Как вы думаете, что они могут сделать с нарнийцами, которых считают грязью, недостойной даже стоять на коленях рядом с ними? Тем более что один из нас король, посмевший прилюдно оскорбить одного, но самого сумасшедшего из них?

Невольно Стефани испугалась своих собственных мыслей и картин, возникших перед глазами. Она посмотрела на Эдмунда, который о чем-то говорил с Джоном, заканчивая работу. Нет, только не это, только не снова…

— Эд! — кинулась она на грудь к Эдмунду, едва не сбив его с ног. От волнения о грядущем она начала заикаться. — Не-не-нет, я тебя туда не отпускаю, слышишь? Нет…

— Стефани, не нужно, пожалуйста. Что бы ни случилось, знай, что я люблю тебя, вот и всё.

— Ты боишься, что я струшу и не пойду с тобой, поэтому отправил в тыл?

— Напротив, я уверен, что пойдешь. Поэтому твоя миссия другая, понимаешь? — Эдмунд глазами, полными серьезности, посмотрел на Стефани, а потом достал из кармана зеленое кольцо и протянул его ей. — Я взял его с собой для тебя, ты знаешь, что с ним делать, если что-то случится.

— Я никуда не пойду, — Стефани схватила его за рукав, когда он уже разворачивался, чтобы продолжить работу, уронив кольцо на пол. А они подплывали всё ближе к суше… — Вакиль же сумасшедший, он же убьет тебя, как только увидит!

— Значит, так тому и быть. Это моя ошибка, что я уплыл сюда, да еще и вместе с тобой и командой. Мне её и исправлять, — Эдмунд подошел к Джону и что-то тихо сказал ему на ухо, но Стефани не услышала, а потом поняла, что корабль носом ударился о землю. Юный матрос поволок её за собой в трюм, чтобы там спрятаться.

— За мной, мисс! — шепотом скомандовал Джон, и они прошли вниз и вышли через какую-то замаскированную дверь прямо у основания корабля. Потом они спрятались за кровом ночных деревьев, которые будто тревожно перешептывались листьями. Одно из них даже будто специально склонило ветви, прикрывая от возможной опасности. Оставалось лишь наблюдать.

Несколько тархистанских солдат выводили команду «Покорителя Зари» одного за другим, надевая тяжелые железные кандалы за спиной на каждого. Тем ничего не оставалось, кроме как с глазами, полными гнева, терпеть это унижение.

— Так-так-так, неужели я вижу здесь моего дорогого капитана? — Вакиль подошел к Дриниану. — Не ожидал здесь увидеть, чесслово, — он издевательски проглатывал слова. — Кто еще у нас здесь? Так-так, а все остальные мне незнакомы, кроме, разве что… Внимание! Среди нас особа королевской крови! Поприветствуем его жалкое величество!

За словами Вакиля последовал смех, свист и звук щитов, бьющихся об землю.

— Знаешь, я ожидал увидеть здесь всю твою семейку с подружкой, — глаз Вакиля сумасшедшим темпом задергался, когда он грубой силой поднял Эдмунда за подбородок. — Где она? Не спасет ли в этот раз?

— Зачем тебе всё это нужно? — поинтересовался Эдмунд, проигнорировав вопрос о Стефани.

— Затем, что меня тошнит от вашей святой праведности, от вашего мира, от вашего чертового спокойствия, которое вы стараетесь восстановить, от вашей любви… Согласись, ведь веселее, когда люди не спят от страха по ночам — это забавно, — ноздри Вакиля начали пылко раздуваться, и беспокойный глаз стал дергаться. — Без войны и насилия так скучно живется, для меня они необходимы как воздух.

— Ты сумасшедший! — воскликнул аист, пытаясь от негодования захлопать крыльями.

— Я? Нет, нет, нет, — надул губу Вакиль и нахмурил брови. — Мои цели дальше. Я мечтаю попасть к Таш, стать её правой рукой, одной из них, стать её преемником, восседая на троне в аду, вечно издеваясь над всеми грешившими, обрекая их на вечные муки и страдания. Каждый день и каждую ночь слышать, как взлетает кнут и плачут женщины, моля о пощаде…

— Что с ними делать, сир? — поинтересовался один из воинов, держащий гнома. — Убить?

— Что? Нет! Всех этих, — он указал пальцем на всех, кроме Эдмунда, — в общую камеру и выбить из них всё, что только сможете.

— А король? Не желаете ли прикончить его прямо сейчас? — сердце Стефани сжалось от этих слов, а дыхание участилось. Руки сами по себе начали нагреваться, но Джон вложил свою ладонь в её, крепко сжав её. Он тоже сильно беспокоился.

— А-ха-ха-ха-ха. Есть вещи гораздо страшнее, чем обычная физическая смерть. Через час я сам лично буду его пытать, долго и очень больно. Подготовьте всё, пожалуйста, — с этими словами Вакиль удалился, а Эдмунда повели куда-то в здание.

— Нет! Нет! — вскричала Стефани и уже готова была броситься на помощь Эдмунду, как её, крепко для четырнадцатилетнего ребенка, схватил Джон, не дав сделать и шагу. — Отпусти меня, я должна ему помочь!

— Не пущу! — почти плакал Джон. — Я обещал Его Величеству, что не дам вам помочь ему, что бы с ним ни случилось! Нам нужно найти способ предупредить обо всем короля Питера, ведь тархистанцы в любой момент поплывут в Нарнию.

— Стефани! — услышала она знакомый грудной бас и с облегчением узнала Азирафаэля с письмом в лапе. — Что у вас тут? Я не нашел вас в море, что всё это значит?

— Азик, милый! — воскликнула она с горячими слезами на глазах. — Что у тебя? Ты от наших?

— Да, меня отправили справиться, как вы здесь.

Стефани бросилась в рассказ о произошедшем. Тщательно всё обдумав, они решили, что птице лететь целых три дня, а это слишком долго с учетом того, что плыть остальным целую неделю, а за это время Вакиль уже расправится со всеми, но делать было нечего.

— Я думаю, я смогу помочь вам, — раздался где-то рядом красивый женский голос. Перед ними предстала женщина, полностью состоящая из лепестков японской сакуры, которая была встревожена, судя по её виду. Стефани читала о них, это дриада. — Мне потребуется несколько часов, чтобы добраться до Кэр-Параваля.

Сегодня Люси — самая ранняя из пташек. Каждый день, проведенный в Нарнии, шел для нее так медленно, но так чудесно, что порой ей казалось, что она спит. Правда, иногда Отважная королева чувствовала себя одиноко, ведь все её братья и сестра вместе с друзьями обрели пары, и теперь им немного не до болтовни с ней. Даже со Стефани она давно не общалась из-за занятости обеих. В такие моменты обычно приходил Юстас. Ему, как почти самому младшему и неопытному вообще почти что не давали участвовать в государственных делах. Иногда он замечал за кузиной, что та всё время пытается копировать либо Сьюзен, либо Кэрол, во всем им подрожать. Буквально. Вплоть для жестов и манеры говорить.

— Эх, у всех любовь, — печально и скучающе вздохнула Люси, глядя в окно, в лесную гущу деревьев.

— Ты это о чем? — поинтересовался Вред, вырисовывая от нечего делать какие-то каракули на листе бумаги.

— Ну вот смотри: Питер и Кэрол всюду ходят под руку, решая государственные дела, Лили с Каспианом такие милые, что иногда рвота рвется наружу при виде них, Эдмунд и Стефани убежали в военный круиз и наверняка сейчас сидят где-то в трюме и целуются, Сью и Тим…

— Они разве встречаются? — Юстас оторвался от бумаги и пронзил неоднозначным взглядом свою кузину.

— А вот этого я не знаю, хотя они постоянно проводят время вместе… Они странные.

— А по-моему, им просто весело как друзьям, — пожал плечами Юстас.

— Ничего вы, мальчики, не понимаете, — закатила глаза Люси. — Пойдем поедим, пока никто не проснулся. А то сейчас придет Питер и опять всё съест, как после голодовки.

Кузены шли, болтая о разном. Сегодня они решили развлечь себя тем, чтобы пойти в город самим, без прислуги. Отважная королева даже упомянула о том, что ей может повезти и она познакомится с кем-то её возраста, с кем-нибудь бескорыстным и симпатичным, кто будет носить её на руках. Ведь это так романтично — запретная любовь между ней, особой голубых кровей, и ним, простым парнем, ничем не примечательным, но благородным, имеющим открытую душу.

— Представь себе, мы вдвоем, под кровом деревьев ночью, боясь, что нас кто-то заметит… — вдохновенно мечтала Люси вслух, обращаясь скорее к себе, чем к Юстасу, и рисуя прекрасные картины блондинистого стройного юноши. — Он дарит мне браслет из бирюзы и говорит, как прекрасно он сочетается с моими глазами, а потом мы целуемся, вкушая всю безрассудность этих отношений, ведь я не могу за него выйти из-за статуса королевы…

— Лу, в Нарнии нет такого правила, чтобы можно было только выходить замуж за особу королевский кровей.

— Да ну тебя! — ударила огорченная Люси Юстаса. — Всю романтику ломаешь!

Дальше кузены пошли уже молча, пока не услышали:

— Ты уже слышала? — полушепотом, звонким колокольчиком хохотала горничная, идя с подругой под руку.

— Что?

— Лия тебе разве не рассказывала?

— Нет…

— В общем, она вчера видела, как из комнаты королевы… — увлеченно начала рассказывать первая, блондинка в чепце.

— Какой из королев? — уточнила вторая.

— Ну Сьюзен, Сьюзен, — при упоминании этого имени Юстас и Люси застыли за колоннами и решили подслушать. — Так вот, вчера Лия делала уборку в комнате короля Эдмунда и случайно увидела, как из покоев королевы выходил этот парень и застегивал рубашку, — почти визжала барышня, но не встретила нужной реакции.

— Какой парень? — недоумевала горничная.

— Ну этот, как его… — блондинка активно начала щелкать пальцами, пытаясь вспомнить. — Ну высокий такой, у него еще всегда три кожаных браслета на руке. Ну широкоплечий такой, брат девушки короля Питера…

— Это который еще Маргарите понравился?

— Да-да, вот он в общем.

— Да ну! — поразилась вторая горничная.

— Эх, бедная Рити, придется ей без парня пока что…

Служанки удалились, оставив Юстаса и Люси в полнейшем шоке. Было только семь утра, и Отважная королева решила застать сестру спящей в кровати. Но вот только одну ли?..

— Мне кажется, это всё просто сплетни, — отмахнулся Вред. — Но нужно проверить, интересно же…

— Хорошо, тогда я к Сью, а ты иди и принеси в беседку что-нибудь поесть. А то через полчаса уже Питер проснется.

Люси прокралась в комнату сестры очень тихо, чтобы не разбудить её. Сьюзен сладко посапывала в полуулыбке, опуская теплое дыхание на белые простыни и подушку. Одна нога её была полностью накрыта одеялом, а вторая видна до уровня, который приходился чуть выше колена. Люси это показалось подозрительным, ведь Сьюзен всегда спала в ночном платье, которое по длине могло сравниться с мантией или длинным плащом.

— Вставай, — Люси аккуратно дотронулась до плеча сестры.

— Лу, еще совсем рано, дай поспать, — еле как промычала Сьюзен и, снова удобно устроившись, почти что погрузилась в сон.

— Ладно, не хочешь по-хорошему — значит будет по-плохому, — Люси достала колокольчик и начала быстро-быстро его трясти, отчего он начал издавать невыносимые гнусные звуки, к которым слух слишком восприимчив по утрам. Сьюзен немедленно вскочила, прикрывшись одеялом, и кинула в сестру подушкой.

— Да ты что?..

— Во сколько же ты вчера легла, что с таким трудом встаешь? — начался допрос.

— Как обычно…

— Обычно ты ложишься уже в десять вечера. Я пришла к тебе поболтать в это время, но ты отсутствовала. Я просидела здесь два часа, поджидая тебя, а потом психанула и ушла спать.

— Я вчера немного загулялась, — Сьюзен зевнула и немного потянулась, отчего её позвоночник издал характерный для костей громкий хруст.

— С кем? — Люси сложила руки на груди.

— Одна. Думала о Каспиане, о невозможности быть с ним и всё такое, — Великодушная королева сама поразилась глупости своей отговорки, за что ей стало стыдно, но раз уж врать, то нужно делать это невозмутимо и непринужденно.

— Да? Если бы это было так, то ты бы не улыбалась во сне как солнечная девочка, будто бы тебе виделось, как единороги на двух копытах блестки по лесу разбрасывают.

— Ну да, снился мне хороший сон, что теперь?

— Так, дорогуша, — Люси уже тошнило от этого плохого вранья, — давай рассказывай всё нормально и без утайки! Я всё еще твоя сестра, которой можно довериться, а не посторонняя с переулочка. Кались… У вас что-то с Тимом, м-м-м???

— С кем? — не поняла сначала Сьюзен. Она уже так отвыкла от этого имени, ведь привыкла называть его Джейсоном.

— С Тимом.

— А, да. В общем, это долгая история…

— А я не тороплюсь, — Отважная королева присела на край кровати и взяла в руку стакан воды, который стоял на тумбочке.

— В общем, Джейсон, он…

— Кто?

— Ай, ты ж не знаешь… В общем, на самом деле его зовут Джейсон, только никому не говори. Это секрет, — Люси кивнула, хоть и удивилась. — Наверное, ты заметила, что мы с ним стали часто проводить время вместе. И вчера мы ушли гулять в лес, вернулись поздно, часов в двенадцать, может быть.

— И как погуляли? Я вижу, ты совсем и забыла о Каспиане, — Люси сменила гнев на милость.

— Эм, хорошо, отлично, да… Короче, мы… Только прошу, никому об этом не говори.

— Ну само собой.

— Мы, — Сьюзен наклонилась ближе к сестре, боясь, что даже стены могут подслушать, — целовались.

— А-а-а-а-а-а-а-а-а!!! — завизжала Люси и начала почти что прыгать от радости. — И как? Много эмоций было? А он тебе признался в любви? А-а-а-а, я так рада!

— Да-да. Он сказал, что любит меня. А потом Джейсон проводил меня до комнаты и, короче, э-э-э… — Великодушная королева считала, что младшая сестра слишком мала, чтобы слушать такие рассказы, поэтому старалась тщательно подыскивать слова, но сдалась и решила преподнести всё так, как оно есть, преодолев себя. — Мы переспали.

— Что?! — Люси подавилась водой, выплюнув её на пол. — Вот это новости… Нет, я думала, конечно, над этим, что он там вышел от тебя, застегивая рубашку. Думала, может, ты массаж ему делала. Ну или вы так упоенно целовались, что ты ему рубашку расстегнула, как Стефани тогда Эдмунду. Но такое…

— Постой! Откуда ты про это знаешь?!

— Эм, горничные болтали…

— Боже мой! — Сьюзен вскочила с кровати, наспех умылась, оделась и причесалась. — Питер же, если узнает, убьет его! Ты же его знаешь! А Кэрол меня! Черт возьми…

Прогнозы Великодушной королевы сбылись. Как раз сегодня же утром её старший брат зашел на кухню, чтобы стащить кусочек послаще. Слухи о том, что видела горничная Лия, разошлись быстрее, чем скорость звука. Повар говорил об этом со своей женой возле как раз проходившего мимо Питера, у которого тут же пропал аппетит. Он сразу же помчался искать Тима по всему дворцу и обнаружил его в парадном зале, мирно жующего яблоко, облокотившись на стену. Неожиданно ворвался Великолепный король и схватил его за ворот рубашки, головой прижав к стене.

— Ты… — прорычал он. — Что ты с не сделал?

— Я не вполне понимаю, о чем идет речь, — Джейсон постарался убрать руки Питера, но это было не так уж и легко.

— Все ты понимаешь! Если я узнаю, что ты хоть каплю обидел Сьюзен, то я предупреждаю — тебе очень сильно не поздоровится. Ты хоть понимаешь, что ты наделал?! О ней болтает весь замок, как о какой-то шлюхе! Из-за моя сестра стала посмешищем всего двора!

— Любимый, что ты делаешь?.. — вошла ошарашенная Кэрол, прожигая Питера и Джейсона недовольным и ревностным взглядом, а за ней появился Юстас.

— Сестренка, боже мой, ты что, ревнуешь своего парня ко мне? О чем ты думаешь, у меня есть девушка…

— Да! И знаешь, кто его девушка? Сьюзен! — Питер был вне себя от ярости, готовый разнести всё и вся, стоило лишь представить, как он и его сестра… И что теперь все об этом говорят…

— Ну, они уже взрослые.

Вслед за этими словами Кэрол в зал влетела обеспокоенная Сьюзен.

— Ты! Если ты посмеешь обидеть моего брата, то я даю слово!.. — начала теперь ворчать и Кэрол.

— Интересно, она хоть иногда следует своим собственным советам? — прошептал Юстас на ухо Люси.

— Без понятия, — отрицательно повела головой она.

— Отпусти его, Питер! — воскликнула Сьюзен в приказном тоне. — Немедленно оставь его в покое!

— Я не знаю, в чем твоя проблема, но ты не мог бы ей послушать?.. — вставил свое слово Кэмбел. Он был единственным, кого вся эта ситуация забавляла. Но он просто не осознавал опасности, которая ему угрожала. Кажется, Великодушная королева боялась за него сейчас больше, чем тогда, в плену у разбойников.

— Не учи меня, понял? — Питер еще сильнее прижал Джейсона к стене, больно ударив его головой об нее. — Сью, из-за него о тебе судачит весь замок, я не потерплю…

— Ты не слышал меня? — перебила его сестра. Ей было всё равно, кто и что про нее говорит. Она была выше сплетен. — Я сказала тебе быстро отпустить Джейсона! — Сьюзен прикрыла рот ладонью, понимая, что только что выдала тайну, которую нельзя было разглашать, но сам Кэмбел, кажется, не предал этому большого значения. Удивилась только Кэрол.

— Слушай, давай отложим нашу встречу, дорогой. Не видишь, девочки ревнуют? — Джейсон оттолкнул Питера от себя и, поправив воротник на рубашке, на которой как обычно бесстыдно были расстегнуты две первых пуговицы, открывающие грудь.

Кэмбел взял Сьюзен за руку и вывел из парадного зала на утреннюю пахнущую свежестью улицу. Питер еще долго ругался с Кэрол из-за какой-то ерунды, споря кто кого в случае чего прикончит, а Люси и Юстас, насмотревшись на всех этих больных, ушли играть в шахматы.

* * *

— Идиоты… — вывел заключение Джейсон, оставшись наедине со Сьюзен.

— Боже мой, я так испугалась, — глубоко и часто дыша, затараторила она.

— Чего?

— Да всего! Когда я вошла и увидела, что Пит на тебя орет, то думала, что он убьет тебя прямо там. И я просто… Уфф, уфф.

— Что уф?

— Я всё еще не могу успокоиться. Я как туда пойду…

— Закрой глаза, — попросил Кэмбел.

— Ты что?! Я же упаду там где-нибудь.

— Да не в замке, а сейчас, глупышка, — Сьюзен послушалась и прикрыла веки, а потом почувствовала, как влажные губы коснулись её от частого дыхания высохших губ, а талию обвили крепкие руки. Великодушная королева, не размыкая нижних и верхних ресниц, ответила на поцелуй, немного опустив спину вниз и впившись руками в волосы Кэмбела.

— Лучше? — подмигнул Джейсон.

— Лучше, — от смущения закусила пухлую губу Сьюзен.

— Ничего с твоим Ромео не случится.

— А в произведении написано, что он умер…

— Никто его не убьет, а он сам себя тем более. Я слишком красив, харизматичен и молод, чтобы умирать.

— Зазнайка, — Сьюзен толкнула его в плечо, и они оба, приобняв друг друга за плечи, вернулись во дворец, превратившийся в минное поле. Но и это все пройдет.

— Я люблю тебя, Сьюзен, — произнес Джейсон, и она хотела ответить, но слова застряли в горле. Она не смогла сказать ему того же самого.

* * *

— Что тебе еще нравится во мне? — держа за руки Питера, расспрашивала его Созвездие мести с самым милым лицом, какое у нее только было.

— Мне нравится твоя шикарная улыбка, все твои тридцать два идеальных зуба. Твои волосы самые великолепные во всех мирах… — осыпал её комплиментами Питер, выставляя напоказ ямочки на щеках.

— А еще? Что еще?

— Боже, Кэрол… Я столько всего перечислил.

— Нет, этого мало.

— О боже. Твои ресницы черны, как смоль, меня это завораживает. Твои брови… Они… Они… А-а-а, я уже не знаю, что говорить! Запутался!

— Король Питер, — возникла перед ним дриада сакуры, заставив парочку обнажить оружие, — не пугайтесь, у меня тревожные вести о вашем брате…

* * *

Не очень спокойное утро было превращено в еще более сумасшедший вечер: хлопоты, беготня и спешка. Всех сейчас одолевало одно и то же чувство — страх за судьбу Эдмунда, Стефани и всех, кто находился на том корабле. После долгих споров и дискуссий было решено, что главной во дворце останется Лили, а еще четвертая часть от нарнийского войска, чтобы защищать страну в случае внезапного на нее нападения или бунтов. Ведь все понимали, что все присутствующие могли не вернуться, каждый из них.

Бал в честь Кассандры был перенесен на неотложное время, ведь она понимала, что сейчас не до вечеринок. Сама же она вступила в войско. Несколько кораблей, приготовленных наспех, уже через три часа после прихода дриады были подготовлены к отплытию, а план нападения разработан, но его нужно было дополнить более точными деталями.

Сам же Эдмунд сейчас ничего не понимал. Он лежал на холодном каменном полу, на котором валялось лишь сено, и совершенно ничего не понимал. Спина безнадежно ныла от тянущей боли, которая распространялась полосками. Если бы он видел себя со стороны, то отчетливо различил бы порванную одежду, залитую алой кровью.

Два часа Вакиль безжалостно сек Справедливого короля, издеваясь, насмехаясь, дергая нижним веком правого глаза, обращаясь к Таш, взывая её посмотреть на его «подвиги». Сначала Эдмунд пробовал отталкиваться, защищаться, но что он мог сделать? Рассудок уже наполовину покинул его, всё еще мерещился свист летящего кнута, которым он был избит не только на спине, но теперь ключица тоже истекала кровью, скула ныла, а смоляные волосы у кончиков были запятнаны красной жидкостью. Сколько раз ему еще предстоит это пережить? А остальным, которых он подвел? В безопасности ли сейчас Стефани?..

Кэрол упаковывала последние вещи, которые могли бы пригодиться. В основном это была запасная одежда, оружие, книга, чтобы не было скучно эти несколько дней, а также золотые, изящные и женственные серьги с изумрудом, которые очень подходили к её зеленым глазам. Это был подарок Питера, а точнее просто повод помириться с ней после того, как они поругались из-за Джейсона и Сьюзен. Вечером Кэрол обнаружила бархатную коробочку у себя на кровати. Она едва её не раздавила, но была счастлива, ведь сразу поняла, что это от её возлюбленного. Кэрол засмотрелась на аксессуары, сладко улыбнувшись. В последнее время она почти каждую ночь пробиралась к нему в покои и оставалась там до зари. Сейчас она наконец-то окончательно убедилась — она любит Питера. Любит его ямочки на щеках, когда он улыбается. Любит его суровый и сосредоточенный вид, его серьезность во время боя, пусть даже и тренировочного или вовсе шуточного. Она любит даже ситуации, когда они ругаются и ссорятся, потому что быстро мирятся.

— Подарок от Питера? — послышался за спиной леденящий голос, который до мурашек напугал бесстрашную Кэрол.

— Чего тебе, Джадис? — закусила щеку Созвездие мести, приняв недовольный вид.

— Ты не забыла, что должна сделать одну вещь для меня? — сама же Колдунья была приветлива, как никогда раньше. Она умеет «включать» доброту, когда ей это нужно, манипулируя заботой, порабощая людей. — Ведь на твоего брата нельзя положиться…

— С чего ты это взяла?

— Он тебе не сказал? — Джадис встала с кресла, на котором сидела, отчего стала казаться еще выше, еще ужаснее, еще опаснее. — Он предал нас с тобой, вышел из игры. Ради Сьюзен.

— Нет, я об этом не знала, — внутри Кэрол испытала одновременно и страх, и облегчение. Ведь уже давно её гложили зерна мыслей о том, что пора признаться, бросить эту затею раз и навсегда, или убить Белую Колдунью собственноручно и жить. Просто жить. Да только у нее смелости на это не хватало, а вот у её брата её было достаточно.

— Дорогая, ты же и сама всё знаешь. Со мной Нарнии было лучше, при мне она процветала, и ни один враг не смел позариться даже на метр её земли, — ледяные, доводящие кожу до мурашек руки ласково и легко коснулись плеч Созвездия мести. — А что потом? Меня не стало, и страна погрязла в бесконечных войнах. Певенси просто не справлялись, а потом бросили Нарнию умирать под гнетом тархистанцев, а затем и тельмарин. Они убили твою семью, потому что она была не такой как все остальные. Они были сильнейшими колдунами, как ты, а ты даже не представляешь, на что способна. Твои родители…

— Не говори ничего, я собственными глазами видела, как они погибли, — почти шепотом выговорила Кэрол, голос которой уже дрожал.

— Да, к сожалению. Но есть сестра. И только я знаю, кто она. Но ты должна мне помочь, понимаешь? — Кэрол грустно кивнула. Она была будто между молотом и наковальней, мечась в закоулках своих явных и потаенных желаний.

— Что ты с ними сделаешь, если победишь? Убьешь, да?

— Я очень хотела бы, дорогая. А особенно Эдмунда. Но ради тебя… — Джадис начала поглаживать густые волосы Кэрол. — Ради тебя я отпущу их к себе домой, в тот мир, живых и здоровых. А тебе достанется вся интересующая тебя информация. Ты будешь пользоваться всеми привилегиями и почестями вместе с сестрой и твоим братом, хоть он и предатель. Но если захочешь, можешь уйти со своим дорогим Питером.

— Ты обещаешь? — разревелась Кэрол, сама не понимая от чего, а Белая Колдунья заключила её в объятья.

— Конечно.

Конечно… Сколько в одном только этом слове было лжи. Под кровом всей этой ласки, этой нежности и обещаний скрывался совсем другой смысл. Скорее это означало: конечно, я сотру Лили и Каспиана в порошок, конечно, при первой же возможности я превращу Люси и Сьюзен в ледяные статуи и поставлю на замерзший фонтан. Конечно, я перережу Джейсону горло за предательство. Конечно, я проткну насквозь Питера его же мечом, которым он пробовал, будучи таким юным, сражаться с ней. Конечно, я убью на глазах у Эдмунда всех его близких и любимых, а потом и ему самому медленно, до хруста, сверну шею.

Кэрол верила ей. Не потому, что у нее были на это основания и причины, а потому, что ей хотелось. Потому что она мечтала познакомиться со своей сестрой. Люди всегда верят в то, чего они хотят всей душой и сердцем, но забывают, что путь к желанию может погубить их, и не только.

— Отойди, отойди от нее! — раздался грозный голос, почти что рык, вошедшего в этот момент Джейсона. Его вообще было сложно когда-либо застать в гневе или печали. Чаще всего он отшучивался и принимал всё с юмором. Но, как оно обычно бывает, у самого позитивного с виду человека всегда самая ранимая и чувствительная душа.

— Вразуми его, Кэрол. Я знаю, ты можешь, — Джадис бросила на Джейсона презрительно-насмешливый взгляд и поспешила удалиться, приняв обличие птицы. В зазеркалье её силы еще больше окрепли. Она откуда-то брала магию.

— О чем ты думаешь?! — накинулся на Кэрол брат.

— Почему ты так? Почему ты отошел от дела?

— Она врет нам, Кэрол. Она убьет всех нас, как только придет к власти, снова заморозит Нарнию на века, если не навсегда. До сих пор я ничего и никому не рассказал и не предпринял ни одной попытки прикончить её только потому, что ты моя сестра.

— Она обещала, что не тронет их и отпустит в другой мир. И нас, если захотим.

— И ты серьезно в это веришь? Послушай, я даже не подозревал, что здесь смогу найти семью, людей, которые станут мне дороги. И я уверен, что ты чувствуешь то же самое. Если ты выберешь Джадис, то клянусь — я без колебаний пойду против нее, защищу любого от твоего удара, подставив спину.

— Не говори так…

— Я даю тебе неделю на раздумья. Выбирай, на чьей ты стороне, — Джейсон говорил вполне серьезно, в чем Созвездие мести не сомневалась. Она тонко чувствовала настроение брата, каким бы оно ни было.

— А если мое решение тебе не понравится? — напряглась Кэрол.

— Тогда я всё расскажу Питеру и остальным. Я уже допустил серьезную ошибку, поэтому постараюсь её исправить.

— Сьюзен тебя не простит. Подумал ли ты об этом?

— Не простит, — со вздохом Джейсон подошел к двери комнаты. — Но лучше я буду знать, что она в безопасности, и никогда не посмею с ней заговорить, чем буду обманывать и дальше.

— Я же просила тогда этого не делать. На горе умоляла тебя не идти дальше, не выпускать её, не предавать Нарнию, — Кэрол накинулась на Джейсона с упреками, следуя поговорке «лучшая защита — это нападение», бессознательно пытаясь переложить свою вину на других, убедив себя в своей непричастности.

— Я знаю. И теперь прошу тебя о том же. Я не хочу терять последнего члена своей семьи, оставшегося в живых.

Тем временем Каспиана послали к Кэмбелам поторопить их. Ему было сложно разговаривать с Джейсоном, потому что в своих мыслях он допускал, что тот украл его любовь, его давнюю мечту, девушку, на которой он мечтал жениться. Но даже не подумал о том, что сам виноват в своей нерешительности. Тысячу раз проклинал себя, что не удержал тогда Сьюзен, не попросил Аслана оставить её с ним в Нарнии. И вот он уже теряет всякую надежду, женится на Лили. Да, у него были чувства к супруге. Но стоило Великодушной королеве вновь появится, как она уже одним движением запястья способна свести его с ума. Вот он уже готов умолять её о том, чтобы она просто позволяла целовать свои следы. И ничего больше не нужно.

Но нет, Каспиан упустил свой шанс. Он мог всё разрешить, он мог объяснится с женой. Ведь Лили была девушкой доброй, но уважающей себя. Она бы самоустранилась, отдав предпочтение страданиям её одной, чем троих людей. Да и просто из уважения к себе, ведь ей не хотелось вечно провести жизнь с тем, кто никогда не полюбит её до конца. Но Каспиан струсил, ему не хватило сил и смелости навести порядок в мыслях, последовать за своими чувствами. Конечно, никому не хочется винить себя любимого, нужно искать проблемы во всех, но не у себя в душе. И эта проблема нашлась — Джейсон.

Как же Каспиан раздражал этот вечно позитивный паренек с расстегнутой рубашкой и браслетами на руке, которая ласкала его мечту, его любимую.

Каспиан успел услышать окончание разговора Кэмбелов. Он не знал, что они говорят о Джадис и о её освобождении. Но понял, что дело неладное, что они оба что-то скрывают. И его обязанность выяснить что.

— Нам пора отплывать, — уведомил он брата и сестру Кэмбел, бросив на них не самый доброжелательный из своих взглядов, на что Джейсон ответил тем же.

* * *

Стефани с Джоном сидели в самой кромке леса в ночной глуши, тщетно пытаясь согреться. В течение всего дня Эванс была как на иголках. Почти не спала, не ела дичь, пойманную матросом и приготовленную на костре, который она сама же и создала. Несколько раз её приходилось останавливать, чтобы она не побежала геройски спасать Эдмунда. Хорошо, она не знала, что там с ним происходит на самом деле.

Всё время Стефани видела во снах и мыслях, как её любимый сидит в одинокой камере, где нет даже окна, а только куча сырости, мышей и ужасная энергетика, а еще прожигающий холод. Возможно, он болен, лежит с жаром и температурой, задыхаясь от кашля и голода.

Джон и Азирафаэль пытались её убедить, что всё не так плохо, что с Эдмундом всё в порядке, что скоро они освободят его и больше ничего не будет ему угрожать. Но оба они понимали: всё гораздо хуже, чем Эванс себе представляет. Они не раз видели, что творят тархистанцы.

Но было всё гораздо критичнее. Эдмунд захлебывался вовсе не от кашля, а от крови, своей собственной и родной, текущей внутри него. Уже сутки Вакиль тщетно пытался выбить из пленников всё, что они могут сказать, всё, что они могут знать. Конечно же, Эдмунд был осведомлен о государственных делах больше всех, а также о своей семье.

Было трудно представить, на что этот еще такой молодой, но такой сумасшедший и жестокий тельмарин был способен. Да и сам Эдмунд не знал, даже не догадывался, что всё будет так. Из-за болевого шока он медленно сходил с ума, испытывая ведения, не имея сил спать. Мало того что его мучили и избивали, так еще и смазывали кровавые до безобразия раны солью, пытаясь расколоть и выбить хоть что-то. Но Эдмунд уже был предателем. Он не сможет больше смотреть своим близким в глаза, если выдаст про них хоть какую-то мелочь. Оставалось терпеть и надеяться на лучшее. Но если умирать, то только с честью.

И вот в очередной раз Эдмунда привели в его темную камеру. Стражник, который выполнял это распоряжение, даже жалел короля от всей души, но был слишком труслив, чтобы сделать хоть что-то существенное. Поэтому ограничивался только тем, что иногда кормил лучше, чем должен был, и приносил Эдмунда в тюрьму, не кидая, как какой-то ненужный мешок, а стараясь создать хоть какие-то условия.

— Аслан, помоги, — одними губами прошептал Эдмунд куда-то в пустоту, будто обращаясь куда-то выше, чем он находится.

— Я с тобой, мой друг, — через минуту услышал Справедливый король бархатный и родной голос великого льва.

— Где ты? — снова раздался еле слышный голос, отдающиеся эхом.

— Здесь, перед тобой, — Эдмунд чуть перевел взгляд и увидел Аслана, лежащего в чисто кошачьей позе у его уже ничего не чувствующего тела. — Ты был сильным, Эдмунд, не сдавайся же и теперь.

— Где остальные? — через боль разбитых сухих губ спросил он.

— Им лучше, чем тебе, поверь.

— Стефани?..

— Жива и здорова, благодаря тебе.

— Если бы не я, мы сейчас были бы в безопасности. Ничего бы этого не было, если бы я послушал Питера, а не начал геройствовать. Я пытался доказать, что чего-то стою, что я тоже могу быть сильным, храбрым и достойным, как брат или Каспиан. О, Аслан, если бы не я…

— Однажды я уже сказал твоей сестре, и с удовольствием повторю это тебе. Мы не можем знать, что было бы, но мы можем изменить будущее. Ты много вытерпел, Эдмунд, но в дальнейшем тебе предстоит пережить гораздо более сложные испытания. Однако тебя ждет и много радостей. Только не сдавайся. Помни, кто ты есть… — голос Аслана стал постепенно затухать в сознании, а силуэт растворяться где-то в воздухе.

— Аслан, не уходи…

— Помни, — внушительно повторил он, а потом совсем исчез в ночи, будто никогда и не появлялся.

Эдмунд попробовал приподняться на ладонях, но они тряслись, как осенний лист на дереве. Еще одна попытка напрячь свои избитые мышцы, и снова неудача.

— У меня всё получится, всё будет хорошо, — сказал он себе, а потом пробовал встать снова и снова, и, в конце концов, его сила воли дала о себе знать.

Слабо, неуверенно, шатаясь, Справедливый король всё-таки сумел привстать на коленях, впервые за сутки, которые длились как несколько недель, ведь в темноте было так невозможно различать день и ночь. Он выпрямил стойкую стройную спину, через жгучую, как после ожога, боль, расправив закоченевшие в холоде плечи. От его рубашки уже совсем ничего не осталось, лишь жалкие обноски, разорванные по всем швам. Юное дрожащее тело, даже будучи избитым ударами кнута, всё еще хранило свои королевские благородные черты, которые никто не способен разрушить.

И Эдмунд понимал, что выдержит всё, что бы с ним ни делали. Ведь у него есть то, за что стоит сражаться.

* * *

По воле Аслана, всем плывущим кораблям сопутствовала ясная погода, не предвещающая ни дождя, ни шторма. Только ветер вот был слаб, из-за чего все усиленно гребли, включая Питера, Джейсона, Юстаса и Каспиана. Верховный король совсем ни о чем не мог думать, кроме как о брате. Неизвестность и ожидание — самые худшие из человеческих чувств, они сводят с ума, заставляя надеяться на лучшее, но видеть лишь оттенки черного и серого.

— Ваше Величество, такими темпами мы будем на Одиноких островах только через неделю.

— Черт, черт, черт! — Питер начал сносить всё вокруг, испытывая муки отчаяния. — Придумайте что-нибудь, делайте, что хотите, но у нас слишком мало времени на это!

— Кэрол может помочь, — вставил свое слово Джейсон, пытаясь утихомирить Питера.

— Как?! Наколдует ветер, и мы полетим, как по волшебству? — еще больше взбесился король.

— Ну вообще-то да, — возмутилась Кэрол. Видит Аслан, не хотелось ей колдовать, потому что она боялась этого делать, но ей искренне хотелось помочь Эдмунду. Теперь начались чудеса. Созвездие мести задействовала всю силу, которая у нее была. Мигом все, кто находился на флоте, ощутили, что их вот-вот снесет куда-то в море, беспощадно столкнув за борт.

Корабли стали разгонятся с невиданной скоростью, которую никак не могли развить даже при самом сильном шторме. По прогнозам, они должны быть на Одиноких островах чуть больше, чем через двое суток.

— Они прислали дриаду с тем, что они будут уже через сутки. День прошел, а их всё нет! — Стефани паниковала, ходя от одного дерева к другому по кругу.

— Море же не предсказуемо, мисс, — пытался успокоить её Джон. — Много чего могло задержать Их Величеств. Не нужно терять надежду. Уверен, что уже через пару часов они будут здесь.

— Да?! За эти пару часов может случиться что угодно, если еще не случилось. Их всех могли уже повесить, зарезать, а Грута сварить в супе! — руки Стефани от волнения пробивала дрожь, а движения были резкими, бессвязными и бесцельными. Она быстро передвигалась, ноги подкашивало, всё время её тянуло что-нибудь вертеть в между пальцами и мять траву. Это вполне естественно.

— Ну чего ты так переживаешь? — в театре действий появилось новое лицо, но такое знакомое. Безусловно, это была Люси.

— Лу! — кинулась на шею к подруге Стефани, а потом заметила Юстаса и обняла и его. — Где остальные?

— Готовятся к битве. А у нас мало времени, нужно выручать Эдмунда и остальных.

— А они не собираются нам помочь? Как бы это было бы надежней, нет?

— Если хоть кто-то увидит огромную нарнийскую эскадру, то Вакиль, узнав об этом, поспешит всех убить сразу же, не сомневайся.

— Кроме того, у вас есть я, — на этот раз из-за деревьев показалась Кэрол во своем всемогущем и бесстрашном обличии. Все её черты застыли в воинственности и готовности к бою, что не могло не восхищать. — Так где же их база?

— Неподалеку, прекрасная леди, — встал Джон, а потом согнулся в почтительном поклоне, — нам нужно торопиться спасать короля Эдмунда, пока не поздно.

Извилистыми сложными тропами, путники дошли до места назначения, прячась от любого прохожего, ведь даже будучи мирным жителем, опасно показываться на глаза. Руководила всем Кэрол, и через десять минут им удалось добраться до крепости, оставшись незамеченными, как призраки.

— По данным нашей разведки, — Юстас достал меч из ножен, — здесь должен быть потайной вход где-то в западном крыле. А еще эти стены настолько крепки, что там всего лишь двадцать человек стражи. Удастся пробраться в крепость — быстро всех перебьем.

— Это несложно, — Кэрол отдала всё свое оружие, кроме кинжала, Стефани, а затем поправила волосы и немного приспустила платье в районе плеч, оголив их и часть белой груди, отчего все остальные не смогли сдержать удивленного вздоха. — Сейчас всё будет.

Кэрол, виляя точеными бедрами и часто моргая пышными длинными ресницами, подошла к стражникам и попросила их помочь достать камень из её туфель.

— Он так ужасно колит, — сообщила она, испуская фальшивую слезу. Стражникам, которые уже смотрели на нее, как на привлекательное тело, и мысленно думали, как бы отлучится на минут двадцать с этой красоткой, это было в радость.

— Я помогу вам, миледи, — один из них, на вид лет двадцати двух, подошел к Кэрол, а второй попробовал его оттолкнуть, предложив свои услуги. Тогда она не растерялась и, резко вытащив кинжал из ножен, воткнула его одному в живот, а другому перерезала горло.

— Вот и всё, — Созвездие мести сдунула самую короткую из своих прядей и знаком позвала всех, а потом посмотрела на воина, державшегося руками за область ребра. — Добейте его кто-нибудь, чтобы так не мучался.

Юстас решил сделать это, чтобы доказать, что он тоже на что-то способен, но не смог вот так, без должного настроя. Тогда Кэрол, увидев, как он возится, закатила глаза и одолжила лук у Люси, выстрелив прямо в сердце бедолаге.

Войдя в крепость, обнаружилось еще трое стражников, одного из которых обезвредил Юстас, второго, прямо с маху, как умеет только она, зарезала Кэрол, а третьего «вежливо» попросили отдать ключи от темницы и провести их к арестованным. Ему ничего не оставалось, кроме как повиноваться и делать то, что говорят. Тем более, когда у тебя за спиной на изготовке стрела, которая может вонзиться в тебя, лишь стоит Люси разжать пальцы.

Первым, кого они обнаружили, был Дриниан. Он замучено лежал, прикрыв рукой глаза, и подскочил, услышав страшный звон поворачивающегося в замке железного ключа, будучи уверенным, что его снова отправят на пытки. Выглядел капитан не самым лучшим образом, мягко говоря. Одежда превратилась в разорванные лохмотья, а на коже зияли ожоги и продолговатые царапины.

Кэрол приняла лук у Люси, а та побежала к Дриниану, который был очень рад её видеть.

— Королева… — разулыбался он.

— Сейчас будет легче, — Люси вылила одну каплю эликсира в рот капитану, отчего у него кожа стала прежней, грубой, как у любого типичного моряка, но целой и невредимой.

Затем они по очереди начали открывать камеру за камерой, обнаруживая там плененных нарнийских друзей, вылечивая все их ссадины и следы пыток. В конце концов, Кэрол открыла последний замок, надеясь застать в камере Эдмунда, но обнаружила минотавра.

— Молодой человек, — раздраженно улыбнувшись, обратилась она к стражнику, который вел их по темнице, — не изволите ли вы сообщить, где наш король?

— Какой король? — изумился он.

— Ты дурака-то из себя не строй! — взорвалась Стефани, отчего на её руках выступили искры пламени. — Мы спрашиваем у тебя: где Эдмунд?!

— Это такой черненький парень шестнадцати лет?.. — испугано спрашивал тархистанец. — Вы об этом?

— Да, об этом! Еще раз спрашиваю: где он?

— Идемте за мной, — стражник трясущейся от страха рукой указал направление в правый виток коридора, в одном из самых темных проходов которого показалась лестница, заросшая паутиной.

Стефани, да и всех остальных, охватило облегчение, ведь всё-таки Эдмунд здесь, и нигде больше не нужно его искать. Он жив.

— Здесь как-то темновато, — высказался Юстас, который уже совсем ничего не видел в кромешной тьме.

— Сейчас всё будет, — Стефани выпустила сполох пламени из ладони, который начал кружиться в воздухе, будто зовя за собой. Теперь всё отчетливо стало видно. Конечно же, все в шоке и недоумении уставились на Эванс. А Кэрол и вовсе охватил ужас. Нет, она не боялась. Просто она отчаялась уже встретить колдунью, такую же, как и она сама.

— Что это? — спросила завороженная Люси.

— Я всё чуть позже объясню, — пообещала Стефани и настойчиво попросила всех идти за ней.

Пройдя еще немного, шар огня наконец-то осветил железную дверь, которую Созвездие мести поспешила открыть. Сполох проник вовнутрь, и показался лежащий почти что без сознания Эдмунд, над которым еще несколько раз издевались после прихода Аслана. Сейчас Справедливого короля было сложно узнать: его разбитая губа, рассеченная бровь и несколько порезов на щеке сделали лицо бледно-красным из-за проливающейся крови, на нем совсем не было рубашки, отчего избитое синяками, мозолями и красными полосами тело казалось безжизненным.

— Эдмунд! — воскликнула Люси и быстрыми шагами, приподняв платье, побежала к брату. Стефани сделала то же самое и положила его голову к себе на колени.

— Я ведь знала, что не нужно его оставлять тогда, — Эванс ласково провела тыльной стороной ладони по дегтевым волосам Эдмунда, будто так прося у него прощения, а потом двумя пальцами прощупала пульс на шее. — Бьется! Лу, не медли!

— Сейчас, — Люси, до этого держа ледяную руку брата, достала флакон с эликсиром и налила пару капель на губы Эдмунда, отчего тот начал дышать полными легкими, глотая сырость. Все повреждения на теле постепенно заживали, делая кожу гладкой и чистой и заливая её естественным человеческим оттенком.

— Стеф, — произнес он, привстав, а та бросилась к нему в объятья, крепко-крепко прижимая к себе, будто пытаясь согреть его.

— А меня что, здесь совсем нет? — надулась Отважная королева, обиженно сложив руки на груди.

— Стефани у него одна, потом пообнимаетесь, — пожала плечами Кэрол, вертя кинжал в руке и делая отстраненный вид, хотя сама уже воспринимала Эдмунда, как младшего брата, и полюбила его всей душой, как часть своей семьи.

— Мне бы одеться, — искривился Справедливый король, дрожа на холоде.

Юстас в задумчивости осмотрелся, а потом сравнил рост и телосложение кузена, затем перевел глаза на тархистанца, стоящего в сторонке, чтобы его никто не замечал. И у него созрела идея.

— Раздевайся! — крикнул Вред на него.

— Что?! Я?! — поразился стражник, указав на себя пальцем.

— Да, как тебя зовут?

— Э-э-э, Мирали, — забеспокоился он.

— Так вот, Мирали, мы отпустим тебя домой, как только ты нам подаришь комплект своей одежды. А сейчас давай, снимай её! — Юстас начал доставать меч из ножен, стараясь казаться как можно более грозным.

Стражник принялся снимать штаны, чуть ли не плача от стыда. И через три минуты Эдмунд был облачен в тархистанскую одежду, что ему, в общем-то, совсем не нравилось, но выбирать здесь не приходилось.

* * *

Сьюзен сидела в каюте, поглаживая свой лук, который ей подарил Санта так много лет тому назад. Подумать только, с первого боя прошло столько времени, а он всё еще служит ей верой и правдой. Её задумчивость нарушил вошедший Каспиан.

— Они уже часа два где-то возятся, — объявил общеизвестный факт он, что почему-то раздражало Сьюзен. — Надеюсь, ничего не случилось.

— Это не очень-то легкое дело, так что я уверена, что они справятся и все вернутся живыми и невредимыми, — сухо ответила Великодушная королева. — Тем более, с ними Кэрол.

— Я не доверяю ей, — Каспиан присел на стул напротив Сьюзен. — И Тиму… То есть, Джейсону тоже.

— На каком основании, позволь-ка спросить? — взорвалась королева, услышав такое подлое обвинение в его адрес.

— Перед отплытием я слышал, как Кэрол и Джейсон о чем-то шептались. О каком-то раскаянии и сожалении о сделанном. Кэмбел сказал, что сделал что-то ужасное и…

— Так нравится подслушивать чужие разговоры?

— Нет, я лишь…

— Каспиан, тебе не надоело? Почему тебе так нравится смотреть, как я страдаю? — накинулась на него Сьюзен, не дав Каспиану и слова сказать. — Иди к своей Буше, Лили, к кому ты там еще испытывал чувства. А мне не мешай стать счастливой. И тем более — выставлять Джейсона в подлом свете!

— Ты же его совсем не знаешь… — начал защищаться Каспиан.

— Нет. Но он всегда был рядом, когда мне было плохо. А разве ему оно надо было, утешать незнакомую девушку?!

— А ты не думала, что Кэмбелы как-то быстро сблизились со всеми вами?! Может, они замышляют что-то, в чем я не сомневаюсь. И я докажу тебе это любыми возможными способами!

— Да что ты несешь?!.. Это не тот добрый и смелый Каспиан, которого я знала. Тот Каспиан мне нравился, я любила его. Любила!

— А сейчас что?! Сходишь с ума по этому… Этому подонку! Небось рада была, когда он затащил тебя в постель?

— Чтобы тебе знать, — Сьюзен уже не выдерживала, просто горя и кипя от злости и ненависти, — это Я затащила его в постель, это Я его первая поцеловала, и он меня любит, понятно?! Так что прими это как данность и не раздражай меня своими глупыми подозрениями!

— А я люблю тебя!.. — выпалил Каспиан, а потом сообразил, что он вообще сказал. Но было поздно отступать, ведь всё уже сделано. Он, на свой страх и риск, подошел к ошарашенной Сьюзен, заправив за ухо прядь её волос. Она не сразу поняла, что происходит и что она чувствует.

В её памяти всплыл их первый поцелуй с Каспианом, такой короткий, но такой сладкий. Великодушная королева в упор посмотрела на свою бывшую любовь (а точно бывшую?), позволив на секунду прикоснуться к себе. А потом, копнув глубже в своей душе, поняла, что чувствует… Пустоту… Её бабочки в животе давно погибли,хоть и всё еще пытались летать. Перед глазами появилась картинка Джейсона. В сознании Сьюзен рассматривала его черты и находила в них столько прекрасного. По телу пробежали мурашки от воспоминаний о касаниях Кэмбела, и она вдруг почувствовала, будто его руки несут её куда-то в лес.

Сьюзен немедленно оттолкнула руку Каспиана, больно сжав её в своей.

— У тебя есть Лили, Каспиан. Она хорошая девушка, милая и добрая. Она любит тебя, так что не нужно её предавать.

— А ты?.. — он закусил губу от обиды на несбывшиеся надежды.

— Что я? — застыла Сьюзен в полуобороте, уже уходив за дверь.

— Ты любишь меня? Или все проблемы только в том, что я женат? Ради тебя я готов бросить всё и…

— Ты опоздал, Кас. Мой парень — это Джейсон. Он любит меня. Нам хорошо вместе, с ним я чувствую себя защищенной, нужной и любимой. Так что хватит.

* * *

Питер нервно ходил из стороны в сторону, ругая время за то, что оно бежит так медленно. Наконец-то на горизонте начал кто-то виднеться. Прищурившись, Великолепный король различил силуэты Дриниана, Грута, Джона, Юстаса, Кэрол, а за ними держащихся за руки Стефани и Эдмунда.

Сьюзен, которая как раз вышла в этот момент из каюты, бросилась навстречу брату, сбив его с ног. Смеясь и плача, она обнимала спасенного, расцеловывая щеки. Как же давно они не были с ним так близки, как ей не хватало просто теплых объятий с ним. Как же она боялась его потерять. В отличие от Великодушной королевы, Питер встретил Эдмунда не самым доброжелательным, а скорее осуждающим взглядом, отчего тот смутился и совсем перестал улыбаться, ожидая целую цепь нотаций и лекций.

— Я постоянно задаю тебе этот вопрос: когда ты уже будешь делать то, что тебе велят? — Питер прижал к себе младшего брата, долго не разжимая объятья. В конце концов, этот милый момент нарушился тем, что показалось тархистанское войско, которое шло к ним во главе с рассвирепевшим Вакилем.

— У них численное превосходство, — улыбалась Люси, с ног до головы осмотрев свою семью и выступив вперед. А потом обнажила свой кинжал.

— А еще они хорошо вооружены, — поддержал Питер, поравнявшись с сестрой и застыв с полуулыбкой на лице и мечом и щитом в руке.

— Ну и как же мы их остановим? — Сьюзен вытащила свой лук и положила стрелу с красным опереньем на тетиву, подойдя близко к старшему брату.

Эдмунд покрутил свой клинок, одарив благодарным выражением свою семью:

— Все вместе.

Легкий вечерний ветерок трепал своим теплом волосы четырех королей и королев, придавая им величия. Где-то над степью грифон издал свой птичий вопль, осматривая территорию. Казалось, даже облака покровительствовали этому моменту. Вся природа застыла в предвкушении. Сердца всех нарнийских воинов бешено застучали в унисон, мысленно восхищенные всей семьей Певенси и ожидая заветных слов своего Верховного правителя.

— Нарния!.. — воскликнул Питер, подняв свой меч так, чтобы его было видно всем, а потом почти прошептал, но этот шепот проник во вдохновленные души каждого: — К бою!

Словно гром, опустившийся на мирную плодородную землю, стремглав летело тархистанское войско по мягкой шелковой траве, безжалостно убивая её под своими тяжелыми ногами. Время близилось к закату, поэтому можно было сказать, что красное небо будто бы предрекало грядущее кровопролитие. Все на гнедых лошадях с чёрными хвостами и гривами, они приближались к нарнийцам во всеоружии, изуродовав смуглые лица в хмурой и злобной гримасе. Вакиль находился в особом разрушающем состоянии его и так наполовину сумасшедших остатков разума. Убить, уничтожить всех и каждого, прийти с победой, затмив по величию и славе самого тархистанского тисрока, стать национальным героем, а, умерев, прийти в ад легендой, заполучив внимание самой великой и неумолимой Таш — вот грандиозная цель! Убийства во имя общего блага.

Но, как известно, нельзя бросаться в бой и брать в руки оружие, когда ты на эмоциях, когда в твоей душе цветут ростки разнообразных чувств, а тем более ненависти и желания мстить. Вакилю никогда не хватало баланса и умения владеть собой. Каждый день это загоняло его в моральную могилу: жить лишь фантазиями о будущем, представляющимся как мирское, когда это вовсе потусторонне, никому неизвестное.

Питер же, напротив, владея собой, сохранял ясную голову и хладнокровность. Не впервой ему предстоит выходить на поле битвы, защищая горячо любимую им страну.

— Нарния!.. К бою! — командным тоном воскликнул он, и все, начиная с мышей и заканчивая кентаврами, с оружием в руках бросились на поле битвы.

Еще секунда, и бойцы первых рядов соединятся в схватке. Еще секунда, и леопарды издадут свой грозный рык, хватая тархистанских лошадей. Еще секунда, и лязг оружия осквернит Одинокие острова. Певенси в последний раз посмотрели друг на друга и побежали вперёд, смешавшись с остальными.

Люси, которая всегда находилась на подхвате у Юстаса, как более опытная, боролась с ним бок о бок, спиной к спине, блестяще маневрируя своим низким для её возраста ростом, что давало преимущество повреждать врага снизу. Для Вреда это был совсем первый опыт в войнах такого масштаба. Ему было впервой безжалостно убивать врагов, лишая их жизни собственноручно, что сначала сильно мешало и не давало раскрыться всей его мощи. Он отбивался, нападал, но никак не мог до конца обезвредить ни одного из противников. В конце концов, тархистанец повалил Люси на землю, обезоружив её, и занес меч для смертоносного удара, что не ускользнуло от внимания Юстаса. Он кинулся на помощь, но что-то держало его, не давало выбраться наружу потенциалу.

Воин, пытавшийся покончить с Отважной королевой, упал от метко прилетевшего, острого узорчатого кинжала.

— У тебя кишка тонка, парень, — Кэрол забрала свое оружие, успев прикончить еще одну жертву. — На войне не бывает легко. Здесь только два варианта: ты либо охотник, либо дичь. Не думаю, что тебе хочется быть вторым из них.

На Юстаса, который продолжил бороться, с внушающей силой подействовали эти слова. Да, всё верно. Нужно развивать в себе силу воли.

* * *

Сьюзен, тщательно размяв мышцы и кости, впервые за очень долгое время взяла в руки так давно подаренный ей прекрасный лук и, погладив его, как своего любимого питомца, а затем вынув одну из стрел, точно в цель пускала их с таким узнаваемым красным опереньем.

— Как же я скучала, — прошептала она, увлекшись боем. Ей действительно так не хватало этого всего там, в её мире. Но сейчас даже мысли о том, что Сьюзен не хотела возвращаться в Нарнию, удивляли её саму.

Не только стрельба, но еще и использование лука, как орудие битвы, которое не хуже обычной дубинки могло сбить с ног, придавало адреналина. На славу бился и Каспиан, уже обезвредив несколько противников, посягающих на его жизнь. Но с одним из них возникли проблемы.

Вот уже десять минут Каспиан боролся с опытным тархистанцем лет тридцати пяти или около того, который, обладая «холодной» головой, отражал все атаки и умело нападал сам, сумев даже оцарапать плечо, прорезав военную одежду.

Затем Каспиану это надоело, и он решил покончить с оппонентом. Он сделал рискованный выпад, который при любой его ошибке может привести к тому, что тархистанец обезоружит его. И он допустил её, так оно и случилось.

Опытный воин, как бы благодарно кивнув уважаемому противнику, занес меч для удара. Но он был выбит кем-то вмешавшимся. Это был Джейсон.

Кэмбелу потребовалась всего лишь пара минут, чтобы тархистанец обезоружено пал мертвым наземь. Тархистанец просто не ожидал. Каспиан, в замешательстве поднявшийся на ноги, сухо отблагодарил Джейсона за то, что он пришел к нему на выручку, предпочтя скорее умереть, чем быть спасенным вот таким вот образом.

Никто не любит сомнения. Все любят стабильность и определенность. И, будучи уверенным в том, что Кэмбел предатель и в общем-то мерзкий человек, теперь Каспиан начинал в этом сомневаться. Сьюзен, доподлинно видевшая всю картину происходящего, уже подбирала слова для разговора с Каспианом, если он вновь заведет ту же шарманку. Благодарно кивнув Кэмбелу, она ослепительно улыбнулась, на что Джейсон только подмигнул издалека, подняв уголок губ.

* * *

Питер же, наверное, боролся лучше всех из своей семьи. Сначала он одним взмахом меча обезглавил двух противников, а потом щитом сбил третьего. На его счету уже было много убитых и раненых, выведенных из строя бойцов. Эдмунд, тренируясь день и ночь, стремился быть на одном уровне с братом. Хотя нет, не так. Пытался быть лучше, преумножить силы, усовершенствовать мастерство. Но сейчас все его навыки пришлось направить на защиту Джона и Стефани.

— Король Эдмунд Справедливый, сэр, — обратился к нему матрос, — мы с уважаемой мисс и сами можем за себя постоять.

— О Аслан, зачем же так официально? — изумился Эдмунд и, с силой пнув от себя подбегающего с криком тархистанца, сказал. — Мне, кажется, вы еще слишком неопытны…

Стефани оттолкнула короля назло, дабы показать, что она не маленькая и хрупкая девочка, с которой, словно с фарфоровой куклы, нужно стряхивать пыль, чтобы она не разбилась от соприкосновения даже с самым слабым дуновением ветра. Эванс с красным пламенем огня в руках, который будто бы раскалял её кожу, но на самом деле давал ей прилив энергии и сил, прошла сквозь целый ряд из девяти противников, в каждого запустив прожигающий насквозь кровавого цвета шар.

Она отлично расправлялась со всеми посягнувшими на ее жизнь. Для тархистанцев это было нечто жуткое, неизвестное, непонятное. А когда люди чего-то не понимают и не могут разгадать, то боятся. Боятся неизвестности. Минотавры, кентавры, фавны, дриады… Они страшны, отвратительны. Их стоит остерегаться. Такая философия испокон веков следовала с юго-восточном народом этого мира. Однако скоро Стефани выдохлась, потому что запуталась в суматохе и устала от магии. Эдмунд победоносно посмотрел на нее и спрятал себе за спину. Эванс нужно было признать, что ей еще учиться и учиться.

Тархистанцы проигрывали, несмотря на то, что имели численное превосходство. Патриотизм Нарнии против их цели захвата; смелость против трусости; хладнокровие против страха; и любовь к своей стране против пустого приказа.

Вакиль видел, что его войско, которое должно было уничтожить нарнийское внезапностью, сейчас становилось всё меньше и меньше. Заметив Эдмунда, он сто раз пожалел, что не убил его сразу же после того, как его привели с корабля. Обвинял себя в своих праздности и эпичности. А сейчас вот он, король, живой и невредимый. Но еще не всё потеряно.

Вакиль, заострив свой неморгающий сумасшедший взгляд, прошел к Справедливому королю, который вот уже давно стал его навязчивой идеей. Он пытался занести мгновенный удар, но Эдмунд оказался значительно проворнее. Он пригнулся, а затем оцарапал мечом коленку Вакиля, отчего тот взвыл.

— Чего добиваешься, король? — спросил Вакиль. — Спасти Нарнию? Заслужить местечко в Стране Аслана?

Эдмунд молчал. Его целью было просто победить и остаться живым. Не зря он тренировался, не зря тратил столько сил и времени, не зря ждал этой встречи. И вот он, первый честный бой, в котором он одерживает полноправную победу, показывая остроту своих умений, а не языка.

— У тебя есть великая цель, к которой ты стремишься? — Вакиль попытался ударить сбоку, но меч, присвистнув, пролетел по воздуху. — Что тебе надо?

Снова нет ответа. Стратегия была великолепной — разозлить противника. Тогда он ослепнет от ненависти, «стреляя» в пустоту промахом.

— Говори! Я приказываю тебе говорить, — движения Вакиля уже не были сосредоточены, он просто пытался нанести хоть какой-то ущерб, забыв о технике, приемах и о том, чему его учили. Длинные, до плеча, темные волосы стали мокрыми от пота и тщетных попыток убить противника.

Наконец, Эдмунд, выбив из трясущихся рук меч, одним ударом руки смог разбить нос и повалить Вакиля на сырую вечернюю землю.

— И что будешь делать дальше? — тельмарин громко рассмеялся, будто бы услышав самую комичную шутку, смотря в глаза Эдмунда, гордо стоящего, наступив одной ногой на грудь Вакиля. Отдышка только добавляла королю победоносного величия и простоты одновременно. Театр военных действий остановился, завидев эту сцену. Тархистанцы отступили в одну сторону, а нарнийцы — в другую.

— Уходи, — только и сказал Эдмунд, опуская меч. — Забирай свое войско, возврати оставшихся своему господину и исчезни навсегда.

— У меня есть лишь одна госпожа. Великая и неумолимая Таш! — взревел Вакиль, размахивая руками, отчего добрая половина всех присутствующих испугалась, а вторая приняла его за психа, каковым он и являлся. — Приди же, моя богиня! Приди ко мне!

Неожиданно для всех земля растрескалась, разламываясь на куски. Расходясь на две части, она пугала всех, заставляя отбегать назад от подземного пара. Стефани за рукав оттащила пораженного Эдмунда от безумного и единственного радующегося Вакиля.

— Отступаем! — закричал всем Питер, подгоняя тех, кто был возле него. — Быстро все назад! Немедленно!

Войско послушалось своего короля, в панике убегая назад. Все застыли перед неизвестным. Лишь только Вакиль, встав на колени, смеялся, протянув руки к небу. Из крупного разлома, из которого валил горячий, прожигающий легкие пар, показалась кисть руки. Она своей черной когтистой «лапой» пошарила по поверхности, а за ней показалась еще одна такая же, не менее страшная. В конце концов, заставив всех удивленно вздохнуть, вслед за руками показалось еще таких же две. Воронья голова истошно зарычала и предстала перед напуганным народом. Плащ цвета обсидиана развевался на легком ветру и казался красноватым от идущего дыма.

— Нарния… — хрипло воскликнула Таш. — Страна благополучия и счастья. Как же давно я здесь не была. Что ж, возрадуйся, дитя Аслана, страна севера! Сегодня ты падешь, Нарния!..

— Извините, вы дверью ошиблись! — воскликнул Джейсон, стоящий между Каспианом и Сьюзен, которая гневно прожгла его взглядом, но крепче сжала его руку в своих ладонях, будто боясь, что его сейчас кто-то заберет. — Думаю, вам в Тархистан!

— Это он твоего имени болтает, король? — Таш, сузив глаза, смотрела на Каспиана.

— От своего имени я скажу сам! — король вытащил свой меч. — Это не твоя война, богиня. Так что и бороться не тебе.

— Он просто хочет сказать: «иди отсюда, пернатая»! — снова встрял Кэмбел. На этот раз он почувствовал на себе две пары уничтожающих глаз: от Сьюзен и от Кэрол.

Тогда разъяренная Таш, прошипев своим змеиным языком, кончик которого виднелся у нее из вороньего клюва, готова была нанести удар по всем присутствующим без разбора. Но, сама услышав львиный громогласный рык, отошла в сторону.

— Аслан! — воскликнула Люси, обняв за руку потрясенного не меньше, чем она, Питера.

— Кто давал тебе право являться сюда, Таш? — такого разъяренного златогривого друга Певенси видели лишь однажды: в лагере, когда Белая Колдунья требовала крови Эдмунда на Каменном столе.

— Меня позвали сюда, дорогой друг… — тархистанская богиня высунула кончик грязно-розового языка.

— Кто бы тебя ни звал сюда, ты не имеешь права вторгаться в земли моего влияния. Ты не помнишь наш давний уговор?

— Я отлично знаю Тайную магию, не хуже тебя, — плечи верхних рук у нее сконфузились, а страшный хрип стал более тихим и покорным. Она боялась, это видели все.

— Тогда иди прочь, Таш! — Аслан снова зарычал, открыв желтоватые острые клыки, после чего богине ничего не оставалось, кроме как медленно и нехотя возвратиться в свое царство.

Эдмунд, всё еще стоявший недалеко от Вакиля, подвергся его внезапному нападению. Оба упали на раскаленную землю. Они находились недалеко от пропасти, недалеко от подземного мира.

— Эд! — вскричали одновременно Люси и Стефани, а Питер вынул меч, чтобы помочь, но его остановили.

— Как был твой бой с волками в свое время, так и этот твой брат должен выдержать сам, — бархатным голосом настаивал Аслан, отчего Питер лишь нервно сглотнул.

Эдмунд и Вакиль дрались врукопашную, каждый из них пытался встать, но снова падал. Ринг был опасен. Один неверный прыжок, и кто-то может оказаться в лаве, в огне. Вакиль, нависнув над Справедливым королем, руками вжимал его шею в землю, но получил удар камнем по голове, откуда позже пошла кровь.

Со звериными и дикими глазами Вакиль предпринял попытку еще раз кинулся на Эдмунда, но был снова оттеснен. Всего какая-то пара метров до края пропасти. Слишком жарко, слишком опасно, слишком жестока предстоящая кому-то смерть.

Вакиль схватил меч у лежащего рядом трупа одного из своих солдат и в ярости замахнулся, но безумие и ненависть всегда содержат ростки саморазрушения. Справедливый король тоже взял клинок, который после первой же попытки удара вонзился в Вакиля в области печени. Десять сантиметров до края пропасти.

— Я давал тебе шанс, как и полагается по справедливости. Но ты ведь хотел к Таш, так и отправляйся к ней!

Поклонник своей богини оттолкнул руку Эдмунда и впрямь полетел в пропасть, выставив вперед смуглую ладонь. Последним, что все видели, была гримаса ужаса перед исполнением своих преждевременных желаний.

Страшный проход в подземное царство был закрыт, отчего все издали вздох облегчения. Стефани первой побежала обнимать Эдмунда, крепко прижав его к себе. Она была так рада, что всё это наконец закончилось, что она может снова вот так просто прижимать к себе любимого, ощущая уют и тепло.

— Стеф, ты здесь не одна, — тронул её за плечо Питер и тоже заключил брата в объятья, а за ним и подошедших Люси и Сьюзен. Четверо Певенси одним целым плакали на плечах друг друга. Они снова всё смогли. Снова победа.

* * *

Главнокомандующий тархистанской армии сам подошел к Питеру, предложив перемирие и сдачу своего оружия, что стало большим удивлением для всех.

— Всей своей душой я был против всего этого, честное слово. Но вы же знаете этих тархистанских монархов, всюду им надо залезть, — мужчина с черными с проседью усами и улыбающимися глазами передал меч, а его примеру последовало и войско.

— Я знаю, далеко не все ваши люди желают войны. Пусть их меньшинство, но они просто хотят жить нормальной жизнью. Мы обеспечим вас кораблями и провиантом на обратный путь, — Питер предложил ладонь для мужского рукопожатия, на что главнокомандующий радостно ответил:

— Не верил я слухам и правильно делал. Думаю, нам есть чему поучиться у Нарнии — благородству и любви к своему народу.

— Поднять паруса! Якорь на палубу! — кричали со всех кораблей, отплывающих от берегов. Нарния с малыми потерями и большой победой возвращалась домой. На улице сияла почти что полная белоликая луна и яркие мерцающие звезды.

Кэрол и Питер снова расхваливали друг друга за достижения, пытаясь каждый уступить звание лучшего воина.

— Я считаю, что ты гораздо лучше меня орудуешь мечом, — говорила Созвездие мести.

— А я — что ты еще и волосами, в отличие, от меня прекрасно владеешь.

— Я уверена, что если бы ты нарастил волосы, то делал бы это в разы прекраснее, чем я.

— Зато ты очень меткая, а мне это никогда не давалось.

— А ты очень быстрый и ловкий.

— А ты смелая.

— Нет, ты смелее.

— Нет, ты.

— Я чего-то не поняла… Ты мне вызов сейчас хочешь бросить, да? — отодвинулась Кэрол, до этого обнимая Питера за пояс.

— Вот видишь. Я не могу его бросить, потому что знаю, что ты храбрее.

— Ах так! Ну тогда ты самый умный!

— А ты самая красивая!

— Стойте, стойте! — воскликнул стоящий рядом Каспиан. — Вы вообще слышите, о чем вы ругаетесь? Посыпаете друг друга комплиментами, серьезно?..

Ну и, как обычно, согласие они нашли, только вместе набросившись на кого-то постороннего. Приняв решение о том, что спорить бесполезно, они просто решили помолчать, утопая в объятьях и самых трогательных и легких поцелуях.

Люси, Юстас и Джон, как ровесники, проводили время все вместе. И, кажется, этот забавный юнец почти что не мог скрывать сияющие взгляды на Отважную королеву, а та лишь притворялась, будто ничего не замечала, но и сама выдавала себя с потрохами. Юноша с тонким носом и почти что платиновыми волосами уж очень ей понравился. Как человек, по крайней мере.

Джейсон разглядывал созвездия, крепко задумавшись об их потаенных смыслах и танцах, что они исполняют каждую ночь. Немного ныла ключица, и неудивительно, ведь он успел во время боя оскорбить какого-то тархистанца, не очень удачно пошутив над его выпадами, которые и вправду никуда не годились. Зато вот саблей он махал в разные стороны, будто замахивается кидать гранату, отчего и сумел задеть длинной царапиной Кэмбела.

— Ты спать не хочешь? — Сьюзен пристроилась к нему, касаясь его плеча своим.

— Нет, не очень. Здесь всё красивее, чем во сне. Видишь вон ту звезду? — Джейсон указал на дальнюю мерцающую точку. — Она является кончиком крыла созвездия лебедя. Говорят, если она и ей противоположная будут сиять одновременно сильнее, чем остальные, то, увидев это, ты можешь их призвать к себе, и они исполнят любое твое желание, кроме трех.

— Каких же? — с воодушевлением от рассказа расспрашивала Великодушная королева.

— Всё по стандарту: нельзя желать увеличения желаний, загадывать за других и воскрешать мертвых.

— Печально.

— Ты бы хотела кого-то вернуть?

— Нет. Думаю, нет, — Сьюзен положила руки на грудь Кэмбелу, отчего тот немного поморщился, и в разрезе двух расстегнутых пуговиц она увидела не очень глубокий, но длинный порез вдоль ключицы.

— Откуда? — потребовала объяснений Сьюзен, нахмурив брови.

— Любимая, мы только что с войны, не забыла? Ты точно пьешь достаточно кофе? Он улучшает память…

— Я же просила тебя: если мы вновь окажемся в критической ситуации, молчать. Это тебе кофе надо пить.

— А ты что же, так испугалась?.. — черт, ну не может Сьюзен долго злиться, видя эту довольную и такую привлекательную ухмылку.

— Да, у меня было ощущение, будто бы Таш сейчас возьмет и унесет тебя куда-нибудь. Не надо над этим шутить. Я боюсь за тебя, — Великодушная королева встала на носочки и, приласкав рукой его шею, дотянулась до его губ своими. Джейсон с превеликим удовольствием ответил, проводя ладонью по её спине.

* * *

Единственными, кто не наслаждался ночным небом, были Стефани и Эдмунд. Эванс ни на секунду не хотела отпускать его от себя, ведь она теперь всё время чего-то боялась. Что он растворится, исчезнет, снова куда-то пропадет. Она желала касаться его каждую минуту, каждое мгновение, всегда, всё время и везде.

— Больше я никуда тебя не отпущу, — повторяла Стефани, обнимая Эдмунда за пояс и лежа с ним на кровати.

— Спокойно, Вакиля больше нет, а значит, что нам ничего не угрожает, — успокаивал её Эдмунд, одной рукой прижимая свою огненную девочку, а вторую положив на голову, которая будто бы раскалывалась на части. Все эти дни и правда дались ему очень тяжело, хоть Люси и вылечила тело вплоть до шрама, но недосып и отсутствие нормального питания дали о себе знать.

— Если честно, то я боюсь, Эд.

— Почему?

— За те полтора месяца, что мы здесь, столько всего случилось. Ты дважды чуть не погиб, у меня откуда-то появились эти способности, я поучаствовала в крупной битве, в которой могла и не выжить. И эти дни растянулись в сознании на годы, будто бы я здесь уже всю свою жизнь. Но мне страшно, что эти события будут повторяться постоянно, как будто мне всё время придется тебя терять и находить заново. Иногда мне кажется, что я просто не вынесу.

— А мне скучна та жизнь. Школа, университет, потом работа. Однажды ты мне говорила, что не хочешь так жить, что не хочешь потратить данное тебе время впустую, делая каждый день одно и то же и умирая в полном осознании того, что ты ничего не смог, что ты ничего не оставил после себя. И я не хочу так, Стеф. Я правил здесь пятнадцать лет, спасал вместе со своими родными Нарнию, но ни разу ни о чем не пожалел.

— И тебе совсем не хочется иногда спокойствия? Не хочется быть обычным человеком? — Стефани подняла на него свои глаза, чтобы увидеть его настрой. Но он был не разозлен, а скорее немного напряжен.

— Я был мерзким лгуном и предателем. Я бы и сам с собой прошлым не хотел иметь никакого дела, но я благодарен, что Аслан и мои родные простили меня. Когда Люси вылечила меня от удара Колдуньи, то я почувствовал, что это мой второй шанс. Шанс начать всё сначала и пойти по правильному пути. Но после этой атмосферы наш мир кажется таким безнадежным, мерзким и серым… Будто это больной, которого невозможно вылечить никакими, даже самыми сильными средствами. И я предпочту в следующий раз умереть под пытками, чем снова зажить той жизнью от выходных до выходных, медленно умирая от безысходности метания в четырех углах, когда тебе твои стены кажутся не твоими собственными. Когда каждая неделя кажется одним длящимся днем без какого-либо смысла. А особенно когда ты осознаешь, что становишься таким же, как и большинство: гнусным, жестоким, заурядным и просто обычным. Ты неволей погрязаешь в том же болоте, что и люди. И этот процесс почти невозможно контролировать, соблазн глупого и бессмысленного общения просто из нужды. И всё то светлое кажется сном, после которого ты не хочешь просыпаться. Вот что я испытывал каждый раз, возвращаясь из Нарнии, — Стефани поневоле заслушалась рассказом Эдмунда о его чувствах. И что самое интересное, это то, что его настроение передалось и ей. — Тот мир не так плох, Стеф, просто он не мой.

— На миг я представила, что вернусь обратно. Кажется, моя жизнь и правда не имела никакого смысла. Жизнь периодами в надежде на то, что когда-нибудь станет лучше… И вот сейчас я здесь, лежу с тобой и имею возможность обнимать тебя, прижимать к себе. Большего счастья мне и не нужно.

— Стеф, если однажды ты захочешь уйти, если однажды ты не выдержишь всего того, что тебя ждет, я отпущу тебя и…

— Тс-с, — она привстала на одном локте и прижала свой палец к губам Эдмунда, — никуда я от тебя не денусь. Не сбагришь, не надейся.

— Да я и не пытался тебя никуда сбагривать, — закатил глаза Эдмунд.

— Отлично, потому что теперь после всех снов и ведений мне захотелось узнать побольше о своей семье, а еще лучше — найти ее. Если мои родные, конечно, еще живы.

— Значит, с планами на ближайшее будущее определились, — Справедливый король принял серьезное выражение лица. — Что ж, у нас впереди еще один бал. На этот раз представлю тебя, как свою спутницу.

— А ты уверен в этом? А вдруг я кому-то не понравлюсь…

— Ну как ты можешь не понравиться? — Эдмунд свел брови к переносице. — Мне ты нравишься, поэтому все остальные что хотят, пусть то и думают. Я вот больше боюсь, что на тебя там кто-нибудь глаз положит.

— Ой, да брось ты, ревнуешь уже, что ли?

— Нет, я просто не могу понять волноваться мне или не стоит.

— Волноваться нужно всегда, — своей плутовской улыбкой засияла Стефани и с грацией феи, но с одержимостью тигра поцеловала Эдмунда, отчего тот был обескуражен еще больше обычного. — Но сегодня можешь этого не делать, — закончила она и положила голову ему на грудь.

— С тобой, побери меня Таш, не соскучишься, — с глазами навыкат вздохнул Справедливый король и уткнулся носом в волосы Стефани, вдыхая их яблочный запах.

Неделя круиза в безмятежном море всем пошла на пользу. Это были семь прекрасных дней, когда ты лишь наслаждаешься легкими дуновениями восточных ветров, колышущих твои волосы. Ослепительное солнце рано поднималось, а затем, к вечеру, радовало палитрой красок из нескольких тысяч цветов. То самое время, когда не нужно думать. Следует лишь отключить мозг и наслаждаться компанией своих близких, с которыми в кипе всех дел даже и не успеваешь побыть.

Единственным, кого то и дело распирали внутренние противоречия, был Каспиан. Что делать дальше? — это был единственный вопрос, который его волновал. Ведь он был так уверен, что Кэмбелы предатели и за спиной у всех крутят темные дела. А может, это просто навязчивая идея? Может, это всё просто повод уцепиться за что-то? «Боже мой, почему я становлюсь таким одержимым? Почему не могу оставить всю эту ситуацию в покое и жить своей жизнью? Ведь всё могло быть по-другому, если бы я…» — зрело в голове у Каспиана изо дня в день. Эти мысли захватывали разум, не давали покоя, не позволяли от всей души радоваться.

«Я мог остановить её еще тогда, мог умолять Аслана разрешить ей остаться, мог позвать всех Певенси еще раньше. Почему? Почему я этого всего не сделал? Трус… Трус, трус!» — от всех этих раздумий у Каспиана заболела голова. У него есть лишь две дороги: либо всеми силами стараться забыть, либо идти по прямой и отстаивать свою точку зрения относительно Кэмбелов. С тяжелым сердцем Каспиан решил, что второй вариант подходит как нельзя лучше, чем первый. Ведь здесь уже не просто личные проблемы, они могут быть опасны для всех…

* * *

— Земля! — восторженно воскликнул кто-то с марса.

Стефани, схватив за руку Люси, которая спокойно пила воду и чуть не упала из-за подруги, побежала к борту корабля. И правда, синими очертаниями над спокойным морем красовался Кэр-Параваль. Боже мой, как же я соскучилась!

— Лу, мне не терпится уже скорее прибежать в свою комнату и закопаться в подушках! — чуть ли не визжала Стефани, когда с каждой минутой могла рассматривать контуры дворца, в котором ей всегда так уютно и хорошо.

— И не говори. Я думала, что свихнусь за эти две недели со всеми этими военными неразберихами. Я уже забыла, какого это — приходить в Нарнию, когда всё мирно, тихо и спокойно, — вздохнула Люси.

— А я, как только приеду, сразу же побегу в лес. Интересно, как там Бэмби, — к ним подошла Сьюзен и облокотилась руками на борт.

— Бэмби?.. — переспросили Люси и Стефани.

— Да, это олененок, которого мы нашли. Я решила назвать его в честь мультфильма, но Джейсон сказал, что имя слишком глупое, — до Стефани не сразу дошло, что за Джейсон, но потом она вспомнила, что это настоящее имя Тима. Кажется, ей об этом говорил Юстас.

— Ничего они, мужчины, не понимают, — отмахнулась Эванс. — Мне наоборот кажется, что имя очень милое.

— Знаете, что я первым делом сделаю, когда приплывем? — спросила Люси, думая о чем-то своем.

— Что? — хором спросили Стефани и Сьюзен.

— Пойду есть булочки. Иначе, когда на кухне окажется Питер, от них ничего не останется. Этого нельзя допустить! — они втроем начали смеяться, а потом из каюты на палубу вышла Кэрол. Её лицо было каким-то напряженным и отстраненным.

— Доброе утро, — улыбнулась Сьюзен, но в ответ лишь встретила презрительный взгляд и короткий кивок. М-да, не та реакция, на которую все рассчитывали. Великодушная королева расстроенно надула губы и пошла к Эдмунду, сказав, что хочет обсудить какие-то дипломатические дела.

— Что это с ними? — поинтересовалась Стефани. Если честно, то за эти две недели она совсем выпала из той среды жизни, в которой находилась раньше. — И я постоянно вижу Джейсона со Сьюзен.

— Точно! Ты же не знаешь. Ой, пока вас с Эдом не было, вы такое пропустили, — видимо, Стефани превратилась в жертву долгих повествований и рассказов. — В общем, эти двое всё время куда-то пропадали на протяжении недели, потом до Питера дошли слухи, что они… э-э-э… Встречаются серьезно. Я думала, он Джейсона просто убьет на месте… — Люси кинулась в пересказ случившегося во всех красках, с эпитетами, метафорами, гиперболами, устроила театр в лице одного актера. Стефани казалось, что если бы в Нарнии была современная техника, то Люси показала бы ей еще и короткометражный фильм о случившемся. И Эванс оставалось только удивляться.

— Ну почему каждый раз, когда я отлучаюсь, везде происходит всё самое интересное?.. — Стефани в раздумьях прищурила глаза. — Знаешь что, нужно их всех помирить между собой. А то я вижу, что здесь попахивает грандиозными обидами на пустом месте…

— И что мы сделаем?

— Нужно устроить нам девичник. Будем я, ты, Лили, Кэрол и Сьюзен. А мальчиков отправим на охоту с ночевкой.

— Как всё это будем проворачивать? — Люси заразилась энтузиазмом.

— Кое-кто нам в это поможет…

* * *

— Нет, нет и нет! Я не пойду на это, — начал отнекиваться Эдмунд, услышав план Стефани и Люси.

— Они соколов друг на друга натравят вместо дичи, — начал поддакивать Юстас, которому эта затея тоже не показалась хорошей.

— А вот вы сделайте так, чтобы вместо этого они все подружились и направили все свои обиды далеко-далеко в полет! — Стефани подняла руки к небу, состроив дурацкую детскую улыбку.

— Знаешь, что я тебе скажу? — начал аргументировать Эдмунд. — Скорее всего, Питер с Каспианом объединятся, и от их союза пострадает Джейсон. Они либо его зарежут, либо в канаву сбросят, либо еще что-нибудь поизощренней придумают.

— Я не хочу быть посредником! — воскликнул Вред. — Пожалуйста, не заставляйте!

— А вы как планируйте быть, если Лили и Кэрол вцепятся Сьюзен в волосы?

— Мы не боимся трудностей, Эд. Парни, вот вы все такие храбрые и смелые в бою, а как дело доходит до того, чтобы помочь нам в какой-нибудь мелочи, то сразу «нет, я на это не подписывался; нет, это слишком трудно», — Люси недовольно сложила руки на груди и нахмурила брови.

— Ну пожа-а-а-алуйста. Без вас мы не справимся, — Стефани включила режим просящих глаз, одну руку положила Эдмунду на плечо, а второй начала приятно царапать его спину ногтями, отчего у него на свободной от одежды шее побежали мурашки. Потом она поцеловала его в щеку, а Люси ослепительно улыбнулась брату.

— Ну ладно… Уговорили, — сдался Эдмунд, отчего Стефани и Люси запрыгали на месте.

— Спасибо! Спасибо, дорогой! — Эванс прижала губы Эдмунда к своим, схватив его за затылок ладонями, и секунд на пять застыла в таком положении, а потом побежала к лестнице, которая вела на палубу, пока не услышала:

— Когда у тебя уже появится иммунитет к её феерическим засосам? — спросил испуганный Юстас, который уже представлял, что их ждет.

— Я не знаю, — Эдмунд закрыл лицо руками.

— Никогда, любимый. Ни-ког-да! — крикнула Стефани сверху, протянув по слогам, и они с Люси в припадочном смехе побежали прочь отсюда, потому что уже послышался скрип ступеней догоняющего их Эдмунда.

* * *

Все прибывшие сошли на берег. Вокруг было много людей, все спускались с кораблей, кого-то встречала семья, кого-то — друзья. Почти везде царила гармония радости. Стефани стояла одна, наблюдая, как все подходят к монархам и поздравляют их с новой блестящей победой. Они с Эдмундом планировали погулять сразу же после того, как вернутся, но, кажется, сейчас ему было не до нее.

— Это что, пресса? — спросила Стефани вслух у самой себя, когда у Питера начали расспрашивать про эту битву, про слухи о том, что они видели саму Таш, да про всё, что тогда случилось, на что Верховный король коротко отвечал, что расскажет позже, а сейчас он должен сделать много других дел. Однако вскоре Стефани сообразила, что это просто горстка любопытных придворных.

По уставшим лицам было понятно, что все приплывшие устали от качки, корабельной работы и войны, которую удалось закончить малыми нарнийскими потерями. Все измученные, но осчастливленные тем, что дома, бродили по берегу. Стефани скучающе развернулась и пошла куда-то в сторону леса, потому что понимала, что Эдмунда отпустят еще не скоро. Всё-таки он король, и он должен всем этим заниматься. Она просто надеялась, что он не будет занят постоянно, как раньше.

— Грустишь? — услышала она голос за спиной. Стефани испугалась, но, обернувшись, увидела Джейсона, стоявшего, сложив ногу на ногу, и облокотившегося на дерево.

— Нет, просто жду, пока Эда наконец-то перестанут третировать и дадут ему нормально отдохнуть, — она взяла палку и, подперев голову кулаком, вырисовывала на земле непонятные ей самой каракули.

— Я тоже весь в ожидании, пока все эти придворные отстанут от всех, — Джейсон сел рядом со Стефани. — Мы со Сьюзен хотели провести время вместе, но сейчас она занята. Так что мы с тобой в одной лодке.

— Больше всего я ненавижу то, что Эдмунд постоянно занят. У нас что ни день, то какие-то волнения, — Стефани не знала почему, но решила, что с кем-то чуть более старшим она может пооткровенничать. Джейсон казался ей хорошим парнем, которому она может довериться. Он обладал незримым располагающим обаянием.

— Король — работа не шуточная. Но, если ты его любишь, для вас это не станет помехой. Кроме того, тогда и тебе придется стать королевой, — Стефани внимательно посмотрела на Джейсона.

— Что ты имеешь в виду?

— Через пару лет, а может и меньше, он сделает тебе предложение. Медлить не станет. Будете ездить по всем делам вместе.

— Если кто-нибудь из нас не умрет на каком-нибудь задании. Я уже так боюсь, что в любой момент может что-нибудь случиться.

— Одному Аслану известно… — вскинул брови Кэмбел.

— Тебе тоже придется стать королем, если ты женишься на Сьюзен, — усмехнулась Стефани.

— Ахах. Нет, я не женюсь, — грустно помотал головой Джейсон, что для Эванс стало какой-то загадкой, ведь они так хорошо смотрятся.

— Почему? Ты хочешь её бросить?

— Нет, вовсе не хочу. Я правда очень люблю её, Стеф, правда, но однажды она уйдет от меня, потому что… Впрочем, это неважно, — Стефани с сочувствием посмотрела на Джейсона. — Меня интересует другое: откуда у тебя эти волшебные силы? Ты же из того мира, ну, по идее, у тебя не должно их быть, — он слегка прищурил глаза, ловко переведя тему.

— Не совсем так… — Стефани начала рассказывать всю историю своих снов, прихода Аслана, проявления сил. Молча и очень внимательно, не смея перебить её даже лишним движением, Джейсон слушал. Эванс это немного настораживало.

— Подожди… Сколько тебе лет? — не в тему, как ей показалось, спросил он, когда Стефани закончила.

— Шестнадцать. А что?..

— Говоришь, у тебя были старшие брат и сестра? Как они выглядели?

— Ну, девочка была такая рыженькая, зеленоглазая вроде как, а мальчик темненький, примерно, как ты. Да… Больше я ничего не помню. А у мамы из рух выходил такой оранжевый дым… Она крикнула бежать им, они схватили меня и кинулись в лес. А потом их забрали люди в тархистанской форме.

— В тархистанской форме?.. — в задумчивости протянул Джейсон.

— Почему ты за мной повторяешь?.. — Стефани вся эта ситуация уже начала волновать, и совершенно ни одного нормального объяснения этому не приходило в её голову.

— Прости… Я потом всё тебе объясню. Мне срочно нужно найти Кэрол! — Джейсон с быстротой гепарда поднялся с того сухого и безжизненного бревна, на котором они сидели, перекинув через него ноги.

Всё это было очень-очень странным. Но, кажется, Стефани тоже нужно идти, ведь на небе уже закат.

* * *

Ночь. Гулкие скрипки сверчков разносились по всей волшебной территории леса, дышащей наконец-то миром и покоем. Кэрол незаметно выскользнула из дворца и направилась в лес, где её поджидала Джадис. Многое нужно было обсудить.

— Привет, дорогая, — надменно поздоровалась Колдунья, хорошо изображая ласку и заботу. — Принесла?

— Мне нелегко было забрать эту коробочку с Одиноких островов. Для чего она? — спросила Созвездие мести, скорее просто так, не очень-то и интересуясь.

— Скоро узнаешь, милая. Молодец, что спасла Эдмунда. Он мне пока еще нужен живым.

— Я бы сделала это и без твоей просьбы, — Кэрол трудно было узнать. Она выглядела потерянной, разбитой, будто бы её сердце лохмотьями валяется в теле.

— Через несколько недель увидимся, — еще секунда, и Джадис исчезла где-то в пространстве. Куда она уходит? Зачем ей все эти вещи, которые тайком добывает Кэрол? Что она задумала? — все эти вопросы слишком туманны, чтобы дать на них ответ. Задумавшись, Созвездие мести ничего не видела вокруг, а потом наткнулась на что-то теплое и твердое.

— Ты так и служишь ей, сестренка? — обратился к ней Джейсон.

— А у меня есть выбор?

— Что на этот раз? Подошлет тебя убить… Ну, не знаю. Скажем, Люси? — пожал плечами Кэмбел, всё еще уничтожая Кэрол взглядом. Он редко злился, но если делал это, то никого не оставлял равнодушным, заставляя себя бояться. Созвездие мести отрицательно покачала головой.

— Я принесла ей коробочку с Одиноких островов. Такую изумрудную с красным камушком на ней. Я не знаю, что это, не смогла открыть.

— Ты совсем с ума сошла? Ты знаешь, что ты ей принесла?! — Джейсон отлично разбирался во всех магических вещах, существовавших когда-либо в легендах или наяву. — Это ящик звезды Селестии, оставленный много веков назад смертному! Ты знаешь, что он делает?!

— Нет… — испуганно затрепетала Созвездие мести.

— Он позволяет на долгосрочной основе менять облик в любой по выбору. Она теперь может прикинуться тобой, мной, Сьюзен, да кем угодно! А может быть, совершенно новым человеком с новой внешностью.

— Я не знала…

— Не знала?! Зачем тебе всё это? — Кэмбел нежно схватил сестру за предплечья, потихоньку успокаиваясь.

— Да не кричи ты на меня! — зарыдала Кэрол, а её глаза закрыло голубой пеленой от слез. — Я просто хочу найти сестру, мне больше ничего не нужно! Она жива, я знаю это. Почему ты так быстро сдался?..

— Знаешь, где наша сестра? Она здесь, она в замке. Я нашел её.

— Что?! Что ты несешь?

— Ты сама видела, что творит Стефани, что она может делать.

— А, ты об этом… Она могла оказаться дочерью других таких же несчастных колдуний, не подумал?

— Нет, нет, нет. Она подходит по возрасту, она рассказала мне о своих видениях, она говорила, что у нее есть старшие брат и сестра, которых забрали тархистанцы. Нам не нужна Джадис. Напротив, мы должны её остановить, ты понимаешь это? — Джейсон понимал, что зря накинулся на Кэрол, уже дважды, и что дал ей те сроки. Ему нужно уговорить её повернуться против Колдуньи, чтобы работать вместе.

— Я не остановлюсь, пока до конца не буду в этом уверена. Колдунья обещала встретиться через несколько недель, я спрошу и…

— Ты одержима и больна, Кэрол… Мне искренне жаль тебя. Вот твоя сестра, находится за несколько метров от тебя, а ты не можешь в это поверить. Зачем тогда тебе все мы, если она нас всех убьет? Зачем тебе Питер?

— Я уберегу его, в случае чего.

— Не убережешь. Не сможешь, — Кэрол поразили эти слова брата настолько, что с пустым лицом и пустой душой она вся ушла в себя. Джейсон, которой был в окончательном замешательстве, теперь совсем не знал, что делать. Он должен предотвратить катастрофу. Он прямо сейчас всё расскажет Сьюзен…

Нет, не сможет. Трус.

Утром столовая как всегда была полна. Не только людьми, но и разными вкусностями, которые с удовольствием поглощает каждый. Но сегодня некоторым что-то не до аппетитных блюд. Через два дня Питеру и Каспиану предстояло ехать в Орландию для заключения мира с Тархистаном, монархи хотели выбрать нейтральную территорию. К тому же, Верховный король просто опасался впускать в свою страну кого-либо из врагов.

Полночи вчера все монархи обсуждали между собой условия мира, ведь они победители и могут диктовать большинство правил. Впрочем, это никому не впервой, ведь сколько они помнят себя королями, с Тархистаном всегда было трудно договориться.

— Как ты думаешь, что насчет того, чтобы ввести им санкции на ввоз некоторый продуктов на наши рынки? — предложил Каспиан.

— На какие именно? Нужно смотреть, чтобы ущерба не было и для нас, — Питер всё ломал голову над тем, что лучше, и не мог принять окончательного решения. Голова болела целыми днями после этой дурацкой войны и бесконечных дел с размышлениями.

— Вы чего такие хмурые? — жизнерадостный Эдмунд с силой хлопнул Питера и Каспиану по плечу, отчего они вздрогнули.

— Таш тебя побери, Эд! Решаем важные вопросы, так что…

— Я слышал, что решение всех вопросов всегда приходит на свежем воздухе, иначе раскаленная атмосфера отнимает силы. Как насчет того, чтобы сегодня с ночевкой поехать на охоту? — от Эдмунда так и пахло азартом, чему первый поддался Каспиан.

— Неплохо, а с кем? Мне предупредить девчонок?

— Не-а, никаких девчонок. Только парни. Ну представьте, — Эдмунд сел на стол и руками мечтательно рисовал картину леса, вернее, её фантазировал, — вы, я, Юстас и Джейсон — пять самых завидных мужчин Нарнии на своих лихих жеребцах отправляются на заслуженный послевоенный отдых.

— Хотя мне нужно пересмотреть свои планы, списки… — залепетал Каспиан, услышав о Кэмбеле.

— Твоим единственным списком должен стать тот, где ты опишешь всё, что берешь с собой на охоту, — возразил Эдмунд, всем своим видом показывая, что отказов он не принимает.

«Боже, что я делаю? С тебя будет, Стеф», — подумал про себя Справедливый король, но старался выглядеть увлеченным этой идеей. В конце концов, Питер успешно поддался. Ему действительно нужно было хоть немного отвлечься.

— Ну, раз уж мы едем вместе… — протянул Каспиан, а Эдмунд хлопнул его по плечу.

— Молодец, верное решение! — закричал он, подпрыгивая, а потом, около выхода из столовой повернулся, щелкнув пальцами и показав большие, выделывая жест, который говорил «класс». Все в недоумении оглянулись, а дамы по-доброму посмеивались, шепча что-то друг другу на ушко.

— Как был дурачком, так и остался, — покачал головой Питер, слыша прыжки брата в коридоре.

* * *

Через полдня парни всё собрали в эту поездку, вернее, им помогли. Люси не терпелось их выпроводить и наконец-то насладиться девичьими посиделками, тем более что она была уверена в успехе этой затеи.

— Когда я приеду, то с тебя причитается, — сказал, вскинув брови, Эдмунд, когда Стефани поправляла его одежду в последнюю дорогу.

— Не бойся, у меня для тебя уже есть сюрприз. Осталось только всё подготовить к нему, — сказала Эванс, пригладив его волосы.

— Намекни хоть, — настороженно улыбнулся Справедливый король.

— Если ты догадаешься, это не будет сюрпризом. А теперь давай, подбирай вещички и на выход. К приключениям. Удачно повеселиться! — Стефани горячо поцеловала Эдмунда в щеку и вытолкнула его за двери вместе со всеми приготовленными сумками.

Тем временем Джейсон прощался со Сьюзен, которая сидела у него на коленях и одной рукой поглаживала его слегка волнистые волосы.

— Это точно безопасно? — спросила она, покосившись на брата.

— Я же обещал, что со мной ничего никто не сделает. Вряд ли Питер захочет, чтобы его сестра стала вдовой…

— Мы же с тобой не женаты, — нахмурила брови Великодушная королева и внимательно посмотрела на Кэмбела.

— Хм, это осложняет задачу…

— А жениться не хочешь? — с интересом, как бы просто так, спросила Сьюзен. Он ошарашил Джейсона, и теперь он не знал, что сказать.

— Ну, если только дождусь благословения твоего чокнутого брата, — решил он отшутиться, а потом поцеловал Сьюзен. — Я люблю тебя, радость моя.

Королева нежно улыбнулась, но не сказала ничего в ответ. Джейсона это ударило по больному, и он, делая вид, что всё в порядке, вышел на улицу к Эдмунду.

Кэрол и Питер долго не церемонились. Она просто страстно его поцеловала и выпроводила, пожелав удачи.

* * *

Вот уже полчаса они ехали по лесу, подыскивая место, чтобы разбить лагерь с палатками и костром. Они решили обойтись без соколов и просто поехать на природу и охоту, чтобы отдохнуть и пообщаться. Но всё это время никто толком не проронил ни слова. Эдмунд и Юстас пытались развязать беседу, но из-за коротких ответов остальных у них это мало получалось. Справедливый король сто раз уже проклял себя за то, что согласился на эту авантюру.

— Мне кажется, или надвигаются тучи?.. — Каспиан задумчиво посмотрел на небо, а все остальные тоже заметили могучее серо-синее облако.

— Тогда нам нужно разбить лагерь побыстрее, чтобы успеть установить палатки. Кас, долго нам еще ехать до того места, про которое ты нам говорил? — обратился к нему Питер.

— Сейчас. Давайте остановимся.

Все сошли с лошадей и терпеливо ждали, пока кое-кто найдет нужный маршрут. Каспиан уже искрутил эту карту вниз, вверх, вправо, влево, под наклоном, пытаясь делать профессиональный и задумчивый вид, но на самом деле очень паниковал под четырьмя парами смотрящих на него глаз. Лучшая защита — это нападение.

— Можете на меня так не смотреть? Вы мешаете сосредоточиться, — все отвернулись.

— Ну что? — спросил через несколько минут Юстас. Небо уже становилось чернее черного. Удивительно, в этом году лето в Нарнии такое дождливое, что никто почти и не помнит про солнце. Оно стало крайне редко себя показывать. Ледяной ветер уже начал сильно обдувать.

— Нам нужно пойти… На север, — выкрутился Каспиан, потому что ничего лучше в голову не приходило.

И вот еще полчаса изнуряющего пути. Стихия разыгрывалась, и было слышно, как под напором воздуха шелестят робкие влажные листья, срываясь с родных им деревьев. Нельзя было встретить ни одной птицы, мышки или еще кого-нибудь.

— Мне кажется, или мы здесь уже проезжали? — спросил Эдмунд, увидев знакомое дупло в дубе.

Все снова спешились. Каспиан вновь начал вертеть карту.

— Подождите, я немного потерял ориентацию…

— Ориентацию ты потерял уже давно, а вот с ориентира ты сбился, — Джейсон сложил руки на груди и печально вздохнул. Все остальные постарались подавить смешок, но у них это мало получалось.

— Ты можешь хоть иногда обходиться без своих идиотских приколов? — разозлился Каспиан. — Нам на север!

— На север?! Ты уже в шестой раз говоришь нам идти на север, — не выдержал Юстас. — Я проголодался, замерз, а мы стоим здесь среди какой-то… Нет, какого-то зябкого леса!

— Узнаю того самого противного мальчишку Вреда, которого я знал на Покорителе Зари, — усмехнулся Каспиан. Вдруг он снова начинал вертеть карту наискосок.

— Да хватит уже! Ты измял и искрутил этот кусок бумаги так, что у него бы уже голова заболела, если бы она у него была. Дай сюда! — Джейсон выхватил карту из рук Каспиана и сам начал изучать местность.

— Я бы и без тебя отлично справился! — повысил тот голос. Если бы это был Питер или Эдмунд, то Кас и слова бы не сказал, но не в случае Кэмбела.

— Да я вижу, как ты справляешься, — Джейсон почувствовал, как по его волосам начинают ударять свежие капли, и он наспех пытался что-то придумать.

— Ну что, умник? — на этот раз с упреками набросился Питер.

— Нам на юго-восток. Я знаю одно место и короткую дорогу к нему, — Джейсон сел на лошадь и повел всех в нужном направлении.

— О Аслан, надеюсь, что он не выдумывает, как некоторые, — Эдмунд свел брови к переносице и тоже поставил ногу на стремя, а потом погнал рысью своего коня. Все остальные повторили за ним.

К тому времени дождь совсем разыгрался. Из-за бушевавшего ветра уже было очень трудно элементарно на что-то смотреть, потому что вода хлестала в лицо и заносила в волосы всякие листья и маленькие веточки. Одна даже поцарапала Питеру нос. Наконец-то они доехали до какой-то берлоги. Джейсон привел их в то самое место, в котором их со Сьюзен тогда схватили разбойники. Сейчас здесь было пусто и тихо. Оглянувшись с фитилем в руке, он не обнаружил даже скелета кого-то из них.

— Ну слава Аслану, что мы в сухоте! — воскликнул Юстас и закрыл что-то наподобие двери для шкафа купе, и дождь совсем перестал «бить по ушам».

— Я есть хочу, ничего не знаю, — Эдмунд зажег несколько свечей, которые здесь находились, и помещение стало совсем светлым, что все находившиеся здесь могли видеть что-то дальше своего носа. Потом Справедливый король достал несколько бутербродов из своей сумки.

— Вау, Джейсон, откуда ты знаешь это место? — Питер улыбнулся Кэмбелу, а потом нашел в этом логове несколько столовых приборов и железных холодных кружек.

— А, мы со Сьюзен угодили сюда к разбойникам, пришлось их всех перебить… — при упоминании о сестре улыбка Верховного короля превратилась в какой-то недоброжелательный оскал.

— А что, нынче девушку некуда на свидания сводить, кроме как в конуру к разбойникам? — как бы между делом, осуждающе спросил Каспиан.

— Не догадывался, что ты знаешь значение слова «свидание», — пожал плечами Джейсон. — Думал, что ты обычно на них девушек больше одного раза не приглашаешь. Как они тебя выносят?

— Хотите есть? — попытался перевести тему Эдмунд, почувствовав напряжение, но его никто и не собирался слушать.

— Ну я хотя бы не тащу их туда, где опасно для жизни! — воскликнул Каспиан.

— Послушай, ей просто было грустно. Я решил добавить ей немного адреналина в жизнь, вот и всё, — Кэмбел старался не выходить из себя, но у него не совсем получалось сохранять спокойствие.

— Если из-за такого вот адреналина с ней что-то случится… — начал наступать Питер.

— Что? Убьешь меня? Так вот, мы с тобой в равных условиях. Если ты не забыл, то ты встречаешься с моей сестрой, и я клянусь, что если из-за тебя она прольет хоть слезу, то и ты поплатишься, — Джейсон свирепо посмотрел на Верховного короля, что тот был ошарашен. Он ожидал, что Кэмбел начнет втираться к нему в доверие, но не тут-то было.

— Испытание пройдено, — Питер одобрительно хлопнул Кэмбела по плечу и показал кулак, что означало «молодец, одобрено». — Ты не сделал ничего, чтобы мне понравиться, и за это я даю тебе благословение на отношения с моей сестрой.

— А что, спасти от всяких безумных тельмаринов уже не считается? — развел руками Джейсон, но в ответ скупо улыбнулся одним уголком рта, как умеет только он. Каспиану это не понравилось, ведь именно в Питере он чувствовал поддержку, но моментально её лишился, отчего стало прескверно обидно. Кажется, придется действовать самому.

Однако Джейсон не сомневался, что Питер пошел на попятную только на время. Скоро всё возобновится.

Следующие часы парни провели спокойно. На сытый желудок и думалось легче, и настроение улучшилось. Эдмунд пресекал любые неблагоприятные темы, а Юстас старался ему в этом помогать. В конце концов, Питер и Джейсон нашли общий язык, а потому уже стали настолько увлеченными рассказами друг друга, что других уже почти не слушали.

«Полдела сделано, — подумал Эдмунд, — осталось помочь навести мосты Каспиану и Джейсону».

Все уснули где-то к половине четвертого ночи в хаотичном порядке, положив ноги, руки и головы друг на друга. Видели бы сейчас их девушки, у которых, кстати, в это время вечеринка была только в самом разгаре.

Как только Стефани вытолкала из дворца Эдмунда, то сразу же подбежала к Кэрол. Эванс всегда немного побаивалась её, уж сильно она казалась взрослой. От нее так и веяло строгостью, воинственностью и неумолимостью. Она даже над более взрослыми была как надзиратель, иногда Стефани воспринимала её даже как старшую сестру. Лили другая — она просто само целомудрие и спокойствие, и к ней не боишься обратиться за советом, но боишься разочаровать в своих поступках.

— Ну, девочки, чем займемся? — как можно жизнерадостней спросила Стефани, встав перед ними на несколько ступеней выше.

— В смысле? — не поняла Созвездие мести.

— Ну, парни уехали, можно воспользоваться случаем и побыть вместе, девчонками, — Лили и Кэрол неоднозначно посмотрели на Стефани, из-за чего на лбу выступили капельки пота.

— А что, неплохая идея, — притворилась, будто впервые об этом слышит, Люси. — Вы всё время с мальчиками, а у меня у одной здесь нет пары. Так что-о-о…

— Ну раз ты просишь, — пожала плечами Сьюзен, покосившись на Кэрол, а та в ответ посмотрела на нее презрительно.

— Хорошо, — искренне улыбнулась Лилиандиль. — Тогда где и во сколько встретимся?

— У меня в покоях в девять вечера, — сказала Стефани и наконец-то дала девушкам пройти вперед, а дальше до нее доносились отголоски их разговора о чем-то постороннем, что её уже совсем не касалось.

Стефани и Люси побежали в покои королевы, чтобы поговорить о том, как именно они собираются примирять всех девушек и что для этого сделать, а также другие тонкости будущей ночной вечеринки.

— В общем, для большей откровенности, я думаю, что нужно взять пару бутылок хорошего вина или шампанского, — предложила Люси. — Чуть позже схожу для этого в погреба.

— А ты уверена, что алкоголь нам не повредит? — смутилась Стефани от такого предложения.

— Вовсе нет, читала такое в книгах, — они посмеялись. — Давай хоть, что ли, пока в шахматы поиграем, а то до девяти часов еще далеко, заняться нечем. Ты ведь умеешь?

— Да, Эдмунд учил меня еще там, в том мире.

— Ну, Эдмунд-то знатный игрок. Первое, что он увидел, когда мы пришли сюда во второй раз, — это как раз-таки свои золотые фигурки.

— Не скучаешь?

— По этому оладуху, что ли? Да только что же их спровадили…

— Нет, не по брату, — усмехнулась Стефани, перебив подругу, — по дому.

— Я не воспринимаю тот мир за дом, если честно. Для меня домом был и есть этот дворец, его стены, моя родная комната, и всё это с тех пор, как мы сюда попали. О Аслан, как же это было давно… — Люси тяжело вздохнула, подперев голову ладонью и лениво передвинув коня.

— Расскажи мне побольше, — попросила Стефани, ведь читать книги и учебники с их сухими, лишенными чувств текстами, — это одно, а слышать повествование очевидцев — совсем другое.

— О, это было как не в сказке сказать. Питер с улыбкой начал считать, а мы все побежали прятаться. Эдмунд тогда выгнал меня из-за шторки, — Отважная королева посмеялась. — Мне ничего не оставалось, кроме как бежать в ближайшую комнату, а там, в шкафу, я укололась, — лицо Люси переменилось, и она с грустью посмотрела на улицу в дождливое окно, — а там ели, снег хлопьями падает. И фонарный столб, который едва-едва горит, заставляя блестеть сугробы. А потом шаги, будто кто-то стучит копытами. Мистер Тумнус… Я впервые услышала тогда колыбельную фавнов…

— Лу, что с тобой?..

— А потом он сказал мне бежать, — она не слушала Стефани, а только перевела настороженный взгляд. — Некоторые деревья, и те за нее… А потом, во второй раз, я встретила Эдмунда… Он замерз, он был… Странным.

Люси продолжала свой рассказ и совсем забыла о шахматах. Казалось, что сейчас она не здесь, не в этой комнате. Отважная королева сейчас будто бы шла с бобрами по реке, убегая от волков. Она в самых ярких красках описывала то, как Питер держал меч наготове, но совсем не знал, что делать и как им пользоваться. Стефани и сама начала окунаться в ту атмосферу, в ту часть рассказа, где впервые мягкими львиными лапами из палаты выходил, а вокруг — воинственные кентавры, среди которых благородный Орей смиренным взглядом одарил их, прибывших.

— Аслан скалит зубы, зима пойдет на убыль. Гривой он тряхнет, нам весну вернет… — задумчиво протянула Люси, а потом гром, раздавшись так неожиданно и оглушающе, вывел её из задумчивости, и она серьезно посмотрела на Стефани.

— Что с тобой? — Эванс очень сильно испугалась за Люси, потому что её собственная реакция на свои же рассказы была странной.

— Я… Я скучаю. Удивительно, но я готова пережить еще раз всё это. Как думаешь, кто украл жезл Джадис?

— Лу, ты задаешь мне такие вопросы, будто я знаю на них ответ, — усмехнулась Стефани, но вдруг вспомнила страх Эдмунда и посерьезнела. — А что будет, если она вернется?

— Она будет мстить. Страшно мстить, а в особенности моим братьям, и попытается навредить Аслану. Я уверена, что мы победим, если что-то случится, но какой ценой?

— Странно, прошло столько времени, а она еще не объявилась.

— Она не может объявиться без сторонников, просто одна… Знаешь, мы с тобой слишком много думаем о том, что могло бы произойти. Давай лучше подумаем, какие свечи принесем и где мы все будем спать. А, и какую еду возьмем.

* * *

Кэрол, приодевшись в одно из своих повседневных, но довольно красиво смотрящихся на ней платьев, направилась в комнату к Стефани. Не особо ей хотелось видеть Сьюзен. Нет, не потому что она ей не нравилась как человек, и даже не потому, что она встречается с её братом. Созвездие мести даже была подсознательно рада, что Джейсон встал на путь, на который она собиралась сама, но старалась отрицать это, то есть занималась сплошным самообманом. Кроме того, она еще и чувствовала перед Сьюзен вину.

Но делать было нечего, ведь Питер всё равно уехал. Кэрол открыла дверь в комнату и, весьма неожиданно для себя, поймала налету запущенную в нее белую подушку.

— Опаздываешь! — посмеялась Люси, присев на кровать. — И кстати, не только ты.

— А где Лили и Сьюзен? — поинтересовалась Кэрол.

— За ними пошла Стефани.

— Ясно, — ответила Созвездие мести, а далее повисла неловкая пауза, где-то минут на семь, что начало раздражать обеих, но каждая из них не знала, как продолжить разговор. Кажется, за этот месяц они не очень пообщались.

— Знаешь, Питера нельзя было вытащить никуда там, в нашем мире, — решила всё-таки прервать тишину Люси. — Сью пыталась знакомить его со своими подругами, но это не помогало, какими бы красивыми они ни были.

— Это ты к чему?

— Я была удивлена, что вы так быстро с ним сблизились, — Отважная королева говорила, смотря куда-то на пол и приподняв брови. — Однажды я слышала, как он сказал Эдмунду, что ждет кого-то особенного. А после того, как вы начали встречаться, я его вовсе не узнаю. Вечно довольный и счастливый. Спасибо тебе за это.

— Оу, пока не за что… — Кэрол испытала признательность и стыд одновременно. — А ты как, нашла своего особенного? — она улыбнулась.

— Да куда уж мне там, — Люси громко и печально вздохнула. — Иногда я вот смотрю на вас всех, вы такие радостные. Ты и Питер постоянно ссоритесь, но быстро миритесь и становитесь такими сладкими, что аж тошнит. Стеф и Эд только и делают, что постоянно целуются, а Сью всё время куда-то таскает Джейсона, и они целыми днями пропадают наедине.

— Тебе хочется также? — посмеялась Созвездие мести, что взбесило Её Отважное Величество.

— Чего ты смеешься? Да, пока вы все милуетесь, я провожу все свои дни, играя с Юстасом в шахматы и болтая с Азирафаэлем.

— Милая, ты еще так юна. В твоей жизни еще будет столько прекрасного, будь уверена, ты станешь еще красивей, чем сейчас. Все парни сложат головы, вымаливая твои сердце и руку. А пока наслаждайся, тебе еще не нужны все эти балласты вроде отношений.

— Отношения — это балласт? — разговоры насчет личной жизни всегда доводили Люси до слез.

— Их всегда трудно строить, это совместный труд. Иногда не избежать разочарований от того, что ты потратила силы, время и слюни не на того человека.

— Что? Слюни? — Отважная королева немного повеселела.

— Да, ну во время поцелуя в смысле, — Кэрол уже сама поняла, что сказала кое-что довольно странное, но была рада, ведь её собеседница повеселела. — К тому же, я вижу, ты очень понравилась тому парню на корабле. Джон, правильно?

— Нет, он скорее влюблен в Эдмунда. Ты бы видела, как он на него смотрит.

— Да, Стефани следует задуматься. Вдруг её парень любит молоденьких? — пока они смеялись, в комнату наконец-то зашли остальные члены коллектива. Увидев Эванс, они начали еще больше хохотать, взявшись за животы, ведь успели уже прикинуть сто сцен разрыва отношений Стефани и Эдмунда по вине Джона.

— Ой, — Люси стерла последнюю слезу, пробившуюся из-за смеха, — вы чего так долго?

— Марьяна уже задавила нас своей едой. Кинулась готовить блюда по образцу, который я ей дала неделю назад. Кто же знал, что кроме них нам придется ждать еще и курицу, — вздохнула Сьюзен и положила поднос на комод. — Джонни, дорогой, спасибо, что помог. Без тебя мы это не донесли бы.

— Отлично, — Джон прошел в комнату и сел на стул.

— Ой, я же сказала спасибо, — Великодушная королева попыталась мягко намекнуть, чтобы он вышел.

— Да-да, мне несложно.

— Понимаешь, — здесь вмешалась Лили, — мы хотели повеселиться, поболтать…

— Давайте поболтаем, — развеселился Джон, растянув уголки губ чуть ли не до ушей.

— Нет, мы собрались девчонками, понятно? — с надеждой спросила Лили, но было видно, что Джон её так и не понял.

— Да что вы всё сюсюкаетесь? — Кэрол уже начала сердиться, отчего её легкие веснушки стало видно более четко. — Ребенок, послушай, у нас тут чисто женская посиделка. Тебе стоило прибиться к мужской, ясно? Так что спасибо, что занес всё это, а теперь — свободен.

— Так бы сразу и сказали, — оторопевший Джон привстал и направился к двери.

— Мы тебе это твердим и твердим, — улыбнулась Люси и закрыла дверь, чуть он только оказался на пороге. — Ну что, чем займемся?

— Как насчет того, чтобы начать с масок для лица? — предложила Сьюзен и подошла к Созвездию мести, чтобы начать с нее.

— Слушай, я сама! — вспылила Кэрол, слегка оттолкнув от себя королеву, отчего та немного поникла.

— Неплохая идея. Мне нравится, — решила спасать накаленную ситуацию Лили. — Сью, не поможешь мне?

— Да, конечно.

Тогда Стефани принялась смешивать порошочек глины в единое месиво, не забывая следить за обстановкой в комнате. Пока что всё идет не так плохо, так как хотя бы Сьюзен и Лили не конфликтуют. Что ж, потом начнется игра под названием «правда или действие». Это должно было развить в них хоть какой-нибудь азарт. Вот и начинается.

— Итак, все знакомы с правилами? — поинтересовалась Люси.

— Да, — хором ответили остальные.

— Итак, тогда пусть бутылочка решит, с кого нам начать, — Стеф раскрутила бутылку, и она указал на Кэрол. — Что ж, давай любому задание или задавай вопрос.

— Я хочу, чтобы Сьюзен сейчас вышла на балкон и промокла настолько, чтобы с её волос стекала вода, — Кэрол двузначно подмигнула.

— Что ж, это просто, — Великодушная королева смутилась от этого, ведь только однажды вышла под дождь по доброй воле. Уж очень не нравилось ей мокнуть, но еще больше — показывать, что ей неприятно. Вернулась Сьюзен минуты через три, полностью прозябшая.

— Я принесу полотенце, — Стефани бросилась за ним к шкафу и подала Сьюзен, которая выжимала свои локоны.

— Тогда я хочу, чтобы Кэрол сейчас переоделась в самое светское и неудобное платье, который только бывает, — сказала в отместку Великодушная королева и так же подмигнула.

Через некоторое время перед всеми предстала Созвездие мести в пышном розовом платье с голубыми бантами, украшенном какими-то блестками вдоль юбки и в дурацких туфлях, на которых и метра нельзя было пройти, чтобы не сломать ноги.

— Ну что, ты рада? — гневно спросила Кэрол.

— О да! Тебе идет!

— Что ж, тогда я хочу, чтобы ты участвовала в турнире через месяц!

— А я, чтобы ты в них не участвовала.

— Тогда я желаю, чтобы ты перестала менять платья по триста раз на дню.

— А я, чтобы ты хоть раз за три дня его поменяла.

— О-о-о, тогда я желаю, чтобы ты больше не целовалась с моим братом!

— А ты — с моим!

— Девочки, а до нас очередь дойдет? — пыталась отвлечь их Стефани, но, к её несчастью, Кэрол и Сьюзен всё же поглотил азарт. Что называется — бойся своих желаний.

— Ну тогда я хочу, чтобы ты прошла по городу в одном нижнем белье, — всё равно продолжила Кэрол.

— А я, чтобы ты не давала мне больше заданий. Ха! — Сьюзен сложила руки на груди и встала в горделивую позу, за это Созвездие мести кинула в нее подушку. Началась потасовка, которая могла бы закончиться травмами.

— Хватит! — не выдержала Лили. — Заканчивайте с этим! Сью, пойдем со мной, мы забыли вилки.

Великодушная королева, немного поправив мокрую и очень запутанную прическу, пошла вслед за Лили и попыталась немного успокоиться.

— И чего она на тебя так взъелась? — спросила Лилиандиль, когда они отошли на приличное расстояние от комнаты.

— Не знаю. Вообще-то она тоже встречается с моим братом, если она не забыла, конечно. Хоть бы Питер там Джейсона не убил, пожалуйста… — обеспокоено протянула она.

— Не волнуйся, Кэрол отойдет со временем. Просто она ревнует, вот и всё. Я думаю, у твоего парня никого серьезного до тебя толком и не было. Кажется, он впервые влюбился, что и не устраивает нашу любимую подругу, — Лили нежно улыбнулась.

— Если честно, я переживала больше за наши с тобой отношения, когда возвращалась сюда. Мне казалось, что ты будешь меня ненавидеть.

— Почему?

— Просто… Ты же знаешь, что мы с Каспианом когда-то любили друг друга. Я не знала, как ты на это отреагируешь, как будет вести себя он, а он… — Сьюзен очень сильно хотелось рассказать то, о чем они говорили с Каспианом на корабле, но почему-то передумала.

— Почему я должна ненавидеть тебя? Это наши с ним проблемы, а не твои. Но если ты до сих пор любишь его и хочешь быть с ним, то я отступлюсь. В таком случае, это не принесет счастья никому из нас троих, — Лили начала доставать пять вилок на опустевшей кухне.

— Нет, Лилс, всё это давно прошло. Мне очень нравится Джейсон, и мне с ним спокойно и хорошо. Я с ним счастлива, чего не было давно. Так что будь спокойна, Каспиана я у тебя и не собираюсь отбирать.

— Спасибо, — Лили обняла Великодушную королеву, крепко прижав к себе. Она была рада, что всё так хорошо решилось и никто не держит ни на кого зла.

— Спасибо тебе, — Сьюзен в ответ расчувствовалась и едва не начала плакать от счастья.

* * *

— Итак, мы поговорили с Кэрол, и она не будет больше на тебя злиться, — сказала Люси, когда вернулись Лили и Сьюзен.

— Хорошо, — с небольшой неприязнью посмотрела на нее Сьюзен и подошла поближе.

— Но имей в виду, подружками мы никогда не станем, а косички друг другу плести тем более не будем, ясно? — Созвездие мести протянула ладонь для рукопожатия.

— Ясно, — ответила Великодушная королева и протянула руку в ответ.

— Ну тогда предлагаю садиться, — Стефани достала пять прекрасных фужеров для шампанского и начала разливать в них напиток, который начал пениться и играть красивыми круглыми пузырьками, вздымающимися вверх.

* * *

Через несколько часов Сьюзен лежала головой на коленях Кэрол, которая доплетала на них очередную косу. Все девушки сидели с забавными прическами на голове и громко хохотали. Казалось, будто бы весь замок закрыл уши и пытался уснуть, но ни у кого это не получалось. На самом деле, у ближайшего окружения было именно так.

На полу валялось четыре бутылки шампанского и одна — вина, сверкая цветным стеклом, получая отблески от свечей. Солнце уже потихоньку начало вздыматься всё выше в небо, но пока что это было почти незаметно. Воздух всё еще был пропитан ночной свежестью, оставшейся после дождя, который вот-вот заново должен был начаться.

— Если честно, до Питера мне никогда не везло в любви, — пришло время рассказывать свой секрет и Кэрол. Это очередная придуманная Стефани игра. — Все были какими-то хлюпиками, трусами или же просто черствыми недоумками. И вот однажды мне встретился парень, тельмарин. Такой смелый, накаченный, с ярко выраженными скулами и стойким нравом. Все девушки так и таяли, как мороженое.

— И что произошло? — поинтересовалась Лили, доливая всем еще алкоголя.

— Встречался со мной, потому что запал на Джейсона, хотел быть ближе к нему, — все начали заливисто смеяться при услышанном. Никто не ожидал такого поворота событий. — Шучу, просто он хотел пойти к Джейсону в ученики и бегал за ним.

— Кажется, кому-то придется ревновать еще и к парням, — Люси закатилась еще одной волной хохота, отчего получила легкий пинок от старшей сестры.

— Слушайте, а не хотите прогуляться? — предложила Сьюзен. — Там дождь начинается.

— Неужели я слышу это от тебя? — Стефани аж напряглась, но всем это показалось хорошей мыслью. Пройдя как можно тише по дворцу, девушки оказались в саду. Они забрались на шатрового вида беседку и сели, смотря на то, как красиво поднимает свои лучи солнце. Рассвет был воистину прекрасным. Столько цветов, разлившихся по небу, было сложно увидеть в другое время. Соловьи начали заводить свои песни, а сверчки не переставали натягивать струны своих скрипок. Природа зажила этим утром музыкой. Девушки не произносили ни звука.

— Мы счастливы и свободны, — наконец-то нарушила тишину Стефани и приобняла Люси, а та, в свою очередь, — Лили.

— Да, мы счастливы и свободны, — задумчиво повторила Сьюзен и уткнулась Кэрол в плечо.

Утро выдалось не очень добрым. Ни чашки кофе, ни нежных парящих лучей, ни теплой постели. Хотя, с учетом того, что половина жизни не была проведена в извечных хоромах, да зачастую еще и на голой земле, и даже в тюрьме, было уже не привыкать. Эдмунд проснулся с гудящей от боли в висках головой, как будто они с парнями всю ночь выпивали, но он отлично помнил, что спиртного у них с собой не было. Остается другая причина — резкая смена погоды между тем временем, когда он спал и когда он лег.

Справедливый король потянулся, размяв руки, что принесло очень приятные ощущения в костях, а потом попытался подняться, но что-то тяжелое, лежащее на ногах, не дало этого сделать. Эдмунд приподнялся на локтях и обнаружил, что в обнимку с его стопой лежит Питер и мирно посапывает. «Нашел подушку, тоже мне», — пронеслось у него в голове. Аккуратно, чтобы не разбудить брата, и без резких движений, Эдмунд отодвинул брата и встал.

На улице творилась по истине адская атмосфера. Ветер, превращающийся в тайфун, рвал и метал всё на своем пути. Ливень начал сгущаться, разнося свои капли по и без того влажной лесной земле, плотно усыпанной зелеными и желтоватыми листьями, которые теперь беспорядочно кружились в воздухе. Деревья едва держались за грунт корнями под кривым наклоном. М-да, давно в Нарнии не было такого дождливого лета. Едва ли кто-то может найти больше пары суток без игры стихий.

Но, оглянувшись на своих товарищей, Эдмунд понял, что двух не хватает…

* * *

Ночью было тихо. Даже слишком тихо. Казалось, будто весь лес вымер уже много веков тому назад, а вместо всего живого здесь поселилась лютая зловещая тишина. Уставшие парни давно уже спали. Ну, почти что все. Джейсону ни под каким предлогом не удавалось сомкнуть глаз. Какая-то непонятная тревога и страх гложили его. В конце концов, лежать надоело, и Кэмбел решил выйти. Он открыл дверь, и вмиг в хижину проник утренний ранний луч света.

Отсвечивал металлический кинжал с узорчатым и правдоподобным изображением снежного барса, оскалившего зубы в рыке. Джейсон на секунду подумал о том, взять ли его с собой, но вышел безоружным. Однако всё же решил, что нужны меры предосторожности, и вернулся за клинком.

— Любишь утренние прогулки? — раздался весьма узнаваемый низкий, хриплый и очень знакомый тембр женского ледяного голоса.

— Пошла вон, — огрызнулся Джейсон, даже не обернувшись.

— Как грубо, — лишь посмеялась Джадис и вмиг возникла перед его глазами. — Как сестра?

— Которая из? У меня их две, помнишь?

— Вряд ли ты знаешь, как дела у второй, — Белая Колдунья приподняла свой заостренный угловатый подбородок, отчего её бледная шея казалась еще длиннее, чем есть.

— А ты вряд ли знаешь её в принципе, — Кэмбел приподнял уголок тонких губ и вместе с тем бровь. Ведь теперь он и сам был прекрасно осведомлено делах второй своей сестры. — Мне надоели твои игры, Джадис. Но я рассчитывал увидеть тебя, как ты и сказала, через месяц.

— Ах, Кэрол проболталась? Но да ладно, ничего.

— Вот только интересно, а в каком обличии увидимся? — Джейсон прищурил глаза и с вызовом посмотрел на Джадис.

— О чем это ты? — Колдунья попыталась притвориться, что не понимает, о чем он.

— Шкатулка Селестии. Умно, но недостаточно, чтобы обдурить меня. Но будь уверена, кем бы ты ни была, я узнаю и пойму.

— Оставь страстные высказывания для королевы Сьюзен, мальчик. Ты много на себя берешь, — Джадис пыталась сдерживаться от того, чтобы не превратить его в едяную глыбу прямо. — Я могла бы убить тебя на этом самом месте, но пока не время. Хочу посмотреть в глаза твоей любимой, когда они наполнятся слезами, хороня призраки того хрупкого счастья, которое у вас было. И тогда ты сам будешь просить о смерти.

— Красивая картинка. Жаль, что не очень правдоподобная. Еще сочтемся, — Джейсон приподнял голову, пародируя Колдунью, дабы больше разозлить её, ведь понимал, что однажды эта праздность и жажда кровавых зрелищ возмездия сыграет плохую шутку.

Рассерженная Джадис схватила Кэмбела за складки на одежде в области груди, а потом провела ногтями по щеке, оставив на них три кровавых полосы. Джейсон, немного поморщившись от боли, сохранял непоколебимое спокойствие и уверенность.

— Да, сочтемся еще, — через пару минут Колдунья скрылась в кромах лиственных деревьев.

Однако та картина, которую описала Джадис, не была такой уж и чушью. На самом деле, это было то единственное, чего так боялся Джейсон: увидеть в глазах Сьюзен слезы, понимая, что он тому причина. Хотя отчего-то ему казалось, что она недолго будет страдать, бросившись в объятья Каспиана. И нельзя было её в этом винить. Кэмбел был уверен, что у нее еще есть чувства к Касу, что они еще хранились где-то в закромах души Великодушной королевы. А еще не покидало ощущение того, что его вообще невозможно любить. Да, Сьюзен он нравился, это безусловно, но «я люблю» она сказала лишь раз, тогда, на дереве при закате. Но и это неважно. Джейсон чувствовал, что без малейшего сожаления отдаст за нее жизнь, нет, даже не за нее, а за всех её близких, за всё то, что ей важно.

«Ты стал мне очень дорог. Я боюсь за тебя», — пронеслось в голове голосом Сьюзен, и Джейсон закрыл лицо руками. Как ему хотелось признаться во всем, но он сильно боялся её потерять.

Но Джейсон сильно ошибался. Всю ночь Сьюзен только и твердила, что о нем. Девушки уже и не знали, как заткнуть её. Его имя колыхало волновало душу, заставляло нервно в дыхании вздыматься грудь. Она боялась за него, искренне, постоянно. Иногда жесты говорят о чем-то лучше слов.

Когда Сьюзен взяла Джейсона за руку там, на Одиноких островах, то почувствовала, что искренне любит этого парня с вечной ухмылкой. Ей казалось, будто Таш вот-вот заберет его, поэтому и вцепилась в него мертвой хваткой. Случись что… Сьюзен не хотела об этом думать. Он стал ей слишком дорог, пускай и за короткое время.

Внезапно послышался хруст веток за спиной. Джейсон остановился, чтобы напрячь слух, и попытки делать тихие шаги прекратились.

— Показалось, — вздохнул он и продолжил идти, но вытащил кинжал из маленьких ножен, ведь прекрасно знал, что ему не померещилось.

Прогремел гром, а за ним последовала вспышка молнии. Кэмбел воспользовался этим, ведь наверняка тот, кто идет за ним, сейчас отвлекся и отвернулся на секунду. Осталось лишь притаиться и ждать. И вот цель была близко. Джейсон выпрыгнул и приставил кинжал к чьему-то горлу, а потом узнал Каспиана.

— Таш тебя подери, ты следишь за мной? — выдохнул Кэмбел и вернул оружие в ножны.

— Где ты был? — потребовал объяснений Каспиан.

— Орехи собирал, — с насмешкой ответил Кэмбел. — Какая тебе разница?

— Я тебе не доверяю. И у меня есть для этого основания, — честно признался тот.

— Вижу. Даже меч с собой прихватил, — усмехнулся Джейсон. — Думал, наброшусь на тебя?

— Не исключал эту возможность.

— О Аслан! — воскликнул Джейсон, сильно рассмеявшись. Он буквально не мог поверить в услышанное. — Серьезно? Кас, ты, ты, ты, ты… А-а-а, у меня нет слов.

— Что же тебя так возмущает?

— Пф-ф, не думал, что ты считаешь меня настолько негодяем. Сам подумай: стал бы я тебя спасать там, на поле боя, если бы хотел, чтобы ты умер?

— Возможно, это показное благородство, чтобы еще больше охмурить Сьюзен? — Каспиан пытался его подловить, но только больше рассмешил.

— Ах, да. Не догадался сразу. Ревность — вот всему причина. Может, ты позволишь ей выбирать самой?

— Дело не в этом. Ты что-то скрываешь, и я выясню что, уж поверь. А потом открою на тебя глаза всем.

— О-о-о, как страшно. Весь трясусь, — Кэмбел был крайне поражен происходящим, но это же его и забавляло. Однако снова прогремел гром, и Джейсон направился в сторону хижины.

— Эй! Мы не договорили! — воскликнул Каспиан, грубо развернув собеседника за плечо.

— Не о чем говорить. Ты меня подозреваешь в чем-то, всё ясно. А теперь я не хочу мокнуть. Извини, — Джейсон вновь развернулся и пошел вперед вальяжной походкой.

— Снова мне его догонять. Вот же зануда, — пробурчал себе под нос Каспиан. — Да стой же ты!

— Что еще?

— Почему на поле битвы ты выглядишь как маниакально-наклонный? Задаюсь этим вопросом давно.

— Нет, я вдохновленный, — Кэмбел дальше упрямо пошел вперёд, не отрывая взгляда от Каспиана, чтобы тот последовал за ним.

— А в чем разница?

— Вдохновение — это когда ты считаешь, что можешь сделать всё что угодно, а мания — когда ты это знаешь наверняка.

Еще минут десять они шли и спорили. Вернее, спорил только Каспиан, а Джейсон просто в открытую издевался. В конце концов, они поняли, что забрели непонятно куда.

— Ну вот, из-за тебя мы неизвестно где! — обвинил Каспиан.

— Из-за меня?!

— Кто тебя просил идти непонятно куда и набрасываться на меня с ножами?

— А кто просил следить за мной?

— Ладно, ладно, — Каспиан глубоко вздохнул и прикрыл глаза, чтобы восстановить равновесие и баланс. — Нам нужно выбираться. Ссоры не помогут.

— Согласен.

Тем временем стихия совсем начала разыгрываться. Ветра уже с силой колыхали деревья, их ветви и срывали листву. Но что-то в этой картине было совсем чужое. Рык…

— Ты так на меня злишься, что рычишь? — поинтересовался Кэмбел.

— В данный момент нет… — напрягся Каспиан и тоже прислушался. — Смотри, росомаха! Пойду, узнаю у него или у нее дорогу.

— А ты уверен, что?..

— Да-да. Всё нормально.

— Нет, послушай, кажется… — Джейсон присматривался к росомахе.

— Заткнись и жди, раз ничего умней предложить не можешь!

— Ну вообще-то…

— Здравствуйте! Слушайте, а не подскажете, как можно добраться до Кэр-Параваля? Мы хотели бы… — зверек встал на две лапы и внимательно принюхался, сгорбившись вполовину и приближаясь.

— Скоро начнется дождь, а мы потерялись, понимаете? О Аслан…

Тем временем росомаха истошно зарычала, обнажив когти и зубы, и уже была в нескольких сантиметрах от Каспиана, но тут его кто-то повалил на землю, спасая от возможного смертельного покушения.

— Я же хотел сказать тебе, что она неговорящая! — рассвирепел Джейсон, а затем достал кинжал и приготовился к еще одному нападению.

— Простите, что не успел разглядеть! — съехидничал Каспиан и тоже вынул меч.

Дождь уже начался. Земля мокла и становилась скользкой. Росомаха вновь начала махать когтями и рычать, пытаясь кого-то ранить. Она пыталась прикончить Каспиана, но он оцарапал ей ногу, отчего та взвыла и заскулила. Но это же и открыло ей путь невиданной ярости. Набросившись на короля, она в кровь, тремя ударами, распорола ему рукав одежды и предплечье.

Здесь вступил Джейсон. Он запрыгнул с большого твердого камня на зверя и снова ударил в ту же больную лапу кинжалом. Снова раздался страшный вой, сливающийся с ветром и развеиваемый им. Росомаха выбила оружие из рук Кэмбела и лапой прижала его к земле, а затем воткнула свои когти прямо в бок. Джейсон вскрикнул от невыносимой боли и в отдышке и слепоте от шока пытался найти камень, но вердикт зверем был вынесен. Он был готов окончательно добить противника и утолить голод.

— Не тут-то было! — воскликнул Каспиан и воткнул меч прям промеж лопаток росомахи, отчего она корчилась еще около пяти секунд, но уже не представляла опасности.

— Спасибо, — пролепетал Джейсон и попытался встать, но вскрикнул от боли, схватившись за бок. Каспиан подал ему руку. Рана была серьезной, но не смертельной, однако идти Кэмбел сам, без помощи, не мог.

— Жизнь за жизнь, я возвращаю долг. Не больше, — предупредил король.

— Ахах, — сквозь боль и мучения, сказал Джейсон, — думал, бросишь меня там.

— Боже, ты серьезно? — издевательски повторил Каспиан слова Кэмбела. — Не думал, что ты считаешь меня настолько негодяем.

— Негодяем — нет. Но ты тот еще прохвост, — каждый смешок причинял Джейсону боль, но он старался не подавать виду, а Каспиан притворился, что не замечает, как он корчится и меняется в лице.

— Обопрись на меня, — Каспиан перекинул руку Кэмбела через свои плечи и потащил в направлении, которое казалось ему верным.

* * *

— Кас! Джей! — как можно громче, перекрикивая ветер, звал Эдмунд. К нему подключился Питер.

— Ну вот, вытащил, лови их теперь! — начал нагнетать Верховный король, зовя товарищей.

— Можно подумать, я знал, что будет такая погода, — пожал плечами Справедливый король.

— Вот и поохотились… Джейсона мне не жалко, но вот монарха бы не хотелось терять…

— Ты издеваешься?! Вы же вчера вроде как помирились. Таш, миссия провалена…

— Что ещё за миссия? — остановился Питер и строго взглянул на брата.

— Нет, нет. Ничего, — попытался соврать Эдмунд, но понял, что полностью выдает себя. — Ладно, Стефани попросила попробовать помирить тебя и Каспиана с Джейсоном, пока она то же самое будет делать со Сьюзен, Кэрол и Лили. Понятно?

— Так себе из тебя конспиратор.

— Эй, а кто говорил, что я лучший в мире разведчик? — улыбнулся Эдмунд. Он ведь знал, ждал подходящего случая, пока можно будет попрекнуть тем случаем в военной академии.

— Ладно, твоя взяла… Ты, конечно, Справедливый, но не миротворец.

— Да что ты на него так злишься? Вы с ним в одинаковых положениях. И еще, Сью и моя сестра, но я же не тянусь избить Джейсона.

— Да всё у тебя получилось, братец, — Питер похлопал брата по плечу. — Он вроде нормальный парень, и наша сестра заслуживает счастья. Я уверен, с ним она будет в безопасности.

— Вау, до мистера Непробиваемости это дошло. Ну надо же. Когда у тебя уже будут свои дети?

— Не издевайся. В глубине души я это понимал, но ничего не мог с этим поделать, — Питер положил руку на плечо младшему брату, но вдали резко заметил двинувшиеся силуэты. Будто один человек тащил другого.

— Пит, это не?.. Каспиан!

— Эдмунд?! Эд, скорее! — закричал Каспиан, еле как таща Джейсона. — Ему нужна помощь! Он ранен!

Эдмунд и Питер, как по команде, сквозь ветер и ливень побежали к друзьям. Сейчас Джейсона было и не узнать. С момента ранения он сильно побледнел, и уже было не до смеха. Потерял много крови.

— Что произошло?

— Расскажу чуть позже.

Уже в хижине Эдмунд быстро организовал первую помощь. Юстас помог перебинтовать и затянуть рану, чтобы кровь перестала бежать в таком обилии. И все еще было не смертельно, обошлось.

— Куда вы, черт возьми, ходили? — спросил Питер.

— Кое-кому приспичило прогуляться.

— А кое-кому следить за мной, — подал осипший голос Джейсон.

— Потом на нас накинулась росомаха.

— Потому что кое-кому показалось необходимостью спросить дорогу.

— Потому что из-за кое-кого мы заблудились.

— Да хватит! Как дети, честное слово! — не выдержал нетерпеливый Юстас. — За вами присмотр нужен.

— Да, главное, чтобы Сьюзен не подумала, что это я пытался тебя убить, — посмеялся Питер и положил тыльную сторону ладони на лоб Кэмбелу, — а то ведь может быть и такое.

— Не волнуйся, клеветать не буду, — улыбнулся Кэмбел, закашлявшись.

— Да ты весь горишь! У тебя жар!

— Дождь стихает. Скоро можно двинуться в путь, — сказал Эдмунд, начав собираться.

Около четырех часов дня Сьюзен наконец-то решила вновь приступить к своим обязанностям декоратора и поработать над украшениями в бальном зале. Ведь торжество в честь посвящения Кассандры всё еще не состоялось, но это традиция, которую нельзя нарушать. Люси и Стефани занялись тем, что пошли в кабинет Питера, порылись в его столе и нашли кучу бумаг, на которых было написано карандашом «отдать Люси на подпись». Над этим они и решили поработать.

— Мне интересно знать, чем ты будешь заниматься, когда станешь женой Эдмунда, — как бы между делом, вставила Отважная королева.

— Пф-ф… Что-что?! — Стефани обожгла язык чаем и едва не выплюнула его от услышанного.

— Ну, у нас у каждого есть своя задача при подготовке к какому-либо балу. Надо тебе тоже что-нибудь придумать. Что ты хорошо умеешь?

— Лу, со свадьбами ты торопишься.

— Готова спорить, что ты при первом же знакомстве придумала имена ваших детей и сколько их будет, — расхохоталась Люси, подмигнув подруге.

— Ну, была пара идей… Но в реальности я этого не представляю. Да и мы встречаемся-то всего лишь два месяца.

— Ты везучая. Нашла себе парня и счастлива. Эх…

— Слушай, мы все вместе вчера успокаивали тебя, пока ты рыдала от того, что у тебя нет парня. Мы использовали весь мой запас салфеток, мою скатерть, пижаму Лили, а Сьюзен спускалась, чтобы принести тебе платочки. Не хочу проходить то же самое. Ай, черт! — от этих высказываний Стефани капнула чернилами на документы.

— Что такое?

— Я всё чернилами залила! — и правда, синее пятно начало расплываться по всему куску пергамента, напоминая рисунок озера или маленького моря.

— Так, спокойно, без паники, — попыталась успокоить её Люси. — Не помнишь, что там было написано?

— Что-то про одобрение нового проекта по сельскому хозяйству. А, это всё, что мне удалось запомнить!

— Так, мы сейчас это выбросим… Только не плачь! А Питеру скажем, что он сам потерял.

— Не до шуток, Лу. Я попытаюсь восстановить, — Стефани спрятала бумагу в маленьком кармашке на груди своего платья. — Будем надеяться, что я всё разберу.

— Да, ты права. Было бы нечестно… Кстати, можно один личный вопрос?

— Задавай, — Стефани напряглась.

— Сколько у тебя было парней до Эдмунда?

— Ой… Был один, когда я была в летнем лагере. Его звали Мэтт. Мне тогда было четырнадцать, и мы как-то подружились. Всё-таки там меня никто не знал, и коллектив был слаженным.

— Вы с ним целовались?

— О, да. Пару-тройку раз. Для нас обоих это был первый поцелуй, было забавно, — Стефани прикрыла рот ладонью в смешке, видимо, что-то вспомнив.

— И что случилось?

— Мы разъехались по своим городам. Они были недалеко друг от друга, но мы продолжали переписку. И вот однажды я снова с радостью обнаружила от него письмо, но там Мэтт сказал, что у него появилась другая девушка и нам надо расстаться.

— Больно было? — с сочувствием спросила Люси.

— Сначала очень, но потом я быстро успокоилась, потому что, во-первых, я его не видела больше и даже не ответила, а во-вторых, сейчас я понимаю, что эти чувства были не сильными. Так, подростковая влюбленность. Мы с ним клялись в вечной верности, обещали любить друг друга всю жизнь. Глупо, да?

— Очень, — разулыбалась Люси. — А с Эдом вы давали друг другу клятвы?

— Нет. Зачем?

— Вообще-вообще?

— Да…

— Как бы я обещал тебе, что пока ты со мной, с тобой ничего не случится. Забыла? — на пороге, облокотившись на дверь, показался сам Эдмунд.

— Эд! — Стефани бросилась на его шею, закинув ноги на его талию, опоясав и крепко обняв. — Ну как дела?

— Тихо, задушишь! — смеялся Эдмунд, а потом пошел обнимать сестру, которая тоже была рада его видеть.

— Ну как прошло?

— Не сказать, что хорошо, но и не сказать, что плохо. Питер с Джейсоном помирились, похлопали друг друга по плечу. Но с Каспианом у него всё такое же напряжение. Хотя они подрались с росомахой.

— О боже! Все живы? — заволновалась Люси, прикрыв рот ладонью.

— Да… Ну, не совсем. Джею крепко досталось. Питер позвал к нему лекаря, он в своей комнате.

— Я за эликсиром! — воскликнула Отважная королева и бросилась вон из комнаты, задев Эдмунда плечом. Такая уж она по своей натуре — милосердная, готовая ко всем броситься на помощь.

— А у вас тут как дела? — поинтересовался Эдмунд, присев на стул, напрочь забыв, что он в кабинете Питера, в который почти никому нельзя заходить, и закинув ноги на стол.

— Да ты бы видел их, — Стефани звонко, как колокольчик, рассмеялась, вспомнив вчерашнюю ночь. — Лили и Сью сразу нашли общий язык, а Кэрол начала давать ей задания и издеваться, мол, «мы не подружки и косички друг другу плести не будем», но потом мы разлили «немного» шампанского, и когда они начали импровизировать с прическами, — Эванс рассмеялся еще громче, — ой, надо было это наблюдать. До конца жизни припоминать им буду.

— В общем, всё нормально? Скажи, что это так, потому что больше я ни на какую с ними не поеду, так и знай! И вообще, с тебя причитается сюрприз.

— Да, я помню. Всё уже почти готово, — подмигнула Стефани. — У тебя какие планы на сегодня?

— Выспаться. Потому что, когда Питер обнимает твои ноги и ты спишь в какой-то хижине на старом пыльном пледе, как-то не очень. Так что я пошел, — Эдмунд зевнул и прикрыл рот ладонью, а потом поцеловал Стефани в щеку и покинул кабинет, а сама Эванс кинулась к Кэрол по одному важному делу.

* * *

— Да куда же он запропастился?! — задавала сама себе риторический вопрос Люси, уже в который раз, разбрасывая вещи по комнате, мимо которой как раз проходила Сьюзен.

— Эй, ты чего? — схватилась за руку Великодушная королева, когда в нее попала деревянная расческа и, скорее всего, оставила на ней синяк.

— Я не могу найти свой эликсир, — даже не повернув голову, ответила Люси. — Да куда же он делся?!

— Тебе для кого?.. Умирает, что ли, кто-то? И кстати, ты не знаешь, когда парни вернутся?

— Эх, темный лес, трава густая. Они уже здесь. И вот целить я одного из них и собираюсь. Оу, эту заколку я ищу уже две недели! — сама себе сказала Люси и принялась рыться дальше.

— Для кого?! — при этих словах глаза Сьюзен округлились.

— Да для Джейсона! На них с Каспианом в лесу напала росомаха. Эдмунд сказал, что Джею крепко досталось.

— Что?! — Сьюзен сразу же сорвалась с места, чуть ли не сбив одну из горничных. Она пробежала мимо нескольких дверей, в которой велась уборка, и кинулась в одну из них, соседнюю со своей. Там ей пришлось увидеть такую картину: Кэрол держала руку брата, опухшие глаза которого медленно передвигались с одного предмета на другой. Он дышал с помощью полуоткрытого рта. Бинт, обвивший его вокруг пояса, был плотно затянут, а Питер говорил с лекарем.

— Ничего страшного, — объяснял спокойный с виду лекарь. — Рана не смертельна, нужно три раза в день перевязывать её с помощью вот этого средства, — он вручил Питеру склянку с жидкостью. — Большая температура — кстати, она доходит сорок градусов — обусловлена простудой и долгим пребыванием на воздухе во время дождя. Ранение ослабило иммунитет. Впредь постарайтесь быть аккуратней.

— Спасибо большое, — Великолепный король пожал руку лекарю, и тот удалился, слегка поклонившись Сьюзен. Увидев её, Джейсон улыбнулся и попросил подойти поближе.

— Как ты?! Что такое случилось? — начала расспрашивать Сьюзен, взяв руку Кэмбела в две своих. Он и правда был очень горячим, будто утюг или плита.

— Спокойно, что вы вокруг меня собрались как возле покойника? — рассмеялся Джейсон, смотря на то, как Кэрол и Сьюзен держат обе его руки с разных сторон. — Не умираю же еще.

— В смысле еще? Что еще за шутки? — с укором набросилась Кэрол.

— Милая, да что ты так переживаешь? — Питер положил теплые ладони на обнаженные белые плечи Созвездия мести. — Ты что, брата своего не знаешь?

Великодушная королева взглядом и кивком попросила увести Кэрол и оставить её наедине с Джейсоном. Питер молча опустил голову вниз в знак согласия и предложил Созвездию мести пойти в беседку и попить чаю. Та согласилась и поцеловала брата в лоб.

— Да не покойник я! В лоб покойников целуют! Ощущение, что лишь бы быстрее похоронить, — Кэмбел цокнул языком и закатил глаза, а потом получил удар по подзатылку от сестры, и она с хихиканьем удалилась, потянув за собой Питера.

— Так что произошло? — Сьюзен продолжала держать его горячую руку и поглаживать костяшки его пальцев.

— Ох… Я всю ночь не мог заснуть, пошел прогуляться. Потом заметил, что кто-то за мной следит. Оказалось, что это недоверяющий мне Каспиан, который решил устроить надзор. Потом мы поругались, потерялись, и ему приспичило спросить дорогу у дикой росомахи, которая, конечно же, накинулась бы на него. Я отбросил его в сторону, а потом росомаха повалила меня под себя. Но нужно отдать Каспиану должное, он помог и мне, за что большое спасибо.

— Помог тебе?..

— Оружие вылетело. Потом случилось это, — Джейсон приспустил одеяло с до пояса обнаженного тела и указал на перебинтованное место, где прослеживалось несколько капель крови, — а затем Кас убил это чудовище и дотащил меня до хижины, где мы с тобой были у разбойников. Вот и всё, собственно.

— Никуда вот вас одних нельзя отпускать, мальчики! — начала ругаться Сьюзен. — Еще хорошо, что дикие росомахи не понимают твоих шуточек, а то бы наверняка тебя растерзали!

— Там было не до шуток.

— А это что?! — Великодушная королева указала на три кровавых полосы на щеке, которые появились там благодаря Джадис.

— Белки там тоже очень свирепые, — шутя соврал Джейсон, подняв уголок бледных губ.

— Ну, а если серьезно? — Сьюзен совсем не хотелось улыбаться, но разве мышцы когда-то кого-то спрашивали?

— Не знаю, возможно, поцарапался где-то во время боя или еще что-то.

— Когда на нас напали, они уже были, — в комнату вошел Каспиан и облокотился на стену, сложа руки на груди и строго посмотрев на то, как Великодушная королева нежно поглаживает костяшки пальцев Кэмбела.

— Ты всегда знаешь, откуда у тебя появляются синяки и царапины? — набросилась на него Сьюзен, защищая Джейсона.

— Сью, можно тебя на минутку? — позвал её Каспиан в коридор. Кэмбел коротко кивнул ей в знак согласия, и она вышла, прикрыв за собой дверь. — Слушай, он точно что-то скрывает от нас. Я слышал, как он с кем-то говорил в лесу. И откуда у него появились эти царапины на лице, хотел бы я знать.

— Каспиан, знаешь что? Ты меня уже достал. Он уже дважды, Таш побери, дважды спас тебе жизнь, хотя вполне мог этого не делать, а с такими обвинениями так тем более. Я не понимаю, чего ты хочешь этим добиться, — Сьюзен была вне себя от гнева. — Так что иди на все четыре стороны, мне на тебя наплевать!

— А мне не… наплевать… на тебя, — произнес Каспиан по слогам и за талию притянул Сьюзен к себе за талию. Их губы слились изгиб в изгиб. Королева на мгновение замешкалась, обдумывая то, что происходит, не отвечая на поцелуй.

— Интересно… — протянул какой-то посторонний голос слева от них. Великодушная королева толкнула Каспиана в грудь и увидела Лили и Люси с эликсиром. Обе смотрели на них осуждающе: Лу — на сестру, а Лили — на мужа.

Лилиандиль нервно сглотнула, пытаясь не дать волю слезам, а потом дрожащим голосом произнесла:

— Лу, иди к Джейсону без меня, ты и сама знаешь, что делать.

Сам же Кэмбел всё и сам видел в щель незакрытой двери и полностью разделял чувства Лили. Хотя был уверен, что ему лучше, чем ей. Странно, но был даже порыв подойти к Лилиандиль и поговорить с ней об этом, успокоить, утешить, но он не мог этого сделать. Каспиан побежал за женой, а Люси приказала Сьюзен ждать за дверью, снова гневно просверлив её взглядом. Самой же Великодушной королеве хотелось рыдать от того, что все всё не так поняли. Она хотела его оттолкнуть. Она оттолкнула бы его в любом случае, но что-то, очевидно, пошло не так.

* * *

Люси вошла к Джейсону и громко хлопнула дверью. Ей было досадно и жалко обоих пострадавших от этой ситуации и этого дурацкого любовного квадрата, образовавшегося в последнее время. Больными от ужасной температуры глазами Кэмбел посмотрел на королеву и предложил ей сесть на кровать.

— Сейчас тебе станет легче, не переживай, — Люси начала раскручивать флакон с эликсиром, но Джейсон убрал её руку от пробки.

— Оставь это до худших времен. Я и сам через недельку встану на ноги, — улыбнулся он ей.

— Капель на всех хватит.

— Эта может стать спасительной для человека в бою. Так что не трать её зря.

— Уверен?

— Да, — тоном, не допускающим возражений, произнес Кэмбел.

— Ты всё видел? — Люси закусила губу от неловкости. Её одолевал испанский стыд за сестру.

— Видел, Лу, но это не твои заботы. Мы со Сьюзен сами разберемся. Иди. Мне кажется, тебе нужно идти.

— С чего ты так решил?

— Ты уже три раза посмотрела на часы. Значит, торопишься. Правильно?

— На самом деле, да… Мы с Юстасом договорились пойти в город, посмотреть его. Точно не давать тебе эликсир?

— Точно, иди и не волнуйся, малышка, — Джейсон улыбнулся и кивнул Люси, и она со вздохом удалилась из комнаты, за которой нервно стояла Сьюзен. Её тыльная сторона ладони была расцарапана ногтями из-за переживаний. Она не знала, куда ей пойти: то ли к Лили, то ли к Джейсону. Она не была уверена, что он всё видел, но кто-то точно рно или поздно донесет.

Когда Отважная королева вышла, то не произнесла ни слова. Она молча пошла по коридору, пока не услышала:

— Лу, как он?

— Отказался принимать эликсир. Сказал, сам будет выздоравливать.

— Он видел?.. — Сьюзен бессильно опустила руки.

— Да. Сью, я тебя не понимаю. Сейчас мне некогда, я пошла, — Люси быстрыми шагами завернула за угол и скрылась из виду.

Сьюзен хотела было войти, но никак не решалась. Она знала, что не виновата, но поверят ли это другие?.. Хорошо, была не была. Нет, а что она скажет? Как он отреагирует? Ой, что будет? Может, лучше подождать?..

— Не стой на пороге. Я знаю, что ты хочешь зайти, — раздался голос Джейсона по ту строну двери, и тогда Великодушная королева робко приоткрыла её и вошла, хотев подойти ближе, но никак не смея.

— Джей, я… Ничего не было…

— Ты не обязана оправдываться передо мной, — холодным тоном произнес он, с трудом приподнявшись на подушках.

— Пожалуйста, поверь мне, — глаза Сьюзен начали наполняться слезами. Она прошла вперед и села на край кровати. — Я не ожидала, что он меня поцелует. Я просто оторопела и не сразу сообразила, что происходит. А когда поняла, то сразу же оттолкнула его.

— Но ты ведь хотела этого?

— Нет! Нет, клянусь! Пожалуйста, прости, прости меня, — Сьюзен пылко схватила его руку, прижимая её к своим губам. Он не сжал её ладонь в ответ. — Я очень дорожу тобой, не надо…

— Да, ты дорожишь мной, я это знаю, — вздохнул Джейсон и, немного подумав, решил всё же спросить её о наболевшем. — Но почему тебе так сложно произнести мне те три слова, которые ты мне сказала лишь однажды? — Кэмбел всё же сжал её ладонь и с надеждой посмотрел ей в глаза. — Сью, скажи… Ты любишь меня?

— Я… я… — замялась Великодушная королева и бессильно отвернулась.

— Вот видишь, — Джейсон грустно улыбнулся и отнял свою руку. В его глазах не было ни укоризны, ни злости, а только печаль. — Догони Каспиана, быть может, вдвоем вы сможете объяснить всё Лили.

— Джей, я…

— Иди. Пожалуйста, Сью, иди. Мне очень плохо, а ты можешь заразиться, — он опустился обратно на подушки и застонал от боли.

Сьюзен, пошатываясь, встала с кровати и вышла за дверь, еле слышно прикрыв её за собой. А затем опустилась на пол, обняв колени, и тихо зарыдала, оставляя мокрые следы на светло-коричневом платье.

«И снова ты разбил мне сердце, Каспиан… И не только мое», — подумала она и еще больше заплакала. А правда: кого она всё-таки любит?.. Если Каспиана, то почему она не бежит к нему, а сидит у двери Джейсона? А если Джейсона, то почему ей так сложно ему об этом сказать?

Сьюзен не знала, сколько проплакала. К счастью, мимо никто не проходил, и она спокойно могла насладиться одиночеством, ведь только оно могло помочь сейчас хоть чем-то. Королева пошла в свои покои и закрылась там на замки, а потом бессильно упала на кровать. Слез уже не было, глаза сильно опухли и покраснели. Казалось, что хуже уже некуда. И сейчас она уже ни о чем не думала, даже на это сил не осталось.

А вот Джейсон долго размышлял. Его усталость, сказавшаяся от недосыпа, ранения и большой температуры, еще больше угнетала. Он чувствовал, что не имеет права злиться на Сьюзен из-за того, что он сделал. Кэмбел аккуратно встал с кровати, кое-как надел рубашку и, пытаясь откашляться, направился к двери, опираясь на тумбочки и стены, так как самостоятельно ходить он почти не мог.

Он попытался открыть вход в покои Сьюзен, но не смог, так как она была закрыта.

— Сью, открой, это я, — хрипло попросил Джейсон и предпринял еще одну попытку. Он сильно закашлялся, схватившись за бок.

Сьюзен, услышав родной голос, рывком подскочила к двери и дрожащими руками открыла её, впустив к себе Кэмбела. Он без лишних слов обнял Великодушную королеву за плечи, прижав к своему горячему телу.

— Прости меня, прости… — повторяла она, обвив руками его шею, и снова начала рыдать, сама не зная почему.

— Всё, хватит. Успокойся, — Джейсон нежно поцеловал Сьюзен у корней каштановых гладких волос.

— Честно, ничего не было. Я этого не хотела, клянусь, — вытирая ладонью слезы, Сьюзен заглянула ему в глаза.

— Тихо, тихо, тихо, — шепотом приговаривал Кэмбел и убрал непослушную прядь ей за ухо, чтобы лучше видеть её прекрасное лицо. — Говоришь не было, значит — не было. Я тебе верю. Сью, по поводу того, о чем мы говорили… Мы довольно мало вместе, я это понимаю. Я очень люблю тебя и готов ждать, когда ты скажешь мне это в ответ.

— Спасибо, — выдохнула Сьюзен и вновь обняла Джейсона. — Постой, да что это я? Тебе же постельный режим нужен! Быстро к тебе!

— Да всё в порядке. Я и сам могу…

— Нет, не можешь. Я тебя доведу.

— Ну, раз прекрасная леди настаивает на том, чтобы проводить меня до моих апартаментов, то я не могу ей отказать, — усмехнулся Джейсон, а Сьюзен дала ему опереться на себя.

— Зачем ты надел рубашку? — спросила как бы между делом Сьюзен, пока они делали короткие шаги по направлению к его покоям.

— А ты предлагаешь к тебе без нее ходить? — усмехнулся Джейсон.

— Ты без нее гораздо лучше смотришься.

— Воу, воу, воу. Вот это комплимент.

— Как ты говорил, комплемент означает соответствие, — Великодушная королева положила Джейсона на кровать и потуже затянула ему бинт.

— Ты тоже без платья красивая, — сказал он, и Сьюзен ехидно и затейливо улыбнулась. Она хотела было поцеловать Джейсона, но он её оттолкнул.

— Ахах, мне кажется, что когда лекарь говорил «постельный режим», то имел в виду немного другое.

— Эх, ты прав… С этим придется повременить.

— Думаю, да, товарищи извращенцы, — прозвучал голос где-то из дверного проема. Это была Лили.

— Оу, Лилс, думаю, я должна тебе всё объяснить… — Сьюзен робко встала. Она ведь считала Лили своей подругой и не хотела, чтобы она держала на нее зло.

— Не нужно, Сью. Я знаю, что ты здесь ни при чем. Я пришла сюда попрощаться.

— Как попрощаться?..

— Я уезжаю к отцу. Я устала от его бесконечных сомнений. Думаю, нам с Каспианом обоим нужно разобраться в себе.

— Он любит тебя, Лилс. Ты уверена, что хочешь уйти? — даже Джейсон расстроился, узнав эту новость.

— Забавно, что ты желаешь ему добра, — одобрительно кивнула Лили. — Но да, сейчас это лучший выход.

— Я буду скучать, — Сьюзен крепко обняла подругу, и та тоже в ответ и даже всплакнула.

— Надеюсь, на твое скорое возвращение, — Кэмбел подал ладонь для рукопожатия, но Лили слегка дернула его за руку и обняла.

— Я тоже надеюсь скоро увидеть вас, ребята. Поэтому не прощаюсь, а всего лишь говорю «пока», — Лилиандиль стерла одну слабую слезу грусти. — Мне еще нужно зайти к Эдмунду.

— Оу, не думаю, что ты застанешь его в комнате, — отмахнулась Сьюзен.

— Почему?..

— Они со Стефани ну о-о-очень заняты.

* * *

Пока во дворце разыгрывались любовные события, Кэрол и Стефани изо всех сил придумывали, что бы такое сделать для Эдмунда. Эванс «немного приврала», когда сказала, что у нее всё готово. На самом деле, готово было ровно ничего.

— Я хочу чего-то не банального, интересненького, чтобы мы оба это запомнили навсегда, — развела Стефани руками, — но в голове ничего.

— Может, конная прогулка? — лениво предложила Кэрол.

— Можно так-то, но туда надо добавить изюминки.

— Хотя нет, отпадает, скоро опять дождь.

— Тогда надо, чтобы он почувствовал какое-то тепло, уют, что, невзирая на погоду, наши отношения остаются жаркими… — сказала Стефани, но замолчала, когда услышала скрип двери.

— Оу, простите, дамы. Я думала, что здесь никого нет. Думала, уберусь, — вошла горничная лет двадцати двух.

Она хотела было выйти, но её окликнули:

— Стой! Маринетт?

— Ой, леди Кэрол, вы знаете мое имя? Как неожиданно…

— Да, — нетерпеливо перебила Кэрол. — Слушай, скажи, если бы у тебя было свидание с мужчиной твоей мечты, каким бы оно было?

— Ой, ну если бы мне посчастливилось встречаться с Пит… Э-э-э, с Пилимом, — вообще-то служанка хотела сказать с Питером, ведь она была одна из тех страстных поклонниц его Великолепного величества, чьи неординарные фантазии превосходили «50 оттенков серого», но вовремя опомнилась, — то я бы добавила откровенности. И я не только о чувствах.

— Стеф, у меня появилась одна идея. Спасибо, Маринетт, ты свободна.

— Да, что такое?.. — спросила Стефани, когда горничная вышла за дверь.

— Скажи, тебе нравятся мыльные пузыри?

— Да, а что?

— Пошли-ка к тебе наряжаться, — Созвездие мести взяла Эванс за руку и повела к себе в комнату для примерок нескольких образов, которые она уже представила.

* * *

Эдмунд проспал всего около часа. Далее были неприятные дела. Снова пришлось вернуться к проблеме переговоров с Тархистаном, на которые они с Питером и Каспианом должны были ехать уже завтра. Впрочем, девушки были правы. Свежий воздух всем пошел всем на пользу, и всё-таки все аспекты мирного договора были обусловлены, а потом записаны на бумаги с королевскими печатями. Далее предстояло несколько часов сидеть, выслушивая жалобы и запросы городских жителей, решать их проблемы. Потом был отчет графа западных земель, затем дегустация новых блюд, дальше выбор новых занавесок. В общем, Справедливый король на славу сегодня поработал, а затем, раздевшись нижнего белья, пошел в ванную.

По привычке он заглянул в помещение только после того, как закрыл за собой дверь. Там его ждало интересное — и даже очень — зрелище.

По всей ванной комнате летали крупные перламутровые мыльные пузыри, мягко ударяясь о плиточные стены, украшенные золотистыми канделябрами, на двух из которых горело по одной извилистой свече. Здесь находилась крупная начищенная ванна, наполненная водой с синим, как казалось в полутьме, оттенком. Повсюду струилась пена и лепестки лаванды.

— Привет, — тихим голосом, отдавшимся эхом, сказала Стефани и вытащила оголенные ноги, которые вода скрывала до колена. Из этого омута виделись лишь её плечи и ключица, на которой можно было заметить бретельки черного лифа. — Не хочешь присоединиться и отдохнуть после тяжелого дня?

Эдмунд робко, сильно оторопев и не моргая, подошел к джакузи. Если честно, он всякого мог ожидать, но не такого точно. Находясь в нижнем белье, он залез в теплую воду без лишних слов, всё еще не отрывая глаз от Стефани.

— Нравится? Решила немного снять напряжение и усталость, которые ты из-за меня перенес, — подмигнула она и подвинулась поближе.

— Очень… Когда ты всё это?..

— Ты целый день отсутствовал, и я решила немного пошалить, — Стефани всё еще говорила так, как будто она женщина из бара, намеривающаяся закадрить понравившегося парня. Ей это давалось непросто, однако она всё же справлялась. Всё казалось таким непривычным.

Мимо Справедливого короля у воздухе проплыл прозрачный мыльный шарик.

— А это что? — Эдмунд указал на бутылку, стоящую рядом со Стефани.

— Это вино. Будешь?

— Не откажусь пожалуй.

— Позволь, я разолью, — Стефани привстала. Эдмунд водил свой взгляд снизу вверх, разглядывая её фигуру, которую красиво обвивало черное нижнее белье. Изгибы её мышц показались ему просто прекрасными, пускай и не идеальными. Но об этом он сейчас не думал.

Эдмунд старался отгонять от себя все пошлые мысли, которые появлялись одна за другой, и не мог остановить этот поток красочных картин у себя в голове.

— Прошу, мой король, — Стефани отдала бутылку и два хрустальных фужера, в которые незамедлительно полился сладкий напиток.

— Прошу, — молодые люди чокнулись и, не отрывая друг от друга глаз, выпили по глотку. И Эдмунду передалось то игривое настроение, которое господствовало сейчас в ванной комнате.

— Таш, как креативно… Я бы никогда не додумался до такого свидания.

— У нас довольно давно не было свиданий. Последнее наше романтическое приключение было, когда мы тихонько сбежали из замка и направились в ночи на корабль.

— Ой, и не напоминай. Мне так стыдно, что я тебя потащил на эти острова.

— И хорошо, что потащил. А то мы бы с тобой сейчас здесь не сидели.

— Если подумать, то было бесполезно тебе возражать. Всё равно бы ты пошла за мной, — Эдмунд продвинулся от противоположного края ванны ближе к Стефани на несколько сантиметров.

— Если бы я за тобой не ездила, то так бы и сидела в школе, и мне бы пришлось бы глазеть на Дженнифер с Майком, которые целовались бы посреди коридора.

— Хорошо, тогда следующее романтическое свидание с меня.

— Ловлю тебя на слове, — Стефани отпила еще глоток вкуснейшего вина и, как нарочно, медленно повела плечом назад, отчего её ключица стала еще выразительнее.

— Вряд ли оно получится таким же креативным и необычным, но я буду стараться, — вскинул бровь Эдмунд.

— А ты постарайся, удиви меня. Надеюсь, мне это сегодня удалось.

— Еще как, усмехнулся Эдмунд.

— Хм, а Лили знает толк в хорошем вине. Оно вкусное и сладкое, надо просить её советов почаще.

— Есть кое-что слаще этого вина. И я хочу это выпить до дна, — Эдмунд подвинулся еще ближе к Стефани, и расстояние между ними составляло не больше семи сантиметров.

— Что? — Эванс уже было расстроилась, что не смогла угодить, но…

— Твои губы, — на этот раз уже Эдмунд взял в свои руки инициативу и, зарывшись рукой в сырые волосы девушки, прильнул к её губам. Наверное, это второй раз за все их отношения, когда ему удалось довести её до шока.

В упоенном поцелуе они забывали обо всем: о времени и о пространстве. Просто не было сейчас ничего, кроме них двоих. Для них существовал этот мир, эта Вселенная, солнце и луна.

Наверное, таких поцелуев у них не было со времен их самого первого. Поддавшись страсти, Стефани положила одну ладонь на шею и ближе притягивала его к себе, временами уходя рукой на оголенную мокрую спину, а он пошел дальше вниз…

— Тебе не кажется… что… становится… холодно… — спросила Эванс, прерываясь на пару-тройку соприкосновений губами, потому что каждый раз, когда она пыталась отстраниться, Эдмунд притягивал её обратно и продолжал целовать.

— Нет, совсем нет, — король хотел снова приступить к делу, но Стефани мягко толкнула его от себя в грудь, чтобы он дал ей договорить.

— Ну, я-то здесь сижу дольше. Мне кажется, ванных процедур на сегодня достаточно.

— Хорошо, — Эдмунд выскочил из ванной первым и галантно подал руку для того, чтобы Стефани тоже могла выйти и не поскользнулся, что она практически и сделала.

Они оба накинул халаты: Эдмунд — зеленый, который открывал привлекательный разрез на груди, а Стефани — более закрытый синий с белым мехом, который доходил ей до колен. Оба продрогли, и их губы посинели, причиной чего были долгие поцелуи и переохлаждение в воде, успевшей остыть.

— Я надеюсь, тебе понравился сегодняшний вечер, — Эванс провела кончиком пальца по носу Эдмунда, который сидел на кровати, и сделала сладкую улыбку.

— А разве он уже кончился? — Эдмунд притянул Стефани за талию, посадив её к себе на колени. — Не хочешь остаться сегодня на ночь у меня?

— А что мы будем делать? — покраснев, спросила Эванс.

— Спать, — Эдмунд заигрывающе подмигнул.

— Спать, в смысле… — Стефани изобразила, будто она сопит на подушке, — или спать… Ну, в смысле спать?

— Не знаю, ты как хочешь?

— Боже мой, я впервые вижу своего мистера Справедливость в таком игривом настроении, — Стефани провела пальцами по разрезе на его груди.

— Я такой крайне редко. Так что пользуйся, пока можешь, — Эдмунд встал с кровати, и Эванс обвила ногами его талию, а руками — шею.

Он перевернул её и уронил на мягкую постель, а сам навис сверху, обнажив её плечо и целуя его. Стефани сначала испугалась. Да, она давно уже ждала чего-то большего в их отношениях. Да, практически с первой встречи ей хотелось хотя бы целовать его. Да, свой первый раз она представляла хуже, чем оно получилось в жизни. Но сейчас она боялась чего-то, даже сама не знала чего.

— Эд, постой, постой — с отдышкой сказала Стефани, когда Эдмунд уже начал освобождать её пояс от тканевого ремешка на халате.

— Что такое? — смутился он.

— Я… я очень боюсь, — ей было стыдно в этом признаться.

— Чего?

— Не знаю. Ты понимаешь, это у меня впервые. Я ведь не умею…

— Не волнуйся, я тебя всему научу. Просто расслабься, — Эдмунд уже было продолжил осыпать поцелуями её шею, как…

— Постой, а откуда ты-то всё знаешь? — возмутилась она, даже немного обидевшись.

— Мне двадцать восемь по общим меркам, помнишь? — посмеялся он, уже находившись в нетерпении.

— Ну тогда, совратитель малолетних, даю тебе разрешение делать со мной всё, что захочешь.

— Ну раз что хочу, тогда… — вместо продолжения фразы Эдмунд вновь сладко поцеловал губы своей любимой с особой нежностью, на которую был только способен.

Она развязала пояс его халата, а потом по миллиметру начала спускать его с Эдмунда, а он — догола раздевать её. Проводя руками по нагому изгибу талии, король сходил с ума, а Стефани возбуждалась еще больше. Она цеплялась за его широкое плечо, так как сначала было невыносимо больно, но потом отрицательные ощущение сменились положительными. Эванс начала прогибать поясницу, подаваясь вперед. Нет, это точно лучший вечер во всей её жизни.

На этом моменте в комнату к брату хотел зайти Питер. Кэрол всячески пыталась убедить его сделать это завтра, но ему нужно было обговорить еще один аспект договора. Уже хотев постучаться в дверь, Великолепный король услышал женские сладостные стоны и по неволе напрягся.

В щелку двери и почти что в полной темноте Питер увидел целующихся на кровати Эдмунда и Стефани и чуть не вскрикнул от удивления, но Кэрол закрыла его рот ладонью.

— Только попробуй нарушить эту идиллию, над созданием которой я трудилась, — погрозила она пальцем.

— Ладно… Ладно… Ух.

— Чтобы не было, как тогда со Сьюзен, понял меня?

— Нет, всё хорошо. Я же не Люси увидел…

— А ты сходи и её проверь, на всякий случай, — посмеялась Созвездие мести. — Иди с сестрой обсуди, что нужно. Джейсону пока нельзя таким заниматься.

— Хорошо…

Питер постучался в комнату сестры, однако никто не открыл. Он вошел вовнутрь, но никого не обнаружил.

— Ну и где она?

— Быть может, делает перевязку, — Кэрол постучалась в комнату к брату, и, получив разрешение войти, взяла за руку Питера и повела за собой.

И Кэрол не ошиблась. Она действительно застала Сьюзен с бинтом в руке и до пояса обнаженного Джейсона, тело которого королева и обматывала.

— Эм… Слушай, хотел с тобой посоветоваться, — Питер старался держать себя в руках от увиденного за эти три минуты. Ничего, он привыкнет. — Смотри, вот…

— Пит, я поддержу тебя в любом решении. Успокойся и иди уже спать, — только и произнесла Великодушная королева, всем своим видом показывая, что их с Кэмбелом нужно оставить вдвоем.

Питеру ничего не оставалась, кроме как подчиниться. Он еще зашел к Люси и застал её спящей и обнимающей плюшевого львенка.

Питер с нежной братской любовью поцеловал сестру в лоб и тихонько прошептал:

— Люблю тебя. Никогда не взрослей, — на щеках Его Величества появились милые ямочки, которые так нравятся Кэрол.

— А мы чем займемся? — спросил он у Созвездия мести, а та соблазнительно указала на губы, потом на язык, а затем повела бровью.

— О-о, это можно.

На кухне не было никого. Лишь Питер, Кэрол, две кружки чая и пирог с черникой, от которого остались лишь крошки да название.

* * *

— Эд, — тихонько позвала Стефани, уже засыпая и удобно устроившись у него на груди. Они лежали под одним толстым, приятным к телу одеялом.

— М-м-м? — сонно промычал Эдмунду, очень утомившись.

— Погладь меня еще по спине, — попросила Эванс, и её милые глазки, обращенные к нему искренним взглядом, не могли не подчинить себе.

— Здо-о-орово. Мр-р, Мр-р, Мр-р, — изобразила Стефани мурчащую кошку.

— Тебе было хорошо сегодня? — с надеждой спросил он. Он очень хотел сделать ей приятно.

— Мне было и есть хорошо, — Стефани крепче обняла талию Эдмунда и от блаженства уже почти что заснула.

— Я люблю тебя, — Справедливый король ждал ответа, но он не последовал, ведь его любимая уже мирно дремала. А затем он поцеловал её в висок и сам провалился в сон.

Пожалуй, столько, сколько сегодня, Стефани еще не спала. Проснувшись с ломотой в теле от излишка сна, она взглянула на часы, которые показывали пятнадцать минут первого дня. Если честно, это повергло её в шок. Эванс лежала на правом боку в объятьях Эдмунда, который еще мирно дремал у себя на подушке. Аккуратно, чтобы не разбудить, она встала и воспользовалась его ванной, чтобы не идти в свою. Горячие капли окончательно дали Стефани избавиться от остатка сна, и в халате и полотенце на голове она пробралась в свою спальню и вздрогнула от удивления.

Прямо на её кровати сидела улыбающиеся во все тридцать два зуба Люси, а с ней рядом — Юстас. Видимо, они поджидали Стефани уже давно.

— С добрым утром, — Люси очень крепко обняла подругу очень, заставив её смутиться.

— Эм, с добрым…

— Как спалось?

— А-а-а, хорошо. Да, хорошо… У Эда в комнате воздух хороший, — Стефани хотела сама обо всем рассказать Люси, когда будет готова, потому что такая информация должна быть переданной непосредственно всё подлинно видевшим.

— Ну здорово! Представляешь, Джейсон и Сью помирились!

— Они были в ссоре?.. — Стефани выдохнула. Походу, они ничего не знают о них с Эдмундом.

— О да, еще в какой… Таш, расскажу тебе позже. Ты же помнишь, что у нас скоро бал?

— Уже скоро? Дни так быстро пролетели. Слушай, я даже не знаю, что надеть, обуть, как накраситься, я же даже не думала об этом! Черт, меня же завтра Эд представит, как свою девушку. Надо выглядеть подобающе вам всем. Ну как я могла забыть?.. — Стефани не по-детски начала паниковать, потому что для нее этот момент был страшнее казни.

— Я знала, что вы со своими бурными романами про всё это забудете, — отмахнулась Люси и посмеялась.

— Да, мы с Лу сами занялись костюмами. Она подбирала для девушек, а я — для парней. Тем более что им сегодня ехать на переговоры, и совсем некогда, — поддержал Юстас и тоже сделал очаровательную улыбку.

— Не знаю, как вас благодарить, — Стефани обняла друзей, а потом направилась будить Эдмунда, потому что уже через три часа ему выезжать за несколько километров заключать мир, а Эванс опять почему-то очень боялась. Наверное, скоро уже должна привыкнуть, но пока её не покидало волнение за них за всех. За тех людей, которые стали ей семьей. Даже Джейсон и Кэрол, они были для Стефани как старшие брат и сестра, которые всегда поддержат в трудную минуту и спасут от беды. Иногда у Эванс было ощущение, что это реально кровное родство, а не просто привязанность.

Тем не менее, мистера Справедливость было очень трудно поднять. От легких касаний руками до того, чтобы устроить конкретное землетрясение, прошло минут десять или пятнадцать, и Стефани стало интересно, как он просыпался в школу.

А через пару часов трое юношей: Каспиан, Эдмунд и Питер, а также летописец и несколько стражников уже были собраны для поездки в Орландию, где и должен будет заключиться мир. И вернутся они только через несколько дней.

— Будь осторожен, а то я хочу почаще видеть эти ямочки, — Кэрол потрепала Питера за щеки и поцеловала в висок.

— Хорошо, — Великолепный король рыкнул как тигр и наклонил её к полу, а потом страстно поцеловал.

— Фу, ребят, уважайте чувства одиноких сердец, — нахмурилась Люси, а потом не успела оглянуться, как старший брат подхватил её за талию и подкинул в воздух, отчего она звонко завизжала. Питер поймал её и усадил на плечо.

— Отпусти, дурак! — смеялась и колотила брата Отважная королева, а потом он поцеловал её в щеку и поставил на землю.

— Будешь еще потом слюни собирать, а пока наслаждайся свободой, — потом Питер обнялся со Сьюзен и со Стефани, пожал руки Юстасу и Джейсону, а затем оседлал коня и принялся ждать остальных.

— Что вам привезти из Орландии? — обратился ко Стефани и к сестрам Эдмунд. — Лу, тебе тот шоколад? Не знаю, такой же он, как тысячу лет назад, но попробуем.

— Хорошо, — Люси обняла брата с особой нежностью.

— А тебе, Стеф?

— Привези себя и возвращайся поскорее, — Стефани коротко поцеловала его в губы. Он прижал её поближе и углубил это слияние до более страстного. Кажется, их обоих еще не отпустили ночные чувства.

— Хорошо, я найду что-нибудь для тебя! — воскликнул мистер Справедливость, уже сев на своего скакуна и немного утихомирив его, потому что тот отчего-то заволновался.

— Не переживайте, мисс, я за них отвечаю, — у Стефани на плече удобно поместился Азирафаэль. — Привезу их без единой царапины.

— Надеемся на тебя, — Сьюзен в упор смотрела на птицу, а сама прижалась к Джейсону, будто греясь об него, находящегося на улице с температурой. Это не укрылось от глаз Каспиана, с которым даже никто толком не прощался. Все были в жуткой обиде на него из-за его недавней выходки, а больше всех именно Сьюзен. И не беспричинно. Стефани в том числе была в полнейшем негодовании.

Каспиан оседлал своего коня и сухо помахал всем рукой, а они — в ответ, всё так же безэмоционально. Когда парни удалились, Кэмбел поднял Люси на руки и посадил на плечо, чтобы она лучше видела, как её братья и Каспиан скроются за горизонтом. Пожалуй, все уже привыкли к таким рисковым порядкам, но не Стефани.

— Не волнуйся, они все скоро вернутся к нам с хорошими новостями и в добром здравии, — Джейсон подмигнул Эванс и понес Люси в замок, невзирая на боль в боку. Стефани стало немного легче, и частица всеобщего спокойствия передалась и ей.

— У тебя температура, а Люси не безногая, — начала возмущаться Сьюзен. — Поставь.

— Да сегодня твой день, Лу, — посмеялась Стефани. — Парни прям на руках носят.

— Да, только они все — мои братья.

— Ну, Джейсон не твой брат, — надула губы Сьюзен и отвернулась.

— Сью права, я что-то устал уже тебя тащить, — Кэмбел подмигнул Люси и Стефани, и все поняли, что он хочет сделать. Только Отважная королева опустилась на пол, как Джейсон наклонился и подхватил Сьюзен, а потом долго и быстро начал кружить её в воздухе. Она звонко засмеялась и вытянула руку вперед, как бы ловя искусственно создаваемый ветер. Честное слово, как дети, но Стефани приятно это видеть. Не хватает только Лили. Интересно, как она там?

* * *

К вечеру Питер, Эдмунд и Каспиан уже были у границ с Орландией. Солнце неумолимо клонило свои лучи за горизонт, сжигая их до завтрашнего дня. В этом небольшом отряде царила атмосфера расслабленности, но в то же время воинского духа. Среди всех была и всегда прямолинейная Кассандра, которой не столько нужен был бал, сколько первые задания государственной важности.

— Слушай, ты же девушка. Кто из всех нас тебе нравится по телосложению? — спросил один из военных по имени Алекс.

— Джейсон Кэмбел, — нисколько не задумавшись, с невозмутимым лицом ответила Кассандра.

— Нет, так не интересно! — воскликнул другой, которого звали Чед. — Почему он?

— Ну, у него есть мышцы, он хорошо сложен, да и на лицо выглядит старше своего возраста и мыслит тоже, хоть и ведет себя иной раз как дурачок.

— У меня вообще-то тоже есть мышцы, — возмутился Питер.

— Простите, Ваше Величество, но вы сильно поправились в последнее время.

— Что?.. — Великолепный король аж остановил свою лошадь от услышанного.

— Да, Пит, с таким обжорством скоро и ямочки щеками заплывут, — подтрунивал Эдмунд.

— Эд, ты хочешь сказать?..

— Да, что тебе пора бы сесть на диету, ну или хотя бы больше заниматься. Крег тебе в этом поможет, да, Касс? — Кассандра молча кивнула в знак согласия. Случайно возле нее проехал Каспиан и продолжил скакать на коне рядом. Девушка едва заметно покраснела и убрала за ухо прядь коротких, пышных волос.

— Ладно, буду заниматься, качаться, выходить на зарядку по утрам…

— Скорее в столовую, — не унимался Эдмунд и получил удар по плечу от брата, которого это начало не на шутку огорчать.

Еще через несколько часов путников встретили на границе с Орландией, и был это сам король, который тут же с добродушием обнял всех нарнийских правителей, а всем остальным просто, но приветливо кивнул. Под ночным кровом луны в беседке состоялось подписание мирного договора, который Тархистан, как ему ни было досадно, обещался выполнять на предложенных условиях.

— Надеемся увидеть вас через две с половиной недели на мои именины, — король сдержано кивнул Питеру, который протягивал ему руку. Но потом, с натяжкой, пожал скорее пальцы и попросил у подданного салфетку.

— Не сомневайтесь, мы там будем, — подтвердил Каспиан, и монархи раскланялись друг другу. А затем гостей удостоили великолепной орландской кухней и прекрасными спальными местами.

За столом Питер боролся с голодом и выбирал то, что менее калорийно, а слюнки так и текли съесть что-нибудь посытнее. Кажется, теперь Эдмунд нашел слабое место для своих приколов.

— Дорогой Питер, вы поправились с нашей последней встречи, — разулыбался король Орландии по наименованию Ханс Доброжелательный.

— Кхем, да. Пытаюсь это исправить, — попробовал оттянуть разговор Великолепный король. — А вы совершенно не выглядите на свой возраст.

— Благодарю. Кстати, мне нужно обсудить с вами важное дело, мой мальчик.

— Слушаю.

— Как вы знаете, мы с королем Каспианом давно рассуждали о более тесном сотрудничестве в плане сельского хозяйства. У вас в столе должна лежать бумага, просмотрите, пожалуйста.

— Конечно. Сразу по приезде.

— И еще… Это глубоко личное, поверьте. Как бы это правильно сказать? Моя дочь без умолку твердит о ваших мужестве, красоте, отваге и доброте. Радда писала вам несколько писем, но никак не могла отправить их, очень боялась. Думаю, вы могли бы… Поухаживать за ней?.. — на этих словах Питер поперхнулся и долго не мог прокашляться, а Эдмунд напрягся и прислушался очень тщательно.

— Я весьма польщен такой новостью, государь. Но, к сожалению, я уже почти что обручен с другой девушкой. В скором времени я намерен сделать ей предложение. Мне очень неловко перед достопочтенной Раддой, но я не могу ухаживать за ней, — Питеру оставалось надеяться, что его отказ не повлечет серьезных последствий.

— Ничего, мой мальчик. Я восхищен, что вы признались. Но умоляю вас поговорить с ней и объяснить всё. Я читал письма к её подруге их Тархистана Буше, — а вот при упоминании про эту девушку насторожился уже Каспиан, ведь все помнят, что с ней связаны не очень хорошие ассоциации. — И каждая строка дышит о любви к вам.

— Я постараюсь смягчить для нее этот удар. Сделаю всё возможное.

— Спасибо большое, — король Ханс принялся за аппетитную курицу, а Питер нервно облизнулся при виде нее. Таш побери, нет, надо держаться.

* * *

Лили уже прибыла к отцу на Одинокие острова. Раманду долго уговаривал её вернуться к мужу, простить ему всё, но она была непреклонна. Досадно, больно, что ничего не сложилось. Да, быть может, у нее получится отпустить обиду, но не сейчас, когда она была на эмоциях от увиденного.

Лилиандиль часто плакала при чтении, когда дело доходило до любовных романов, и белой завистью попрекала героев за их счастье. Ну почему её сломалось, как хрустальная фигурка? Нет, Сьюзен ни в чем не виновата, она хорошая девушка и ни в коем случае не могла поступить с ней так.

Закрыв очередную повесть, Лили пошла прогуляться по островному лесу и дошла до стола Аслана, где они впервые повстречались с Каспианом. Она медленно дотрагивалась до всех предметов, что покоились здесь, и сладкие и одновременно горькие воспоминания посетили её. Ну почему она такая гордая? Каспиан мог просто запутаться, а она ушла вместо того, чтобы помочь.

— Я вернусь, — воскликнула Лили и уже собиралась побежать и сообщить об этом отцу, как услышала:

— Это вряд ли, милочка, — прозвучал ледяной скрежет женского голоса. Лили в испуге обернулась.

— Джадис?..

— Сюрприз, — засмеялась Белая Колдунья и встала с одного из стульев.

— Что тебе нужно? Как ты выбралась?..

— Твои дорогие дружки по фамилии Кэмбел помогли мне, дорогуша.

— Нет! Они не могли! — зажала рот рукой Лили и отодвинулась ближе к столу, пытаясь за что-то уцепиться, взять какое-нибудь оружие, но её рука лишь беспомощно дрожала.

— Конечно, да. Правда, вот любовь такая странная штука. Кэрол просто сомневается, но продолжает работать на меня. А вот Джейсон… О-о-о, этот парень влюбился просто по уши, ведь он так ко всем вам привязался, что, цитирую, «готов отдать жизнь за любого из вас», — издевательски изобразила его слова Джадис и закатисто рассмеялась.

— Потому что они не такие гнилые, как ты! — Лили бросила тарелку с фруктами в Колдунью и, подобрав платье, со всех ног побежала в свой дом. Там она наскоро достала чернила и бумагу и начала писать:

«Дорогая Сьюзен, Джадис на свободе. Ей помогает Кэрол, Джейсон во всем раскаялся и любит тебя, прошу, не злись на него, что он помог ей выбраться и утаил. Это наверняка ради сестры. Передай всем, что я люблю их и ценю каждый миг, проведенный рядом.

Целую. Лили».

— Лети, лети скорее в Кэр-Параваль, — Лилиандиль отдала сверток одной из птиц, которая едва только научилась летать, и вытолкала её в окно, а затем громко закричала, увидев большую приближающуюся белую анаконду. Змея мгновенно бросилась на шею Лили, оставив там два кровавых следа от клыков.

Лили упала замертво, сделав губами последний свой громкий вздох, а в соседней комнате с застывшей гримасой ужаса и удивления покоилось бездвижное тело Раманду.

С утра пораньше вся королевская чета Нарнии, а также Орландии выдвинулась в путь на бал в честь Кассандры. Туда были приглашены все, кроме, разве что, тархистанской верхушки, что было больше радостным событием, нежели грустным. Король Ханс с женой, сыном и дочерью выдвинулся в сторону Нарнии на роскошной белой карете с узорчатыми колесами, на который четко можно было увидеть рисунки изразцов сокола.

— Ну что, как будешь с этой принцессой разговаривать? — поинтересовался Эдмунд у брата, предварительно осмотревшись, чтобы никто из орландцев не услышал.

— Без понятия, Эд. Главное, в тайне от Кэрол, потому что она жутко ревнива, ты и сам знаешь.

— Ну да, главное, чтобы она не растерзала бедную Радду, — посмеялся Каспиан, но Эдмунд и Питер лишь косо обернулись и кивнули. Сейчас никто толком не мог общаться с ним нормально, ведь за слезы сестры было обидно.

— А может, тебе и не придется. Если начнет лезть и кидать взгляды, полные любви, то почему нет? Если что, я тебя прикрою.

— Спасибо, — Питер хлопнул брата по плечу.

* * *

Тем временем Люси скрупулезно репетировала со Стефани нарнийские танцы, которые некоторыми элементами отличались от тех, что были в том мире. Вообще не сказать, что Эванс ничего не умела, просто очень переживала, ведь сегодня ей предстояло быть не просто одной из дам, которые присутствуют на балу, а еще и предстать перед всеми в качестве спутницы самого короля. Выйти перед всем этим миром и показать себя, и нужно будет держаться достойно.

— Итак, давай еще раз. Представь, что я Эдмунд, и делай всё, как я показывала. Хорошо?

— Да, — Эванс начала плавно повторять разученные движения в такт музыке. Местами не обходилось и без ошибок, но они быстро исправлялись.

— Не стесняйся, если будешь ошибаться. Веди себя так, как будто так и нужно, и никто ничего не заметит. Поверь, искусных танцоров не так много, — пыталась приободрить Люси, ведь и она волновалась.

— А ты спокойна как удав, — похвалила Эванс.

— На самом деле, нет. Я чувствую, что сегодня будет особенный бал. Должно произойти что-то очень хорошее, мне так сердце подсказывает. Как думаешь, а вдруг придет тот самый?

— Ахах, ну будем надеяться, что взаправду придет. Ты так сильно мечтаешь о любви?

— Да. Вы все для меня пример. Просто хочется быть такой же смелой как Кэрол, доброй как Лили, любимой как ты и нравиться парням как Сьюзен.

— Ну, ты и так Люси Отважная, поэтому смелость у тебя уже есть, как и доброта. Осталось только найти того самого, правда? — подмигнула Стефани.

— Пожалуй, — вздохнула Люси и сделала мужской поклон. — А ты молодец. Кстати, через час нам на примерку платьев, а уже через четыре часа бал! Ура!

— Мне бы твою уверенность, — пожала плечами Стефани, и девушки направились в покои к Люси.

* * *

— Ты уверен, что тебе стоит идти на бал сегодня? — поинтересовалась Сьюзен, наблюдая, как Джейсон примеряет костюм, оставленный Юстасом.

— Красавица моя, ну ты же не упустишь возможность потанцевать, не так ли? — Великодушная королева увидела в зеркале привычную нагловатую ухмылку.

— Я всегда могу остаться с тобой.

— Нет, ты должна там быть. Всё-таки наконец-то представят народу королеву, которая прибыла из другого мира. К тому же, тебе нужно развеяться. Ты возле меня сидишь уже несколько дней, — он бросил на нее благодарный взгляд.

— Ну, а что? Во-первых, мне с тобой интересно, во-вторых, у тебя температура не опускается ниже тридцати семи и пяти, а может подняться и до тридцати девяти. А в-третьих, мне нравится о тебе заботиться.

— Даже так?

— Да. Мне кажется, тебе всё-таки лучше остаться и не ходить.

— Не хочешь позориться? — спросил Джейсон, и в него тут же полетела красная бархатная подушка с чудовищными быстротой и силой.

— Чтобы я от тебя такого больше не слышала, — Сьюзен сложила руки на груди и надула губы.

— Таш, что-то не так с этим костюмом. Вроде и сидит неплохо, но вот что-то мне не нравится, — Кэмбел быстрыми движениями начал расправлять складки традиционной мужской нарнийской одежды и поправлять воротник, а также отглаживать длинный темно-фиолетовый плащ, прошитый внизу черным атласом. Затем к нему подошла Сьюзен и расстегнула две верхние пуговицы, открыв разрез на груди.

— Вот так лучше, — улыбнулась она и стряхнула несуществующую пылинку с плеча Джейсона, и он подмигнул ей в ответ. Несколько секунд они тонули в глазах друг друга, а потом Сьюзен дотронулась тыльной стороной ладони до его лба. — Ты давно измерял температуру?

— С утра только.

— Ты горячий.

— Да, я такой. Спасибо, — Джейсон смягчил свой голос, пародируя женский, и пригладил волосы.

— Скажи, ну почему ты такой дурачок? — Сьюзен закатила глаза, но подошла и обвила руками его шею, а потом потянулась к его губам.

— Осторожно, заразишься еще, — Кэмбел свел свой голос до шепота и заигрывающе сузил глаза, обведя взглядом королеву снизу доверху.

— Ну, когда ты так смотришь, грех не поддаться соблазну, — Сьюзен положила ладонь на шею Джейсону и хотела было уже впиться в его губы своими, как вампиры в свою жертву, но услышала:

— Сью, как тебе? — в дверном проеме застыла Люси. Она была одета в красное бархатное платье, которое плотно обтягивало фигуру и начинало расширяться от колен в пол. Пояс был увенчан желтым атласным ремешком, а грудь слегка приоткрыта.

— Ам… Э-э-э-э, — замялись Джейсон и Сьюзен, не зная, что на это сказать и как не обидеть.

— Стеф, вот видишь! У них даже нет слов! Они лишились дара речи! — Отважная королева захлопала в ладоши от радости. Сама же Эванс искривила свое лицо, ведь её наряд был красив, изящен, без откровенных вырезов и излишнего облегания. Платье лазурного цвета делало Эванс легкой и воздушной. Всё, что можно было увидеть, — ключица и открытые плечи, которые не бросались в глаза. Юбка доходила почти до самого пола и при малейшем движении будто плыла и развевалась.

— Кстати, твое платье принесут с минуты на минуту, — счастливая и радостная Люси и убежала, чтобы показаться Кэрол.

— И как это понимать? — задала риторический вопрос Сьюзен, посмотрев вслед сестре.

— Ох, не знаю. Надо бы ей как-нибудь помягче намекнуть, что этим она привлечет к себе только каких-нибудь пошляков за двадцать, — покачал головой Джейсон.

— Я пыталась уже сказать, но так не хочется её обижать. Она ведь так старалась для нас… Но в то же время так это оставлять нельзя, — Стефани закусила губу.

— А ты красивая, — шепнула ей Сьюзен и подмигнула. — Эду понравится.

— Спасибо, — засияла Эванс, ведь похвала именно Сьюзен, как главной красавицы, была дня нее самой главной и важной. — А вот и твое платье.

Сьюзен, поблагодарив горничную, закрыла дверь и начала раздеваться, что смутило Стефани, и очень сильно. Джейсон ради приличия отвернулся, хотя не очень хотелось. В конце концов, королева осталась в одном нижнем белье из черного кружева, а затем накинула платье.

— Не поможешь застегнуть? — Великодушная королева убрала волосы на плечо, чтобы они не мешали. Находившись от этого в шоке, Кэмбел всё же зашнуровал корсет. Сьюзен предстала в изумрудном платье, которое тоже облегало её фигуру изящного лебедя, но делало это не вульгарно, а только подчеркивало эстетику. Рукава, доходившие до запястий, плотно прилегли к рукам.

— Ты изумительна, — разулыбалась Стефани.

— Оу, — Джейсон часто-часто заморгал в восхищении, — и за что мне досталась такая шикарная девушка?

— Сама не знаю, — пожала хрупкими плечами Сьюзен и поцеловала его в щеку.

* * *

Спустя два часа все гости начали стекаться в бальный зал. Живая классическая музыка придавала настроения, а канделябры, играющие огнем свечей, нагоняли атмосферности. В общем-то, всё как всегда было идеально. Вот только кое-кого не хватало… Стефани ни на шутку начала волноваться, а затем нашла Люси, весело болтающей в окружении трех юношей. Один из них даже не думал смотреть ей в глаза…

— Лу, ты не переживаешь?

— О чем? — всё еще не могла отойти Отважная королева от какой-то глупой шутки одного из парней.

— Питер, Каспиан, Эдмунд и Кассандра… Они еще не вернулись, а должны бы. Вдруг что-то случилось?

— Это ведь не прогулка, Стеф. Такое бывает, что они могут задерживаться, но ничего страшного в этом нет. А теперь не отвлекай.

— Чем же ты таким занята? — Стефани с укором смотрела на подругу, которая схватила у официанта бокал шампанского.

— Видишь вот того блондинчика? Его зовут Крис. Мне кажется, я ему нравлюсь.

— Ладно, найду Сьюзен, — Эванс покачала головой, чтобы не озвучивать все свои мысли насчет поведения Люси, которое ей совсем не нравилось.

Вскоре на самое высокое место в зале вышел человек лет тридцати, небольшого роста, держащий пергамент в руке.

— Итак, сегодня мы празднуем посвящение в рыцари леди Кассандры. Она проявила себя как отважная, добрая и очень смелая девушка, силе и честности которой могут позавидовать даже мужчины. Неоднократно она доказывала свою преданность Нарнии и докажет еще раз нам это присягой. Встречаем мисс Кассандру!

Из-за штор, слева от возвышенной части зала, вышла и сама Кассандра, которая даже в прекрасном женском платье проявляла мужские черты в лице. Она сдержано поклонилась и в улыбке застыла перед народом, щедро раздававшим аплодисменты. Вслед за ней вышел Питер в шикарном золотом одеянии и короне.

Великолепный король осуществил обряд посвящения и от всей души поздравил Кассандру, но вопреки ожиданиям, приказал остановить музыку и какими-то знаками показал дирижеру сменить мелодию. В мгновение оркестр заиграл красивую романтичную песню. Чуяло сердце Стефани, сейчас случится что-то прекрасное.

— Я хочу сделать заявление. Сейчас среди вас стоит девушка. Мне трудно подобрать слова, чтобы описать свое восхищение. Это самое милое и великолепное создание, которое я встречал. Её воинскому духу позавидует любой нарниец, её умениям — любой опытный боец, а её красоте — все девушки всех миров. Кэрол, поднимись сюда, пожалуйста.

Созвездие мести со слезами на глазах вышла и предстала перед народом. Все замерли в восхищении и предвкушении момента. Видно было, что Кэрол пытается не разреветься, но у нее это мало получалось. Кроме того, она сияла улыбкой.

— Дорогая, мы знакомы не так давно, я знаю. Но во все времена, в которые я здесь бывал, и жил в своем мире, я никогда не встречал никого лучше тебя. Ты с первой нашей встречи влюбила меня в себя и не отпустишь больше никогда. Сейчас, перед всем миром, — Питер взмахнул плащом назад и сел на одно колено, а потом достал бархатную маленькую коробочку, — я прошу тебя остаться со мной до конца времен. Кэролин Кэмбел, ты станешь моей женой?

— Д-да. Да! — заикалась Созвездие мести в порыве эмоций. Она с улыбкой и добрым смехом позволила надеть на свой палец золотое со шлифованным бриллиантом кольцо, а потом подняла Питера с ног и крепко обняла. Со всех сторон послышались восторженные возгласы, аплодисменты, а некоторые даже подбрасывали шляпы, если они у них были. Все стали настойчиво требовать поцелуя помолвленных, и те с удовольствием и страстью выполнили их просьбу.

Стефани почувствовала, как её кто-то тронул за плечо, и она немедленно обернулась. Это был Эдмунд, к которому Эванс тут же кинулась на шею. Он крепко обнял её в ответ.

— Готовься выйти следующей, но пока только в качестве моей второй половинки, — прошептал Справедливый король Стефани на ухо.

— Мне страшно, Эд. А вдруг меня не примут? — она прижалась к нему вплотную.

— Спокойно, всё будет хорошо. Вот меня только одно смущает.

— Что?

— Во что одета Люси?

— Ой, и не говори. Меня тоже очень это всё смущает, — Стефани посмотрела на подругу, которая допивала неизвестно какой по счету бокал шампанского и уже позволяла этому Крису гладить себя по полуобнаженной спине, чем он активно и занимался.

— Кстати, твои подарки находятся у тебя в комнате, — Эдмунд подал ей руку, чтобы пригласить на начавшийся вальс. Стефани сделала реверанс и с удовольствием согласилась. Несколько минут они кружились в танце, а затем его отвлекли по каким-то делам.

Орландцы тоже были здесь, и королевской семье нужно было уделить внимание. В зале находились Король Ханс, принцесса Радда и принц Эйлерт, жавшийся к стенам и ни с кем не говорящий.

Стефани, в воодушевлении от того, что всё отлично, отошла в сторону, а потом заметила Люси, которая в стороне целовалась с парнем, позволив положить руку к ней на спину. Все, косившись, обходили эту парочку стороной. Эванс решила покончить со всем этим и подошла к подруге. К ней присоединился и Юстас.

— Люси, что ты творишь? — настоятельно спросила Стефани.

— Потом увидимся, малышка, — нахальный Крис отошел куда-то к своим друзьям и начал громко смеяться, указывая головой в сторону Люси.

— Я наконец-то нашла свою любовь, ребят, — она прикрыла рот ладонью, а Юстас отобрал у нее бокал шампанского.

— Какую любовь? — спросил Вред. — Ты хоть знаешь, сколько ему лет?

— Не-а.

— Так вот, ему двадцать шесть. А ты просто легкая добыча, понятно?

— Завидуйте молча.

— Лу, посмотри на себя. Ты одета как развратная девушка легкого поведения, да еще и в свои четырнадцать. Не этим надо привлекать парней, понимаешь?

— Так вот что ты обо мне думаешь, Стеф? Я думала, что ты порадуешься вместе со мной, а ты просто притворяешься подружкой, ведь сама-то себе вон какой кусок пирога отхватила. Король Эдмунд! Пусть любая мне завидует, да?

— Что ты несешь? — обиделась Стефани.

— Так вот не только у тебя красавчик парень, мечта любой девушки, у меня тоже. Я тоже хочу быть как вы все! Но вы хотите меня задвинуть!

— Остановись! — Юстас строго посмотрел на кузину.

— Стефани, да ты просто двуличная. Вы все просто неудачники, ясно? И я ухожу, — Люси толкнула Стефани в плечо и пошла к своему Крису и его дружкам. Эванс было больно от слов, сказанных ей. Она повторяла себе, что её подруга просто не в себе, но у нее плохо выходило убеждать себя в этом. Юстас тоже сильно расстроился, потому что не ожидал ничего такого.

Всё настроение просто в один момент взяло и испортилось. Стефани случайно наткнулась на Джейсона, который тоже стоял один в стороне.

— Ты чего здесь? — спросил он у нее.

— Ты не представляешь, что мне сейчас Люси наговорила. Ужасно неприятно.

— О, представляю. Кэрол пыталась её вразумить, но… Впрочем, и так всё понятно.

— А ты почему один?

— У меня жутко болит голова, Стеф, — он болезненно улыбнулся. — Сьюзен сейчас все поздравляют с прибытием, поэтому я отошел ненадолго, — Стефани дотронулась до его лба. Он весь просто горел пламенем.

— Да у тебя температура! Пойдем, я отведу тебя в комнату.

— Я и сам способен дойти, если мне будет нужно. А тебя Эдмунд должен будет скоро позвать, — Стефани подошла к Эдмунду и оповестила его о том, чтобы, когда нужно, он зашел за ней в комнату Джейсона, на что тот молча кивнул и принялся дальше обсуждать что-то с каким-то лордом.

Стефани и Джейсон дошли до его покоев, и он улегся на кровать.

— И всё-таки, зачем ты сюда пошла?

— Не хочу видеть тошнотворное зрелище Люси, которая позволяет всем себя лапать. Да и мне пока там нечего делать, поэтому я лучше поухаживаю за своим хорошим другом, чем буду находиться там.

— Ничего, нашей Отважной королеве сейчас кто-нибудь вставит мозг на место. Скорее всего, это будет Питер. Если уж он меня чуть не убил при том, что знал, то здесь парню вообще не сдобровать.

— Надеюсь, что ты прав, — Стефани накапала на ложку лекарство и подала его Кэмбелу.

— Спасибо, сестренка, — нежно сказал он ей, отчего Эванс раскраснелась. Она не знала, почему он назвал её этим словом, но ей стало жутко приятно. Затем дверь отворилась, и в комнату зашел Эдмунд.

— Стеф, ну ты чего так долго? Я уж тебя потерял.

— Да меня всего десять минут не было.

— Пойдем. Джей, ты как?

— Пойдет. Если Кэрол или Сьюзен спросят, где я, то скажите, что мне стало плохо и я пошел спать.

— Хорошо, — Стефани отбила Кэмбелу пять и вышла вместе с Эдмундом.

— С чего это ты за ним ухаживать пошла? — нахмурился он и многозначительно посмотрел на Эванс.

— А ты ревнуешь, что ли?

Стефани это даже нравилось.

— Мне стоит волноваться? — Справедливый король всё еще был непроницаем. Вместо ответа Стефани прижала его к стене и страстно поцеловала, на что он ответил не сразу.

— Не стоит, — прошептала она и крепко сжала его руку. — Просто Кэмбелы для меня стали как брат и сестра.

— Ну тогда ты готова в глазах всех стать моей девушкой?

— С тобой я готова на всё.

Стефани и Эдмунд под руку вошли в зал, где праздник был в самом разгаре, а больше всего внимания уделялось Сьюзен и Кассандре. Вокруг также было много разговоров о Кэрол и Питере. Глашатай попросил внимания, и народ потихоньку затих.

— Сейчас я представляю вам короля Эдмунда Справедливого и его спутницу — мисс Стефани! Поприветствуем их.

— Эд, мне страшно, — сказала Стефани, выглядывая из-за шторы так, чтобы её не заметили. И вправду, мое тело пробила дрожь, а ноги стали будто бы ватными. Эванс едва не расплакалась от всего этого.

— Ничего не бойся, дорогая. Восстанавливай дыхание. Давай, вдох-выдох, — Стефани брала воздух в том ритме, в котором ей показывал Эдмунд, и её нервные окончания вроде как понемногу перестали пульсировать. — Возьми меня за руку и пойдем.

Через несколько мгновений свет множества свечей показал Стефани и Эдмунда народу. Он крепче сжал её ладонь и, ярко улыбнувшись, указал на нее. Эванс только робко помахала рукой, и зал, к её удивлению, начал аплодировать, некоторые даже довольно присвистывать.

— Не буду долго расписывать тебя, Стеф, ты уж прости, — неловко замялся Эдмунд, а она одобрительно улыбнулась. — Нет таких слов ни на одном языке всех миров, чтобы рассказать о тебе в полной мере. Скоро вся страна поймет сама, что ты — это одно из чудес света. Я люблю тебя.

— А я тебя, — Стефани кинулась к нему на шею. Сейчас она была на пике счастья, которое так редко посещает людей: восторг, волнение, страх, тепло — всё это расплылось по венам от одного его прикосновения. Сейчас Эванс понимала, что всё впервые в жизни складывается как надо.

— Ты у меня красавица, — прошептал ей Эдмунд, когда они уже спускались. Люди, в основном девушки, начали подходить и осыпать её комплиментами, поздравлениями и признавались в так называемой белой зависти. Среди них были очень знатные дамы. И через миг она увидела, что Эдмунд исчез из её поля зрения.

* * *

Люси, которой Питер запретил давать алкоголь, сначала громко ругалась на официантов, но потом наконец-то протрезвела и начала приходить в себя. Всё происходящее стало казаться ей каким-то диким и ненормальным, хотя она пыталась убедить себя в обратном.

— Лу, не хочешь отлучиться на полчасика? — подошел к ней Крис и снова начал гладить её по полуобнаженной спине. Она убрала его руку от себя, потому что ей стало не то, что неловко, а еще и противно.

— Эм, нет, спасибо, — пыталась отойти она, но Крис только схватил её за руку и повел за собой в коридор вон. У Отважной королевы не было сил сопротивляться, хотя она очень старалась. Голова просто раскалывалась надвое, казалось, будто она провалится куда-то в бездну.

— Ну и где у вас тут свободные комнаты? — Крис стал активно гладить Люси по рукам, но она снова принялась уворачиваться. — Да что с тобой такое?!

— Я не хочу. Отойди от меня!

— Да всё же хорошо, тебе понравится…

— Я. Не. Хо-чу, — по слогам произнесла Люси и строго посмотрела на Криса, готовая уже было и обороняться, в случае чего. — Я — королева, ты должен отойти от меня.

— Люси… Ну не упрямься! — Крис снова начал лезть к ней, но сейчас очень настойчиво пытаясь поцеловать. Отважная королева кричала, отпиралась, но не могла справиться с силой молодого человека при мышцах. Она уже начала было плакать, но в шумихе праздника никто не слышал её возгласов о помощи.

— Убери руки от нее, — очень кстати появился Эдмунд и схватил Криса за ворот и с огромной силой швырнул его об стену. — Мне кажется, она ясно сказала, чтобы ты отстал.

— Твоя королева — малолетняя шалава, ясно? — бросил Крис, не признав в юноше короля, а затем получил нехилой силы удар по носу. Не желая больше ни с чем этим иметь дело, Крис удалился к своим дружкам в бальный зал.

Когда Справедливый король повернулся, то уже не нашел сестру. Лишь топот небольших каблуков стучал по мраморному полу. Эдмунд побежал на звук шагов Люси, которая уже в своих покоях предалась рыданиям. Весь тот яркий макияж, который она себе наложила, потек по лицу и превратился в одну сплошную палитру. Она взяла колени в руки и съежилась в углу кровати, вытирая слезы.

— Лу, ты здесь? — Эдмунд робко вошел в комнату и присел рядом с сестрой. — Ну чего ты?

— Мне так стыдно, — Люси окунулась в новую волну рыданий, оставляя мокрые следы на безобразном, как она теперь думала, платье.

— Ну что ты. Он просто воспользовался тобой, не стоит из-за него переживать. Эй, ну ты чего? — Эдмунд приобнял сестру, уложив её голову себе на плечо. Он нежно, по-братски, гладил её по голове, стараясь успокоить.

— Дело не в этом. Мне так хотелось кому-то понравиться, мне хотелось быть как все девушки. Просто любить и быть любимой. Я отчаялась и пошла на крайние меры. Юстас был прав. Это… Это ужасно… Я отвратительна.

— Не говори о себе так. Послушай, тебе не нужно меняться, не нужны яркий макияж и откровенное платье, чтобы кому-то понравиться. Ты добрая, прекрасная и удивительная девушка. Ты особенная, сестренка. Просто нужно немного подождать, ведь с каждым годом ты становишься всё красивее и красивее. Посмотри на Питера, он только в свои двадцать лет нашел свою любовь. Но разве он полюбил её за вызывающее поведение? Разве Джейсон влюблен в Сьюзен только из-за внешности, а она его любит за откровенные вырезы?

— Ну, и за это тоже, — Люси улыбнулась, крепче прижавшись к брату.

— Да, точно, забыл, — посмеялся в ответ Эдмунд. — Посмотри на меня и Стефани. Я люблю её за то, что она настоящая, искренняя. Я люблю её такой, какая она у меня есть. И однажды кто-то также полюбит и тебя, но всему свое время. Ты ведь еще так юна. И ты заслуживаешь того единственного, остальные тебя просто не стоят, — Справедливый король достал платок из ящика в тумбочке и подал его сестре.

— Мне так стыдно перед Юстасом и Стефани. Я им столько всего наговорила…

— Главное, ты признаешь свои ошибки. Запомни, Сьюзен и Питер любят тебя, твои друзья любят тебя, твои поданные, все тебя любят. И я тоже тебя люблю, — Эдмунд еще крепче сжал сестру в объятьях и с нежностью поцеловал в висок. Люси вытерла последние слезы, которые вылились из её глаз.

— Я тоже люблю тебя, братик. И я не пойду больше на бал.

— Ты чего? Сейчас только самый разгар. К тому же, я привез тебе орландский шоколад. Знаешь, он за века хуже не стал. Ты обязательно должна попробовать его.

— Я ничего не хочу, Эд.

— Нет. Сейчас ты снимешь с себя это отвратительно платье и наденешь то, которое я привез тебе в подарок. Смоешь с себя все эти краски и сделаешь себе нормальный макияж, ну, а я, как могу, поколдую над твоей прической.

— Ахах, нет, уж лучше я сама. Где там твои сюрпризы? — Люси зашла за ширму и начала раздеваться, а потом с отвращением пнула свой наряд куда-то в сторону. Эдмунд перекинул ей новое платье, и она перед зеркалом принялась его надевать.

Через три минуты Отважная королева предстала перед братом в красивейшем девичьем обличии. Наряд идеально подошел ей, его нежные молочные цвета, которые перетекали из желтого в оттенки потемнее и доходили до фиолетового снизу вверх, ненавязчиво будто бы изображали явление рассвета или заката. Платье доходило ей до голени, открывая туфли на каблуках, которые Люси поспешила снять и заменить за изящные черные лодочки на небольшой, сантиметров в пять-семь, платформе.

Далее Эдмунд, как мог, поправил прическу, приведя её в порядок, а Люси наложила себе новый неброский макияж, который смотрелся органично с остальным её образом. Теперь это была настоящая Люси, которую все привыкли видеть. Такая, какая она есть и какой теперь ей хочется оставаться и дальше.

— Прошу пройти со мной, изящная мисс, — Справедливый король предложил сестре руку, и она, сделав учтивый реверанс, приняла приглашение. Теперь брат и сестра Певенси вошли в зал с гордыми, но добродушными улыбками. Стефани сразу же, как увидела их, подбежала, немного покосившись на Люси с опаской.

— Эд, ты не поверишь! Мне и шагу не дают пройти, чтобы не завязать со мной беседу или не сделать комплимент. Это просто кошмар какой-то. Какие-то парни клеятся еще…

— Какие парни? — возмутился Эдмунд.

— Да не переживай ты. Если честно, то у меня уже болят ноги… Присядем?

— Хорошо, пойдем сядем вон на тот диван. Лу, побудешь одна?

— А, да, конечно. Я пока найду Юстаса, надо поговорить с ним, — Отважная королева замялась, а потом крикнула вслед. — Стеф! И с тобой я тоже хотела бы поговорить, если ты хочешь…

— Давай чуть позже, ладно? — у Эванс до сих пор сохранились неприятные ощущения после недавней беседы, и тень обиды омрачила всё настроение, но она была искренне рада, что Люси, кажется, пришла в себя и больше не будет делать таких глупостей.

— Стеф, Стеф, Стеф, Стеф, — затараторила над её ухом Сьюзен, немного покружив вокруг её оси, что аж голова закрутилась и в глазах всё расплылось. Эх, оставят её сегодня в покое?

— Что такое, Сью? — Стефани вздохнула от усталости. Она надеялась, что со временем она привыкнет к подобному времяпровождению.

— Ты не видела Джейсона? Сейчас как раз начинаются танцы, а он обещал составить мне компанию… Я что-то не могу его найти.

— А, да. Он тоже не мог найти тебя, вернее, ты была занята. Я проводила его до комнаты, у него поднялась большая температура, и он лег спать.

— О Аслан… — Сьюзен закрыла лицо ладонью. — Говорила же изначально оставаться и никуда не идти. Ладно, придется дойти до него. Кажется, мероприятие придется вести вам с Эдмундом, — от этих слов Стефани аж сплохело.

— А как же Питер с Кэрол?

— Они куда-то ушли. Кажется, им тоже всё это надоело, и они решили побыть наедине. Всё-таки предложение руки и сердца. Эдмунд и сам всё знает, а ты просто поддакивай, мило улыбайся и заводи беседы. Это всё, что тебе нужно знать. А я побежала! Не знаю, вернусь ли обратно! — крикнула Великодушная королева вслед, оставив Стефани в полном недоумении.

— Что такое? — к ней подошел Эдмунд, застав озабоченной делом.

— Сью побежала к Джейсону и сказала, чтобы мы с тобой вели весь этот праздник. Это какой-то ужас. У меня жутко гудит голова, ноги болят, я просто уже хочу присесть. Я еще не привыкла к такому ритму, Эд.

— Нормально так они устроились… — протянул он. — Слушай, тебе надо подышать свежим воздухом. Иди пока к себе в комнату на балкон, я подойду минут через пять.

— А ты куда?

— Пусть Каспиан с Люси заботятся об этом. Им всего-то надо продержаться еще часа два-три, и все разойдутся и разъедутся. В общем, жди, я скоро, — Стефани согласилась с идеей Эдмунда и пошла к себе в комнату. Там её ждали тишина, умиротворение и спокойствие. Она с большим удовольствием скинула с себя туфли на каблуке, разбросав их в разные стороны комнаты, а потом ослабила корсет, чтобы было легче дышать. И правда, ночной воздух прочистил мозг. Столько и негативного и позитивного произошло за день, что от этого аж голова разболелась. И вот, снова собирается дождь.

— Замерзла? — слева от Стефани, сильно напугав, появился Эдмунд.

— Немного, — лишь ответила она и чуть-чуть продрогла. Король снял с себя сине-серебристый плащ и накрыл им Стефани. — А сам будешь мерзнуть?

— Мне не холодно. Так сильно устала?

— Не то слово. Но ничего, это всего лишь мой второй бал, потом привыкну. Спасибо тебе за всё, — она удобно пристроилась в объятьях у Эдмунда, что еще больше грело и снимало усталость. В то же время Стефани начало клонить в сон.

— Ты хорошо держишься. Я горжусь тобой, — Эдмунд подхватил её на руки и понес на кровать. — А теперь ложись спать, ты уже совсем без сил.

— Спать в смысле спать? — посмеялась она, широко зевнув.

— Нет, спать в смысле сопеть, укрывшись одеялом и обняв подушку. А всё остальное успеется потом, — Эдмунд уложил её на кровать и накрыл пледом. Стефани привстала, сняла платье и накинула ночнушку на нижнее белье.

— А ты?

— А я пойду помогу Каспиану и Люси, раз уж они там без меня не справляются. Спокойной ночи, — Эдмунд затушил все свечи в комнате, и Стефани мгновенно провалилась в сон, и даже ни одна идиотская мысль не пришла к ней в голову.

* * *

Сьюзен тихонько отворила дверь в комнату к Джейсону, застав его спящим. Окно было открыто нараспашку, и от него веяло холодом, а капли дождя летели вовнутрь. Великодушная королева наспех прикрыла окно, а потом подошла к Кэмбелу и дотронулась до его лба. Таш, снова горячий. Кажется, всё-таки придется просить Люси лечить его. Рана так толком и не начала затягиваться, и приходилось делать перевязки трижды в день. Хотя он и пытался храбриться и поднимать тяжести, делая вид, что всё в порядке.

— Джейсон, Джейсон, что же ты со мной делаешь? — Сьюзен накрыла его одеялом, который уже съежился от холода, потому что кто-то надоумился открыть окно. — Почему мне так больно, когда больно тебе?

Сьюзен и сама понимала, что он не слышит её и она говорит сама с собой, но тем не менее ей это помогало разобраться в себе. Она разделась до нижнего белья и легла рядом с Джейсоном, посмотрев ему в глаза и заправив одну короткую прядь волнистых волос наверх, а потом внимательно всмотрелась в это мужское, красивое и такое милое спящее лицо.

— Почему я так боюсь за тебя каждую минуту своей жизни? Ты мне так дорог, даже не представляешь, — Сьюзен спустила на постель две слезы. — Ты вот обижаешься, что я не могу сказать эти три слова. Но что-то мне не дает их произнести тебе, хотя внутри всё пылает при упоминании одного твоего красивого имени, которое ты мне первой открыл, доверился мне. Я… я… — комок со словами застрял в горле. — Джейсон, я… Я люблю тебя.

От этих слов Сьюзен самой стало так радостно, так легко и просто, что она пожалела, что Кэмбел сейчас спит и не слышит её. Нет, завтра с утра она скажет ему это лично, глядя в глаза. Королева придвинулась к Джейсону поближе и, еле касаясь, чтобы не разбудить, прильнула своими губами к его.

— Давно не целовала, — посмеялась шепотом Сьюзен. — Три дня уже. Выздоравливай поскорее, — она положила свою тонкую руку на его пояс, избегая раненного места, и прильнула кончиком своего носа к его подбородку, а потом крепко и спокойно заснула.

Прилетевшая с Одиноких островов неумелая птица, несущая от Лили послание, уткнулась в закрытое окно, больно ударившись пернатым лбом и уронив сверток пергамента. Страшный ветер сдул его куда-то к лесу, а потом текст, что там значился, смыло вовсю бьющим по земле ливнем.

Все, кто находился во дворце, спали сегодня гораздо дольше положенного. Горничные, повара и прочие слуги в этот день получили разрешение от Сьюзен на заслуженный отдых после грандиозного бала. Ну, а гости просто наслаждались приготовленной для них мягкой постелью и пребывали в объятьях сна до обеда.

Джейсон от поднявшейся до невыносимой ломоты в теле температуры встал почти что раньше всех. С утра он обнаружил себя в объятьях Сьюзен и просиял в лице. Кэмбел осторожно убрал её руку и, шатаясь, встал. Непонятно, когда эта дурацкая болезнь уже закончится. Он налил себе жаропонижающего и начал истошно кашлять до боли в горле и в перебинтованном боку.

— Милый, что такое? — не раскрывая глаз, спросила сонная Сьюзен из-под одеяла.

— Всё нормально, спи, рано еще, — ответил Джейсон, пытаясь сдержать кашель.

— Ложись ко мне, — королева позвала его к себе, и он повиновался, тем более что ему трудно было стоять на ногах. — Тебе когда нужно делать перевязку?

— Вообще в девять часов, но не волнуйся, это не твоя забота.

— А который час?

— Как раз девять, — улыбнулся Кэмбел.

— Где бинт с этим твоим средством? — Сьюзен сонно села на потели и сладко потянулась.

— Сью, успокойся, всё будет нормально, — Джейсон снова начал кашлять.

— Знаешь что, я за Люси. Тебе уже больше двух недель лучше ни капли не становится, температура не спадает. И мне плевать на твое мнение, — Великодушная королева рывком и на удивление бодро вскочила с кровати и принялась надевать платье. — Сейчас вернусь.

— Да не нужно ничего, сам как-нибудь буду выздоравливать. Эликсирами на всякие пустяки не надо разбрасываться.

— Это уже никакие не пустяки. Всё, ушла.

— Вот же упрямая… — покачал головой и закатил глаза Джейсон, а потом встал вслед за Сьюзен, чтобы остановить её, и ему удалось поймать её и схватить за плечи. — Я тебе сказал свое твердое мужское нет.

— А я сказала твердое, женское и безотказное да. Если надо будет, я насильно волью тебе этот эликсир в рот, ясно?

— О Аслан, ну за три дня не выздоровел, за неделю точно на ноги встану.

— Ага, за месяц, за год, за пять лет. И вот тогда буду как новенький, — дразнила Кэмбела Великодушная королева, активно жестикулируя руками.

— Да ну что ты привязалась? И вообще, ты бы поменьше со мной сейчас время проводила, а то ведь тоже можешь заболеть.

— Вот сейчас за Люси в эликсиром в придачу сбегаю и буду с тобой время проводить столько, сколько мне этого захочется, понятно тебе?

— Понятно, зануда.

— Я не зануда, просто мне надоело видеть тебя бледного, с черными кругами под глазами. Мы даже в лес не выходили давным-давно, а еще мы должны были вчера потанцевать, а ты ушел.

— Всё равно все эти твои поклонники не дали бы нам потанцевать. О нас с тобой давно шушукаются, хоть и ничего не говорят вслух, а твои обожатели крайне недовольны нашими отношениями.

— Ой, кто бы говорил. «Мистер Кэмбел, вы не поможете мне донести этот цветочный горшок? Мистер Кэмбел, вы отлично выглядите сегодня. Мистер Кэмбел, моя подруга попросила передать вам… Ко-ко-ко», — Сьюзен надула губы и обиженно сложила руки на груди.

— Постой, это ревность? — Джейсон расплылся в нахальной ухмылке.

— Да, идиот!

— Ну, зато тебе выгодно то, что я болею. На меня, такого бледного, слабого и с кругами под глазами, как ты сказала, никто не позарится. Это уже мне надо будет волноваться. Уйдешь к какому-нибудь тархистанскому красавчику и всё…

— Дурак! Не нужен мне никто…

— А что вдруг? — Кэмбел многозначительно повел бровью.

— Потому что я тебя люблю, — пробурчала себе под нос Сьюзен, сделав особый упор на слово «тебя».

— Что-что? — Джейсон прищурил глаза и наклонился, делано прислушавшись, будто бы не разобрал слов.

— Не придуривайся, ты всё слышал, — цокнула языком Сьюзен и закатила глаза.

— Не-а, не слышал. Что ты сказала?

— Я люблю тебя, — со вздохом повторила королева.

— А погромче?

— Я люблю тебя, глухой ты идиот!!! — Кэмбел волнительно и громко задышал, а на его лице постепенно начала появляться улыбка. А потом он, забыв о ломоте, поднял Сьюзен и закружил её в воздухе, крепко обнимая и прижимая к себе. Джейсон пошел к себе на балкон, всё еще держа смеющуюся и счастливую королеву на руках.

— Я люблю Сьюзен Певенси!!!!! Юху-у-у-у, — больным хриплым голосом прокричал Джейсон так, чтобы его слышали все, кто находился в радиусе двух километров.

— Я люблю Джейсона Кэмбела!!! — раздался голос Великодушной королевы вслед. Джейсон поставил её на пол, так как уже больше не мог держать из-за ужасной ломоты. Как сегодня, он пока еще не был счастлив. Сьюзен хрупкими ладонями взяла любимого за щеки, на одной из которых чувствовала бугорки трех царапин, оставленных Джадис, и со страстью поцеловала его, чего, казалось, даном-давно не делала. Джейсон вел себя еще настойчивее. Ему казалось, что он в раю, витая где-то в облаках.

— Сью, я должен тебе кое-что сказать, — прервавшись, серьезно заговорил Кэмбел.

— Не надо ничего говорить. Я люблю тебя, слышишь? — Сьюзен снова принялась за поцелуй, иногда отстраняясь на сантиметр. — Люблю… Очень… Сильно…

— Ты не понимаешь, это важно. Мне нужно признаться тебе в чем-то очень значимом, — он взял её за руки, набираясь смелости.

— Пожалуйста, молчи. Лучше займись делом, — Сьюзен прикоснулась к завязкам на его штанах.

— Я всё еще болею, помнишь? — Джейсон снова улыбнулся лишь только одним уголком губ, и сделал это очень зря, поскольку выделившаяся при этом строгой изогнутой линией скула еще больше завела Сьюзен.

— Подожди, я сейчас сбегаю за Люси, и всё будет отлично, — сказала она, еще раз поцеловав его, не в силах оторваться.

— Да я вас уже вижу! — крикнула тогда Отважная королева сзади них. — Нашли где целоваться. Вам что, зрителей, что ли, мало?

— Ты давно здесь стоишь? — напряглась Сьюзен, всё еще продолжая крепко держать Джейсона одной рукой за плечо, а другую оставив на шее.

— Достаточно, — посмеялась Люси. — Услышала, как вы здесь ругаетесь, и принесла эликсир. Джей, я тоже думаю, что пора бы тебе уже выздоравливать, а то это не дело. И ты от нас двоих не отвертишься.

— Кажется, у меня нет выбора, — пожал плечами Кэмбел. Далее Люси отлила каплю своего волшебного средства, и замученные больные глаза Джейсона приобрели свою задорную остроту взгляда, рана совсем перестала тянуть и болеть, а кожа залилась здоровым розоватым оттенком. Сьюзен кинулась на его шею и крепко обняла его.

— Наконец-то, — промолвила она. — Слушай, пойдем сегодня проверить Бэмби?

— Думаешь, этот олененок нас еще помнит?

— Ну разумеется.

— Пойдем с тобой туда, куда ты скажешь. Я с удовольствием. Только у меня одно дело к Питеру, надо будет дойти до него, хорошо?

— Боюсь, ему не до тебя, — пожала плечами Люси.

* * *

С утра пораньше, а точнее аж в шесть часов, Питер бодро вскочил с кровати, на которой всё еще мирно спала Кэрол после страстной ночки. Еще бы, ведь теперь в глазах всего мира они помолвлены. Питер направился к Каспиану. Он дремал после двух тяжелых последних дней, пока не почувствовал на себе жгучий холод.

— Проснись и пой, дружище! — воскликнул Великолепный король, окатив друга ледяной водой из вазы.

— Ты совсем, что ли, с ума сошел?! Что тебе надо?.. — Каспиан накрылся одеялом с головой, закрыв глаза, но Питер столкнул его с кровати.

— Пойдем сейчас со мной за компанию в тренировочный лагерь?

— А одному никак?

— Мне нужен тренер-мотиватор, который не переставал бы заставлять меня возвращаться в форму. Кассандра и Эдмунд правы, я набрал вес. К свадьбе и новой войне, в случае чего, я должен быть готов, ясно? Так что, как Верховный король, назначаю тебя ответственным за мою фигуру.

— Нет такой должности, — Каспиан недовольно накрыл голову подушкой.

— Теперь есть. Кстати, ты никуда не перекладывал мои договора с Орландией по поводу сельского хозяйства? Нигде не могу найти, а одобрение с подписью надо дать уже сегодня.

— Да не знаю я, куда ты деваешь все свои бумаги, — Каспиан потянулся руками и зевнул. — Сейчас, погоди, я оденусь, и пойдем с тобой в лагерь.

* * *

— Давай, следи за дыханием! — подгонял Каспиан назло Питеру, когда тот уже шатался при беге и едва брал воздух.

— Ты изверг! — Великолепный король свернул в траву и сел возле дерева, пытаясь отдышаться до боли в легких.

— Слушай, мы пробежали всего лишь два километра, и из них ты раз семь останавливался. Хватит себя жалеть, тряпка, давай, вперед! Еще километр, — Каспиан откровенно наслаждался своей властью и уже даже перестал жалеть о лишении пары часов сна.

— Ты моей смерти хочешь? Давай повторим это завтра утром.

— Ладно, но тогда сейчас за гантели, прочие тяжести и турники. Идем! — Каспиан подал другу руку, чтобы помочь ему встать. Питер уже начал ругать себя за то, что ввязался во всю эту авантюру и, мало того, сам её придумал.

— Король Каспиа-а-а-а-а-ан! — раздалось два пищащих женских голоска сзади королей, когда те принялись за отжимания. Признаться, они спасли Питера от строгого выговора его «тренера».

— О нет… — закатил тогда он глаза.

— Кто это?

— Это фрейлины Лили, близняшки Свон, Дейзи и Мейзи. И они меня уже достали…

— Почему?

— Сейчас поймешь.

— Король Каспа-а-а-а-а-а-ан — начала первая из них, в розом платье, по имени Дейзи.

— Что ж, возможно, мы слишком торопимся со всем этим… — сказала вторая, в таком же, только белом наряде по имени Мейзи.

— Но поскольку госпожа Лилиандиль так скоро покинула нас…

— Мы решили, что вам одиноко…

— И хотим предложить свои услуги…

— Чтобы найти вам новую королеву.

— Нет, нет, нет! Отстаньте от меня со своим сватовством! Мне не нужна новая королева, ясно? Мы скоро примиримся с Лили, — выкатил глаза Каспиан от такого крайне интересного и «заманчивого» предложения.

— Да, но наша подруга Джилиан…

— Недавно разорвала помолвку со своим женихом…

— Она чудесная девушка…

— Обожает петь в душе, мешать картофельное пюре с клубничным джемом…

— У нее масса свободного времени…

— Да и вообще, она красивых мужчин очень ценит, — глазки обеих близняшек захлопали длинными черными ресничками.

— Нет! — закричал Каспиан. — Питер, пойдем.

— Ну, а как насчет нашей кузины Лауры?..

— Нет!!!

— О, о, стойте! Мы знаем кое-кого, она как раз на днях похоронила мужа… — на этих словах Питер еле сдержался, чтобы не засмеяться просто в голос, но всё-таки смог держать себя в руках.

— Достали… — вздохнул пятый Каспиан, покачав головой.

* * *

Питер, после тренировки, вот уже час как рылся в своем кабинете, пытаясь найти тот договор с Орландией, с которым еще нужно было и ознакомиться, чтобы дать свое окончательное решение. Но, как он ни старался, нужная бумага так и не находилась. Как раз в этот момент мимо открытой двери проходили Люси и Стефани, увлеченно о чем-то говорившие. Отважная королева извинилась перед Эванс, и подруги быстро примирились, будто бы и не разлучаясь и не ссорясь вовсе.

— Лу, Лу! — позвал её Питер.

— Да, Пит?

— Ты когда мои бумаги подписывала, на находила договора с Орландией по сельскому хозяйству? Я уже перерыл всё, но его нигде нет.

— Нет, не видела… — к обеим девушкам пришло осознание того, что эта бумажка как раз сейчас лежит в комнате у Стефани, залитая чернилами и всеми давно забытая.

— Ну ладно тогда, — выдохнул король. — Придется так и сказать королю Хансу, что потерял. Спасибо, — поникший Питер покинул комнату.

— Лу, это тот самый договор, который я угробила, верно? — Эванс смотрела пусто в стену, не моргая. На её лице красовалась нервная улыбка.

— Похоже, да, — в том же состоянии ответила Отважная королева.

— Мне конец…

Стефани мигом добежала до своей комнаты и, вывалив всё на пол, нашла нужную бумагу, на которой вмятиной распласталось темно-синее, почти черное пятно. По краям виднелись лишь обрывки каких-то слов, фраз, которые нельзя было прочесть и даже догадаться, что они означают. Вслед за ней примчалась Люси и села на коленки рядом.

— И что делать?

— Без понятия, — Эванс прижала руки ко рту. — Надеюсь, из-за меня не начнется война…

— Да брось! Мы всегда жили в мире с Орландией. Скажи Питеру. Уверена, он не будет сердиться из-за такой ерунды. Договор можно составить заново, к тому же, у короля Ханса наверняка есть копия.

— Пит меня возненавидит…

— За что это? — раздался голос из дверного проема, и Люси со Стефани одновременно испугано обернулись, инстинктивно забросив листок под комод.

— Эм, Питер… Да я просто… — Стефани грустно вздохнула и опустила голову вниз, уже готовясь выслушивать нотации и нарицания с руганью, но…

— Чего тебе? Подслушивать вообще-то некрасиво, — надула губы Люси и в упор посмотрела на брата.

— Да я просто мимо проходил, и мне показалось, что Стефани сказала, что я её возненавижу за что-то… — замялся Великолепный король, почесав затылок.

— Она сказала, что свитер свой не видит, а не «Питер меня возненавидит». Чуешь разницу между этими двумя предложениями? — черт, Стефани совсем не могла понять, что здесь происходит…

— А, ну тогда ясно…

— Ясно, что погода ясна. Иди по своим делам, мы тут вещи найти не можем, не мешай!

— Ла-а-адно… — Питер сильно сконфузился от такого неожиданного выпада сестры, да и Стефани сама не была готова, что такая добрая Люси может так яростно защищаться и нападать. М-да, почему её не берут на битвы?

— Спасибо, — только и смогла вымолвить Эванс, за что получила сияющую улыбку в ответ. Как быстро у нее меняется настроение…

— Ну и что делать?

— Хорошо врете, девочки, — послышался еще один насмешливый голосок в том же дверном проеме. Его обладатель крутил в руке блестящий начищенный кинжал и вальяжно облокотился на дверь.

— Джейсон, чего тебе?.. Что вы все тут забыли?! Мы здесь вещь потеряли… — начала снова свою тираду Люси, но Кэмбел прервал её жестом руки, выставив вперед ладонь.

— Мне можете не врать, я изначально всё слышал. Почему бы вам просто не спереть у короля Ханса этот договор для Питера? А орландцы пусть думают, что это они потеряли, а не вы. И тогда мы все просто посмеемся, а дело замнется.

— А что? Идея! — воскликнула Стефани. но Люси отрицательно покачала головой, не одобрив данную мысль.

— А других вариантов нет? Может, всё-таки просто признаться?..

— Зачем ты меня тогда прикрывала?

— Потому что ты сама должна всё рассказать, а если бы это сделала я, то это было бы предательством по отношению к тебе.

— Ну, а если попробовать прочитать текст? — вновь встрял Джейсон в разговор, войдя в комнату и закрыв за собой дверь для перестраховки.

— И как?

— В общем, в четыре часа дня будет нужный наклон солнца, в принципе, это можно сделать и сейчас, но не факт, что поймете всё. Настроете под нужным углом, и текст прочитается по буквам, и перепишите. И все тут.

— В четыре часа Питер как раз будет обсуждать этот вопрос… — печально произнесла Стефани.

— Ничего, перенесем, сестренка, — Джейсон игриво подмигнул Эванс и поднял уголок рта, а потом направился куда-то, попросив Люси ему подыграть.

* * *

— Я впервые в Кэр-Паравале, сын мой, — сдержанно, но по-доброму отчеканил король Ханс, кивнув нервному Питеру.

— Да, я приказал отстроить его в отсутствие дорогих Певенси, ибо после того, что они сделали для Нарнии и для меня лично, я был обязан хоть косвенно воздать им честь и славу, — подтвердил Каспиан.

— Тельмаринский дворец был воистину ужасен. Однажды я бывал там у вашего покойного отца, но мне не оказали должного приема. Я рад, что сейчас отношения с Нарнией налаживаются, ведь бесконечные стычки со вторым Тельмаром, как страну называли в моем народе, уже, честно признаться, обессилили меня. Кстати, Питер, милый, вы обещали мне поговорить с моей дочерью. Она была в расстроенных чувствах, когда узнала о вашей помолвке…

— Конечно, я как раз намеривался сегодня побеседовать с ней.

— Да, а сейчас извольте пройти к вам в кабинет и обсудить условия сотрудничества в сельском хозяйстве. Вы ведь читали мои условия?

— Разумеется, — фальшиво улыбнулся Питер, а у самого нервно появился пот на лбу от вранья. О, великий Аслан, пусть свершится какое-нибудь чудо…

— А может, прочь сегодня политику? — задорный, чисто грубый мужской голос появился из ниоткуда, а затем все увидели здорового Джейсона, который запрыгнул на белый стол прямо возле трех монархов.

— А что это еще за амбициозный молодой человек? — усмехнулся король Ханс, широко, по-старчески улыбнувшись.

— Ой, прошу простить моего слугу за неподобающий вид, — это был явный намек на расстегнутые пуговицы, — и такую наглость, Ваше Величество… — сердито промямлил Каспиан, на удивление остальных.

— О да, извините за мою нетактичность, мой король, — Кэмбел сделал Каспиану издевательский поклон, а потом положил свой локоть к нему на плечо, немного в отместку надавив на него. — Но неугодно ли орландской знати сегодня отдохнуть, а завтра уже приступить к делам? Всё-таки вы сами сказали, что нечасто бываете в Нарнии. Как насчет небольшой прогулки по нашим просторам?

— Что ты мелишь? — сквозь зубы проговорил Каспиан, испепеляя Джейсона взглядом. — Мы никуда не поедем…

— А по-моему, хорошая идея, — поддержала прибежавшая Люси. — Нам всем нужно развеяться, когда еще выдастся такая возможность? К тому же, можно пригласить и тархистанцев. Мы убьем двух зайцев разом.

— Я думаю, что моя сестра права, — Питер с облегчением обернулся ко всем. — Это должно укрепить мир и союз в наших государствах. Ведь и Тельмар, который постепенно восстанавливается, здесь.

— Вам не кажется, что это наименее важно? — нахмурился Каспиан. — Мой слуга и сам не знает, что говорит…

— Джейсон, дорогой, я тебя обыскалась, — Сьюзен обвила ладонями предплечье Кэмбела и коротко поцеловала его в губы, услышав речь Каспиана. — Король Ханс, знакомьтесь, это мой молодой человек. Вчера он неважно себя чувствовал, поэтому я не успела представить его вам.

— Ваш жених — слуга его Величества Каспиана?.. — озадачился Ханс.

— Нет же, видно, он что-то напутал, — Великодушная королева улыбнулась самой обаятельной из своих кристальных улыбок, но на мгновение покосилась на объект своей неприязни.

— Что ж. Я думаю, мистер…

— Кэмбел, Ваше Величество, — подсказал Джейсон и встал сбоку от короля.

— Мистер Кэмбел прав. Мне и правда полезно поднять одно место с трона и растрясти костями где-нибудь в горах. Всем будет полезен чудесный нарнийский воздух. И, как правильно подметила дорогая Люси, это укрепит отношения между монархами государств. А политика подождет до завтра, — король Ханс смеющимися глазами обвел всех присутствующих Певенси, не досчитавшись одного, а потом похлопал Питера по плечу.

— Тогда я велю седлать лошадей и предупрежу своего брата и тархистанцев, ведь сами монархи не сочли нужным приехать, — облегченно произнес Питер и направился в покои Эдмунда.

— Зачем ты всё это затеял? — сквозь зубы, всё еще улыбаясь, спросила Сьюзен.

— Позже объясню, — в том же положении ответил Джейсон, а потом побежал к Стефани, прихватив с собой Люси.

* * *

— Нет! Нет! Нет! — кричала Стефани, переворачивая вверх дном комнату и в который раз проверяя всё под мебелью.

— Стеф, мы договорились, теперь всё будет хорошо! — забежала радостная Люси.

— Ничего не будет хорошо! Я отошла всего на десять минут, а листок пропал! — нервно закричала Эванс, вновь просматривая всё вокруг.

— Ну не мог же он сквозь землю провалиться.

— Видимо, мог.

— Я пойду к горничным, может быть, они убрали. Я быстро, — предложил Джейсон.

— Мы с тобой.

— Хорошо, давайте скорее. Уже без двадцати четыре.

Они мигом кинулись на первый этаж замка в восточное крыло, где находилась вся прислуга. Если честно, Стефани никогда здесь не была. Да, кажется, здесь и правда никого не обделяют вниманием. У каждой горничной по комнате, не большой, но довольно просторной. Джейсон первым влетел в прачечную, которая находилась рядом.

— Девочки, никто не убирался у леди Стефани минут двадцать назад? — с ослепительной улыбкой громко спросил Джейсон. Почти все здесь присутствующие девушки разразились колокольчатым смехом при виде него.

— Мистер Кэмбел, чем обязаны? — одна высокая барышня с черными кудрявыми локонами убрала несуществующую волосинку с его рубашки в области груди.

— Я задал вопрос, малышка, — подмигнул этот дамский угодник брюнетке.

— Ну я там была в то время, — другая девушка встала рядом, а после сложила локоть на второе плечо Джейсона.

— Скажи, пташка, ты ничего оттуда не выбрасывала?

— Ну, там валялась какая-то бумажка, я сожгла в печи, — с секунд десять подумав, ответила горничная.

— Ну всё, это конец… — пусто проговорила Стефани, устремив расплывчатый взгляд на противоположную стену.

— Вы уже уходите, мистер Кэмбел? — замяукала служанка по имени Лея. — Вам больше ничего не нужно?

— Нет, спасибо, девочки. Вы мне очень помогли.

— А вам вторая половинка не нужна? — заправила за ухо прядь та самая брюнетка.

— Нет, простите, но я второй половинкой уже обзавелся и не собираюсь пока с ней расходиться.

— У-у-у-у-у-у, — раздался недовольный женский хор.

Люси, Джейсон и Стефани вышли из прачечной, после которой стало так легко дышать.

— «Пташки», «Красотки», ко-ко-ко, — Стефани издевательски изобразила Джейсона. — Видела бы тебя сейчас Сьюзен, задушила бы.

— Всего лишь небольшой флирт за благое дело.

— Ну да, ну да, — цокнула языком Люси.

— Ну, а теперь я окончательно не представляю, что мне делать.

— Я подстраховался, не волнуйтесь, — Кэмбел повел их обеих в свои покои. «Вот интригант, — подумала Стефани, — даже не может нормально сказать, что он там сделал». Придя в комнату, на его столе Эванс обнаружила тот самый договор по сельскому хозяйству в чистом, не помятом, в общем-то, безукоризненном виде.

— Что?! Откуда… Откуда ты его взял? — начала наступать Стефани, не переставая удивляться.

— Стащил из кармана короля Ханса, пока вы все уговаривали его поехать на ту прогулку. Всего-то стоило отвлечь всех болтовней, встать рядышком с того края, где его глаз бы не мог меня видеть, и достать из кармана конверт. Всё, — Джейсон довольно хлопнул в ладоши.

— Ну и зачем ты тогда тащились в прачечную?! — потребовала объяснений Люси.

— Вы хотели по-честному, вдруг бы да получилось. Придумай план отступления, прежде чем куда-то соваться.

— Ты, конечно, тот еще прохвост, но всё равно спасибо, — Стефани по-сестрински поцеловала Кэмбела в щеку, быстро переписала все на новый лист и побежала в кабинет Питера, дабы закинуть ему на стол договор, а второй — в вещи Его Величества короля Ханса. Через час Верховный король, радостный, пришел сообщить им с Люси, что нашел бумагу. А им оставалось только порадоваться.

А насыщенная жизнь в Нарнии, пришедшаяся Стефани по вкусу, всё продолжалась и продолжалась. После того, как они с Люси и Джейсоном наконец-то уладили все проблемы с договорами, четыре государства в составе своих монархов, кроме, разве что, Тархистана, светских людей и верных слуг отправились в просторные, наполовину заснеженные горы, где небольшие сугробы покоились на темно-изумрудной траве. Во всяком случае, так Эванс себе это представляла из рассказов друзей и книг.

И вот Стефани крутилась перед зеркалом, в роскошном походном одеянии, наконец-то в штанах, которые удобно, но не сильно давяще, выделяли её ноги. Сверху — камзол с золотыми пуговицами. На ногах — длинные черные лакированные сапоги до самого колена, а на руках — такого же цвета элегантные перчатки. В общем-то, глядя на себя в зеркало, Эванс не могла оторваться, что не ускользнуло от внимания Эдмунда, «вовремя» зашедшего и заставшего её врасплох.

— Что, не можешь налюбоваться? — с насмешкой спросил он.

— Ой… — покраснела Стефани и виновато усмехнулась, прищурив глаза.

— Ты очень красивая, — подмигнул ей Эдмунд. Стефани тоже отметила его шикарный серебристо-синий походный костюм, от которого не могла оторвать глаз.

— А ты всегда в такой расцветке?

— В большинстве случаев, — с секунд десять подумав, ответил Эдмунд и поднял глаза к потолку, покачав головой.

— А тебе всегда идет, — на этот раз подмигнула она.

— Пойдем, нас уже заждались, — Эдмунд взял её за руку и повел ко всем остальным.

Там, на парадном дворе, уже все собрались. Каспиан и Питер, первый из которых был одет в светло-коричневую расцветку, а второй — в красно-белую, болтали с королем Хансом и параллельно, видимо, пытались привлечь в свой разговор тархинстанского лорда, но тот лишь заносчиво приподнял округленный смуглый подбородок и чуть сдвинул челюсть влево, пошатывая ногой. Чем-то он напомнил Стефани Лиз, когда злится… Интересно, а она там как? Скучает ли?..

Эх, если бы Лиз увидела сейчас Стефани. Если честно, это желание поделиться произошедшим иногда прям переполняло. И поделиться именно с Лиз, которая всё-таки несколько лет была рядом с Эванс. Ей хотелось, чтобы она посмотрела, кем стала Стефани, что вопреки её ожиданиям, она всё-таки с Эдмундом, прямо сейчас идет за руку, живет в Нарнии, в прекрасной стране свободы и равенства, в чудесном дворце. Эванс хотела, чтобы у Лиз всё было так же хорошо, как и у нее. Так, а можно её как-то навестить?..

Но Стефани решила подумать об этом чуточку позже. Итак, Люси в золотистом наряде весело смеялась со Сьюзен, которой между делом Кэрол заплетала косички. Эванс становилось смешно, когда она вспоминала их девичник. Джейсон же скучал где-то в одиночестве у стены, подтачивая свой клинок с изображением снежного барса на рукоятке, сосредоточенно проводя по лезвию руками, будто бы гладя питомца. Стефани вообще не верилось, что ему всего лишь недавно исполнилось девятнадцать лет, но в такие моменты он казался особенно суровым и воинственным. От концентрации внимания он часто хмурил брови, и почти что черный взгляд был умным и взрослым, что добавляло ему возраста, и казалось, что Кэмбелу около двадцати пяти или двадцати шести лет. А ведет себя иногда, как дурачок. Хм, Стефани только заметила, что у них одинаковые носы…

Стефани подали красивую молодую лошадь цветом ванильного йогурта и песочной гривой и хвостом. Эванс быстро вскочила на красавицу, которую, как ей пояснили, звали Изабель. Стефани нежно погладила её по шее, отчего она слегка прильнула носом. Через две минуты подъехал Эдмунд на пегом сильном коне и улыбнулся.

— Его Величество Тархистанский принц Персий Восьмой и его невеста леди Ребекка, — внезапно для всех объявил какой-то тархистанский назначенный, и на зеленой траве протоптались недавно только вражеские кони, пронеся пафосных всадников, в первой линии которых были только что названные.

Эдмунд немедленно слез с коня и вытянул небольшой клинок из ножен, всем телом насторожившись и пронзительно, с искрой гнева, взглянув на новоприбывших. Стефани тоже оставила Изабель, а Эдмунд загородил её собой. Эванс же нежно опустила свою ладонь на его плечо, чтобы дать знать, что она тоже здесь, рядом.

— Так, так, так, — самодовольно промямлил тархистанский принц и повелел знаком помочь слезть ему с коня, — мы ожидали от вас приглашения, Ваше Величество, — обратился он к Питеру, который, хмуря брови, но пытаясь быть более-менее приветливым, подался вперед.

— Боюсь, мы вас приглашали, но вы не то, что не почтили нас своим присутствием, но даже ответом.

— Да бросьте, я не в обиде! Думал, что это случится на моей свадьбе, но не смог удержаться. Это моя невеста Ребекка, — представил Персий даму, сидящую на кристально белой лошади. Всё её существо говорило о её ослепляющем великолепии, весь её вид, надменный и холодный, поражал мужчин своей красотой, и многие присутствующие юноши неотрывно смотрели на даму с белоснежной ангельской внешностью, но злыми снежными глазами.

Джейсон, стоя всё это время в тени, неотрывно смотрел на Ребекку, чьи белокурые локоны были спущены до пояса и закрывали четверть лица. Все эти черты показались ему очень-очень знакомыми. Нос, тонкие розовые губы, открытые плечи и вырезающаяся рельефом ключица… Джадис…

Кэмбел быстро перевел взгляд на сестру, но Кэрол, кажется, не выразила ни одного признака беспокойства. Просто поразительно…

«Черт, черт, черт, черт… Что ей здесь надо? Чего она пытается добиться? Надо как-то это исправлять…» — ругал себя Джейсон за то, что до сих пор ничего не сделал, ничего не предпринял, никак никого не защитил.

Он постарался обычным своим шагом подойти к стоящим рядом Кэрол, Люси и Сьюзен, которые с непониманием смотрели на большинство стоящих здесь мужчин, пялящихся на шестнадцатилетнюю белокурую холодную девушку, разинув рты.

Великодушная королева с облегчением заметила, что эти помутнения ни капли не тронули Джейсона, напротив, она изучила Кэмбела и видела, когда он был насторожен, хотя большинство других людей бы совсем не отличили это от его спокойного состояния.

— Мы очень рады, в таком случае, пригласить вас отправится с нами в поездку в нарнийские горы в мирных дипломатических целях, — сказала Сьюзен, видя, как её вспыльчивые братья уже готовы были взяться за мечи за такое странное и внезапное вражеское вторжение.

— Вообще-то мы хотели приглашения от его Великолепного Величества, — Персий прижал к себе невесту за талию, а та погладила его по груди, — но были польщены принять его и от его будущей жены.

— Кэрол… — с непониманием обратился к ней Питер.

— Прости, милый, я подумала, что нам нужно наладить отношения со всеми, включая тархистанских монархов, — Кэрол поймала сразу несколько неодобрительных взглядов, а в особенности рядом стоящего брата. Да, всё-таки он узнал Джадис.

— Поскольку мы всё разъяснили, — король Ханс немного приподнял свой ремень на полном животе, — предлагаю не терять времени и отправиться в путь.

Все согласились с предложением орландцев, но всё-таки взаимная напряженность осталась. Стефани не понимала Кэрол. И почему она всех просто не предупредила? Хотя, может, это сюрприз для Питера?.. Если так, то она добилась обратного.

Эдмунд придвинул свою лошадь чуть ближе к Изабель, что они чуть было не касались крупами, и, снизив голос до полушепота, сказал:

— Держись рядом со мной. Я им не особо доверяю, — Эдмунд косо обернулся на тархистанского воина позади.

— Когда же мы уже сможем нормально отдохнуть, как думаешь? — Стефани пыталась развеселить его и немного улыбнулась.

— Видимо, никогда, — печально вздохнул он, но продолжил беседу, и Эванс даже не успела заметить, как мы отстали от остальных, плетясь где-то сзади.

Больше всего прочего, в отношениях Стефани ценила живое общение. Время летело быстро. Эванс чувствовала себя под крепкой защитой и сама была готова на самопожертвование ради любви.

Внезапно Эдмунд прищурился вдаль, заостряя взгляд на глади озера.

— Эд, что там?.. — настороженно спросила Стефани, потому что такое сосредоточенное со сдвинутыми бровями выражение лица ничего хорошего не сулило.

Эдмунд повернул свою лошадь за узду и поскакал вниз с холма. Стефани сделала то же самое, но в ответ услышала резкое королевское:

— Останься здесь.

— Эд, я с тобой…

— Нет! — Эдмунд упрямо поскакал вперед, оставив возле Эванс небольшой клубок песочного цвета пыли, от которой она слегка закашлялась. В полном недоумении, Стефани тупо пялилась вслед.

А кого она слушает-то, в самом деле? Всё ему вечно самостоятельно надо. Уже пора была выучить, что Стефани никогда и никого не слушает. Она похлопала Изабель по крупе, и та мигом бросилась в погоню за мистером Справедливость, который опять норовил попасть в беду.

Спустившись вниз по холму, Стефани обнаружила очень крутой хребет, отчего быстро остановила лошадь, и та слегка прокатились как на вираже, столкнув несколько мелких камней вниз, которые скатились вниз с приятным треском.

— И что нам теперь делать с тобой? — спросила Стефани у Изабель, отчего та помотала головой и издала тонкое, чисто женское ржание, что значило, что она не знает.

Оценив ситуацию, как учил Джейсон, Стефани нашла места с большей силой трения. С горем пополам, но она всё-таки спустилась вниз, где красиво блестело солнце в редкий солнечный день. Эванс спешилась и принялась оглядываться по сторонам.

— Эдмунд! — обычной интонацией звала она, но в ответ была лишь тишина. — Эдмунд! Эд!

— Не с места, девчонка! — крикнул мужской голос у нее за спиной, скрутив запястье.

— Отпусти меня! — крикнула Стефани, пытаясь вырваться и, наверное, глупо позабыв о том, что вообще-то владеет магией.

— Ребята, вяжи ей глаза! — свистнул он, и веки нетуго накрыли повязкой, а потом повели куда-то вперед. Видимо, этих разбойников было где-то четверо.

Около пяти минут упрямую и напуганную Стефани вели вперед. Но, что удивительно, ни разу не задели и не ударили. Кодекс чести? Тем временем она ругалась на всю округу благим матом, распинывая своих похитителей, которые резко сняли повязку с глаз, и Эванс увидела перед собой гладь озера, недалеко от которого лежал плед, две кружки с чаем, много-много еды и какая-то фиолетовая коробочка, завернутая в желтую ленточку. Среди всего этого банкета сидел Эдмунд и светло улыбался во все тридцать два белых зуба.

— Ч-что?.. — первое, что вырвалось у Стефани.

— Я же говорил, что следующее свидание с меня, — Эдмунд подошел поближе и погладил Стефани по плечу, заглянув ей в глаза.

— ДА ТЫ НАПУГАЛ МЕНЯ ДО СМЕРТИ, ТЫ ЧТО, СОВСЕМ РЕХНУЛСЯ?! Я ИСПУГАЛАСЬ, ДУМАЛА, ЧТО ТЕБЯ СХВАТИЛИ, РАНИЛИ, УБИЛИ, А Я СЛЕДУЮЩАЯ!

— Воу, воу. Тихо, не ругайся, — только и смеялся Эдмунд, а Стефани продолжила поток брани, порой нецензурной, обрушивая свой гнев на него и на своих похитителей, в которых узнала нарнийских стражников. Но у всех почему-то эта ситуация вызывала смех.

— ЧТО ТЫ РЖЕШЬ, ЭДМУНД ПЕВЕНСИ?! — Стефани уже выдохлась так сокрушаться, но продолжила. В конце концов, король притянул её за затылок и поцеловал, на что она не сразу ответила, придерживая кулак для того, чтобы ударить его по плечу, но не смогла сопротивляться, и ладонь опустилась на его шею.

— Так-то лучше, — умиротворенно сказал он, и, поблагодарив парней, которые извинились перед Стефани, пригласил на обед.

— И как давно ты это спланировал?

— Почти что с той ночи. Хотелось же мне тебя удивить. Прости за этот глупый розыгрыш.

— Ничего, мне даже понравилось. Азарт появился, — Стефани присела поближе к Эдмунду и указала на коробочку. — А это что такое?

— Ах, ты ведь так и не открыла мой подарок из Орландии. Что ж, сейчас самое время.

Стефани, на мгновение застыдившись от того, что совсем забыла про подарки, принялась открывать коробочку. В бархатных внутренних стенках покоилась небольшая болотного цвета книга с черным переплётом и такого же цвета полоской по центру, на которой была изображена печать со свитком и пером.

— Это древние орландские и нарнийские сказания и легенды. Многие из них — правда. Я знаю это, так как они писались при моем древнем правлении, так что я не сомневаюсь, что и остальное — истина, — Стефани в ответ лишь молчала, проводя по переплету пальцами. — Тебе не нравится?..

— Нет! Ты что?! Это просто лучший подарок в моей жизни, — Стефани искренне попыталась переубедить Эдмунда в неверности его мыслей и потянулась обнять.

— Там еще кое-что.

Стефани посмотрела на дно коробки. В ней находилась сиреневая лилия необычайной красоты, а рядом — серебряное кольцо с изумрудом, обрамленное узорчатой оправой.

— Эта лилия с орландских садов неувядающих цветов. По легенде, владеющая одним из них девушка связывает с ним душу. И цвет меняется от её состояния. Если вдруг его владелица умирает, цветок увядает вместе с ней. Я старался выбрать для тебя самую красивую лилию.

— Я сохраню её навсегда, — тихо вымолвила Стефани, погладив приятный зеленый стебель и листья, а потом примерила кольцо, на котором поблескивал камень, отражая свет солнечных лучей.. — Спасибо огромное.

Стефани подошла к любимому и крепко прижала к себе, а он обнял в ответ. Тепло и невиданное умиротворение расплылось по крови, согревая их обоих, просто потому, что они есть друг у друга.

— Кэрол, ты, похоже, окончательно сошла с ума, — рассвирепел Джейсон, больно схватив сестру за запястье и отведя её в небольшую пещеру на горе, на которую так удачно собрался весь интернациональный легион.

— Отпусти меня, совсем, что ли? — с таким же злым взглядом спрашивала Созвездие мести, попытавшись выбраться, но у нее это мало получалось.

— Да ты замуж за него выходишь, ты сестру нашла, о чем ты думаешь? Чего ты пытаешься добиться?!

— Я тебе уже отвечала на этот вопрос. Джадис поможет нам, Джей, с ней Нарния будет процветать, а мы с тобой нашли свою любовь и сестру найдем. Будем жить мирной жизнью в другом мире, где не нужно будет рисковать собой, где не нужно будет бояться кого-то, где никто не будет препятствовать. А ты, если хочешь, можешь даже избавиться от Каспиана. Тебе ведь этого хочется, да?

— Если бы я хотел от него избавиться, то давно бы это сделал. Ты же знаешь, я беспощаден к своим врагам. Или ты забыла, кто перерезал глотки нашим бывшим тархистанским хозяевам?

* * *

После того, как трехлетнему мальчику и пятилетней девочке была уготована судьба попасть в Тархистан, там на ярмарке их выкупила одна знатная семья, на которую пришлось тяжело работать. А работа, скажем так, не имела ни заслуженного заработка, ни почести, ни даже хоть капли какого-либо уважения.

Если хорошо присмотреться, то на Кэрол и Джейсоне можно увидеть несколько белых шрамов от побоев в наказание за недостаточно идеально исполненные обязанности. И если Кэрол еще жалели, то Джейсона — ничуть, и он перестал бояться физической боли. Так для них проходили годы. Но и это было не худшим, что могло бы быть. Через год после пребывания Кэмбелов в Тархистане у этих господ родилась дочь, имени которой, может быть, даже называть не стоит, но для определения и различия все же стоит сказать. Её звали Роза, прекрасный цветок с румянцем на смуглой коже и каштановыми, не в родителей, волосами. Конечно же, забота о ней упала на плечи Кэрол, которая, сама будучи ребенком, была вынуждена день и ночь нянчить девочку, качая её колыбель.

Однажды Джейсон, растя мальчиком довольно умным и способным, по воле случая и поручения, попал в библиотеку, в которую «никчемным рабам» вход был запрещен. Читая ночами вслух всё, что было дома, он переключился на новое. На тот момент ему уже исполнилось двенадцать лет. С Розой, вопреки всем обычаям и здравым смыслам, они были неразлучны. В свободное время вместе играли, делили некоторые обязанности втайне от её родителей, а когда Джейсону исполнилось четырнадцать, а юной госпоже стукнуло двенадцать, случился первый поцелуй любви. Но вот была ли это любовь?

Розе, как девице, строго-настрого запрещалось не то, что читать, а вовсе брать в руки книги. Однако и она была девочкой далеко не глупой. Два года они ночами вместе пробирались в королевскую библиотеку со всем её разнообразием историй и научных открытий многих земель. Под луной, они молча, держась за руки, придавались поглощению книг, изредка прерываясь на ненужные и бессвязные слова. До одного дня…

— Сегодня здесь много охраны, сейчас бал… — волновался Джейсон, оглядываясь на каждый небольшой шорох. — Слышишь, там кто-то шумит?

— Тебе просто мерещится, — ответила Роза, ускорив шаг на пути к новым знаниям.

— Мне страшно… Ты же знаешь, что с нами могут сделать, если поймают. Тебя максимум отправят домой и поругают, а меня могут и убить.

— Ой, Джей, какой же ты трусишка, — отмахнулась Роза, разразившись довольно громким язвительным смехом.

— Ну вот еще, — рассердился Джейсон и сам пошел вперед. Так, они по уже знакомому пути добрались до библиотеки, принявшись за недочитанные с предыдущего дня книги. Для Кэмбела это были впервые его заинтересовавшие боевые искусства, а для Розы — заморские романы про вечную и незыблемую любовь.

— Эх, вот и еще минус книга, — вздохнула Роза, поставив свою на место. — Как думаешь, а если попробовать учудить что-нибудь поинтереснее?

— Например? — не обращая внимания на её слова, Джейсон скользил по строчкам.

— Я хочу гранатовый браслет, — нахмурилась Роза. — С красными такими камешками, дорогой. Я как раз видела такой у одной дамы из Орландии, которая приехала на бал. Как думаешь, сможешь достать?

— Я?! — поразился Джейсон такому заявлению. — Ты же вроде как и так не из бедных, зачем тебе все эти побрякушки?

— Ну, у тебя есть три кожаных браслета, которые ты украл на рынке, почему у меня не может быть украшения, которое я хочу? Или ты меня не любишь…

— Роза, ты же знаешь, что люблю, — Кэмбел приобнял юную девушку за плечи и поцеловал в лоб. — Но это опасно для нас с тобой обоих, понимаешь?

— Я не верю в твою любовь, если ты не способен ради меня на такую малость, — надула губы маленькая госпожа и отвернулась к окну, в которое проникал лунный свет, показавший теневыми очертаниями скулы Розы и её легкий розовый румянец.

— Так и быть, — грустно кивнул Джейсон.

Несложно догадаться, что они вдвоем добрались до бального зала, что Джейсон неумело попробовал украсть этот самый гранатовый браслет ради своей любимой и что оказался замеченным каким-то тархистанским лордом.

Роза и Джейсон тут же бросились бежать со всех ног, всё-таки захватив тот самый браслет. Извилистыми коридорами они добрались до какой-то террасы, длинные балдахины от которой вели до самой земли. Кажется, ничего не оставалось, кроме как слезать. Роза, надев на руку браслет и весьма им довольная, первая утекла вниз, не без помощи Джейсона. Однако когда пришел его черед, погоня настигла, и с высоты трех метров он полетел вниз с оборванной каким-то солдатом чертовой занавески.

— Джей, скорее бежим, ты чего там?!

— Роза, я встать не могу, — корчившись на земле от боли, ответил Джейсон. — Я, кажется, сломал ногу.

Крики стражников, обнаруживших Розу и Джейсона, становились всё громче. Тархистанка, встав перед выбором, приняла решение бежать дальше одна. Не могла она запятнать свое имя такой вылазкой, притом довольно удачной, чтобы попасться.

— Прости, Джей, мне жаль, — бросила она и, подобрав платье, бросилась домой со всех ног.

— Что?! Нет! А как же я? — не успел Кэмбел выкрикнуть эти слова, как начальник стражи, планирующий сегодня как следует отдохнуть на балу и закрутивший роман с какой-то орландской красоткой, с огромной мужской силой ударил Джейсона по спине, а затем стал наносить увечье одно за другим.

— Отведите его в темницу, — плюнул начальник и удалился, предоставляя своим людям болезненные допросы о его напарнице, которую он так и не сдал, хотя местами очень хотелось.

Некоторые думали, что от него уже нет никакого толку и что стоит просто повесить Кэмбела, на что его хозяева дали полное разрешение, ведь пока что у них есть Кэрол, которая, к слову, узнав о происшествии с братом, впала в жутчайшую депрессию. Она много думала о том, как его спасти, что делать, но одна идея была хуже другой. Оставалось лишь просто надеяться на чудо, и чудо к ней пришло.

За несколько часов до исполнения смертного приговора в темницу заявился визирь самого тархистанского тисрока, уважаемого при дворе, которого никто не называл по имени, да и имя его никто не знал. Просто Мудрец, как провозгласили его в народе. Доподлинно видевший, что произошло на балу, знавший, кто вот уже два года тайно пробирается в библиотеку, он присмотрел Джейсона и отметил для себя. Ему лишь оставалось пройти одно испытание на благородство, которое тот успешно вынес.

После сомнений и выбора между ним и другим претендентом, Мудрец взял способного юнца себе в ученики, а Джейсон, обрадованный этим событием, но всё еще неся боль и ответственность, обещал Кэрол, которая давно знала о своих способностях, но была слишком милосердна, чтобы их применить, что скоро вернется за ней, но нужно лишь немного потерпеть. Год Кэмбел обучался легендам, грамоте, химии, биологии и многим-многим другим предметам, среди которых было и боевое искусство.

Быстро осваивая навыки, Джейсон достиг почти что совершенства. Мудрец полюбил его как сына, но вскоре им пришлось распрощаться, ведь зрел заговор против нынешней знати Тархистана.

— Сегодня нам не придется учиться, мой мальчик, сегодня тебе нужно использовать все твои знания на практике. Я больше не могу быть твоим учителем, но ты должен принять это бремя для своей сестры. Скачи к ней, ты ей нужен. Прими этот последний дар от меня, — Мудрец отдал Кэмбелу резной кинжал с рукояткой в виде барса. — И скачи отсюда. Скорее! Скорее!

В Тархистане вспыхнула крупная дворцовая война, унесшая многие жизни. Джейсон поскакал в дом, в котором столько трудился, чтобы навсегда забрать Кэрол отсюда, уехать, начать новую жизнь. И застал её одну, в слезах, с разорванной в клочья одеждой. Господину очень уж нравилась рыжеволосая красавица, которая преобразилась в прекрасного лебедя. И однажды, засмотревшись на то, как это прекрасное создание стирает белье, накинулся, желая обладать юным телом. Кэрол сопротивлялась как могла, пока ей не пришлось оставить значительный красный ожог на груди своего хозяина, отчего тот взвыл, как волк. К этому моменту как раз и подошел Джейсон.

— Твоя сестра дьяволица! — кричал господин, когда Кэмбел, дополнительно разбив ему губу и вывихнув руку, стоял, нависая над своим многолетнем мучителем и в упор смотрел на него. — Убей лучше её, а меня пощади!

— Что же ты так дрожишь? — с насмешкой и явным удовольствием, Джейсон сел перед бывшим хозяином на корточки, крутя кинжал в руке. Он впервые почувствовал, как его переполняют жажда мести и ненависть.

— Детеныш, все эти годы мы растили вас, опекали, вы были нам как родные дети! — пытался надавить на слабое место трус, но вот только Кэмбела уже охватил азарт от того, что он превосходит силой и умом.

— Как родные, говоришь? Забавно…

— Стой, Джейсон, пожалуйста, не трогай его! — в комнату вбежала еще больше похорошевшая за этот год Роза, чья грудь вздымалась в волнении, а дыхание всё больше становилось неровным.

— Оу, Нахим, а твоя дочь стоит тебя, — всё с той же издевательской улыбкой Джейсон взглянул на свою бывшую любовь. — Пошли мы, значит, вместе, а отгребать должен был один только я. Да настолько, что чуть не начал болтаться на веревке на главной площади Ташбаана.

— Мне жаль, прошу, я и так потеряла мать, не переживу еще и потери отца, — взмолилась Роза, несмело подойдя ближе к Кэмбелу, чтобы дотронуться до него. — Что же с тобой стало? Я ведь знаю, ты добрый, — она заметила в глазах Джейсона ярость. Никогда еще не видела в его взгляде столько пугающей пронзительности, прожигающей насквозь.

— Что со мной стало? — Джейсон на мгновение смягчился, но заметил на руке Розы гранатовый браслет, тот самый, из-за которого его мир перевернулся. — Однажды меня предала одна девушка, обменяв на незапятнанное имя и побрякушки, вот что со мной стало. Не слышала такую историю, Роза?

— Я виновата! Я…

— Что?! — воскликнула Кэрол, которая наконец-то узнала всю правду о том событии. Её глаза начали наливаться оранжевым огоньком, а в руках появилось две сферы того же цвета, что и её волосы. — Повтори, — настойчиво потребовала она.