Грязный Гарри и Философский Камень (джен)

Приближался день рождения Гарри. 31 июля 1991 года ему должно было исполниться 11 лет.

Его День рождения никто и никогда не праздновал, но сам факт требует внимания, потому что именно перед этим замечательным Днем начались настоящие чудеса.

Дело началось просто. Как-то утром Дадли Дурсль просмотрел почту, только что вынутую из почтового ящика, и заорал на весь дом:

— Мам, пап! Гарри пришло письмо!

На этот крик сбежались все обитатели дома, бросив свои дела. Дядя, тетя, Гарри — их просто снесло с места немыслимой новостью. Гарри получил письмо! Но Гарри никогда не получал писем.

— Не, без ошибки, — изумленно продолжал Дадли, показывая всем конверт. — «Мистеру Г.Снейпу, графство Суррей, город Литтл-Уингинг, улица Тисовая, дом 4, чулан под лестницей».

Гарри уставился на письмо с замершим сердцем.

— Адрес-то какой, а? «Чулан под лестницей»! Никогда такого не читал! — сказал Дадли. — А герб на письме клевый.

Неужели это то самое, чего он ждал с детства, думал Гарри. Письмо было изумительно красивым и экзотичным, конверт — из старинного пергамента, надписанного зелеными чернилами. Он был скреплен восковой печатью, как в исторических фильмах, с гербом! Герб представлял собой четырех животных на щите, обрамлявших большую букву «Х».

— Дай письмо сюда, — вдруг сказала тетя Петунья.

Дадли готовно передал, и тетя распечатала его дрожащей рукой. После чего тетя охнула и бессильно прислонилась к стенке.

— Это оно, то, чего мы боялись, Вернон, — слабым голосом сказала тетя. — Письмо. То самое.

Дядя взял листок, выпавший из ее слабых рук, долго изучал и помрачнел.

— Так! Дадли, Гарри, марш отсюда, — приказал дядя. — Идите к себе, и чтобы я вас до обеда не слышал!

— Пап, а что это такое? — спросил Дадли.

— Не задавай вопросы! Марш к себе и ни слова больше, я сказал!

— Вообще-то, дядя, я тоже бы хотел почитать письмо, раз уж оно адресовано мне, — скромно заметил Гарри.

Дядя побагровел.

— А ты вообще молчи!

— Пап, что-то случилось? — спросил Дадли тревожно.

Дядя вздохнул.

— Это плохое письмо, Диддерс, очень плохое… Но мы справимся!

— Тогда тем более я хотел бы знать, что там внутри, — сказал Гарри.

— Гарри, Дадли… пожалуйста… Идите к себе и забудьте вообще, что вы здесь видели, — слабо произнесла тетя.

Мальчики развернулись и послушно заперлись каждый у себя. Гарри просчитал про себя, что в конце концов за уборку дома отвечает он и письмо найдет всё равно, где бы оно ни было. Хоть внутри пылесоса. Хоть в мусорном ведре.

И сразу похвалил себя за правоту: из чулана под лестницей было прекрасно слышно, как дядя в прохожей рвет письмо и топчет ногами.

А вот дальше дядя схватил совок и лично вымел мусор, а потом вынес ведро на свалку. Тут Гарри его недооценил.

На следующее утро Дадли порадовал дом воплем, что письмо опять здесь.

Целое и невредимое, оно лежало на подносе с прочей корреспонденцией и ждало, что дядя выдумает теперь.

Дядя молча схватил его и поджег.

— По-моему, оно огнеупорное, — поделился наблюдением Гарри.

— А ты вообще молчи!

Гарри промолчал, глядя с интересом, как дядя пытается по очереди сжечь, утопить, порвать и залить кислотой полученное письмо. Оно охотно позволяло играть с собой, а потом вспывало или восстанавливалось из пепла.

Письмо было определенно «странное».

— Мне кажется, дядя, оно хочет, чтобы я его прочел, — сказал Гарри.

— Молчи, я сказал!

Гарри пожал плечами. Интересно, удастся ли дяде пронять письмо чем-нибудь? И всплывет ли оно завтра?

Назавтра пришло сразу три письма.

Терпение Гарри лопнуло.

— Дядя, по-моему, оно не успокоится, пока я его не прочту.

— Я сказал, мол…

— Но почему молчать? Почему вы его так боитесь?

Тетя Петунья сказала сдавленным голосом:

— Ты хочешь знать? Из-за такого письма погибли твои родители!

Это было уже интересно.

— Тетя, вы хотите сказать, что мои родители погибли из-за письма?

— Они получили такое письмо, каждый, когда им исполнилось 11, — мрачно сказала тетя. — Получили, уехали в эту чертову школу… А потом их убили!

— Их убили, тетя? Кто их убил?

— Так! — рявкнул дядя. — Хватит. Просто не читай это письмо и держись от него подальше, и тогда останешься в живых, понятно?

— Дядя, я не понял. Они прочли письмо и умерли?

— Никаких писем и никаких разговоров! Просто не вляпайся в это дело, как твои родители, и не будет неприятностей.

— Но письмо уже пришло, значит, неприятности уже начались…

Тут Дадли стукнул Гарри и заявил:

— Тебе третий раз повторяют одно и то же, ты совсем тупой?!

История кончилась в чулане. Гарри заперли там, потому что от обиды он посмотрел на Дадли и сделал ему вместо носа бульдожью ноздрю.

Дадли повезли к пластическому хирургу править нос, а Гарри остался в чулане ждать развития событий.

Из чулана Гарри слышал, что с каждым днем дом просто заваливает письмами. Что письма находят в яйцах, в подушках, в солонках, в дадлином компьютере.

Он слышал, как дядя заколачивает щель для писем и ложится спать у входной двери, как собака, подстерегая почтальона.

Когда дядя провел ночь, сторожа дверь, а утром забил гвоздями окна и обе двери, Гарри решил выйти из чулана и прочесть несчастное письмо. Всё-таки нехорошо было доводить дядю до ручки.

Но дядя его опередил. Дверь чулана отворилась, и мокрый от трудов дядя швырнул в Гарри чемодан:

— Собирайся. Мы уезжаем.

Гарри подумал, не пригрозить ли сделать «странность», чтобы остаться, но… Его посетили совсем другие мысли, радостные: что нельзя всю жизнь просидеть в чулане под лестницей, что наконец-то он выберется отсюда в настоящее путешествие. Когда еще будет такой шанс. А письмо… письмо его само найдет. Оно такое. Гарри не сомневался, что письмо нагонит их, даже если дядя отвезет их сейчас на край света.

Он быстро собрался и даже помог собраться Дадли. Впрочем, чемоданы Дадли собирали все вчетвером, иначе они провозились бы со сборами до послезавтра!

Дурсли загрузились в машину, и они поехали.

Они ехали долго. И на каждой остановке дяде вручали мешки писем. Гарри про себя ухмылялся.

Они остановились на ночь действительно на краю света: на заброшенном маяке посреди бурного моря. Путешествие с приключением явно удалось, тем более что той ночью Гарри исполнялось 11 лет. Дурсли подарили ему чудесный День рождения!

Но если он думал, что приключения закончились, то он сильно ошибался. В полночь в дверь их хижины громко постучали.

Все вскочили: стук был «странный». Дурсли съежились от страха. Гарри встал перед дверью, готовый испепелить взглядом любого, кто посмеет угрожать им. Он четко понимал, что единственный в доме сейчас может справиться со «странным» пришельцем, что ломится в их дверь.

Оглянувшись, он был потрясен, с каким выражением теперь Дурсли смотрели на него. Они тоже поняли, что странность настигла их и стучится в дверь, и смотрели на Гарри с немыслимой надеждой и верой. Впервые они видели в нем не угрозу, но защитника.

Гарри это очень понравилось.

Дверь распахнулась, и вошел великан.

Трудно сказать, что остановило Гарри на полпути применения своих боевых навыков — может, из подсознания всплыло, что он знает этого человека и что человек добр?

Вот так в жизнь Гарри через 10 лет снова вошел Хагрид.

Хагрид вручил Гарри удивительное письмо и рассказал дивные вещи.

Что родители Гарри погибли не в автокатастрофе, а на войне с великим злым волшебником Волдемортом, что именно Волдеморт оставил Гарри его шрам, что Гарри при этом лишил его тела и остановил войну. Что Гарри — знаменитость, о нем пишут книги и ему с родителями поставлен памятник…

Что данным письмом Гарри приглашают учиться в школу Хогвартс.

— Но у меня нет денег, чтобы оплатить обучение, сэр, — возразил Гарри.

Хагрид ахнул:

— Да не думай об этом, Гарри, дорогой, что ты! Чтобы сыну Северуса и Лили не собрали денег на обучение?! Да ты не знаешь, сколько у тебя друзей! Наберем! Ты в эту школу записан с рождения, и будешь там учиться, всё тут. А ежели что, у нас фонд малоимущих студентов есть.

Так Гарри получил самый лучший подарок на День рождения. Он узнал, кто он и что случилось с его родителями. Он узнал, что его ждет.

Я так и думал, что я необычный, что я не такой, как все, подумал Гарри перед сном. И что мои родители были герои! Они были великие волшебники.

И я тоже волшебник.

Я — В О Л Ш Е Б Н И К !