Не убивай любовь (гет)

Платье она купила в Лондоне. За несколько дней до бала директор сама подошла к ней и заявила, что даёт Гермионе выходной с тем, чтобы она отправилась в Лондон и купила всё необходимое. На вопрос, откуда она узнала, что у Грейнджер нет платья, директор только сухо улыбнулась и сказала, чтобы та ценила новых друзей так же, как и старых. Весь остаток дня Гермиона терялась в догадках, но потом решила выбросить это из головы.

Возможно, это был осознанный выбор, и возможно, на него повлияло тесное общение с представителями змеиного факультета, но платье было тёмно-зелёного цвета. Тончайшим кружевом оно облегало плечи и спину, глубоким узким вырезом спускаясь к середине груди, а дальше лёгкий шёлк стягивал узкую талию и широкой летящей юбкой в несколько слоёв окутывал бедра и ноги, как дымкой. В этой юбке крылся секрет — высоченный разрез мог открыть ножку, затянутую в чулок, но для этого нужно было постараться — ширина юбок скрывала это от чужих глаз. Украшения были из серебра, и босоножки тоже серебристого цвета, в греческом стиле.

Увидев это платье на Гермионе, Джинни с визгом чуть не повисла у неё на шее, но вовремя опомнилась и застыла, сложив руки в молитвенном жесте.

— Ты великолепна, дорогая, — выдохнула она. — Он просто сойдёт с ума от такой красоты.

— Кто? — Гермиона задумчиво рассматривала себя в зеркало, размышляя, какую причёску нужно сделать.

— Да они оба, я думаю, — отмахнулась Джинни от еще более удивившейся Гермионы. — А волосы обязательно нужно уложить высоко. Я помогу, я знаю одно заклинание… Ну-ка, присядь.

Гермиона послушно села, и Джинни принялась колдовать над ней. Минут через десять она повернула подругу лицом к зеркалу.

— Ну? Что скажешь? — слегка самодовольно спросила она.

Причёска очень шла Гермионе. Высоко убранные волосы открывали точёную шею и гладкие плечи, несколько свободных прядок добавляли трогательности, и лёгкий макияж подчёркивал глубину и сияние глаз.

— Спасибо! — выдохнула Гермиона. — Даже не верится, что это я.

— Ты, ты! Я же говорила, что женщине нужно чаще ходить по магазинам и балам — и тогда никакая депрессия не страшна. Ведь правда, настроение улучшилось?

Гермиона кивнула. Она и правда заметила, что после памятного, нормального разговора с Малфоем её апатия понемногу начала проходить. Конечно, они ещё не успели толком позаниматься, но уроки ей всё равно уже нравились — парни всё объясняли подробно и интересно, вели себя сдержанно, и работать с ними обоими оказалось неожиданно приятно.

Спускаясь по лестнице в гостиную, Гермиона вдруг увидела обоих — и Малфоя, и Забини. Она удивлённо взглянула на Драко. Тот смутился.

— Привет, — он буквально пожирал её глазами, охватывая взглядом всю её фигурку, и голос его прозвучал хрипло. — Я просто должен был убедиться, что ты точно придёшь.

Забини шагнул к лестнице и протянул Гермионе руку.

— Эта прекрасная девушка — на сегодняшний вечер моя, Драко. Иди уже, тебя ждут, — шутливо сказал он, и Малфой сразу как-то сник, опустил голову и повернулся к выходу. — Но, если ты будешь хорошо себя вести, она, возможно, подарит тебе танец, — подмигнул он Гермионе.

Драко обернулся, и в его взгляде было столько радостной надежды, что Гермиона просто не знала, что и думать. Она неуверенно кивнула и улыбнулась ему.

— Спасибо, — выдохнул он и исчез в дверях.

— Ты прекрасно выглядишь, и тебе очень идут цвета моего факультета, — Забини повёл Гермиону в Большой зал.

Гермиона почувствовала, как её щеки заливает краска.

— Не смущайся, сегодня ты — королева бала. Мы сведём их с ума первым танцем!

Мулат был в очень тёмной мантии с зелёным отливом, отороченной черным кружевом, и это отлично гармонировало с платьем его спутницы. Определённо, они были очень красивой парой.

Друзья Гермионы только ахнули, увидев её. Джинни подмигнула ей.

— Я им специально не говорила, — шепнула она.

Гермиона благодарно улыбнулась и поспешила в зал, где их уже ждала директор.

Они открыли бал, как и планировалось, вальсом, и все аплодировали им, заставляя Гермиону краснеть от смущения и удовольствия. Едва смолкли звуки вальса, как её утащили в сторону Гарри и Рон, а потом к ним присоединились и старые друзья — Невилл и Полумна, Симус, Дин и другие гриффиндорцы. Все весело обсуждали наряды и костюмы, и девушки уже предвкушали майский маскарад — директор предупредила, что к маю нужны будут не просто платья, а костюмы. И в самый разгар веселья к ним подошёл Малфой.

Смех моментально стих. Вроде бы ребята и общались уже со слизеринцами нормально, а всё равно все напряглись, недоумённо уставившись на него. Драко учтиво поклонился и протянул руку Гермионе.

— Мисс Грейнджер, вы обещали мне танец, — спокойно сказал он, ни на кого, кроме неё, не глядя.

Гермиона улыбнулась ему и приняла руку.

— Конечно, мистер Малфой, — присев в лёгком книксене, ответила она, и они вышли в центр зала.

Конечно, вокруг танцевали пары. И пусть поначалу на них многие чуть ли не пальцем показывали, но к середине танца все уже вроде бы успокоились. Гермионе было всё равно. Она чувствовала себя настоящей Золушкой, встретившей своего принца. Как он смотрел на неё, как нежно сжимал её ладонь, как жарко прижимал к себе… Она просто тонула в его глазах и больше всего на свете не хотела, чтобы этот танец заканчивался.

Но музыка стихла, и Драко нехотя отвёл свою партнёршу к её друзьям. Казалось, мир вокруг потерял все краски, когда их руки разъединились и ему пришлось уйти, а её тут же обступили подружки.

У Гермионы кружилась голова. Хотелось, так хотелось продолжить сказку. Почему у них может быть только один танец? Это несправедливо! Сейчас она пойдёт и тоже пригласит его! Сейчас, только голова немного перестанет кружиться. Подружки о чём-то шепчутся, кто-то спрашивает её о Малфое, но она никак не может сосредоточиться…

Внезапно Джинни отошла в сторону, и в проёме Гермиона увидела, как Драко ведёт на танцпол Асторию Гринграсс. В этом не было ничего странного — ведь это бал, тут должны танцевать. Но кем-то обронённое «его невеста» заставило сердце сжаться, будто в него впились ледяные иглы. Астория выглядела неприступной льдинкой — тонкая, холодная, отстранённая. Но и Малфой рядом с ней не выглядел пылким влюблённым. Хотя откуда Гермионе знать, как именно выглядел бы влюблённый Малфой?

Настроение мгновенно упало. Сразу дала о себе знать усталость, и головная боль тисками сдавила виски. Протанцевав ещё несколько танцев с друзьями, Гермиона постаралась как можно незаметнее сбежать из зала. Она сказала Гарри, чтобы её не искали, что подготовка заняла слишком много сил. Она просто убедила его, что отправится спать. Но вернувшийся Забини застал её в гостиной. Даже не переодевшись, она просто сидела, свернувшись, в кресле, и смотрела на огонь.

Немного посомневавшись, он подошёл к ней.

— Грейнджер, что случилось? Куда ты сбежала, прямо как Золушка в этих ваших сказках.

Гермиона даже не повернула головы. Только вздохнула.

— Грейнджер, ну что ты хандришь? Такая красивая, ты просто обязана была стать королевой бала. Тебя обыскались, но никто даже представить себе не мог, что ты просто ушла. Все решили, что тебя увёл кавалер. Вот только никто не понял — какой, ведь все парни были на балу.

Снова тяжёлый вздох. Забини уже отчаялся расшевелить её, когда она вдруг спросила:

— Это его невеста?

Блейз слегка опешил.

— Кто? — удивлённо спросил он.

— Астория. Она невеста Малфоя? — голос Гермионы был сухим и безжизненным.

— Да-а… А почему ты спрашиваешь? Она была его невестой до войны, но потом они вроде расторгли помолвку. А сейчас отец Драко хочет снова всё восстановить. Они уже готовят договор и весной должны объявить…

Гермиона встала с кресла и побрела к лестнице.

— Да что с тобой такое, Грейнджер? Ты меня пугаешь. И при чём тут Астория?

Она остановилась. Сейчас Гермиона выглядела и чувствовала себя смертельно уставшей.

— Ни при чем, Забини. Я просто спросила. Любопытство одолело. Ничего. Я устала… Пойду, спать пора. Спокойной ночи, — она стала медленно подниматься по лестнице, не обращая никакого внимания на удивлённо смотрящего на неё Забини.

— А я тебе говорю — она не просто так спрашивала! — услышала Гермиона полушёпот-полувскрик в гостиной. Было похоже, что человек злился, но пытался говорить как можно тише. Гермиона грустно усмехнулась и вышла на лестницу. Внизу оказались Малфой и Забини, причём у Малфоя лицо было растерянное, а у Забини злое.

— Доброе утро, — спокойно поздоровалась Гермиона. — Я уже ухожу. Но сначала, раз уж вы оба тут, я хотела бы попросить… спросить: есть такое зелье, которое позволяет забыть человека? Одного?

Оба парня уставились на неё в немом изумлении.

— В смысле — забыть? — ошарашенно спросил Малфой. — Как Обливиэйт?

— Не совсем… Я неправильно выразилась. Забыть не самого человека, а то, что к нему чувствуешь? — она отвела взгляд.

— А кого ты?.. — начал Малфой.

— В смысле — перестать любить? — спросил Забини, и эти два вопроса повисли в воздухе одновременно.

Гермиона тяжело вздохнула.

— Это неважно, — тихо ответила она Драко и повернулась к Забини. — Совершенно верно, забыть чувство. Перестать… любить.

— Грейнджер… — она впервые видела Малфоя настолько растерянным и потрясённым. — Разве можно стереть любовь из сердца?

— Вот я вас и спрашиваю — можно? Есть такое зелье? Я читала о нескольких, но все они имеют слишком явные побочные действия. Думаю, профессор Снейп справился бы с их устранением, но его нет…

— Есть такое зелье, — голос Забини звучал глухо, он побледнел. — Но это не светлая магия, Грейнджер. Далеко не светлая. Это же как вырвать сердце, как отнять душу. Такое просто так не даётся.

— Можно мне где-то прочитать о нём?

— Хорошо. Я привезу тебе книгу после каникул, она дома. Там описание и условия.

— Забини, что ты… Зачем? — возмутился Малфой.

— Она так или иначе будет искать и найдёт, Драко. Так пусть лучше это будет проверенный источник.

— Но ведь это…

— Да, но это её выбор.

Гермиона не стала слушать их перепалку.

— Спасибо, — тихо поблагодарила она Блейза и выскользнула за дверь.

— Ты с ума сошёл! — тут же заорал Малфой. — Ты хоть знаешь, кого она собралась разлюбить?

— Она имеет на это право, — твёрдо ответил Забини, — и я догадываюсь, кого именно она хочет забыть. Только этот кто-то настолько упрям, или настолько трус, что боится даже поговорить с ней о своих чувствах. Тогда как она уверена, что их и вовсе нет.

— Она не может любить меня! — Малфой нервно заходил по комнате. — Не может! Этого просто не может быть. Я бы заметил признаки, я бы…

Забини какое-то время молча смотрел на него, а после просто развернулся и тоже вышел.

На завтрак Малфой так и не пришёл.

Все дни каникул Гермиона как будто находилась в вакууме. В школе было очень тихо, почти все разъехались по домам. Метель за несколько суток укрыла Хогвартс белым пушистым одеялом, и все звуки снаружи тоже стали глухими, мягкими. И сама она, как уснувшая на зиму дриада, чувствовала себя словно завернутой в кокон из толстого пледа.

Она спускалась поесть в Большой зал, здоровалась с учителями, кивала Драко, который тоже почему-то остался в замке и не поехал домой, и снова возвращалась в свою комнату или библиотеку. Она больше не искала книг по забвению. Гермиона просто лениво перебирала страницы, что-то вспоминая, что-то просто перечитывая. Часто туда же приходил и Малфой, и Гермиона ловила на себе его долгие, печальные взгляды. Она списывала их на его возмущение тем, что она собиралась сделать. Он явно не одобрял ее решения. И даже попытался заговорить об этом, однажды поймав ее в коридоре после обеда, но она мягко остановила его.

— Грейнджер, могу я… можем мы поговорить? Может, прогуляемся? — Драко нервно мял в руках перчатки из тонкой белой кожи, подбитые пушистым мехом.

Грейнджер подняла на него взгляд. Идти с ним гулять — разве не об этом она раньше могла только мечтать? До того, как узнала, что он влюблен. До того, как узнала, что совсем скоро его помолвка. До того, как приняла свое, самое сложное в жизни, решение. Она отрицательно помотала головой.

— Прости, Малфой, я не хочу, — и попыталась пройти мимо, но он удержал ее.

— Подожди! Ну, не хочешь на улицу, давай просто где-то поговорим. В вашей гостиной, в моей, в классе, в конце концов…

— Ты не понял, — она грустно ему улыбнулась, — я не хочу не гулять. Я не хочу разговаривать.

— Со мной? — щеки Драко стали покрываться рваными мазками румянца.

— Нет. Вообще не хочу. Я хочу побыть одна, прости, — и она все же проскользнула мимо него, оставив его в растерянности стоять посреди коридора.

— Но я ведь не… — начал было он ей вдогонку, но она только отрицательно покачала головой и даже не обернулась.

У нее не было ни сил, ни желания обсуждать принятое ею сложное решение. Она не собиралась ничего менять. Именно оно не давало ей снова скатиться в пропасть апатии. И это было хорошо. Так она считала, по крайней мере.

Драко больше не пытался поговорить с ней. Он только смотрел на нее и пытался найти хоть малейший признак того, о чем ему постоянно твердил Блейз. И не находил. Она вела себя абсолютно ровно, здоровалась и прощалась, почти не глядя на него, но и на остальных не особо обращала внимание. Ходила по замку тихая, молчаливая и какая-то совершенно чужая. Холодная. Отстраненная. Задумчивая. Малфой уставал перебирать в мыслях те изменения, что подмечал, и просто засматривался: на непослушный локон, выбившийся из привычно скрученного на затылке и заколотого палочкой небрежного пучка кудрей, на тонкие пальцы, уверенно державшие перо, привычно испачканные чернилами. Однажды он заметил, как она зябко потирает ладони и дышит на пальцы, чтобы согреть их — в библиотеке не было жарко — и едва удержался от того, чтобы не обхватить ее маленькие ладошки своими и не прижаться к ним губами, целуя, согревая… Он любил наблюдать за ней, когда она задумчиво смотрела в окно, на дальний лес, на хижину Хагрида, не замечая никого вокруг. О чем она тогда думала? Иногда она улыбалась своим мыслям, и сердце Малфоя замирало — ему так хотелось, чтобы в этот момент она подумала о нем…