Свет в окне напротив (гет)

Не останавливаясь, я прошёл переулок насквозь, свернул за угол и аппарировал на крыльцо чёрного хода… Мордредовы конспиративные игры! Сбросил пакеты на пол и, наконец, достал палочку. «Хоменум Ревелио!»

Один человек. В гостиной.

Семь ступенек. Ещё семь. Параноик! Зачем понадобилось запирать дверь внутри дома, защищённого всеми возможными средствами? Да открывайся уже!

Окно напротив сияло ярким тёплым светом. Шторы были задёрнуты неплотно.

Гермиона Грейнджер разбирала вещи. С тем сосредоточенным выражением лица, которое появлялось у неё в минуты решения достаточно сложной задачи…

Кажется, всё в порядке. Во всяком случае, существенных изменений я не заметил. Кожа стала смуглее, волосы выгорели на солнце, и каштановый превратился в ярко-медный. Очевидные вещи. В Австралии лето. Они месяц провели на пляжах… Они. Так. Что я собирался делать? Да, надо вернуться в кухню, разобрать пакеты с едой.

Из сумки Грейнджер показался край крупного плоского предмета. Опять таскала с собой чей-то портрет? Она с явным отвращением взглянула на непонятную вещь и извлекла её целиком. Ярко раскрашенная доска. Вероятно, чей-то не слишком удачный подарок на память. Важнее то, что на сумке заклятие незримого расширения, а значит, с магией у Грейнджер всё в порядке.

Где-то на улице грохнул залп салюта. Лондонцы неутомимы в изобретении праздников!

Грейнджер обернулась к окну. Улыбнулась. Я поймал её взгляд. Радости в нём не было. Усталость, огорчение и что-то неприятно знакомое. Очень знакомое: упрямая убеждённость в собственной правоте. Что ещё могло случиться? И где её хвалёные друзья? Разве у нормальных людей не принято встречать близких, вернувшихся из долгого путешествия? Смотреть фотографии, получать сувениры? А Уизли? Не то чтобы я жаждал его увидеть, но…

Грейнджер подошла к окну. Я инстинктивно отступил в тень. Но она всего лишь подняла раму и снова ушла вглубь комнаты. Сейчас ещё и простынет, глупая девчонка. Опять начнет пить эту магловскую гадость… У Малпеппера, кстати, закончилось даже Бодроперцовое. Надо будет выслать ему партию.

Я зашторил окно и вышел из лаборатории. В кладовой не было света, но мне всегда удавалось найти здесь всё, что угодно. Даже с закрытыми глазами.

Когда я впервые понял, что хочу заниматься именно зельями? В тот день, когда впервые увидел мать за работой. Это было красиво. В этом была тайна. И сила.

Когда Дамблдор спросил: «А что я получу взамен?» — я с ужасом ждал приказа навсегда оставить зельеварение. Смешно. Разве мог Альбус поступить так недальновидно?

Так. Вот оно — Бодроперцовое. Две коробки. На следующей неделе надо будет ещё сварить модифицированного Укрепляющего для Хогвартса. Минерва заказывает его в марте, но в прошлом году мадам Помфри не хватило запасов…

…А Грейнджер однажды сказала Поттеру, что дружба важнее волшебства. Смею надеяться, что теперь друзья уже собрались своим тесным кружком, выслушали короткий рассказ мисс Защитницы эльфов про поездку и длинный — про её новое судьбоносное решение…

Бодроперцовое заняло своё место на столе для доставки заказов, а я не удержался и снова выглянул в окно.

Грейнджер по-прежнему была одна. Сидела на полу перед сумкой, вертела в руках небольшой бумажный прямоугольник. Фотография? Да, фотография. Прикоснулась к ней, будто погладила. Родители? Разве она не собиралась вернуться с ними? Не удалось решить вопрос с документами? Или зелье дало откат? Исключено. В письме она ясно дала понять, что план сработал. Разве что отсроченная реакция? Нет. Не похоже. Грейнджер всего лишь расстроена, но не в отчаянии.

Да что же это такое? Торчу у окна, подглядываю, как мальчишка. Крупный специалист по эмоциям Гермионы Грейнджер! Кстати, меня дожидается отчёт об использовании зелья. Можно сходить за ним прямо сейчас и выяснить всё, что интересует.

«О, профессор Снейп, вы караулили меня всё это время? Как мило! Вот мои записи, вот моя благодарность, и шагайте отсюда к… Поттеру!»

Отправиться к Поттеру? Как скажете, мисс Грейнджер.

Через десять минут я аппарировал в сквер у площади Гриммо. Дверь распахнула миссис Поттер. На её лице проступило вежливое недоумение:

— Профессор Снейп? Мы ждали вас завтра.

— Я не займу много времени.

После секундного замешательства, меня всё же впустили внутрь.

— Гарри в столовой. Прошу вас, проходите. Извините, у меня цыплёнок в духовке, — миссис Поттер умчалась в кухню, одарив меня многозначительной улыбкой. Ещё бы. Старина Снейп докатился до того, что навязывает свое общество. Смех, да и только.

В коридоре второго этажа стало понятно, что улыбка означала кое-что другое. Но уходить было поздно.

— Добрый вечер, господа, — произнёс я, входя в памятную комнату.

Стол вернули на место, раму от портрета унесли, но проплешину на паркете устранять не стали. Героический книззл мирно дремал на буфете. В самом буфете рылся Поттер, а на диване вольготно раскинулся Рональд Уизли. Браво, Снейп! Блестящее попадание в глупейшую ситуацию.

— О! Здравствуйте, профессор, — Поттер вынырнул из-за дверцы буфета с чашками в руках и преувеличенно восторженно сообщил: — А мы тут… То есть… как вы здорово угадали! Рон вернулся! В смысле, с Гермионой…

Он замолк, подыскивая безопасные слова.

— Вижу. С благополучным возвращением, мистер Уизли. Давно прибыли?

— Пару часов назад, — невнятно ответил тот. — Проводил Гермиону и решил зайти к Гарри.

Рот мистера Уизли был занят большим куском яблока, а его мозг в это время активно решал: нужно ли при моём появлении вставать? Впрочем, судя по статичному положению тела в пространстве, проблема представляла чисто теоретический интерес.

— Ясно. Мистер Поттер, понимаю, что не вовремя, но у меня изменились планы на ближайшее время. У вас, как я понял, тоже. Хотел передать обещанные конспекты. Судя по тому, что вы сумели использовать мои записи в учебнике зельеварения, это вам тоже пригодится. Здесь все семь курсов.

Я протянул ему стопку тетрадей. Поттер взял их едва ли не со священным трепетом.

— Я… мне… спасибо, профессор.

— Не о чем говорить, — ответил я Поттеру и, чтобы не продолжать обмен любезностями, обратился к его приятелю:

— Как вам Австралия, мистер Уизли?

— Отлично, — отозвался он, наконец-то закончив жевать и размышлять. — То есть, сначала всё было плохо, потом зелье сработало, и всё стало хорошо. И даже больше. А ещё кайтинг! Это даже круче, чем квиддич!

Свой подробный отчёт Уизли подкрепил яркими зрительными образами. Я узнал, как подтягивать планку в зените, увеличивать тягу и скользить вдоль края ветрового окна. Именно это меня всегда интересовало. Крайне полезная информация.

Распахнулась дверь, в комнату вошла миссис Поттер с подносом в руках.

— Так и знала, — возмущённо сказала она. — Мальчики, на вас совершенно нельзя рассчитывать. Гарри, я просила тебя достать сервиз, помнишь? Рон — вставай, разрезай пирог. Извините, профессор, сегодня всё шиворот-навыворот, чай раньше ужина, и всё из-за моего братца.

— Не стоит беспокоиться, миссис Поттер, мне уже пора, — попытался отказаться я.

Но Джинни Поттер была неумолима.

— Даже слушать не хочу! Планы всегда можно поменять. Например, у нас на сегодня был запланирован романтический вечер, а вместо этого из камина без предупреждения вывалился Рон. А уж если вы нашли время добраться сюда, то полчаса у вас точно есть. Рон ещё ничего толком не рассказывал. Разве вам не интересно послушать о своём зелье? Садитесь за стол!

Последняя фраза прозвучала как приказ. Я сел.

Поттер взглянул на меня весело и немного виновато. Развёл руками:

— Так и живём!

— Доминирование женщины ведёт к деградации семьи, — внезапно изрёк Уизли с тяжёлым вздохом.

Поттеры озадаченно переглянулись.

— Браво, мистер Уизли! — восхитился я. — В книжке прочитали? Похоже, вы всерьёз готовитесь к супружеской жизни.

— На войне и в любви все средства хороши, профессор, — добродушно отозвался он, отодвинувшись от стола вместе со стулом. — Вы знаете толк в войне, а я... — Уизли прервался, чтобы медленно и со вкусом потянуться. Его рубашка задралась, демонстрируя голый живот. Я поморщился. Уизли поймал взгляд, нагло ухмыльнулся и…

…— Ты гений, Рон. Ты понимаешь, что ты гений?! Это чудесно!

Гермиона Грейнджер смотрит с восхищением, под ярким солнцем волосы полыхают красно-золотым пожаром, но глаза сияют ещё ярче.

Тонкие руки обвивают мою шею и мягкие тёплые губы легко касаются моих губ. Долю мгновения я пытаюсь отстраниться, но потом прижимаю её к себе, провожу рукой по узкой спине, зарываюсь рукой в волосы…

…Кровь застучала в ушах, рука вцепилась в палочку.

Уизли мотнул головой, и воспоминание развеялось.

— … а я — в любви! — как ни в чём не бывало закончил он. — В мире должно быть равновесие… Эй, Джинни, нас выпнули в четыре утра. У меня есть шансы дождаться того, что так вкусно пахнет, или я не доживу и умру от голода?

Миссис Поттер одарила его выразительным взглядом, но ответила почти спокойно:

— Если не будешь нарываться на неприятности, то доживёшь… Профессор Снейп, не уходите, ладно? И не давайте ему рассказывать без меня. Не больше десяти минут, обещаю.

Она выпорхнула за двери.

Холодная волна окклюменции накрыла разум — почти забытое ощущение. Не давать Уизли рассказывать? С удовольствием. Могу наложить Силенцио. И Петрификус, чтобы наверняка.

«Вы думаете, что я должна помириться с Роном? Это нормально?»

Что я тогда ответил мисс Грейнджер? Кажется, обошёлся общими словами? Напрасно. Совершенно напрасно.

Тишину решил разрядить Поттер:

— Представляете, профессор, родители Гермионы решили остаться в Австралии.

— Угу, — Уизли налил себе чаю и водрузил себе на тарелку едва ли не половину пирога. — Оказывается, они всегда хотели туда уехать, а Гермиона лишь ускорила события. Они сразу это сказали, чуть ли не на следующий день, как всё вспомнили. Честно говоря, я был немного не в себе от этой новости, а Гермиона такая: «Всё нормально, Рон, успокойся»… А что нормального? После этого я старался бывать у них пореже.

— Как это «бывать пореже»? — удивился Поттер. — Вы жили не у Грейнджеров?

— Во-первых, они теперь насовсем Уилкинсы, — Уизли закатил глаза, — во-вторых, дом слишком маленький. Когда я заведу свой дом, он будет большим. Очень большим. Хотя бы таким, как этот. Гермионе, конечно, придётся нелегко, но она ведь женщина, куда ей деваться? Привыкнет.

Поттер осторожно поставил кружку с чаем подальше от себя и с недоумением уставился на Уизли. Не удержался и покосился на кота. Тот продолжал спать.

— Какая интересная тема, — процедил я. — Не останавливайтесь, пожалуйста, мистер Уизли!

Уизли не понял издёвки.

— А что? Я ей ещё в прошлом году говорил: «Зачем тебе эти ТРИТОНы? Кому ты хочешь что-то доказать?» Женщина должна быть в семье. Вон, Флер у Билла даже в Турнире участвовала, а теперь уже родила, слышали? Девчонку. Мама счастлива. Я думаю, у нас будет трое… Нет, лучше пятеро. Чтобы ни о какой карьере даже мысли не возникало.

Либо остатки мозга Уизли совсем ссохлись под австралийским солнцем, либо ссыхаться было нечему. От легилименции он не закрывался, но большую часть образов составлял кураж от собственных заявлений, возраставший с каждой фразой, стабильная антипатия к моей персоне, картинки на тему семейной жизни и… тот поцелуй. Наткнувшись на него пару раз, я оставил ментальные попытки разобраться в очередной метаморфозе рыжего недоразумения. Через пару минут сам всё выболтает.

А Уизли несло. Исчерпав примеры из жизни родни, он переключился на австралийский континент. Препарировался некий местный министерский работник, о котором я слышал первый и, надеюсь, последний раз в жизни.

— …Одна работа на уме, знает всё на свете и ещё маленько, но разве это жизнь? Сорок лет тётке, а она всё ещё одна. Не, кто-то когда-то у неё умер, двадцать лет оплакивает, остановиться не может, а заодно всех окружающих гнобит. Чтобы скорбь ярче ощущалась…

— Рон, — негромко позвал Поттер, стараясь не смотреть в мою сторону. — Остановись.

— Разве вам не интересно, мистер Поттер? — поразился я. — Дайте другу высказаться. Скажите, Уизли, а в ваши планы входит только размножение? Других жизненных целей вы не ставите?

— Почему? Ставлю. Буду работать, много работать. Магазин — занятие хлопотное, — воодушевился он. — И Гермионе найдется дело. Пусть ведёт бюджет, помогает в оформлении контрактов. Мы планировали расширить рынки сбыта. Можно будет прикупить лавочку в Хогсмиде. Дом выстроим. Мионе, конечно, еще надо подучиться… Ну, шить там, стирать, убирать, готовить… Да, особенно готовить. Пока у неё получается полная ерунда, — Уизли то ли хохотнул, то ли хрюкнул, — но это не страшно. Надо уметь прощать недостатки других...

Комната подёрнулась красной пеленой. Окклюменция разлетелась к Мордреду. Гаденыш!

— Даже вы не можете быть настолько идиотом, Уизли, — рявкнул я. — Грейнджер — одна из самых сильных волшебниц Британии! Она вытащила ваши с Поттером задницы из полусотни переделок, а вы теперь собираетесь запереть её на кухне и благородно простить за то, что она не умеет готовить?

Сердце отбивало бешеный ритм. Горло пульсировало болью. Я обнаружил, что когда-то успел вскочить на ноги, и теперь нависаю над Уизли, вцепившись в край столешницы.

— Знаешь, Рон, это действительно полная чушь, — Поттер тоже поднялся и взял Уизли за локоть. — Давай-ка, выйдем на пару минут, поговорим!

— Не нравится? — удивился тот и налил себе ещё чаю. — Ну и ладно. Каждому своё.

— Не трудитесь, мистер Поттер, — я вышел из-за стола. — Боюсь, не смогу составить вам компанию для ужина. Тошнит, знаете ли!

— Это всё возраст, — кивнул Уизли, лениво поднимаясь следом, — желудок слабый, колени ноют, скорость реакции уже не та…

Через мгновение моя палочка оказалась у его сонной артерии.

— Вы кретин, Уизли. Жаль, что месяц назад я не воспользовался случаем и не свернул вам шею!

Уизли преувеличенно медленно засунул руку в карман, вытащил свою палочку и разжал пальцы. Палочка с тихим стуком упала на стол.

— Без деревяшки — слабо? — ухмыльнулся он мне в лицо.

«Примитивная провокация», — успел подумать я, прежде чем ударил. Костяшки пальцев левой руки заныли, зато физиономия Уизли приобрела новые краски и очертания. Удивительно приятное ощущение. Уизли по-бычьи качнул головой и бросился на меня, молотя кулаками воздух. Я ушёл вниз и в сторону. Толкнул палочку в рукав. С разворота пнул в голень. Уизли взвыл, но устоял. В следующую секунду мне прилетел боковой. Рот наполнился кровью. Едва успел прикрыться локтем, чтобы избежать следующего удара. Наткнулся на край стола и едва не увяз в амортизирующих чарах. Поттер спасает фамильный фарфор Блэков и не лезет не в своё дело? Невероятно!

Уизли дал мне время оттолкнуться от вязкой преграды и снова пошёл в наступление. Напускная дурь исчезла. Драться он умел. От него расходились волны азарта и весёлой злости.

Уизли посмотрел мне в глаза, и я снова увидел Грейнджер. На этот раз она безмятежно спала на широкой двуспальной кровати, завернувшись в тонкое одеяло.

…Удар получился мощным. На лице Уизли проступило оглушённое выражение. Он покачнулся, отвёл руку, и я добавил апперкот. Три. Два. Один… Уизли грохнулся на пол и прикрыл глаза.

Вся схватка заняла не больше полминуты. Долохов бы одобрил.

Я покосился на Поттера, застывшего у буфета.

— Кажется, вам обоим достаточно, — выдохнул он, пытаясь незаметно спрятать палочку. Интересно, кого он страховал — Уизли или меня? Но выяснить это не удалось.

— Гарри Поттер! Немедленно! Открой! Дверь!

От Соноруса Уизлетты зазвенело в ушах. Видимо, у Уизли тоже. Потому что он очнулся и рванул меня за ноги. Я не удержал равновесие. Пол ощутимо приложился к левому уху, Уизли навалился сверху, сжал мою шею локтем и прохрипел в лицо:

— Поглядите-ка, Снейп, со всеми его хвалёными мозгами, разлёгся на полу с синяком в половину морды! Картина!

Хлопок аппарации и усилившиеся вопли миссис Поттер не дали мне дослушать речь до конца. Я сумел высвободить руку. Ткнул в глаза Уизли. Его хватка ослабла, я вывернулся из захвата и… ударился о зависшую над головой сковородку.

— Кричер не знает, кого спасать, хозяйка, — проскрипел домовой эльф Поттеров. — Кричер стукнет господина зельевара, а потом стукнет господина брата хозяйки.

— Не вмешивайся, Кричер, — просипел Уизли. — Джинни, не ори. Гарри, ну скажи ей. Это честная драка.

Судя по звукам, раздававшимся от двери, Поттеры не нашли единого взгляда на происходящее.

— Пусти, Гарри! Это мой брат!

— И мой… друг. Подожди… минуту, — сумел пропыхтеть Поттер. — Они… уже… заканчивают!

Хороший парень. Плевать, что сын Поттера.

Сковородка исчезла. Уизли снова навалился всем своим весом, заломил мне левую руку. Спасибо, что не правую: палочка бы сломалась.

— Не понимаю, что она в тебе нашла, — прохрипел он мне в ухо. — Но если ты за неё даже драться готов, почему припёрся вынюхивать сюда, а не к ней? Побоялся, что прогонит, а, козёл ревнивый?!

В целом, проблема была описана верно. Крыть было нечем. Кроме как свободным кулаком.

Уизли перекатился в сторону, демонстративно подставив мне спину, и сел, потирая свернутую челюсть.

— Всё, — непререкаемо заявил Гарри. — Хватит!

Потасовка закончилась. Можно было подводить итоги. Уизли залатают быстро. Его сестрица и не такое научилась восстанавливать. У меня? Пара зубов, ушибы, подвывих локтя… Ерунда. Также имеется сложный открытый перелом репутации невозмутимого слизеринского упыря. При свидетелях. Вот этот, похоже, срастётся нескоро. Даже удивительно, как мало меня это волнует.

Самый примитивный вариант окклюменции, доступный почти каждому дилетанту, заключается в использовании воспоминания-приманки. Оно должно быть очень ярким, чтобы выделяться на фоне остальных и заслонять их. Не знаю, кто научил этому Уизли. Но «приманка» у него была только одна…

Вместо злости от собственной сумасшедшей выходки, внутри разрасталось ощущение легкого и безмятежного... счастья?!

— Вот знала, что пропущу самое интересное, — разрядила тишину миссис Поттер. — Лучше бы цыплёнок сгорел.

— Ничего особенного вы не пропустили, — возразил я. — Мистер Уизли всего лишь нашёл нетривиальный способ поделиться своей точкой зрения. А мистер Поттер старался, чтобы в ходе… беседы не произошло ничего непоправимого. И преуспел в этом.

Гарри приподнял брови, явно намереваясь что-то сказать, но предпочёл промолчать. Уизли криво ухмыльнулся и попытался пошевелить челюстью. Не вышло.

«Для чего этот спектакль? Чего ты добивался, Уизли?» — спросил я, хотя ответ мне был, похоже, известен.

Тот напрягся, словно прочитал сложное слово в учебнике:

«Чего добивался — добился! Гермиона узнает правду. Не скажешь сам…»

Он выразительно качнул головой в сторону миссис Поттер.

Мир стал чётким и ярким.

— Миссис Поттер, как долго вы сможете молчать об этом происшествии?

Она непонимающе посмотрела на меня, потом на лице расплылась недоверчивая улыбка.

— Полчаса.

— Мне нужно полтора.

— Час, — подытожила она. — С того момента, как вы выйдете отсюда. Больше я не выдержу. Но в таком виде я вас никуда не отпущу.

— Лучше займитесь братом. Как он будет с вывихнутой челюстью есть вашего цыплёнка? Мистер Поттер, камин разблокирован?

— Н-нет, но сейчас открою. Кричер, пожалуйста!

Домовик взвалил сковородку на плечо, со сдержанным достоинством поклонился и аппарировал.

Своё сознание Гарри закрыл под блок. И правильно. Мы поговорим. Но не сейчас.

— Уизли…

— Знейб… — невнятно промычал Уизли. Вероятно, в этом месте предполагался глубокий сарказм.

«Надеюсь, Гермиона всё же пошлёт тебя куда подальше», — добавил он мысленно.

Может быть, я тоже на это надеялся?

— Благодарю за интересный вечер, господа. Желаю вам скорейшего выздоровления, мистер Уизли.

Я уже взялся за ручку двери, когда Уизли снова меня окликнул.

— Снейп… — речь по-прежнему давалась ему с трудом, но я разобрал слова, — если ты её обидишь, я тебя из-под земли достану. Запомни.

Какое-то время я подбирал достойный ответ, разглядывая наглую цветастую физиономию в рыжем обрамлении. Но в итоге лишь молча кивнул и вышел за дверь.