Destiny Reversed (гет)

Гарри с ужасом смотрит на падающую фигуру. Кажется, что это длится целую вечность... Он бежит, забывая о Пожирателях, аврорах и друзьях, возможно, серьезно раненных. Быть может, он успеет достигнуть крестного прежде, чем тот исчезнет навсегда.

— Всё идет своим чередом. Ты должен понимать это, — твердо говорит Сириус.

ДЗИНЬ!

Гарри подскочил на кровати. Звук будильника был непривычным и слишком громким. Спросонок он не понял, где находится. Но нахлынувшие воспоминания вчерашнего дня выветрили остатки сна из головы. Юноша откинулся на подушки: что ждет его сегодня?

«Всё идет своим чередом», — неожиданно всплыло в мозгу. Что значит этот сон и эта фраза?

Почему Дамблдор и Сириус приснились ему? Помимо решения проблем наяву, теперь еще надо будет разгадывать странный смысл этого сна. Как будто у него и без того мало дел!

От всех этих мыслей разболелась голова. Но подумать спокойно ему не удалось — дверь с грохотом распахнулась.

— О, ты уже встал, — вместо приветствия сказала Виола.

Гарри бросил взгляд на часы: 6:30! С чего это вдруг она встала так рано? Минуту они молча разглядывали друг друга, затем девушка нетерпеливо спросила:

— Разве ты не помнишь, какой сегодня день?

— Нет.

Виола удивленно изогнула бровь:

— День, когда родители Невилла были убиты, и он стал Мальчиком-Который-Выжил.

Гарри нахмурился: почему сегодня? Его родителей убили в ночь на Хэллоуин. Но, возможно, в этом мире и даты не совпадают?

— Мама просила тебя поторопиться.

— Хорошо. Я сейчас.

Виола показала брату язык и выскочила за дверь. Он усмехнулся и направился в ванную.

* * *

Гарри спустился по лестнице и вошел в гостиную, где его ждала остальная часть семьи.

— Наконец-то! Мог бы и поторопиться! Мы и так уже опаздываем! — недовольно заметила Лили.

Джеймс достал из ящика стола небольшой мешочек и повернулся к сыну:

— Начинаем перемещение в дом миссис Лонгботтом!

Гарри почувствовал себя неуютно от осознания того, что старшие Лонгоботтомы живы в его мире, хоть и безумны. Интересно, что бы предпочли Фрэнк и Алиса, если бы у них был выбор: умереть или сойти с ума? А его родители? Хотя какое это имеет значение? У них не было этого выбора.

— Гарри, — голос Лили отвлек от горестных размышлений. — Ты готов?

— Да, конечно, — откликнулся юноша и зашел в камин. Бросив летучий порох, он скрылся в зеленом пламени и через мгновение оказался в нужном месте.

Пожилая женщина метнулась в его сторону и спихнула с ковра:

— Не пачкай его!

Достав палочку, она очистила ковер от следов сажи, раздраженно поправила шляпку и повернулась в сторону камина в ожидании новоприбывших.

Бабушка Невилла! Гарри вспомнил, как на третьем курсе его друг украсил своего богарта этой причудливой шляпкой. Ему стало смешно, и он поспешно зажал рот рукой, понимая, что смех — не самое подходящее в траурный день.

Из камина вышел Джеймс. К счастью для миссис Лонгботтом, он ухитрился не запачкать ее драгоценный ковер.

— А где Невилл? — Поттер-старший огляделся по сторонам.

— Он не сможет придти. Его срочно вызвали в Министерство, — проворчала женщина. — У министра просто нет сердца! Неужели его нельзя оставить в покое, хотя бы в такой день?!

— Вы уверены, что здесь нет прослушивающих чар? — Лили вышла из камина и с подозрением оглядела комнату. — Их точно сняли?

В глазах Гарри вспыхнул интерес: дом Лонгботтомов был под наблюдением? Но почему? С какой стати кому-то надо шпионить за этой старой леди? Стоп! Не за миссис Лонгботтом, а за Невиллом или членами Ордена Феникса!

— Да. Пару недель у меня жила Нимфадора, и в Министерстве об этом не узнали. Кстати, Лили, как я понимаю, с вас сняли все подозрения?

Супруги одновременно кивнули.

— Подождите, — бесцеремонно влезла в разговор Виола. — Что значит «сняли все подозрения»? Вы говорили, что всё отлично!

Лили вздохнула и с преувеличенным оживлением начала:

— Ни для кого не секрет, что мы поддерживаем с Дамблдором связь и что у нас много причин для вступления в Орден. Многие подозреваются…

— Какое мне дело до этих многих! — завопила Виола.

— Держите себя в руках, юная леди, — одернула ее миссис Лонгботтом. — Сегодня неподходящий день для выяснения отношений.

Девушка уставилась в пол и смущенно попросила прощения.

Гарри поймал себя на мысли, что таких живых и эмоциональных людей никогда не видел прежде. За рассерженными криками Виолы чувствовалось искреннее беспокойство за родителей. А в ответе Лили — нежелание напугать дочь. Он не предполагал, что в семье возможно такое трепетное отношение друг к другу. Гарри начинал понимать тех, кто стремился каждую свободную минуту провести вместе с родными.

* * *

В этот ранний час лондонские улицы были безлюдны. Слышалась только заунывная песня ветра, и создавалось впечатление, что он тоже скорбит по усопшим.

Они шли молча, плотно запахнув теплые мантии.

«Сегодня необычайно холодный день», — подумал Гарри, поправляя шарф. Он специально немного отстал, чтобы иметь возможность спокойно всё обдумать.

Юноша подул на озябшие руки:

«Почему так холодно? Ведь сейчас лето, и должно быть намного теплее. Очень странно».

Он обратил внимание, что Джеймс держит палочку наготове. Ждет нападения? Неужели здесь опасно ходить по улицам просто так? Гарри тоже на всякий случай достал свою.

Вскоре они подошли к мрачным кованым воротам. Напротив находилось футбольное поле, и оттуда то и дело доносились восторженные крики болельщиков.

— Они должны быть более почтительны и не нарушать покой умерших, — миссис Лонгботтом неодобрительно поджала губы.

Гарри был одновременно и согласен, и не согласен. Да, не стоит забывать, что рядом кладбище. Но ведь они не виноваты, что стадион построили здесь.

Джеймс толкнул старинные ворота, и они со скрипом распахнулись. Гарри обернулся и увидел, что футболисты уходят с поля. Вот и хорошо. Кроме них, здесь никого больше нет, и никто им не будет мешать.

С посещением кладбищ у него были связаны очень неприятные воспоминания...

...В детстве Гарри ужасно боялся возвышающихся надгробий. Неоднократные высказывания дяди Вернона, что «его родители гниют под ними», «там им и место» и тому подобное, заставляли мальчика трепетать. Дядя говорил это всегда таким злобным тоном, словно речь шла о каких-то незнакомых людях, врагах, а не о близких.

Стали бы Дурсли носить по нему траур? Вряд ли. Хоть он и их единственный племянник, они ненавидели всё, что касалось его: от круглых очков до растрепанных волос и шрама на лбу. А ведь большинство людей скорбит по ушедшим и хранит о них добрую память. Очевидно, его родственники не из их числа.

Еще больше страх перед кладбищами усилился, когда Дадли, глупо хихикая, столкнул его в свежевырытую могилу. Гарри был просто шокирован этим поступком. Сердце в груди билось, как сумасшедшее. Он так испугался, что его засыплют и оставят там навсегда, что разревелся в голос.

Он навсегда запомнил высокую худую женщину с добрыми зелеными глазами. Несколько секунд они смотрели друг на друга, не отрываясь. У него даже мелькнула мысль, что это его мама пришла, чтобы забрать его от дяди с тетей.

Женщина вытащила ребенка и засыпала вопросами:

«Как тебя зовут? Где твои родители? Почему ты сидел в могиле? Сколько ты там находился?»

Гарри молчал, надеясь, что Дурслей не найдут и его отправят в приют. Уж лучше он будет жить там, чем у них. Мальчик скрестил пальцы в надежде, что так и будет. Увы, его всё-таки вернули домой. Тетя и дядя примчались за ним не потому, что волновались. Нет, конечно. Их больше заботили деньги, выделяемые на его содержание.

Дядя Вернон был недоволен тем, что ненормальный племянник привлек ненужное внимание к его уважаемой семье. Он был уверен, что Гарри сам свалился в могилу, а вину хотел переложить на его сыночка...

— Возьми, — Виола протянула брату белую розу.

Миссис Лонгботтом встала перед надгробием:

— Фрэнк и Алиса…

Порыв ветра подхватил слова и унес к небу. Туда, где ее сын и сноха, возможно, услышат их. В конце своей речи, женщина положила розу на могилу. Потом все остальные подходили по очереди и клали цветы. Этот обычай повторялся из года в год. Гарри был последним. Он уже было протянул руку, как вдруг от чувства опасности засосало под ложечкой.

Роза покрылась льдом...

Его зрачки расширились. О, нет!

Пальцы онемели, в голове начали раздаваться крики. На раздумье не было времени. Нужно было действовать. Сконцентрировавшись на счастливых воспоминаниях, юноша выкрикнул:

— Экспекто Патронум!

Сноп белых искр. И уже через секунду перед Гарри стоял величественный олень. Сохатый понесся навстречу дементорам, чтобы не позволить им приблизиться. Поттер быстро метнулся в сторону растерявшейся Виолы, но не успел: что-то зловещее подплыло сзади. Он снова попытался вызвать патронуса, но Сохатый не появился. В голове нарастал шум. Гарри уже не видел, что происходит вокруг.

Мольбы, страх, горе, любовь, холодный безжалостный смех…

— Лили, забирай Гарри и уходи! Это он! Я задержу его…

Профессор Дамблдор пристально смотрит на Снейпа. В его глазах нет страха. Только смирение. Северус поднимает палочку. Зеленый луч…

Чей-то голос врывается в его сознание:

— Экспекто Патронум!

Крики смолкают. Серебряные фигуры отгоняют дементоров прочь.

* * *

Гарри почувствовал сладковатый привкус. Кусочек шоколадки. Он сел и посмотрел вниз. Оказалось, что он лежал на кладбищенской скамейке. Он не знал, сколько прошло времени. Виола сидела рядом и мелко тряслась. Ее лицо было пепельного цвета, а глаза покрасневшими от слез. Похоже, дементоры заставили ее увидеть нечто ужасное.

Пара ласковых рук обвилась вокруг его шеи.

— Ты заставил нас поволноваться! — Лили прижала сына к себе и погладила по голове. Гарри взглянул в зеленые глаза и увидел в них беспокойство и удивление. — О чем ты вообще думал? Ты ведь мог погибнуть!

— Не задуши его, Лил, — шутливо пожурил ее Джеймс. — Гарри, где ты научился вызывать патронуса? Ведь в школе вы этого еще не изучали.

Разумеется, юноша не собирался рассказывать, что научился этому заклятию на третьем курсе. И кто был его учителем. Он решил перевести разговор на другую тему:

— Куда делись дементоры? И где миссис Лонгботтом?

Джеймс подозрительно прищурился. Почему Гарри не хочет отвечать? Однако, не стал настаивать и кивнул в сторону надгробия. Миссис Лонгботтом стояла на коленях и заботливо расчищала могилы ото льда, совсем забыв, что можно воспользоваться палочкой. Ее лицо выражало смесь горя и ярости, в глазах стояли злые слезы. В этот момент она была похожа на тигра, готового атаковать любого, кто к ней приблизится.

Однако дементоров не так легко найти и уничтожить. Они служат Волдеморту и находятся под его защитой. А у того нет ни капли сострадания к той, что потеряла сына и сноху.

Гарри задался вопросом: а что чувствовал Сириус в ночь убийства Джеймса и Лили? Было ли в его сердце такое же горе, какое сейчас он видит в глазах этой пожилой женщины? И как быстро оно превратилось в жажду мести?

* * *

— Ты уверен, что мы должны были уйти?

— Думаю, она хотела побыть одна. Если мы понадобимся, она нас позовет.

Лили хотела возразить, но поразмыслив, решила, что Джеймс прав и лишь устало спросила:

— Вы голодные?

Три головы одновременно кивнули.

— Приготовлю горячий шоколад, — она открыла шкафчик и потянулась за пачкой, стоящей на верхней полке, но ее рука была перехвачена.

— Милый, я в состоянии сделать это сама.

— Знаю, но тебе всё же лучше сесть и отдохнуть. Ты беременна, помнишь?

— Конечно, помню, — огрызнулась Лили. Гарри вспомнил день, когда она точно таким же тоном заявила, что скорее пойдет на свидание с гигантским кальмаром, чем с Джеймсом. — В конце концов, это мне предстоят утренние недомогания и тошнота.

— И перемены настроения, — с улыбкой подхватил мужчина. — Но сейчас тебе действительно лучше отдохнуть. Я настаиваю.

Лили что-то буркнула себе под нос, но спорить дальше не стала и села за стол. Довольный Джеймс начал готовить напиток, и вскоре восхитительный аромат заполнил кухню.

— Ты в порядке? — неловко спросил Гарри сестру. Ее лучистые глаза сейчас были тусклыми и ничего не выражающими.

Девушка вздрогнула от его вопроса, будто чего-то испугалась.

— Да. Всё хорошо, — еле слышно прошептала Виола.

Гарри покачал головой: разумеется, он ей не поверил. Лили приобняла дочь и осторожно заправила выбившуюся прядь за ухо. Потом улыбнулась сыну — она оценила его беспокойство.

Никто никогда не смотрел на него с такой любовью. Смущенный юноша взял у отца чашку и, не спеша, стал смаковать сладкий напиток. По телу разлилось приятное тепло. Они сидели в уютной кухоньке, наслаждаясь обществом друг друга и потягивая напитки. Гарри не мог не заметить, что Лили и Джеймс украдкой встревожено поглядывали на дочь, которая упорно не поднимала глаза от своей чашки.

— Виола, что-то не так? — в конце концов не выдержала Лили.

Девушка замерла.

— Расскажи нам. Не надо держать всё внутри.

— Почему?

— Тебе будет легче, если выговоришься.

— Нет, не будет.

— Уверена?

— Мои чувства — мое дело!

— Я всего лишь хочу помочь!

— Мне это не нужно! — выкрикнула Виола. — Могу я пойти к себе?

— Конечно, — кивнул Джеймс.

Она мигом выскочила из кухни.

Лили закрыла лицо руками:

— Я не должна была давить на нее.

— Ты просто волновалась, — спокойно сказал мужчина. — Гарри, не знаешь, что ее беспокоит?

— Нет.

— Скорее всего, всё то же, — вздохнула Лили. — Ей тяжелее, чем раньше.

Юноша был сбит с толку. О чем они?

— Ты не мог бы оставить нас наедине?

— Разумеется, — Гарри встал и направился в «свою» комнату. По пути он притормозил около двери Виолы и прислушался. Было тихо. Поборов желание войти, он прошел мимо.

Переступив порог, юноша чуть не вскрикнул от радости: по столу расхаживала сова. Наконец-то он получил ответ от Рона! Нетерпеливо освободив птицу от ноши и сунув ей печеньице, он развернул письмо.

«Поттер!

Сколько раз повторять? Держись подальше от моей сестры!»

Гарри с недоумением перечитывал письмо снова и снова, не находя в нем смысла. Причем тут Джинни? Он расстроено опустился на стул. Ясно одно: Рон не его друг.

Гарри еще никогда не чувствовал себя таким одиноким...