Remember (джен)

После завтрака Арчер и Кирей отправились в город, в одно из убежищ Котомине. Даже если кто-то наблюдал за поместьем семьи Тосака в тот момент, когда они вместе покидали его, то не мог увидеть их — Ассасин обладал способностью избавиться от всякой слежки за Мастером.

Оказавшись на месте, — в пустующем офисном здании, принадлежащем Церкви, — Ассасин сразу же проверил, нет ли ловушек. Только после этого Кирей расположился в одной из комнат и разложил на столе подробную карту города. Она была сделана на заказ и показывала как территорию Фуюки, так и земли Айнцбернов.

Не уделяя карте должного внимания, Кирей с сомнением заговорил:

— Арчер. Наверное, стоит поведать тебе, о чем прошлой ночью доложил Ассасин.

Арчер оторвался от карты.

— Хм-м?

— После того, как Эмия Кирицугу призвал Сэйбер Командным Заклинанием, Айрисфиль фон Айнцберн осталась один на один с Кастером.

Арчер обратил все внимание на Кирея.

— Похоже, Кастер принял Сэйбер за кого-то из своей эпохи и пытался «вразумить» ее.

— Тогда это объясняет, почему она была так зла, — пробормотал Арчер.

— Провозгласив себя Жилем де Ре, он утверждал, что Сэйбер — это Жанна д’Арк.

Арчер обдумал сказанное.

Ну, я не так уж много знаю о Жанне д’Арк; и поскольку в этой Войне она не участвует, информацию от Грааля я не получу. Насколько я помню, парочка интересных мечей у нее была. Однако, Кастер самолично…

— Ах, а что с Айрисфиль?

— Кастер собирался сопроводить «Сосуд, поддерживающий его Святую Деву» в безопасное место, но вмешался Ассасин, одарив врага метательными ножами.

— И как, понравились Кастеру «подарки»?

— Он только что-то выкрикивал и верещал, так что сложно судить. Потом он отступил.

— А что же стало с Айрисфиль?

От этого вопроса Кирею стало несколько неловко.

— Ну…

* * *

Шокированная, Айрисфиль оперлась о машину. Все, чему ее учил Кирицугу, оказалось бесполезно против этого Слуги. Кирицугу говорил ей:

— Айри. Если Сэйбер рядом не будет, а тебе станет угрожать Слуга какой-то из двух других великих семей, раскрой свой статус сосуда Грааля. Это спасет тебе жизнь. Если ты будешь противостоять Слуге рыцарского класса, поступай так же. Но если столкнешься с Кастером, Мастер которого нам неизвестен, — беги. Кричи. Делай все, что угодно, для привлечения внимания прохожих: это прибавит Кастеру трудностей, если он решит похитить тебя. Его наверняка не будет заботить твой статус, и скорее он сам попробует тебя использовать.

Все сказанное в этой ситуации не работало. Она, оставшись одна ночью на безлюдной трассе, попала в ловушку. Как только она собралась запрыгнуть в машину и сбежать, темная фигура, притаившаяся среди деревьев, что-то метнула в Кастера, раня его. Последний перешел в призрачную форму, без остановки сыпя проклятиями. Айрисфиль огляделась по сторонам: сначала налево, потом направо, потом снова посмотрела налево…

…прямо в глаза белой маске-черепу Ассасина.

— Сосуд не должен быть поврежден.

Слуга коротко поклонился, растворяясь в тенях.

Айрисфиль сползла вниз по двери машины и еле перевела дух.

* * *

Арчер потер подбородок, погрузившись в размышления.

— Что ж, это имеет смысл. Они могут подумать, будто Ассасин принадлежит Тосаке. Хорошо сработано, Кирей.

Котомине снова немного смутился.

— Честно говоря…

— Это была наша идея, — раздалось прямо около уха Арчера.

Годы тренировок и десятилетия сражений бесполезны перед подобным мастерством скрытности. И поэтому Арчер всегда считал, что если получит кинжал в спину или будет как-то еще застигнут врасплох, то не станет слишком уж волноваться. Несмотря на это, сейчас инстинкты буквально кричали об опасности; но он просто улыбнулся, даже не вздрогнув и не оборачиваясь, что было довольно невежливо.

— Что ж, выдающаяся инициатива. Это еще больше усилит паранойю Сэйбер. По-настоящему мастерски сработано.

— Разумеется, — женщина, Слуга Ассасин, поклонилась и исчезла.

Кирей прочистил горло.

— Более того, я не думаю, что учитель сообщил тебе о других… действиях Кастера.

— О? — Арчер знал: то, что он услышит дальше, ему определенно не понравится.

— Похоже, Кастер, или, как его называют в сказках, Синяя Борода, не изменяет своим привычкам.

Арчер нахмурился, соотнес эти слова с информацией, которую получил, узнав настоящее имя Кастера. И застыл.

— Кирей, ты ведь…

Котомине молча передал Слуге папку с досье.

Арчер так же молча пролистал собранные статьи, ссылки на литературу и сводки исторических фактов. Затем он перешел к статьям недавних газет и объявлениям о пропавших без вести. Мгновенно все эмоции исчезли с его лица, а поза изменилась.

Котомине Кирей второй раз за последние несколько часов ощутил страх. Священник переборол его и заговорил:

— Ассасин сейчас осматривает город в поисках следов Мастера Кастера. Видимо, тот совершал серийные убийства и до вступления в Войну. Сейчас же в этом участвует еще и Слуга, что только увеличивает количество жертв. Они вместе беспорядочно вламываются в дома и вырезают целые семьи, даже не пытаясь скрывать следы магии. Отец, эм, Наблюдатель Котомине собирается объявить о временном перемирии и некоторых изменениях в правилах войны ради уничтожения Кастера.

— О? Продолжай, — сказал Арчер, даже не оторвавшись от чтения.

— Пока Кастер жив, схватки между остальными Слугами будут под запретом. Кроме того, Мастер, который нанесет Кастеру последний удар, получит в награду дополнительное Командное Заклинание.

Арчер закрыл папку с досье, положил ее на карту и прикрыл глаза.

— Это плохо.

Кирей промолчал.

— Кирицугу, не колеблясь, использует перемирие как шанс вывести расслабившихся Мастеров из игры. Сэйбер, конечно же, не захочет в этом участвовать. Она захочет одолеть чудовище. Тогда против Кастера остаются только Мастера Райдера, Берсеркера и Лансера. Токиоми до самого конца и пальцем не пошевелит, а ты скрываешься.

Арчер щелкнул языком.

— Кирей, для тебя есть работа. Мне нужна информация не только о личностях Мастеров и их передвижениях. Я хочу знать, кого нам следует уничтожить, а кто может стать временным союзником. Я хочу узнать о их прошлом и причинах сражаться. А также, если возможно, о желании, которое они хотят исполнить с помощью Грааля.

Кирей кивнул.

— Ассасин, считай это моим приказом.

— Как вам угодно, Мастер, — отозвался женский голос.

Кирей на мгновение опустил взгляд.

— Арчер…

— Хм-м?

— Каково желание Эмии Ки… твоего отца?

Арчер оторвался от карты. И глухо усмехнулся.

— Он хочет спасти мир.

— Что?

— Он желает устранить все войны и конфликты. С его идеалами и выдержкой он может зайти так далеко, что пожертвует невинными людьми ради спасения большинства. Для него это всего лишь вопрос масштабов.

— И если он собирается спасти все человечество…

— То пределов не существует. Любое количество жертв будет оправдано. У Кирицугу нет достоинства, как, впрочем, и моральных норм, и потому он играет нечестно. Подрывая отель Кайнета, он чуть было не решил вообще не включать пожарную тревогу.

Кирей молчал. Его лицо окаменело.

— Глупец. Подумать только, а я ожидал…

Арчер с интересом взглянул на него.

— Ожидал?

— Я полагал, у него есть ответы. Ответ для пустого человека вроде меня. В конце концов, он оказался другим. Глупцом, который до переломного момента был цельным и только потом потерял чувство собственного «я» вместе с личными интересами.

Кирей закрыл глаза и погрузился в себя.

Пустота внутри, как и у меня. Даже тогда я… — он остановился.

Мне нельзя думать о ней.

Почему?

Потому что такой, как я, прогнивший изнутри, не должен порочить память о ней. Она должна остаться чистой, незапятнанной.

Возможно, я искажен. Возможно, искажено мое сердце. Пусть так, но я не предам дорогих мне людей. Даже если это значит оттолкнуть их, ведь тогда я не смогу причинить им вред, не буду желать этого.

Кирей оставил свои мысли, открыл глаза и продолжил:

— Он слаб. Слишком слаб, чтобы ценить любимых выше остальных. И слишком слаб, чтобы нести бремя грехов человечества, ответственность за которые взвалил на себя. Хех. Церковь рассказывает о подобном в проповедях, чтобы вызвать больший отклик у верующих, но я не встречал еще человека, который возвел бы эту идею до абсолюта, отбросив все остальное. Он думает, он — Иисус? Что за кощунство.

Арчер некоторое время молчал. Он наклонился вперед, опираясь руками о край стола.

— Нет. Он просто делает то, что считает нужным. Он не размышляет об этом так уж сильно. Кирицугу больше походит на Спасителя, чем полагает сам, — Арчер невидящим взглядом уставился на карту. — По крайней мере, я надеюсь, ему не часто такое приходит в голову.

— Ну, пока он не питает чувств к Сосуду…

Глаза Арчера расширились, он посмотрел на собеседника и резко втянул воздух.

— Сосуд, Айрисфиль. Кирей, объясни мне, в чем будет заключаться роль Сосуда, если все пойдет по плану?

Кирей внезапно ощутил невероятное давление.

— Гомункулы Айнцбернов, которых посылают в Фуюки, — не просто сосредоточие Магических Цепей; они созданы для удержания чистой праны, получаемой из душ проигравших Слуг. Когда Слуга умирает, его душа вместо того, чтобы вернуться в Акашу, оказывается заключена внутри Сосуда, или Малого Грааля. Чем больше Слуг умирает, тем больше наполняется Сосуд, и под конец он теряет человеческие функции.

У обычного человека сердце бы остановилось от одного вида Арчера сейчас, — подумал Кирей.

— После определенного момента человеческая оболочка исчезает, и все, что остается, — духовное ядро Грааля. Когда последний Слуга умрет, Грааль будет завершен, и останется только загадать желание. Желание будет исполнено, души семерых Слуг — поглощены, и затем они вернутся к Истоку. Такова правда, скрывающаяся за ритуалом Прикосновения Небес. Гомункул Айнцбернов, временная оболочка, с самого начала обречен на смерть.

Арчер так сильно вцепился в стол, что тот треснул и разломился. Кирей вздрогнул.

— Непростительный идиот! Конечно же, он не поверит мне, если я попробую убедить его. А когда искажение Грааля станет очевидно, Айрисфиль уже умрет.

Арчер снова усмехнулся, выпрямился и повернулся к Кирею.

— Похоже, твоим первым шагом на пути к собственному спасению будет практика в причинении страданий, Котомине.

Кирей моргнул и постарался выдержать взгляд, которым его одарил Арчер.

— Причинении страданий?

Арчер улыбнулся.

— Бывает, кто-то не прислушивается к голосу разума, мольбам и угрозам; одна лишь смерть сможет остановить его. Подобный человек — глупец, а глупцов нельзя спасти обычными способами.

Кирей хотел что-то сказать, но Слуга его перебил:

— В этом случае убийство не рассматривается; Кирицугу придется смириться с нашим планом поставить его в ситуацию хуже смерти. Выпутаться он сможет, но, не осознавая этого, станет нашей послушной марионеткой, которую дергают за ниточки. Мы ткнем его лицом в собственную ошибочную логику и, кричащего от страданий, силой отправим навстречу будущему.

Размышляя над этими словами, Кирей внезапно осознал, что легонько улыбается краем губ.

Впервые с начала Войны он подумал, что, возможно, ему начинает все это нравиться.

* * *

Ранее

— Так ритуал был искажен?

— Во времена его Пятой Войны, да. Похоже, тот Кирей попал в трудную ситуацию. Менее цивилизованные маги преисполнены алчности, поэтому я не сомневаюсь, ни один из участников не хотел верить, что награда испорчена. Не знаю, что случилось между Четвертой и Пятой Войнами, но точно могу сказать, что сейчас система Грааля такая же, как и в Третьей Войне. Нет никаких неисправностей, она идеально отвечает на команды.

Рисей и Токиоми заканчивали свою беседу.

— Но как вообще кто-то мог исказить ритуал? — спросил Токиоми.

Рисей фыркнул.

— Это вполне в силах Слуги Кастера. Я полагаю, включать этот класс в систему было ошибкой. Словно пустить волка к овцам. Призывать мага могущественнее любого из участников? Это просто не разумно. Кастеры наверняка могут видеть насквозь систему Великого Грааля. Как и Сосуда.

— М-м. Ну, если так, то волноваться не стоит: с этим Кастером скоро будет покончено.

— Именно. А сейчас мне стоит сделать официальное объявление. Поговорим позже, мой старый друг.

— Конечно. До встречи, Рисей.

* * *

В Мастерской Кастера

Урю Рюунноске оторвался от последней из «работ», чтобы поприветствовать своего покровителя… и отпрянул: в тускло освещенные залы тот вошел, пошатываясь, из ран сочилась кровь.

— Та грязная тва-а-а-арь! — проклятия, изрыгаемые Кастером, едва можно было разобрать. Визжа и гневно вопя, он в ярости смахнул со стола последний проект Рюунноске. Отлетев, тело жертвы с влажным звуком впечаталось в дальнюю стену.

— Ах, господин! — попытался заговорить Урю, но Кастер резко прервал его.

— Веселье окончено, Рюунноске! Я был беспечен! И недооценивал их! Всех их, этих стервятников, окруживших мою святую деву! Каждый из них готов снова предать ее тому страшному пламени!

Рюунноске благоразумно решил, что сейчас лучше не встревать.

— Нам же следует усердно потрудиться! Жаль, но сейчас нет времени на развлечения: свершения более великие ожидают нас. Я отлично понимаю, все обстоятельства — против нас! Однако ее необходимо спасти, и ради этого нам нужна сила! Топливо, пища, дабы обрести ее! И нужно собирать, собирать, собирать!

— Эм-м, но, господин…

— Знаю, Рюунноске, это тяжело. Мы так жаждем придать человеческим существам больше смысла, показать наивысший ужас и отчаяние и таким образом — запечатлеть их как произведения искусства. Однако теперь нам предстоит более важная миссия. Покуда я останусь здесь свершать приготовления к битве, тебе придется славно потрудиться, увеличивая нашу «коллекцию». Я снова попытаюсь убедить Жанну присоединиться к нам. Если ж она отвергнет меня, придется осквернить ее, дабы спасти от жгучего гнева Господнего, вырвать из рук его. Но, что важнее, из рук тех, кто может запятнать ее вместо меня.

— А-ага. Ну, эм-м, не думаю, что управлюсь с этим один, да еще и быстро… После репортажей в новостях народ стал держаться начеку. Мне ж придется, как бы так сказать, искать беспечные семьи? Может есть у тебя еще чего полезное, кроме того браслетика?

Кастер моргнул, его гнев испарился.

— Руюнноске, не страшись. Даже если ты будешь штурмовать врата городской крепости… а, то есть полиции? Однако, не суть важно; я буду защищать тебя. Я и без того охраняю тебя из теней. Не тревожься. Ах, вот.

Кастер раскрыл ладонь, и в ней появилось нечто округлое, живое. Оно сжалось и повернулось, показался раскрытый глаз. Потом вздрогнуло еще раз, веки сомкнулись.

— Носи его на шее, как кулон, или как-нибудь еще, но поближе к коже. Оно передаст твои намерения моим чудовищным фамильярам. Так для них будет удобнее, чем просто поглощать всех, кто приблизится к тебе.

Урю без возражений взял склизкий предмет.

— Спасибо, господин. Ну, я, пожалуй, пойду.

— Желаю удачи, Рюунноске. Встретимся позже.

Когда Рюунноске ушел, Кастер повернулся к тому, что парень оставил на столе, и жутко улыбнулся.