Заря Валинора (джен)

в которой автор делает паузу в рассказе и раскрывает новый план победы над своим вторым «я»

Слушайте все, эта история явно вышла из-под контроля, и закрывать на это глаза уже не выйдет. Предполагалось, что это будет глупый рассказ о том, как Феанор выходит из Мандоса и занимается классными феанорскими делами вроде убивания балрогов, изобретения алфавитов и изготовления до невозможности крутых вещичек. Здесь должны были появиться все любимые и нелюбимые мной персонажи Толкина. Вот почему я решила и себя сюда вставить.

Что ж, я ошиблась, и я усвоила урок: описывать эти грёбаные авторские аватары охренительно опасно, пардон за мой гномий.

Оглядываясь назад, я понимаю, что должна была это предвидеть. Должна была понять, к чему приведёт моё инстинктивное неприятие любой власти. Я знаю, Эрвен утверждает, что хочет отомстить, но она врёт. Ну ладно, не врёт, отомстить она тоже хочет, но это не вся правда. Она бы в любом случае взбунтовалась, уж поверьте.

Если бы я сражалась со своей зеркальной копией, дела были бы не так уж плохи. Теоретически у меня был бы пятидесятипроцентный шанс на победу, не так ли? Но на её стороне целая куча нолдорских князей, в том числе самый могучий эльф всех времён! Как мне прикажете драться с Феанором? У меня ни одного балрога нет. Если у кого-нибудь завалялись лишние балроги, ПРИШЛИТЕ ИХ МНЕ КАК МОЖНО СКОРЕЕ. Они очень пригодятся, если мой план не сработает.

Да, я и в самом деле разработала план. Кажется, здесь мне следует зловеще расхохотаться? Нет, это только для злых гениев, а я не злая. Стоп, это зачеркнём: я только что просила читателей прислать мне лишних балрогов, а это, кажется, показывает, что я на стороне зла. Ну а теперь, когда мы с этим разобрались, давайте я расскажу вам о своём плане, потому что я, судя по всему, злой гений, а злые гении всегда хвастаются своими злыми гениальными планами. Наверное, мне следовало бы привязать вас к стулу и подвесить над чаном, кишащим акулами, но я ещё не довела до совершенства своё Устройство-которое-вламывается-через-компьютер-и-привязывает-людей-к-стульям-над-чанами-кишащими-акулами-а-также-отнимает-у-них-печеньки. Придётся вам это самим вообразить.

Итак, вот мой план: я сделаю из Эрвен Мэри Сью.

Это гениальная идея. Мэри Сью всегда превращают остальных персонажей в полных идиотов, неспособных ни на что, кроме как глазеть на этих Сью в полном восхищении. Таким образом мне не придётся сражаться ни с кем, кроме себя самой, а это должно быть сравнительно легко. Но я всё равно прошу выслать мне ваших балрогов! Не может быть такой лёгкой победы над врагом, которую парочка балрогов не сделала бы ещё легче. Если у вас есть лишние орки, назгулы, шоколадки или мумаки, я и их приму с огромной благодарностью.

Вы должны мне помочь! Вы ведь тоже пишете, правда? Как бы вы себя почувствовали, если бы ваши персонажи начали выходить из-под контроля и вздумали напасть на вас? Знаю, знаю, вы скажете, что я должна была быть построже, не должна была позволять им всё, что они захотят, должна была с самого начала поддерживать дисциплину — но поверьте, я думала, что так будет лучше. А теперь пытаюсь избежать последствий. На помощь! Где балроги?!

Хм… Вернёмся к моему злодейскому плану. Весь остаток этой главы будет посвящён Эрвен. Приступим!

С того самого момента, как она открыла свои сияющие серо-голубые глаза, Эрвен знала, что день будет прекрасным. Ночью прошёл дождь, и когда она открыла окно, воздух был полон того свежего аромата, который возникает после дождя. Это был тот золотой утренний час, когда солнце балансирует на горизонте, начинают петь птицы, воздух свеж и прохладен — но не настолько, чтобы это стало неприятным, — и небо похоже на рисунок акварелью в пастельных тонах, и мир кажется пустым, но в то же время таким невероятно многообещающим, и вообще это сложносочинённое предложение длиной в полтора километра, вот.

Эрвен расчесала свои струящиеся золотые волосы перед зеркалом. Хоть раньше я этого и не упоминала, в её комнате абсолютно всегда было зеркало. Как же иначе вставить подробное до нелепости описание её внешности? Итак, она расчёсывала волосы, вот именно, расчёсывала и смотрела в зеркало, и вот что она там видела.

Она была среднего роста, с чуть более тонкой талией, чем у обычной стройной эльфийки. Её волосы были длинными, волнистыми и золотыми, как свет Лаурелина. Они определённо были самой прекрасной чертой её облика, и она втайне гордилась ими, хотя сама считала более симпатичным тёмный цвет волос. Её глаза были серо-голубыми, чуть меньше среднего размера; у неё были длинные ресницы, но из-за их русого цвета их было не очень хорошо видно. Её нос был прямым, только самый кончик чуть-чуть вздёрнут кверху. У неё была бледная кожа, симпатичные скулы и упрямый подбородок. Её рот был маленьким, розовым, и вообще… Рот — это рот, он расположен под её носом, и вы все знаете, как выглядит рот! Чёрт подери, кажется, у меня не слишком хорошо выходит? Я даже ни разу не употребила слово «лавандовый».

Закончив разглядывать себя в зеркале, Эрвен пошла на кухню и приготовила восхитительный завтрак. Она как раз доставала хлеб из печи, когда на кухню вошёл Маэдрос.

— Пахнет восхитительно, Эрвен, — сказал он, улыбаясь ей.

— Как мило с твоей стороны, — скромно сказала Эрвен. — Я позаботилась о том, чтобы всем хватило.

— Очень предусмотрительно с твоей стороны, — сказал Маэдрос. — Уверен, здесь в любой момент могут появиться мои братья, привлечённые восхитительным запахом твоего восхитительного хлеба.

И в самом деле, не успел он закончить говорить, как в помещение вошли Амрод и Амрас.

— Что за восхитительный запах? — спросил Амрод.

— Эрвен испекла немного хлеба, — сказал Маэдрос. — Вот, попробуй. Это восхитительно.

Рыжая троица расселась за столом и принялась поглощать хлеб и что там ещё эльфы едят на завтрак. Эрвен присоединилась к ним. Вдруг дверь открылась, и ворвался Карантир.

— Что это так восхитительно пахнет и почему мне этого ещё не дали? — спросил он.

— Тише, здесь хватит всем, — сказала Эрвен.

Что-то бормоча, Карантир уселся за стол и набил полный рот восхитительного хлеба. Один за другим заходили и присоединялись к ним за столом прочие сыновья Феанора.

— Это было восхитительно, Эрвен, — сказал Маглор, когда они закончили.

(Кто сказал «это уже не смешно»? Это не было смешным с самого начала!)

— Спасибо, — сказала Эрвен скромно. — Ну, если вы все закончили, я пойду помою посуду.

— А потом я дам тебе ещё один урок боя на мечах, — сказал Карантир.

— Если ты так настаиваешь, — сказала Эрвен.

— Разумеется, настаиваю, — сказал Карантир, ехидно улыбаясь. — Отколотить тебя — это одно из немногих удовольствий, которые у меня ещё остались.

— Честно говоря, Карнистир, иногда ты перехватываешь через край, — сказал Маэдрос. — Эрвен, ты не обязана этим заниматься.

— Я это сделаю, — сказала Эрвен, храбро улыбаясь, но скрыть огорчение ей не удалось. Ну почему Карантир всё время к ней придирается?

Потому что она этого заслуживает. Да, очень даже заслуживает. Она раздражала меня и до того, как стала Сью, ну а теперь… Фу. Не знаю, сколько ещё я смогу выдержать.

Эрвен медленно и нерешительно шла к открытой площадке, где они обычно занимались фехтованием. Перед глазами у неё мелькали сцены из предыдущих так называемых уроков Карантира. «Слишком медленно!» — радостно объявляет он, нанося тупым мечом удар по её руке, от которого остаётся очередной синяк. «Не зевай! — кричит он, обойдя её защиту и нанося укол в грудь, такой сильный, что она умерла бы мгновенно, будь меч настоящим. — Ты что, хочешь погибнуть в первом же бою?» Глаза Эрвен наполнились непрошеными слезами. Это было просто нечестно. Он всегда недоволен, а она ничем такого отношения не заслужила.

— Эрвен? — сказал кто-то. Она подняла взгляд. Это был Маэдрос. Его обычно строгие глаза были полны беспокойства. — Ты в порядке? — спросил он.

— Всё хорошо, — сказала Эрвен, моргая, чтобы удержать слёзы.

— Нет. Я же вижу, что нет, — вздохнул Маэдрос. — Эрвен, Карнистир — мой брат, но я всё равно вынужден признать, что он довольно неприятен. Он всегда придирается к тебе, а ты этого ничем не заслужила. Я скажу, чтобы он перестал тебя изводить.

— Нет, не надо, — сказала Эрвен. — Я не хочу, чтобы твой брат разозлился на тебя из-за меня.

— Ты так самоотверженна, — сказал Маэдрос восхищённо. — Но я всё-таки думаю…

— Нет! — сказала Эрвен. — Не беспокойся, со мной всё будет в порядке.

— Как скажешь, — сказал недовольно Маэдрос. — Но по крайней мере пообещай, что потом позволишь мне тебя осмотреть; я довольно неплохой целитель.

Ну, вообще-то ничего подобного. Знакомьтесь: Новые Способности, Понадобившиеся по Сюжету. Боже, как низко я собираюсь пасть? Может, лучше всё-таки позволить ей убить меня, пока я не докатилась до хёрт-комфортного шиппинга Маэдрос/Эрвен?

— Готова? — спросил Карантир, поднимая меч.

— Одну секунду, — слабым голосом сказала Эрвен. Она начала жалеть, что не разрешила Маэдросу поговорить с Карантиром.

— Попробуй сказать это в бою и посмотри, поможет ли, — сказал Карантир. — Орки не ждут.

Внезапно Эрвен переполнила злость. Она не может позволить этому продолжаться. Она должна преподать Карантиру урок. Она вдруг почувствовала себя сильной — нет, не просто сильной — непобедимой. Она выиграет у Карантира несмотря ни на что.

Ух ты, Режим Непобедимости Сью! Не могу поверить, что пишу такое. Кто-нибудь, налейте мне выпить. Меня тошнит.

— Готова! — вызывающе сказала Эрвен. Карантир не потрудился ответить, он просто напал. Эрвен увернулась и мгновенно контратаковала. Она ударила по мечу Карантира, и тот вылетел из его руки, с очень приятным для слуха лязгом приземлившись на расстоянии нескольких футов.

Возможно, это самое плохое в мире описание сцены боя на мечах? Слава богу, оно ещё и самое короткое.

— Ты… Ты… — сказал Карантир, забыв все остальные слова. Эрвен улыбнулась и отбросила от лица несколько золотых локонов.

— Ты недооценил её, Карнистир, — сказал Маэдрос, у которого не было никаких причин появляться здесь, кроме как для выражения восхищения Эрвен. — Ты твёрдо решил видеть в ней неудачницу и не заметил её таланта. Который, между прочим, проявляется не только в бою. Ты должен перед ней извиниться.

— Ты прав, — сказал Карантир. — Прости, Эрвен. Ты заслужила моё уважение.

— Конечно, я прощаю тебя, Карнистир, — мягко сказала Эрвен, — но тебе надо перестать быть таким сварливым. Другие будут думать, что ты не заботишься о них, даже если это не так. Вот, к примеру, когда ты в последний раз обнимал Майтимо?

Карантир нахмурился.

— Когда он вернулся из Ангбанда, кажется, — сказал он. — Ты права. Поди сюда, Руссандол.

И он обнял старшего брата. который счастливо улыбнулся. Так Эрвен смогла сблизить братьев, вместо того чтобы послужить причиной разлада меж ними.

— Ну, я вижу, вам многое нужно обсудить, — сказала Эрвен, — так что извините меня, я пойду в свою комнату.

— Иди, — сказал Маэдрос, подмигнув, что явно значило: «Я присоединюсь к тебе, как только поговорю с Карантиром».

Эрвен ворвалась в свою комнату, всё ещё держа в руке меч, и уставилась в зеркало.

Нет, погодите! Ей же совершенно не нужно ещё раз смотреться в зеркало! Что происходит?

— А то происходит, что я уже сыта по горло всей этой белибердой, — сказала она, грозно помахивая мечом. — Теперь слушай меня.

Да не собираюсь я тебя слушать! Ты выдуманный персонаж! В моей истории!

— Как будто ты не треплешься всё время с воображаемыми людьми, — фыркнула Эрвен. — Слушай. Знаю, что ты в отчаянии, но это всё — неправильно. Просто неправильно. Так что прекращай.

С чего бы? Признаю, что нести эту чушь тяжело и больно, но я же должна как-то тебя остановить! Мне до сих пор ни одного балрога не прислали!

— Ты меня не остановишь, — отрезала Эрвен. — Но если прекратишь свои отвратительные попытки сделать из меня Мэри Сью, то я буду милосердна. Убью тебя быстро и чисто.

Неплохая попытка, но подумай сама — поверила бы ты мне, если бы я сделала тебе подобное предложение? Разумеется, нет. Ты нас знаешь. Мы жульничаем. Кроме того, если меня всё равно собираются убивать, то с таким же успехом могут и пытать. Ты знаешь, что мы не боимся боли.

Глаза Эрвен сузились:

— Очень хорошо. Тогда я вот что сделаю. Я не убью тебя. Я оденусь как ты и буду вести себя по-идиотски всеми способами, до которых только додумаюсь. А потом уйду и предоставлю тебе разгребать последствия.

Ты этого не сделаешь.

— Сделаю. Ты нас знаешь. Мы не страдаем милосердием. А то, что ты творишь сейчас — это хуже Ангбанда, хуже Хэлкараксэ, хуже всего, черезо что ты меня протащила. Ты вмешиваешься в мой разум. А заодно и в разумы бедняг Майтимо и Карнистира.

Ладно, ладно. Больше не буду.

— Хорошо. А теперь вот что. Ты закончишь эту главу тем, что я проснусь и пойму, что всё это было сном.

Ты шутишь? Это же просто безобразный приём.

— Вся глава была одним сплошным безобразием. Пиши!

Ну хорошо.

Эрвен проснулась. Несколько секунд она потратила на то, чтобы понять, где находится, но потом вспомнила. В Форменосе. Точно. Она оглядела комнату и с величайшим облегчением обнаружила, что зеркала в ней нет. Это был сон. Всего лишь сон.