Трихартс (джен)

Эмеральд работает кассиром в Циннамон Циркусе. Три дня в неделю продаёт билеты, а два — сладкую вату.

Недавно вся семья приезжала к ней — посмотреть на цирк и её работу. Кажется, им не понравилось. Но, поскольку Эмеральд оплатила поездку в обе стороны и билеты на представление, претензий ни у кого не возникло.

Блювелль приезжала с двухлетней дочерью и грудным малюткой.

У Эмеральд много друзей. Дрессировщики, женщины-змеи, канатоходцы и даже конферансье часто после работы захаживают в её фургончик на чашечку чёрного чая с молоком.

Хоть цирк не разъездной, многие живут в таких вот трейлерах. Говорят, это усиливает дух безудержного чуднОго хаоса. Эмеральд, понятно, в числе говорящих.

Тёплыми синими вечерами Эмеральд в нарядном платьице (голубом или, чаще, зелёном) бродит по нарядным улочкам Страны однокрылой бабочки. Многие мужчины косятся на неё. Мелькают зелёные глаза, голубые, серые...

Но Эмеральд ищет другие: то ли с желтизной, то ли карие, чайные, с красноватым оттенком. Лукавые и с огоньком внутри.

Пока поиски не увенчались успехом.

О Вермонтре Эмеральд вспоминает, лишь когда от него приходят письма. Рука Эмеральд пишет ровно: так, мол, и так, дела хорошо, здесь солнце, друзья и достаток. Можешь приехать.

И никакого прозябания.

Циннамон Циркус любит слушать истории Эмеральд. О том, как из грязи в князи. О том, как из холода в тепло. Много о чём. Эмеральд уважают и за прилежную работу, и за приветливость, и за то, что она знает себе цену.

— Дура я была, — говорит Эмеральд. — А всё-таки, чего хотела, добилась.

А ещё в нижнем ящичке прикроватной тумбочки у Эмеральд лежит маленький такой портрет. Весёлый оформитель афиш в пёстром халате нарисовал человека лишь с одних слов юной кассирши.

Эмеральд никогда не отодвигает нижний ящик.

Достаточно того, что портрет там есть.