El Cazatrofeo (джен)

Там что-то есть, и оно ждет нас, мы все умрем.

(Из фильма «Хищник»)

Люди иногда протестуют против строительства тюрьмы в их городе. Они утверждают, что это сконцентрирует в их районе самые опасные преступные элементы. Но до них не доходит, что любая преступность в окрестностях тюрьмы снижается практически до нуля. Преступники заперты за прочными стенами, а местные не горят желанием к ним присоединяться. А когда преступнику удается сбежать, он старается убраться как можно дальше от здания тюрьмы и по пути не обращать на себя особого внимания. Район вокруг тюрьмы парадоксально безопасен.

Я это хорошо знаю, потому что подрабатывал в тюрьме. Надзирателем я не мог быть по состоянию здоровья, но благодаря своим языковым навыкам работал переводчиком, потому что даже сейчас, в начале двадцать первого века, в Штатах очень много людей, не говорящих по-английски. Мексиканцы, переселенцы из Европы и Азии, даже коренные американцы. В нашей тюрьме не было камеры смертников, и здесь не проводились казни. Поэтому наиболее опасных преступников перевозили, как только освобождалось место. Но я был поражен, когда узнал, что в некоторых перевозках приговоренных к смертной казни участвовала армия. Я сам служил в армии до того, как моя карьера закончилась катастрофой, в которой я потерял все, что придавало смысл моей жизни. Но я точно знаю, что казни не относятся к компетенции военных. И все стало еще интереснее, когда я увидел в одном из транспортов своего бывшего командира, майора Флемминга. Начальник ответил на мой вопрос уклончиво, пробормотав что-то о нехватке рабочей силы. Но любой дурак знает, что приговоренные к смерти не используются ни для каких работ — слишком велик риск побега, тем более, что этим людям нечего терять. Казнь каждого осужденного обычно проходит по стандартному протоколу. Однако смертники из нашей тюрьмы все были казнены в тюрьме штата в Нью-Мексико без присутствия публики, родственников жертв, прессы и телевидения. Никаких обычных демонстраций перед зданием тюрьмы, требующих либо пощады, либо ужесточения приговора, не было. Только врач, коронер, директор тюрьмы, чиновник из администрации и охранник, всегда одни и те же. О перемещении тоже не сообщали родственникам жертв или СМИ. Здесь явно творилось что-то странное. Кто-то — вероятно, армия — был заинтересован в том, чтобы некоторые люди бесследно исчезли. Люди, которые были уже практически мертвы. Возможно, их для чего-то используют? Когда появилась вакансия переводчика в тюрьме штата, я сразу туда перешел. Я нашел себе достойную замену для городской тюрьмы, в которой работал до сих пор. Так и получилось, что я оказался в тюрьме штата той ночью — ночью, когда прошлое вернулось во всем своем ужасе.

* * *

Я целился и стрелял прямо по нему. Выпустил двести патронов из минигана —

полный боекомплект. Ничто... ничто на Земле не выжило бы.

(Из фильма «Хищник»)

В ту ночь я работал с одним парнем с Гаити, который говорил на жутко исковерканном французском. Говорить по-английски он отказывался, а мой французский очень так себе. К счастью, оказалось, что он освоил французский вариант патуа⁽¹⁾, а поскольку я знаю патуа, мы смогли кое-как договориться. Может быть, он просто был рад снова поговорить хоть с кем-нибудь. Когда охранники отвели его обратно в камеру, я пошел пить кофе в общую комнату. Там были только двое охранников. Они не знали, кто я такой, и высмеивали по-испански мой дефект, к сожалению, заметный невооруженным взглядом.

— Puede que tengo no más que uno mano, pero tengo dos orejas⁽²⁾, — заметил я. Прежде чем они успели смутиться, прозвучал сигнал тревоги. Кто-то пересек забор из колючей проволоки и запустил сигнализацию. Это было похоже на попытку побега. Здесь сидели самые опасные преступники со всего штата, многие пожизненно, так что это была не шутка. Я никак не мог им помочь, поэтому остался сидеть на месте. Я просто путался бы у них под ногами.

Но тут я услышал крики и выстрелы снаружи. И еще кое-что. Взрывы. Тогда все и вернулось. Та страшная ночь семь лет назад — ночь, которая была так похожа на нынешнюю. Горящие машины, завывание сирены, хаос, выстрелы и крики. И никакого видимого врага.

Я выбежал из главного входа и увидел, как на парковке взрываются машины. Одна за другой. Дежавю? Как же, рассказывайте. Ночь осветилась огнями, как от фейерверка. Если не считать, что на растерянно бегающих и кричащих людях в этот раз были полицейские униформы, все было так же, как в тот раз. Может быть, это просто террористы пытаются освободить кого-то из своих заключенных соратников, с надеждой сказал я себе. Просто террористы? Но это не Гуантанамо⁽³⁾. Насколько должен быть напуган человек, чтобы террористы казались ему меньшим из зол? Но в этот раз пока что никто не исчез. Это было как гром среди ясного неба, тогда как в прошлый раз нас... предупредили. Как будто охотник заранее пометил место охоты кровью. На этот раз не было причин предварительно вызывать помощь. Сейчас уже пора, но, если история действительно повторялась, связь, вероятно, не работала. Мы снова оказались отрезанными от мира посреди жаркой пустыни. Эти воспоминания были слишком болезненными. Я вернулся в здание. Ничего не оставалось делать, как бежать в кабинет директора и пытаться позвать на помощь, связаться с внешним миром.

Я резко свернул в коридор и замер. Оно стояло посреди коридора и, услышав меня, резко повернулось. Как бы это описать… Очертание трепещущего воздуха в форме человеческой фигуры, словно капля воды на стекле, сквозь которую туманно виднелись стены тюремного коридора. В месте, где должна была располагаться голова, светились два фосфоресцирующих пятна, будто глаза. Потом оно развернулось, пустилось бежать и беззвучно исчезло за дальним углом коридора.

Это… El Cazatrofeo, о котором говорил мой погибший коллега поручик Рамирес? Но… si es que el caza, ahora yo soy su trofeo⁽⁴⁾… Тогда почему он не поймал меня? Потому что я безоружный и калека? Эти вопросы проносились у меня в голове, пока я отступал обратно. Кто-то врезался в меня, прежде чем я успел отреагировать на топот. Я резко обернулся, но это был всего лишь один из охранников с глазами, вытаращенными от ужаса.

— Я видел это! — крикнул он мне. — Оно было там… и смотрело на меня!

— Как оно выглядело? — прервал я его.

— Никак, — выдохнул он в ужасе и провел рукой по вспотевшему лбу. — Просто совсем никак. Будто движущийся горячий воздух! Но у него были глаза, и они смотрели на меня. Как кошачьи, зеленые и светящиеся!

— Он где-то здесь, — сказал я ему. — Я только что видел его.

— Что будем делать? — он побледнел. К этому он был явно не готов.

— Послушайте, мне кое-что пришло в голову, — сказал я. — Вы слышали об экспериментах с невидимым оружием? Ходили слухи, что его разрабатывают для военных.

— Это тюрьма, дебил, — рявкнул он. Я его понимал. Если копу страшно, кто-то должен за это ответить.

— Но у военных здесь секретная база, — сказал я. Казалось, он и понятия об этом не имел. — Военные подтасовали данные о пяти казнях в этой тюрьме. Возможно, это как-то связано с военными исследованиями.

— Это не был парень в невидимой экипировке! На кой черт ему взрывать наши машины?! — настаивал охранник. — Господи, я видел, он стоял прямо передо мной. Он был более семи футов высотой⁽⁵⁾!

Я умолк. То, что я видел в коридоре минуту назад, было нормального роста. Даже ниже среднего. Он точно не мог быть выше меня. Значит… Их было двое. Минимум.

Появились солдаты. Их было человек десять, все в боевом снаряжении. Они пробежали мимо, не отвлекаясь на нас. Интересно, откуда в государственной тюрьме взялись полностью вооруженные солдаты? Как будто они этого ждали, как будто были готовы к чему-то подобному. А за ними шел…

— Майор! — кинулся я к нему. — Майор Флемминг!

Он удивленно посмотрел на меня.

— Капитан Лэмб, — представился я. — Точнее… теперь уже просто мистер Лэмб. Работаю здесь переводчиком для заключенных. Я служил в Форт-Навахо семь лет назад.

Он холодно посмотрел на меня.

— Да, припоминаю.

— Это то же самое, майор?

— Полковник, — поправил он.

— Это то же, что и тогда? Снова Джек Потрошитель, убивший людей в Форт-Навахо?!

— Нет, — ответил он. После секундного колебания, как я заметил. — У нас тут бунт заключенных. Как гражданский, вы должны укрыться в кабинете директора тюрьмы и ждать, пока ситуацию возьмут под контроль.

— Бунт заключенных? — я ушам своим не верил. — Майо… полковник, вы это видите? Я тогда потерял руку, невесту и смысл жизни! И я знаю, что видел!

— Вы в шоке, это можно понять, — заявил полковник Флемминг.

— Может, я и в шоке, но что в тюрьме делает спецназ? Ваш, как вы говорите, бунт вспыхнул пятнадцать минут тому назад. Вы его ожидали, что ли?

Мы разговаривали по пути к главному входу, куда ранее направились солдаты. Но не успели мы до него добраться, как дверь распахнулась, взорвавшись осколками стекла, и внутрь ввалился солдат. Он тяжело упал на пол, перевернулся и замер. Насколько я заметил, его голова была на плечах и вроде бы он был жив. Полковник Флемминг резко остановился и выхватил пистолет.

Второй солдат появился на пороге вынесенной двери. Он тащился на четвереньках, а на пол капала кровь.

— Что происходит? — крикнул полковник Флемминг.

— Я… не знаю, — просипел солдат, вытирая кровь с глаз. — Он вытащил лейтенанта на крышу, а потом… потом прыгнул обратно к нам…

Полковник выругался и развернулся. Он побежал, а я кинулся за ним.

— Куда вы? Полковник! — я задыхался. — Полковник… Один из них в здании!

— Что? — он остановился и схватил меня за ворот.

— Охранники утверждали, что враг снаружи. Я видел одного внутри, но, судя по тому, что они сказали, есть и другой.

— Быстро, шевелитесь, — он дернул меня в коридор. — Мы должны попасть в командный пункт.

Мы пробежали через тюремный зал. Заключенные в своих камерах на галереях понимали, что что-то происходит. Все они ревели во всю глотку и стучали по решетке жестяными кружками. Я бежал за полковником Флеммингом к лестничному пролету, которым, насколько я знаю, никогда не пользовались ни охранники, ни заключенные.

— Мистер Лэмб, это совершенно секретно, — он остановился и посмотрел мне в глаза. — Вы служили в армии, поэтому знаете, каков ваш долг перед правительством и народом Соединенных Штатов. Ничего из того, что вы сейчас увидите или услышите…

— Да понятно, хватит болтать, — перебил я его. — Я приносил воинскую присягу так же, как и вы.

Полковник набрал код на панели входа, и дверь открылась. За ней был такой же коридор, как тот, по которому мы пришли. И что-то вроде сторожки, выглядевшей почти так же, как сторожка в тюрьме. Но табличка на стене гласила, что это помещение принадлежит «Вейланд-Ютани»⁽⁶⁾.

Крупнейшая корпорация современной Америки. Компания, о которой никто ничего не знает кроме того, что это наиболее тщательно охраняемые исследования в области современных технологий. Они вполне могли заниматься разработкой невидимого оружия, почему бы и нет? И они могли легко использовать людей для своих исследований. Здесь, вероятно, и нашли свой конец «расстрелянные» заключенные. Полковник провел меня по коридору к другой двери, которую открыл картой. Мы оказались в какой-то огромной лаборатории. Повсюду мерцали приборы и компьютерные мониторы, а посреди комнаты стояло нечто, похожее на гигантский инкубатор. В комнате был только один мужчина. На нем был длинный белый халат, и он как раз снимал какой-то шлем с оптическими приборами.

— Что происходит? Кто это? — спросил он полковника.

— Бывший военный, служил в моей части. Пережил Форт-Навахо. Может пригодиться.

Мужчина поднял брови.

— А в чем вообще дело?

— У нас мало времени. Надо улетать. Кажется, кто-то атакует здание тюрьмы, и ни охрана, ни солдаты не могут их остановить.

— Думаете, пришли за ним? — многозначительно спросил мужчина. Бейдж на его халате гласил: «Доктор Уэйкфилд, Вейланд-Ютани».

— За чем же еще? Мы недооценили риски, доктор, и я с самого начала говорил об этом мисс Ютани. Она не знает, на что они способны. Мы должны его уничтожить, образцов хватит для работы.

Я слушал разговор и ничего не понимал. Из-за двери, в которую мы вошли, послышался какой-то звук. Высокий и прерывистый свист. Оба мужчины оцепенели.

— Ка… — начал полковник, и в эту секунду лабораторию сотряс взрыв. Он шел со стороны потайной двери, через которую мы вышли из тюрьмы.

— Быстро! — взвизгнул полковник. Он и доктор Уэйкфилд бросились к другой двери, которая находилась в стене рядом с огромным зеркалом. Я двинулся туда же. Полковник повернулся и направил мне в лицо пистолет.

— Я говорил, что он может пригодиться, — сказал он доктору. — Вы останетесь здесь, — приказал мне. — Будете, так сказать, прикрывать спину.

— Вы думаете, он их удержит? — спросил доктор.

— На какое-то время, вероятно, да. А если не этот, то он точно. Мы его потеряем, но ничего не поделаешь.

Все так же держа меня под прицелом, полковник подождал, пока доктор исчезнет в темном проеме двери, и попятился за ним.

— Подождите! — запротестовал я, пытаясь потянуть время. — В финале злодей должен с адским хохотом объяснить жертвам, чего он, собственно, добивался!

— Вы смотрите слишком много триллеров, — сухо заметил полковник и захлопнул за собой дверь. Я остался в этой жуткой лаборатории в зловещей тишине. В очень зловещей. Я медленно обернулся.

Он стоял в двери. Тот, кого я видел в коридоре. Очертания человеческой фигуры. То, что было, видимо, глазами, сверкнуло и снова погасло. По высоте глаз я догадался, что он на полголовы ниже меня. А потом раздался другой звук. Тихое шипение, будто открывалась герметически закрытая дверь. В самом деле, в противоположной стене медленно открывался люк. Из темного отверстия вдруг появилось что-то вроде руки. Черная блестящая кожа и шесть длинных пальцев, каждый с черным когтем на конце. Раздалось стрекочущее шипение. Из темноты появилась длинная округлая морда. Раздвинулись кожистые губы и обнажились две массивные челюсти, усеянные острыми зубами. Затем существо заверещало и бросилось на меня. Оно было крупнее человека, у него была большая вытянутая голова и длинный хвост с шипом на конце. Больше я ничего не успел рассмотреть, потому что меня вдруг отбросило в сторону, я ударился о стену и соскользнул на пол.

Монстр из лаборатории столкнулся с очертаниями невидимой фигуры. Но эта фигура была больше. Намного больше первой. Футов семь, как и говорил охранник. Они столкнулись, как машина со стеной при тестировании ремней безопасности. Монстр хлестнул хвостом, и зал наполнил новый чудовищный визг, будто заскрипело ржавое железо. Какие-то голубоватые блики пробежали по невидимой фигуре, и неясные очертания вдруг проявились.

Он был похож на человека. На человека высотой около семи футов в какой-то странной броне, похожей на броню римского гладиатора. В одной руке он держал как будто жезл, а в другой — длинный сверкающий клинок. Лицо закрывало что-то вроде забрала. Форма напоминала мотоциклетный шлем, но с двумя отверстиями для глаз вместо откидного козырька. По бокам его головы свисали своеобразные дреды. Он был похож на воина из легенды египтян или майя, сражающегося с уродливым демоном.

Из концов жезла вдруг вылетели два вращающихся телескопических шипа, и он превратился в копье. Воин издал из-под маски что-то среднее между львиным рыком и криком Тарзана и метнул копье в чудовище. Монстр завизжал, когда копье пронзило его тело и пригвоздило его к стене. Еще две челюсти, поменьше, выскочили из его пасти и яростно заклацали вхолостую. Вместо того чтобы умереть, как положено в таком случае, он вырвал из своего тела копье и снова пошел в атаку.

Но тут между двумя титанами появился ярко-красный луч. Что-то сверкнуло, и повалил дым. Воин отстрелил монстру голову чем-то вроде лазера. Обезглавленное тело, спотыкаясь, рванулось к воину, пытаясь нанести последний удар. Хвост дернулся, но воин взмахнул правой рукой и отрубил его своим двойным клинком. Только после этого чудовище перестало двигаться.

Я сидел как завороженный и только сейчас вдруг вспомнил, что «воинов» двое. Больший сражался у меня на глазах с монстром, которого полковник и доктор, очевидно, выпустили на нас. Это и называлось «прикрывать спину». А где тот, что поменьше? Я покосился на дверь и встретился взглядом с блеском глаз маленького воина, который все еще был невидим.

— Ложись!

Без лишних раздумий я кинулся на пол, прикрыл голову своей единственной рукой, и тут раздался взрыв. Я осмелился поднять голову. Дверь, через которую вышли полковник и доктор, разлетелась в щепки. Двое воинов, не обращая на меня никакого внимания, пошли к ней.

В этот момент я снова услышал шипение. Непохоже, чтоб это открывался следующий люк, из которого к нам вылезет новое чудовище. Полковник говорил «он». Монстр был только один, и его здесь исследовали. Вероятно, это как-то касалось «воинов», которые пришли не забрать его, а убить. И вдруг это шипение. Полковник ничего не оставлял на волю случая. Кто бы ни выжил в битве воин-монстр-человек, газ гарантирует, что единственным победителем останется «Вейланд-Ютани».

— Это газ! — крикнул я. Не знаю, почему.

Воин поменьше оглянулся и стал видимым. В тот момент я понял — или мне так показалось, — что воин побольше был мужчиной, а поменьше — женщиной. Разница в фигурах была очевидной.

«Воительница» носила на лице ту же маску, что и воин, а в руке держала еще одну. Она бросила ее мне и указала на голову. В такие моменты я быстро соображаю, и мне не нужно было изучать шифры и коды, чтобы понять, что означает такой жест. Маска работала как фильтр. Я глубоко вдохнул, в то время как вокруг уже начало разливаться облако какого-то газа.

«Ложись!» Внезапно до меня дошло. У воина был совершенно нечеловеческий голос. Когда он что-то выкрикнул во время боя с монстром, это звучало совершенно не по-человечески. Зато она — она со мной заговорила. Правда, искажённым голосом, как будто через микрофон, но определенно на английском. Она предупредила меня перед тем, как взорвать дверь. И отдала мне свою запасную маску, чтобы я не задохнулся от газа. С другой стороны, воин казался совершенно равнодушным к судьбе случайных встречных. Он покалечил солдат.

Возможно, это придало мне смелости. Может быть, я слишком сильно рисковал, суя нос куда не следует, может, я был в шоке от развернувшейся передо мной кровавой сцены, но все же я пошел за ними.

Полковник лежал на полу, с его лба сочилась кровь. Это помещение было похоже на ангар и, скорее всего, им и являлось. Посредине стоял небольшой самолет, дыры в его крыльях и корпусе дымились. Они попытались улететь, но воины вовремя догнали их, уничтожив своими лучами их транспорт. Доктор Уэкфилд дергался, подвешенный за ноги к опорной конструкции. Воин стоял рядом с ним. Теперь, когда на мне была маска, я видел все вокруг себя в оттенках серого. Кроме живых существ, которые сияли всем спектром цветов. Он обернулся, когда я вошел. Что-то зарычал. Это звучало как рычание мастифа и треск кастаньет одновременно. Воительница ответила ему тем же звуком. Я остановился.

Воительница подошла к лежащему полковнику. Подняла руку. Как и у воина, у нее был протектор на предплечье с чем-то вроде пульта управления. Она нажала на нем несколько кнопок. Над протектором появился столб света. Я следил за этим широко открытыми глазами, как и полковник Флемминг.

Что-то начало двигаться в световом луче. Это был словно голографический фильм. Даже на таком расстоянии я мог различать подробности. Один красно-оранжево-желтый контур фигуры боролся с другим. Это была запись боя. Один убил другого, отрубил ему голову и подвесил тело за ноги на веревке. Через несколько мгновений на изображении появилось несколько других тепловых проекций человеческих тел. Один из них опустился на колени под висящим трупом. Человек, который только что убил его, наклонился, будто успокаивая. Потому что он был человеком, не Cazatrofeo. А потом он осторожно взял из рук пришедшего предмет, который, должно быть, тоже был живым, потому что на нем были признаки угасающего тепла. Это была человеческая рука.

— Что ты такое? Что ты такое, сукин ты сын?! — хрипел полковник Флемминг, сплевывая кровь. Воительница его разглядывала, и на его теле плясал красный лучик ее прицела. — Отвечай! Кто тебя послал и кто ты?

— Yo soy El Cazatrofeo!⁽⁷⁾ — громоподобным голосом взревела воительница и сняла шлем.

Не знаю, как долго я стоял, будто высеченный из камня. Может, секунду, может, полчаса, может, десять лет. А потом тоже снял шлем.

Это невозможно описать. Это можно только пережить, но ради вашего же блага я надеюсь, что вам никогда не придется испытать ничего подобного.

Я понял все за долю секунды. Когда семь лет назад Cazatrofeo напал на базу Форт-Навахо, майор Флемминг воспользовался этим, чтобы избавиться от своего командира. Они были в кабинете вдвоем, только вдвоем, майор подло убил его и постарался выдать за одну из жертв Cazatrofeo. Труп очень легко было спрятать среди других, никому бы и в голову не пришло проводить расследование. И пока я потерял сознание от боли и потери крови, она упала у тела своего мертвого отца, а его убийца взял из ее руки… мою руку.

Потом она исчезла. Cazatrofeo похитил ее вместе с несколькими другими пропавшими без вести. Каким-то образом ей удалось выжить и даже... подружиться с ним? И она научилась говорить на их языке. Ну конечно, если бы кому-нибудь пришло в голову спросить меня, может ли она научиться общаться с инопланетянами, я бы уверенно ответил, что да.

Майор — впоследствии полковник — Флемминг потом каким-то образом попал в компанию «Вейланд-Ютани». Возможно, он и раньше с ними сотрудничал. Почему он убил моего будущего тестя? Этого мы никогда не узнали. Может, он слишком много знал, может, это было что-то личное.

«Вейланд-Ютани» исследовали инопланетное существо в своей секретной лаборатории. Для экспериментов использовали заключенных, приговоренных к смертной казни. Cazatrofeos не хотели, чтобы монстр попал в руки землян. Поэтому один из них вернулся на Землю, чтобы убить монстра и уничтожить лабораторию. Полковник даже облегчил ему задачу. А она... любовь моя, которую я семь лет считал мертвой, вернулась с ним, чтобы отомстить за смерть своего отца.

Полковник вскрикнул. И я тоже. Она повернулась и впервые внимательно посмотрела на меня. Потом произошло все разом. Полковник Флемминг знал, что мы были помолвлены, и, видимо, понял, что мы оба поражены не меньше его. Он вскочил на ноги и бросился на нее. Cazatrofeo затрещал. Она мгновенно развернулась, вонзила лезвие в грудь полковнику снизу и подняла его в воздух на копье, хотя он был намного тяжелее ее. Она зарычала, и это прозвучало почти как нечеловеческий голос воина. А потом лазером она превратила его голову в кровавое облако.

Тело полковника упало на землю. Воцарилась тишина.

Потом она повернулась и нерешительно посмотрела на меня, словно не веря своим глазам, боясь, что в следующее мгновение я растаю в воздухе, как призрак. Именно это, во всяком случае, чувствовал я. Мы пошли навстречу друг другу, глядя друг другу в глаза…

Тишину разорвал высокий испуганный вскрик. Доктор Уэйкфилд пришел в себя и задергался на веревке, как рыба на удочке. Cazatrofeo поднял руки и снял шлем. Выглядел он ужасно. Не хотел бы я еще раз увидеть нечто подобное. Однако в этот момент я почувствовал какое-то странное скрытое облегчение. Возможно, мужчины смогут меня понять. Она с ним определенно не спала…

1) Креольский язык на английской основе, основной язык ямайцев.

Вернуться к тексту

2) У меня, может быть, только одна рука, но у меня два уха (исп.)

Вернуться к тексту

3) Тюрьма в Гуантанамо — лагерь для лиц, обвиняемых властями США в различных преступлениях, в частности, в терроризме.

Вернуться к тексту

4) Если он охотится, то теперь я его трофей… (исп.)

Вернуться к тексту

5) 213 см

Вернуться к тексту

6) Корпорация «Вейланд-Ютани» — вымышленная транснациональная корпорация из серии фильмов про Чужого и серии «Чужой против Хищника». Производитель медицинского оборудования, военной техники, космических кораблей. Активно участвует в колонизации новых планет за пределами Солнечной системы.

Вернуться к тексту

7) Я охотник за трофеями! (исп.)

Вернуться к тексту