Сила любви (гет)

Долорес Джейн Амбридж, первый заместитель министра, была вне себя от радостного возбуждения. Она начесала мышиного цвета волосы в пышную прическу, нацепила черный бархатный бантик и от души надушилась любимыми духами с запахом жасмина. Убедившись, что аромат распространяется вокруг нее не менее чем на дюжину футов, она в последний раз посмотрела на себя в зеркало, довольно кивнула и, взяв с тумбочки розовую сумочку, отправилась в Министерство магии. О, как она ждала этого дня! Ведь сегодня ей предстоит присутствовать на судебном заседании против Гарри Поттера, а защищать его будет сам Альбус Дамблдор! "Великий человек, великий", — шептала себе под нос Долорес. Пусть и заблуждающийся.

Альбус Дамблдор, герой войны, победитель Геллерта Гриндельвальда, кавалер ордена Мерлина первой степени, Верховный чародей Визенгамота, Президент Международной конфедерации магов… От всех этих титулов кружилась голова. Будучи еще молоденькой практиканткой в Отделе борьбы с неправомерным использованием магии, Амбридж начала коллекционировать газетные вырезки и колдографии Дамблдора, постеры, карточки из шоколадных лягушек, переписывала в особый дневник факты его биографии, а также всевозможные сплетни и слухи. Узнав о его любви к сладкому, Долорес начала безжалостно сластить свой чай с молоком. К счастью, ее герой любил ярко и эксцентрично одеваться, так что ей не пришлось жертвовать любимым розовым цветом, чтобы подражать ему. А сегодня она наконец-то увидит его вживую, побудет с ним в одном зале, возможно, даже задаст ему вопрос.

Одно расстраивало ее: Корнелиус Фадж, второй по значимости после Дамблдора мужчина в ее жизни, перестал соглашаться с Альбусом. Говорил, что Альбус не прав, верит завравшемуся мальчишке, который утверждает, что Темный Лорд вернулся. Амбридж качала украшенной бантиком головой. Если бы ей только полчасика поговорить с Дамблдором, объяснить, что к чему, — и он сразу поймет, как ошибается, накажет мальчишку Поттера, и у них с Корнелиусом снова настанет мир.

Заняв свое место по правую руку от Фаджа, Амбридж с любопытством посмотрела на подсудимого. Дрянной мальчишка выглядел так, словно его подобрала в саду кошка и притащила в дом. Тощий, с взъерошенными волосами, в больших очках и пиджаке явно с чужого плеча. Такому станется наврать с три короба. Но именно таких несчастных заморышей и привык спасать ее Альбус. Даже в своем заблуждении он оставался благородным. Как только Дамблдор вошел в зал, Долорес тут же забыла о Поттере. Ее кумир не согнулся под тяжестью лет — его стан был таким же прямым, а взгляд — спокойным и твердым, как и десятки лет назад. "Великий человек", — прошептала Долорес так тихо, что даже сидевший рядом Корнелиус не услышал.

Она практически не следила за ходом заседания. Зачем, если и так все предельно ясно: Поттер — лжец и должен быть исключен. Жаль только, что это разобьет Альбусу сердце. Но когда Дамблдор заговорил о том, что кто-то специально натравил дементоров на подростка, она не выдержала и взяла слово. Хоть как-то намекнуть, что это была она. Разумеется, вслух она сказала другое ("На одну маленькую секундочку мне почудилось, будто вы предполагаете, что Министерство магии приказало кому-то напасть на этого подростка!"), но хотя бы на краткий миг внимание Дамблдора было сосредоточено на ней. Пронзительные голубые глаза встретились с ее — но ничего не произошло. Дамблдор очень вежливо выслушал Долорес, ответил что-то, что лишь разъярило Фаджа, — и заседание закончилось полным оправданием Поттера. А ведь казалось, что на стороне Министерства все козыри. Действительно, великий человек.

Зато потом Фадж сказал ей, что отправляет ее в Хогвартс в качестве преподавателя защиты от темных искусств. Амбридж покачнулась всем телом и чуть не бросилась лобызать ему руку.

— Спасибо, министр Фадж, — лишь пролепетала она. — Я оправдаю ваше доверие!

— Уж надеюсь, — сказал Корнелиус. — И постарайтесь донести до учеников, как Министерство заботится о них.

Однако, едва переступив порог Хогвартса, Долорес поняла, что легко не будет: Дамблдор был слишком мягкосердечен и собрал вокруг себя паноптикум из неудачников. Северус Снейп, который каждый год подавал заявку на должность преподавателя ЗОТИ, смотрел на нее свысока, а она с содроганием разглядывала его сальные волосы и желтоватое лицо. Если бы у нее были дети и они учились в Хогвартсе, она бы позаботилась, чтобы такое чучело не приближалось к ним и на пушечный выстрел. Профессор Флитвик вызвал у нее оторопь — она не доверяла всяким магическим созданиям. От профессора Трелони, которую было толком не видно за огромными очками и кучей шалей, пахло алкоголем. Но хуже всего было то, что большую часть преподавательского состава составляли женщины. Профессора Синистра, Хуч, Спраут и Граббли-Дерг наверняка пытались заманить ее Альбуса в свои сети. Но хуже их всех, вместе взятых, была профессор Макгонагалл. От Долорес не укрылось, какие ревнивые взгляды бросала на нее Минерва, когда она обсуждала с Дамблдором план занятий. Амбридж сразу определила в ней соперницу. А еще Макгонагалл была главой Гриффиндора и заместителем директора, а значит, должна была чаще прочих встречаться с Альбусом. Что ж, пришло время доминировать: Долорес приготовилась выступить с речью.

Однако с того памятного ужина ей больше не удавалось поговорить с Дамблдором. При всех в Большом зале они едва успевали обменяться парой слов, а стоило Долорес заметить его яркую мантию на одном этаже Хогвартса, пока она туда добиралась, Альбус оказывался в совершенно другом месте. Добиться аудиенции у директора также не выходило — по словам его заместителя Макгонагалл, у Дамблдора всегда были дела: то он в Министерстве, то заседает с попечительским советом школы, то зачем-то лично обсуждает меню на грядущий Хэллоуин с домашними эльфами. Минерва неизменно предлагала Амбридж обращаться по всем вопросам к ней как к заместителю директора, отчего Долорес приходила в тихую ярость. Ей казалось, что она испробовала все, чтобы обратить на себя внимание Дамблдора: битый час пререкалась с горгульей, которая отказывалась ее пропускать, даже когда она назвала правильный пароль; допоздна караулила Дамблдора у его кабинета. Она даже начала истязать кровавым пером директорского любимчика Поттера, но либо сильно переоценила его значимость для Альбуса, либо у самого Гарри не хватило мозгов пожаловаться на наказание. В отчаянии Долорес строчила Фаджу отчет за отчетом, в которых изливала все свое раздражение — и они возымели действие: Корнелиус назначил ее Генеральным инспектором, практически вторым директором Хогвартса. От радости Амбридж промокнула ажурным платочком выступившие на глазах слезы: теперь она точно добьется внимания Дамблдора!

Перед встречей с директором она надела свою лучшую плиссированную юбку и строгий жакет ярко-розового цвета с медными пуговицами. Украсила свои короткие пальчики множеством колец и закрепила на прическе розовый бантик. Побрызгала на себя духами и, захватив для солидности записную книжку и перо, отправилась в директорский кабинет. Амбридж слышала, что встречи с Дамблдором зачастую больше напоминают посиделки за чашкой чая и сладостями. Поэтому она испытала сильное разочарование, увидев голый стол. Альбус не только не предложил ей чаю или самой захудалой лимонной дольки — потянув носом воздух, он как-то резко отпрянул в своем кресле и, словно бы невзначай, распахнул магией окошко.

— Я могу поздравить вас с назначением на должность генерального инспектора Хогвартса, мисс Амбридж, — сказал он с вежливым кивком.

— Благодарю вас. И раз уж наши должности практически равны, прошу вас, зовите меня Долорес.

Дамблдор покивал с рассеянной улыбкой. Амбридж помолчала, давая ему возможность также позволить ей называть себя по имени, но пауза затянулась.

— Послушайте, я не хочу, чтобы вы смотрели на меня как на своего врага. Министерство направило меня сюда совсем не за этим.

— Я знаю, ваша задача — следить, чтобы обучение в Хогвартсе во всем соответствовало повестке Министерства магии, — ответ был вежливый, но в нем сквозила холодность.

— Министерство, Аврорат, Гринготтс, Хогвартс — все эти заведения работают на благо волшебного сообщества, не так ли? — решила зайти с другого конца Амбридж.

— Разумеется.

— И когда все эти учреждения действуют сообща, можно добиться больших успехов. Однако на одном из кораблей нашей армады происходит бунтик.

Дамблдор сложил ладони треугольником — так, чтобы подушечки пальцев касались друг друга.

— О чем вы, генеральный инспектор?

— Я же сказала, чтобы вы звали меня Долорес! Я имею в виду, что еще совсем недавно вы прекрасно сотрудничали с Министерством. Вы были частым и добрым гостем нашего министра Фаджа. Он с удовольствием посещал школу. Но с недавних пор все изменилось. Я уверена, что здесь нет злого умысла. Просто небольшое заблуждение и недопонимание. — Амбридж постаралась улыбнуться своей самой обворожительной улыбкой, но Дамблдор почему-то поспешил снять с носа очки-половинки и принялся их усиленно протирать.

— Но я знаю, что это лишь небольшая колдобинка в ваших отношениях с министром. И я здесь для того, чтобы помочь вам все исправить. Слушайте меня, я с удовольствием помогу вам вернуть расположение Корнелиуса, — Амбридж рискнула назвать своего начальника по имени, что раньше делала только мысленно. Это, кажется, подействовало: Дамблдор тут же надел очки и вытаращился на нее:

— Вернуть расположение Корнелиуса? Ну уж…

— Да! — просияла Долорес. — Это все произошло из-за рассказов вашего ученика, этого недоумка Поттера, о том, что Тот-Кого-Нельзя-Называть вернулся. Посудите сами, не можете же вы — заслуженный, убеленный сединами маг — в это верить! Поттер лично видел возрождение Того-Кого-Нельзя-Называть и даже дрался с ним — это же смехотворно! — Долорес снова рассмеялась, однако Дамблдор оставался серьезен.

— Так я и думала, — сказала она, взмахнув рукой. — Вы совершенно потеряли связь с реальностью. Открою вам маленький секретик: министр считает, что вы специально создаете ему оппозицию, чтобы сместить с поста и занять его место.

Дамблдор открыл было рот, но Амбридж замахала на него, не давая вставить ни слова:

— Я верю, что это не так. Я знаю, что вы сильный и благородный человек, и вы не будете подсиживать Корнелиуса. Но вашей добротой пользуются другие — подлые — люди. Гарри Поттер вешает вам лапшу на уши о том, что Темный Лорд возродился. Поверьте, Поттер вовсе не такой паинька, каким хочет казаться. На моих уроках он ведет себя отвратительно: спорит, грубит, не слушается, всячески привлекает к себе внимание… Не верьте ему — верьте мне. Мы можем вместе управлять Хогвартсом и снова сделать его прекрасной школой, на которую будет опираться Министерство. — Долорес в порыве эмоций даже протянула ему руку.

— Долорес, — очень мягко сказал Дамблдор, — благодарю вас за ваше более чем щедрое предложение. Однако я гораздо старше и вас…

— Возраст не имеет для меня значения!

Дамблдор странно на нее посмотрел, моргнул и продолжил:

— Я гораздо старше и вас, и Корнелиуса. И я в состоянии отличить, когда мне говорят правду, а когда — лгут. Мистер Поттер — хороший мальчик. Ему довелось многое пережить, и о таких вещах, как возвращение Волдеморта, он лгать не будет, потому что слишком хорошо понимает, что на кону.

Амбридж поспешно убрала протянутую руку.

— Вы правы: я не собираюсь враждовать с Корнелиусом, однако я не буду закрывать глаза на грядущую опасность и надеяться, что если мы сделаем вид, что ее не существует, она сама каким-то образом исчезнет.

— Очень хорошо, директор Дамблдор. Я вас поняла. Всего доброго и спасибо за уделенное мне время.

Долорес вышла из кабинета раскрасневшейся, чуть не плача от обиды. Она чувствовала себя отвергнутой: ей предпочли какого-то Поттера! Как назло, навстречу ей попалась профессор Макгонагалл, которая с насмешливым видом спросила, как прошла встреча.

— Он все равно никогда не будет вашим! — истерически ответила ей Амбридж и прошествовала дальше в свой кабинет, где долго приходила в себя в окружении мягких розовых подушечек и нарисованных котят. Минерва же осталась стоять в коридоре с вытаращенными глазами.

Что ж, Дамблдор явно не хотел сотрудничать. А все из-за мальчишки. Амбридж ничего не оставалось, как сделать все возможное и доказать Альбусу, насколько он заблуждается в своем протеже.

Дамблдор шел по коридору, когда его окликнули нежным девичьим голосом ненормальной громкости:

— Директор Дамблдор, минуту вашего времени!

Он оглянулся — с противоположной галереи к нему бежала волшебница в розовом джемпере. Подумать только, она дошла до того, что использовала Сонорус! Дамблдору не оставалось ничего другого, как дождаться, пока Амбридж сбежит по лестнице правого крыла, пересечет холл и поднимется по лестнице левого крыла. Он милостиво отбросил закравшуюся было мысль наслать на ступени невербальное заклятие, чтобы они пришли в движение и отправили Амбридж туда, откуда она начала свой путь.

— Директор, — воскликнула она, запыхавшись, — вас невероятно трудно отыскать!

— Теперь, когда вы стали генеральным инспектором, вы представляете, сколько у меня дел, — мягко ответил Дамблдор.

— У меня есть для вас новость, которая не слишком вам понравится. И я бы предпочла сообщить ее вам вдали от любопытных ушек наших учеников, — сказала она, показывая в сторону студентов, заинтересованно следивших за происходящим.

— Разумеется, генеральный инспектор Амбридж. Пойдемте в мой кабинет. — Дамблдор развернулся и прошел по коридору первым. Долорес шумно выдохнула — она еще не успела прийти в себя после пробежки, — но тут же сорвалась с места, в пару шагов догнала Дамблдора и схватила его под руку. Дамблор был слишком вежлив, чтобы начать вырываться, а Долорес крепко вцепилась в парчу его мантии и от души надеялась, что их видит Маконагалл.

В директорском кабинете Амбридж с сожалением выпустила руку Дамблдора из своей хватки.

— Что же вы хотели мне сообщить? — спросил он, усаживаясь в кресло. Феникс Фоукс вспорхнул ему на плечо, порядком перепугав Долорес.

— Видите ли, директор Дамблдор, я, пользуясь своим положением генерального инспектора, могу проверять почту, которую отправляют и получают подозрительные лица.

— В Хогвартсе есть подозрительные лица? — удивленно поднял брови Альбус.

— Да! Гарри Поттер и его компания! Я вскрыла его почту и обнаружила, что он ведет переписку с Сириусом Блэком!

— Вот как? — Лицо Дамблдора было непроницаемым.

Амбридж пересекла комнату и села напротив Дамблдора:

— Я не удивилась, что этот малолетний бандит знается с бандитом постарше. Но мое бедное сердечко было разбито, когда в письме были упомянуты вы.

— В каком ключе, позвольте поинтересоваться?

— Не в том ключе, чтобы можно было прямо обвинить вас, нет. Но, поверьте, если Корнелиус увидит ваше имя в одном предложении с именем Сириуса Блэка, он может начать действовать… опрометчиво… Но я пока воздержусь от того, чтобы ставить его в известность.

— Вы меня шантажируете, Долорес? — спросил Дамблдор так строго, что Амбридж не испытала никакой радости от того, что он назвал ее по имени.

— Вовсе нет. Или да. Не знаю… Я могу представить, что вы даете пищу, кров и второй шанс любому, кого сочтете этого достойным, пусть даже это и убийца героя войны, взорвавший кучу магглов. Поэтому пока я буду придерживаться гипотезы о том, что ваши намерения были чисты. Однако я собираюсь наложить на вас следящие чары, чтобы знать о ваших перемещениях в Хогвартсе и вне его. Так вы не сможете связаться с Сириусом Блэком и наделать еще каких-нибудь глупостей.

Дамблдор посмотрел на нее тяжелым взглядом.

— Взамен — имя Блэка не появится в отчете министру Фаджу, — тут же добавила она.

— И Поттера.

— Чтобы поставить на место Поттера мне не нужен Фадж, — запальчиво возразила Амбридж. — А теперь не двигайтесь, я колдую следящие чары.

Она направила на Дамблдора палочку и начала читать заклинание. Он почувствовал лишь легкое дуновение ветра. Однако нить заклинания отличалась от привычной — ничего, это действительно следящие чары, а что с ними не так, он разберется позже. Разумеется, Дамблдор мог легко снять их с себя в любой момент, однако нарушать договор пока не собирался.

— Кстати, — доплетая последний узор, произнесла Амбридж, — если вы так доверяете Поттеру, может быть, вам стоило бы влезть ему в память и проверить достоверность его забавной истории? Если он действительно настаивает на своем вранье, конечно. Иначе что мешает показать его воспоминания Фаджу?

— Если учесть, что воспоминаниями Гарри никто не заинтересовался даже во время судебного разбирательства относительно нападения дементоров, — сухо ответил Дамблдор, — не думаю, что Фадж захочет их смотреть.

— Он не захочет смотреть, потому что смотреть нечего, — хмыкнула Амбридж. — Однако я могла бы уговорить Фаджа согласиться на это. Потому что в результате вы лишь сами убедитесь, что гоняетесь за призраком.

Вернувшись в свой кабинет, Амбридж первым делом проверила, работают ли часы. Следящие чары, которые она наложила на Дамблдора, были действительно непростыми. Они соединялись с часами, стрелка на которых показывала деления: в своем кабинете, в Хогвартсе (не в кабинете), в Хосмиде, в Министерстве магии, в смертельной опасности. Амбридж наклеила на часы колдографию — она заставила Колина Криви сфотографировать директора в обмен на отмену отработки, и теперь с часов на нее укоризненно смотрела ее собственная уменьшенная копия Дамблдора.

Долорес Амбридж и Гарри Поттер стояли в кабинете министра магии и нервно ждали, пока Фадж и Дамблдор вынырнут из думосбора с воспоминанием Гарри. Поттер явно нервничал, хотя и пытался держать себя в руках. В виде исключения он не грубил, не дерзил, но на нем был тот же ужасный пиджак, что и на судебном заседании, и Амбридж так и подмывало уменьшить его магией по фигуре мальчишки. И цвет. Нежно-сиреневый вместо этого грязно-серого не спас бы ситуацию полностью, но тогда на Поттера можно было бы смотреть и не кривиться каждый раз. Она перевела взгляд на Бруствера и Долиша, стоявших у двери в кабинет министра, — они явно скучали. Ожидание затянулось. Когда оба мага наконец вынырнули из думосбора, Фадж пошатнулся, так что Амбридж бросилась к нему, поймала под локоть и усадила в кресло.

— Ты все сам видел, Корнелиус, — сказал Дамблдор. — Спасибо, Гарри, можешь забрать свое воспоминание.

— Он вернулся, — мрачно сказал Фадж. — Что же ты сразу не сказал, что он вернулся?

— Я повторял тебе это несколько месяцев, Корнелиус.

— Значит, недостаточно убедительно повторял! — В голосе Фаджа прозвучали истерические нотки. — Долиш, Бруствер, сюда. Амбридж, заберите Поттера и возвращайтесь в Хогвартс. И позовите Уизли, у нас будет экстренное собрание.

Обиженная в лучших чувствах, что всех позвали, а ее нет, Амбридж буркнула рыжему помощнику министра, что его зовет Фадж, и через камин вернулась в Хогвартс. Она чувствовала, что ее правлению в школе приходит конец. Пока Дамблдор не видит, можно было бы под шумок уволить Трелони, которую и язык не поворачивался назвать профессором… Но она была слишком опечалена. На следующее утро Амбридж, как и ожидала, получила свиток от Фаджа с приказом возвращаться в Министерство. Она неспешно собрала свои вещи, отправила с домовиками и, заперев заклинанием дверь кабинета, направилась к выходу. Студенты еще не знали, что произошло, и не обращали на нее никакого внимания. Долорес решила, что так и уйдет из Хогвартса незамеченной, однако в холле ее ждал директор. Она заметила его высокую фигуру еще издалека и с бьющимся сердцем поспешила к нему. Однако слов о том, как ему жаль расставаться с нею, она не услышала.

— Хочу пожелать вам удачи на вашем поприще в Министерстве, Долорес, — сказал он. — Настают тяжелые времена.

Амбридж фыркнула.

— Я искренне благодарен вам за то, что вы смогли уговорить Фаджа взглянуть на воспоминания Поттера.

— Мне уже сняли за это премию, директор, — не удержалась Амбридж.

— Однако вы, сами того не зная, оказали огромную услугу магическому сообществу.

Она фыркнула во второй раз.

— И кстати, раз уж вы больше не генеральный инспектор, не могли бы вы снять с меня следящие чары?

— Насколько я помню, директор, Сириус Блэк все еще не под замком, а министр Фадж все так же пребывает в неведении о вашей связи с беглым преступником.

— Возможной связи, — поправил ее Дамблдор.

— Самой настоящей, директор, иначе бы вы в жизни не позволили мне наложить на вас эти чары.

Она обошла Дамблдора и с гордым видом отправилась прочь из Хогвартса.

Потекли месяцы. Разбитое сердце Амбридж подзажило, обида на Дамблдора забылась, и теперь она внимательно отслеживала его местонахождение по часам, которые стояли на самом видном месте на полке, а перед сном целовала колдографию Альбуса и клала на прикроватный столик.

Но однажды, вернувшись из Министерства, она по привычке бросила взгляд на часы — и вскрикнула от ужаса: стрелка показывала, что Дамблдор находится в смертельной опасности. Долорес замерла на мгновение, не зная, что предпринять, но потом сообразила: она может его найти с помощью следящих чар. Только вот как, что нужно делать? Закрыв глаза, Долорес представила себе сплетенную ею цепочку чар, мысленно крепко взялась за нее — "Несите меня к Альбусу!" — и почувствовала неприятное ощущение в животе и затылке, которое всегда возникает при аппарации. Открыв глаза, она поняла, что очутилась в незнакомой и очень заброшенной комнате. Но времени удивляться у нее не было: прямо перед ней стоял Дамблдор с кольцом в руке. Он смотрел на него как зачарованный и явно собирался его надеть. От кольца буквально разило темной магией.

— Абио! — выкрикнула она заклинание, и кольцо отбросило с его ладони, оно ударилось об оконную раму и покатилось по полу. Дамблдор моргнул:

— Долорес, что вы здесь делаете?

— Нет уж, Альбус, что вы здесь делаете? Тянете себе всякую гадость! Да если бы не я, — голос Долорес дрогнул, она подошла к Альбусу и от души ударила его по щеке.

— Вот вам! Если бы не я, вы бы надели это кольцо, и Мерлин знает что могло бы с вами произойти!

— Вы правы. Не понимаю, что на меня нашло. — Он провел рукой по лицу, словно отгоняя наваждение. — Вы спасли мне жизнь.

— Именно! Видите, вам нельзя без присмотра. Но не беспокойтесь, я согласна.

— Согласны? — переспросил Дамблдор.

— Я выйду за вас замуж и буду зорко следить, чтобы с вами ничего не случилось.

— Да, но…

— Вы же сами видите, сколько от меня пользы. Меня и перенесло сюда исключительно силой моей любви к вам, нельзя отворачиваться от подобных знаков судьбы!

— Да, но…

— Это для всеобщего блага, Альбус, — строго сказала Амбридж.

— Для всеобщего блага?

— Разумеется. Вам нужен компаньон, помощник, твердая рука. Если вы не думаете о себе, подумайте о всеобщем благе — магическое сообщество не может вот так вас потерять!

Дамблдор пошатнулся, и Долорес тут же его подхватила, не давая упасть.

— Видите, какая я замечательная для вас опора, — она лукаво засмеялась. — Раз уж мы договорились о помолвке, можно перейти к делу. Не стойте столбом, Альбус. Что это за кольцо? Давайте его уничтожим!