Индивидуалист. Курс третий (джен)

На моё появление в своём доме семья Гойлов не обратила внимания. Кивнув мне как старому знакомому, мистер Гойл воззрился на клетку в руках сына… Фел даже не поздоровалась, кинувшись к низзлу. И всё оставшееся до отправление в Хогвартс время было посвящено коту.

Первого сентября за завтраком мне на глаза попался свежий номер «Ежедневного пророка», и я с немалым любопытством поинтересовался личностью ярящегося с колдофото на первой странице грязного и безумного мужчины.

— Это Блэк, — отмахнулся мистер Гойл, не отвлекаясь от чтения статьи где-то в середине газеты. Я промолчал, и он опустил газету на стол. — Ты не знаешь, кто такой Блэк?

— Нет… А должен?

— О нём больше месяца постоянно пишут! — пояснила отцовское удивление Фелисия, на коленях которой гордо восседал Живоглот.

— Я же не выписываю «Пророк», — пожал я плечами, — да и провёл большую часть лета за пределами Британии.

— А, точно… — кивнул Джаред Гойл и поведал историю жизни Сириуса Блэка — предателя то ли тёмной стороны, то ли светлой…

— Так он был Пожирателем смерти или нет? — так и не поняв самого главного из рассказа, спросил я.

Мистер Гойл усмехнулся.

— В Круге его никогда не было. Если это он предал Поттеров и привёл в их дом Лорда, то почти наверняка его заставили: Блэк слишком громко ненавидел всех нас, чтобы это было притворством. Но… чужая душа — потёмки. Не волнуйтесь на его счёт, предавал или нет, вам ничего не грозит.

— Но если он сумасшедший…

— Фелисия, — строго произнесла миссис Гойл, не принимавшая участия в разговоре, — если кого-то называют сумасшедшим, чаще всего это означает, что человека хотят оскорбить, не понимая его мотивов. Пока нет заключения колдомедиков, никто не может быть признан сумасшедшим.

— У Блэков всегда были проблемы с контролем, у них вся семья была очень эмоциональной, — поддержал жену мистер Гойл, — но сумасшедшими в полном смысле этого слова никто из них не был. А странностей хватает у многих… Тот же Дамблдор — чем не сумасшедший?

Мы засмеялись, вспомнив нелепые наряды бывшего директора, а мистер Гойл улыбнулся и приказал заканчиваться с завтраком и идти за вещами: пора было отправляться.

* * *

На привычную суету на вокзале я не стал обращать внимания. Поблагодарив мистера Гойла за гостеприимство, я вошёл в поезд, позволив Грегори с Фелисией спокойно проститься с отцом. Свободных купе было много, так что я без труда нашёл место, которое и занял. Благодаря мистеру Нотту я теперь мог не скучать в пути: пара взмахов волшебной палочкой — и в руках оказалась желаемая книга из «багажа». Искать Джинни я не стал, зная, что в одиночестве она не останется. Подошедшие чуть позже Гойлы также достали учебники… Дорога обещала быть спокойной.

— Почему холодно? — ёжась, спросила Фел через пару часов после отбытия.

Отвлёкшись от книги, я обратил внимание на заиндевевшее стекло и удивлённо выдохнул облачко пара.

— Не нравится мне это… — вставая, начал говорить Грэг, но его прервал крик.

Переглянувшись, мы повскакивали на ноги, оттесняя Фел от двери, и выхватили палочки. Ничего не происходило. Внезапно погас свет, отчего Фелисия вскрикнула; я почувствовал, как по пальцам прошла судорога — так сильно я сжал палочку.

Но сделать мы ничего не успели. Всё прекратилось так же неожиданно, как и началось: ровно горел свет, температура воздуха вернулась в норму, из коридора доносился приглушённый дверями гул.

— И что это было?

Грегори покосился на сестру и нерешительно выглянул из купе.

— Вернитесь сейчас же обратно! — раздался незнакомый мужской голос, а затем Грэга впихнули в купе и тотчас захлопнули дверь, не дав нам рассмотреть, что творится снаружи.

Из коридора раздавались голоса учеников, как и мы, пребывавшие в недоумении, и тот же мужчина повторял им раз за разом, чтобы все возвращались в купе. Через минуту поезд тронулся — мы даже не заметили, когда тот остановился.

— Что-то странное происходит, — бросил я, ни к кому конкретно не обращаясь.

— Не нравится мне это, — снова сказал Грегори.

Настроение беспричинно испортилось, и проливной дождь не способствовал его улучшению.

Наложив на Фелисию водоотталкивающие чары, мы оставили её в толпе волнующихся первокурсников, собиравшихся вокруг Хагрида, а сами направились к каретам. Со всех сторон доносились однотипные вопросы о произошедшем в поезде…

— Поттер визжал как девчонка! — голос Малфоя было невозможно ни с кем спутать.

— Драко? А что произошло-то? — полюбопытствовал Гойл, запрыгивая в карету перед носом у Паркинсон. И пока Панси хлопала глазами от возмущения, я ввинтился следом, тем самым не оставив ей места. — Что с Поттером?

Очевидно, Малфой был только рад новым слушателям, потому что на отсутствие Паркинсон он не обратил никакого внимания, с жаром принявшись передразнивать Поттера… подвергшегося нападению дементора.

— Дементор в поезде?! — ахнул я. — Но разве Министерство…

— Уизли, я, конечно, в курсе, что твоей семейке не доверят никакой важной информации, но о побеге Блэка весь магический мир гудит! Дементоров поставили охранять школу, чтобы Блэк не пробрался…

— Малфой, я, конечно, в курсе, что твоя семейка всюду всунет свой любопытный нос, — передразнил я, — но о побеге Блэка мне незачем волноваться, между нами нет счетов. А вот ты ему ближайшим родственником вроде как приходишься?

Драко перекосило так, что я даже испугался за него. Однако возразить ему было нечего, так что когда Грэг перевёл тему, никто не стал возражать.

Ссориться с Драко с моей стороны было не самым умным поступком, в конце концов, он признанный лидер нашего курса, однако пресмыкаться перед ним — увольте.

Несмотря на чары, в школу мы ввалились продрогшими. Малфой старательно дразнил Поттера, пародируя обморок, ученики взволнованно переговаривались, первокурсники выглядели откровенно жалко (кроме Фел лишь пара человек были сухими заботами старшекурсников-родственников, с остальных разве что не лилось)… Начало года не сулило ничего хорошего.

Распределение не принесло неожиданностей, нас с Грегом интересовала только Фелисия, ставшая, естественно, слизеринкой, остальные сокурсники и вовсе не обращали внимания на новичков, хлопая лишь когда остальной зал безмолвствовал — что сигнализировало о пополнении на нашем факультете. Единственное, что мы заметили, так это отсутствие МакГонагалл, традиционно проводившей церемонию даже после вступления в должность директора, и удивились. Оказалось, это только начало череды неприятных сюрпризов — мы умудрились не заметить самого важного.

— Мордред!

— Ты чего? — удивились сразу несколько человек, повернувшись к Нотту.

— Дамблдор! — едва не прорычал Теодор.

Как по команде обернувшись к преподавательскому столу, мы шокированно уставились на добродушно улыбавшегося белобородого старичка в очках-половинках, сидевшего в директорском кресле. На сей раз на нем была нормальной расцветки мантия, да и в бороде отсутствовали колокольчики (может, потому и не заметили его раньше?), однако никого из присутствующих не обманула эта серьёзность. Мы не ждали от этого человека ничего хорошего. За столом также наблюдался и незнакомец из поезда, отказавшийся новым профессором по защите от Тёмных искусств.

— Интересно, он настолько же плох, как все предыдущие? — усмехнулся кто-то из старшекурсников, и многие слизеринцы засмеялись.

А вот назначение лесника профессором откровенно расстроило моих друзей.

— А я говорил: выбирайте руны! — ехидно протянул я.

Скользнув взглядом по ученикам других факультетов, я заметил, что только гриффиндорцы рады возвращению директора. Речь Дамблдора была лишена бессмысленности («В кои-то веки», — заявил Флинт, даже не понизив голоса), он рассказывал об опасности, которую представляют собой дементоры. Передёрнувшись от перспективы встречи со стражами Азкабана, Большой зал ненадолго притих. В остальном всё было по-старому.

Переговаривавшиеся рядом старшекурсники напомнили, что в подземелье влияние дементоров будет не так ощутимо, позлорадствовав над перспективой жизни в башнях, вокруг которых эти твари летают, и только тогда я понял, что уныние, навалившееся на всех без исключения студентов — неестественное. С невольным сочувствием взглянув на стол Гриффиндора, где сидел бледный как смерть Поттер, я попытался представить, каково это, нос к носу столкнуться с дементором, и почувствовал в животе гулкую пустоту. Пусть у дементора нет носа, такой встречи я и врагу не пожелаю, а Малфой — идиот, если не понимает, что смеяться над подобным глупо…

* * *

Новые предметы мне понравились. Профессор Бабблинг продемонстрировала несколько рунных цепочек: от самых простых, доступных даже третьекурсникам, вроде защиты собственных вещей от нежелательного любопытства, до рунных заклятий — её палочка с неимоверной скоростью выписывала в воздухе пируэты, создавая мощнейшие щиты и атакующие чары. Равнодушными этот показ не оставил никого. А профессор Вектор не стала стараться нам понравиться, ограничившись словами о полезности нумерологии, но почти все выбравшие этот курс и так понимали, что ни о какой серьёзной магии не может быть и речи, если не изучить основы — как составляются заклинания, рассчитываются составы зелий или чертятся магические фигуры. Так что лекции все записывали добросовестно, показывая готовность грызть гранит науки.

А вот мои друзья были откровенно разочарованы. Косноязычный лесник в роли учителя — гарантировал отсутствие теории и, как оказалось, техники безопасности. На первый же урок он привёл гиппогрифов, не удосужившись убедиться, что все ученики в курсе правильного поведения, и кончилось всё печально — ранением Малфоя. Меня там, конечно, не было, но даже сочувствующий другу детства Гойл лишь головой качал: Драко сам нарвался. Что, однако, не отменяло вины профессора.

С прорицаниями всё также было печально…

Слушая рассказ сокурсников о первом уроке, на котором профессор предсказала Поттеру смерть, я вспомнил о Тёмном Лорде. Вернее о Падме Патил. На ужине я первым делом принялся оглядывать стол Равенкло — девушка выглядела как обычно: спокойно ела, переговаривалась с соседями и вообще вела себя вполне нормально. Спрашивать в лоб я постеснялся, потому мне потребовалась пара дней, чтобы аккуратно подвести разговор к интересующей меня теме… Но ничего нового я не узнал. Историю с исчезновением Парвати Патил замяли, никакого скандала не было, разве что по-тихому избавились от МакГонагалл, посчитав, что она не справилась с директорством. А на вакантное место вернули Дамблдора, мол, его увольнение было ошибкой и посмотрите к чему оно привело.

Слышать подобное было странно. Вспомнился первый курс, пропавшая девочка с Гриффиндора… До магглорождённой никому не было дела, но как-то слабо верилось, что она просто так бросила школу магии. В общем, увольнение МакГонагалл никого не обрадовало.

Профессором трансфигурации и новым деканом Гриффиндора стал профессор Стеллер, бывший аврор. Слизеринцы кривились, мгновенно обвинив того в излишней лояльности директору, но как преподаватель тот оказался неплох.

Возвращение Дамблдора несло в себе опасность лазанья по мозгам, так что я сразу же написал Чарли. Сообщил новости, рассказал про дементоров и попросил достать мне ментальный амулет. А сам, чтобы не терять времени, направился в библиотеку, решив начать заниматься окклюменцией.

С книгой меня и застали в гостиной. Я не стал скрывать намерения, заодно поинтересовавшись, где достать амулет и столько тот может стоить.

— Уизли, они очень дорогие, — ехидно усмехнулся Малфой и потерял ко мне интерес.

Из уст Малфоя характеристика звучала пугающе, но пока я ещё не утратил надежду. Обсудив план занятий с друзьями, которые окклюменцией занимались с детства и успели продвинуться заметно дальше начального уровня, я сосредоточился на чтении.

— Уизли? — обратился ко мне шестикурсник, чьего имени я не помнил. — Я слышал, ты хочешь приобрести амулет? — я осторожно кивнул. — Могу продать тебе свой.

— Зачем тебе это? — подозрительно осведомился я.

— Я в контрах с родителями, карманных денег мне не дают, — пожал тот плечами, — но если я скажу, что потерял амулет, мне просто купят новый. Нам обоим выгодна эта сделка.

Я уже готов был радостно согласиться, когда вмешался Малфой:

— Адамс, не очень красиво с твоей стороны подставлять Уизли. Амулет дорогой, твои родители не побегут покупать новый, не удостоверившись, что найти старый невозможно. А поиск приведёт к Уизли — скажут, что он его украл… Рон, тебе оно надо?

От Малфоя помощи я точно не ожидал получить, но, судя по тому, как Адамс отвёл взгляд, нарисованная Драко картина была очень близка к истине. Обидно было отказываться от возможности сэкономить, но так подставляться…

— Спасибо, Адамс, но я, пожалуй, откажусь, — тот пожал плечами, словно ничего особенного не произошло, и не его только что поймали на некрасивой попытке обмануть младшекурсника, а я обернулся к Малфою: — Спасибо, Драко.

Малфой дёрнул плечом и ушёл, как будто недовольный, но мне было всё равно. Главное, он не позволил мне совершить ошибку. Выходит, Драко не такой уж и отвратительный, как старается показать. Надо будет к нему присмотреться.