Рики Макарони и Тремагический Турнир (джен)

До второго состязания остался один день. Но чемпионка нервничала совсем не так, как в прошлый раз. Она как будто все время что— то искала. Неожиданно это предположение подтвердила Дора. И выбрала для своего звездного соло непременно урок зельеварения.

— Вы не находили ничего такого похожего на то, что могли выдать чемпионам? – спросила она. –То есть Эльвире?

— Что ты имеешь в виду? – не понял Рики.

— Не хотелось бы думать, — Дора стрельнула в него въедливым взглядом, — что вы у нее что— то стащили.

Рики слишком разволновался, чтобы возмутиться. Неужели Эльвира, как и Ван…

— Нотт! Как тебе не стыдно бросаться такими обвинениями? – сурово отбрил Эдгар.

— А почему Олливандер такая хмурая? – отпарировала Дора. Рики обернулся – Селена сосредоточенно растирала крылья мухоловок, не реагируя ни на что вокруг. Дора и Эдгар обменялись еще парой реплик того же плана, которые Рики пропустил мимо ушей. Нет, решил он, Селена не избегает его. Все— таки на прорицаниях она по— прежнему садилась рядом, а под комментарии Трелони не очень поговоришь. Но она все время о чем— то думала…

— Боунс и Нотт! Вы, кажется, позволяете себе обсуждать что— то постороннее на моем уроке?

— Нет, сэр! – с достоинством возразила Дора. – Просто Боунс считает, что я сейчас что— нибудь взорву.

— Прекрасно понимаю его, — небрежно брошенная фраза свидетельствовала, что Снейп ими больше не интересуется. Рики не мог не удостовериться – профессор действительно наблюдал за ним одним до конца урока.

Лео и Эдгар деловито обсуждали что— то, и Рики решил выяснить позже, в чем дело. Уложив сумку по возможности быстро – Снейп не терпел небрежного обращения с компонентами и инвентарем – Рики подошел к Селене и упаковал ее порошок.

— Поговоришь со мной? – спросил он. Все— таки как легко было изъясняться напрямую, не то, что с Ческой.

Селена внимательно поглядела на него.

— Конечно, идем, — сказала она, направляясь к выходу. – Проводи меня к теплицам. Профессор Стебль сказала, что я в последнее время не очень внимательна. Растения, с которыми я работаю, напряжены.

Эти слова, отраженные стенами тусклого подземелья, напоминали круги на воде от брошенного камня.

— Твоя рассеянность связана со мной? – спросил Рики.

— Да, — без запинки ответила Селена. – Помнишь, ты заявил, что не выжил бы, будь все так, как я видела? Я проверила.

— И что? – поторопил Рики, поскольку она не продолжала.

Они шли очень быстро. Селена слегка наклонила к нему голову. Рики машинально поправил летящую прядь ее длинных волос.

— Рики, ты столько пробыл под водой без воздуха, что никто бы не выжил – ни маг, ни маггл.

— Ты хочешь сказать, что я русалка? – невозмутимо поинтересовался Рики, пропуская ее наверх на лестнице.

— Рики, какие тут шутки! Ума не приложу, как возможно, что мы сейчас разговариваем. Это чудо, — по мере того, как она поднималась, становилось все больше света. В холле она обернулась, чтобы подождать его, и сказала: — Но я не очень верю в чудеса.

— Мне странно слышать это от ведьмы, — Рики, впрочем, понимал ее; его самого беспокоило несколько больше необъяснимых фактов.

— Только поначалу можно считать, что мы можем невероятные вещи. На самом деле способности магов гораздо скромнее. Мы не можем нарушать естественных законов, — сказала Селена.

Минуя настежь распахнутые Главные двери, они вышли на крыльцо.

— Я знаю. То есть теперь знаю, что некоторые случаи со мной до школы и на младших курсах нельзя объяснить тем, что я – колдун.

Селена выжидательно смотрела на него.

— Вроде бы, — решился Рики, — я уже умирал…несколько раз.

— Объясни, — ободряюще улыбнулась Селена. Они обогнули крыльцо и теперь шагали напрямик к теплицам.

— Если помнишь, когда я очнулся, выбравшись из озера, то сказал, что меня ударило током. Но электричества в озере быть не могло, иначе его обитатели зажарились бы и всплыли кверху брюхом.

— Рики! – упрекнула Селена. – Ты совсем как Дора Нотт. Как скажет…

«Хуффульпуффка упрекает слизеринца за честность!». Однако Рики все равно не стал снимать шляпу. Определенно Селена не могла сказать ничего другого вследствие присущей ей деликатности.

— Прости. Дело в том, что я действительно ощутил электрические разряды в теле. Когда я был маленький…

Пока дошли до теплиц, он рассказал ей, как зажарился, схватившись за провод, и как врачи не могли понять, отчего он не умер.

— …И наверное, с тех пор смерть для меня – это удар током. По крайней мере, я несколько раз чувствовал именно это в подходящих ситуациях, — закончил Рики.

— Это когда? – спросила Селена. – Говори, профессор Стебль еще не пришла – дверь заперта, — кивнула она на теплицу.

До Рики внезапно дошло, что не следовало ее волновать. Но отступать поздно.

— На первом курсе, помнишь, я выпил защитное зелье, — начал перечислять он и осекся.

Лицо Селены запылало серьезностью, граничащей с ужасом. Она присела на холодный каменный бордюр, несколько секунд неотрывно смотрела перед собой и, наконец, подняла на Рики обескураженный взгляд.

— Но Рики, ты уверен, что пил его? Просто год назад я случайно узнала, то зелье испарили, потому…Ну, потому что его мышка понюхала и сдохла, — виновато закончила Селена.

Рики не мог сдержаться – он расхохотался.

— Что здесь смешного? – не поняла Селена.

— Прости. Но, может, твоя мышка накануне что— нибудь съела? И потом, у людей и мышей несколько разный обмен веществ. Возможно, что им ядовито…

— Поняла, — отмахнулась Селена. – А другие случаи?

— Когда я взял в руки книгу, защищенную смертельным заклятьем, — не задумался Рики. – И на втором курсе. На самом деле, когда Артур под заклятьем Подвластья ударил меня этой Авадой или как ее там… Я никому не сказал, что промедлил с заклинанием Щита. Оно подействовало позже. Я знаю, что обычно позже оно уже не нужно.

— Лео говорил, что запрещенные заклятья нельзя остановить Щитом, — напомнила Селена.

— Он сам так может, — возразил Рики. – Ну а последний раз у озера, ты присутствовала. Что скажешь?

Селена встала, поморщившись от холода.

— Вроде бы у меня есть ответ, — ее голос стал более воодушевлен. – О Мерлин! Профессор Стебль идет! Возвращайся в замок, пока она не попросила тебя, своего лучшего ученика, помочь мне и Спок.

«Эта бестолочь и в гербологии не успевает?» – удивился Рики, вслух сказав:

— Но я готов тебе помочь. Когда угодно.

— Я не хочу тебя затруднять. Ведь в это время вы часто ходите гулять с итальянками?

Кровь прилила к щекам Рики.

— Селена, ты мой друг. Нет ничего такого…

— Спасибо, — улыбнулась Селена, глянув поверх его плеча. – О, вон и Бетси Спок вышла. В обход!

Так и не узнав объяснений Селены, сбитый с толку ее словами, Рики вернулся в «Хогвартс». Оказавшись в холле, он понял, что предпочел бы остаться в теплице – работа с растениями всегда успокаивала. Но его ждали…

— …Не переживай об упущенном, — сказал Лео, — там, куда мы скоро пойдем, растений предостаточно.

Эльвира соизволила поделиться своими переживаниями. Для доверительной беседы как нельзя лучше подходил Эдгар, которого ее проблема взволновала чрезвычайно.

— Она не может найти цельные корни валерианы, — рассказал он. – Считает, что потеряла их где— то.

— Как? Разве она не помнит, куда их положила? – в изумлении Лео явственно проскальзывало неодобрение.

— Все дело в том, что валериану она постоянно носила с собой. Теперь сама не понимает, почему ее не положила вместе с остальными чемпионами в свой ящик в кабинете профессора Снейпа.

— Может, снова похитили? – сразу насторожился Рики.

— Вряд ли, — Эдгару предположение не пришлось по душе. – Она ничего такого не намекала и все ругала себя.

— Но она может не знать о других случаях, — настаивал Рики.

— Ван ей рассказал, — внес ясность Лео. – Есть, увы, вероятность, что этот компонент ей понадобится.

— Но она знает, что если попросит у Снейпа еще, получит выговор. И делать это не собирается.

— Еще бы! Слизеринка выпускного курса – и так небрежна с зельями, — покачал головой Рики. – Хотя если бы мне предстояла прогулка вроде первого состязания, я бы забыл собственное имя.

— Не наше дело ее критиковать, — отрезал Лео. – План такой: у нас есть время до завтра, чтобы посетить Запретный лес. Помните, там у Снейпа кое— что растет. В прошлом году я видел валериану. Мы накопаем немного. Конечно, профессор рано или поздно об этом узнает. Ну?

— Ради Эльвиры, — побледневший Эдгар медленно кивнул.

— А ты, наконец, получишь свою долгожданную дубинку, — напомнил Лео.

— Ты против?

— Нет. Хоть пол— леса тащи, только бы не заметили.

Но с воплощением плана сразу же начались сложности. После обеда Марк Эйвери собрал всех слизеринцев в общей гостиной. Как оказалось, нотация в программу, ввиду ее насыщенности, не входила. Он просто знакомил учеников с порядком проведения состязания. Количество зрителей, благодаря приезжим, перевалило за тысячу, так что стадион «Хогвартса» не очень годился; Рики от себя добавил, что гриффиндорская мафия не особо жаждет впустить на территорию школы толпу посторонних в смутные времена. Состязания устраивалось неподалеку от Хогсмида. Трибуну «Слизерин» делил с «Хуффульпуффом», рассаживаться надлежало строго со своим курсом. Погулять в деревне нельзя, покупать пирожки можно и т.п. Как назло, нашлась куча желающих задать дополнительные вопросы. Улизнуть до ужина заговорщикам так и не удалось, да и смысла не имело, потому что наверняка Эдгар присутствовал на подобном же собрании.

А за столом к ним, к удивлению всего колледжа, подсела нервная Эльвира.

— Зря я, наверное, рассказала Эдгару о моей небольшой проблеме, — пробормотала она, добившись еще более пристального внимания Доры. – Чтобы не смели делать глупости, ясно?

Под ее бдительным надзором Рики только и смог, что мимоходом сообщить о ее настроении Боунсу по пути в общежития. В гостиной они не задержались. Только Лео открыл сундук, как на пороге возникла Эльвира. Она заходила каждые десять минут, изводя как их, так и себя. Если бы не обещание ребенку, спасшему его жизнь, Рики плюнул бы на миссию спасения чемпионки. Он открыто покидал общежития, чтоб сказать хуффульпуффцу, что прогулка откладывается до отбоя.

— Почему ты соглашаешься? – спросил Рики. – Ведь ты всегда считал, что это безумие.

— Эльвира очень хорошая, — ответил Эдгар. – Рядом с ней мой брат стал похож на человека. Ну я, конечно, хочу помочь чемпиону нашей школы.

Вместо того, чтобы спокойно лечь спать, Рики снял обувь и задернул полог. Конечно, Эльвира не могла не понимать, что должна нормально выспаться. Оставалось дождаться, когда все общежитие успокоится.

Прогулке по ночному замку Рики радовался, как никогда. Никто не видел, как они поднялись, хотя одолевать школьные лестницы Рики и днем порядочно надоело.

Напрямик к лесу Лео идти отказался. Хижина лесничего выделялась ярко освещенными окнами. Огибать дракона пришлось по кругу, пронизывающий ночной ветер обжигал лицо, и казалось, происходящее не совсем реально. Тьма Запретного леса надвигалась все ближе. Рики не понял, как ему это удалось, но все же тропинку нашел именно он.

— Отойдем подальше, прежде чем зажигать палочку, — Эдгар обернулся на дом Хагрида, и в отраженном оконном свете Рики почудилось, что он будто отдает себя на заклание.

— Легко сказать, — проворчал Лео, когда споткнулся в темноте.

Стволы, тени, звуки и холодные запахи не так— то сильно пугали; возможно, потому, что у нарушителей была цель и четкое знание того, как действовать. Наконец, в кромешной тьме голос Эдгара произнес: «Люмос!».

После этого в голове Рики осталась одна единственная мысль: почему никто не кричит? То белое пятно, маячившее смутно за деревьями, можно было принять за расплывчатый отсвет неполной луны. Теперь же луч палочки выхватил из сумрака покрытое серебряными волосами бледное бородатое лицо. Эдгар и Лео отпрянули, причем Эдгар наступил Рики на ногу. Возможно, поэтому сам Рики так и не сдвинулся с места. Он почему— то подумал, что им повезло, потому что сейчас не полнолуние. Он ведь и не вспомнил, что в школе оборотень; впрочем, это не имело бы значения. И сейчас он не ощущал страха. Поразительно, откуда это любопытство, подавляющее инстинкт самосохранения? Уверенность в своей полной безопасности? Несомненно, он хотел сохранить свою жизнь.

Кусты расступились, и Рики услышал вздохи облегчения товарищей, потому что перед мальчиками предстал высокий белый кентавр. «Теперь можно бы рационально объяснить, что я знал, кого могу тут встретить, и хотел ведь этого. Но ведь мне говорили, что эти создания не слишком любят магов и вообще людей на своей территории». А кентавр надвигался из темноты прямо на Рики. «Вот как даст копытом», — мелькнуло опасение. Желание заслонить голову рукой Рики подавил не раздумывая. Его глаза встретились с глазами кентавра. «Но это все равно, что смотреть в звездное небо, надеясь найти там ответ на все свои вопросы».

— Ты ведь знаешь, кто ты, — внезапно произнес хозяин леса. Глухой голос неизвестно почему напомнил Рики пение Гао Лян.

— Что? Вы знаете? – раздались взволнованные голоса Лео и Эди.

— Дети… Ты тот, кто ты есть сейчас. Если будешь ясно видеть это, останешься собой. Уходите. Лес не безопасен.

Он пересек тропинку и исчез в зарослях. Рики даже не подумал его удержать.

— Хороший знак, — прошептал он. – Я чувствую.

— Да будет так, ведь нам надо накопать корни. Мерлина ради, поторопитесь, — потребовал Лео, — а то ведь он прав насчет этого места.

Несколько минут спустя они дошагали до поляны. В стороне располагались грядки, которые они зимой не нашли бы, если бы не память Лео. Как он понял, где валериана – загадка!

— А чем копать? – спросил Рики. Сообщники недоуменно застыли.

— Может, так дернем? – неуверенно предложил Эди.

— Ну да! А мерзлая земля так и поддастся! Снейп сварит нас, если мы разворошим его драгоценный огород. Дурак я, думал, у магов на сей счет есть подходящее заклинание!

— Нет. Мы же вместе учимся, — напомнил Лео.

— Это не мешает вам знать разные штуки. Ножи вы захватили? Которые я дарил?

— Я держу свой в сундуке, — сказал Лео.

— А я ношу с собой, — со сдержанной гордостью произнес Эди. – На шее, как пилюли Уизли, свисток и амулет Клуба.

Трех небольших, оставленных по недосмотру корешков показалось достаточно. Рики выкопал первый, посчитав тем свою миссию выполненной, и обошел всю поляну в поисках подходящей палки. Он хотел срезать, но сообщники объяснили ему, насколько это не понравится кентаврам. В итоге Рики подобрал две дубинки, одну толще, другую длиннее, намереваясь предоставить выбор самой малышке.

Ночная прогулка подарила, по общему мнению, предостаточно острых ощущений, так что нарушители правил почти бегом поспешили в замок. И опять пришлось подниматься по лестнице, провожая Эди к общежитию «Хуффульпуффа». У Рики слипались глаза, а чувство исполненного долга приятно согревало душу.

Рики собрался произнести пароль, как вдруг в ночной тишине ухо уловило приглушенный стеной звук. Внутри определенно кто— то прохаживался.

— Один из нас должен войти, не отодвинется же стена просто так, — шепнул Рики. – И это буду я. Держи ветки.

Рики почти не сомневался, что его ждет суровый нагоняй, в лучшем случае, от старосты. Собравшись с духом, он прошептал: «Близкая победа». Стена пропала, а легкое дуновение свидетельствовало, что невидимый Лео проскользнул внутрь.

Взгляд Рики скрестился с сонным, но торжествующим взором Френка Эйвери.

— Макарони! – с наигранным осуждением протянул враг. – Отбой был полтора часа назад.

— Мяу!

Как Рики, так и его поджидавший невольно вздрогнули. Но увиденное через плечо врага едва не заставило забыть, что Френку надо ответить. Кошка одного из первоклассников, плотоядно принюхиваясь, загораживала проход на половину мальчиков. В памяти Рики всплыло, что валериана еще называется кошачьей мятой, так как эти животные питают к ней невероятную слабость. А пока он это сообразил, с женской половины – о ужас – появилась Моргана. Рики хорошо знал ее настойчивость. Если кошки увяжутся за Лео, могут ведь прыгнуть на мантию, а Эйвери здесь…

— С твоей стороны, Френк, очень любезно напомнить мне о времени, — ответил Рики. – Только, право, не стоило утруждаться.

Он повернулся, якобы собираясь пройти в спальню. На самом деле нужно было отвлечь Эйвери от сцены за его спиной. Обе кошки, сверкая глазами, мягкой рысью приближались к дивану, одна из подушек которого приподнялась. Рики молился, чтоб они не вздумали завопить дурными голосами.

— А где Нигеллус? – ядовито спросил Френк. Кошки почти достигли цели, но как только стали видны откопанные корешки, подушка легла на место. – Так вы гуляете по ночам после того, как ваш Клуб выставили из комнатушки! Профессор Снейп будет рад узнать об этом.

Кошки в недоумении принюхивались перед диваном, но Рики больше не беспокоился: подушка была слишком толстой и тяжелой для них. Лео наверняка успел покинуть гостиную.

— Вряд ли. Понимаешь, он не узнает, — объяснил Рики, переместившись так, чтоб входная стена исчезла из поля зрения Эйвери, изо всех сил стараясь сосредоточить его внимание на себе.

— Макарони, ты хорошо соображаешь? – осведомился Френк.

Внезапно кошки заворчали и начали теребить коготками обивку. Френк обернулся – но вход в общежитие находился по другое плечо. «Пусть сомневается, мог ли Лео проскользнуть сюда, пока он отвлекся», — рассчитал Рики.

— Чего они? – с подозрением спросил враг.

— Откуда мне знать? А соображаю я хорошо. Понимаешь, у тебя нет доказательств, — Рики вернулся немного назад, так что теперь Френк не видел вход в спальни мальчиков. – Вот если бы ты поджидал меня со своим братом…

— Сейчас позову, — ухмыльнулся Френк, — тем более что наш отличник до сих пор гуляет где— то.

— С чего ты взял? – спросил Рики, внезапно испугавшись, а не мог ли Френк видеть, как они уходили. Маловероятно, но…

— От ваших кроватей не доносилось дыхания, — злорадно объяснил Френк.

— А если он в туалет ходил? По крайней мере, я уверен, что в данный момент Лео Нигеллус спит в своей постели, а меня уже не подловишь, потому что я здесь, в гостиной. Имею право не надевать пижаму, до сколько пожелаю. А ты не докажешь, что я ходил проветриться!

Вновь скрестив взгляды с врагом, Рики с удовольствием отметил, что Френк глядит уже не столь победоносно.

— Спокойной ночи, — пожелал Рики. Когда он покинул комнату, из коридора мимо шмыгнула в гостиную еще одна кошка.

Утром Рики проснулся в наполовину опустевшей спальне и сразу почувствовал тревогу. Снаружи определенно творилась какая— то суматоха. Отсутствовали Френк Эйвери, Билл Кеттлборн и Генри Флинт, хозяин Морганы. Одевшись, Рики поспешил в гостиную и застал там толпившимися кучками вдоль стены, даже не переговаривающихся, шокированных ребят.

Кошки вдрызг разодрали диван и ходили дикие, словно полупьяные, и к тому же на многих заметны были следы укусов. Изгрызенные остатки корешков можно было встретить по всей гостиной. Домашних эльфов, судя по разбросанным кускам ткани и набивки, пока не звали. Периодически кошки издавали звонкие гортанные звуки, отдаленно напоминающие плач авгура. Лишь Моргана, нахохлившаяся и взъерошенная, с взлохмаченной шерстью, лизала лапку, на которой Рики заметил кровь. От увиденного Рики самому хотелось заплакать. Он наклонился и погладил Моргану.

— Интересно, почему она не хотела подпустить других кошек к этой траве, если сама ее даже не попробовала? – презрительно оборонил, обращаясь к Рики, Билл Кеттлборн. – Ее хозяева точно не такие жадные.

Услышав его слова, Рики готов был расцеловать ее, невзирая на то, то у нее ничего не вышло.

Через несколько минут появился Марк Эйвери в халате.

— О нет, только не сегодня! – простонал он.

— Это Макарони, я тебе все про него рассказал, — из— за спины брата выглянул довольный собой Френк.

Рики хотел бы возразить, что это невозможно, поскольку он сам не знает о себе всего, но тут вошла, полностью одетая, Эльвира Паркинсон. Марк протестующе дернулся и хотел что— то сказать, но передумал.

— Почему шум с утра? – начала она и умолкла, внимательно изучая причиненное гостиной разрушение. Взгляд ее задержался на огрызке корешка, после чего прямо— таки впился в Рики…

Никогда еще оба старосты не проявляли такого единодушия. Конечно, слово «Квиддич» произносится быстрее, но все же в кабинете завуча Рики очутился мгновенно. Эльвира, страшно расстроившись, рассказала профессору о пропаже корней.

— …Теперь— то я поняла, — заключила она, — что их просто стащила моя кошка. В последнее время она какая— то нервная.

— Она бесилась так, как эти? – спросил Рики.

— Я же не слежу за ней круглые сутки…

— Макарони, — бесстрастный голос словно рассек воздух, — лучше помолчите.

Профессор прошел к столу, сел, отпер один из ящиков. Покопавшись, вынул и передал Эльвире кожаный мешочек.

— Уверен, мисс Паркинсон, что Вы вполне поняли, как Вам надлежало поступить с самого начала. Теперь возвращайтесь в общежитие и успокойтесь. Если встретите по дороге профессора Малфоя, пришлите его ко мне.

Эльвира ушла.

— Макарони, — прошипел профессор, — Вас ничто не учит, да?! Посмотрите на меня!

Рики давно знал, что за безупречным самообладанием завуч может скрывать кипящий котел ярости и гнева. Но сегодня это, без преувеличения, был вулкан.

— Что Вы натворили, выясним позже, — пообещал завуч после затянувшейся тяжелой паузы. – Но с кем? Отвечайте.

— Я не могу ответить, сэр, — еле слышно произнес Рики.

Снейп усмехнулся в сторону.

— Отлично. Если хотите усугубить свое положение, я Вам мешать не стану. Эйвери, немедленно вызовите сюда всю компанию, Вы знаете, какую. А также мисс Олливандер и… дайте подумать… Элладору Нотт. И завучей колледжей!

Произнеся каждое имя, профессор внимательно изучал реакцию Рики.

— Но сэр! Селена и Дора даже не знают, — не удержался Рики.

— Вот как! Уже лучше, Макарони. А Ваши друзья? – холодно спросил профессор.

— Не все, — прошептал Рики.

— Эйвери, пришлите всех, кого я назвал, и поторопитесь. Им не вредно… Доброе утро, Драко!

Рики обернулся к двери, в которую как раз входил Малфой в бархатной зеленой робе.

— Доброе утро, сэр! Проблемы с этими… Только не сегодня! – занервничал он.

— Увы, Клуб Единства дат не наблюдает. Если Рождество для них лишь прикрытие для аферы, что такое состязание Тремагического Турнира! – объяснил Снейп. – Сам Поттер не доставлял мне столько хлопот и огорчений.

Малфой впервые взглянул на Рики с откровенной неприязнью. Рики показал ему, что с любопытством изучает его реакцию, естественно, так, чтобы этого неуместного чувства не заметил Снейп.

— Макарони, о чем ты думал? – вскричал Малфой.

— Об Эльвире Паркинсон, — честно ответил Рики.

— Ее кошка сгрызла корни валерианы, — бесцветно прошелестел Снейп, но вдруг его голос резко набрал силу. – Кстати, где Вы взяли новые?

— В Запретном лесу, — сообщил Рики ножке стула, на котором сидел.

— Это Ваше коронное признание, — отчеканил завуч. – Прогулка по Запретному лесу после отбоя – раз. Разорение моего огорода – два. Беспорядок в день состязания – три. И Вы за все ответите. Что, Драко?

— Сэр, не сочтите, что я оправдываю, но мне понятны их намерения. Конечно, цель не оправдывает средств, — сказал Малфой.

— Вот именно, — отрезал Снейп. – О, профессор Стебль, доброе утро. А вот и второй участник ночной прогулки, не так ли?

Профессору ничего не пришлось объяснять собравшимся – Марк Эйвери знал свое дело.

Не принявшие участия в «афере» выглядели более озабоченно, чем провинившиеся. Дора откровенно сочувствовала им, а вот Селена не особенно одобряла. Профессор МакГонагол проявила себя с лучшей стороны, выразив беспокойство за Эльвиру, а не торжество по поводу того, что в деле замешаны два слизеринца и ни одного гриффиндорца. Больше всех расстроилась профессор Стебль, и не только из— за признания Эдгара.

— Не беспокойтесь, — пообещал ей Снейп, — я сам позабочусь о наказании. А Вам, Дейвис, не советую заговаривать с Макарони хотя бы пока вы здесь.

Профессор Стебль беспомощно вздрогнула, но тут профессор МакГонагол обхватила ее за плечи, и увлекла к выходу.

— Коллега, до завтрака у нас дела. Приехала Пэнси Уизли и хочет встретиться с Вами…

Рики мысленно выразил надежду, что вся толпа не станет с утра пораньше действовать на нервы Эльвире.

— Я тоже должен идти, — произнес Снейп, когда Малфой закрыл дверь за Флитвиком, выходящим последним. – Но сегодня вы поймете, что испытывать мое терпение можно до определенного предела. – Его взгляд почему— то задержался на бледном лице Эдгара. – Конечно, смотреть Турнир вы не пойдете. Без возражений! – почти ласково возвестил он окаменевшим ученикам. У Рики чуть слезы не навернулись – так он весь Турнир пропустит! — Вместо этого будете ждать меня взаперти в пустом и холодном классе. Завтрак вам подадут на час позже. Драко, могу я поручить тебе детали?

— Не волнуйтесь, сэр, — кивнул невозмутимый Малфой, — я их запру и распоряжусь на кухне.

Снейп вышел, не дослушав. Нарушители переминались с ноги на ногу, ожидая, что Малфой обратится к ним. И дождались.

— Профессор сказал – в классе. Так незачем торчать в кабинете, — бросил Малфой. Его взгляд тревожно бегал по полкам и по столу, и определенно, об учениках он больше не думал.

В прохладном классе Рики невольно поежился. Судя по звукам, Малфой тут же начал копаться в полках.

— Будь он трижды дядей Артура, ведет он себя странно, — отметил Лео.

— Вовсе нет, — возразил сокрушенный Эдгар. – Его жена требует валентинки. Он их ищет, все перевернул. Нечестно было так нас наказывать! – вспылил он.

— Конечно. Но что за вздор? Жена Малфоя не настолько буйная, — сказал Рики.

— Я же говорил тебе в Косом переулке, что его родственники не уживутся в его отсутствие, — напомнил Эдгар. – Она, может, и не стала бы интересоваться вовсе, но старик Малфой ей забыть не позволит.

— Все равно странно. Эти поиски дают Драко Малфою идеальное прикрытие, чтобы копаться по всему замку, — проворчал Лео. – Он может сговориться с отцом, бывшим Упивающимся смертью; или с женой, даром, что она друг Поттера. Но скорее всего, Эди, ты прав. Лично я склонен верить сэру Драко. Учитывая, что все кражи совершены до дня святого Валентина.

— Неизвестно, сколько их еще будет, — пробубнил Рики.

— Перестань каркать! С Ваном это даже неточно. А корни Эльвиры утащила кошка, так ваш староста сказал.

— Эльвира не может этого гарантировать, — не соглашался Рики. Он видел, что Эдгар злится, но на сей раз не собирался его успокаивать. Его собственное беспокойство было осознанным и вполне отчетливым. Интуиция во весь голос подсказывала – лучше перестраховаться, чем прятать голову в песок.

Увлеченные спором, они не сразу заметили, что разговор Малфоя через камин в кабинете ведется на повышенных тонах.

— Сколько лет ты мечтала, чтобы я работал в «Хогвартсе»! Кто негодовал, что мои знания не приносят надлежащей пользы?

— Нельзя же меня так наказывать за незнание! Твои родители и дети добьются, что я стану похожей на беднягу Локхарта! Я не могу совладать с Мери, и не обязана делать это одна, пока ты там развлекаешься! – сурово излагала леди Гермиона. – Не желаю жить под одной крышей с твоим ехидным папашей, пока не ткну ему под нос эти, как ты выразился, несчастные бумажки, чтоб он убедился, что там, как ты уверяешь, нет ничего особенного.

Рики подумал, что тон миссис Малфой до безобразия напоминает профессора МакГонагол.

— Гермиона, я перевернул все, что можно! – отрезал Малфой.

— Найди, — она оставалась непреклонной. – Это твоя индульгенция.

«Ничего себе понты», — обалдел Рики, а светская дама продолжала:

— Больше не могу! Если в ближайшее время они не будут в моих руках, я сбегу. Миссис Уизли и Сюзан давно приглашали меня навестить их. Заберу малышку и уеду.

— Что за вздор? Не устраивай скандала, Мерлина ради! – но, похоже, Малфой заволновался. – Это твой собственный дом и дети! Мери и Ньют никуда не поедут!

— Они прекрасно уживутся с Люциусом и Нарциссой, — голос Гермионы стал спокойным и кротким.

— Ты помнишь, что отпрыски твоих друзей Уизли и Поттера – настоящие черти? Не желаю, чтоб они мучили мою дочь!

— Тогда ищи, — отрезала жена и попрощалась, невзирая на протесты.

Рики почти поверил, что Эдгар и Лео правы. Драко Малфой вышел из кабинета не в лучшем расположении духа.

— А, вы, — неприязненно заметил он и вдруг, будто вспомнив о чем— то, вернулся. Вновь он появился с котлом и двумя склянками.

— Джентльмены, — заговорил он довольно дружелюбно, — я понимаю ваше желание избавить старосту «Слизерина» от необходимости обращаться к профессору Снейпу. Нигеллус, ты ведь хорошо варишь? Справишься с мякотью тритона, ее нелегко вырезать. А вы пока разотрите скарабеев.

На этот раз что— то, возможно сочувствие, убедило Рики подчиниться, хотя Малфой до конца не соизволил объяснить, зачем это. Минут через сорок зелье стало бетонно— серым, и профессор объявил, что оно готово.

— После охлаждения воспользуйтесь заклинанием «Локарниум Инфламарэ», и сможете наблюдать стадион. Конечно, к возвращению профессора Снейпа зелье должно быть полностью уничтожено.

Лео и Эди переглянулись в полном восторге. По мнению Рики, благодеяние сильно смахивало на взятку. Только вот за что?

В дверях Малфой обернулся. В его руке был зажат клочок пергамента.

— Кстати, — спросил он как можно небрежнее, — кто— нибудь из вас знает, что такое … «Индульгенция»? — прочел он.

— Я, сэр, — не счел нужным промолчать Рики. – В средние века так назывались грамоты, продаваемые католической церковью. Тот, кто покупал такую грамоту, получал отпущение грехов.

Кажется, объяснение совсем не понравилось профессору.

Большую часть утра Рики с товарищами провели, вышагивая по классу, чтоб не замерзнуть. А завтрак, который им, наконец, прислали, почти остыл. Возмутившись, Рики стукнул палочкой по косяку.

Застывший в полупоклоне домашний эльф незамедлительно появился в клубах сероватого дыма.

— Чтобы чай был горячим! – потребовал Рики. Эльф что— то утвердительно пискнул и исчез. Рики стало неловко; похоже, он напугал существо.

— Ничего страшного, такое обращение они принимают. Только не теряй самообладания, — сказал Лео.

От скуки Лео подпалил зелье чуть раньше двенадцати часов, назначенных для начала.

В ровном и прозрачном, как экран, пламени постепенно вырисовался стадион. По трибунам сновали, рассаживались люди.

— Пока ничего интересного, — вздохнул Рики.

В следующую секунду ситуация резко изменилась. Рики предполагал, что падения трибуны сопровождалось ужасным грохотом, который до них просто не дошел. Многие маги на земле не опешили, немедленно выхватили палочки, и сооружение, зависнув в воздухе, начало плавно опускаться, накреняясь и поминутно дергаясь. Суета поднялась, как в растревоженном муравейнике.

— Кто ставил крепления? – возмутился Рики, про себя решив, что точно Хагрид.

Повернувшись к товарищам, он после некоторых колебаний признал, что чего— то не понимает. Глаза Лео светились мрачным торжеством. Эдгар будто совсем перестал дышать.

— Рики, это восточная трибуна, — пояснил Лео.

— Там сейчас должны быть мы, — прошептал Эди, — точнее…

Рики предпочел бы, чтоб не него смотрел профессор Снейп , а не эти двое.

…— Главное, состязание прошло точно, как запланировано, — говорил Артур вечером в туалете Плаксы Миртл. – Дядя Драко пожалел, что пришлось опустить декоративные детали. Какие тут летучие мыши!

— Но это было не простое задание! Пройти мимо трех горных троллей с дубинками, чтобы забрать шкатулку с твоим именем, и вернуться опять же мимо них. Да еще баллы снимают, если схватишь не ту шкатулку. Интересно, сколько такой тролль жрет? – рассуждал Ральф.

— Несчастным чемпионам дали всего три возможности на выбор, – возмутился Рики. – Про маховик времени я слышал; времяворот – просто ужас какой— то; а мантию— невидимку могли и не так высоко повесить.

— Ты совсем как моя бабушка, — заметил Артур. – Первой по жребию шла Консуэло, у нее ведь одинаковые баллы с Эльвирой.

— Знаем, мы все видели, — в который раз проворчал Эдгар. Артур оставил это без внимания.

— Консуэло удалось завладеть мантией— невидимкой, но перед этим она так долго бегала, что разозлила всех троллей. А ведь за ней шли другие. Ей сняли баллы – 17 из 20— и.

— Патил ей почему подсуживала, не понимаю, — фыркнул Дик.

— По рассеянности. Она же выше этого, — объяснил Рики.

— А Эльвира воспользовалась маховиком времени, который проще достать, и сварила себе сонный эфир. И получила бы максимум очков, если бы не вернулась не пару секунд раньше, чем исчезла.

Рики отчетливо увидел эту картинку – две одинаковых Эльвиры рядом. Даже тролли обалдели.

— Жаль, что она осталась наравне с Консуэло, — вздохнул Эдгар.

— Хорошо, что валериана ей все же понадобилась, — сказал Лео.

— Но Ван! Не хочу его хвалить, но его выступление технически было самым сложным. И виртуозным, — сказал Рики.

— Да уж! Завлечь двух троллей во времяворот, такие иллюзии палочкой создать – мое почтение! Впрочем, в чем— то ему просто повезло, — прокомментировал Дик.

–А Патил сняла один балл просто из вредности, — решил Ральф.

— Далась тебе эта красотка, — бестактно заметил Артур. – А как Снейп отреагировал, когда увидел у вас зелье дяди?

— Чуть не забыл поблагодарить тебя: он никак не отреагировал. Пилюли другого твоего дяди отлично себя показали. Получилась такая вязкая кашица, — похвалил Эди.

— Хорошо, что я успел придумать, чего мы намешали, — сказал Лео. – А завуч в тот момент был просто счастлив, что все вообще закончилось.

— И? – спросил Дик.

— Вначале профессор Снейп прочел нам краткую лекцию о корне валерианы. Эльвире годились не любые, а высушенные определенным образом – в этом редкость компонента, — ответил Лео. – Наказание он назначил сразу – в больничном крыле на выходных в течение четырех недель. А сейчас разгар простудного сезона. Хогсмид отменяется на неопределенное время. А еще до конца года нам нельзя гулять по замку после ужина.

— Тони спрашивал, не исключат ли вас, — сказал Артур. – А Селена – Дик, что она тебе сказала?

— Насчет секрета неуязвимости Рики, хоть я ее толком не понял. Но ты понимаешь?

Рики кивнул, чувствуя, будто поперек горла вырос кирпич.

— Она решила, что после рождения тебе дали эликсир философского камня, — объяснил Дик.

Понимающие переглядывания друзей вновь напомнили Рики, что он – среди потомственных колдунов.

— Какой— такой философский камень? – недовольно поинтересовался он, стараясь не думать, чем его могла напоить гриффиндорская мафия.

— Легендарное вещество, из которого делают эликсир бессмертия, и кое— что еще, — лаконично изложил Лео.

— Камень уничтожили после того, как дядя Гарри, дядя Рон и леди Гермиона сберегли его от Сами – Знаете — Кого. – Внезапно Артур Уизли вскинулся. – Но у алхимика, создавшего камень, эликсир еще оставался, это точно.

— Если бы я мог попасть в архив, — начал Дик.

— Перестань мечтать о всякой ерунде, — отмахнулся Артур. – Ну скажи, разве не радость, что ты после ужина можешь еще целых три часа жизни каждый день гробить на свою драгоценную библиотеку?

Его ехидство попало в цель. Дик и Лео нахмурились, а Рики уяснил себе, что до ужина Лео от учебы лучше не отвлекать. А кроме того, теперь только у гриффиндорцев оставались свободными вечерние часы для общения с Ческой.

Падение трибуны не сходило с языков. В окружении Рики не сомневались, что это не было случайностью. Рики же утвердился в этом, когда услышал скорбные покаяния Хагрида по возвращении:

— Эти крепление дешевле, и тип уверял, а я проверял…

Как выглядел тип, с которым Хагрид впервые встретился незадолго до сделки за стаканчиком в каком— то сомнительном баре, лесничий, естественно, толком описать не смог.

— Не удивлюсь, если он врет, — от души припечатал Рики.

— Я готов согласиться с тобой, хоть ты и не объективен, — кивнул Лео поверх «Арифмантики». – Все они подозрительны. Вот Малфой – либо он действительно такой проницательный, но мог ведь и просто знать, понимаешь, какое зелье…

— Профессор черной магии вполне способен это вычислить, раз третьекурсник справился, — указал Рики.

— Я тут составил список, — Лео передал пергамент и вернулся к урокам.

«Малфой. Уизли. Профессор Снейп – чушь какая. Пэнси Уизли – точно, она была там сегодня и вообще. Люпин. Рита Вриттер. Хагрид. Свалить трибуну мог любой из присутствующих. Украсть – любой из записанных».

Чуть помедлив, Рики взялся за перо и добавил еще одно имя.

Лео лишь скептически фыркнул.

— Мадам Розмерта, хозяйка «Трех метел»? Ни мотива, ни возможности…

— А Ван мне сказал, что жаброводоросли стащила она или Вриттер, — упрямо заявил Рики и осекся. Что— то промелькнуло перед глазами – но так же быстро исчезло.

— Как угодно, — не стал спорить Лео.

Дежурства в больничном крыле на выходных оказались более изматывающими, чем ожидал Рики. Лео почти все время занимался микстурами. Рики не предполагал, что больные так склонны осложнять жизнь своим ближним. Он узнал, что, к неудовольствию школьного фельдшера, в «Хогвартсе» задержалась Пэнси Уизли, целительница, тетка Артура и Эльвиры. Рики это обстоятельство устраивало, поскольку тетушка отвлекала Артура, как своих детей, от Чески. Путь Ральфу расчистили объективные обстоятельства. Рики оставалось лишь придумывать хитрости, уговаривая первоклашек не бегать по холодному полу. Это лучше получалось у Эдгара, но и его терпения хватало не на всех.

Во вторник после второго дежурства Эди вышел с завтрака совершенно вне себя. Гриффиндорцы, похоже, полностью разделяли его негодование. Вместе с Лео и Дорой Рики подошел узнать, что случилось.

— Все— таки твоя сестра нахалка, — сказал Ральф.

— На твоем месте, я бы ее проучил, — посоветовал Артур.

— Не вмешивайтесь. Я сам с ней разберусь. Если получится, скажите, что было в этой посылке, а так пусть подавится.

Эди кивком поприветствовал слизеринцев и пошел своей дорогой.

— Из дома пришла посылка, а Лаура ее себе забрала, — пояснил Артру.

— Выпендривается! Ладно, злится на Ники, что выбрал Эльвиру, а не ее подругу, но чего на Эди срываться! И не так сильно ей досталось, когда Ники начал встречаться со слизеринкой, — сказал Ральф.

— Не скажи! Она же со своей Сью— Эллен до сих пор не разговаривает.

— Так сама виновата – наобещала ей с три короба…

Рики согласился, что по отношению к братьям Лаура вела себя отвратительно. Впрочем, ему вообще не доводилось наблюдать ее в ином амплуа. Рики даже задумался о методах, с помощью коих удалось бы поставить ее на место. В тот же день ему довелось убедиться, что принцип божественной справедливости никто не отменял: вредная мисс Боунс угодила в больничное крыло.

Эдгар, навестивший ее на следующее утро с разрешения профессора МакГонагол, был очень обеспокоен. Лаура не казалась ему действительно больной, но пребывала в ужасе, потому что заботы о ней доверили миссис Уизли.

— Родной тетке Эльвиры! — оценил фокус довольный Артур.

— Но у мадам Помфри полно работы, — добавил Эдгар.

— А что случилось с твоей сестрицей? – спросил Дик.

— Несчастный случай на защите от темных искусств. Чье— то проклятие срикошетило, а оно вдобавок оказалось еще неправильным. Но до субботы я у нее больше не появлюсь! Так стыдно за нее! Она на каждое слово миссис Уизли реагирует, как на покушение.

— Кстати, посылка предназначалась лично ей, — сказал Ральф. – Навряд ли тебя заинтересует зеркальце с инициалами сестры. Кажется, ее первое имя «Эрика»?

— Эмма, — поправил Эдгар. – Но из дома нам так редко присылают посылки, могли бы про меня вспомнить.

— Может, подарок поклонника. Неделю назад шестой курс отмечал ее день рождения, — припомнил Артур. И пустился в описание типично гриффиндорских вечеринок. На этом историю можно было бы считать законченной, если бы не отвратительная манера Эдгара глубоко переживать по всяким пустякам.