Цветы счастья (гет)

− Могу я предложить вам что-нибудь еще?

Тон лавочницы не оставил сомнений в том, что она готова предложить, и Каллен подавил гримасу, когда он засунул свои покупки в мешок.

− Нет, спасибо.

− Без проблем, − ответила она.

Он быстро стянул лямки мешка и развернулся, чтобы уйти. К его огорчению, он столкнулся нос к носу с другой женщиной, окинувшей его изучающим взглядом, которая явно ждала, когда он представится. Каллен огляделся в поисках спасения. Кассандра стояла, прислонившись к дверной раме, с бесстрастным лицом наблюдая за ним, но не сделала ни малейшей попытки помочь ему. В конце концов, он заметил, что Питер и Дина направились к двери, и он бросился к ним, бормоча извинения и всем видом пытаясь показать, что пятнадцатилетним детям нужно сопровождение.

Снаружи он принялся дышать глубоко, словно задыхался. Возможно, так и было. Когда он решил, что ему нужно в город, чтобы купить несколько вещей, эта бесконечная ходьба от одной лавки к другой была не тем, что он имел в виду. Мия, Элис, Кассандра, Питер, Дина и Кэтрин сопровождали его, хотя Алистер все еще боялся к нему присоединиться. Они заявили, что тоже хотят закупиться новыми вещами, но спустя три часа так и не продвинулись в этом деле.

После длинного перерыва все вновь собрались вместе и отправились вниз по улице в мучительно медленном темпе. Каллен пытался оставаться терпеливым. Он больше не был командиром, и в этот прекрасный день солнце светило так ярко. Беда заключалась в том, что каждый человек в пределах пятнадцати миль понял то же самое. Улицы были многолюдными, громкими и полными запахов, которые были хуже, чем на любом поле боя.

Мия остановилась перед лавкой модистки, где скопилось уже немало женщин, а дверь была широко распахнута, приглашая еще больше покупателей. Как много женщин было в этом городе?

− Пожалуйста, не заставляй меня туда идти, − попросил он.

− Храбрый солдат, который боится шляп? − поддразнила его сестра.

− Только того, что под ними, − пробормотал он.

Кассандра встала рядом с ним.

− Я не ношу шляпы, так что составлю ему компанию, пока вы будете делать покупки, − спокойно произнесла она.

Облегчение и раздражение боролись в нем. Он оценил помощь и тактическую осведомленность, которые привели к предложению. Кассандра знала, что его сестра заставит его зайти в лавку, чтобы поиздеваться вволю, только если у него не будет большего искушения. Он и Кассандра, одни, всегда одобрено. Но это также означало, что надежды Мии будут разбиты, когда Кассандра уедет.

− Конечно, − без колебаний сказала Мия. Остальные последовали за ней в магазин, и она крикнула: − Не делайте глупостей!

Как только они исчезли, он подал рукой условный Кассандре знак, который часто использовался ими на поле битвы, чтобы она двинулась вслед за ним вдоль здания. Она подняла брови и в ответ подала другой условный знак рукой. Вызвать подкрепление?

Каллен закатил глаза.

− Да, очень смешно. Просто иди.

За магазином стояли груды ящиков, высокие, словно кунари, и между ними находился зазор, заметить который было трудно, а проскользнуть в него − легко. Он потянул ее за ящики и нашел пространство, достаточное для них обоих. Кассандра прислонилась к стене и улыбнулась ему. Он облокотился рядом с ней на темные, прохладные доски и вздохнул с облегчением.

Они стояли в тишине, пока солнце плыло по небу. Запахи не становились слабее, но теперь они были другими. Чище. Его головная боль отступила. Больше не было ни душистого мыла, ни свежевыделанной кожи, ни агрессивных духов, которые какой-то предприимчивый торговец импортировал из Орлея. У ферелденских женщин было много достоинств, но чувствительные носы не входили в их число.

Он повернул голову, чтобы увидеть ее затененное лицо.

− Ты же знаешь, что я не хочу ни одной из этих женщин, верно? − спросил он.

Она нахмурилась.

− У меня нет прав на тебя. И я не смогла бы удержать их от флирта, даже если бы захотела.

− Нет прав? О, даже не знаю, − с ухмылкой ответил он. ­− Моя кровать за эти последние несколько дней убедила меня в обратном.

Каждую ночь после того ужина они проводили вместе. Вернее, часть каждой ночи. Она всегда уходила спать в свою комнату, в первую очередь, чтобы пресечь сплетни слуг и его любопытных сестер. Хотя он и видел смысл в этом, но все же надеялся, что сможет однажды убедить ее остаться с ним до утра. Ему не хватало смелости просить ее об этом.

− Тебе придется привыкнуть, − сказала Кассандра. ­− Хочешь ты того или нет, всегда будет немало женщин, влюбленных в тебя. Думаю, что уже кое-кто есть.

− Они не любят меня. Они ничего обо мне не знают, − сказал он со вздохом. − Им достаточно того, что я холостой и мужчина.

− Не забывай − высокий, мускулистый и красивый, − сказала Кассандра. Он зарычал, а она усмехнулась. − Ничего, переживешь.

− Где было все это внимание, когда мне исполнилось шестнадцать? − спросил Каллен. − Тогда я мог бы им воспользоваться.

Он знал, что ноет, но не мог остановиться. Помимо его сестер, Кассандра была единственной женщиной, рядом с которой он чувствовал себя человеком. Даже с семьей у него не было таких отношений, и отъезд Кассандры лишит его единственного человека, который знал и принимал его таким, какой он есть.

− Когда тебе было шестнадцать, ты еще не превратился в кого-то, на кого стоит обращать внимание.

− Я хочу, чтобы ты знала, что я был вполне ничего.

− Верю, − ответила она. − Но у тебя еще не было той мужественности и серьезности в глазах. Мужественность и привлекательность − не одно и то же.

Он прижал ее к стене, внезапно снова ощутив жажду обладания ею. Так было всегда. Ему казалось, что его потребность в ней со временем уменьшится. Не потому, что Кассандра станет менее желанной. Наоборот, она с каждым днем казалась все более привлекательной, более отзывчивой и даже больше всего, что он себе представлял. Нет, он ожидал, что это исчезнет просто потому, что тело не сможет вынести так много. Но вместо этого рядом с ней он ощущал еще большую потребность, чем когда-либо. Причем настолько непредсказуемую, что удивлялся сам себе. Да, когда наступала ночь, и она приходила к нему, это было очевидно, но иногда желание захватывало его, когда они просто гуляли вместе, или сражались на мечах, или даже когда сидели и ничего не делали.

Он толкнул ее глубже в тень и поцеловал в шею.

− Значит, я еще не был достаточно похож на Ролана?

− Не переоценивай себя. Ты все еще не похож, − сказала она суровым голосом. − Но легче влюбиться в идею человека, как для женщины, так и для мужчины. Варрик зарабатывает на этом.

− Как ты смеешь говорить о другом мужчине, пока я делаю так? − произнес он, лишь отчасти шутя. Каллен протянул руки к завязкам ее бриджей, но с ее стороны не было реакции. Он взглянул в ее лицо и встретил лишь строгий взгляд.

− Сейчас не время, − сказала она.

Он нахмурился.

− Нас никто не видит, − произнес он.

Она пожала плечами, и он смущенно отступил. Каллен задумался над своими словами, пытаясь определить, что он сделал неправильно. Она не казалась расстроенной из-за женщин, хотя он не то, чтобы ожидал, что она будет. Каллен знал, что не был великим соблазнителем, и она никогда раньше не жаловалась, хотя, возможно, стоило бы.

− Я знаю, что я не очень... в этом, − он махнул рукой. − Если ты устала от меня...

Кассандра закатила глаза и схватила его за рубашку.

− Нет, − произнесла она. − Не будь глупым.

Она вовлекла его в глубокий поцелуй, такой, от которого по телу пробежала волна жара и желания. Ее язык вторгся в его рот, и он подчинился ее напору, не сдержав стона, зародившегося в его груди. Прижимая ее к себе еще сильнее, Каллен пытался показать, что не хотел бы, чтобы она останавливалась.

Конечно, она этого не сделала. Но ее лицо все еще было так близко, когда она закончила его целовать. Он облизнул губы.

− Если ты снова так меня поцелуешь, я не сдержусь и возьму тебя прямо здесь, − прошептал он.

Кассандра выскользнула из его объятий.

− Твоя семья будет нас искать, − беззлобно сказала она.

Ее силуэт исчез между ящиками, и Каллен остался один, вдруг осознав, что его окружает. Закоулок, который он нашел, не был красивым. Он был темным и гнилым, здесь пахло старой древесиной и краской. На земле было достаточно чисто и не было видно крыс, но это не значит, что они не обитали где-то рядом. Безусловно, это было не то место, которое понравилось бы Кассандре. Да какая женщина мечтала бы пошалить в промозглом переулке?

Он забыл, что она просто делает ему одолжение. Ее физические потребности были намного меньше, чем его собственные, легко контролируемы и четко установлены по времени. Теперь он оскорбил ее своей небрежностью. Мало того, что он выбрал неправильное место − он полностью проигнорировал то, что она говорила с ним как друг. Каллен не хотел, чтобы она думала, что обменяла дружбу на что-то меньшее, вроде секса. Ему стоило бы извиниться − и как можно скорее.

Но на мгновение, когда он вновь последовал за ней в ярко освещенный мир, ему захотелось довести ее до того же безумного состояния, какое она вызывала в нем.

* * *

Каллен не смог перестать думать о произошедшем до самого вечера. Сначала компания его родственников не давала ему возможности должным образом извиниться перед Кассандрой за промах в переулке, что еще больше терзало его, а потом его сестры утащили ее ради каких-то женских дел, чем бы это ни было. Он использовал это, чтобы начать читать следующий том "Мечей и щитов". Хотя Каллен и был разочарован, что этот вечер ему приходится проводить в одиночестве, он испытывал даже некоторую радость. Когда Кассандра сказала ему, что осталось только три книги, он понял, что у него не будет шанса закончить их до ее отъезда, если он не найдет времени.

Но еще Каллен был озадачен отсутствием новостей от Инквизиции. И не только он. Кассандра тоже недоумевала. Не было ни сообщений, ни донесений, ни даже капли информации о делах Инквизиции. Он бы еще понял, если бы Лелиана и Жозефина наказывали его, отказывая в общении, раз уж они оказались настолько неосведомленными о планах инквизитора. Однако он не понимал, почему они игнорировали и Кассандру. Если только они не обвиняли ее в том, что она допустила его отставку.

Каллен фыркнул. Если бы это было так, Кассандра пришла бы в ярость. Как будто кто-то мог попытаться изменить его мнение.

Это была загадка, с которой он ничего не мог поделать, поэтому он вернулся к истории. Свадьба Женевьевы с виконтом, конечно же, не состоялась. Такая женщина, как она, никогда бы не пошла на такой шаг, но это не имело значения. Виконта весьма удобно убили, прежде чем счастливое событие смогло произойти. Общество подозревало Женевьеву. Она же боялась, что убийство совершил Ролан, который исчез после, предположительно, последней ночи страсти. А Каллен же был убежден, что это сделала сестра главной героини. Сестрам нельзя доверять.

Он почти рассмеялся, когда стало ясно, что Ролан уступил поле своему сопернику и ушел, чтобы принять героический конец. Кассандра, наверняка, нахмурилась и отругала бы этого дурака, который наслаждался своими страданиями. Каллен же увидел благоразумного человека, который знал, когда стоит отступить и принять свою утрату. Однако героями управляла судьба в образе Варрика, и хотя всегда оставалась надежда, что в конце концов эти двое воссоединятся, Каллен не был уверен, что подобное когда-нибудь произойдет, учитывая любовь Кассандры к роману. Если и впрямь весь Скайхолд знал о ее увлечении, − и Варрик, в частности − то гном мог бы чисто из вредности развести своих героев только для того, чтобы позлить ее.

Мысли об Искательнице словно притянули ее саму. Дверь отворилась, и вошла Кассандра. Только когда она появилась как ни в чем не бывало, словно вошла в собственную комнату, он понял, в каком напряжении пребывал весь вечер. Он боялся, что она будет вести себя по-другому. Но еще больше он боялся, что она не придет вовсе.

Он сел прямо, но не отложил в сторону роман, надеясь тем скрыть свою нервозность. Она бросила свою книгу на кровать рядом с ним, а затем начала снимать рубашку.

− Подожди, − произнес он.

Кассандра с удивлением приподняла бровь.

− Что-то случилось? − спросила она. В ее голосе прозвучал лишь легкий намек на сомнение, и она медленно опустила руки.

− Нет, − сказал он. − Все в порядке. Я просто подумал, что было бы неплохо поговорить. В последнее время мы не так много общаемся.

Выражение ее лица становилось все более нерешительным, но она все же присела на кровать рядом с ним полностью одетая.

− Тебе понравился вечер? − спросил он, решив попробовать обсудить эту тему.

− Да. Твои сестры очень забавные, − сказала она. − Они поведали множество историй о твоем детстве, которые я с наслаждением буду пересказывать в Скайхолде.

Его глаза в ужасе расширились. Кажется, поговорить было плохой идеей.

− Ты не станешь.

Она пожала плечами с намеком на улыбку в глазах.

− Тебя же не будет рядом, чтобы остановить меня, − хмыкнула она.

− Замечательно, − угрюмо произнес он, отбросил свою книгу и сложил руки на груди. − Пожалуйста, не рассказывай ту, про поцелуи в нос. И про яблоню и собаку.

− Про это они не рассказывали, − улыбнулась Кассандра. − Обязательно спрошу перед отъездом. − Он застонал, и она великодушно сменила тему. − Я не уверена, что достаточно женственна для твоих сестер. Мне кажется они хотели бы, чтобы я была более мягкой.

− Ну, ты, безусловно, женщина. Если тебе нужен кто-то, чтобы засвидетельствовать это, могу предложить свою кандидатуру. У меня отличные познания, − с ухмылкой произнес он и сразу же пожалел об этом. − Ох, прости.

− Почему ты извиняешься? Что такое? − как всегда напрямик спросила она. Это позабавило его, но он постарался погасить улыбку.

− После сегодняшнего я не хотел, чтобы ты думала, что я забыл, что мы... что мы более важны как друзья. Я не потерял этого из виду, хотя иногда это может показаться так. Мои манеры были ужасны, − закончил он.

Она как-то странно посмотрела на него.

− Я не посчитала тебя грубым, − произнесла она, а потом более тихо добавила: − Никто из нас не забыл, что мы друзья.

− Но в переулке...

Кассандра пробормотала что-то на невварском, что явно не звучало как комплимент.

− Сегодня днем я не хотела, чтобы нас обнаружили твои сестры, которые и так уже достаточно подозрительны. Это было ради тебя, а не ради меня. Ты останешься здесь, и на тебя будет направлено много внимания, но его будет меньше, если они не станут думать, что у тебя разбито сердце, − произнесла Кассандра. Он медленно выдохнул, и она ударила его по плечу. − Ты подумал, что я пыталась наказать тебя?

− Ну, это не первый раз, когда ты пыталась преподать мне тяжелый урок, − защищаясь сказал он.

− В этот раз это не так. А сейчас, чтобы снова не было неверно истолкованных слов и действий, я скажу прямо. Если бы мне что-то не нравилось, мы бы этого не делали. Теперь все в порядке, я надеюсь? − сурово спросила она.

− Да, принцесса, − кротко ответил он. Она снова ударила его по плечу. Он взял обе книги и передал одну ей. − Если не возражаешь, я хочу еще немного почитать. Это хорошая часть.

− Они все хорошие, − сказала она, расслабляясь, и все еще ощущавшееся между ними напряжение, наконец, исчезло.

Они оба устроились на кровати, читая каждый свою книгу. Единственными звуками были шелест переворачиваемых страниц и легкие вздохи, когда Ролан и Женевьева вновь не смогли найти общий язык друг с другом. В эмоциональном плане. В сексуальном плане они все еще были довольно часто близки. Варрик хорошо знал свою аудиторию.

Через полчаса, посреди очередной жаркой сцены, он захлопнул свою книгу. Звук был похож на взрыв в тишине комнаты, но Кассандра не подняла глаза.

− Расстроен? − спросила она. − Конец этого тома разрешит некоторые недоразумения. Но при этом создаст и новые.

− Конечно, − ответил он. − Но дело не в этом.

Поскольку она все еще не смотрела на него, он выхватил книгу из ее рук. Кассандра удивленно хмыкнула и посмотрела на него.

− Что тогда?

Он старался не слишком сильно думать о том, что собирался сказать.

− Это, − Каллен махнул рукой в сторону кровати. − Я всегда... ну, я всегда очень доволен, когда мы достигаем − когда мы заканчиваем... − он почувствовал румянец, поднимающийся от кончиков пальцев его ног до ушей.

− Я в курсе, − заверила она с улыбкой. − Я тоже. Это делает тебе честь.

Каллен покачал головой.

− Но это не так. Не так же, как я. Не так, словно все кости ушли из твоего тела, и ты вряд ли можешь едва двинуть ногой. Не так, как всегда бывает с Женевьевой, − добавил он. − Она всегда в экстазе.

Ему хотелось измерить степень женского удовольствия, сравнить реальность с переживаниями вымышленных персонажей − ну, по крайней мере, попытаться. Кассандра, должно быть, поняла, чего ему не хватало.

− Не все женщины одинаковы, − произнесла она. − Варрик − мужчина, не обладающий истинными знаниями о нас, независимо от того, что он утверждает. И он преувеличивает. − Она положила ладонь на его руку. − Я бы сказала тебе, если бы мне было нужно большее.

− Даже если бы ты сказала, не уверен, что у меня есть такие возможности, − признался он с грустью. − Я уверен, что Варрик преувеличивает. Создатель знает, что даже в самые лучшие дни хорошо обученные новобранцы-храмовники не отличались выносливостью этого героя. Но конечный результат реален. Я не знал этого раньше, но теперь знаю. Мне не нравится, что это только для меня. − Он попытался найти правильные слова. − Это не по-рыцарски.

Она не рассмеялась, но в ее улыбке все же читалось удивление.

− Это очень благородно с твоей стороны, − сказала она, глядя на него. − Но я не знаю, как решить эту проблему.

− Ты и не должна. Просто сегодня вечером я хочу попробовать что-то другое, − сказал он. Его лицо пылало. − Ничего странного, просто новое. Я только прошу тебя не смеяться.

− Хорошо, − произнесла Кассандра.

Она все еще нервничала, глядя на него, но в ее взгляде не было осуждения. Когда она подняла подол своей рубашки, на этот раз он не остановил ее. За рубашкой последовали полоса ткани, прикрывающая грудь, и бриджи. Когда она потянулась к нижнему белью, он, наконец, остановил ее руку. Она так искушающе раздевалась, что он понял, что может просто не сдержаться.

− Ложись, − сказал он.

Она подчинилась, но с удивлением взглянула на него, когда он прилег рядом полностью одетый. Каллен приподнялся на локте и провел пальцем по шраму на ее щеке.

− Расслабься, − прошептал он, а потом наклонился и поцеловал ее.

Она ответила, как всегда, горячо и маняще, но он попытался сохранить мягкое давление губ. Его рука коснулась ее лица, и он почувствовал момент, когда она поняла его намерения. Ее голова упала на подушку, пальцы в его волосах расслабились, и Кассандра тихо вздохнула. Он придвинулся к ней ближе, все еще медленно и нежно лаская ее губы, но давая ей больше возможностей для прикосновений. Ему нужно было, чтобы она "расстаяла". Это было первым шагом.

Удивительно, но он нашел в этом свое удовольствие. Выбранный темп не подводил его к той грани безумия, на которой он привык оказываться рядом с Кассандрой, но ее губы были все такими же мягкими, язык требовательно касался губ, а кожа под его пальцами жаждала прикосновений. Рука Каллена поднялась выше, нежно погладив ушную раковину пальцем, она задрожала под ним. Каллен ненадолго оторвался от ее губ.

− Еще? − спросил он.

− Да, − ответила Касандра. Ее глаза были закрыты, но ему не нужно было видеть их, чтобы знать, что ее взгляд затуманен. Поэтому он ласкал ее снова и снова, меняя скорость и давление, пока не нашел нужный ритм, от которого Кассандра застонала.

Каллен не был уверен, подходит ли это под термин “тает”, но Кассандра прекрасно реагировала на его прикосновения, и он двинулся дальше. Он опустил руку вниз по ее щеке, затем по шее, и его губы двигались тем же путем, что и рука. Некоторые из ее шрамов уже побледнели, другие − отливали красным, но он поцеловал каждый, пока не достиг ее груди. Он пытался вспомнить, что же делал в книге Ролан, но вскоре обнаружил, что ему не нужны подсказки. Сама природа направляла его. Его рука мягко кружила и сжимала одну грудь, пока язык ласкал другую. Звуки, которые издавала Кассандра, хотя они казались немного приглушенными, направляли его, помогая определить, что ей особенно нравилось. Он взглянул на нее и увидел, что одну руку она прижимала ко рту, хотя другая все еще касалась его волос.

Его осенило. Она не хотела, чтобы ее услышали вне комнаты. Достаточно разумно, хотя если бы все пошло так, как он надеялся, это было бы неизбежно. Каллен мог бы озаботится тем, чтобы их никто не мог услышать, но не стал. Вид Кассандры, потерявшейся в удовольствии, заставлял его умирать от желания. Но время для разрядки еще не пришло.

− Еще? − спросил Каллен. Кассандра в ответ только кивнула. Он улыбнулся и приподнялся на локтях, вновь возвращаясь к ее губам, требуя поцелуя. Ей пришлось убрать руку, чтобы позволить ему это, но она, похоже, не возражала. Она погладила его щеку, и ему понравилось ощущение ее пальцев, легко ерошащих его щетину. Когда он отстранился, она заворчала и потянулась за ним. Он прижал ее к кровати, и Кассандра отступила, подчиняясь.

Его рука опустилась ниже, поглаживая ее белье, при этом он внимательно наблюдал за ее лицом, чтобы оценить реакцию. Но это было лишним. Как только он коснулся ее, Кассандра застонала и выгнулась, прижав бедра к его руке. Ткань была мокрой на ощупь, и кровь прилила к его паху, когда он понял, насколько она готова к тому, чтобы принять его. Каллену почти захотелось плюнуть на все и взять ее, так сильно и грубо, насколько это возможно. Да, сдерживаться было сложнее, чем он думал. У Ролана никогда не было проблем с самоконтролем.

Поэтому он позволил себе только стащить ее белье с большей силой, чем это было необходимо. Она помогла ему, приподняв бедра, так что он и тут не смог остаться в положении командира. Ее глаза снова открылись, и он смог насладиться взглядом, полным желания, от которого он распалялся только сильнее. Каллен погладил волосы на ее лобке, накрыв его рукой. Кассандра закусила губу, сдерживая стон. Ему уже не хотелось действовать мягко, но он колебался. Каллену никогда не приходилось раньше осматривать область удовольствия женщины, или даже иметь подобной возможности. Что, если он сделал что-то не так?

Каллен начал с того, что знал, и провел пальцами по ее складкам, пока не нашел вход, который был мокрым и гладким, и пальцы с легкостью проскользнули внутрь. Он по-прежнему наблюдал за ее лицом, не веря, что видит румянец на ее щеках. И то, как она изогнулась, принимая вторжение, лишь распалило его сильнее. Ему безумно хотелось, чтобы на месте пальцев оказалась другая часть его тела, но Каллен знал, что он может доставить ей большее удовольствие. Он поднял большой палец вверх, потирая вдоль складок ее плоти, пока не нашел нечто, на прикосновение к которому она среагировала резким толчком бедер, загнав его пальцы глубже внутрь нее.

Каллен снова потер это подушечкой пальца, и на этот раз Кассандра не смогла сдержать свой безмолвный крик.

−Хорошо? − спросил он.

− Да, − вздохнула она. − Еще. Сильнее.

Он подчинился, и Кассандра ритмично задвигала бедрами, но Каллен знал, что еще не дал ей того, чего она хотела. Он зарычал, и она открыла глаза, улыбнувшись ему. Это была улыбка, полная понимания, доброго юмора и страсти, которая прошлась волной тепла по его телу до самого сердца. Это была улыбка друга, который слишком хорошо его знал. И это была улыбка женщины, которая хотела. Которая хотела его.

Этот взгляд так быстро довел его до предела, что он едва осознал, что происходит.

Ее рука легла поверх его собственной, мягко нажимая на его палец. Она показала ему, что делать, как кружить и погружаться, как замедляться в ритме, который вскоре подхватили ее бедра. Ее рука вернулась обратно к ее рту, чтобы приглушить стоны и вздохи, и Каллен остановился, взглянув на нее.

− Не надо. Я хочу тебя слышать.− Кассандра покачала головой, но он твердо сказал: − Я не продолжу, пока ты не позволишь мне слышать.

Медленно, очень медленно, она убрала руку. А он вновь вернулся к своей задаче, наклонившись, чтобы поцеловать тугие мышцы ее живота, упиваясь вздохами, стонами, вскриками, становящимися все сильнее. Это были стоны удовольствия, и Каллен был безмерно доволен, что именно он причина такой реакции. Это были его руки, его губы, доставлявшие ей такое удовольствие. Он еще раз взглянул на нее, оценивая результат своих действий и довольный тем, что увидел. Пришло время посмотреть, сможет ли он достичь большего.

Каллен согнул пальцы, глубоко вгоняя их в нее. Кассандра содрогнулась и вскрикнула.

− Да, вот так, − прошептал он. Ей ли, себе, он не знал. − Именно так. − Его большой палец надавил сильнее, пальцы задвигались быстрее. И прежде чем он понял, что Кассандра достигла пика, она выкрикнула слова, которые он не смог понять, но эти звуки были для него как еда для голодающего. Он и не представлял, что может настолько хотеть женщину, как желал Кассандру в тот миг, когда она сжалась вокруг его пальцев, кончая.

Эта мысль окончательно разрушила его контроль, и он приподнялся, чтобы снять штаны. Он понимал, что если не получит разрядки, то сойдет с ума. Он планировал снять только то, что было необходимо, пока она слабо не потянула за его рубашку, и Каллен с рычанием сорвал и ее. Кожа к коже, то что надо, хотя он и не знал насколько хватит его самоконтроля.

− Прости, − сказал он, нависая над ней. − Я не могу больше ждать.

− Не надо, − произнесла Кассандра. Она тяжело дышала, ее глаза почти не открывались, но ее голос звучал уверенно.

Он застонал, достаточно громко, направляя себя внутрь нее. Она была такой мокрой, такой готовой, и Каллен чуть сразу не кончил от обилия ощущений. Он остановился и попытался дышать медленнее, попытался растянуть этот момент. Он никогда не был так возбужден в своей жизни, даже с ней, и теперь ему хотелось продлить эти ощущения.

Когда он почувствовал себя спокойнее, то снова начал двигаться. Он уткнулся лицом ей в шею и, держа ее за плечи, покачивал бедрами. Кассандра лежала неподвижно, но ее руки обнимали его за спину, слегка подгоняя его, поэтому он знал, что она все еще с ним.

Каллен не знал, откуда взялись эти слова, но испытывал потребность высказать свои чувства.

− Ты такая красивая, Кассандра. Создатель, ты самая красивая женщина в Тедасе, когда кончаешь, − шепнул он в ее шею. Она содрогнулась от его слов, и это подстегнуло его. Его бедра задвигались быстрее. − А когда это для меня… О, я мог бы слушать это целый день. Я никогда не думал… Я никогда… О! − Он судорожно вскрикнул, когда она обхватила ногами его талию, теснее привлекая к себе.

− Я так близок, Создатель, черт меня подери, но я не могу сделать это... Ты не знаешь, что со мной делаешь. Насколько ты хороша, насколько я хочу тебя. Мне так жаль. Я хочу от тебя слишком многого, − произнес он, все еще уткнувшись ей в шею. − Пожалуйста, Кассандра. Скажи, что ты этого хочешь. Меня.

Он едва смог разобрать ее слова, но ее голос был полон желания .

− Ах, да, Каллен. Я хочу тебя.

И это было все, что ему нужно, подтверждение и его имя. Он повторял ее имя снова и снова, изливаясь в нее, и чувствовал, что она вновь сжималась вокруг него. И осознание этого поднимало его на новые высоты, пока она дрожала в его объятиях. Он крепко обнял ее, пытаясь собрать мысли в одно целое.

Наконец, выровняв дыхание и еще не до конца отойдя от секса, он глубоко вздохнул. И чувствовал себя просто прекрасно, пока не понял, что Кассандра все еще вздрагивает под ним.

Каллен с тревогой посмотрел на нее и задохнулся, когда увидел, что она плачет.

− О, Создатель... Кассандра, что случилось? Я причинил тебе боль? − Он окинул ее тело взглядом, но не увидел никаких травм, однако это ничего не значило. Он был тяжелым, а в прошлом и бесчувственным. Возможно, он где-то надавил, ранил что-то внутри. − Где больно?

Она покачала головой, все еще плача. Слезы, собравшиеся в уголках ее глаз, полились по щекам, прежде чем она прикрыла лицо руками.

− Не больно, − сказала она. Или, по крайней мере, ему показалось, что это так. − Все хорошо.

− Вовсе нет, − встревоженно сказал он. − Скажи мне, что я сделал?

− Не ты, − глухо произнесла она. Она вздохнула и, казалось, взяла себя в руки. − Иногда так бывает, у женщин. Если очень хорошо.

− О, − только и смог произнести он. Он не видел ее лица и не мог понять, лгала она или нет, но Каллен не знал, с чего бы ей врать. Он подумал, не плохо ли то, что он даже немного гордился ее слезами. − Тогда, я думаю, все прошло так как надо.

Он надеялся, что она улыбнется или, по крайней мере, посмотрит на него, но вместо этого Кассандра лишь вновь расплакалась. Он беспомощно сидел над ней, думая, что ему сделать. Обнять ее? Но они все еще были голыми, и это показалось слишком интимным. Как будто они были влюбленными. Но даже если она не была ранена, он все равно что-то должен был сделать. Каллен подумал, что погладить по плечу − оптимальное решение.

Это было неправильно. Кассандра отодвинулась от его прикосновения и откатилась в сторону. Она схватила свою сброшенную одежду, поспешно натягивая ее на себя и вытирая лицо.

− Это я должна извиниться, − произнесла она. Слезы больше не текли по ее щекам, но он видел их, прячущимися в глубине глаз. − Я не хотела испортить тебе удовольствие.

− Ты ничего не испортила, − сказал он. − И тебе не обязательно уходить. Не сейчас, когда ты... я не буду тебя трогать. Мы можем просто посидеть.

− Спасибо, но нет, − сказала Кассандра. Она удержала его, когда он приподнялся на кровати. − Уже поздно. Мне стоит вернуться в свою постель.

− Если ты этого хочешь, − потеряно произнес он. Она кивнула, поцеловала его в лоб, а затем ушла, не обернувшись. Каллен уставился на массивное дерево закрытой двери и задался вопросом: что во имя Создателя только что произошло?