Грязный Гарри и Философский Камень (джен)

Crazy — англ. "безумный"

— — — — — — — — — — — —

Если профессор Поттер стараниями Гарри проспал ночь перед Хеллоуином крепко и сладко, то сам Гарри такими успехами похвастаться не мог. Видимо, вместе с магией он передал Поттеру свою удачу.

Вообще Гарри в Хогвартсе часто спал плохо, ему снились кошмары и всякое другое, а днем бывало, что резало в шраме и сильно болела голова. Всё это ему не нравилось.

Хотя Гарри никогда не помнил своих снов, он знал, что они были.

Нынешней же ночью он получил уникальный шанс узнать свои кошмары — его разбудили на середине сна, и он всё запомнил.

Перед его кроватью стояли в ряд товарищи по комнате — оказалось, он стонал во сне и всех перебудил.

В отместку они растолкали и его.

Невилл Лонгботтом прибавил, что заметил: Гарри не в первый раз кричит во сне, но до этого Невилл молчал, потому что было не так громко.

Прелестно, подумал Гарри. Десять лет продрых в холодном чулане без задних ног, ничего не болело и не снилось. А стоило перейти на теплую кровать и мягкие перины, как сон пропал и кошмары одолели! Нет, в словах профессора Поттера о пользе спартанского образа жизни что-то есть…

Такими темпами скоро придется идти в больничное крыло за успокоительным. Дожили.

К счастью, вторую часть ночи Гарри проспал без кошмаров, и утром проснулся вполне отдохнувший.

Некстати он вдруг вспомнил свой ночной кошмар, и это не принесло ему удовольствия.

Ему снились крики, яркие зеленые вспышки и леденящий хохот. В подробности Гарри влезать не хотел — он слишком часто встречал выражения «зеленые вспышки», «бесчеловечный хохот» и «крики жертв» в статьях о Волдеморте и о себе. Он не хотел думать, что ему снилось. Да и не могло ему это снится, в самом деле. Когда Волдеморт пришел к ним, Гарри было всего год. Он просто не мог понять, что происходит, и не мог этого запомнить!

Но раз ему это снится…

Да уж, Волдеморт во всем сделал его аномальным…

Хеллоуин в Хогвартсе отличился.

Посреди развеселого пира в Большой зал ввалился всклокоченный Квиррелл, вскричал срывающимся голосом:

— Тролль! Тролль в подземелье!

И упал в обморок.

Праздник свернули, началась срочная эвакуация студентов, учителя побежали ловить тролля в подземелья.

Нет, уникальный у нас учитель Защиты от Темных Существ, думал Гарри. Наш главный защитник от троллей, который при виде тролля падает в обморок.

Тут Гарри вспомнил, что Квиррелл хвастался на уроке, будто тролли — его непосредственная специализация в Темных Искусствах и он с детства мог справиться с любым троллем, одним взглядом, — и совсем развеселился.

К вечеру объявили, что порядок восстановлен и тролля поймали. Причем, храбрый Квиррелл даже местопребывание тролля не смог назвать правильно. На самом деле Тролль шастал по третьему этажу. Подумаешь, ошибся в оценке на четыре этажа плюс-минус трамвайная остановка…

Итак, студентам объявили, что чрезвычайное положение снято и они свободны. Гарри рысью помчался к Хагриду.

Хагрида в хижине не было, и пришлось его ждать довольно долго.

Заявился Хагрид мрачный и усталый.

По его объяснениям, он успокаивал собачку, живущую на третьем этаже. Собачка перевозбудилась от появления тролля, Хагрид с трудом успокоил ее.

Собачка всё порывалась сорваться с цепи, поискать тролля по всему замку, найти и разорвать. Она бы так и сделала, собственно, как только увидела тролля, но тролль от нее позорно сбежал.

— Ты только не ходи сам туда, на третий этаж, Гарри, — предостерег Хагрид. — Уж я с Пушком сам справлюсь. Хороший пес, да больно строгий. Чужих не признает — настоящая сторожевая собака! Ты слышал небось, что в этом году вам ход на третий этаж заказан? Дамблдор на пиру в начале года говорил. Так это из-за Пушка. Я уж думал-думал вас познакомить, тебя бы он признал, да всё раздумываю…

— Не беспокойся, Хагрид, раз запрещено, то и не надо, — быстро сказал Гарри.

Он прекрасно вспомнил, как директор выразился, что все, кто не желает закончить жизнь мучительной смертью, пусть обходят стороной третий этаж. И Гарри был с ними согласен. Он достаточно прочитал про троллей, чтобы не иметь ни малейшего желания познакомиться с милой собачкой, способной трехметрового тролля напугать и разорвать!

Гарри, тем не менее, не смог удержаться от комментариев.

— А профессор Квиррелл хорош. Падать в обморок при виде тролля! Так перепугался, что даже место, где его искать, назвать не смог. А он еще врал, что с троллями шутя справляется…

— Ты вот что, Гарри: никогда не суди о людях сгоряча, — строго оборвал его Хагрид. — Квиррелл говорил чистую правду, уж я знаю его подольше тебя! Я ж его, можно сказать, одиннадцатилеткой помню… Все вы так проходите передо мной, я здесь за полвека кого только не видал… не провожал…

Я отлично помню Квиррелла. Ему лет 12 было, когда взглядом он таких троллей укладывал, что тебе и не снились! Настоящий талант.

Жаль, что ты не застал его таким, Гарри. Ты не смотри, что сейчас, еще полгода назад совсем по-другому было!

Он же года три как преподает в Хогвартсе. Как Хог закончил, так здесь и остался, и преподавал он отлично! Ученики его обожали, и с нами, коллегами, он был лучший приятель... Правда, ЗОТИ он преподает сейчас первый год, раньше-то магловедение было… Ну да неважно.

Он был отличный человек, Гарри, и никакого тюрбана не носил, и чесноком не обвешивался! Уж поверь мне.

Это его в экспедиции летом сглазили. Точно говорю. Еще в июне был нормальный парень, а как кончился год, поехал он на лето в эту распроклятую экспедицию, и вернулся уже сам не свой…

Гарри слушал, не веря своим ушам.

— Ты говоришь, Хагрид, что весной профессор Квиррелл был нормальным человеком и преподавал магловедение, а летом он возвращается из экспедиции заколдованный, заявляет, что будет преподавать другой предмет, ведет себя немыслимо странно, и его допускают к занятиям?! И никого вообще это не беспокоит?!

— Ты просто не видел всего в нашем мире, Гарри, не привык еще, — сказал Хагрид. — Пройдет годик, и сам перестанешь удивляться. У нас и не такое бывает. Вот не знаешь ты одну чиновницу из Министерства, Берту Джоркинс — вот кто точно со странностями! И ничего, в самом Министерстве работает… На ответственной должности, между прочим… Говорят, справляется. А про школу ты заранее не суди: Дамблдор как Квиррелла увидел, так осмотрел, разговор личный имел с ним в кабинете… Да если б Квиррелл был опасен, директор на пушечный выстрел бы его к школе не подпустил! Будь уверен, Гарри. Дамблдор свое дело знает. Если он считает Квиррелла безопасным, значит, так и есть.

Гарри промолчал.

— Но лучше б Квиррелл не совался в леса Албании, твоя правда. Все говорят, что последнее время там нечисто…

— Квиррелл летом был в лесах Албании? — переспросил Гарри.

Хагрид кивнул, и Гарри чуть не пропустил удар сердца. В лесах Албании, как он читал в очень многих статьях, было еще как нечисто — там предположительно скрывался Волдеморт.

При имени Волдеморта в глазах Гарри потемнело, и шрам просто взорвался. Он покачнулся, услышал крик Хагрида:

— Мерлин мой, Гарри, ты ж упадешь сейчас!

— У меня всё в порядке, Хагрид, — хрипло сказал Гарри.

Он соврал. У него было всё совсем не в порядке. После мысли о Волдеморте, на которую так неожиданно отреагировал шрам, Гарри стало по-настоящему страшно.