Не убивай любовь (гет)

Наверное, это было очень неправильно. И это наверняка имело кучу названий, было синдромом имени чего-то или кого-то, но что это могло изменить? Это просто было. Любовь… А может, это не любовь вовсе? Может, это приворот или заклятье? Или вообще зависимость. Но на заклятия и зелья она проверяла себя много раз, перечитала море книг по психологии, перепробовала все тактики и стратегии, обещавшие избавить её от этого чувства. Не помогло. Она даже летом сходила несколько раз к маггловскому психотерапевту, честно рассказала там всё, что было между ними с самого первого дня знакомства, как можно ярче попыталась передать все свои эмоции, ощущения, переживания. Выслушала советы. Обдумала их. Некоторым даже последовала. Но стоило снова увидеть его на перроне — и все покатилось по накатанной. Не зря она сомневалась до последнего дня, стоит ли возвращаться в школу. Ох, не зря. Но желание закончить образование и просто пожить еще год до пресловутой взрослой жизни победило.

Этот год Гермиона мечтала прожить по-особенному. Последний год в школе, последние деньки детства. Ну, ладно, не то чтобы детства, но в школе все же было спокойнее, ещё не ощущалась та самая, пугающая взрослая жизнь. Хотя весь их курс никак уже не мог считаться детьми — после всего, через что они прошли в войну. Но так хотелось… Гермиона вздохнула. Целый год спокойной учёбы, без нападений и сражений, без страшных темных магов и вражды. Хотя тут у кого на что хватит сил, конечно. Она заметила, как жались в кучку слизеринцы на перроне и как осторожно их обтекала толпа остальных учеников. Мало кто мог принять тот факт, что эти ребята тоже едут учиться, ведь большинство из них во время войны были явно не на светлой стороне. Взять хоть ту же Панси Паркинсон, предложившую сдать Гарри Волдеморту. Или Забини, чья мать варила Пожирателям яды и поддерживала их финансово. Или…

— Гермиона, ты видела? Слизнорт снова едет с нами в поезде и снова открыл свой клуб — я только что встретила его в коридоре, и он позвал меня и тебя к себе в вагон через полчаса, — Джинни светилась удовольствием, ей явно льстило внимание преподавателя. — Ты же пойдёшь?

Гермиона улыбнулась.

— Конечно, пойду. Хоть и надеюсь, что преподавать он будет у младших курсов, а у нас будет профессор Снейп, — она подвинулась, давая рыжей подруге место присесть.

— Думаешь, он вернётся? В газете писали, что он не особо горит желанием снова преподавать. Что-то там было типа: я раздал все долги и хочу тишины и покоя, чего в школе не сыскать днём с огнём, особенно если туда возвращается мистер Поттер со своей компанией, — она попыталась спародировать ядовитые интонации профессора. Вышло не очень, но подруги рассмеялись.

— Да, я читала. Но всё равно надеюсь на его возвращение, потому что хочу изучать зелья более углублённо, а профессор Слизнорт…

— Мало в чём может тебе помочь. Ох, Мио. Зачем тебе зелья?

— Не знаю точно. Возможно, просто интересно. А может, я подумываю о колдомедицине…

— Странно. Мне всегда казалось, что ты будешь заниматься правом. И вообще станешь Министром Магии в конце концов.

Гермиона изобразила, будто поправляет сползающую с головы корону, и девушки расхохотались.

— Вообще-то мы с Роном и Гарри собирались идти в мракоборцы. Но это было давно. С тех пор мне хватило этой работы сполна. Думаю, и Гарри, и Рон тоже навоевались.

— Кстати, а где они?

— Рон убежал к Лав-Лав. А Гарри сказал, что должен кого-то найти и поговорить. Я не знаю, кого.

— Странно. А Рон… вы... Я давно не видела тебя, а с ним так просто теперь и не поговоришь. Вы как?

— Мы? В каком смысле?

— Ну, весной вы вроде как встречались…

— Ах, ты об этом. Мы действительно давно не болтали с тобой. И Рон — мог ведь просто рассказать. Вот же… Мы не встречались, Джин. Мы в тот день просто… Я даже не знаю, как правильно объяснить. Там, в Тайной комнате, нас накрыло после пережитого ужаса, и это были очень сильные эмоции, понимаешь? Эмоции, но не чувства. Все-таки не каждый день на тебя летит орущая голова Волдеморта, пусть и из воды. У нас у обоих мелькнула мысль, что мы оттуда уже не выберемся. Ну, и осознав, что мы все-таки спаслись, мы поцеловались. От радости, а не потому что были влюблены. А потом, когда выбрались оттуда, обоим было неловко, мы вначале попытались сделать вид, что все как обычно, потом попробовали взяться за руки... Но мы при этом вовсе не чувствовали себя парой, понимаешь? Мы так нервничали, когда решили обсудить это. А потом так хохотали, рассказывая друг другу, что испытывали тогда. В общем, нас хватило ненадолго, и это хорошо, потому что Рону все равно нравилась и нравится Лаванда. И сейчас, после пережитого ею ужаса с Сивым и оставленного им шрама, ей особенно необходимо его внимание.

— А тебе? — подруга прикусила губу, переживая сразу за них всех.

— А мне важно, что у меня есть друзья, что мы снова едем в родной Хог, что мы живы и всё будет хорошо. Обязательно. Этот год просто должен быть спокойным и мирным, правда? — она рассмеялась. — А теперь давай собираться к профессору на вечеринку, а то он не любит, когда приглашённые опаздывают.

— О, да, я помню, — улыбнулась Джинни, и обе девушки занялись собой.

Гарри уверенно шёл к вагону, в котором собрались слизеринцы. Вместе с Роном они дошли до купе, где сидела Браун, и Рон попытался зазвать Гарри с собой, за компанию, но Поттер отказался, сославшись на какие-то дела, и быстренько ретировался, помахав Лаванде рукой. Он никому из друзей не сказал, что собирался сделать и с кем встретиться. Это — его решение, и он не хотел, чтобы его начали отговаривать. А он точно знал, что Рону это решение не понравится.

Дойдя до двери вагона, в котором собрались ученики в зелёных мантиях, Гарри остановился, выдохнул и резко открыл дверь. Все разговоры в вагоне моментально стихли. Это был общий вагон, где не было отдельных купе, поэтому Гарри увидели все, кто сидел лицом к нему. А увидев выражения лиц своих спутников, обернулись и те, кто сидел спиной. Вагон буквально замер. Никто не понимал, зачем победителю Тёмного лорда понадобилось к ним приходить, но все явно ожидали худшего для себя.

Гарри понял, что задержал дыхание. Он обвёл взглядом сидевших перед собой подростков и детей, одновременно стараясь расслабиться и высматривая среди них белобрысую макушку Малфоя. Наконец он нашёл его и задержал на нём взгляд.

Поняв, по чью душу к ним заглянул Избранный, Драко медленно поднялся.

— Ты кого-то потерял, Поттер? — привычно растягивая слова, спросил он.

Гарри на секунду прикрыл глаза. Эта манера говорить всегда раздражала его, но сейчас это была самозащита, и он это прекрасно видел.

— Тебя, Малфой, — спокойно ответил он.

— И зачем же я тебе понадобился? — тон остался прежним, но в глазах мелькнуло удивление.

— Думаю, нам нужно поговорить.

— Это о чём же? — рядом с Малфоем попытался встать Забини, но Драко положил руку ему на плечо и заставил опуститься обратно на сиденье.

— О нас. О наших друзьях. О том, каким будет этот год. Лично я хочу, чтобы он был спокойным.

— Герой устал геройствовать? — ехидно спросила Паркинсон.

— Есть такое, — открыто улыбнулся Поттер, переведя на неё взгляд, — а ты не устала ещё язвить?

— Панси без язвительности — не Панси, — усмехнулся Забини, слегка разрядив обстановку. Послышались смешки, кто-то поддакнул.

— Мне выйти? — голос Драко был спокоен и холоден, но в глазах нет-нет да и мелькало напряжение, настороженность.

— Зачем? Мне же с тобой не пошептаться надо. И не морду тебе набить. А поговорить можно и тут, если…

Нотт демонстративно подвинулся, приглашающе указывая на место рядом с собой, как раз напротив Малфоя.

— Вот и отлично, — Гарри спокойно прошёл и уселся рядом, откинувшись на спинку и закинув ногу на ногу. Слева от него сидел Нотт, а напротив Забини и Малфой. — Я не мог не заметить, что на перроне народ как-то не очень тепло реагировал на ваше присутствие. Мне бы хотелось, чтобы в этом году, да и в будущем, эта дурацкая вражда между факультетами прекратилась. Дамблдор умело подогревал в нас не столько дух соперничества, сколько желание прибить друг друга по-тихому. И, судя по всему, что мне удалось узнать, это длилось годами. Нынешний директор… Минерва гораздо более лояльна ко всем факультетам. Мы с ней говорили и решили для последнего курса не делать никаких разделений, так что ваши мантии, — он мельком кинул взгляд на соседей, — скорее, дань традиции. Я знаю, как вы все любите свой факультет. Мы свой любим не меньше. Но теперь мы можем носить любую одежду. Единственное условие — на ней должен быть знак школы. Это специальное исключение для нас, второгодников.

Драко, Забини и Нотт переглянулись. Идея не демонстрировать цвета своего факультета, с одной стороны, казалась правильной, а с другой — отдавала предательством.

— Не спешите высказываться на эту тему и ругать тех, кто не наденет цвета Слизерина. Или других домов. Сначала хорошенько подумайте. Никто не заставляет вас что-то менять. Возможно, через какое-то время ваше мнение изменится. И это не последняя новость.

— И что же ещё нас ждёт? — Забини успел полностью расслабиться, да и вокруг уже слышались обычные разговоры — на них почти перестали обращать внимание.

— Ещё мы собираемся изменить распределение по факультетам. Шляпа, конечно, останется, но также будет возможность учитывать желание самого ученика или его характер и поведение на первых курсах. И, при необходимости, будет возможность сменить факультет.

Малфой удивлённо вскинул брови.

— А что, были случаи, когда кто-то хотел что-то изменить? Я про такое не слышал, — от удивления из его голоса даже пропала та пресловутая ленца, которая всегда раздражала Гарри.

— Ну, шляпа предлагала мне Слизерин, и если бы я к тому времени уже не наслушался, что на Слизерине учились все тёмные маги, то, вполне возможно, мог бы оказаться в вашем змеином доме.

Он откинулся на спинку, с удовольствием глядя на удивлённые лица своих собеседников.

— Поттер, ты хочешь сказать, что шляпа предлагала тебе то же, что и нам? — вопрос Паркинсон, сидевшей за спиной Поттера, доказал, что она внимательно к ним прислушивается.

— Я не знаю, что шляпа предлагала вам, мисс, но мне она сулила величие…

— Ну, величие ты и так заработал, — хмыкнул Нотт.

— Ты считаешь меня великим? Неожиданно, — Гарри улыбнулся, глядя, как вытянулось лицо Тео. — Не переживай, я никому не скажу, — прошептал он ему, подмигнув. — А если серьёзно, то да, шляпа предлагала мне Слизерин, но я умолял её не отправлять меня туда, и она назвала Гриффиндор, чем очень меня порадовала.

— Я так и знала! — припечатала вдруг Панси. — Если бы не задатки слизеринца, ты никогда бы не победил Тёмного… Сам-Знаешь…

— Наверное, Паркинсон, — Гарри не дал ей договорить. — Но я победил его. И хватит об этом. В любом случае, я считаю, что тот же Питер Петтигрю мечтал бы оказаться на Слизерине, а Снейп, возможно…

— Ну, уж нет, Поттер! Не трогай Снейпа! — Малфой от возмущения почти зарычал.

Гарри примирительно вскинул руки ладонями к нему.

— Ладно, ладно. Но я не встречал более смелого человека, чем профессор.

Забини и Нотт дружно уставились на него в немом изумлении.

— Что? — спросил Поттер.

— Он же всегда относился к тебе, как… — начал Нотт, но Малфой, к удивлению Гарри, перебил его.

— Так, как должен был. Я потом вам объясню, — одёрнул он готового задать новый вопрос Забини. — А сейчас, может быть, наша национальная гордость и знаменитость соизволит всё же объяснить, что ему нужно? Не думаю, что эти новости мы бы не услышали сегодня в Большом зале от директора или в гостиной нашего факультета, от старост или декана.

Поттер хмыкнул — Драко так просто не проведёшь. Он внимательно посмотрел на него и ответил, пропустив очередную колкость мимо ушей.

— Мне нужна ваша помощь.

Парни на минуту онемели, потом удивлённо переглянулись.

— В чём? — вкрадчиво спросил Забини.

— Я хочу показать всей школе, что вражды между нами больше нет. Если вы не против, конечно. По крайней мере, с моей стороны — точно. Вот же, сидим полчаса уже, мирно беседуем. И до сих пор не поубивали друг друга, даже мы с Малфоем не сцепились ещё. Когда такое было?

— Допустим, — признал Блейз. Малфой только хмыкнул.

— Я, конечно, могу выступить с речью и объявить о том, что мы зарыли топор войны… Ну, что мы больше не враждуем, в общем. Но мне кажется, в это не очень-то поверят. А вот как сделать так, чтобы поверили — я пока не придумал. Наработки есть, но очень сырые. И я подумал, что вы, истинные слизеринцы, могли бы помочь в этом гораздо больше, чем мои друзья.

— А твои друзья вообще в курсе, где ты и чем занимаешься? А то прибежит сейчас Уизли с воплями, что мы тебя тут в заложники взяли и выкуп требуем… — снова влезла Паркинсон.

— А тебе просто не терпится взять меня в заложники? — вопрос прозвучал довольно двусмысленно, и девушка на мгновение смутилась, но тут же взяла себя в руки.

— Я не собираюсь извиняться за то своё предложение. На тот момент оно казалось мне самым логичным, — нагло заявила она.

Поттер усмехнулся.

— А я уже понадеялся, что ты хотела бы заполучить в заложники меня для других целей, — хитро улыбнулся он ей.

Теперь уже все изумлённо уставились на него.

— Поттер, тебя что, Уизли не устраивает? — недоверчиво протянула Панси, как-то по-новому, оценивающе глядя на Гарри.

А там было на что посмотреть. За лето Поттер не слишком вырос, но раздался в плечах и довольно неплохо оброс мышцами. Он больше не носил очки, и сейчас его зелёные глаза лучились смехом. Черные волосы отросли и были собраны в небольшой пока хвостик, а на лоб свешивалась рваная длинная чёлка, закрывавшая надоевший ему шрам.

— Устраивает вполне, если ты о Джин. Но боюсь, если она узнает, где я и с кем — может запустить в кого-то свой фирменный летучемышиный.

— Ой, как страшно, — огрызнулась Панси, отворачиваясь.

— Ладно, — пожал плечами Поттер. — Серьёзно — ребята не знают, где я, а ещё меня ждёт Слизнорт. И тебя, кстати, Забини. Так что давайте решать, что будем делать, и я пойду.

— Ладно, — протянул Малфой. — Пожалуй, твоя идея не плоха. Я думаю, мы можем начать с обсуждений новостей. Допустим, в большом зале объявят о нововведениях. Если не о них, то точно будет объявление о старостах школы. Ты знаешь, кто будет старостой от девушек? — спросил он Гарри.

— Старостой факультета точно будет Джин, — в его голосе сквозила гордость за свою девушку. — А старостой школы — нет, не знаю. Возможно, Миона. Она до последнего не знала, ехать доучиваться или нет, может быть, поэтому и директор Макгонагалл еще не сообщила ей об этом. А может, это будет кто-то не из нашего факультета вовсе.

— Я точно знаю, что старостой школы будет Забини. Так что, если будет кто-то второй от вашего факультета, то мы можем это обсудить, подойдя к вам в коридоре. Или вы к нам. В общем, думаю, там легко найдётся, о чём поговорить, главное — начать. Вопрос, как на это отреагируют твои друзья, Поттер?

— Это я беру на себя. Ладно, времени действительно не осталось. Импровизируем, значит. Что ж, я рад, что нам удалось прийти к соглашению. Спасибо, — он поднялся и протянул Малфою руку, которую тот пожал, опустив взгляд на их ладони и ухмыльнулся.

— Надо же…

— Да. Жаль, что мы не сделали этого раньше, — тихо сказал Поттер и шагнул к выходу. — Забини, идёшь?

Забини шёл позади и сверлил взглядом широкую спину гриффиндорца. Наконец Гарри не выдержал и обернулся.

— Что такое? — спросил он, поворачиваясь лицом к Блейзу.

— С чего бы Слизнорту звать меня к себе на обед? Я сейчас не в фаворе.

Поттер усмехнулся.

— Может быть, кто-то намекнул профессору, что нынешнее положение вещей не вечное? Может быть, этот кто-то дал понять, что не собирается делить людей на тёмных и светлых и выбирать себе друзей исключительно по указке добрых профессоров? И, может, он напомнил профессору, что семья Забини всегда славилась своими талантами в зельеварении, и негоже давать таким талантам пропадать?

Забини замер, удивлённо уставившись на Гарри.

— Поттер, неужели ты… ты заступился за меня? Но я ведь… я был тебе врагом все это время.

— Правда? — прищурился Гарри. — И в чём это выражалось?

Блейз заметно растерялся.

— Я поддерживал Драко. И наша семья… мама варила зелья для Тёмного лорда.

— Твоя мать уже получила своё наказание, разве нет? Домашний арест, наложенный на палочку контроль. Запрет на тёмные зелья и поставка лечебных в Мунго. Штраф. Что касается тебя — ты правда считаешь, что это и есть вражда? Ты поддерживал своего друга — это нормально. Даже если его поступки были не слишком разумными. На то ты и друг, чтобы быть рядом всегда. Я не считаю тебя своим врагом, Забини. Как и остальных ваших тоже.

— Даже Драко? И Паркинсон?

— И их. Враги — это не школьные оппоненты. Это нечто иное. Мне их хватило сполна. И давай закроем тему. Улыбайся — тебя ждёт возможность восстановить доброе имя Забини в школе, а потом и вне её — воспользуйся этой возможностью.

Встреча у Слизнорта прошла весело. Поначалу все слегка косились на Забини, но видя, как легко с ним общается Поттер, многие и сами стали относиться к этому проще. Сам профессор не особо обращал на него внимание, больше всего времени уделяя Гарри, так что Джинни и Гермиона даже не смогли спросить, как так вышло, что на обед к профессору они с Забини пришли вместе. Зато они засыпали Гарри вопросами, как только вышли.

Он понял, что скрывать свою беседу со слизеринцами больше не имеет смысла.

— Я был у них в вагоне, и мы поговорили, — заявил он.

— Ты ходил к ним один? — взволнованно уточнила Гермиона.

Поттер кивнул.

— Гарри, это было неосторожно. Надеюсь…

— Все прошло как нельзя лучше. На меня никто не кидался, обошлось даже без оскорблений. Мы пообщались. Мио, я же говорил, что хочу положить конец этой вражде. А не решив этот вопрос с их лидерами…

— Ты хотел сказать — с Малфоем? — фыркнула Джинни.

— Да, с ним. Мы пришли к соглашению и решили, что будем нормально общаться в школе и покажем пример остальным.

— Интересно, что они потребовали взамен.

— Джин, ты слишком плохо о них думаешь. Им нужна поддержка, и они её получат только в том случае, если будут вести себя соответственно. Я хочу, чтобы в этом году ничто не мешало мне получать удовольствие от школы, а Гермионе — от учёбы, — улыбнулся он.

— А Рон знает?

— Ещё нет, и тут я очень надеюсь на вашу поддержку.

— Ну, я не против того, что ты хочешь сделать, — Гермиона, как всегда, его поддержала.

Джин пожала плечами.

— Мне все равно. Но ради тебя я буду на вашей стороне.

— Спасибо, Рыжик, — Гарри чмокнул Джинни в щеку и приобнял Гермиону, — и тебе, Мио. — Мы уже подъезжаем? Скоро увидим Хагрида…

— Ой, мне же нужно к старостам! — Джинни убежала, а Гермиона повернулась к Гарри.

— Ты будешь переодеваться в форму? — спросила она.

Он помотал головой.

— Нет. Я решил носить жилетку с гербом школы и не напоминать лишний раз о факультетах.

Гермиона кивнула.

— Я тоже. Значит, у нас есть время до приезда. Расскажи, что было на вашей встрече со слизеринцами.

Перрон встретил их шумом, детскими криками восторженных первокурсников и огромной фигурой лесничего, размахивающего фонарём. Ребята и Хагрид радостно обнялись, договорились встретиться в первые же выходные у него в избушке и направились к каретам, а полувеликан остался собирать первогодок в лодки. Заметив в карете Полумну с Невиллом, друзья радостно присоединились к ним, и вскоре все уже входили в Большой зал.

Оказалось, что для второгодников сделали исключение не только в форме. Для них также поставили отдельный общий стол. За ним уже сидели ребята с других факультетов и весело обсуждали нововведения. Малфой тоже был здесь. Все слизеринцы пристроились на дальнем краю и сидели как бы отдельно. Драко заметил входящих в зал гриффиндорцев и переглянулся с Гарри. Тот оглядел стол и решительно шагнул в его сторону.

— Дружище, ты куда? — Рон, уже усевшийся, удивлённо посмотрел на него.

— Поздороваться с товарищами по застолью, — улыбаясь, громко ответил Гарри.

— В смысле, с этими… товарищами? — уточнил Рон, хмурясь и кивая на край стола, за которым сидели слизеринцы. Гарри заметил, что все их старшекурсники расселись так, чтобы прикрывать собой младших.

— Именно. И с остальными тоже. Ты же видишь, что мест осталось немного. Устраивайся с Лавандой, а мы с Герми сядем с той стороны, — он указал на места как раз возле Малфоя.

Гермиона взглянула туда, и колени её дрогнули, но она быстро взяла себя в руки.

— Правда, Рон, с той стороны стола свободно, а тут мы все не поместимся, — поддержала она Гарри и легонько подтолкнула его в плечо, направляя к скамье.

Вскоре все уже расселись, и директор поднялась для вступительной речи.

Минерва Макгонагалл ничуть не изменилась за лето. Она поприветствовала всех учеников, не делая различия по факультетам. Быстро провела распределение — первокурсников в этом году было очень мало. И рассказала о нововведениях в школе. А потом объявила пир.

Ребята тут же накинулись на еду и принялись обсуждать новости. Гриффиндорцы удивлённо присматривались и прислушивались к тому, что происходило между Поттером и Малфоем. Когда Гарри сел рядом с ним, все ожидали если не драки, то перепалки точно. Но всё было мирно, ребята разговаривали, обсуждали новости, потом перешли на квиддич. Так что вскоре всем надоело присматриваться к ним, и каждый занялся своими делами. Только Рон все сверлил тяжёлым взглядом Малфоя. Наконец тот не выдержал.

— Поттер, скажи своему рыжему дружку, что я от его взгляда не упаду намертво сражённым, пусть перестанет так пялиться, — раздражённо выпалил он.

— Мой рыжий друг слышал тебя, а я не сова, чтобы передавать послания, — спокойно ответил Гарри.

— Ребята, вам больше заняться нечем? — спросила Гермиона, укоризненно взглянув на Рональда. — Вы уже знаете, кто будет старостами школы?

Малфой мельком взглянул на неё, и ей показалось, что сейчас он скажет привычную грубость, но он вежливо ответил:

— От мальчиков будет Забини. А кто будет от девочек — мы не знаем.

В этот момент Макгонагалл решила напомнить, что старосты факультетов должны отвести первогодок в свои гостиные и что пиршество подходит к концу.

— Гермиона Грейнджер и Блейз Забини, подойдите, пожалуйста, ко мне, — велела директор, и Гермиона удивлённо посмотрела на Гарри, поднимаясь.

— Думаю, это ответ на твой вопрос, — улыбнулся тот, подбадривая её взглядом. — Встретимся завтра на завтраке. Но если что не так — шли патронус или…

— Поттер, не волнуйся. Я умею быть благодарным, — тихо сказал, проходя мимо них, Забини. И Гарри кивнул ему, давая знать, что услышал.

— Ты думаешь… — начала было Гермиона, но Гарри только махнул рукой.

— Иди, не нужно заставлять ждать директора.

* * *

Итак, её всё же назначили старостой школы, как Гарри и предполагал. А она-то надеялась, что год будет лёгким. Обязанности старосты школы были намного сложнее и серьёзнее, чем те, что были у неё в том году, когда она была старостой Гриффиндора. Но зато у неё появилась своя, отдельная спальня. Теперь было больше личного пространства. И Забини вёл себя на удивление вежливо и обходительно и от своих обязанностей не отлынивал. Только одно ее беспокоило — к Блейзу почти каждый день наведывался его друг, Драко Малфой.

Как бы ни хотелось Гермионе выкинуть его из головы — ничего не получалось. Летом, вдали от него, она ещё как-то умудрялась отвлекаться, но теперь… Мало того, что он был три раза в день в Большом зале, на уроках, так ещё и вечерами он теперь часто засиживался в их с Забини гостиной. Они играли в шахматы, занимались, а иногда она заставала его одного — он просто читал книгу, сидя в кресле у камина. В такие вечера Гермионе было сложнее всего. Она старалась пройти мимо и не смотреть на него, но взгляд то и дело возвращался к его точёному профилю. Как же он красив! Гермиона не была глупышкой и прекрасно отдавала себе отчёт, что видит его влюблёнными глазами, и именно поэтому он кажется ей таким безупречным. Настолько, что даже все их прошлые стычки меркнут, и она готова простить ему все оскорбления за одну спокойную беседу, за заинтересованный взгляд в её сторону… Но он практически не обращал на нее внимания или делал вид, что не обращает. А когда ему всё же приходилось здороваться с ней или прощаться — он был исключительно холоден и отстранённо вежлив.

Когда она заставала его одного в их гостиной, то ловила себя на желании выйти из комнаты, осторожно прокрасться на лестницу и, присев на ступеньки, просто любоваться им. А ещё лучше — попросить у Гарри мантию-невидимку — тогда Малфой точно её не заметит. Но она сдерживалась. Закрывалась у себя и нервно пыталась читать, и вскоре ловила себя на том, что прислушивается — там он ещё или уже ушёл? Несколько раз она спускалась после его ухода и садилась в кресло, в котором он совсем недавно сидел, читая. Она вдыхала еле уловимый аромат его одеколона и представляла, как это было бы, если бы они могли сидеть вот так вдвоём. Может, он бы обнял её? Она бы читала ему… или он — ей. Или они молча читали бы одну книгу на двоих. Или он мешал бы ей читать, играя с её волосами, гладил тёплыми ладонями её плечи, целовал…

Сегодня она была буквально на взводе. Прошло уже почти два месяца с начала учебного года, она надеялась, что со временем её болезненная тяга к Драко утихнет, хотя бы станет меньше, но всё только ухудшилось. С тех пор, как он стал вежливым с ней, стало ещё труднее. Ещё и профессора, как сговорились — всё норовили поставить их в пару. Макгонагалл заставила их на прошлой неделе работать вместе над сложной трансфигурацией. И сложность была вовсе не в самой трансфигурации, а в том, как её нужно было провести: нужно было стоять совсем рядышком, практически прижавшись друг к другу. Драко встал позади Гермионы, одной рукой слегка прижимая её к себе, а второй направляя свою палочку рядом с её — поток их магии должен был слиться в единое целое. Она чувствовала его горячее дыхание на своем виске и слышала, как стучит его сердце. Быстро-быстро. Конечно, у них всё получилось, но как же тяжело это далось. Гермиона еле сдерживала дрожь в руках и после урока сбежала в свою комнату, чтобы хоть немного успокоиться. А сегодня на зельеварении Слизнорт снова поставил их в пару. К разочарованию Гермионы, профессор Снейп пока не вернулся в Хогвартс, и Слизнорт вёл уроки у всех курсов. И вот сегодня…

Впрочем, этот день пошёл наперекосяк с самого утра. Началось с того, что когда она, торопясь, чтобы не опоздать, выбежала из душа, то вспомнила, что забыла свою сумку вчера вечером в гостиной. Вместо того, чтобы одеться, она решила сбегать за ней сразу, зная, что Забини обычно в это время занимает ванную. Как была, в одном полотенце и с влажными растрёпанными волосами, она сбежала по ступенькам и замерла на месте — прямо перед ней стоял Малфой. Гермиона почувствовала, как её щеки начинают пылать. Полотенце едва прикрывало её тело, и Драко с нескрываемым интересом рассматривал явившееся ему видение.

— Доброе утро, Грейнджер, — вежливо произнёс он, буквально стаскивая с неё взглядом полотенце. — Ты же не собираешься идти в этом на завтрак?

Совсем растерявшись, она сделала шаг назад, запнулась и упала бы, если бы Драко не подхватил её за талию, удерживая и одновременно прижимая к себе.

— Осторожно, — он наклонился к её лицу, и Гермионе показалось, что ещё секунда — и он её поцелует. Второй рукой он приподнял мокрую прядь её волос. — Хочешь, подскажу заклинание для высушивания волос?

Вопрос привёл её в себя, и она резко отодвинулась от Малфоя.

— Спасибо, я его знаю. Но от него волосы становятся слишком пушистыми и непослушными, — проворчала она, отыскивая взглядом сумку.

Заметив её у кресла, она подошла к ней и уже хотела наклониться, но поняла, что это будет очень откровенный вид, и замерла в нерешительности.

Драко многозначительно хмыкнул, подошёл и подал ей сумку.

— Ты так каждое утро разгуливаешь? Забини можно только позавидовать. И почему староста — не я? — он не сводил с неё глаз.

Гермиона взяла сумку.

— Я думала, что тут никого нет. Забини в этом время обычно в душе. Спасибо.

Она повернулась, чтобы уйти.

— Так это мне просто повезло? — протянул ей вслед Малфой. — Я тогда буду заглядывать к вам почаще.

— Ты и так проводишь тут слишком много времени, — вырвалось у Гермионы. Она тут же пожалела, что сказала это, но было уже поздно.

Драко нахмурился, его взгляд после её слов заледенел.

— Я тебе мешаю? — спросил он.

Внезапно Гермионе показалось, что сейчас он скажет грубость, как раньше. Но он молча ждал ответа.

— Ты не мешаешь мне. Просто для меня было неожиданностью видеть тебя здесь так часто. Не думаю, что раньше ты бы стал…

— Раньше я бы не стал. Но то было раньше, — голос Драко был злым. — Я надеялся, что мы сможем… — начал он, но запнулся. — Впрочем, ты права, я ведь и правда раньше вёл себя недопустимо и ещё не имел случая… Снова не то. Случаев как раз было много. Но я ни одним не воспользовался. В общем, я хотел бы извиниться за своё прежнее поведение и как-то загладить свою вину. Возможно, тогда тебе не будет так тяжело видеть меня…

Если бы только он сказал это другим тоном. Пусть не тёплым, но хотя бы не настолько холодным. Даже равнодушно сказанные, слова эти были бы приятней. Она внутренне собралась, чтобы ответить.

— Малфой, я же сказала, мне не тяжело…

— Драко? Грейнджер, я… ой… — Забини явно растерялся, заметив в каком виде Гермиона и насколько близко они стоят. Грейнджер снова покраснела, представив себе, как это выглядит со стороны. Только Драко, казалось, совершенно не смутился.

— Блейзи, я зашёл за тобой, ты готов? — казалось, он уже потерял к Гермионе всякий интерес.

Она поспешила воспользоваться этим и метнулась к своей комнате, но у самой двери вдруг остановилась. Внизу раздались голоса, и ей стало интересно, что ещё скажет Малфой. Ведь вполне естественно, что Забини завалит его вопросами. Она слегка хлопнула своей дверью, но осталась стоять в коридоре.

— Что ты творишь? — голос Забини, слегка приглушённый, казался раздражённым.

— Ничего, — Драко, напротив, был совершенно спокоен. — Я же не виноват, что Грейнджер выскочила в гостиную практически обнажённой. Не мог же я промолчать.

— Очень даже мог! И должен был! Разве я не говорил тебе, что обещал Поттеру её безопасность?

— Но я ведь и не нападал на неё. Я вообще не собирался общаться с ней.

— Только не говори, что после всего, через что мы прошли, тебя всё ещё волнует её статус!

— Вовсе нет, хотя не так уж просто выкинуть из головы вбитые с пелёнок постулаты. Но ты тоже через это прошёл, и у тебя получилось. Значит, и я смогу. Уже смог. Проблема вовсе не в её крови, друг. Проблема во мне самом.

— Я не вижу тут проблем.

— Потому что ты просто не в курсе.

— Так просвети меня!

— Не могу.

— Но почему?

— Потому что… Слушай, сейчас не время. Давай поговорим об этом в другом месте. Сейчас спустится наша мисс Знание, и я меньше всего хочу, чтобы она услышала, что мы тут о ней разговариваем. Пойдём уже.

— Ладно. Но ты мне должен разговор. В конце концов, я имею право понимать, зачем ты сначала заявляешься сюда чуть ли не каждый день, вне зависимости, есть я тут или нет, а потом разговариваешь с ней так, как будто это она оскорбляла тебя все годы до этого.

Гермиона услышала, как хлопнула входная дверь — парни вышли. В задумчивости она медленно вошла в свою комнату и стала собираться. Услышанное не давало ей покоя. Значит, Забини сам удивлялся, почему Малфой так часто бывает у них? И надо же было им так не вовремя вспомнить о том, что она может спуститься!

В сердцах Гермиона даже притопнула ногой. Но наколдованный Темпус показал, что если она ещё хоть немного задержится, то останется без завтрака, и, решив, что она сделает всё возможное, чтобы разгадать тайну Драко Малфоя, Гермиона поскорее направилась в Большой зал.

К счастью, на завтраке ей удалось сесть максимально далеко от Драко и практически не пересекаться с ним взглядами. Она чувствовала, что Забини смотрит на неё, но сама не поднимала глаз на них обоих. Потом начались занятия, всё было относительно спокойно, и вот, на Зельеварении…

— Грейнджер и Малфой, как два самых лучших ученика, сегодня получат задание, отличное от остальных, посложнее. Пройдите за тот, дальний столик, пожалуйста, вам предстоит работать в паре.

И дальше Гермиона мало что соображала. Она что-то резала, давила, помешивала, брала с полки ингредиенты — всё как в тумане. В классе было так жарко или это её бросало в жар от близости Драко? И что он делает? А Малфой спокойно отбирал необходимые травы, смешивал в нужных пропорциях составляющие, перебирал фиалы своими длинными, нервными пальцами… Гермиона тряхнула головой, пытаясь отвлечься и переключиться на работу. Прядка волос повисла перед глазами, и она попыталась сдуть её, но ничего не вышло, а руки были заняты. И тут Драко протянул руку и заправил прядь ей за ухо. Такой простой и такой интимный жест, полностью выбивший почву у неё из-под ног. А он, как ни в чём не бывало, продолжил работу. Она едва дождалась окончания сдвоенного урока, чтобы снова сбежать. Какое счастье, что урок этот был последним, но впереди ждал ещё ужин… на который, впрочем, можно было и не идти.

Так она и сделала. Переоделась в джинсы и майку, накинула сверху кофту и забежала на кухню за бутербродами и фруктами, а потом спряталась от всех в своей комнате и занялась домашним заданием.

Она услышала, как вернулся с ужина Блейз и прошёл к себе в комнату. Им давно нужно было распределить дни дежурств и составить график, и, раз уж сегодня Забини был один, Гермиона решила выяснить этот вопрос. Она взяла графики, которые ей передала директор, и отправилась к нему в комнату.

Он действительно был один, но явно куда-то собирался. Открыв на стук и услышав её предложение проработать график дежурств, он смутился.

— Грейнджер, прости. Я не хочу, чтобы это выглядело как отлынивание от работы, но сейчас я правда не могу остаться. Я договорился о встрече и… это важно, понимаешь? Давай завтра? Или, если я вернусь не поздно… — с этими словами он уже застёгивал мантию.

— Ты уходишь из замка? Ты в курсе, что там ливень? — Гермиона удивлённо обернулась к окну.

— А ты в курсе, что я волшебник? — улыбнулся он. — Не волнуйся, я не далеко. Просто нам с… другом нужно поговорить и… не важно... — оборвал он сам себя.

— Хорошо. Если ты вернёшься, пока я ещё буду в гостиной, то возможно, мы успеем сделать это сегодня. Будь осторожнее, — не удержалась от улыбки Гермиона.

У них складывались неплохие отношения. Гарри рассказал ей, почему Забини считал своим долгом вести себя прилично и помогать ей. Но Гермионе казалось, что он и так вёл бы себя нормально. Он в первый же день извинился за своё прошлое к ней отношение и чётко дал понять, насколько кардинально изменились его взгляды. По его словам, практически все из Слизерина теперь смотрят на многое совсем иначе, но Гермиона понимала, как сложно перечеркнуть всё то, что внушалось тебе годами, и принять новые правила, по которым жила теперь Магическая Британия. И не ждала многого. Общение с Забини не доставляло хлопот, и ей действительно искренне не хотелось, чтобы он простудился.

Однако стоило ему выйти за дверь, как в голову Гермионы начали приходить вопросы, один интереснее другого. С кем собрался встретиться Забини? Не Малфой ли ожидал его на улице? И если да — о чём таком важном они собирались поговорить? Настолько важном, что им даже пришлось выходить из замка в такую погоду?

Гермиона и сама не понимала, почему для неё это так важно. Ведь она всеми силами пыталась выбросить Драко из головы, так зачем ей знать его секреты? Она заметалась по комнате, нервно стискивая пальцы. Интуитивно она чувствовала, что разговор этот должен быть как-то связан с ней. Хотя и не могла найти причин, почему ей так кажется. Разве ему есть до неё хоть какое-то дело? Разве не наплевать ему, даже если с ней что-то произойдёт? Да он о ней и не вспомнит, стоит им только окончить школу. А вот она… Но как же ей хотелось узнать, о чём именно не захотел говорить Драко в гостиной этим утром. Что он опять скрывает? Может, всё же стоит пойти и поискать их? Если попросить у Гарри карту Мародёров и мантию, она быстро найдёт слизеринцев, и они её не увидят. Тогда она сможет подслушать… Но ведь это неправильно! О, Мерлин великий, о чём она вообще думает?! Но вдруг он замышляет что-то недоброе? Вдруг он только притворяется, что изменился, что они наладили отношения с Гарри, а на деле вынашивает коварные планы? Ведь его отца тоже оправдали, хотя он был злым, жестоким человеком. И Гермионе это было известно не понаслышке. Но Северус Снейп дал показания в защиту Малфоев, обоих, и если в защиту Драко они с Гарри и сами выступали в суде, то за Люциуса Гермиона ни за что бы не пошла свидетельствовать! Вдруг он приказал сыну притащить к нему Гарри, и вся эта вежливость — только игра? Может, всё же…

Гермиона уже готова была сорваться следом за Блейзом, но в комнату постучали, и, открыв дверь, она увидела Гарри с Джинни.

— Привет! — подруга радостно чмокнула Гермиону в щёку. — А мы выдели Забини. Он куда-то спешил, и мы поняли, что ты тут одна, и решили навестить. Ты ведь не против?

Гермиона только покачала головой, пытаясь привести мысли в порядок. Хорошо, что ребята пришли. Иначе она уже готова была совершить поступок, совершенно ей не свойственный.

— Мио, ты в последнее время сама не своя. Что происходит? Забини достаёт тебя? — Гарри встревоженно посмотрел на нее.

— Нет, вовсе нет, — она попыталась улыбнуться, но улыбка получилась вымученной, — он очень помогает мне и вообще ведёт себя безупречно.

— Тогда что тебя беспокоит?

— Малфой… — Гермиона прикусила язычок, но было поздно. Эта фамилия действовала на гриффиндорцев как красная тряпка на быков, и Гарри тут же «встал в стойку».

— Малфой? Что он сделал?

— Гарри, я не имела в виду, что он что-то сделал, — Гермиона попыталась успокоить друга, — просто он часто заходит сюда, к Забини. А я никак не привыкну к тому, что он всё время мелькает перед глазами.

— Но он нормально ведёт себя? Он не пытался грубить тебе, оскорблять? В общем — вести себя как раньше?

Гермиона отрицательно покачала головой.

— Наоборот, он даже пытался извиниться за своё поведение в прошлом.

— Что значит — пытался? — удивилась Джинни.

— Ну, он начал разговор, но нас прервали, и ему пришлось уйти, — Гермиона не была готова обсуждать сегодняшнее утро во всех подробностях даже с лучшими друзьями.

— Понятно. Что ж… Могу только посоветовать поменьше обращать на него внимание. Запретить ему навещать друга не в моей власти, — виновато сказал Гарри.

— Конечно. Просто… Ну, вы же знаете, мне сложно, когда он рядом, — вздохнула Гермиона.

И Гарри, и Джинни были в курсе её отношения к Драко уже давно. Но если Джинни искренне надеялась, что Гермиона забудет эту свою навязчивую идею с Роном, то Гарри был уверен, что так просто это не пройдёт. Будь это любой другой парень, Гарри уже давно сам бы с ним поговорил, но Малфой… Все они прекрасно знали, как Драко относился к Гермионе раньше. И теперь, если он и изменил своё мнение относительно статуса крови, это вовсе не означало, что он может влюбиться в неё.

Друзья ещё немного поболтали ни о чём, договорились сходить как-нибудь в гости к Хагриду и в Хогсмид, и Гарри с Джинни ушли к себе. В этот вечер Гермиона так и не дождалась возвращения Забини.

Зато утром она встретила его в гостиной. Услышав её шаги, он как-то засуетился и, не поднимая глаз, буркнул приветствие и быстренько выскочил за дверь. Это странное поведение удивило Гермиону и задело. Подумав, что рано или поздно им всё равно придётся пересечься в гостиной, она решила не забивать себе голову и пошла в Большой зал.

Малфоя не было, а Забини выглядел очень печальным и задумчивым, и почти ни с кем не разговаривал, что было странно. Обычно на завтраках он вёл себя раскованно, мило улыбался девушкам, шутил. А сегодня так задумался, что чуть не опоздал на урок.

Гермиона удивленно наблюдала за ним, что не укрылось от Джинни.

— Что-то наш мулат сам на себя сегодня не похож, — усмехнулась та.

— Да, он ведёт себя странно с самого утра. Но мало ли... Вот и Малфоя нет, может, они вчера поссорились?

— Так он встречался с Малфоем? Я думала, он спешит на свидание.

— Свидание? — Гермиона удивилась, она даже не подумала об этом. — Хотя почему бы и нет? Ладно, пойдём, нужно ещё зайти за сумкой. Не хочу опаздывать.

Весь день Гермиона то и дело возвращалась мыслями к Забини. Малфой появился на первом уроке, но был бледен и замкнут. Он не реагировал на привычные уже для всех заигрывания девушек, рассеянно слушал профессоров и что-то рисовал на полях своих тетрадей. Иногда Гермиона, привычно тайком наблюдавшая за ним, ловила его задумчивый взгляд на себе. А иногда он настороженно присматривался к Забини.

Блейз же искоса бросал на Драко рассерженный взгляд, но близко не подходил и не разговаривал с ним даже на переменах, хотя раньше они частенько болтали по дороге из класса в класс.

Что-то явно происходило между этими двумя, но что? Может, Забини был вчера на свидании с девушкой Малфоя, и тот их застукал? Но Гермиона не слышала, чтобы у Драко была девушка. Да и у Забини тоже.

После обеда она шла по пустому коридору в сторону библиотеки, размышляя о странном поведении парней, когда вдруг услышала приглушённые голоса. В соседнем классе была приоткрыта дверь, и она остановилась рядом, прислушиваясь. Говорили явно двое. Один что-то доказывал, второй возражал. Но слов разобрать не получалось, и Гермиона подошла ещё ближе.

— Да пойми же ты, я не могу, не должен мешать ей жить. Моя задача — сидеть тихо и не портить ей репутацию. Мы закончим школу, я женюсь на Астории, как велит отец, и продолжу свой ненавистный род, — в голосе Малфоя была плохо скрытая боль и тоска.

— Ты так ничего и не понял! — А вот Забини, кажется, надоело чувствовать себя виноватым, потому что в его голосе сейчас было раздражение и даже злость. — Сколько ещё ты можешь идти на поводу у своего отца? Тебе мало постоянного недовольства тобой в детстве? Мало метки и служения Вол… — Блейз запнулся, но собрал всю злость и выплюнул ненавистное имя: — Волдеморту? Теперь ты хочешь положить к его ногам свою молодость, жизнь, любовь? А о ней ты подумал? А если ей не всё равно? Да ты просто обязан хотя бы спросить её! Или я…

Послышался шорох, шум, а потом сдавленный голос Забини.

— Да не скажу я ей, не скажу, пусти…

— Лучше ей ничего не знать. Ты хоть представляешь, как это — все эти годы делать вид, что она мне безразлична? Что я её ненавижу? И после этого ты думаешь, что она может относиться ко мне как-то иначе?

— Но мы все изменились после войны. Ты изменился! Ты сам согласился на мировую с Поттером и с его друзьями…

— Да, согласился, потому что это давало возможность… Да просто потому, что так было правильно. И выгодно. Всем нам. И если бы герой Поттер не пришёл к нам, я сам подошёл бы к нему.

— Я знаю. Но и к ней…

— Хватит, Блейз! Я понимаю, что ты переживаешь за меня, и благодарен за это, поверь. Но я так решил, и не дай Мерлин, я узнаю, что ты…

— Я же поклялся тебе уже, что ещё ты хочешь услышать? — устало перебил его Забини. — Что ты дурак? Так это я уже тоже тебе сказал вчера, тысячу раз дурак!

— Тем более. Зачем ей, такой умнице, я — полный дурак? — в голосе Драко послышалась не насмешка, а грусть. — И давай не будем больше к этому возвращаться. Закрыли тему. На весеннем балу я объявлю о помолвке с Асторией, отец обо всём договорился, а пока я просто буду жить как прежде. Издали любоваться и надеяться, что она тоже найдёт своё счастье.

— Идиот, — в голосе Забини тоже послышалась боль. — Какой же ты идиот.

— Пойдём уже…

Гермиона поспешила отойти от двери и скрылась за гобеленом, пока ребята прошли мимо неё, уже беседуя о каких-то зельях. Значит, вот в чём была проблема. Малфой влюблён, но его чувство не взаимно. И он даже не надеется на то, что сможет добиться взаимности. Кто же это? А Астория… Кто-то ещё до войны говорил ей, что Люциус Малфой собирается породниться с Гринграссами. Значит, Драко решил жениться по договорённости, как наверняка женились и его родители, и продолжить традиции чистокровных аристократов. Опустив голову, Гермиона понуро побрела к себе в комнату — идти в библиотеку совершенно расхотелось. Казалось, Малфой стал ещё более недоступным, чем был. Мало того, что они воевали по разные стороны, мало того, что он был чистокровным аристократом, а она магглорождённой, так теперь между ними была ещё и неизвестная Гермионе девушка, которая даже не догадывалась, что в неё влюблён слизеринский принц.

С каждым днём Грейнджер всё более погружалась в странное для неё апатичное состояние. Утро заставало её не выспавшейся, а порой и в слезах. Она силком тащила себя в душ, потом на завтрак, где больше ковырялась в еде, чем ела, а потом плелась на уроки. Директор обратилась к старостам за помощью в подготовке Рождественского бала, но даже это не встряхнуло Гермиону. Забини с ног сбился, пытаясь справиться со всем один. В конце концов он не выдержал и обратился за помощью к её друзьям.

— Поттер, на два слова, — поймал он как-то Гарри за рукав в коридоре.

Тот удивлённо глянул на него, но притормозил.

— Что случилось?

— Надо что-то делать с Грейнджер. Я не знаю, что с ней, но ты же её друг, ты не мог не заметить, что в последнее время она…

Поттер оглянулся по сторонам и потащил Забини в пустой класс.

— Слушай, я не хочу обсуждать это при всех, а там кто-то обязательно услышит. Конечно, я вижу, что с Гермионой происходит. И да, я знаю причину, вернее, догадываюсь о ней, но тебе не скажу, извини. Это ее личное дело. Она даже с нами это не обсуждает. И неужели ты думаешь, что мы не пытались вытащить её из этого состояния? Да я даже Снейпу писал…

У Забини округлились глаза.

— Что?!

— Что-что, — передразнил его Гарри. — Говорю же, писал Северусу. Он посоветовал парочку зелий, даже обещал сам приехать после зимних каникул. Раньше не сможет.

— Ничего себе, ну ты даёшь… Я не знал, что ты со Снейпом… Ну, вы никогда не ладили, и теперь…

— Малфоя спроси, он же обещал вроде вас просветить. А я не буду. Просто прими как факт — я делаю что могу, но… — он развёл руками. — Одна надежда — Мио хотела заниматься зельями углублённо, и если Северус вернётся к занятиям и возьмёт её в ученицы, то, может, это выдернет её из теперешней апатии?

— Вообще-то… — протянул Забини, — если она так хочет заниматься зельями, то мы с Малфоем вполне могли бы ей помочь. Мы же прошли расширенный курс практически с рождения: я у мамы, а Драко у Снейпа. И теперешняя программа для нас просто повторение давно пройдённого.

— Вдвоём? — неуверенно протянул Поттер. Он понимал, что за помощь Забини Гермиона была бы благодарна, но вот обучающий её Малфой…

— Ну да, у нас же были разные программы обучения. И Драко — ты не волнуйся, он давно с ней ровно общается, он не станет язвить и…

— Да я не потому. Слушай, а давай я лучше её спрошу, а то что это мы тут за неё решаем? Пусть сама выбирает, чего хочет.

— Тоже верно, — Забини как-то странно на него посмотрел, и Гарри показалось, что сказал он не совсем то, что собирался. — Только обязательно скажи ей, что мы оба не против, хорошо?

— А откуда ты знаешь, что Малфой не против?

— Знаю, — уверенно сказал Забини. — Пожалуйста, не забудь.

— Ладно, скажу, — пожал плечами Поттер. У него всё равно было ощущение, что Забини что-то недоговаривает.

И Забини думал о том же — что Поттер определённо о чём-то умалчивает.

Гарри поймал Гермиону после последней пары.

— Слушай, я тут болтал с Забини и случайно упомянул о твоём желании получить дополнительные уроки по зельям. И он предложил помочь тебе с этим.

Гермиона равнодушно посмотрела на него, не удивившись даже тому, что её друг болтал со слизеринцем.

— Спасибо, Гарри, — тихо сказала она. И собиралась уже уйти, когда Поттер решил уточнить.

— Забини сказал, что они могут помочь тебе вместе с Малфоем.

Гермиона замерла и подняла на него взгляд.

— С Малфоем? — настороженно переспросила она.

— Да. Я тоже удивился, но Забини сказал, что они углубленно изучали разные направления зельеварения, каждый у своего преподавателя, а потому будет не лишним, если они оба помогут тебе с…

— Но зачем им это? — казалось, Гермиона даже немного пришла в себя.

— Ну, Забини волнуется, видя твоё состояние. Мио, ну правда, ты же не можешь думать, что нам всё равно? Если уж слизеринцы обратили внимание на твою апатию, то что говорить о нас, твоих друзьях?

— Я понимаю… — её голос снова потух. — Я правда понимаю, Гарри, но и вы должны меня понять. Я очень устала. Всю жизнь я старалась быть нужной, полезной. Хотелось, чтобы меня заметили, оценили. Чтобы мои знания принесли пользу. И это работало, даже если вы с Роном просто списывали мою домашку. Но теперь… Я больше ничего не хочу, Гарри. Кроме одного. Я хочу забыть. Если бы заклинание стирания памяти помогло, я бы сама на себя его наложила, но это не спасёт. А мне нужно, понимаешь, нужно забыть… его…

— Мио… — Гарри притянул её к себе в объятия. — Ну, что ты. Хорошая моя. — Он гладил её по волосам, мечтая самолично прибить Малфоя. И прекрасно понимая, что тот ни в чём не виноват. Нельзя заставить полюбить насильно. — Тебе нужно отдохнуть. И переключиться на что-то. Но сначала отдохнуть. Давай я провожу тебя к комнатам старост.

Они медленно шли по коридору. Гарри всё так же обнимал Гермиону за плечи, шепча ей слова утешения на ухо, нёс её сумку и пытался придумать, чем её можно отвлечь.

Драко вывернул из-за угла и чуть не налетел на них. Оглядев обнявшихся друзей, он сухо поздоровался, отведя взгляд, и постарался как можно скорее исчезнуть.

— Странный он какой-то, — пробормотал Поттер. — Если бы не знал его, подумал бы, что он приревновал тебя.

— Не смешно, Гарри, — вздохнула Гермиона, — он влюблён совсем в другую девушку, — и она рассказала ему о подслушанном разговоре.

Поттер задумался.

Забини подошёл к Поттеру после занятий в пятницу.

— Ну как? Поговорил с Грейнджер? — спросил он, улучив минуту, когда Гарри остался один.

Поттер кивнул.

— Поговорил. Она, конечно, хочет, но нас обоих смущает Малфой.

— Чем? — искренне удивился Забини. — Я же объяснял тебе…

Гарри только отмахнулся.

— Я помню твои объяснения. И я передал всё это Мионе. Но, ты понимаешь… — он зарылся пятернёй в волосы, не зная, как объяснить, не выдавая тайну подруги. — Ей вроде как до сих пор при нём не по себе, что ли...

— Ну, Малфой тоже с ней не… Слушай, так может, это и хорошо! Ну, что они чаще будут вместе проводить время. И понемногу привыкнут друг к другу. Поверь, ему просто необходимо отвлечься… Сейчас сложный для него период. Отец собирается его женить, как всегда, не спросив его мнения. А Драко… он… Понимаешь, он устал бороться. И он не верит, что заслужил счастье с любимой… Ну, это не моя тайна, Поттер, но просто поверь — ему очень это нужно! — закончил он скомканно.

Гарри задумался. Похоже, у каждого их них были свои причины и скрытые мотивы. И может быть, действительно стоило поспособствовать тому, чтобы Гермиона и Малфой были вместе почаще? Может быть, тогда он увидит, что она замечательная и достойна многого, и… Тем более, если девушка, в которую он, по словам Забини, влюблён, не отвечает ему взаимностью… В общем, Гарри решил попробовать.

— Что ж, может, ты и прав. Я ещё раз поговорю с ней, — он уже собрался уходить, когда Забини придержал его за рукав.

— Это ещё не всё, Поттер. Есть ещё одна проблема — Рождественский бал. И если вы не хотите, чтобы весь замок в этот раз был украшен в цветах нашего факультета — придётся помогать. Потому что наши девушки решили…

— О, нет, Забини! — расхохотался Поттер. — Только не сплошная зелень с серебром. Все знают, что цвета Рождества — это красный и…

— Зелёный. А потому это ещё одна возможность наладить отношения. Приходите сегодня вечером, после ужина, в пустой класс на третьем этаже, у статуи рыцаря. Мы тоже придём. Там и обсудим.

— Кого брать?

— Да всех, кто готов сотрудничать, украшать замок и не лезть в драку на каждом шагу.

— Договорились.

Идти на бал Гермионе не хотелось совсем. Она даже надеялась, что, если не купит платье, от неё отстанут, но директор пресекла все её отговорки на корню.

— Бал открывается танцем старост, мисс Грейнджер, — голос директора был холоден и суров, — и я не вижу причин менять эту традицию. Мистер Забини готов. А вы?

Гермиона только вздохнула.

— Конечно, директор. Могу я идти? — тихо проговорила она и, дождавшись слегка недоумённого кивка, вышла из кабинета директора. Что ж, придётся всё же сходить за платьем.

Однако оказалось, что все платья в Хогсмиде, более или менее подходящие для бала, уже разобрали. Оставалась неделя до праздника, а идти в трансфигурированном бальном наряде, как Золушка, Гермиона не собиралась. Расстроенная девушка брела по тропинке из магазина обратно в школу, когда её внезапно окликнули. Обернувшись, она увидела Малфоя, спешащего к ней. Сердце забилось, как у пойманной пташки, но пришлось остановиться и подождать.

— Привет, — поздоровался Драко, догнав её. — Мне показалось, или ты чем-то расстроена?

Гермиона удивлённо посмотрела на него. Раскрасневшийся от быстрой ходьбы, он выглядел очень привлекательно. Он даже ей улыбался!

Драко приподнял бровь, явно ожидая ответа, и Гермиона очнулась.

— Нет… да. Просто платья все разобрали, и я… Я не хотела идти, но директор сказала, что мы с Забини должны открыть бал, и не могу отказаться. И вот… — она и сама не поняла, зачем вывалила на него все свои проблемы, но он смотрел так участливо, а когда понял, в чём дело, то задумался и вдруг радостно улыбнулся.

— А что мне будет, если я помогу тебе решить проблему? — вдруг спросил он, повергая ее уже в полнейший шок. Улыбка, участие, теперь предложение помощи… чего ещё ждать от него сегодня?

Заметив её недоумение, он немного стушевался.

— Просто я знаю один магазин в Лондоне, мама там…

— Малфой, прости. Я ценю твоё желание помочь, но я вряд ли смогу себе позволить платья, которые покупает твоя мама, — остановила его Гермиона.

Драко запнулся. Конечно, он не подумал о том, что у неё банально нет таких денег — ведь его мама никогда не спрашивала, сколько стоит платье. Она просто выбирала то, что ей нравилось, и всё.

— Послушай, я мог бы… Подожди! — не дал он ей себя остановить, — Я не хочу обидеть тебя, просто, я могу оплатить покупки. Всё, что необходимо: платье, обувь, украшения, салон… Пусть это будет как извинение за моё поведение раньше. Пожалуйста, я никак не придумаю, чем загладить свою вину, так может, ты примешь от меня в подарок хоть такую малость?

Гермиона во все глаза смотрела на него. До сих пор он был холоден и довольно отстранен, а тут вдруг такая перемена. С чего бы?

— Малфой, прости, но я не могу принять такой дорогой…

— Поверь, это сущие мелочи! Честное слово! Я думал о бриллиантовом колье, но тебе больше пошли бы изумруды. А ты не носишь цвета моего факультета, и я подумал о рубинах, но их не люблю я, и…

— Что?! — у Гермионы округлились глаза. — Ты с ума сошёл, Малфой! Даже думать забудь о драгоценностях! Я никогда бы не приняла от тебя такой дорогой подарок!

— Не приняла бы от меня? — грустно потупился Драко. — А от кого бы приняла?

— Что? В каком смысле? — растерялась она.

— Ну, ты сказала, что никогда не приняла бы такой подарок от меня. Значит, проблема не в подарке, а в дарителе? — он не поднимал глаз, разглядывая снег под ногами.

Гермиона медленно выдохнула, давая себе время обдумать ответ.

— Ни от кого, — наконец ответила она. — Я ни от кого не приняла бы такой дорогой подарок. И я вообще не понимаю, почему ты или кто-то другой должны дарить мне драгоценности или платья.

— Даже от Поттера или Уизли?

Гермиона раздражённо вздохнула.

— Малфой, ты меня вообще слушаешь? Я же только что сказала, что ни от кого бы не приняла такого рода подарок. Ни от кого! Ясно?

— Ясно, — сдался он, — но тогда скажи мне, как я могу загладить свою вину? Ты молодая, амбициозная, красивая, умная девушка, лучшая ученица Хога, и это было бы вполне нормально, если бы парень таким образом решил извиниться за неподобающее поведение. Я имею в виду, для девушки, которая была воспитана в традициях чистокровной аристократии.

Гермиона вспыхнула и отшатнулась от него, но он поспешно шагнул к ней, не давая себя перебить.

— Подожди, ты неправильно меня поняла. Я не имел в виду что-то плохое. Я только хотел сказать, что раз твоё воспитание не позволяет тебе принимать такие подарки, то, может, ты и правда подскажешь, как я могу… Я услышал тебя и принимаю твой выбор. Но пойми и ты меня, прошу! Для меня мучительно знать, что я никак не могу отблагодарить тебя за твоё заступничество в суде, и за доброту — ведь ты простила мне мои выходки, и… Послушай, за мной много грехов, но сейчас не время перечислять их. Забини сказал мне, что ты бы хотела заниматься дополнительно зельями. Возможно, ты согласилась бы на то, чтобы заниматься с нами. И я, и он получили очень расширенное образование в этой теме, но если мать Забини учила его в большей степени разным ядам и противоядиям, то Северус делал акцент на другом, и вместе мы могли бы помочь тебе восполнить пробелы школьной программы. Как ты смотришь на это? — он с надеждой посмотрел на неё.

Гермиона опешила. Когда Гарри сказал ей о предложении Забини, она готова была согласиться. В сущности, сейчас ей было всё равно, апатия делала её совершенно равнодушной даже к новым знаниям, но в силу своего характера она просто не смогла справиться с мыслью, что доступные ей знания пройдут мимо из-за того, что она решила хандрить. Поэтому вот уже несколько дней, особенно после новости о бале, она изо всех сил старалась вытащить себя из этого состояния. И была уже практически готова согласиться на уроки с Забини, но Драко… И вот сейчас он стоит перед ней и с такой надеждой смотрит в глаза, как будто не с уроками помогать собрался, а попросил стать его женой, а она тянет с ответом.

— Малфой, я даже не знаю… — протянула она, всё ещё ища пути отступления.

— Пожалуйста, Грейнджер!

— А с чего ты вдруг так изменился? Настроение хорошее? Получил добрые вести? — она чуть не ляпнула про невесту, но вовремя прикусила язычок.

Он удивлённо посмотрел на неё.

— Я не совсем понимаю, о чём ты, — растерянно произнёс он.

— Ну, раньше ты едва цедил приветствие, когда видел меня в нашей с Забини гостиной, а теперь вот болтаешь со мной, даже предлагаешь подарки и помощь.

Драко насупился.

— Я… Грейнджер, поверь, я вовсе не хотел быть невежливым, особенно с тобой. И я прекрасно понимаю, что непозволительно часто засиживался в вашей гостиной, просто в гостиной Слизерина так шумно, что часто невозможно сосредоточиться. Мой тон… — он отвёл взгляд и вдруг покраснел, закинул голову и, глядя в небо, выдавил из себя: — Я ужасно боялся, что ты вообще не будешь со мной разговаривать.

Гермиона опешила.

— Я?!

— Да, прости! Ну, ты, когда видела меня в гостиной, всегда хмурилась, и я понимал, что, наверное, мешаю тебе или раздражаю, и мне было стыдно, но Забини уверял меня, что с ним ты спокойно разговариваешь и работаешь, и что тебе плевать на меня и моё присутствие, и я…

Гермиона не выдержала. Она хихикнула раз, другой, а когда Драко услышал и замолк на полуслове — расхохоталась в голос.

Отсмеявшись, она виновато посмотрела на хмурящегося Малфоя. Его первым порывом было развернуться и уйти, но, задумавшись на секунду, он понял, что она смеётся не над ним. Что-то другое рассмешило её, и он решил дождаться, когда она соизволит объясниться.

— Прости, Малфой. Я просто подумала, насколько же мы, такие взрослые, прошедшие ужасы войны и послевоенные проблемы, все же еще дети. Ты придумал то, чего не было, и я тоже хороша. В итоге мы едва снова не стали врагами.

— Я… я больше никогда намеренно не причиню тебе боль, — быстро проговорил Драко.

Она удивлённо посмотрела на него и уже хотела спросить, что это значит, но он быстро сменил тему, начав заваливать её вопросами о том, какие именно зелья её интересуют. И вскоре Гермиона уже забыла, как странно прозвучали его слова. И сама не заметила, как дала согласие на уроки не только у Забини, но и у Малфоя. Так что, когда Гарри подошёл к ней, чтобы ещё раз поговорить об этом, вопрос был уже решён.

Платье она купила в Лондоне. За несколько дней до бала директор сама подошла к ней и заявила, что даёт Гермионе выходной с тем, чтобы она отправилась в Лондон и купила всё необходимое. На вопрос, откуда она узнала, что у Грейнджер нет платья, директор только сухо улыбнулась и сказала, чтобы та ценила новых друзей так же, как и старых. Весь остаток дня Гермиона терялась в догадках, но потом решила выбросить это из головы.

Возможно, это был осознанный выбор, и возможно, на него повлияло тесное общение с представителями змеиного факультета, но платье было тёмно-зелёного цвета. Тончайшим кружевом оно облегало плечи и спину, глубоким узким вырезом спускаясь к середине груди, а дальше лёгкий шёлк стягивал узкую талию и широкой летящей юбкой в несколько слоёв окутывал бедра и ноги, как дымкой. В этой юбке крылся секрет — высоченный разрез мог открыть ножку, затянутую в чулок, но для этого нужно было постараться — ширина юбок скрывала это от чужих глаз. Украшения были из серебра, и босоножки тоже серебристого цвета, в греческом стиле.

Увидев это платье на Гермионе, Джинни с визгом чуть не повисла у неё на шее, но вовремя опомнилась и застыла, сложив руки в молитвенном жесте.

— Ты великолепна, дорогая, — выдохнула она. — Он просто сойдёт с ума от такой красоты.

— Кто? — Гермиона задумчиво рассматривала себя в зеркало, размышляя, какую причёску нужно сделать.

— Да они оба, я думаю, — отмахнулась Джинни от еще более удивившейся Гермионы. — А волосы обязательно нужно уложить высоко. Я помогу, я знаю одно заклинание… Ну-ка, присядь.

Гермиона послушно села, и Джинни принялась колдовать над ней. Минут через десять она повернула подругу лицом к зеркалу.

— Ну? Что скажешь? — слегка самодовольно спросила она.

Причёска очень шла Гермионе. Высоко убранные волосы открывали точёную шею и гладкие плечи, несколько свободных прядок добавляли трогательности, и лёгкий макияж подчёркивал глубину и сияние глаз.

— Спасибо! — выдохнула Гермиона. — Даже не верится, что это я.

— Ты, ты! Я же говорила, что женщине нужно чаще ходить по магазинам и балам — и тогда никакая депрессия не страшна. Ведь правда, настроение улучшилось?

Гермиона кивнула. Она и правда заметила, что после памятного, нормального разговора с Малфоем её апатия понемногу начала проходить. Конечно, они ещё не успели толком позаниматься, но уроки ей всё равно уже нравились — парни всё объясняли подробно и интересно, вели себя сдержанно, и работать с ними обоими оказалось неожиданно приятно.

Спускаясь по лестнице в гостиную, Гермиона вдруг увидела обоих — и Малфоя, и Забини. Она удивлённо взглянула на Драко. Тот смутился.

— Привет, — он буквально пожирал её глазами, охватывая взглядом всю её фигурку, и голос его прозвучал хрипло. — Я просто должен был убедиться, что ты точно придёшь.

Забини шагнул к лестнице и протянул Гермионе руку.

— Эта прекрасная девушка — на сегодняшний вечер моя, Драко. Иди уже, тебя ждут, — шутливо сказал он, и Малфой сразу как-то сник, опустил голову и повернулся к выходу. — Но, если ты будешь хорошо себя вести, она, возможно, подарит тебе танец, — подмигнул он Гермионе.

Драко обернулся, и в его взгляде было столько радостной надежды, что Гермиона просто не знала, что и думать. Она неуверенно кивнула и улыбнулась ему.

— Спасибо, — выдохнул он и исчез в дверях.

— Ты прекрасно выглядишь, и тебе очень идут цвета моего факультета, — Забини повёл Гермиону в Большой зал.

Гермиона почувствовала, как её щеки заливает краска.

— Не смущайся, сегодня ты — королева бала. Мы сведём их с ума первым танцем!

Мулат был в очень тёмной мантии с зелёным отливом, отороченной черным кружевом, и это отлично гармонировало с платьем его спутницы. Определённо, они были очень красивой парой.

Друзья Гермионы только ахнули, увидев её. Джинни подмигнула ей.

— Я им специально не говорила, — шепнула она.

Гермиона благодарно улыбнулась и поспешила в зал, где их уже ждала директор.

Они открыли бал, как и планировалось, вальсом, и все аплодировали им, заставляя Гермиону краснеть от смущения и удовольствия. Едва смолкли звуки вальса, как её утащили в сторону Гарри и Рон, а потом к ним присоединились и старые друзья — Невилл и Полумна, Симус, Дин и другие гриффиндорцы. Все весело обсуждали наряды и костюмы, и девушки уже предвкушали майский маскарад — директор предупредила, что к маю нужны будут не просто платья, а костюмы. И в самый разгар веселья к ним подошёл Малфой.

Смех моментально стих. Вроде бы ребята и общались уже со слизеринцами нормально, а всё равно все напряглись, недоумённо уставившись на него. Драко учтиво поклонился и протянул руку Гермионе.

— Мисс Грейнджер, вы обещали мне танец, — спокойно сказал он, ни на кого, кроме неё, не глядя.

Гермиона улыбнулась ему и приняла руку.

— Конечно, мистер Малфой, — присев в лёгком книксене, ответила она, и они вышли в центр зала.

Конечно, вокруг танцевали пары. И пусть поначалу на них многие чуть ли не пальцем показывали, но к середине танца все уже вроде бы успокоились. Гермионе было всё равно. Она чувствовала себя настоящей Золушкой, встретившей своего принца. Как он смотрел на неё, как нежно сжимал её ладонь, как жарко прижимал к себе… Она просто тонула в его глазах и больше всего на свете не хотела, чтобы этот танец заканчивался.

Но музыка стихла, и Драко нехотя отвёл свою партнёршу к её друзьям. Казалось, мир вокруг потерял все краски, когда их руки разъединились и ему пришлось уйти, а её тут же обступили подружки.

У Гермионы кружилась голова. Хотелось, так хотелось продолжить сказку. Почему у них может быть только один танец? Это несправедливо! Сейчас она пойдёт и тоже пригласит его! Сейчас, только голова немного перестанет кружиться. Подружки о чём-то шепчутся, кто-то спрашивает её о Малфое, но она никак не может сосредоточиться…

Внезапно Джинни отошла в сторону, и в проёме Гермиона увидела, как Драко ведёт на танцпол Асторию Гринграсс. В этом не было ничего странного — ведь это бал, тут должны танцевать. Но кем-то обронённое «его невеста» заставило сердце сжаться, будто в него впились ледяные иглы. Астория выглядела неприступной льдинкой — тонкая, холодная, отстранённая. Но и Малфой рядом с ней не выглядел пылким влюблённым. Хотя откуда Гермионе знать, как именно выглядел бы влюблённый Малфой?

Настроение мгновенно упало. Сразу дала о себе знать усталость, и головная боль тисками сдавила виски. Протанцевав ещё несколько танцев с друзьями, Гермиона постаралась как можно незаметнее сбежать из зала. Она сказала Гарри, чтобы её не искали, что подготовка заняла слишком много сил. Она просто убедила его, что отправится спать. Но вернувшийся Забини застал её в гостиной. Даже не переодевшись, она просто сидела, свернувшись, в кресле, и смотрела на огонь.

Немного посомневавшись, он подошёл к ней.

— Грейнджер, что случилось? Куда ты сбежала, прямо как Золушка в этих ваших сказках.

Гермиона даже не повернула головы. Только вздохнула.

— Грейнджер, ну что ты хандришь? Такая красивая, ты просто обязана была стать королевой бала. Тебя обыскались, но никто даже представить себе не мог, что ты просто ушла. Все решили, что тебя увёл кавалер. Вот только никто не понял — какой, ведь все парни были на балу.

Снова тяжёлый вздох. Забини уже отчаялся расшевелить её, когда она вдруг спросила:

— Это его невеста?

Блейз слегка опешил.

— Кто? — удивлённо спросил он.

— Астория. Она невеста Малфоя? — голос Гермионы был сухим и безжизненным.

— Да-а… А почему ты спрашиваешь? Она была его невестой до войны, но потом они вроде расторгли помолвку. А сейчас отец Драко хочет снова всё восстановить. Они уже готовят договор и весной должны объявить…

Гермиона встала с кресла и побрела к лестнице.

— Да что с тобой такое, Грейнджер? Ты меня пугаешь. И при чём тут Астория?

Она остановилась. Сейчас Гермиона выглядела и чувствовала себя смертельно уставшей.

— Ни при чем, Забини. Я просто спросила. Любопытство одолело. Ничего. Я устала… Пойду, спать пора. Спокойной ночи, — она стала медленно подниматься по лестнице, не обращая никакого внимания на удивлённо смотрящего на неё Забини.

— А я тебе говорю — она не просто так спрашивала! — услышала Гермиона полушёпот-полувскрик в гостиной. Было похоже, что человек злился, но пытался говорить как можно тише. Гермиона грустно усмехнулась и вышла на лестницу. Внизу оказались Малфой и Забини, причём у Малфоя лицо было растерянное, а у Забини злое.

— Доброе утро, — спокойно поздоровалась Гермиона. — Я уже ухожу. Но сначала, раз уж вы оба тут, я хотела бы попросить… спросить: есть такое зелье, которое позволяет забыть человека? Одного?

Оба парня уставились на неё в немом изумлении.

— В смысле — забыть? — ошарашенно спросил Малфой. — Как Обливиэйт?

— Не совсем… Я неправильно выразилась. Забыть не самого человека, а то, что к нему чувствуешь? — она отвела взгляд.

— А кого ты?.. — начал Малфой.

— В смысле — перестать любить? — спросил Забини, и эти два вопроса повисли в воздухе одновременно.

Гермиона тяжело вздохнула.

— Это неважно, — тихо ответила она Драко и повернулась к Забини. — Совершенно верно, забыть чувство. Перестать… любить.

— Грейнджер… — она впервые видела Малфоя настолько растерянным и потрясённым. — Разве можно стереть любовь из сердца?

— Вот я вас и спрашиваю — можно? Есть такое зелье? Я читала о нескольких, но все они имеют слишком явные побочные действия. Думаю, профессор Снейп справился бы с их устранением, но его нет…

— Есть такое зелье, — голос Забини звучал глухо, он побледнел. — Но это не светлая магия, Грейнджер. Далеко не светлая. Это же как вырвать сердце, как отнять душу. Такое просто так не даётся.

— Можно мне где-то прочитать о нём?

— Хорошо. Я привезу тебе книгу после каникул, она дома. Там описание и условия.

— Забини, что ты… Зачем? — возмутился Малфой.

— Она так или иначе будет искать и найдёт, Драко. Так пусть лучше это будет проверенный источник.

— Но ведь это…

— Да, но это её выбор.

Гермиона не стала слушать их перепалку.

— Спасибо, — тихо поблагодарила она Блейза и выскользнула за дверь.

— Ты с ума сошёл! — тут же заорал Малфой. — Ты хоть знаешь, кого она собралась разлюбить?

— Она имеет на это право, — твёрдо ответил Забини, — и я догадываюсь, кого именно она хочет забыть. Только этот кто-то настолько упрям, или настолько трус, что боится даже поговорить с ней о своих чувствах. Тогда как она уверена, что их и вовсе нет.

— Она не может любить меня! — Малфой нервно заходил по комнате. — Не может! Этого просто не может быть. Я бы заметил признаки, я бы…

Забини какое-то время молча смотрел на него, а после просто развернулся и тоже вышел.

На завтрак Малфой так и не пришёл.

Все дни каникул Гермиона как будто находилась в вакууме. В школе было очень тихо, почти все разъехались по домам. Метель за несколько суток укрыла Хогвартс белым пушистым одеялом, и все звуки снаружи тоже стали глухими, мягкими. И сама она, как уснувшая на зиму дриада, чувствовала себя словно завернутой в кокон из толстого пледа.

Она спускалась поесть в Большой зал, здоровалась с учителями, кивала Драко, который тоже почему-то остался в замке и не поехал домой, и снова возвращалась в свою комнату или библиотеку. Она больше не искала книг по забвению. Гермиона просто лениво перебирала страницы, что-то вспоминая, что-то просто перечитывая. Часто туда же приходил и Малфой, и Гермиона ловила на себе его долгие, печальные взгляды. Она списывала их на его возмущение тем, что она собиралась сделать. Он явно не одобрял ее решения. И даже попытался заговорить об этом, однажды поймав ее в коридоре после обеда, но она мягко остановила его.

— Грейнджер, могу я… можем мы поговорить? Может, прогуляемся? — Драко нервно мял в руках перчатки из тонкой белой кожи, подбитые пушистым мехом.

Грейнджер подняла на него взгляд. Идти с ним гулять — разве не об этом она раньше могла только мечтать? До того, как узнала, что он влюблен. До того, как узнала, что совсем скоро его помолвка. До того, как приняла свое, самое сложное в жизни, решение. Она отрицательно помотала головой.

— Прости, Малфой, я не хочу, — и попыталась пройти мимо, но он удержал ее.

— Подожди! Ну, не хочешь на улицу, давай просто где-то поговорим. В вашей гостиной, в моей, в классе, в конце концов…

— Ты не понял, — она грустно ему улыбнулась, — я не хочу не гулять. Я не хочу разговаривать.

— Со мной? — щеки Драко стали покрываться рваными мазками румянца.

— Нет. Вообще не хочу. Я хочу побыть одна, прости, — и она все же проскользнула мимо него, оставив его в растерянности стоять посреди коридора.

— Но я ведь не… — начал было он ей вдогонку, но она только отрицательно покачала головой и даже не обернулась.

У нее не было ни сил, ни желания обсуждать принятое ею сложное решение. Она не собиралась ничего менять. Именно оно не давало ей снова скатиться в пропасть апатии. И это было хорошо. Так она считала, по крайней мере.

Драко больше не пытался поговорить с ней. Он только смотрел на нее и пытался найти хоть малейший признак того, о чем ему постоянно твердил Блейз. И не находил. Она вела себя абсолютно ровно, здоровалась и прощалась, почти не глядя на него, но и на остальных не особо обращала внимание. Ходила по замку тихая, молчаливая и какая-то совершенно чужая. Холодная. Отстраненная. Задумчивая. Малфой уставал перебирать в мыслях те изменения, что подмечал, и просто засматривался: на непослушный локон, выбившийся из привычно скрученного на затылке и заколотого палочкой небрежного пучка кудрей, на тонкие пальцы, уверенно державшие перо, привычно испачканные чернилами. Однажды он заметил, как она зябко потирает ладони и дышит на пальцы, чтобы согреть их — в библиотеке не было жарко — и едва удержался от того, чтобы не обхватить ее маленькие ладошки своими и не прижаться к ним губами, целуя, согревая… Он любил наблюдать за ней, когда она задумчиво смотрела в окно, на дальний лес, на хижину Хагрида, не замечая никого вокруг. О чем она тогда думала? Иногда она улыбалась своим мыслям, и сердце Малфоя замирало — ему так хотелось, чтобы в этот момент она подумала о нем…

Время пролетело незаметно, и вот уже окончились каникулы, вернулись в школу ученики, вернулись Гарри и Джинни. Вернулся и Забини.

Войдя в их общую гостиную, он вежливо поздоровался, внимательно всматриваясь в глаза Гермионы, словно пытался разглядеть там что-то, понятное ему одному. Не найдя никаких изменений, он тяжело вздохнул и протянул ей старый, потрепанный по краям фолиант.

— Это не тот подарок, который я хотел бы подарить хорошей девушке, Грейнджер, — грустно сказал Блейз. — Мне жаль, что ты не изменила свое мнение и по-прежнему хочешь сварить это зелье. Но я уважаю твое решение. Если нужна будет помощь…

Она осторожно взяла книгу и благодарно кивнула.

— Спасибо. И тебя с Рождеством.

Блейз улыбнулся.

— Ну, как прошли каникулы? Драко не слишком тебя доставал?

Гермиона только покачала головой.

— Нет, все в порядке. Я пойду? Ты, верно, устал с дороги, и Малфой сейчас придет…

Дверь хлопнула, и на пороге и правда появился Драко. Забини тихо рассмеялся.

— Не терпится почитать? — подмигнул он. — Только не очень увлекайся, я уже говорил — магия там совсем не светлая. И пообещай мне одно, Грейнджер — еще раз хорошенько все обдумай, взвесь. Посоветуйся со своими друзьями на крайний случай. Не руби сплеча.

Драко нетерпеливо шагнул вперед.

— Грейнджер, там Северус… профессор Снейп приехал. Может быть, ты с ним тоже захочешь посоветоваться? — с надеждой спросил он.

Гермиона радостно вскинула голову.

— Профессор Снейп здесь? Значит, вам больше не придется учить меня!

Ребята озадаченно переглянулись и растерянно посмотрели на нее.

— Ну, это же отнимало почти все ваше свободное время, а вам тоже нужно готовится к экзаменам и…

— Грейнджер, что бы ты себе ни придумала — учить тебя было весело и не сложно. Я был бы не против и дальше заниматься вместе, тем более, что ты очень прилежная ученица. Вот увидишь, Северус обязательно тебя похвалит. А может, и нас, как твоих наставников, — Драко улыбнулся.

— Если он вообще согласится выслушать меня, — погрустнела вдруг Гермиона, вспомнив, какого мнения был о ней профессор раньше. Кто знает, изменился ли он и изменил ли это мнение о ней.

— Конечно, согласится. Я с ним уже виделся, и он спрашивал меня о тебе. Так что после ужина могу сопроводить тебя…

— Мы оба можем проводить тебя к профессору, — Забини нахмурился в сторону Драко. — Мне тоже интересно, что скажет профессор о наших уроках.

— Ладно, мы оба можем сопроводить тебя в его комнату, — неохотно согласился Драко.

— Ребята, правда, большое спасибо, но я думаю, что, вламываясь без приглашения, я никак не добавлю себе баллов в глазах профессора Снейпа. Я напишу ему и попрошу о встрече.

— Ладно, но мы пойдем на нее все вместе, — упрямо сказал Малфой, — или я сам договорюсь о ней.

— Ладно, мы пойдем вместе. Но если профессор вас выгонит — я не виновата, — улыбнулась Гермиона.

Договорившись таким образом, ребята разошлись. Блейз в сопровождении Драко, рассказывая по дороге новости из дома, пошел в свою комнату, а Гермиона ушла в свою. Устроившись на кровати, она закуталась в плед и раскрыла книгу. Чтение этого фолианта не было особо интересным. Он был написан на староанглийском, как и множество старинных книг по магии, и Гермионе пришлось повозиться, пока она пробиралась сквозь дебри заковыристых слов к сути. Наконец она дошла до нужного ей "Ритуала забытья". Зябко поежившись, будто от неизвестно откуда взявшегося сквозняка, Гермиона начала читать описание ритуала, и мурашки побежали у нее по коже.

"Свари зелье, основу и рецепт для коего ты найдешь далее. Собери те слезы, что ты пролил по тому, кого жаждешь забыть, и заморозь их в драгоценный камень льдистых капель. В новолуние, когда месяца не видно на небосклоне. Между часом и тремя, в самый темный период ночи, выйди на кладбище. Помни — ты должен быть наг и бос, и только одна мантия может скрывать твое тело до поры. Возьми бронзовый котел и разведи под ним магический синий огонь. Вылей принесенное с собой зелье в котел и дождись, когда оно закипит. Брось в котел свои льдистые капли, сбрось мантию, налей зелье в бокал и, оставшись нагим между небом и землей, трижды прокричи имя того, кто навсегда должен покинуть твое сердце. Прими окончательное решение, произнеси формулу заклинания и выпей зелье из бокала. Когда ты очнешься, в твоем сердце не будет любви. Лишь покой и пустота.

И помни, ничего в этом мире не дается даром, человек. За то, что ты отказался от любви, ты не будешь ее знать еще пятьдесят лет. Если же, по прошествии этих лет, за год не найдется того, кто стал бы мил твоему сердцу — ты больше никогда не испытаешь любовь".

Дальше шло более подробное описание ритуала, рецепт основы и зелья, описание кубка, заклинание замораживания слез — в общем, все, что может понадобиться для выполнения желаемого.

Гермиона задумалась. Пятьдесят лет — срок не малый даже для волшебника. Неужели она столько лет будет холодной и пустой? Хочет ли она этого? Выдержит ли?

Зелье требовалось варить две недели. Основу к нему — еще неделю. Значит, следующее подходящее новолуние наступит только через полтора месяца. Что ж, она всегда может передумать. А пока нужно найти подходящий кубок и заказать необходимые ингредиенты — не будет же она, как на втором курсе, воровать их в кладовой профессора зельеварения. Гермиона улыбнулась, вспоминая их тогдашнюю везучесть, иначе и не назовешь, и стала выписывать список ингредиентов из книги.

Профессор принял ее на следующий же день. Слизеринцы, конечно же, увязались за ней. Едва они вошли, как Снейп сурово уставился на них.

— Я договаривался о встрече с мисс Грейнджер. Вас я не звал, молодые люди, — холодно отчеканил он, но парни не сдвинулись с места, лишь Забини слегка побледнел.

— Сер, мы имели честь заниматься с мисс Грейнджер зельями несколько месяцев и хотим услышать ваше мнение, — спокойно и вежливо ответил Драко.

— Если я найду нужным высказать вам свое мнение насчет ваших занятий — я сообщу вам лично, мистер Малфой.

— Но, сэр…

— Вы свободны. Оба. Мы с мисс Грейнджер теряем время.

Снейп сложил руки на груди и уставился на них в ожидании.

Парни переглянулись. Гермиона повернулась к ним.

— Пожалуйста, идите, — тихо сказала она, — я не хочу, чтобы он разозлился и на меня заодно. Я все вам потом расскажу. Обещаю!

Она умоляюще посмотрела на них, и ребята, склонив головы в прощальном поклоне, вышли.

Едва за ними закрылась дверь, Снейп встряхнулся.

— Ну, наконец-то, — спокойно отреагировал он. — С каких это пор вам нужна группа поддержки, мисс Грейнджер?

Гермиона тихонько выдохнула. Она так боялась, что он снова станет язвить и унижать ее, но, кажется, он был во вполне благодушном настроении.

— Я очень рада вашему возвращению, профессор, — тихо сказала она, — нам вас очень не хватало.

Он усмехнулся.

— Говорите за себя, мисс Грейнджер. Уверен, что остальных вполне устраивает старый добряк Слизень.

Гермиона удивленно вскинула на него взгляд.

— Что? — он почти улыбнулся. — А вы думали, если он тут организовал клуб Слизней, то я буду звать его иначе? Слизень и есть. Впрочем, Гораций не против. Итак, мистер Поттер умолял меня вернуться, чтобы обучать вас. Не разочаруйте меня, мисс, — и он протянул руку за свитками, которые она держала в руках.

— Мистер… Гарри что? — ее глаза округлились.

— Только не говорите, что это не вы попросили его… — Снейп всмотрелся в ее удивленное лицо. — Ясно. Не вы. Что ж, видимо, мистер Поттер научился вполне сносно составлять слова в предложения. Ну же, давайте свои записи, я и правда хочу посмотреть, чему эти два оболт… студента успели вас научить.

Обалдевшая от такого неожиданного Снейпа, Гермиона молча протянула ему свитки. Он сложил их на столе и тут же развернул первый попавшийся, бегло просмотрел, хмыкнул и потянулся за следующим…

Пока он читал, Гермионе ничего не оставалось, как осмотреться. В комнатах профессора она была давно, но тут ничего не изменилось с тех пор. Те же полки со старинными фолиантами и совсем новыми альманахами. Те же шкафы с колбами и фиалами. Тот же стол…

— Что ж, должен сказать, что вы довольно многое успели изучить за столь короткий срок. Над чем сейчас работаете? — вывел ее из задумчивости голос профессора.

Гермиона сосредоточилась.

— Эм… над одним редким зельем. Зельем забвения. Забини принес мне книгу из своей библиотеки…

— И кого собираетесь забыть? Уж не Поттера ли? — язвительно поинтересовался Снеп.

Возврат к старому, язвительному Снейпу был настолько резок, что Гермиона не успела внутренне собраться. Она по-детски широко распахнула глаза и прикусила губу, чтобы не заплакать. Девушка не понимала, зачем профессор это сделал: сначала повел себя как обычный, нормальный человек, а теперь снова издевается.

Профессор Снейп взглянул на нее, явно собираясь что-то добавить, и осекся. Он закашлялся, отдышался и вдруг улыбнулся.

— Простите, мисс Грейнджер. Старые привычки очень трудно забыть. Я был очень груб и вел себя непозволительно. Чаю?

Опешившая от всего этого Гермиона только кивнула.

Снейп вызвал домовика, попросил его принести им чаю и сладостей и жестом пригласил гостью присесть в кресло у камина, а сам опустился в такое же напротив. Домовик поставил между ними на столике угощение и исчез.

— Еще раз прошу простить меня за мою бестактность, — голос Снейпа звучал немного неуверенно, и Гермиона напряженно ждала продолжения, — но я должен понять, варите вы это зелье для себя или для кого-то еще, и осознаете ли вы все последствия его приема?

Он разлил чай и выжидающе посмотрел на нее.

Гермиона боялась говорить ему о Драко, но без его одобрения она не могла быть уверена, что сама справится с зельем. Она хотела знать, что ничего хуже, чем указано в описании, с ней не случится. Поэтому она решила довериться ему, просто не называя имен.

— Я варю его для себя, профессор. И я знаю о пятидесяти годах без любви. Поверьте, я достаточно долго обдумывала свое решение.

— Не просто пятьдесят лет. Если после…

— Это условие я тоже знаю.

Они помолчали. Наконец Снейп заговорил.

— Что ж, если другого выхода нет…

— Поверьте, профессор, если бы у меня была хоть капля надежды…

— Надежда есть всегда, мисс Грейнджер. Вам ли не знать? Ведь ваш друг выжил после двух Авад.

— Да, Гарри смог. Но я — не Гарри. И потом, если бы речь шла о моей жизни, я бы… Он женится, профессор. Это не обсуждается. Его отец не допустит такого союза, как наш… да и сам он… любит другую. Забыв его, я смогу спокойно жить, строить свою карьеру…

Она замолчала, выдав все сумбурно и разом и не имея больше сил на объяснения.

— Вы же понимаете, что почти в семьдесят найти любовь гораздо сложнее, чем сейчас? Конечно, для волшебницы это не слишком много, но все же и не двадцать.

— Я понимаю, — тихо ответила она и подняла глаза к потолку, чтобы не дать слезам сорваться вниз.

Снейп задумался, перебирая в голове подходящие кандидатуры. По всему выходило, что парень из чистокровной семьи. Слизеринец? Только эти семьи еще могли сопротивляться отношениям своих детей с магглорожденными. Но кто же у него на факультете скоро… Драко?!

Осененный догадкой, Северус не стал уточнять имя человека, которого Гермиона хотела и собиралась забыть таким сложным способом. Он решил для начала поговорить с Драко. То, что тот скоро должен объявить о помолвке, Северус знал. Но был ли парень тайно влюблен? И если да, то в кого же?

— Мисс Грейнджер, успокойтесь, — наконец проговорил он, — я понимаю, как вам сейчас тяжело, но прошу вас еще раз все хорошенько взвесить. Я также хотел бы обсудить с вами другие варианты, которые вы, возможно, упустили из виду. Думаю, на сегодня нашу встречу можно считать оконченной. Я внимательно изучу ваши работы и приду взглянуть на зелье. О встрече я сообщу вам заранее, разумеется.

Гермиона встала, собираясь поблагодарить, но он жестом остановил ее.

— И еще прошу вас сообщить вашим учителям, — он усмехнулся, — что я доволен их стараниями. И что я хочу поговорить с Драко.

— Хорошо, профессор, я передам. Если, конечно, Малфой еще у нас…

— О, поверьте, он никуда не уйдет, пока не услышит от вас, что я сказал об их с Забини уроках.

— Что ж, думаю, вы, как всегда, правы, профессор, — улыбнулась Гермиона и, попрощавшись, вышла.

Забини и Малфой ждали ее вовсе не в гостиной старост. Они сидели в соседней с дверью профессора нише и, едва услышав, как открывается дверь, тут же оказались рядом.

— Ну, как? Как все прошло? Что он сказал? Он будет тебя учить дальше? — в один голос засыпали они вопросами Гермиону.

Та слегка отодвинулась и улыбнулась.

— Значит, профессор все же ошибся, — загадочно улыбнулась она, — он считал, что вы ждете меня в гостиной.

— Мы не могли позволить юной леди одной бродить темными коридорами подземелий — вдруг тут прячутся коварные слизеринцы, мечтающие обидеть благородную гриффиндорку? — тут же лукаво приподнял бровь Забини.

Гермиона рассмеялась.

— Что ж, ты прав, двух коварных слизеринцев я уже встретила, — в тон ему ответила она, — и они могут проводить благородную гриффиндорку до ее комнаты, но только после одному коварному слизеринцу придется в одиночестве возвращаться темными страшными коридорами замка, обратно к профессору, — зловещим шепотом закончила она.

Парни хихикнули, и Малфой встал в позу, приложив руку к сердцу.

— Если дама имеет в виду меня, то я готов сопровождать ее хоть на край света, не убоявшись никаких монстров из подземелий. Тем более, что они мне как дом родной, — уже менее пафосно продолжил он, и парни рассмеялись.

Гермиона слегка грустно улыбнулась. Как бы ей хотелось, чтобы он и правда сказал ей такие слова… всерьез. Ребята заметили перемену ее настроения.

— Что-то не так? — Малфой шагнул к ней, но она отрицательно покачала головой.

— Нет, все хорошо. Просто перенервничала перед встречей с профессором. Идем?

И они дружно направились в комнаты старост, по дороге обсуждая все, что сказал Гермионе Снейп.

Снейп осмотрел зелье, которое она готовила, и остался весьма доволен. Единственное, что его смущало — он никак не мог с уверенностью решить, кого именно пыталась забыть Грейнджер. То, как он съязвил, впервые услышав о зелье, вырвалось само, но из-за ее реакции он поначалу решил, что попал в точку. Однако последующие ее слова полностью изменили его мнение. Никто в семье Поттера, если бы таковая вдруг нашлась, не был бы против его женитьбы на Грейнджер. То же самое касалось и Уизли. Родители многих слизеринцев оказались в Азкабане и вряд ли могли бы повлиять на выбор своих сыновей. И любой здравомыслящий волшебник был бы рад породниться с героиней войны, сильной и умной, да и чего уж тут, красивой девушкой, с прекрасной репутацией и приданым в виде премии, выплаченной ей Министерством магии вместе с орденом Мерлина первой степени. Снейп знал только одну семью, в которой до сих пор придерживались старых правил и традиций. Из его слизеринских знакомых только Люциус Малфой до сих пор думал, что вправе решать за сына, что тому делать, где учиться, как жить и кому дать свое имя. Северус крайне не одобрял такое поведение старого друга, но не смог его переубедить. А Драко… Вначале Северусу казалось, что парень, наконец, взбунтуется, попытается отстоять свою свободу выбора хотя бы в вопросе женитьбы. Но тот в какой-то момент просто перестал затрагивать эту тему и, казалось, смиренно ждал своей участи. Северусу хотелось встряхнуть его, заставить действовать, думать! Но он не считал себя вправе влиять на чужого сына. Вот если бы это был его… Снейп вздохнул и тряхнул головой, прогоняя сумрачные мысли. Он не любил предаваться воспоминаниям и глупым мечтам. Если ему суждено когда-либо жениться — значит, так и будет. А пока нечего травить себе душу. Тем более, что родственники его матери не устают слать ему письма с требованием принять род, а ему так не хочется возлагать на себя еще и эти обязанности…

Очередной разговор с Драко ничего не дал. Северус пытался достучаться до парня, старался заставить его хотя бы задуматься о своем собственном будущем, но тот упрямо твердил, что ему все равно. В конце концов Северус отступился. Нельзя насильно сделать человека счастливым.

Драко ни на минуту не переставал думать о Гермионе. Ему казалось, он сходит с ума. Он снова и снова вспоминал все ее взгляды в его сторону, ее слова, сказанные ему, ее прикосновения… и не видел в них ни капли влюбленности. Да, она была добра к нему, она простила его и общалась с ним так же ровно, как и с Забини. Когда к ним подходили Панси, Нотт и другие слизеринцы, она поначалу держалась настороженно, но вскоре и к ним стала относиться дружелюбно. Только с Панси, за ее выходку в Большом зале, Гермиона дольше всех оставалась холодной и старалась сразу уйти, едва та появлялась на горизонте. Это длилось до тех пор, пока Поттер лично не поговорил с ними двумя вместе, объяснив Гермионе, что он не держит зла на Паркинсон, а значит, и Гермионе не стоит на нее сердиться. И она с тех пор потихоньку оттаяла и к Панси тоже.

Порой в гостиной старост собиралась странная компания, состоявшая из гриффиндорцев и слизеринцев. Они обсуждали нововведения в школе, предлагали варианты проведения праздников, отмечали дни рождения и просто веселились по пятницам. А после даже случалось, что некоторые гриффиндорцы провожали в подземелья слизеринок, а слизеринцы сопровождали гриффиндорок по дороге в башню. И это уже никого не удивляло.

Драко, на правах близкого друга Забини, оставался в гостиной дольше других. Блейз вдруг увлекся Ромильдой, и, когда парочки расползались из гостиной, он тоже уходил проводить ее до башни Гриффиндора, а Драко с Гермионой засиживались у камина. Порой они могли проговорить весь вечер и даже не замечали, что все потихоньку разошлись, и их осталось только двое.

Зелье Гермионы не давало Драко покоя. Он составлял различные планы по уничтожению его и сам же отметал их. Он даже попытался поговорить с Поттером, но из этого тоже ничего не вышло. Гарри объяснил ему, что сам крайне недоволен этой затеей, что настоятельно просил Гермиону не заниматься этим, а просто поговорить с тем, кого она так старательно пытается забыть, но не смог ее убедить. Она внимательно его выслушала, покивала и просто ушла, даже не ответив. Зная ее характер, это могло означать только одно: она приняла окончательное решение, и никто и ничто не заставит ее свернуть с выбранного пути.

Вариант просто забраться к ней в комнату и разбить котел или уничтожить зелье другим способом тоже не подходил. Это только оттянуло бы время, она поставила бы его вариться заново, но не отступила от задуманной цели.

Забини все твердил ему, что он должен признаться ей в своих чувствах, пока не поздно. И Драко, может быть, и набрался бы смелости, и сделал бы это, если бы не Люциус и угроза скорой помолвки.

Весенний бал был все ближе, а Астория вела себя довольно странно. Они с Драко почти не общались, но, когда он подходил к ней, чтобы сделать дежурный комплимент или передать привет из дома, она смущалась, не смотрела в глаза и старалась поскорее исчезнуть. Если в начале года она часто вопросительно поглядывала на своего будущего жениха, не понимая, почему он, согласившись сообщить всем о помолвке, уделяет ей так мало времени, то вскоре ее поведение в корне переменилось. И теперь они почти совсем перестали общаться. Он все время проводил в гостиной старост, отговариваясь перед однокурсниками, что там тише, удобнее готовиться к занятиям и можно пообщаться с Забини, но Астория чувствовала, что дело не в этом. Сердце подсказывало, что все не так просто.

И в конце концов, она решилась. Заметив Гермиону одну, она стремительно подошла к ней.

— Грейнджер, нам необходимо поговорить! — твердо сказала она, указав на пустой класс.

Гермиона слегка опешила — она не представляла, о чем с ней собирается говорить невеста Драко, но отказываться причин не было, и она вошла в пустой кабинет. Дверь за ней тут же захлопнулась, и Астория наложила отвлекающее заклинание, чтобы им никто не мешал, и повернулась к ней.

— Объясни мне, что у тебя с Драко Малфоем, моим женихом, — решительно потребовала Астория.

Гермиона удивленно распахнула глаза.

— С кем?

— Только не говори, что не расслышала, Грейнджер! — Астория смело смотрела на нее. — Тянешь время, чтобы придумать ответ?

Гермиона попыталась взять себя в руки.

— Подожди, я правда не понимаю. С чего ты решила, что между нами вообще что-то может быть? — попыталась она успокоить Асторию, но та успокаиваться не собиралась.

— Ты думаешь, я слепая? Он проводит в вашей гостиной большую часть своего свободного времени! Он не сводит с тебя глаз, когда сидит за тобой на уроках. Он…

— Стоп, с чего ты это взяла? Ты же не учишься с нами на одном курсе и не посещаешь совместных уроков…

— У меня есть глаза, Грейнджер! Я… — Астория вдруг всхлипнула и опустилась на ближайший стул, закрыв лицо руками, — я… я просто не понимаю… не хочу…

Гермиона все поняла. Бедная девушка ожидала, что выбор, сделанный за нее ее родителями, окажется хотя бы приятным. Что жених будет уделять ей внимание, будет интересоваться ее заботами и поддерживать. А вместо этого получила полнейшее безразличие. А теперь она еще и думает, что Драко изменяет ей с Гермионой. Хотя, будь такое на самом деле, это вряд ли можно было бы назвать изменой, ведь о помолвке еще не было объявлено. Но Астория знала, что все уже решено между их отцами, и все равно чувствовала себя преданной. Гермиона подошла и присела на соседний стул, обняв Асторию за плечи.

— Послушай, — тихо сказала она, — между нами ничего нет и никогда не было. И не может быть, ведь я магглорожденная, а он чистокровный. Его родители никогда не позволят такого союза. Да, он приходит к нам в гостиную, и мы общаемся, но не более. Хочешь — приходи и ты. Возможно, если вы будете видеться чаще, ты успокоишься насчет меня, а он заметит, какая ты красивая и одинокая…

Астория подняла на нее заплаканное лицо.

— Правда? Я могу прийти? — с какой-то детской надеждой спросила она.

Гермиона кивнула.

— Конечно. В пятницу все собираются после ужина. Приходи. Сама все поймешь.

— Спасибо. Я приду. Но как же тогда…

— Что?

— Драко. Если ты говоришь, что между вами ничего нет, почему он не сводит с тебя глаз?

— Да с чего ты такое взяла?

Астория грустно усмехнулась.

— Видела. Ну хорошо, про уроки я не могу утверждать, возможно, меня обманули, но в Большом зале… и потом, на балу, я видела, как вы танцевали. Между вами было такое, чего между нами никогда не было.

Теперь настал черед Гермионы горько усмехнуться.

— Ты любишь его? — спросила она.

Астория отрицательно покачала головой.

— Нет, не люблю. Наш брак основан на сговоре родителей. Так делают практически все чистокровные семьи. И когда такое происходит, невеста вправе ожидать от жениха уважительного отношения, проявления внимания, заботы…

— Понимаю. А ты… прости, если лезу не в свое дело, но ты вообще кого-то любишь?

Астория неуверенно покачала головой.

— Нет… Не знаю… А ты? — она с любопытством посмотрела на Гермиону.

Та только вздохнула.

— Мне некогда заниматься подобными глупостями. Зато меня никто и не заставит выйти замуж против моей воли.

— Ну, я не против выйти за Драко. Он молод, красив, воспитан, богат, знаменит… хотя сейчас его слава и запятнана служением Темному лорду, но я уверена, что он восстановит доброе имя своего рода, которое опозорил не он, а его отец…

Астория говорила явно заученными фразами. Скорее всего, то же говорил ей ее отец, объясняя причины, по которым он заключил брачный договор с этой семьей.

— А если ты вдруг влюбишься? Перед свадьбой или после? — вопрос Гермионы явно застал Асторию врасплох.

— Я даже не знаю… Но, мне кажется… Если бы я влюбилась, я бы сказала об этом Драко и разорвала помолвку.

— А он?

Вопрос вырвался у Гермионы помимо ее воли, и она тут же прикусила язык, но было уже поздно.

Астория тяжело вздохнула.

— В том-то и дело, что я недостаточно хорошо его знаю. Мы ведь почти не общаемся. В школе он меня избегает, а дома мы почти не видимся. Подразумевалось, что перед помолвкой мы будем много времени проводить вместе, ходить на свидания, чтобы получше узнать друг друга, но Драко пропадает в вашей гостиной…

— Ну, теперь и ты будешь там, и, возможно, это поможет вам познакомиться поближе, — Гермиона вздохнула. Ей было тяжело своим руками подталкивать Драко в объятия другой девушки, но она посчитала произошедшее еще одним знаком в пользу того, что зелье следует использовать по назначению.

— Хорошо. Спасибо тебе. Извини, что так на тебя набросилась, просто я уже не представляла, что мне делать…

— Думаю, тебе стоило поговорить с Драко. Но теперь у тебя будет на это время. До пятницы?

Астория кивнула.

— До пятницы.

И они разошлись, каждая по своим делам.

Драко был очень удивлен, увидев в пятницу среди уже привычных лиц Асторию. Он тут же пристал к Забини.

— Признавайся, это ты ее пригласил? — злобно прошипел он ему в ухо.

Забини дернулся в сторону.

— Кого? — ошарашенно уставился он на друга. Драко мотнул головой в сторону Астории, которая в этот момент мило болтала с Гермионой.

— Конечно, нет! С ума сошел? Пусти уже! — Блейз вырвал свой джемпер из пальцев Драко, внимательно следящего за девушками. — Я сам удивился, когда увидел, как она входит. Решил, что это ты сказал ей пароль.

— Да с какой… — зашипел Драко, но тут же оборвал себя, заметив, что обе девушки повернулись к ним и улыбнулись. Пришлось и ему улыбнуться, правда, улыбка вышла натянутой. Астория, заметив его реакцию, сразу как-то сникла, а Гермиона удивленно вскинула брови. Драко вздохнул, поняв, что без объяснений он не уйдет отсюда.

* * *

Вечер проходил оживленно. Играли в шарады, в фанты, в "правда или действие", но в эту игру Малфой играть не решался. Мало ли, что придет в голову этим сумасшедшим? Еще спросят на правде, в кого он влюблен, и придется отвечать, ведь игра магическая. А Астория с удовольствием принимала участие во всех играх. Она словно очнулась от долгой спячки. Всегда такая холодная, спокойная — она смеялась и радостно приветствовала любую задумку львиного факультета. Особенно старался Симус. Этот рыжий ирландец все время оказывался рядом с ней и буквально пожирал ее глазами. Астория заметила его рвение, но даже не попыталась остановить его. То ли надеялась заставить Драко ревновать, то ли ей и правда льстило внимание гриффиндорца? Малфой молча стоял у камина, наблюдая, как Астория и Симус устраиваются на полу для игры в бутылочку, причем парень явно старается сесть так, чтобы оказаться прямо напротив девушки.

— Почему ты не играешь? — раздался позади него тихий голос.

Драко вздрогнул. Он и не заметил, как Гермиона исчезла из общего круга. Видимо, целоваться ни с кем не хотелось, как и ему. А значит, в кругу не было того, кого она собирается забыть…

— Я не фанат случайных поцелуев, Грейнджер. А ты?

— Тоже не в восторге.

Симус разочарованно застонал, когда бутылочка, раскрученная им, остановилась не на нем.

— Почему ты его не остановишь?

— Не знаю. Ей нравятся его ухаживания, — пожал он в ответ плечами.

— Ты расстроился, когда увидел ее в нашей гостиной?

— Просто не ожидал.

— Это я ее позвала.

Малфой обернулся и удивленно посмотрел на Гермиону.

— Зачем?

— Она очень переживала. Расстраивалась, что ты совсем не уделяешь ей внимания. Ведь вы почти помолвлены, а ты все время пропадаешь тут. Она сама нашла меня… — Гермиона вдруг смутилась, и, покраснев, продолжила тише: — Она почему-то решила, что между нами роман или, ну, что-то похожее… В общем, что ты изменяешь ей со мной. Не спрашивай почему, я не знаю.

Драко удивленно посмотрел на Асторию.

— Она что, ревнует? Но ей нет до меня никакого дела, — растерянно произнес он. И снова обернулся к Гермионе.

— Она вправе рассчитывать на внимание с твоей стороны, Малфой, — Грейнджер уже взяла себя в руки.

— Это я понимаю, но, когда я был официально представлен ей, и когда мы с родителями гостили у них в поместье, она была очень холодна и сдержана. Я вообще в недоумении, кто эта девушка, которая сейчас в кругу гриффиндорцев так заливисто хохочет, что весельем может переплюнуть даже Уизлетту?

Гермиона скривилась, услышав прозвище подруги, и Драко склонил голову, молча извиняясь.

— Может быть… — голос Гермионы дрогнул, и она попыталась скрыть свою горечь за кашлем. — Может быть, присмотревшись к ней теперь, ты… полюбишь ее.

Слезы, едва сдерживаемые, душили ее. Как же больно было говорить эти слова человеку, о любви которого она столько мечтала. Ей казалось, что она своим руками толкает его к другой, а себя — в пропасть боли и беспросветного отчаяния. Но по-другому она не могла, не умела.

Драко внимательно посмотрел на нее, пытаясь понять, что произошло. Может, она любит Симуса и просто ревнует? В конце концов, он ничего не знает об этом ирландце. Может, ему родители тоже запретили жениться на магглорожденной? Или он уже с кем-то… хотя нет, вряд ли тогда он бы так открыто флиртовал. Драко еще раз взглянул на увлеченно играющих в бутылочку ребят. Как раз выпала очередь Симуса целовать Асторию. Девушка смущалась, ее щеки алели. А парень радостно вскрикнул, не веря в свою удачу, и обнял ее, заставляя поднять голову и посмотреть на него. Драко смотрел на них и не чувствовал ни малейшей ревности, словно это не его будущую жену собирался поцеловать дерзкий парень, а совершенно чужую ему девушку. Он украдкой взглянул на Гермиону, но тут же отвел взгляд — она смотрела вовсе не на ребят, а на него. И было в ее взгляде что-то такое, от чего у Драко тоскливо сжалось сердце. Какая-то безысходность, ожидание, тоска… Он уже хотел спросить у нее, что случилось, когда к ним подошел Поттер.

— Не ревнуешь? — он вроде бы улыбался, но во взгляде сквозила настороженность — он явно не хотел неприятностей для Симуса.

Малфой пожал плечами.

— С чего?

— Ну, по Хогу ходят слухи, что она — твоя невеста.

— Вполне вероятно. Но если мы поженимся — это будет решение родителей, не наш личный выбор. Поэтому она вольна радоваться жизни, пока не объявлена помолвка. Потому что после этого она уже не сможет целоваться с кем попало.

— Но-но, Симус — мой друг, — Поттер погрозил Драко пальцем, — и он отличный парень. И все же, я надеюсь, все будет мирно?

— Поттер, мне плевать, — Малфой показательно зевнул.

— Ну и хорошо, — Гарри отошел к Джинни и сразу начал что-то ей рассказывать.

Так и повелось, что каждую пятницу и субботу ребята наблюдали, как Симус все упорнее ухаживает за Асторией, и как Драко не обращает на это никакого внимания. Астория некоторое время еще косилась на него, когда Симус уж слишком бурно проявлял свой интерес к ней, а после перестала, и вскоре Джинни застукала ее целующейся с Финниганом на задней парте пустого кабинета после отбоя. Астория смутилась и хотела сбежать, но Симус прижал ее к себе и вызывающе уставился на Джинни, которой ничего не оставалось, как снять несколько баллов с обоих факультетов и ретироваться.

Приближалось то самое новолуние, и друзья Гермионы заволновались не на шутку. А Малфой так и вовсе не находил себе места. Снейп в последний раз проверил зелье, убедился, что оно приготовлено правильно, что Гермиона запаслась всеми необходимыми артефактами, выучила ритуал наизусть, и в очередной раз посоветовал хорошенько все взвесить, однако отговаривать не стал. Видел, что в этом нет смысла. Но Гарри и Джинни не оставляли попыток убедить Гермиону отступиться. Малфой с Забини тоже попытались, и не раз, но она только уходила от разговоров и от ребят, запираясь в своей комнате. И вот настал четверг, последний день перед новолунием.

Гермиона сидела за столом, на котором лежали пергамент и перо. Она давно решила, что напишет о том, кого любила больше всего на свете. Напишет не для того, чтобы передать ему. Напишет для себя. Вдруг что-то пойдет не так, и она забудет больше, чем хочет? А так хоть будет знать, зачем она это сделала. Она взяла в руки перо.

«Я люблю Драко Малфоя. Так давно, что уже и не помню, когда это началось. Так сильно, что не могу жить с этим чувством, понимая, что он никогда не сможет ответить мне взаимностью, никогда не сможет быть со мной. Поэтому я принимаю это зелье. Я больше не могу жить с этой любовью. Она выжгла меня изнутри. Мне так жаль, что мы не вместе. Возможно, когда-нибудь, в другой жизни…»

Гермиона отложила перо и поднялась. Раздевшись, она накинула новую мантию на голое тело, обулась, собрала все необходимое для ритуала и под чарами незаметно выскользнула из замка. Специально вышла намного раньше, боясь, что друзья снова придут ее уговаривать. Место она выбрала давным-давно. Старое заброшенное кладбище за окраиной Хогсмида, обнесенное кованым забором. Там давно уже никого не хоронили, и народ сторонился этого места. Выбрав пустую поляну недалеко от ограды, Гермиона расчистила ее и стала готовить все для ритуала, поглядывая на небо. Вскоре зажглись звезды, и она уселась на траву, поджав под себя ноги и кутаясь в мантию — ночь выдалась холодной. У Гермионы все было готово, оставалось только дождаться нужного часа…

Драко метался по гостиной, как тигр в клетке. Никто даже не пытался подойти к нему, чтобы спросить, что случилось. Первый же человек был отброшен в сторону таким грозным взглядом, что тут же пожалел о своем любопытстве. Атмосфера в гостиной накалялась, и Панси, наконец, не выдержала.

— Послушай, Драко, может, ты к Забини наведаешься и там протопчешь дорожку от камина к лестнице и обратно? — вкрадчиво проворковала она. — А то мне придется вызвать сюда нашего декана, чтобы он напоил тебя успокоительным.

Малфой злобно рыкнул в ее сторону, потом окинул взглядом гостиную с хмурыми старшекурсниками и испуганными малышами, резко развернулся и вышел. Слизеринцы одновременно облегченно вздохнули.

Драко молнией пронесся по коридорам школы и ворвался в гостиную старост, где застал Забини и Поттера, угрюмо уткнувшихся в стаканы с огневиски. Увидев Малфоя, Блейз молча призвал еще один стакан и налил Драко тоже, но тот только отмахнулся.

— Какого черта! — взревел он. — Почему мы не остановили ее?

Парни недоуменно уставились на него.

— Как? — мрачно поинтересовался Поттер.

— Плевать как. Надо было связать ее, привязать к кровати, закрыть в комнате, уничтожить зелье, пожаловаться директору…

— И что же ты ничего этого не сделал? — ехидно уточнил Забини.

— Потому что малодушно понадеялся на Поттера. Он же у нас герой, а не я. И он ей друг, а не я. И…

— Ну, конечно, Поттер крайний, — возмутился Гарри. — А ты когда-нибудь пробовал остановить паровоз? Нет? Потому что заведомо знаешь, что не выйдет. Вот и с Мио так же…

— Но, может, она… может, она что-то забыла? Может, у нее все же ничего не выйдет? Вы были у нее в комнате? Может, она оставила какой-то знак, не знаю…

Забини молча сделал приглашающий жест — иди, мол.

Драко выругался и рванулся в комнату к Гермионе. Удивительно, но дверь открылась простой Алохоморой. Войдя, он огляделся. Обычная комната, такая же, как и у Забини, где он был не раз и не два. Застеленная постель, шкаф, полка, стол, книги, книги, книги… Драко подошел поближе и вдруг заметил лист пергамента, на котором было его имя. Удивленно подойдя, он прочитал первые строки и задохнулся от ужаса. Забини был прав, тысячу раз прав. Она любила его! А он, идиот, не поверил. И сейчас она где-то там пытается раз и навсегда избавиться от этой любви, а он… он… Драко со всех ног выбежал из комнаты и едва ли не кубарем скатился с лестницы.

— Где? — задыхаясь, спросил он ребят, вскочивших при его таком эффектном появлении.

— Что — где? — растерянно переспросил Поттер.

— Где она собиралась проводить этот дракклов ритуал? — почти заорал Драко.

— Я не знаю, она не говорила…

— Мы должны найти ее, немедленно! Она делает огромную ошибку!

— Да объясни толком, Драко, что ты там такого нашел? Что случилось?

Малфой раздраженно отмахнулся.

— Метла! — вскричал он. — Надо подняться в воздух и осмотреть все вокруг. Сейчас темно, и огонь, синий магический огонь должно быть видно издалека. Быстрее, до нужного ей часа осталось совсем немного времени! — он кинулся к двери, и ребята побежали за ним.

— Да что произошло? — Забини на ходу пытался понять, в чем дело.

— Ты был прав. Она любит меня. И забыть… пытается меня, — Драко говорил рвано, задыхаясь от быстрого бега.

Забини обернулся на Поттера, но тот только кивнул, подтверждая, что Малфой прав, и что он в курсе.

— И… если… забудет… я… сдохну… — закончил Драко и рывком распахнул дверь сарая с метлами.

У каждого из парней была здесь своя метла. Они быстро призвали их и оседлали.

— Куда летим? — уточнил Забини.

— Она может быть где угодно, но самое удобное место, чтобы не сразу заметили огонь — это Запретный лес и кладбище у Хогсмида, — Поттер поудобнее обхватил древко метлы. — Я рвану в лес, он большой, его дольше осматривать. Забини, ты со мной?

Блейз кивнул.

— Тогда я к Хогсмиду. Если найдете ее — остановите любыми средствами.

— Я ценю твое рвение, Малфой, но не совсем понимаю, что вдруг настолько изменилось с тех пор, как ты узнал, что Мио любит именно тебя? — Поттер уже готов был взлететь, но пытался понять, что происходит.

— Потому что я люблю ее больше жизни, а она сейчас пытается меня забыть. Навсегда. Удачи. Если что — шлите Патронус.

Он взмыл в воздух и исчез в темноте.

Поттер только присвистнул, и они с Забини тоже поднялись в воздух и вскоре растворились над лесом.

Гермиона готовилась очень тщательно. Чтобы ее магический огонь не заметил какой-нибудь случайный прохожий, она накрыла его куполом невидимости. Потом подготовила зелье и, как только пробило час, начала ритуал. Магия сгущалась вокруг нее, она чувствовала, как клубилась сила, вливаясь в зелье. А когда она бросила в котел драгоценный камень льдистых капель слез, над котлом взвилась спиралью фиолетово-алая дымка, закрутилась, завихрилась и опала яркими звездами, покрыв все вокруг. Гермиона завороженно смотрела на это сияние, разуваясь и медленно стягивая с себя мантию. И вот она, обнаженная, с кубком зелья в руке, стоит в свете звезд небесных и магических. Твердо ли ее решение? Готова ли она забыть чувство любви на долгих пятьдесят лет, а может быть, и навсегда? Не пожалеет ли она о сделанном? Гермиона всхлипнула, вспоминая, как он смотрел на нее, как касался иногда в разговоре ее руки… А потом перед глазами всплыло лицо его невесты. Он не ее. Никогда не будет с ней. И она больше не хочет так жить. Да будет так.

— Драко! — первый вскрик получился тихим, рыдания душили ее.

Малфой несся стрелой. Никогда еще он не летел с такой скоростью. Если бы сейчас они играли в квиддич, Поттер ни за что не угнался бы за ним, ведь от этого полета зависела вся жизнь Драко. Завидев знакомые очертания ограды, он полетел медленнее, вглядываясь меж ветвей, но ничего не видел. И вдруг тихий вскрик раздался внизу. Малфой остановился, прислушиваясь.

— Драко! — на этот раз уже явственно прозвучало его имя. И он узнал голос. О, этот голос он узнал бы из тысячи! Он кинулся туда, откуда, как ему показалось, раздалось его имя. Ветки хлестали его по лицу, словно пытаясь остановить, но он не обращал на них никакого внимания, только высматривал внизу светлое пятнышко магического огня, но его нигде не было.

— Драко! — совсем рядом, слева! Драко бросил туда метлу и, наконец, увидел тоненькую, будто светящуюся фигурку девушки. Она стояла перед котлом и медленно, закрыв глаза, подносила к губам кубок с зельем забвения.

— Нет! — Драко вложил все силы в последний бросок и все-таки успел. В одном рывке он соскочил с метлы, выбил из рук Гермионы кубок и, схватив ее в объятья, все же не удержался на ногах. Они упали и покатились по земле.

Ничего не понимая, Гермиона забилась, пытаясь вырваться, но он только крепче прижал ее к себе.

— Грейнджер, пожалуйста, успокойся. Это я, я… Драко… Гермиона, умоляю, перестань меня бить, — от осознания того, что самое страшное уже позади, что она не успела выпить зелье, Драко нес всякую чушь, пытаясь перехватить руки Гермионы и успокоить ее. Но она успокаиваться не желала. И тогда Драко просто стал ее целовать. Лоб, волосы, щеки, нос… и, наконец, ее губы оказались в плену его губ. Сладость поцелуя была приправлена солью ее слез, но Малфой был без ума от счастья. Наконец он держал в руках все, о чем мог только мечтать, и задыхался от блаженства.

А Гермиона потихоньку приходила в себя, начиная осознавать, что ритуал нарушен, что кто-то помешал ей и все испортил, и этот кто-то сейчас упоенно целует ее. И не просто целует, а в промежутках шепчет о своей любви, о том, как счастлив, что успел остановить ее, и какой он дурак, что раньше не говорил ей всей правды… Она отстранилась и посмотрела на парня, так исступленно целовавшего ее секунду назад.

— Малфой? — испуганно прошептала она и попробовала отодвинуться, но он не пустил.

— Больше никогда никуда не пущу тебя, Мио, поняла? Ты моя любовь, мое счастье… Как же я жил раньше? Когда молчал, когда все держал в себе? Мио моя, любовь моя, жизнь моя…

Гермиона в ужасе смотрела на него. Может, зелье, из-за его вмешательства, подействовало как-то не так? И вместо того, чтобы она забыла его — он полюбил ее? Но ведь тогда это не настоящая любовь…

— Малфой, пусти меня, — она снова попыталась отодвинуться, но внезапно осознала, что полностью раздета, и прижалась к нему обратно, чтобы он не успел ничего увидеть. Она в панике заозиралась, ища свою мантию, но Драко уже понял ее беспокойство.

— Любимая, я закрою глаза, только поклянись, что не сбежишь. И позволь мне сначала сделать одно важное дело, пожалуйста, — прошептал он ей в волосы и потянул из кармана волшебную палочку. Он направил ее на котел и быстро уничтожил зелье, а после выпустил Гермиону из рук, закрыл глаза и стал стаскивать с себя пиджак. Но Гермиона уже заметила свою мантию и завернулась в нее.

— Можешь открывать глаза, — она остановила Драко, — я одета.

Он замер, неловко натянул пиджак обратно и снова взялся за палочку.

— Я должен отправить Патронус Поттеру и Забини — они ищут тебя в Запретном лесу. Вот только мои Патронусы, они… Уверен, сейчас я легко сотворю телесного, потому что я счастлив как никто другой. Но говорить он точно не сможет, я не знаю, как…

— Я отправлю свою выдру. И вернемся в замок. Мне кажется, у меня совсем не осталось сил. И ты… тебе нужно к профессору Снейпу, чтобы он проверил тебя на чары…

Гермиона отправила Патронус Гарри и призвала метлу Драко.

— Лети к профессору, а я…

Но Драко не дал ей договорить.

— Проверить меня на чары? О чем ты? — удивленно спросил он, пытаясь обнять ее, но она увернулась.

— Ты ведешь себя странно, Малфой, — ответила Гермиона. — Я не знаю, зачем ты остановил меня, но, кажется, я благодарна тебе. Если ты все еще волнуешься из-за зелья, то…

— Миона, я не понимаю… Ты… — Драко растерянно отступил, но тут же снова кинулся к ней и схватил за плечи, развернув и заставив посмотреть на себя. — Разве я ослышался? Разве не меня ты так хотела забыть? Разлюбить? Умоляю, скажи, что ничего не вышло, что я не опоздал, и ты по-прежнему любишь меня!

Гермиона опустила взгляд и покраснела. Она не совсем хорошо помнила, что произошло сразу после того, как она поднесла кубок к губам. Ее буквально сшибло с ног, а потом оказалось, что она лежит на Драко и он шепчет ей что-то о любви… Тогда она решила, что что-то с ритуалом пошло не так, но теперь… Она подняла на него полные слез глаза и ответила, спокойно и тихо:

— Я не знаю, как ты узнал, Малфой, и не знаю, зачем тебе это. Но да, я хотела забыть тебя. Потому что люблю. Потому что пыталась разлюбить. Потому что знаю, что ты любишь другую девушку, ты скоро женишься на Астории, ты никогда не ответишь мне взаимностью…

Он закрыл ей рот поцелуем. Нежным и сладким, как она мечтала. Обхватил руками, прижал к себе, и целовал, пока у них обоих не перехватило дыхание, а после снова стал целовать лоб, щеки, сцеловывать сорвавшиеся с ресниц слезинки…

Она отдавалась на волю его рук, его губ, и забывала дышать от его нежности и страсти. Но какая-то часть ее мозга все равно не давала забыться окончательно, твердя ей, что это все не настоящее. Не может быть настоящим. И она попыталась отодвинуться, уперевшись в его грудь ладонями, но он не пустил.

— Дурочка, Грейнджер, какая же ты дурочка, — нежно зашептал он, — да и я не лучше. Мучили друг друга, страдали столько времени, вместо того чтобы просто поговорить! Прав был Блейз, тысячу раз прав. А я, идиот, ему не верил. Какая еще девушка? Я тебя люблю! Уже столько лет, Грейнджер, что и не помню, когда это сумасшествие началось. Я пытался ненавидеть, был груб, обзывал, проклинал тебя и эту свою любовь… чтобы в итоге понять, что ничего не могу поделать. Что сам, своими руками и своим поганым языком заставил тебя возненавидеть меня. И даже когда ты стала общаться со мной по-доброму, я все равно не верил Забини, что ты можешь полюбить меня. Если бы я знал… если бы я только знал раньше. Девочка моя, любимая, хорошая… — он снова принялся целовать ее, и Гермиона вдруг поверила, что это не сон, не действие какого-то неизвестного заклятия. Что это правда, он любит ее, он хочет быть с ней. А все остальное они придумают, как решить, все остальное — не важно, когда вот он, живой, горячий, только ее… Она подалась навстречу ему, обнимая, целуя в ответ… И у него от этого совсем сорвало контроль. Сквозь тонкую ткань мантии он ощущал ее молодое, гибкое тело, прекрасно знал, что под мантией ничего нет, и это сводило с ума. Забывшись, он потянул ее на траву, но Гермиона остановила его. Задыхаясь, она отстранилась и сильнее запахнула мантию.

— Это не лучшее место, — сказала она, — давай все же вернемся. А то, боюсь, Гарри начнет нас искать.

Малфой тяжело выдохнул, справляясь с желанием тела и признавая ее правоту.

— Хорошо, — кивнул он, но я не отпущу тебя одну бродить здесь ночью. Мы или полетим вместе, или пойдем.

Гермиона покосилась на его скоростную метлу.

— Я не очень люблю летать на метлах, — призналась она нехотя.

— Боишься высоты? — он помог ей собрать разбросанные по поляне свечи, котел и остальное, что она принесла сюда.

— Немного, — уклончиво ответила девушка.

— Тогда я полечу над самой землей. Не бойся, я ни за что на свете не уроню тебя. Обещаю. Ты мне доверяешь?

Гермиона улыбнулась. Совсем недавно она сказала бы твердое «нет», но теперь…

Драко устроился на метле и боком усадил позади себя любимую. Она крепко обняла его за талию и прижалась к нему, а он счастливо вздохнул и осторожно поднял метлу невысоко в воздух. Так они и вернулись в замок, скользя почти над самой землей и задевая ногами спящие цветы, росшие вдоль тропинки.

В гостиной их уже ждали Поттер с Джинни, и Забини. Едва Драко и Гермиона перешагнули порог, как их тут же засыпали вопросами, на которые они не успевали отвечать. И пока парни пытались разобраться в ситуации, Джинни заметила, как блестят глаза у Малфоя и как припухли губы у Гермионы, и все поняла. Она довольно улыбнулась и потянула Гарри из гостиной.

— Джин, ты куда? Я же так ничего и не… — запротестовал Поттер, но она только таинственно улыбнулась, переглянулась с Гермионой и, подмигнув ей, молча утащила за собой своего парня. Забини умолк на полуслове, не понимая, что происходит.

— Эй, вы куда? А как же… — начал было он, но Драко молча развернул его за плечи по направлению к его спальне.

— Друг мой, завтра, когда мы все выспимся, ты скажешь мне свое коронное «я же тебе говорил!», а сегодня иди спать. Все хорошо. Ты мне веришь? Ты же видишь, Мио в порядке, зелье не выпито, я не забыт…

Глаза Блейза стали огромными — он, наконец, понял, что произошло, перевел взгляд на Гермиону, которая смущенно улыбалась и куталась в мантию, и быстро-быстро закивал.

— Ладно, ладно, я ухожу, но завтра!..

— Да-да, завтра, точнее, уже сегодня. Иди уже. Мионе нужно в душ, и мы бы хотели бы побыть наедине, ты же не против?

Забини только помотал головой и ушел, настолько обалдевший от новостей, что даже не попрощался.

Драко потянул Гермиону за руку в ее комнату.

— Как бы мне ни хотелось — я не буду смущать тебя и подожду в твоей комнате, хорошо? — тихо спросил он, обнимая ее.

Та кивнула, входя, и вдруг увидела валяющееся на полу свое письмо. Очевидно, оно упало, когда Малфой опрометью выбежал из комнаты. Она подняла глаза на Драко.

— Так вот как ты узнал? Ты был здесь?

Тот только кивнул.

— Я не стану за это извиняться. Если бы не это — я сейчас был бы самым несчастным на свете человеком, — он нежно чмокнул ее в нос. — Иди в душ, а я…

— Может, лучше нам… завтра… — она смущенно покосилась на кровать.

Драко улыбнулся.

— Мио, я не насильник. Я готов спать у твоей кровати или у двери, как верный пес, но я никуда сегодня отсюда не уйду. Даже не проси. Я просто не смогу. Мне до жути страшно, правда. Все время кажется, что ты где-то припасла еще одну порцию зелья и снова сбежишь, чтобы избавиться от любви ко мне. Так что прости, но мне нужно удостовериться, что сегодня ты никуда больше не пойдешь.

Гермиона улыбнулась. Ее и правда пугала перспектива провести с ним ночь в одной постели, но гнать его она не собиралась. Разве что на диван в гостиную. Взяв пижаму и полотенце, она отправилась в ванную, а Драко вызвал домовика и попросил теплого какао и сэндвичей. После пережитого ужасно хотелось есть.

Вскоре к нему присоединилась Гермиона. Он любовался ею, не скрываясь, наслаждаясь тем, что наконец имеет на это полное право, а она смущалась от его откровенных взглядов и, наконец, не выдержала.

— Малфой, перестань. Ты смотришь так, как будто собираешься съесть меня, а не сэндвич, — она повыше натянула одеяло, устраиваясь на подушках. Драко сидел у нее в ногах и всем своим видом изображал саму скромность и невинность, и только взгляд, жадный, страстный, выдавал его с головой.

— Мио, но я не могу, я просто не в состоянии перестать любоваться тобой. Я ведь так долго делал это скрытно, чтобы ты не заметила. А теперь я, наконец, могу смотреть на тебя, не скрываясь.

— Послушай, ты говоришь так, будто все самое страшное позади. Но ведь скоро твоя помолвка, и Люциус…

Малфой посерьезнел. Отодвинув тарелку и чашки, он подобрался поближе, взял руку Гермионы в свои и заговорил совсем другим тоном.

— Послушай, я дурачусь и шучу не потому, что не понимаю всей серьезности ситуации. Просто я очень сильно испугался, и теперь… это как защитная реакция, понимаешь? Нервное, наверное. И ты права, впереди еще много испытаний. Но я хочу, чтобы ты знала — я больше не отступлюсь. Никогда. Я слишком долго ждал, мучил себя и, как оказалось, тебя тоже. Я слушал отца, пытался подражать ему, старался быть достойным своей фамилии, но… если отец не позволит мне быть с тобой, если он только попробует запретить, или станет манипулировать мной… Клянусь, Мио, я скорее уйду из рода сам, чем оставлю тебя. Я уже совершеннолетний, у меня есть свои сбережения в банке, мама… Наверное, мама поддержит меня. Но это не важно. Даже если я буду нищий и безродный — главное, чтобы ты не бросила меня такого. А ты ведь не бросишь? — он с надеждой поднял на нее взгляд.

Она притянула его голову к себе и нежно поцеловала.

— Как я смогу? Я ведь столько лет ждала тебя. Но я не хочу, чтобы из-за меня ты ссорился с семьей. Это неправильно.

— Ты забываешь, что это за семья. Но не будем забегать вперед. Может быть, все еще образуется. А с Асторией все может оказаться гораздо проще. Если я не ошибаюсь, то в последнее время за ней ухаживает один ирландец, просто проходу не дает. И сама Асти вроде как вполне благосклонно принимает его ухаживания, — усмехнулся он.

— А ты… ты не ревнуешь? — тихо спросила Гермиона.

Он только рассмеялся, радостно и легко.

— Мио, ну как ты не понимаешь, что этот договор был заключен нашими родителями, и нашим мнением никто не интересовался. Я люблю тебя. Так давно, что, кажется, всегда любил, с первого взгляда, когда ты, такая смешная, растрепанная и смелая, влетела в наше купе в поисках жабы.

Гермиона улыбнулась, вспоминая первую поездку в школу. Она тогда и правда обошла все купе, стараясь помочь Невиллу найти его животинку.

— А Астория — меня она не любит, в этом даже не сомневайся. И если полюбит этого вашего Финнигана — я буду только рад за них.

— А ее родители? Ведь Симус, кажется, полукровка? Разве они не предпочтут тебя, чистокровного богатого аристократа?

— Хм, я рад, что ты считаешь меня лучшей партией, — он шутливо задрал нос.

— Вообще-то, ты всегда был самым завидным женихом в школе, и не делай вид, будто ты этого не знал.

— Так я и не отрицаю. Но мне приятно осознавать, что даже для тебя я казался вполне приемлемой партией. Ведь тебя не купишь чистотой крови или богатством.

— Ну, ты образованный, занимаешься лучше всех на курсе, и ты начитанный... и красивый… — она снова смутилась, а он засмеялся.

— Мио, как же я тебя люблю. Не смущайся, я такой и есть, — он подмигнул ей и снова посерьезнел. — Но нам нужно поговорить с Асторией, и как можно скорее. Думаю, завтра. Точнее, уже сегодня. А потом я отправлюсь домой и поговорю с отцом.

— Нет! — Гермиона даже вскрикнула — так испугалась. — Я одного тебя никуда не отпущу. Вдруг Люциус… не знаю… заколдует тебя? Я читала о таком в… в книге, — она ни за что не призналась бы, что читала о таком в женском романе. Но он вдруг грустно усмехнулся.

— Знаешь, раньше я бы ни за что не поверил, что отец на такое способен. Но после некоторых событий… Пожалуй, лучше подстраховаться. Мы что-нибудь обязательно придумаем, да? А сейчас ложись спать. Нам надо отдохнуть и успокоиться. И потом, если ты еще пару раз вот так же потянешься, я за себя не отвечаю… — он с рычанием сделал вид, что сейчас кинется на Гермиону, и она, смущенно прикрывшись сползшим одеялом, испуганно ойкнула и снова покраснела.

— И где ты собираешься спать? Не на коврике же у кровати, в самом деле. Может, диван в гостиной?..

— Я сегодня совершенно счастлив, любовь моя, — перебил ее Драко, — но я стал бы еще счастливее, если бы ты доверилась мне и позволила остаться тут. Я даже раздеваться не буду и под одеяло к тебе не полезу. Только сниму пиджак. Пожалуйста, я хочу обнимать тебя даже во сне. Я хочу чувствовать, что все это не сон, как часто бывало раньше, и что я не проснусь снова в одиночестве.

Гермиона вздохнула, но спорить не стала, и Малфой, оставшись в рубашке и брюках, устроился на краю, а она, закутавшись в одеяло по самую макушку, тут же оказалась в его объятьях. Так они и уснули, счастливые и влюбленные.

С Асторией и правда все получилось очень быстро и просто. В пятницу на занятиях и Гермиона, и Драко, и все остальные, кто уже был посвящен в их тайну, никому ничего не сказали и усиленно делали вид, что ничего не изменилось в их отношениях, а когда все снова собрались в гостиной, они перестали скрываться. Но Гермиона все равно чувствовала себя неловко перед Асторией. А та, казалось, ничего не замечала, полностью увлеченная ухаживаниями Симуса. Но когда парень разошелся и позволил себе поцеловать ее, Астория отпрянула и испуганно оглянулась на Драко, который стоял у камина, беседуя с Поттером и Забини и нежно прижимая к себе за талию Грейнджер. Симус вспыхнул, импульсивный, как все ирландцы, и тут же направился к ним.

— Мерлинова борода! — Гарри первым заметил воинственный настрой друга и попытался перехватить Финнигана, но тот увернулся и остановился перед Драко. Весь его вид говорил, что он не прочь выяснить отношения. Все равно как: на кулаках или на палочках. Малфой посмотрел на Асторию, испуганно что-то говорящую Джинни и оглядывающуюся на парней.

— Симус, успокойся, Малфой без претензий, — скороговоркой выпалил Поттер, но Финниган только повел плечом.

— Зато у меня есть претензии. Малфой. Зачем тебе Астория, если ты явно увлечен Грейнджер?

Драко в растерянности посмотрел на Поттера. Драки он не хотел, но похоже, ему просто не оставляли выбора.

Симус сделал еще один шаг и почти уперся носом в грудь Драко. Он был маленького роста, как раз под стать Астории, тоже едва достающей Драко до плеча. И почему-то очень напоминал Драко задиристого драчливого петуха. Он видел бои таких в детстве, когда путешествовал с родителями.

— Финниган, позволь нам с Асторией самим разобраться в своих отношениях. Один поцелуй ничего не решает… — постарался как можно вежливей ответить Драко.

Но Симус не унимался.

— А с чего ты решил, что поцелуй был один? — с вызовом произнес он.

В гостиной стало тихо. Никто уже не играл и не разговаривал. Астория испуганно ахнула и закрыла лицо руками. Джинни обняла ее, укоризненно глядя на Симуса. Малфой почувствовал, как к его спине прижалась ладошка Гермионы — она явно пыталась передать ему просьбу держать себя в руках. Но вот именно сейчас Драко рассердился. Что бы ни придумал себе Финниган — выставлять Асторию в таком свете он явно не имел права.

— То есть, ты хочешь сказать, что вы с Асторией встречаетесь? И этот поцелуй был не первый?

Он заметил, как Астория замотала головой, испуганно глядя на него, но ему было все равно. Он просто давал ирландцу шанс выйти из этой ситуации с достоинством. Судя по благодарному взгляду, Поттер тоже это понял. Теперь оба ждали ответа Финнигана. Стоит ему сказать, что Драко угадал, и можно будет выдохнуть, благословить их и… написать отцу, что помолвки не будет. Он не станет позорить Асторию, просто откажется от женитьбы, и все. А она пусть сама решает, за кого ей выходить. Но Симус так ничего и не понял. И снова попер напролом.

— Нет, мы не встречаемся. Да и как мы могли бы, если она только и твердит, что должна выйти за тебя и не может быть ни с кем другим? А я не понимаю, почему? Зачем она тебе? — он обернулся к Астории и протянул к ней руку. — Асти, иди сюда. Пусть он нам обоим скажет, почему это ему можно, а тебе — нет? Извини, Гермиона.

Поттер мысленно застонал. Он не знал, что там можно Малфою, но понимал, что Симус, сам не желая того, поставил и Асторию, и себя, и Малфоя в очень сложное положение. Он оглядел гостиную — все напряженно прислушивались к назревающей ссоре. И тогда он принял решение.

— Так, ребята, давайте расходиться. Правда, уже поздно, а некоторым людям еще надо поговорить, решить несколько важных вопросов… Давайте, давайте, завтра придем, еще поиграем. Или продолжим в нашей гостиной, или в подземелья спустимся… Как вам, змейки, такое предложение?

В ответ все зашумели, стали прощаться, и вскоре в гостиной остались только Гермиона, Джинни, Астория, Гарри, Драко, Симус и Блейз. Симус все так же стоял перед Малфоем, а Астория явно боялась к ним подойти. Первой не выдержала Гермиона.

— Ребята, успокойтесь все. Симус, ну что ты устроил? Ты хоть понимаешь, как это все выглядело со стороны? Давайте сядем и спокойно поговорим, пожалуйста.

Драко снова ощутил у себя на спине ее ладонь. Она явно считала его умнее Симуса, и это по-детски порадовало его.

— Действительно, — спокойно сказал он, разворачиваясь и устраиваясь в кресле у камина, — если ты хочешь поговорить, Финниган, то мы можем сделать это и в комфортных условиях. Астория, милая, присаживайся. Поттер?

— Да, — отозвался Гарри, — я тоже считаю, что всем надо успокоиться и присесть. Симус, ну же… — он подтолкнул упрямо стоявшего парня к дивану.

Тот помедлил, а потом подошел к Астории, отвел ее от Джинни, сразу устроившейся возле Поттера, и что-то зашептал на ухо.

Гермиона подошла к Малфою.

— Спасибо, — тихо сказала она, стараясь, чтобы ее услышал только он.

— За что? — он не повернулся, глядя, как Симус что-то доказывает Астории, а та испуганно пятится от него, и решая, нужно ли вмешаться. Но не успел — на выручку девушке отправился Забини.

— За мудрость. Я боялась, что ты не сдержишься.

Он хмыкнул, глядя, как Забини уводит всхлипывающую Асторию к дивану, а Симус остается стоять, задумчиво запустив пятерню в волосы.

— Кажется, твой друг дал понять Симусу, насколько он неправ, — тихо хмыкнул Поттер.

— Да, он умеет убеждать. Вот только что теперь со всем этим делать? — отозвался не менее тихо Драко.

— А теперь нужно дать успокоиться девушке и спросить ее мнение. Другого выхода я не вижу. Правда, милая? — повернулся он к Джинни. — Может, вы отведете Асторию в комнату Мио, чтобы она могла успокоиться и привести себя в порядок? А мы пока тут с Симусом потолкуем по душам.

Джинни с Гермионой синхронно кивнули и окружили Асторию заботой.

Драко и Блейз внимательно прислушивались, как Поттер втолковывал Симусу, в чем он провинился. Он перечислил все его промахи, напомнил, из какой семьи Астория, и в конце концов достучался до Финнигана. Тот сидел с низко опущенной головой, не зная, что теперь делать.

Гарри с видом человека, честно выполнившего свой долг, обернулся к Малфою.

— Я же ничего не упустил? — уточнил он. Драко только кивнул, а Блейз хлопнул Поттера по плечу.

— Удивил, Поттер. Я думал, нам с Малфоем придется разжевывать все тонкости традиций аристократических семей, а ты…

— Ой, Забини, ну что тут непонятного? Мне принимать два рода — Поттер и Блэк. Должен же я знать, на что подписываюсь. Но это мелочи. Вы лучше скажите, что теперь делать будем? Малфой?

Услышав фамилию Драко, Финниган вскинул голову и повернулся к нему.

— Малфой, слушай, я… Ты извини. Я правда не знал. Я же вырос не в такой семье, как ваши, меня этому не учили. Я просто… Послушай, а вам обязательно жениться? Ну, если вы не любите друг друга, то, может, ты подберешь себе кого другого? Мне просто очень нравится Астория, и я хочу попытаться…

— А она? — перебил его Драко.

— А что она? Она тебя боится.

— Меня? — брови Драко взлетели вверх. — Боится?

— Ну, не то чтобы боится, просто… Я и раньше пытался ухаживать за ней, а она твердит, что нельзя, потому что Малфой... А я сначала думал, что вы встречаетесь, а потом узнал про договор и помолвку эту, будь она неладна…

— Договаривались о свадьбе наши родители. Это не мой выбор. Поэтому и другую девушку я выбрать не могу. Хотя и очень хотел бы… — последнюю фразу Драко пробормотал очень тихо, но Поттер услышал.

— Малфой, ну ты же можешь отказаться? — просящим голосом снова начал Симус, но Драко только покачал головой.

— Симус, да пойми ты. Если бы Малфой мог — он давно отказался бы от этого брака. Ну на кой оно ему вообще нужно — так рано жениться? — Поттер незаметно подмигнул Малфою, поворачиваясь к Финнигану.

— Да, ему не нужно, а я и Асти…

В этот момент дверь наверху скрипнула, и послышались шаги — спускались девушки. Астория была очень бледна и, кажется, дрожала. Гермиона была грустной, а Джинни выглядела расстроенной.

Драко и Симус оба вскочили и сделали шаг к лестнице. Только если Симус точно шел к Астории, то Драко не мог бы себе точно ответить, кого именно он хотел сейчас обнять и успокоить — ее или Гермиону. Он замешкался, и потому Симус опередил его. Он мигом подлетел к Астории и обнял за плечи, привлекая к себе.

— Все хорошо, не бойся. Мы поговорили. Мы не подрались даже, видишь? Успокойся, — тихо бормотал он ей успокоительные слова, и она немного расслабилась, видя, что Драко не выглядит рассерженным. Он вообще не смотрел на нее. Он смотрел на Гермиону, и его взгляд… Астория тоже посмотрела на нее, но та шла, глядя под ноги, и ничего не замечала.

— Асти, как ты? — Драко все же подошел к ним, снял пиджак и накинул ей на плечи. — Ты вся дрожишь.

Поттер встал с дивана.

— Малфой, если вам нужно поговорить наедине, то мы…

— Не нужно, — отмахнулся Драко, — вы уже столько видели и слышали, что в этом нет смысла. Правда, Асти? Тем более, что все уже и так понятно. Давайте, я попробую подвести итог. Итак... Я и Астория должны были пожениться по договоренности наших родителей. Мы не любим друг друга. Но оба дали согласие на этот брак. В нашем случае будет лучше для всех, если Астория откажется выходить за меня и разорвет помолвку. Она не обязана называть причину. Итак, Асти передумала… Ты ведь передумала выходить за меня? Я правильно понимаю, что некий гриффиндорец вызывает у тебя больше симпатии, чем я? — усмехнулся он.

Астория смущенно улыбнулась Симусу.

— Я не знаю… Все так быстро и так запутанно. Что, если я нужна ему, только чтобы весело провести время в школе? Что, если он бросит меня потом, и я…

— Асти, клянусь, у меня самые серьезные намерения! Я собираюсь после Хога в аврорскую школу, и если ты… Я пойду к твоему отцу, и пусть он только попробует отказать мне! Я воевал тут, в Хоге, и я буду воевать за тебя, пока не завоюю! — горячность ирландца заставила улыбнуться всех присутствовавших.

— Видишь, Асти, он серьезен как никогда. А если когда-нибудь он обидит тебя — клянусь, все мы придем к тебе на помощь и уж как-то справимся с этим бравым воякой.

Астория с улыбкой смотрела на Симуса, готового и дальше доказывать свои серьезные намерения. Поттер подмигнул Малфою.

— Хорошо, что у него нет с собой колец, а то бы он уже и предложение сделал, — хохотнул он.

Финниган оглянулся на них.

— Я могу… Я завтра же, домой… Я…

Астория мягко остановила его.

— Нет, Симус, так нельзя. Сначала нужно поговорить с родителями. И Драко должен… Ты ведь не против, правда? — она посмотрела на Малфоя, ожидая его решения.

— Конечно, я не против. Даже за. Теперь у меня появится больше времени обдумать дальнейшие шаги. Я думаю, что стоит попробовать взбунтоваться. Пора самому решать свою судьбу. Так что, Асти, если твои родители будут против — я всегда поддержу тебя, будь уверена.

Астория бросилась к нему на шею.

— Спасибо! Драко, ты лучший! — она расцеловала его в обе щеки, и Симус быстренько снова привлек ее к себе, ревниво поглядывая на Малфоя.

— Ну, раз мы уже со всем разобрались, пойдем, я провожу тебя, — сказал он, и они, попрощавшись, ушли.

Драко устало опустился на диван и потер виски.

— Финниган зря думает, что все будет так просто. Теперь как раз начнется самое сложное.

— Ничего, — Поттер присел рядом, — Финниган — упорный малый. Он своего добьется, если Астория не пойдет на попятный. А ты сможешь жениться на той, кого любишь, если перестанешь идти на поводу у отца, — он повернулся и внимательно посмотрел на Драко.

— Поттер, ты не понимаешь, насколько все сложно. Даже учитывая твои знания о законах и традициях в чистокровных семьях. И я очень хочу поступать по-своему, но пока что мне просто нужно поговорить с отцом. Я бы хотел представить ему Гермиону. И маме. Но сначала я должен узнать его реакцию. А Мио… Мио вчера сказала, что не отпустит меня одного, потому что боится, что отец что-то сделает со мной. Сотрет память или еще как-то заставит ее забыть. И самое страшное, что я сам думаю о том же.

— То есть, ты собираешься встретиться с отцом дома, в мэноре?

Драко кивнул.

— Ну, что ж. Тогда нам нужен план… Миона, включайся, твоя голова стоит наших обеих. Я считаю, что нужно попросить Северуса Снейпа присутствовать при беседе. Как бы Люциус ни пытался поговорить с тобой наедине или только при матери — такого нельзя допустить. А профессор, как я понимаю, давно на твоей стороне.

— Откуда ты знаешь, что Северус?..

— Мы часто видимся и разговариваем, Малфой. И твой крестный очень беспокоится о тебе. Он переживает, что ты так и останешься у Люциуса в полном повиновении, а ему это не нравится.

— Вы обсуждали меня с Северусом?! — Драко стало больно. Такого от крестного он не ожидал.

— Прости, Малфой, но иногда и у меня можно спросить совета, как поступить. А завуалировать такую ситуацию, как у тебя, когда я в курсе всего этого уже столько лет, нереально. Поэтому он и спросил в лоб, не знаю ли я, в кого его крестник так безнадежно влюблен. Я, конечно, не знал. Так, слово за слово…

Гермиона нежно обняла Драко и легко коснулась губами его щеки.

— Они переживают за тебя. Оба. Прости их.

Драко только хмыкнул.

— Вот недавно кто бы мне сказал, что Поттер переживает за меня…

— Зря ты так. Я не то чтобы переживал, конечно, но в глубине души сочувствовал… очень глубоко…

Все рассмеялись, и напряжение этого вечера немного отступило.

— Так что, решено? Завтра суббота, идем с утра к Северусу, просим отправиться с нами в мэнор…

— С нами, Поттер? — удивленно повернулся к нему Малфой. — С кем это — с нами?

— С тобой и со мной, конечно. Можешь еще Забини взять за компанию. Чем больше свидетелей — тем лучше. Но девушки останутся тут, им еще рано по незваным гостям ходить.

Джинни фыркнула, а Гермиона нахмурилась.

— Не волнуйся, обещаю держать тебя в курсе, будем слать Патронус, и я, и Драко.

— Драко не умеет… — Гермиона осеклась, испуганно взглянув на Драко, но тот только скривился.

— Ну, не то чтобы не умею, просто плохо получается. Счастья у меня в жизни раньше было мало. Но сейчас, я думаю, все получится. Только надо научиться делать так, чтобы он разговаривал…

— Вот как раз чтобы скучно не было, я с тобой позанимаюсь. Ну, если время будет. А если нет — тогда уже здесь. Идет?

Парни пожали друг другу руки. На том и порешили, расходясь по своим спальням.

А утром Снейп предложил другое решение.

— Люциус будет в ярости, увидев вас, мистер Поттер, — Северус нервно прошелся по комнате, просчитывая варианты. — И уж тем более, он не будет поднимать вопрос о каком-либо компромиссе с Драко при вас. Даже при мне он не любит затрагивать семейные темы, а вы…

— Я всегда был для него отличным раздражителем. Но что же тогда делать? Я не могу отпустить туда Малфоя одного. Если уж он сам не доверяет отцу…

— Я тоже ему не доверяю. А потому предлагаю вам вспомнить, что у вас есть некий артефакт…

Гарри хитро прищурился.

— Вы предлагаете мне не попадаться Люциусу на глаза?

— Именно. Драко или я проведем вас в мэнор и уж как-нибудь устроим, чтобы вы находились в одной комнате с нами. Вы увидите и услышите все, даже если Люциус выставит за дверь меня. И значит, сможете помешать ему навредить Драко. А заодно быть свидетелем, если что-то пойдет не так.

— А что относительно Нарциссы?

— Я даже думать не могу, что мама может сделать что-то плохое. Она очень изменила свое отношение к политике отца, и она всегда относилась ко мне… ну, как мама. Я не думаю, что она будет против Гермионы… — Драко с надеждой взглянул на Северуса, ожидая поддержки.

— Я тоже не думаю, что Нарси и в этот раз пойдет на поводу у Люциуса. Но никто не отменял заклинаний и зелий. А он мастер и в том, и в другом. Поэтому мы все равно будем держать ухо востро. Драко, ты носишь тот артефакт, что я подарил тебе на шестнадцатилетие?

— Да, конечно, — Драко достал из-под рубашки красивый кулон в виде виверны на тонкой серебряной цепочке.

— Отлично. Он защитит тебя от зелий, если твоему отцу придет в голову столь бредовая идея. Но от заклинаний…

— Я буду предельно внимателен.

— И я, — кивнул Поттер.

— Что ж, тогда отправляемся. Мистер Поттер?

Гарри улыбнулся, вынул из кармана мантию-невидимку и через секунду исчез под ней. А еще через мгновенье Драко вздрогнул от прикосновения — Поттер крепко взял его за локоть.

Драко кивнул Северусу, и тот шагнул в камин, а следом за ним парни.

Оказавшись в мэноре, Поттер сразу же отошел от Малфоя, и правильно сделал — Нарцисса сразу подошла и обняла сына.

— Драко, как ты? — она нервничала, хотя и старалась не подавать вида.

— Все хорошо, мама. Все просто прекрасно. Не волнуйся. Просто мне нужно поговорить с отцом. Где он?

— Я здесь, — Люциус медленно спускался по лестнице. — О, Северус, тебе тоже необходимо поговорить со мной, или Драко разучился перемещаться по каминной сети самостоятельно? — усмехнулся он.

— Разве я не могу увидеть старых друзей? — хмыкнул Снейп, а Гарри заметил, как нахмурился Драко от подначки отца. Он тихонько подошел и тронул его за плечо, стараясь поддержать. Малфой едва заметно кивнул.

— Ну, тогда проходите в голубую гостиную, туда только что подали чай. Нарси, ты присоединишься к нам?

Его жена кивнула.

— Да, я только распоряжусь насчет обеда. Вы же останетесь пообедать с нами? — с надеждой спросила она.

— Не буду обещать, но постараемся, — за двоих ответил Северус.

Вскоре все расселись в креслах и на диване в гостиной, Нарцисса сама разлила чай, и Гарри только давился слюной, глядя на великолепные пирожные, разложенные по тарелкам. Он стоял в нише между окнами, готовый ко всему, но пока не очень волновался, потому что до главного разговор еще не дошел — все говорили о погоде и о политике. Наконец, Люциус отложил чашку и повернулся к Драко.

— И о чем же ты хотел поговорить со мной, сын? — лениво откинувшись на спинку кресла, спросил он.

Гарри заметил, как моментально побледнел и напрягся Драко. Он беспомощно глянул на Северуса, и тот кивнул, предлагая начинать. Драко глубоко вздохнул и решительно заявил:

— Мы с Асти решили, что нам не стоит вступать в брак. Астория разрывает помолвку.

На несколько минут в гостиной воцарилась полная тишина, а потом Люциус вдруг оглушительно расхохотался. Нарцисса испуганно смотрела на Драко, понимая, что он вовсе не шутит, а Северус не сводил глаз с Малфоя-старшего, который вполне мог выкинуть что угодно, отвлекая всех такой непредсказуемой реакцией.

Драко дождался, пока смех отца утихнет, и продолжил:

— Я не знаю, что тебя так рассмешило, но да, мы решили, что, раз она любит другого парня, а я люблю другую девушку, то связывать себя узами брака, да еще и магического, бессмысленно. Это только сделает нас несчастными, да и магия, скорее всего, не примет подобный союз.

— Ты серьезно? — Люциус насмешливо смотрел на сына, и Гарри вдруг почувствовал, что еще немного, и он скинет мантию-невидимку и пошлет в этого напыщенного лорда какое-нибудь очень гнусное заклинание. Хорошо еще, Гермиона не видела, как он унижает собственного сына. А для Драко хватало и того, что Поттер все это слышит и видит.

Драко кивнул.

— Совершенно серьезно.

Люциус помолчал, но по тому, как он сжимал челюсть и как побелели костяшки пальцев, которыми он сжимал свою трость, Гарри догадался, что на этот раз он в ярости.

— И ты решил, что уже дорос до того, чтобы принимать такие решения? — тихо спросил Люциус, нервно постукивая пальцами по набалдашнику трости.

Драко понял, что сейчас начнется самое страшное, но был полон решимости дойти до конца. Он помнил, на что чуть не пошла Гермиона, чтобы забыть его. И чего ему стоило едва не потерять ее. И больше переживать такое он не собирался.

— Да, я так решил. Это моя жизнь, и я не собираюсь…

— И кого же тебе предпочла мисс Гринграсс? — язвительно уточнил Люциус.

— Не думаю, что это наше дело. Меня это не касается…

— Тебя не касается? — Люциус почти шипел от едва сдерживаемого гнева. — Тебя не касается, на кого тебя посмела променять эта девка?

Нарцисса ахнула.

— Милый, успокойся, ведь еще недавно ты хотел, чтобы эта девушка стала женой нашего сына, — попыталась она остановить его, но это было бесполезно.

— Если она посмела отказаться от родства с Малфоями, то она более чем недостойна того, чтобы о ней говорили вежливо! — припечатал он.

— Отец, мисс Гринграсс — прекрасная девушка, и тебе не стоит…

— Я сам буду решать, что мне стоит и чего не стоит! И если на то пошло, то в кого же так влюблен мой сын, что решил отказаться от той, кого ему выбрал отец?

Драко замялся буквально на секунду, но этого было достаточно.

— О, нет! Только не говори мне, что это какая-нибудь полукровка! Только не это! Пока я жив, ты женишься только на чистокровной, и никак иначе! У нас еще есть выбор.

Гарри заметил, как скривился Северус при словах о полукровке, и усмехнулся — Люциус даже не задумывался, что унижает уже не только Драко, но и старого друга, который тоже был полукровкой. Драко же, видимо, устав выслушивать гадости о своих хороших друзьях, решился на главный шаг.

— Я не собираюсь больше выслушивать твои предложения, отец! — слегка повысив голос и явно нервничая, четко проговорил он и поднялся. — Я люблю девушку, достойную всяческих похвал, и ни за что не откажусь от нее. Больше никогда! И мне глубоко наплевать на статус ее крови!

Нарцисса испуганно прижала платок к губам, Северус одобрительно кивнул, а Люциус медленно поднялся и встал напротив сына.

Они были очень похожи. В обоих чувствовалась порода, сила духа и воля. Драко больше не выглядел папенькиным сынком. Сейчас он был молодым воином и готов был отстаивать свое право на счастье, чего бы ему это ни стоило. Но Люциус то ли не замечал столь разительных перемен в сыне, то ли не хотел их признавать. Он стоял, вздернув бровь и презрительно кривя губы, явно ожидая, когда наследник наконец поймет, что пора остановиться и дать отцу возможность решить проблему. Но Драко и не думал останавливаться.

— Драко, сынок, но кто же эта таинственная девушка? — Нарцисса еще надеялась, что каким-то чудом это окажется чистокровная наследница, может, не очень богатого, но знатного рода, и вопрос решится сам собой. Но Драко обрубил ее надежды на корню.

— Это героиня войны, Гермиона Грейнджер, мама, — с достоинством сказал он и спокойно сел обратно в кресло, с вызовом глядя на отца.

Снова наступила тишина. Было заметно, что Люциус быстро взвешивал все «за» и «против». Конечно, героиня войны не могла перевесить чистокровность будущей леди Малфой, но все же это не просто какая-то там полукровка или, что еще хуже, магглорожденная. Однако старая ненависть пересилила.

— Подруга героя Поттера... — Люциус скривился и повернулся к Северусу. — А ты, конечно, знал. И поощряешь его идти против отца, да, старый друг? — он презрительно взглянул на Северуса, но тот и ухом не повел.

— Не знал, по крайней мере, до сегодняшнего утра. Но я очень рад, что это, наконец, перестало быть тайной, а то твой сын уже ходил как зомби по школе. И я не вижу причин, Люциус, чинить препоны этому браку.

— А речь уже идет о браке? Неужели героиня войны столь неразборчива, что отдаст руку и сердце бывшему Пожирателю смерти? — он насмешливо взглянул на сына, но Драко не отвернулся.

— Она любит меня, и ей все равно, кем я был раньше. Ее вполне устраивает то, каким я стал.

— Да неужели? А если она узнает пару пикантных деталей о том, что вытворял ее суженый, находясь на службе у Темного Лорда? — нехорошо усмехнулся Люциус, и Гарри заметил, как Драко побледнел. — Или ты думаешь, что когда мисс Грейнджер узнает, как тут веселились Пожиратели…

— Я не принимал участия в вашем веселье, — процедил сквозь зубы Драко, не удержавшись и бросив испуганный взгляд к окну, где, как он думал, находится Поттер. Люциус заметил его взгляд и удивленно посмотрел туда, а после сделал несколько шагов по направлению к нише, но Поттер уже давно переместился за спину Драко, ожидая удара в любое время. Он видел, что Малфой-старший вне себя от ярости, и не хотел упустить момент, а прикрыть Драко щитом удобнее всего было именно из-за его спины. Поэтому, едва Люциус отвлекся на окно, Гарри быстро и осторожно сжал плечо Драко, давая понять, что он не передумал и что его уже нет там, куда направился его отец. Северус, видимо, тоже что-то заметил, потому как незаметно расслабился.

— Люциус, ты куда? Что ты делаешь? — удивленно спросила Нарцисса, глядя, как ее муж резко раскрывает тяжелые портьеры.

— Ничего… — задумчиво пробормотал Люциус, возвращаясь на место, — ничего… Так ты решил, что она тебе поверит? — снова обратился он к Драко, возобновляя прерванный разговор.

— Поверила уже. Я все ей рассказал.

— Так уж и все?

— Отец, я не понимаю, что ты имеешь в виду и какое это имеет отношение к моему выбору. Я не отступлюсь, и если придется…

— О, нет! — вздрогнула Нарцисса, понимая, что Драко хотел сказать. — Пожалуйста, Люциус!

— О чем ты просишь меня, Нарцисса? Наш единственный сын, гордость и надежда рода, собирается променять свое наследие на какую-то…

— Отец!.. — предупреждающе зарычал Драко: что-что, а говорить пренебрежительно о своей Гермионе он не позволит никому.

— Что? Разве я не прав? Но все верно, если ты решишь жениться на этой грязно…

— Не смей ее так называть! — взвился с кресла Драко. Возможно, он бы и не стал столь резко останавливать отца, но чувство вины за свои собственные слова до сих пор тяжелым грузом лежало у него на сердце.

— Люциус, не думаю, что стоит произносить столь грязные слова в присутствии леди, — спокойно укорил Малфоя Северус.

— Хм, ты прав, как всегда. Но я все же закончу. Итак, я все взвесил и решил… Да, пожалуй. Женись. Героиня войны для Пожирателя неплохая партия. Она поможет тебе пробиться на хорошую должность в министерстве. И покроет все твои грешки. А ее дружок Поттер будет отлично работать у вас канделябром. Ведь это с ним и его рыжим дружком шаталась твоя будущая жена по полям и лесам, ночуя с ними в одной палатке. Кстати, не советую вступать с ней в интимную связь месяца четыре-пять, чтобы точно убедиться, что она не успела понести от одного из этих…

Драко почувствовал, как гнев затапливает его разум.

— Да как ты только смеешь! Силенцио! — заорал он, не успев даже подумать о том, что делает.

Нарцисса ахнула, Северус моментально среагировал, встав между Люциусом и Драко, а Гарри бросил между ними невербальный щит.

Люциус просто позеленел от ярости, заклинание слетело с него практически мгновенно, он выхватил палочку из трости и встал в стойку.

— Северус, отойди от него, — прошипел он.

Снейп покачал головой.

— Ты не в себе. Вы оба погорячились. Теперь надо успокоиться и все обдумать.

— Это мой сын, и я сам буду решать, когда и как мне его воспитывать. Убирайся!

— А я его крестный. И ты сам меня выбрал! — повысил голос Снейп.

— И, видимо, ошибся! — заорал Люциус. — Ступефай!

Но заклинание отлетело от щита и ушло под потолок. Нарцисса кинулась к Драко, отчаянно пытаясь оттащить его к двери. Видимо, все решили, что щит выставил Снейп.

— Люциус, успокойся. Мы с Драко сейчас уйдем, а ты пока подумай, стоит ли твоя гордыня счастья твоего сына. В конце концов, он достаточно настрадался из-за того, что беспрекословно подчинялся тебе.

Северус потихоньку отступал, прикрывая собой Драко и Нарциссу, а Люциус стоял, нацелив палочку ему в грудь и тяжело дыша. Время как будто зависло. Наконец Малфой-старший медленно опустил палочку и сделал шаг назад. Драко в это время уже шел за матерью, и Снейп развернулся, чтобы выйти следом. Гарри держался рядом с ним. И когда Нарцисса уже выскользнула, а Драко оказался практически в дверном проеме, Люциус нанес удар.

Гарри уже почти расслабился и тоже опустил палочку. А потому его щит просто не успел бы раскрыться. Ему только и оставалось, что встать на пути заклинания, сбрасывая с себя мантию-невидимку и тут же оседая на камни мэнора. Лишь в последний момент его подхватили сильные руки Северуса.

Все произошло настолько быстро, что никто толком ничего не понял. Гарри почувствовал, как грудь полоснуло словно ножами сразу в нескольких местах. Драко ахнул, узнавая раны и в ужасе глядя на отца, а Северус в ярости кинул в Люциуса связывающее…

— Поттер, зачем ты?.. — Драко подхватил его под плечи и с болью смотрел, как кровь растекается под ладонями. Он прекрасно помнил боль, которую причиняет это заклинание, придуманное его крестным «от врагов».

— Хватит с тебя… шрамов… — прошептал Гарри, и Драко понял, что тот тоже вспомнил их дуэль в туалете Плаксы Миртл.

Северус нараспев читал контр-заклинание, а до Драко медленно доходило, что его отец, родной отец едва не убил его только что, кинув ему в спину Сектумсемпру. И от этого понимания у него просто пропал дар речи. Он с ужасом смотрел на человека, на которого так хотел быть похожим в детстве, который когда-то был его кумиром. Именно в этот момент Драко понял, что возврата назад нет и не будет.

Нарцисса, которая к моменту нападения на Драко уже вышла, вернулась в комнату, еще не понимая, что произошло. Но когда она увидела Гарри, лежащего в луже крови, и Северуса, склонившегося над ним, то совсем перестала что-либо понимать.

— Люциус, что тут… — начала было она, но тут заметила, что ее муж пытается вырваться из уз, брошенных в него Снейпом.

— Нарцисса, освободи меня! — приказал Люциус, но Северус жестом остановил ее, когда она уже поднимала палочку. Он не мог прерваться, ему нужно было закончить заклинание, чтобы Гарри не истек кровью, поэтому он перевел взгляд на Драко, и тот понял, что ему нужно вмешаться.

— Мама, не освобождай его, не надо. Этот человек бросил Сектумсемпру мне в спину, и, если бы не Гарри и Северус, я сейчас истекал бы кровью у его ног. Я не могу больше называть его отцом, и оставаться здесь я тоже не могу. Не знаю, что ему будет за нападение на Поттера, но я простить ему его подлость не могу. Ты вольна оставаться с ним, если можешь, и ты должна знать, что я всегда буду рад видеть тебя. Но мэнор с этого момента перестал быть для меня защитой и опорой. По крайней мере, пока этот человек находится здесь.

Нарцисса в ужасе переводила взгляд с сына на мужа и никак не могла прийти в себя. Но когда смысл слов ее сына наконец дошел до нее, и она поняла, что Драко намеревается навсегда уйти из дома, что-то в ней всколыхнулось, и она с ненавистью взглянула на Люциуса. Медленно, будто во сне, подошла она к нему и остановилась прямо перед креслом, в котором он полулежал, опрокинутый заклинанием Снейпа.

— Сейчас же сними с меня путы, женщина! — прорычал Люциус, все еще стараясь сбросить магические веревки. Его палочка от удара отлетела и валялась на полу у его ног. Нарцисса медленно наступила на нее и переломила надвое. Раздавшийся хруст заставил всех в комнате замереть. Женщина медленно подняла свою палочку и направила ее на мужа.

— Проклинаю тебя, Люциус Абраксас Малфой, в твоем собственном доме. За то, что поставил под удар весь род. За то, что напал на единственного сына и наследника этого рода — проклинаю тебя. Магией клянусь, что ты больше не муж мне и нет между нами ничего общего. Отныне и навсегда, пусть магия сама решает твою судьбу!

Из ее палочки ударил яркий луч, окутал Люциуса сиянием и будто впитался в него, а когда все исчезло, Нарцисса без сил опустилась на пол, а Люциус остался лежать в кресле без сознания.

Драко и Гарри испуганно посмотрели на Снейпа, едва закончившего колдовать над Поттером. Тот только покачал головой, поудобнее перехватывая Гарри под голову и кивая Драко в сторону матери.

— Помоги ей встать, соберите вещи и отправляйтесь в школу, в мои комнаты. Я доставлю Поттера в Мунго…

— Нет! — Гарри попытался приподняться, но от слабости слишком кружилась голова. — Нет, никакого Мунго. После моей Сектумсемпры Драко лежал в больничном крыле школы, мадам Помфри довольно быстро привела его в порядок, не без вашей помощи, конечно, профессор. А значит, и я смогу.

— Мистер Поттер, Драко был Пожирателем смерти, и его нельзя было отправлять в Мунго. Я едва добился, чтобы Поппи не осматривала его полностью…

— Он смог, и я смогу, — упрямо набычился Гарри.

Северус только вздохнул, глядя, как Драко помогает матери встать, что-то попутно ей объясняя. Судя по тому, что она удивленно смотрела на Гарри, Драко рассказывал ей, как он появился в доме.

— Хорошо, мистер Поттер…

— Профессор, вы уже столько раз спасали мою… жизнь, что давно пора называть меня по имени, вам не кажется? — слабо улыбнулся Поттер, и Северус, к его удивлению, ответил ему немного грустной улыбкой.

— Может, вы и правы. Итак, хорошо, Гарри, оставайтесь в школе, но вы же прекрасно понимаете, что о нападении все равно станет известно, и Люциуса арестуют. Вам придется давать показания, и всплывет причина вашего появления здесь.

— О, не волнуйтесь. Прежде, чем встречаться с аврорами, я хотел бы встретиться с Драко и Гермионой. Если я правильно понимаю, Нарцисса и Драко сейчас уходят из дома насовсем?

— Да. Видите ли, то проклятие, которое произнесла Нарси, практически равносильно разводу. Думаю, магия приняла ее решение, потому что иначе без сознания оказалась бы сама Нарцисса. А Люциуса еще ждет откат за нападение на сына и единственного наследника рода Малфоев. Родовая магия такого не прощает никому, даже отцу семейства, главе рода. Он может вообще лишиться магии, и тогда наказание суда ему будет уже безразлично — Малфои без магии — все равно что…

— Я понимаю, — Гарри тяжело было говорить, он задыхался, слабость туманила мозг. — Я хочу, чтобы Нарцисса вернулась в дом Блэков. В школе ей будет некомфортно. Скажите им… — он обмяк, теряя сознание на руках у Северуса, и тот поднял взгляд на Драко.

— Нужно торопиться. Поттера нужно как можно скорее доставить в больничное крыло. Ему нужны зелья, одного заклинания мало, — обратился он к Малфоям.

Нарцисса вздрогнула, услышав его голос, но быстро взяла себя в руки.

— Тинки, — тихо позвала она и перед ней появился домовик, — собери мой багаж, я уезжаю. Много не нужно. Перенесешь все необходимое в Хогвартс, в комнаты мистера Снейпа. Драко?.. — она посмотрела на сына и тот кивнул. — И вещи Драко тоже собери и отнеси в его спальню в школе. Ступай…

— Подожди, — вмешался Северус, — скажи, что ты чувствуешь? Люциус еще твой хозяин?

Тинки испуганно оглянулся на лежащего без сознания Малфоя-старшего, виновато опустил голову и потянул себя за уши.

— Тинки не чувствует, — испуганно сказал он, — только хозяин Драко и хозяйка. Тинки плохой эльф…

— Не плохой. Иди, собирай вещи. Если понадобишься — я позову, — Драко кивком отпустил его и посмотрел на Северуса.

— Потом обсудим. Сейчас все в школу.

Он осторожно поднял Гарри при помощи левитации и первым шагнул в камин.

Вскоре в Больничном крыле уже собралась небольшая толпа народу. Гермиона, которой Драко успел почти все рассказать, со слезами бросилась Гарри на грудь — в последний момент Драко её остановил, иначе все раны Поттера грозили снова открыться. Джинни сидела по другую сторону кровати, держа своего парня за руку и гордо посматривая на остальных. Забини восхищенно пялился на героя, снова оказавшегося на коне, Астория ахала от восторга, а Симус разрывался между ревностью и гордостью за друга. Поттер терпеливо сносил все ахи и охи девушек и радовался, что хоть парни не трепали его по плечам и не трясли руки. Его напоили кроветворным и восстанавливающим, и он жутко хотел спать, но должен был сначала поговорить с Драко, а потому стоически ждал, пока друзья устанут в очередной раз восхищаться его подвигом и разойдутся по своим делам. Вопрос решил Северус, ворвавшись в Больничное крыло и, как в старые добрые времена, плюясь ядом, разогнал всех от постели раненого.

— Спасибо, профессор. Вы просто мой ангел-хранитель, — улыбнулся ему Гарри, без сопротивления позволяя себя осмотреть и выпивая все, что принес с собой Северус.

— Помнится, не так давно вы считали меня ужасом подземелий, Поттер, — хмыкнул Снейп, и Гарри тоже улыбнулся.

— Не напоминайте, профессор. Мы с вами оба были хороши.

Дверь скрипнула и вошла Нарцисса.

— Мистер Поттер, как вы себя чувствуете? — она присела рядом с его кроватью.

— Спасибо, почти хорошо, леди Малфой, — смутился Поттер.

— Я рада. И раз так, то прошу вас, выслушайте меня. Я безмерно благодарна вам — вы в который раз спасаете жизнь моему сыну.

Гарри попытался было запротестовать, но Нарцисса жестом остановила его.

— Пожалуйста, не спорьте. Да, я понимаю, что присутствие Северуса помогло бы Драко сохранить жизнь, но тем не менее — вы не обязаны были прикрывать его собой. Однако вы это сделали. И ваше благородство… Северус сказал мне, что вы предложили мне пожить в доме на Гриммо. Мистер Поттер, в этом нет необходимости, я скоро уеду во Францию, там у меня и Драко есть небольшое поместье на побережье, и я надеюсь, что после окончания школы мой сын присоединится ко мне…

Позади нее раздался удивленный вздох, и Нарцисса повернулась туда. В углу, скрытые тенью от ширмы, стояли Драко и Гермиона, которая сейчас поняла, что любимый должен будет покинуть ее и уехать к матери.

— Мисс Грейнджер? — спросила Нарцисса, поднимаясь и делая шаг в сторону сына. — Драко не представил нас…

— Да, мама. Это моя девушка, Гермиона Грейнджер. И, как ты понимаешь, я никуда без нее не поеду.

— О, сынок, конечно, я буду очень рада видеть и мисс Грейнджер. Думаю, мы обсудим это чуть позже, а пока — мистер Поттер буквально засыпает и держится только лишь из уважения к нам. Давайте дадим ему возможность отдохнуть, — она легонько сжала слабую ладонь Гарри, но он не дал ей уйти.

— Простите, но мне обязательно нужно с вами поговорить. С вами и Драко.

Гермиона собралась выйти, но Драко не пустил ее.

— У меня нет от тебя никаких тайн, — он обнял ее и подошел с другой стороны кровати.

— Хорошо. Я вот-вот отключусь, а когда проснусь, тут уже могут быть авроры. Поэтому мне нужно знать, что говорить. О Люциусе.

Нарцисса и Драко переглянулись, а Гермиона насупилась. Первым заговорил Драко.

— Мама, прости, но я не совсем понял, что произошло дома. Ты прокляла его. И что это значит?

Нарцисса повела плечами, будто сбрасывая тяжелую ношу.

— Люциус нарушил слишком много клятв, в том числе и брачных, данных перед алтарем Малфой-мэнора. Он клялся заботиться обо мне и о будущем ребенке, но подставил нас под удар, связавшись с Темным Лордом. И он должен был в первую очередь оберегать тебя, как своего наследника, но подставил тебя под метку, практически продав в рабство, а после сам, лично, напал на тебя сегодня. Не думаю, что магия простит его. Домовик же сказал, что больше не чувствует его своим хозяином. Думаю, и дом тоже больше не его. Как и род. Теперь, Драко, род Малфоев, как и его продолжение и сохранность, лежит на твоих плечах.

— То есть, Драко нужна чистокровная жена? — голос Гермионы прозвучал очень тихо и безжизненно.

Драко вскинулся, прижал ее к себе еще крепче и с вызовом посмотрел на мать.

— Я не стану продолжать эту традицию. Я женюсь на девушке, которую люблю. Я только хочу, чтобы наши дети помнили о своих корнях и изучали магию, как я, с детства. А кровь…

— Милый, не волнуйся. Если алтарный камень рода примет твою жену…

— А если не примет, то я уйду с ней к магглам!

— Давайте все успокоимся и не будем принимать поспешных решений и давать клятвы, которые потом невозможно будет исполнить, — Северус, как всегда внезапно появившийся как из-под мантии-невидимки, пришел им на выручку, потому что Гарри совершенно растерялся. — Сейчас стоит вопрос, что говорить аврорам, которые вот-вот явятся задавать вопросы.

— Правду, — Нарцисса встала, поправила на Гарри одеяло и улыбнулась ему. — Говорите все, как есть. Больше ему не удастся откупиться от суда.

Гарри перевел взгляд на Драко, и тот кивнул, подтверждая слова матери.

— Хорошо. А теперь я действительно хотел бы поспать, — зевнул он, прикрываясь и виновато глядя на Нарциссу. Но женщина только улыбнулась и, пожелав ему скорейшего выздоровления, вышла. За ней потянулись и Драко с Гермионой. Снейп вышел последним.

На следующий день Северус с Нарциссой пили чай у него в кабинете и обсуждали происшедшее. Так и не придя ни к какому заключению по причине отсутствия авроров, Северус предложил вызвать домовика и спросить у него, что происходит в мэноре.

Тинки появился мгновенно. Он поклонился хозяйке и Снейпу и замер в ожидании приказа, но люди молчали, и он занервничал.

— Тинки что-то сделал не так? — пискнул эльф.

Снейп отрицательно покачал головой, понимая, что Нарциссе тяжело спрашивать о муже.

— Скажи, Люциус еще в доме? — спросил он эльфа. Тот отрицательно замотал головой. — Он аппарировал или ушел через камин? — эльф снова покачал головой, и Северус недоуменно поднял бровь.

— Господин Люциус ушел пешком, через ворота и дальше. Сначала он долго кричал и ругался, когда спали чары. Потом взял палочку из сейфа и попытался взорвать шкаф, но ничего не получилось. Тогда он попытался зажечь свечу, потом наколдовать воды. Он был в ярости и хотел послать в Тинки Круцио, но ничего не получалось, и он стал гоняться за Тинки и кричать, что убьет его. Тинки спрятался, а когда господин Люциус выдохся, он начал звать Тинки, но Тинки не пришел на его зов, потому что господин больше не был хозяином Тинки, и потому что Тинки было страшно, — эльф всхлипнул и захныкал. — Тинки плохой? — он испуганно посмотрел на Нарциссу.

— Нет, Тинки, все хорошо, ты все правильно сделал. И что было после? — успокоила его хозяйка.

— Потом господин Люциус нашел бутылку огневиски и выпил ее, потом еще одну, а потом он ушел.

— Когда это было? — спросил Северус.

— Почти на рассвете.

— Скажи, Тинки, а авроры не приходили вчера и сегодня? Не искали твоего бывшего хозяина?

Тинки замотал головой.

— Нет, сэр.

Северус посмотрел на Нарциссу.

— Ты же понимаешь, что это значит? Он лишился магии, ваш брак расторгнут, и ты можешь спокойно возвращаться домой. Теперь там хозяин твой сын. Вряд ли дом впустит Люциуса обратно.

Нарцисса задумчиво кивнула и взмахом руки отпустила домовика.

— Как ты думаешь, Северус, магия Малфоев примет магглорожденную волшебницу как жену своего лорда?

Снейп усмехнулся.

— Мисс Грейнджер — сильная волшебница. Она не просто так героиня войны, без нее у этих двух оболтусов, Поттера и Уизли, ничего бы не получилось. К тому же она умная девочка и не станет отказываться от образования, так что ты получишь образцовую леди уже через несколько лет. Правда, это будет очень современная леди.

— О, я не сомневаюсь в ее достоинствах, Драко просто не мог выбрать недостойную девушку. Но я беспокоюсь о его словах. Он и впрямь настолько любит ее, что может уйти из рода, и тогда…

— Думаю, мисс Грейнджер нужно дать ознакомиться с литературой, связанной с законами родовой магии. Когда она поймет, что за отказ от рода Драко тоже ждет откат, она придумает, как остановить его. Но я все же надеюсь, что все сложится хорошо и магия примет ее.

— Я обязательно передам мисс Грейнджер необходимую литературу, а также кодекс Малфоев и все, что еще связано с родом. Что изучала я, когда готовилась стать леди Малфой. Если ты согласишься вернуться со мной в мэнор, чтобы проверить, не осталось ли там сюрпризов от Люциуса, я буду тебе очень благодарна. Например, завтра, в воскресенье? Вместе с Драко. И я бы пригласила мисс Грейнджер отобедать у нас в следующие выходные.

— Что ж, отлично, так и сделаем. Но мы еще не решили, кто заявит в Аврорат, что твой бывший муж напал на Поттера, потерял магию и ушел неизвестно куда.

— Может быть, сделать это анонимно? Школьной совой? Вряд ли они будут разбираться, кто это сделал, когда мистер Поттер подтвердит то, что будет написано в письме.

— Хорошо, тогда я так и сделаю. Сегодня же.

Решив все текущие вопросы, Нарцисса удалилась в спальню Снейпа, которую тот временно уступил ей, а сам Северус пошёл отправлять записку в Аврорат. Не прошло и часа, как в Больничное крыло уже стучались авроры во главе с самим Кингсли.

Люциуса нашли в ближайшем городке, в полиции. Он пытался купить в маггловском баре огневиски и расплатиться золотыми галеонами. Сперва его приняли за пьяного актера, забывшего переодеться, потому что он кутался в мантию. Потом за сумасшедшего. А потом, когда он начал обзываться неизвестными ругательствами, вызвали полицию. Просидев сутки в клетке, он не стал спокойнее реагировать на окружающих, а при передаче его аврорам кричал, что совсем скоро восстанет Темный Лорд и всех их уничтожит. Авроры, которые и так имели на него зуб за то, что он ловко избежал Азкабана, от души врезали ему пару раз, заставив полицейских довольно заулыбаться, потому что у них самих руки чесались. А отойдя подальше, наложили Силенцио и быстро трансгрессировали в Аврорат.

Северус, Нарцисса и Драко, узнав от Кингсли новости о поимке Люциуса, отправились в мэнор. Едва они вошли, как Тинки появился перед ними, поклонился и отчитался, что домовики мэнора проверили весь особняк сверху донизу и не нашли никаких капканов. Только личные тайники Люциуса могли таить угрозу для того, кто попытается их открыть, но тут уже предстояло разбираться самому Драко, как главе рода.

Обед в мэноре прошел тихо и по-семейному. Нарцисса была вполне довольна манерами и тягой к знаниям своей будущей невестки. Гермиона, понимая, какой объем информации ждет ее, замирала в предвкушении и надеялась, что магия рода Малфоев оценит ее старания. А Драко просто наслаждался домом, в котором ему больше ничто не угрожало, и любимыми женщинами рядом. Он так устал бояться и подчиняться чужой воле. Но сейчас он сам был хозяином и себе, и дому, и роду. Это немного пугало, но он знал, что теперь у него есть поддержка, и верил в успех как никогда. Его магическая сила крепла, он чувствовал это. А еще он был уверен, что Гарри Поттер не откажет ему в помощи, если он попросит. И Драко больше не собирался отсиживаться в одиночестве вместе со своей гордыней. Правое крыло мэнора, в котором не так давно жил Темный Лорд со своими слугами, в котором они держали и пытали пленников и проводили разные темные обряды и ритуалы, нуждалось в капитальном ремонте. И Малфой прекрасно понимал, что он один с эльфами мэнора не сможет восстановить свой дом. А потому, обсудив все это с мамой, Гермионой и Северусом, Драко решил, что летом, после экзаменов пригласит к себе пожить и помочь ему с восстановлением дома своих новых и старых друзей.

Вернувшись в школу, в первую же пятницу, когда все вновь собрались в гостиной, друзья окружили Гарри, которого не так давно выписали из Больничного крыла. Все хотели знать подробности, но всю неделю те, кто был в курсе, избегали разговоров на эту тему, обещая рассказать все на вечеринке. И вот этот вечер настал. Во время рассказа Астория ахала и прижималась к Симусу, а Забини, Панси и Нотт понимающе кивали, ведь они знали Люциуса гораздо лучше, чем гриффиндорцы. Когда же рассказ был окончен, все взгляды устремились на Гермиону и Драко. Парвати и Падма переглянулись, и Падма, не выдержав, спросила напрямую:

— И когда же вы объявите о помолвке?

Драко рассмеялся, а Гермиона смутилась.

— О, Гриффиндор — сама тактичность, — Блейз закатил глаза.

— А что тут такого? Не зря же они через столько прошли. Так когда?

— На весеннем балу, совсем скоро, — Драко обнял покрасневшую Гермиону и посмотрел на Симуса. Тот смутился.

— Астория не хочет спешить. Это с тобой у нее все было решено, а со мной… Ее отец, конечно, не такой злой, как… прости, — он смутился, но Драко только отмахнулся.

— Я знаю, что отец Астории не настолько тиран, но мы могли бы вместе объявить о помолвке, тогда ни у кого точно не возникло бы никаких вопросов. Как думаешь, любимая?

Гермиона кивнула, улыбаясь Астории.

— Асти, ты не уверена в его чувствах? — Драко улыбнулся своей бывшей невесте.

— Нет, я уверена, просто…

— Может, в своих?

— Да нет же, просто я… Отец, он…

— Мы можем провернуть тот же фокус с мантией-невидимкой, если хотите. Только дайте мне набраться сил…

Все зашумели на Гарри, а Симус только отмахнулся.

— Я не боюсь, что меня заколдует ее отец. Я боюсь, что он ее просто не отдаст, и она не пойдет против его воли.

— А что говорит Дафна?

— Моя старшая сестра говорит, что я идиотка, раз променяла тебя на гриффиндорца-полукровку. Она собралась после школы за границу, чтобы там найти себе подходящую партию.

Старшая сестра Асти, Дафна, никогда не приходила на их вечеринки и была из тех, кто так и не сблизился ни с кем из других факультетов. При этом про нее ходили слухи, что она не пропустила ни одного стоящего слизеринца, пробуя на всех потенциальных женихах свои женские чары. И Драко от притязаний старшей мисс Гринграсс уберегла только его помолвка с ее младшей сестрой.

— Значит, поддержки отсюда не будет. Что ж, нужен план…

Пока ребята гадали, как бы Симусу заполучить невесту с благословением отца, подошло время подготовки к весеннему балу. Драко давно достал заветное кольцо и держал его при себе. Он хотел сделать предложение Гермионе в родном мэноре. И незадолго перед Белтейном, на который и был назначен бал, Драко пригласил Гермиону в мэнор.

Он велел Тинки украсить беседку свечами и цветами, наложил на нее согревающие чары и, когда уже смеркалось, привел туда Гермиону под предлогом, что хочет показать ей редкие цветы, распустившиеся в саду. И там, в чудесной беседке, в окружении зачарованных огоньков свечей и благоухающих бутонов, он опустился перед ней на одно колено и попросил стать его женой. Разве могла она отказать? Конечно, нет. Счастливый, он обнял ее, прижимая к себе и не веря собственному счастью.

Довольные, они вернулись в мэнор и рассказали обо всем Нарциссе, которая искренне порадовалась за сына и поздравила их. Она устроила тихий праздничный ужин только для них троих, и вместе они обсуждали свадьбу и свадебное путешествие, а также выбор профессий. Вечер прошел настолько по-домашнему, что Гермиона совершенно перестала бояться свою будущую свекровь.

А потом они вернулись в школу. В гостиной их ждал Симус. Точнее, он ждал Драко и сразу утащил его к камину — поговорить о заморочках чистокровных. Он спешил, ему некогда было изучать кучу книг, как это делала Гермиона. Он хотел быть уверенным, что Асторию не отдадут еще какому-нибудь аристократу, раз с Малфоем не получилось. Драко пришлось многое объяснять ему из того, что чистокровные дети изучали еще с пеленок. А горячий ирландец нервничал и ругался, понимая, что все равно где-то ошибется, чем вызовет недовольство отца Астории. Симус все же попросил помощи у Гарри. Но он просил его зримого присутствия, как и Гермионы. К ним также присоединился Невилл. В итоге целая компания гриффиндорцев и Драко отправились просить руки Астории Гринграсс.

Бедная девушка дрожала от страха, Драко поддерживал ее как мог, потому что прекрасно понимал, что она чувствовала. Он сам не так давно прошел через это. И все же он не боялся мистера Гринграсса. Что-что, а вредить в открытую героям войны тот не отважится. Тем более, после того, как случай с Люциусом был освещен в "Ежедневном пророке" Ритой Скиттер. А уж она постаралась расписать поведение Люциуса в самых жутких красках.

Мистер Гринграсс встретил всю компанию довольно холодно и недоуменно. Он молча проводил всех в гостиную, кивнул дочери в сторону столовой, и та, поняв его жест, вызвала домовика и велела ему подать чай. Сам же мистер Гринграсс налил себе коньяка и залпом выпил, и только после этого смог вернуться к компании молодых людей. Он явно был встревожен.

— И что же привело к нам героев Магической Британии? — натянуто спросил он, обводя их взглядом.

Симус поднялся и шагнул вперед.

— Мистер Гринграсс, я Симус Финниган, полукровка. Участник битвы за Хогвартс. И я прошу руки вашей младшей дочери, Астории, — Симус подошел к Астории и взял ее за руку. Астория не поднимала глаз на отца, но руку не отняла.

Мистер Гринграсс, конечно, был удивлен, но быстро подавил в себе это чувство. Он налил себе еще коньяка и посмотрел на остальных.

— А вы, господа, я так понимаю, группа поддержки? — уточнил он.

Гарри поднялся с дивана, на котором до сих пор тихонько отсиживался, не вмешиваясь.

— Что-то вроде того. Просто, исходя из последних событий, о которых вы, конечно же, читали в газетах, мы решили, что если Симус будет не один, то это удержит вас от опрометчивых поступков.

Мистер Гринграсс помолчал, раздумывая. Ответ Гарри граничил с дерзостью, но он прекрасно понимал, что парень имел на это право. Он также понимал, что отказать — значит настроить против себя половину магической Британии. А его положение и так было достаточно шатким. Но отдать свою дочь нищему ирландцу-полукровке ему претило. Он повернулся к Драко.

— А как же ваша помолвка, мистер Малфой? Разве вы не должны были заключить брак с Асторией? — холодно спросил он, сверля глазами Драко.

— Я надеялся, что документы о разрыве помолвки уже у вас, но, видимо, мой поверенный слишком нерасторопен, — Драко слегка поклонился, как бы извиняясь. — Я не могу вступить в брак с Асторией, поскольку помолвлен с Гермионой Грейнджер.

— Но, когда ваш отец заключал со мной договор, он уверил меня, что вы не имеете ничего против этого союза.

— Тогда я еще не знал, что мисс Грейнджер отвечает взаимностью на мои чувства, и мне было все равно, на ком жениться. Простите, — теперь Драко поклонился в сторону Астории. — А после Люциус отказался расторгнуть помолвку и… впрочем, вы знаете сами, что произошло. Официально Астория разорвала нашу помолвку, чтобы ни у кого не возникло желания злословить на этот счет, и она вольна выходить замуж за кого пожелает.

От мистера Гринграсса не ускользнуло, что Драко не назвал Люциуса отцом. И он вдруг со всей ясностью понял, что если сейчас не даст своего благословения на брак Астории с этим парнем, то рискует больше никогда не услышать, как она зовет его папой. Он любил Асторию, как любят отцы младших дочерей, и хотел для нее только лучшего. Когда-то ему казалось, что это лучшее — семья Малфоев. Но теперь…

— А ты сама что скажешь, дочь? Ты хочешь замуж за этого парня?

Астория прижалась к Симусу, краснея, но все же подняла взгляд на отца.

— Да, папа, я люблю его. И хочу за него замуж, — тихо, но твердо ответила девушка.

— А где же вы будете жить после свадьбы? Что есть у вас, кроме того, что вы герой и друг героя?

Симус вскинулся, гордо поднимая подбородок.

— Я полукровка, но я не безродный. Моя мать родом из старинной ирландской семьи магов. У нас есть поместье в Ирландии, и я хотел бы провести там с Асторией медовый месяц, а после мы можем вернуться в Англию. Мы будем учиться и…

— Работать? — приподнял бровь мистер Гринграсс. — Астория, ты хоть понимаешь, что, будучи миссис Финниган, ты должна будешь работать всю жизнь? Тогда как леди Малфой будет просто приглядывать за домовиками и устраивать благотворительные вечера.

Гермиона вспыхнула.

— Я не собираюсь заниматься этой ерундой. Я тоже буду учиться и работать. Праздная жизнь не по мне, — заявила она.

Мистер Гринграсс только покачал головой. Что поделать, новое поколение любит рушить старые устои.

— Что ж, Астория. Пусть будет по-твоему. Мистер Финниган просит твоей руки, и в свете последних событий я не вправе отказать ему. Тем более, с таким сопровождением. Однако потом не плачь, не жалуйся и не сбегай домой. Надеюсь, вы сделаете мою дочь счастливой, мистер Финниган, — и он первым протянул Симусу открытую ладонь.

Симус был настолько счастлив, что едва не плюнул себе на ладонь, пожимая руку мистера Гринграсса, по старому ирландскому обычаю закрепляя сделку. Вместо этого он как следует потряс его руку, а потом достал из кармана коробочку с кольцом и повернулся к Астории. Сияя, как начищенный галеон, он достал кольцо, взял ее руку и надел его на тонкий пальчик.

— Прости, я знаю, что нужно было встать на колено и сделать это по всей форме, но я все еще боюсь, что появится кто-то и отнимет тебя у меня. Поэтому я лучше приберегу всю эту романтику на потом, а сейчас я просто буду покрепче держать тебя и уже никогда не отпущу, — тихо сказал он на ухо девушке, и она залилась краской от смущения и радости. Поистине, для них это было лучше всяких романтических свиданий.

Ребята окружили пару с поздравлениями, а мистер Гринграсс в очередной раз налил себе коньяка. Он понял, что принял верное решение. Нынче рушились старые устои, и стоять на пути у героической молодежи не стоило.

Дело близилось к балу-маскараду. Девушки подбирали платья и украшения, парни заказывали парадные мантии. Узнав о помолвке Гермионы, Рон, наконец, смирился с присутствием Малфоя в ее жизни и нашел в себе силы прийти поздравить подругу. В один из пятничных вечеров, когда в гостиной собралось приличное количество народу, дверь в очередной раз открылась и в нее заглянула рыжая голова. Гарри, который знал о намерении друга, встретил их с Лавандой и провел к столикам с напитками и закусками. Малфой с Гермионой сидели в одном кресле у камина, обсуждая бал. На старостах лежали обязанности по украшению зала и подготовке торжественной части. Драко первым заметил рыжую голову и напрягся.

— Надеюсь, он не ругаться сюда пришел, — тихо сказал он, и Гермиона удивленно обернулась, не понимая, о ком говорит Драко. Но увидев Рона, она легко поднялась на ноги.

— Я схожу узнаю и вернусь. Я быстро, — улыбнулась она Драко, не перестающему напряженно смотреть на ее рыжего друга.

Увидев подходящую к ним Гермиону, Рон покраснел. Лаванда, которая стояла рядом с ним, взяла его за руку и прижалась, поглаживая по спине, успокаивая. Но он не собирался ругаться, он просто нервничал, потому что давно не общался с Гермионой как раньше. Она подошла и улыбнулась ему.

— Наконец и вы заглянули к нам в гости. Лаванда, тебе правда стоило намного раньше привести его к нам, а то совсем забросил своих друзей. Как дела, ребята? Угощайтесь, — она повела рукой, словно приглашая их присоединиться к другим гостям. И правда, с того дня, как была организована первая межфакультетская вечеринка, народу здесь стало больше раза в три.

— Я… — начал было Рон, запнулся и обнял Лаванду. — Мы пришли поздравить тебя… вас с помолвкой. Значит, у вас все серьезно, и ты станешь леди Малфой? Кто бы мог подумать, правда? — хмыкнул он.

— Надеюсь, так и будет, — раздался позади Гермионы знакомый голос, растягивающий гласные.

Рон мгновенно напрягся.

— И тебя я тоже поздравляю, Малфой. Надеюсь, она не пожалеет, иначе…

— О, ты пришел угрожать мне? Или поздравлять? Ты уж определись, Уизли.

— Ребята, — предупреждающе начал Гарри, но Драко только хмыкнул.

— Да я шучу, Поттер, расслабься. Просто захотелось посмотреть на реакцию. Не бойся, Уизли, я никогда больше не обижу Грейнджер, — он обнял Гермиону.

— Ну, вот и хорошо, — Рон криво улыбнулся, и Лаванда тут же утащила его к Джинни, Симусу и Астории — их ведь тоже предстояло поздравить.

С тех пор они часто захаживали на посиделки, и Рон даже играл с Драко в шахматы, признавая в нём достойного противника. Но все чаще они с Гарри шушукались в углу, поглядывая на девушек, и все остальные сгорали от любопытства, желая узнать, что же они замышляют.

Наконец долгожданный день настал. Школа была украшена зеленью и цветами, а старшекурсники щеголяли маскарадными костюмами. Некоторые были вполне узнаваемыми, а некоторых совсем нельзя было узнать, все лица скрывали самые разнообразные маски, а профессора с улыбкой взирали на них.

Профессор Макгонагалл вышла на помост, увитый плющом. Перед объявлением бала ей предстояло объявить также о помолвке двух пар. В зале постепенно воцарилась тишина. По случаю бала большие столы были убраны, и по периметру зала стояли столики на четверых. За одним из них сидели Симус, Астория, Драко и Гермиона, а за другим, рядом — Гарри, Джинни, Рон и Лаванда.

— Друзья мои, — обратилась она к присутствующим, — я рада видеть вас здесь. Мы пережили вместе много ужасного. Но и много хорошего осталось в наших воспоминаниях. И сегодня я не только рада поздравить вас с чудесным праздником, но и счастлива объявить о помолвке двух пар. Еще год назад я, как и многие в зале, и представить не могла, что такое возможно. Но чудеса случаются и в магическом мире. Итак, я рада поздравить…

Внезапно она замолчала, потому что в зале одновременно поднялись два парня и две девушки.

— Я прошу прощения, что перебиваю вас, профессор, но я не мог не остановить вас. Я хочу внести ясность. Сегодня будет объявлено не о двух помолвках, а о четырех.

Все зашумели, радостные выкрики послышались с разных сторон, а все четыре пары вышли вперед, чтобы предстать перед всем залом.

Профессор Макгонагалл не выдержала и расплакалась от счастья. Хагрид вторил ей басом. Поэтому профессор Снейп пришёл на помощь.

— Итак, я рад сообщить вам, что сегодня мы объявляем о помолвке вот этих учеников. Я и мои коллеги поздравляем вас, леди и джентльмены. А сейчас… — Снейп выждал, пока зал угомонится, и закончил: — Да начнется бал!

Заиграл вальс, и четыре пары закружились, открывая выпускной бал, в легком танце вступая в новую, еще неведомую, но точно счастливую жизнь.