Что скрывают сверхновые звёзды (джен)

В небольшом кафе при космопорте, за крайним столиком у окна, ужинали двое. На первый взгляд это могло показаться свиданием — красивая светловолосая женщина и внушительный суровый мужчина, типичный космический волк. Они разговаривали, улыбались, любовались закатом. Но тот, кто понаблюдал бы за парой внимательнее, сразу бы понял, что это не романтическая встреча, и двое за столиком больше похожи на деловых партнеров, чем на влюблённых. Причём оба космонавта могли похвастаться нашивками капитанов на форменных комбинезонах. Коричневая, немного потёртая форма вольного торговца — на нём, синий стандартный костюм компании «Комбайн» — на ней.

— Удивительно тихая планета, всё так безмятежно, — проговорил мужчина. — Даже космопорт словно вымер, как после войны Кратеров.

— Странное понятие безмятежности, — отозвалась женщина, и после секундной паузы продолжила. — Надеюсь, ты не будешь ей во всем потакать и нянчиться как с ребёнком. Она хотела настоящих космических будней: пиратов, рейнджеров, метеоритов.

— Даже при всей моей любви к дочери, под метеориты я «Королеву Солнца» не поведу, — усмехнулся капитан Джелико. — И искать пиратов тоже едва ли стану.

— Будет замечательно, если ты нагрузишь её работой, пусть поможет Ван Райку, к примеру, а лучше поручи ей что-нибудь по хозяйственной части.

— Драить палубы? — Джелико, улыбаясь, смотрел на бывшую жену. — Признайся, ты обиделась, что Аюми не захотела провести каникулы с тобой?

— Вот ещё! — раздраженно отмахнулась она. — Просто я хочу, чтобы наша дочь не думала, что космос — это сказка.

— Я до сих пор так считаю, — проговорил Джелико. — Мира, ты всегда была чересчур серьёзной, я бы сказал, даже чопорной занудой.

— А ты — легкомысленным мальчишкой. Наверное, поэтому мы расстались.

Повисла неловкая пауза. Мессаил подумал, что расстались они как раз потому, что слишком много таких пауз образовалось в их жизни. Мира была потрясающей, Мира родила ему дочь, но находиться с ней дольше, чем несколько часов, у него не хватало терпения. С Раэль было гораздо проще, гораздо свободнее, с ней он мог говорить обо всём на свете, она понимала его во всём. И она тоже была потрясающей.

— Кстати, а твоя новая жена не будет против присутствия Аюми? — словно угадав его мысли, спросила Мира.

Джелико на мгновение растерялся, несмотря на то, что он был бесстрашным капитаном корабля-вольного торговца и много повидал в жизни, он так и не решился на разговор о своей дочери с женой.

— Пусть моя старая жена не переживает, они поладят, — всё-таки заверил Мессаил.

Мира недовольно нахмурилась.

— Я бы не была так уверена. Ты последний раз видел дочь, когда она была спокойной ласковой девочкой, у Аюми переходный возраст, с ней даже мне бывает сложно.

— Я её отец, как-нибудь справлюсь, — уверенно ответил Джелико, глядя бывшей жене в глаза. — Во сколько завтра её забрать?

— Она сказала, что доберётся сама. Утром или днём. Я предупредила, что «Королева Солнца» стартует в семнадцать ноль-ноль, она не должна опоздать.

— Кажется, ты растишь девочку в спартанских условиях. А вдруг что-то случится? Вы же улетаете утром, она может заблудиться, потеряться — не успеет на «Королеву», я же не смогу отложить полет…

— Месс, — прервала его Мира, — Аюми уже давно не младенец, я бы переживала только в том случае, если она не захочет успеть.

Мира взглянула на часы и поднялась из-за стола:

— Ну что ж, мне пора, корабль нужно подготовить.

Джелико поднялся следом, положив на стол несколько кредитов.

— Я тебя провожу!

— А твоя жена ревновать не будет? — усмехнувшись, спросила Мира.

— Конечно, будет. Хотя сомневаюсь, что ты позволишь мне дать повод для ревности, — улыбнулся Мессаил и галантно предложил ей руку.

Насмешливо кивнув, Мира позволила взять себя под руку, и пара вышла из космопорта.

Они не спеша шли по дорожке, что вела к кораблям. Мощёная чем-то искусственным, похожим на пластмассу, плитка глушила шаги. Картина на небе отдалённо напоминала земные созвездия, но ощущение пропало, когда одна за другой вспыхнули три луны. Слабый ветерок безрезультатно пытался выхватить прядь золотистых волос из идеально собранной прически Миры. Мессу вспомнилось, что когда-то она носила свои длинные волосы распущенными, и стройная фигурка не пряталась в строгом комбинезоне. Все говорили, что Мессаил и Мира красивая пара, лучшая пара космофлота. А потом появилась «Королева Солнца», Мира злилась, что он летает, а она вынуждена сидеть с ребёнком; он злился, что ей нужен «Комбайн», должности, связи, всеобщее признание. Кажется, это было так давно. Джелико вновь посмотрел на бывшую жену. О чём она думает? Куда устремлены удивительные зелёные глаза, за один взгляд которых раньше он готов был отдать всё, пожалуй, всё, кроме своего корабля.

— Месс, ты никогда не жалеешь? — неожиданно тихо проговорила вдруг Мира, остановившись.

Джелико запоздало заметил, что они уже пришли и стоят возле громадины — огромной и тяжелой, как все корабли «Комбайна» — «Амазонки». В этом вся его Мира, по пальцам можно перечесть корабли крупных компаний, которые имеют названия, в основном у всех только порядковые номера и буквы серии, к примеру «S19», «L32», а она настояла на своём — «Амазонка», и строгое руководство торговой компании, подумав, дало разрешение, мол, земная река в космическом океане, даже забавно. Только Месс знал, что не географией его бывшая жена увлекалась, а греческой мифологией.

А Мира смотрела на него, ожидая ответа. Мессаил растерялся, она часто заставляла его чувствовать эту проклятую неловкость.

— О чём ты, Мира?

— О нас, Месс. О нас! — усмехнулась она, и горько, с сожалением в голосе сказала: — Если бы мы остались на Земле, при Академии, у Аюми был бы нормальный дом, нормальные родители.

На мгновение Джелико показалось, что перед ним та самая хрупкая девочка с удивлённым растерянным взглядом, та первокурсница, с которой он столкнулся в коридоре Академии Космических перелётов, которую хотелось защищать и лелеять, а не доказывать постоянно ей и себе, что он ни в чём не уступает жене. Жалеет ли он?

Но Мира уже стёрла со своего красивого лица эту маску, или же наоборот, надела маску безмятежности и равнодушия.

— Впрочем, мы бы едва ли были счастливы, — уверенно проговорила она. — Вот с новой женой ты и на корабле уживаешься.

Месс кивнул, с теплотой вспомнив про Раэль и даже на мгновение устыдившись, что ушёл сегодня, не сказав ей ни слова про встречу с Мирой. Разве так поступает любящий и счастливый муж? Втайне бежит на свидание с бывшей женой?

— Что ж, хорошего вечера. Созвонимся, — улыбнувшись на прощание, Мира, легко и не оглядываясь, взбежала по трапу.

Мессаил проводил её взглядом и улыбнулся. Всё-таки у него очень хороший вкус, он всегда выбирал самых красивых женщин.

Капитан направился к своему кораблю, стоявшему в другой части космопорта. Хорошая прогулка не помешает, как раз можно по дороге привести мысли в порядок. Джелико прошёл мимо «Амазонки», не замечая, как быстро скользнула в тень корабля, спрятавшись от его взгляда, тонкая фигурка.

Аюми не любила подслушивать чужие разговоры, но оставаться в неведении не любила ещё больше.

* * *

— Ребята, вы капитана не видели? — спросила Раэль, заглянув в кают-компанию. — Я думала, он на мостике. Весь вечер его не могу найти.

— Он, кажется, в город уходил, — ответил Фрэнк Мура, внимательно наблюдая, как Джаспер Викс старательно выстругивает из куска старого дуба какое-то существо. Хорошее развлечение во время долгих спокойных перелётов.

— В город? — удивилась Раэль. — Он мне ничего не говорил… Ван?

Она вопросительно посмотрела на суперкарго.

— Что? Я не знаю, он ведь капитан и не обязан отчитываться передо мной.

— Не поверю! — решительно заявила Раэль. — Мессаил уже несколько дней ходит задумчивый. Что он на этот раз от меня скрывает?

— Ну, если он скрывает, как могу я рассказать? — усмехнулся Ван Райк.

Последний раз подобная атмосфера загадочности царила на «Королеве Солнца» накануне дня рождения Раэль, когда все молчали, отводили глаза и невпопад шутили, пытаясь отвлечь её от расспросов. Итогом всей этой комедии стал большой букет чайных роз, преподнесенных ей Джелико, которые, как она догадывалась, вырастил садовод-любитель Фрэнк в корабельной оранжерее, потому что ей под разными предлогами долго отказывали в доступе туда. Но откуда Мессаил взял её любимое ванильное мороженое — настоящее, а не реплицированное и не синтезированное — в открытом космосе, за сотни световых лет от планет земного типа, так и осталось тайной. Только Ван Райк многозначительно ухмылялся.

Но сейчас Раэль не покидало тревожное ощущение, что новый сюрприз мужа ей не понравится. И, кажется, кроме Ван Райка никто из команды не знал, что задумал их капитан, слишком заинтересовано они сами ждали, что же ответит суперкарго. Раэль ещё раз окинула взглядом всех присутствующих. Нет, возможно, ещё Мура осведомлён, но у него и вовсе бесполезно что-то выпытывать. Она опять обернулась к Ван Райку:

— С ним хотя бы все в порядке?

— Надеюсь, — этой едва заметной полуулыбкой-полуухмылкой Ван Райк иногда ужасно раздражал Раэль.

— Почему бы тебе не сказать прямо, куда он пошёл? — сердито спросила она.

— Правило хорошего суперкарго — не вмешиваться в чужие конфликты. Будь то конфликт аборигенов, или сверхразумных существ, и уж тем более, если это конфликт в семье друга.

— Нет, у нас никакого конфликта! — возмутилась Раэль.

— Тогда радуйся, моя дорогая, — ответил Ван Райк и поднялся на ноги, давая понять, что разговор закончен. — Дейн, меня беспокоит, как задраены грузовые люки, идём, проверим.

Помощник суперкарго послушно последовал за ним. Али Камил, Карл Кости и Стин Вилкокс вернулись к очередной непонятной настольной игре, Джаспер Викс невозмутимо продолжал вырезать новую фигурку. Фрэнк Мура завёл тихую беседу со связистом Танг Я, а про жену капитана, казалось, все забыли. Раэль остро почувствовала, что, если Мессаил не вернется в ближайшие полчаса, конфликт в их семье неизбежен.

— Фрэнк, приготовь, пожалуйста, гостевую каюту, — сказал капитан Джелико стюарду. — Завтра утром к нам прибудет пассажир.

Фрэнк Мура расплылся в довольной улыбке.

— Это тот пассажир, о котором я думаю? Так я и знал, что Мира хотела встретиться с тобой неспроста!

— Откуда ты знаешь о Мире? — удивился капитан. Он не делился с командой, что посадкой на эту планету они обязаны радиограмме с «Амазонки» с просьбой о встрече, и едва ли Танг Я без разрешения начальника пересказывал всем содержания посланий.

— Ван проговорился, — ответил Фрэнк.

— Кому ещё проговорился наш надежный суперкарго? — недовольно нахмурился Джелико.

— Думаю, никому, а мне ты бы и сам мог сказать. Ты же знаешь, я всегда счастлив увидеть Аюми.

— Мы будем любоваться на неё целых два месяца.

— Это же здорово! Сколько она у нас не была? Года четыре? Она теперь, наверное, совсем взрослая…

— Ей четырнадцать, шесть лет прошло с того момента, как ты её видел, — ответил Джелико и опустился на стул, задумчиво глядя перед собой.

— Ты будто не рад, — заметил Фрэнк.

— Рад. Конечно, рад! Вот только не знаю, как начать разговор с Раэль.

— Кстати, она искала тебя, волновалась… Она видела, что ты вернулся?

— Фрэнк, — перебил его капитан официальным тоном. — Пожалуйста, проверь, в порядке ли пассажирская каюта.

— Капитан, будто вы не знаете, что у меня все каюты в полном порядке! — ответил стюард слегка обиженно. — А для Аюми я вдвойне постараюсь. Месс, если не хочешь разговаривать со мной, так и скажи. Мол, не лезь, Фрэнк, не в свои дела.

— Извини. Я просто не думаю, что ты можешь мне чем-то помочь сейчас. Я не представляю, что сказать Раэль, и как она к этому отнесётся.

— Сказать что?

В дверях стояла Раэль, и, нахмурившись, глядела на мужа.

* * *

До старта оставалось всего лишь полчаса, а Аюми до сих пор не появилась. Капитан Джелико не находил места от беспокойства, но при этом он не имел права позволить себе какие-либо эмоции — слишком много было дел. Подготовка к отлёту шла полным ходом. Проверка карт, проверка оборудования, корректировка маршрута в связи с последними сообщениями о метеоритной буре, переговоры с диспетчерами космопорта. Но каждую свободную секунду Мессаил с надеждой бросал взгляд на экран, отображающий открытый люк входа и спущенный трап.

— Может, Мира передумала её отпускать? — предположил Ван Райк, глядя на встревоженного капитана.

— Нет, Мира с утра звонила, сказала, что «Амазонка» готова к отлету, а Аюми уже должна подходить к «Королеве».

— Она могла пойти в город. В какой-нибудь музей или в кино. Месс, может быть, нам запросить дополнительное время стоянки?

— Во-первых, у нас нет кредитов, чтобы заплатить штраф за лишнее время, во-вторых, мы не можем опоздать за грузом, — проговорил капитан, не отводя взгляда от пустынной дорожки, что вела от здания космопорта к кораблю. — Ван, я должен оставаться на мостике, не убирайте пока трап.

— Конечно, — суперкарго направился к выходу. — Я встречу её, а грузовые люки поручу Дейну.

— Если она всё-таки придёт, — тихо проговорил Мессаил. Он беспокоился куда больше, чем предполагал друг. Вдруг Аюми просто не хочет встречаться с отцом? Вдруг она обижена, что все эти годы он не приезжал в гости? Вдруг ей не нравились подарки, которые при каждой возможности он посылал из разных уголков галактики? Он ведь ничего не знает о жизни дочери. Может, у девочки на этой планете или где-то поблизости живут друзья, и она хочет провести каникулы с ними, а не болтаться на «Королеве».

— Можно оставить радиограмму или оповестить справочную службу космопорта. Передадим наши координаты, и она доберётся попутным пассажирским судном, — проговорила неожиданно возникшая на мостике Раэль. — Ты же говорил, что девочка самостоятельная…

Раэль всё ещё сердилась, но Месс видел, что она тоже искренне переживает. Вчерашний разговор вышел не из лёгких, и хотя жена обвинила его в недоверии и высказала, насколько это её обижает, она была не против присутствия Аюми. Зная Раэль, Месс готов был поспорить даже на «Королеву», что она попытается подружиться с его дочкой.

— Капитан, в этой звёздной системе всего в двух световых днях живёт моя сестра, — тихо проговорил связист Танг Я. — Я могу ей позвонить, она не откажется приехать. Найдёт девочку и поможет ей до нас добраться.

Джелико благодарно кивнул. Он планировал представить Аюми всему экипажу, только когда она прибудет, но задаваться вопросом, откуда Танг Я знает всё, что происходит — затея бессмысленная, связист всегда был в курсе всего, но никогда ничем не проявлял своей осведомлённости. За редким исключением.

Когда Джелико уже собрался попросить Танга отправить радиограмму в космопорт и позвонить сестре, он увидел на экране, как к трапу бежит девочка в форменном комбинезоне "Комбайна" с походной сумкой через плечо. Джелико облегчённо вздохнул и улыбнулся. До старта оставалось ещё семь минут.

* * *

Сердце колотилось где-то под горлом, сумка больно била по спине, и Аюми десять раз успела пожалеть, что не взяла самодвижущийся чемодан. Но эти чемоданы имели свойство ломаться в самый неподходящий момент, и ищи потом посреди улицы незнакомого города тележку. Старая папина сумка куда надёжнее и легче, к тому же, много вещей в путешествия берут только глупые туристы. А настоящие космонавты не таскают за собой гардероб, душевую кабину и бесполезные побрякушки.

Аюми бежала со всех ног, боясь даже на секунду остановиться и отдышаться, а ещё больше опасаясь посмотреть на часы, стрелка которых неумолимо приближалась к семнадцати ноль-ноль.

«Только бы не опоздать! Только бы не опоздать!» — билась единственная мысль, подгоняя Аюми.

Как же глупо будет остаться здесь, на унылом космопорте отдалённой планетки. И, главное, что скажет мама, когда узнает, что Аюми до сих пор нужно за ручку водить? А папа? Он, наверное, ужасно волнуется.

О, боги галактики! Какое же огромное это здание космопорта! Зачем, если кораблей здесь больше десятка за раз и не бывает? Специально, чтобы несчастные дети сбивали себе ноги в кровь в поисках выхода на поле взлёта?

Не обращая внимания на окрики служащих космопорта, Аюми выскочила через какую-то дверь с надписью «служебный вход» и напрямик, через само поле, чтобы не тратить времени на петляние по дорожке, помчалась к «Королеве Солнца», которую заприметила из окна. Трап был всё ещё опущен, но перевести дыхание Аюми решилась, только когда добралась до входного люка и буквально рухнула внутрь корабля, зацепившись за последнюю ступеньку.

— С прибытием! — пробасил у неё над ухом знакомый голос, а сильные руки удержали от падения.

— Дядя Ван Райк! — радостно улыбнулась Аюми, обретая равновесие. — Пассажиров ожидаете?

— Уже нет, я приготовился задраить люк перед стартом. Потому что опоздавших приказано не брать, даже если они берут «Королеву» штурмом, пытаясь свалить с ног суперкарго, — проговорил Ван Райк с едва заметной усмешкой.

— А где папа? — огляделась Аюми, но в небольшом коридорчике переходной камеры кроме суперкарго никого не было.

— Если ты хотела, чтобы тебя встречала делегация с цветами, не стоило опаздывать, — проговорил Ван Райк, но заметив её растерянный взгляд, добавил: — Капитан на мостике, до старта семь минут. Где гостевая каюта, помнишь? Мне тебя провожать некогда, я должен запечатать люк.

Аюми кивнула, во время перехода в гиперпространство все, кто не задействованы на мостике, обязаны находиться в каютах, пристегнувшись. Признаться, что она не помнит, какая каюта пассажирская — гостевая, ей было стыдно. Прошлый раз она жила у папы. И вообще она не очень хорошо запомнила его корабль, она же последний раз здесь обитала совсем ребёнком. Но в этом признаваться было ещё более стыдно.

— Вторая комната после кают-кампании, у кают-компании дверь открыта, — спокойно пояснил Ван Райк, занявшись пультом управления входного люка. — Мимо не пройдёшь, но если вдруг заблудишься, в кают-компании тоже есть кушетка, как пристегиваться, помнишь?

— Ну я же не первый раз летаю! — немного обижено отозвалась Аюми.

— Отлично, тогда беги. И я рад тебя видеть! — с улыбкой подмигнул он.

— Я тоже, дядя Ван Райк, — радостно улыбнулась Аюми. — И так рада, что снова на «Королеве»!

Пассажирская каюта «Королевы Солнца» не шла ни в какое сравнение с каютами лайнеров, на которых обычно летала Аюми. Эта комнатка была гораздо меньше и скромнее, чем выделенная ей на «Амазонке». Только кровать, шкаф, маленький стол, полка, привинченная к стене, и малюсенькая туалетная комната даже без душевой кабины. Но стол был покрыт тонкой шёлковой скатертью с нарисованными котятами, постель на кровати её любимого голубого цвета, а на полу красовался пушистый ковёр — большая редкость в стандартной каюте космического корабля. А ещё, на железной полке стояла закреплённая коробочка, выложенная изнутри мягким материалом, на котором блестел прозрачный стеклянный шар с причудливой инопланетной стрекозой, похожей на нарисованную сказочную фею. Стрекоза казалась живой и как будто даже взмахивала крылышками.

«Фрэнк!» — с теплотой подумала Аюми и улыбнулась. Кто ещё, кроме любимого крёстного, мог приготовить для неё такое уютное обиталище?

Аюми расстегнула сумку и выложила, закрепив на той же полке, ещё два таких же шара: один с зелёной огромной бабочкой, на крыльях которой блестели хрустальные капельки, и второй — самый любимый — со странным насекомым пугающего вида, который напоминал древнего земного динозавра с зубастой пастью и длинной шеей.

Разбирать остальные вещи не было времени, и, забросив сумку в шкаф, Аюми легла на кровать, закрепляя ремни. Переход в гиперпространство всегда вызывает неприятные ощущения, и это состояние, к которому невозможно привыкнуть, сколько ни летай. В лучшем случае удастся отделаться головокружением и острым покалыванием по всему телу, словно составляющие человека атомы разом ожили и решили пуститься в пляс. Космопсихологи советовали тем, кто боится перехода, в этот момент вспоминать что-нибудь приятное, слушать музыку, а лучше всего заснуть до взлёта, правда, как это сделать, никто не уточнял, потому что невозможно уснуть в состоянии, когда несчастный чувствует, как тело живёт собственной жизнью, а мысли в панике пытаются доказать, что на самом деле всё в порядке.

Аюми не боялась гиперпространственных скачков, как правило, аварий в это момент было не так уж много, а если случались, то со всем кораблем, отдельных пассажиров на кусочки никогда не распыляло. Да и разве может случиться с «Королевой» что-то плохое, когда папа на мостике? Аюми было немного не по себе: предстоял ещё разговор по поводу её опоздания. А как она хотела сегодня с утра приехать на корабль пораньше, всё осмотреть, со всеми познакомиться, чтобы в космосе оказаться уже своей на корабле и за ужином в кают-компании не чувствовать себя неловко. Но кто же знал, что всё случится именно так?

* * *

Вчера вечером она увидела, как папа провожает маму. Смотровой экран «Амазонки» показывал красивую пару, прогуливающуюся по полю космопорта, папа нежно держал маму под руку, мама улыбалась. Аюми не помнила, когда в последний раз видела обоих родителей вместе. Она даже позволила себе помечать, что они помирились: папа вдруг пришёл сказать, что развёлся со своей женой, а мама решила, что хочет снова жить с папой дома, на Земле. Как было бы здорово! Больше не пришлось бы возвращаться в интернат и видеть маму только на каникулах. Вернее, даже не маму, а «Амазонку» и весь её экипаж, мама настолько занята, что за все каникулы может выделить на общение с Аюми только пару дней. А папа и вовсе только письма из разных концов галактики отправляет, потому что в тех местах, где он бывает, даже видеосвязь не действует.

Конечно, эта мечта была столь же нереальной, как мысль о том, что вдруг неожиданно на школьном дворе можно найти остатки цивилизации Предтеч. Мама никогда не оставит «Амазонку», а папа писал, что у него замечательная жена. А о том, что родители, даже по отдельности, когда-либо планируют поселиться на Земле или какой другой планете Федерации, не было и речи.

Аюми не удержалась, вышла навстречу, чтобы побыть с ними обоими хотя бы несколько минут, как в далёком детстве. Одной рукой взять за руку маму, второй ухватиться за папу. Пусть она уже взрослая, но разве это так плохо? Только сразу её не заметили, а потом мама таким странным, чужим голосом спросила, не жалеет ли папа… Аюми не посмела выйти из-за корабля, крыло которого её скрывало. Она не хотела подслушивать, но ведь ничего важного они так и не сказали, и от этого было только больнее. Мама и папа общались просто как старые знакомые, которым, в общем-то, нет дела друг до друга.

Аюми стало так горько и обидно, что она даже не смогла выйти поздороваться с папой, как планировала, и она просто долго смотрела ему вслед, когда капитан Джелико, так и не заметив дочку, прошёл мимо. Возвращаться на «Амазонку» не хотелось, говорить с мамой тоже было тяжело.

Аюми подняла голову, разглядывая небо: звёзды этой системы нарисовали причудливый рисунок, похожий на круг, разрезанный посередине. И да, Аюми всего лишь смотрела на звёзды, а не пыталась заставить непрошеные слёзы спрятаться обратно. С этой точки полукруг в небе просматривался не полностью, и Аюми отошла чуть в сторону, но здесь не было видно местные зеленоватые луны, которые слишком низко висели над планетой и прятались за крышей здания космопорта. Аюми отошла ещё чуть дальше, прохладный ветерок, неожиданно поднявшийся к ночи, заставил её вспомнить, что она выскочила на улицу в тонкой футболке и шортах, потому что на «Амазонке» было жарко. Возвращаться всё ещё не хотелось, и она спряталась от порывов ветра за крыло корабля, стоявшего неподалеку, продолжая искать на небе далёкую звезду, вокруг которой вращается Земля. Любой космонавт невольно делает это на каждой планете — ищет свой дом в калейдоскопе чужих созвездий, даже если знает, что отсюда его невозможно увидеть.

От созерцания ночного неба Аюми отвлекли голоса. Хорошо знакомый жаргон торговцев, межгалактический стандарт и странный шипящий диалект перемешивались, придавая словам удивительное звучание. Аюми невольно прислушалась: разговаривали двое, большую часть слов разобрать не удавалось из-за шипящего произношения. Она услышала лишь: «Система Цеферит», «ожидание бессмысленно», «как только выйдет в космос, сразу…», «...убрать, и дело с концом», «...не успеет Патруль» и «к черту Федерацию».

Аюми в волнении прикусила губу, это был явно разговор не добропорядочных граждан. Она бросила взгляд на корабль, возле которого стояла, название в темноте не рассмотреть, но по виду — мелкий торговец или частный пассажирский перевозчик. Хотя, может быть, эти двое не отсюда вовсе, а просто, как и она, случайно подошли.

Раздраженное злое шипение не позволяло больше разобрать ни слова, да и по отдельным репликам разве можно судить о чём идёт беседа, тем более подслушанная?

— ...Джелико, — вдруг отчетливо проговорил один из голосов. — Груз ждёт их на Виксе.

— ...завтра в семнадцать ноль-ноль, — отозвался второй после шипящей фразы.

У Аюми сердце оборвалось, она готова была поклясться, что речь шла о «Королеве Солнца» и об её отце… Сообщить ему? Или сразу пойти в полицию, на пост в космопорте, с утра она, кажется, видела там рейнджеров. Но что она скажет? Что подслушала чей-то сомнительный разговор, в котором упомянули её отца? Да ей даже папа едва ли поверит! Может, это просто знакомые капитана или кто-то из экипажа «Королевы». Но, на всякий случай, Аюми решила, что будет неплохо, если удастся разглядеть этих двоих.

Она осторожно выглянула из-за стены корабля. Местные луны светили тускло, и рассмотреть удалось только долговязые фигуры в тёмных комбинезонах, даже что за форма на них не различалось. Аюми ещё подалась вперёд — кажется, один из них хочет обернуться, тогда он как раз попадёт под луч прожектора… Но под ногой предательски заскользили камешки, и Аюми замерла. Эти двое тоже замерли, как видно, обладая удивительным слухом, и обернулись к ней. Луч прожектора выхватил два лица, обычные такие физиономии, ничего злодейского — один землянин, немолодой, с кривоватым носом и тонкими губами, второй, кажется, метис или полностью венерианец с густыми бровями и длинным подбородком. На обоих жёлтая форма торговцев. Аюми их рассмотрела и узнала бы при необходимости. «Почему они шипели?» — невольно подумала она.

Луч прожектора, показавший всё, что хотела Аюми, неожиданно осветил и её укрытие, и, судя по выражениям на лицах секретничавшей парочки, они шпионку тоже заметили. И едва ли приятели капитана Джелико или кто-то из экипажа с таким решительным и устрашающим видом бросились бы к ней… Аюми попятилась, скрываясь в тени корабля.

— Главное — не поддаваться страху, — напомнила себе она, озираясь по сторонам. Попытаться что-то соврать? Сказать, что ничего не слушала? Спросить дорогу до справочного центра? А если не поверят? Неизвестно же, кто это может быть! Весело же начинаются каникулы!

Быстрые шаги приближались, решение пришло не столь гениальное, но единственно возможное. Аюми упала на живот и нырнула под днище корабля, молясь всем богам галактики, чтобы этот корабль не вздумал вдруг стартовать, иначе от Аюми останется только горстка пепла, да и ту, скорее всего, разметает выхлопной огонь. На месте, где она только что стояла, появились тяжёлые сапоги с магнитными подошвами. Сначала одна пара, а следом вторая.

— Где она? — прозвучал шипящий голос.

— Черт её знает! Может, она с корабля?

— С нашего? Ты идиот?

— С того, соседнего…

— Это грузовой робот! Поищи её… Вон там!

Аюми замерла и перестала дышать, в ужасе представив, что было указано на её укрытие.

— Ты думаешь, она что-то слышала?

— Откуда я знаю? Но мы не можем рисковать!

Вновь с трудом различимое шипение. Но зато одни сапоги направились прочь от корабля, а вторые, постояв немного, двинулись следом. Аюми, переждав ещё несколько минут, выскочила с другой стороны, и, не разбирая дороги, побежала прочь, не оглядываясь, не прислушиваясь и надеясь, что её не заметили. Только вернувшись на «Амазонку», она сообразила, что так и не прочитала название корабля, и вообще плохо помнит, где он стоит, для того, чтобы вернуться утром и рассмотреть внимательнее.

Утром вспоминать о загадочном корабле было некогда. А маме, взвинченной предстоящим стартом и сборами дочери, которая весь вечер гуляла невесть где, а утром лихорадочно вспоминала, куда закинула сумку, о своём приключении Аюми не решилась рассказать, чтобы не волновать лишний раз. Мама дала ей чёткие указания садиться на пассажирский краулер, который курсирует по лётному полю, и ехать на «Королеву», поцеловала на прощание и высадила с «Амазонки», пригрозив позвонить завтра, как только оба корабля выйдут из гиперпространства.

Аюми так и собиралась сделать: взять краулер, отправиться поскорее на корабль, но вспомнила, что со своими сборами она не успела позавтракать. Решив, что, только явившись на «Королеву», потребовать еды будет как-то не очень красиво, она собралась найти какое-нибудь местное кафе и попробовать, чем кормят на этой планете. Ближайшее должно было располагаться в здании космопорта, и Аюми направилась туда.

Она видела, что «Амазонка» благополучно стартовала, даже помахала ей рукой, а потом зашла в зал кафе. Запах кофе и какой-то выпечки приятно щекотал ноздри. Большие светлые залы, стандартные во всех столовых в космопортах Федерации, с множеством столов на разное количество мест. Над некоторыми из них светились эмблемы крупных компаний, указывая места, закреплённые за их сотрудниками. Аюми пожалела, что не взяла у мамы талонов «Комбайна», чтобы получить завтрак на них, но у неё были деньги, и пара каких-нибудь булочек и чашка кофе её не разорят.

Посетителей в зале почти не было, заняты оказались всего несколько столиков, Аюми села за ближайший свободный и набрала заказ на табло. Осталось дождаться робота-официанта. Она откинулась на стуле, повернувшись к стеклянной двери, за которой располагалось лётное поле, где высились корабли и сновали служащие. Вдруг двери открылись и в кафе вошёл длиннолицый венерианец, а за ним землянин с кривым носом и ещё трое.

И тут Аюми допустила ошибку: она во все глаза уставилась на них, внимательно рассматривая всю компанию. Сегодня вчерашняя парочка была одета в серые костюмы ремонтников, как и остальные их товарищи. На первый взгляд обычная дежурная бригада космопорта, только странно они озираются, будто первый раз в этом кафе. Со вчерашними знакомцами были ещё один венерианец и два землянина, один молодой, ничем не примечательный, зато, когда Аюми встретилась взглядом со вторым, её пробрало холодом. Обычный мужчина лет сорока, черты лица классические, даже приятные, но пустой жестоко-равнодушный взгляд придавал его лицу нечто жуткое. И ещё у Аюми появилось странное чувство, что где-то она этого человека видела. Тут же она совершила ещё одну ошибку. Заметив, что вчерашний венерианец тоже смотрит на неё, Аюми в панике вскочила и бросилась к выходу.

— Это же она! — раздался окрик, и Аюми буквально затылком почувствовала, что за ней бросились следом.

«Чёрт! Чёрт! Чёрт! Они же могли и не узнать меня! — проклинала себя Аюми, не замедляя бега. — Сделала бы вид, что только сегодня прилетевшая туристка!»

Она пробежала через прилегающий бар в пустой зал ожидания космопорта и выскочила на городскую улицу. Преследователи не отставали. Аюми свернула в переулок, пробежала ещё несколько шагов и заскочила в открытые двери какого-то магазина, захлопнула их за собой и притаилась у дверей.

— Могу я чем-то помочь? — подплыл к ней старичок с шаровидной головой, Аюми в ужасе отпрянула, запоздало заметив, что это шлем от скафандра, и старичок не совсем земного вида.

— Гелия — восьмая колония Зентара, — объяснил он, заметив её замешательство. — Никак не могу адаптироваться к здешнему воздуху. Юная леди желает приобрести сувениры?

Аюми кивнула и прошла вперёд.

— У меня большой выбор магнитов, украшений, местных пейзажей. Вы, вероятно, заметили, что на Мето необычайно красивое звёздное небо? Могу предложить лучшие фотографии появления лун…

Аюми кивала, оглядывая магазинчик, и прислушивалась, не слышны ли шаги преследователей. Может быть, повезло, и они не увидели, куда она свернула?

— О, конечно, я вижу, что вас заинтересовало, — шёл следом за Аюми продавец. — Это замечательная вещь. Серебро с вкраплениями космической пыли. Очень красиво.

Аюми только сейчас заметила, что остановилась возле витрины напротив блестящего узорчатого браслета с замысловатым рисунком.

— Хотите примерить? — не дожидаясь её ответа, старик вынул украшение из-за стекла.

Аюми не особенно любила побрякушки, да и некуда было их носить, в интернате вещи не по форме не разрешались, а на космических кораблях, где она проводила все каникулы, смотрелись бы странно. Но браслетик выглядел очень симпатично, да и спорить с продавцом было некогда: из-за дверей доносились подозрительные голоса.

— Ну как вам? Мне кажется, невероятно красиво. Вещица специально для вас, — улыбнулся сквозь стекло шлема старик.

Голоса на улице всё приближались.

— У вас есть запасной выход? — умоляюще взглянула Аюми на продавца.

— Что такое? — встревоженно спросил старик, а потом недоверчиво прищурился и потянулся, чтобы снять браслет с запястья Аюми, на котором уже успел его защёлкнуть.

— Нужно поскорее вызвать рейнджеров, — проговорила Аюми, медленно отходя от входа.

Но входная дверь уже с треском распахнулась, Аюми в страхе попятилась и почувствовала, что упирается спиной в ещё какую-то дверь.

— Простите, — беззвучно выдохнула она ошарашенному старичку и скользнула внутрь.

И оказалась в маленьком складском помещении, здесь стоял высокий шкаф, на полках которого пестрели магнитики, игрушки и прочие сувениры, у стены разместились разные манекены: от человекообразных до странных негуманоидных. Но Аюми было не до разглядывания всех этих сокровищ, она прислушивалась к тому, что происходило в зале магазинчика.

— Где девчонка? — грубо спрашивал кто-то.

— Не знаю, о чём вы, — отвечал старичок. — Могу предложить вам сувениры. Эти дивные магниты порадуют ваших друзей.

— Наших друзей порадует хорошо порция крекса, — рассмеялся другой голос.

— Заткнись, идиот! — послышался звук удара и сдавленный стон.

— Если вы не уйдёте, я вынужден буду вызвать рейнджеров! — голос у старичка дрожал.

— Послушай, рыба! А что будет, если я сниму твой аквариум и посмотрю сколько ты протянешь? — прикрикнул первый грубый голос. — Где девчонка?

Аюми стало по-настоящему страшно. И вот зачем он пошла в кафе? Неужели Фрэнк не покормил бы её завтраком? А сейчас из-за неё пострадает ни в чем не повинный человек. Да и она тоже пропадёт ни за что, ни про что, а она ведь даже не поняла, что такого важного было во вчерашней беседе.

«Вот тебе и приключения, Аюми, — удрученно подумала она. — И что же теперь делать?»

— Где она? Ну? — нетерпеливо кричал преследователь.

— Тебе лучше ответить. Или ты думаешь, мы шутим? — тихо, но очень угрожающе прозвучал другой голос.

Старик что-то невнятно бормотал, и Аюми понимала, что он едва ли решится так рисковать, выгораживая незнакомую девочку. В этой кладовой не было ни одной двери, окно слишком высоко и загорожено шкафом. Лезть под стол? Никто, конечно же, не догадается, что она сидит там! В шкаф? Тоже, где гарантия, что туда не заглянут? Взгляд упал на манекены. За секунду подскочив к ним, Аюми схватила с ближайшей полки огромные очки-звёзды, выдернула из шкафа какой-то плащ, сдернула с куклы шляпу, и, водрузив всё это на себя, бросила сумку на пол и встала в ряд с манекенами. Едва успела она замереть, как дверь сорвали с петель, и в комнатку вбежали трое преследователей. Венерианец и два землянина. Аюми думала, что от страха она сейчас грохнется в обморок, особенно, когда все трое в упор посмотрели на неё.

— Ну, и где девчонка? — спросил старика, замершего в дверях, один из землян.

— Может, в окно вылезла? — предположил венерианец, затем заглянул под стол, сдернув с него скатерть, открыл дверцы шкафа и вновь поднял голову на окно. — Забралась по шкафу и в форточку…

— Может быть, она из людей Крива? — спросил молодой землянин.

— Думать — не твоё дело! — прикрикнул на него вчерашний кривоносый. — Посмотри, куда выходит окно — и за ней!

Через пару минут в комнате остался только старик-продавец, который бессильно опустился на пол, доставая из кармана баллон и подключая к кислородному проводу шлема.

— С вами всё в порядке? — позволила себе отмереть Аюми, снимая шляпу и плащ. Она до сих пор не могла поверить, что её маскарад никто не заметил, и удалось так легко отделаться.

Старик вздрогнул и отшатнулся, а затем со злостью проговорил:

— Шла бы ты отсюда! Недалеко космопорт, там есть рейнджеры, а мне проблемы не нужны!

— Простите, — ответила Аюми. — Надеюсь, у вас всё будет хорошо. Я, правда, не хотела.

Она уже почти дошла до двери и тут вспомнила, что не вернула серебряный браслет.

— О, простите, чуть не унесла с собой, — смущённо проговорила она и попыталась открыть застёжку.

Но замок не поддавался. Аюми попыталась стянуть украшение просто так, но браслет плотно сидел на запястье.

— Я не могу, что-то заклинило, извините.

Она виновато посмотрела на продавца, опасливо оглянулась на дверь, вдруг бандиты вернутся. Вновь подёргала браслет, который намертво закрепился на руке и не поддавался ни на сантиметр.

— Простите, я очень спешу. Я вам верну его, обещаю, или пришлю деньги. Вот всё, что у меня есть сейчас, я понимаю, что этого мало, — Аюми выложила все наличные, что у неё были. — Но я обязательно вернусь и доплачу.

Сердитый продавец только махнул рукой и, тяжело поднявшись, направился куда-то в подсобку. Кажется, у него всё ещё были проблемы с воздухом, и на краже драгоценности он сосредоточится потом.

А Аюми, перестав бороться с браслетом, выскочила на улицу, опасливо озираясь. Бандитов поблизости не наблюдалось. После угроз в магазине сомнений в том, что это бандиты, не осталось. Пойти на «Королеву» и всё рассказать папе — единственное мудрое решение. Но едва только Аюми сделала несколько шагов по направлению к космопорту, как за спиной раздался окрик:

— Так вот же она!

Через улицу по направлению к ней вновь бежали два бандита в серых костюмах ремонтников. На счастье, она шла мимо остановки, и рядом притормозил автобус, куда Аюми и заскочила, молясь всем богам галактики, чтобы успеть отъехать до того, как подбегут преследователи. Двери закрылись, автобус двинулся вперёд, увозя её от бандитов. Аюми опустилась на кресло. Куда ехать в незнакомом городе? Что делать? Голова шла кругом.

Она бездумно смотрела в окно, пытаясь успокоиться, мелькали простенькие домики, пёстрые вывески кафе и магазинчиков — типичный городок отдалённой планеты, здесь редко что-то происходит. Корабли «Комбайна» здесь — тоже большая диковинка, мама приземлилась только затем, чтобы «Королева Солнца» могла забрать Аюми. Потому что, узнав, что папа впервые за столько лет окажется в одной звёздной системе с ними, Аюми сразу заявила, что хочет провести эти каникулы у него.

Полёт «Амазонки» на третью базу Федерации, чтобы забрать пассажира, какого-то важного дядьку, вряд ли может быть столь же захватывающим, как полет вольных торговцев. Аюми всегда мечтала о чем-нибудь необычном, чтобы потом хвастаться одноклассникам, например, как, благодаря ей раскрыли логово пиратов, или нашли потерянный во времени корабль и открыли секрет, почему он пропал, или чтобы после беседы с ней вождь дикого воинственного племени решил бы стать менее воинственным и начать торговлю с Федерацией. Но не хвастаться же, что какие-то странные дядьки бегают за тобой по заурядному городку заурядной планетки, а она даже толком подслушать не могла, что им нужно.

— Дальняя космическая улица, — объявил механический голос. — Конечная.

Немногочисленные пассажиры потянулись к выходу. Аюми тоже вышла, поражаясь изобретательности того, кто называл улицы этого города

Эта часть городка оказалась ещё более унылой: маленькие домики, одинокие прохожие, чуть вдалеке какие-то сооружения с высокими дымящимися трубами. В Школе говорили, что на терраформированных планетах, что вдали от торговых путей, строят только фабрики по утилизации отходов и переработке космического шлака, и, судя по запаху, который распространялся вокруг, говорили всё верно. Аюми присела на лавочку на остановке, собираясь дождаться, когда автобус поедет обратно, чтобы вернуться в космопорт. Может быть, этим типам за время её путешествия наскучат поиски незнакомой девочки, и они благополучно отправятся по своим делам? Но автобус, не развернувшись, уехал куда-то к заводам, и следующий тоже проехал мимо.

— Простите, — окликнула Аюми пассажирку, которая вышла из четвёртого по счету автобуса, не собиравшегося везти беглянку обратно. — А остановка, чтобы уехать отсюда до космопорта, где-то в другом месте?

Усталая женщина с сумкой в руках и в вылинявшем комбинезоне недоумённо нахмурилась:

— До космопорта? В ту сторону можно уехать только утром, до восьми.

— Почему? — удивилась Аюми.

— А кому туда средь бела дня надо? — не менее удивлённо спросила женщина и отошла от остановки.

Аюми растерянно смотрела ей в след, а потом перевела взгляд на часы. Полдень. Через пять часов стартует «Королева», а она чёрт знает где, и понятия не имеет, в какой стороне космопорт. Хуже не придумаешь! Через полчаса подошёл ещё один автобус, и Аюми в ужасе вскочила на ноги. Нет, хуже придумать можно! К остановке подходили два человека в серой форме ремонтников. Попалась! Куда здесь бежать? Куда спрятаться?

Но эти ремонтники о чём-то беседовали и на девочку никакого внимания не обратили, а присмотревшись, Аюми облегчённо вздохнула: эти двое были совсем не похожи на её преследователей. Кажется, она долго будет теперь шарахаться от всех людей в сером.

— Простите, не подскажите, чтобы попасть в космопорт, на чём я могу уехать? — подошла к ним Аюми.

— Сейчас ни на чём, — беспечно отозвался один из ремонтников. — В сторону центра уехать можно только утром.

— Может быть, вы мне подскажете номер такси, чтобы я могла вызвать краулер? — спросила девочка. — И где здесь можно найти телефон?

В окрестностях космопортов большая часть телефонных частот не действовала, рация с корабля «Комбайна», которой обычно пользовалась Аюми, была бесполезна, потому что «Амазонка» улетела, а вдалеке от корабля пользы от его средств связи никакой. Так что свою рацию Аюми оставила на «Амазонке», а на «Королеве Солнца» ей должны были выдать другую, с другими частотами. Но до «Королевы» Аюми пока ещё не добралась, так что она одна в чужом городе, на чужой планете и без связи. И даже позывные папиного корабля не догадалась записать.

Но проблема оказалась ещё глобальнее. Вдалеке от космопорта, корабля, от друзей и от врагов, в промышленном районе незнакомого города на незнакомой планете, Аюми осталась ещё и без денег, потому что она не догадалась утаить и пары кредитов, когда бросила на прилавок в магазинчике, где неожиданно приобрела браслет, все свои деньги, которые оставила мама на мелкие расходы. Не то чтобы наличности было так много, но заплатить, чтобы её довезли до центра города, вполне бы хватило. Но в итоге у Аюми не оказалось ничего, даже чтобы купить телефонный жетончик. И из ценностей у неё теперь только тот самый злосчастный браслет, который не снимался с запястья, сколько она не пыталась — надо же было чем-то заняться в ожидании, пока она не узнала, что муниципальный автобус курсирует только по утрам.

Равнодушные немногочисленные пассажиры помогать несчастной потерянной девочке не спешили, особенно когда узнавали, что кредитов у неё нет, сама она инопланетянка, а в порту её ждёт всего лишь дешёвый вольный торговец. Наиболее дружелюбным оказался один из сторожей завода по переработке мусора. Он указал направление, в котором нужно двигаться, чтобы добраться до центра города пешком.

— Если идти вдоль старого забора, часа за три можно дошагать, — то ли добродушно, то ли злорадно улыбнулся он, махнув куда-то вправо.

Аюми в шоке уставилась в указанном направлении. Но тогда у неё ещё теплилась надежда встретить какой-нибудь попутный флиттер или краулер, кого-нибудь, кто согласится её подвезти в обмен на что-нибудь из вещей.

Правда, оказалось, что какие-либо транспортные средства, изредка обгоняющие её по пути, вовсе не горели желанием брать попутчиков и попросту проносились мимо, а случайные унылые пешеходы смотрели на девочку, которая спрашивает, правильно ли она идет к космопорту, как на идиотку. К тому же, оказалось, что дорога занимает не три, а четыре с половиной часа. По местности с однообразным пейзажем, вдоль длинного железного забора и пыльной трассы.

Аюми безумно устала и уже ненавидела всю планету, всю эту звёздную систему и собственную глупость, зато была такой злой, что компания бандитов в сером ей была уже не страшна. Единственное, что её тревожило — опоздать и остаться здесь, пока мама или папа не предпримут каких-нибудь действий, чтобы спасти непутёвую дочку.

Но, к счастью, этот бесконечный и ужасный день закончился благополучно, Аюми успела на «Королеву Солнца». Она в своей каюте, здесь ей рады, и после взлёта она, наконец, увидит папу.

Но она слишком устала, чтобы размышлять о том, как пройдёт эта встреча, о том, стоит ли сразу же рассказать, как её чуть не поймали какие-то подозрительные типы, или это будет звучать совершено дико. Она не успела додумать мысль до конца, глаза слипались, сил у Аюми осталось только на то, чтобы проверить крепления ремней на кровати, и она провалилась в сон, ощутив только, что корабль оторвался от земли. Переход в гиперпространство, на радость всем психологам и назло тем, кто утверждает, что сон в таких условиях невозможен, она благополучно проспала.

Когда Аюми проснулась, уже наступил вечер. Конечно, свет в каюте остался таким же, как и несколько часов назад, и никаких признаков, что за окном сгустились сумерки, не было. Потому что, во-первых, в космосе сумерек не бывает, только ночная тьма, а во-вторых, окон или маленьких иллюминаторов в каютах «Королевы Солнца» не существовало, вольные торговцы не могли позволить себе такой роскоши. Впрочем, вечер в космосе — тоже весьма условное понятие. Если часы показывают 20:30, это ещё ничего не значит. На корабле время определялось не по часам, а по вахтам: первая смена и вторая. 20:30 было на Мето, с которого они благополучно стартовали, и на чье время последний раз настроились часы Аюми, и не исключено, что, когда «Королева» приземлится в другой звёздной системе, время тут же изменится, либо украв, либо прибавив день или даже два.

Раздавался равномерный гул корабельных двигателей. Каждый корабль обладает собственным голосом, и шум двигателей «Королевы» нельзя было спутать с тем шумом, который издавала «Амазонка», правда, двигатели слышишь только первое время, потом, привыкнув, мерный рокот перестаёшь замечать. По шуму двигателей Аюми поняла, что гиперпространственный скачок завершён, и, скорее всего, первая смена тоже окончилась, а значит, отец должен освободиться.

Быстро отстегнувшись, девочка вскочила на ноги и едва не упала от того, как легко спружинило её тело: искусственная гравитация на «Королеве» была куда слабее, чем Аюми привыкла. Но ничего, это не страшно, день-другой, и она адаптируется. Но пока срочно нужно было раздобыть ботинки на магнитных подошвах. И вспомнить, где же находится каюта капитана.

Аюми вышла в коридор. После просторного лайнера «Комбайна» с его гигантскими отсеками здесь ей показалось очень тесно. Она запомнила «Королеву Солнца» большим кораблем, но тогда она сама была слишком маленькой и ей даже стандартный краулер казался огромным грузовым роботом. Аюми окинула взглядом узкий коридорчик, где едва ли разминутся два человека, в конце виднелась неудобная вертикальная железная лестница на следующую палубу. Кажется, ей нужно наверх, каюта капитана располагается неподалёку от мостика, а мостика на нижних палубах никогда не бывает. Лестницы, по которым нужно карабкаться, держась двумя руками за поручни, особенно при сомнительной гравитации, Аюми не любила. Но не стоять же и не ждать, пока «Королеву» модернизируют и соорудят лифт?

Аюми шла по пустынному коридору. Лично ей понравилось бы рассматривать какие-нибудь детальки, запчасти, грузовые ящики, надписи на стенах, но на корабле царил идеальный порядок. Несмотря на несколько потрёпанный вид снаружи, внутри всё сияло чистотой не хуже, чем на маминой «Амазонке». Хотя едва ли тут так же с утра до вечера трудились роботы-уборщики.

Аюми, пытаясь привыкнуть к излишней лёгкости своего тела, медленно шагала по коридору, размышляя, кто наводит порядок на этом корабле — только стюард или вся команда несёт дежурства? Или робот всё-таки где-то припрятан? Тут она заметила, что по лестнице, к которой она направляется, кто-то спускается. Сначала показались ноги в ботинках на магнитных подошвах, в тех самых, о которых сейчас мечтала Аюми, затем поджарая, но крепкая фигура. И через мгновение, спрыгнув с последней ступеньки, перед ней остановился парень в немного потёртом форменном комбинезоне с нашивками механика. Он на секунду опешил, увидев её, затем подозрительно прищурился:

— И кто тут у нас? Безбилетный заяц?

Аюми тоже растерялась. Ещё бы тут не растеряться, перед ней стоял сам Фло из «Лунной саги», тот самый Фло, который улыбался с плаката над кроватью её соседки по комнате в интернате. Герой-космонавт, гроза космических гангстеров и мечта всех девочек, начиная от его экранных подружек, заканчивая фанатками «Саги» всех возрастов. Аюми фанаткой сомнительных сериалов не была, но то, что актёр, игравший Фло — совершенный красавчик, признавала. Как признавала, что такие красавчики только играют в кино про космос, а настоящие космонавты выглядят совсем по-другому.

Но вот он, настоящий космонавт, а выглядит, как тот самый крутой рейнджер Фло, только волосы у него коротко подстрижены, а вместо слащаво-ласковой улыбки на губах словно застыла цинично-презрительная усмешка.

«Неужели такие парни бывают в реальности? — в смятении подумала Аюми. — И он с папиного корабля? И я каждый день буду его видеть?»

— Эй, девочка! Кто ты? И как сюда попала? — требовательно спросил «Фло», щёлкнув у неё перед носом пальцами, привлекая внимание.

— Я Аюми, — пробормотала она.

— Счастлив знакомству! — процедил механик, усмехнувшись. — И что ты здесь делаешь, Аюми?

Аюми сообразила, что уже пару минут молча и глупо пялится на красавчика. Она покраснела, разозлилась на себя и ответила с вызовом:

— Я дочка капитана Джелико.

Механик смотрел на неё с большим недоверием, скептически подняв бровь, будто вообще не допускал возможности, что у капитана могут быть дети.

— Дочка, значит? А если я сейчас отведу тебя к капитану?

— Это будет чудесно, потому что я не помню, где его каюта, — улыбнулась Аюми.

— Да уж явно не возле грузовых люков! Прошу, мисс Джелико, — насмешливо протянул парень и отстранился, пропуская её к лестнице. — Нам на верхнюю палубу.

Аюми послушно начала подниматься, недоумевая, неужели у неё такой подозрительный вид? Но думать, когда под ногами ненадёжные скользкие ступени было неосмотрительно, и она едва не сорвалась.

Похоже, её неловкость бдительный механик-телегерой принял за попытку сбежать. Потому что не просто подхватил, удержав от падения, а подтолкнул вперёд, мгновенно взобрался следом и теперь стоял, крепко удерживая пассажирку за локоть.

— А кто вы? — спросила Аюми, искоса глядя на точёный профиль с тонкими чертами лица.

— Али Камил, помощник механика, — ответил он и добавил язвительно: — Если вдруг вы хотите пожаловаться на меня папе.

Аюми стало смешно и вместе с тем немного обидно, неужели папа никогда о ней не рассказывал?

— Али, я правда дочка капитана. Меня встретил и запустил на «Королеву» дядя Ван Райк перед самым взлётом, потому что я опоздала, — сказала она, улыбнувшись.

Али Камил ещё раз окинул её взглядом, видно было, что он колеблется.

— В любом случае, капитан разберётся, — наконец проговорил Али, правда чуть ослабил хватку на её руке. — Идём!

Им пришлось подняться ещё на одну палубу по такой же лестнице, Аюми сосредоточенно лезла вперёд, старясь вновь не соскользнуть.

— Пожалуй, я тебе верю, — весело сказал Али, поднимаясь следом. — А то для воришки ты не слишком-то ловкая, такое ощущение, что первый раз в космосе.

Аюми едва не задохнулась от возмущения: то ли от того, что её обозвали воришкой, то ли из-за того, что этот красавчик счёл её неженкой-туристкой.

— Посмотрела бы, как ты попрыгал без своих ботиночек, — ответила она сердито, очарование этим псевдо-героем почти пропало.

Он только усмехнулся и открыл перед ней дверь каюты:

— Прошу, мисс.

Капитанская каюта была ненамного больше гостевой и разительно отличалась от служебной каюты мамы на «Амазонке», где царила рабочая атмосфера и не нашлось бы ни одной лишней детали. Здесь всё было по-другому и радовало глаз. Наверное, потому что на «Королеве Солнца» не было жилых и служебных кают, и когда Аюми гостила здесь последний раз, её кровать стояла в углу этого кабинета за перегородкой. Сейчас там перегородки не было, и на стенах прибавилось фотографий папиных любимых зверюшек. У неё в интернате тоже на стене висел фотоколлаж — коллекция инопланетных существ, но куда менее впечатляющая, хотя соседку по комнате он всё равно пугал.

— Капитан, — проговорил Али, — эта юная леди обнаружилась в грузовой секции и утверждает, что искала вашу каюту.

Аюми решилась всё-таки перевести взгляд на отца, сидящего за столом над какими-то бумагами. Она чувствовала странную робость, она так ждала этой встречи, а теперь боялась. Чего? Она сама не могла себе ответить. Папа почти не изменился: такой же грозный капитан, но это шрам и ранняя седина придавали ему излишнюю суровость и делали старше. Когда капитан поднял голову и улыбнулся, увидев Аюми, то она не смогла сдержать радостной улыбки в ответ. В его глазах осталась все та же неподдельная нежность, с которой он всегда смотрел на дочь, и которую Аюми так хорошо помнила.

— Да, спасибо, Камил, — ответил Джелико, кивнув помощнику механика. — Можете идти.

Али удивленно глянул на капитана, затем на Аюми, и, пожав плечами, вышел.

— Он думал, что я заяц или вор, — проговорила Аюми и тут же прикусила язык; надо же, не успела зайти, начала жаловаться.

— То есть он, конечно, молодец, у тебя на корабле и мышь незамеченной не проскочит, — быстро добавила она.

Капитан Джелико улыбнулся ещё шире:

— Если бы мышь явилась вовремя, то я бы познакомил её с ребятами, и ей бы не пришлось блуждать по всем отсекам «Королевы».

Он поднялся из-за стола.

— Может, обнимешь своего старика-отца? Или ты уже слишком взрослая для таких глупостей?

Аюми словно только и ждала этого приглашения, непонятный страх отступил, она шагнула навстречу. И крепко прижалась к папе, так сильно, что ей показалось, что у него хрустнула пара ребер. Но Джелико только довольно хмыкнул, обнял её в ответ, а потом вдруг подхватил на руки, как когда-то в детстве, и поцеловал в лоб.

— Здравствуй, моя девочка! Какая ты стала большая! К потолку я тебя уже не подкину — улетишь в космос!

Аюми вдруг остро почувствовала, как она скучала. Все эти годы в интернате, когда к другим детям иногда приезжали в гости родители, а у неё были только письма, видеограммы и куча посылок со всевозможными подарками.

Половина интерната завидовала многочисленным открыткам с разных звёздных баз, сувенирам с планет, на которых они мечтали побывать, инопланетным сладостям и лакомствам, которыми Аюми всех щедро угощала. Она же завидовала тем, кого просто обнимали родители, кто иногда мог запросто полететь к маме или папе на выходные, а больше всего тем, кто с кислым видом рассказывал, что опять провёл каникулы дома, и мама с папой взяли отпуск и не полетели даже на марсианский курорт, чтобы всей семьей побыть на Земле.

Она сама не заметила, что тихо плачет, уткнувшись в папино плечо.

— Эй, ты чего? — испуганно спросил капитан, опускаясь на кресло, так и держа дочку на руках. — Что случилось?

— Пап, я так скучала! — проговорила Аюми и улыбнулась сквозь слезы. — Прости, я на самом деле не такая плакса.

— Маленькая моя, — ласково проговорил Джелико, погладив её по голове. — Давай я тоже с тобой поплачу, я тоже очень скучал! Но у нас ещё целых два месяца, я ещё тебе надоесть успею!

Представив картину, что они сидят в кабинете и рыдают, обнявшись, Аюми рассмеялась и, вытерев слезы, высвободилась из объятий отца, пересев на соседний стул.

— Три месяца. У меня каникулы — три месяца.

— Но Мира мне сказала… — удивлённо начал Джелико.

— Это она всегда берёт меня на два, потому что какие-то правила «Комбайна» запрещают постоянное пребывание пассажира на корабле дольше шестидесяти земных суток, — обиженно проговорила Аюми. — У тебя таких правил нет?

— Нет, моя девочка, на "Королеве" ты можешь оставаться хоть целый год, если в школе отпустят, — пообещал капитан.

— Папа, я не в школе. Я уже два года отучилась в Академии предкосмической подготовки.

Джелико растерялся:

— Ты же собиралась стать суперкарго! Поступить в Школу Торгового флота. Я думал, будет тебе хорошая практика на «Королеве».

— Я не хочу продавать всякий хлам диким царькам!

— Высадим её, Месс? — пробасил от дверей Ван Райк. — Она только что оскорбила нашу благородную миссию!

— Дядя Ван Райк, — улыбнулась Аюми, оборачиваясь, — когда я думала, что у тебя самая классная профессия, мне было пять лет!

— Значит, повзрослела, поумнела, — старательно пряча улыбку, проговорил суперкарго, проходя в каюту. — Теперь, небось, только на чин капитана согласна?

— Нет, я хочу либо в механики, либо в Службу Изыскания. Но у меня специализация только на следующий год, я ещё не решила.

Капитан и суперкарго удивлённо переглянулись.

— Да, взрослая совсем твоя деточка, — проговорил Ван Райк.

Джелико кивнул с грустной улыбкой.

— А где Хубат? — Аюми вдруг заметила пустую клетку, в которой раньше радостно верещал папин синий любимец-квикс. — С ним что-то случилось?

Она вспомнила весёлого зверька устрашающего вида, но довольно мирного нрава, если найти к нему подход и смириться, что плюётся квикс в знак особого расположения и симпатии. В детстве она тоже плевала в него в ответ, чем очень смешила отца. Неужели Хубата у папы больше нет?

Но папа улыбнулся:

— Ты помнишь Хубата? Готов поспорить, он тоже тебя не забыл! Вы же так дружили! Он сейчас у Раэль, она считает, что ему нужно гулять и выпускает из клетки периодически.

Хорошее настроение стремительно куда-то испарилось, Аюми совсем не хотела вспоминать про эту женщину. Про новую папину жену. То, что Хубат позволят ей себя выгуливать, почему-то задело, хотя то, что отец так доверяет ей своего любимца, задело сильнее.

Не замечая, как помрачнела дочка, капитан бодро продолжал:

— Раэль очень хочет с тобой познакомиться, мы сразу после взлёта к тебе заглянули, но ты спала. Не стали будить.

— Да, мы все по грузовой палубе на цыпочках ходили, — вставил Ван Райк. — Деточка же устала, бродила невесть где… Кстати, ты не хочешь отцу рассказать, почему «Королеве» едва не пришлось задерживать вылет?

Аюми невольно улыбнулась. Ван Райк был в точности таким, каким она его запомнила. Только он умел так выражать недовольство, вроде бы и ругает, но, если заметить озорные огоньки, плещущиеся в сонно-безразличном взгляде, понятно, что на самом деле он не так уж и сердит.

— Можно подумать, вы бы задержали, — протянула она. — Бросили бы ребёнка на чужой планете… А я, между прочим…

Аюми приготовилась уже рассказать про то, как убегала от подозрительных типов в форме ремонтников, и про то, как ей пришлось идти пешком, и про разговор ночью на космопорте, в котором упомянули имя отца. На минуту она задумалась, как объяснить, что она сама делала ночью на лётном поле, не рассказывать же, что у неё был вечер подслушивания чужих бесед…

Но не успела она ничего придумать, как дверь капитанской каюты вновь бесшумно открылась, и в комнату вошла красивая молодая женщина с притихшим сонным квиксом на руках.

Аюми недовольно нахмурилась. Почему бы эта папина жена не могла оказаться с кривым носом или косоглазой, или толстой и лысой, чтобы папа женился на ней только потому, что давно не видел маму. Так нет же! Слишком красивая: личико как с картинки, светлые волосы лежат аккуратной короной, стройная и гибкая, а ещё смеет приветливо улыбаться и протягивать ей руку!

— Привет! Я Раэль Коуфорт. Твой папа постоянно о тебе говорил. Наконец-то мы с тобой познакомимся, Аюми.

Раэль чувствовала себя очень обиженной. Раньше они с Мессаилом никогда не ссорились, понимали друг друга, доверяли друг другу, у них были общие горести и радости, — всё как в официальной речи на бракосочетании, только по-настоящему. Так Раэль считала ещё вчера, сегодня же она была уже ни в чем не уверена. Рассудком она понимала, что слишком нелепо обижаться на то, что у твоего мужа до встречи с тобой тоже была жизнь, что он был счастлив и без тебя. Она ведь тоже не ждала капитана Джелико, как средневековая принцесса, сидя в башне и глядя в окно, когда же, наконец, появится истинный суженный. Но у неё не было ничего серьёзного, так, парочка лёгких романов. Но дочь, девочка, о которой знают, кажется, все на «Королеве»… Это не пустячок, о котором просто забыли рассказать за повседневными заботами.

А может быть, она обижена на то, что Месс пригласил свою дочь, даже не спросив, что думает об этом Раэль? Конечно, это его корабль, и, конечно же, Раэль не сказала бы и слова против. Но он мог хотя бы сделать вид, что интересуется мнением жены!

Раэль не любила скрытых обид и недосказанности, и, когда вечером Месс всё-таки поставил её в известность о прибытии дочери, она сказала ему, что как член экипажа рада за него, а как жена — чувствует себя оскорблённой. Она не сдержалась, и Месс, взвинченный из-за предстоящей миссии и появления дочери, которую не видел несколько лет, тоже вспылил. Высказал, что раз она его жена, то он ждёт от неё только поддержки. Раэль ответила, что раз он её муж, она ждёт от него искренности. Слово за слово, и они поссорились, наверное, первый раз за всё время. И всё же через час Месс просил прощения, а Раэль чувствовала, что неправа, и девочка ни в чем не виновата. Она пообещала мужу подружиться с ней. Но не представляла, как это сделать, нехороший осадок остался, и Раэль никак не могла отнестись с радостью к появлению на корабле неожиданной пассажирки.

То, что дочка Месса опоздала, тоже не прибавило симпатии к ней. Раэль терзало нехорошее предчувствие, что миссия «Королевы» станет сложной, и не потому, что такое уж трудное и опасное у них дело, просто эта девочка принесёт неприятности.

Раэль волновалась, когда подходила к старой каюте капитана Джелико. Он оставил эту комнату рабочим кабинетом, а жить перебрался к ней, на что Ван Райк часто шутил, что капитан устал от прежней жизни и захотел комфорта. Например, как на больших лайнерах, и теперь он делит каюты на жилые и нежилые, и даже нанял личного стюарда. На Ван Райка с его своеобразным юмором Раэль давно не обижалась. Она знала, что команда приняла её, в том числе и суперкарго. Она чувствовала себя на «Королеве» своей и равной каждому, и была женой не капитана своего корабля, а просто женой Мессаила Джелико, который, переступая порог её каюты, был просто любящим мужем.

Раэль на мгновение вспомнила, как впервые попала на «Королеву». Несмотря на внешнюю уверенность и безмятежность, было тяжело: новый корабль, новый экипаж — это всегда тяжело, даже ей, опытному космонавту. А вольный торговец — это не комфортабельные кораблики компаний. Нет, дочери Месса определенно нужна поддержка, к тому же, на корабле, кроме Раэль, нет ни одной женщины. Малютка Туе, шустрая ригелианка, помощница Дейна, три миссии назад отправилась учиться в Школу Торгового флота, а девочке нужны будут подруги. Раэль улыбнулась: не обязательно становиться мачехой, они могут просто подружиться.

Хубат мирно дремал, он всегда успокаивался после прогулок, а из кабинета капитана раздавались весёлые голоса. Раэль сделала глубокий вдох и открыла дверь, стараясь улыбаться как можно теплее.

— Привет! Я Раэль Коуфорт. Твой папа постоянно о тебе говорит, наконец-то мы с тобой познакомимся, Аюми.

Чушь, конечно, Месс до вчерашнего дня не упоминал о том, что у него есть дочь. Но девочке должно быть приятно, что Раэль знает о ней.

Раэль протянула руку для приветствия, рассматривая девочку. Она ожидала увидеть угловатого подростка с непослушными вихрами, как у Месса, диковатого и смущённого, девочку, похожую на мальчишку. Но Аюми оказалась высокой, стройной, взрослой и очень красивой. Сходства с Мессом в глаза не бросалось, слишком утончённой была красота девочки. Едва ли её мать землянка, по крайней мере, в ней инопланетной крови не меньше, чем на четверть. Слишком уж яркий изумрудный оттенок глаз выдаёт, скорее всего, вистирийцев — одну из первых гуманоидных рас, которая пошла на контакт с землянами. Они слишком похожи на людей, а межпланетными браками сейчас сложно кого удивить. Но недостаточно бледная кожа и прямой нос говорили, что мать Аюми полностью вистирийкой не была.

«Скорее, ее бабушка вистирийка, — решила Раэль. — Мужчины с Вистир нечасто соблазняются женщинами с чужих планет, слишком уж красивы их собственные».

Девочка смотрела на неё, нахмурившись, и теребила свои волосы, небрежно собранные в хвост. Вот цвет волос был вполне земной: тёплый пшеничный, у Месса этот оттенок ещё проглядывает сквозь седину.

— Здравствуйте, — наконец, пробормотала Аюми, искоса взглянув на отца.

Месс выглядел взволнованно, словно то, как поладят его жена и дочь, тревожило его гораздо больше, чем стычка с каким-нибудь диким племенем.

Сделав вид, что нежелание ответить на рукопожатие ничуть её не задело, Раэль направилась к клетке, собираясь посадить квикса на место.

Но он, почувствовав себя дома, проснулся, открыл глаза и уставился прямо на Аюми. Потом издал радостное щёлканье и плюнул в неё.

Раэль растерялась и даже испугалась: как девочка отнесётся к такому приветствию? Но Аюми, даже не обратив внимания, что плевок оставил несимпатичное пятно на куртке её костюма, на котором красовалась эмблема «Комбайна», широко улыбнулась.

— И тебе привет, Хубат! Можно? — она подошла к Раэль и протянула руки, Раэль передала ей животное.

— Я и забыла, какой ты милашка! А ты меня помнишь, да?

Аюми пощёлкала у него перед клювом пальцами, вызывая очередной радостный писк. А Месс стоял, наблюдая эту идиллическую картину и счастливо улыбался.

Раэль удивилась ещё больше. Неужели, навещая дочь, Джелико каждый раз таскал с собой свой мини-зоопарк?

— Тебя сложно забыть! — усмехнулся Ван Райк. — Уверен, Синдбад до сих пор вздрагивает во сне, вспоминая твою глубокую симпатию.

— Дядя Ван, я же с Синдбадом так и не поздоровалась! — воскликнула Аюми, усаживая квикса в клетку, и готова была броситься на поиски корабельного кота прямо сейчас, если б её не остановил знакомый голос:

— Значит, то, что ты о сих пор не поздоровалась со мной, тебя мало беспокоит? — у дверей стоял Фрэнк Мура.

Раэль не переставала удивляться. Она очень редко видела сдержанного японца таким радостным. И никогда не замечала, чтобы его маленькие холодные глаза смотрели на кого-то с такой теплотой.

Но девочка тоже была очень рада его видеть, потому что, вскрикнув, повисла у стюарда на шее. Аюми была его ниже ростом совсем чуть-чуть.

— Какая ты взрослая стала, моя маленькая бегунья!

— Маленькая! — усмехнулся капитан. — Она почти с тебя ростом, крёстный!

А Раэль только сейчас поняла, что Аюми ⁽¹⁾— это японское имя, и для неё словно снова открылась страница из книги секретов собственного мужа. Его дочери дано имя народа — уже несуществующего народа — погибшего в страшном наводнении. Назвать её так мог только Фрэнк Мура. А Раэль даже не знала, что капитана и стюарда связывает что-то, кроме корабля и дел. Да, космонавты на «Королеве Солнца» очень дружны, но то, что Фрэнк — крёстный дочери Месса, говорит о том, что они хорошие и близкие друзья. И то, что девочка на «Королеве» не первый раз и не страдает от отсутствия друзей, это тоже Месс не уточнил.

Раэль чувствовала себя неловко, словно была лишней в этой тёплой компании, где все шумно обменивались приветствиями и заверяли друг друга, насколько эта встреча радостная.

— Аюми, — сделала она попытку привлечь к себе внимание, — на палубе, где тебя расположили, всего одна душевая и она далеко от каюты. Я буду не против, если ты разделишь душевую со мной, там тебе будет удобней и комфортней.

— Спасибо, — отозвалась девочка. — Но я не думаю, что мне ближе будет ходить на соседнюю палубу. К тому же, вдруг я заявлюсь не вовремя?

Раэль ожидала, что Мессаил возмутится, одернет её, но он только смущённо улыбнулся.

— Ну, я думаю, что ребята на палубе будут не против поделиться с Аюми водой. Если она не начнет создавать длинную очередь.

— Пап, я в интернате, вообще-то, живу, в федеральном. У нас одна душевая на секцию. Я даже знаю кучу способов, чтобы отделаться от подглядывающих мальчишек.

Фрэнк одобрительно улыбнулся, с гордостью глядя на Аюми. Ван Райк захохотал:

— Обещаю, подглядывать не буду. Дейну и нашим инженерам-механикам тоже передам, что это опасное занятие. И, на всякий случай, мальчиков с соседних палуб предупрежу.

Раэль промолчала, подумав, что легко подружиться с дочкой Месса не получится, а помощи ни от Джелико, ни от кого другого не будет.

— Кстати, пап, а почему я на грузовой палубе живу?

— А ты хочешь, чтобы тебе раскладушку на мостике поставили? — спросил Ван Райк весело.

— Фрэнк! — обернулась она к стюарту. — Я бы рядом с оранжерей хотела.

— Приказ капитана, бегунья! Я бы тебя поселил и в оранжерее, и в кладовой с продуктами, где хочешь.

— Девочка моя, у меня на корабле одна гостевая каюта. А вот если мы возьмём ещё пассажиров, то тогда переедешь в кладовую или в грузовой отсек.

— То есть я пассажир? — обиженно спросила Аюми. — Да ещё и не самый почётный, которого можно в грузовой отсек?!

— Что ты, радость наша, ты у нас самый ценный груз! Вот поэтому тебя на мою палубу и отдали!

Раэль с изумлением наблюдала, как трое взрослых суровых мужчин преобразились в ласковых заботливых родителей для этой капризной и нахальной девчонки.

— Мама говорила, что я не буду просто пассажиром, что ты дашь мне работу, — настаивала Аюми.

Об этом Мессаил тоже ничего не сказал Раэль, как и умолчал о беседах с бывшей женой.

— Завтра подумаем, куда тебя пристроить, — пообещал капитан. — Или ты хочешь сразу заступить на ночную вахту?

— Аюми, — сделала ещё одну попытку поговорить с девочкой Раэль, — может быть, тебе изучать торговое дело вблизи? Поможешь Ван Райку и Дейну. Я слышала, что ты учишься на суперкарго? Ты хочешь стать, как папа, вольным торговцем, или, как мама, работать на компанию?

— Мои мама с папой — капитаны, а не торговцы, — опять в штыки восприняла её Аюми. — И я не собираюсь становиться суперкарго. Слухи, которые у вас, уже устарели.

— Аюми, — всё-таки вмешался Месс, — я и сам до сегодняшнего дня не знал о твоих новых увлечениях.

Он виновато посмотрел на жену, но Раэль всё равно чувствовала себя обманутой, словно Месс специально ей рассказал что-то, что только сильнее разозлит его дочь.

— Раэль, а можно я спрошу? — вдруг в первый раз за встречу Аюми посмотрела ей в глаза, и хотя Раэль очень не понравился блеск в глазах девочки, она кивнула.

— Конечно, буду рада ответить.

— А Тиг Коуфорт — это ваш бывший муж?

И произнося эту фразу, она так многозначительно посмотрела на отца, словно хотела открыть ему великую тайну.

— Это мой старший брат, — спокойно ответила Раэль, сдерживая злость. — Ты его знаешь?

— Кто же не знает Коуфорта! — насмешливо протянула Аюми. — К тому же, он сорвал прошлый рейс Амазонки, перекупив у "Комбайна" две Беты.

— Беты? — удивилась Раэль. Обычно брат не совершал таких крупных сделок, планеты класса Бета — это всё-таки прерогатива больших компаний, неужели его дела идут так хорошо?

— Две Беты? У "Комбайна"? Молодец! — в голосе Ван Райка слышалось восхищение. — Блестящая работа!

— Дядя Ван! — возмутилась Аюми, как видно, она ждала поддержки. Раэль невольно позлорадствовала. Никогда вольные торговцы не будут сочувствовать компаниям, они порадуются за успех собрата, если даже на прошлом аукционе он увёл их контракт. Тем более, что Тиг с кораблём сестры в последнее время старался не пересекаться по торговым делам.

Аюми обиженно взглянула на отца, но тот только пожал плечами.

— Тиг — хороший парень, если мы вдруг встретим его, Раэль тебя познакомит.

— Спасибо, обойдусь, — сказала Аюми и вновь зло посмотрела на Раэль. — А почему вы не поменяли фамилию? Не хотите быть миссис Джелико?

— Мне кажется одной миссис Джелико достаточно, — холодно ответила Раэль, желания подружиться с дочерью Месса у неё было всё меньше и меньше.

— Мама поменяла фамилию обратно. Она — госпожа На. Капитан госпожа На, — гордо проговорила Аюми.

«Всё-таки дедушка женился на землянке, — подумала Раэль. — Короткий вистирийский слог, обозначающий принадлежность к роду, и не мисс, не леди, а госпожа. Наверняка страшная зануда! И "Комбайн" гордится таким капитаном».

Раэль попыталась подавить волну подступившей ревности.

«Это прошлое Месса, глупо ревновать. У него теперь есть я. Эта девочка уедет, одна-две миссии, пара месяцев, и всё будет по-прежнему».

— Фрэнк, ты меня чем-нибудь покормишь? А то я, кажется, ужин проспала, да? — совсем другим тоном обратилась Аюми к крёстному. — Ты же не отправишь меня спать голодной? Я со вчерашнего дня ничего не ела.

— А что, там, где ты путешествовала сегодня, не кормят? — спросил Ван Райк.

— Да, милая, ты собиралась рассказать что-то? — проговорил капитан.

— Пап, дядя Ван, потом, ладно? — она посмотрела на Раэль, та в очередной раз едва сдерживала раздражение. — Я есть хочу, правда!

— Не мучайте ребенка, — заявил Фрэнк, продолжая радостно сиять. — Идём, бегунья.

Они вышли, в каюте повисла тишина.

— Я тоже пойду, Месс, Раэль. Хорошего вечера, — проговорил Ван Райк.

Раэль так и не поняла, был в его тоне сарказм или ей показалось.

— Месс, это невозможно! — едва они остались одни воскликнула Раэль.

— Что, милая? — отозвался Месс, всё ещё с улыбкой глядя на дверь.

— Подружиться с твоей дочерью, конечно.

— Ну что ты, Аюми ничуть не изменилась, такая же открытая и непосредственная девочка, ей просто нужно к тебе привыкнуть.

— Мне кажется, она меня уже ненавидит!

— Ерунда, она очень добрая, ты видела, как она любит Хубата?

— Месс, я не квикс! — взорвалась Раэль. — Если ты не заметил, твоя дочь не хочет, чтобы я подружилась с ней! Я не собираюсь биться головой об стену!

— Что с тобой? — удивлённо поднял брови капитан. — Ты плохо себя чувствуешь?

— Всё нормально, — ответила Раэль, в очередной раз стараясь сдержать себя в руках. — Но, думаю, тебе лучше переночевать сегодня здесь.

— Раэль! — Мессаил выглядел растерянно.

Но Раэль уже быстро шла по коридору, чтобы закрыться, спрятаться, подумать в тишине и одиночестве. Почему-то вдруг впервые за столько лет неудержимо захотелось плакать?

______________________

Аюми (あゆみ): в переводе с японского означает «движение, прогулки, ходить, бежать».

1) Аюми (あゆみ): в переводе с японского означает «движение, прогулки, ходить, бежать»

Вернуться к тексту

Обычно Аюми просыпалась рано даже на каникулах — привычка. И в интернате, и на «Амазонке» распорядок дня был примерно тот же, и, чтобы не остаться без завтрака, приходилось вставать. Но в первое утро на «Королеве Солнца» завтрак Аюми проспала, слишком насыщенным выдался вчерашний день, слишком длинный вечер, а Фрэнк поставил перед ней на столе множество блюд и уверял, что она всё непременно должна попробовать, потому что этот суп ей так нравился в детстве, а эта запеканка — новый рецепт из шестого сектора галактики от какого-то народца с непроизносимым названием, а это мороженое он просто приготовил специально для Аюми, и пирог с ананасами, конечно, уже остыл, но всё равно должен быть вкусным. Аюми честно попробовала всё, ведь крёстный ждал её и старался порадовать лакомствами.

Попутно Фрэнк расспрашивал крестницу обо всём, что происходило в её жизни за то время, пока они не виделись, и сетовал, что Аюми совсем не умеет писать письма. Стюард «Королевы» нянчился и разговаривал с ней, как с пятилетним ребёнком, но Аюми нравилось. Слишком много времени ей приходилось быть взрослой, даже мама часто забывала, что её дочь намного младше подчинённых капитана «Амазонки», и внимания ей нужно больше.

На часах было уже двенадцать, время условное, но то, что сейчас самый разгар первой смены, сомнений не оставалось. Разбудить Аюми никто попыток не делал, и она даже почувствовал лёгкой укол совести: какой из неё космонавт? Туристка-лентяйка! Нужно идти к папе, просить, чтобы назначил её куда-нибудь, и нужно поздороваться с Танг Я и Вилкоксом, познакомиться с остальным экипажем. Или для начала пойти к Фрэнку позавтракать? Уж он-то не станет сурово отчитывать, что, раз пропустила общий завтрак, жди обеда, как кок с «Амазонки», не будет кричать, что таскать еду по кораблю из камбуза — преступление.

Аюми встала, ещё раз оглядев свою маленькую каюту: сумка с вещами так и валялась неразобранной, но зато на стуле у кровати был сложен форменный комбинезон вольного торговца. Фрэнк заявил, что она всех обидит, если продолжит щеголять с комбайновскими нашивками. Можно было, конечно, переодеться в форму Академии, но после того, как там ввели обязательные для девочек платья, Аюми надевала школьный костюм только по большим праздникам — когда в интернат приезжала инспекция, или когда её навещала мама. Платья Аюми не любила, настоящие космонавты в платьях не ходят.

«Интересно, папина жена носит юбки?» — подумала Аюми, и настроение начало стремительно портиться. Вот с чего вдруг с самого утра она опять вспомнила про эту женщину! Раэль, похоже, считает, что Аюми должна с ней любезничать, просто потому, что она вся такая милая? Не дождется! Как бы она не улыбалась и не делала вид, что рада Аюми, Аюми ей не поверит и не собирается делить папу с ней. Хотя на душ в каюте надо было согласиться… Впрочем, лучше обойтись без подачек! И, подхватив новый комбинезон, полотенце, переобувшись в желанные ботинки на магнитной подошве, Аюми отправилась на поиски коридорной душевой.

На «Королеве» было тихо, по коридору не сновали космонавты и пассажиры, не шуршали щётками для уборки роботы, вход в грузовой трюм был опечатан, двери ближайших кают закрыты. Маленькая душевая комната, к большому огорчению Аюми, была оборудована только звуковым душем, никакого удовольствия! Но на многих кораблях во время перелёта воду экономят, и водный душ включают только после приземления, и то если на планете есть пригодные для пополнения запасов водоёмы.

Аюми вновь сделала себе выговор, что слишком капризна и на корабле «Комбайна» разбаловалась. Она пообещала больше не сожалеть об излишнем комфорте и наскоро завершила утренний туалет.

Немного тревожило только, что очередная попытка снять злосчастный браслет не увенчалась успехом. Вчера перед сном Аюми тоже пыталась расстегнуть серебряный замочек, но заснула, так с ним и не справившись. И сейчас провозилась минут десять, но не сдвинула его ни на миллиметр. Попросить помощи у папы, Фрэнка или Ван Райка? Но для этого придётся рассказать всю историю про бандитов, про магазин, а браслет она, получается, практически украла. Как к этому отнесутся? А может быть, продавец поставил на украшение какую-нибудь систему безопасности или замок с секретом? Тогда придётся возвращаться на Мето и искать тот магазинчик. А кому понравится, что из-за выходки Аюми придётся лететь назад? Хорошее же выйдет начало миссии! Нет, лучше пока никому ничего не говорить, подождёт удобного случая. К тому же браслет удобный, не мешает, не давит, никакого беспокойства не доставляет и красиво смотрится на руке. И Аюми оставила всё как есть, вдруг он сам через какое-то время расстегнётся?

Облачившись в жёлтый, почти коричневый комбинезон вольных торговцев, Аюми взглянула на себя в зеркало. Из-за того, что зеркало в душевой было маленькое и не в полный рост, она не расстроилась, напомнив, что зеркала — тоже для капризных туристок. Расстроило другое — на папиной жене коричневый костюм смотрелся куда лучше, и вовсе не потому, что Фрэнк плохо подобрал размер для Аюми — просто она выглядела как ребёнок, который собрался на маскарад, а вот Раэль… Раэль Коуфорт была настоящим космонавтом, как мама. Нет, конечно, мама выглядела куда лучше, и капитанский мундир «Комбайна» ни в какое сравнение не шёл с блеклым комбинезончиком папиной жены, но Раэль не смотрелась пустой красоткой из офиса Звёздной Базы, и форма космонавта придавала ей удивительный шарм. Аюми сердито фыркнула, раздосадованная, что опять думает о какой-то ерунде, и вышла в коридор, хлопнув дверью.

Коридор оказался более оживлён, чем полчаса назад. По нему важно шествовал большой полосатый кот. Прямо перед Аюми он остановился, одарив её любопытным и слегка неодобрительным взглядом.

— Синбад, — позвала его Аюми, присаживаясь на корточки и протянув руку. — Привет! Это я! Ты меня помнишь?

Синбад погладить себя не дал, только недоверчиво понюхал протянутую ладонь.

— Ну ты и нахал! — возмутилась Аюми. — Даже квикс меня узнал, а ты строишь из себя древнего аристократа.

Она поднялась на ноги, а Синбад, мяукнув, подбежал к ней и, потеревшись об ноги, мяукнул.

— Другое дело! Обманщик! — радостно проговорила Аюми и подхватила кота на руки, почёсывая за ушком, что вызвало довольное мурлыканье.

За спиной послышался чей-то смешок. Аюми, не выпуская Синдбада, обернулась. Возле одной из кают стоял парень, высокий, худой, светлые, почти белые волосы непослушно топорщились в разные стороны. Он выглядел совсем мальчишкой, чуть старше старшеклассников Академии. Его улыбка была немного смущённой, словно он не привык улыбаться.

— Действительно, пассажир — не заяц, Синбад очень строго к таким вещам относится, — проговорил он, глядя на Аюми. — Привет, старая знакомая нашего кота! Как тебя зовут?

— Аюми, — ответила Аюми, рассматривая светловолосого космонавта, на его костюме не было нашивок, зато на груди и карманах имелась чётко прорисованная эмблема корабля. Суперкарго. Вернее, помощник суперкарго, ведь главный торговец на «Королеве» — Ван Райк.

— Рад знакомству, Аюми. Я Дейн. Ты в кают-компанию? Идём, там сейчас как раз почти все, познакомишься, ты же с нами надолго?

— Да, на все каникулы. А почему все в кают-компании, первая смена же?

— Перелёт спокойный, всё на автоматике. Большая часть экипажа пока свободна.

Шагая рядом, Аюми украдкой разглядывала Дейна. Он был, конечно, не так потрясающе красив, как инженер-механик Али, и на космического героя не походил. О Дейне Аюми слышала пару лет назад, когда на Землю прорвался зачумлённый корабль, и помощник суперкарго, добравшись до телевидения, требовал справедливости, и, что удивительно, этой справедливости добился. Аюми очень гордилась, что это папин корабль стал таким популярным. Правда, после того случая, "Королеве Солнца" запретили появляться в пределах Солнечной системы, и папа не приехал к ней на выходные, как обещал, зато она тогда пролистала все новостные сводки и про паразитов, и про пламенную речь молодого суперкарго.

— А тебя не приглашали на телевидение? — спросила она.

— Что? — удивился Дейн. — Зачем?

Аюми сообразила, что мыслями унеслась далеко от их разговора, который даже толком не успел завязаться, и смущённо уточнила:

— Ну, после того выступления на Земле? Когда на корабле вредители завелись. Я читала. Тебе, наверное, предлагали остаться и принять участие в каком-нибудь шоу?

— О, ты знаешь о нашем маленьком приключении? — улыбнулся Дейн. — Они не на корабле завелись, а с грузом попали. И если бы не квикс… Его надо было приглашать в шоу.

— У вас столько приключений было! Папа, наверное, даже не обо всём писал, — мечтательно проговорила Аюми.

— Да, мы весело живём, — отозвался Дейн. — Из огня да в полымя. Не боишься? Вряд ли наша кривая линия удачи ради тебя сделает этот полёт тихим и безмятежным.

— Ничуть не боюсь! Я хочу чего-нибудь такого! — воскликнула Аюми.

— Будем надеяться, что все же миссия выдастся спокойной.

— Все суперкарго такие скучные? Спокойно, заурядно, тихо… Как же вы прибыль ищете?

Дейн нахмурился, а потом опять улыбнулся:

— Обычно прибыль ищет нас, разве ты не знала? Суперкарго сидит в тепле и покое своей каюты, а заказы так и сыплются, а товары так и несут. А при Синбаде я бы не стал говорить, что должность суперкарго ненужная, он обычно всё Ван Райку передаёт, — закончил Дейн с серьёзным лицом.

Аюми от неожиданности выронила кота, тот обиженно мяукнул и гордо удалился.

— Теперь точно расскажет! — проводив его взглядом, усмехнулся Дейн.

— Нет, я не говорю, что суперкарго ненужная должность, — смутилась Аюми, она вовсе не хотела обидеть или оскорбить ни Дейна, ни его профессию. — Просто, где быть торговцем на корабле или на планете — нет большой разницы…

Она не успела договорить, как рядом раздался насмешливый голос:

— Да, торговец стекляшками, в космосе ты ненужный и бесполезный элемент, не один я так считаю.

Али Камил ослепительно улыбался, стоя на пороге кают-компании, к которой они, наконец, подошли. Дейн помрачнел, а Али обратился уже к Аюми:

— Привет, заяц! Ты так подозрительно выглядишь, что даже наш доверчивый суперкарго не позволил тебе бродить в одиночестве?

Дейн исподлобья глянул на помощника инженера и прошёл в комнату.

— Привет! Он хотя бы не угрожал мне капитаном, — ответила Аюми, ей не понравилось, с каким пренебрежением Али разговаривает с Дейном. Хотя сам Али ей нравился. Кто сказал, что космический герой должен быт вежливым и ласковым? Язвительный и немного надменный — это куда интереснее.

— Ладно, теперь я верю, что ты дочка капитана. Вилкокс подтвердил, — проговорил Камил, пропуская её в каюту в шутливом полупоклоне. — Добро пожаловать, мисс Джелико.

— Можно просто Аюми, — в тон ему ответила Аюми и прошла внутрь.

В кают-компании вокруг стола сидели ещё трое космонавтов, они все были ей незнакомы, и Аюми на минуту даже растерялась:

— А где Стин?

По реплике Камила она решила, что Вилкокс, давний сослуживец отца, тоже здесь. Но ей на встречу поднялся темнокожий улыбчивый здоровяк.

— Я его заместитель! Рипли Шеннон, — он протянул ей руку. — Можно просто Рип.

Аюми протянула руку в ответ. Здоровяк принялся её усиленно трясти, тараторя при этом и кивая на товарищей:

— Это Карл Кости и Джаспер Викс — наши инженеры, с Али Камилом и Дейном Торсоном ты уже познакомилась. Танг Я и Вилкокс на мостике, там же и капитан, а суперкарго, доктор Тау и Раэль заняты в медотсеке, что они там делают, даже Дейну не сказали. Фрэнк в оранжерее, и он строго наказал накормить тебя!

От изобилия информации Аюми растерялась.

— Э-э-э… спасибо. И привет всем! — наконец, проговорила она, высвобождая ладонь из чересчур дружеского рукопожатия. — Приятно познакомиться.

Бледный и очень светлокожий парень кивнул, слегка улыбнувшись, а сидящий рядом с ним громоздкий и похожий на медведя второй инженер громогласно спросил:

— И каким ветром Аюми занесло к нам на «Королеву»? Рассказывай свою скучную историю…

— Почему скучную? — возмутилась Аюми.

— Просто Карл расстроится, если ты расскажешь скучную историю, а он перед этим скажет, что история захватывающая, — усмехнулся Дейн, отодвинув для неё стул. — Садись. Будем тебя кормить!

— О да, Фрэнк нас такими разносолами не баловал, — вставил Рип. — Голодом, конечно, не морил, но пирогов и мороженого мы от него не видели…

— Хорошо быть ребёнком, — протянул Карл Кости мечтательно. — Спишь до обеда, на завтрак нормальная еда, ещё и капитана можно просто папой называть…

Аюми хотела было обидеться, когда светлокожий Джаспер спокойно спросил товарища:

— А чего бы тебе хотелось — спать весь день или чтобы капитан тебя усыновил?

Карл рассмеялся:

— Чтобы Фрэнк меня мороженым кормил, когда всем остальным даёт концентраты и искусственные витамины. Открой мне секрет, девочка, чем ты этого добилась?

— Я его крестница, — несколько растеряно ответила Аюми.

— Да, Карл, у тебя нет шансов, — усмехнулся Али, усаживаясь рядом с Аюми. — Итак, мисс, поведай нам, как тебя угораздило родиться дочерью нашего капитана?

— Ты кушай, кушай, — не дал ей и слова вставить Рип, пододвигая поднос с остатками вчерашнего пирога и каким-то новым блюдом.

— А вы? — спросила Аюми космонавтов.

— Не переживай, всё самое вкусное мы уже выбрали, — подмигнул помощник штурмана. — Ты кушай и рассказывай, кто ты, чем живешь, о чём мечтаешь?

— Эй! Вы мне слова не даете сказать! — воскликнула Аюми. — Так что я буду есть!

И она взяла самый аппетитный кусок пирога.

— Кофе? Джейкек? Чай? — услужливо спросил Камил, перемигнувшись с Рипом.

— Что вы, какой джейкек? Ей ещё рано, — возразил Карл и поставил перед Аюми стакан молока. — Это полезней!

Аюми не выдержала и рассмеялась. Уже после пятиминутного общения с этими ребятами ей показалось, что они знакомы вечность и не просто знакомы, а они одна большая семья.

После завтрака Али, Дейн и Рип вызвались быть её провожатыми, чтобы показать «Королеву Солнца»: каждую палубу, каждый отсек, всё, что она помнила, и всё, что успела забыть. Провели экскурсию по машинному отделению, где хмурый молодой человек, которого Али Камил представил как своего гениального начальника, инженера-механика Иоганна Штоца, даже не глядя на гостью, ответил: «Очень рад». Чему он рад, знакомству с ней или тому, что экскурсия в машинном отделении не задержалась, Аюми так и не поняла, но подозревала, что второму.

Дейн позволил гостье заглянуть в окошечко опечатанного грузового отсека; впрочем, Аюми склонна была согласиться с саркастическим замечанием Али, что в полусумраке на запакованные коробки смотреть — сомнительное удовольствие, а каждый день пересчитывать их через закрытую дверь — тоже едва ли увлекательное занятие. Но, взглянув на нахмурившегося Дейна, Аюми не поддержала Али.

В оранжерее компания встретила Фрэнка Муру, который вручил крестнице свежую морковку, заявив, что витамины в космосе просто необходимы, а на возмущение Рипа, что им бы тоже витамины не помешали, хлопнул его по руке, потянувшейся за морковкой, и выдал молодым людям по веточке сельдерея, ответив, что в их возрасте и этих витаминов достаточно.

В медотсеке Аюми предпочла не задерживаться: во-первых, она не любила больницы, даже на кораблях, во-вторых, доктор Крейг Тау ей не понравился. Раньше, когда она была маленькой, медиком на «Королеве» служил Рахи, весёлый паренек из Индии, он всегда играл с Аюми и рассказывал, что у него дома живёт настоящий слон. Но пару лет назад папа писал, что Рахи ушёл с «Королевы», занялся наукой, и сейчас преподаёт в академии на одной из дальних звёздных баз. Аюми было интересно, перевёз ли он в свой новый дом индийского слона с Земли. У Тау слона скорее всего не имелось, да и беседовать с Аюми о подобных пустяках он не собирался. У нового доктора был равнодушный холодный взгляд, как у преподавателя по ненавистной квантовой механике в Академии. Этот вредный старик так и ждал повода, чтобы сказать ученикам, что они ни на что не годны. Аюми дала себе зарок как можно реже сталкиваться с корабельным доктором и тоже не давать ему поводов для замечаний. Третья причина, по которой медотсек никогда не сможет претендовать у Аюми за звание лучшего места на корабле — здесь служила папина жена, правда, в этот раз встречаться с Раэль не пришлось, она проводила в лаборатории важный опыт, как сказал Тау. И посмотреть лабораторию Аюми не захотела.

На мостик они поднялись только вдвоём с Рипом. Штурману пора было заступать на вахту, Али отправился к себе в секцию, а Дейн вернулся в грузовой отсек.

Мостик «Королевы Солнца» показался Аюми маленьким и безлюдным. У мамы на «Амазонке» на верхних палубах всегда кипела работа, все куда-то бежали, о чём-то спорили, а после того, как в капитанское кресло садилась госпожа На, всё это бесконечное движение словно прибавляло скорости. Капитан тоже без устали работала: просматривала какие-то отчёты, отдавала приказы, что-то контролировала и иногда находила время заметить, что Аюми здесь не место и отправить её вниз, чтобы не мешалась.

Капитан Джелико листал какие-то документы, но, увидев дочь, отложил их в сторону.

— Привет, пассажирка! А мы уже ставки начали делать, когда ты дойдёшь до мостика. Я думал, ты будешь спать до завтрашнего дня, — улыбнулся он.

— Я выиграл, капитан. Привет, почемучка! — радостно приветствовал Аюми Стин Вилкокс, поднимаясь из штурманского кресла ей навстречу.

Аюми любила этого худого длинного шотландца почти так же, как своего крёстного Фрэнка. Когда Вилкокс, уволившись с корабля изыскателей, перешёл на «Королеву» в свой первый рейс как вольный торговец, Аюми как раз гостила у папы.

Она повсюду ходила за новым штурманом следом и постоянно обо всём расспрашивала. Она почему-то думала, что Стин знает всё-всё-всё, потому что он самый большой — на целую голову выше и папы, и дяди Ван Райка, а когда он поднимал Аюми на руки, то она могла достать до самого потолка. Стин терпеливо с ней возился, рассказывал про звёзды и гиперпространство. Большую часть сказанного Аюми не понимала, но зато ей разрешалось сидеть в кресле на мостике и нажимать важные кнопки, то есть помогать компьютеру, как говорил Стин. Только через пару лет Аюми узнала, что при автоматическом управлению компьютер в помощи не нуждается, но тогда она очень гордилась. И очень дорожила своей дружбой со Стином, а Вилкокс, прощаясь, искренне сожалел, что в следующем рейсе у него не будет больше болтливого любопытного хвостика.

— Привет, Стин, я думала, что выросла, а ты всё такой же огромный!

Аюми обняла его. Она с трудом доставала Вилкоксу даже до плеча.

— И костлявый! — добавила Аюми, задетая острым локтем обнявшего её в ответ штурмана.

Вилкокс засмеялся:

— Прости. В этот раз поуправлять корабликом не предлагаю, этим Рип теперь занимается. Но по тебе я всё равно скучал!

Рип шутливо отсалютовал Аюми и занял своё место рядом со штурманом.

Молчаливый и серьёзный связист Танг Я только кивнул Аюми, даже не сдвинув наушники, и вновь погрузился в работу. Но марсиане — они вообще странные, Танг Я всегда был таким, и Аюми не обиделась.

Больше на мостике никого не было.

— Доброе утро, папа! — повернулась Аюми, наконец, к отцу.

— Доброе утро, — ответил капитан ласково. — Вселенная большая, где-нибудь сейчас утро, где-нибудь даже доброе. У нас на корабле, правда, уже вечер близится.

— Но у меня всё-таки каникулы! — возмутилась Аюми. — И я проснулась раньше. Мне ребята корабль показывали.

— И как тебе «Королева»? — не без гордости спросил капитан Джелико. — Сильно изменилась?

— Кажется, стала меньше, — улыбнулась Аюми в ответ. — Или я больше.

Капитан усмехнулся.

— А теперь, мисс Аюми Джелико, я должен назначить тебя на работу. Пассажиры на «Королеве Солнца» перевозятся, только если это фрахт.

— А я разве против? Я сама хочу, чтобы ты мне что-нибудь поручил делать! — горячо заверила его Аюми.

— Отлично. И что же ты предпочитаешь? Я предполагал отдать тебя в распоряжение Ван Райку, но раз торговля тебя уже не интересует… — задумчиво протянул капитан.

— Можно и в грузовую секцию, если другой работы нет. Но я бы хотела куда-нибудь к инженерам.

Как было бы здорово — постоянно крутиться рядом с Камилом, он же такой классный! Хотя, можно и с Дейном, он тоже славный. Конечно, эти доводы для папы Аюми озвучивать не стала.

— Нет, девочка моя, пока ты мне не покажешь диплом, в инженерную секцию я тебя запустить не могу. Да даже если бы и назначил, то Штоц не подпустит тебя к оборудованию.

— Ну ладно, — пожала плечами Аюми. — А на мостике тебе никто не нужен?

Она оглянулась вокруг. Стин и Рип склонились над приборной панелью, что-то высчитывая, Танг Я сосредоточенно записывал, выстукивал, вырисовывал, сосредоточенно слушая неведомые звуки космоса. А космос на смотровом экране словно замер картиной, на которой кто-то пытался изобразить бесконечность, вечно движущуюся и нереальную. На мостике стоило работать хотя бы ради того, чтобы видеть изменения на этой картине.

— Кстати, почему у тебя нет помощника капитана? У мамы есть, — отводя взгляд от экрана, спросила Аюми.

— У мамы корабль немного побольше, и экипаж тоже побольше, человек на сто или двести. На вольных торговцах капитан обычно один. Но если ты предлагаешь назначить себя помощником, я, конечно, подумаю, — улыбнулся Джелико. — А пока могу тебе предложить деятельность под началом Фрэнка, у него рабочих рук в оранжерее не хватает. И ещё, конечно, мы включим тебя в общий график на дежурство по кораблю.

— Всё-таки у вас нет роботов, — разочарованно вздохнула Аюми.

— Прости, не успели закупить ради твоего приезда! Что ж, моя хорошая, иди скажи Фрэнку, чтобы дал тебе работу. А мне ещё кое-что нужно проверить, — капитан вновь вернулся к своим бумагам. — Встретимся за ужином.

Аюми кивнула, ещё раз окинув взглядом мостик. И отсюда её прогнали! Что ж, оранжерея так оранжерея, это тоже интересно и для корабля очень важно, и воздух там всегда самый хороший, и даже морковка растёт.

Только на первый взгляд кажется, что космические перелёты — это очень увлекательное и самое что ни на есть героическое занятие на свете. Может быть, если ты капитан большого корабля космического Патруля, или главный разведчик Изыскателей, или ещё лучше — пират. Но когда ты пассажир и по совместительству уборщик с функциями садовода на маленьком кораблике, который совершает скучный перелёт от одной планеты-рынка к другой — приятного мало. Перелёт от Марса до Луны или даже от Земли до Альфа-Центавры и то увлекательнее: на пассажирских лайнерах хотя бы развлекательные программы предусмотрены. А на «Королеве» о том, что ты в космосе, а не просто в консервной банке, напоминает только экран, к которому не побегаешь часто, потому что на мостик без дела заходить запрещено. К тому же, что этот экран? Он не больше телевизионного, так что с таким же успехом можно было включить головизор, настроить на карты звездных систем и сидеть в своей комнате на Земле, представив, что ты в далёком полёте за тысячи световых лет от дома. Даже лучше, потому что на корабле ещё и куча обязанностей: подъём, дежурства, обед из концентратов, и Али постоянно торчит на своей инженерной палубе, а когда поднимается, на Аюми внимания почти не обращает.

Аюми тяжело вздохнула, настраивая щётку на полировку, в который раз принимаясь за дверь. Вот зачем? На «Королеве» и без того чисто, нет, Фрэнк недовольно хмурится, когда видит, что она пропустила миллиметр или не заметила микроскопическое пятно. Каким он стал занудным! На «Амазонке» и то было, пожалуй, повеселее: там головизор, и большая игровая комната отдыха, и спортзал с бассейном. И чего она так мечтала путешествовать с папой? Нет, с папой, конечно, хорошо. Но он вечно занят, за всю неделю они побыли вместе всего пару вечеров. Тот вечер при высадке на планетке класса Гамма не считается. Аюми бы ничего не потеряла и не спускаясь с корабля. Унылая деревенька поселенцев-колонистов, куда доставляли какие-то ящики, кажется, посылки и продукты, была ничем не примечательна. И сама планетка, похожая на все колонии земного типа, которые ещё только начали освоение новых земель, — скучная и обыкновенная. Экипаж «Королевы Солнца», наоборот, был доволен удачным спокойным перелётом.

Но Аюми бы простила и эту планету, и то, что космонавты не разделяют её унылого настроения, и даже кафетерий с невкусными бифштексами и грязными стенами, если бы с ней и папой не пошла Раэль. Папа словно не замечал, что Аюми и его жена терпеть не могут друг друга, он всё пытался их подружить, предлагал какие-то немыслимые совместные занятия, к примеру, чтобы Раэль научила Аюми делать выкройки из какого-то инопланетного шёлка. Аюми сначала решила, что папа шутит. Она будет заниматься выкройками?! Ну уж нет! Если папиной жене интересно во время перелётов сидеть вечерами в каюте и шить себе сарафаны, пусть и занимается этим, а Аюми предпочтёт играть в карты в кают-компании.

Впрочем, её в игру не приглашали, Фрэнк строго распорядился не «учить ребенка азартным играм», и папа его поддержал. Вообще, Аюми жутко не нравилось, что все: и Стин, и Фрэнк, и Ван Райк считают её маленькой девочкой, и даже Рип с Карлом, с которыми она подружилась больше всех, с ней только дурачатся, играют и называют малыш-юнга. Но обидно вдвойне, что ребёнком её считает и Али. А она ведь ему так улыбается всегда и говорит с ним, не как со всеми, и смотрит так! Он же не мог не заметить, что она смотрит на него по-особенному! Мог бы догадаться, что нравится ей! Очень сильно! Она же красивая, все говорят, не зря же девчонки в Академии ей завидуют, а на «Амазонке» все удивляются, как она на маму похожа, а если похожа, значит, она точно красивая, и зеркало не обманывает. Но Али будто не видит в ней симпатичную девушку, а если и разговаривает с ней, то тоже покровительственно и свысока. Лучше бы как над Дейном подтрунивал!

Она бы нашлась, что ответить, Али увидел бы, какая она остроумная, и тогда бы… Это «тогда» было каждый раз разным, в одном варианте мечтаний Али бы тут же признался ей в любви, посокрушался бы, что она ещё такая юная, и капитан наверняка будет против, если они начнут встречаться.

Но папа, увидев, какая красивая пара Аюми и Али, разрешил бы им быть вместе. Аюми бы, конечно, пришлось уехать учиться, но они бы переписывались с Али, встречались на каникулах, а потом перешли бы работать на один корабль Изыскателей, ведь Али бы без неё не смог. Или, если вдруг отец бы возразил, отругал Али, пригрозил увольнением, то тогда решительный Камил однажды вечером пришёл бы к ней и сказал, что пусть она выбирает: либо остаться на «Королеве» и слушаться во всём папу, либо отправиться с Али, потому что без неё он не может, и если им не удастся быть вместе, он пойдёт в пираты, в жизнь, полную риска и опасностей, чтобы не думать о своей любви. Аюми, конечно, согласится уйти с ним на край вселенной на одиноком двухместном кораблике, она будет скучать по маме и папе, но потом родители всё равно поймут, что с Али она счастлива, и простят их.

А может быть, Али уже давно влюблён в неё и не решается признаться, потому что думает, что не нравится ей? Или как раз опасается гнева капитана? Но однажды «Королева» попадёт в метеоритную бурю: пробита обшивка, прямо возле каюты Аюми, авария, все на мостике, а она не может выйти, потому что скафандр далеко, ну, или дверь заклинило. А запасы кислорода заканчиваются, его нужно перераспределить, чтобы хватило до прибытия спасателей, к тому же загорелся коридор… Аюми вызволить невозможно, все ходы заклинило. Папа терзается: спасти дочь или сохранить корабль. Но выхода нет. Либо она, либо вся команда. Капитан Джелико отдаёт приказ «весь кислород перевести на мостик», с трудом сдерживая слезы, но Али вдруг метнулся в горящую секцию и чудом спас её. И, конечно, теперь у капитана нет права возражать против их любви…

— Аюми, почему ты так радостно улыбаешься, глядя на дверь? Ты прониклась симпатией к уборке?

Аюми вынырнула из своих мечтаний, растерянно оглядываясь по сторонам. Дейн Торсон, смотрел на неё с доброй усмешкой, он стоял рядом, кажется, уже несколько минут.

— Я доделал всё срочное и хотел тебе помочь, чтобы ты побыстрей закончила, но раз уборка доставляет тебе такое удовольствие, теперь уже сомневаюсь.

— Нет, Дейн, помоги, конечно, — обрадовалась Аюми. — Спасибо тебе! А то мне уже надоело в одиночку тереть эту проклятую стену.

— Не ругай нашу красавицу, — ответил Дейн, вытаскивая ещё одну щетку. — Давай как следует умоем её и пойдём наслаждаться свободным вечером.

— Скучным, ты хотел сказать, — отозвалась Аюми.

— Тебе скучно? — удивился Дейн.

— Конечно! Каждый вечер одно и тоже. Ужин, какие-то унылые разговоры о том, что полёт идёт нормально, траектория верная, груз в порядке, — передразнила она Стина, Тан Я и Ван Райка, которые каждый вечер неформально делали капитану доклады. — А потом дядя Ван какую-нибудь байку расскажет. Потом все садятся играть в карты…

— Допустим, не все. Капитан никогда не играет, и Раэль тоже, и мы с тобой.

Аюми только фыркнула:

— Тебе тоже запретили играть в азартные игры?

Дейн усмехнулся:

— Точно, Ван Райк не разрешает.

С Дейном Аюми было общаться проще всего, он не пытался показаться взрослым, мудрым и очень занятым. Он всегда помогал Аюми, хотя Фрэнк, назначая дежурства, поставил её в один день с Джаспером Виксом, заявив: «Если поставлю тебя с Дейном, он, бедняга, один весь корабль будет полировать, а Викса ты не разжалобишь». Но Дейн охотно помогал ей и не в свою смену, и в саду, и просто в уборке. И когда становилось совсем тоскливо, а папа не пускал на мостик, Аюми шла к Дейну. Он показывал ей какие-то пленки с видиозаписями старых путешествий, иногда брал с собой в грузовой отсек, где хранились вещи для контакта, и даже разрешил ей выбрать себе какие-нибудь бусы или колечко.

— Ты же любишь украшения, — улыбаясь, протягивал он коробочку со всевозможными разноцветными вещицами.

— Нет, с чего ты взял? — отмахнулась Аюми.

— Ты, не снимая, носишь свой браслет. Красивый, какой-то космический сплав, если я не ошибаюсь? Давай подберём к нему такое же ожерелье или серёжки.

Аюми одёрнула рукав, задвинув металлическую полоску подальше; почему-то ей было неприятно, что кто-то его видит.

— Это подарок, — соврала она, — обычное серебро. А так я не люблю навешивать на себя камни и цепи. И вообще: настоящие космонавты украшения не носят. И я дружу с тобой просто так, а не ради подарков.

— Как хочешь, — Дейн пожал плечами. — Но на вольных торговцах ничего против украшений не имеют, наоборот, при некоторых контактах, чем больше на тебе колец и браслетов, тем лучше. Но если ты считаешь, что я пытаюсь тебя подкупить, больше не буду ничего предлагать. И даже сам съем шоколадку с Велоса, которой хотел с тобой поделиться. А то настоящие космонавты сладости не должны есть.

— Эй! Нет! Я же пассажир, мне можно! — возмутилась Аюми, и потянулась за шоколадкой, стараясь, чтобы рукав не открыл запястье с браслетом.

В общем, с Дейном всегда было весело и хорошо. Иногда Аюми думала, что зря влюбилась в Али, вот если бы она влюбилась в Дейна… Дейн ведь классный, не такой красивый, как Али, но тоже очень симпатичный, девочки в интернате и в Академии обзавидовались бы, когда она показала бы его фотку. А ещё, если сказать, что он космонавт, не суперкарго на вольном торговце, а просто космонавт на межзвездном корабле — тогда и вообще! Аюми на миг представила, как Дейн вызволяет её из горящей каюты, и Али с завистью смотрит, что она благодарно улыбается не ему.

— О чём ты опять так замечталась? — Дейн, который помогал ей мыть стену, выглядел не таким героическим и смотрела на неё просто с улыбкой, а не с обожанием.

— Да так, пустяки, думаю, скорей бы мы прилетели на какую-нибудь нормальную планету, — быстро проговорила Аюми, отгоняя разные глупые мечтания. — Амазонка сейчас в восьмом секторе, а там Глоус… Целая планета — торговый центр, ты слышал?

— Ну откуда суперкарго знать о торговых центрах? — с усмешкой отозвался Дейн.

— Ой, просто, обычно мальчики не интересуются магазинами…

Дейн только рассмеялся:

— Уверяю тебя, на «Королеве» все мальчики только и думают, как бы найти магазин повыгодней, и очень интересуются всем, где хоть что-то можно продать.

Аюми стало неловко: вечно она говорит какие-то глупости, хорошо, что хоть Али не слышал. Дейн, заметив, что она погрустнела, добавил:

— Глоус я тебе не обещаю, но на следующей нашей остановке будет неплохой туземный рынок. Мы там задержимся на сутки, можно будет выбрать массу всего.

— Стекляшки и пряности, — поморщилась Аюми. На «Амазонке» они тоже бывали на маленьких периферийных рынках, обычно мамин суперкарго не ходил далеко и не торговался с туземцами, они сами приносили лучшие товары к большому кораблю, и больше часа «Амазонка» не задерживалась в таких местах, быстро закупала нужные образцы и летела к большим сделкам. Но, может быть, и впрямь интересно побродить по подобным рынкам, там столько интересных рас можно посмотреть.

— А можно мне будет с тобой пойти, посмотреть, как вы с дядей Ваном торгуетесь? Ты попросишь, чтобы он разрешил мне посмотреть?

Аюми знала, что Ван Райк считает торговлю слишком серьёзным делом, и уже несколько раз пресекал излишнее любопытство Аюми. Как смеялся Рип: «Наверное, наш старик боится, что ты донесёшь торговые секреты вольных агентам Комбайна». Аюми делала вид, что не обижается. Она бы ни за что не призналась, что на «Амазонке» суперкарго тоже никогда не брал её на заключение торговых сделок, и мама никогда не просила за неё, а только строго одёргивала, не поощряя интерес дочери, а потом очень удивлялась, почему это Аюми решила поступить не в Школу Торгового флота, а в Космическую Академию.

— Думаю, он разрешит, — ответил Дейн. — Мы обычно всем экипажем ходим на рынок. Помимо торговых сделок, можно же и лично для себя что-то выбрать, там много интересного попадается, если поискать.

— Например, какой-нибудь скучный талмуд на неизвестном диалекте, — раздался с другой стороны голос Али Камила.

Аюми выронила щётку. От неожиданности, конечно, и вовсе она не покраснела. Просто обидно, что волосы у неё сейчас растрёпанные, и комбинезон с пятном от этой жуткой чистящей смеси. Вечно Али не вовремя появляется! И ещё Аюми запоздало подумала, что надо было, наверное, засмеяться его шутке, только это наверняка бы обидело Дейна. А переводчик той энциклопедии с вычурной вязью и блеклыми картинками, что пылится у помощника суперкарго в каюте, ещё обязательно найдётся, и книга сама очень красивая, в крайнем случае, её можно при случае на что-нибудь обменять. Но если Аюми выскажет такую мысль, наверное, обидится Али.

Дейн выпад помощника инженера проигнорировал и повернулся к нему тоже с усмешкой:

— Камил, неужели и ты решил помочь нам?

— О нет, малыш, я благотворительностью не занимаюсь, к тому же юная леди в мою смену ни разу не пришла на помощь мне.

Аюми совершенно растерялась. Боги галактики, почему ей не пришла такая блестящая идея — в дежурство Али Камила предложить ему свою помощь? Вот прекрасная возможность побыть с ним.

— К тому же, миллион извинений и ничего личного, но Торсона из штата уборщиков я тоже вынужден забрать, — театрально кивнув и сделав скорбный вид, проговорил Али, глядя на Аюми, и, пока она в который раз замерла под этим его невероятным взглядом почти чёрных глаз и гадала, всерьёз ли Али хотел бы, чтобы она пришла ему помочь в следующее дежурство, может, он на что-то намекает, Али уже обернулся к Дейну. — Тебя ждёт Штоц, что-то там про закупку оборудования.

— Прости, Аюми, — вздохнул Дейн, отложив щётку и виновато улыбнувшись, — обещаю в следующий раз более ощутимую помощь. Ну, тебе осталось немного.

— Да, юнга, всего половина коридора, — равнодушно заметил Али.

Аюми сердито тёрла стену, лихорадочно соображая, что бы придумать в ответ остроумное, и чтобы было понятно, как её обижают эти дурацкие шутки Камила, но что она готова ему всё простить, потому что Али ей очень нравится.

А ведь могла бы спокойненько в Дейна влюбиться. Вот если ещё раз Камил скажет ей что-нибудь такое, возьмёт и влюбится! А вдруг Дейн не просто так хорошо к ней относится? Вдруг она ему нравится? А она пялится влюблённо на Камила и не замечает… А бедный Дейн страдает. Аюми замерла, поражённая своей догадкой. Конечно! Он всегда приходит ей на помощь, он один не называет её ребёнком, он улыбается ей так ласково… И вот даже на рынок с собой позвал. Но Камил, он же такой!.. Аюми вздохнула. Как всё сложно. Вот если бы быть уверенной, что она точно Дейну нравится, тогда бы она попробовала разлюбить Али.

Тут Аюми услышала, какое-то шевеление за спиной. Кто-то остался в коридоре? Сердце забилось сильнее: неужели Али? Вдруг он шёл к ней, а тут Дейн, вот он и придумал про Штоца и оборудование. И говорил с ней так небрежно, чтобы Дейн не догадался, а она обижается… Одной рукой немного пригладив волосы, Аюми приготовила свою самую красивую улыбку и обернулась. В конце коридора сидел Синдбад и внимательно наблюдая за ней. Ни Дейна, ни Али в коридоре давно не было, только кот и недомытая стена. Ужасное путешествие!

Раэль уже давно не была в таком напряжении. Кажется, ни одна миссия не проходила для неё настолько тяжело. Особенно на «Королеве». На этом корабле она привыкла чувствовать себя счастливой и беззаботной, даже когда на долю экипажа выпадали какие-нибудь головокружительные приключения и опасности, когда благополучный исход миссии был под угрозой, а карьера и жизнь висели на волоске, Раэль, несмотря на все тревоги, шестым чувством осознавала, что всё будет хорошо, всё закончится благополучно, и Месс в кают-компании спокойно и сухо подведёт итог и объявит следующую миссию. А потом, когда они останутся вдвоём, улыбнется так, как улыбается только ей, и скажет тем тоном, которым говорит только с ней: «Ты, я и космос — навсегда, ничто и никогда не разлучит нас. Ты же знаешь это точно так же, как знаю я».

Она это знала с той самой минуты, как впервые увидела Месса, в тот самый миг, когда вошла в его каюту на «Королеве» и встретила его взгляд, хмурый, цепкий, но такой родной. Всё, что происходило в её жизни до того: попытки быть самостоятельной и независимой от брата, смена кораблей, на которых ей всегда чего-то не хватало, путешествия, новые знания, новые торговые пути, всё вело её на «Королеву Солнца», к этой встрече. Раэль никогда бы не призналась, что верила в безусловную любовь, в то, что два человека созданы, чтобы быть счастливыми вместе, и вселенная старательно ведёт их друг к другу, если им повезло родиться в одно время. Она была счастлива, потому что капитан Мессаил Джелико был именно тем человеком, который предназначен ей, а она — ему.

Раэль всегда считала себя достаточно разумной, но сейчас ничего не могла поделать и сходила с ума от ревности. От ревности к тому, что было в прошлой жизни мужа, до неё. От ревности к девочке, которая появилась на их корабле, и с которой нужно было делить любовь Месса. Она понимала, насколько это глупо, и, конечно, не показывала даже десятой доли всех своих эмоций. Не позволяла себе чувствовать, не позволяла никому из экипажа догадаться об её большом страхе, об ужасе из детства — быть нелюбимой.

Никто бы ведь и не подумал, что блестящей, уверенной и сильной Раэль сделала себя сама. Сразу после смерти матери. Пришлось. Отец никогда не скрывал, что Тиг — это для него всё, и у него просто не осталось чувств для кого-то ещё. После смерти мамы Раэль видела отца всего несколько раз. Он, конечно, заботился о дочери, у неё было всё то же, что и у брата, за исключением отцовской ласки. Даже служащие и учителя всегда отдавали предпочтение Тигу, ей же доставались жалкие крохи внимания. Раэль на брата не обижалась, она любила Тига и хотела бы, чтобы и он любил её так же, но наследник Коуфорта был ещё холоднее и равнодушнее отца, и с детства его не интересовало ничего, кроме торговли, разве что космос, но и то потому, что торговать на одной планете невыгодно. И сестру он стал замечать, только когда понял, что у неё неплохо получаются сделки, и ей можно доверить часть забот. После смерти отца брата Раэль тоже практически не видела, лишь факсы и радиограммы с сухими цифрами и рекомендациями. Раэль привыкла и уже не жаловалась. Тем более у неё появился Месс, который любил её, только её. А эта девочка, со всеобщим обожанием с пелёнок, со счастливым детством, которого не было у Раэль, хочет отнять у неё и большую части любви Месса.

Но Раэль, конечно, старалась не поддаваться глупым мыслям и искренне полюбить этого ребенка, просто за то, что Месс её любит, просто за то, что она его дочь. Раэль старалась подружиться с Аюми, найти какие-то общие интересы, разговорить, но все её попытки встречались в штыки. Аюми её совершенно игнорировала, и только в присутствии отца здоровалась сквозь зубы, и обязательно начинала разговор о своём детстве, о матери, о том времени, когда Месс принадлежал им. А Месс благополучно не замечал её шпилек в адрес Раэль, ласково улыбался им обеим и продолжал попытки собрать всю свою семью, заставить жену и дочь проникнуться друг к другу симпатией, не понимая, что мозаика из разных деталей не собирается.

Чтобы меньше поддаваться разрушительным эмоциям и не думать, как Месс отдаляется от неё, Раэль загрузила себя работой так, чтобы сложно было вздохнуть, чтобы как можно реже появляться в кают-компании и не сталкиваться с дочкой мужа.

Миссия была на удивление обычной и простой — доставить грузы в земные колонии, интересных торговых операций не предвиделось, и Раэль целиком погрузилась в химические опыты в лаборатории у доктора Тау. Крейг молча уступил ей все препараты и не лез с разговорами.

За что она любила Крейга — так это за его тактичность. С ним можно было просто помолчать и сразу становилось легче: не иначе это какие-то шаманские штучки, подчерпнутые им из очередной экспедиции к далёким новорожденным цивилизациям. Он только тепло улыбался на предположения Раэль и угощал её каким-нибудь травянным чаем.

Все из экипажа «Королевы Солнца» были замечательными людьми, но в компании Крейга Раэль чувствовала себя проще и свободнее всего, они стали друзьями в первую же миссию ещё до её свадьбы с капитаном. Тау первый понял, что Мессаил и Раэль рано или поздно поженятся. Он всегда видел и знал больше других, но, как правило, редко показывал это. Только Раэль угадывала некоторые его настроения. К примеру, то, что Аюми доктор Тау не любил. И хотя он отшучивался, что дети слишком подвижны, капризны, и вообще, он в педиатрии не силен и боится их лечить, поэтому не стремится с ними дружить, причина была гораздо глубже. Раэль не могла сказать насчёт остальных детей, но Аюми доктор Тау обходил стороной, хотя с ним она дерзить не пыталась и держалась очень скованно, с единственным на всём корабле.

Раэль не была любопытна, и Крейг к ней с разговорами никогда не лез, их беседы обычно сводились к обсуждению опытов и новых статей по медицине или по ботанике. Доктор Тау высаживал в саду лекарственные травы, Раэль помогала за ними ухаживать. Правда, в последнее время в оранжерее она бывала редко: днём там чаще всего можно было встретить Аюми, которой Фрэнк поручил часть забот за овощами, выращиваемыми для кухни. Раэль заходила проверить саженцы перед сном, когда экипаж собирался в кают-компании, а она могла немного побродить по маленьким аллейкам, любовно взращиваемым Фрэнком, вдохнуть настоящего воздуха и немного поразмышлять в одиночестве. Иногда к ней присоединялся Мессаил, но с тех пор, как на корабль прибыла его дочь, он предпочитал проводить вечера с Аюми.

Раэль полила несколько кустиков очередного экзотического вида лекарственной травы, похожей на земной алоэ, только с большим пурпурным стеблем, посередине которого назревал серебристый плод. Крейг не решил ещё, какая часть растения полезна и что с ней делать, но ухаживали за ней исправно. Раэль попыталась немного подвинуть тяжёлую кадку, кажется, тень от соседнего куста загораживала её подопечного.

— Зачем ты сама? — окликнул её неслышно подошедший Фрэнк Мура. — Позвала бы кого-нибудь из ребят или мне бы сказала, что хочешь устроить перестановку в саду.

— Я хотела его чуть ближе к свету перенести, — кивнула Раэль на цветок.

Фрэнк проворно сдвинул кадку аккурат под луч искусственного солнца оранжереи.

— Надеюсь, Крейг нас не отравит, — проговорил он, разглядывая кусты и травы на участке, выделенном доктору. — Как-то пару лет назад он посадил здесь одно забавное деревце. Так оно у нас съело весь укроп и в итоге оказалось не растением, а всего лишь разновидностью травоядных, — усмехнулся Фрэнк. — Спасибо, хоть не хищник, а то бы не только укропа мы лишились, но и парочки садоводов.

Раэль заметила, что с появлением Аюми Фрэнк выглядел веселее и будто бы ожил. Обычно таким жизнерадостным он становился только при высадках, если приходилось сталкиваться с чем-нибудь из ряда вон, как шутил Месс, что могло, наконец, развеять скуку угрюмого стюарда-японца. По-видимому, Аюми ему скучать не давала.

— Как твои дела, Раэль? — вдруг серьёзно спросил Фрэнк, внимательно глядя ей в глаза.

— Всё хорошо, — несколько растерявшись, после паузы ответила она.

— Вы совсем не общаетесь с Аюми. Месса это расстраивает, да и меня тоже.

— Фрэнк, что ты предлагаешь? Я несколько раз пыталась, но ваша обожаемая принцесса даже не разговаривает со мной и прекрасно обходится без моего внимания.

— Она восхищается тобой, но не осознает этого и злится. И завидует. К тому же, она переживает разрыв родителей до сих пор. И постоянные перелёты вряд ли сказываются хорошо. Конечно, она нервничает.

— Я не знала, что ты увлекаешься подростковой психологией.

— Чем угодно увлечёшься! Я хотел с ней поговорить, много читал. Мне кажется, Аюми влюбилась в кого-то из наших мальчиков. Меня она слушать не будет, Месс в ней видит по-прежнему пятилетнего карапуза и не воспримет всерьёз, да и не расскажет она нам, а вот если бы вы подружились…

— Ты смеёшься?! Это что же я должна сделать, чтобы капризная девчонка, которая так мной восхищается, что не может оставаться со мной в одной комнате и двух минут, поведала все сердечные тайны? Впрочем, очевидно же, если она влюблена, то либо в Камила, либо в Торсона, без всяких бесед раскрою тебе этот секрет, — проговорила Раэль. Впрочем, чисто по-девичьи Аюми было жалко, безо всякого злорадства. Да, Али — романтический герой, юной девушке в него сложно не влюбиться, и Дейн очень милый паренёк, и Аюми по возрасту ближе, наверное, кажется, ей более досягаемым. Бедный ребёнок!

— Я тоже подозреваю, — грустно отозвался Фрэнк. — Всё-таки попробуй с ней поговорить, ей нужна поддержка.

Раэль шла по коридору, негодуя. Фрэнк определённо помешался на фоне радости от того, что его крестница осчастливила всех своим присутствием. Но с чего вдруг она сама заразилась этим сумасшествием, раз дала обещания поговорить с Аюми? Как и о чём начать разговор, Раэль не представляла. «Аюми, всем очевидно, что ты влюбилась в Камила. Знаешь, что это плохая идея? Или ты влюблена в Дейна? Тоже не очень хороший вариант. Во-первых, ты ещё совсем юная, во-вторых…»

Построить второе предложение Раэль не успела. «Королеву» ощутимо качнуло, а Раэль в тот момент как раз подошла к лестнице, собираясь подниматься на верхнюю палубу, — момент был не самый удачный. Она не успела ухватиться за поручень, но успела поставить ногу на ступеньку. Новый толчок оказался ещё ощутимие, что-то ударилось об обшивку корабля.

«Мы попали в метеоритный дождь? — предположила Раэль. — Лишь бы не астероидный пояс».

В эту же секунду новый удар о борт сотряс «Королеву», Раэль не успела сгруппироваться и ухватиться крепче, новый толчок корабля уронил её. Но ботинок примагнитился к лестнице, раздался зловещий хруст, и адская боль прошила ногу насквозь.

Раэль с трудом сдержалась, чтобы не расплакаться, и вовсе не от боли.

«Тысячи богов галактики! Нет ничего глупее! Столько лет провести в космосе, побывать на сотнях планет, в последний момент скрываясь от опасности, и так глупо сломать ногу, поднимаясь на второй этаж в лёгкий метеоритный дождь!»

— Аюми, будь другом, отнеси Рипу, — Стин Вилкокс протянул ей стопку бумаг с кучей цифр и непонятными диаграммами.

— Расчёты траектории, — пояснил штурман в ответ на её удивленный взгляд. — Рип просил проверить, скажешь — всё правильно. А то ради двух фраз подниматься на мостик не хочется, и так на вахту через пару часов. А ты всё равно туда прорваться пытаешься, будет тебе повод, — подмигнул Стин.

Аюми улыбнулась, с радостью схватив бумаги. Пока Мура не видит, что она слоняется без дела, и Стин так удачно встретился, можно заглянуть на любимую верхнюю палубу.

Там хотя бы видно, что они летят в космосе, там настоящая жизнь, а не эти коридорные стены и клетки-каюты, там звёзды ближе, там папа — настоящий капитан. «Королева» уже два дня как вышла из гиперпространства и теперь направлялась к очередной унылой планетке без автоматики, потому что по законам этого сектора галактики искусственное управление запрещено. В честь чего все придерживаются этого дикого правила, Аюми не вникала, к тому же, когда управление корабля на людях, это гораздо интереснее, у всех такой сверхважный вид, и папа, конечно, не оставляет своего капитанского кресла.

Аюми буквально взлетела по ступенькам и вышла на главную палубу. Обычный состав мостика: капитан, связист и штурман. Папа и Танг Я неизменно несли вахту, а Стина сменил Рип, и все сосредоточенно работали, как всегда. Вот и сейчас на появление Аюми внимания не обратили: Рип что-то старательно набирал на пульте, Танг Я в наушниках выстукивал очередное сообщение, которое диктовал капитан. Аюми нерешительно остановилась у дверей. Всё-таки на мостике она чувствовала себя лишней, ей это не нравилось, но когда все заняты, а ты просто глазеешь в экран и на чужую занятость, понимая, что ничего не понимаешь в том, что они делают, всегда становится как-то не по себе.

— Что такое, девочка моя? — заметил, наконец, её присутствие капитан.

Танг Я посмотрел на визитёра неодобрительно, а Рип, наоборот, широко улыбнулся и приветливо взмахнул рукой, но тут же вернулся к своим мигающим лампочкам.

— Да я так, проходила мимо, — улыбнулась Аюми. — Можно немножко побыть у вас?

— Детка, мостик — не место для прогулок, — папа пытался сказать это мягко, но было понятно, что её присутствие крайне нежелательно и, наверное, нарушает какие-нибудь статьи, распорядки и кучу формальных правил.

Аюми кивнула с удручённым видом.

— Понятно, я просто занесла Рипу бумаги с расчётами, которые проверил Стин. Отдам и уйду.

— Не обижайся, моя хорошая, как-нибудь я обязательно позволю тебе побыть здесь подольше. Но сейчас не лучшее время.

— А что-то идёт не так? — заинтересовалась Аюми, протягивая Рипу бумаги и пытаясь рассмотреть, что именно «не так» в извечном мигании лампочек на пульте. Или, может быть, она не заметила на смотровом экране страшного астероида, с которым они вот-вот неумолимо столкнутся? Или, может быть, они готовятся отстреливаться от преследующего корабля?

— Метеоритный дождь по курсу, не обойти, придётся лавировать, — ответил Рип, забирая у неё бумаги. — Спасибо, Аюми, вовремя.

— Стин сказал — всё верно, он проверил, — передала девочка.

— Да, только толку никакого, метеориты по нашим расчётам должны идти так же ровно как мы. А они едва ли согласятся.

Рип никогда не терял своего хорошего настроения. Впрочем, метеоритный дождь — это совершенный пустяк, «Амазонка» столько раз попадала в его потоки, — потрясёт немного и всё. Просто папа всегда ищет причину, чтобы прогнать Аюми с мостика.

Капитан Джелико уже вновь диктовал Тангу Я какие-то номера и коды, а Рип углубился в изучение принесённых бумаг. Аюми вздохнула и пошла к выходу, медленно разглядывая всё вокруг. Она прошла мимо кресла капитана, на минуту замерла перед обзорным экраном, затем перевела взгляд на место связиста: у Танга за рабочей консолью всегда пестрело множество интересных бумажек. Какие-то фотографии планет, картинки предметов, портреты неизвестных людей — всё, что отправляли по факсу. Аюми не решалась расспросить связиста, что он со всем этим делает, и для какой цели ему столько картинок. Но тут её взгляд зацепился за один из портретов.

Землянин, немолодой, суровое выражение лица и отсутствующий равнодушно-зловещий взгляд. Аюми прошиб холодный пот, и она машинально потёрла запястье под браслетом, с присутствием которого уже смирилась. Она уже видела этот портрет на «Амазонке», ещё на Земле, его передавали с новостной сводкой, где сообщили, что разыскивается бандитская группа, Аюми не вдавалась в детали, что эта группа сделала, ведь такие сообщения попадались часто. Как бы ни кричали рейнджеры, что в космосе хорошо и спокойно, а пираты — это нечто из области фантастики, фотопортреты подозрительных людей и сводки о нападениях на корабли, о беспорядках на планетах, отдалённых от общих торговых зон, были вполне реальны. Торговые корабли не имели прав задерживать преступников, даже если их сопровождал штат охраны, они отвечали только за груз. Но каждый корабль обязан был сообщать о подозрительных ситуациях и о подозрительных людях в центральный офис Патруля. А Аюми даже родителям не рассказала о том, что видела человека с портрета из криминальных сводок. На Мето.

Случайно подслушанный разговор, бешеная гонка по городу, всё это, казалось, было так давно, и вспоминать об этом было неприятно. Но человек на портрете её встревожил, наверное, стоило рассказать.

— А кто это? — спросила Аюми Танга Я, кивнув на картинку.

Марсианин отвлёкся от работы, вновь одарив её неодобрительным взглядом, но ответил:

— Сводка на преступников, внизу должно быть подписано.

Несмотря на то, что и папа теперь смотрел на неё с неодобрением, Аюми протянула руку и взяла листок.

— Джеронимо Таль, разыскивается, о местонахождении незамедлительно сообщить ближайшему крейсеру Патруля. Опасность первого класса. Доказанные деяния — нападение на «Глорию», захват заложников, убийство капитана Тинянова, — прочитала она вслух.

— Всегда удивлялся, в Патруле, что, считают, такие люди спокойно могут гулять по космопортам и пытаться зафрахтовать корабль? — усмехнулся Рип, обернувшись к ней. — Да он отсиживается где-нибудь на Венере или на Альфе, ждёт, пока всё успокоится и все про него забудут.

— Но там же проверка на детекторах при каждом запросе на остановку. Если он бандит, его узнают по этим же сводкам, — возразила Аюми.

— Есть много способов обмануть машину, а вот как раз из-за детектора на таких планетах контроль ниже. Хотя, может быть, его поймали, сводка-то старая.

— А вдруг он ещё в космосе, где-нибудь на маленькой планете? — проговорила Аюми, подбирая слова, чтобы сказать, что она, кажется, видела этого человека, и, соображая, как бы получше начать разговор о своих приключениях в городе на Мето. Пусть папа сообщит Патрулю. Или уже слишком поздно, и папа рассердится, что она не сказала сразу?

— А ты боишься, что этот страшный тип нападет на «Королеву»? — усмехнулся Рип.

А вдруг правда? Он напал же на какую-то «Глорию», и Аюми готова поклясться, разговор на космопорте был о капитане Джелико. Она уже приготовилась выпалить как на духу: «Папа, я видела этого человека и его подручных, у них целая банда. Я подслушала их разговор, а потом пришлось убегать, я поэтому опоздала».

Но грозный оклик капитана нарушил её план:

— Шеннон, мы отклонились на пять градусов! Аюми, пожалуйста, спустись, посмотри, как там дела у Фрэнка.

Папа никогда не говорил с ней таким капитанским голосом. Рип тоже вздрогнул? Или она одна? Да, «посмотри, что там у Фрэнка» на самом деле значит «ты отвлекаешь Рипа и всем мешаешь, иди на камбуз, мой посуду!» Ну, и пусть себе летят и считают свои метеориты, вот когда этот Джеронимо явится на «Королеву», тогда-то и будет понятно, что Аюми нельзя просто так прогонять, что Аюми могла бы предупредить.

И, кипя благородной обидой, она молча спустилась вниз. Пойти к Фрэнку? Он опять прицепится со своим огородом. Найти Дейна? Нет, он говорил, что будет считать для Ван Райка какие-то плёнки. Прогуляться по машинному отделению, вдруг Али выйдет из свой инженерной? Или пойти поиграть с квиксом?

Она направилась к нижней лестнице и начала спускаться, когда корабль вдруг тряхнуло. Довольно сильно.

«Метеориты? — промелькнула мысль. — Это из-за тех пяти градусов отклонения?».

Корабль тряхнуло ещё раз. Неудачный момент для ползанья по этой чертовой вертикальной лестнице: подошвы примагнитились, руки соскальзывают, а пол нижней палубы ещё высоко. Аюми попыталась ухватиться поудобней и соскользнула на пару ступенек. Только бы не упасть! Как будет глупо разбиться на палубе корабля.

Новый толчок сотряс корабль, что-то проскрежетало за бортом. Аюми стало страшно. А вдруг обшивку пробьёт, что тогда? Это совсем рядом, вдруг её вытянет в космос? Корабль накренился, руки не удержались на поручне, и Аюми поняла, что падает.

— Мисс Джелико, вы вечно пытаетесь свалиться на меня с лестницы, — насмешливо проговорил Али Камил, подхватив её на руки у самого пола. Без труда удерживая её и глядя своими невероятными пронзительно чёрными глазами, улыбаясь своими невероятными красивыми губами.

Аюми всё ещё в шоке от падения, оглушенная неожиданной радостью — Али держит её на руках! Али не дал ей упасть! Какой чудесный день! Он так близко, а вдруг он сейчас её поцелует?..

Резкий звук сирены разрушил романтику момента. В коридоре вдоль стены замигали красные лампочки, остальное освещение, наоборот, медленно угасало и через минуту оказалось приглушённым, как в ночное время. Звук же нарастал, он заполнил собой всё пространство вокруг. Тревога! Каждый первокурсник даже самой захудалой космической школы знает, что непрерывный сигнал сирены и аварийное освещение значит только одно — корабль повреждён. Липкая паника вытравила остатки грёз и мечтаний, Аюми вцепилась в плечи Али, с испугом спрашивая:

— Пробоина? Где?

Почему-то представился страшный, принесённый из неведомых космических глубин кусок чужой планеты, превращённый временем в астероид. И этот астероид обязательно должен был нацелиться на смотровой экран. А вдруг секунду назад это чудовище как раз снесло мостик? Слишком уж громкая и зловещая сирена. А на мостике Рип, Танг Я и папа.

— Али, это на верхней палубе? Вдруг там что-то случилось! Мы должны пойти…

— Не говори ерунды! — прервал её сбивчивые бормотания Али, он тоже выглядел встревоженным, но далеко не испуганным. — Если это на мостике, нам уже некуда и незачем идти. Но это не там, иначе кто бы включил тревогу?

Тут он сообразил, что до сих пор держит Аюми на руках и поставил её на пол.

— Надеюсь, ты в норме и до каюты доберёшься. Не забудь пристегнуться, — быстро проговорил Али, тревожно озираясь. — Кажется, у нас будет вынужденная посадка, если дотянем до ближайшей планеты.

— Али! — Аюми охватил ужас, едва только она представила, что вот сейчас предстоит остаться одной в этом мигающем коридоре, оглушённой сиреной и ожидающей, что корабль ещё раз тряхнет. А вдруг отвалится, к примеру, вот эта соседняя стенка? А если она успеет дойти до каюты, и стена отвалится там, возле её кровати?

Неужели в «Королеву» что-то врезалось из-за того, что она отвлекла Рипа? Неужели корабль действительно в опасности? Пробоина из-за метеоритного дождя — один случай на сотни. Но если повреждения сильные? Одно дело читать и смотреть голофильмы о том, как отважные космонавты героически закрывают своими телами пробоину в борту, о том, как в последний момент им удается спастись и вовремя обнаружить причину аварии, другое — реальность. Какой процент кораблей на самом деле добирается до космопорта, столкнувшись с метеоритами вдали от Звёздных баз? Вспоминать сейчас статистику не хотелось, и без того было очень страшно.

— Али, не бросай меня, пожалуйста! — взмолилась Аюми, цепляясь за рукав его комбинезона.

Она понимала, что сама себя возненавидит за то, как жалобно сейчас звучит её голос, и что она вот-вот готова заплакать, и Али видит её такой трусливой и жалкой. Но разве она виновата, что так страшно? Да, Аюми хотела космических гонок среди метеоритов, приключений, встряски. Только она же не знала, что, когда палуба уходит из-под ног, кружится голова и шумит в ушах, и при отключении гравитации магнитные подошвы не спасают, и тело не слушается, а дышать так тяжело, потому что воздух вдруг стал слишком разряженный. Плевать, она не космонавт, не суровый парень с бластером и годами перелётов за спиной, девочке можно бояться, можно хотеть поскорее попасть к папе, но нельзя оставаться сейчас одной.

Али Камил глянул на неё и, по-видимому, сжалился:

— Хорошо, я отведу тебя к Фрэнку, — и даже нетипично ласковым для себя тоном добавил: — Не переживай, всё будет нормально.

Аюми только кивнула, она потом подумает о разных других вещах: что Али не бросил её, что Али ведёт её за руку… Всё потом, когда корабль починят и заткнётся, наконец, это бешеная сирена тревоги. А сейчас сил осталось только чтобы послушно перебирать ногами, стараясь не сильно замедлять Али. Он чертыхался сквозь зубы, стараясь удерживать равновесие при сниженной гравитации, но её руки не выпускал. Остановился Али только возле лестницы в грузовой отсек.

— Судя по удару, пробоина где-то внизу. В грузовых люках, — проговорил он задумчиво и обернулся к Аюми. — Ты Торсона сегодня видела?

— Он должен быть у дяди Вана, — механически ответила Аюми и напомнила: — Ты обещал меня отвести к Фрэнку. Я не хочу вниз, если там пробоина.

Она как чувствовала, когда не хотела жить на грузовой палубе. А если пробоина и впрямь в её каюте? Наверное, все вещи уже вынесло в космос. И дверь загерметизировалась, так что даже оставшееся не найти. Али, как видно, решил пойти спасать грузы и по пути довести её до каюты. Но она на нижнюю палубу теперь ни ногой!

— Али, Аюми, вы в порядке? — из лестничного люка появился Дейн, он приветливо улыбнулся и Аюми, и, к её удивлению, Камилу. — В оранжерее пробоина. Но всё не так плохо.

Камил на его улыбку не ответил, а сердито спросил:

— Какого чёрта ты забыл в оранжерее?

Аюми вздохнула. Даже в такой момент Али не может упустить случая лишний раз Дейна задеть.

— Али, в оранжерею всем можно ходить, — попыталась она вмешаться, только ссоры сейчас не хватало.

Но Камил на неё внимания не обратил:

— Хочешь быть в центре всех событий, Торсон? Или посмотреть, как космос через дыру в корабле выглядит?

Улыбка Дейна погасла.

— Даже если и хочу, это моё дело, — ответил он тихо и упрямо посмотрел в глаза Али.

Али дёрнулся, словно хотел ударить Дейна, но Аюми всё ещё держалась за его руку и вцепилась ещё сильнее, напоминая о своём присутствии. Она только сейчас осознала, что Дейн сказал про оранжерею, и новая волна тревоги, теперь уже за крёстного, придала её голосу звенящей громкости так, что оба молодых человека сверлившие друг друга ненавидящими взглядами, обернулись к ней:

— А Фрэнк? Он в порядке?

— Да, — ответил Дейн, — с ним всё хорошо, только Раэль…

— Что? — встревожено спросил Али.

«Вытянуло в космос?» — промелькнула мысль у Аюми, но тут же стало стыдно и неловко. Она не должна так думать, нельзя желать людям ничего подобного, даже папиной жене.

— Она сломала ногу. Упала во время нестабильности. Нужно доложить капитану.

Аюми хотелось злорадно улыбнуться, даже она не упала! А эта космическая королева… Но улыбку она тоже сдержала, хотя мысль о том, что со сломанной ногой при следующей высадке эта дамочка не будет мешать им с папой гулять, была приятной.

— Я доложу из инженерной, — сказал Али. — Пора готовить корабль к посадке. Без оранжереи и с повреждениями мы почти обречены.

— Мы в двенадцатом секторе системы Цефирита, здесь неподалёку есть несколько планет земного типа. Не бойся, — Дейн подмигнул Аюми. — Это колонии Федерации, там должен быть космопорт.

— Займись пассажирами, помощник суперкарго, — Али наконец высвободился, вытащив свою ладонь из крепкой хватки Аюми, и легонько подтолкнул её к Дейну. — Счастливого приземления. Надеюсь, мы встретимся на обещанном космопорте, а не на том свете.

Дейн покраснел и хотел что-то ответить, но Али только махнул рукой и скрылся в конце коридора. Аюми не могла не отметить, что, даже невзирая на почти отключившуюся гравитацию, он очень грациозен и ловок. В отличие от того же Дейна, который, чтобы взять её за руку, отцепился от поручня и сам едва не упал.

Но Дейн был милым, его бы не пришлось умолять не бросать её в пустом коридоре. И он бы не ушёл, не оглянувшись на неё на прощанье.

Дейн оказался прав, недаром он большую часть свободного времени тратил, изучая всё, что может пригодиться суперкарго, в том числе космическую географию. В системе Цефирит действительно оказался космопорт. Единственный на весь сектор и заброшенный несколько десятилетий назад. Историю Дейн особенно не любил, поэтому изучал менее старательно.

Когда-то этот сектор галактики пытались колонизировать, но пригодной для жизни оказалась только одна планета, и на той практически не было воды. Колонисты пытались терраформировать почву, создать пригодные условия для жизни, но Федерация практически не помогала развивать этот отдаленный район. Людям здесь жилось слишком тяжело, другие гуманоиды прелести местной природы не оценили, а негуманоидные расы Федерации и вовсе сочли непригодными для существования. Немногочисленные колонисты выстроили несколько городов, но постепенно всё оставили, перебравшись на более благодатные земли. Большая часть строений заросла лесами и разрушилась.

На планете, которой колонисты даже не дали какого-то благозвучного и красивого названия, а именовали просто Цеф-4, обитали ещё и местные жители: несколько племен полудиких гуманоидов. Контакта они всячески избегали, но соседствовали с людьми мирно. Жили глубоко в лесах и не выходили к гостям из космоса. И после провала программы колонизации планета вновь оказалась в их полном распоряжении.

Суперкарго Ван Райк историю знал. Он обычно знал всё и обо всём, и горел желанием познакомиться с жителями планеты Цеф-4. Может быть, вынужденная стоянка «Королевы Солнца» принесёт пользу и удастся покрыть расходы по ремонту, отыскав какие-нибудь диковинные товары. Ведь Федерация о системе Цефирит уже забыла, а торговые корабли сюда едва ли добираются, вдруг аборигены за прошедшее время успели дорасти до уровня торговых отношений?

Космопорт планеты Цеф-4 почти полностью поглотил лес, с трудом удалось отыскать маленький пятачок, чтобы не повредить корабль при посадке. Но Стину и Рипу приходилось приземляться и не в таких условиях, и приземляться благополучно.

Через несколько часов после первых сигналов тревоги экипаж «Королевы» ступил на кусочек забетонированной земли посреди леса. Огромного густого леса, которым сплошь была покрыта планета. Бетон уже давно пошёл трещинами и почти спрятался под высокой дикой травой, но угадывался. Все вздохнули с облегчением, ощутить под ногами твёрдую землю пусть и чужой планеты после нескольких недель в космосе, приправленных угрозой разрушения корабля, было истинной радостью.

К тому же кислород на планете оказался пригоден для дыхания без масок и очистителей, погода стояла по-летнему хорошая, даже жаркая, а лес напоминал земные заповедники, в которые Аюми вывозили на экскурсии от Академии.

Страхи и волнения Аюми прошли, когда корабль приземлился, тревогу выключили, папа спустился с мостика и сказал, что всё нормально. Теперь Аюми была довольна маленьким приключением, всё-таки выпавшим на её долю. Новая планета — всегда интересно, мало ли сколько всего скрывает этот лес?

К счастью, чтобы произвести ремонт, «Королеве Солнца» не нужна была аварийная станция, штат рабочих или редкие детали. Повреждения оказались не такими страшными: требовалось немного подлатать обшивку. А местная фауна вполне подходила для восстановления оранжереи. Строгих сроков доставки следующего груза «Королеве» не установили, и ремонт корабля на спокойной дикой планете экипаж воспринял, как маленький отпуск.

Радость Аюми от знакомства с новой планетой продлилась только полчаса, пока капитан Джелико приказал не отходить от корабля далеко и вдвойне этот приказ повторил для дочери, вообще запретив ей выходить в одиночестве. Симпатия к лесным просторам и неизведанному миру прошла. Впрочем, Аюми никогда не была любителем прогулок по лесу, тем более по пустынному. Полуразвалившийся город колонистов лес почти ликвидировал, здания с трудом угадывались среди деревьев и кустарника. Будто бы планету покинули не пару десятилетий назад, а пару веков. Никаких местных жителей обнаружить не удалось. Цеф-4, на первый взгляд, была совершено необитаемой, только лес. Пешие разведки капитан запретил, а разведка на флиттере ничего не дала: из-за деревьев ни человекоподобных существ, ни каких-либо животных видно не было. Об этом Аюми рассказал Стин, её, конечно, даже на флиттере покататься не взяли.

Заточение на корабле, дрейфующем в космосе, сменилось на заточение на том же корабле, но замершем на унылой планете. И опять масса скучной однообразной работы, к тому же, даже во время стоянки бесконечные уборки в коридорах никто не отменял.

Но и без того дел у всех оказалось очень много: штурманы и механики во главе с капитаном занимались ремонтом, а Фрэнк Мура возглавил группу по восстановлению оранжереи. В эту группу входили Ван Райк, Дейн, Аюми и доктор Тау. Связист Танг Я дежурил на мостике, иногда присоединяясь к ремонтной бригаде. Одна только Раэль осталась незадействованной ни в каких работах. Её сломанная нога, которую при всём своём искусстве доктор Тау не мог срастить без оборудования из планетарных клиник, должна была медленно срастаться сама, по старинке в гипсе.

Аюми отчасти мачехе завидовала оттого, что той не приходится по жаре бродить среди кустов и колючих веток, выбирая травки, которые показывал Мура, и делать вид, что не боишься никакой инопланетной змеи, от яда которой мутнеет рассудок и заплетается язык. И стараясь не слушать очередную историю Ван Райка о другом чудовище, с виду похожим на земного зайца, но на самом деле хищного гарла, который заманивает добычу своим безобидным видом в берлогу, там мгновенно вырастает до исполинских размеров и заглатывает доверчивого преследователя. Аюми старалась держаться поближе к Дейну, который шёпотом объяснял, что от яда инопланетной змеи есть вакцины, а гарлы водятся только в системе Блик за несколько тысяч световых лет отсюда.

С другой стороны, Аюми слегка злорадствовала, что Раэль вынуждена сидеть на корабле, потому что все заняты и некому помочь ей спуститься на землю. Она же гордо отказалась от костылей, что пообещал сделать Джаспер.

"Наверняка, думала, что папа будет носить её повсюду на руках", — неприязненно думала Аюми. О том, что папе некогда лишний раз поговорить даже с ней, Аюми не вспоминала, приятнее было полагать, что он просто не собирается исполнять капризы жены. Только эта мысль могла смирить её с тем, что все немногочисленные разговоры с отцом на этой неделе имели только одну тему:

— Аюми, почему ты не хочешь зайти к Раэль? Ты же освобождаешься раньше всех. Вдруг Раэль нужна какая-нибудь помощь.

И ладно бы только папа, Фрэнк тоже постоянно говорил:

— Раэль сейчас нужна наша поддержка, она переживает, что никак не может помочь, а ещё ваша с ней холодная война. Зайди к ней как-нибудь.

Аюми это ужасно раздражало, она что, цирковая обезьянка — развлекать больных? И если Раэль переживает, что не приносит пользу обществу, могла бы вязать свитера, к примеру, или мыть стену хотя бы у собственной каюты.

Нет, Аюми не горела желанием общаться с мачехой, её наоборот радовало, что из-за своей ноги Раэль большую часть времени проводит у себя в каюте и встречи с ней происходят только за обедом. А если бы уж ей так хотелось, она бы сама позвала Аюми. А так, значит, совесть чиста, к тому же, чего лишний раз раздражать своим присутствием и без того больную женщину? Кажется, папа после этой фразы на Аюми рассердится, но пусть поспорит, что это не так?

Аюми была обижена и на папу, и на Фрэнка, которым вечно некогда; и на Али, который после того позорного похода по коридору с ней ни разу не увиделся, а мог бы поинтересоваться, как у Аюми дела, как она себя чувствует, благополучно ли Дейн довел её до каюты. И на всех остальных: даже Рип не согласился сходить с ней в маленькую разведку, всего-то до небольшой горки в паре километров на север от корабля. А Стин пригрозил, что если ещё раз услышит такую идею, тут же передаст капитану.

Когда Аюми было тоскливо и печально, она всегда рисовала. С детства. Она рисовала всё, что угодно: людей, животных, корабли, деревья. Просто водила карандашом по электронному альбому, который мама подарила пару лет назад. С виду, как простой бумажный, даже экран под пальцами напоминал простой лист. И рисовать на нём можно было чем угодно, хоть угольком или палочкой. Аюми предпочитала карандаш. Рисунков скопилось много, но она редко кому показывала свои наброски. Слишком личное. Мама, мама в форме капитана, мама улыбается, мостик «Амазонки», россыпь звёзд в созвездии Трей в виде причудливой снежинки, хомяк однокурсницы Делии. Аюми бы никому не призналась, что этот хомячок невероятно милый, гораздо приятнее самой Делии.

И из последних рисунков, например: Али, задумчивый, Али со своей удивительной дерзкой усмешкой, чёрные глаза в пушистых ресницах. На следующей странице — папа на мостике, Стин с Рипом, разглядывающие что-то в документах; странное насекомое, увиденное вчера в лесу, радость Фрэнка при виде этого насекомого; забавная причёска Дейна и его слегка смущённая улыбка… Те немногие, кто видел рисунки Аюми, удивлялись, почему она не захотела поступить в Федеративную Академию Искусств. Но как можно показывать всем и каждому то, что тебе дорого, то, что важно только для тебя? Чтобы чей-то равнодушный взгляд смотрел на то, что ты любишь… К тому же мама бы не поняла. Дочь, которая хочет стать механиком, штурманом и капитаном — это всё-таки лучше, чем мечтающая об устаревшей и забытой профессии художника.

В дверь каюты деликатно постучали.

— Здесь никого нет! — крикнула Аюми, по звуку шагов она узнала Дейна, да и кроме помощника суперкарго к ней последнее время никто и не заходил.

— Хорошо, — отозвался Дейн. — Тогда передайте Аюми, что её ждут в кают-компании. Фрэнк хотел рассказать о завтрашней вылазке в лес.

— Она не придет, ей эти бессмысленные разговоры надоели, — не отвлекаясь от рисунка, ответила Аюми.

Дверь открылась.

— А вдруг завтра мы пойдём в город? Или куда-нибудь в поисках моря? — Дейн стоял у порога и тепло улыбался.

— Проходи, — махнула ему Аюми. — Дождёшься от них! Опять соберём охапку травы, выкопаем пару кустов за полчаса и весь остаток дня будем старательно высаживать огород!

— Оранжерея нам очень нужна, — возразил Дейн, усаживаясь на стул рядом с кроватью.

— Кто же спорит! Но, Дейн, неужели тебе не скучно?

— Немного, я бы тоже хотел найти местных жителей, обследовать больше территории, — признался Дейн. — Но вдвоём мы с тобой на поиски приключений не отправимся! — не дал он Аюми радостно предложить грандиозный проект, заметив как загорелись её глаза.

Аюми вздохнула и вновь уткнулась в свой альбом.

— Не знал, что ты рисуешь.

— Да, немного рисую…

— Ничего себе! — Дейн посмотрел на открытый лист, на то, как скользит карандаш, вырисовывая линии, черточки, создавая что-то. — Ты здорово рисуешь, честное слово, — искренне восхитился он. — Кто это?

— Принцесса, — ответила Аюми. — Иногда хочется нарисовать что-нибудь сказочное, нереальное, далёкое от космоса.

— Принцесса гуляет по лесу, — рассматривая почти законченный рисунок, проговорил Дейн. — Лес, кстати, очень похож на местный.

Аюми усмехнулась, дорисовывая дерево и старательно подводя локоны девушки.

— А принцесса на Раэль похожа, — задумчиво продолжил Дейн.

— Ты издеваешься? — Аюми отключила альбом и отбросила его на кровать, сердито уставившись на Дейна. — Какая, к чёрту, Раэль?

— Не ругайся, тебе не идет, — улыбнулся Дейн. — Раэль хорошая, всё-таки зашла бы к ней, поговорила хотя бы.

— И ты туда же! — возмутилась Аюми. — Сколько она всем платит, чтобы вы ей так восхищались?

Дейн усмехнулся:

— Глупый ребёнок! У меня никогда не было родителей, но я уверен, что ревновать папу к кому-либо не стоит. Пойми это, и вы с Раэль подружитесь.

— Вот только от тебя мне наставлений не хватало! — обиженно высказалась Аюми и встала с кровати. — Пожалуйста, Дейн, я хочу побыть одна!

Дейн пожал плечами:

— Прости, что лезу не в своё дело. Но ты подумай.

И вновь чуть смущённо и мягко улыбнувшись, Дейн ушёл. А Аюми включила альбом и всмотрелась в черты лица принцессы. Почему она получилась похожей на Раэль?

Может, и правда попробовать помириться? Впрочем, они не ссорились. Может, просто поговорить? Всё равно ведь скучно, и Фрэнк потом услышав в ответ: «Я была у Раэль!», перестанет нудно допытываться, почему крестница не явилась на его собрание.

Аюми вздохнула и всё-таки решилась. На минуту задумалась, достала из сумки книжку. Наверняка скучно лежать со сломанной ногой, может быть, Раэль нравятся приключенческие романы? И не зря Аюми тащила с собой том Булока «Судьба пирата», романчик, конечно, так себе, но от скуки можно почитать. Взяв книгу, Аюми направилась на вторую палубу, в каюту мачехи.

Но визиту вежливости не дано было состояться. Раэль вовсе не страдала от скуки и боли, и вовсе не сидела в каюте покинутая и одинокая. Она прогуливалась по коридору, опираясь на Али Камила, который мило поддерживал её за талию и с улыбкой слушал, что она говорит. Аюми вжалась в стену у поворота в коридор, чтобы её не заметили, во все глаза наблюдая, как Али улыбается не ей, как обнимает Раэль, как эти двое мило беседуют, не замечают ничего вокруг. А как же она? Как же папа? Разве так можно?!

Аюми чувствовала себя глупо. Спряталась за углом, подсматривает за чужим… свиданием. За чужим! И обидно до слёз, что Али выбрал Раэль. И обидно не только за себя, но и за папу. Ей-то Али ничего не обещал, ничего не знает о её любви, но папина жена совсем совесть потеряла. Впрочем, она же не знает, что Аюми стоит за углом.

Вот бы ещё услышать, о чём они разговаривают. Услышать и передать папе, чтобы он понял, наконец, какая у него жена на самом деле!

Словно угадав её желание, парочка, добравшись до конца коридора, развернулась и двинулась в обратном направлении, в её сторону. Аюми выглянула и вновь спряталась, пока её не заметили.

— И что ты мне предлагаешь, перевестись на другой корабль? — услышала она голос Али, как обычно насмешливый, но с какими-то другими нотками, в нём не было обычной лёгкой пренебрежительности, как при разговорах с ней.

Но о чём он говорит? Али хочет уйти? Может быть, он только что признался Раэль в любви, а она отказала? Али теперь оставит карьеру, космос, «Королеву»… и Аюми.

— Зачем такие крайности?! Просто не стоит так часто появляться на общих палубах, в кают-компании. Но это ненадолго, — произнесла Раэль.

Нет, кажется, они просто не хотят, чтобы папа видел их вместе! Аюми сжала кулаки от злости и едва не выронила книгу. Ненадолго? А потом, значит, эта женщина всё-таки бросит папу… И уедет с Али?

— Боги галактики, Раэль! Да это же ерунда! Она совсем ребёнок! О какой влюблённости может идти речь? — Али рассмеялся.

Аюми похолодела.

— Ей пятнадцать, как раз самый возраст для романтических мечтаний. Это очевидно, Али, странно, что ты сам не заметил. Девочка влюблена, влюблена в тебя, и не надо усугублять ситуацию.

Сердце стучалось где-то в горле. Как? Как она может? Откуда она узнала? Что теперь делать? Провалиться сквозь землю? Сбежать? Зачем она говорит всё это Али? За что она её так ненавидит? Аюми чувствовала, что по щекам бегут слезы. Обложка книги под пальцами была безжалостно помята. Аюми не слышала, что ещё говорит Али, что отвечает эта женщина, не хотела слышать, не хотела быть здесь. Хотелось только одного — спрятаться, закрыться, никого не видеть. Оказаться бы сейчас в общежитии, дома или лучше у мамы на «Амазонке», да где угодно, только подальше отсюда, от этой ужасной Раэль, от этого чёрствого Али и от папы, которому нет дела до Аюми!

Она не помнила, как дошла до своей каюты, и, заперев дверь, бросилась ничком на постель. Аюми почти никогда не плакала, глупо было бы рыдать в интернате или устраивать истерики перед мамой, но сейчас слёзы душили её. Никто не видел, и она не могла сдержаться.

Али на неё плевать, она для него маленький несмышлёный ребёнок. Конечно, кто она рядом с Раэль? Та даже со сломанной ногой выглядит как принцесса, космическая гордая красавица-принцесса. Конечно, он выберет её, они смотрятся невероятно красивой парой — герой и принцесса. Они наверняка встречаются, иначе с какой бы стати, когда папы нет на корабле, Камил гулял с женой капитана? И какое дело Раэль, в кого влюблена Аюми, если она не боится, что Али всё-таки может выбрать не её? Лучше сразу сказать, что соперница ещё маленькая девочка. Интересно, что она ещё успела наговорить? Впрочем, неважно, Аюми бы смирилась, пусть так, пусть Али — не её судьба. Но если бы он не знал о её глупой влюбленности, было бы проще, а теперь он будет её жалеть... Или не будет? Или они с Раэль будут вместе смеяться над неудачницей Аюми, так же, как смеются сейчас над папой.

Слёзы сразу высохли, Аюми решительно вскочила на ноги. Нужно всё рассказать папе! Обо всём, что видела! Наверняка он сразу Али уволит, выгонит с корабля или лучше разведётся с Раэль, тогда она сможет написать маме. А свою несчастную влюблённость Аюми как-нибудь переживёт. И папа тоже, они же сильные! Они ведь есть друг у друга и никогда друг друга не предадут, а потом приедет мама, и они будут все вместе, втроём, как раньше. Разве несчастная любовь к Али — такая уж большая цена за то, чтобы мама с папой снова были вместе?

Подогреваемая этой мыслью, Аюми отправилась на поиски капитана Джелико. Капитан был внизу, у корабля, с внешней стороны оранжереи, где Рип и Иоганн Штоц колдовали над обшивкой, повреждённой метеоритами. В другое время Аюми бы не стала отвлекать отца от дел, но если она не решится сказать сейчас, то не решится вовсе. Она спустилась по трапу и подошла к ремонтникам. Капитан что-то объяснял Рипу, хмуро глядя на металлическую заплатку на борту. По мнению Аюми всё было идеально, но как видно, заплатка плоха, раз никто не обратил внимания, что она стоит рядом уже пару минут.

— Папа, — наконец позвала она капитана.

Он обернулся, ещё больше нахмурившись:

— Аюми, я же просил тебя не выходить с «Королевы».

— Мне очень нужно поговорить с тобой.

— До вечера это не подождет? Обсудим всё за ужином.

— Это срочно и очень важно! — упрямо возразила Аюми. — Пожалуйста, папа.

Джелико вздохнул и, коротко что-то приказав Штоцу, шагнул к дочери.

— Что случилось?

— Давай немножко отойдём, — Аюми потянула его в сторону от корабля, за ближайшие деревья, и прошла чуть вперёд.

— В чём дела, Аюми? Ты хочешь сообщить мне секретные сведения о том, что Шеннон или Штоц — межгалактические шпионы? — усмехнулся капитан, пройдя за ней несколько шагов среди кустов.

Аюми обернулась и, убедившись, что корабль не видно, а, значит, лес приглушит их разговор, быстро выпалила:

— Раэль тебе изменяет.

Папа от неожиданности споткнулся и, остановившись, недоумённо посмотрел на дочь.

— Что за ерунду ты несёшь?

— Я знаю точно! — горячо воскликнула Аюми.

Джелико вздохнул и после минутной паузы улыбнулся:

— Ты всё-таки зашла к ней в гости, и вы настолько подружились, что моя жена поведала тебе все сердечные тайны?

Аюми рассердилась:

— Папа, это не смешно! Я сама видела!

Лес шумел над головой, чуть вдалеке раздавалось металлическое постукивание, ремонт корабля продолжался, а где-то там на одной из палуб продолжают любезничать Али и Раэль. Аюми заговорила, несмотря на насмешливо-снисходительную улыбку отца:

— Я хотела зайти к ней, но… Она была не одна, и я всё видела.

— И что же ты видела? — спокойно спросил Джелико, внимательно глядя на дочь.

— Я вовсе не придумываю, — серьёзно проговорила Аюми, — и говорю так вовсе не потому что не люблю Раэль. Я видела её с другим.

— Что же конкретно ты видела? — переспросил капитан.

— Они ходили под руку, разговаривали…

Аюми вдруг растерялась, потому что сама поняла, как жалко звучит подобное разоблачение неверности Раэль. Действительно, что она видела? То, что Али поддерживал Раэль под руку? Это не было из ряда вон выходящим событием. Они даже не целовались при ней! И, если подумать, их разговор был невинным, они говорили всего лишь о ней, об Аюми… Может, она и правда всё придумала?

— Ходили, говорили… И что, моя дорогая? На корабле много мужчин, Раэль разговаривает со всеми, я должен ревновать её к каждому?

— Они обнимались, — добавила Аюми. Пусть это было не совсем объятие, но обнимались же! Она сама уже слабо верила в свою версию о мачехе-коварной изменщице, но отступать не хотелось. — И с чего бы тогда ему тайно пробираться к Раэль, когда тебя нет на корабле! — выпалила она последний аргумент.

— Даже так? И кто же это был? — довольно равнодушно спросил папа. Аюми искренне надеялась, что это равнодушие показное, и на самом деле папа задумался.

— Али Камил, — проговорила она со значением, папа должен понимать, что красавчик Камил может посоперничать с ним, что Раэль может предпочесть его.

Но чего не ожидала Аюми совершенно, так это то, что папа вдруг рассмеялся:

— Камил, значит? С Раэль? Ну-ну!

Затем он взял себя в руки и посмотрел на дочь серьёзно и строго:

— Аюми, милая, я очень тебя прошу, не стоит шпионить за кем бы то ни было. И я, и Раэль — взрослые люди и доверяем друг другу. Твои попытки нас поссорить ни к чему не приведут. Это только огорчает меня. Мне очень жаль, что моя дочь поступает так низко, и главное, я не понимаю с какой целью.

Аюми чувствовала себя оплёванной, облитой грязью. Слушать, как самый дорогой ей человек отчитывает её, словно нашкодившего щенка, было невыносимо, ещё хуже, чем слышать, как Раэль поверяет Камилу её сердечные тайны. Папа не просто не поверил, он решил, что Аюми хочет поссорить его с женой ради собственного удовольствия. С трудом сдержав слезы, она не менее упрямо и сердито, чем капитан Джелико посмотрела ему в глаза:

— Когда «Королева» приземлится где-нибудь, где есть нормальный космопорт, я хочу уехать к маме. Пусть Танг Я отправит ей радиограмму.

— Аюми, — несколько растерялся папа. — Почему ты никак не хочешь принять, что у меня новая семья?

— Я хочу вернуться на «Амазонку», — повторила Аюми.

Отец нахмурился.

— Возвращайся на корабль, поговорим, когда ты успокоишься, — сказал он. — Потом обсудим твоё решение.

— Здесь нечего обсуждать, я хочу уехать с «Королевы», и я не выйду из своей каюты, пока мы будем здесь торчать. А в ближайшем космопорте сама позвоню маме.

И, не слушая ответа отца, Аюми ушла. Хуже всего было бы расплакаться при нём, показать, какая она слабая и маленькая. Но она вытерпит, немного поплачет в каюте, а потом опять возьмёт себя в руки и будет умницей, перестанет страдать по пустякам и мечтать, что папа действительно любит её больше, чем свою новую жену.

Она медленно шла по лесу, стараясь успокоиться. Пусть у Али и Раэль ничего нет, но это не давало право мачехе лезть в её дела, и рассказывать что-то Али. И папа вместо того, чтобы спросить, что случилось, и утешить, только рассердился. Конечно, она бы ни за что ему не призналась, что влюблена в Али, хотя Раэль, наверное, и ему уже рассказала. Но как же глупо получилось, и чего она себе придумала! Раэль для Али старая всё-таки. Скорей бы космопорт. Какая там планета ближайшая, или Звёздная база? И оттуда к маме на любом пассажирском лайнере, или лучше на Землю, в интернат, а то у мамы появятся вопросы. Глупая была всё-таки идея попроситься на «Королеву». Аюми вздохнула, хотелось плакать, а раз в этом пустом чужом лесу её никто не увидит, то можно дать волю слезам. Она свернула немного в сторону от корабля, чтобы прогуляться и выйти не заплаканной, чтобы никто не видел, как ей грустно. Не важно, что папа запретил гулять одной, хуже уже не будет!

Но спокойно пострадать в одиночестве ей не дали. Только Аюми присела в мягкий мох под развесистым деревцем, похожем на земную ель, как услышала неподалёку голоса, а через пару минут в просвете среди кустов мелькнула фигура в коричневой форме. Не иначе как папа уже отправил команду на поиски сбежавшей дочери. Возвращаться на корабль, как и отвечать на расспросы, да и просто видеть кого-то из ребят, не хотелось. Аюми пробралась ещё глубже под ветки, к самому стволу цефирианской ели, но так, чтобы видеть, кто появится на тропинке.

По всем законам подлости, которые существуют, на протоптанную ей тропку, своей небрежной и изящной походкой выходил Али Камил. И по виду он вовсе не занимался поисками Аюми, не оглядывался по сторонам, не пытался её звать, Али безмятежно улыбался и вёл кого-то за руку. Кто это был, Аюми не видела, обзор открывался не полностью, и у второго человека просматривался только рукав форменной куртки с нашивками, и ладонь, которая держала Али за руку. Зато обзор на Камила открывался прекрасный, можно было хорошо рассмотреть его теплую и нежную улыбку, Аюми никогда не видела, чтобы Али так улыбался кому-то. Не представляло труда догадаться, с кем он решился прогуливаться по лесу. Раэль! На кого ещё он может смотреть с такой любовью?

Аюми хотелось плакать от обиды. Вот они, доказательства! Нужно верить своей интуиции! Или для папы недостаточный повод, что его жена идёт за руку с другим в лес? Позвать бы его, она же убежала недалеко от места их разговора, папа где-то рядом. Пусть увидит всё сам, если на слово Аюми не поверил!

Парочка не заметила её укрытия, и дерево их ничуть не заинтересовало, а Аюми, закусив губу и едва сдерживая слезы наблюдала, как Али, что-то прошептав, подтолкнул Раэль к стволу ближайшего дерева и поцеловал.

Аюми зажмурилась. Но звук поцелуя и громкий шёпот возлюбленного, который шептал не ей, отдавался в ушах.

— Я так соскучился. Может, хватит уже прятаться? Я так давно хотел это сделать, малыш, плевать на всех. Сегодня есть только мы.

Раэль что-то ответила, её голоса Аюми не слышала. Глубоко вздохнув она вновь открыла глаза, решаясь немедленно выйти и высказать всё, что она думает этой мерзкой женщине. Но онемела от ужаса. Парочка, увлечённая друг другом, сместилась немного в сторону, теперь прекрасно видно было их обоих.

Видно было как Али прижимает к себе, целует и шепчет что-то до невозможности нежное Дейну. Дейну Торсону. Дейну, которого вечно задирает, над которым насмехается. Дейну, которого Аюми считала своим другом, и в которого готова была влюбиться, разочаровавшись в Али. И Дейн отвечает своему прежнему обидчику с не меньшей страстью, и его рука путается в тёмных волосах Али, и он тоже улыбается счастливой безмятежной улыбкой.

Аюми смотрела, оцепенев. Единственная мысль, которую она сейчас могла воспринять, что как это она сразу не сообразила, что это не Раэль. У Раэль ведь сломана нога, она не сможет выйти в лес, с кем бы то ни было. И всё-таки отец был прав, разговор между его женой и Али не был любовным. Но от осознания своей идиотской ошибки становилось ещё больнее. Смотреть на этих двоих было противно и гадко. Предатели! Аюми не могла больше находиться здесь и бросилась в противоположную сторону от тропинки, от корабля, куда угодно, куда глаза глядят! Не видеть, не слышать, не знать! Все считают её маленькой девочкой, которая не имеет права чувствовать, все ей врут, все смеются. Даже Дейн… Мама! Скорей бы к ней, скорей бы уйти с этого проклятого корабля!

Аюми бежала, не понимая, куда и зачем бежит, не думая, что не сможет найти дорогу назад, не думая, будут ли её искать, и где прятаться. Она просто бежала вперёд, как можно дальше. Бежала до тех пор, пока земля неожиданно не ушла у неё из-под ног, и она почувствовала, что падает, проваливается куда-то, летит… Летит в темноту.

Последний раз Раэль чувствовала себя такой слабой и беспомощной ещё в детстве, когда на одной из тропических планет с трудновыговариваемым названием подхватила лихорадку. Её так же уложили на кровать и заперли в каюте. И пусть тогда болело всё тело и мерещились монстры, рядом была мама и вылечила маленькую Раэль достаточно быстро. Да и обязанностей по кораблю, тому другому кораблю, большому торговому лайнеру Коуфорта-старшего, было гораздо меньше. Но болеть Раэль всё равно не понравилось, и она старалась даже не простужаться, а о том, что может так глупо что-то себе сломать, она и не подозревала, с её-то гибкостью и ловкостью танцовщицы, с координацией бывалого космонавта! И сочувствие Месса, который сразу после приземления зашёл в лазарет и сказал: «Такое с каждым может случиться!», показалось насмешкой, и только присутствие доктора Тау предотвратило ссору. Капитан, сославшись на множество дел, сразу ушёл, даже не поцеловав жену.

Раэль была очень сердита, но в первую очередь на себя. Даже во время серьёзных аварий космонавты не наносят себе подобных повреждений, неудивительно, что у запасливого Крейга не оказалось оборудования для лечения переломов. Раэль не могла себе простить, что оказалась неуклюжей в такой неподходящий момент. Теперь все имеют право над ней смеяться в открытую! Странно, что это делает только Аюми, а остальные ведут себя так, словно она не ногу сломала, а упала со скалы, и по ней пробежалось стадо диких лошадеобразных слонов-гипперидов с Пелинора. Сочувствуют, обвиняют метеоритный дождь, но Раэль-то знает, что винить должна только себя. Тем более, что и времени для самобичевания предостаточно. Капитан освободил её от всех работ. На попытки настаивать, что она в состоянии оказывать хоть какую-то помощь, к примеру, разбирать доставленные в оранжерею растения, он ответил отказом, сославшись, что Тау прописал ей абсолютный покой. Крейг подтвердил и пригрозил, что если Раэль не будет соблюдать постельный режим, он переведет её из каюты, куда милостиво выпустил, обратно в лазарет и привяжет загипсованную ногу к кровати.

Раэль устала с ними спорить и покорно позволила себя заточить на «Королеве», когда все спустились на землю новой, неизведанной планеты. Вынужденная стоянка порадовала бы Раэль как никого другого, если бы можно было вместе со всеми изучать лес, растения, заниматься поисками местных животных, проводить разведку в попытках обнаружить разумных обитателей. Но капитан не позволил ей даже в лабораторию выходить, и запретил ребятам доставлять ей простейшие образы почвы. Впрочем, выйти куда-либо без помощи Раэль всё равно не могла, Джаспер Викс предложил сделать для неё костыли, но представив себя ковыляющей по коридору с опорой на палки, пусть и выструганные Джаспером с большим старанием, Раэль отказалась, не хотелось выглядеть более смешной, чем уже есть.

Она маялась от безделья, переделав то, до чего не доходили руки во время полёта: разобрала гербарии, отсортировала образцы почвы планет разных звездных систем, завела несколько каталогов, рассортировала микропленки и записи, и принялась за изучение нескольких новых монографий по медицине. Но то, что на корабле есть столько занятий важнее, не давало сосредоточиться на науке. Все были заняты восстановительными работами, даже Аюми, и уж кто-кто, а дочка Месса не скрывала своей пренебрежительно-сочувствующей улыбки. Раэль понимала, что глупо обижаться на девочку, но все равно обижалась, а заодно обижалась и на Месса, за его излишнее беспокойство, излишнюю строгость и слишком рассеянное внимание к больной жене.

Ребята из экипажа, конечно, навещали её, рассказывали новости о том, как идет ремонт, о планете, скучной и однообразно-лесной, по их словам. Ван Райк периодически заходил пожаловаться, что обнаружить аборигенов не удается, и что Месс упрямо не дает людей для разведки, заявляя, что первоочередная задача — ремонт. И это у торгового корабля! Дейн во время своего визита, смущенно краснея, прочёл Раэль историческую сводку — сколько травм получено в космических полетах со времен первых межзвездных маршрутов, уточнив, что переломы не были такой уж большой редкостью. Раэль подозревала, что некоторые цифры в своём отчёте юный суперкарго преувеличил или просто не уточнил, что больший процент травм пришёлся на начало столетия, когда корабли были массивными, неуклюжими, и каждое их приземление мало чем отличалось от падения.

Рип, Карл и Джаспер пытались её отвлечь, принося книги, микропленки с фильмами, шутили, болтали о ерунде. Фрэнк доставлял молоко в огромных количествах, убеждая, что это полезно для костей. Реже всех она видела только мужа, вечно занятого и уставшего, и, конечно же, Аюми. Дочка Месса так и не удостоила её визитом. Впрочем, по этому поводу Раэль не переживала, меньше всего ей хотелось беседовать наедине с этим ребенком, несмотря на то, что Фрэнк каждый раз напоминал о её обещании насчет важной воспитательной беседы.

Раэль нашла лучший выход. Она решила поговорить с Али Камилом. Али тоже навещал её, с ним Раэль даже прогуливалась по коридору — помощник инженера заявлял, что ему неуютно находиться в спальной каюте капитана, мало ли какие разговоры пойдут. Раэль была рада прогуляться лишний раз, а веселый нрав Али ей всегда нравился. Опираясь на любезно предоставленное плечо молодого человека, она пыталась ходить. Нога не болела, замотанная в огромный гипсовый кокон, она вообще не чувствовалась и скорее мешала, чем помогала при движении.

— И о чём же ты хотела со мной побеседовать? — спросил Камил с любопытством.

— Тема довольно деликатная… — начала Раэль.

— Вы с капитаном хотите предложить мне стать крёстным отцом вашего ребенка?

Раэль усмехнулась:

— Какого ребенка, Али? Не говори ерунды! Тем более, у Месса уже есть ребёнок, — добавила она мрачно.

— Ну, дети никогда не бывают лишними, — философски заметил Али Камил.

— Что же ты не заведешь парочку?

— Обязательно заведу, как только найду подходящих.

— Подходящих матерей?

— Готовых детей, дорогая, зачем мне лотерея? Так ты решила побеседовать со мной о потомстве?

— Нет, об Аюми.

— О дочери нашего капитана? Извини, не могу понять, как эта беседа касается меня, её уж я точно удочерять не собираюсь.

— Я думаю, она бы и не согласилась, она уже взрослая девочка. Тебе стоит быть осторожнее в общении с ней.

— О чём ты? — недоуменно нахмурился Али. — Я её чем-то обидел и она жалуется?

— Всё гораздо хуже. Девочка в тебя влюбилась.

Али остановился, недоверчиво глядя на Раэль.

— С чего ты взяла? — спросил он после секундного замешательства.

— Покажи мне хоть одну девочку, которая бы не влюбилась бы в тебя, — усмехнулась Раэль. — Герой космической саги.

— Ну, ты же знаешь… — начал Али серьёзно.

— Я-то зная, а для Аюми ты воплощение девичьих грёз. И, я думаю, Мессаил едва ли будет рад.

— И что ты мне предлагаешь, перевестись на другой корабль? — спросил Али с обычной насмешкой, но несколько растерянно.

— Зачем такие крайности? Просто не стоит так часто появляться на общих палубах, в кают-компании, там, где она надеется тебя увидеть, — ответила Раэль. — Но это ненадолго.

— Боги галактики, Раэль, да это же ерунда! Она совсем ребёнок! О какой влюблённости может идти речь? — Али рассмеялся.

— Ей пятнадцать, как раз самый возраст для романтических мечтаний. Это очевидно, Али, странно, что ты сам не заметил. Девочка влюблена, влюблена в тебя, и не надо усугублять ситуацию. Просто не оказывай ей особенных знаков внимания, не смотри, не разговаривай без необходимости, разрушь как-нибудь свой идеальный образ.

Они медленно шли по коридору от одной стены к другой, Али задумчиво проговорил.

— А может, ты ей скажешь что-нибудь, чтобы она сама перестала видеть во мне этот свой идеал?

— Ты же знаешь, что мы не очень ладим, боюсь, она мне не поверит и решит, что я сама имею на тебя виды.

Али вновь невесело рассмеялся, а потом предложил:

— Может, Дейна попросить с ней побеседовать?

— Тогда, боюсь, она решит, что Дейн имеет виды на неё. Хотя есть вероятность, если ты ей разонравишься, как раз Дейн и будет следующим, в кого наша красавица влюбится.

Али нахмурился:

— Ты даёшь мне прямо неразрешимую задачу. Что я должен делать с влюблённым ребёнком? Может, сказать ей правду, что, несмотря на то, что она красотка и дочка капитана, я, увы, не могу её полюбить и жениться на ней, даже когда она подрастёт, не захочу?

— Просто веди себя осмотрительно, — предупредила Раэль.

— Отрастить бороду, нарядиться в рубище, и Дейну предложить сделать то же самое на всякий случай? Нет, только проблемы от этого пассажира!

— Согласна, но скоро ведь её каникулы закончатся.

— Если только мы навечно не застрянем на этой планете…

— Али, я надеюсь на тебя.

— Спасибо, дорогая, хорошую ты мне задачку задала, — насмешливо поклонился Камил, подводя Раэль к дверям каюты. — Пойду отыщу Дейна, обсудим с ним линию поведения, он с девчонкой очень дружен. Надеюсь, что только дружен, а не решил выбрать капитанскую дочку, как выгодную партию…

Раэль попрощалась с ним и вернулась в постель, дальше соблюдать прописанный режим безделья. Она в который раз удивлялась отношениям этой странной пары. Дейн дико смущался и делал вид, что они с Али Камилом терпеть не могут друг друга, но каждый на корабле знал, что это далеко не так, хотя все ему подыгрывали и делали вид, что сочувствуют. Камил же вовсе не скрывал, что Торсон и он встречаются, и в отсутствие Дейна даже не пытался притворяться, что они всего лишь сослуживцы. Хотя при нём старательно играл свою роль самовлюбленного нахального злодея, который постоянно дразнит младшего товарища. Раэль не понимала, чего боится Дейн, неужели товарищи не поддержат его выбор? Двадцать шестой век, никаких предрассудков. И все любят помощника суперкарго и только порадуются его счастью, но если мальчику так хочется, все будут наблюдать и смеяться, как неумело он прячет свои чувства. А насколько бы проще всё оказалось, если бы Аюми сразу увидела, как далеки её романтические мечты от реальности.

Аюми проснулась, открыла глаза и тут же вновь зажмурилась. Зеленоватый мерцающий свет, расписанные странными знаками-иероглифами стены незнакомой комнаты, потолок слишком высоко и его почти не видно — она наверняка ещё спит! Часто бывает такое — кажется, что проснулся, умылся, позавтракал и уже бодрый и весёлый шагаешь по школьному коридору, как вдруг раздается дублированный сигнал будильника. На этот раз сигнал будильника не прозвучал, Аюми подождала несколько минут и вновь открыла глаза. Незнакомая комната и не думала превращаться в каюту на «Королеве» или комнату школьного интерната. Аюми провела рукой по постели, только вместо привычной ткани простыни ладонь задела незнакомый травянистый настил. Мгновением позже Аюми обнаружила, что вместо любимой пижамы, в которую она неизменно облачалась перед сном, на ней по-прежнему форменный комбинезон, изрядно помятый и кое-где в пятнах от травы и грязи. Вероятно, Фрэнк будет ругаться, что она такая неряшливая. Но Фрэнка поблизости не наблюдалась, как и никого другого.

Аюми недоуменно огляделась. Она никогда раньше не видела этой комнаты с зеленоватым светом, и вообще это была даже не комната, а скорее, пещера. Как она могла сюда попасть? Аюми постаралась успокоиться и не позволить себе запаниковать. Что бы не случилось, она не должна оказаться беспомощной и слабой, неизвестно, когда её отыщут. Да и отыщут ли? Аюми помнила, что она засыпала вовсе не на корабле, она вовсе не ложилась спать. Последнее воспоминание — она бежала по лесу, потому что поссорилась с папой, а потом на тропинке в лесу она увидела Али и Дейна. Предатели! И ей никого не хотелось видеть, а потом она, кажется, споткнулась…

Но вокруг вовсе не лес, если бы она упала и даже потеряла сознание, её бы нашли и принесли на корабль, не так уж далеко она убежала. Но это явно не какой-то неизведанный отсек «Королевы», значит, её перенес кто-то другой, не ребята из экипажа. Но кто? Цеф-4 всё же обитаема? И судя по тому, что сразу её не съели, а уложили в постель, обитают здесь разумные и цивилизованные существа. Впрочем, гарантий, что это не обеденный стол, на котором она — главное блюдо, никаких нет.

Аюми попыталась сесть. Голова кружилась, тело болело и не слушалось, хотелось вновь закрыть глаза, откинуться на подушки из мягкой травы с приятным запахом и уснуть. И проснуться на «Королеве». Но ведь она уже взрослая и понимает, что не имеет права уснуть, не узнав, где находится и как отсюда выбраться. Скорее всего, папа её хватился, и ребята вышли на поиски. Какие бы ни были обиды, теряться в неразведанной местности нельзя. Аюми должна найти возможность передать данные о своём местонахождении на корабль. Да и все ли в порядке с «Королевой»? С папой? Вдруг, отправившись на её поиски, все угодили в ловушку и теперь стали обедом на таких же травянистых столах.

Аюми, превозмогая ужасную слабость, встала. Когда комната перестала кружиться, ей удалось рассмотреть свою новую спаленку. Помещение было маленьким, без мебели, только нечто, похожее на кушетку, всё сплошь состоящее из травянистого настила. На этом ложе она и спала. Пол был покрыт таким же настилом, окон в комнатке не имелось, а свет падал откуда-то с высокого потолка, который, так же как и стены, был изрисован загадочными иероглифами, причём свет, кажется, давали как раз эти картинки. К счастью, здесь оказалась и дверь, сразу напротив кушетки, и даже открытая, то есть, как таковой двери не существовало, просто проём в стене, завешенный тем же травянистым материалом. Аюми подошла к выходу, отогнула колючую штору. И замерла с открытым ртом.

В смежной комнатке с такими же высокими потолками и зеленоватым светом от иероглифов на травянистых топчанчиках сидели приютившие её хозяева. Или лежали. Или стояли. Эти существа выглядели так странно, что Аюми не смогла определить сразу. Но, приглядевшись, решила, что они всё-таки сидят, поджав под себя ноги. Или лапы. Или щупальца. Нет, пожалуй, лапы, длинные, тонкие и восемь штук. Существа были не гуманоиды.

Что само по себе удивительно, негуманоидные расы, с которыми Федерации удалось установить контакт, можно было по пальцам перечесть, и, конечно, их все изучали в Академии. По ксенобиологии Аюми получила на экзамене пятерку, но эту расу она не знала. Отдалёно похожие на ящериц и вместе с тем на жаб, огромного размера, их головы почти доставали до потолка пещеры, с большими глазами на маленькой вытянутой мордочке. Впрочем, обитатели странной пещеры совсем не казались устрашающими, их большие глаза смотрели на Аюми с какой-то нежной тоской. Сначала заметив устремленный на себя взгляд, Аюми хотела убежать, но потом, глядя на неподвижные замершие в одной позе фигуры цефериан, подошла ближе. И нерешительно остановилась в двух шагах. Существа были одеты в тоги из той же ткани, что и ковер и вся мебель. Они молча обменялись взглядами, и один из хозяев протянул к Аюми щупальце.

Аюми пересилила себя и не отпрянула. Всё-таки она дочка двух капитанов с торговых кораблей, она знает, что такое контакты с новыми племенами, торговые они выйдут или нет — это уже второстепенно, а для начала, если к тебе не проявляют открытой враждебности, нужно показать, что и ты настроен дружелюбно. Аюми улыбнулась и протянула руку:

— Здравствуйте, я Аюми Джелико. Я с планеты Земля, созвездие Млечный путь. Одной из центральных планет Межгалактической Федерации, — голос дрожал, но фраза на общем языке звучала чётко.

Даже если существа общий язык не знают, то, что она умеет разговаривать, показать необходимо. Наверное, говорить следовало что-то другое, но это суперкарго имеют десяток заготовленных фраз и на разных диалектах, и если бы Аюми училась в Школе торгового флота, она бы их знала. Хотя это не отговорка, она должна была найти и выучить, подготовиться к подобной ситуации, и мама, и папа знают, как поступить, не водят же они везде за собой суперкарго?

Цефериане по-прежнему молчали. Они обменялись друг с другом долгими взглядами и вновь посмотрели на Аюми. Теплое щупальце коснулось её ладони. Аюми почувствовала лёгкое головокружение. Ей показалась, что она сейчас упадёт в обморок, во всём теле была какая-то слабость, а в голове словно звенели колокольчики. Ноги отказывались повиноваться, Аюми осела на пол, одёрнув руку от мягкого щупальца. Головокружение прекратилось, существа снова смотрели друг на друга. Аюми было жутко и неуютно, её колотила дрожь то ли от холода, то ли от страха. Она чувствовала себя невероятно маленькой и потерянной. Огромные жители планеты были такими непонятными, такими странными. Хотелось, чтобы рядом оказался папа, или Фрэнк, или Ван Райк, или пусть даже Раэль. Только бы не быть здесь одной, не сидеть на шершавом каменном полу огромной пещеры перед молчаливыми хозяевами. Аюми сама не заметила, в какой момент начала плакать.

— Не бойся, — проговорил вдруг на общем земном наречии один из цефериан, его голос звучал очень тихо, приглушённо, словно пробиваясь сквозь плотный слой ваты. — Мы не причиним тебе вреда, детёныш. Кто ты?

— Аюми, — повторила она. — Я с планеты Земля.

Существа вновь обменялись длинными взглядами. Затем спросил второй цеферианин, его голос звучал точно так же, как голос первого, один в один:

— Какая еда тебе нужна, Аюми?

Аюми только сейчас сообразила, что действительно безумно голодна, что съела бы целого слона или даже ненавистную овсяную кашу из столовой интерната. И пить очень хотелось, во рту так пересохло от жажды, что с трудом шевелился язык. Цефериане выжидательное смотрели своими огромными глазами.

— Фрукты, или какой-нибудь хлеб, — робко проговорила Аюми, вряд ли здесь найдется каша или что-то из привычной земной еды. — И воды, пожалуйста.

— К какому виду ты себя относишь? — неожиданно спросил цеферианен.

Аюми на минуту растерялась, но тут же начала перечислять:

— Человек, млекопитающее, землянин, гуманоид.

Цефериане обменялись взглядами, и вновь принялись её рассматривать.

— А вы? — спросила Аюми. — Вы с этой планеты?

Ей почему-то показалось невероятным, что на планете, похожей на Землю, могут появиться такие не похожие на землян существа. Но цефериане не ответили. Длинная лапа-щупальце вновь протянулась коснуться её руки, Аюми вздрогнула, но лапа коснулась не кожи, а серебряного браслета, и тут же утянулась обратно.

— Иди туда, ты сможешь поесть, — указал один из хозяев на травянистую дверь в противоположном конце зала-пещеры. И они вновь молча уставились друг на друга.

«Телепаты, это очевидно, — размышляла Аюми, послушно отправившись обедать или завтракать. — И, кажется, я для них такая же загадка, как они для меня. Может, они вообще не понимают, что такое планета, человек, космос? Пока разберутся, пока рассмотрят, надо как-то рассказать им, что папа меня ищет, может быть, поймут и помогут».

Она откинула травянистый полог в комнату, где ей обещали еду. И замерла на пороге. Комната была точно такой же, в какой она проснулась, только чуть побольше, и в ней действительно стоял низенький столик с какими-то блюдами, а на полу возле стола, переговариваясь между собой на общем торговом наречии, сидели три самых настоящих человека, и, судя по всему, тоже земляне.

Аюми замерла в дверях, не решаясь войти. Люди? Такие же как она? После общения со странными цеферианами она меньше всего ожидала увидеть гуманоидов, похожих на землян. Может быть, ей мерещится? А может быть, это голограммы?

Ван Райк как-то рассказывал о старинных космических кораблях-однопилотниках тех времен, когда полёты от планеты к планете длились несколько лет, и, чтобы не тратиться на экипировку и жалование для полного экипажа, использовались роботы-автоматы. И только капитан был единственным живым человеком, координирующим полёт. А чтобы его не угнетало одиночество, корабль оснащали голограммами его родных, друзей и даже домашних животных. Голограммы разговаривали с человеком, подбадривали его, и космонавт во время полёта будто бы был окружён привычным обществом.

Но многие всё равно не выдерживали длительного одиночного полёта и сходили с ума. Ван Райк вспоминал приятеля его деда, который, вернувшись на Землю, заявил, что голограмма его жены куда лучше, чем живая жена, и ушёл из дома, чтобы поселиться на своём старом корабле. Аюми вспомнила, как рассердилась на суперкарго Раэль, когда он небрежно спросил отца, не считает ли тот, что голограмма жены, куда удобнее жены реальной. Тогда Аюми была рада, что Ван Райк не лебезит перед этой женщиной, как всё. Но сейчас, вспомнив уютную кают-компанию «Королевы», ей вновь стало страшно и тревожно, и даже Раэль она бы сейчас обрадовалась.

Что там с кораблем? Когда она сможет вернуться? И сможет ли? Что происходит, и что хотят цефериане? Может быть, разумные инопланетяне решили тоже организовать для Аюми компанию голограмм? Потому первым делом она спросила:

— Вы живые? Настоящие?

И лишь потом присмотрелась к сидящим за столиком внимательнее. Их было трое. Один — совсем старик, одетый в длинный меховой плащ из шкурок каких-то пестрых фиолетовых зверьков, но из-под дикого наряда виднелся потрёпанный космический комбинезон старого образца, такие уже давным-давно не использовались даже на мелких торговцах.

Напротив старика сидел паренёк в новенькой форме космонавта-разведчика с эмблемой корабля на груди, только в полумраке пещеры не видно, какой именно компании корабль. Паренёк казался не намного старше самой Аюми. Эти двое совершенно точно были людьми, и, на первый взгляд, не обитателями колонии, а землянами. Но третий человеком не был. Очень высокий, очень худой, синеватая кожа и всклоченные синие волосы, что-то звериное, волчье в выражении лица, и острые верхние зубы, прикрывающие всю нижнюю губу. Одет только в набедренную повязку из того же фиолетового меха, что и плащ старика, а на верхней части туловища костяное ожерелье на короткой широкой шее.

Нет, едва ли голограмма, такого жуткого гуманоида подсознание Аюми не могло выдумать даже во сне. А паренёк-космонавт с ним вполне дружелюбно общался. До появления Аюми. Теперь внимание всех троих было сосредоточено на ней.

— Такие же живые, как и ты, если ты живая, — ответил ей молодой разведчик и, улыбнувшись, поднялся из-за стола. — Здравствуй, новая соседка, откуда к нам ты?

Аюми нерешительно замялась в дверях.

— Проходи, милая, садись, — сказал старик, указывая место рядом с собой. — Кажется, у нас будет ещё много времени поговорить. Есть хочешь? Правда, эта трава на вкус не очень, но другое наши любезные хозяева не могут предложить.

Аюми послушно подошла и села рядом со стариком, опасливо косясь в сторону зубастого гуманоида, который с чавканьем жевал целый пучок травы. Аппетит пропал совершенно.

— Джеймс Карт, — отсалютовал паренёк, вновь присаживаясь и продолжая её разглядывать. — Земля. Космический корабль-разведчик «РМд-четырнадцать». В плену шесть дней.

Дополнительный корабль малой разведки, такие нанимали торговые компании, чтобы перед прибытием миссии данные о планете были уже собраны. Теперь Аюми рассмотрела нашивки компании — буква "К" в треугольнике. Она не могла вспомнить эту эмблему, или не видела её раньше, наверное, компания была мелкой или частной. Но достаточно богатой, раз могла позволить себе разведку, да ещё и с дополнительными кораблями.

— Аюми Джелико, Земля, «Королева Солнца», — представилась она. — А что значит "в плену"?

Джеймс Карт был симпатичный, светловолосый, улыбчивый, голубоглазый и, кажется, ничуть не переживал по поводу заточения здесь. Аюми даже порадовалась, что он не голограмма.

— Если хочешь, считай, что в гостях: не бьют, работать на заставляют, съесть не пытаются. Только периодически зовут к себе, смотрят в глаза и задают какие-нибудь идиотские вопросы. Так как ты сюда попала, Аюми? Или ты их агент?

Страх и волнение отступали, почему-то, глядя на этого приятного паренька, тоже хотелось улыбаться, даже забылись Али и Дейн, и все неприятности вчерашнего дня, и тревоги сегодняшнего. Но не успела Аюми ничего ответить, как справа от неё на ноги вскочил зубастый гуманоид, доевший траву, и выкрикнул на общем торговом наречии, с сильным незнакомым акцентом:

— Я Синки. Сын вождя. Будущий вождь племени Шинигами! Если ты достойного племени — будешь моей восьмой женой, если ты раба — я куплю тебя.

И он оскалился, а потом зарычал, обернувшись в сторону Джеймса, Аюми в ужасе отпрянула от неожиданного жениха.

— Не бойся, девочка, — мягко проговорил сидящий рядом старик, приобняв её за плечи.

Разведчик Джеймс и не пытался сдержать смеха, а старик спокойно обратился к клыкастому гуманоиду:

— Принц Синки, усмирите свою страсть. Сейчас не время думать о жёнах, дева счастлива, что вы обратили на неё внимание, и её отец будет польщен вашими дарам, которые получит за её красоту, но его здесь нет, и мы не дома. Мы не сможем провести церемонию.

Принц задумался, глядя на Аюми.

— Синки — сын вождя, у него должно быть восемь жен. Когда Синки всех победит, и мы вернёмся домой, у него будет свадьба. Я заявляю свои права на неё, — проговорил он, обращаясь к Джеймсу.

Джеймс, продолжая смеяться, примирительно поднял руки:

— Где уж мне тягаться с принцем Шинигами? Он прекрасен, благороден, силен и, конечно, когда спасёт всех нас из заточения, Аюми не сможет устоять и с радостью станет его женой.

Синки довольно кивнул и спокойно сел на место, невозмутимо взяв со стола новый стебель растения.

— Не переживай, Синки хороший и дружелюбный, — ласково проговорил старик, склонившись к растерянной Аюми. — Просто ему очень нужно ровно восемь жен, чтобы отец подарил его семье дом у реки. И он ни о чём другом думать не может.

— И вы будете славной парой, — сквозь смех вставил Джеймс. — Тебе повезло!

— Джеймс, перестань пугать девочку, ей и так невесело. Вот, выпей, это какой-то нектар, вполне приятный, а главное — безвредный. Синки через пару часов может забыть о своем намерении жениться, он ещё ребенок, и рыба в реке возле нового дома интересует его куда больше, чем жёны. Меня зовут Симус Маккей. И уже много лет я шаман в племени Шинигами, на планете Цеф-два, как называет её наш молодой товарищ, — он кивнул Джеймсу.

— Но вы человек? — удивлённо проговорила Аюми, глядя то на старика Симуса, то на клыкастого принца. — Или это какое-то шаманское колдовство, чтобы быть похожим на человека?

— Да, я человек, и так же как вы родился на планете Земля, — улыбнулся старик.

На что Джеймс пренебрежительно фыркнул:

— Но вы очень странный землянин. Утверждаете, что живёте в другом секторе галактике уже больше сотни лет, а сто лет назад Цеферит ещё не освоена Федерацией. И не было проложено ни одного маршрута, близкого к этим координатам. Впрочем, мы ещё не слышали твою историю, Аюми, может быть, тебе тоже тысяча лет, и твоя планета Земля и вовсе в другой вселенной... И это я покажусь вам странным.

— Молодой человек мне не доверяет и очень осторожен все три дня, что мы с Синки провели здесь, — проговорил Симус. — Впрочем, я тоже не знаю, чему верить. Торговая Федерация, которая охватила всю галактику, мальчик чуть старше школьника, который утверждает, что он разведчик, маленькая девочка в космосе так далёко от Земли... И загадочные существа в этом странном месте. Я думал, меня сложно удивить, но, пожалуй, самым реальным здесь мне кажется только мой принц.

— А где мы? — спросила Аюми, отпив немного нектара, который действительно оказался на вкус приятным, душистым и сладковатым. Происходящее казалось ей настолько странным и сумасшедшим, что задумываться о том, почему и что происходит, казалось бессмысленным, по крайней мере, пока.

— Это очень интересный вопрос. — проговорил Джеймс. — Я думаю, это пещера на одной из гор планеты Цеф-два, системы Цеферит. А Симус и принц Синки называют планету Поднебеса, и утверждают, что покоится она на языке у бога Ки-ки.

— Да будет счастлив и благополучен вечный Ки-ки! — воскликнул Синки, вскочив на ноги, а через мгновение вновь спокойно уселся и взял со стола новый стебель, чтобы его зажевать.

— Племя Шинигами достаточно дикое, — тихо проговорил Симус, хотя Синки больше не проявил никакого интереса к разговору. — Я называю эту планету Поднебеса, потому что понятия не имею, что это за звёздная система и как называется она в земных справочниках. Мне не знакомы местные созвездия.

Аюми разбирало любопытство спросить, а как же Симус попал на эту планету, если не знает, где она находится, но Джеймс Карт нетерпеливо ждал её ответов:

— Так что же, на Цеф-два уже прибыл туристический корабль, и ты заплутала в горах и попалась?

— Это Цеф-четыре, — обиженно ответила Аюми. Её опять принимают за туристку! — Я с торгового корабля, мы потерпели аварию и совершили вынужденную посадку. Но здесь явно не горы, я провалилась в какую-то яму в лесу.

— Цеф-четыре? — усмехнулся разведчик. — У вашего корабля вышла из строя навигация? Я отлично помню, что приземлялся на Цеф-два.

— Может, это у тебя навигация сбилась? Иначе с чего бы разведчику лететь на уже освоенную планету, на которой даже пытались строить колонию?

— Вот именно! Колонию строили на Цеф-четыре, а на освоение Цеф-два патент продали только сейчас, да и климат в те времена был ещё не подходящий. Мы на Цеф-два.

Они сердито смотрели друг на друга, Аюми начал раздражать этот самоуверенный мальчишка, хвастун-зазнайка. Разведчик он, видите ли, да через три года она закончит Академию и тоже наденет форму любой компании.

— Ребята, перестаньте, разве это столь важно, я не знаю, какая именно это планета, но абсолютно уверен, что пещера, в которой мы сейчас — не в лесу и не в горах, а на побережье океана, вдоль которого мы с Синки шли свататься к его восьмой невесте, перед тем как попали сюда.

— Пещеры — это ерунда,— отмахнулся Джеймс. — Может быть, разветвленная сеть, моя разведкапсула опустилась в горах, я только начал запускать новые зонды и собирать данные, когда кто-то столкнул меня в расщелину.

Аюми не хотелось с ним соглашаться, к тому же гор на Цеф-четыре не обнаружили, Рип ещё удивлялся, что лес покрывает всю планету целиком, ровно как трава — поле. Но она была не уверена, поэтому спорить не стала.

— Может быть, путаница в картах, — примирительно проговорил Джеймс. — А на Цеф-два первая разведка пару лет назад не засекла никакой жизни, но я своими глазами видел сородичей Синки.

— Это странно, — не сдержалась Аюми. — Наша разведка не обнаружила на планете никаких форм жизни.

— Так ты не с пассажирского лайнера? — усмехнулся Джеймс. — Как ты говоришь, твоя фамилия? Кажется, что-то знакомое.

— Я дочь капитана Мессаила Джелико.

— Джелико... Вольный торговец, да? Я слышал о его корабле. Значит, ты дочка капитана, понятно, почему ты катаешься в космосе. Не очень спокойное выдалось путешествие, да?

— А ты принадлежишь к какой-то компании? — спросила Аюми, его пренебрежительно-покровительственный тон начинал раздражать.

— Частный флот. Ты, вероятно, слышала, Тиг Коуфорт. Кажется, он с тобой даже в родстве.

— Брат новой жены отца, — сердито отозвалась Аюми, Джеймс перестал ей казаться симпатичным и милым.

Но неужели у братца Раэль есть такие средства, чтобы нанимать разведчиков? Теперь понятно, почему мальчишка так молод. Вероятно, опытные исследователи обходятся дороже. Потому что не путают координаты. Аюми была уверена, что пещера, где они сидят, на Цеф-четыре.

— Чему ты так улыбаешься?

Кажется, Джеймс насупился обиженно, словно прочитал её мысли.

— Да, так пустяки.

Аюми не хотелось затевать споров с единственным землянином по близости, старик Симус всё же был подозрительным с этой его дружбой с клыкастым принцем.

— В общем, к разрешению загадки нашего местонахождения мы не приблизились на ни шаг. Как я поняла, Джеймс находится здесь дольше всех и выбраться самостоятельно отсюда нельзя? — спросила она, оглядываясь по сторонам.

Аюми больше не чувствовала голода, и после странного напитка сил как будто прибавилось, хотелось что-то делать, а не сидеть просто так.

— Все коридоры приводят в пещеру, где сидят наши огромные надзиратели, — скривился Джеймс. — А лишний раз встречаться с ними не хочется. Его высочество пытался требовать свободы и задирать этих ящеров, но они что-то сделали, и он уснул, мирно проспал полдня, а проснулся более дружелюбный.

— Мы пытались провести разведку, но до выхода не добрались ни разу, хотя свободно ходить по пещерам нам не мешают, — проговорил Симус.

— А чего они от нас хотят?

— Знаем не больше твоего, — усмехнулся Джеймс. — Может, тебе чего-нибудь сказали?

— Нет, просто смотрели пристально, будто бы мысли читали, а потом отправили к вам.

— То же самое, — проговорил Джеймс, Симус кивнул.

А принц Синки, не обращая на них никакого внимания, доел травянистый стебель и улегся спать.

— Если ребята с флагмана завтра не получат от меня данных, они начнут поиски, наверное, вызовут рейнджеров, — сказал Джеймс. — С их оборудованием нас обнаружат даже внутри пещеры.

— Думаю, отец найдёт нас раньше, они прочешут всю планету и скоро придут, — уверенно проговорила Аюми, хотя на самом деле не была так уверена.

Сумасшедшее утро, корабль, Раэль, Али, разговор с отцом, эти двое в лесу — всё произошло как будто пару лет назад. Странная пещера и её обитатели, пленники, которые тоже толком не знают, что происходит и на какой планете находятся. Неизвестно, что случилось с "Королевой", и сможет ли папа их отыскать. В космосе столько непонятного, невозможного на первый взгляд.

— Симус, вы говорили, что живёте на этой планете больше ста лет? Как такое возможно? Сколько вам сейчас?

— Если я не сбился в подсчетах, около ста пятидесяти, я был уже немолод, когда отправился в свой последний полёт.

Джеймс недоверчиво хмыкнул.

— А вы бодренько выглядите для своих ста пятидесяти, Симус.

Аюми тоже рассматривала старика, на вид ему было не больше шестидесяти.

— Может быть, на этой планете другое летосчисление? — предположила она.

— Да, но я сохранил земные часы и веду подсчёт дней по ним. Мои аборигены считают, что я вечный. Я воспитывал ещё деда малыша Синки, — он кивнул на спящего принца.

— Так как вы сюда прилетели ещё до колонизации? — спросил Джеймс. — И где ваш корабль? Где остальной экипаж?

— Я попал на эту планету без корабля. Один.

— Как такое возможно? — удивилась Аюми.

— Не знаю, вселенная загадочная и многогранна, я попробую вам рассказать всё, что вспомню, но это едва ли прольёт свет на наше сегодняшнее положение. Впрочем, других развлечений у нас всё равно не представляется, если вы, конечно, не хотите последовать примеру юного принца и лечь спать.

— Нет, — решительно ответила Аюми. — Мне интересно узнать вашу историю.

— Да уж, слишком много загадок на один квадратный метр, — проговорил Джеймс, усаживаясь поудобнее. — Рассказывайте, Симус.

Симус Маккей был обычным человеком. Он не обладал никакими особенными талантами. Академию Космических перелётов, филиал которой открылся на Земле за пару лет до его поступления, закончил с самыми низкими баллами по всем дисциплинам. Найти постоянную работу на солидном корабле или в штабе какой-нибудь компании для него было нереально. И сорок лет Симус скитался по разным фрахтам, нанимаясь на одну-две миссии. Заработка едва хватало, чтобы прокормиться самому и он даже не тешил себя мечтами когда-нибудь завести семью и осесть на какой-нибудь планетке земного типа. Вся его жизнь была в работе.

Он не был блестящим специалистом, но опыт, старание, добродушный характер позволили Симусу не сидеть без работы. И хотя ему доставались либо должности на почтовых крейсерах, либо фрахты на дешёвые рейсы к отсталым планетам дикарей, он на судьбы не роптал.

А однажды ему повезло попасть на корабль Изыскателей. Симус был уже далеко не молод и собирался завязывать с космосом, приглядывал какой-нибудь космопорт на маленькой планете, где мог бы наняться водителем погрузчика или ночным сторожем. Там, конечно, не стали бы платить даже вполовину от жалования космонавта, но с каждым годом скачки в гиперпространстве переносились Симусом всё тяжелее. Но оплата за рейс на корабле Изыскателей даже у простого смотрителя оранжереи, коим он нанялся, была достаточно неплохой, и должна была поддержать его, пока не найдётся новая работа уже без полётов.

Впрочем, счастливым случаем тот рейс нельзя было назвать, и гонорары изыскателей так высоки, потому что каждый полёт — это риск и опасность. Корабль вышел на разведку в новую звёздную систему и почти сразу попал в метеоритный поток. Обшивку пробило, экипаж эвакуировался в капсулах, и Симус не знал, погибли остальные члены команды в открытом космосе или это его капсулу не подобрали, когда прибыл крейсер спасателей. Если крейсер был.

Капсула с обречённым пассажиром болталась в чужой звёздной системе, запасы кислорода подходили к концу, связь с кораблём и другими капсулами прервалась. Симус не представлял, куда его несёт космическими потоками вместе с обломками, пылью и прочим мусором, и готовился умереть. Больше всего он боялся задохнуться, когда закончится кислород.

Симус решил, что лучше всего умереть во сне. К счастью, аптечка с различными лекарствами в капсуле предполагалась, и он поставил себе самую большую дозу снотворного, пока не отказала система жизнеобеспечения. Проснуться он должен был через неделю, и надеялся не почувствовать, как через двенадцать часов закончится кислород. Или что-нибудь повредит обшивку капсулы раньше.

Но, засыпая, Симус в глубине души надеялся, что проснётся. Что капсулу подберёт какой-нибудь корабль и его спасут. И он действительно проснулся, но не на корабле.

Когда Симус открыл глаза, то обнаружил, что капсула расколота и практически разрушена, обломки её валялись повсюду, по-видимому, она не выдержала удара о поверхность планеты, который почему-то выдержал пассажир. Симус по-прежнему был крепко зафиксирован в кресле, и во время сна даже не почувствовал удара, как и не почувствовал, что кабина разгерметизирована. К счастью, воздух планеты, на которую он упал, оказался пригоден для дыхания.

Симус выбрался из разбитой капсулы, чтобы оглядеться вокруг. Если на планете обитают хищные животные или нет цивилизации, он обречён. Но поблизости не наблюдалось ни животных, ни птиц, ни агрессивных гуманоидов, вообще, никаких форм жизни. Даже растительности. Всюду, куда хватало глаз, был только серый камень.

Пейзаж напоминал земную Луну до строительства на ней искусственных кислородных заводов. Безжизненно пустынно, оглушительно тихо. Притяжение, впрочем, было совсем как земное, и гравитация такая же. Движения давались легко. Температура тоже была средняя по-земному, в форменном комбинезоне Симус не мёрз.

После падения ничто из оборудования не уцелело, Симус не мог провести разведку и располагал только собственными органами чувств.

Он на несколько шагов отошёл от места крушения. Поверхность планеты была ровной и гладкой, словно утрамбованная. Ни возвышенностей, ни углублений, плоская голая земля до самого горизонта, или скорее — плотный каменный настил.

На планете было светло, но не так, как от солнечного света или от спутников, Симус только сейчас сообразил поднять голову и посмотреть на небо, попробовать сориентироваться в созвездиях. Но звёзд над головой не увидел. Ни одной. Не было и солнца, тоже ни одного. Ни облаков, ни бликов, ни спутников. И неба, как такового, бесконечного и высокого тоже не было. Будто бы планету обернули в огромный световой кокон, через который пробирается слабое сияние.

Симус бывал во многих мирах, но ничего подобного раньше не видел. Да и планета ли это была? Или астероид? Или осколок какого-нибудь корабля? И как здесь образуется атмосфера? Откуда гравитация? И откуда кислород в абсолютно пустынной безжизненной местности?

Симус даже предположил, что это какой-нибудь мифический тот свет, куда человек попадает после смерти. Но он чувствовал себя совершенно живым: ныла поясница, болели ссадины на ноге и на боку, которые он заполучил, когда упал во время тряски на корабле, и очень хотелось есть, так, что даже кружилась голова. Он вернулся к капсуле за пищевым блоком, там предполагалось несколько контейнеров с витаминами батончиками и вода. К счастью, пищевой ящик уцелел, только валялся в стороне от корабля. Немного подкрепившись, Симус вытащил из-под обломков капсулы всё, что могло пригодиться и отправился на разведку, вперёд, к горизонту.

Ему показалось, что вдали что-то блестит, что-то выделяется из общего серого пейзажа. Симус просто шёл, разговаривал сам с собой, чтобы как-то разбить гнетущую тишину, иногда останавливался и прислушивался. Безмолвие по-прежнему оглушало, не раздавалось даже собственного эха, не слышался звук шагов. Зато блестящая штуковина приближалась с каждым шагом. Симус добрался до неё за пару часов.

Посреди серой каменной пустыни возвышалось нечто, похожее на алтарь, из того же однообразного камня, что и земля под ногами. Симус сначала нерешительно замер, глядя на него и на лежащую посередине вещь, от которой и шло мягкое сияние, которое было куда ярче, чем свет кокона-небосвода. Симус подошёл ближе, разглядывая.

Блестящий предмет был сделан из незнакомого материала, хотя что это и для какой цели предназначалось, тоже было совершенно неизвестно. Продолговатый небольшой брусок с узорами или царапинами. Он лежал даже не на алтаре, а как будто бы на воздушной подушке, висел в нескольких сантиметрах над каменным постаментом. Симус протянул руку, чтобы взять и рассмотреть вещицу поближе. Но рука прошла сквозь неё. Словно ничего там и не лежало. Симус попытался ещё раз, с тем же успехом. Вещь выглядела совершенно реальной, не похожей на иллюзию или голограмму. Но не давалась в руки.

Симус наклонился ближе, чтобы рассмотреть, но сияние ослепляло, и он так и не смог понять, что это такое. И для чего лежит на этом каменном сером алтаре среди пустынной местности.

Загадка не поддавалась объяснению. Но мало ли во вселенной странностей? Симус попробовал ещё несколько раз заполучить блестящий предмет, но ничего не добившись, вновь отправился в путь.

Он отошёл от алтаря и направился, предположительно, на север. Шёл, пока не выбился из сил, но горизонт ничуть не приближался и серый пейзаж вокруг не менялся. То, что Симус двигается, а не стоит на одном месте, можно было определить только по тому, как отдаляется светящийся предмет. Свет через кокон ничуть не тускнел, нельзя было определить, день на планете или ночь. Когда Симус устал, он лёг спать прямо на гладкий камень, по которому шёл, когда проснулся ничего не изменилось: тот же камень, то же сияние вдалеке за спиной. Симус прошагал ещё целый день, по его расчётам, пока не выбился из сил и вновь не лёг спать, еду и воду он экономил. На планете пока не нашлось ничего, кроме камня.

На третий день сияние за спиной исчезло, по-видимому, Симус ушёл уже достаточно далеко. А к концу пятого дня вновь впереди что-то заблестело, и он вскоре вышёл к ещё одному такому же алтарю, с такой же непонятной штуковиной. Попытки прикоснуться и к этому предмету так и остались попытками, Симус хватал только воздух или ударял ладонью по холодному камню.

Пейзаж и здесь был тот же, и не намёка на каких-то живых существ. Но ведь кто-то должен был построить возвышение и положить эту штуку!

Симус вновь пошёл вперёд, и вновь через пять дней вышел к алтарю, вещь так же не поддавалась, зато он увидел возле каменного постамента выброшенную им бутыль из-под воды, из которой пил в прошлый раз на этом самом месте. Светящаяся штуковина и алтарь были те же самые. Или планета была настолько маленькой, что Симус мог обойти её за пять дней, или его притягивало это мистическое место.

Попытки пойти в другую сторону, вправо или влево, не принесли успеха, через пять дней, Симус неизменно оказывался возле того же самого алтаря.

Витаминные батончики закончились, вода была на исходе, Симус не представлял, что и делать, и как отсюда выбираться. Безжизненный камень, холодное свечение предмета, обломки его капсулы вдалеке и больше ничего. Умереть в космосе было бы даже веселее, чем от голода и жажды здесь.

Симусу надоело ходить вокруг этого странного места, и он вернулся к капсуле, хоть что-то родное, что-то, что связывало с привычным живым миром. Симус решил, что если уж умирать, то умирать здесь, он допил последнюю воду. К сожалению, снотворного больше не оставалось, как и других лекарств, аптечка раскололась при падении. Окинув взглядом так и не изменившийся негостеприимный серый мир, Симус сел в своё кресло, которое единственное и уцелело от капсулы, и закрыл глаза.

Кажется, ему удалось задремать, и когда он снова открыл глаза, то увидел, что кресло теперь стоит не в обломках капсулы на сером камне, а на полянке посреди довольно густого зелёного леса. Над головой синее небо, слишком шумно от криков птиц, неподалеку слышится шум воды, воздух полон разных ароматов, а вокруг столпились полуголые существа синего цвета с огромными клыками. Смотрели они испуганно, тревожно, и нападать не спешили. А когда Симус встал, поражённо оглядываясь вокруг, пытаясь понять, что произошло, существа, бормоча на непонятном языке, принялись ему кланяться...

— Так я попал на эту планету, в племя Шинигами, — улыбнулся Симус, завершая рассказ. — У меня оставались некоторые предметы с корабля, бутыль из-под воды, зажигалка, упаковки от пайков, и разряженный, но очень красивый бластер. Я смог произвести впечатление. А мои новые друзья, несмотря на грозный вид, оказались дружелюбными.

Симус поправил плащ спящего принца Синки, накрывая синее плечо.

— Мы очень сдружились за то время, что я провел с ними. Но либо климат на этой планете на меня так влияет, либо ещё какие-то секреты вселенной, но я не постарел ни на день с того момента, как очутился в лесу.

— Но что это была за планета? И как вы перенеслись сюда? — нетерпеливо спросил Джеймс.

— Сколько я не думал, так и не смог найти подходящего объяснения.

— Может быть, на Цеф-четыре есть какое-нибудь место среди пещер, или на другом полюсе?

— У меня было достаточно времени, чтобы обследовать всю планету, она тоже невелика, и нет на ней никаких потайных скал. Хотя о существовании подземных жителей и их жилищ, — он обвёл глазами место их заточения, — я тоже не знал.

— Удивительно! — восхитилась Аюми, она заворожённо слушала Симуса и даже забыла о том, что они в плену у непонятных существ.

— А может быть, у вас случилась галлюцинация? И пустынная планета, где приземлилась капсула, вам просто померещилась? — продолжал допрос Джеймс.

— Да, молодой человек, эту версию я тоже рассматривал. Но дело в том, что когда я освоил местный язык, то в первую очередь расспросил моих аборигенов, как они меня нашли, и почему приняли с таким почтением. Оказывается, я явился в столбе света, как бог. Но явился я на одном кресле, обломков моей капсулы не нашёл.

— В столбе света, как по волшебству? — спросила Аюми, не переставая восторгаться историей.

— Скорее, в лучах телепортации, — ответил за Симуса Джеймс. — Но перенос людей ещё невозможен, только недавно опыты с предметами дали положительный результат. У Федерации ещё нет таких технологий.

— Тогда я склонен согласиться с девочкой, — улыбнулся старик, — волшебство. Хотя Федерация, вероятно, не вся вселенная, и если ей ещё что-то недоступно, то не значит, что этого нет.