Рики Макарони и Тремагический Турнир (джен)

Поэтому о том, что Лео попросил Артура и Эдгара расспросить дядюшку Гарри, Рики узнал в кабинете уважаемого завуча непосредственно от самого крестного отца, и очень разозлился. Это было тем хуже, что Гарри поначалу назойливо пытался убедить его, будто бы ничего он, Рики, возле озера не слышал и все неправильно понял.

Однако профессор Снейп, при всех своих приятных свойствах, не был таким наглым вруном и оттого не пожелал соглашаться с тактикой Поттера.

— Гарри, — сказал он, — если Макарони утверждает так, то я склонен ему верить.

«Погорячился, дорогой, — злорадно подумал Рики, — заранее надо было согласовать, а уж после звать меня». Нелюбовь Поттера к завучу «Слизерина» неоднократно позволяла Рики выкручиваться.

Присутствующий тут же Драко Малфой одобрительно усмехнулся. Поттер побагровел.

«Ну вот, как всегда, — почувствовал Рики, — сейчас начнут разбираться между собой, а обо мне забудут. Пусть себе пикируются, так даже лучше!».

— По— моему, профессор, — отчеканил Гарри, — мы с вами, как взрослые люди, должны понимать, что в мире существуют невозможные вещи!

— Мои ученики часто вытворяют невозможные вещи, так что я прекрасно знаю, что они существуют, — как бы согласился Снейп.

Малфой и Поттер разглядывали друг друга с вялой неприязнью.

— Ты ведь сам общался с русалами, — манерно протянул Малфой, — и знаешь, что понять их не так сложно.

— Когда в тебя тычут копьями, — фыркнул Гарри, — это совсем несложно понять.

— Довольно, — приказал профессор. – Макарони, надеюсь, у тебя хватит ума не распространяться о своих чудесных способностях. И перестаньте вы, наконец, околачиваться возле озера. Мало ли что позволяет директор. Мне эта затея никогда не нравилась. Можешь идти.

Рики вернулся в гостиную «Слизерина» и взялся за карту Млечного пути. Ее следовало начертить только к понедельнику для профессора Зловестры, но он был так сердит, что поджидать Лео в бездействии оказалось выше его сил. Через час рисунок был закончен, а шелестящие отовсюду разговоры о Турнире почти усыпили Рики.

— Макарони, — обратилась, падая на диван рядом, Дора Нотт. – Виктор Чайнсби просил передать, что ждет во внутреннем дворике по поводу вашей дуэли. Почему я ничего об этом не знаю?

— Потому что мы еще ни о чем не договорились, — ответил Рики. – Сложно устроить дуэль, пока в школе столько посторонних. Я уже не уверен, что она вообще состоится. Можно тебя попросить? Когда Нигеллус вернется из библиотеки, не говори ему, куда я пошел, — придумал он из мстительных соображений, рассчитывая, что Дора именно так все и перескажет. Он поблагодарил ее и отправился в спальню за мантией, потому что погода накануне испортилась.

Он шел по подземелью, задумавшись о том, что абсолютно перестал понимать что бы то ни было. Если раньше действия гриффиндорской мафии казались ему лишенными смысла, то теперь он уже не мог так просто отмахнуться от их подозрительности: он знал язык магических существ, который никогда не изучал. То, что друзья натравили на него Поттера, по— прежнему возмущало, но Рики мог их понять, они ведь находились в таком же тупике, как и он. Кроме того, поднялась старая мысль, что он никогда по— настоящему не испытывал затруднений в учебе, при том особо не стараясь.

Пасмурная погода выкурила из дворика почти всех, кто обычно любил здесь прогуливаться. Виктор также явился один. Он стоял возле входа, левой рукой прижимая к груди свиток.

— Долго пришлось ждать? – осведомился Рики, в первый момент оглушенный порывом холодного ветра.

— Нет, — ответил Чайнсби, убирая от лица прядь, которую ветер тянул вперед. – Дик Дейвис объяснил мне, что дуэль с тобой заведомо бесполезна. Я и Тони все обсудили и предлагаем следующий вариант: разработать задания на манер Турнира. Что скажешь?

Рики не видел причин возражать. И потом, ему хотелось поскорее завершить беседу и вернуться в замок, подальше от холода и сквозняка. Голос Виктора временами тонул в шуме ветра.

— Одно соревнование мы уже придумали, — противник пихнул ему свиток. — Второе за вами. Проигравшие попадутся на проступке и отработают взыскание у Филча.

— Идет, — единолично согласился Рики, не в силах уразуметь написанное. При виде текста он вспомнил о более серьезном в его жизни деле, причем безотлагательном. И вместо того, чтоб пройти в гостиную, рискнул вернуться в кабинет завуча.

Войдя в класс через дверь, которую накануне сам оставил открытой, он услышал голос Малфоя. В данный момент Рики предпочел бы застать профессора одного, но грешно не воспользоваться таким случаем. Вдруг сейчас скажут нечто такое…

— Ваше хладнокровие вызывает уважение, сэр.

— Ты тоже считаешь, что я держу в руках бомбу? – усмехнулся профессор Снейп.

— Честно говоря, я готов скорее согласиться с Поттером, — признал Драко Малфой. — Моего отца вам так и не удалось разубедить. К тому же сам мальчишка настораживает меня. Ведь как красиво обвел вокруг пальца эту банду Упивающихся смертью! Они были убеждены, что не могут ошибиться.

Рики догадался, что Драко вспоминает события прошлого года. Тогда Беллатрикс Лестранж не сомневалась, что он – это Дик, но он ничего для этого не сделал. «Еще приписывает мне коварство, хитрая морда», — мысленно припечатал Рики.

— А я уверен, что это случайность, — сухо заметил профессор. – Сейчас меня, в самом деле, значительно больше беспокоит распоряжение Министерства использовать в Тремагическом Турнире все редкие ингредиенты, которые изъяли первого сентября.

— Отсюда их труднее выкрасть, чем из Министерства, — заметил Малфой.

— Перестань, Драко! Иной раз мне кажется, что ты закончил не «Слизерин». Когда это для слуг Темного Лорда было проблемой пролезть в «Хогвартс»? Пока ты учился, помнишь, кого постоянно подсылали к Поттеру?

— Почти каждый год здесь жил либо посланец, либо подвластный, — согласился Драко. – Или еще какой придурок.

— Команда Макарони обязательно выйдет на такого, уж не пропустят, — сообщил профессор зельеварения. – Во что они только не впутывались! Не иначе, лавры Поттера покоя не дают.

— И в этом клубе сейчас как минимум двое, за кем охотятся. Мерлин, я не хочу даже думать, что единственный сын моей бестолковой кузины может пострадать. К сожалению, он настоящий Уизли, — в сердцах выпалил Малфой.

— Ты абсолютно прав, Драко, — утешил Снейп.

— Директор, конечно, поддерживает их общение, — недовольно констатировал Драко.

— Не можешь запретить – возглавь! Это мудро, — просветил профессор. — Не пора ли идти на ужин?

Рики понял, что больше ничего не услышит, постучался и после приглашения зашел.

— Извините за беспокойство, сэр, — любезно начал он, бегло кивнув Малфою, — у меня одна просьба.

— Только одна? – вскинул брови Снейп. – Что такое?

— Дело в том, что я никак не могу завести собственную сову, потому что моя семья не колдовская, а я не хочу нарушать декрет магической секретности из— за всяких глупостей. Но мои личные дела требуют регулярной переписки, и я не собираюсь злоупотреблять совами моих друзей. Нужно ли специальное разрешение, чтоб постоянно брать школьных сов?

Драко Малфой от его речи, судя по выражению лица, основательно обалдел. Профессор же всегда безупречно держал себя в руках и лишь уточнил:

— Как часто твои личные дела нуждаются в переписке?

Рики неожиданно пришло в голову: «А знают ли эти двое, что такое Интернет?». Сама мысль, что профессору зельеварения что— то может быть неведомо, шокировала Рики.

— Примерно раз в неделю, — доложил он. – Мой брат будет получать письма и посылать по электронной почте моей подруге, чтобы она не обиделась. Она маггла и ей нельзя объяснять, поэтому будем делать вид, что с ней связываюсь я.

Рики разоткровенничался совершенно намеренно и теперь ненавязчиво изучал обоих. Снейпу было бы интересно только в случае, если б пришлось тянуть из него правду клещами. А Малфой отвернулся, но Рики заметил, как он дрожит.

— Думаю, директор позволит тебе выбрать сову, — сказал профессор. – Поговорю с ним сегодня же.

Выйдя из кабинета в класс, Рики хлопнул дверью, на цыпочках вернулся и залез под парту. Через минуту появились завуч и его гость.

— Прошу извинить меня, профессор, — говорил Малфой, — я приду позже. Мне нужно написать домой.

— Заразился от Макарони? – вкрадчиво поинтересовался Снейп. – Твоя жена не столь обидчива.

— Подруга – маггла, вы только подумайте – у него! – разволновался Драко. – Ничто другое так не успокоит моего отца.

«Кто— нибудь, — в ярости подумал Рики, — хоть когда— нибудь объяснит мне, какое дело его папаше до моих знакомств? Чего им вообще надо?!»

В тот вечер после ужина его друзья получили от него целый список претензий и наставлений относительно того, каково пытаться выудить что— то, кроме неприятностей, у гриффиндорской мафии. В гневе он передал им слова Малфоя, после чего Артур Уизли набросился уже на него, обозвав дубиной.

— Надо было действовать сразу! Если б мы перехватили письмо дяди Драко, может, больше не пришлось бы ничего разнюхивать. А так все, птичка улетела.

Пристыженный Рики вынужден был признать его правоту, благодаря чему в Клубе вновь установилось относительное согласие. От условий Чайнсби и Филипса Артур пришел в неподдельный восторг. Его пыл не остыл, даже когда Лео срывающимся от недоумения голосом зачитал придуманное соперниками состязание.

— «Подстрелить двенадцать мух и сварить настойку для ногтей на время, а потом быстро намазаться и не обжечься». Это же очень точное зелье, рука дрогнет – пропало! – пытался вразумить Лео. – Не говоря о том, что для него нужен свежесорванный лист лавра!

— У Хагрида есть, с грядки стянем, — беспечно заявил Артур.

— А если ты промажешь по мухе и попадешь в другое место, Филч тебя живьем сожрет, — напомнил Эди.

— Чего эти извращенцы напридумывали, — сокрушался Ральф.

— А, пусть! – отмахнулся Артур. – Главное, нам надо свое придумать. А для этого как нельзя лучше подходит Запретный лес.

«Уж лучше квиддич с идиотами из «Равенкло»», — подумал Рики.

Уставший от магических сложностей Рики с огромным удовольствием взялся за письмо к Даниэле. О чем бы таком ей написать? «Добрался хорошо, по тебе скучаю?». Нет, банально. Да и настроился он на целую поэму, нужно помнить, что сообщения в Интернете краткие. Большую часть важных происшествий Рики передать не мог.

«Дорогая Даниэла! Если тебе в школе так же хорошо, как и мне, то я спокоен за свое место в твоем сердце. У нас тут все стоят на ушах, готовятся к соревнованиям. И так приятно вспоминать лето, и наши прогулки с мистером Франкенштейном. Я бы ему тоже написал».

В послании к брату на том же пергаменте он подробно отчитался во всех открытиях, запечатал конверт и улегся спать с ощущением, что день удался.

Назавтра после уроков в Большом Зале профессор Снейп подозвал Рики к учительскому столу и сообщил, что директор милостиво позволил ему посылать для доставки почты черную маленькую сову с серыми перьями. Рики тотчас побежал отправлять почту.

Сову он обнаружил без труда, привязал письмо и выпустил. Птица сделала круг над головой, после чего спокойно вернулась на место и наклонила голову набок, определенно намереваясь хорошенько вздремнуть. Рики легонько пихнул ее; она угрожающе ухнула и едва не клюнула.

— Чего это ты, Макарони? – Марк Эйвери появился из полумрака совершенно бесшумно. – Эта вредная птица так себя ведет еще с тех пор, как мой отец здесь учился. Как дадут задание, непременно попытается увильнуть. Очень это любит, чтоб ее уговаривали. Тебе придется часа полтора с ней промучиться. Советую выбрать другую сову, хотя… Ты зря привязал письмо, теперь ни за что не отдаст.

«Ах так! – рассердился Рики. – Ну ладно же».

Поблагодарив старосту, Рики подождал, пока тот удалится. После чего, не мешкая, обхватил наглую птицу, вышвырнул в окно и проследил взглядом, как она скрылась из виду за Северной башней.

«Большое спасибо, дорогой директор».

Он вернулся в общежития «Слизерина». При его появлении Лео немедленно захлопнул книгу и двинулся к нему навстречу.

— Поговорим? — спросил он. Рики раздраженно кивнул.

— Не пора ли тебе прекратить дуться? – спросил Лео.

— Я? Не понял, — сказал Рики.

— Ты из— за крестного так злишься, что написал огромное письмо, о чем— то секретничал с нашим завучем, и все в глубокой тайне! – констатировал Лео. – Не доверяешь?

До Рики дошло.

— Мерлина ради! С каких пор мои письма к брату стали тайной? А у Снейпа я выпросил себе сову, чтоб не надоедать тебе: переписка с Дан через Пита обеспечит ее постоянной работой.

— Но ты и так мог брать школьных сов, — напомнил Лео.

— Я знаю, но уже поздно, — вздохнул Рики. – Я же сам попросил.

— Рад, что недоразумение разъяснилось, — сказал Лео. – Я хотел поговорить с тобой о визите в Запретный лес.

— Пусть об этом Артур беспокоится, — печально вымолвил Рики. Он чутко уловил, что настроение Лео сейчас вполне позволяет рассчитывать на его соучастие в сомнительной афере. – Лес от нас никуда не сбежит. Чего мне на самом деле хочется…

— И чего же? – беспокойно поинтересовался Лео.

— Мне нужно, — Рики собрался с духом, — обязательно нырнуть в озеро. И чтобы там была русалка. Я уверен, этот малыш приплывет еще. Может, я не только понимаю, но и говорить умею. На мелководье меня ведь не утащат! Если ночью, когда все спят…

— Ну ты наплел, — скептически произнес Лео. – Русалка не полезет на мелководье, какой бы глупой она не была. А вот что ты сунешься, ничуть не сомневаюсь. Ты намерен воспользоваться тем же средством, что и Гарри Поттер? Впрочем, никакое другое тебе пока не подойдет.

— Ты не помнишь, что я не интересуюсь подвигами моего крестного отца?

— Зря. Тебе придется долго плыть под водой, чтобы встретить русалок. Как раз вчера я видел в кабинете Снейпа целый ящик жаброводорослей, еще не подписанный.

— Это, наверное, то, о чем говорил Драко Малфой, — вспомнил Рики и пересказал историю конфискации у Упивающихся смертью партии редких ингредиентов.

— Что ты предлагаешь? Стащить у нашего завуча? – спросил Лео. – Второй раз он так просто не простит.

— У него – нет, — решил Рики. – Но они будут использоваться в состязаниях и, следовательно, компоненты снадобий раздадут Чемпионам.

— Обобрать Чемпиона? Это не слишком? А если ему не хватит? Эди Боунс этого не переживет.

— Тогда надо знать время раздачи. Никто не поймет, куда пропало некоторое количество. Ты знаешь, сколько нужно?

— Я знаю, где об этом прочитать, — успокоил Лео.

Теперь вечерами в гостиной стало более шумно, потому что старосты, как все старшекурсники, посещали какие— то неизвестные собрания, где вроде бы завуч при содействии своего бывшего воспитанника мистера Малфоя помогал желающим готовиться к роли чемпиона, а прочим – к экзаменам. Интересны занятия были тем, что ходили туда только слизеринцы. Рики посчитал, что вправе не доносить членам Клуба на собственного завуча, потому что сделать ничего не может, а выслушивать претензии не хочет.

В коридорах школы теперь часто можно было встретить незнакомых колдунов, чаще группами из трех— четырех человек, чем поодиночке. Мало кто из них показывался в Большом зале, и директор больше никого не представил ученикам. Те, казалось, и стремились остаться незаметными. Артур говорил, что в школу приезжал Невилл Лонгботтом, его очередной дядюшка, который в прошлом году преподавал защиту от темных искусств. Профессора часто опаздывали к ужину из— за постоянных собраний у директора. Запланированное состязание с Чайнсби и Филипсом откладывалось до безобразия. Вначале их не устраивало задание, придуманное Клубом Единства. Потом Ральф и Артур тоже ударились в амбицию, забраковав их задание. Корректировка затянулась на несколько недель, и постепенно конфликт потерял остроту.

Срок прибытия делегаций приближался, и в один прекрасный день Артур, который ни на секунду не забывал о своем первоначальном намерении, настоял на посещении Запретного леса в ближайшую субботу.

— Дуэль определенно не состоится, — ответил он на возражение Эди. – Филипс закатывает вечеринку под названием «Чемпион – гриффиндорец».

— Твои кузины пойдут? – поинтересовался Рики.

— Еще как пойдут. И я ему не завидую, — покачал головой Артур. — Ты забыл, что София и Джорджина – дочки тети Пэнси и, соответственно, кузины вашей уважаемой старосты? От них я знаю, что она подумывает подать заявку на участие.

— Этот ваш Эйвери – старший перестарался, — кивнул Эдгар. – Эльвира написала моему брату, что согласилась бы с ним, если бы он не настроил против себя всех девчонок, а она из солидарности.

Учась в «Слизерине» и встречаясь с мисс Паркинсон по десять раз на дню, Рики понятия не имел о таких перипетиях ее личной жизни. Он в очередной раз подивился, какой круговорот совершает информация в колдовском мире, и подобно Лео притворился, что ничего нового ему не сообщили.

Эдгар настоял, чтобы время нахождения на недозволенной территории сократилось периодом с завтрака до второго обеда. Рики соглашался, что не следует испытывать бдительность Снейпа, поскольку накануне приезда высоких гостей наказание предполагалось быть особенно суровым.

По мере приближения знаменательного визита атмосфера в школе изменялась в худшую сторону, причем во всех направлениях. Старшеклассники сделались нервными и раздражительными, а что касается старост, то любое общение с ними приносило больше вреда, чем пользы. Так, Дора, спросившая у Эльвиры, который час, выслушала пятнадцатиминутную проповедь о том, как надлежит себя вести, чтоб не скомпрометировать свой колледж, но ответа на свой вопрос так и не получила. Френк предпочитал не вспоминать о родстве с Марком. Стол для старост убрали во избежания рукоприкладства при выяснении, чей колледж самый крутой.

Прорицания были самым неприятным из всего, что случалось с Рики в школе. Профессор беспрестанно донимала Селену предупреждениями, косилась на него и ни разу толком не разъяснила ни одного своего туманного предсказания. Если Рики обращался к ней напрямую, она начинала бормотать про сильную энергию, способную изменить судьбы мира, которая затуманивает ее внутреннее око. «Значит, настолько сильную, что у нее отшибает мозги», — в сердцах возмущался Рики.

Каждый урок профессор обязательно пророчила кому— нибудь неприятности и просила поберечься, при этом подчеркивая, что линия судьбы неумолима. Но за полтора месяца она ни разу не сказала ничего подобного ему. Именно это обстоятельство подметила, ко всем прочим радостям, Дора Нотт. Так как выяснять у преподавателя было бесполезно даже для нее, она привязалась к Рики, требуя объяснений, почему это Трелони его оставила в покое, но с удвоенной силой третирует Олливандер. Рики прикинулся тоже ничего не понимающим, и полностью разделил ее возмущение. Тогда у Доры возник план, в который она энергично втянула Селену. Реализовать задумку предполагалось на следующем уроке, сразу после приезда делегаций до оглашения чемпиона, и у Рики были нехорошие предчувствия насчет того, что же это будет.

Уход за магическими существами не вызывал особого энтузиазма. Он убедился, что укус магических крабов действительно приносит неудачи, потому что от этого пострадали его сосед по комнате Билл Кеттлборн и первая помощница Чайнсби. О подвигах Мел Хатингтон он ничего не знал, зато Билл использовал любые обстоятельства, чтоб вымазаться, быть оштрафованным или что— нибудь разбить. Хоть бякоклешней они накануне завершили, Рики не сомневался, что следующая тварь понравится ему еще меньше. Свежий воздух не мог компенсировать нахождение рядом с Эйвери, сторонящимся равенкловцев больше, чем Рики, и Виктором Чайнсби, который имел обыкновение тараторить ответ, еще до того, как преподаватель откроет рот, что всегда злило Рики – не привык он перебивать. Правда, баллов за ответы Хагрид не давал. Но и не штрафовал, что было большим облегчением для Рики. Ибо лесничий действительно возненавидел его и так сильно, что друзья Рики, лишенные возможности наблюдать за ним на уроке и поначалу не принявшие его заявление всерьез, сами стали заговаривать с ним об этом.

Столь ценные сведения дошли до них благодаря все тем же одноклассникам. Третьекурсники «Равенкло», среди которых Дик при обычных обстоятельств чувствовал себя в полной изоляции, с удовольствием просветили его по поводу проблемы одного из его приятелей. Для Каролины Мак— Кинли и Мелани Хатингтон нелюбовь Хагрида к Рики была доказательством правильности их взгляда на жизнь. Дик проявил редкую дурость: отложил свою учебу и терпеливо выслушивал их целый вечер, всячески поощряя их откровения; после чего обратился за разъяснениями к Доре Нотт. Подтвердив правдивость его одноклассниц, Дора вдруг осознала важность этой проблемы и принялась тактично выспрашивать Лео, чем же это Рики так Хагриду не угодил. Довольная произведенным впечатлением, она как бы невзначай затронула ту же тему с Артуром на гербологии, а стоящая рядом Тиффани не поленилась посочувствовать Рики. После этого он уже не мог отмахнуться, как накануне от Лео. Конечно, к дискуссии подключился еще Эди, которого осчастливил новостью лично Френк Эйвери, добавив, что даже такие тупицы, как дворник, умеют вычислить грязнокровок; и Селена, которая, ничего не ожидая, поздоровалась с Бетси Спок на прорицаниях.

Все это начало создавать Рики проблему большую, чем сама проблема. От него никак не желали отцепиться, требуя объяснений, которых он не мог дать. Рики старался избегать разговоров на эту тему. Но поход в Запретный лес приближался, а значит, ему светило несколько часов наедине с друзьями при отсутствии всяких дел.

Потому— то наутро, пристегивая мантию— невидимку с обратной стороны школьной мантии Лео, Рики сердито рассуждал, зачем вообще ему нужен этот дурацкий поход. Мотаться в глуши, где полно опасных существ, холодно опять же, и не надо забывать, что они подвергаются риску попасться с самыми неприятными последствиями вплоть до исключения из школы; не безгранично же терпение наставников. Что он, мальчишка, в самом деле?..

«Вот именно, мальчишка. Поэтому я и мечтал туда попасть», — напомнил себе Рики, мимолетно удивляясь, откуда те трусливые вычурные мысли могли появиться в его голове.

Это были последние выходные накануне приезда делегаций. Все посторонние личности из замка испарились. Уизли и Малфой тоже уехали. За учительским столом находились только те, кто работал в школе. Старосты не выступали, и вообще было тише, чем обычно, как будто все вознамерились набраться сил к предстоящим испытаниям.

Встретились в туалете Миртл на третьем этаже, с тем чтобы, став невидимыми, спуститься по главной лестнице, когда толпа на ней поредеет. Рики придумывал подходящую тему в надежде отвлечь их от очередного обсуждения своей персоны, которые за прошедшие недели надоели ему неимоверно. Тем более, что толку от них не наблюдалось.

Эдгар прочел напутственную нотацию. Лео и Ральф расправили мантии. Рики в который раз подумал, что бы Клуб без них делал. Несколько минут ушли на верчение перед зеркалом, чтобы убедиться, что трое полностью скрылись под каждой мантией. Они выросли за лето, к тому же мешали рюкзаки. Зеркало, по обыкновению «Хогвартса», нахальное, не собиралось молча терпеть предъявляемые ему махинации. Лишь убедившись, что ничего ниоткуда не выглядывает, мальчишки покинули туалет, причем Артур не переставая шипел на Эди, чтоб тот перестал ворчать, и их дуэт создал столь неповторимый аккомпанемент, что Миртл завыла еще грустнее, чем обычно.

В тот момент, когда в коридоре воцарилась тишина, донеслись обрывки другого разговора.

— Вы считаете, нужно ограничить их общение с иностранными студентами? Мы точно знаем, что его попытаются захватить, — этот голос принадлежал Люпину.

— Вы не знаете всего, — холодно отвечал профессор Снейп. – Эта группа Упивающихся смертью всегда отличалась…

— Что Вы пытаетесь доказать?

— Что им абсолютно все равно, что будет с мальчишкой. Они могут и убить его.

— Вы шутите, Северус! Мы оба знаем, что это невозможно.

— Еще как возможно, — с нажимом произнес Снейп. – Учтите, они ведь ошибаются. И, в любом случае, я не включу в задания Турнира ничего, связанного с всеэссенцией, и все шкурки бумсленга постараюсь оставить у себя. И зерна папоротника.

— Если Вам это удастся, то я промолчу, — тактично пообещал Люпин.

— Я потому и говорю Вам, что стукач из Вас, мой дорогой Люпин, всегда был никакой. Считайте за комплимент.

Профессора подчеркнуто любезно, но прохладно распрощались.

— Вы замечали, что они не любят друг друга? – шепнул Дик.

— Я всегда это знал, — так же шепотом ответил Лео.

Лестница. Холл. Дверь широко распахнута. Они миновали дворик, теперь от леса отделяло только открытое пространство, посреди которого находилась избушка Хагрида. Лесничий с верным Клыком появились оттуда в самый неподходящий момент, когда они огибали дом сзади. Услышав хлопанье двери и рычание собаки, Рики вместе с Лео и Диком на всякий случай схватились за палочки.

«Так, — рассуждал Рики, — не надо бояться, и он не учует». Они остановились.

— Ну что ты, малыш, — успокаивал лесничий собаку. – Пшли, поглядим, чего там.

Следовало немедленно бежать, но вот куда? Если Хагрид с Клыком придут с тыла, то лучше поторопиться к лесу. А что если они выйдут навстречу? Понятия не имея, какое решение приняли трое под второй мантией, Рики подался вперед… Когда преподаватель появился по другую сторону избушки, они достигли первых деревьев. Лео не спешил избавляться от невидимости.

Было слышно, как Хагрид уговаривает взволнованную собаку.

— Где Ральф? – довольно громко прошептал Дик.

— Здесь, — ответил ему голос Эди метрах в трех справа.

«Ну вот, — подумал Рики, — теперь точно заведут речь о Хагриде».

В лесу было темнее, но зато не дул пронизывающий холодный ветер. Рики не узнавал ничего вокруг, возможно потому, что когда они приходили сюда в прошлом году, погода была совсем другой. Лес оставался все тем же таинственным и туманным. Недолго думая, компания нашла тропинку и устремилась по ней в чащу. Хагрид, очевидно, отказался от преследования, так что они без опасений вышли на знакомую опушку.

Артур восторженно поднял взгляд к небесам.

— Наконец— то мы здесь! – провозгласил он. – Ральф, пива!

Наколдованные на скорую руку стаканы получились, возможно, не слишком эстетичными, но все же из них можно было пить. «Удобно быть магом, не надо много таскать с собой», — думал Рики, глотая приятный напиток. Они чокнулись без тоста.

— Повезло, что Клык знает наш запах, — сказал Артур. – Он бы не так рычал…

Рики тема совсем не нравилась. Впрочем…

— Кстати, о запахе, — оживленно перебил он. – Вы не чувствуете?

Почти под деревьями обнаружились ровные ряды травы, в которой Лео с первого взгляда опознал валериану.

— Наверняка Снейп тут много чего собирает, — предположил Дик.

— Еще бы, никто не ходит, можно тут разводить все, что угодно, — проворчал Ральф.

— Насколько я знаю, это больше Хагрида касается, — не подумав, брякнул Рики.

— Перестаньте пререкаться, — оборвал Эди, — что касается Хагрида…

— Хагрид хороший, — протянул Артур. Рики, чувствуя на себе внимательные взгляды, отвернулся. – И я понятия не имею, чего он взъелся на Рики. Если б только из «Равенкло» болтали, я бы плюнул, они ко всему придерутся. Но сами слизеринцы, вы ведь с ними в прекрасных отношениях? – уточнил он у Лео.

— Да, — ответил тот, — и наши одноклассники не стали бы выдумывать.

— Тогда у меня есть объяснение, — сообщил Эди. – Хагрид, я знаю, просто обожает дядю Гарри и доверяет ему во всем. Может, он так близко к сердцу принял то, что Рики доставляет дяде много хлопот?

— Может быть, — задумчиво протянул Лео, – мы преувеличиваем. Ведь Хагрид сам по себе смотрится угрожающе благодаря своему росту, и если он просто недоволен, это уже производит впечатление.

Все внутри восставало против такого объяснения, абсолютно не соответствуя интуитивной уверенности Рики. Но, с другой стороны, лично Хагрид не мог иметь против него ничего.

— А Хагрид случайно не единомышленник Эйвери? – поинтересовался Дик.

— Нет! – вскинулся Артур. – Он сам… не совсем чистокровный маг.

— Тогда, Рики, может, ты совершил что— то такое неподобающее? – спросил Эди.

— До школы мы с ним не встречались, — уверенно ответил Рики. – Однажды я пытался пройти мимо него сюда, но это было на первом курсе.

— Недостаточно. Он же не Филч, чтоб навеки запоминать и карать всех нарушителей, — отмел Ральф. – Почему бы не остановиться на том, что Хагрид знает о претензиях Чайнсби?

— Потому что он вел себя так с первого взгляда, — ответил Рики.

— Хагрид же сам говорил, — начал Артур, спохватился и прикусил язык.

Паузу нельзя было назвать спокойной.

— Прекрасно, — невинным тоном произнес Рики, — он еще и на ваших уроках обо мне говорит.

— Нет, — энергично возразил Эди, впиваясь в гриффиндорцев взглядом, достойным профессора Снейпа.

— Ну, мы к нему ходили, — сообщил Ральф, одним своим видом в несколько секунд выразив Артуру все неодобрение, заслуженное за последние сто лет всеми проговорившимися. – Нечего возмущаться, да, специально.

— И что, в лоб спросили? – бесцветно поинтересовался Лео.

— Без тебя знаю, что дураки, — огрызнулся Артур. – Да, и я пожалел, что тут не Мугляндия, нельзя записать и показать по телевизору. Он просто приказал нам держаться от Рики подальше. Вот и все. Когда мы уходили, он малость успокоился и объяснил, что он так из— за того, что Рики слизеринец. А сам вспомнил это только что, по всему ясно.

Внезапно светлую голову Рики посетила идея, лишь косвенно относящаяся к обсуждаемой теме.

— Знаете, — предложил он, — а почему бы нам не проверить, до какой степени лично меня и всех вас в этой школе контролируют?

— Согласны, — с ходу постановил Артур. Рики иной раз просто обожал его гриффиндорскую манеру принимать решения.

— Но вам придется рискнуть, — на всякий случай предупредил он.

— Все говорит о том, что общение с тобой – величайший риск, — напомнил Дик, небрежно поправляя мантию.

— Ну так вот. Я ведь в школе ничего особенного не делаю, — начал Рики.

— Как сказать, — внес уточнение Лео.

— Если я что— нибудь нарушу, возможно, узнаю, чего от меня ждут. В нашем штабе висит портрет, и, как справедливо заметил Артур, мы должны там появляться. Лео, если ты…

— Возможно, — самоотверженно кивнул Лео. – Финеан ко мне особенно пристрастен, и в первую очередь донесет, что я неподобающе себя веду благодаря твоему влиянию. Что нужно?

— Вам – ничего, — сказал Рики, — потому что если станет известно, репутация твоя и Дика пострадает. Я намерен, не перебивай, Эдгар, в новом штабе под носом у шпиона начертить для тех из вас, кто согласится, карты на астрономию. Якобы я проиграл какое— нибудь пари.

— Класс! – обрадовался Ральф.

— Нет, вам никак нельзя в это ввязываться, — категорично заявил Эди, кивая Лео и Дику. Те переглянулись, несколько расстроившись.

— Мои родители такого не перенесут, — произнес Лео.

— А Чайнсби умрет от радости и объявит себя первым учеником, — прорычал Артур. – Нет!

— Нас с Артуром будет достаточно, — решил Ральф, — только сделай нам несколько карт…

Рики почувствовал, что предложил несколько опрометчиво.

— Не мечтай, — возмутился Эди, — одной слишком много.

— Нужно придумать убедительное пари, — похоже, Дик рассуждал вслух, глубоко задумавшись. – Как насчет рекорда в баллах на будущей неделе? «Гриффиндор» ведет, догнать к понедельнику можно только чудом.

— Годится, — принял Эди. – Здесь нет ничего такого, что компрометировало бы наш Клуб в глазах приличных людей.

— Мы что, так и будем здесь топтаться? – притворился возмущенным Рики, чтоб закрыть тему. – Времени не так много.

— Прогуляемся до той стоянки кентавров, где мы были в прошлом году. И вернемся до обеда, — напомнил Эди.

Лео был с ним полностью солидарен.

Темнота вновь сгустилась вокруг. В этом лесу пахло древними тайнами, он как будто задерживал все, что попадало в него – воду, воздух, движение, звук, и сохранял, поэтому любая мелочь притягивала внимание. Разговор затихал и возобновлялся; ребята строили планы, как бы преодолеть возрастной барьер и попасть— таки на Турнир.

Открытое пространство с вырванными деревьями изменилось только от времени. Его давно не посещали, все следы стойбища – пепел, отпечатки копыт – почти исчезли.

Гости леса тихо и деловито расселись на поваленных стволах. Артур начал вынимать из рюкзака яблоки и пакетик всевкусных орешков.

Именно в этот момент перед ними появился кентавр.

Он был на поляне и раньше, но неподвижно застыл позади одного из стволов, цветом столь схожий с корой, что его не заметили. У него было отрешенное, еще не старое лицо и мускулистые руки; худощавый торс плавно переходил в лошадиную шею.

При ходьбе он массивно поднимал высокие копыта. Рики вспомнил, что встреча с этим существом по какой— то причине нежелательна, хотя они и не причиняют вреда детям, а также что кентавры – загадочные и своевольные создания.

Поначалу опешив, ученики начали бормотать приветствия.

Кентавр величественно кивнул, глядя мерцающими глубокими голубыми глазами поверх их голов. Эти глаза напомнили Рики директора Дамблдора.

— Как неразумно. Опасность близко, — неожиданно твердым басом вымолвил он.

— Извините, — тихо сказал Рики.

— Покой утрачен. На пять лет вперед одно и то же, — с обреченной грустью сообщил кентавр. – Этот лес опасен для человеческих жеребят. Уходите.

— Мы скоро, — начал Эди, но кентавр, сам подав пример, ровной трусцой покинул место сбора и скрылся в чаще.

— А он не настучит? – поинтересовался Рики у примороженных этой встречей друзей.

— Кентавры не вмешиваются в дела магов и не обращаются к нам, — помотал головой Лео.

— Хвала Мерлину, что ты его не спросил, — вздохнул Дик. – Он счел бы оскорблением намек на то, что у кого— то на побегушках. Был однажды такой скандал…

— А что, внушительно он предсказывает, — усмехнулся Артур и вдруг изменился в лице, побледнев. – Эди!!!

Сидящий напротив, неподалеку от Эдгара Рики повернул голову влево и замер столбом. Перед хуффульпуффцем покачивалась, поблескивая тонким телом, крупная и несомненно ядовитая змея. Рики моментально вспомнил, что рептилии замечают только движение, и собирался приказать другу не шевелиться…

«Ну же, нападай, наконец!»

Рики онемел от ужаса. Это не была его мысль, так просто быть не могло! Но и не человеческая речь, ведь никто не произнес ни звука. Вихрем пронеслось: «Ну надо же, из всех тварь облюбовала именно Эди. Его, который так боялся умереть».

«Нападай на меня, попробуй! И тогда я тебе покажу!»

«Он ничего тебе делать не собирается. Оставь его в покое, и клянусь, никто тебя пальцем не тронет!»

Такое спокойное ощущение силы до сих пор давало ему только использование заклинания Щита. Змея скрылась в камнях. Лишь секунд через пять он понял, что она каким— то образом послушалась его.

— Шипеть на змею – клево! – восхитился Артур.

Отворачиваясь от того места, где только что находилась опасность, Рики поймал взгляд, которым обменялись Лео и Дик. В нем полыхал не восторг, а глубочайшее изумление на границе обескураженности и страха. Гриффиндорцы тоже уловили их замешательство.

— Уж не желаете ли вы сказать, — недоверчиво произнес Артур, — что это было серпентарго?

— Эди, — Ральф потряс за плечо хуффульпуффца, все еще пребывающего в прострации.

Рики потянул Эдгара за другое плечо, и вдвоем они отвели его подальше от ствола.

— Змеиный гипноз. Никогда больше не пойду сюда, — слабым голосом, но категорично заявил он. Эдгар словно одеревенел, Рики чувствовал напряжение в мышцах руки, которую продолжал сжимать чуть выше локтя.

— О Мерлин, но с тобой ведь ничего не случилось, — увещевательно указал Артур.

— А на змею можно нарваться и в школе. На дуэли, есть одно заклинание, — сообщил Лео.

— Ходи везде с Рики, — посоветовал Ральф.

— Ну тебя! Пиво осталось? — обратился Рики к Артуру. Он прекрасно относился к Эди, но пока не видел необходимости до такой степени жертвовать собой.

— Да. Дик, во внешнем кармане…

После пива Эди неизбежно почувствовал себя лучше. Никто не спешил покинуть лес, не разрешив один важный вопрос без лишних свидетелей.

— Рики, ты слышал, как говорила змея? – серьезно спросил Лео.

Лица друзей выражали напряжение, вызванное, несомненно, ожиданием положительного ответа. У Рики же будто гора с плеч свалилась. Так вот что означала та фраза! Это была вовсе не его мысль! Он уверенно кивнул.

— Ты приказал ей не нападать на Эдгара? – уточнил Артур.

— Да, — с некоторым удивлением подтвердил Рики.

— Ты осознанно отвечал ей? – продолжал Дик.

— Нет, конечно, — неизвестно почему возмутился Рики.

— А раньше ты со змеями не разговаривал? – вмешался Ральф.

— Нет, мой брат змей никогда не держал.

— Серпентарго – редкий дар, — зачем— то в пространство сообщил Эди.

«Я вообще кладезь редких даров, — подумал Рики, — и мне они до лампочки».

— Возможно, он по прямой происходит от Салазара Слизерина, — отрешенно произнес Дик. – Придется покопаться в родословных.

— Во всяком случае, это свойство можно передать. Все знают, что Поттер получил его от Сами – Знаете – Кого, — сказал Ральф. – Разбирайте яблоки…