На том стоим (гет)

Без пяти девять Гермиона вошла на территорию Хогвартса, миновав новенькие ворота, по бокам которых стояли столбы, украшенные крылатыми вепрями с блестящими медными рыльцами. Последний раз, когда Грейнджер поднималась по травяному склону, на ухабистой дороге тут и там лежали камни, части разбитых статуй, дубины троллей и брошенные мантии. С того дня прошло всего ничего, а пространство перед стенами волшебного замка приобрело привычный приветливый вид.

Вскоре Гермиона оказалась на влажной от росы лужайке у подножия Хогвартса, откуда путь до дубовой двери всегда казался коротким, особенно зимой, когда старшекурсники наколдовывали ледяные горки.

Знакомый звук причаливающих к пролётам лестниц и стук шестерёнок часов в утробе Хогвартса приятно ласкали слух, как и эхо шагов по выложенному булыжником полу. Гермиона жадно вздохнула, уловив запах пергамента, чернил и сырости, присущий всем старым замкам.

Ей навстречу из ближайшего кабинета, просочившись сквозь дверь, вылетел Почти Безголовый Ник.

— О-о! Здравствуй, Гермиона!

— Доброе утро, сэр Николас!

— Давненько вас не видел, юная мисс, — призрак почтительно поклонился. — Наверное, ты торопишься к директору МакГонагалл, Гермиона? Тогда поторопись. Профессор сегодня очень взволнована. Попечительский совет будет осматривать школу после восстановительных работ.

— Уверена, всё пройдёт гладко.

— Да услышит тебя Мерлин, — улыбнувшись, откликнулся Ник и поплыл по галерее.

В компании сэра Николаса Гермиона почувствовала себя ещё уютнее, будто она возвращалась домой после долгого путешествия, а старые знакомые выходили её встречать. Волшебницы и рыцари на портретах вестибюля, узнавая Грейнджер, махали рукой или галантно приподнимали остроконечные шляпы.

Двери Большого зала были открыты настежь. Солнечный свет золотыми стрелами пробивался через стрельчатые окна, которые обзавелись новенькой мозаикой, и окрашивал всё вокруг в светло-коричневый цвет сепии.

Под самым потолком, имеющим вид безоблачного неба, парил Пивз. Даже его скабрёзных песенок Гермионе не хватало. Да что уж там, она даже Филча одарила бы лучезарной улыбкой, если бы он выскочил со своей кошкой из-за ближайшего гобелена.

Почти Безголовый Ник проводил Грейнджер до гаргульи, бессменно охраняющей вход в башню директоров Хогвартса.

— Экскалибур! — изящно взмахнув шляпой, проговорил призрак.

Каменный страж встрепенулся и отпрыгнул в сторону. В проёме с глухим рокотом появилась спиралевидная лестница. Гермиона попрощалась с Почти Безголовым Ником и поднялась в башню.

Когда Грейнджер постучала латунным молотком, выполненным в виде головы грифона, из-за двери послышалось знакомое лаконичное: «Входите».

Гермиона вошла в кабинет. Она отлично помнила, каким он был при Дамблдоре, любившем небольшой беспорядок: шушуканье директоров на портретах, порхание ярких бумажных птичек под потолком, жужжание магических приборов…

Теперь кабинет изменился до неузнаваемости. Полный порядок. Строгие тона.

Директриса была не одна. За столом в уютном немного потёртом кресле, по привычке сцепив руки на коленях, сидел Эрни Макмиллан.

Глаза профессора МакГонагалл под прямоугольными стёклами очков радостно блеснули, когда Грейнджер перешагнула порог кабинета. Казалось, Минерва постарела на десяток лет после того, как Гермиона видела её последний раз. Наверное, хлопоты с восстановлением замка не прошли для директрисы даром. Грейнджер впервые видела её такой усталой.

— Гермиона! — вскочив с кресла, воскликнул Эрни. — Искренне рад тебя видеть! — он не изменил своей торжественной манере.

— Заходите смелее, мисс Грейнджер, — мягко произнесла МакГонагалл. — Ваш визит столь же неожиданен, сколько приятен. Видимо, вы пришли поговорить об экзаменах? Мистер Поттер прислал согласование сегодня.

Второе кресло с тихим скрипом ножек по полу повернулось к Гермионе.

* * *

Серебряный чайник плавно наклонился, и из его носика в белоснежную чашку Гермионы полился горячий напиток. Эрни приятельски придвинул коробку с шоколадными котелками.

— А я вот… собираюсь вернуться в школу!

— Мистер Макмиллан решил поступить на седьмой курс… ещё раз, — пояснила МакГонагалл.

— Неужели? — с улыбкой спросила Гермиона. Почему-то желание Макмиллана её нисколько не удивило. Это же Эрни — её сосредоточенный сосед по парте на уроках Слизнорта, тот самый Эрни, что постоянно спрашивал ребят, сколько времени им надо на подготовку к экзаменам… Макмиллан обожал учёбу, и Гермиона всегда чувствовала в нём родственную душу. На четвёртом курсе он купил у неё значок Г.А.В.Н.Э. и даже надевал его пару раз... на отработках у Филча.

— После того, что творилось в школе последний год, я считаю просто немыслимо оставлять пробелы в моём образовании, — рассудительно вещал Эрни, выпятив грудь. — Уроки магловедения, например, были обязательны для всех учащихся, но Кэрроу ничему не мог нас научить. Такая же история с ЗОТИ. Особенно разница чувствовалась после занятий в ОД. Ужас! Ужас! А ты никогда не думала о возвращении в Хогвартс, Гермиона? Наверное, нет. Ты же теперь героиня войны. Я слышал, что Рональд не горит желанием продолжать обучение. Хотя, если тебе интересно моё мнение, я думаю, что ты должна вернуться…

Минерва внимательно следила за сидящей напротив Гермионой и могла видеть отражение внутренней борьбы на её лице. «Действительно, Рон не горит желанием…»

— Отец сказал мне, сейчас полным ходом идёт восстановление уничтоженных списков маглорождённых волшебников, профессор. Уверен, все первокурсники из семей маглов вовремя получат свои письма…

Эрни заливался соловьём, как это бывало и раньше. Его речь походила на крутящуюся карусель: вставить слово было так же трудно, как запрыгнуть на вращающийся аттракцион.

Наконец, Гермионе это удалось.

— Профессор, а что вы думаете об этом?

Эрни резко замолчал, недоумённо водя взглядом от Грейнджер к МакГонагалл и обратно.

— Я считаю, что процесс обучения в Хогвартсе в последний год, как и сказал мистер Макмиллан, сильно пострадал. Я могу лишь догадываться, какие неподобающие вещи творились на уроках Кэрроу, — МакГонагалл замолчала на некоторое время. — Гермиона, — ласково произнесла Минерва, — я не сомневаюсь, что вам по плечу вершить гораздо более серьёзные дела, нежели подписывать бумаги в отделе Артура Уизли. Ещё год в Хогвартсе даст вам время подумать.

Щёки Гермионы покраснели. Неужели всё написано у неё на лице? Хотя, скорее всего, это дело рук Гарри, отправившего письмо директору.

— Вы были моей лучшей ученицей. Я была бы рада снова видеть вас в этих стенах, — Минерва благодушно взглянула на Эрни, — как и вас.

Неожиданно в камине, занимающем добрую часть стены кабинета, раздалось шебуршение. Послышались чьи-то голоса. Затем среди остывших углей взвилось зелёное пламя, и из камина вышел волшебник в высокой шляпе.

— Простите, Минерва. Я думал, что вы свободны, — сказал он, отряхнув полы мантии от хлопьев сажи. — Членам Попечительского совета не терпится увидеть школу и согласовать с вами кандидатуры новых преподавателей.

— Конечно, конечно, — с лёгким недовольством сказала МакГонагалл, постучав пальцами по столешнице.

Эрни и Гермиона встали.

— Вы решились, мисс Грейнджер?

Гермиона, слегка поджав губы, кивнула.

— Итак, я жду вас семнадцатого числа для оформления документов, — сказала МакГонагалл. — И передайте мистеру Поттеру, что профессор Слизнорт принимает зелья только в оловянных котелках, не забудьте.

Гермиона тепло попрощалась с директрисой и следом за Эрни покинула кабинет.

Гаргулья встала на место за спиной Грейнджер с каким-то тревожным окончательным стуком.

— Не описать словами, как я счастлив, что ты решила последовать моему примеру, — высокопарно изрёк Макмиллан, сияя улыбкой.

— Эм-м… Спасибо.

— Я уверен, нас ждёт ещё один незабываемый год!

Гермиона обернулась, чтобы ещё раз взглянуть на гаргулью, знакомые гобелены и каменные статуи по бокам ближайшей ниши. Ей вдруг вспомнились слова Гарри, сказанные ей на кухне «Норы». Да ведь она умрёт от скуки, если послушается поучений Рона.

Итак, она возвращается!

* * *

Рон раздосадовано фыркал, на его лице поселилось самое несчастное выражение, ведь Гермиона обложилась учебниками, вместо того, чтобы прогуляться с ним рука об руку по Косому переулку.

А погода была великолепна!

На диване рядом, подобрав под себя ноги, сидел Гарри. Вокруг него порхали трансфигурированные из яблочных огрызков коноплянки.

— Гарри, ты делаешь всё в точности, как надо, — похвалила Гермиона, на мгновение подняв взгляд от свитков на волшебных птиц. — Выглядит просто чудесно! Профессор будет довольна.

— А я вот не-до-во-лен, — проворчал Рон, запустив в пузатую птичку, приземлившуюся рядом с ним, скомканным листом пергамента. — Почему вы не посоветовались со мной? Я думал, между нами нет секретов, и… — опа! — вдруг узнаю, что моя девушка возвращается в школу, и мы будем видеться только на каникулах, а лучший друг днями и ночами готовится к экзаменам!

— Мы бы посоветовались, но ты всегда затыкаешь уши, когда речь заходит об учёбе, и превращаешься в лукотруса, у которого срубили дерево, — ответил Поттер, ухмыляясь.

— Гарри, такими темпами ты скоро превратишься во второго Перси. Зачем тебе эта куча литературы?

На самом деле, книг было не так уж много, но для Уизли четыре уже были горой.

— А ты, Гермиона? Надо же было додуматься до такого?! Это тебя Эрни подначил, да? Я оторву Макмиллану уши и заколдую их в подковы для гиппогрифов!

Гермиона решила не отвечать — она всё ещё немного дулась на Рона из-за того, что он испробовал облысевающие леденцы на Живоглоте. Грейнджер что-то увлечённо записывала со скоростью два фута в секунду.

— Мы же по-прежнему будем видеться. Ну не надо так смотреть, Рон, ради бога! — воскликнул Гарри. — Улыбнись.

— И дементоры к тебе потянутся, — огрызнулся Уизли.

— Тогда хоть повернись.

— Зачем ещё? — подозрительно спросил Рон.

— Просто мне надоело разговаривать с твоим затылком, — рассмеялся Поттер. — Ты же в курсе, я давно мечтал поступить в Управление мракоборческого отдела.

Поттер прекрасно знал, что эти объяснения Рону нипочём. Друг не понимал желания Гарри и Гермионы сдавать все предметы на «Превосходно». Особенно это касалось Поттера.

— Ладно, Гермиона, с ней давно всё понятно. Но ты? Да тебя возьмут даже с «Троллями», — глубокомысленно вещал Рон каждый божий день. — Ты же одолел Волдеморта!

Но Гарри не хотелось поступить на службу к специалистам по борьбе с тёмными искусствами и там в первые же дни распрощаться со своей героической репутацией. Да, разумеется, он варил неплохие зелья по сравнению с кляксами Рона или дымящимися цементными лужицами Невилла, но этого, мягко говоря, недостаточно, а уж успехи в области трансфигурации были совсем лишены постоянства.

Площадь Гриммо была самым спокойным местом для подготовки, и от угощений Кикимера сложно было отказаться. С тех пор, как эльф получил в пользование медальон Регулуса, каждый день выдавал чудеса кулинарии.

Трель дверного звонка заставила Гарри оторваться от учебника по трансфигурации. Он бегом спустился вниз, открыл дверь и тут же оказался в объятиях своей умопомрачительной девушки.

Джинни поцеловала его в щёку, и Гарри понял, что ожидал этого момента весь день. Уизли сунула ему в руки перевязанную лентой коробку.

— Всё учишься, — покачала головой Джинни, убрав с волос Поттера пёрышко. — А это мама прислала.

— Ага, — Гарри вдохнул аромат свежей выпечки авторства Молли Уизли, ощущаемый даже через пёстрый картон. — Надо куда-нибудь убрать, пока не увидел Кикимер. М-м… Кажется, там нечто сногсшибательно вкусное!

Джинни задорно рассмеялась и прошла в дом.

Миссис Блэк на портрете зашипела неслышные проклятья. Оглушающее заклинание Снейпа действовало безотказно, храня тишину в доме второй месяц кряду.

С приходом Джинни подготовка к экзаменам всё время шла насмарку. Гарри словно по волшебству терял свой учебный настрой, ему было уже не до Гермионы и Рона.

Звонкий девичий смех звенел на всех этажах, заставляя сердце Поттера счастливо трепетать в груди. Стоит ли говорить, что Кикимер из всех посетителей особняка больше всего недолюбливал именно Джинни Уизли? А той словно ему назло крайне полюбилась перестановка вещей в особняке, и особенно твёрдая рука Джиневры чувствовалась в гостиной.

— Вот ведь напасть! Посмотрите на него, — заворчал Рон, спускаясь по лестнице с грацией Хагрида. — Хотя бы раз, Гарри, ты бы прислушался ко мне и вылез из-за книжных баррикад, но нет. Стоит же только показаться моей хохочущей сестрёнке, и ты без зазрения совести милуешься с ней.

Уизли трагически вздохнул.

— Я не виновата, что ты не милуешься сейчас с Гермионой, — язвительно ответила Джинни. — А что, Гарри? Он сам напросился!

Лицо появившейся за Роном Гермионы чуть заалело, но Джинни было всё равно. Гарри понимал это, как и то, что Джинни считала, что ему не стоит проводить столько времени за учебниками.

— Привет, — проговорила Грейнджер. — Гарри, пожалуй, я загляну во «Флориш и Блоттс». Мне нужна одна ужасно важная книга, а ещё скоро закончатся чернила…

— А ты, Рон, никуда не собираешься? — мягко спросила Джинни.

— Не-а, — ответил Уизли. — А что? Вы куда-то намылились?

Джинни наградила его взглядом акромантула, от которого убежал обед, и выразительно качнула головой в сторону двери.

— Гермиона, я тебя провожу! — подхватил Рон, догадавшись, к чему клонит сестра.

— Замечательная идея!

— Вы точно решили уходить сейчас? — спросил Гарри. — А то пироги…

— Ну какие ещё пироги, Гарри, — с укоризной произнесла Джинни. — Ты что, не слышал про ужасно важную книгу?

— Точно, точно! — решительно встрял Рон — его не прельщала отсидка в четырёх стенах.

— Гарри, не забудь помешать зелье, — обеспокоенно произнесла Гермиона, выталкиваемая Уизли из дома. — Три раза против часовой стрелки через пятнадцать минут. Ты же знаешь, как было трудно найти все ингредиенты!

Поттер понимающе закивал, продолжая обнимать Джинни.

Грейнджер поняла, что до Гарри не дошло ни одного её слова.

* * *

Десятки волшебников торопились по своим делам, не обращая никакого внимания на героев войны. Гермиона вздохнула с облегчением — она боялась, что даже после той ужасной колдографии в «Ежедневном пророке» её смогут узнать. Ах, этот ужасный чёрно-белый колдоснимок! Даже Рон, увидев его в первый раз, спросил Гермиону: «Зачем ты надела шляпу?»

Рон находил любые предлоги, чтобы отвлечь её от намеченной цели. Уизли втянул Гермиону в кафе «Чайный пакетик Розы Ли», куда привезли новые сахарные батончики, потом пригласил в «Дырявый котёл», где старина Том угостил их бесплатной медовухой, а затем уговорил посмотреть на танцующих в витрине скелетиков.

Гермиона понимала, что Рону не хватало её внимания, но не могла ничего с собой поделать. Сейчас её занимали только новые учебники и свитки с заклинаниями.

Рон был предельно мил в последние дни, и Гермиона подозревала, что Гарри провёл с ним разъяснительную беседу. Уизли хоть и выступал против решения Грейнджер продолжить обучение, но не так яростно.

Артур пару раз попытался намекнуть Гермионе, как бы ему пригодилась помощь маглорождённой волшебницы. Он даже попросил её растолковать предназначение парочки тостеров и не забыл восхититься её познаниями штепселей.

Больше всего усилий для сокрытия своих истинных чувств предпринимала Молли. Не могла же она сказать, что выступает против учёбы Гермионы, при Джинни. Той только дай повод, и она бросит Хогвартс с метлой на плече.

— Ну зачем, дорогая? — тихо вопрошала миссис Уизли. — Разве дела Рона в магазине не идут в гору?

«Но ведь дело не в Роне», — хотела возразить Гермиона, понимая, что Молли видит в ней своё продолжение и помощницу по хозяйству. Было очень неприятно признавать правоту Флёр, не так давно сказавшей: «Здесь совсем нечего делать, только кухня и куры!»

Только Гарри она могла по-дружески признаться, что немножечко, ну совсем чуточку, скучает по их приключениям.

— Гермиона, мы избалованы, — смеялся в ответ на это Поттер. — Мы привыкли, что наши жизни находятся под угрозой. Я тебя понимаю!

У Рона мнение с ними не совпадало. Ему приключений хватило на всю жизнь.

— Когда-нибудь я разбогатею так, что никаким Малфоям не снилось! — грезил вслух Уизли. Конечно, он шутил, но в каждой шутке, как говорится… — И дом у нас будет не хуже. Конечно, нам понадобятся домовые эльфы, но я, разумеется, разрешу тебе, Гермиона, давать им отпуска и выплачивать жалование. А ещё у тебя будет большая библиотека. Ты же об этом мечтаешь?

Гермиона на это только качала головой и целовала своего рыжего ворчливого мечтателя. Она пока не думала о будущем доме, но ясно понимала — домоседки из неё не выйдет. И никакая библиотека тут не поможет.

Наконец Рон вдоволь нагляделся на отплясывающих румбу скелетов и с траурным видом поплёлся к дверям «Флориш и Блоттс».

Внутри было не продохнуть, и так же шумно, как на улице. Дети и родители оккупировали книжные стеллажи в поисках учебников на будущий учебный год. Вокруг прилавка трижды петляла очередь. Счастливая продавщица подмигивала покупателям и вкладывала в корзинку с покупками цветной вкладыш на приобретение перьев «Писарро».

Гермионе пришлось силой проталкиваться к стенду.

Рон выпустил её руку, сжав напоследок, и жалобно пробормотал:

— Ну и денёк сегодня. Я подожду тебя снаружи?

Грейнджер даже немного обрадовалась. Без Рона она с удовольствием выберет себе книгу, и никто не будет стоять над душой и торопить.

— Купить тебе взрывной попкорн? — беспомощно предложил Уизли.

— Да, да, — откликнулась Грейнджер. Как это бывало у Гарри при появлении Джинни на горизонте, у Гермионы при виде стольких любопытных книг всё остальное теряло свою значимость. Но она всё-таки оглянулась и добавила: — Это было бы здорово!

Уизли искренне улыбнулся.

Когда Грейнджер почти скрылась в толпе, оттеснённая покупателями, то неожиданно с теплотой подумала, что Рон — отличный друг. И тут же что-то неприятное кольнуло Гермиону в сердце, но она отмахнулась от всплывших мыслей и решила обязательно подумать об этом позже. Наверное, всё дело в том, что в последнее время она устала до чёртиков.

Гермиона заинтересованно разглядывала книжные полки раздела Защиты от тёмных искусств и вдруг увидела стоящего между стеллажами Теодора Нотта. Бывший однокурсник скептично оглядывал полки с учебниками.

Переступив с ноги на ногу и решив, что нет ничего дурного в том, чтобы с ним поздороваться, Гермиона двинулась вперёд.

— Привет, — сказала она, взяв с полки первую попавшуюся книгу.

Тео лениво перевёл взгляд на Гермиону.

— Здравствуй, — сухо отозвался Нотт и отвернулся.

Гермиона немного покачалась на каблуках взад-вперёд, заглядывая ему через плечо. Учебник, который выбрал Нотт, совершенно не стоил своей цены. Как это бывало с ней и раньше, Грейнджер не могла спокойно относиться к происходящей в мире несправедливости, даже такой.

— Не советую брать. Очень непопулярные теории, а взмахи палочкой проиллюстрированы недостаточно точно. Поверхностное описание курса.

Гермиона прикусила язык, поняв, что в ней поднимает голову школьная зануда. Но Тео положил томик на место и хмуро спросил:

— А какую посоветуешь?

— О! — лицо Гермионы просияло. Гарри и Рон никогда особо не прислушивались к её советам в плане литературы. Главные критерии для них всегда были одни и те же: простота и краткость изложения. Грейнджер с радостью порекомендовала Нотту «Великолепные контрчары от Фабби Тэппет» и осторожно поинтересовалась:

— А для чего тебе учебник по ЗОТИ?

Тео словно с неохотой зашевелил губами.

— Наверное, потому что на седьмом курсе нас учили тёмным искусствам, а не защите от них...

Гермиона нахмурилась. Только теперь она заметила, что вид у Тео был какой-то подавленный. Даже ярко-синие глаза, казалось, потускнели.

Нотт никогда не опускался до того, чтобы дразнить её в школе даже на младших курсах, и казался ей вполне безобидным. Ему было удобно не замечать присутствие Грейнджер в классе.

— Спасибо за совет, — буркнул Теодор, натянув капюшон до самых глаз. Он расплатился на кассе и быстро покинул магазин.

Грейнджер вышла вскоре после него и передала купленные книги ожидавшему у входа Рона.

— Ты видела? — оживлённо спросил Уизли, отправив в рот горсть попкорна.

— Что именно?

— Парой минут раньше тебя отсюда вышел Нотт. Помнишь такого? Ну и тухлый вид у него был, небось, худо этому слизняку сейчас приходится.

— А что такое?

Уизли хмыкнул.

— Ты не слышала? Ещё в июньском «Пророке» писали, что его папаша оказался за решёткой Азкабана. Ну и поделом! Да он едва не угробил Луну в Отделе тайн! Ты всё купила? А это что такое? Вкладыш на вкусные перья? Здорово! Пойдём купим парочку.

— Тебе-то зачем? — рассеянно произнесла Гермиона. Ей вдруг стало безумно жалко бывшего однокурсника. Что-то печальное и тоскливое было в его беспокойном затравленном взгляде, теперь Гермиона это поняла. И в том защитном жесте, когда Теодор натянул капюшон, чтобы его больше никто не узнал. Похоже, Нотта страшило навязчивое внимание.

Жизнь у чистокровных волшебников, поддерживавших Волдеморта, теперь не сахар. Чего не скажешь о других семьях, например, Уизли.

— Как зачем?! — громко сказал Рон и поцеловал задумавшуюся Гермиону в макушку. — Они же невероятно сладкие!