О долгах, ритуалах и живых покойниках (джен)

Кружка еще теплого тонизирующего отвара была весьма кстати, но это не спасло мальчишку от уничижительной реплики о путающихся под ногами балбесах, не способных к элементарным зельям.

— Мистер Фрейзер, все ли ингредиенты принес мистер Малфой утром или вам еще что-нибудь может понадобиться? — пропустив слова зельевара мимо ушей, спросил Франко.

— Из заявленного все, — Северус убавил огонь под котлом.

— А что-то сверх списка вам нужно?

— Сомневаюсь. В чем дело? — почему-то попытки быть вежливым в исполнении Франко раздражали не меньше, чем его дерзость в школе.

— К закату все виды магических перемещений станут не доступны. Если чего-либо не достает, еще есть время, чтобы это исправить, — ответил артефактор.

— Люциус? — вопросительно приподнял бровь Снейп.

— Уже ушел, — подтвердил его догадку Франко.

Зельевар допил содержимое кружки и отдал ее артефактору. За тринадцать лет Поттер все-таки научился понимать намеки и без лишних слов ушел из лаборатории. Снейп вернулся к котлу с зельем.

От переносной жаровни он отошел, закончив с третьей фазой приготовления Крови Ниалла. Аккуратно прикрыв крышкой уже отливающее багрянцем содержимое котла, Снейп позволил себе устало опереться на стену. Голова гудела, спину простреливало болью от долгого бдения над котлом, а ажурный амулет на руке ощутимо нагрелся, что чувствовалось даже сквозь плотную ткань бинта. Что ж, на ближайшие два часа он свободен…

К его удивлению, в доме никого не было. В углах большой комнаты сгущались лиловые тени, в печке светились алыми огоньками угли, на столе все так же лежали люциусовы полуразворошенные свертки. Тишину, царившую в комнате, нарушали лишь потрескивание углей, еле слышное дребезжание стекла в окнах и звук далекого прибоя. Раздосадованный Снейп уже хотел уйти обратно в подвал, но тут в окне промелькнула тень, и в бывший приют контрабандистов вошел артефактор. В помещении ощутимо посвежело, будто мальчишка принес с собой частицу моря.

— Как вы себя чувствуете, мистер Фрейзер? — спросил Франко.

Он поднял с пола рядом с печью лампу, зажег ее и подвесил к крюку в потолке. Зельевар поморщился: с непривычки синий магический огонек резал глаза.

— На удивление неплохо, — ответил он, садясь в кресло. — Ваше изделие нагрелось. Это нормально или, как всегда, вы подобного эффекта не ожидали?

Франко неопределенно покачал головой, достал палочку и сделал несколько пассов над левым предплечьем Северуса.

— Все в порядке, не волнуйтесь. Просто реакция на вашу Метку.

— Очаровательно! А дальше что, почерневшая рука, как у Дамблдора?

— Не угадали, — так-так-так, кажется, кое-кто пытается язвить в ответ, — больше, чем сейчас браслет не нагреется. Вы есть хотите?

Недурная попытка перевести тему, но и только. Есть ему действительно не хотелось, но что бы то ни было в рыбе, это не так важно.

— Нет. Почему артефакторика?

Франко сел на соседнее кресло и налил в себе в кружку очередную порцию чая.

— Будете? — Снейп кивнул. — А почему зельеварение? — спросил он, наполняя вторую кружку.

— А как же аврорат? Минерва, помнится, во всеуслышание заявляла, что приложит все усилия, чтобы Гарри Поттер смог подать свое заявление в аврорскую академию, — и потрепала и так изрядно пострадавшие в тот год нервы Северусу.

Франко как-то криво усмехнулся.

— Аврором Гарри Поттер перехотел быть еще в девяноста восьмом.

— Романтичные бредни о героических буднях защитников общества не выдержали столкновения с реальностью?

— А еще Гарри Поттер навоевался если не на всю оставшуюся жизнь, то лет на двадцать вперед точно, — надо же, обалдуй уяснил, что такое сарказм. В школе бы Поттер попытался нахамить.

— Навоевались? Вчера вы сказали, что умирали трижды. У вас были явно не самые спокойные тринадцать лет для навоевавшегося, — вот и повод узнать, когда и как это чудовище умудрилось найти себе на голову приключения.

— Не самые — это точно, — чему-то улыбнулся Франко, — но трижды я умер, еще как Гарри Поттер.

Зельевар ожесточенно потер переносицу. Одно дело, когда в неприятности со смертельным исходом мальчишка влипал без присмотра, другое дело — если все это должно было происходить на его глазах.

— Поттер, не тяните, — смерть — не тема для игры воображения, пусть уж лучше сам объяснит.

— Первый раз Гарри Поттер умер в возрасте полутора лет, в Хэллоуин восемьдесят первого. От Авады действительно нет контрзаклятья. Я умер, но мамина ритуальная жертва вернула меня к жизни, а отдача — уничтожила тело Волдеморта. Именно поэтому я так реагирую на дементоров: мое тело вспоминает, что оно умирало, и я теряю сознание.

— Ритуальная?

— Конечно. Или вы думаете, мало матерей бросались поперек Авады, брошенной в их детей? Ритуальчик, в сущности, простенький, все, что нужно — фраза на мертвом языке и осознание, что ты уже мертв. Самое забавное, что Волдеморт так ничего и не понял, когда я принес в жертву уже себя.

В неполные восемнадцать, ради всеобщего блага… Снейп искренне понадеялся, что если ад существует, то черти для Альбуса не жалеют дров.

— И после никто не погиб… Второго мая вы умерли во второй раз. А в третий раз?

— После того, как разобрался с Дарами Смерти. Клиническая смерть в течение двух-трех минут. Гарри Поттер умер, а Фрэнк Блоггс появился на свет.

Франко говорил, не поднимая глаз от жестяного бока опустевшей кружки. Северус чувствовал, что что-то в тот злополучный день произошло помимо клинической смерти Поттера. Однако он так же прекрасно осознавал, что этого Поттер не расскажет даже под Круцио. Проверять, как обстоят дела у Франко с легилименцией, он не стал: Снейп еще не ослеп до такой степени, чтобы не заметить тонкий кожаный шнурок с костяными бусинами, вплетенный в мелкую косичку у правого виска. Он уже видел такие. Практически идеальный щит для оберегания своих мыслей и воспоминаний от любопытных. Наверняка ведь сам делал.

Можно было еще порасспрашивать, Северус знал, что артефактор ответит, но не захотел. Да и пора было возвращаться в лабораторию. В следующий раз он смог оторваться от котла уже после полуночи. Наверху опять никого не было, лишь горела лампа, а печь почти остыла. На лаз в подвал были наложены дополнительные щитовые чары, способные, по всей видимости, выдержать не то что стихию, но и погружение этого клочка земли на дно морское. Зельевар не стал искать непоседливого мальчишку, лишь налил из безразмерного термоса порцию тонизирующего чая.

Однако на рассвете все его наносное благодушие исчезло. Зелье было уже практически на терминальной фазе, оставалось дать ему остыть и настояться. Снейп погасил огонь под котлом и поднялся наверх, когда пришел Франко. Он был босиком, в тонкой футболке-безрукавке, светлых с темными пятнами на коленях джинсах, с мокрыми распущенными волосами и со связкой мелкой рыбешки в руках. На этот раз море ощущалось рядом с артефактором сильнее, и это уже нельзя было списать на запах, морскую свежесть или что-то еще. От мальчишки буквально веяло морем, совсем как от старшего Розье. Вот дурак, Мерлин, какой же он дурак, зачем?!