А как хорошо всё начиналось (гет)

— Привет, милый! — усевшись в машину, чмокнула мужа в щёку. — Что-то случилось?

— Ничего серьёзного, — вымученно улыбнулся Брюс, — на работе завал. Сегодня, наверное, не приду ночевать.

— Не надо было за мной приезжать, брат бы довёз.

— Просто хотел тебя увидеть.

— Хотела тебя спросить: можно, я спальню немного переделаю?

— Конечно, скажи Альфреду, чего именно ты хочешь, и он обо всём позаботится.

— Я вообще-то и сама могу.

— Как скажешь, — Брюс поднял руки в примирительном жесте.

— Мы завтра с братом на панихиду идём. Так что с самого утра в редакцию не надо.

— Зачем тебе туда?

— Я журналист вообще-то.

Брюс явно хотел что-то сказать, но передумал — после того, как я его поцеловала. Благо находились мы уже на парковке. Вообще это, наверное, самый лучший способ, чтобы заставить замолчать.

— Вечер добрый, миссис Уэйн. Прикажете подавать ужин? — встретил меня Альфред.

— Добрый вечер, Альфред. Нет, благодарю. Я не голодна.

— Я буду вам нужен?

— Нет, спасибо.

— Тогда я вас покину, м-ру Брюсу требуется моя помощь.

— Да, конечно, — рассеянно киваю. В мыслях я уже расставляю мебель.

К утру светлая и тёплая комната была готова, сев в кресло-мешок, я задумчиво смотрела на постепенно светлеющее небо. То, что сегодня должно начаться, не пугало, оно раздражало своей определённостью. Как вообще могут жить предсказатели будущего? Бесило то, что и силы есть — чтобы всё изменилось, ситуация подходящая, а нельзя! Чёрт, чёрт, чёрт! И, казалось бы, убери одного человека... (убивать даже не надо) и всё, всё прекратится. Без Джокера его подручные просто не рыпнутся. Но нет же, сам Мир дал чётко понять, что не хочет этого. Зачем Миру (!) нужен психопат? Почему он его прикрывает от нас с братом? Что Джокер должен изменить?

От мыслей о Джокере внутри что-то мучительно сжалось. Да что же это за наваждение такое?! Тот поцелуй на виду у всех... Жадное прикосновение обветренных губ, сильные руки, сжимающие в объятьях. Запах химикатов и его запах, чуть терпкий и пряный. Схватилась за голову. Нельзя, нельзя думать о нём. Хватит. Всё. Тут люди погибнуть могут, а я о каком-то психопате размышляю. В дверь раздался стук.

— Войдите, — отвечаю, не оборачиваясь.

— Доброе утро, миссис Ариэль, — в дверях появляется Альфред, мужчина лишь на миг замирает в удивлении, но тут же продолжает как ни в чём не бывало: — Завтрак ожидает вас, как и м-р Брюс.

— Доброе. В малой столовой?

— Да.

— Спасибо, я сейчас подойду.

— Смею заметить, что новая причёска вам очень к лицу.

И вышел. Так, что-то не поняла, какая причёска? Вечером же было всё в порядке. Бли-и-ин, подойдя к зеркалу подёргала себя за витой локон, заканчивающийся чуть ниже талии. Неужели я ночью так увлеклась, что перевоплотилась? И что же теперь делать? А, пофиг, так пойду. Так, стоп, если восстановились волосы... быстро сканирую тело и тяжело вздыхаю. Интересно, Брюсу понравится, что его жена опять девственница? Извращение какое-то.

— Доброе утро и приятного аппетита! — я сияла улыбкой.

— Доброе утро, милая, — улыбнулся супруг устало, — сменила причёску? Тебе очень идёт.

— Она сама сменилась! Я ночью перевоплотилась, нечаянно, и человеческое тело вернулось к своей изначальной форме.

— Перевоплотилась в кого?

— В свою истинную форму.

— А это тело?

— Очень сильно отличается от оригинала.

— И каков же оригинал?

— Крылатый, — хмыкнула я, — может, потом покажу?

— Почему не сейчас?

— А у тебя есть время?

— Да. Пока идёт анализ... кое-чего.

— Ну, смотри, сам просил.

Я отошла подальше... вспышка, и вот уже стою в истинной форме (можно и без вспышки, но так интереснее). У нашей расы три цвета по стадиям развития: серебро с белым, золото с белым, а высшей я просто не видела, но слышала, что там можно стать вообще каким угодно и даже рождаться заново, проживая обычные жизни со всем накопленным опытом. Мы так не можем, мы лишь изменяем свои тела, чтобы быть похожими на кого-то. Но стать тем же человеком, ни я, ни брат не сможем.

Черты лица почти не изменились, губы стали чуть полнее, надёжно прикрывая от взглядов три пары острых клычков (две пары на верхней челюсти и одна на нижней), в глазах исчезли белки, зрачки и радужка — полностью окрасились в золотой цвет. Брови, ресницы, волосы, перья на большущих крыльях, губы и ногти — всё стало золотистым, лишь слегка отличаясь оттенками. Кожа — белоснежной, без каких-либо красок. Если замереть, примут за статую, но не за человека.

— Это...

— Это и есть я.

— Ричард?

— Такой же, даже волосы длинные. Вообще-то я тебе об этом уже говорила.

— Прости, не ожидал, что ты настолько не человек.

— Это проблема?

— Нет. Можно потрогать? — Брюс подошёл и протянул руку к крыльям. Почему всегда в первую очередь тянутся к ним?

— Трогай, — пожала плечами и распахнула крылья, насколько это позволяла комната.

— Мягкие, — улыбаясь, задумчиво протянул супруг.

— Да я и сама вроде не особо твёрдая. Ладно, прости, милый, но мне пора на панихиду. Ты точно не хочешь со мной пойти?

— Нет, прости. У меня дела.

— Хорошо, — меняю вид на человеческий. — Увидимся вечером?

— Конечно, мой ангел.

— Не люблю, когда меня так называют, — поморщились я. — До вечера.

На уличной парковке меня уже ждал Ри.

— Чего такая довольная? Волосы длинные, показалась мужу?

— Да.

— А меня Мэри подстригла сразу. На машине поедем?

— Да ну её, тут идти-то всего пару кварталов.

— Тогда пошли.

Чем ближе мы подходили к месту проведения церемонии прощания, тем больше людей становилось. Тяжело будет уследить за каждой пулей, хорошо, что вроде бы стрелков будет немного. Ри махнул рукой, показывая, что идёт на трибуну, я кивнула, давая понять, что вижу, и отправилась чуть правее. Именно сюда по моим прикидкам будут стрелять бандиты, когда их попытаются задержать.

Все высокопоставленные чиновники заняли свои места, и началась церемония. Вычищенные лошади звонко цокали подковами и тревожно выгибали шеи, животным было непривычно такое внимание и гул толпы. Люди стоящие вокруг, негромко переговаривались, обсуждая, а зачастую и споря о том, исполнит ли Джокер свою угрозу. Было похоже на средние века, когда казни устраивали как шоу, на центральной площади, и народ приходил поглазеть. Так и сейчас, многие даже не скрывали, что пришли исключительно из желания узнать лично — убьёт Джокер мэра или нет.

Когда мимо шли ровные ряды полицейских в парадной форме, я почувствовала чужой пронизывающий взгляд. Во втором ряду шёл очень высокий и широкоплечий мужчина в красиво сидящей форме, фуражка была глубоковато натянута, а из-под неё в упор на меня смотрели знакомые зелёные глаза. Без ставшего уже привычным грима мужчина казался моложе, и даже шрамы на щеках не портили его эффектной внешности. Красив, собака, но кажется, даже не понимает этого. Прикусила нижнюю губу, хмыкнула и подмигнула ему. Он в ответ только прикрыл на миг глаза и отвернулся. "Он тут", — шепнула я мысленно брату и направила объектив фотоаппарата на полицейских. Следом шли люди в простой повседневной одежде. Кто это был, сказать не могу, бэйджиков на них не было. Скорее всего, детективы или что-то в этом роде.

Шествие замирает, мэр выходит на трибуну и начинает свою речь, смысл которой заключается в том, что комиссар был хорош, но следующий будет ещё круче, а вы пока держитесь. Толпа внемлет молча и, кажется, верит. Фотографирую полные надежды лица собравшихся людей.

Заканчивается речь, мэр отходит от трибуны. Звучат команды, залп... второй... и тут отдающий последнюю честь почётный караул разворачивается в разные стороны и стреляет уже боевыми. Некогда думать. Женщина рядом вскрикивает и падает, ранение в ногу. Мужчина напротив хватается за плечо. Парень правее меня кричит от пули, задевшей по касательной голову и прочертившей полосу на лице. Ещё ранение, ещё и ещё, ну, уж нет, сегодня тут никто не умрёт. Меня сбивают на землю, и я теряю концентрацию, но выстрелы вроде тоже прекратились.

— Чего застыла? — бурчит недовольно парень, сбивший меня. — Ложиться надо, когда стреляют, а не застывать как статуя. Цела хоть?

— Локоть ушибла, когда падала, — показываю грязный рукав светлой курточки.

— Ну локоть — это не страшно, — парень в форме встаёт и протягивает руку, — встать можешь?

— А? Да, спасибо. Всё хорошо, правда.

Парень кивает и уходит. Достаю из кармана телефон и с сожалением выкидываю в ближайшую мусорку, экран вдребезги.

" Ри, — зову брата мысленно. — Как там у тебя?"

" Всё нормально, убитых нет, только парочка раненых и один симулянт. "

" А вот интересно, зачем Гордону это надо?"

" Вот уж чего не знаю. Он вроде и мишенью для Джокера не был никогда."

" Пошли домой?"

" К кому?"

" Ко мне."

" Знаешь, это как-то странно звучит: к тебе домой. За тысячу лет привык, что у нас дом общий."

" А ты посчитал, сколько раз за это время был женат и дом у тебя был свой?"

" Но к тебе-то я приходил как домой, а тут даже среди ночи не завалишься. "

" Вот и нечего, взрослей", — хмыкнула я, прикладывая руку к кнопкам в лифте. Специальным ключом, который открывает лифт прямо в холл квартиры, я обзавестись забыла.

— Э-эй! Есть кто живой?! Я дома.

— Похоже, нас не ждали, — заметил Ри.

— Смею заверить, что очень ждали, — Альфред вошёл как всегда вовремя. У него вообще потрясающая способность — появляться вовремя. — Добрый день, м-р Энжелс. Миссис Уэйн, м-р Брюс звонил уже несколько раз, он очень беспокоится из-за того, что у вас отключен телефон.

— Он сломался, когда я упала.

— Вернее тебя "упали", — поправил брат.

— Думаю, что не совсем понимаю, о чём вы, — заметил Альфред.

— Там стрельба началась, а Ари стояла в первом ряду.

— Я растерялась, и какой-то полицейский уронил меня, чтобы защитить. Вот телефон и разбился.

— Вы не пострадали? — спросил Альберт, забирая у нас верхнюю одежду.

— Нет, только локоть ушибла, когда упала.

— Вам стоит перезвонить м-ру Брюсу, он очень переживает.

— А я не помню его номера, — растерялась я, — телефон же сломался.

— Я наберу его и передам вам трубку.

— Алло, Брюс, привет. Я дома.

— Что с тобой? Почему телефон отключен?

— Разбился. Со мной всё в порядке. Ты когда приедешь? Я соскучилась.

— Я тоже скучаю, милая, но сейчас нужен Бэтмэн. Не думаю, что смогу сегодня вырваться домой.

— О... Конечно, я всё понимаю. Береги себя, хорошо? Я... я очень волнуюсь за тебя.

— Обещаю, что всё будет в порядке. Чем планируешь заниматься сегодня?

— Сейчас переоденусь, и мы с Ри поедем в редакцию. Потом с Мэри и Крисс — это моя одногрупница — хотели проехаться по магазинам. Так что буду, наверное, тоже поздно.

— Думаешь, сейчас удачное время для покупок? В городе неспокойно.

— Брюс, — тяжело вздыхаю, — в ЭТОМ городе всегда неспокойно. Мы не собираемся ходить по злачным местам и тёмным закоулкам.

— Почти убедила, — вздохнул муж. — Я постараюсь заехать вечером. И не забудь купить новый телефон.

— Конечно! Целую крепко-крепко. Пока, милый.

— До вечера.

— Да, слушаю, — новый телефон зазвонил в тот момент, когда я с кучей покупок втискивалась в лифт, — и вам доброго вечера. Конечно, м-р Хилл. О, спасибо! До свидания.

Я чуть от радости не запрыгала и, как только двери лифта открылись, бросила пакеты. Определив, что Брюс, как и говорил, заехал домой, побежала в гостиную.

— Брюс! Мне сейчас редактор звонил! Сказал, что наша с Ри статья пой... пойдёт... на первую... полосу.

Растерянно замерла на пороге комнаты, глядя на то, как прерывается поцелуй моего мужа и невесты Харви Дента. Это было больно. Это было чертовски больно.

— Ари, я всё могу объяснить, — начал Брюс.

— У мисс Энжелс есть ключи от твоего дома? — удивилась Рэйчел.

— Да, я же уже наверное бывшая миссис Уэйн. Не стоит, Брюс, — останавливаю его, — не унижай ложью ни меня, ни себя. Я видела достаточно, чтобы понять, что это не были дружеские объятия.

— Миссис Уэйн? Брюс, что это значит?

— Наверное то, что ему хотелось развлечься. Смотрю, вы оба этим балуетесь, — пожимаю плечами уже полностью спокойная.

— Ариэль, нам действительно нужно поговорить, — всё-таки подошёл ко мне м-р Уэйн.

— Ты думаешь, что я могу сейчас адекватно реагировать на твои слова? Хотя... ты прав, могу. Но не хочу.

— Завтра с утра будет конференция, на которой я откроюсь. Признаюсь что Бэтмэн — это я.

— Какой реакции ты ждёшь от меня? Сказать, что это глупо? Жертвовать собой всегда глупо, особенно в угоду психопатам, это с одной стороны. С другой, это жутко благородно. А теперь я, пожалуй, пойду спать.

— Но есть ли ещё одна сторона?

— Конечно, — я в недоумении посмотрела на мужа, — подставить кого-нибудь и схватить психопата до того, как он убьёт лже-Бэтмэна. Самому подумать некогда было, да? Понимаю, понимаю. Мысли не тем заняты были.

Развернувшись, пошла в спальню, оставляя задумчивого супруга на месте. Набрав полное джакузи воды, легла на дно, наблюдая как поднимаются пузырьки воздуха. Вообще, в отсутствии необходимости дышать есть свои плюсы: можно морские глубины без акваланга изучать, а можно просто вот так лежать в тёплой водичке и ни о чём не думать. Моё уединение было прервано совершенно неожиданным способом — меня попросту выдернули из воды. Хм, Брюс. Не думала, что у него хватит глупости заявиться в ванную к супруге, поймавшей его на горяченьком.

— Положи на место, — всё-таки набрав в грудь воздуха, попросила я, — в воде хорошо думается. И вообще, что ты тут делаешь?

— Думаю, что моя жена утопилась и пытаюсь её спасти? — Брюс как был в одежде и обуви, так и сел в воду, не выпуская меня из рук.

— И как? Получается?

— Не знаю.

— Наверное, плохо, даже не пытался искусственное дыхание сделать. Впрочем, и не пытайся дальше, я вообще-то на тебя обижена.

— Простишь меня?

— Подумаю, — я видела, что у него к Рэйчел было отношение, похожее на моё к Джокеру. Поэтому и не злилась сильно. В первую минуту перегорело. Не думаю что у нас с Брюсом будет долгий и счастливый брак, но сейчас я нужна ему.

Он обнял меня, прижимая к мокрой сорочке и тихонько покачивая. Чуть повернул голову, поцеловала его в подбородок. Не медля ни секунды, он накрывает мои губы долгим поцелуем, полным какого-то отчаяния. Теперь он не думает ни о ком, кроме меня. Одежда с нас исчезает, и вот уже тела без преграды сливаются воедино, выплёскивая лишнюю воду на пол...

— Мне нужно идти, — целуя вновь и вновь, шепчет лежащий рядом на кровати муж, — нужно обсудить кое что с Гордоном.

— Так он жив?

— Почему мне кажется, что ты не удивлена?

— Мне уже слишком много лет, чтобы удивляться.

— И сколько же?

— Очень и очень много. Неприлично спрашивать у женщины её возраст.

— Больше, чем мне?

— Да.

— Больше, чем Альфреду?

— Да.

— Сто лет?

— Ну, скажем так... сто в моём возрасте тоже присутствует.

— Пятьсот?

— Не-ет.

— Семьсот?

— Не-ет.

— Тысяча?

— В слове тысяча нет упоминания ста.

— Значит... Тысяча сто?

— Если точнее, то тысяча сто пятьдесят четыре.

— Вы с Ри двойня?

— Нет, милый. Ри семь тысяч восемьдесят два года.

— Да-а-а... — только и протянул супруг.

— Ага, — зевнула я.

— Спи, а мне нужно идти.

— Удачи, милый.

Поцеловав меня напоследок в голое плечико, муж пошёл собираться. Уже совсем скоро должна начаться прессконференция. И, отсутствуя почти всю ночь, Бэтмэн явно подготовился.

— Прощай, Рэйчел, — Альфред выпускает из объятий девушку и, отдав ему письмо, она уходит. Что-то я слишком не вовремя появляюсь в последнее время.

— До свидания, мисс Доус, — со змеиной улыбочкой бросаю, проходя мимо неё.

— Ариэль, то, чему вы вчера стали свидетелем... это ничего не значит.

— Мы поговорили с супругом и устранили разногласия. Спасибо за визит, мисс Доус. Доброе утро, Альфред! А есть ли у нас мороженое?

— Миссис Уэйн, вы смотрели телевизор сегодня? — осторожно спросил Альфред, принеся мороженое.

— Вы про то, что Харви Дент признался в том, что он Бэтмэн? Нет, не смотрела. В нашей спальне вообще нет телевизора. Но думаю, что этой ночью в нескольких умах родился замечательный план.

Повеселевший Альфред коротко кивнул и удалился. А я задумалась: сегодня знаковая ночь. Именно с этой ночи в городе начнётся сначала тихая, а потом и полная паника. Можно ли её предотвратить? А нужно ли? Ведь после этих событий Готэм реально встряхнётся, скидывая маску безразличия.