В такие дни я был с собой в разлуке
И никого помочь мне не просил. (с)
Раньше Рон никогда не задумывался о жизни. Она просто была — в Норе, вокруг Норы и в нем самом. Как воздух. Он даже представить не мог, что будет, если вдруг она исчезнет.
Но тогда он просто не видел... не помнил исчерна-красного неба без звезд. Обгорелых деревьев, перекрученных и уродливых, как скелеты. Горячего мертвого воздуха.
Теперь помнит.
И старается ухватить все, что может — звездный свет, колючий холод снега за воротом, первые талые проплешины на земле и хлюпанье воды в ботинках. Жирную сырую землю под пальцами, еще холодную. Сладость именинного пирога на языке, одиннадцать разноцветных огоньков. Белые звездочки первоцветов в волосах Джинни. Взбухшую талой водой речку, скрипучее старое дерево над водой. Сухой треск такой вроде бы толстой ветки, молочный запах мокрой шерсти, наспех сложенный на берегу костер, в котором больше дыма, чем огня...
Он слишком поздно понимает, что сделал что-то не так. Понимает, когда Джинни находит его на берегу у костра, по ее удивленному взгляду:
— Ты что, сам его развел?
Конечно, Джинни его не сдаст. Но когда им хотелось развести костер, они или просили кого-то из взрослых — и тогда загорался, рассыпая радужные искры, волшебный огонь, — или дергали Билла и Чарли, которым уже можно было брать спички. Рон не знает, что ответить: ведь у него не было спичек, только камни и отсыревшие палки, и он вообще не думал, что его застукают. Просто... это было первое, что в голову пришло: шлепнулся в воду — нужно обсушиться и согреться. Развести костер.
— Ну... ага. В книжке прочитал, как это делается, захотел попробовать. Магглы так делали, когда спичек не было, — Рон отводит взгляд, дует на ладони — немного стесал кожу; все-таки, и камни были не совсем подходящие, и руки не больно-то тренированные. — Хочешь, покажу?
Джинни, собравшаяся было обидеться — брат не позвал ее поучаствовать в настоящей серьезной шалости! Ну и что, что она была занята... — тут же забывает свою досаду и садится рядом. Рон нарочно неудобно держит камни, долго возится, ведь Джинни ни к чему знать, что высечь искру для своего костерка он смог с пятого раза, что знал, какие камни ему нужны. Он не мог этого знать, ведь в жизни кремня в руках не держал... в этой жизни.
Рон Уизли не умеет зажигать огонь, высекая искру камнем о камень, и раздувать костер. Не знает, как строить шалаш, свежевать и разделывать дичь, мастерить рыболовную снасть... он иногда забывает, что не знает. Воспоминания смешиваются, все чаще в тетрадках мелькают неанглийские слова и буквы, приходится внимательно следить за тем, что выводит перо, и не витать в облаках — за Роном водится такой грешок, нужно отучаться, не то в Хогвартсе он свихнется переписывать многофутовые свитки. Наверное, когда-то — может, даже очень скоро — он не сможет сказать сходу, где заканчивается Рон и начинается Муциан. Он не уверен, что это так уж плохо, хотя, конечно, некоторых вещей он предпочел бы не помнить вовсе.
Например, звука, с которым стрела пробивает гортань.
Он понимает, почему сделал это. Муциан Аллиас, которого знала Мариэтта и остальные, был полным психом, в грош не ставил чужую жизнь и не ладил с законом и Гильдией магов. Убить людей, слишком близко подобравшихся к убежищу Ордена Червя, у него бы рука не дрогнула... и Муциан Аллиас, боевой маг Гильдии, понимал, что не имеет права на милосердие, что внезапная мягкость может слишком дорого обойтись. Слишком многое уже сделано. И если он позволит себя раскрыть — другой возможности внедриться в ряды Червей у Гильдии не будет. О том, что скоро, возможно, и Гильдии не будет, он запретил себе думать, и это было легче, чем не думать о Корроле и Кватче.
У него был приказ — оставаться с группой любой ценой. Даже ценой убийства мирных людей, которые только тем и провинились, что пытались спасти свою жизнь. Которых вроде как сам же и должен был защищать. Кого-то добытые им сведения и впрямь защищали. Но порой Муциан сомневался, а стоит ли оно того... Тогда — сомневался. Старался не думать о том, что его родных точно так же могут пристрелить — не за дело и не из злобы, а по службе поганой. Которую нести порой — с души воротит, а бросить нельзя.
Как, интересно, он справлялся? Рон не помнит. А между тем так темно, тяжело и мутно ему от одних воспоминаний, что хоть на стенку лезь. И горько вдвойне — приказ этот, никем никогда не отмененный, так и не был исполнен. Убитые им люди погибли зря. Горечь пробивается сквозь остатки детской гордости за прежнего себя — нечем тут гордиться, — сквозь взрослое тихое понимание — он сделал все, что мог, честно и до конца. И даже если бы мог предвидеть будущее, вряд ли что-то изменил бы... Впрочем, нет. Он бы с удовольствием свернул Каранье ее красивую длинную шею. Он знает, как хрустят, ломаясь, позвонки, и это приятное знание — когда представляешь хруст костей ядовитой гадины.
Никто не учил его ненавидеть так яростно, так безоглядно; так жалеть, что не убил. А та его часть, которая зовется Муцианом, ненавидит и сожалеет даже сейчас. И Рон, которому мама всегда говорила, что желать другим людям зла нельзя, даже в шутку... с Муцианом полностью согласен. Ведь из любого правила есть исключения, это даже в школе проходят, и у него именно такой — особенный — случай.
Он поднимает глаза на выглянувшее солнце и невольно зажмуривается. Бледно-золотое сияние через кожу окрашивается в ярко-красный с темнотой по краю... что-то похожее произошло за эти месяцы с его мечтой о карьере аврора. Теперь форменная алая мантия видится ему не новенькой, с иголочки, а заляпанной грязью и кровью, прожженной зельями и изрезанной заклятьями. Некрасиво, зато правда.
Хочет ли он все еще стать аврором?.. Он не знает.
Ему кажется, что мама с папой давно все поняли. Или не все, но очень много...
Раньше папа никогда не брал их с Джинни на работу, а тут вдруг — трижды за четыре месяца. И каждый раз у него в кабинете оказывается что-то интересное — то шашки, играющие сами собой, то поющий и танцующий чайник, то кошелек, решивший, что он лягушка. И каждый раз папа почти не занят, только накануне задерживается до глубокой ночи. И мама ничего не говорит, когда Рон сидит с папой в гараже, хотя на близнецов за то же самое ворчала. Они даже в музей ходили еще раз, все вместе. Не к римлянам, конечно, но маме и Джинни все равно понравилось.
Рон понимает, что это все — для него. Чтобы не шел после уроков шататься по округе до поздней ночи, чтобы целыми днями не молчал. А он честно старается вести себя как раньше, но не выходит. Чтобы все было как раньше, надо перестать видеть во сне лагерь под красным небом. Людей, вооруженных как и чем попало, обессиленных, испуганных. Прямого приказа убить их не было... но он это сделал. И он никогда никому об этом не расскажет. Но ему необходимо выговориться, иначе он просто сойдет с ума.
И однажды утром, встав затемно и приперев дверь стулом на всякий случай, он садится писать.
"Тем, кого я убил, — выводит он. Нездешним языком по памяти, ведь те люди не знали английского. — Я не знаю, как вас зовут и где вы сейчас, но надеюсь, что вам там хорошо. Я очень перед вами виноват и очень жалею о том, что сделал, — на бумагу падают, размывая чернила, крупные слезы. — Если вы можете прочесть мое письмо, я прошу — простите меня, если можете. Я знаю, это глупо и так мало, но больше я ничего не могу сделать. Я бы очень хотел, но я слишком далеко.
Простите меня, пожалуйста.
Рональд Муциан Уизли".
Пятница — учебный день, но ему плевать: Джинни прикроет, как он ее прикрывает, когда она идет гулять с подругами. К тому же, он не собирается прогуливать весь день. Просто у него очень важное дело. Клочок бумаги, исписанный неровными, кое-где размытыми буквами, прожигает карман. Это письмо не из тех, которые можно отправить завтра или через неделю.
Вот и речка, сухое дерево с обломанной веткой, остатки его прошлого костра. Дождей в последнее время не было, легко высекается искра, легко занимаются сухие ветки. И легко загорается бумага.
Наверное, он все-таки не пойдет в школу. Наверное, дома ему попадет — за прогул, за то, что снова играл с огнем... Рон смотрит на пламя и вверх — на струйку дыма — в небо. Наверное, этого мало. Наверное, надо еще подумать — хочет ли он быть аврором.
Единственное, в чем он уверен — сейчас он сделал все правильно.
Тощий Бетон_вторая итерация Онлайн
|
|
Zadd
С первого захода не осмыслить? Бывает. Ну, повторить не тяжело: чтобы понять, почему произведение так названо, его нужно прочитать. Очень способствует. 5 |
Count Zero Онлайн
|
|
Desmоnd
Тощий Бетон_вторая итерация Вот ничего вы не понимаете, господа хорошие... Читать советуете... Зачем, если можно напялить белое пальто и, гордо сообщив: "Нечетал", доё... докапываться до автора?.. 5 |
Тощий Бетон_вторая итерация Онлайн
|
|
Count Zero
Точно так) 3 |
Zadd
То есть совет "почитать, чтобы понять, почему так" слишком сложен для не только выполнения, но и понимания? Ну что же, бывает. 2 |
Гилвуд Фишер Онлайн
|
|
Desmоnd
Может человек не прочитал ответ и всё это время честно искал доказательства тому что у Рона второе имя другое. 2 |
И нашел!
|
кукурузник Онлайн
|
|
Если фик зовется "Рональд М. Уизли", то он про Рональда М. Уизли, ясный купорос. Как Гамлет - про Гамлета, а Мефодий Буслаев про этого самого Мефодия Буслаева.
И вообще, читайте, и все поймете. (с) 7 |
Улучшения состояния вам, автор! Берегите себя в первую очередь, буквы подождут.
2 |
Zadd
Уважаемый Zadd! Объяснение названию фанфика Вы можете найти в 8 главе. Но позволю себе порекомендовать Вам прочесть его с самого начала, без спойлеров, откуда взялось название; поверьте, он очень хорош. Что круто (и редко для кроссовера), он не требует знакомства со вторым каноном, всё прекрасно объясняется в тексте. 3 |
Ingwar_JR
Я даже не знал про второй канон и думал, что это оригинальная история. Действительно нисколько не мешает |
Гексаниэльавтор
|
|
Min_Maria
Сейчас уже получше, что-то я писать начала, но с "Рональдом" пока непонятно, когда я на него соберусь. Спасибо за поддержку.)) Artemo nm33 И вам спасибо. Извините, что отвечаю с опозданием. 7 |
Гексаниэльавтор
|
|
Sunday779
Мои извинения котику.) Со здоровьем... ну в целом получше, есть шанс, что я добью хотя бы вбоквелы, но посмотрим. Я уже ничего не загадываю. Большое спасибо за комплименты и пожелания.)) 3 |
Спасибо за историю-она потрясающая! Желаю вам здоровья, сил и вдохновения. Жду, надеюсь))
2 |
Надеюсь будет прода и настоящий бриллиант фандома все таки будет дописан, гг живой и не заслужил, чтобы его бросили, автору здоровья и вдохновения!
2 |
Гексаниэльавтор
|
|
hellf
Grig Лали_та Мурена Дорогие мои, я правда очень благодарна за поддержку, но тут проблема не в отсутствии вдохновения, а в специфической течи моего чердака. Я пыталась вернуться к этому фику (Нилладель не даст соврать, у меня вон и план есть), но я просто не могу. Другие вещи писать могу, а эту - нет, мне плохо становится, без шуток. Надеюсь ли я справиться с этим и вернуться к фику? Да, и я все для этого делаю. Но сколько времени это займет, не знаю. Еще раз спасибо. 8 |