Агентство Несовершенных Времен (джен)

Мне пришлось очень трудно с папой.

— Значит, это всё случилось на твоих глазах… Пожиратели смерти бежали мимо тебя по коридору и сражались… Ты увидела в окно зеленую вспышку — а затем с башни упал мертвый Дамблдор…

— Всё так и было, — сказала я.

— «Всё так и было!» — передразнил папа и швырнул на стол «Нью-Йорк МагТаймс». — А теперь здесь пишут, что операция Ордена феникса по переправке Гарри Поттера в безопасное место перед его совершеннолетием провалилась! Аластор Грюм убит Сама-Знаешь-Кем! Вся элита нашего Министерства магии — под Империусом! Готовится государственный переворот, и жизни министра Скримджера угрожает опасность!

— Джинни Уизли пишет, что защитным чарам Министерства магии, которые оно наложило на дома членов Ордена феникса, нельзя доверять, — честно добавила я. — Каминная сеть и аппарация тоже под контролем Темного Лорда.

— Луна, — тихо сказал папа, — я не пущу тебя в Хогвартс.

Папа всегда умел меня удивить.

— Луна, ты прекрасно понимаешь, что там будет твориться осенью, — сказал папа. — Ты понимаешь, чьи там будут порядки. Хогвартс в руках Пожирателей смерти.

Я поправила редиску в своем правом ухе.

— Я дам тебе письмо к твоей двоюродной тетке Сольвейг в Оденсе, — добил папа. — Ты немедленно собираешь чемоданы и уезжаешь в Данию. В Оденсе отличная магическая школа, и там разрешается применять заклинание-переводчик. Луна, я жду.

— Джинни прислала мне приглашение на свадьбу Билла и Флер, — сказала я. — И тебе тоже.

Лицо у папы дернулось так, что даже моя рассеянность сообразила, что он с удовольствием пропустил бы приглашение на эту свадьбу.

— Ты можешь приехать на свадьбу прямо из Дании и потом вернуться обратно, — упрямо заявил папа. — Портал я тебе дам.

— Папа, — сказала я, — ведь ты никогда не боялся опасных экспериментов! Ты столько раз рисковал жизнью! Ты и меня учил ничего не бояться. Настоящего журналиста нельзя запугать или помешать ему делать свое дело. Папа, ты сам так говорил.

— Я говорил, что настоящему журналисту можно помешать! — крикнул папа. — Ему может помешать — вспомни что?

— Только смерть?

— Вот именно, смерть!

Мне так жаль, что пришлось огорчить папу.

Я не люблю его огорчать — ведь он есть вся моя семья, а я — вся его семья, и нас только двое на свете. Мы должны держаться друг друга.

Но сейчас я с ним поспорила и переспорила.

Папа повторял, что в «Придиру» уже поступали анонимные угрозы по поводу его статей о текущей политике, Сами-Знаете-Ком и Гарри Поттере, и этот дом перестал быть для нас безопасным. В Англии сейчас опасное время для Лавгудов. А я, ко всем прочим достоинствам, еще и член знаменитой Армии Дамблдора…

Я пыталась объяснить папе, что нечего бояться опасности. Это на самом деле совсем не страшно. Соображаю ли я, что за мной охотятся, что я могу попасть в тюрьму или куда похуже — но ведь я соображаю.

Многие члены АНВ сидели в тюрьме — они мне рассказывали, как это происходит. Они посидели — чем я хуже? Надо будет — посижу.

Но я понимала своего папу, я знала, что он не будет меня слушать. Ведь я действительно у него одна на свете. Он боится за меня. Он был бесстрашным — и потерял маму. Поэтому теперь он не хочет терять меня.

— Луна, — резко спросил папа, — ты что-то скрываешь от меня? Во что ты вляпалась?

— Я совсем немного скрываю, — ответила я как можно честнее. — И ничего плохого. Папа, не могу сейчас открыть тебе всего, и я понимаю, что тебя это беспокоит, но поверь: за меня бояться не надо. Я нашла поддержку у очень сильных и влиятельных друзей. У меня очень хорошая защита — ты не можешь представить себе, насколько хорошая. И даже если со мной что-то случится… если я попаду в тюрьму… не бойся за меня. Знай, что у меня всё в порядке. Мои друзья везде смогут меня защитить. Им не в первый раз. И я обязательно свяжусь с тобой, чтобы тебя успокоить.

— Луна, — простонал папа, — во что ты вляпалась?! О Мерлин Всемогущий…

Так я осталась в Англии.

И даже попала на свадьбу Билла.

Хотя папа не отпустил меня одну и пришел со мной, несмотря на то, что этой свадьбы он страшно боялся. На свадьбе обещал собраться весь цвет Ордена феникса и оппозиционеров режима, и папа ждал от Пожирателей смерти какую-нибудь провокацию.

Лично мне кажется, что свадьба удалась, хотя удирали мы с нее очень комичным способом. Ведь Пожиратели смерти действительно явились туда — и как раз после убийства Скримджера и разгрома его Министерства.

Но до этого свадьба проходила прекрасно.

Я встретила там старых знакомых из Дурмстранга и Шармбатона, познакомила их с папой. На свадьбе был даже Гарри Поттер в гриме какого-то Барни, и все делали вид, что не узнали его.

Мои иностранные приятели были рады меня видеть.

— Луна Лавгуд, — сказала Лорен Фови из Шармбатона. — Незабываемая мисс Лавгуд! Как я рада вас снова видеть!

Мой друг из Дурмстранга рассмеялся:

— О да. Мисс Лавгуд можно увидеть один раз, но забыть уже невозможно.

Со мной стоял Рон Уизли — и не сдержавшись, удивленно поморгал. Насколько я знала, Рон от меня был не в восторге.

— Мисс Лавгуд — то, что мой папа любил называть «космополитом», — сказал дурмстрангец. — Настоящий космополит. Для папы это выражение многое значило.

— О, я читала, — протянула Лорен. — За это в Восточной Европе, кажется, сажали в тюрьму? Если я правильно поняла, когда жил и учился в школе ваш папа.

— Как приятно знать, что кто-то интересуется нашей запутанной и темной Новейшей историей, — улыбнулся мой знакомый. — Да, эта кампания против космополитизма началась как раз с того времени, как мой отец учился в университете…

— А что значит «настоящий космополит»? — вставил Рон.

Дурмстрангец пояснил:

— Мой папа сказал бы, что это значит гражданин мира. Гражданин всего космоса. Человек широких взглядов, который живет так, что для него весь мир как родной дом, все народы равны по крови и по праву и никто не имеет прав унижать других.

— Отличное определение, — вежливо похвалила шармбатонка, мельком глянула на лицо Рона Уизли и засмеялась. — О, музыка! Потанцуем?

Лорен всегда умела вовремя сменить тему разговора.

Когда они ушли, я прочла на лице Рона Уизли выражение глубокой усталости от этих чокнутых иностранцев и космополитов.

«Ну чего они видят такого возвышенного в этой полоумной, у которой редиски вместо серег?» — читалось у него на лбу…

— Рон, — сказала я, — кажется, твоя тетя Мюриэл обсуждает профессора Дамблдора.

— Гнусная старая кошелка, — немедленно отреагировал Рон.

Вышеупомянутая леди обсуждала директора в самых неприятных выражениях.

Только вежливость не позволила Рону добавить: «Да как она смеет!»

Он глубоко восхищался покойным Дамблдором — и ни экстравагантные мантии директора, ни лимонные дольки, ни знаменитая праздничная речь из трех слов «Пузырь! Олух! Уловка!» — его не смущали.

По-моему, нельзя не восхищаться покойным директором: вот как он умел выглядеть полоумным так, чтобы это не мешало людям восторгаться им? Мне бы так уметь…

После разгона свадьбы я осталась в Англии.

К сентябрю Министерство открыто объявило недочеловеками "магловских ублюдков" (это их официальный термин, если кто сомневается) и прочих нечистокровных.

Мой папа специально прочитал мне, что маглорожденных запрещается принимать в Хогвартс.

Что ж, ответила я, тогда тем большая необходимость для меня приехать туда и начать что-то с этим делать.

Джинни Уизли тоже собиралась приехать, и Невилл Лонгботтом, и еще некоторые проверенные товарищи.

Директором Хогвартса назначили профессора Снейпа, а его заместителями — двух Пожирателей смерти.

Джинни написала мне: "Еще посмотрим, кто кого первым пожрет".