Зеркала и лица: Северный ветер (гет)

Лили придирчиво осмотрела отражение в зеркале и осталась собой довольна. Зеленый шёлк выгодно оттенял прозрачную кожу, заставлял вьющиеся огненными кольцами волосы сиять ещё ярче. Её светло-зелёные, прозрачные, чуть раскосые кошачьи глаза, полные своенравия и огня, словно излучали свет.

На платье, так плотно обтягивающее талию, что девичий стан казался тугим и шелестящим, словно стебель кувшинки, пошло не меньше двенадцати ярдов шёлка, нежного, как прикосновение крыла бабочки.

— Подруга госпожи прекрасна, — восторженно лепетал Добби.

— Спасибо.

Стрелки на часах неумолимо приближались к девяти.

Когда тьма аппарации рассеялась, Лили оказалась в прекрасном, словно Эдем, саду. Оглушительно-сладкий запах цветов витал здесь повсюду с назойливостью женских духов. На горизонте, на фоне неба темнели кроны деревьев, образующих естественные прохладные арки. Темноголовые кедры, сплетаясь ветвями, превращали длинную, посыпанную гравием аллею в подобие сумрачного тоннеля. Со всех сторон бежали лестницы, ведущие на многочисленные лужайки, окружавшие дом.

Лили всегда представляла себе Блэквуд тёмным особняком в тюдоровском стиле. Но он оказался белым. Открывшееся её взору здание было даже красивее живущих в нём людей — высокие колонны, широкие веранды, оплетенные цветущими розами, плоская кровля.

Веранда перед домом уже заполнилась высокопоставленными, именитыми гостями: Яксли, Нотты, Розье, Лейстрейнджи, Болдстроуды, Лавгуды, Блейзы, Краббэ, Паркинсоны, Рейфорды, Фонтейны, Манро, Краучи, Фуджи, Мальсиберы, Руквуды — весь цвет магии собрался на приёме.

Толпа заполнила дом до отказа, над ней, то затихая, то усиливаясь, звучал несмолкающий гул голосов.

У входа в дом гостей встречал Сигнус.

— Замечательно выглядите, — приветствовал Лили мистер Блэк. — Добро пожаловать в Блэквуд-холл, — улыбнулся он.

Лили получила возможность пройти внутрь, где Регулус Блэк ухитрялся единолично занимать чуть ли не половину гостей, состоящих из дам бальзаковского возраста. Его кузен, Эван Розье, похожий на ожившего Дориана Грея, с тем же успехом блистал в другом конце комнаты. В смежной с холлом курительной гости играли в шарады.

Лили заметила красавца-блондина, который, казалось, задался целью быть везде и повсюду сразу. Люциус Малфой, не таясь, наслаждался умением затянуть окружающих людей в воронку, центром которой был он сам.

Что удивительно, Нарциссы в этой воронке не было.

Зал обносили пуншем. Лили, кивком поблагодарив услужливого эльфа, взяла бокал с подноса. Ей удалось, наконец, отыскать взглядом подругу. Нарцисса была в изысканно-строгой мантии небесно-голубого цвета, с жестким, высоким воротником, туго обтягивающим шею. По правую и левую руку будущую невесту сторожили её мать и тётка, Вальпурга Блэк.

С того момента, как Лили видела Друэллу в последний раз, та порядочно раздобрела и выглядела постаревшей, несмотря на всё богатство туалета, модную причёску и дорогую косметику. Вальпурга, напротив, сильно исхудала. Черные глаза яростно сверкали с обтянутого кожей лица, словно суля проклятие всему миру.

— Вы всерьёз предлагаете изгнать магглов отовсюду? — донёсся до Лили скрипучий, как несмазанная телега, гнусавый голос.

До сего момента она видела начальника Департамента магического законодательства только на колдографиях и испытала нечто вроде шока, заметив его в нескольких шагах от себя.

Мистер Крауч, невысокий человек с надменно вздёрнутым подбородком и острым, как лезвие, взглядом, беседовал с мистером Лестрейнджем, представительным господином, чьи иссиня-черные волосы уже припорошило сединой.

— Но вы же разумный человек? — продолжал распинаться Крауч. — Вы должны понимать, что это просто невозможно! Почти каждый год в семьях магглов рождаются люди с такими же способностями, как у нас с вами. Думаете, сможете уничтожить их всех?

Тонкаяулыбка продолжала играть на устах Лейстренджа:

— Оставшись в своей среде, магглорожденные попросту не смогут развить свои таланты...

— Предоставленные самим себе несчастные пополнят ряды психиатрических больниц!

— А вам их жаль? Полноте, Барти, какое вам до них дело?

— Обучая магглорожденных, мы прежде всего получаем возможность их контролировать...

— Это уже гораздо интереснее. Продолжайте.

— Магглорожденные нужны хотя бы потому, что постоянные внутрисемейные браки приводят к вырождению. Посмотрите на Блэков!

— Они радуют глаз, — собеседник Крауча едва заметно пожал плечами.

— Красивы, бесспорно. Но каждый второй в этом семействе имеет те или иные психические отклонения, это общеизвестно. Нам потребуется свежая маггловская кровь не только для чёрных ритуалов, мистер Лейстрейндж.

— Хотите состряпать новый законопроект, обязывающий чистокровных жениться на грязнокровках?

Лили не могла больше слушать. Она задыхалась в удушливой атмосфере, ей отчаянно не хватало воздуха.

Пока она спешила к выходу в сад, слух продолжали терзать голоса:

— Само собой разумеется, мы будем драться! Мы будем отстаивать свои права и свои вековые обычаи!

— Магглы — мошенники! Да чтоб им всем пропасть! Стремиться столько лет лизать им зады?!..

— В открытом противостоянии один маг стоит двух сотен магглов! Как только Министерство снимет эти дурацкие, ничем не оправданные ограничения, мы поставим их на место...

— В один ряд со сказочными чудовищами, — рассмеялась красивая блондинка в алой мантии.

Кажется, то была мать Эвана Розье, чистокровнейшая ведьма.

Лили, наконец, вырвалась из дома, жадно хватая ртом прохладный вечерний воздух.

Над лужайкой нависал холм, сразу за ним начинался разросшийся парк. Под ногами хрустели сучья, шелестела прошлогодняя листва. В том месте, где деревья расступились, тропинка раздваивалась. Поколебавшись несколько секунд, Лили повернула направо и вскоре вышла к маленькой бухте.

Внизу, под обрывом, с шумом плескались морские волны. Заходящее солнце отражалось в воде, подсвечивая клочья пены розовым цветом.

Замерев от восторга, Лили залюбовалась красотой пейзажа.

— Удивлены? — холодный голос заставил девушку вздрогнуть. — Для всех, кто посещает Блэквуд впервые, здешняя панорама является неожиданностью.

— Я даже и подумать не могла, что поместье находится в сотне шагов от моря, — восхитилась Лили.

Вопрошающий взгляд её невольно отмечал детали одежды незнакомца: простая черная рубашка, легкая длинная мантия без застёжки. Ни намека на украшения или герб.

Когда глаза их встретились, незнакомец улыбнулся, и в белозубой улыбке Лили почудилось что-то хищное. Высокий лоб, тонкий орлиный нос над крупным ярким ртом, широко расставленные глаза и черные как смоль, небрежно рассыпавшиеся вокруг лица локоны — молодой человек был хорош собой; в чертах лица чувствовалась порода.

— Я — Лили Эванс, — представилась она.

— Я помню.

— Вы не можете помнить, — засмеялась Лили. — Мы незнакомы.

Молодой человек так холодно и насмешливо разглядывал её, что Лили сделалось зябко.

—Может быть, скажете, как вас зовут?

— Том.

Лили какое-то время наблюдала за тем, как волны с тихим плеском лижут серые голыши камней, пересыпанных пополам с серым песком.

— Когда мы вернёмся к гостям, потанцуете со мной, Том?

— Зачем?

— Я вальсирую лучше всех, но ни один из этих слащавых трусов не осмелится пригласить грязнокровку. Мне придётся весь вечер подпирать стенку...

— Я не танцую.

— Ну так сделайте это в порядке исключения.

— Я не делаю исключений. Исключения создают прецеденты.

— Как это по-слизерински, — фыркнула девушка. — Скучно и предсказуемо. А если я станцую для вас над пропастью, вы подарите мне танец?

— Вы бессовестно навязчивая девица.

— Предпочитаю определять себя как упрямо идущую к цели. Ну, так как?

— Невозможно.

— Какой смысл быть волшебником, если не умеешь нарушать правила? Хотите пари? Я сумею станцевать над этими непостоянными зыбкими волнами и стану вашей партнершей!

Черные глянцевые глаза Тома блеснули в ответ:

— Для твоего же блага будет лучше, если этого не случится.

Сердце Лили колотилось, но на этот раз не от страха и не от смущения, а от волнения и азарта.

Она закрыла глаза. Перед глазами сразу встала старинная шкатулка, доставшаяся в подарок от бабушки, той самой, что когда-то подарила Лили и крестик. Из механических недр костяной коробочки поднималась белоснежная крохотная балерина. Вскинув над головой руки, словно два крыла, она кружилась и кружилась на одной ножке.

Нежные колокольчики в глубине вытренькивали незамысловатую мелодию...

Лили подняла руки, совсем как та балерина из детских воспоминаний. И закружилась.

Она кружилась всё быстрее, быстрее и быстрее, пока земля не исчезла из-под ног и она не поплыла по воздуху.

Главное, не открывать глаз. Главное не видеть, что под ногами острые камни и темные воды. Главное не останавливаться, а кружиться. Кружиться в вальсе. Раз-два-три, раз-два-три, раз-два-три. Тогда всё будет хорошо.

Шаг вперёд, шаг назад, поворот-поворот. Раз-два-три. Она прекрасная, пылкая балерина. Она огненная искорка, Огненная Лилия, распускающаяся прямо в воздухе.

Рука Тома, галантно протянутая даме, помогла Лили приземлиться.

— Ну, что скажите? — чуть-чуть запыхавшись, спросила Лили. — Я выполнила мою часть договора?

— Мисс Эванс, возвращайтесь-ка вы лучше на веранду. Темнеет быстро. А во тьме Блэквуд наполняется чудовищами.