Аромат кофе (гет)

Зачастую выбор мы делаем лишь однажды, а потом всю жизнь разбираемся с его последствиями.

Вторник приближался с неторопливостью черепахи… по крайней мере так казалось Альбусу. И когда стрелки на часах встали как надо, а дверной колокольчик огласил дом веселым звоном, он сорвался с места навстречу Гермионе.

— Вот это энтузиазм, — удивленно воскликнула она, увидев Альбуса на пороге. — С добрым утром.

— С добрым. Я готов, — посторонился он, впуская Гермиону в дом.

— Вижу-вижу, но не будет ли тебе жарко в мантии?

— Я думал, это обязательный элемент гардероба, — чуть растерянно отозвался он, оттягивая полы строгой мантии. — Мне ее снять?

Гермиона внимательно взглянула на едва заметно расстроившегося Альбуса и отрицательно покачала головой:

— Нет, не надо. Так даже лучше, в полной мере почувствуешь себя сотрудником Министерства. Зачерпнув летучего пороха, надо четко сказать — Министерство Магии. И тебя перенесет прямо в Атриум, где я буду ждать. Все понял?

— Да.

— Тогда смотри внимательно и повторяй в точности за мной.

Гермиона шагнула в камин и, бросив под ноги горсть летучего пороха, произнесла:

— Министерство Магии.

Взметнувшееся ввысь зеленое пламя поглотило ее фигуру, и камин вмиг стал пустым. Альбус сглотнул и, вытерев вспотевшие ладони о брюки, зачерпнул летучий порох из банки, стоявшей на каминной полке.

Путешествие по каминной сети было привычным делом, вот только сегодня он впервые окажется в абсолютно незнакомом месте. Если раньше путешествия заканчивались либо в Норе, либо в доме одного из родственников, то теперь перед глазами настороженного Альбуса открылся совершенно потрясающий вид. Полукруглый огромный зал уходил ввысь на десятки футов, стены прорезали стрельчатые окна, стекла которых были забраны свинцовыми переплетами.

— Это все иллюзия, наложенная волшебниками. На самом деле мы глубоко под землей, а это все только для того, чтобы никто не чувствовал себя здесь неуютно, — пояснила Гермиона правильно истолковав ошарашенный взгляд Альбуса. — Давай пройдем, чтобы не создавать толчею.

Направившись к столику, за которым сидел подтянутый моложавый колдун, Альбус вопросительно уставился на Гермиону.

— Положите вот сюда вашу волшебную палочку, — не отрываясь от толстого журнала учета посетителей, как сообразил Альбус, проговорил волшебник. — Имя и цель визита.

— Альбус Северус Поттер, экскурсия, — ответила за него Гермиона. — Альфред, он со мной.

— Доброе утро, мисс Грейнджер, — оторвавшись от своего журнала, улыбнулся Альфред. — Доброе утро, мистер Поттер.

Альбус кожей почувствовал любопытство волшебника, когда тот возвращал ему палочку.

— Ваш отец был выдающимся аврором, мистер Поттер. Думаю, вам будет интересно взглянуть на то место, где он работал.

— Э… спасибо, сэр, — замешкался он, пытаясь подобрать нормальный ответ. — Это будет очень познавательно.

— Удачного вам дня.

— Спасибо, Альфред, — Гермиона с улыбкой кивнула и увлекла Альбуса за собой в сторону лифтов.

Альбус с интересом рассматривал все, что встречалось на его пути. В столь ранее время в Атриуме еще не было столпотворения, которое обычно случалось за считанные минуты до начала рабочего дня, и оформление фонтана Единства можно было рассмотреть без помех.

К огромному удивлению Альбуса, фонтан оказался совсем не таким, каким он его себе представлял. И даже картинки в познавательных буклетах и на колдографиях Ежедневного пророка не передавали и сотой доли его простоты. Огромный мраморный куб черного цвета: ни букв, ни знаков, только крошечная искра света, пульсирующая внутри сооружения, словно в такт сердцу любого, кто приближается к нему.

— Впечатляет? Меня первое время он подавлял, все время казалось, что кто-то пытается дозваться на помощь изнутри, — шепотом пояснила Гермиона, кладя руку ему на плечо. — Не знаю, но каждый раз, как я на него смотрю, у меня мурашки бегут по коже.

— Завораживает, — спустя несколько мгновений признал Альбус, не отводя глаз от загадочного мерцающего света внутри черной глыбы. — А кто автор этой скульптуры?

— Луна Скамандер, правда, тогда она была еще Лавгуд, — тут же поправила себя Гермиона. — Это единственная ее работа, но знаешь, я уверена, никто не сможет забыть творение ее рук.

— Я думал, она работает в Отделе Тайн. Разве они занимаются подобным?

— Насколько мне известно — нет, но Луна всегда была особенной.

Альбус порылся в карманах и вытянул пригоршню золотых монет, которые и высыпал в фонтан.

— Отец говорил, что в свой первый поход в Министерство сделал именно так, сказал, это принесло ему удачу на слушании.

— Хорошая примета, — Гермиона улыбнулась и тоже вытянула пару монет, бросив их к тем, которые уже лежали на мраморном дне бассейна. — На удачу. А теперь идем, Ал, мы опаздываем.

Лифт с лязганьем унес их вниз. На каждом уровне волшебники, которые зашли вместе с ними, покидали лифт и устремлялись на свои рабочие места.

— Добрый день, Гермиона, — поздоровался внушительный мужчина в форменной мантии. — Смотри, если так пойдет и дальше, ты скоро и спать будешь на работе.

— Не смеши меня, Энтони. Здесь не настолько уютно, как у меня дома, — отшутилась она. — Ал, это Энтони Голдстейн, он мой коллега. Энтони, это Альбус Поттер.

— Поверь, я узнаю его даже, если бы ты не назвала фамилию, — рассмеялся тот. — Ты похож на отца, Альбус. Я когда-то состоял в Отряде Дамблдора, который создал твой отец с друзьями. Рад с тобой познакомиться.

— Я тоже, мистер Голдстейн.

— Уровень два, Департамент магического правопорядка, — в кабине раздался приятный женский голос.

— Нам выходить, — пояснила Гермиона, направляясь к открывающимся дверям лифта.

— Мне сейчас надо в Аврорат. Я к тебе позже зайду, Гермиона, надо обсудить сегодняшнее слушание.

— Хорошо, — кивнула Гермиона, и Энтони стремительно зашагал в самый крайний справа от лифта коридор. — Предлагаю для начала занести вещи в мой кабинет, а потом тоже навестить Аврорат, если тебе интересно.

Она вопросительно посмотрела на Альбуса, и тот энергично закивал, соглашаясь с ее предложением.

Административные службы Визенгамота располагались во втором слева ответвлении коридора, о чем сообщала золотая табличка с выгравированным весами, замершими на острие волшебной палочки. Массивные двери из темного дерева открылись только после того, как Гермиона прикоснулась к ним своим жетоном.

— Обычно здесь сидит дежурный, который ведет учет всех, кто посещает наш отдел. Но мы с тобой прибыли почти на час раньше времени, поэтому и приходится преодолевать первичную проверку.

Свои пояснения она продолжила сразу же, стоило им переступить порог отдела.

— Подобные меры предосторожности были введены сразу же после войны, учитывая прошлый печальный опыт. И пусть у нас уже столько лет все тихо и спокойно, но меры предосторожности остаются по-прежнему на высшем уровне. Как говорил покойный Грозный глаз…

— Постоянная бдительность, — подхватил Альбус.

— Верно. Вот мы и пришли, — Геримона распахнула перед ним двери просторного кабинета, освещенного льющимся сквозь прикрытые легкими шторами окна солнечным светом.

— У тебя здесь очень уютно, — осмотревшись, отозвался он.

— Еще бы, — усмехнулась она, — столько времени, сколько я провожу здесь, я, наверное, и дома не бываю. Вот и пришлось превратить в небольшой филиал дома рабочий кабинет. Присаживайся, а я сейчас быстро заберу документы и почту. А потом пойдем, сходим с тобой в Аврорат.

— Хорошо.

Гермиона стремительно скрылась за дверью, а он принялся неторопливо обходить ее кабинет. Все здесь дышало спокойствием и уютом. У самого окна стоял массивный письменный стол, на котором был идеальный порядок. Немногочисленные папки аккуратно лежали стопкой в углу. В практичном органайзере маггловские ручки и карандаши стояли вперемешку с перьями, а солнечный луч, дробясь в хрустальной крышке чернильницы, заливал яркими брызгами весь потолок и часть стены у дивана. Массивные книжные полки занимали всю левую от двери стену. Толстые книги в кожаных переплетах соседствовали с уже виденными прежде строгими папками, а свитки хранились в специально отведенном для них месте. И Альбус мог поспорить, что Гермиона даже с закрытыми глазами найдет нужную ей книгу на этих многочисленных полках. Правая сторона кабинета была полностью отдана под зону отдыха: тут уютно расположились два кресла и диван с кофейным столиком между ними.

Альбус задержался у полок, не торопясь следовать совету Гермионы, и принялся изучать стоявшие на них книги. Большая их часть была по магическому праву, отдельно стояли своды законов и реестров. И, к огромному его удивлению, тут было предостаточно маггловской литературы по юриспруденции. Вытянув одну из книг, он уселся на диван и принялся от скуки ее листать.

— Прости, я задержалась, — оторвал его от чтения голос вошедшей в кабинет Гермионы. — Ты не сильно здесь скучал?

Альбус поднял на нее отрешенный взгляд и только спустя пару мгновений понял, кто стоит перед ним. Мыслями он был по-прежнему в книге, продираясь через непонятную терминологию.

— Я не услышал, как ты вошла.

— Ничего страшного. Что читаешь? Уголовное право магической Англии?

— Ничего, что я без спросу взял? — Альбус виновато взглянул на нее.

— Глупости, если что заинтересует, не стесняйся спрашивать. Книга достаточно специфическая, но интересная, — она с сомнением посмотрела на него, прикидывая что-то в уме. — Правда, рановато тебе подобным интересоваться.

Сложив папки и ворох писем на стол, Гермиона решительно хлопнула в ладоши.

— Так, откладывай свое чтение, мы идем в гости к аврорам. Процесс допроса я тебе не покажу, конечно же, об этом можешь даже и не думать. А вот рутинную работу — почему бы и нет.

Они направились к выходу из Отдела Визенгамота и направились к точно таким же дверям, перед которыми замер стажер, облаченный в алую мантию аврората.

— Мисс Грейнджер, — почтительно поздоровался он, мигом распахивая перед ними дверь.

— Доброе утро, Стэнли. Мы буквально на десять минут.

— Конечно.

Гам, стоявший в Аврорате оглушил Альбуса с первого же шага. Казалось, что тут одновременно говорят два десятка человек, каждый из которых желает, чтобы услышали именно его.

— К этому просто надо привыкнуть, — понимающе кивнула Гермиона. — Нам сюда.

В месте, где коридор расширялся, образовывая просторный холл — такой же, как и в отделе у самой Гермионы — высился еще один обелиск, за которым, занимая всю стену, висели сотни колдографий. Альбус вначале непонимающе взглянул на молчащую Гермиону, а потом нерешительно шагнул вперед.

— Это… — голос внезапно отказался ему повиноваться, когда из разнообразия колдографий глаза выхватили знакомые черты.

— Это мемориал всем тем, кто погиб, исполняя свой долг, — пояснила Гермиона.

Он не отрываясь смотрел на отца, пытаясь воскресить в памяти каждую его черту. Здесь, в алой форменной мантии, отец казался каким-то чужим, словно перед Альбусом открылась другая сторона человека, которого, как ему казалось, он хорошо знал. Не было привычной грустной улыбки в глазах, легкой расслабленности, присущей ему дома. Колдограф запечатлел его совсем иным — острый взгляд ледяных глаз, казалось, вспарывал внутренности и без всякой легиллименции выворачивал мысли сокровенным наружу, а складка у рта придавала улыбке едва заметную горечь. Расправленные плечи не давали даже намека на привычную, знакомую по сотням вечеров мягкость, а наоборот — внушали опасение.

Такого отца Альбус не знал и очень жалел, что уже никогда не сможет узнать.

Где-то здесь должен был находиться и дядя Рон, но, сколько бы он не всматривался в изображения рыжих авроров, ни один из них не казался похожим на маму, а ведь поговаривали, что они были достаточно похожи.

— А где Рон Уизли? — так и не найдя нужного человека, спросил он, оборачиваясь к Гермионе.

Та стояла, молча смотря в холодные глаза Гарри Поттера, и, казалось, даже не слышала заданного Альбусом вопроса. Немигающий, направленный куда-то вглубь себя взгляд озадачил его — такой Альбус видел ее впервые.

«А вот и нет, — тут же всплыл в голове случай многолетней давности. — Такое бывало и прежде, стоило ей вспомнить что-то из прошлого».

Гермиона вздрогнула, словно выходя из оцепенения, и поспешно вытерла глаза, хотя Альбус бы ни за что не признался, что видел, как хваленая выдержка Гермионы Грейнджер дала трещину.

— Что ты спрашивал?

— Я не смог найти дядю Рона, — отозвался он, сделав вид, что все нормально.

— Он вон там, — она указала на один из портретов у левого края, и Альбусу пришлось перейти поближе, чтобы лучше рассмотреть.

Жизнь не принесла Рону Уизли ни желанного богатства, ни долгожданного счастья. Пережив лучшего друга ровно на один день, он последовал за Поттером и дальше, как делал это всю сознательную жизнь. Наверное, в этом была какая-то ирония — жить в тени славы лучшего друга и точно так же умереть.

Аккуратная рыжая бородка обрамляла веснушчатое лицо улыбчивого мужчины, а голубые глаза так и не утратили присущей им беззаботности, только где-нигде в волосах проглядывалась ранняя седина — единственное, что несло в себе отпечаток пережитой войны. Если виски Гарри Поттера были щедро усыпаны серебром седины, то в огненных волосах Рона она казалась скорее иллюзией, чем правдой.

— Кто из них решил идти в Аврорат? — неожиданно даже для себя спросил Альбус.

— Этого всегда хотел твой отец, — подумав, отозвалась Гермиона. — Он с пятого курса заболел им и шел к своей цели вопреки всему, — грустная улыбка скользнула по ее губам. — Все время приговаривал — куда нам еще идти, имея за плечами такой багаж знаний.

— А ты? Почему ты не пошла с ними?

— Я? Я устала от войны, — как-то чересчур резко произнесла Гермиона.

Альбус недоверчиво посмотрел на нее, но промолчал. Кто он такой, чтобы лезть в душу к другому человеку?

— Хочешь заглянуть в кабинеты? Мы можем навестить моего хорошего знакомого Дина Томаса. Он старший аврор, думаю, сможет рассказать тебе много чего интересного об этой работе… и о Гарри.

— Нет, наверное, не стоит, — осторожно отказался Альбус. — Думаю, на сегодня с меня хватит впечатлений.

Ему, возможно, показалось, но Гермиона облегченно вздохнула, услышав эти слова. И заторопилась к выходу, словно ей на плечи давили стены Аврората.

Остаток дня он провел в кабинете Гермионы, отказавшись возвращаться домой. Поднимая глаза от книги по истории права, он с интересом поглядывал на Гермиону, погруженную в работу. Возможно, кому-то это и могло показаться скучным, но Альбусу нравилось наблюдать за другими людьми, подмечая каждое их движение, каждую незаметную деталь, чтобы потом, на основании полученных данных, иметь возможность составлять собственное мнение о них.

Очень хотелось усесться рядом с ней и смотреть, как она записывает что-то аккуратным почерком на листы пергамента, как задумчиво хмурится, листая своды законов, как прикусывает губу, когда что-то настораживает ее. Наблюдая за работающей Гермионой Грейнджер, Альбус впервые узнал, что значит быть полностью увлеченным своей работой. И ему захотелось того же.

— Гермиона? — дверь распахнулась и на пороге появилась миловидная индианка. — О, прости…

— Ничего страшного, Парвати. Знакомься, это Альбус Поттер.

— Какая встреча! — певуче произнесла та, тепло улыбаясь. — Мы учились с твоим отцом на одном факультете. Гриффиндор, верно?

Альбус вымученно улыбнулся, бросая на Гермиону жалобный взгляд.

— Нет, мэм, я студент Слизерина.

— О… — растерянно протянула Парвати.

— Ну и чего вы все так цепляетесь к этим факультетам? — весело спросила Гермиона, разбивая сковавшее комнату напряжение.

— Да-да, конечно же! — подхватила та, задорно смеясь. — Я пришла напомнить, что сегодня ровно в одиннадцать открытое слушанье по делу Смитов. И ты собиралась на него пойти.

Гермиона рассеянно кивнула, сверяясь с расписанием в ежедневнике, а потом перевела смущенный взгляд на Альбуса.

— Не знаю, будет ли тебе это интересно, Ал. Может…

— Нет-нет-нет! Вряд ли мне еще хоть раз доведется увидеть заседание Визенгамота вживую.

— Соверши что-нибудь, и его соберут специально для тебя, — пошутила Парвати, за что и получила наигранно-строгий взгляд Гермионы.

— Не учи ребенка плохому, он только жить начинает, а что ты ему за установку даешь?

— Я не ребенок! — тут же вскинулся Альбус.

— Да-да, но и до взрослого тебе пока еще далеко, — подколола его Гермиона, собрав бумаги в аккуратную стопку. — Думаю, тебе будет познавательно взглянуть на работу правосудия в действии. А то одна теория, — она выразительно посмотрела на разложенные на журнальном столике книги, — никогда не бывает полной.

— Спасибо! — Альбус едва сдержал порыв броситься к ней и крепко обнять. Сегодня, словно в дне чудес, все его желания исполнялись.

— Девятый зал, если что, — уже из-за своего рабочего стола в приемной проговорила Парвати.

— Спасибо.

Заседание показалось Альбусу скучным — слишком много непонятных слов неслось и со стороны обвинения, и со стороны защиты. Он крутил головой, пытаясь уследить за ходом развернувшейся дискуссии, и совершенно не заметил, как творившееся в зале действо увлекло его. Впервые в своей жизни он видел нечто подобное. С одной стороны, это было немного похоже на то, как бабушка Молли разбиралась в ссорах между ними. Она всегда выслушивала каждого и лишь потом выносила свой приговор. С другой стороны, никто и никогда не защищал их перед суровым взглядом бабушки Молли, и они могли рассчитывать только на себя. Но ведь никто и не обвинял специально, приводя весомые аргументы… В любом случае, то, что творилось сейчас в зале заседаний, было намного сложнее того, с чем прежде доводилось сталкиваться Альбусу. И эта сложность манила своей неразгаданной тайной.

— Что-то ты совсем притих, — озабочено взглянула на него Гермиона, когда они покидали помещение. — Сильно устал? Давай сходим в кафе, пообедаем…

— Знаешь, я… я никогда не думал, что все происходит именно так.

— Что происходит? — с любопытством спросила она.

— Я раньше представлял себе твою работу совсем иначе. Думал, что ты просто зачитываешь обвинение и все. Мне казалось, что в этом нет ничего сложного и что обвиняемые зачастую всегда виноваты, а ты просто назначаешь им наказание, которым они должны будут искупить свою вину.

— Видишь ли, до того, как определить формулировку обвинения, я должна найти весомые доказательства их вины, иначе чем же я буду отличаться от простых волшебников, готовых обвинить любого, кто хоть чем-то вызвал их подозрения? Правосудие должно доказать вину, и лишь потом вынести приговор. Это и есть главная составляющая нашей работы, Ал.

Так, разговаривая, они дошли до небольшого кафе в маггловской части Лондона. Он все задавал и задавал вопросы, проясняя для себя непонятные моменты слушания. Гермиона, как это бывало всегда, когда они затрагивали интересные темы, оживилась, глаза ее заблестели воодушевлением, совсем как на старых фотографиях. И Альбусу внезапно очень захотелось, чтобы она всегда оставалось такой, как сейчас — увлеченной, с легким румянцем на щеках, живой.

* * *

Отмечая в бланке дополнительных дисциплин выбранные пункты, Альбус не раздумывал ни минуты: перо так и порхало по пергаменту, проставляя отметки.

— Маггловедение? — удивился Скорпиус, перегибаясь через стол и заглядывая в листок. — Я думал, у тебя с этим нет никаких проблем.

— А их и нет, — рассеянно отозвался тот.

— Тогда зачем?

— Считай, что я сделал выбор с перспективой на будущее.

— О, Мерлин, — закатил глаза Малфой, — ты так и не оставил свои бредовые мысли, чтобы заранее выбрать профессию? Это же смешно! Нам еще можно целых два года об этом не думать. Так зачем настолько усложнять себе жизнь?

Альбус отложил в сторону пергамент и задумчиво посмотрел на друга. Этот разговор напомнил ему точно такой же, состоявшийся перед летними каникулами.

— Вот скажи, неужели тебе не интересно уже сейчас определиться с тем, чему ты посвятишь свою жизнь?

— Мне? Совершенно не интересно. Тем более, что от моего решения, на самом деле, будет не так уж и много зависеть.

— Вздор!

— С моего отца станется запихнуть меня в Мунго только для того, чтобы чуть улучшить репутацию нашей семьи. Поэтому я не имею ни малейшего желания тратить свое время на всю эту ерунду.

— Ладно, — сдался Альбус, признавая некий резон в доводах Скорпиуса. — Что ты там выбрал? Наверное, что-то из разряда УЗМС и Прорицаний? Мама рассказывала, что дядя Рон поступил в свое время именно так.

— Рон Уизли? — скривился Скорпиус. — Наслышан, наслышан о нем, отец говорил, что он был непроходимым тупицей…

— Не больше, чем дружки твоего папочки, — парировал Поттер.

— Угомонились оба! — прикрикнула на них староста, вручив расписание. — И как вас только угораздило подружиться?!

— Само собой получилось, — недовольно буркнул Малфой, обменявшись сердитыми взглядами с Поттером.

— Так что ты выбрал, Малфой? — уже спускаясь в родные подземелья за учебниками, вновь спросил Альбус.

Скорпиус все еще сердито хмурился, но воспитание не позволило проигнорировать вопрос. Тем более не очень-то и хотелось ругаться из-за давно минувших дел и историй, в которых когда-то были замешаны их отцы.

— Ты угадал — УЗМС и Прорицания, а еще Руны и Нумерологию. Должны же у нас быть общие предметы, чтобы мне было, у кого списывать.

— Неплохой выбор, если не брать в расчет Прорицания. Может, одумаешься? — не слишком веря в успех, спросил Альбус.

— Мне просто необходим еще один предмет, помимо Истории Магии, где я смогу отдохнуть.

— Как знаешь.

День пролетел незаметно и лишь вечером в общей гостиной Скорпиус все же спросил, не справившись с собственным любопытством:

— Так кем ты решил стать? — он удобно устроился в кресле и не сводил горящих любопытством глаз с лица друга, погруженного в очередной талмуд. — Твое последнее письмо было совсем не похоже на обычные отписки, которые ты слал мне все лето. Что ты для себя выбрал, Альбус?

— Я нашел то, ради чего готов трудиться не покладая рук, — несколько туманно отозвался Альбус, даже не подняв глаз от книги.

— И что это?

— Правосудие.

— В смысле, Визенгамот? — недоверчиво переспросил Малфой. — Ты что, хочешь потратить лучшие годы своей жизни за чтением старых законов, разбираясь в вечных тяжбах?

— Да, именно этого я и хочу.

И Скорпиус замер, опасаясь пошевелиться, ведь впервые в жизни в глазах Альбуса Поттера появилось что-то еще, кроме удивительного спокойствия. Впервые в жизни в них горел огонь принятого решения.