ПОВСЕДНЕВНОСТЬ. Часть I: Хогвартс (джен)

В конце месяца, на выходных, Снейп снова выбрался к Бербиджам.

Квартал, где жила Чарити, был спокойным — гораздо спокойнее того, где жили Снейпы — и ухоженным, несмотря на то, что располагался совсем недалеко от Спиннерз-Энд. Домики здесь были хоть и небольшими, но аккуратными, рядом с каждым располагался удобный палисадник, в которых вполне себе с комфортом росли садовые деревья — в основном, яблони, вишни или черемухи. Сент-Мэрис чем-то напоминала Аппер-Брук, где жили Эвансы, хотя здесь оборванец Снейп чувствовал себя гораздо свободнее. Здесь не смотрели на него с подозрением и страхом, не намекали, что делать ему тут нечего. Вероятно, потому, что к жителям Спиннерз тут привыкли — соседи все-таки.

Снейп постучал в дверь дома Бербиджей и принялся ждать. Мимо прошла соседка, миссис Трот; Северус напрягся и встретил ее взгляд хмурым взглядом. Миссис Трот вежливо поздоровалась, и Северус вежливо ответил.

В доме послышался какой-то шум, что-то упало, кто-то чертыхнулся. Сев напрягся и нащупал волшебную палочку под старой курткой, ставшей уже слегка коротковатой. А то мало ли… Хвала Мародёрам, научили его всегда быть начеку и бить на опережение.

Дверь распахнулась, и перед ним предстала Чарити. Как всегда, растрёпанная, и с большой шишкой на лбу, наливающейся благородным багрянцем. Девушка криво ему улыбнулась.

— В косяк не вписалась, — пробормотала она, пропуская Снейпа в прихожую. — Шишка, наверное, будет…

— Ну ты неуклюжая, — проворчал Снейп, проходя вперёд. — Дай посмотрю, как ты там приложилась…

Он провел пальцами по ее лбу. Бербидж стояла, не шевелясь, только глаза ее стали огромными, как у домовика.

— Да ничего и не сделалось твоему чугунному лбу, Бербидж… Трактаконус.

Он прикоснулся палочкой ко лбу Бербидж, шишка побледнела до едва заметного голубоватого пятна и изгладилась.

— Спасибо, Снейп… — пробормотала Чарити, трогая ушибленное место. — Что это за заклинание?

Снейп хмыкнул, убирая палочку.

— Скажи спасибо Мародёрам. Я его еще на втором курсе выучил.

— Ну, тогда еще раз спасибо тебе, и Мародёрам спасибо. Чаю хочешь?

Снейп помялся.

— А миссис Рашбридж… — неуверенно спросил он. Домработницу, необыкновенно добрую маглу, кудахтавшую над Снейпом, как над родным внуком, он неимоверно стеснялся. Не привык.

— Ее сегодня-завтра не будет. Поехала к внукам в Чисворт.

Она провела его на чистенькую кухню и усадила за стол, на котором были разложены тетради, учебники по биологии и какие-то буклеты магловских университетов. Снейп заметил оксфордский буклет, а еще два — из Франции и Италии.

— Так ты решила все-таки школу бросить? — спросил он обвиняющим тоном. — Уехать с отцом в Америку?

— Ну… — Чарити пожала плечами и смущенно улыбнулась. — Нет. Хогвартс я закончу, это решено. Когда отец уедет, за мной приглядывать будут бабуля с дедулей. Это я на после школы… Может, мне и колдомедшкола в Салерно подойдет. Я туда письмо написала, что там да как, но они пока не ответили. Там дорого учиться. Очень дорого. Но в волшебных колледжах нет психологии.

Аккуратно сложив учебники, она достала из буфета чашки и поставила греться чайник.

Северус уставился в окно с таким видом, будто заметил в маленьком палисадничке что-то невероятно интересное. Черемуха просовывала в окно свои ветки с черными ягодами, солнце пробивалось сквозь листья золотыми пятнами. По улице проехала машина и остановилась у соседнего дома. Хлопнула дверца.

— А где ты эти… буклеты взяла?

Последнее время, после разговоров с доктором Энтони о Хогвартсе, о директоре («По моему скромному мнению медика, учитель должен научить детей делать правильный выбор» — «И чем это отличается от того, чтобы сделать выбор за них?» — «Ничем, но звучит куда лучше»), о войне, назревающей в волшебном мире ("Я ориентируюсь на дела, Снейп, а не на слова. И я тебе скажу — обе стороны в этом идиотском конфликте восхитительно мерзопакостны"), Северус задумывался о том, что будет делать после Хогвартса (если, конечно, сбросить со счетов предложение лорда Волдеморта, которое и без того подвисло в воздухе. Лорд как будто действительно ждал от Снейпа доказательства верности). Об Альбигойском семинаре, о котором упоминала мать, он расспросил мистера Пиппина, написал Слагхорну (тот не ответил), мистеру Кинни и мистеру Эльфинстоуну — но никто о нем не смог сказать ничего конкретного. Мистер Эльфинстоун, занимавший какую-то важную, но непонятную должность в министерстве магии, написал в ответ, что семинар организован европейскими волшебниками для талантливой молодежи, но не смог сообщить ничего об условиях приема. Альбигойский семинар напоминал призрака принца Бонни⁽¹⁾ — все о нем слышали, но никто не видел. То ли тут, то ли там, то ль Анку, то ль бугиман.

Бербидж вздохнула и пододвинула несколько буклетов Северусу. Поставила тарелку, куда высыпала печенье из коробки.

— Маггловские папа принес. А вот эти, — она кивнула головой на брошюрки, напечатанные на желтоватой бумаге, — у профессора Стебль. И у Флитвика, кажется, есть. Думаю, у всех деканов. А вам Слагги разве ничего не говорил? Вот, посмотри, в Министерстве и Мунго полно всяких курсов…

Снейп покачал головой.

— Я у него не спрашивал. Да и перед СОВ у нас профориентация так себе прошла. Я просто взял предметы, которые мне были интересны, и все.

— Как мило со стороны Слагги…

Они снова погрузились в неловкое молчание.

— Я тут думал… об альтернативах, — сказал он наконец, когда Чарити уже разлила по чашкам чай и уселась напротив.

Чарити подняла брови и, помолчав, спросила неуверенно:

— О каких альтернативах?.. А, о тех. Лордомордовских.

— Ну да… Есть один вариант. Правда, не стопроцентный. И даже не пятитипроцентный.

— Да плевать на проценты. Рассказывай.

Снейп сгорбился над чашкой, медленно поворачивая ее в ладонях. Как все-таки трудно говорить о личных проблемах, а не орать, что тебя не понимают и не ценят… Он даже с матерью об этой альтернативе не говорил. Что-то ему подсказывало, что Эйлин вовсе не обрадуется, а, скорее, обидится и опять начнет жаловаться на жизнь. Ну, и на неблагодарного сына заодно. У нее опять скакало настроение — с утра Эйлин вставала радостная, как жаворонок, готовила простой завтрак, варила партию заказных зелий для аптеки, а после обеда мрачнела, садилась на диван, и никакая сила не могла оторвать ее от детектива или любовного романа из Коуквортской библиотеки.

— Помнишь, мы в прошлом году в Шропшир ездили?

Чарити прикрыла глаза и улыбнулась.

— А то. Ты вел себя как засранец, но было чертовски весело. Особенно тот старикашка…

Снейп криво улыбнулся.

— Так я подозреваю, что тот старикашка мой дед, Рицинус Принс.

Глаза Бербидж стали еще больше.

— О! — только и сказала она. — А как ты понял?

Снейп пожал плечами.

— Не то чтобы понял… Просто догадка. Из-за родовой защиты. Тебя забор не пропустил, а меня пропустил.

— Круть! — восхитилась Чарити. — А как так получилось, что он… что вы с ним связь не поддерживаете, никакую?

— Откуда мне знать? — Северус нахмурился. — Мать говорила, он от нее отказался, когда она замуж вышла. Чистокровная семья, все такое…

— Ты меня извини, но твой папаша тем еще говнюком был. Тут любой был бы недоволен, но…

Бербидж замолчала. Взяла овсяное печенье с тарелки и принялась крошить его в чай. Ей не хотелось развивать эту тему. Дедуля Рори и бабуля Мейв тоже были недовольны, когда мама вышла за магла, да еще англичанина, но они и не думали отказываться от внучки. Но мало ли какие резоны у чокнутых английских магов. Тем более, повернутых на чистоте крови. В Англии вообще все маги были повернуты на статусе крови — полукровки, маглорожденные… Даже мадам Помфри расспрашивала ее об этом и все сведения о родителях аккуратно занесла в карточку.

— Так и что? — спросила она. — Ты думаешь, он поможет?

Северус заметно расслабился и пожал плечами.

— Откуда мне знать? — повторил он рассеянно. — Моё дело спросить, его дело — отказаться. Может, и пошлет куда подальше с приподвывертом. Скорее всего, так и будет.

Теперь идея отправиться в Олл-Стреттон к предполагаемому деду не казалась ему такой хорошей. Может, этот чокнутый и не дед ему вовсе. Так, нашему забору троюродный плетень, как выражался папаша Тоби. В том, что они родственники, Северус не сомневался. Дядя кузена сестры бабушки по материнской линии, например.

— Я хочу аппарировать туда завтра, поговорить с ним. Может, он посоветует что. Пойдёшь со мной?

— Пойду, — отозвалась она. — Хочу на гипотетического деда вблизи посмотреть. Мне только надо будет отца предупредить и обед на завтра сварганить. А то опять накупит бургеров… Кстати, я собираюсь оладушки жарить. Останешься?

— Останусь, — согласился, подумав, Северус. — Давай помогу. Кабачки у тебя есть?.. Что, ты кабачковых оладий никогда не ела?

* * *

На следующий день, в одиннадцать утра, они уже стояли у проржавевшей калитки, за которой виднелась неаккуратная тропка, ведшая прямо к обшарпанным дверям предполагаемого Принс, прости, Мерлин, манора. Впрочем, потемневшая табличка рядом с калиткой была лаконична и беспафосна: «Коттедж Белена. Р. Л. Принс, эсквайр». Да и сам дом напоминал скорее запущенный коттедж средней руки, пусть и старинный. Хотя нет. Скорее, полуразвалившийся, а не старинный, и крайне запущенный.

— Видишь? — кивнул на табличку Северус. — Рицинус Либий Принс. Значит, точно дед.

Он уже совсем было поднял руку, чтобы открыть калитку, но вдруг заколебался. Ему было не по себе — вот так взять и явиться в дом деда, который ничего и знать не хотел о них с матерью уже девятнадцать лет. Чарити заметив его колебания, слегка двинула его локтем в бок.

— Я эту калитку трогать не буду, — сказала Бербидж, — джентльмены вперед.

— Боишься, что укусит? — с сарказмом спросил Северус.

— Само собой, — отозвалась она серьезно. — Неприятно, знаешь ли. Как-то лет в пять я сунула шпильку в...

— Ох, Бербидж, сильна ты трепаться. Ладно, — проворчал Северус и, решившись, толкнул калитку рукой.

Та душераздирающе заскрипела, неохотно поворачиваясь на петлях, и он вступил на дорожку, ведущую к дому.

— Идем, — обернулся он к Чарити. — Я тебя приглашаю.

Та нервно ему улыбнулась и осторожно вошла на территорию коттеджа, в любой момент ожидая, что ее выкинет за ограду или приложит каким-то особо хитровыдуманным охранным заклинанием, сунула ладонь в руку Снейпа. Тот опять закаменел, но ничего не сказал, только сжал ее пальцы.

Ничего не произошло. Бербидж облегченно вздохнула и поплелась вслед за Северусом к крыльцу.

На крыльце материализовался домовик, старый, как Земля, в штопанной застиранной наволочке бледно-синего цвета с разводами полинявшей краски.

— Юный хозяин, — гаркнул домовик голосом боцмана, привыкшего орать на матросов, — добро пожаловать в коттедж "Белена"! — и низко поклонился.

Чарити хрюкнула. Северус неодобрительно покосился на нее и ответил:

— Э-э-э… привет. Мы к мистеру Принсу.

— Разумеется, — домовик выпрямился и посмотрел на молодых людей безо всякого одобрения. — Хозяин ждет вас! Уже целый год ждет!

И он скрылся в доме, оставив дверь открытой.

— Год ждет, — передразнил его Северус, поднимаясь по деревянным ступеням, — а что же не написал хотя бы?

— Он же чокнутый, — прошептала в ответ Бербидж.

Как оказалось, ее услышали. Мистер Принс, в древнем шлафроке, с седыми волосами, в беспорядке торчащими в разные стороны, и волосатой бородавкой на носу, стоял в тесной прихожей и неодобрительно смотрел на них.

— Лучше быть чокнутым, чем безмозглым бараном, мисс, — проворчал он, хмуря кустистые брови. — Вы же явились, в конце концов, так что зря чернила переводить?

Бербидж покраснела.

— Простите, сэр… — пролепетала она, но мистер Принс не обратил на нее ровно никакого внимания. Он неотрывно смотрел на Северуса, который под этим немигающим взглядом переминался с ноги на ногу, как нашкодивший первоклашка.

— Поздороваться не хочешь, внучок? — спросил старик ехидно и, повернувшись, прошел вперед, туда, где была распахнута дверь в комнату. Металлический конец трости, лишенный заглушающей набойки, звонко ударял в щербатый камень пола.

— Здрасьте, — сказал ему в спину Северус, оглянулся на Бербидж и, пожав плечами, направился за дедом.

Комната, куда их привел мистер Принс, оказалась до невозможности захламленной гостиной. На дубовом столе высились стопки газет вперемешку с треснувшими кружками и тарелками с недоеденными бутербродами. В углу, у окна, стояло старенькое фортепиано с поднятой и удерживаемой веревочкой крышкой, между окон — высокий шкаф с покосившимися дверцами; на полках в полном беспорядке были свалены и книги, и старинные безделушки, и флаконы с зельями, и пухлые от вложенных листов записные книжки.

У камина расположилось такое же старое, как и все в комнате, кресло-качалка с небрежно брошенным клетчатым пледом. Мистер Принс проковылял к нему, тяжело опираясь на трость, и уселся, уставившись в неразоженный камин. Молодежь переминалась с ноги на ногу в дверях.

— Кого это ты привел, внучек?

— Это Чарити, — отозвался Северус, нервно облизнув губы. — Чарити Бербидж. Одноклассница.

— Рада с вами познакомиться, сэр...

— Неужели? — старик подозрительно уставился на них. — А по виду и не скажешь... Ну, что вы там мнетесь, как пирог в чемодане? Проходите и садитесь, раз уж пришли.

Северус повел Чарити к потертому, лоснящемуся дивану. Сдвинув в сторону бумаги, сваленные на нем, он усадил Чарити и сел сам. Чарити вытащила из-под себя пакет с дохлыми пчелами, аккуратно положила его на кофейный столик, к маленькому котелку с присохшими остатками зелья. Сделала большие глаза. Северус пожал плечами.

— А ты не торопился, внучек. Ну, — сказал тем временем мистер Принс скрипучим голосом, — как там Эйлин?

— Нормально, — ответил Северус чужим голосом. — Как отец кони двинул, нормально. Если вам так интересно, могли бы и сами узнать.

Мистер Принс оторвал глаза от камина и в удивлении посмотрел на внука.

— Я Элечке писал. Каждый день писал… Олли! Олли! — взвыл старик так, что Северус вздрогнул, а Чарити втянула голову в плечи.

Рядом с ними тут же материализовался тот самый домовик, что встречал их на крыльце.

— Что угодно, господин? — проорал Олли.

— Он у меня глуховат чуток, — ухмыльнулся мистер Принс и снова заорал: — Олли! Принеси-ка все письма, что я писал Эйлин, и какое-нибудь угощение!

— Какое еще угощение, — заворчал означенный Олли, полагая, что говорит совсем тихо. — У нас только овсяное печенье на кухне… А с чем мы будем вечером чай пить? Кормить тут всяких…

— Олли! — взревел мистер Принс. — Давай тащи сюда чай, тот, для гостей, печенье, да мои письма не забудь!

Олли нахмурился, передернул плечами и исчез.

— Сэр, — робко спросила Чарити. — А почему вы их не отправили?

— Почему не отправил? — удивился старик. — Отправил. Вот…

В гостиной опять появился Олли, свалил на колени хозяина кипу пожелтевших пергаментов и поставил на кофейный столик поднос с угощением. Котелок и пчел он забрал и снова исчез.

— Вот. Эйлин Элеонора Принс, коттедж Белена, Олл-Стреттон, Шропшир.

— Ну да, — подал голос Северус, — и почему только письма не дошли? Наверное, потому что у нее фамилия другая, и живет она в Коукворте.

— Ну… наследнице фамилии Принс там не место. Я подал иск в Визенгамот, чтобы ей запретили жить в этой клоаке и вернули домой. Разбирательство до сих пор идет, — сказал хвастливо Рицинус. — Я подал пять апелляций. Ну а вы, юная леди, из какой семьи? Что-то я не слыхал о волшебниках по фамилии Бербидж.

— Э-э-э… — Теперь пришла очередь Северуса толкать подружку в бок и делать страшные глаза, что ему удалось на «превосходно» с тремя плюсами. — Моя мама Галлиган. Травница.

Мистер Принс покивал головой.

— Галлиган… Хорошая ирландская семья, артефакторы, хоть и не богаты. А ты, Себастьян, так и говоришь всем, что твой папаша магл и вкалывает на ткацкой фабрике?

— Северус, — поправил его Снейп. — Никто меня о папаше и не спрашивает, да и помер он в прошлом году.

— Это я говорю, что мой папаша магл и вкалывает в больнице, — вставила Бербидж и порозовела. — Ну, не в прямом смысле вкалывает, для этого есть медсестры...

Снейп закатил глаза. Мистер Принс фыркнул.

— Тоже полукровка, ну-ну. Помер, значит, старый алкаш… — задумчиво повторил мистер Принс. — И ты тут же решил навестить старого дедушку? А раньше-то что? Ты сам почему не писал, почему Элли не писала?

— Почему мама не писала?! — возмутился Северус. — Так ведь вы от нее отказались, когда она замуж вышла! Хре… Хм… одним словом, и без вас справлялись.

Чарити с сомнением рассматривала старика. Он казался ей забавным, хоть и абсолютно точно чокнутым, если не больше, но в то же время он ее настораживал. Чего от него ждать было совершенно неясно. От Северуса тоже можно было ждать чего угодно, но ему можно было нахамить в ответ и спокойно (или не спокойно) со всем разобраться. Как обращаться с мистером Принсом, было пока еще большой загадкой. А мистер Принс тем временем продолжил:

— Сейчас мы проверим, какой ты Принс, Себастьян.

— Северус, — снова поправил его Снейп.

— Будете ритуал проводить? — спросила любопытная Чарити. — Или зелье родства?

— Ритуал, зелье родства, — передразнил ее мистер Принс. — Ты еще скажи, к гоблинам пойдем! Это все для маглов, это они всякую чушь выдумывают. Ладно, твой отец магл, а мать-то на что?

— Мама умерла.

Мистер Принс некоторое время задумчиво смотрел на нее. Потом вздохнул и перевел взгляд на внука.

— В чем разница между клобуком монаха и волчьей отравой?

Северус посмотрел на него, задрав бровь.

— Ни в чем. Это ваш трудный вопрос?

Мистер Принс повел плечом.

— Какова лучшая основа для огненного яда?

Чарити покосилась на приятеля, но тот и глазом не моргнул.

— Змеиная лоза, настоянная на роме.

— На роме?

Северус поджал губы.

— Ром дает лучший результат, чем виски. Из-за тростника.

— А если на тридцатой стадии приготовления Гофмановского микса положить не три римских унции грецкой скорлупы, а три аптекарских⁽²⁾?

Чарити только глаза вытаращила. Снейп самодовольно ухмыльнулся.

— Микс свернется, а потом грохнет, — ответил он. — Сам пробовал.

— Мы потом на Филча неделю ишачили, — вспомнила Чарити и улыбнулась.

— Ты тоже варила, Галлиган? — мистер Принс с любопытством уставился на нее.

— Я Бербидж, — отозвалась та. — Нет, я просто смотрела. Мне нравится смотреть, как Северус варит. Это супер как красиво.

Мистер Принс усмехнулся. Северус приосанился.

— Вы чай-то пейте, детки, — сказал он ласково.

Чарити нервно ему улыбнулась и взялась за щербатую чашку, расписанную премиленькими цветочками. Северус уже успел сунуть туда нос и сказал подозрительно:

— А чего он такой… странный? И воняет облысительным?

Чарити вздрогнула и сразу отставила чашку, с испугом переводя взгляд с приятеля на мистера Принса.

— Ага! — вскричал тот. — Почуял-таки! Это хорошо.

— Да тут закоренелый гайморитник почуял бы, — процедил Снейп и наградил деда убийственным взглядом. Тот и ухом не повел.

— Я не почуяла, — пробормотала Бербидж.

— И не должна, ты же не зельевар, — старик ухмыльнулся. — А Себастьян зельевар. Значит, ты сварил Гофмановский микс…

— Северус. С третьего раза, — быстро добавил Северус. — Так что это не считается.

Чарити фыркнула. Ну надо же, какой скромник. Рицинус откинулся на спинку кресла и сложил пальцы домиком.

— У некоторых подмастерьев и с пятого ничего не выходит. Ты уже выбрал мастера, у которого будешь учиться?

Северус пожал плечами. Все-таки рассказывать о трудностях, что-то просить он мог только у Чарити. Говорить о проблемах с человеком, которого видел впервые в жизни (не считать же тот случай на каникулах?), было неимоверно трудно.

— Выбрал, — проворчал он. — Все пучком… дедушка.

— И кто?

— Терренс Трой.

— Трой! — мистер Принс подскочил со своего кресла и всплеснул руками. — Да ему только котлы после настоящего зельевара мыть!

— А кто? — огрызнулся Снейп. — Слагхорн? Или, может, Дики Турпин?

— Ты и их мастерами называешь? Стандартный котел! Рецепт на доске! Сепульки кладутся в кипящую воду! У Слагхорна, видишь ли, венерин волос используется в Зеленой гнили. Сушеный волос, не настой на селеновой воде!

— Ужас какой, — хладнокровно сказала Чарити.

— Не ужас, а преступление, мисс, — сурово отозвался мистер Принс. — Я на него в прошлом году в суд подал, за злостное нарушение принципов зельеварения. Его статья в «Зельях сегодня» незрела, лишена драматизма и аристотелевского согласия!

Подростки зафыркали.

— Снейп, когда будешь писать свои статьи, — сказала серьезно Бербидж, — смотри, что там был и драматизм, и интрига.

— Ага, — проворчал тот. — Кто убил кролика Роджера: Зеленая гниль или яд крильмара.

— Зря смеетесь, малолетки, — мистер Принс выпрямился и сложил руки на груди. — Это, конечно, стоит денег, но я ему покажу!

Он потряс костлявым кулаком и уселся назад в кресло.

— Никакого Троя, — сказал он и, взяв чашку с чаем, принялся пить.

— Трою за меня заплатят, — сказал Северус, чувствуя, что вступает на тонкий лёд. — У меня денег нет все равно, ни на Троя, ни чтоб в Италии учиться.

— Чего денег нет? Сто соверенов в год, и все дела.

— Да когда это было, — буркнул Северус.

— В моей юности, — отозвался мистер Принс, жмурясь от удовольствия. — Я у настоящего мастера учился, у своего деда, Северуса Педерина Принса. У него такие яды были — мыши от одной мысли о них совершали самоубийство.

Повисла пауза. Мистер Принс довольно щурился в прошлое, Северус, мрачно нахохлившись, рассматривал чашки с облысительным, Чарити задумчиво грызла ногти.

— Мистер Принс, обучение Северусу обещал оплатить Волде…

— Темный лорд, — поспешно перебил ее Северус и, заметив ее удивленный взгляд, проворчал: — Малфой говорил, что на его имени теперь следилка стоит. Охота тебе, чтобы сюда пожиратели заявились? Они разбираться не будут…

У Чарити торжествующе сверкнули глаза.

— Я ему говорила, — сказала она мистеру Принсу, самодовольно улыбаясь, — что Лордоморд террорист, а он уперся как баран. Из-за Троя.

— Не встревай, Бербидж.

— Узнаю кровь Принсов, — старик довольно покивал. — Мы все упрямые. Элечка вон тоже… Сказала, что в отчий дом не вернется, значит, не вернется. Все на своего магла променяла! Запятнала честь фамилии, а теперь и носа не кажет к старику-отцу… Как-то, помнится, сутки в плюй-камни с Олли играла, пока не выиграла. Играли они на новую наволочку и булочки с корицей. Оно того стоило, я спрашиваю?!

— Мама и меня учила в плюй-камни играть, — ухмыльнулся Северус. — Дурацкая игра.

— Подкидной лучше, тут я согласен. Сорок лет назад я у Абраксаса выиграл пятьсот галлеонов в подкидного. На плюй-камни я следующий иск подам, — с удовлетворением в голосе заметил мистер Принс. — За тлетворное влияние… так, значит, Томми Реддл тебя под крылышко берет? Это плохо.

— Почему Реддл? — удивился Северус.

— Потому что. Папаша у него Реддл, магл из Литтл-Хэнглтона, что в Бедфордшире.

— Да ла-а-адно, — протянула изумленная Чарити. — А откуда вы знаете?

Мистер Принс таинственно улыбнулся.

— Жизнь как Каунд-брук, дорогая моя, длинная, извилистая и полна рыбы.

— Полукровка, как и я, — удовлетворенно констатировал Северус. — А чего тогда за чистоту крови топит?

— Откуда мне знать? — пожал плечами мистер Принс и взял печенье. — Сумасшедший как есть. Грязнокровка. Порожденье крокодила и хвостороги-инвалида. Демагог. Позер. Болтун. Выскочка…

— Иск? — подала голос Чарити. — За мошенничество.

— Я подумаю, — величественно кивнул головой мистер Принс. — Но вернемся к нашим лукотрусам. Я бы, внучок, взял тебя в ученики. Научил бы тебя ненаходимые яды варить, зелья обморочные и зелья иллюзий… У меня есть лицензия мастера. Олли! — взревел он. — Где моя лицензия?

— Так в курятнике же, — проорал в ответ появившийся в гостиной Олли. — Вы же сами велели курятник утеплить.

— Найди, — велел мистер Принс. Олли поклонился и исчез.

— Проблема в том, дедуля, — Северус язвительно ухмыльнулся, — что лицензия ваша утепляет курятник.

— А чем тебе курятник не угодил, внучок? — не менее язвительно ухмыльнулся мистер Принс. — Я тебя выучу, но мастера ты не получишь. Потому что английские мастера — Слагхорн, Трой и Дики Турпин — меня недолюбливают.

— Из-за исков, — догадалась Чарити.

— Наука! — Рицинус воздел желтый от табака палец. — Прежде всего. Я не позволю британскому зельеварению, стоящему на краю пропасти, сделать шаг вперед. И учиться внуку у Троя не позволю тоже.

Северус и Чарити переглянулись, Чарити едва заметно пожала плечами. Северус скривился.

— И рожи не строй, внучек, — мистер Принс заметил их переглядывания. — А не то таким навсегда останешься… Так вы говорите, Реддл теперь Темный лорд…

— Мы не говорим, — проворчал Снейп. — Это вы говорите. Я о Реддлах вообще ничего не знаю.

— Не знаешь, а дела с ним ведешь? Ты точно сын моей Элечки? Зато я говорю. От него ко мне как-то приходили двое… посмотрели да ушли. Даже слушать не стали! А уж я бы им рассказал о прецедентах в магическом законодательстве Великобритании! Уж я бы…

— Кха-гам! — кашлянул Северус.

В гостиной материализовался престарелый Олли. К морщинистому лбу прилипло несколько перышек, а в руках он держал какую-то мятую, отсыревшую бумажку.

— Вот ваша лицензия, — проворчал он и сунул бумажку в руки мистеру Принсу. — Из-за вашей прихоти пусть теперь куры мерзнут…

— Другого чаю принеси, — ответил ему Рицинус. — Этот вылей обратно в чайник. Завтра министерские придут, как павлину перья вырвать. Для курятника можешь газеты взять.

Он расправил бумажку, провел по ней пару раз ладонями и зачем-то посмотрел на свет.

— Полиняла малость, — констатировал он, кладя лицензию на подлокотник кресла. — Ну, не беда. Я говорю, не связывайся с Реддлом. Благотворительность не его метод. Ему нужен карманный зельевар, будешь ишачить на него, как твой папаша на фабрике. Но! — мистер Принс снова воздел палец. — Коли ты сорвешься с крючка… — он умолк и подозрительно посмотрел на молодых людей. — Реддл наверняка тебе ни «да», ни «нет» не говорит. Леску водит. Чтоб ты наживку вернее заглотил.

— Да куда уж вернее, — проворчала Бербидж и получила в награду недовольный взгляд Северуса. — Лордоморд знает, какую наживку кому предлагать…

Мистер Принс покивал, поджал сухие губы, сурово глянул на внука.

— Он тебе не даст с крючка сорваться, — сказал он. — Вцепится в тебя, как репей в собачий хвост. Грязнокровка ненормальный…

— Да-да, мы слышали, — буркнул мрачно Северус. — Порожденье крокодила и хвостороги. Террор, эксплуатация и… что там еще, Бербидж?

— Расизм… Так ты признаешь, что ты не прав? Нельзя тебе к Лордоморду. Никому нельзя.

— Принсы никогда не признают, что неправы, — произнес Рицинус самодовольно.

— Нашли чем гордиться, — проворчала Бербидж.

— Твоя девушка права… — продолжил старик, поудобнее устраиваясь в кресле и накидывая на колени плед.

— Она не моя девушка! — возмутился Северус.

— Я не его девушка! — возмутилась одновременно с ним Чарити.

Рицинус ухмыльнулся.

— Несказанно рад этому. Себастьян, не вздумай соглашаться на его предложение. Не вздумай принять метку. Прежде чем лезть куда-то, хорошенько подумай, как оттуда вылезешь. И вот тебе еще одно «но» против обучения в Англии, даже у такого гениального зельевара, как я.

Он выпрямился, задрал неаккуратно выбритый подбородок и свысока посмотрел на юных волшебников, явно ожидая славословий. Не дождался.

— Если ты, идиот, будешь учиться в Англии, но не на условиях Реддла, он устроит веселую жизнь и тебе, и твоему Мастеру, и твоей семье. А уж он это умеет лучше некуда! Возможности у него, должен признать, весьма обширны. Вывод: ты должен учиться за границей, — и мистер Принц удовлетворенно улыбнулся. — Вот продам урожай картошки, дам тебе денег, хотя бы на первый год.

— Как будто тогда он не устроит веселую жизнь моей маме. И картошку за десять тысяч галлеонов не продашь.

— На картошку я цену подниму, а если что — подам иск. В мире больше нет картошки от Принсов. А Элечка останется со мной. У меня тут родовая защита. Ты, Галлиган, должна была заметить.

— Я Бербидж.

— Возьму у соседа ружье и колючей проволоки заодно, у него осталось с предпоследней магловской войны. Посмотрим, что быстрее — пуля из энфилда⁽³⁾ или авада, — он снова потряс кулаком. — Ты, Себастьян, только уговори Элечку домой вернуться... Хотите мою лабораторию посмотреть?

1) Красавчик принц Чарли, шотландский принц, предводитель восстания против Ганноверов, которое воспринималось как восстание против власти англичан

Вернуться к тексту

2) Унций много, и они все разные — римская, древнеримская, аптекарская, французская, португальская, Марии-Терезии...

Вернуться к тексту

3) Ли-Энфилд — винтовка британской армии образца 1895 года

Вернуться к тексту