Рики Макарони и Гриффиндорская мафия (джен)

Приближались долгожданные каникулы. Рики, стоивший планы поехать домой, с каждым днем все больше убеждался, что, скорее всего, это трудно будет осуществить. Учителя заранее надавали кучу домашних заданий, некоторые из которых требовали если не колдовства, то работы с библиотечными книгами.

Для Лео Пасха означала всего лишь скорый конец учебного года и переводные экзамены. От волнения он стал рассеянным и задумчивым. В отличие от Рики, он мог бы сделать уроки и дома, тем не менее Лео был решительно настроен остаться на каникулы в “Хогвартсе”, о чем уведомил профессора Тюшо на одном из занятий. Тот сказал, что готов продолжать и в каникулы, тем более, свободного времени будет больше — и вопросительно глянул на Рики.

Все это, а также то, что Френк Эйвери уезжал, в итоге убедило Рики записаться в числе немногих, остающихся в школе.

Приняв это непростое решение, он, как ни странно, почувствовал себя легче. Теперь он больше не разрывался, хоть и нельзя сказать, что был доволен. Он написал письмо домой, после чего полностью сосредоточился на том, чем мог бы заняться в школе. Дел нашлось предостаточно.

Прежде всего, за пару дней до каникул его вызвали в кабинет профессора Снейпа. Это привело Рики в недоумение, ведь он точно знал, что на этот раз ничего не натворил. Причем Марк Эйвери, передавший просьбу, особо оговорил, чтобы он пришел один. Лео, который и не собирался сопровождать Рики, после этого указания ударился в панику.

— Это наверняка связано с гриффиндорской мафией, — был убежден лучший друг.

Порядком взвинченным вошел Рики в кабинет профессора. И первое, что бросилось в глаза — мистер Олливандер около стола, на котором были аккуратно разложены несколько палочек.

— Добрый день, — радушно поздоровался дед Селены. Его бледные глаза заставили Рики вытянуться по струнке.

— Макарони, — раздался из тени голос профессора Снейпа, — я послал за Вами двадцать минут назад.

— Извините, — сказал Рики, с одной стороны, прикидывая, не поздно ли поздороваться; с другой, ему все совсем не нравилось.

— Я слышал, Вы изъявляли недовольство палочкой, которую купили накануне учебного года, — доброжелательно произнес Олливандер.

“Так и верю, что тебя это волнует, — в душе отметил Рики. — Между прочим, я даже знаю, сколько раз Вы это слышали. Хотелось бы знать, что все-таки заставило Вас открыть уши?”

— Прошу простить меня за промедление, — слегка поклонился дед Селены, и Рики автоматически ответил тем же. — Я изготовил по просьбе директора несколько палочек, и очень надеюсь, что одна из них подойдет Вам.

“Просьба директора. Вот оно что”, — выделил мальчик.

— Вы ведь заранее знали, Макарони, — ответил профессор на вопросительный взгляд Рики, — что мы не можем Вам позволить навсегда оставить при себе ту палочку, которую вы присвоили.

Да, но Рики успел позабыть об этом и позволил себе расслабиться, за что сейчас и поплатился. Он не предпринимал ничего, чтоб сохранить свое достижение. Совершенно забыл, что собирался достать им какую-то книгу. И вот теперь его застали врасплох.

— Пожалуйста, встаньте вот здесь, мистер Макарони, — распорядился Олливандер.

Рики ничего не оставалось, как встать возле стола.

— Взмахните всеми палочками по очереди, — с улыбкой предложил Олливандер.

“Ты опоздал на полгода”, — подумал Рики. Теперь ему не нужны были все эти палочки.

— Начните вот с этой, например, — он указал крайнюю слева. Очень мощная, хлесткая. Ясень и перо феникса. Ну же!

“А что будет, если я сейчас возьму да откажусь?”, — подумал растерявшийся Рики. Прикидывая, он глянул на своего завуча — и в неотрывно следящих за ним суровых глазах впервые прочел нечто такое, чего и представить там не мог. Профессор Снейп сочувствовал ему — возможно, оттого Рики так и не решился воплотить свои намерения.

Он покорно взял какую велено палочку и взмахнул ею. Ничего.

Как можно незаметнее он вздохнул с облегчением, скрывая от наблюдателей, что доволен таким результатом.

Неунывающий и ничему не удивляющийся мистер Олливандер тут же предложил следующую. Когда и на этот раз не вышло, Рики чувствовал так, будто его окрыляет злорадство. Однако, ему с каждым разом становилось все тревожнее. Рики отчаянно не хотел, чтоб у него получилось.

Менялось настроение и у мистера Олливандера, хотя внешне это, казалось, никак не проявлялось. Но он начал нервничать. Рики замечал, как он все явственней вздрагивает всякий раз, когда ничего не происходит.

Когда палочек осталось всего две, дверь в кабинет открылась, и появились два самых мастистых представителя гриффиндорской мафии. Их-то Рики опасался больше всего.

— Много мы пропустили? — весело спросил директор Дамблдор, здороваясь за руку с господином Олливандером.

— Увы, юный Ричард почти все забраковал, — вздохнул Олливандер. — Будем надеяться, он выберет из оставшейся пары.

— Как дела, Рики? — спросил между тем уважаемый крестный.

Рики смерил мистера Поттера недобрым взглядом и буркнул “Хорошо”.

— Ну что же, — директор непринужденно расположился в кресле, — продолжай, Ричард, и не обращай, пожалуйста, на нас внимания.

“Это легко — все вы такие незаметные”, — подумал Рики и с огромным нежеланием взял ту из оставшихся, что лежала дальше от него.

Он взмахнул ею — также безрезультатно.

Оставалась последняя палочка. Он оглядел собравшихся — никто не думал его торопить. Зрители терпеливо и молча ждали и, казалось, готовы ждать так сколь угодно долго. Рики впервые задался вопросом: “А чего я, собственно, так испугался?”. Если палочка будет подходящей, то чего же еще надо?

Ответ пришел немедленно. Он заключался в людях, сидящих в комнате и наблюдающих за ним. Рики нашел свою палочку и не собирался менять ее, но они решили за него, исходя из каких-то там непонятных и, если честно, безразличных Рики соображений.

Он решительно протянул руку, схватил палочку, и уже будучи уверенным в полной бесполезности дальнейших действий, тщательно взмахнул ею несколько раз. Он услышал за спиной тяжкий вздох мистера Поттера и мстительно улыбнулся. Неужели они и в самом деле могли верить, что есть другая такая палочка, которая может его устроить?

Рики повернулся, изображая готовность выполнять дальнейшие указания и прекрасно зная, что их не будет.

— Ну что же, — бодро произнес директор. — К сожалению, не получилось.

Гарри Поттер, морщась, разглядывал банки с ингредиентами на полках кабинета.

— Задали Вы мне задачку, Ричард, — мистер Олливандер, казалось, был вдохновлен своей неудачей.

— Можете идти, Макарони, — сказал профессор Снейп.

Рики был ему благодарен, поскольку ничего так не жаждал, как убраться восвояси.

— Постойте, Ричард, — уже на пороге остановил его голос Дамблдора.

Рики неохотно обернулся.

Внимание всех было приковано к директору, лишь Поттер по-прежнему изучал банки на стеллажах, избегая смотреть на Рики.

— Дайте-ка мне вашу палочку, — добродушно, но в то же время властно потребовал директор.

С огромным нежеланием Рики передал ему палочку.

Дамблдор сидел в кресле и рассматривал ее, а Рики гадал, что же дальше. Он чувствовал напряжение остальных, и даже самого директора. Несколько долгих безмолвных секунд он ждал. А потом директор просто отдал ему палочку и поблагодарил в своей обычной элегантно вежливой манере, которую Рики успел возненавидеть.

Ему и на этот раз оставили палочку — но могло быть и по-другому. Рики невыносимо было думать, что важные для него вещи зависят от чьей-то доброй или злой воли. Немыслимо расстроенный, ворвался он в гостиную “Слизерина” и плюхнулся на диванчик рядом с встревоженным Лео, книга которого была раскрыта на той же странице — во всяком случае, Рики видел ту же иллюстрацию, когда уходил.

— О mаmа miа! — простонал Рики, с силой проводя назад по волосам. — Они просто черти!

Лео захихикал и на секунду отвернулся. Рики припомнил, что на друга так действуют иностранные слова.

— Что там случилось? — Лео немедленно взял себя в руки.

Рики с горечью проинформировал, что враг не дремлет, и операция по изъятию у него палочки началась.

— Якудза чертова! — в сердцах резюмировал он.

Лео, полностью разделяющий его мнение о серьезности происходящего и до того глядящий сочувственно, не выдержал и снова прыснул. Рики недовольно воззрился на него.

— Прости, пожалуйста, — смутился Лео. — Но я тебя просил так не говорить. Ругайся по-английски, если надо.

— Надо не ругаться, а действовать, — отрезал Рики. — Мы так и не выяснили ничего ни об этой книге, ни что именно ее защищает.

— Впереди — две недели каникул. Найдем, — пообещал Лео. — Вот если б можно было получить пропуск в запретную секцию! Но Снейп не даст.

— Еще бы, он из той же мафии, — проворчал Рики.

— Он же не гриффиндорец, — напомнил Лео.

— Все они — одна мафия. Пусть не гриффиндорская, так окологриффиндорская, одно и то же.

Проба палочек взволновала Рики больше, чем он думал. Он буквально места себе не находил, и к вечеру Лео, безуспешно пытающийся отвлечь его уроками, вспомнил о лассо.

Они установили на столиках в пределах досягаемости несколько небьющихся предметов. Рики взялся показывать, как надо бросать лассо. Таким образом он выяснил, что сам этого делать совершенно не умеет. Вначале недоумевающий Лео через пару минут валялся в кресле, рыдая от хохота.

— Не раскручивай его так, свечи посшибаешь, — заметил он, когда стал способен говорить.

Рики неудача совершенно не смутила.

— Весь фокус в том, чтобы накинуть петлю на предмет, а дальше она без труда затягивается. На, попробуй, — тоном наставника сказал Рики.

Лео встал с кресла, забрал веревку, раскрутил ее и... почти попал.

— Постарайся, новичкам обычно везет, — сказал Рики.

— По тебе это было особенно заметно, — усмехнулся Лео — и сильно промахнулся.

После нескольких безнадежных попыток решили тренироваться на чем-нибудь более крупном. Для этого, по здравому размышлению, лучше всего подходили спинки кресел.

К концу вечера они достигли определенных успехов, но до мастерства было топать и топать. Лео увлекся не на шутку, и Рики начал опасаться, что друг, чего доброго, не захочет отвлекаться на такое скучное дело, как поиск дурацкой книги, столь необходимой гриффиндорсой мафии. Однако, он плохо знал Лео.

— Завтра, — сказал друг, задергивая полог, — в это время мы, если повезет, узнаем, где вход в комнату за счетами. Я слышал, у них профессорский совет, мы проследим за кем-нибудь. Спокойной ночи.

Назавтра в общежитии царил хаос, таскали и паковали вещи. Половина учеников уезжала на каникулы по домам. Лео пытался читать, но шум и беготня очень мешали, и в итоге Рики согласился пойти с ним в библиотеку, где они и проторчали до вечера не без значительной пользы. Рики написал два с половиной сочинения из заданных четырех и выбрал книги для половины рефератов, а методичный Лео успел и того больше. Когда они поднялись из-за стола, за окном начинались сумерки.

— Половина седьмого, — сказал Лео, взглянув на часы. Они начали полчаса назад. Мы как раз успеем взять мантию.

— Не опоздаем? — забеспокоился Рики.

— Нет. Они быстро не закончат. Давай поторопимся на всякий случай, — предложил Лео.

Они скидали исписанные свитки прямо на кровати, Лео на ходу схватил мантию.

— Нет. Наденем потом, — жестом остановил он Рики. — До отбоя далеко, пойдем к кабинету директора как обычно.

Они не успели даже приблизиться к горгулье, как услышали голоса учителей, спускающихся с эскалатора. Лео немедленно развернул мантию, и к тому моменту, как Снейп, Дамблдор и МакГонагол поравнялись с ними, они стали невидимы.

— Для меня совершенно очевидно, что накожные противоядия здесь бесполезны, — говорил профессор Снейп. — Отрава на близком расстоянии может поражать посредством вдыхания паров и воздействовать на не соприкасающиеся с ней участки кожи. Нужно защитить организм как целое. Я пробовал объединить составы нескольких универсальных противоядий, однако результаты таковы, что ими можно по каплям слонов травить.

— Но полагаю, вне поля испарения яд на книге постепенно нейтрализуется? — спросила МакГонагол.

— Есть основания так считать, — голос директора донесся уже с лестницы. Рики и Лео, до того неподвижные, дружно тронулись следом.

Учителя спустились до третьего этажа, после чего завернули в один из коридоров. Долго петляли, и в итоге, к огромному разочарованию Рики, оказались возле той же комнаты на третьем этаже. Они вошли внутрь, Рики немедленно прилип к замочной скважине.

Профессора остановились возле висящих у стены доспехов.

— Может быть, все-таки не стоит? Сюда веками никто не входил, — предупредила профессор МакГонагол.

— Мой шар исчерпал свои возможности, — произнес директор. — Настало время разведать обстановку на месте.

— Но... Вы полагаете, это может нарушить защиту замка? — безразлично спросил Снейп.

— Эта комната должна быть тайной за семью печатями. Возможно, если она открыта, некоторые элементы защиты окажутся уязвимы. Но Вы не волнуйтесь, Северус, вряд ли нам грозит нападение, — с этим словами директор направил палочку впереди себя и начал рисовать ею в воздухе замысловатые фигуры, бормоча что-то настолько тихо, что невозможно было разобрать слова не только стоящим за дверью, но и Снейпу с МакГонагол.

Доспехи со стеной отъехали в сторону, пропуская учителей внутрь. Но к тому моменту, как двое под мантией-невидимкой тихонько толкнули наружную дверь, стена наглухо закрылась.

На всякий случай для обмена впечатлениями мальчики отошли подальше.

— Ну и место у этой книги. Так задумано, что туда вообще нельзя. А она еще защищена отдельно. Начинаю думать, что нам это не по зубам, — сказал Лео.

— Придется ждать, когда профессор Снейп сделает нормальное защитное зелье. Но и только, — отмахнулся Рики.

Вдруг он заметил какое-то движение в противоположном конце коридора. Секунда — и он ясно видел, что там никого.

— Что такое? — спросил Лео.

— Показалось, — решил Рики.

Через пару минут стена с доспехами отъехала. Вышедший первым Снейп пожелал другим профессорам спокойной ночи и ушел. МакГонагол последовала было за ним, но вместо этого закрыла дверь и тут же вернулась.

— Профессор Дамблдор, я ошибаюсь, или Вы действительно предпочли бы оставить эту книгу в покое? — спросила она осторожно.

— Увы, моя дорогая Минерва, Министерство давит на нас, — ответил директор. — Но Вы проницательны: лично я не вижу никакого смысла в тех знаниях, которые она содержит. Допустим, мы узнаем, что он может вспомнить, или даже точно. Что это даст нам?

— Министр впадет в панику, — не задумываясь, выдала профессор МакГонагол, — и тогда... Альбус, Вы полагаете, кто-нибудь решит избавиться от него. Как Долорес Амбридж?

— Я не берусь предсказывать реакцию ни одного представителя человеческой породы именно потому, что хорошо ее изучил.

— Вы что же, считаете, нет никакой опасности?

— Я считаю, что лучшие воспоминания всегда оказываются сильнее худших. В это стоит верить, — сказал директор. — Пожалуй, пора назначить пароль. Как насчет “Momento Mori”?

— Вы считаете, нам придется еще сюда ходить? — взволнованно спросила МакГонагол.

— К сожалению, теперь выход на комнату необходимости придется аннулировать. Если даже первоклассники нашли этот путь случайно, нет гарантии, что кто-нибудь более искушенный не сумеет после этого случая догадаться до того же.

Профессора ушли, Рики с Лео, немного выждав, последовали за ними к главной лестнице. Далее в мантии необходимость отпала. Хотя отбой был еще нескоро, все же мальчики торопились вернуться в гостиную “Слизерина”.

Весь вечер они посвятили обсуждению.

— Значит, надо сдвинуть книгу с места. А они кочергой не пробовали? — Рики уже знал, что иной раз маги неспособны додуматься до самых простых вещей.

— Это не подействует, — убежденно заявил Лео, и пришлось ему поверить.

Так что захват книги был отменен до лучших времен, когда Снейп изобретет защитное зелье. Нетрудно было выяснить, что в каникулы он сосредоточил свою активность именно на этом. Рики и Лео под разными предлогами несколько раз наведались к нему в кабинет.

Сами они посвящали время урокам, подготовке к экзаменам, дополнительным занятиям с Тюшо два раза в неделю и, конечно, метанию лассо. В последнем они оба преуспели и, когда в конце каникул начали съезжаться одноклассники, Лео взял с Рики клятву, что тот никогда и ни при каких обстоятельствах не покусится на шею Френка Эйвери. Рики на это ответил, что предоставить шею Френка решениям его же головы куда более надежно.

Рики с удивлением обнаружил, насколько изменила его школа: раньше он и представить себе не мог такого, чтоб заниматься в каникулы. Однако маги, по его наблюдению, отличались усердием и высокой дисциплиной, причем в их мире это было единственно возможной нормой. Будучи магом, он сам становился таким же, и нельзя сказать, чтоб это ему вообще не нравилось.

До конца каникул никто не интересовался его палочкой, так что постепенно Рики успокоился.