Путешествие на Восток (джен)

Когда Костиан был маленький, он думал, что все эльфы выглядят красиво и прилично, как государь Эгнор. С тех пор он стал старше, жизнь его помотала... но к эльфу-нищему он всё равно готов не был. Тем более не был готов узнать, что это сын кого-то из Аглонских князей. Бывших князей, теперь-то там стоял гарнизон Врага.

Целились в Химринг, поганцы, да государя Майдроса просто так не взять, он однажды у них побывал в гостях и больше не собирался, это все знали.

— Нищие просят подаяния, — несколько занудно заметил Ном. — А племянник просто отшельничает. У вас же были отшельники, нет?

— Они себя так не запускали.

Ном фыркнул, покачал головой:

— Слышал, племянник? Не выходит из тебя приличного отшельника.

— А ещё ты тиной воняешь, — радостно сообщил младший волк.

— Дядя, я больше не считаю Берена самым странным твоим другом, — эльф вздохнул, пытаясь расчесать волосы пятернёй. Получилось скорее взъерошить.

— А что в нём странного? Он Беоринг, Ном — бог Беорингов, — пожал плечами Костиан. — Это ты из Аглона родом, а там все на голову стукнутые, каждая коза знает.

— Это ещё с чего?! — обиделся эльф.

— С рождения, не иначе.

— Ну знаешь! А у нас говорят — Беорингов в детстве с сосны скидывают и прямо на голову, на голову!

Ном покатился со смеху.

Чем ниже по течению они плыли, тем жарче становилось солнце и тем зеленее были берега. Из жухлого прошлогоднего тростника пробивались свежие побеги, в нос бил резкий запах пойменных цветов, орали птицы. Орков, напротив, становилось всё меньше: видно, они пока опасались возвращаться в разрушенный замок, над которым ещё висела тень государыни Лутиэн.

Заночевав в развалинах, они вышли было к берегу — и увидели, что лодки больше нет.

Только на берегу, где недавно ещё было пусто, красовался крепкий зелёный камыш — нежданный гость из Дортониона.

Видать, госпожа водяница решила, что дальше надо пешком.

— Интересно, владыка знал, что мост ещё стоит? — задумчиво хмыкнул Ном. — Тут дальше брод будет, у него свернём к востоку — и через пару дней, думаю, на месте будем. Только сначала надо замаскироваться.

— Так вы же эльфы, от кого вам прятаться? — дёрнула рваным ухом волчица.

— Так и не о нас речь. О вас. Вид у вас, друзья мои... — Ном развёл руками, — не самый подходящий для прогулок по Тайному Пути. Могут сначала выстрелить, а только потом спросить, зачем пришли.

— И кем ты нас хочешь перекинуть, колдун? — ощерился Куцый.

— Псами, конечно.

— А ты не охренел, часом? — спросил младший волк.

— Я полагал, — возможно, наивно, — что жить вам всё-таки хочется и нравится, — развёл Ном руками. — Но на нет, как говорят у людей, и суда нет.

— Хамишь, — уважительно хмыкнула волчица. — Ладно, колдуй. Но чтобы потом эти свои чары снял!

Дорога — русло давным-давно иссохшей реки — то вела ввысь, то резко рушилась вниз, и Костиан успел сбить себе ноги в кровь и устать до боли под ложечкой, когда наконец объявили привал. Волки наотрез отказывались везти кого бы то ни было: мелко мстили за собачье обличье, не иначе.

И вот, стоило развести костёр — а это дело небыстрое на горном-то ветру — и пристроить на костёр прихваченный из поместья котелок — как послышалось... нет, не послышалось, точно было слышно цокот копыт. Причём не так, чтоб мелких козьих, нет — хороших лошадиных копыт. Псы — то есть, волки — навострили уши, заворочались. Должно быть, тоже дивились, какая такая сумасшедшая лошадь забралась туда, где ногу легко сломит сам Враг.

Но вместо лошади к ним вышел, прыгая с камня на камень, высокий черноволосый эльф в чёрной кирасе и ярко-красном плаще.

Каждый его шаг отзывался эхом, а из его слов Костиан, как ни старался, не понял ничего.

Это был точно не синдарин и не та квенья, которую он учил.

— Я Финарато, друг короля Турукано, — а вот Ном отвечал на знакомой, понятной квенье. — А это мои добрые спутники.

Куцый не-волк кашлянул. Ну да, с добротой — это Ном погорячился.

— А меня зовут Можжевеловый, — медленно проговаривая слова, прибавил Пастух. — Моему другу плохо, мне сказали, ему помогут в городе.

Эльф подумал, кивнул, произнёс ещё что-то непонятное и сел у костра, как будто его кто приглашал.

Дальше дорога пошла опять крениться вниз, а потом упёрлась в большую каменюку — которая, как оказалось, отодвигалась в сторонку и открывала проход.

Не диво, что в Браголлах войска государя Тургона никто не видал: по такой дорожке идти можно только гуськом, войско так не выведешь. Ну или будешь выводить чуть не цельный месяц — пока все вышли, битвы давно отгреметь успеют.

За каменюкой обнаружился тоннель, и цокот воображаемых копыт стал совсем уж невыносимым, такое тут было эхо. Тем более, что шли все молча: проводник их пытался было болтать, и преживо, но кроме Нома, никто его не понимал. Костиан всё пытался отгадать, откуда такой звук; вспомнил даже старые байки — про лесных духов, у которых ноги от козы, про духов трав с телом лошади... потом только заметил — по блеску в синеватом свете феанорова фонаря — что сапоги у их проводника не простые, а из чернёного железа. Вот и звякали, значит, как копыта.

Глупо, конечно, зато хоть чем-то разум занял. Тишина давила на душу не хуже темноты.

Тоннель всё тянулся, изредка утыкаясь в ворота — по-эльфийски красивые, но совершенно не радующие глаз. У ворот проводник кричал непонятный пароль, слышал отзыв, нажимал незаметный рычаг, створки распахивались... и так раз за разом, семь раз. Наконец, позади осталась странная изгородь из железных кольев — без ворот, здесь сами колья и расступались по слову проводника, открывая проход — и впереди стало видно далёкий свет.

— Я тоже устал уже, — шепнул Костиану Куцый. — Вольно же им строить, даже у Хозяина проход короче!

— Ну, проход вашего Хозяина я не исследовал, но уж полагаю, покороче будет, — мрачно пошутил Костиан в ответ и поймал укоризненный взгляд Нома.

Как будто солёные шутки — это что-то дурное и здесь им не место!

А потом они наконец вышли, и он понял: не место.

От края до края горизонта расстилалась залитая закатным солнцем долина: бледно-зелёная юная трава вдали переходила в тёмную зелень хвойного леса, отчёркнутую блестящей рыжей полосой реки. А прямо впереди, на высоком холме, стоял и сиял алым, золотым и розовым чудесный город, какие бывают только в сказках и на витражах эльфийских дворцов.

И от самой высокой башне, от шпиля, словно звезда отражался луч солнца.

— Ондолинде, — с гордостью сказал проводник.