Жажда крови (гет)

Девушка шла по мрачным коридорам Хогвартса на встречу к Малфою. На стенах кое-где потрескивали факелы — единственный источник света, за окнами была такая темнота, что не было видно границы между небом и Запретным лесом. Резко ударил по стёклам дождь, и молния прорезала чёрную мглу, осветив стены замка, нарастали звуки громовых раскатов. Гермиона поёжилась и оглянулась: от порывов ветра звуки ударов воды были похожи на шаги и шелест мантии.

В коридоре было пусто, только под светом огня зловеще поблёскивали доспехи, стоящие вдоль стены, ведущей к кабинету директора. Гриффиндорка впервые за долгое время оказалась в столь позднее время вне гостиной, и та школа, которую она сейчас видела, совсем не казалась таким уж безопасным убежищем. Утром, днём, вечером и ночью — каждый раз замок выглядел как-то иначе. Утро было похоже на ночь, только утром редко, но все же кто-то попадался по дороге в Большой зал или библиотеку. Ещё утром было светло, и даже в дождь не появлялось паранойи. Сейчас всё было иначе: дрожащие тени от пламени в факелах делали стены почти живыми объёмными, поэтому девушка шла строго посередине, не приближаясь ни к одной, ни к другой стене ближе, чем на метр. “Да, одной здесь определённо можно свихнуться, раньше по ночам приходилось бродить, но в компании Гарри и Рона. Теперь же компанию мне составит вампир, пусть и знакомый, пусть он и питает ко мне что-то вроде симпатии, но это как-то дело не облегчает. А ещё тот факт, что крови он давно не пил… Но лучше быть в его компании, чем в одиночестве, во мраке...” Она подошла к горгулье, охраняющей вход в кабинет директора, и присела на ступеньку, предварительно, внимательно осмотревшись по сторонам и вынув из кармана мантии волшебную палочку.

— Грейнджер, выглядишь очень забавно, — послышался смешок слева.

— Малфой! Чёрт тебя подери! Ты свихнулся?! Я же просила не подкрадываться ко мне! Это… Я же могла и убить! У меня палочка в руках.

— Да, я заметил, только с твоей реакцией, боюсь, будь здесь кто-нибудь, желающий прикончить тебя на месте, ты была бы уже мертва.

— А ты, значит, не желаешь мне смерти?! Удивил!

— Если ты всё ещё хочешь мне как-то помочь, то, может, выслушаешь, что я узнал из дневника?

Гермиона сделала пару вдохов и успокоилась.

— Да, рассказывай, давай только пойдём куда-нибудь, а то я себя неважно чувствую, сидя здесь на месте, — девушка поднялась и поправила мантию, затем убрала палочку обратно в карман и, заправив выбившуюся в сотый раз прядь волос за ухо. Они пошли в противоположное крыло, попеременно поглядывая по сторонам.

— Я узнал главное, причину, по которой всё это со мной происходит, — тихо произнёс слизеринец, мельком взглянув на девушку, чтобы уловить перемену в выражении её лица.

— И ты мне не сказал раньше?! Да… Это же то, что надо. В чём причина.

— Грейнджер, умоляю, говори тише, иначе эта ночь не обойдётся без жертв, я не могу позволить, чтобы информация обо мне нынешнем распространялась по Хогвартсу.

Гермиона театрально закатила глаза и, снова заправив выбившуюся прядь волос, сделала заинтересованный вид.

— В общем, как оказалось, дело в банальном проклятии. До того, как было построено наше родовое поместье, на этой территории проживала какая-то старуха-колдунья, вроде бы её звали Корделия. Так вот, основатель поместья, то есть, Ричард Малфой, наткнулся на эти места, когда искал подходящую для постройки дома площадь. Он объездил пол Англии и остановился на том самом месте, где был домик этой старухи. Мой предок хотел выставить её вон с этой земли и снести сарай, в котором она обитала, но ни на какие уговоры и деньги она не поддавалась. Что ж, через несколько месяцев упорных переговоров он и решил, что пора с этим кончать, сам руки пачкать не хотел, послал на эту работу маггла-наёмника, тот расправился с колдуньей и избавился от её тела. Но потом передал Ричарду Малфою последние слова её, которые видимо и стали проклятьем рода: “Вы будете жить, но чтобы жить как человек, Вам придётся причинять боль другим, и от крови Вам никогда не отмыться…”. Судя по доводам Ретта, проклятие либо передаётся через поколение, либо оно должно было остановиться на нём. Но так как он видел жизнь только своего сына, а тот был здоров, и моё отец никогда не испытывал ничего подобного, что испытываю я, то, следовательно…

— Следовательно Ретт был прав по первому пункту: проклятие передаётся через поколение…

— Да, значит, мой дед был таким же, как и я, чёрт, насколько я знаю, погиб он так же как и Ретт, в возрасте тридцати пяти лет и при странных обстоятельствах.

— Но, Малфой, если это банальное проклятие, то мы просто найдём способ избавиться от него…

— Нет! Ни Ретт, ни мой дед, как ты понимаешь выхода не нашли, как может быть так, что я найду! — парень перестал выдавать свою боль и страх за невозмутимость.

— Драко…У них не было кого-то, кому они бы рассказали о своём страхе, кого-то кому бы они доверились, кого-то, кто бы стал им помогать?

— У них была семья.

— У тебя тоже есть, у тебя есть отец и мать. Но ведь ты не можешь получить от них помощь.

— Да, но ,Грейнджер… — парень остановился и посмотрел девушке в глаза. — Ты ведь и сама знаешь, древние проклятия…Родовые…Они самые сильные…Самые стойкие…Что если мы не найдём ничего?

— Ты боишься…

— Я боюсь не за себя…С каждым днём… Без крови…Я превращаюсь в неконтролируемого монстра…Что ты на это скажешь? Как ты думаешь, насколько меня ещё хватит?

— Д-драко, перестань, ладно, ты…Ты не станешь монстром…Мы теперь знаем что нужно искать…Всё это может помочь…Нужно прочесть дневник до конца, завтра же. Возможно, Ретт уже пытался разгадать загадку проклятия, возможно, кто-то ещё пытался.

Малфой подался вперёд и провёл по её волосам дрожащей рукой. Затем притянул к себе и прижался своими губами к её губам. Это продлилось всего мгновение, потом он резко отступил.

— Знаешь, это чувство, оно не сравнится ни с каким другим из существующих…

— О каком чувстве ты говоришь?

— О чувстве, которое движет мной…Продлись это ещё секунду, и я бы прокусил твою губу, я бы не остановился на этом, я бы выпустил зверя наружу! Во мне всё кипит, когда ты вот так близко…

— А я могу тебя спросить? Ты это чувствуешь каждый раз, когда приближаешься к жертве?

— Нет, ты не понимаешь…Ты не жертва здесь… Я жертва…

— Да, я не понимаю, ты прав, но я живое существо, Малфой, я тоже умею чувствовать, но я не чувствую зверя внутри, как ты можешь быть жертвой?

— Очень просто…Ты овладеваешь мной полностью, если я задерживаюсь возле тебя, если я…Твои губы, они не шевелятся, но я слышу их шёпот, они зовут меня, как и твоя шея, твои глаза, твои руки…Ты когда я тебя вижу всем видом говоришь мне “нет!”, но твоё тело, оно кричит мне “Да!”.