Мальчик-Которого-Нет - 2 (гет)

Как же Драко злился!

А все Поттер.

Отправляясь домой на каникулы, Драко не брал с приятеля обещание писать. Это казалось само собой разумеющимся. Малфой даже выждал пару дней, прежде чем первым отправить послание. И филину велел обязательно дождаться ответа.

И что же?

Сова вернулась с нераспечатанным конвертом!

Драко расстроился, конечно, решил, что что-то помешало птице доставить письмо. Отправил еще раз. С тем же результатом!

А потом Поттер самым наглым образом, без покаяний и извинений, просто прислал подарок на день рождения. С карточкой-отпиской внутри. Никакой вкусный шоколад не заглушил обиду Малфоя. Тем более что следующее письмо опять осталось без ответа.

Решив обидеться, Драко не писал Харо целых десять дней. О, каких усилий ему это стоило! Утром он просыпался с надеждой увидеть в окне взъерошенную птицу с пачкой писем от друга, целый день прислушивался к любому звуку. Руки так и чесались взяться за перо.

И что?!

Ни единой строчки!

Плюнув на гордость, Драко написал новое письмо и отправил его. Пожалев в тот же миг, как филин скрылся из виду. А потом обрадовался, что и это послание, похожее на мольбу, не дошло до адресата.

К концу июля Малфой решил, что проигнорирует Поттера, даже если тот завалит его письмами!

Но подарок тридцать первого июля отправил.

И получил его обратно. Вместе с усталым осуждающим взглядом личного почтальона, которого все лето отправляли незнамо куда.

После этого Драко окончательно расстроился и смертельно обиделся на того, кого считал другом.

А потом Поттер появился на Косой Аллее!

Живой, здоровый. В каких-то маггловских тряпках, которые странно ему шли. С этот его вечной челкой, из-за которой взгляд зеленых глаз кажется озорным и лукавым. В нелепых круглых очках с цветными стеклами.

Драко взбеленился. Хотелось накинуться и трясти паршивца, как грушу. Засыпать вопросами, не дав увернуться от ответа. А потом облить презрением и удалиться, чтобы Харо как следует подумал над своим поведением. А Драко еще бы подумал, стоит ли прощать и возвращать Поттера в ранг лучших друзей.

Осуществить задуманное не дала сначала мелкая Уизли, от вида которой рядом с Поттером у Малфоя стало кисло во рту и захотелось приложить девчонку каким-нибудь заковыристым проклятием из арсенала Блэков.

Что о себе возомнила эта нахалка? Почему она влезла? Что ее связывает с Харо? Неужели Поттер не писал ему, Драко, из-за того, что этим летом начал общаться с Уизли?!

От обиды все внутри подрагивало. Малфой мог лишь сказать спасибо родителям, научившим его при любых обстоятельствах держать лицо. Голос не дрогнул, в нем было в меру презрения и издевки.

И что же?

Поттер едва не расхохотался. Вывернул все каким-то диким образом, а потом и вовсе практически обниматься полез. И ни капли вины в глазах!

Опешив, Драко не успел собраться с мыслями и придумать достаточно язвительный ответ. А потом явился отец, и случилась перепалка с Артуром Уизли, окончательно выбившая младшего Малфоя из колеи.

Отца Драко любил. А год назад еще и считал для себя примером того, как должен выглядеть и вести себя настоящий волшебник и лорд. И унизительная драка с нищебродом Уизли, драка на глазах у всей Косой Аллеи, на глазах у Поттера, почти раздавила юношу.

Как после такого в глаза Харо смотреть?

Поттер, не подозревая о внутренних метаниях Драко, схватил того за руку и поволок прочь от книжного. Прямиком к злому, как мантикора, Люциусу Малфою. Такому отцу Драко предпочитал не попадаться под горячую руку, но Харо об этом ничего не знал. Поттер широко улыбнулся старшему магу, подхватил его под руку и с обоими Малфоями на буксире последовал в сторону выхода на Длинную Аллею.

Не дав отцу и сыну опомниться, Поттер заволок их в «Дуб и клевер» — маленький, но весьма приличный ресторанчик. Там в минуту, будто по волшебству, перед отцом Драко появилась крохотная чашка кофе и порция коньяка в старинном хрустальном бокале. А для себя и приятеля Харо откуда-то добыл клубничный лимонад и целую гору воздушных шариков из заварного теста с шоколадной начинкой. Драко был почти уверен, что ничего подобного в солидном и мрачном «Дубе и клевере» не водилось. И после всего Поттер, продолжая улыбаться, уселся напротив Люциуса Малфоя и нарочито громко втянул в себя почти четверть содержимого своего стакана.

Отец Драко отмер, чуть хмуро глянул на Харо, которого, похоже, не брала не только Авада, но и грозные взгляды, и одним махом влил в себя коньяк.

— Как вы? Как поживает леди Малфой? — дождавшись этого момента, завел разговор Харо.

Старший из магов на миг напрягся, но заметил это только его сын. Как заметил и то, что лорду Малфою хотелось сказать что-то резкое, но перед ним был не один из старых приятелей, а обычный подросток, вряд ли вкладывавший в вопрос что-то, кроме обычной вежливости.

— Все хорошо, мистер Поттер, — ответил Люциус Малфой и изобразил некое подобие вежливой улыбки.

Поттер то ли не заметил натянутости в ответе мужчины, то ли сознательно ее проигнорировал.

— О, это же чудесно! — радостно воскликнул он.

Драко все еще злился на друга и разрывался между желанием устроить допрос прямо тут, при отце, и тем, чтобы покинуть ресторан, высоко задрав нос и не попрощавшись с Харо. И сокурсник, похоже, догадывался о чем-то подобном, потому как болтал без умолку, с погоды перескакивая на достопримечательности и последние новости.

В следующие несколько минут Драко полностью убедился, что Харо все видит и все понимает, так старательно приятель убалтывал Люциуса Малфоя. Старший маг тоже все прекрасно понимал и позволял мальчишке развлекаться.

К концу посиделок Поттер убедил старшего мага отпустить сына на несколько часов, пообещав вернуть наследника Малфоев целым и невредимым через каминную сеть не позднее восьми часов вечера. Даже сам лорд Малфой не понял, как Поттеру это удалось, но менять решение он не стал, хотя во взгляде мелькнуло беспокойство.

— Куда мы идем? — насторожился младший Малфой, когда приятель, попрощавшись с отцом Драко, потащил его в сторону Зеленой Аллеи, считавшейся главной торговой улицей магического Лондона. Тут продавали все. Пройдясь от начала этой улицы в конец, маг мог купить дом, а потом найди совершенно все необходимое, чтобы уже к вечеру с комфортом в этот дом въехать и устроить пир. Сам Драко на Зеленой Аллее никогда не был, но знал, что в расположенные здесь магазины порой заглядывала его мать.

— Мне надо в чайную лавку, — просветил его Поттер. — Не собираюсь давиться в Хогвартсе одним только тыквенным соком!

Сначала Малфой решил, что Харо его разыгрывает, но приятель на самом деле привел его в двухэтажный магазин, где продавали чай, кофе и травяные сборы.

— Ты чего такой мрачный? — перебирая завернутые в бумагу чайные блины и задумчиво читая этикетки, между делом спросил брюнет.

Драко зыркнул по сторонам. В магазине было всего несколько покупателей, да и те рассматривали полки в другой части зала.

— Поттер, а с чего бы мне быть веселым в твоем присутствии? — прошипел блондин, шагнув к Харо и нависнув над ним. — М?

Приятель преспокойно сдвинул очки на кончик носа, осмотрел Малфоя с головы до ног и невинно произнес:

— А что случилось?

— Что случилось?! — едва не взбеленился Драко.

— Не шипи на меня, драконище, — мягко попросил Харо и обезоруживающе улыбнулся. — Ну не понимаю я, что стряслось. Объяснишь?

— Ты… Поттер, — выдохнул блондин и отвернулся, пытаясь перебороть обиду. — Не понимает он… Сначала пропал на все лето. На письма не отвечает, подарки возвращает, а потом…

— О?! — вырвалось у Харо. — Ты мне писал?

Друг схватил Драко за предплечье и попытался развернуть к себе. Малфой независимо дернул плечом.

— Дра-а-ако, ты мне писал? И подарки слал? — с восторгом произнес Поттер. — Правда?

— На день рождения, — пробурчал Малфой.

— Правда?

Харо обошел приятеля и попытался заглянуть в глаза.

— Честно-честно? Подарок? Мне? Вот здорово!

Драко повернул голову, не желая смотреть на друга.

— Ну прости меня, Дра-а-ако, — проныл Поттер, дергая Малфоя за рукав мантии. — Нужно было тебя предупредить!

— О чем? — хмуро спросил блондин. — Что ты не желаешь вести со мной переписку? Что тебе не нужна наша дружба вне Хогвартса? О чем предупредить? Что ты собрался провести лето с Уизли? Почему эта рыжуха влезла?!

Харо тихо хихикнул и снова подергал Малфоя за руку.

— Ты будто ревнуешь, — довольно улыбаясь, сказал он. — Да не знаю я, почему эта девчонка влезла! И мне это неинтересно. А предупредить… о том, что на мне чары. Надо мной в раннем детстве провели ритуал, так что не все письма доходят.

— Какой еще ритуал? — спросил Драко, резко позабыв обиду.

— «Паутина», — ответил Поттер. — Так он называется.

Драко едва не сел, где стоял.

— Уверен? — уточнил Малфой, но тут же сам себе ответил: — Ну да, конечно! Тогда понятно. Но… кто это с тобой сделал?

— Догадайся с одного раза, — невесело отозвался Поттер, возвращаясь к выбору чая.

Блондин потрясенно зашипел сквозь зубы.

— Не шипи, драконище, — усмехнулся Харо. — Да, ты верно понял. Именно… хм… не хочется произносить имя или должность этого человека вслух… В общем, да, один всем известный дедушка постарался.

— И это борец с традициями, наследием, — фыркнул Малфой.

— И ведь если его спросить, то он заявит, что сделал это для моего же блага, желая оградить от публичности.

Драко усмехнулся.

— Когда это случилось? — спросил он.

— Давно. Вскоре после смерти родителей.

— Тогда не все так плохо, — задумчиво произнес блондин.

— Ты о чем?

— Ритуалы — одна из областей знаний, которую маги… — подросток запнулся на секунду, — маги из старых семей начинают изучать очень и очень рано. Наследник рода может не уметь вызывать Люмос, но должен знать основы ритуалистики, ее ограничения и запреты.

— Ближе к теме, — закатив глаза, взмолился Харо.

— Результат каждого ритуала зависит от того, как, кем и над кем он проводился. Что ты знаешь о «Паутине»?

— Знаю, что действие ритуала не рассеивается со временем, — ответил Поттер.

— Верно. Только очищение другим ритуалом. И это нужно сделать как можно быстрее, — сказал Драко. — До твоего малого совершеннолетия.

— Почему?

— «Паутина» не считается опасным ритуалом. Но этот ритуал во все времена проводили только над изгнанниками. Совершеннолетними изгнанниками, — сказал Драко.

— Так… — протянул Поттер. — И для меня «Паутина» — та еще пакость?

— «Паутина» может помешать развитию магического ядра, — не стал ходить вокруг да около Драко. — Случается не с каждым, но заранее предсказать не смогут даже лучшие целители и ритуалисты. Все индивидуально. Грубо говоря, если не избавиться от «Паутины», магический потенциал останется на уровне тринадцатилетки, не будут развиваться уже имеющиеся и не появятся новые способности. И вместо того, чтобы стать… одним из сильнейших магов своего поколения, например, ты вступишь во взрослую жизнь среднестатистическим волшебником. Правда, если бы ритуал провели родители или… известный маг в их присутствии, от «Паутины» ты избавился бы не раньше смерти, а так есть шанс. А еще… если дедушка использовал не истинное имя, то ритуал может развеяться сам в твои семнадцать.

— Но будет уже поздно, — тихо прошипел себе под нос Поттер и как-то нехорошо усмехнулся. — Ах ты… скотина бородатая! Но… чего еще было ждать. И этот… клыки б выдрать мелкой гадине! — Харо с горячностью пнул мешок с каким-то дешевым чаем. — Как снять «Паутину»?

— Есть два варианта, — тут же ответил Драко. — Можно официально обратиться в Министерство, заявив о произволе… дедушки. Они мимо этой истории не пройдут, пусть обвиняемый хоть сотню раз кавалер орденов, носитель титулов, а его седалище занимает три важных кресла. Фадж первым ухватится за возможность свалить старика. Но чинуши будут обязаны провести туже проверку, которую проводят гоблины. И тогда о тебе все узнают всё, — Малфой поежился. — Не думаю, что ты будешь этому рад. Да и не стоит давать Министерству такой козырь.

Харо согласно кивнул.

— Второй способ — ритуал на родовом камне. Но проводить должен кровный или магический родич. Глава сильного рода. И ты должен доверять этому человеку.

Поттер призадумался.

— Крестный, возможно, подошел бы на эту роль, — произнес брюнет через минуту, — но он в Азкабане. Кого еще можно назвать моей ближайшей родней?

Драко хотел напомнить, что необходимым условиям удовлетворяет его собственная семья, но вовремя прикусил язык.

— По крови и магии ты в родстве с Блэками. Прямо сейчас у этого рода нет главы, а имеющиеся Блэки — рядовые члены семьи. Но Блэки в родстве с очень многими. Взять хоть тех же Уизли.

— Но мы их брать не будем, — дернул плечом Поттер.

— Да, — с облегчением выдохнул Драко. — Да и это не род уже… Есть Лонгботтомы.

— Правда? — удивился брюнет.

— Дед Невилла был Блэком по матери, а его мать — сама Блэк.

— Что? — переспросил Поттер. — В смысле? Алиса Лонгботтом была в девичестве Алисой Блэк?

— Нет, — отмахнулся Драко. — Она носила фамилию Уайт.

— И что это значит? — нахмурился Харо.

— Там весьма запутанная история, — ответил Малфой. — Мать Алисы была уже сильно в возрасте, но женщиной настолько… отец употребил слова «колоритная» и «знойная», описывая ее…

— В возрасте? Это сколько же? — усмехнулся Поттер.

— Ей было сильно за сотню, — кашлянув, ответил Драко, — когда за ней стал ухлестывать Альфард Блэк.

— Альфард? Брат Вальбурги Блэк и дядя моего крестного Сириуса? — уточнил Харо.

— Верно.

— Подожди! — взмахнул руками Поттер. — Если я ничего не путаю, Альфард — самый младший. И он родился… в 1938-м?

— Нет, самый младший — мой дед, Сигнус. Альфард был средним ребенком. И родился в 1933-м.

— Ага, — отозвался Харо с очень задумчивым видом.

— Так вот… Альфарду было где-то двадцать два или двадцать три…

— А его зазнобе в четыре раза больше, — пробормотал Харо. — Она хорошо сохранилась, да?

— Так или иначе, но роман случился, — устав от того, что его перебивают, хмуро припечатал Драко. — Ты что-то имеешь против разницы в возрасте?

— Я? Никогда! Я за любовь во всем ее великолепии, — прижав ладонь к сердцу, заверил Поттер. И выглядел при этом вполне искренно. — Пол, возраст, происхождение… Каждый в праве быть с тем, с кем хочет.

Малфой смерил приятеля внимательным выжидающим взглядом и все же продолжил:

— В нашем случае любовь была… односторонняя. Двоюродный дед влюбился без памяти, а вот его избранница… Она отказалась, когда он предложил ей брак. Говорят, вмешалась леди Блэк, желавшая, чтобы ее брат нашел невесту помоложе. Но отец сильно в этом сомневается, да и мама ничего подобного не слышала. А потом…

— Потом случился ребенок, — снова перебил Поттер и усмехнулся. — Какая неожиданность!

— Та ведьма снова отказалась от брака, но позволила Альфарду признать дочь и дать имя. Вот этому Вальбурга Блэк рада не была и рассорилась с братом. Ну а Блэки всем внебрачным признанным детям дают фамилию Уайт. Так что свои все знали, кто такая Алиса Уайт, — довершил рассказ Драко.

— Уф. Бразильские страсти какие-то, — хмыкнул себе под нос Поттер. — О… тогда вы с Невиллом… кузены? Троюродные?

Драко кивнул.

— И леди Лонгботтом, как глава рода до совершеннолетия внука, может мне помочь? — с сомнением спросил Поттер.

— При участии Невилла.

— Не проще ли тогда попросить твоих родителей? Твоя мама — Блэк! — сказал брюнет.

— А ты согласишься? — уточнил Драко.

Харо молчал довольно долго, а потом ответил:

— Я подумаю. Мне пока двенадцать. Есть немного времени, чтобы разобраться. Да и твои родители еще не согласились. Кто я им?

Поттер не дал однозначного ответа, но Драко был доволен.

— Так, — переключился Харо, — чай. И надо еще кофе купить. Кстати, а ты не знаешь, какой кофе любит наш декан?