Гермиона Грейнджер и Кубок Огня (джен)

— А, вот и вы, мисс Грейнджер.

Глаза директора сверкнули своим неповторимым блеском, когда он приветствовал профессора МакГонагалл и её саму в своём кабинете.

Не тратя времени на вежливость или выражение почтения, Гермиона выпалила единственный вопрос, который в эту минуту занимал её мысли:

— Это из-за Гарри, да? Где он? — требовательно спросила она.

Взгляд Дамблдора на мгновение утратил свой блеск, но он продолжил смотреть на Гермиону.

— Мистер Поттер сейчас недоступен, но я заверяю вас, что с ним всё в порядке.

Гермиона горела желанием расспросить подробнее, но строгое выражение лица директора подсказало ей, что она должна удовлетвориться предоставленными объяснениями. И тут она поняла, что они не одни в кабинете.

Профессор Спраут сидела в одном из роскошных ситцевых кресел, которые так любил директор, а позади неё нервно переминался Седрик Диггори.

Перси Уизли тоже был тут. Стоя в неестественно прямой позе, он полностью игнорировал присутствие Гермионы и своего бывшего декана. Людо Бэгмен заметно нервничал. Самым неожиданным для Гермионы оказалось присутствие Барти Крауча. Бледный, как свежий труп, он неподвижно сидел в другом кресле и с явным презрением смотрел на неё.

— Но если это не из-за Гарри, — озвучила свои мысли Гермиона, — тогда в чём дело?..

Дамблдор улыбнулся и жестом пригласил её сесть.

— Сначала дождёмся прибытия наших оставшихся гостей, которые, если я не ошибаюсь, будут здесь уже… сейчас.

Дверь за спиной Гермионы распахнулась, и в кабинет вошли представители Дурмстранга и Шармбатона. Флёр Делакур выглядела такой же встревоженной, как и Седрик, а Виктор, как обычно, был в своём репертуаре, хотя ничто не могло скрыть холодности между чемпионом и директором Дурмстранга.

— Ах, как вовремя! — благодушно сказал Дамблдор, прежде чем повернуться к главе департамента магических игр и спорта. — Слово за тобой, Людовик.

Бэгмен шагнул вперед, вытер вспотевший лоб платком в горошек и начал:

— Да, хорошо, что ж…

С внезапным замиранием сердца Гермиона поняла, о чём пойдёт речь.

— Второе испытание начнётся через час. Чемпионы…

— Но это слишком рано! — перебила Гермиона. Бэгмен выпучил глаза, а Перси Уизли прищурился. Она повернулась к Дамблдору. — Вы же сказали, что это будет завтра — то есть, что уроки отменяются из-за этого завтра!

— Это так, — вмешался Бэгмен, — состязание заканчивается завтра, в среду, но начинается оно сегодня днём.

— Но… но… но… — мысли Гермионы разбегались. — Я не… я ещё не закончила подготовку! — запротестовала она.

Громкое «Хм-кхм!» донеслось с одного из кресел. Обернувшись, Гермиона увидела, что тусклые, почти безжизненные глаза Крауча смотрят на неё.

— Настоящий чемпион, — холодно заявил он, — должен быть готов к неожиданностям. — Он повернул голову в сторону, и пара резких приступов кашля сотрясла его тело. Вскоре он снова обратил своё внимание на печальный образчик современного студента Хогвартса перед собой. — Волшебный мир не подчиняется расписанию, и уж точно не вам его устанавливать. — Он взглянул на Бэгмена и коротко кивнул.

Людо Бэгмен нервно оглядел остальных трёх чемпионов, прежде чем продолжить.

— Хорошо, теперь, когда всё улажено…

Гермиона быстро оглядела остальных. Пытаться разгадать реакцию Виктора было пустой тратой времени — он безучастно смотрел на бывшего загонщика Уимбурнских Ос. Флёр была немного бледнее, чем обычно, а Седрик всё так же демонстрировал волнение. Гермиона подозревала, что это заявление оказалось новостью для всех троих.

— Как я уже сказал, само задание начинается через час. Однако сначала нужно закончить кое-какие приготовления, после некоторой стервозности… то есть нервозности… — Бэгмен сглотнул, взглянув на почти убийственное выражение лица Каркарова, — возникшей после выполнения первого задания. Просто чтобы убедиться, что все участники находятся в равных условиях.

— Итак, у вас есть тридцать минут, чтобы забрать яйца оттуда, где вы их оставили, собрать самую тёплую одежду и вернуться сюда, — закончил он свою речь. — Ну, так чего же вы ждёте? Вперёд! — подогнал он их, когда никто не пошевелился.

Выйдя из кабинета, Гермиона оказалась рядом с Виктором.

— Ты знал?..

— Не.

Дальнейший разговор был прерван Каркаровым, который оттолкнул Гермиону в сторону, не обращая внимания на недовольство МакГонагалл, и встал между двумя чемпионами.

— Ты не должен терять времени, Крам, — заявил он, положив твёрдую руку на спину Виктора. Этот жест был встречен холодным оценивающим взглядом.

Слова Каркарова заставили Гермиону опомниться. Легко опередив МакГонагалл, она поспешила в башню Гриффиндора. Оказавшись в спальне, она сняла свою школьную одежду, надела термобельё, утеплённые джинсы, тёмно-зелёную кофту и толстый свитер крупной вязки, прежде чем схватить свою зимнюю мантию. Она едва не забыла о яйце! Ругнувшись, она взяла его с собой. Живоглот был встревожен необычным поведением своей хозяйки, поэтому она остановилась, чтобы потрепать его за ушком. Напоследок Гермиона убедилась, что волшебная палочка и бесценный пакетик жаброслей при ней.

И всё это время она перебирала в уме возможные варианты. Миссия должна была закончиться завтра до захода солнца. Неужели она ошиблась? Если нужно просто достать какой-то предмет со дна озера, тогда зачем столько времени? Неужели она неправильно интерпретировала подсказку?

Даже если она не ошиблась с русалками, сама задача должна быть намного сложнее, чем она ожидала. Это не предвещало ничего хорошего. С повышением уровня сложности повышалась и возможная опасность.

Гарри настаивал, чтобы она тренировала выносливость, а не скорость или силу. Было ли это ещё одной подсказкой?

Подумав о Гарри, Гермиона почувствовала угрызения совести из-за того, что его отсутствие перестало быть её главной заботой. Кроме того, она бы очень хотела, чтобы этой глупой ссоры вчера вечером попросту не было, или, по крайней мере, чтобы у неё была возможность извиниться перед ним сегодня утром.

— Пойдёмте, мисс Грейнджер, — поторопила её МакГонагалл из коридора. Схватив свою шерстяную шапку, Гермиона вышла из спальни, полностью сосредоточившись на том, что ей предстояло сделать.

Не обращая внимания на удивлённые взгляды учеников, вышедших из классов, они промчались через школу в сторону главной лестницы. Там им преградила путь корявая фигура Грозного Глаза Грюма. Он кивнул МакГонагалл.

— Минерва, позволишь перекинуться парой слов с Грейнджер?

Гермиона почувствовала руку МакГонагалл на своей пояснице.

— Мне очень жаль, профессор Грюм, — ответила заместитель директора, — но у нас крайне мало времени. — Она повернулась и посмотрела на свою ученицу. — Пойдёмте, мисс Грейнджер, — повторила она и почти потащила её вперёд. Гермиона успела только повернуть голову и бросить взгляд на профессора защиты.

Они вернулись в кабинет директора раньше Седрика и сели на два из четырёх двухместных диванчиков, появившихся за время их отсутствия.

— Вы готовы, мисс Грейнджер? — тихо спросила МакГонагалл, пока шли последние минуты. Гермиона, слишком взволнованная, чтобы ответить, только кивнула.

— Хорошо, — удовлетворилась таким ответом профессор и слегка откинулась на спинку дивана. Обе они были напряжены до предела. — И не беспокойтесь о мистере Поттере. — Гермиона резко повернула голову. — Меня заверили, что он в надёжных руках, — продолжила МакГонагалл, но в её голосе не было обычной убеждённости.

— Что случилось с Гарри? — торопливо прошептала Гермиона, стараясь, чтобы её не услышали суетящиеся вокруг люди из Министерства.

Профессор МакГонагалл, слегка качнув головой, дала понять, что этот вопрос больше не обсуждается. Гермиона решительно отбросила беспокойство и постаралась сосредоточиться на своей первоочередной задаче. Вскоре вернулась мадам Максим с Флёр, а ещё через несколько минут в кабинет вошли Крам и Каркаров.

— Отлично, — просиял Людо Бэгмен. — Теперь, когда мы все готовы, не могли бы вы последовать за мной?

Следуя за Бэгменом, вся группа вышла из директорского кабинета, спустилась по винтовой лестнице и прошла по коридорам до выхода на главный двор.

— Так… ну, а теперь… — начал запыхавшийся Бэгмен. Он больше не был стройным загонщиком, как в своей юности. — Если вы все соберётесь…

— Я хочу, чтобы её обыскали, — прервал речь Бэгмена твёрдый голос Каркарова. Все взгляды обратились к директору Дурмстранга, чей палец был направлен прямо на Гермиону.

— Ну, Игорь, — попытался урезонить его Бэгмен, — я уверен, что это вовсе не…

На Каркарова эти недовольные взгляды не произвели никакого впечатления.

— Боюсь, я вынужден настаивать, Людовик. Ради честной игры со стороны Англии.

— Что всё это значит? — вспыхнула МакГонагалл и повернулась к своему начальнику. — Альбус, что происходит?

Дамблдор безмятежно изучал взглядом Каркарова.

— Должен признаться, Игорь, что я удивлён вашей необычной просьбой. Не могли бы вы поделиться с нами своими мыслями по этому поводу?

— Я просто хочу убедиться, что Хогвартс не получит преимуществ больше, чем он уже получил, Альбус. — Слова были вежливыми, но в них сквозил явный сарказм. — Мы все видели, что в прошлый раз ваш второй чемпион получил значительную помощь с драконами.

— Это обвинение было выдвинуто и отклонено судейской коллегией, — резонно заметил Дамблдор. — Не вижу необходимости…

— Если моя просьба не будет удовлетворена, — самодовольно продолжил Каркаров, — у меня не будет иного выбора, кроме как отозвать моего чемпиона с Турнира.

Раздались поражённые вздохи со стороны других присутствующих, а Виктор пробормотал что-то крепкое себе под нос. Все знали, что означала угроза Каркарова для Виктора Крама. Но поскольку отношения между учителем и учеником с некоторых пор безвозвратно испортились, Гермиона не могла бы с уверенностью сказать, на кого именно был нацелен этот последний гамбит: на неё или на Виктора.

— Я буду соревновать-ся, не важно, что ты сказать, — заявил Виктор и решительно посмотрел на своего директора, который повернулся к нему спиной.

— Я имею на это право, не так ли, мистер Крауч? — елейно поинтересовался Каркаров.

На лице Крауча не отразилось ни малейшего волнения.

— Вы полностью осознаете последствия такого решения? — деловито уточнил он.

Каркаров кивнул.

Только во второй раз за всё время их знакомства Виктор на мгновение потерял своё легендарное хладнокровие.

— Смъртножадни лайна! — прорычал он таким тоном, что Гермиона на мгновение подумала, что болгарин бросится на своего директора. Она шагнула вперёд.

— Я не возражаю против того, чтобы меня обыскали, — заявила она, глядя в глаза своему обвинителю, после чего перевела взгляд на Виктора. Учитывая, что он уже рисковал потерять свою магию ради неё, это меньшее, что она могла сделать в ответ.

— Кхм! — обратил на себя внимание Дамблдор. — Полагаю, в интересах справедливости, — сказал он, не отрывая взгляда от Каркарова, — если обыскивать, то всех чемпионов. Тем не менее, учитывая, что каждому из них была предоставлена возможность подготовиться к испытанию, я должен признать, что нахожусь в некотором недоумении по поводу того, что именно мы будем искать.

Каркаров усмехнулся. То, что началось как противостояние воли между Каркаровым и Крамом, теперь превратилось в битву умов.

— Всё, что не в порядке, — ответил он нарочито безразлично. — Может, метлу?

Гермиона поняла, что обыск был лишь предлогом, чтобы публично напомнить Виктору о том, кто всё ещё держит бразды правления.

Гермиона заметила, что на этот раз Дамблдор на мгновение растерялся.

— Понятно, — сказал он, переводя взгляд с Каркарова на Крама.

— А что не так с метла? — вмешался Виктор. Гермионе показалось, что она уловила нотку беспокойства в его обычно невозмутимом голосе. — Мне не сообщат, что это против правил.

— Тогда тебе следует обратить внимание на правила второго тура, — ехидно отчитал Каркаров своего чемпиона.

— Что за правила? — спросил Виктор, теперь уже с неподдельным смущением. Он повернулся к Каркарову, на лице которого играла улыбка книззла, проглотившего канарейку. — Ти не си ми казал за никакви правила.(1)

— Разумеется, те правила, что были записаны в вашем яйце, мистер Крам, — ответил на первый вопрос Виктора Барти Крауч надтреснутым голосом.

— Только после всех этих адских кошачьих воплей, — добавил Каркаров. Он позволил себе высокомерно улыбнуться. — Скъпи ми Виктор, — добавил он по-болгарски, и Гермиона восприняла это как приторно-фальшивое участие. — Ти не слушаше ли като ти казвах, че квидичът не е всичко? Затова магарешкия инат ще ти струва скъпо един ден.(2)

Виктор побледнел. У самой Гермионы внутри всё сжалось: если Виктор нервничает, значит, они в беде!

Сама она захлопнула золотое яйцо сразу, как только закончилась русалочья песня. Гермиона поняла, что тоже понятия не имеет, какие особые правила могут действовать во втором туре. Она украдкой взглянула на других участников. Флёр выглядела так, будто её слегка подташнивало. Седрик казался невозмутимым; похоже, он единственный из чемпионов не был удивлён заявлением Крауча.

— Хорошо, — прозвучал голос Виктора, и блуждающий взгляд Гермионы вернулся к болгарину. Смотря на Каркарова с явным отвращением, он снял с шеи цепочку, на которой, как она заметила, висел амулет в виде миниатюрной метлы. Виктор начал было протягивать амулет Каркарову, но передумал и вместо этого передал его Дамблдору. Всё это время Крам не сводил глаз со своего директора.

Директор Хогвартса повернулся к своему коллеге из Дурмстранга.

— Ты доволен, Игорь? — Лаконичный вопрос Дамблдора говорил о многом.

— Ты же сам предлагал обыскать всех чемпионов, Альбус, — развёл руками Каркаров. — «В интересах справедливости» — так ты, кажется, сказал?

— Да, — подтвердил Дамблдор, — именно так я и сказал. — Он посмотрел на мадам Максим. — Вы согласны, Олимпия?

Француженка смерила обоих мужчин презрительным взглядом.

— Если этот фа’гс — то, чего вы, мужчины, хотите, то я не буду п’гепятвовать, Дамблё-дорр.

Бэгмен с тревогой посмотрел на Крауча, который снова коротко кивнул.

— О, ну тогда… — смущённо сказал Бэгмен, прежде чем указать Перси жестом на Гермиону. — Обыщите её, Уизли.

— Что?!

Встревоженный крик Гермионы оборвался.

— Ни при каких обстоятельствах ты не сделаешь ничего подобного, Персиваль Уизли! — рявкнула МакГонагалл, вставая на защиту своей подопечной. — Здесь не принято, чтобы мужчины обыскивали юных леди! — Чтобы подкрепить свои слова, она наполовину вытащила палочку.

— Я считаю, что нельзя позволять, чтобы её обыскивал кто-то из своих, — кисло заметил Каркаров. Гермиона заметила, что пальцы МакГонагалл до бела сжались на палочке, и подумала, что глава Дурмстранга находится в опасной близости от превращения в какого-нибудь грызуна.

— Mon Dieu! — в отчаянии всплеснула руками мадам Максим. — Я обыщу её, если на это нет воз’гажений, мадам МакГонагалл?

Дамблдор повернулся к своему заместителю, которая кивнула в знак согласия, а затем вопросительно посмотрел на Каркарова — тот лишь пожал плечами. Гермиона была уверена, что он уже добился, чего хотел. В конце концов, при ней не было ничего такого, что можно было бы счесть компрометирующим. Даже жабросли…

В голове Гермионы звякнул тревожный колокольчик. Жабросли! Что если было какое-то специальное правило, запрещающее брать их с собой? Даже если такого запрета не было, Добби, несомненно, украл их из запасов Снейпа. Это могло вызвать некоторые неудобные вопросы.

Над ней нависла тень директрисы Шармбатона. По крайней мере, у мадам Максим хватило такта выглядеть смущённой, когда она начала рыться в карманах мантии Гермионы.

«Только бы она не нашла жабросли! Пожалуйста! Только бы не нашла…»

Запечатанный пакетик был извлечён из внутреннего кармана. Мадам Максим искоса взглянула на него, а затем жестом подозвала Барти Крауча.

Гермиона закрыла глаза, ожидая самого худшего. Если пакетик покажут Дамблдору или МакГонагалл, то могут возникнуть проблемы.

Рискнув приоткрыть глаза, она увидела, как Крауч повертел его в руках, а затем молча вернул Максим. Та, в свою очередь, положила свёрток в безвольную ладонь Гермионы.

— Je suis desolé, — тихо сказала француженка. Затем она повернулась к Каркарову, который, спровоцировав всю эту неприятную ситуацию, явно и намеренно не обращал никакого внимания на происходящее.

— Rien, мисте’г Ка’гка’гофф, — сказала она, всем своим видом показывая неуважение. — Но п’гедупреждаю, из-за этот неп’гостительный фа’гс я подам официальную жалобу куда следует. — Она погрозила пальцем своему коллеге. — Будьте готовы, что вам… étre mis à la porte! — Её пронзительный взгляд подтвердил, что это не пустые слова.

Реакция Каркарова показала, что он серьёзно воспринял эту угрозу, его рука с волшебной палочкой заметно дёрнулась.

— Хотя ваше намерение и заслуживает похвалы, Олимпия, — вмешался Дамблдор, прежде чем ситуация окончательно вышла из-под контроля, — не следует обсуждать подобные вопросы здесь и сейчас. В конце концов, мы должны стремиться к более тесному международному сотрудничеству.

Гермиона не совсем удачно попыталась подавить довольное выражение на своём лице. Согласие Верховного Чародея Конфедерации с позицией директрисы школы Шармбатон могло обернуться серьёзными неприятностями для Каркарова.

Взгляд Дамблдора, брошенный на Каркарова, был полон крайнего разочарования, такого выражения Гермиона никогда раньше у него не видела.

Каркаров собрал всё своё достоинство и обуздал нетерпение.

— Вы, конечно, можете попытаться, мадам, но не рассчитывайте, что это будет легко. Может, хватит уже этих глупостей. Мы и так потеряли много времени.

Когда все четыре чемпиона подверглись унизительной процедуре обыска, нетерпеливый Людо Бэгмен приготовился продолжить с того места, где остановился. Гермиона взглянула на Виктора, который продолжал сверлить Каркарова убийственным взглядом. Она не могла припомнить, чтобы Виктор проявлял столько эмоций, его отвращение к этому человеку было почти осязаемым.

Голос Бэгмена вернул её внимание к более насущным вопросам.

— Ну что ж, у каждого из вас была неделя на то, чтобы разгадать подсказку в яйце, так что вы уже должны были сделать свои выводы относительно того, где вам предстоит завершить испытание, — объявил он и обвёл глазами всех четырёх участников соревнования. — Потому что я не имею права этого вам говорить. Если у кого-то из вас нет никаких предположений по этому поводу, прошу сказать об этом прямо сейчас.

Единственным ответом ему был свист ветра в закоулках замковых стен.

— Отлично, тогда у меня тут… — он поднял с земли небольшую сумку, — четыре портала, которые доставят вас в разные произвольно назначенные точки, равноудаленные от вашей цели. У вас будет время до завтрашнего заката, чтобы доставить ваши… хм, призы к финишу. Тот, кто до заданного времени не достигнет конечной цели, провалит задание и будет исключён из Турнира. — Бэгмен встревоженно посмотрел на четверых чемпионов, а потом перевёл взгляд на Барти Крауча. — Я ничего не забыл, Барти?

Крауч посмотрел себе под нос и хрустнул пальцами.

— Ах да, — смущённо добавил Бэгмен. Он поднял четыре ржавые маггловские консервные банки. — Всегда держите их при себе. Если по какой-либо причине вы не сможете продолжать, постучите по ним своей палочкой, произнесите заклинание «Портус», и вы будете доставлены сюда.

— Я хотел бы напомнить всем вам, — бесстрастно добавил Крауч, — что такое решение приведёт к немедленной дисквалификации. На этом всё.

И снова воцарилась тишина, пока Гермиона и трое истинных чемпионов обдумывали эти объявления.

— Гм, можно тебя на пару слов, Барти? — обратился к нему Дамблдор, но продолжил прежде, чем Крауч успел согласиться или возразить. — Это упоминается в правилах, но я должен повторить для тех из вас, кто умеет аппарировать, пожалуйста, не пытайтесь воспользоваться этим для возвращения на территорию школы. Наложенные на Хогвартс чары активно препятствуют такому способу перемещения. Так что ради вашего же благополучия не стоит этого делать. — С этими словами он сделал шаг назад.

— Хорошо, я рад, что вы напомнили об этом, — пробормотал Бэгмен, вытирая взмокший несмотря на холод лоб. — Не хотелось бы… впрочем, лучше не говорить о таких вещах… А теперь выйдите вперёд и возьмитесь за порталы!

Как только рука Гермионы сжала ржавый металл, он на мгновение засветился синим и задрожал под её пальцами. В третий раз в своей жизни она почувствовала, как что-то резко дернуло её за живот, ноги оторвались от земли и неумолимая сила понесла тело вперёд…

Текст переведён JulsDo

Примечания:

Не (болг.) — нет

Смъртножадни лайна! (болг.) — Дерьмо пожирателя смерти

(1) (болг.) Ты не говорил мне ни о каких правилах.

(2) (болг.) Мой дорогой Виктор. Разве ты не слушал, когда я говорил тебе, что квиддич — это ещё не всё? Твоё ослиное упрямство в один прекрасный день дорого тебе обойдётся.

Mon Dieu (фр.) — Господи

Je suis desolé (фр.) — Я сожалею

Rien (фр.) — ничего

étre mis à la porte (фр.) — постучат в дверь