Неправильная (джен)

— Кэт, — Диаз вошел в комнату, а дверь, легонько прикрытая им, сильно хлопнула: окно номера было открыто настежь, и по помещению гуляли воздушные потоки, — на улице минус десять, а ты все выстудила, — он подошел к окну и закрыл створку, крепко вжав ее в раму. Та скрипнула, выдавая, что не привыкла к такому обращению.

В этом замшелом городишке Джексон вообще все разваливалось, и дешевый мотель был под стать, что невыносимо бесило Катрину. На улице было начало декабря, начинались самые морозы, и то и дело шел снег, с севера дул сильный ветер, и Катрине думалось, что не будь вокруг гор, все ветхое здание просто-напросто снесло бы в одну из снежных метелей.

Хозяин маленького мотеля — коренной индеец, что уже даже для Вайоминга редкость, — встретил их с подозрительностью. Горнолыжные курорты располагались несколько выше, и потому они здесь, помимо еще одного мужчины лет сорока, были единственными посетителями. Катрина, нежно обняв Сержа, с самой премилой улыбкой заявила, что они с мужем просто проездом и хотели бы пару дней отоспаться и переждать надвигающуюся бурю.

Теплолюбивый Серж ходил мрачный и злой, крепче кутаясь в теплую куртку, а Катрина, любившая морозную свежесть, открывала окна номера настежь в его отсутствие.

— Тут было жарко. Душно, — вымолвила она.

Душно ей было всегда, и душило ее изнутри. Душила эта чертова сила, ощущаемая каждой клеточкой тела, душили люди вокруг, что все вокруг что-то чувствовали, ощущали и ей передавали, душила эта чертова связь по гену-икс со своими родственниками. Никто никогда бы не понял, скольких сил ей стоило противиться этому зову, непонятно зачем прилагавшемуся к способности различать в любом человеке ген-икс.

Лорна в первую неделю после того, как попала в школу, звала ее каждый день, молила, просила придти, и Катрину против воли утаскивало в собственное подсознание, к зовущей ее сестре, и она лишь едва успевала выкарабкиваться из пучины собственного разума, чтобы не видеть Дейн, не ощущать вины за то, что собирается сделать. А потом пускай как хочет ее ненавидит, она больше не будет чувствовать эту разрушительную связь, все это просто прекратится. И она вздохнет спокойно. Полной грудью. А пока приходилось терпеть вещи ужасные. Например, мириться с Эриком Леншерром.

Несколько дней назад она услышала голос Магнето у себя в голове. Тот звал ее глухо, отдаленно, слабо, но от этого почему-то не менее отчаянно, и Катрина поняла — он знает, кто она такая. Эрик звал ее Вандой, и чуть позже добавил ее имя. Она вздрогнула тогда, мигом очнувшись ото сна, и с трудом подавила чертово желание придти на зов, к которому ее «магия» гена-икс тянула, звала.

Память об Эрике — странная, детская, но невообразимо четкая, от того ненавидеть его было еще проще. Отец вошел тогда в номер шикарного отеля в Риме, убив по пути шестерых мафиози. Убив легко, играючи, будто жизнь нескольких человек не значила вообще ничего, подозрительно прищурил глаза на стоящую в немом ужасе пятилетнюю девочку, осмотрел комнату и медленно к ней приблизился. Она почему-то сразу поняла, что перед ней стоит никто иной, как ее отец. Человек, наградивший ее этим чертовым геном, этим проклятьем и бременем. Ей вдруг тогда так стало страшно под этим холодным взглядом, ей даже на секунду показалось, что человек, стоящий перед ней — ее собственный отец — способен запросто убить ребенка.

А еще ей в тот момент стало невыносимо обидно. Обидно до слез в глазах, выступивших мгновенно. Леншерр принял их за страх. Впрочем, так оно и было.

— Тот человек, с которым ты сюда приехала, похоже, его хотят найти плохие люди. Ты знаешь, куда он делся? Я хочу помочь, — обманчиво мягко сказал Эрик, но доброжелательности она в его эмоциях не уловила.

— Не знаю, — тихо ответила Катрина, прикрыв от ужаса глаза. Ей почему то показалось, что Леншерр за отрицательный ответ ее убьет, как этих людей, что искали Шоу. А когда открыла глаза, Эрика уже не было…

Куда после этого пропал дядюшка «Себастьян», она не знала, но ушел он быстро. Шоу называл ей имя ее отца, говорил, что когда-нибудь он к ним присоединится и они вместе построят лучшее будущее для них всех, заставлял демонстрировать способности и каждый раз разочаровывался, качая головой, когда она с трудом что-либо делала, не потому, что не могла, а потому, что боялась. Шоу, видевшему лишь алую энергию, что могла причинять боль, разрушать и восстанавливать предметы, и в голову не приходило, что она на ментальном уровне могла чувствовать опасность, исходившую от него.

— Боюсь, я ошибся, — сказал он как-то тогда Эмме Фрост — девушке, что читала мысли и могла становиться бриллиантовой, — я думал, что ребенок такого сильного мутанта, как Эрик, будет бесценен, а она… бесполезна, — презрительно кинул Шоу.

— Не будь так категоричен, — тихо сказала Эмма, почувствовавшая, что девочка их подслушивает, но Шоу и вида не подала, — она еще проявит себя. — И послала Катрине добрый, почти материнский взгляд. Но и та ее бросила, когда Себастьян окончательно разочаровался в ее способностях, решив, что от нее в бою не будет никакой пользы, а, может, просто решил не возвращаться за ней, не желая привлекать к себе внимание. Мутантке, в принципе, плевать было, что он там думал.

И сейчас этот человек, что так был похож на Шоу, что, по сути, был его последователем, звал ее, а она с трудом удерживалась, чтобы не откликнуться. На одной ненависти и удерживалась.

Эрик Леншерр был убийцей, возможно, счет его жертвам мог переплюнуть лишь пилот самолета, сбросивший атомную бомбу на Хиросиму. После разрушений по всему миру во время Апокалипсиса Катрина зачем-то любовно собирала газетные заголовки в разных штатах, считая про себя упавшие с мостов машины, затонувшие корабли, погибших под завалами рабочих, мирных граждан на улицах. Читала, считала, а потом поняла, что от всех этих ужасов начинает сходить с ума, а ненависть к отцу постепенно сжигает ее. Как Эрик Леншерр вообще мог вот так спокойно с этим жить и не раскаиваться ни капли? Как он еще сам с ума не сошел? Как это чудовище вообще могло существовать и находиться сейчас рядом с ее братом и сестрой? Как Питер вообще мог его защищать после всего того, что натворил Магнето?

Питер… Имя отзывалось глухой болью в сердце. Впервые она услышала его от Софи, от странной девочки, с которой она могла разговаривать — тогда Катрина еще не знала, что это такое. Услышала и вдруг поняла, что имя до боли родное, знакомое, скребущее по сердцу, она пыталась вспомнить откуда, но не могла. А пару лет назад Софи рассказала ей по секрету, что отец ее брата — тот самый разыскиваемый Эрик Леншеер, и она все с ужасом осознала. Воспоминания тогда вдруг начали приходить сами собой. О маме, о Питере, о ее семье…

— Некая Кэрол Вуд работает в магазинчике на автозаправке с той стороны города. Темные волосы, карие глаза, небольшая примесь азиатских кровей, на вид чуть больше тридцати. Недавно тут поселилась, — сказал Серж, рассматривая ее, видимо, почувствовав заминку.

Катрина вообще стала слишком растерянной после того зова Эрика. Сама это понимала, но почему-то сосредоточиться не могла. Обычно она, подобно зеркалу, испытывала к людям отражение их собственных эмоций и поклясться была готова, что к Магнето не испытывала ничего, кроме жгучей ненависти. Но Леншерр ее не ненавидел, и это бесило еще больше.

— Это она, — тихо ответила Катрина. — Большая вероятность, что она.

— Эти твои вероятности, — поморщился Диаз. — Вероятность, что Магнето сам придет, была тоже большая.

— Все спутал спидстер, — жестко отрезала она. — Я не могу предугадать его действия, он слишком… быстрый. Едем к ней, сейчас. Мне почему-то неспокойно, будто… Будто что-то должно случиться, — сказала она, подходя к вешалке за теплой курткой.

— Дейзи Джонсон — бывший агент ЦРУ. Вряд ли она отнесется к нам с доброжелательностью.

— Нам есть, что ей предложить. Знаю, ты в это не веришь, но судя по всему, ее это заинтересует.

— Нет, я верю, — покачал головой Серж. — Семья для всех важна. Даже если ты ее никогда не знал, — грустно усмехнулся он.

Диаз знал, о чем говорил. Он часто рассказывал о своем сынишке — Маркосе. Рассказывал, что тот хорошо учится в школе, что делает успехи в спорте, что пытается скрывать мутацию, но… Но особенность крови — она светилась, и любая рана, порез — обращались яркой вспышкой солнечного света, и ребенку, что любил играть, кататься на велосипеде и вообще просто-напросто мог ранить медсестру, что решит сделать ему прививку, такое не скрыть. А значит, он навсегда останется изгоем в обществе, и никакая школа Ксавьера тут не поможет — не будет же он жить там всю жизнь.

О матери Маркоса Серж никогда не упоминал, но Кэт догадывалась, что та погибла. Поняла по спокойной обреченности в одной-единственной оброненной о его жене фразе. Она вообще за короткое время научилась хорошо понимать его. Не то чтобы они сдружились — просто цель их как-то обоих сплотила, и однажды она с ужасом для себя поняла, что за Диаза жизнь готова отдать, а он за нее. Молча приняла этот факт и понадеялась, что уж больше никого из тех, к кому привязалась, не потеряет.

До автозаправки, где работала Дейзи Джонсон, они добрались с трудом. На улице началась внезапная метель, и дорогу не было видно вообще.

— Та белобрысая девчонка, управляющая погодой, нам бы тут явно не помешала, — саркастично заметил Серж. Он вообще последнее время ко всему относился с мрачной иронией. Мол, все плохо, но что поделать.

— Она, конечно, сильная, но это какой-то… Как они тут в Вайоминге вообще живут-то? — рассматривая непроглядную тьму вокруг через боковое стекло, сказала Катрина.

— Они привыкли, — пожал плечами Диаз, проворачивая руль вправо и съезжая на обочину. — Люди ко всему привыкают.

— Не ко всему, — тихо сказала Кэт, переглянувшись с Сержем. Тот промолчал, ставя авто на нейтральную передачу и ручник. Мотор он глушить не стал, несмотря на расход бензина, — без печки они тут явно замерзнут. Катрина посмотрела в ветровое стекло автомобиля, пытаясь хоть как-то разглядеть дорогу, но попытки успехом не увенчались. Но метель спала так же резко, как и началась — хозяин гостиницы объяснил, что это вполне нормальное явление для Вайоминга, и поэтому яркому и слепящему глаза зимнему солнцу они почти не удивились.

— Вон заправка, — кивнул Серж. — Двести метров не проехали в такой метели.

В небольшом магазинчике, где оплачивали бензин с двух явно видавших виды колонок, было немноголюдно — лишь продавщица. Женщина чуть больше тридцати лет, закутанная в теплую вязанную кофту, оглядела их беглым взглядом и приветливо сказала:

— Чем могу помочь?

— Мы ищем девушку, — Диаз подошел к прилавку, немедля начав разговор, — просто чтобы проверить, она это или нет, — Дейзи Джонсон. Не знаете такую?

А в следующую секунду Катрина поняла, что все же они попали в цель, но просто не успела сориентироваться. Мимолетное движение, и рука Сержа неестественно вывернулась, сам он был припечатан лицом к деревянному прилавку, а в нее направлено дуло пистолета.

— Кто вы такие? — почти по слогам прошипела женщина.

 — Серж, спокойно, — сказала Катрина, видя как Диаз второй рукой пытается направить энергию солнечных лучей. — Мы не нападать пришли, мы к тебе за помощью, — обратилась она к на вид слабенькой женщине, что умудрялась левой рукой держать достаточно крепкого мужчину, а второй направлять на Катрину оружие. Когда и откуда она его достала, та просто не успела заметить — слишком быстры и отточены были движения бывшего агента ЦРУ.

— Вы вообще кто? ЦРУ? Террористы? Кто вы, на хрен, такие?

— Мутанты, и нам нужна твоя помощь. — Катрина осторожно подняла руки. — Тише, я просто покажу, — сказала она, смотря Дейзи — а что это была именно она, сомнений теперь не было — прямо в глаза и осторожно выпустила алое свечение из рук. — Просто выслушай нас. Нам правда нужна твоя помощь.

— Ладно, — слегка подумав, бросила Дейзи, потом резко отпустила руку Сержа, глянула в окно, но пистолет не убрала. — Выкладывайте, что вы хотите, пока никто не пришел.

* * *

— Зачем тебе это? И почему я должна тебе помогать? — еще раз подозрительно оглядела незнакомцев Джонсон. Серж почти все время молчал — не мастер он был пафосных речей и уговоров, в отличие от своей соратницы.

Выслушала она все спокойно, хоть и Катрина чувствовала исходящие от нее волны напряжения и настороженности — Дейзи и виду не подала, что вся собрана, напряжена и в любой момент готова напасть. Выучка правительственных агентов не могла не поражать.

— Потому что ты знаешь, каково это… Эти способности. Я читала отчеты с той миссии в Африке, Дейзи. Ты направила свои разрушительные силы внутрь себя… — почти с искренним восхищением сказала Катрина. — Ты же чуть все кости в своем теле не перебила, но ты… Ты просто пыталась спасти людей вокруг, пусть и ценой собственной жизни. Меня это… восхитило, — честно призналась она. — И я знаю, что ты хороший человек.

— Сомневаюсь, что ты можешь представить, что было в Африке… — тихо сказала Джонсон, но на новую знакомую посмотрела с интересом. — И знаешь, это не причина помогать тебе исполнить задуманное. Это больше, чем мои и твои проблемы.

— Вот тебе еще одна причина, — переглянувшись с Сержем, решила выложить все козыри Катрина. — Ты же понятия не имеешь, что произошло в той китайской деревне, где тебя нашли правительственные агенты.

— Откуда тебе это известно? — Дейзи вдруг вздрогнула и уставилась на нее с еще большей настороженностью.

— Я знаю, где прячется один из выживших агентов ЦРУ, который был там. Который может рассказать, что там произошло на самом деле. Может рассказать, кто ты такая.

— Что? — Джонсон снова вздрогнула, подошла ближе в Катрине. — Ты не врешь? У меня был достаточно высокий уровень доступа в ЦРУ, но я ничего не нашла о себе и тех событиях. Как тебе удалось добыть информацию?

— Я умею уговаривать людей, — очаровательно улыбнулась та. — Даже хваленые выдержкой агенты ЦРУ в итоге все мне выбалтывают.

— Они остаются в живых после этого? — выразительно изогнула бровь Дейзи.

— Зависит от обстоятельств, — честно ответила Катрина. — И это еще одна из причин. Это долгая история. Если пойдешь с нами, расскажу, нет — тебе же лучше не знать. И нам надо убираться отсюда как можно скорее. Потому что мы нашли тебя через твоего друга Маккензи. И эту идею нам подал один из твоих бывших коллег. Значит, им это тоже в голову приходило.

— Черт возьми! — Джонсон вдруг присела, приложив руку к полу. — По федеральной трассе едут несколько тяжело груженых бронированных автомобилей. Вот такие вот на вооружении правительства и стоят. Сомневаюсь, что это доставка продовольствия в магазины Вайоминга.

— Ты можешь такое делать? — изумленно спросил до этого молчавший Серж.

— Не на очень больших расстояниях, — качнула головой Джонсон, накидывая куртку и хватая какой-то рюкзак, — значит, они близко. Где ваша машина?

— Я заведу, успею прогреть. Собирайтесь, — быстро сказал Диаз и выбежал на улицу, пока Дейзи вытаскивала из-под прилавка какие-то вещи и кидала их с свой рюкзак.

— Он не уедет без нас? — резко поинтересовалась она у Катрины.

— Ни за что, — уверенно заявила та. — Черт! — выругалась она, услышав рев двигателей грузовиков, а Джонсон накинула рюкзак и кинулась к окну.

— Они здесь.

— За что они вообще тебя пытаются поймать? — ошалело спросила Кэт, пытаясь разглядеть в небольшое окошко, где же там Серж.

— За многое. Выходим, делай, что я говорю, и все будет нормально, — скомандовала Дейзи.

— Знаешь, обычно тут я решаю, что мы делаем, — как бы мимоходом кинула Катрина.

— Придется смириться, если хочешь уйти отсюда живой, — безапелляционно кинула Джонсон, а Катрина вдруг поняла, что вот сейчас не стоит выеживаться и лучше просто послушать. Опыта у бывшего агента ЦРУ явно было побольше ее. — Выходи с поднятыми руками и внимательно меня слушай.

«Хоть высокомерие твое мне не передалось, папочка», — почему-то вдруг едко подумала Кэт, осторожно выходя вслед за Дейзи.

На улице рассредоточилось человек сорок военных, Серж стоял среди нескольких мужчин, направлявших на него автоматы, но Кэт некогда было думать о том, поняли ли те, что он мутант, или нет. Они ведь вполне могли где-то проколоться и засветиться, разыскивая Джонсон.

— Эй, — крикнула Дейзи, — все хорошо, мы выходим, не стреляйте.

— Они и правда так тебя боятся? — ошарашенно кинула Катрина.

— О да, — мрачно ответила Джонсон, не отводя взгляда от одного из офицеров. Видимо, он и был здесь главным. — Постарайся никого не убить, хорошо?

— Постараюсь, — мрачно заявила Катрина, сама уже просчитывающая варианты отхода, но кто-то из правительственных агентов дернулся, запаниковал, и она увидела, как Серж вскинул руки, тоже запаниковав и…

Но в эту секунду что-то случилось. Ей вдруг стало невыносимо страшно, весь мир вдруг померк, и дышать стало невыносимо сложно, словно ей кислород перекрыли. Она упала на руки, уткнувшись ладонями в холодный снег, а вокруг что-то задребезжало, а в голове вдруг ясно прозвучал голос Леншерра: «Ванда!».

Что было дальше, она помнила с трудом. Кто-то что-то кричал, вроде как Серж, послышался шум автоматной очереди, а ее кто-то схватил за руку. Она перевела замутненный взгляд на Диаза и вдруг еще с большей паникой в голосе закричала, но из горла вырвался лишь сдавленный хрип.

— Нет! — крикнула Джонсон, видимо, Диазу, что зачем-то пустил в одного из стреляющих охранников луч света, а потом… Потом вдруг резко что-то щелкнуло, а Дейзи тем временем резко схватила ее за плечи, рывком кидая на землю. Дальше прозвучал оглушительный взрыв — это солнечный свет Сержа, отразившись от одного из зеркал, попал в бензоколонку, около которой стояло несколько машин. Катрина подняла руки в нелепой попытке что-то сделать и лишь чудом — она сама не поняла, что так может — успела смять энергию взрыва около нее и Дейзи. Вокруг гарь, дым, невыносимо жарко и премерзко пахло бензином.

— Уходим! — Джонсон схватила ее за куртку и прокричала, но Кэт ее едва слышала — ее оглушило взрывом.

— Там Серж, — тоже прокричала она.

— Эй, слышишь меня? — еще крепче вцепилась в нее Дейзи, тоже оглушенная. — Посмотри туда, — указала она на горящие машины и пристройки у здания магазина, — там никого в живых не осталось. Мы чудом живы!

— Нет, нет, — с ужасом осознала Кэт, пытаясь выискать в этом аду силуэт друга. — Нет, не может быть! — она зашлась в истеричном приступе рыдания, вдруг осознав, что Диаза больше нет.

— Где ваша машина? — закричала Джонсон, а Кэт лишь нелепо помотала головой, пытаясь осознать происходящее. — Да, черт возьми, — встряхнула ее Дейзи, — где ваша машина? — Кэт вдруг резко успокоилась, поймав взгляд сосредоточенных глаз Джонсон, сконцентрировалась на ней и молча указала на фордик, стоящий за углом, а бывший агент ЦРУ почти утащила ее в авто.

— Нужно выбираться, — повторила она, копаясь где-то под приборной панелью, но Катрина ее почти не слушала, — пока метели нет, они смогут прислать «вертушку» и быстро нас найдут.

— Это моя вина, он погиб из-за того, что я не просчитала… Не смогла, — лепетала Катрина и зашлась в истеричном приступе рыдания.

— Эй, — сказала Джонсон, не отрываясь от своего занятия, и машина вдруг завелась, — успокойся, нам надо выбираться отсюда, потом будем разбираться.

Дейзи куда-то поехала, а Катрина даже спрашивать ее не стала, куда и зачем, лишь молча уткнулась в стекло автомобиля, продолжая судорожно всхлипывать.

— Доберемся до соседнего городка, бак заправим, и на юг, туда, где тепло. Надоел мне здешний холод до чертиков, — быстро говорила Джонсон, совсем не обращая внимания на ревущую пассажирку. — Эй, слышишь меня?

— Он был моим другом. Он…

— Послушай, я многих друзей потеряла, не исключено, что там были те, кого я когда-то знала, с кем сражалась вместе. Ты уже никого не вернешь, а распустив сопли, лишь сама погибнешь. Что с тобой вообще там произошло?

— Леншерр, — вдруг прошипела Катрина.

— Не тот ли, который Магнето? — усмехнулась Дейзи, явно вообще предположив наугад.

— Он самый, — едко ответила Катрина, а Джонсон, бросив на нее изумленный взгляд, расспрашивать больше не стала. Видела, что не до того.

А Катрина, закрыв глаза, вдруг поняла, что она отключается — видимо, взрывной волной их все же задело.

Ей что-то виделось в этом полузабытье, какой-то сон. Почему-то там были Шоу и Эрик. Леншерр тянул к ней руки и звал ее: «Ванда». Она и сама тянулась к Магнето и почему-то смотрела на отца снизу вверх, словно она была совсем маленьким ребенком. Она вложила свою маленькую ручку в его большую шершавую ладонь, и отец вдруг сказал: «Все хорошо, я с тобой».

Очнулась она почти что с криком, обнаружив, что на улице давно уже совсем темно.

— Сколько времени? — поинтересовалась она у сидящей за рулем Джонсон.

— Час ночи, ты больше шести часов в отключке была. Я заправила машину, но ближе к утру все равно придется где-то остановиться. Я не железная, а тебя я за руль не пущу — мне жизнь моя дорога. Куда мы едем? Где тот агент?

— В небольшом городишке в Агайо, — тихо ответила пересохшими губами Кэт, а Джонсон молча подала ей бутылку. — Спасибо.

Она жадно сделала несколько глотков и снова устало откинулась на спинку сиденья, прикрыв глаза, стараясь не думать о погибшем Серже и… И сама не поняла, как оказалась сознанием в комнате Эрика. Нелепо вздрогнула, поняв, что тот стоит спиной и ее не видит, попыталась вернуться в свое сознание, но сил не хватило, а Леншерр, не оборачиваясь, вдруг сказал:

— Знаешь, есть такая замечательная вещь, как телефон. И машина. Ты могла просто приехать — мы все тебя ждем, — на последних словах он все же обернулся и с интересом на нее уставился, а она вздрогнула. Постаралась взять себя в руки, не выдавая изумления, что сама тут оказаться не желала, но сказать что-то было нужно.

— О, Эрик, в мои планы это не входило, — саркастично выдавила она, пытаясь представить, насколько жалко она сейчас выглядит.

Леншерр глухо усмехнулся, а она вдруг снова вздрогнула, когда тот сделал шаг вперед.

«Ну вот, — почти с грустью подумала Катрина, — теперь-то ты окончательно выяснил, что я тебя боюсь. Надеюсь, ты счастлив». Но Магнето, как и она сама, счастливым явно не выглядел.

* * *

— Ванда, — Эрик сделал шаг вперед к ней, а дочь инстинктивно отшатнулась, хотя смысла в этом не было — настоящий он и шагу не сделал, так и продолжал стоять, тупо глядя в окно, — все происходило лишь в их сознании, это он понял по неестественной картинке своей комнаты, очертания которой были размыты.

Он остановился и понял, что дальше и шагу ступить не смеет. То ли Ванда могла манипулировать в их сознании, то ли сам он не в состоянии был подойти ближе. Но лишь взглянув на вздрогнувшую дочь, во взгляде которой горела какая-то привычная спокойная ненависть, понял, что это он сам — вряд ли она себя-то сейчас контролирует. И боится.

Ванда выглядела испуганной и растерянной, словно понять не могла, что она тут вообще делает. Но зачем-то же она пришла, и эта мысль почему-то в сердце Эрика отдалась какой-то глухой глупой надеждой, что дочь сама захотела его увидеть.

Одета она была для помещения крайне странно: в распахнутой черной куртке, из-под капюшона выбивались длинные пряди темных каштановых волос. На шее все так же висел прежний медальон, но к нему прибавились еще какие-то довольно массивные побрякушки, не скрываемые даже широким шарфом. На ногах явно теплые бурки и штаны от горнолыжного комбинезона. На руках, уж чересчур унизанных перстнями — не решила бы ему от дочерней любви по морде зарядить, по примеру брата, шрамы ее украшения оставят обязательно, хотя как это будет выглядеть, учитывая, что они в каком-то, ей самой созданном измерении, Эрик не знал, — явно не хватало перчаток или варежек. С Северного полюса она, что ли, к нему свалилась? Впрочем, поинтересоваться, где она, Леншерр и так собирался.

— Так меня зовут? — резко спросила Катрина, на этот раз взглянув на Эрика с привычной ненавистью, и упрямо добавила: — Не называй меня так, я не привыкла.

— Но это твое имя, — с не меньшим упрямством заявил Магнето, которому почему-то от ее ненавистного взгляда стало почему-то больно. Если на него так смотрели Лорна или Питер, это почему-то вселяло надежду, что он им, в сущности, не безразличен, впрочем, Эрик не мог сказать, в какой именно момент ему стало не плевать, что там думает Дейн. Но ненависть старшей дочери — холодная решимость, а не сиюминутная обида, как у брата с сестрой. — Ванда Максимофф. Так тебя назвала твоя мать, — она снова вздрогнула при упоминании матери, и он успел это отметить.

— Ладно. Называй как хочешь, — устало согласилась Катрина, а Магнето в очередной раз отметил, что та в явном раздрае, даже спорить не хотела — хоть с этим ему повезло. Впрочем, повезло ему хотя бы с тем, что она пришла. Сама пришла. — Итак, что сегодня произошло?

— У меня случилась паническая атака, — пренебрежительно кинул Эрик. Так вот, значит, зачем она явилась — узнать, что случилось. Что ж, этого следовало ожидать. Не просто так же она поболтать заявилась. Хотя Магнето видел что-то странное во взгляде дочери, словно она временами задумывалась, что тут вообще делала.

— Паническая атака? Вот сейчас ты меня удивил, — усмехнулась она, а потом вдруг серьезно добавила: — Неприятная штука. — И опустила взгляд, словно задумавшись о чем-то своем, а Эрик вдруг понял, что с ней было не так — у нее что-то случилось. Что паническая атака передалось и Лорне, он решил умолчать.

— Ванда, — он все же сделал шаг навстречу, внимательно наблюдая за реакцией дочери, та на этот раз не отшатнулась, но глянула на него с подозрением. — Я догадываюсь, что ты задумала. Зачем? — с искренним непониманием спросил Эрик и вдруг понял, что в этом его вопросе эмоций прозвучало больше, чем за все разговоры за прошедшую неделю-вторую. Он правда пытался понять, но не мог, как возможно желать уничтожить собственные способности, то, что делало их сильными, непобедимыми и ставило на ступень выше других.

— Что, разочарован? — усмехнулась та.

— Нет, я горд, — спокойно заметил Эрик, подходя еще ближе и внимательное ее рассматривая. — Ты поставила себе цель и идешь к ней, невзирая ни на что. Хотя она мне не нравится и я собираюсь тебя остановить, но все же я горд. За тебя.

— Сейчас расплачусь от умиления и брошусь к тебе в объятья, — бесстрастно заявила Ванда. — Хотя, признаюсь, от тебя я ожидала услышать очередной бред про превосходство мутантов.

— Если ты меня так ненавидишь, зачем ты здесь? — почти с горечью поинтересовался Магнето.

— Ты сам… — Ванда вдруг застыла. — Подожди, ты ведь меня не звал, да? Я просто…

— Ты полчаса уже у меня в голове ковыряешься, а знаю эти ощущения, — покачал головой Эрик, вдруг поняв, что дочь, кажется, сама об этом не знает.

— Ну уж нет, полчаса назад я в отключке лежала, это твой дружок Ксавьер.

— Нет, это была ты. И так, видишь, я тебе рассказал. А что произошло у тебя? — с интересом и, как ему, показалось, с сочувствием посмотрел на Ванду Леншерр. Та промолчала, и он продолжил: — О, кажется, я начинаю понимать, как это работает. Как телефонная связь, тебе могут позвонить, ты можешь позвонить, только вот у тебя явные проблемы со сбросом звонков. Да и с набором тоже. Ты ведь не хотела здесь оказаться. И не думай врать, я сейчас твои эмоции ощущаю так же, как и ты мои.

— Просто на сегодня слишком много потрясений. Впрочем, я тебя покидаю. Прощаюсь, надеюсь больше не увидимся, — Ванда картинно помахала ручкой и вдруг почему-то застыла. Нахмурилась, словно о чем-то задумавшись, подняла озлобленный и непонимающий взгляд на Эрика. — Какого черта?

— Я же сказал — связь двусторонняя, — лениво махнул рукой Магнето. — А я на противодействии телепатии собаку съел. Мы в моей голове, ситуацию здесь контролирую я.

— Выпусти меня, чертов ублюдок! — резко вскипела она, вдруг осознав, что застряла здесь.

— Но мы же еще не договорили. К тому же, я упустил двадцать семь лет твоей жизни, — сказал Эрик, теперь уже внаглую встав прямо перед дочерью. Вот просто так, чтобы показать, что она свой-то разум не контролирует, а в чужие лезет.

Судя по тому, как резко взметнулась вверх ее рука, она намек поняла. Эрик перехватил ладонь, занесенную для пощечины, в нескольких сантиметрах от своего лица. Легко так перехватил, даже не сжал почти — у нее силы и скорости брата не было, — но Ванда все равно поморщилась, то ли от боли, то ли от отвращения. Но Эрик руку дочери не отпустил.

— Забавно, Лорна с Питером предпочитают бить с кулака, — усмехнулся Магнето. — Это эффективнее. Итак, Либератио. Что это? Артефакт? Какое-то вещество? Что это, Ванда?

— Пошел к черту! — прошипела она, попытавшись выдернуть руку, но Эрик держал ее запястье крепко, и теперь Ванда, совсем разволновавшаяся, даже не предпринимала попытки покинуть разум отца.

— Ты же знаешь, что я тебя остановлю, да? — поинтересовался Леншерр, взглянув прямо в глаза дочери — там теперь плескалась нешуточная злоба.

— Попытайся, — мрачно выдавила та.

— Бить больше не будешь? — почти с ехидством поинтересовался Магнето. Ванда не ответила, но вырывать руку перестала, и Эрик ее отпустил, а сам, почти с опаской, повернулся к ней спиной, прошелся до кресла и вальяжно там развалился, как у себя дома. Впрочем, голова была действительно его, это она тут в гостях.

— Лорне, которую ты так удачно сбагрила, твои действия не понравятся. Да и Питеру тоже.

— Не удачно, а продуманно, — почти обиженно отмахнулась Ванда, потирая руку. Эрик на секунду испытал то же чувство, что при разговоре с Питером, когда он «схватил» его за магнитное поле. Неприятное такое, гадкое — он не хотел тогда пугать ни его, ни сейчас ее. — Я знала, что с большой вероятностью так случится. И мне действительно нужно было ее куда-то деть.

— Ты умеешь просчитывать вероятности? — почти с восхищением переспросил Эрик, но она промолчала. — Зачем же ты ее тогда забирала?

— Ей было плохо там, в психушке. И ей грозила опасность.

— Долго же ты ее искала, сколько она там была? Полгода?

— Проблемы создавало то, что настоящая Лорна Дейн там никогда не лежала. Это усложняло поиск. Она была там под вымышленным именем. По сути, Лорне Дейн даже диагноз не ставили. — Ванда уже, кажется, поняла, что Эрику нужно заговаривать зубы, и без сомнения, искала способ вырваться из ловушки, в которую сама же и пришла.

— Какой в этом смысл? Ты сказала, что ей грозила опасность? От кого? — нахмурился Эрик.

— Не знаю, — покачала головой Ванда, а Магнето начал чувствовать, как медленно ее ощущения ускользают из его головы. — Беспокоишься за нее?

— Я работаю над налаживанием отношений, — абсолютно честно, по его мнению, ответил Магнето.

— Не сомневаюсь, — усмехнулась Ванда.

— Тебя это беспокоит? — усмехнулся Эрик. — Не нравится, что я с ней общаюсь?

— О, что ты? — картинно всплеснула руками Ванда. — Я просто счастлива.

— Так приходи, останови меня, — подначил Магнето.

— Нет-нет, отец, ты же понимаешь, что это не сработает?

— Попытаться стоило, — развел руками Леншерр. — Ты знаешь, что Питер сейчас фактически в трех метрах от меня. Сидит за стенкой, я даже слышал, как он ходил по комнате. Почему ты пришла ко мне, а не к нему?

— Из-за его скорости я не могу общаться с ним.

— Чушь, — отмахнулся металлокинетик. — Лорна сказала, что произошло на складе. Думаю, тогда твой разум смог адаптироваться под него.

— Я не хочу говорить о Питере, — вдруг резко сказала Ванда, и Эрику этот тон уж совсем знакомым показался, слишком часто сам у себя слышал.

— Ты от него не убежишь, — усмехнулся Магнето, — поверь, я пытался.

— Я все же постараюсь, — резко ответила Ванда.

— Ты говорила со всеми вокруг, кроме как с братом-близнецом, с коим у тебя связь настолько сильная, что ты можешь подстраиваться под его времяощущение. Не могу не задаваться вопросом, почему?

— Я же сказала, что не хочу об этом говорить! — на этот раз уже сильнее вскипела Ванда, и Эрик вдруг почувствовал, что его контроль совсем ослабевает. Что ж, значит, гнев на ее силу действовал так же, как и на его. Еще чуть-чуть, и она действительно сможет уйти, и он ей не сумеет помешать.

— Ты забываешь о том, что я был там, на заводе, — посмотрел прямо в глаза Ванде Леншерр, — и все видел.

Она взгляда не оторвала, чуть ли не прищурилась, словно прикидывая, что там имел в виду Магнето, явно покопавшись в его ощущениях, а Эрик в этот момент вдруг понял, что сознание ее почти не держит, что ее эмоций он не чувствует.

— Ну да, мы ведь высшая раса, отец. Кто бы сомневался, что ты так считаешь, — и она вдруг исчезла, а Леншерр открыл глаза, словно очнувшись ото сна. Он по-прежнему стоял, глядя в окно.

* * *

Утро у Чарльза как-то не задалось. Разговор с Эриком произошел в три часа ночи, и после него он долго не мог заснуть, прокручивая в голове события. Больше всего его беспокоило то, что мысли друга укрыты от телепатического вмешательства. Шлема на нем не было, и если Леншерр не изобрел другого способа, то оставалось лишь одно — металлокинетика укрывала Ванда, как она раньше проделывала с Лорной.

Эрику он об этом говорить не стал, пришлось бы признаться, что пытался залезть ему в голову, а учитывая взвинченное состояние друга, его реакцию было предугадать трудно. Но еще сложнее было понять, зачем Ванда это делала.

Проснулся Чарльз рано, от телефонного звонка на проведенный в его комнату аппарат. Это был его личный номер — остальные телефоны, что стояли в особняке, числились за школой и, в основном, туда и звонили.

— Чарльз Ксавьер, — сонно пробормотал он, попытавшись удобнее устроиться в кровати, мысленно поблагодарив Хэнка за то, что провод телефона был длинный и ему не нужна была посторонняя помощь, чтобы ответить на звонок.

— Чарльз, — услышал он быстрый и взволнованный голос Мойры Мактагерт и проснулся почти мгновенно. — Есть новости по тому делу, о котором мы говорили.

— Рассказывай, этот телефон надежен, — быстро ответил он.

Мойра вкратце поведала о том, что вчера вечером во время одной из негласных операций ЦРУ произошел взрыв, в ходе которого погибли почти все отправленные на место агенты. Нескольким удалось выжить, и они дали отчет о произошедшем. Во время задержания мутант с какими-то желтыми лучами — солнечными, отметил про себя Чарльз, вспомнив Диаза — попал в бензоколонку, и произошел взрыв. Один из солдат успел узнать в девушке, что была с их целью вместе, Катрину.

— Целью? — переспросил профессор.

— Ее зовут Дейзи Джонсон. Вот тут мой уровень доступа заканчивается. Она наш бывший агент, я работала с ней как-то. Три года назад в Африке произошел инцидент, в ходе которого оказалось, что она мутант с сейсмическими способностями. С тех пор агент Джонсон в бегах.

— Что она натворила? — поинтересовался Ксавьер.

— Не знаю, говорю же, не мой уровень доступа. Знаю только, что официально Дейзи Джонсон не в розыске. Возможно, дело в том, что произошел прецедент: в ЦРУ много лет работал мутант и никто это не выяснил, и они пытаются разобраться, как ей это удалось. И дело еще вот в чем: досье на Дейзи Джонсон было заведено задолго до ее поступления на службу, в сорок восьмом, через год после создания Управления. Но у меня нет доступа к личным делам сотрудников, это как раз вне моей компетенции. Знаю об этом деле потому, что какое-то время работала в архивах. Ну, когда после Кубы понизили.

— То есть Ванда была с ней? Ну, та девушка.

— Ванда? — переспросила Мойра, но ответа дожидаться не стала. — Да, они уехали. Оперативную группу на автомобилях прислать в Вайоминг не успели, а для «вертушки» или самолета погодные условия вчера были ужасные. Девушки от наших улизнули, что неудивительно, учитывая, что Джонсон — опытный разведчик и полевой агент.

Больше Мойра ничего не сказала, а Чарльз, уже пьющий в своем кабинете утренний кофе, размышлял, стоит ли об этом инциденте сообщать Питеру. Решив все же оставить сие решение за Эриком, почти не удивился, когда Леншерр зашел к нему в такую рань. На Магнето, кажется, ночные бдения не отразились совсем. Он вообще был сегодня как-то спокоен и почти доволен, и это заставило профессора с неприкрытым интересом посмотреть на него.

— Доброе утро, — сухо кинул Чарльз, раздумывая, выслушать ли Эрика, явно собравшегося ему что-то рассказать, или самому сначала поведать историю Мойры.

— Я сегодня с дочерью разговаривал, — как само собой разумеющееся сказал Магнето, усаживаясь на стул. — С Вандой, — уточнил Леншерр, и Чарльз чуть не подавился кофе, глоток которого он в данный момент делал.

— Я так понимаю, советы Лорны даром не прошли, — хаотично соображая, что бы это все могло значить, усмехнулся Ксавьер. — Налаживаешь отношения со старшей?

— О, она меня абсолютно точно терпеть не может от слова «совсем», — почти со счастливой улыбкой заявил Эрик. — Знаешь, что-то среднее между ненавистью и презрением.

— Чего ты тогда так радуешься? — еще раз подозрительно покосился на друга Ксавьер. Он таким умиротворенно-спокойным и почти довольным Эрика не видел уже… Да никогда не видел.

— Ну, — тихо сказал Леншерр, — в глубине души она хотела меня увидеть, раз явилась.

— Напомнить, что по моей школе тут еще двое твоих отпрысков гуляют. Что-то после общения с ними я на тебе довольной физиономии не видел. А ведь они даже убить тебя не пытаются.

— Пусть гуляют в поле зрения, — отмахнулся Эрик.

— Никак не могу взять в толк, мы о твоих детях говорим или о цыплятах, бегающих по двору? — удивленно приподнял брови профессор. — Наверное, к домашней скотине ты проявишь больший интерес.

— Не преувеличивай, — покачал головой Леншерр, вдруг растеряв все свое утреннее благодушие, а Чарльз подавил желание спросить, почему это Эрик держит их на расстоянии, хотя даже Лорна при редких встречах стала бросать на него заинтересованные взгляды, а вчера так вообще в испуге к нему бросилась, чуть не опередив Питера. Мог бы хоть поблагодарить их за проявленное к своей персоне внимание, а то они последнее время оба Леншерра избегали, впрочем, как и он их.

Эрик вкратце поведал о разговоре с Вандой, о своих догадках на счет ее ментальной связи, о Либератио, о том, что одета была в довольно теплую одежду и, видимо, находилась где-то на севере. Описал ее до мельчайших деталей, ее состояние, слова, даже жесты, и где-то тут Чарльза уже щелкнуло, что тут что-то не то.

— С чего такая жажда деятельности, дружище? — поинтересовался Ксавьер.

Леншерр вдруг вздрогнул, глазами поискал в кабинете что-то, расслабленно сел на стуле, словно о чем-то раздумывая, а Чарльзу почему-то эти несколько секунд промедления показались вечностью. Наконец, подняв на друга глаза, Магнето неожиданно тихо и медленно сказал:

— Я, кажется, уже привязался к ней, Чарльз. Просто так, — добавил Эрик. — Знаешь… — он замялся, и Ксавьер вдруг безошибочно определил, о ком сейчас друг заговорит. Не телепатией определил — в голову Эрика он сейчас не забирался. — Любить Нину было так просто, глядя на то, как она росла, взрослела, как использовала способности, — Леншерр сдавленно улыбнулся. — Я смотрю на Лорну с Питером и понять не могу, почему по отношению к ним это так медленно приходит, словно… Словно и не придет никогда совсем, словно я разучился любить, но сегодня смотрел на нее и… — Магнето усмехнулся. — Неа, это не уйдет, и я… Я пойду за ней хоть в ад. Кажется, я начинаю понимать Питера и его отношение ко мне. Это странно: любить кого-то просто так. За сам факт существования.

— Уверен, что дело не в ее ментальной связи? Или не в том, что ты видишь в ней себя? — сухо поинтересовался Чарльз и подумал невольно: «Или потому, что она явно один из самых сильных мутантов».

— Нет, точно нет, — усмехнулся Эрик. — Ванда меня ненавидит, и именно из-за этой связи я чувствую это. Долго не мог понять, почему я еще тогда это осознал, в нашу первую, то есть, получается, во вторую встречу. Она разбита, — вдруг тихо добавил Магнето. — Вся поломана.

— Ты был таким же, когда я нашел тебя, — на секунду застыв, обдумывая слова друга, сказал Ксавье.

— Нет, я был сломлен, — жестко ответил Магнето, а Чарльз уже сам в этом начал сомневаться, — и потому мстил, злился. Она же разбита и думает, что соберет себя вновь, избавившись от силы. Я вижу, когда человек пережил много страданий, так вот, где бы не была она столько лет, с ней происходили ужасные вещи, и винит она в них не тех, кто с ней это сотворил, а себя. Вот в чем наше с ней отличие, и несмотря на всю похожесть, это различает нас намного сильнее, чем с Лорной или Питером! Другое дело в том, что привил ей эту ненависть к самой себе дорогой ей человек.

— Магда, — тихо сказал Чарльз, поняв вдруг, откуда этот стальной тон. Эрик бывшую явно недолюбливал после всего, а Чарльзу вдруг стало почему-то обидно за миссис Максимофф.

— Ванда, как ты и сказал, сильный эмпат, и практически с молоком матери впитала ненависть к мутантам и… Себе. Она, наверное, самая сильная из всех моих детей, возможно, одна из самых сильных мутантов, которых я знал, а Магда умудрилась привить к ней ненависть к этой силе. Это было бы иронично, не будь такой трагедией.

— Ты думаешь, что ее возможно переубедить? — поинтересовался Ксавьер.

— Да, но не мне, а тому, кто это сделал, — Леншерр вздохнул. — Ее матери. Она же девочка.

— Для начала надо найти саму Ванду. К тому же, есть зацепки. Кое-что произошло в Вайоминге, и один из выживших правительственных агентов узнал девушку из новостей. — И Чарльз быстро поведал Эрику о разговоре с Мойрой.

— Так вот откуда теплая куртка — Войоминг, — задумчиво протянул Магнето. — Там сейчас холодно. Ее там уже нет, скорее всего. Определители гена-икс появились еще десятилетие назад, как ЦРУ позволило столько лет работать мутанту среди них?

— Мне тоже это показалось странным. В ее ДНК нет привычной мутации, судя по тому, что сказала Мойра. А способности открылись три года назад в Африке. Ей было тридцать три. Не похоже на ген-икс, не правда ли?

— В ЦРУ нет образцов ее крови? — поинтересовался Эрик.

— Были, но в них нет ничего особенного. Это странно, ведь даже неактивный ген-икс про анализе крови можно обнаружить, если его искать, — покачал головой Чарльз. — Что ты улыбаешься?

— Искать Ванду тяжело из-за того, что у нее нет системы. Никакой, — усмехнулся Эрик. — Упустив шутку про женскую логику, просто скажу, что Ванда действует хаотично.

— Вдруг эта такая система, — предположил профессор.

— Я тебя умоляю, я следил за ней неделю, — почти что фыркнул Леншерр. — Навыков заметания следов у нее никаких.

— Почему тебя это смешит? — поморщился Чарльз.

— Потому что это забавно, — хмыкнул Эрик. — Знаешь, я мог бы ее многому научить.

— Даже интересоваться не буду, чему, — мрачно усмехнулся Ксавье. — Не думаю, что мне это понравится. Ты какой-то воодушевленный после разговора с дочерью.

— На самом деле после упоминания, что с ней агент ЦРУ, на которого есть досье. Я знаю, как думают эти люди, как заметают следы, и Дейзи Джонсон — шанс найти мою дочь, как бы это парадоксально не звучало.

— То есть найти девчонку без шпионских навыков ты не можешь, а подготовленную разведчицу — запросто, — удивленно приподнял брови профессор.

— Именно так, — подтвердил Магнето. — Выучка верных солдат Вермахта мало отличается от ЦРУ. Мне просто нужно немного информации об этой Дейзи Джонсон. Каждый правительственный агент США верит в систему, но не до конца доверяет ей. У нее в каждом штате должны быть места, знакомства, где она может пересидеть, отдохнуть, взять деньги и документы. Рано или поздно, где-то она объявится.

— Логика в твоих словах есть, — немного подумав, заявил Ксавьер.

— Свяжись с Мойрой снова, может, она сможет что добыть, и сам ищи. Мне нужно все на Дейзи Джонсон с момента ее рождения. Начиная от отдела, где она работала, навыков и друзей, заканчивая кулинарными предпочтениями и оценками в школе. Я должен знать, как думает эта женщина. А я пока займусь еще раз книгами, которые искала Ванда. Не нравится мне связь археологических книг и потребность Ванды в мутанте с сейсмическими способностями.

— Она что-то хочет достать из-под земли, — задумчиво протянул Чарльз.

— Учитывая, что с упоминаний у Либератио прошло несколько тысяч лет, а земная кора на месте не стоит, ей будет трудновато достать то, что она ищет, полагаю, затем и нужна эта Дейзи Джонсон, — покачал головой Леншерр. — Ладно, вернемся к нашим цыплятам. Точнее, к моим цыплятам.

— А у тебя действительно хорошее настроение, — хмыкнул профессор. — Надолго ли? — спросил он, но, не дождавшись ответа, поинтересовался: — К кому именно?

— Лорна, — кратко ответил Эрик, сцепив руки в замок. — Расскажи-ка мне, как ты уладил дела со сбежавшей из психиатрической лечебницы несовершеннолетней, стоящей на учете, без полиции и медицинского освидетельствования?

— Я, думал, ты никогда не спросишь, — снова усмехнулся Ксавье.

— Как-то поводов не было. После разговора с Вандой возникли некоторые вопросы.

— Официально Лорна Дейн совершенно здорова и ни в какой психиатрической лечебнице не была. Ее знакомые не то чтобы особо интересовались, куда ее отправил отец, а если кто спрашивал, Арнольд Дейн говорил, что отправил ее учиться в частную школу. Теперь это даже правда.

— Ванда сказала, что чувствовала опасность для Лорны. Но речь ведь не о психушке или ее… приемном отце. Со стороны виделось так, будто муж Сюзанны ее от кого-то прятал. Ты ведь с ним говорил.

— Говорил, — подтвердил Чарльз. — Но ничего особенного он мне не сказал. И, как и сказала Лорна, он действительно обрадовался, что она здесь, в школе.

— Но дело не в том, что он ее ненавидит. В чем же? — с интересом посмотрел на друга Магнето, который, казалось, после сегодняшней ночи стал даже соображать быстрее Чарльза.

— Твоя дочь — сам разбирайся, — почти мстительно заявил Ксавьер.

— Ладно, — как-то легко согласился Эрик. — Завтра выходной, ты мог бы отпустить Лорну съездить со мной до… к ней домой. Хочу поговорить с Дейном.

— До Арлингтона? — ехидно поинтересовался профессор. — Не думал, что ты захочешь туда вернуться.

— Ладно — на секунду задумавшись, сказал металлокинетик. — Я ожидал, что ее дом в непосредственной близости от Пентагона.

— Лорна не поедет, Питер не разрешит, — быстро отмахнулся от этой идеи Ксавьер.

— Предоставь Лорну мне. А Питер… могут возникнуть проблемы, — поморщился Магнето.

— Ты же понимаешь, если он не согласится, ни она сама никуда не поедет, ни я не отпущу, — покачал головой Чарльз.

— И когда это у отца стало прав меньше, чем у брата? — недовольно покосился на друга Леншерр.

— С тех пор, как отец сломал сыну ногу, а дочь кинул об бетонное покрытие? — полувопросительно-полуутвердительно сказал Чарльз.

— Я же говорил, я понял, кто такая Лорна, с самого начала, поэтому просто убрал ее с поля боя, — терпеливо пояснил Эрик, начинавший раздражаться — ему упоминание о сломанной ноге Питера и выкинутой из здания Дейн, видимо, не пришлось по вкусу.

— Отец года, — покачав головой, хмыкнул Чарльз.

— Хватит, — жестко отрезал Магнето. — Я знаю, что я сделал. Не надо мне об этом напоминать.

— Я просто объяснил ситуацию, — развел руками Ксавьер.

— Ладно, — чуть спокойнее сказал Эрик. — Я поговорю с ним, надавлю на жалость. С ним это работает.

— И этот человек утверждает, что пудрить мозги — это по моей части, — недовольно кинул Чарльз. — Ты манипулятор.

— Кто бы говорил — это ты поселил нас в соседних комнатах. И как еще мне контролировать двух взрослых и ни во что особо меня не ставящих детей? — с искренним непониманием развел руками Леншерр, а телепата это даже позабавило.

— Попытаться заслужить их доверие? — с наигранным сомнением заявил Ксавьер.

— Этим я и занимаюсь, если ты не заметил, — снова развел руками Эрик. — Их трое, а я один, вообще-то.

— Бедный и несчастный. Тебя пожалеть? — усмехнулся профессор.

— Обойдусь. Итак, постараться остаться целым после разговора с Питером, убедить его, что идея провести с Лорной десять часов в машине, когда можно воспользоваться услугами Курта, гораздо лучше. Остаться в живых после поездки в Арлингтон, где я десять лет просидел в тюрьме…

— По пути заехать в Лэнгли, забрать у Мойры все, что она достанет на Дейзи Джонсон, — вставил свою лепту Чарльз.

— То есть, держаться подальше от правительственных учреждений у меня не получается? — Магнето, видимо, идея приблизиться к штаб-квартире ЦРУ даже на пару километром не прельщала. — И если ты помнишь, у меня с Мойрой не то чтобы недопонимание…

— Я понял, — прервал друга Ксавьер, не особо желавший вспоминать историю потери возможности передвигаться. — Но ты сам хотел узнать про Дейзи Джонсон, она может при личном разговоре объяснить гораздо больше.

— Ладно, — немного подумав, согласился Магнето. — Дейзи Джонсон мне нужна сильнее, чем мое нежелание видеть Мойру Мактагерт. Питер, Пентагон, ЦРУ, десять часов в металлической консервной банке с Лорной. Я без труда справлюсь.

— О, я в тебя верю, — криво усмехнулся Чарльз, уже начинающий жалеть о своем решении.