Жизнь после смерти (гет)

На мятой постели лежало тело.

До него определенно никому не было дела: похоже, дом, в котором оно находилось, вообще пустовал. Только напольные часы в гостиной размеренно отбивали свой ритм. Секунды, минуты, часы — степенно и ровно всё новые единицы времени следовали друг за другом.

Спустя пару минут после того, как стрелки миновали час дня, тело зашевелилось, издавая тяжелые грустные вздохи.

— Кикимер!

С характерным хлопком появилось несуразное создание с непропорционально большой головой и ещё более громадными ушами — вся эта конструкция каким-то образом держалась на тонкой шее; к комплекту прилагалось и щупленькое тельце. Существо размером чуть выше табуретки было одето в серую накидку до колен.

— Хозяин, вам нужно меньше пить! — эльфу было уже не впервой наблюдать такую картину, и он привычно принёс антипохмельное зелье и воду.

— Мне ничего не нужно, Кикимер. И я — никому не нужен. Спасибо, братец, а теперь иди. Мне бы перекусить чего-нибудь и кофе.

Немного оклемавшись и напялив на себя очки, худощавый парень выполз из постели и отправился в ванную, где завис минуты на три, уставившись на себя в зеркало. Изумрудные глаза, смотрящие на мир сквозь очки-велосипеды, перестали блестеть и словно потускнели. Лицо заросло щетиной и немного посерело, но в целом ещё было довольно узнаваемо. Шрам... чёртов шрам скрывала отросшая чёлка непослушных волос. Ещё раз вздохнув, он приступил к утреннему туалету.

Задумчиво перекатывая на языке кофе со сливками, Гарри размышлял о том, какое же сегодня число. Май вроде бы ещё не прошёл, значит, нужно понять, какое число. Наконец память прояснилась: судя по прикидкам, шёл уже четвёртый день беспробудного запоя. То есть седьмой со дня битвы за Хогвартс.

Первый день они собирали тела павших в бою и отсыпались — в большом зале МакГонагалл наколдовала спальные мешки, и люди спали практически вповалку. Забавно. Гарри даже не заметил, что заснул рядом с друзьями, только утром обнаружив себя около Гермионы. Она спала беспокойно и во сне положила руку рядом, едва касаясь его груди.

Второй и третий день ушли на похороны и уборку замка (начальную, для свободы перемещения — часть здания была обрушена, некоторые проходы были серьёзно повреждены или вообще завалены, до этого просто пройти от входа в замок до Большого Зала было крупной проблемой, после уборки — уже можно было донести носилки и не споткнуться) А потом... потом Уизли, практически не слушая возражений, утащили Гарри с Гермионой в Нору. Но ни терпеть сочувственных взглядов, ни чувствовать атмосферу понесшей утрату семьи, ни просто смотреть на друзей — он не мог. И объяснившись с мистером Уизли, Гарри, чёрт бы его побрал, Поттер, отправился на площадь Гриммо, где и пребывал в великой тоске и печали четвёртый день. Не то что бы он прямо уж так сильно винил себя в смерти близких людей — за эти годы он привык к потерям, но полностью отрешиться от всего этого было нельзя. Римус, Тонкс, их застывшие глаза... Фред Уизли.. Немалое количество однокурсников, которых он знал в лицо и по именам... Боль тоски съедала его, опустошая изнутри. Сейчас ему снова было больно, и для того, что бы хоть как-то заглушить эту боль, он уже выпил вместе с кофе стакан огневиски. Боль немного уменьшилась, открыв новую проблему — он не видел своего будущего и не понимал, что делать дальше.

Пустота внутри была связана ещё и с тем, что тогда, семь дней назад, в лес он шёл, уже мысленно попрощавшись с жизнью. Он шёл на смерть, и в его голове был целый каскад мыслей и чувств, которые в конце слились в одну мысль: каково это — умереть? Что там, за гранью? С мыслью о смерти и прекращения существования в этом мире он быстро смирился.

Сейчас же... о, Мерлин, лучше бы он умер тогда. Потому что своего будущего он не представлял совсем. Он снова на коне — то есть великий герой и всё такое, у него есть всё, включая дом, метлу и счёт в банке... но как же его всё это достало за долгие годы. Все эти маги, которые пальцем не шевельнули за всё это время и потом спокойно шли в Министерство на убой.

Уважение вызывали только те, кто принял бой в Хогвартсе, и Кингсли, со своей командой фактически распустивший Министерство и пока — в неделю траура — сделавший паузу. Но потом-то он явно будет лепить новое правительство, и у нового Министерства появятся свои великие цели, нужные и не нужные люди...

Кингсли уже заглядывал к Гарри — но, обнаружив его в плачевном состоянии, сказал, что вернётся к вопросу позже и все его предложения остаются в силе (из серии: проси, чего хочешь). Вот только Гарри сейчас ничего не хотел. Ни-че-го. Ему просто было невыносимо гадко и противно, обидно и больно. Он устал от этого гадюшника, этого мира и этой жизни. Герой, который выжил. Зачем — вот в чём вопрос...

Кофе в кружке давно остыл, когда Гарри опомнился, и он решил сегодня немного изменить схему доведения себя до беспамятства. В маггловских фильмах герои, когда им тяжко, курят и идут в бар. Почему бы и не сходить в бар, собственно? Может, там есть ещё более обжигающая и горькая гадость, чем огневиски...

Сфокусировавшись на новой цели, а заодно решив прогуляться и узнать новости, Поттер отправился искать какую-нибудь одежду для выхода в свет.

Зайдя в бар, Гарри мысленно чертыхнулся и выкинул промокшую газету. Погода в Лондоне, как всегда, "радовала" — мелкий дождь и ветер настигли его, едва он вышел из дома. Но Гарри даже был рад этому — угрюмая погода идеально подходила к его отвратительному настроению, и он какое-то время даже побродил по пустынным улицам и парку, просто вдыхая запахи города. Капли дождя то нежно гладили его по щеке, скапливаясь на бровях и потом размеренно капая с них, то хлестали резкими порывистыми ударами. К счастью, из дома он вышел в кожаной куртке Сириуса — видимо, осталась со времен, когда тот был подростком и во всём, даже в стиле одежды, изъявлял свой протест чистокровной семье и её принципам. Ну, или просто ему нравились кожанки мотоциклистов. К удивлению, несмотря на щуплость Гарри, куртка пришлась ему почти впору, и он не выглядел в ней совсем уж нелепо.

Заказав стейк с картошкой и салатом, а также закуски, Гарри решил начать с пива и, отправившись к столику в углу (несколько человек уже сидели в другом углу, и смысла не повторять за ними он не видел), сел так, чтобы скрыться в тени, а самому смотреть в окно. На удивление, в баре было комфортно. Играла какая-то маггловская музыка. Неспешная. Тягучая. Мелодия словно лилась, как дождь за окном, обволакивала его и разделяла вместе с ним печаль и усталость. Закрыв на минуту глаза, он полностью отдался неизвестному ритму. К сожалению, затем его отвлёк официант, принесший пиво и закуски — сырные орешки, гренки и ещё какую-то ерунду. Приняв это за сигнал к началу процесса, Гарри отхлебнул пива, оказавшееся совсем не таким, как сливочное, но довольно приятным на вкус: а большего ему и не надо было. В третий раз в жизни — и в третий за сегодня он достал сигарету. Что-то определённо в этом было, помимо медитативного состояния от самого процесса, курение на некоторое время здорово успокаивало нервы...

— Добрый вечер. Разрешите присесть? — из медитации его вывел тихий и мягкий голос незнакомца. Молча кивнув и указав рукой на стул, Гарри с грустью допил вторую бутылку пива и раскурил очередную сигарету, наблюдая за чужаком. Вроде и достаточно молодой, но с немного грубыми чертами лица, мужчина был повыше него, пожалуй, пошире в плечах и имел весьма интересное лицо, отличающее его от всех остальных в этом баре. Дело было даже не в голубых глазах и коротких русых волосах или скулах и густых бровях... нет, не в этом. Что-то такое было в самом его лице, его выражении и в манере держаться. Прямая спина, водолазка или свитер, джинсы — и на ближайшую вешалку он повесил чёрный плащ.

Странноватый тип ел по этикету, но при этом спокойно отпил пиво из горла. И без каких-либо церемоний смотрел прямо на Поттера. Без проблем выдержав взгляд героя всея Британии, он улыбнулся краешком рта.

— Что же вас так заинтересовало, что вы решили составить мне компанию, несмотря на обилие свободных мест? — Гарри кивнул на пустующие соседние столы.

— Вы, естественно, — Гарри удивленно и скептически вскинул бровь. — Не поймите меня неправильно, просто я своего рода коллекционер. К тому же обед всегда приятнее проводить в хорошей компании, а не в одиночестве.

— И что вы коллекционируете?

— Людей. И их истории.

— И кто же вы? И почему подсели именно ко мне? Тут полно людей, и я уверен, у каждого из них найдётся, что вам рассказать.

— Да, но вы выделяетесь среди них. Вы человек, идущий в никуда, они же, — взмахнул он рукой, обводя зал, — преследуют какую-то цель.

Покачав пальцем руки, в которой он держал бутылку, нежданный собеседник развернулся и второй рукой стал указывать на группки людей в баре: — Вот, например, тот щёголь в пальто пришёл сюда подцепить девушку. Вон та леди за барной стойкой ждёт, пока он наберётся смелости и подойдёт к ней. Там — трое работяг, что собираются покутить после работы. Это байкеры, и они явно давно не виделись. А вот эта парочка — друзья, просто имеющие традицию выпить по пиву каждую пятницу.

— Вы не ответили на вопрос: так кто же вы? — на реплику Гарри и хмуро-удивлённый взгляд собеседник лишь усмехнулся:

— Господин из ниоткуда. Зовите меня Олег. Мистер Поттер, не хмурьтесь вы так. Я не репортёр, не маггл и не зануда из вашего Министерства. Я просто человек, волей случая оказавшийся без дела и желающий выпить, послушать хорошую историю под не менее хорошую музыку. К тому же, пить в одиночку — это алкоголизм, мистер Поттер, — глаза собеседника наполнились смехом, когда Гарри дёрнулся, реагировал на свою фамилию.

— В таком случае просто Гарри. А какова ваша история, Олег?

— Моя история довольно проста. Я был направлен сюда страной, которой больше не существует. В ней сейчас ужасный бардак и разборки, участвовать в которых я не имею ни малейшего желания. Так что лучше всего мое положение опишет Гёте: "Мне скучно, бес!". Я сижу в ожидании дальнейших указаний, которых в ближайшее время не будет. И даже в ваши, весьма интересные события, я вмешиваться не могу — это будет вмешательством не простого человека. Так что я уже несколько лет просто смотрю за жизнью вашей страны и людей в ней, словно кино.

— Правление тирана и маньяка вы считаете весьма интересным?

— Это ужасно. Но поймите меня правильно, очень тяжело не изумиться и не начать ехидно хихикать над сложившейся ситуацией и происходящим внутри страны. Типичное заблуждение британцев, что они центр вселенной и решают судьбы человечества, хотя по сути, последние пятьдесят лет не являются метрополией огромного колониального государства и уже давно утратили былую роль. Ну и конечно, мне весело от их действий: что от действий Министерства, которое лишь имитировало свою деятельность, что от действий психа, считающего Британию и себя центром вселенной и главной её силой, что от действий простых магов, верящих в собственное превосходство, и при этом являющихся более обычными людьми, чем магглы. Ваш черёд рассказывать истории, Гарри. Поведайте мне, почему герой и надежда всего магического мира сидит в маггловском баре, абсолютно опустошённый? А чтобы вы были сговорчивей, позвольте угостить вас, — жестом подозвав официанта забрать бутылки, Олег заказал какой-то напиток, который принесли в стаканах. Прозрачный на цвет, он оказался очень крепким и странным на вкус. Но интересным.

— Это любимый напиток вашего знаменитого шпиона британской разведки — Джеймса Бонда, — заметив удивление на лице Поттера, пояснил Олег, вызвав ещё большее изумление. — Боже мой, вы вообще в курсе, что на этой планете есть ещё и маггловский мир, и он куда обширней, чем весь магический, вместе взятый?

— Я в курсе, поскольку вырос среди магглов. Но... многое осталось не изученным, да и масштабов миров мне сложно представить. Из того, о чём могу судить я, мир магической Британии в разы меньше обычного. Могу предположить, что во всём остальном мире так же.

— Ну, видимо, это были не лучшие магглы, раз вы не знаете таких ярких примеров их культуры. В целом вы правы, за редким исключением: мир магов внутри любой страны, не только Британии, в разы меньше обычного. Но вернёмся к изначальному вопросу. Что с вами случилось?

— Много плохого. Если коротко, то в течении семи лет за мной гонялся псих, по совместительству — маньяк, которого боялось всё наше общество. Мне удалось его победить, но какой ценой...

— Гарри, — Олег облокотился на стол. — Во-первых, примите мои соболезнования. Я знаю, что такое хоронить близких людей. И попрошу помнить, что это был их выбор. На вас нет никакой вины — на случай, если, — а, как я вижу, всё же не "если" — вы так думаете. Краткую историю вашей войны я знаю. Также я знаком с различными сообщениями от разных сторон в прессе. Но я говорил не совсем про это. Сейчас я попробую пояснить. Я говорил о... м-м-м... том, что, одержав победу, вы должны прежде всего отдыхать. Но вы не выглядите довольным, свободно вздохнувшим или одухотворённым. Скорее... потерявшим единственную цель в жизни и теперь не знающим, что с этой жизнью делать. Я спрашивал именно о том, что случилось с вами.

— Вы весьма проницательны, — Гарри вздрогнул, потом стушевался и вздохнул во время речи мага, а затем осушил стакан, шумно втянув воздух. — Скажем, так. Я не знаю, наверное, произошедшее было кем-то распланировано. Может, и нет. Но я лишился в этой жизни всех близких людей. У меня не было и нет ничего, что могло бы меня остановить: тогда или сейчас. Я шёл к цели долгих семнадцать лет... а в итоге отправился умирать. Не надеясь вернуться. А сейчас, как видите — я, по какой-то случайности, жив. И что теперь с этим делать?

— Нормальные герои всегда идут в расход, — маг хитро улыбнулся. — Ещё по одной? Только попробуйте пить маленькими глотками.

Олег сделал заказ, дождался, когда его принесут, и продолжил, выудив откуда-то из кармана и подготавливая сигару.

— Что делать и как жить — вопрос извечный в этом мире. Но у каждого свой на него ответ. Разве что общие черты обычно одинаковы. Вот вы говорите, что не осталось никого и ничего. А как же ваши друзья? Девушка?

— Нет у меня девушки. Да и друга, считайте, тоже. Он предал меня дважды, хоть и вернулся и под конец был рядом... но что-то словно оборвалось, оставшись где-то далеко позади. А Гермиона... она будет с ним. Очевидно... — при этих словах Гарри последовательно сначала улыбнулся краешком губ, а затем снова потух.

— Хм, ну понятно, все прошлые отношения вы отринули, когда ушли в подполье. Но вам семнадцать, и у вас ещё больше ста лет жизни, чтобы встретить ту самую. Хотя по иронии судьбы почти всегда судьба всю жизнь идёт рядом с нами, а мы не замечаем. Вот в порядке бреда, а почему Гермиона с ним? Вы сейчас очень тепло о ней вспомнили. Что вас с ней связывает? — Олег закончил приготовления и протянул сигару Гарри: — Попробуйте, это лучше сигарет, хотя так же вредно. Но когда душа просит — это то, что нужно.

— Бросьте, — Гарри принюхался, сочтя предложение интересным, и попросил показать, как обращаться с сигарой. Наконец, раскурив сигару, он удивлённо уставился на неё, подняв брови — вкус стал для него сюрпризом. И определенно понравился. — Гермиона моя подруга... да она мой самый лучший и преданный друг. И теперь единственный. Другие — Невилл, Луна, Джинни и прочие они… не такие. И они мне не так близки. Но в школе Гермиона встречалась с Роном, пусть это и очень забавная история: как они ревновали друг друга и в конце концов вроде успокоились. И пусть она осталась рядом со мной, выбрав меня тогда в палатке… Да нет, она выбрала дело, вернее. Так сказать — будет более точно. Плюс, какая разница, если она же мой лучший друг!

— Ох, как же вы неопытны и юны. Это прекрасно.

— Прекрасно? Не понял, сэр?!

— Гарри, тише. Здесь же люди кругом, плюс мы же просто общаемся. Простите мою бестактность: я имел в виду, что несмотря на всё, что вам довелось пережить, вы удивительно юны душой. Тут дело не в возрасте, а в восприятии. Взрослый, умудрённый опытом человек, да и даже просто человек со стороны может увидеть куда больше, нежели тот, который смотрит на события лишь со своей стороны и считает свою точку зрения единственно верной.

— Я не понимаю...

— Смотрите, — маг тайком очистил пепельницу и поставил её на бок. — Вот в таком виде на что похожа пепельница?

— М-м... хрустальный круг?

— Именно! А так, — маг развернул её боком, — какая-то ломаная, словно отрубленная с другой стороны! Но как ни крути — это пепельница. В целом. Так же и человек, смотря на события с одной стороны, может увидеть лишь одну грань, но не увидеть картину целиком. И сделать совсем другие выводы!

— Интересный пример. И спасибо за угощение, — Гарри задумался, но плавно перетекающие мысли не помогали сосредоточиться на чём-то одном. На основе этого примера можно было рассмотреть так много того, что он считал неоспоримым... чёрт, да всю его жизнь!

— А вы этого хотите? — маг улыбнулся, и Гарри понял, что последнюю идею он произнёс вслух.

— А... Почему бы и нет? В конце концов, тайны в этом нет никакой, а вы просили от меня историю... но это будет очень длинная история.

— Так мы никуда и не спешим, — улыбнулся Олег, и его глаза сверкнули отблеском от огонька сигары.

Рассказ о детстве Гарри, с которого попросил начать незнакомец вместо предложенного Гарри повествования — про первый год обучения, вышел достаточно коротким. История же знакомства с магическим миром вызвала смех у обоих, и так продолжалось до истории с троллем. Там Олег посерьёзнел, начал спрашивать о деталях, да и вообще выглядел удивлённым. Так и вился потихоньку рассказ — на значимых событиях маг просил притормозить и выяснял детали, а в целом по жизни Гарри они пролетали достаточно быстро. Гарри говорил словно проклятый, практически не делая остановок: одна история сменялась другой, на лице его появлялись то улыбка, то гнев, то восторг и тепло. Пожалуй, таких эмоций на его лице уже давно никто не видел... Но сейчас это было так. А ещё Олег оказался потрясающим слушателем. Так слушать не умел никто, даже Гермиона. А он всё внимал и внимал, уточняя иногда детали и словно переживая вместе с Гарри всю его жизнь.

На улице давно кончился дождь и стемнело, а они всё говорили и говорили. И пока Гарри делился с этим человеком, он не только заново переживал собственную жизнь, он ещё и по другому начинал смотреть на давно минувшие события. На питона в зоопарке — ну куда он уползёт в Лондоне? На тролля — что это тот самый тролль из подземелий, на Зеркало — что ему специально показали, как оно работает. На дружбу — Рон был хорошим парнем, но он словно отгородил Гарри от всех... с одной стороны это было хорошо, а с другой — Рона было слишком много. Он искусно использовал и Гарри, и Гермиону почти всю жизнь, давая в ответ "всего себя" и этот "весь Рон" присутствовал практически везде — Гарри лишь сейчас понял, что почти не жил для себя. Дружба же с Гермионой была иной — она очень редко вмешивалась в его жизнь по-крупному и только тогда, когда считала момент критическим и угрожавшим ему — это и случай с метлой, и прочие подобные ситуации. И пусть она не забывала о своих незначительных интересах, но всегда была готова отвлечься и помочь Гарри, не прося ничего взамен. Это было... интересно. Иначе Гарри взглянул и на Луну с Невиллом, хотя в данном случае это был скорее возглас "вот слепой-то я дебил".

Он представил, как скучно было тем, кто смотрел на соревнования в турнире, вновь побывал и перед Хвосторогой, и на дне Озера, увиделся с красноглазым психом и поразился своей удаче, готов был рвать волосы от невнимания к Сириусу, пусть тот и сам был хорош — особо не лез к крестнику и вообще немного отстранился, видимо, по просьбе того же Дамблдора... К доброму дедушке у Гарри не было претензий — он всё уже прекрасно понял. Семнадцать лет его вели к конечной цели, и не вина Дамблдора, что он выжил. Коллективно Гарри с Олегом решили, что Снейп вовсе никого не ненавидел, а скорее мстил неосознанно, забавляясь и отрываясь на учениках. Ну что поделать, минусы высокого интеллекта — желание поиздеваться над более примитивным. По крайней мере, как-то так сказал Олег, и, пораскинув мозгами, Гарри склонился к мысли ему поверить. Ох, как Гарри было неприятно вспоминать бал, упущенные возможности и косяки... Но вспомнили, посмеялись и посочувствовали.

— Мда. Как жаль, что твой крёстный как-то опять упустил этот момент. Очень жаль. Столько нереализованных потребностей и возможностей..

— Это ещё что, я по факту реализовал их, дай Мерлин, один раз. Сейчас расскажу, — Гарри махнул рукой.

Вспомнили они и его дурость на пятом курсе, начиная с заработанного у Амбридж шрама и заканчивая Чжоу под омелой и битвой в Министерстве Магии. Хотя, какой там битвой... стычкой двух групп этаких бандитов — так охарактеризовал Олег ситуацию, слегка отрезвив Гарри, и рассказав, что можно назвать битвой, на примере участия магов во Второй мировой войне. На этом фоне все "сражения" с участием Гарри как-то меркли... мда. "Террорист вин", блин, как выразился маг. Сражения вспомнили в деталях, и Гарри всерьёз задумался: он как-то не обратил внимания, что ему было ну не плевать, конечно, но он воспринял спокойно, что травмы получили Луна, Джинни и Рон, а вот от потери Гермионы он тогда взвыл. Маг лишь, глядя на задумавшегося над таким открытием Гарри, еле сдерживал усмешку.

Дурдом в виде шестого курса при ближайшем рассмотрении напомнил Гарри какое-то телешоу. Все куда-то бегают, влюбляются, снова бегают, маются дурью во время уже вроде как войны — Гарри корил себя, что не начал готовиться, а просто смотрел воспоминания у Дамблдора, как какой-то сериал. Информацию о крестражах Поттер сначала хотел обойти, но под конец просто взял с Олега клятву о неразглашении, после чего выложил всё как на духу, вызвав у Олега приступ омерзения и отвращения. Таких слов Гарри ещё не слышал, а спокойный и добрый маг на глазах превратился в серьёзного и опасного хищника. Отходил он долго, но потом поведал, что расщепление души — страшный ритуал. Олег ещё мог понять тех, кто жертвовал душой, развращаясь полностью ради мощнейшего заклинания на поле боя — забирая всех, кого мог, но это... это было омерзительно.

— Помимо прочего, человек перестает воспринимать и восполнять свой эмоциональный запас. Он перестает чувствовать, и лишь сильнейшие раздражители могут до него дойти — боль, удовольствие, упоение. Восполнять же себя светлыми эмоциями и чувствами человек не сможет — он их просто не воспримет. Нельзя влить что-то в разбитую ёмкость, — Олег пытался использовать доступные формулировки, но потом махнул на это рукой. — Короче говоря, всё это очень, очень скверно. Неудивительно, что Волдеморт стал таким психом — это многое объясняет, потому что даже такое непростое детство Тома и прочие удары судьбы не могли превратить его в то чудовище, которым он стал после возрождения.

По окончании рассказа у мага накопилась целая серия вопросов, один из них заставил Гарри особенно задуматься: "то есть тот факт, что они не ругались, говорит о том, что они встречались, всё было по взаимной любви и согласию и дело шло к свадьбе?"

— Сложный вопрос. Хотя потом их отношения скорее говорили, что Рон пытался её добиться... но я не сказал бы, что добился. Забавно, опять же, как Гермиона и взаимоотношения с ней выделяются на общем фоне, даже учитывая мою "любовь" с Джинни, — Гарри делал жесты руками, переводя взгляд с одной ладони на другую, словно уравновешивая что-то.

Олег в ответ лишь пожал плечами, фыркая над медленно рассуждающим явно нетрезвым Гарри. Он не стал портить Поттеру настроение — кто знает, что бы случилось, просто ликвидируй он Малфоя на свой страх и риск или сдай его в Аврорат с меткой на предплечье. Это было очень просто, и легко было про это говорить... но сделанного не воротишь. Правда, уже через час, при обсуждении их блуждания в лесу, Маг всё же не сдержался и снова ткнул Гарри носом в ошибки — что с Малфоем, что с тем, что можно было вызвать эльфа и всё проверить, а не изображать турпоход Фродо с каким-то кольцом. Гарри, уже слегка протрезвевший к тому моменту, внимал нотациям, кивая и порой хватаясь за голову. По итогам размышлений и выводов они выпили за "логику, которой у Гарри нет" и двинулись дальше.

От описания ухода Рона у Гарри опять стало тяжело на душе, но его быстро отпустило, едва он вспомнил тот танец с Гермионой — в палатке. Он и не задумывался, насколько тогда стал близок с Гермионой. Да и... много с кем можно бороться с троллем или проходить полосу препятствий. С меньшим количеством — сражаться в Министерстве, нарушать школьные правила, рисковать собой и миром с маховиком времени, устраивать подполье и прочее, и прочее, но вот полгода прожить бок о бок в палатке, а пару месяцев вообще вдвоём.. мда. Олег же вовсю улыбался и чуть ли не прослезился на этом моменте. А потом опять — воспоминания о возвращении Рона и ошибке, чуть не стоившей жизни друзьям и ставшей роковой для домовика Добби, больно ударили по парню.

— Ищи во всем плюсы. Да, ошибка. Но не будь её, Луна и Олливандер умерли бы там. Причём участи Луны я не завидую куда больше. Кстати, вот тебе ещё пример человека, готового жертвовать всем. Пусть для неё жизнь не настолько ценна — у неё просто другая система ценностей, — но всё же. И пример чудесной, кстати, девушки.

— Ты прав. Ты чертовски прав. Черт, вот как стать таким же правым? — покачиваясь, Гарри указал рукой на собеседника, давно уже сидевшего рядом с ним на диване.

— Думать. Рассуждать. И жить, собирая по крупицам примеры правильных решений и действуя на их основе, но всё же принимая и собственные решения. Пусть и неправильные — но тоже по-своему верные. Вот это, кстати, ты уже умеешь, осталось эти реш... решения сделать правильными. И частыми! А то столько лет плясал под чью-то дудку не глядя. И где теперь тот чужой дядя?

— Господа, наше заведение скоро закрывается. Вот ваш счёт, — вмешалась подошедшая официантка.

— Я заплачу. Нет, Олег, даже думать не смей, плачу я! Всё равно я так и планировал!

— Ну хорошо, только если что, тут фунты, ага. Так что плачу я.

— А я тебе золотом сейчас отсыплю, — официантка как раз ушла и не видела, как Гарри придвинул золотые монеты к Олегу и попытался направиться в сторону выхода.

Вскоре совместными усилиями они всё же смогли сконцентрироваться и выйти на улицу. Сразу мир наполнился звуками проезжающих машин, свистом ветра, который холодным потоком обдувал их лица и трепал одежду. Они вдохнули ароматы города — после дождя воздух пахнет совсем иначе, чем обычно...

— Куда пойд'ом?

— Я знаю одно круглосуточное заведение.

— А я живу тут совсем рядом. Можем засесть там!

* * *

Опять звучно тикали часы: тик-так, тик-так, тик-так... Вздохнув, Гарри разлепил глаза. Впервые данный звук не раздражал его, да и чувствовал он себя... отдохнувшим. До этого он лишь спал, давая себе перерыв в десять часов, но теперь.. он словно заново начал дышать. Из-за открытого окна в комнате было прохладно, и одеваться пришлось быстро. Вернее — переодеваться, попутно сгоняв в душ. Потому что спал Гарри в одежде, но без обуви, укрытый лишь покрывалом. На тумбочке рядом с очками стояло какое-то зелье, которое Гарри выпил не глядя, почувствовав себя гораздо лучше, и отправился вниз.

На кухне он застал следующую картину: его новый товарищ пил крепкий чай, покачиваясь на стуле, а домовик суетливо готовил завтрак.

— А разве чай пьют не после? Доброе утро.

— О, доброе утро. Нет, по китайской традиции его пьют из маленьких кружек перед едой. Отлично нагуливает аппетит. Как самочувствие?

— Словно поменяли батарейки. А чем вчера всё кончилось? — Гарри смутно стал припоминать: сначала вроде их занесло в алкогольный магазин, а потом... в клуб?!

— О, мы купили всё необходимое для продолжения вечера, были случайно совершенно занесены толпой в клуб по дороге и потом тщетно пытались выйти оттуда. Весьма забавно получилось, потому что от двух назойливых дам ты отбивался чуть ли не ногами.

При этих словах Поттер последовательно изумился, покраснел, обрадовался и расстроился, а его собеседник захохотал в голос.

— Гарри, не переживай, я могу тебе напомнить, к чему мы пришли и почему я теперь тебя уважаю ещё больше, но лучше вспомни сам.

За завтраком Гарри как раз и вспомнил. Всё, что было вчера. И почему он "отбивался", он тоже вспомнил, вернее, из-за кого. Что-то в его разуме вчера всё же щелкнуло, позволив мыслить шире.

— Я вижу, ты вспомнил? — Олег улыбался.

— Да, но почему уважать... вернее... я не совсем понимаю, — Гарри стушевался. Он и вправду немного не понимал, скорее, должен был признать, что не понимал многого.

— О, видишь ли... позволь прямо, раз мы уж друзья. Задавай вопросы, если что — я вижу, что тебя кое в чём никто не просвещал. Есть такая вещь, как секс. Это очень приятный процесс времяпрепровождения, требующийся человеку по самой его сути и природе, важный для здоровья организма в целом и для личности как процесс самоутверждения. Но очень немногим дано понять, что данный процесс просто ничто по сравнению с полезностью любви для души. Да-да, не смотри на меня так. Пусть я вчера и высмеивал Дамблдора с его вечным "сильнейшее оружие — любовь", но кое в чём ваш великий мудрый старец был прав, пусть и не во всём, конечно. Это не сильнейшее оружие, а сильнейший мотиватор и сильнейший наркотик из существующих. А также — великий и редкий дар. Который тебе, кстати, дан — ты умеешь любить. Просто так. Не требуя ничего взамен. Осталось соединить его со вторым даром — умением добиваться своих целей и желаний и слегка порой плевать на остальной мир.

— В смысле?! — Гарри нахмурился.

— Видишь ли, каждый человек имеет свои цели. Он чего-то хочет, ну или думает, что хочет. Но ресурсов в мире банально столько не найдётся, да и если бы были — всегда будут столкновения интересов. Тебя с обществом, с Дамблдором, чужими планами и другими людьми. Это — нормально. Уступать — тоже нормально, для этого, собственно, люди и общаются, приходя к компромиссам, а не решая всё с позиции силы. Но вечно уступать нельзя. Например, нельзя наводить тень на твоё с Гермионой счастье, потакая призрачным мнениям и заявлению Рона о "любви" к ней. Верней, — если я неправильно понял, то поправь меня — попыток её добиться и заявить всем, что она — его.

— Хм. Да, насколько я припоминаю, о чём-то таком мы и говорили вчера. Забавно, хотя вроде говорили о моей жизни, а вон оно как повернулось — всё больше о Гермионе.

— Да потому что это самый значимый, ценный и прекрасный человек в твоей жизни. И если бы некоторые не упирались лбами, как баран на новые ворота, с фразой "мы же, Мерлин подери, друзья", то поняли бы сей факт куда раньше. Вчера ты у меня прямо спрашивал, ну так, между строк, что тебе делать дальше, зачем и как жить, — маг изменил тон, напоминая последней своей фразой уже не ровесника и просто своего человека, а скорее многоопытного взрослого.

— Да, — Гарри был серьёзен и постарался на секунду вынырнуть из мыслей, переплетённых с воспоминаниями и их переосмыслением — на что наводил Олег каждым своим словом.

— Так вот. Я расскажу тебе, ради чего стоит жить. Мир огромен. Стоит жить хотя бы просто для того, чтобы объехать и посмотреть весь мир, все чудеса света. Стоит жить, потому что даже просто сидеть и смотреть это огромное прекрасное кино, происходящее здесь и сейчас, с тобой в главной роли — это безумно интересно! Что будет за тем поворотом? Что изменится от твоего решения, каким будет мир через десять лет? А через сто? Стоит жить, чтобы развиваться. Тебе дан великий дар Магии, который умудрились низвести до простого махания палочкой, пары заученных фраз да сотне заклинаний. Но он куда больше, хотя и этой сотней можно и натворить дел, и неизмеримо помочь человечеству! К тому же, в твоем случае, у тебя есть второй шанс: прямо сейчас ты можешь стать кем хочешь и жить как хочешь. Да пусть даже Министром Магии начинай — вперёд! Тебе семнадцать, а не двести сорок семь. Ну и возвращаясь к сексу, — уши и лицо Гарри опять стремительно покраснели, а частичное изумление откровению немного спало, — тоже знаешь ли, стоит попробовать. Тем более, что очернить как-либо его тебе ещё не успели, и ты можешь изведать самое высшее наслаждение и в том, и в другом, в смысле, в любви и сексе, поскольку вместе — это не меньшее волшебство, чем вся магия и весь наш мир, — маг закончил речь и снова принялся за чай, но его глаза продолжали лучиться вдохновением.

— Кхм... Ну, с министром ты хватанул, конечно, у меня никакого опыта нет, да и не хочу я в этом дерьме возиться...

— Вставлю пояснение, что либо ты рулишь, либо рулят тобой. Иначе никак. Вон, Дамблдор — яркий пример, как можно грамотно отойти в сторону. Тебе, конечно, можно так попробовать, как герою войны, но тогда ты будешь "Герой войны по вызову".

— Хорошо-хорошо. А с кхм... сексом. Не знаю, прав ли ты, но он у меня отождествляется с чем-то плохим, ну не то что бы совсем плохим, и я признаю, пару раз хотелось, но...

— Типичная проблема воспитания в духе рыцаря Айвенго, а ещё на фоне веры и старого магического общества. То, что в книжках не пишут: хороши не только поцелуи, но и то, что за ними следует, и сторониться этого или боятся не нужно — это реальность. А то, что это "светлая сторона силы", ты тоже скоро осознаешь. Пойми, тёмной или как сказать-то... пошлой, вульгарной, свободной и т.д. ты ещё не видел. Опошлить и вывернуть наизнанку можно всё, и эти светлые чувства и действия в том числе. Но запомни: фишка в том, что любить и заниматься сексом нужно с одним человеком. Или, как говорят, чтобы в уме, сердце и кровати была одна и та же девушка. В будущем ты, наблюдая за людьми, поймёшь, что я прав.

— Хм. Ты даже не представляешь, насколько сейчас упростил мне жизнь и сколько сомнений и странных рассуждений сломал, — Гарри тоже перешёл к чаю, но тот давно остыл — думать, слушать и одновременно пить чай было сложновато. — А ещё, сколько в целом ты изменил за один вечер и разговор. Чёрт, спасибо. Я даже не знаю, как выразить благодарность, я же всю жизнь свою переосмыслил словно... Тысяча спасибо, проси что угодно с моей стороны, чем только я могу помочь.

— Полегче с высказываниями, — усмехнулся Олег. — В том плане, что будь тут не я, эти слова тебе дорого могли стоить. Но я рад был помочь, мне вообще очень нравится собирать истории и помогать людям, используя психологию и логику. А что ты можешь сделать... может, когда мне будет плохо, ты не просто хлопнешь по плечу, а возьмёшь бутылку водки и скажешь мне "ну, рассказывай". Кстати, не увлекайся алкоголем и курением. Магу проще, у них регенерация лучше, но всё же не стоит, это нужно в очень редких ситуациях, и тогда оно реально поможет, если этим не злоупотреблять. Даже не знаю... ты же не успокоишься... хм, ну, когда всё же решишь вопрос с Министром, ты напомни ему, что вообще-то есть ещё и международные дела, и существуют-таки дипломаты от других стран, ага.

— Я запомню твои слова, — Гарри серьёзно кивнул.

— Ну и что же ты теперь будешь делать? Как мотивация, появилась?

— Ты не представляешь, какая, — усмехнулся Гарри, но всё же притих, вспомнив, что это, выходит, пятый день его отсутствия. За это время многое могло случиться. — Но всё же... А если я сломаю жизнь Гермионе тем, что влезу в её жизнь?

— А если спасёшь,а сломаешь тем, что не влезешь, и она всю жизнь будет министерской бумажной крысой, с нелюбимым мужем-обалдуем дома, который будет вечно требовать от неё ещё и функций домохозяйки? Это как кот Шредингера: никогда не узнаешь, не открыв коробку.

— Какой кот? — Гарри удивился, он и правда не понимал, при чём тут хвостатое.

— Это мысленный эксперимент. Если в коробку поместить колбу с ядом, которая легко может разбиться, а затем кота закрыть в той же коробке, возникнет парадокс: кот как бы может быть и жив, и мёртв. Ты не узнаешь, пока не откроешь коробку. Так и тут, не попробовав — не узнаешь. В крайнем случае, вы всегда можете остаться друзьями. Вы столько вместе прошли, что неудавшиеся отношения будете через пару дней после события вспоминать как анекдот.

— Звучит логично, и опыт с котом интересный. Но надеюсь, эксперимент всё же не проводили? Ладно, тогда стоит поспешить, — Гарри встал из-за стола.

— И с чего ты начнешь, чем займёшься?

— А что бы ты посоветовал? — Гарри замер в нерешительности, обратившись к Олегу.

— Упаси меня Боги советовать тебе что-то. Ты и так всю жизнь жил далеко не по своим предпочтениям. Но раз уж ты спросил, то расставь приоритеты: что самое важное, с чего начать. И что, наоборот, несущественно. А чтобы не наворотить дел с три короба, попутно узнай, чего хотят остальные. Но не потакай им слепо, а выбери свой путь, уже зная, где и с чем столкнёшься.

— Самое важное сейчас — не упустить Гермиону. Она уже пятый день наедине с Уизли, чёрт... И нужно как-то решить вопрос с Кингсли. Я не хочу быть Министром, вечно спасать людей или что ещё хуже, как ты подметил, выполнять приказы других. Не дай Мерлин навредить кому-то, так что в Аврорат я тоже не пойду. Но научиться магии и особенно защите себя стоит. И знать свои права, чтобы не повторилась ситуация, как на суде. А так мне нравится твой вариант — посмотреть мир, изучить его. Почему бы и нет?

— Говори себе это чаще, и твоя жизнь точно будет интересной! — Олег отсалютовал ему чашкой. — Тогда начать стоит с гардероба. Спасать красавиц и представать перед Министром в джинсах и футболке на два размера больше — не вариант.

Парень закатил глаза, а потом хихикнул: — Хорошо, что Кикимер за год привёл особняк в порядок, а то бы я начал с уборки.

— Оу, это правда. Смотри-ка, а ты даже знаешь правильный подход к делу — свидание начинается с уборки! — маг хохотнул, поставил чашку и бодро вскочил, потирая руки, словно был таким же юнцом, как и Гарри — ну что ж, вперёд, навстречу приключениям!

Гарри не знал, что с ним происходит. Но всё то, что так тяготело над ним и так нагружало, осталось там — за чертой, за тем походом в кафе, изменившим всю его жизнь. Словно прошлое отрубило, отсекло от него могучим топором. Он снова ощущал себя семнадцатилетним мальчишкой, а, побрившись и прогулявшись с Олегом в магазин, где Гарри получил пару ценных советов и обновил гардероб — ещё и выглядеть стал на свои семнадцать. Ну ладно, почти восемнадцать. По крайней мере, этому способствовали новые очки прямоугольной формы, рубашка, модные джинсы и ботинки, (визит к Министру не стоило откладывать, так что кроссовки и ещё пара комплектов одежды были вручены Кикимеру для доставки домой) и так приглянувшаяся ему вчера кожаная куртка, которая для своего размера была ещё и чертовски удобной. Палочки (благо бузинную Гарри еще не успел положить, как планировал, к Дамблдору в гробницу, и по зрелому размышлению решил пока этого не делать... на всякий случай) были при нём. В преддверии разговора с Министром после перемещения в Косой переулок куртка была трансфигурирована в мантию — слава возможностям магов и демонстрации того, что вообще-то так можно сделать, Олегом. Полутёмные коридоры Министерства Магии, которое, похоже, было завоёвано без каких-либо сложностей, и сейчас находились в запустении — все прежние сотрудники, не подлежащие аресту, были распущены по домам.

— Кингсли? — Гарри заглянул в кабинет с табличкой "Зал экстренных совещаний", благо в кабинете "Министр Магии" того не оказалась, а встречавшиеся по дороге маги пожимали плечами и направляли героя магмира то туда, либо сюда.

— О, Гарри Поттер. Здравствуй. Подожди минуту, мы уже почти закончили, — приветливо пробасил Бруствер.

Гарри кивнул и вынырнул из кабинета, в котором, как оказалось, собрались несколько десятков магов. Поймав ироничный взгляд Олега, он только отмахнулся — настроение было слишком хорошим, как от Феликс Фецилис — Гарри с трудом удержался, чтобы не начать насвистывать мелодию. Наконец маги начали покидать помещение, и Кингсли предложил пройти в его временный кабинет — благо дальше его ждала ещё куча дел. Он недоверчиво окинул взглядом неизвестного ему мага, но Гарри быстро успокоил Бруствера:

— Это Олег Кузнецов, мой новый товарищ.

— Знакомое имя... Это вам мы обязаны явлению Гарри Поттера миру из великой депрессии?

— Целиком и полностью. Он здесь по поводу работы МИДа и дипломатов, — подтвердил Гарри.

— О, я вас вспомнил, вы дипломат из России. Рад вас видеть и знать, что с вами все в порядке. Половина дипломатов вообще уехала на время из страны, другую половину ещё нужно найти и заверить в легитимности нашей власти, когда мы её сформируем.

— Не беспокойтесь. Главное — сформируйте уже, — улыбнулся как Чеширский кот Олег.

— Окей, Гарри, ты первый, или это не конфиденциальный разговор?

— Не принципиально, Кингсли. Я всего лишь хотел сказать, что я не хотел бы вмешиваться в дела Министерства. Я не собираюсь ни быть в будущем ни Министром, ни главой Аврората, ни мракоборцем.

— А как же твои давнишние мечты?

— Они слегка испарились. Согласись, победа над Волдемортом может немного сдвинуть мои приоритеты, — Гарри нервно хихикнул.

— О да. Это не вопрос, и я понимаю тебя, но ты же всё-таки чего-то хочешь?

— Чтобы меня никто не трогал, но при этом иметь возможность себя защитить и в случае чего вмешаться в события. А то вдруг придет новый Тёмный, великий и ужасный, или примут какой-нибудь самоубийственный закон, а я даже повлиять не смогу — меня опять назовут психом.

— Ну вообще-то, я планировал вручить тебе Орден Мерлина первой степени и ещё пару наград. Учитывая твои прошлые достижения, а также, если ты примешь титул Лорда Поттера-Блэка, это позволить тебе влиять на нашу политическую жизнь, и к тебе не так просто будет подобраться. Насчёт прессы: пока я буду в Министерстве, ты можешь рассчитывать на честную оценку событий и мой личный пинок писакам, едва они начнут фантазировать. Я, как и ты, уже давно понял важность правильного освещения событий — что мы и делали по радио в войну.

— Замечательно. И я хотел бы попросить: можно мне как-то продолжить изучать боевую магию? А ещё неплохо бы — магическое право. Я понял, что полный профан в этом — в Хогвартсе такому не учат, а хотелось бы.

— Ну, ты можешь нанять частных учителей, и я вполне могу тебе подобрать пару человек, подходящих для этого.

— Окей, тогда у меня всё, и большое спасибо. На этом я вас, пожалуй, оставлю, мне уже пора бежать.

— Удачи, Гарри.

— До свидания. Мистер Бруствер, мне нужно что-то доложить наверх, хотя бы ориентировочно. Какие постулаты вы вкладываете в будущую политику? — данный разговор Гарри слышал уже краем уха через дверь, удаляясь по коридору. Его ждал куда более важный разговор, и для этого ему требовались и удача, и решимость.

* * *

Аппарация прошла успешно, и уже даже почти не мутило. Удивительно, как быстро человек привыкает ко всему. Вздохнув и превратив мантию обратно в куртку, Гарри двинулся вперёд, в дом весьма странной и ненадёжной конструкции, который сейчас ничем не напоминал, что в нём когда-то было тепло и очень весело — лишь тишина вокруг.

Постучав, Гарри потянул на себя дверь и вошёл внутрь.

— Кто там? О, Гарри! Привет, — Джинни, сперва весьма хмурая и заспанная, вмиг преобразилась и прямо полетела к Гарри, но тот, обняв, отстранил её, взяв за плечи.

— Джинни, привет. Я тоже рад тебя видеть. А где все, и где Гермиона?

— Мама сейчас придёт, Джордж — теперь безвылазно сидит в своём магазине, Рон в своей комнате вроде был, Чарли с Перси и отцом в Хогвартсе, а Гермиона куда-то сбежала. Но к обеду должна прийти.

— Сбежала, значит. Угу.

— Привет, Гарри, — тяжёлый взгляд миссис Уизли не обвинял, но увы, Гарри никак не мог ей помочь или что-то сделать. Только обнять, и быстро отойти, пока та снова не начала рыдать. Потеря сына далась ей очень тяжело, да и сильно пошатнула стойкость семьи Уизли.

— Ладно, извините, пожалуй, я пойду поищу Гермиону, нам нужно поговорить, — Гарри боком выскользнул в дверь и задумался. В конце концов, тут маловато мест, куда можно пойти. Либо к Лавгудам, через холм, либо в деревню, либо в лесок. Выбор пал на лесок, и Гарри двинулся туда.

Полчаса ходьбы были вознаграждены успехом: Гермиона, на его счастье, уже выходила навстречу из леса. Девушка было одета в привычные джинсы и блузку, зябко куталась в тёплую кофту, придерживая сумку.

— "Наверняка с книгой и покрывалом", — мысленно улыбнулся Гарри.

Черт, как же он раньше не замечал... вернее, замечал, но не обращал должного внимания. Какие же правильные, красивые черты лица, яркие карие глаза, тонкие кисти рук, такая ладная фигурка с хрупкой линией плеч...

— Гарри? Привет! — Девушка радостно улыбнулась, устремляясь к нему навстречу. Она немного смутилась каким-то слишком крепким и затянувшимся объятьям, пока Гарри приходил в себя, радовался, что не потерял подругу, и наслаждался идущими от неё ароматоми шампуня и духов.

— Привет, Гермиона, я чертовски рад тебя видеть, — Гарри отстранился и пошёл рядом, не отпустив руки девушки.

— Как ты? — спросили они одновременно и рассмеявшись. Гарри уступил даме.

— Я — хорошо. Уже хорошо, — Гарри поправил очки.

— Где ты пропадал столько времени?

— Скажем так, я приходил в себя. Но ты не ответила, — При этих словах девушка сначала снова улыбнулась, но потом её улыбка померкла.

— Не знаю, Гарри. Как ты видишь, я с переменным успехом сбегаю в лес спокойно почитать, поскольку не могу быть в Норе. Сначала Хогвартс и похороны, потом Уизли... мне очень тяжело, и я понимаю, что они чувствуют, но я не могу находиться в доме долго. А больше, как ты понимаешь мне пойти некуда. Ещё и вся эта куча нерешенных дел... Я не знаю, что делать дальше... — Девушка опечалилась ещё сильнее. — Так всё же, где ты был?

— Я был на площади Гриммо и как раз решал, что буду делать дальше. Искал цели и причины для жизни. Но это долгая история. Скажи мне, Гермиона, а какие твои дальнейшие планы?

— Ну, по идее я должна, наверное, вернуться в Хогвартс и доучиться, а потом нужно будет что-то думать насчёт работы в Министерстве... И Рон... Наверное, он ожидает, что мы теперь будем вместе и поженимся... — девушка невольно отвела взгляд, а Гарри сжал её ладонь и потянул на себя. — Что такое?

— Гермиона, — Гарри улыбнулся. — я ведь спрашивал тебя не об этом.

Девушку внезапно застыла, после чего резко отступила и выхватила палочку.

— Ты вообще кто? Куда ты дел Гарри Джеймса Поттера? — Гермиона не на шутку испугалась.

— Гермиона, это я. Просто я пораскинул мозгами и, как ты видишь, немного отрезвел во всех смыслах. Я дал вам Феликс Фецилис перед прибытием пожирателей в Хогвартс, мы танцевали в палатке и твой патронус — выдра. Гермиона, неужели такую панику вызвал тот факт, что я стал свободнее думать и замечать детали?

— Детали? Чёрт, Гарри, последний раз, когда ты замечал детали и намёки, вообще был чёрт знает когда! — девушка выдохнула и устало плюхнулась под дерево. — Что же с тобой случилось за эту неделю?

— Много всего. Но самое главное — я открыл глаза. Вернее, мне их открыли.

— И что же ты увидел? — Гермиона скрестила руки и уставилась на него снизу вверх. — Хотя, судя по всему, как минимум ты увидел свое отражение... хороший вкус, однако. Ой, мне наверное тоже стоило бы так сделать...

— Можешь не переживать, выглядишь ты просто прекрасно. И духи у тебя замечательные, — Гарри усмехнулся и, взъерошив волосы, сел перед ней на траву. — Ну, вообще я увидел многое в своей жизни по-новому, с другой стороны, и за всей мишурой событий я увидел.. тебя.

Реакцию девушки было достаточно сложно передать словами. Наконец, она пришла в себя. К тому времени Гарри устал сидеть перед ней и привалился к тому же дереву, и как раз вовремя — Гермиона вдруг обняла его. Неизвестно, было ли это спасением от холода или всё же признательностью, Гарри посчитал, что это неважно, и теперь одной рукой обнимал её, перебирая волосы, второй же сжимал её ладонь.

— Гарри, я всё же не до конца понимаю, но...

— Позволь объяснить?

— Давай. Раз уж ты сегодня такой сообразительный.

— Я имел в виду, что в моей жизни остался только один человек, который никогда меня не предавал, всё время поддерживал и храбро шёл на безрассудный риск плечом к плечу. Подставлялся из-за меня. Человек, который знает обо мне всё и даже больше, и даже когда весь мир отвернулся от меня, от меня не отвернулась ты, Гермиона Джин Грейнджер. А ещё, как я внезапно заметил, ты одна из немногих людей, с которыми всегда и обо всем можно поговорить или помолчать. И ещё ты очень, очень красивая и прекрасная девушка.

— Господи, ты мне отвесил сейчас больше комплиментов, чем за всю мою прошлую жизнь. Мерлинова борода, Гарри... я ... я не знаю, что сказать.

— Тогда ответь всё же на вопрос.

— Я не знаю. Я правда хотела бы вернуться в Хогвартс и сдать эти чёртовы ЖАБА. Я очень хочу найти своих родителей, но в то же время... я стала для них чужой. Я отдалялась каждый год, видя их недолгие два месяца, а потом вообще один. А тут ещё потеря памяти... может, для них правда будет лучше никогда обо мне не вспоминать? Насчёт Министерства... я не очень стремлюсь туда, тем более сейчас. Но то, что натворили маги со своими законами, — это же чудовищно. Слава Мерлину, все декреты этого года отменили, иначе меня уже отправили бы чёрт знает куда. К тому же Рон ждёт, он думает, что мы встречаемся. А я... я не знаю. Но, кроме него, вариантов больше не было, ну, до этого момента. Гарри, а как же Рон, а как же Джинни?

— Гермиона, стоп. Останови свой чудовищно мощный интеллект. И ответь на вопрос. Ты хочешь быть с ним всю оставшуюся жизнь? С тем Роном, которого мы знаем уже семь лет. Каждый день, из года в год. Есть с ним, спать с ним, везде и во всём быть вместе.

— Ну, нет, наверное. Он, конечно, стал куда милее в прошлом году и явно старался мне понравиться, но если так ставить вопрос, то нет.

— Угу, особенно учитывая, что я не знаю, что он будет делать, пока ты будешь читать книги.

— В шахматы с тобой играть, что же ещё... А чего хочешь ты?

— Я хочу прожить жизнь интересно. Я столько всего не знаю и не видел... Я не хочу зависеть от магов. Снова идти по проторенной и указанной кем-то дорожке с указателями "здесь поворот налево, а здесь тебе нужно от всего оказаться и умереть". А ещё я не хочу быть одиноким. Я уже остался в одиночестве на несколько дней, и это было ужасно. Если бы один хороший человек случайно не спас меня, я бы так, наверное, и остался наедине с самим собой и всеми, кто погиб. Со всеми этими мыслями и прошлым. Бр-р-р. И я не хочу терять тебя. Мне недостаточно того, что мы просто друзья. Я не хочу потерять шанс всей жизни, выпадающий лишь однажды, так и не попробовав. Гермиона, ты мне бесконечно симпатична, — на этих словах девушка, так внимательно слушавшая, порывисто обняла его.

— Гарри, мне никто так красиво ещё не признавался. Да вообще не признавался. Спасибо, — Гермиона ослабила объятья и отстранилась. — Но, Гарри, что нам делать со всем этим? Нас ждут Уизли, Рон опять же, наверняка что-то насчёт нас замышляет Кингсли, Минерва ждет помощи с Хогвартсом, наверное... Нам просто не дадут так сделать! К тому же ты снова Герой, и поверь, у тебя отбоя от невест не будет!

— О, это последнее, о чём тебе стоит беспокоиться. Для меня с некоторого времени существуешь только ты, и к тому же только ты да пара человек видят во мне не героя, а обычного человека. А насчёт остального... Ты веришь мне? — Гарри встал и отряхнулся.

— Эм... что?

— Всё очень просто. Ты. Мне. Веришь?

— Конечно, Гарри, о чём речь.

— Тогда дай мне свою руку, и давай сбежим отсюда. Может, не сразу, но постепенно, я обещаю, мы решим любые проблемы. Вместе. — Гарри замер, смотря на девушку. Сейчас от её слов и решения зависело очень многое.

— Ох, ну и упертый же ты, Гарри, вот что мне в тебе всегда нравилось. Не представляю, что за гениальный план ты задумал, но давай попробуем. Я верю тебе. А это уже просьба только руки, или официально руки и сердца? — поддела Гермиона, давая ему руку.

— Только если ты уже готова к этому и этого хочешь, — Гарри притянул её за руку, помогая встать, и обхватил её руками.

Как же она была всё это время близко и тем не менее далеко, все эти долгие годы...

— Я подумаю, — ответила Гермиона. — Так что, пойдём тогда? Мои вещи в доме, нужно бы забрать...

— Секундочку, — Гарри повернул её подбородок к себе и посмотрел, словно спрашивая разрешения.

— Ох и нахал. Еще даже на свидании не были, а туда же, — снова не удержалась девушка. Но всё же подарила ему поцелуй: скромный и нежный, как лепестки розы — как и она сама. Кто же знал, что им обоим настолько понравится, что они простоят так ещё пару минут, Что рука Гарри зароется ей в волосы, пока вторая будет обнимать за талию, поцелуй будет уже не совсем скромным, да и Гермиона начнёт блуждать руками... Но надо признать: Гарри был джентльменом и умел остановиться. А волшебство этого момента он пронесёт в воспоминаниях с собой через всю оставшуюся жизнь.

— Надеюсь... это было не "мокро"? — Гермиона хихикнула, снова взглянув на него.

— Что ты, это было потрясающе и приятно. Пойдём?

Чем ближе они подходили к Норе, тем больше нервничала Гермиона. Успокаивающе проведя по её кисти пальцем, Гарри предложил: — Ну что, ты забери сумку, а я загляну к Рону. Я жду тебя на этом самом крыльце через пять минут. Идёт?

— Идёт.

Девушка вошла первой в галантно приоткрытую дверь, заработав подозрительный взгляд от Джинни, и не обратив на это внимания.

— Гарри, и что это было? Вы так под ручку и шли?

— Это было восьмое чудо света. Я тебе потом расскажу, извини, Джинни, мне нужно ещё с Роном поговорить, мы скоро уже уходим.

— Гарри, а я думала, вы хоть пообедаете! — начала было Молли Уизли таким тоном, словно это была обида всей жизни. — Да и куда вы собрались?

— В светлое будущее, миссис Уизли. Простите, но нам правда нужно поспешить, — Гарри изловчился, как он надеялся, максимально культурно уйти от вопроса и от обеда. Нет, Готовила миссис Уизли потрясающе, но так они никуда не уедут, и Гермиона ещё передумает, да и Рон сейчас вряд ли поймёт, он до-о-олго отходить будет. А решать вопрос нужно сейчас, пока Гарри море по колено под действием вчерашнего вдохновения от вправления мозгов и поцелуя Гермионы. Взлетев по лестнице, он постучался, а затем ворвался в комнату друга. Рон валялся на кровати, в задумчивости играя делюминатором.

— Рон, привет.

— А? Гарри? Привет. Ты останешься?

— Нет, Рон, и я хотел поговорить об этом. Я и Гермиона уходим, — Гарри плюхнулся на соседнюю кровать, оставшуюся с прошлых его приездов.

— Что? А она куда собралась? Я думал, она у нас пока поживет...

— Рон, ей тут неуютно, честно. Я и сам-то хорош, сбежал ещё пять дней назад, уж прости, Но я не вынесу. Я надеюсь, ты понимаешь.

— А, ну да. Ну, вообще-то я думал, что помогу ей скрасить одиночество, но, как ты видишь, сам совсем раскис.

— Рон, буду краток. Ты по-прежнему мой друг, и я правда люблю всю вашу семью и ценю то, что вы для меня сделали и как обо мне заботились все эти годы. И я переживаю за Фреда, хотя и не могу оценить вашего горя. Для вас он Фред, а для меня в одном ряду со всеми близкими мне людьми — Сириусом, Люпином, Тонкс, Грюмом, Криви и прочими. Тем не менее, Гермиона тоже мой друг, и я хочу ей помочь. Если тебе или вам нужна будет моя помощь — Гриммо, двенадцать. Да и делюминатор поможет тебе меня найти. Итак, Рон, как, по-твоему, проходят твои отношения с Гермионой?

— Что? А, ну нормально, я вот думал...

— Прости друг, но не нормально. Они умерли, даже не начавшись, уж прости за правду.

— Что ты имеешь в виду, Гарри?

Тут дверь открылась, и заглянула Гермиона.

— О, я вовремя. Гарри, давай лучше я, — Гермиона зашла, и сев перед Роном, взяла его за руку. — Рон, я правда очень благодарна за всё, что ты для меня сделал, и за время, проведённое с тобой, но у нас ничего не вышло. Если ты не заметил, во время прошлого года у нас вообще умерли все чувства, и к нормальным отношениям мы так и не перешли, как я могу судить. Похоже, мы просто друзья, и не стоит загадывать о большем — мы слишком разные люди. Ну серьёзно, кем ты меня видишь лет через десять, не домохозяйкой же? Надеюсь, ты меня понял. До встречи.

Девушка поцеловала Рона в щеку и вышла. Гарри же попробовал было продолжить, но, увидев тяжёлый мысленно-аналитический процесс Рона, махнул рукой и попрощался, пожав руку и обняв друга на прощание.

— Заглядывай и пиши, если что, ещё увидимся.

— Эм, хорошо. Подожди, я что-то не понял... — спохватился было Рон, но Гарри уже бежал вниз по лестнице. Притормозив. он попрощался с миссис Уизли, извинился, что они не могут остаться и он искренне сожалеет. Убедив её, если что, писать (если нужно чем-то помочь, и вообще всё, что угодно), выскользнул на крыльцо.

— Ну что, мой верный резко прозревший рыцарь, где белый конь? — опять пошутила Гермиона, успокаивая свои нервы.

— Коня нет, но вы держитесь... за руку, моя леди, — Гарри протянул руку, доставая палочку — У нас тут личный телепорт нарисовался...

Парень и девушка исчезли с негромким хлопком, словно их здесь и не было, а сверху вдруг донёсся вопль: — Стоп, что?! ГАРРИ?

Перемещение прошло нормально, и с легким хлопком Гарри с Гермионой оказались на крыльце дома номер двенадцать на площади Гриммо. Придержав девушку за талию, чтобы она не свалилась со ступенек, Гарри распахнул дверь и первым делом кинул Силенцио на портрет. "Кстати, нужно будет что-то сделать с этим портретом, вечно слушать вопли мамаши крестного я не намерен", — мелькнула мысль у него в голове.

— И с чего ты предлагаешь начать? — обратилась к Гарри Гермиона.

— С того, чтобы отнести твои вещи в комнату.

— А дальше? —строго продолжила подруга, поскольку Гарри назвал очевидную вещь.

— А почему бы сначала не сделать это, а потом решить, что дальше? — пожал плечами Гарри и, перехватив сумку у Гермионы, предложил ей первой ступить на лестницу. И, наверное, чуть ли не впервые в жизни парень понял, почему джентльмен при пути наверх идет позади дамы (ну, если вы понимаете, о чём я). Обтягивающие джинсы Гермионы лишь больше подчёркивали изящность фигуры, а именно — упругую попку. Как он раньше не задумывался над такими очевидными вещами? Мешали мантии и вечная беготня? Так или иначе, но стараясь сильно не пялиться, одновременно наслаждаясь и смущаясь, Гарри наконец донёс сумку до комнаты, которую хотел предложить в качестве спальни.

— Это ведь не та, где мы ночевали с Джинни?

— Нет. Но я думаю, в плане удобства она тебе больше подойдёт, — он махнул рукой на обстановку комнаты, включавшую в себя несколько комодов, шкаф, зеркало почти во весь рост и роскошную двухместную кровать.

— Хорошо. Итак, Гарри Джеймс Поттер, что дальше? — Гермиона развернулась к нему и, слегка запрокинув голову, приближалась, сведя руки за спиной и делая резкие шаги.

— Как ты отнесёшься к предложению прогулки и обеда в каком-нибудь культурном заведении? — Гарри невольно попятился, но потом опомнился и шагнул вперёд, беря Гермиону за плечи.

— Ага. Значит, решил вытащить бедную девушку на свидание? — она прищурила глаза.

— Могу и не вытаскивать, — сказал Гарри и, сам того не ожидая, снова её поцеловал. Когда, наконец, они прервались, а Гермиона уткнулась лицом ему в грудь и замерла в задумчивости, он закончил мысль: — Вообще-то, я думал просто о прогулке и том, чем занимаются обычные люди: гуляют по городу, пьют кофе, ходят в кино, наверное...

— Что значит, наверное? Ты никогда не был в кино? — Гермиона чуть откинулась назад в его руках, чтобы посмотреть в его глаза.

— Неа. Не довелось.

— Ладно, это поправимо. Заодно я кое-что прикуплю. Так, а теперь попрошу на выход, мне нужно переодеться.

Минут через десять девушка уже спускалась вниз по лестнице, поменяв кофту с капюшоном на водолазку, а кроссовки на туфли, держа в руках плащ. Волосы её, как всегда, пышной каштановой гривой ниспадали на плечи, и, похоже, они опять не поддались чарам, что, впрочем, не портило общей картины, а лишь добавляло шарма.

— Ты помнишь, где в округе что находится?

— Да, запомнил во время наших вылазок за новостями. Пойдём.

Решив начать с обеда, они зашли в ближайший ресторан и заказали несколько блюд. За время трапезы Гермиона успела поделиться последними новостями, в основном, связанными с семейством Уизли, и опять задумалась над чем-то своим.

Дальнейший их путь пролегал через парк, а затем вдоль набережной, благо погода это позволяла, расщедрившись на солнечные лучи, создававшие множество бликов, отражающихся от поверхности воды. Потом настала очередь посещения нескольких магазинов, где продавалась разного рода одежда, и Гермиона заставила Гарри поскучать — благо многие её вещи поизносились за время скитаний по лесам, да и мало какая девушка не любит походы по магазинам. Наградой за терпение Гарри, который во время закупки заинтересовался журналами, стала улыбка Гермионы, появившаяся впервые за очень долгое время. Не печальная, а живая, яркая, сопровождающаяся блеском глаз. Небольшая загвоздка произошла у кассы, когда Гарри вызвался оплатить покупки и не стал слушать возражений краснеющей девушки. Неизвестно, что больше вызвало такую реакцию — смущение, ярость, благодарность или опасение, что Гарри пробежался взглядом по всем пунктам чека, но факт остается фактом: когда они выходили из магазина, она все ещё продолжала возмущаться.

— Гарри, я, конечно, тебе благодарна, но я сама могу оплатить свои покупки, не надо так со мной поступать! Ты мог бы меня спросить для начала!

— Гермиона, хорошо, в следующий раз я обязательно спрошу. Но смотри: тебе ещё год нужно как-то жить, параллельно учась, Если ты всё же думаешь возвращаться в Хогвартс, вспомни, что финансирования от родителей у тебя нет. А у меня, по стечению обстоятельств, есть деньги, так могу я их пустить на что-то хорошее, например, на помощь тебе? Могу? Вот и всё, и не будем больше об этом, — Гарри оглянулся по сторонам и завернул за угол. — Кикимер!

— Да, хозяин?

— Возьми сумки и переправь в комнату Гермионы.

— Рад услужить.

— Спасибо, Гарри, — Гермиона сжала его руку.

— Забудь. Лучше давай посмотрим, на какой фильм мы сейчас можем пойти.

— Тогда пошли искать кинотеатр.

До ближайшего кинотеатра они добирались на метро, и среди множества фильмов выбор Гермионы пал на "Такси", как на что-то несерьёзное, что можно будет посмотреть с лёгкостью — навряд ли Гарри в первый раз обратит внимание на множество деталей или оценит детектив. А ужастиков им уже до конца жизни и так хватит. Результат превзошёл все ожидания: Гермиона несколько раз хохотала до истерики от реакции Гарри на происходящее на экране, да и сам фильм был насыщен шутками, которые ей иногда приходилось объяснять. Им повезло, что в это время в зале было лишь несколько людей, иначе Гермионе было бы ужасно неудобно перед ними, но фильм принёс обоим множество положительных эмоций. Они долго ещё обсуждали фильм по дороге домой, вспоминая происходящее на огромном экране и описывая свои впечатления. Прервалось веселье только из-за начавшегося дождя, от которого было решено сбежать, и в ближайшем переулке они трансгрессировали.

В доме Блэков их уже ждал ужин, заботливо приготовленный Кикимером, и горячие сытные блюда пришлись очень кстати после непогоды. Дополнила картину бутылка вина — Гарри вдруг осенило, что наверняка в доме что-нибудь есть.

— Кхм. Кикимер, можно тебя на секунду?

— Да, хозяин, что-то не так? Блюдо вышло плохим?

— Нет, нет, нет, Кикимер, всё выше самих похвал, ты молодец. Скажи, а у нас найдётся что-нибудь выпить?

Реплика вызвала удивление Гермионы и длинный монолог от Кикимера, заключавшийся в перечислении разных напитков и их сортов, особенно затянувшись на винах. В итоге выбирала Гермиона, как хоть что-то смыслящая в этом вопросе, хотя большинство названий ей были незнакомы и, судя по всему, относились к магическим напиткам. Тем не менее, вино из тёмно-зелёной бутылки оказалось достаточно вкусным и сладким, и отлично подошло как к обеду, так и после него, когда они уже сидели на диване у камина в гостиной, скинув ненужные дома тёплые вещи и завернувшись вдвоём в один плед. Разговоры потихоньку смолкли, и ребята просто наслаждались уютной атмосферой, теплом огня и тишиной.

— Спасибо, Гарри. Этот день был похож на сказку, мы словно и правда сбежали от прошлого, словно и не было всего этого кошмара, — тихо проговорила Гермиона.

— Тебе тоже спасибо за отличный день, — Гарри улыбнулся и медленно продолжил: — Эй, так мы и сбежали. Это всё было, но в прошлом. А сейчас — настоящее. Удивительно, как быстро течет время, вот Казалось, совсем недавно мы на третьем курсе так же сидели в гостиной Гриффиндора в уютных креслах. А тут: бац, и прошло столько лет и столько всего случилось, но оно уже там, позади.... Хотя сегодняшний день был очень длинным, правда? Гермиона?

Но девушка ему не ответила, и, пошевелившись Гарри заметил, что она уже тихо сопит, окончательно уронив голову на его плечо — вместо подушки. Глаза уже слипались и у него, но мешало лёгкое нервное возбуждение от близости Гермионы и впечатлений за день, так что он ещё немного посидел, машинально играя кончиками пальцев с её локонами и глядя в огонь. Но в конце концов над ним встал выбор: не шевелиться и не портить трогательность момента или же отнести девушку в её постель, или просто разбудить. Затёкшее плечо развеяло сомнения, и Гарри разбудил её, тихонько позвав и проведя пальцем по щеке.

— А? Я что, уснула? — встрепенулась Гермиона.

— Ага. Пойдём спать.

— Что, вот так сразу? — Гермиона явно ещё не полностью пришла в себя.

— Н-не понял? — сонливость с Гарри резко спала.

— Что? Тьфу, прости, Гарри, я что-то очень сильно устала и слабо соображаю, — Гермиона поднялась и попробовала встать с дивана. — И ноги не идут. Помоги мне!

Встав, Гарри сам чуть скривился из-за затёкших конечностей. По лестнице они ковыляли уже в обнимку, дабы не упасть, и перешучивались по этому поводу. К концу пути на второй этаж они даже пришли в себя и перед дверью Гермионы замолчали, чувствуя себя немного неловко.

— Ещё раз спасибо за отличный день и хороший вечер. Ну, наверное, спокойной ночи? — Гермиона слабо улыбнулась.

Вместо ответа Гарри шагнул к ней и крепко обнял, их губы встретились, снова затянув прощание. Руки Гарри со спины девушки постепенно переместились: одна легла на талию, а другая аккуратно отодвигала и придерживала её волосы.

Но всё хорошее когда-нибудь кончается, и после взятой паузы, когда им обоим уже показалось, что они полностью потонули в этом пьянящем поцелуе и лишь разум Гермионы где-то вдалеке говорил ей, что пора заканчивать, что ещё чуть-чуть, и сорвёт крышу, если рука её вот немного соскользнёт и...

— Доброй ночи, Гермиона. Это было чудесно.

Девушка, испытывая облегчение, смятение, смущение и удивление одновременно, сделала шаг назад и попрощалась в ответ ещё раз. "Что это вообще сейчас было: она вроде лишь сегодня официально рассталась с Роном и вообще девушка порядочная, пусть и мечтающая порой о чём-то таком, но вот так сразу? А как же долгие свидания, взаимное знакомство?.. С другой стороны, они с Гарри знали друг друга лучше, чем кто-либо ещё, и предварительные ухаживания можно было опустить... Но так же нельзя! И вот почему он ушёл: он просто не догадывается, что сейчас могло бы случиться, или тоже считает, что так неправильно, или же он просто... просто Гарри?! — думы преследовали Гермиону и в душе, и после того, как она уже отправилась в кровать и попыталась уснуть. Но увы, сон никак не шёл, и полумрак, стоящий в достаточно просторной комнате, начал её напрягать. Вместе с типичной для дома Блэков мрачной расцветкой стен это создавало гнетущее впечатление и навевало не самые приятные, а то и пугающие мысли. После столкновения с дементорами ей снова виделись пытки Беллы, даже шрам невольно начал ныть. А порой казалось, что сейчас из тьмы выпрыгнет та ужасная здоровая змея — как в сочельник в доме Батильды Бэгшот. Свет от ночника не помогал, и девушка лишь вздохнула, поежившись. В Норе, при всех её неудобствах, Гермиона спала в одной комнате с Джинни, и это придавало ей покоя. Тут же дом был пуст: никого, за исключением Гарри, но это приводило к новому кругу мучительных раздумий. Чёрт!

Наконец, аналитический ум принял решение, Гермиона облачилась в пижаму и, прихватив подушку, вышла и направилась к комнате Гарри.

— Гарри. Гарри! Ты ещё не спишь? — небольшой кулачок стучал в дверь, пока оттуда не показался заспанный парень. По счастью, тоже в пижаме.

— Что такое? Пижамная вечеринка?

— Нет. Вернее, да, но... В общем, мне страшно там спать одной. Можно, я посплю у тебя?

— Да, конечно, я сейчас... э-э-э... постелю себе на полу, — Гарри впустил девушку и спросонья пытался вспомнить подходящее заклинание. Получалось не очень.

— Мерлин, Гарри! Всё нормально, мы оба ляжем на кровати, она достаточно просторная. Например, я у стены, а ты с краю. Спасибо и доброй ночи ещё раз, — протараторила Гермиона и быстро легла, отвернувшись к стене.

Пожав плечами, Гарри выключил свет, аккуратно приземлился обратно на кровать и тут же заснул, едва коснувшись подушки. Сказался излишне длинный день, полный впечатлений, переутомление и просто тот факт, что он-то до прихода Гермионы видел уже который сон, и из объятий Морфея толком не выпал.

Это спасло девушку от дополнительных опасений по поводу правильности её решения, и, обнаружив, что Гарри спокойно спит, она выдохнула и тоже смогла погрузиться в сон.

Утро для Гарри выдалось специфичным.

Во-первых, его энергично тормошил Кикимер, уставившись на хозяина своими огромными глазами буквально в упор, что заставило-таки его резко проснуться.

— Хозяин! Хозяин! Хозяин!

— Что тебе, Кикимер?

— Я понимаю, что должен буду отрезать себе уши, но нельзя не будить хозяина — там внизу опять этот ваш... Уизли.

— Кто? — Гарри попробовал вспомнить, были ли причины для явления кого-либо из Уизли сюда.

— Рон Уизли. Он был с вами здесь осенью. Мне впустить его? Он немного беспокойный, я могу огреть его сковородкой или вышвырнуть с крыльца....

— Впусти его в гостиную и передай, я скоро буду.

— Хорошая идея, господин, там на всякий случай я установил множество ловушек, стоит только их активировать по вашему приказу!

— Иди уже и ничего не активируй. Я думаю, мы просто поговорим, так что не вмешивайся без явной угрозы для моей жизни.

Второй новостью, когда Гарри повернулся, стала Гермиона Грейнджер, мирно спящая спиной к нему на другой половине кровати. Пришлось поднапрячься, чтобы вспомнить, как она тут оказалась, и после этого спешно отводить взгляд, поскольку пока Гарри думал и смотрел, у него возникли возникли недвусмысленные желания и их последствия. Помогло умывание холодной водой и мысль о том, что внизу его ждёт Рон явно не с самыми приятными словами на языке. Так что на всякий случай Гарри сунул палочку в карман халата и отправился вниз.

Его бывший лучший друг выглядел одновременно растерянным и сердитым.

— Ну, здравствуй, Гарри.

— Привет, Рон. Ты присаживайся, чай будешь?

Подумав, Рон всё же сел на диван, но так, словно был готов в любой момент прыгнуть на Гарри.

— Не буду. Я еле до тебя достучался!

— А что ты хочешь в восемь утра? Чем, по-твоему, нормальные люди в это время занимаются?

— Гномов вышвыривают?

— Нет, спят. Сам, между прочим, любил всегда поспать.

— Твоя правда, — Рон немного расслабился, но потом вспомнил, зачем он здесь.

— Гарри, я поговорил с Джинни, и ты знаешь, мы вот что-то не поняли. Ты же вроде с ней был? А с Гермионой из леса вы вернулись, воркуя как голубки! А Гермиона, между прочим, моя девушка!

— Давно?

— Больше года!

— Рон, я напомню тебе, что во-первых, Гермиона не вещь и имеет право сама выбирать. Во-вторых, вы, считай, и не встречались. Знаешь, это понятие включает в себя свидания наедине, поцелуи, особое расположение к друг другу, взаимопомощь и прочее. Разовый поцелуй и постоянные споры, а также совместные прогулки и путешествия — это не называется "встречались".

— Гарри! Не суй нос не в свое дело! — Рон встал.

— Она моя подруга, и это моё дело. Сядь! Рон, сядь, или разговора не будет, — Рон плюхнулся на диван, сжав кулаки.

— Рон, напомни, что она тебе сказала вчера?

— Что мы просто друзья, и не стоит загадывать о большем — мы слишком разные люди. Но, Гарри!

— Рон, никаких "но", прими это как факт. Да и вспомни сам — с Лавандой ты куда лучше находил взаимопонимание.

— С Лавандой я много чего нашёл, но эта блондинка меня достала потом своими ми-ми-ми и Бон-Бон. Вернёмся к сути. Я правильно понимаю, что вы с Гермионой теперь вместе?

— Вчера я выяснил, как у вас обстоят дела и каковы её планы и чувства, и да, потом я ей признался.

— Что?! Ты признался? В чём? Да ты в упор её не замечал столько лет!

— Рон, мне слегка открыли глаза. Не в обиду тебе, но Гермиона единственная девушка, которая: а — видит во мне человека, а не нового героя, б — знает меня лучше, чем я сам, с — была всегда рядом со мной, и ей я могу доверять. Ну и ещё куча пунктов, и, признаться, она ещё и умница-красавица к тому же.

— Ну и что, что мы расстались, Гарри, это подлость с твоей стороны. И тебя всё ещё ждёт Джинни!

— Мы расстались ещё прошлым летом. Полностью и окончательно. К тому же, когда я шёл умирать в лес, уж прости, но я на сто процентов похоронил эти чувства, если они и были. И да, Рон, она уже НЕ твоя девушка.

— Поттер, как ты меня бесишь! — Рон встал и навис над Гарри. Тот как раз запоздало подумал о том, что удачно не взял очки.

— Рон, и что ты хочешь сделать? Думаешь? Я помогу, давай порассуждаем. У тебя сейчас два варианта. Вариант первый — дать мне по лицу. Я отвечу, отведём душу, Кикимер вышвырнет тебя пинком под зад. Отношения со мной будут безнадёжно испорчены, а Гермиону это никак не вернет. Плюсом пойдёт то, что свои душевные терзания ты немного успокоишь. Вариант второй — ты осознаёшь, что я для неё не худший вариант, и ты можешь продолжать общаться с нами, что не так уж и плохо. Вспоминаешь, что ты тоже герой войны — никто не в курсе, что ты нас покидал — и спокойно идёшь клеить симпатичных ведьмочек, — Гарри в процессе своей эмоциональной речи тоже оказался на ногах и теперь ждал. Он искренне понимал друга, и ему даже было жаль. Но отказываться от собственного счастья в данном вопросе, тем более если ясно было сказано, что Гермонна не испытывала к Рону никаких чувств, кроме дружеских, было чудовищно нелогично.

Рон же явно выбирал. Ему было тяжело, очень хотелось хоть как-то выпустить пар и отомстить за уязвлённость.

— Вариант три. Я бью тебе рожу, забираю Гермиону, заставляю её полюбить меня, и ты в драконьем дерьме, а я на коне, — Рон буквально плевался желчью, с такой экспрессией были сказаны эти слова.

— Ты себя-то сейчас слышал? — переспросил Гарри. — В тебе говорят боль и злоба.

Рон всё же не выдержал. Мелькнул кулак, и Гарри, не успев толком отшатнуться, получил рассечение брови. Что всё же было лучше выбитой челюсти — если бы он остался на месте. Его ответный удар пришёлся Рону по рёбрам, оказался без особого эффекта, а когда Рон попробовал повалить Гарри на пол, бросившись вперёд, тот извернулся в полёте, и они оба упали наземь. Обменявшись парой тычков и оплеух (нанести серьёзные удары, находясь так близко, нельзя), Гарри заработал удар коленом в живот, попал в удушающий захват и тщетно хватал ртом воздух, пытаясь удержать руку Рона. Потом из последних сил пихнул его локтем в солнечное сплетение, что отвлекло соперника и позволило Гарри высвободиться, и ударил ещё раз, обрушиваясь в то же место уже весом всего тела. После чего они начали душить друг друга — Гарри предплечьем давил Рону на шею, тот пытался рукой зажать Гарри горло.

— Может, хватит? — прошипел с трудом Гарри сквозь стиснутые зубы.

— Ты первый, — Рон ослабил хватку, и Гарри разжал руки, сваливаясь рядом и стараясь отдышаться.

— Отвёл душу?

— Да. Признаю, я наговорил много лишнего, но ты меня достал, приятель. Извиняться не буду, — Рон утёр кровь с разбитой в пылу губы.

— Ну хоть признал, что глупость сморозил. Мировая?

— Мировая. Но на глаза мне лучше какое-то время не попадайся, я буду долго переваривать всё это.

— Идёт. Джинни привет, и повтори ей, что мы расстались, и я ей ничего не обещал. И предупреждал.

— Угу, — Рон встал, отряхнулся, поправляя мантию, и пошёл к выходу, держась за бок, — Бывай, Гарри.

— Бывай, Рон, бывай, — задумчиво проговорил Гарри, опираясь на косяк и наблюдая, как закрывается за другом дверь. Ему не очень нравилась ситуация, но в ней были и свои плюсы. В конце концов, дать Рону в рожу хотелось ещё с четвёртого курса. Не всегда, но временами подмывало. Чёрт, лоб всё же неплохо рассёк, дубина троллья...

— А может, всё же нужно было сковородкой? — раздался из ниоткуда голос эльфа, и Гарри вздохнул, улыбаясь:

— Нет, Кикимер... Сковородкой бы не дошло. Давай, накрывай на стол — завтракать пора.

За чаем, который действительно как-то хорошо шёл перед завтраком, парень попробовал обмозговать, что он наворотил и что делать дальше. С Роном на ближайшее время конфликт был исчерпан, а вот как быть с Гермионой... Пока Гарри везло — небывалый прилив вдохновения вчера позволил сделать то, на что бы он в жизни бы не пошёл ещё пару лет назад — взять и поцеловать её. Или, может, так сыграли смерть и прошлый опыт с Джинни, но не суть. Гарри однозначно хотелось большего, и то, как он пялился на спящую Гермиону утром, лишь подтверждало это.

Но вот в чём проблема: Гарри не хотел, чтобы их отношения стали благодарностью за вызволение из темницы или за что-то ещё. Боялся напугать своим напором, но в тоже время и тупить, как Рон, было нельзя, да и, размениваясь лишь на поцелуи, они вполне могут сойти с ума. Тем более Гермиона — при всех её супер-мозгах опыта у неё ноль, и она может загнать себя рассуждениями в такие дебри... Ладно. Пока — постараться не тупить и не тормозить. В конце концов, если что-то пойдет не так, она скажет, это же Гермиона. Значит, нужно чуть наглеть и не упускать свой шанс. Как там Олег говорил? Джентльмен должен быть готов ко всему? Вот и будет...

— Гарри? Что у тебя со лбом? — Гермиона появилась в дверях кухни.

— Да так, мы с Роном немного поговорили. Вроде пришли к соглашению, ну и он немного выпустил пар, а я сбил с него спесь. Переживать не о чем. Как спалось?

— Спалось хорошо, впервые за долгое время. Но знаешь, Гарри, меня терзают думы... — Гермиона забрала у Кикимера чашку кофе и направилась к Гарри — осматривать его лоб, который тот заклеил пластырем. Пару раз шлёпнув по рукам, которые коварно подбирались к её талии, она всё же осмотрела травму.

— Да не дёргайся ты. Я полечу заклинанием, чтобы не осталось следа. И что Рон? Нам закрыты двери дома Уизли?

— Да нормально, Рёбра, думаю, целы. И говорю же, разошлись мы более-менее полюбовно. Так что нет, не думаю, что закрыты.

— Это хорошо... Знаешь, Гарри, я много думаю... мне, конечно, всё это нравится, и, правда, спасибо тебе огромное, но, может, нам лучше повременить с...

— С чем, Гермиона? С отношениями?

— Ну... да...

— Плохая идея. Вот смотри? Я тебе нравлюсь?

— С первого курса. Хотя как парень скорее с четвёртого, ты тогда такой самостоятельный был. Но глаза на то, что ты не просто друг, ты раскрыл мне лишь вчера.

— Вот. А ты нравишься мне. Мне нравится думать о тебе, видеть тебя, прикасаться к тебе, нравится целовать тебя и относиться к тебе, как к своей девушке. И вот это — что это нам нравится — самое важное. Понимаешь?

— Понимаю. Не понимаю, когда ты такой умный стал. Ай! И наглый! Гар... — Гермиона была притянута на колени к сидящему Гарри, а её слова потонули в поцелуе.

— Ты наглец, Гарри Джеймс Поттер! — наконец, заключила она.

— Но тебе же это понравилось, — Гарри улыбнулся и пожал плечами. Ей ничего не оставалось, как только улыбнуться в ответ. Сердиться на Гарри не было уже ни сил, ни желания, и, проведя рукой по его щеке, Гермиона всё же высвободилась из объятий и села завтракать.

— Чем займёмся сегодня?

— Ну, учитывая, что я вчера увидел в кино, я бы хотел научиться водить машину. А ещё навешал на неё кучу заклинаний. Ты представляешь, какой это простор для творчества? Не метла, где постоянный ветер в лицо и неудобное древко под пятой точкой, а комфортный невидимый автомобиль! Это же ещё и золотая жила! А гонять можно будет круче, чем в "Такси" — как "Ночной Рыцарь"!

— Размечтался ты что-то, Гарри Поттер. Хотя, может, ты и прав. В конце концов, мистер Уизли же заколдовал свой "Фордик". Но всё же обучение на права — процесс не на один день. И да, у тебя есть документы? Там нужны медстраховка, паспорт и прочее.

— Нужно будет у Кингсли спросить. Придумает что-нибудь. Кстати, он обещал помочь с индивидуальными уроками по защите и просто с любыми вопросами. Хочешь присоединиться? Можно будет и не ехать в Хогвартс на год. Просто потом сдашь экзамены вместе со всеми, — Гарри помахал пришедшим из Министерства письмом.

— Интересная идея. Можно попробовать.

— Тогда сегодня можно начать с разбора, что мы знаем и не знаем, и что хотели бы выучить. А в перерыве выбраться погулять и поизучать обычный мир. Как я понял из кино, да и просто за вчерашний день — я ужасно много не знаю о магглах, хотя вроде и столько лет прожил у Друслей... Наверное, мне просто было неинтересно, что же магглы могут в принципе и чего достигли.

— Ты предлагаешь мне побыть экскурсоводом? Но я сама многого не знаю. Можно отправиться в Лондон, посетить пару исторических экскурсий и выставок разных технических новинок.

— Нет, я предлагаю кое-что получше. Свидание и просто весёлое и интересное времяпровождение. Будет неинтересно, пойдем куда-нибудь ещё.

— Мерлин, ты неисправим. И откуда столько прыти?

Исторический центр Лондона был для Гарри открытием, и Гермиона с удовольствием провела для него экскурсию. Страна, если задуматься, маленькая, город тоже не самый большой, и они успели посетить не только несколько значимых мест, вроде Трафальгарской площади, Букингемского дворца, Товера и Биг Бена, но и несколько выставок. Помимо самого по себе интересного времяпрепровождения, Гарри получал ещё и эстетическое наслаждение, разбавляя его физическим. Он то и дело украдкой любовался Гермионой, подмечал мельчайшие детали: то, как подчёркивают её черты собранные в хвост волосы, как она закусывает губу, когда во что-то напряжённо вслушивается, какая у неё очаровательная улыбка. Естественно, девушка замечала такое усиленное внимание, и очень часто дело оканчивалось быстрым поцелуем или же поглаживанием кисти рук, а пару раз они даже слишком увлеклись друг другом и с трудом потом нашли свою группу. Посетили они ближе к вечеру и книжный магазин, где надолго застряли: Гермиона понабрала художественной литературы, а Гарри — пособия типа "как устроен автомобиль" и "физика для чайников". Кикимеру пришлось справляться с доставкой, а также грустить, что ужин готовить не нужно — от Гарри поступило предложение сходить в ресторан, и Гермиона не стала отказываться. Они вполне приятно провели день и сейчас отдыхали в достаточно простом ресторанчике, где по случайности именно сегодня исполняли "живую музыку". Ещё не успевшие стать популярными группы играли здесь по вечерам, и потому каждый вечер можно было услышать что-то новенькое. Так судьба свела мистера Поттера с джазом и переключила их разговор на музыкальные темы.

День и вечер проходили просто чудесно, и в глубине души Гарри был полон сомнений, что же предпринять дальше. С одной стороны, умом он понимал, что дело идет к кульминации, и жаждал этого, с другой же — опасался.

Наконец, они переместились на Гриммо.

— Спасибо за чудесный день, Гарри. Мы отлично повеселились!

— С этим не спорю, — Гарри помог Гермионе снять куртку и, быстро пристроив её на вешалку, обнял девушку. — Тебе тоже большое спасибо. Давно не было так... легко.

Эти моменты нередко отображают в кино. Ну, вы понимаете, о чём я? Долгий взгляд, медленное сближение губ, руки, которые всё смелее начинают скользить, перемещаются с щеки на затылок, с талии на спину или, наоборот, ниже... Но всё испортил неожиданный стук в дверь.

— Там предательница крови, хозяин. Впустить? — материализовался Кикимер.

— Давай, — Гарри вздохнул и поправил очки, но Гермиону из объятий не выпустил.

— Оу, привет, ребята, — Джинни чуть не упала от того, что дверь резко поддалась под её кулаком, но реакция и баланс игрока в квиддич позволили ей легко, даже грациозно, восстановить равновесие. Джинни оглядела парочку и усмехнулась: — Вижу, я прервала вас, но вы особо не отвлекайтесь. Вообще-то я хотела с тобой поговорить, Гермиона. О своём, о девичьем.

— Эм, ну, если хочешь... — Гермиона пошевелилась, глядя на Гарри.

— Нет-нет, я зайду в другой раз, просто хотелось бы пошептаться. Впрочем, если ты настаиваешь, я могу и присоединиться, — подмигнула Джинни, и Гермиона мгновенно вспыхнула, а Гарри впал в небольшой ступор.

— Меня завтра с утра не будет дома, — Гарри опять поправил очки.

— Хорошо, я завтра и забегу. Ну, развлекайтесь, что ли? До завтра, — Джинни хлопнула дверью, оставляя после себя странное послевкусие. Словно что-то приятное резко стало нехорошим, грязным.

Гермиона попыталась было высвободиться из объятий, но, заметив недоумение Гарри, сдалась и просто положила голову ему на грудь, прижавшись щекой. В ответ тот обнял покрепче и коснулся головой её макушки. Пауза затягивалась.

— Помнишь, как мы так же стояли в палатке? — опомнился Гарри.

— Стояли? По-моему, мы танцевали, — Гермиона улыбнулась, отгоняя грустные мысли.

— Ага. Ты, может, и танцевала, а я перетаптывался... там была ещё такая тягучая песня...

— "O, Children".

— Угум... — Гарри передвинул руки чуть повыше и стал покачиваться, вспоминая такт. Гермиона же, заметив его усилия, только тихо рассмеялась:

— Нет, без музыки не выйдет. Но мне нравится ход твоих мыслей, спасибо. Пожалуй, этот день был слишком длинным и насыщенным — я устала и хочу куда-нибудь упасть.

— Держись, — Гарри резко наклонил Гермиону, подхватывая её на руки и заставляя от неожиданности вцепиться в себя мёртвой хваткой. Но он смог её приятно удивить: в конце концов, навряд ли её часто носили на руках, тем более вверх по лестнице.

Приземление на кровать из-за порядком уставших рук Гарри вышло скомканным, включая синхронное падение на кровать и самого носильщика, но в целом прошло гладко, и награда за подвиг не заставила себя ждать. Но что-то смущало Гермиону, да и сам Гарри ненароком опять вспомнил слова Джинни, поэтому дело ограничилось коротким поцелуем.

— Ладно, я в душ. А ты пока открой окно и постели постель, — Гермиона оставалась Гермионой даже в такие моменты и выдала соответствующие инструкции, прежде чем убежала к себе. Гарри же действительно быстро привёл комнату в порядок, тоже сходил в душ и надел пижаму.

Гермиона вернулась нескоро — Гарри даже почти успел уснуть, он только увидел её силуэт, прежде чем свет потух.

— Клевые шортики, — выдал Гарри, все ещё смакуя в памяти образ Гермионы с распущенными волосами — в одной футболке и коротких шортах.

— Тут достаточно тепло, да и одеяло у тебя тяжеленное, — смутилась и покраснела она, скидывая тапочки и забираясь на свою часть кровати. — Но раз тебя это так смущает, то я могу превратить их в пижаму.

— Не-не-не, ты правда классно выглядишь, — Гарри придвинулся и аккуратно развернул её за плечо к себе, чтобы не адресовать слова пушистой копне волос. Гермиона улыбнулась и прильнула на мгновение к Гарри, отвечая поцелуем, но тут же отстранилась. — Доброй ночи.

— Вот так просто? — Гарри усмехнулся, но настаивать ни на чём не стал, он сам пару минут назад чувствовал, что устал и хочет спать. Конечно, до того, как увидел её ножки.

— Как тебе Товер?

— Знаешь, Хогвартс красивей...

Они ещё какое-то время проболтали, лежа рядом и обсуждая прошедший день, полный впечатлений, пока Гермиона на полуслове не отрубилась, впадая в сладкий сон. Гарри же ещё долго не спал, задумчиво рассматривая спящую рядом девушку: её непослушные пушистые и теплые волосы, голову, с чуть приоткрытыми губами и подрагивающими во сне ресницами, размеренно вздымающуюся под легкой тканью грудь и плоский живот, формирующие красивые изгибы её нежного тела. Он ощущал, как касается его её ножка... Было в этом что-то настолько волшебное и завораживающее, что он смог уснуть далеко не сразу. Да и в целом в этот раз спал словно с открытыми глазами — весьма чутко и постоянно ощущая, что происходит вокруг. Он даже видел, как медленно светлеет в комнате от встающего солнца, но вот наконец сон перетёк в "чёрный экран", как Гарри называл просто крепкий сон, без сновидений.

Проснулся Гарри на удивление бодрым и полным сил, словно проспал несколько дней. Было тепло и уютно, хотелось лежать так и лежать... пока он не понял, откуда такие ощущения. Гермиона спала, повернувшись к нему спиной, и под одеялом весьма плотно прижалась всем телом — видимо, оставленное на ночь открытым окно принесло прохладу, и она инстинктивно придвинулась поближе. Рука парня покоилась у неё чуть ниже груди, поверх её руки. Но проблема была не в этом, а чуть ниже, где переплетались их ноги. Вернее, чуть выше, где её аппетитная упругая по...

Так, стоп. Гарри ужаснулся своей мысли, но затем подумал, что в конце концов, она вполне нормальна. И вообще, он парень или как? А у Гермионы тело было просто идеальным, идеально подходящим под его — даром, что ли, они так тесно и удобно улеглись, соприкасаясь в каждом изгибе, так что нечего тут...

Осталось только как-то незаметно успокоиться и отодвинуться. Но у Гарри ничего не вышло: Гермиона пошевелилась и прижалась плотнее, едва он попробовал отстраниться и убрать руку. Смирившись (ну, ладно, не очень-то и хотелось), он продремал ещё какое-то время, пока не проснулась уже Гермиона, потянулась, заставив его мысленно закусить кулак, и не задела рукой его тело, после чего повернулась и слегка отстранилась, мгновенно становясь пунцовой. Вскочила и стремительно умчалась умываться.

Вздохнув, Гарри тоже отправился приводить себя в порядок — очень холодной водой, дабы прийти в себя, и переоделся. Небольшое напряжение между ними сошло на нет только за завтраком под различные шуточки и обмен любезностями:

— Мда, теперь мы хотя бы знаем, что твоё тело очень мне радо. Но мне немного страшно, Гарри.

— Гермиона, моё тело тебе радуется постоянно в последнее время, для этого хватает лишь мысли. Но когда к тебе прижимается не мысленный образ, а его оригинал, да ещё таким шикарным местом... — ответная реплика Гарри заставила Гермиону едва не выплюнуть горячий кофе, который она уже набрала в рот, и снова покраснеть. — К тому же ты тоже, кажется, весьма показательно меня провоцируешь.

Девушка сначала не поняла, а после того, как Гарри чуть опустил глаза, указывая взглядом на декольте и подмигнул, отвернулась, выдохнула, скрестила руки на груди и лишь затем вернулась к разговору: — Так, хватит, а то я сейчас куда-нибудь сбегу. Какие у нас планы на сегодня? Ты говорил, у тебя дела?

— Да, нужно забежать в Гринготтс.

— Угу, а ко мне придёт Джинни. А потом?

Гарри пожал плечами. Идти ему никуда не хотелось, но почему бы и нет.

— Подумаем, когда я вернусь. Не скучай, — Гарри закончил с завтраком, поцеловал Гермиону в щёку, не удержавшись и проведя по волосам рукой, и в сопровождении Кикимера отправился на выход.

— Хозяин, а завтрак точно был хорош? Вам больше ничего не нужно от старого Кикимера? — эльф поправил ему куртку, разглаживая невидимую складку.

— Да Кикимер, ещё раз спасибо. Нет, дел никаких нет. Просто приглядывай за Гермионой. Всё, я ушёл.

Парень вышел за дверь, оставив даму в обществе старательного Кикимера, который принялся убирать стол. Девушка же до прихода подруги разобрала книги и как раз коротала время в кресле за одной из них, когда Джинни наконец заявилась.

— Привет, подруга.

— Привет, Джинни. Как вы там? Как Рон? — поинтересовалась Гермиона, встретив гостью у порога и проводив в гостиную. После того как Джинни размашисто приземлилась в кресло, Гермиона присела и сама.

— Вот о нём я и хотела с тобой поговорить. Рон не очень, хмурый ходит — хуже тучи. Но хоть не изображает теперь печального умирающего, как всю прошлую неделю. Не хочешь ничего рассказать, что тут было?

— Они с Гарри поругались, но вроде разошлись миром. Особых подробностей я не знаю.

— Ага, вон оно как. Братец сразу присмирел, неужто ему крепко настучали по голове?

— Я не знаю. Может быть.

— Так. А ты теперь, значит, с Гарри. И как он? — Джинни махнула рукой и наклонилась вперёд, словно желая услышать новости как можно скорее.

— Можно сказать и так. Джинни, Мерлин и Моргана, ты же знаешь, что я не люблю обсуждать подробности. Хорошо всё у нас.

— Ой, да ладно. Что у вас, ещё ничего не было? — Джинни заметила, как отреагировала Гермиона, и успокаивающе коснулась её руки. — Извини, я вчера явно пришла не вовремя, сорвала вам всё.

— Да ничего ты не сорвала... Не будем об этом, Джинни, это только моё дело, моё и Гарри.

— Ладно. Значит, к Рону ты точно возвращаться не намерена, я поняла. А как же общественность?

— А что с ней не так? — удивилась Гермиона.

— Ну, знаешь, сразу после войны вдруг ваша кампания так распадается, ты уходишь к Гарри. Весь Хогвартс вообще-то думал, что я с ним, а ты с Роном...

— Мне всё равно, кто там что себе вообразил.

— Ладно. А ты не думала, что скажут в газетах, когда пронюхают? Ты опять получишь поток гневных писем, возможно, и проклятья в спину. Да и травлю тебе обеспечат: как же так, какая-то магглорождённая выскочка связалась с героем...

— Джинни, честно, мне плевать. Я и так "разыскиваемое лицо №2" и заучка, и так далее, и тому подобное. Ах да, ещё "охмурившая Виктора Крама". Мне плевать. На всех них плевать — ещё с прошлого года люди показали, кто чего стоят и достойны. Да и что с письмами делать, я уже знаю.

— Ну и ну. Молодец, прямо не узнаю нашу Гермиону с копной на голове, что вечно пропадала с книгой. Что ты сделала с этой Гермионой?

— Пережила. Год в бегах помогает многое пережить, — Гермиона вздохнула: её настроение стремительно портилось.

— Ладно, я поняла. Может, по чайку?

— Действительно, что это я... прости. Сейчас, идём, — Гермиона поднялась и направилась на кухню. — Как миссис Уизли, как Билл, Джордж, есть ли какие новости?

— Да всё как и было, разве что с вашим уходом мать немного переключилась. Но Рону она не поверила, когда он стал меня трясти — не показалось ли ему, ха-ха-хах. Билл пропадает на работе, как и отец, а Джордж не появлялся ещё, — Джинни непринуждённо болтала, пока Гермиона кипятила воду и заваривала небольшой заварочный чайничек. Наконец, она разлила чай по кружкам, от которых сразу пошёл пар, разнося аромат хорошего душистого травяного чая. Девушки сели за стол, и Гермиона, кутаясь в свой свитер, сделала пару глотков. Вдруг позади неё что-то упало. Гермиона поставила кружку и обернулась, всплеснув руками: пакет с заваркой упал, и часть её просыпалась, а гремела упавшая ложка.

— Ох, это неизлечимо. Я сейчас, — Гермиона встала и принялась убираться. Воспользовавшись моментом, Джинни быстро протянула руку, наклоняясь к чашке, в кисти её мелькнул небольшой флакон.

— Не сметь! Порча кровяная! — звонкий шлепок обжёг руку девушки, та от неожиданности ойкнула и отдернула руку, роняя склянку, А на кухне проявился Кикимер.

— Псих старый!

— Кикимер? Что ты делаешь?

— Я не позволю в доме Блэков пичкать подругу Хозяина зельем! Стоять! — Кикимер щёлкнул пальцами, парализуя Джинни и не давая ей скрыть следы или дотянуться до палочки.

— Что? Джинни? Что тут было? — Гермиона принюхалась и внимательно осмотрела осколки и остатки жидкости. — Пергамент... запах свежескошенной травы, книг... Ты что, сдурела? На кого была эта Амортенция?!Кикимер, ну-ка пусти её, сейчас мы с ней поговорим! — глаза Гермионы недобро блеснули праведным гневом.

— Какая Амортенция, это отворот, дура, — проворчала Джинни, потирая руку, но не отпустила палочку.

— Я по-твоему, их отличить не сумею? И какой к черту отворот?!

— А что на тебя Поттер вдруг впервые за столько лет внимание обратил? А? А ты на него? Столько лет плевала. А тут на тебе!

— Так, значит, меня полюбить нельзя, и я не могу, только через приворот, да? Ах ты, стерва... — Гермиона запустила в неё чашкой. — На кого. Был. Приворот. Я спрашиваю последний раз, клянусь.

— Да на Рона, придурка-братца моего. Видите ли, у вас любовь и он должен уйти... идиот гордый! И что дальше? Вы разбежитесь через месяц. Нафиг Гарри такая, как ты? Ему нужна девушка, способная удовлетворить его потребности и выносливость...

Собственно, на этом разговоры кончились: Джинни увернулась, внаглую пользуясь своей подвижностью и ловкостью, наработанными в квиддиче, но не успела применить свой знаменитый сглаз и, снеся дверь, вылетела в коридор. Разъярённая Гермиона сейчас напоминала если не валькирию, то точно кого-то наподобие: глаза горят, густые волосы чуть ли не стоят дыбом, а руки напряжённо сжимают палочку. Связка её заклинаний была настолько молниеносной, что Джинни успела лишь выставить щит да наколдовать что-то вроде Редукто, попав в стену на кухне без особого эффекта, после чего её буквально снесло волной.

— Кикимер!

— Да, госпожа? — выпалил эдьф, с трепетом и обожанием взирая на девушку.

— Вынеси мусор и заблокируй доступ.

— Слушаюсь и повинуюсь! — Кикимер зловеще оскалился, поклонился в пол и исчез, появляясь уже в коридоре.

— Всего нехорошего, век вас не видать и вам долго умирать! — с этими словами, произнесёнными на манер скороговорки, он поднял над полом начавшую было вставать Джинни, заставляя ту барахтаться в воздухе. Ноги Джинни поднялись выше головы, заставляя одежду и грудь повиснуть,в процессе своей речи Кикимер сделал ещё один пасс, и одежду на девушке стало словно рвать на куски, Джинни закричала, после чего её закрутило и катапультировало на улицу в резко открывшуюся дверь. По дороге она ещё что-то успела задеть с характерным гулким звуком и вылетела с протяжным вскриком.

— Что это было? — Гермиона немного опомнилась, остывая — событие, произошедшее буквально за пару секунд, поразило, и она направилась к окну — посмотреть, что там вообще с Джинни.

— Я бы тоже хотел знать... — задумчиво выдал Гарри, которого как раз едва не пришибло входной дверью — он по привычке аппарировал на крыльцо, как раз в момент, когда дверь резко открылась и мимо него что-то пролетело. Машинально он зашёл в дом, и сейчас только обернулся и приблизился к окну — возле Гермионы.

— Немного левитации, заклинания чесоточных порезов, и конечно, я вышвырнул мусор, — эльф показал рукой на начавшую подниматься Джинни, которой сначала пришлось выплюнуть частички земли, отбросить обломки деревянного ведра, и только потом начать громко ругаться, аппарируя.

— Скажи, Кикимер, а что в мусорном ведре делал дёготь? — задумчиво протянула Гермиона.

Эльф загадочно пожал плечами, свёл руки за спиной и заискивающе улыбнулся — оскалился, растянув улыбку до ушей.

— Видимо, успешно поговорили? — Гарри положил руку Гермионе на талию, и выжидающе посмотрел, ожидая объяснений. Та лишь печально и тяжело вздохнула и уткнулась ему головой в грудь, обнимая. Парень стал аккуратно гладить её по голове и внезапно усмехнулся.

— Что? — пробубнила снизу Гермиона.

— Я ни разу не видел полуголую Джинни — в рваных лохмотьях, в куче мусора и вдобавок чёрную. Видимо, так и выглядят африканские племена Мумба-Юмба.

Девушка прыснула, её лёгкий смех скрасил ситуацию. В целом, всё было понятно, а подробности Гарри узнал чуть позже.

В дальнейшей жизни он ещё много раз вспоминал этот день, не зная, что его тогда поразило больше: Гермиона в гневе, напоминающая чем-то Беллатрису Лестрейндж, коварная Джинни — в дёгте и мусоре, или Кикимер, так серьёзно воспринявший его утреннюю просьбу, брошенную скорее на ходу и не задумываясь, а затем гордо продолжающий изображать некое подобие акулы. Но Гермиону Гарри впоследствии очень старался не бесить, а к старому Кикимеру относиться с куда большим вниманием и уважением.

Автор таки не пропал, автор сессию сдавал. И ещё сдает. Но таки теперь время экзаменов и веселья, а не хвостов, зачётов и долгов. Всем хорошего настроения! Надеюсь закончить до июля, иначе опять пропаду на месяц.

Оставшуюся часть дня Гарри и Гермиона предпочли провести в библиотеке, по большей части лишь делая вид, что читают — каждый из них был погружён в размышления и периодически поглядывал на партнёра. И даже мысли их были схожими — в конце концов, не каждый день и далеко не каждый раз всё так складывается. Оба мучались вопросом: что делать дальше, и Гарри был более озадачен — ведь именно он как парень должен был проявлять инициативу. Опыта импровизаций у него хватало, а вот опыта отношений — нет. Он только сейчас до конца понял, что ни школьные поцелуи с Джинни, ни робкие попытки с Чжоу не были и на сотую долю так зависимы от его действий, как сейчас. Там всё было просто: есть Хогвартс, есть уроки и школьные темы, про которые все и всегда говорят — вроде квиддича. Хорошо ещё, что он с ней давно знаком и не нужно выяснять, что ей нравится, а что нет, но идеи-то начинают заканчиваться... хорошо ещё, что во время прогулок он подмечал и запоминал всякие мероприятия развлекательного характера — например, некий картинг, обучение танцам, какую-то ярмарку и тому подобное. К тому же у них с Гермионой, в силу многолетней дружбы, всё развивалось... ну не настолько быстро, как, по его разумению, бывает в жизни у некоторых магглов, но куда стремительней, чем обычно.

Чёрт, нужно будет ей цветов купить! Точно!

Так о чём это он думал? А, ну да... Раз уж дело шло к постели, нужно было как-то пополнить собственные источники информации, потому что он очень не хотел обидеть свою девушку. Пардон, но редкие дары маггловской культуры девяностых, вроде различных журналов, которые ему иногда попадались во время скитаний по кварталу или же от Дадли, могли развить представление о женском теле, но не более. У магов же это вообще, похоже, было запрещенной темой для разговоров — разговоры Дина или Симуса о дамах и их похождениях, которые на самом деле не заканчивались более чем поцелуями и объятьями, не в счёт. Сириус, правда, пытался один раз поговорить с Гарри, но парню было пятнадцать, он краснел и слушать особо не старался, и вопросов тем более не задавал, а Сириус тоже испытывал смешанные чувства от этой беседы и понятия не имел, как лучше объяснить и рассказать. Так что в данной области образования у Гарри всё было очень печально, и с этим нужно было что-то делать. Ну, по крайней мере, он пришёл именно к такому выводу.

Был только один человек, к которому он мог обратиться с подобным вопросом. Им всё равно вечером нужно было попасть в Министерство — Кингсли в письме как раз уведомлял его, что в пять состоится встреча с двумя магами, согласившимися помочь восполнить пробелы с образованием. Так что Гарри черкнул записку Олегу и вскоре получил ответ, подтверждавший, что тот будет в Министерстве в это время и не против пересечься.

Скоротав время в библиотеке, Гарри с Гермионой отправились в Министерство с большим опережением по времени — обычным путем, не камином — дабы зайти куда-нибудь поесть. На этот раз их выбор пал на небольшой итальянский ресторанчик, где они провели около часа. Наконец, они оказались в знакомой телефонной будке — идею со смывом в унитаз давно отбросили, просто лифт проходил сквозь сканирующие заклинания, а в Атриуме вроде собирались разместить големов, вроде доспехов и статуй в Хогвартсе.

К пяти часам в Атриуме уже были несколько выходящих волшебников, но всё же это были далеко не та толпа, через которую они тогда пробирались, притворившись сотрудниками, чтобы украсть медальон. Палочки не проверяли, да и привычной будки не было. Согласно письму, им нужно было на уровень два, а там нужно было найти Отдел Аврората — для дальнейших указаний. Проследовав в пустой лифт, они отправились вниз, по пути в лифт зашли несколько волшебников и волшебниц, которые вовсю пытались украдкой пялиться на Гарри, заставив его почувствовать себя неловко. Гермиона тихо прыснула, когда он мученически закатил глаза. Но, наконец, створки лифта разошлись в стороны, и, пройдя по коридору, Гарри с Гермионой нашли широкие тёмно-красные двери с нужной надписью. За ними был просторный холл, с несколькими диванами и столиками при них, и приёмной с дежурным.

— Добрый вечер, вы к кому? — встрепетнулся скучающий парень в красной мантии.

— Полагаю, ко мне, спасибо, Френк, — голос, исходивший от господина в такой же красной мантии, но с узором на спине, накинутой поверх чего-то, напоминающего плотный жилет из тёмной кожи, и чёрные просторных штанах, был немного резок и звучен. Лицо его, необычайно сильно вытянутое, с высоким лбом, висками, тронутыми сединой и средней длины стрижкой, и вдобавок украшенное эспаньолкой, напоминало чем-то гангстера-итальянца. Маг был на редкость высок — метр девяносто, пожалуй.

— Добрый вечер, господа. Если вы — Чарльз Кембербетч, то да, мы к вам, — Гарри был удостоен в ответ кивка и приглашающего жеста следовать за данным господином.

— Я правильно понял, что вы хотели бы изучить усиленный курс по Защите от Тёмных Искусств и чарам, что вместе именуется боевой магией?

— Именно так. А какие аспекты вы можете осветить, и какой вы школы? — поинтересовалась в ответ Гермиона.

— Я изучал европейскую школу и скандинавскую. Проходите — маг отворил двери просторного зала, и под потолком разом "засветилась" некая имитация окон. — Я предлагаю сначала попробовать спарринг, чтобы я мог определить ваш уровень знаний и направление работы и подготовки. А также, возьму ли я вас вообще. По одному?

Маг начал по правилам дуэли и дал Гарри право атаковать первому, замерев с палочкой, опущенной вниз, и почти прижатой к корпусу рукой. Его резкие ломаные движения, с помощью которых он увернулся от заклинания Гарри, а затем контратаковал, стали неприятным сюрпризом, а скорость их просто поражала. Гарри как ни старался, в первый раз не продержался и десяти секунд. Во второй и третий — пять и сорок соответственно. Причём маг не обезоруживал, не ранил, он просто сковывал и "упаковывал" парня, не особо напрягаясь, — например, в ковёр из воздуха, который тут же был обращен в камень. С Гермионой дуэль вышла интересней, поскольку она имела возможность сначала понаблюдать, но всё же и девушка не продержалась долго.

— Отвратительно.

— Простите, что? — Гарри ошарашенно уставился на мага.

— Нет, вы не ослышались. Конечно, на фоне среднего по стране мага вы хороши, но я не понимаю, как вас не поубивали всех во время войны? Вы оба не двигаетесь, применяете лишь два щита... И напомните, что было максимумом? Остолбеней-Бомбарда-нечто тёмное и режущее-Петрификус-Остолбеней-Экспеллиармус? Это слабо. Заклинания обычные и к тому же даже не связаны движениями между собой!

— Покажете свой уровень? — В Гарри взыграла молодая кровь, да и он хотел демонстрации возможностей, а не "запаковывания".

— Атакуйте по готовности, — маг не успел договорить, как Гермиона начала атаку, но всё закончилось в доли секунды: уход вниз и атака Гарри заклинанием в грудь, пока он махал палочкой, в результате чего того парализовало, разом сведя мышцы, и он, как статуя, начал падать навзничь, и мгновенное отталкивающее на Гермиону, от которого та отлетела вместе со щитом, и аппарация за спину, чтобы поймать её, обхватив за шею и уперев в спину твердую рукоять небольшого ножа. Собственно, Гарри даже не успел упасть, а той же рукой маг смягчил его падение заклинанием.

— Впечатляет, — Гарри склонил голову и принялся дальше разминать кисть, пытаясь вернуть мышцам эластичность. — Научите нас, прошу вас!

— Забавно, мистер Поттер, а есть ли мне резон брать вас? Зацепите меня сегодня, и я буду заниматься с вами.

Попытки продолжались ещё минут пятнадцать, но не давали результата, пока наконец Гарри не смог частично ослепить мага мощным Люмос Солем и не направить заклинание на пол у того под ногами, вырвав жёсткие маты из-под него. Победил всё равно Кембербетч, тем более что Гарри ослепил и Гермиону, но её пущенное почти наугад заклинание немного поцарапало Чарльзу голень, вспоров штанину.

— Что ж, браво, я возьму вас в ученики. В конце концов, вы смогли проявить свою фантазию, да и сделать столько попыток со спазмами в мышцах... — Чарльз ухмыльнулся, а Гарри ошарашенно понял, что тот специально в первый раз ударил именно так.

— Вот, возьмите, это поможет частично снять боль, — Чарльз протянул небольшой флакончик. — Леди, моё почтение за ваши широкие познания: вы смогли взломать щит и разгадали, что бить в плащ и руки с телом бесполезно. Приступим к тренировке?

Он гонял их ещё час, вызвав кучу манекенов и заставив выложиться полностью, и потом снова выдал восстанавливающее зелье. После чего Чарльз отвёл их обратно в приёмную, где их уже ждала леди Виктория Даркстоун, которая по просьбе Кингсли согласилась разъяснить им особенности магического мира. Молодая аристократка, лет тридцати на вид, с кучерявыми русыми волосами до талии и стройным телом. Элегантный жакет подчеркивал высокую грудь, юбка тёмно-зелёного цвета — талию. Красивое лицо без единой морщинки или намёка на настоящий возраст... в силу стати, проявляющейся в каждом жесте и некой эм... основательности — Гермиона рядом с ней смотрелась юной девочкой, и Гарри предположил, что леди не меньше лет тридцати или сорока. Это была такая женщина... кхм. Гарри был поражён, и не выясни он недавно, что влюблён — точно бы был очарован. Каждый жест, каждый взгляд, каждое движение сопровождались такой грацией, сексуальностью и эстетикой — куда там девушкам в Хогвартсе, даже слизеринкам — с их попытками сойти за аристократок. Причём Виктория не задумывалась, как ей лучше двигаться — это просто было её стандартным поведением — леди поздоровалась и просто уточнила, когда им лучше встретиться. И всё! К счастью, Гермиона была поражена не меньше и не заметила небольшого ступора Гарри, а потому подзатыльника, как тогда на шестом курсе — газетой, не последовало. Условившись о занятиях и внеся поправку, что заниматься они будут вдвоём, вымотанные герои отправились к Олегу: тот должен был ожидать их в Отделе Иностранных Дел.

— Добрый вечер, Гарри, представишь меня своей очаровательной спутнице? — Олег быстро поднялся, неуловимым движением поправляя костюм.

— Моя подруга Гермиона Грейнджер, а это мой товарищ Олег Кузнецов, посол из России, — Олег с легким полупоклоном в аккуратно пожал руку девушке и улыбнулся:

— Очень приятно. Пройдёмся, или у вас ещё есть дела?

— Нет, мы уже закончили.

Молодые люди направились на выход из Министерства, поддерживая легкую беседу и выясняя последние новости. Когда они проходили Атриум, Гарри предложил девушке сократить дорогу домой и подождать его там полчаса.

— Не задерживайся, а то останешься без десерта, — улыбнулась Гермиона, во время прощальных объятий незаметно пробежав ноготками ему по спине так, что у Гарри пробежала дрожь по всему телу.

Вскоре маги поднялись на поверхность, вышли из будки и выяснили, что начался противный мелкий дождь, усугублённый к тому же порывистым ветром и тёмным-тёмным небом до горизонта.

— Гарри, я думаю, что прогулка не удастся, так что давай переместимся ко мне и уже там поговорим.

— Момент, я забегу за цветами.

— Ох уж эта любовь... — Олег усмехнулся, поднимая воротник и раскрывая зонт. — Давай быстрее.

Наконец, цветы были куплены, и, схватив Гарри за руку, Олег перенёс их в небольшой закуток, откуда они добрались уже до самого дома, перебежав через дорогу и пройдя два десятка метров. Магическая защита пропустила гостя, и они оказались внутри.

Как оказалось, Олег снимал небольшой двухэтажный дом в пригороде Лондона, окрашенный внутри в кремовые и тёмные тона, с интересными узорами на стенах. Предложив пройти на кухню и плеснув в стаканы газировки, Олег облокотился на стол.

— О чём ты хотел поговорить?

— Кхм... как бы сказать... Во-первых, ещё раз большое спасибо за пинок под зад и вправленные мозги, а во-вторых... мне нужна пара советов. Не знаю, например, что можно почитать на тему эм... отношений. — Гарри не знал, как правильно спросить, а сейчас вообще не был уверен в том, хочет ли что-то спрашивать.

— Гарри, ну, во-первых, я понимаю тебя и твою нерешительность — она очень красивая девушка. А во-вторых... Я догадываюсь, о чём именно ты хочешь спросить, так формулируя вопрос, но я не думал, что всё настолько плохо. Конечно, ты упоминал неполноту своего воспитания, но... кхм, — Олег смутился и впервые на памяти Гарри покраснел. — Так, ладно. Слушай, я никогда не обсуждал таких вещей и не мастер говорить об этом — у нас как-то подобное не принято обсуждать с друзьями, а своих детей у меня пока ещё нет.

— Ты меня не совсем правильно понял. Этот вопрос я тоже имел в виду, но это не главное. У меня проблема: как не отпугнуть Гермиону, — прошло всего несколько дней, и я начинаю сомневаться в своих решениях. Честно говоря, я боюсь навредить ей или испугать, — пока Гарри, жестикулируя, пробовал объясниться, маг приложил стакан к виску и что-то стал искать в шкафу.

— Ох, тут без пятидесяти грамм не разберёшься. Ага, — маг плеснул скотч в колу и, отпив, снова повернулся к Гарри. — Поттер, не начинай опять страдать херней, пожалуйста, говоря прямо.

Гарри было встрепенулся, но был остановлен жестом.

— Я поясню. Всё очень просто, вы оба в одинаковом положении, и у вас обоих есть языки. Если что, Гермиона тебе скажет, чего она не хочет и что не так. Девушка она, с твоих слов, умная. Я вот сейчас боюсь повлиять на твои действия и ход мыслей: узнавая готовые решения и пополняя опыт за счет чужих схожих ситуаций, ты можешь поступить не так, как поступил бы ты. Настоящий ты. Это будет не совсем твоим ходом. Вот ты купил цветы сейчас — и это твоё решение. Но если я сейчас скажу: "окей парень, а теперь купи вина, выпейте, и я уверяю тебя, всё пройдет как по маслу, смело развивай события, а если не выйдет — выпейте ещё" — это будет верно только для меня. А знает она и ценит именно тебя — настоящего. Так что просто берёшь, идёшь и действуешь. Делай или не делай, но не пытайся. Вот. И прояви фантазию! — Олег опять смутился и выпил ещё.

— Мысль я понял. Просто я правда не знаю, как обычно развиваются события и что будет правильно воспринято, а что нет...

— Нет никакой нормы. Она у каждого человека своя, как и своё восприятие событий. Просто делай то, что хочешь, и следи за реакцией. Если это человеку по нраву, это видно, если нет — тоже.

— Ладно, ещё раз спасибо за всё. Я пойду, пожалуй... — Гарри мысленно "переварил" полученную информацию и встал.

— Да, Гарри...

— Что?

— Каксательно все же той темы... почитай анатомию и психологию. И ты же, кажется, путешествовать собирался... Будешь во Франции, Германии или Индии — найди книжные лавочки на все случаи жизни. Спросишь что-нибудь вроде "Камасутры". Потом скажешь спасибо, но я тебе этого не говорил, — Олег хихикнул и покраснел, а заблестевшие глаза его выдали опьянение — всё же пил он натощак плюс газированный сильный алкоголь, который мгновенно всосался в кровь.

— Эм... хорошо. Ещё раз спасибо. — Гарри смутился ещё больше. Всё же говорить с другим человеком о чём-то личном, да и на такую пикантную тему оказалось очень непросто. Он попрощался, накинул куртку, которая снова приняла прежний вид, и отправился домой. Закоулок, аппарация, и вот знакомая чёрная дверь с номером двенадцать.

Появившийся Кикимер нахмурился, когда куртка сама проследовала на вешалку, и стал ждать обувь, чтобы забрать её и просушить. Гарри как раз выпрямился и прихватил букет с тумбочки, когда Гермиона в халате спустилась на звук открывшейся двери, улыбнулась ему и подошла.

— Ты вовремя — Кикимер как раз накрыл стол к ужину. Ух ты! Это очень мило, Гарри, — она смутилась и покраснела, когда он достал из-за спины букет, а затем порывисто обняла его. Гарри коснулся щекой её волос и ощутил их влажность и свежий запах шампуня, а также мягкость её тела. Всё это заставило его вспомнить слова Олега и, отодвинув волосы Гермионы с лица, поцеловать ее.

Последующий ужин прошёл параллельно с бурным обсуждением сегодняшнего дня, полного на события и личностей: загадочный маг-аврор, шикарная леди, молодой посол — все эти личности были весьма запоминающимися. Но увы — непривычная нагрузка на первом занятии вылилась в огромную усталость, которая навалилась тяжёлым грузом, едва они поужинали. Сил у обоих с трудом хватило только на то, чтобы добраться до постели и рухнуть спать.

Сегодня по плану было занятие по законам и традициям магического мира, и Гарри снова почувствовал себя уставшим. Несмотря на то, что леди Даркстоун всё расписывала подробно и четко, информация тяжело укладывалась в его голове, а уж то, что длилось это порядка шести часов, и вовсе выводило из равновесия. На часах было уже около пяти вечера, и нужно было что-то придумать. С одной стороны, ему нужно было встряхнуться и размяться, да и Гермионе тоже... С другой, после таких лекций нужно ещё силы на это найти.

— Чем займёмся? — Гарри и Гермиона только что вышли из кафе, где проходило занятие. Вернее, не кафе, а места, где можно было снять апартаменты, например, со столом. Этакая нейтральная территория, где они встречались со своим учителем и занимались с сегодняшнего дня два раза в неделю.

— Хм, неужели у тебя кончились идеи? — Гермиона нахмурилась, а затем рассмеялась, ткнув его локтем в бок: — Расслабься, Гарри, сейчас что-нибудь придумаем. Например, мы можем пойти в кино — в парк уже поздновато, м-м-м... в кафе, или просто почитать дома.

— Или переместиться в Хогсмид и покататься на метлах, Хотя тоже поздновато. Можем переместиться на берег океана, а можем попробовать сразу во Францию. Почему бы и нет?

— Интересная идея, главное не забыть, что послезавтра тренировка с Мастером Кембербетчем, а ещё — что нам нужно заглянуть в Хогвартс. Поэтому... Переместимся во Францию, если для этого не нужны разные бумажки, погуляем там по набережной — я помню пару красивых мест, и потом домой.

— Хороший план. Потянешь двойную аппарацию?

— Давай сюда свою лапу, — Гермиона усмехнулась и взмахнула палочкой, удостоверившись, что вокруг никого нет. С хлопком они исчезли, чтобы появиться уже на материке.

Для Гарри здесь всё было в диковинку, поэтому прогулка снова превратилась в спонтанную обзорную экскурсию, где он выступал в качестве восторженного слушателя, внимающего Гермионе, описывающей красоту вокруг и особенности архитектуры во Франции. Правда, французская кухня в виде всяких деликатесов парню не понравилась, но в остальном они прекрасно провели время, успев в том числе насладиться прогулкой по набережной с шикарным видом на море и медленно закатывающимся за горизонт алым солнцем. Наконец, стало окончательно темно и немного прохладно, и очередной негромкий хлопок перенёс их на крыльцо дома. Дальше всё шло уже немного привычно для Гарри — скользнуть руками к её плечам, помогая снять плащ, передать вещи домовику, чтобы он не ругался. Гостиная, камин и тусклое освещение от магических светильников, кружки с чаем в руках, чтобы отогреться... Гарри решил добавить капельку романтики и, отставив кружку на столик, взял в свои руки ладони девушки, чтобы согреть их. Улыбки, легкие полушутки — и вот они уже целуются, постепенно всё больше распаляясь: его рука перешла с её волос на щёку, скользнула на шею, плечо, спину девушки. Гермионе же надоело целоваться в такой неудобной позе, сидя рядом, и, она перекинув ногу, уселась к нему на колени. Пьянящий, задурманивающий разум блаженством момент, — атмосфера накаляется, вот уже руки Гарри сползли до ягодиц девушки, а потом снова пошли вверх, задев за край растрепавшейся рубашки и майки, и с молчаливого одобрения девушки, направившей одну из рук своей ладонью, скользнули под одежду, неловко пробираясь наверх, к груди, к которой сейчас потихоньку направлялись и губы Гарри, вызвав стон у Гермионы... Для Гарри все было в первый раз. Все воспоминания о времени, проведённом с Джинни, действительно словно отсырели после смерти, к тому же, в пределах гостиной Гриффиндора много себе позволить было нельзя.

Ему нравились эти ощущения, эта шелковистая кожа Гермионы, тепло её тела, упругость. Гермионе же нравилось, что он был нежен и аккуратен, тактичен, что он скользил по ней буквально кончиками пальцев, вызывая нервную дрожь. Это не были жёсткие руки Рона, сильно и больно смявшие её грудь тогда, год назад, после чего она стала сторониться его — ладони Гарри, скользнувшие под бюстгальтер, коснулись её тела с нежностью и трепетом, и легли идеально, словно вылитые точно под неё... ощущения были куда приятней и чувственней, и ситуация явно выходила из под её контроля...

— Кхм, Гарри, — она откинулась назад, выпрямив спину.

— М? Что-то не так? — руки Гарри не останавливались.

— Ох... Гарри, прости, но не сегодня. Всё так, мне безумно приятно и хочется того же, что и тебе, но, боюсь, я слишком устала. Плюс к этому нужно как-то... подготовиться, что ли... — а вот теперь руки остановились и скользнули на талию.

— Это печально, потому что у меня как второе дыхание открылось, но ничего страшного. Раз тебе нужен план... Как насчёт завтра? День весь наш, можем начать хоть с самого утра...

— Ну нет, кто занимается этим с утра? Посмотрим, может, мы вернёмся пораньше... и клянусь, я тебя не буду избегать или останавливать. Ты не обижаешься?

— Нет. Но, прежде чем мы сейчас отправимся в ванные и спать, мы же можем немного продлить удовольствие? — ладони снова скользнули вверх, и пальцы снова стали выписывать едва осязаемые фигуры по её коже.

— Ух... Ну ты и садист, Гарри Поттер! Но я ведь тоже могу заставить тебя ходить по грани, — Гермиона прильнула к нему всем телом, снова подарив ему поцелуй, а затем сместилась и прошлась губами по шее, в то время как её коготки впились ему в торс. Затем она соскользнула с его колен и, подмигнув, умчалась в душ.

— Да уж. И это я садист, подумать только, — Гарри промочил пересохшее горло и, шатаясь, поднялся с дивана. — Ох уж эти тихие омуты, в которых черти пачками водятся...

Он дошагал до кухни, чтобы поискать чего-то ещё, хотя бы просто холодной воды, потому что чая не хватило. К завтрашнему дню нужно было подготовится. Пусть одной проблемой меньше — действуя по наитию, он всё сделал как надо, девушке всё пришлось по вкусу. Но на завтра... нужно действительно кое-что подготовить.

— Кикимер!

* * *

Утро, тишина, блаженство — ну что за совершенство... и не надо никуда бежать... стоп. Гарри мгновенно проснулся, хотя только что планировал понежиться в постели, тем более он так уютно спал. Стоило лишь вспомнить, что будет сегодня... с легким вздохом отвернувшись от девушки рядом, он отправился на подготовку "плацдарма". В школьные времена плацдармом служило кофе мадам Паддифут, тут же нужно было что-то получше. Так что встав, парень аппарировал в пару мест, которые видел во время прогулок — один раз при нём упомянули что-то, что могло подойти. Затем он смотался в Косой переулок, где зашел в Гринготтс, затем, когда не нашел там того, чего искал — в магазин артефактов. В довесок он навестил кафе, где подавали мороженое, и взял с собой его на вечер. К моменту, когда Гермиона встала, была уже середина дня, а Гарри успел вернуться и сейчас сидел в кресле в гостиной.

— Доброе утро. Я что-то заспалась сегодня. А где ты был? — Гермиона подошла сзади и обвила руками шею Гарри, укрыв его своей гривой, чтобы поцеловать, словно украдкой от всего мира.

— Да так, проводил разведку. Позавтракай, и я покажу.

В итоге, когда Гермиона собралась (а узнав, что ей потребуется платье — а к платью ей только что подарили изящное серебряное колье, — собиралась она долго), было уже около трёх. Небольшая прогулка, аппарация в пару красивых мест, наконец, ресторан.

— Вино? Гарри, это что-то новенькое?

— Ага. Расслабься чуть-чуть.

В итоге, когда подошёл момент танцев на дискотеке в плюс-минус нормальном клубе, где музыка не долбила по ушам, девушка уже немного расслабилась, стала раскованней, а Гарри осмелел. Пусть не всё получалось, но в этот раз явно всё складывалось лучше, чем тогда, на балу. К тому же Гермиона в его объятьях была именно тем самым стимулом, что заставляло его танцевать и позволяло получать удовольствие, ему нравился процесс. Медленный танец, быстрый танец — что-то драйвовое, растормошившее их, снова медленный. Танец сближал их, заряжал своей энергией, возбуждал, хотя и забрал часть сил. И пока девушка не растеряла их все — они наконец вернулись на Гриммо, оказавшись наедине.

— Спасибо за чудесный вечер, Гарри, — Гермиона вздохнула и, оторвавшись от него, изумлённо обернулась. — Что за....

— Это ещё не конец этого вечера, — Гарри усмехнулся. Кикимер поработал на славу: пусть умнее дорожки из лепестков роз Гарри ничего и не придумал, домовик оформил это красиво.

— Это очень мило, — Гермиона улыбнулась и, взяв его за руку, последовала по дорожке, которая привела в спальню, оформленную в том же романтическом стиле: свечи, розы, вино и пара бокалов на столике. Выпив бокал для храбрости, Гермиона всё же поддалась романтике, но в какой-то момент, когда они уже плавно переместились на кровать, а платье стало словно исчезать, она остановилась.

— Может, сначала в душ? Честное слово, я не торможу, но мы с улицы...

— Окей, но быстро, — Гарри усмехнулся, и сам по-быстрому сбегал в другой душ на этаже. Не зная как будет лучше, он снова натянул на себя штаны, а сам стал расстилать постель. А Гермиона вышла, завернутая только лишь в короткое полотенце, и села рядом на кровать.

— Гермиона, с тобой всё хорошо?

— Да. Просто я... боюсь, — она обхватила свои плечи и растормошила влажные волосы, распушаясь словно кошка.

— Эй. Гермиона, ты же знаешь... — Гарри сел рядом и обвил её руками.

— Я всё знаю, Гарри. И что ты мне не желаешь вреда, и всё-всё-всё, что только можно знать. Но тут как с полётами: это можно только почувствовать...

— Ну вот и чувствуй, — подмигнув, Гарри воспользовался её замешательством и остановил мысли, страхи, слова — всё — поцелуем. А почувствовав, что Гермиона снова расслабляется, стал смещаться от её губ, протягивая цепочку поцелуев через шею, отчего девушку бросило в дрожь, и потянул за краешек полотенца, одновременно заваливаясь с ней назад, на кровать. Впервые его взгляду предстала обнажённая девушка, обнажённая Гермиона. Её руки дернулись прикрыться, когда он все так же настойчиво пошёл дальше, и его руки снова стали блуждать по её телу.

— Миона, да не дёргайся ты. Ты прекрасна.

— Не ври, я знаю, что фигура у меня не очень, и тем более с этим ужасным шрамом...

— Гермиона! — Гарри вздохнул и подпёр рукой голову, но не отдалился.

— Что? — она с вызовом уставилась на него своими большими карими глазами, приподнявшись на локтях.

— Момент портишь. И запомни, я повторял это, я повторю ещё раз. Ты прекрасна. И твоя стройная, немного миниатюрная фигурка тебе очень к лицу. Мне правда нравится в тебе всё. Для меня ты — совершенна. Эти черты, этот нос, губы, брови, тонкая шея, хрупкая линия плеч, твои нежные, но сильные руки с шишечкой от постоянного письма на среднем пальце, — рука Гарри скользнула от шеи по руке, коснулась пальцев, вызвав "короткое замыкание" в их нервной системе, — твоя упругая кхм... грудь, пусть она не здоровая, как у некоторых, но зато красивая, правильной формы... твой плоский живот, отличная эм... попка, изящные ножки... ты чудесна. И мне плевать на шрам, я не буду его касаться, если тебя это тревожит и неприятно. К тому же он сойдёт со временем, — при этих словах его рука всё так же продолжала путь по её телу, постепенно возвращая возбуждение — и это было заметно. Гермиона даже закусила губу, чтобы сдержать стон, когда он коснулся её бедра.

— Спасибо, Гарри, — Гермиона притянулась к нему и поцеловала, увлекая за собой и сильно прижимаясь. — Ладно, я тут уже перед тобой вся беззащитная, а ты всё ещё в брюках! Сейчас они порвутся, я же чувствую.

Гарри щёлкнул пряжкой и, преодолевая смущение, разом стянул с себя брюки с нижним бельем.

— Вот чёрт... Мне снова страшно, — Гермиона расширившимися ещё больше глазами рассматривала его.

— Спасибо за комплимент, я всегда боялся, что "недостаточно", — Гарри снял очки и переместился к ней на кровать. — На чём мы остановились? Ах да, на твоей реакции, когда я касаюсь здесь, — он припал к её груди, вызвав у девушки непроизвольный томный стон. — Или здесь.

Пока он изучал её тело, наслаждаясь каждым изгибом, каждым миллиметром нежной кожи, то покрывая её всю поцелуями, то снова возвращаясь к трепетным и ждущим губам, то постепенно спускаясь вниз или концентрируясь на груди, руки девушки изучали его спину и грудь, лицо, зарывались в волосы, пока, наконец, оба не добрались до мест, где сейчас у обоих были сконцентрированы ощущения. Утоляя взаимное любопытство, изучая тело партнера, они лишь больше распаляли друг друга, скользя по некой грани, за которой уже было невозможно терпеть наслаждение и вожделение, пока, наконец, на очередном шумном вздохе между поцелуями, Гермиона не прошептала парню в ухо, закрыв глаза и прижав его голову рукой к груди, а второй направляя его, вдобавок обвивая ногами: — Люби меня... люби меня, Гарри.

Взаимная боль, и одновременно очередной виток наслаждения, которое, замерев вместе с ними после того, как парень резким движением навалился на неё всем телом, а она выгнулась и со всей силы вогнала ему ногти в спину, снова стало расти и постепенно полностью вытеснило болевые ощущения, оставив только возбуждение и удовольствие, нарастающее с каждым движением, каждым вздохом и долгим взглядом...

* * *

Просыпаться совершенно не хотелось. Ну вернее, его телу-то как раз очень хотелось, чему очень сильно способствовала Гермиона, устроившаяся у него на груди вместо подушки и бесцеремонно перекинувшая на него ещё и свою ногу. Но одновременно с этим хотелось так и остаться — лежать, боясь пошевелиться и разбудить спящую красавицу, на чьё безмятежное лицо, украшенное легкой улыбкой, падали непослушные пряди волос. Вчера всё определенно прошло замечательно. А ведь как он переживал из-за типичных стереотипов и мужских разговоров, но с ней... с ней всё получилось идеально, и Гарри сам был удивлён своими возможностями и новыми ощущениями. Проведя ладонью. он аккуратно сдвинул волосы Гермионы за ушко, и она немного пошевелилась. Наконец, она разлепила свои очаровательные карие глаза, где со вчера поселились немного безумные огоньки дикой страсти и бунтарства, мило хлопая длинными ресницами, и повернулась к нему, чтобы заметить, что Гарри уже проснулся.

— Привет!

— Доброе утро. Ты как?

— А вчера было не заметно, как я? — Гермиона постукивала коготками на левой руке по его груди, озорно смотря ему в глаза. — Я прекрасно! А ты, я чувствую, хочешь ещё, м-м?

— Тебя я хочу всегда. Но вообще-то я про то, как вчера, всё ли было хорошо, или что-то не понравилось...

— Гарри — она приподнялась, скользнув, словно змейка, и замерев напротив его глаз. — Всё было замечательно, спасибо тебе. Мне было просто неописуемо хорошо. И замечательно, и ещё раз спасибо, что ты смог успокоить меня, расслабить и завести, и доставить мне такое удовольствие. Я читала, что очень мало женщин вообще когда-либо получают от этого максимум удовольствия. Так что... — она хитро улыбнулась: — Давай повторим, и позволь мне отплатить тебе тем же, — с этими словами она снова прильнула к нему губами, а её рука скользнула вниз, заставив парня замереть от неожиданности и ощущений, она постепенно стала спускаться, перемещаясь дорожкой поцелуев от губ к шее и всё ниже и ниже...

Спустя четыре часа они всё же смогли перейти к завтраку, но не смогли расстаться с друг другом и сейчас делили одно кресло на кухне.

— Чёрт, скоро же занятия... — Гермиона хлопнула себя по лбу и попробовала вскочить, но была тут же притянута назад руками, плотно обосновавшимися на её талии.

— Я уже отправил письмо с извинениями. что мы не придём. Один день мы переживём и без уроков, тем более такой хороший день, когда нам есть чем заняться.

— Побойся Мерлина, Гарри, я не уверена, что могу больше пока, дай отдохнуть!

— Ну я не совсем про это, а про возможность побыть вместе, но ход твоих мыслей мне нравится. Кстати, я же вчера совсем забыл!

— Что забыл? — Гермиона отвлеклась от печеньки, которую грызла, и попыталась воспротивиться попыткам Гарри пересадить её с коленей в кресло, но у неё не вышло.

— Кикимер! Найди в моей одежде, которую ты упер, и принеси то, что было в кармане.

— Хозяин желает?.. Хозяин, та вы что.... Кикимер вам потом покажет, где артефакты и украшения брать!

— Всё, спасибо, не мешай!

— Та вусе, я уже испаряюсь, — Кикимер растворился в воздухе, но тут снова раздался его голос: — Считайте, что меня здесь нет!

Гарри вздохнул и развернулся к девушке, сидевшей в кресле в одной лишь его рубашке, накинутой на голое тело, и непонимающе взирающей на всю эту картину, и подойдя, опустился на колено, одновременно доставая из-под рукава халата коробочку и открывая её.

— Гермиона Джин Грейнджер, ты будешь моей невестой? — она не веря замерла, ошарашенно смотря то на него, то на кольцо.

— Ты выйдешь за меня? — Гарри со вздохом повторил вопрос. Видя, что она всё ещё в ступоре, он начал оправдываться: — Да, по традиции, нужно было сделать это вчера ДО, но мы увлеклись, и я честно забыл, да и не хотел терять момент. Надеюсь, ты не против, что это обычная помолвка, но мы можем провести и магическую, если ты согласна...

— Согласна-а-а!!! — Вопль оглушил половину портретов в доме, а Гарри чудом устоял на ногах под прыгнувшей на него девушкой.

Жизнь, до этого и так набиравшая обороты, теперь забила не ключом — гейзером. Может, любовь и не была самой великой силой на земле, но она была самым действенным мотиватором и шилом, проникая в душу, она вдохновляла и укрепляла, опьяняла и дурманила. Любящий человек способен превратиться в одержимого безумца, способного на всё, но при этом разумного — знающего, ради чего он идёт на всё это. Подростки словно получили дополнительные батарейки — их связь чувств и эмоций питала их обоих и крепла с каждым днем, а подаренные нежность, забота, тепло, счастье и радость, возбуждение возвращались в двойном объёме. Они стали куда больше преуспевать на занятиях, когда вышли на них наконец спустя четыре дня отгулов. Проблемой, правда, стало искусство высыпа́ться, но никогда ещё Гарри не чувствовал себя так хорошо после такого короткого сна. Он всё ещё не мог поверить в своё счастье и, проснувшись первым или будучи не в силах заснуть, вглядывался в безмятежное лицо любимой, гадая, как всё могло бы сложиться, не будь он раньше таким слепцом, или же как мог все потерять, так и не прозрев... Но для полноты счастья нужно было ещё кое-что сделать.

— Гермиона...

— Гарри, тебе, похоже, очень нравится моё имя, раз ты с такой тщательностью выговариваешь его полностью, — она улыбнулась. — Что ты хотел сказать?

— Мне нравится, как оно звучит. А сказать я хотел, что думаю: пришло время найти твоих родителей. Что скажешь? — Гарри протянул руку через стол и взял её ладошку в свою, мягко сжав пальцы.

— Эм... это хорошая идея. Но сложная, Гарри! Я не представляю, где именно они осели в Австралии, а это огромная страна, в несколько раз больше Англии!

— Гермиона, только не говори мне, что ты не повесила какой-нибудь маячок. Ты же думала над тем, чтобы найти их потом.

— Ну, не на них... на Живоглота. А ему я строго приказала следить за ними и ждать меня... или не меня. Тогда технически на вопрос "Где мои родители?" я бы не ответила даже под сывороткой правды. Я бы знала только, где мой кот, а волшебники, они...

— Тупые. Вернее, с сильным застоем мозгов, я знаю. Ты просто гений! — Гарри привстал и обнял её за плечи.

— Так всё же... мы же не можем просто идти на маячок, нужно... получить права, наверное, продумать маршрут и узнать дороги. Лететь, видимо, нужно самолетом, а это опасно — ты же знаешь, при соседстве с магией техника начинает сбоить, — Гермиона обхватила его руки своими в ответ, а после чуть приподняла их, что бы выбраться из кресла.

— Ох Гермиона, ты же волшебница... Мы составим план и будем ему следовать. Идти по направлению маячка можно на мётлах, которые мы вполне сможем протащить в самолет. Накроемся Дезиллюминационными чарами, и вуаля.

— Не вуаля. Я же не умею летать на метле! — Гермиона поёжилась, вспомнив уроки полетов.

— Это не проблема. Значит, полетишь со мной... Или же я научу тебя летать самой. Как тебе такая идея? — Гарри улыбнулся и позволил своим рукам соскользнуть с её плеч и талии, отметая её возражения поцелуем.

* * *

— Это очень, очень плохая идея, — Гермиона, с заплетёнными в косу волосами и в тёплой кожаной куртке, с опаской смотрела на парящую над землей "Молнию".

— Гермиона, ты же мне веришь? Тогда иди сюда, — Гарри легко перекинул ногу через метлу и протянул девушке руку. Та с тяжёлым вздохом всё же приняла её и тут же была усажена на метлу перед парнем.

— Заклинание. И расслабься, просто наслаждайся полётом. Я всё контролирую, — Гарри плавно взмыл вверх, в сторону ночного звёздного неба. Метла поднималась всё выше и выше, наконец, на горизонте показались огни далёкого города — а ведь они аппарировали в лес, чтобы спокойно полетать.

— Гарри.. — Гермиона было дернулась, но его рука успокаивающе легла ей на талию, а метла плавно двинулась вперёд.

— Тут очень красиво. Но очень высоко. И меня смущает, что, согласно законам физики, мы вообще не должны на этом летать. Но это вроде поспокойней, чем на гиппогриффе.

— Подожди, я бы не спешил с выводами, — Гарри усмехнулся и в плавном темпе, постепенно наращивая скорость, устремился к огням. Чуть погодя, увидев, что Гермиона вполне освоилась, он дотронулся до её колена, а затем скользнул рукой по внутренней стороне бедра. Гермиона тихо охнула, почти моментально возбуждаясь, но всё же педантично напомнила ему про полёт, высоту и попросила держать себя в руках. Вскоре они уже летели почти над самыми кромками крыш, любуясь ночными улицами. Заприметив удобную крышу высокого здания, Гарри аккуратно приземлился.

— Ух, спасибо. Кстати, отличный вид! Я ни разу не была на крыше, а с высоты на города смотрела только в Париже и Лондоне, — Гермиона подошла к краю крыши и аккуратно заглянула вниз.

— Всё поправимо, если у тебя есть метла. А уж если выгорит с автомобилем... — Гарри ловко соскочил с метлы и, подойдя сзади, обнял девушку.

— Мерлинова борода, Гарри, "Назад в будущее" и "Такси" не дают тебе покоя. Окей, если ты переживёшь картинг так же, как и я полёт, надеюсь, мы попробуем что-то придумать.

— Это хорошо, — руки Гарри уже вовсю грелись у неё под курткой, А сам он закусил губу, чтобы не потерять совсем связь с реальностью. Всё же Гермиона слишком возбуждающе действовала на него — он даже не ожидал, что она может возбуждать его постоянно. Не думать о ней пять минут было невыполнимой задачей, а подумав или увидев, не захотеть здесь и сейчас — невыполнимой вдвойне. Ему хотелось её касаться — везде, всегда, скользить руками по её нежной коже и чувствовать, как отзывается её тело. У него были предположения, что такая страсть вызвана отсутствием отношений такого плана ранее и прошлыми тяжелыми событиями в течение года... но это было что-то с чем-то. На уроках дуэлинга Гарри собирался, старался не отвлекаться, но всё равно и во время боя подмечал, как сексуально перемещается любимая или как выглядит, когда творит заклинания, как взлетают её волосы и сосредоточено лицо. Он выкладывался весь, выматывался донельзя, но все равно они набрасывались друг на друга, едва оказавшись после занятий дома. Хорошо ещё, что сама Гермиона была не против такого напора и оказалась на удивление выносливой для столь хрупкой девушки, да вдобавок и страстной, жаждущей, темпераментной — воистину в тихих омутах черти водятся.

— Так. Не здесь. Тут грязно и, вообще-то, холодно, — Гермиона накрыла его ладони своими, и он успокоился. — Полетим ещё куда-нибудь? Может, можно чуточку активней? Я вроде уже привыкла.

— Заметь, ты сама попросила, — Гарри усмехнулся, пристраиваясь на метлу ближе к центру, — Садись сзади и обхвати меня за талию. Не отпускать ни в коем случае!

— О, на Клювике мы летали так же. Мамочки... — Стоило Гермионе усесться и обнять Гарри, как тот рванул с места в карьер. Молния с лихвой оправдывала своё название, выдавая ускорение с хорошей перегрузкой — у Гарри в глазах темнело даже на обычной прямой. Вот и сейчас метла с ураганной скоростью пронеслась по самой улице в метре от асфальта, взметая ворох мусора воздушной волной позади, после чего ушла свечкой вверх. Постепенно Гарри сбросил скорость, и они, кувыркаясь, перешли в свободное падение на десяток секунд под оглушительный визг Гермионы. Следом пошла небольшая "змейка", затем — вертикальная змейка — "горка", оборот — и вот "мертвая петля", полёт вниз головой и пара "бочек", пикирование и "скользящий разворот"... Гарри уверенно выписывал привычные фигуры, внимательно следя за тем, чтобы Гермиона не соскользнула. Впрочем, она сама вцепилась в него руками, а в метлу — мертвой хваткой — ногами, так что проблем с этим не было. Закончили они маневры только через десяток минут, но и то на обратном пути домой (летели по заклинанию компаса) Гарри периодически устраивал небольшие аттракционы. В итоге, когда они наконец-то спешились, Гарри задолжал Гермионе массаж, получил поцелуй в губы и укус в шею — за все свои проделки. Естественно, что безнаказанным это всё не осталось, и вот уже они, обнимаясь и отчаянно целуясь, попытались попасть в дом. Наконец, дверная ручка была нащупана, и они ввалились в прихожую — Гермиона буквально висела на Гарри. Теперь от их порывов страсти пострадала прихожая — правда, Кикимер успевал вовремя ловить падающие вещи и особо тяжёлые предметы (портрет Вальпурги от увиденного потерял дар речи, так что о нём и не вспомнили), а так же различные предметы одежды, потом — ванная комната, куда Гермиона доехала на ручках, спрыгнула, стремительно избавилась от остатков одежды и властными цепкими руками втянула Гарри за собой в душ. Не скоро они добрались до спальни, где и был доведён до конца массаж... и не только он...

К слову сказать, Гаррины апатия и депрессия канули в лету, хотя иногда всё же наведывались, на пару минут, в момент осознания: если сейчас он лишится Гермионы — он лишится вообще всего. И от этого становилось страшно. Гарри уже терял знакомых, близких, умирал сам... но утратить её сейчас будет не просто невосполнимой потерей, это будет концом всего. И дело не только в том, что он потеряет самого дорогого человека — нет... и не последнюю из близких — есть ещё крестник Тедди, но... он просто умрёт. Выгорит снова душевно, а затем и физически, и никакой Олег его не спасёт...

Такие мысли прогоняли руки девушки, обычно подходившей сзади в такие моменты. Они обвивали его талию, а её лоб мягко утыкался ему в спину. В ответ на такую нежность оставалось лишь улыбнуться, поглаживая нежную кожу, накрыть её ладошки своими и, развернувшись, прижать к себе Миону, зарывшись рукой в её густые волосы и вдыхая нежный аромат её духов. Её же приступы нерешительности, боязни и нервов он прогонял нежностью и страстью.

Во избежание травм Гарри принял на этот раз самые серьёзные меры. Сообразив, что зажигалка нужна, чтобы в нужный момент получить огонь, наколенники — чтобы при падении спасти колени, он додумался, что для защиты им нужны аварийные порталы и артефакты защиты. А почерпнутые из книг по артефакторике за четвёртый курс — при подготовке к Турниру — познания подсказали, что из шкуры василиска можно сделать много чего... так что Гарри вместе с Кикимером наведался в Хогвартс, пообщался с портретами в своём доме, наведался в Гринготтс, в главные хранилища родов Поттер и Блэк, сделал заказ у Джорджа, подарив тому солидный кусок шкуры змеи. Ещё часть шкуры он оставил для себя, на будущее, вдруг всё же станет артефактором. В итоге Гермиона получила полный комплект украшений — колье, два кольца, серьги — на все случаи жизни (портал, ментальная защита, маячок и детектор на добавки в пищу), обзавелась жилеткой из кожи с жопы дра... василиска, а также защитным плащом и перчатками. Для самого Гарри Джордж, заручившийся для столь сложной работы поддержкой одного старого мастера, сделал полноценную куртку и штаны со вставками, и своеобразные наручи, переходящие в перчатки без пальцев, со встроенной кобурой для палочки на предплечье. В дополнение к такой же защитной мантии, как у Гермионы, это давало мощную защиту от очень многих заклинаний. И почему он не додумался раньше? Образования не хватало или желания жить? Ответ на данный вопрос был Поттеру неизвестен...

Маленькая мстя Гермионы свершилась, и Гарри довелось побывать на картинге. Гонки на маленьких машинках привели его в восторг даже больший, чем от полёта на метле, и ушёл он оттуда с твёрдым решением — артефактором ему быть, права — будут, а в мир он принесёт летающие машины.

Подготовка к вылету заняла ещё несколько дней — пока были сделаны документы для Гарри, пока Гермиона нашла карты Австралии и собрала свою чудо-сумочку, пока они напоследок перед самым вылетом разрядились на тренировке, чтобы свести к минимуму воздействие на технику.

Позже они узнают, что простейшие цепочки рун вполне могут "закрыть" магическое поле, зациклив его в ауре мага, а на технику вполне можно наложить цепочки, позволяющие без проблем применять на ней магию, а пока... пока они просто летели и спали.