Крестный для Альбуса (гет)

Северус с каменным лицом смотрел на протянутую руку, и на какой-то миг Гермионе показалось, что он сделает шаг назад. Но спустя несколько бесконечных секунд он все же крепко сжал ее ладонь. Его взгляд был непроницаемым, но Гермиона понимала, что он удивлен. Если честно, она сама удивилась не меньше, но чувствовала, что поступает правильно.

Вряд ли кто-то захотел бы дружить со Снейпом. Гермиона была уверена, что он навсегда останется жестоким, циничным и злобным. Но она помнила его и другим, каким он показал себя, когда пытался спасти Альбуса Северуса. Иногда она думала, что Снейп сам не отдает себе отчета, скольким он готов пожертвовать ради тех, кто ему дорог. Стены, которыми он себя окружил, не только ограждали его от других людей, но и не позволяли ему самому видеть настоящего себя.

Гермиона улыбнулась своим философским мыслям и произнесла:

— Думаю, тебе пора нагнать страху на пятиклассников, чтобы никто и мечтать не смел о профессии зельевара.

Уголки губ Северуса дрогнули, и он отпустил ее руку.

— Зельеварение не для слабаков, — отозвался он, пожав плечами.

Так как Гермионе нужно было идти на пятый этаж, она кивнула Северусу на прощание и уже с порога добавила:

— Постарайся не слишком напугать их.

— И в мыслях не было, — сухо ответил он, но на долю секунды на его лице мелькнула ухмылка.

И пока Гермиона шла по темным коридорам подземелья, ей пришло в голову, что намного лучше начать новую страницу книги, чем пялиться на прочитанную.

* * *

Прошли три недели, а от Северуса не было ни слуху ни духу. Гарри рассказал ей, что Северус предложил посидеть с мальчиками, потому что Джинни показалось, будто у нее начались схватки. Но когда выяснилось, что это ложная тревога, их отправили домой уже спустя полчаса. Северус после раздумий согласился поужинать с Поттерами.

— И, представь, он даже ни разу не скривился, хотя еда подгорела. Джинни слишком устала, и готовить пришлось мне, — рассказывал Гарри.

Гермиона улыбнулась и представила, как Северус ест подгоревшее жаркое, а сам с трудом сдерживается, чтобы не отпустить едкое замечание.

В это время в дверь постучали. Гермиона, не поднимая головы от бумаг, услышала, как в тот же миг все разговоры сотрудников стихли. И когда она посмотрела на вошедшего, то, к своему огромному удивлению, увидела Северуса. Он пробормотал слова приветствия и направился к ее столу.

Из всех мест, где Гермиона представляла себе их встречу, ее работа была последним.

Северус целеустремленно и с обычной грацией пересек комнату. Взгляды других он или не замечал, или намеренно игнорировал.

Гермиона в очередной раз восхитилась тем, как он двигается. Еще в школе он умел одним своим присутствием создать ощущение опасности и силы.

— Северус, — поприветствовала она его. — Должна признаться, я удивлена, что ты зашел.

Краем глаза она увидела, что все коллеги открыто пялятся на них и прислушиваются, чтобы ничего не пропустить.

— У меня к тебе деловое предложение. Мы можем поговорить наедине?

— Конечно, — отозвалась Гермиона. — В конференц-зале как раз никого нет.

Она повела его за собой, замечая, как разочарованно вытянулись лица сотрудников. Что ж, она могла их понять.

Все знали, что Северус Снейп редко показывается в обществе. А уж если у него были дела, то он решал их с такой скоростью, что никто не успевал поймать его и завести беседу. В магическом обществе он принадлежал к людям, о которых ходит больше всего слухов, особенно после злопыхательной статьи Риты Скитер и последующих писем.

Едва они закрыли за собой дверь зала и сели, как Северус произнес:

— Я пришел, потому что мне нужно уладить некоторые юридические формальности, касающиеся моей смерти.

— Завещание? — нахмурилась Гермиона. — Я этим, вообще-то, не занимаюсь, но если тебе необходимо составить...

Северус пристально взглянул на нее и сказал:

— Разумеется, я мог бы пойти к кому-то, кто занимается только завещаниями, но я хотел быть уверен, что все останется в тайне.

— Понимаю, — отозвалась она, слегка покраснев, и, чтобы скрыть это, быстро наколдовала перо с пергаментом, а затем выжидающе посмотрела на Северуса.

— Так как у меня нет родных, я планирую оставить мой дом и накопления в Гринготтсе Альбусу Северусу. Записи с разработками новых зелий из моей лаборатории завещаю госпиталю Святого Мунго.

Гермиона удивленно уставилась на него.

— Ты изобрел что-то новое?

Северус усмехнулся.

— Я вовсе не изобрел колесо, но улучшил снотворные зелья, заживляющие и кое-что еще. Все испытания записаны и заперты в одном из шкафов в моей лаборатории.

Пока он говорил, Гермиона делала пометки. Ее совсем не удивило, что он оставил все свое имущество крестнику. Однако это также означало, что Северус даже не задумался о том, что у него самого могут быть дети. Она нахмурилась, но ничего не сказала.

— Если случится так, что ты до совершеннолетия Альбуса... — она замолчала, осторожно подыскивая слова.

Снейп закончил с обычной для него саркастичной улыбкой:

— ...сыграю в ящик?

Против воли Гермиона улыбнулась и кивнула.

— Именно. Хочешь ли ты, чтобы Альбус, если он будет еще несовершеннолетним, унаследовал дом сразу? Или до семнадцатилетия наследством должен распоряжаться законный опекун?

— Мой дом в руках Гарри Поттера? — Снейп скривился, словно у него внезапно разболелись зубы. Но Гермиона знала его достаточно хорошо, чтобы понять: он говорит не серьезно. — Если честно, я не задумывался о таком, но раз уж ты спрашиваешь... Дом должен сразу же перейти к Альбусу, и неважно, сколько ему будет лет.

— Хорошо. — Гермиона прочитала свои пометки и взглянула на него. И поняла, что Северус пристально смотрит на нее. — Тебе придется сказать мне номер твоего хранилища в Гринготтсе. Не переживай, — добавила она, когда не ответил, — я не собираюсь тебя обворовывать. — И улыбнулась.

— Ты уже блестяще доказала, что вполне способна на это, а по сравнению с хранилищем Лестрейнджей мое и вполовину не так хорошо охраняется.

Гермиона хотела запротестовать, но поняла, что Северус просто дразнит ее. К сожалению, он слишком редко показывал, что умеет шутить, и Гермиона подумала, насколько же приятнее его общество, если Северус в хорошем настроении.

Они обсуждали дальнейшие детали, пока Гермиона не произнесла:

— Я все подготовлю и пошлю тебе сову. Это не займет много времени. А тебе останется только подписать.

Северус кивнул и поднялся. Она почувствовала укол сожаления оттого, что он уже собирается уходить.

— Могу я задать вопрос? — сказала она, вставая.

Он кивнул и выжидающе посмотрел на нее.

— Почему именно сейчас? Что-то случилось, раз ты решил составить завещание?

— Мой целитель не сказал, что мне осталось жить всего шесть месяцев, если ты об этом. Просто пару ночей назад мне приснился бредовый сон с Сириусом Блэком.

Северус скривился, словно видел во сне тараканов и других противных насекомых.

Гермиона поняла Снейпа, когда вспомнила, как Сириус позаботился о том, чтобы его крестник — Гарри — все унаследовал.

Северус пристально посмотрел на нее и произнес:

— Я рассчитываю, что никто не узнает о моем завещании.

— Конечно! — заверила она его.

Они вместе подошли к двери, когда Гермиона неожиданно произнесла:

— У меня скоро обеденный перерыв. Если ты не занят, я была бы рада пообедать вместе.

Северус промолчал, будто размышляя, как бы понятнее объяснить ей, что не имеет ни малейшего желания проводить с ней время.

— Думаю, это не самая лучшая идея, — наконец спокойно ответил он.

Гермиона слегка пожала плечами, стараясь, чтобы ее разочарование было не слишком заметно.

— Твои коллеги и так забросают тебя вопросами. И, полагаю, ты и без того слишком часто становишься объектом для сплетен.

Когда они выходили из помещения, Гермиона чуть задела Снейпа плечом. Несмотря на отказ, она поняла, что ее не оттолкнули. Близость его тела и то, что Северус хотел защитить ее от любопытства коллег и других работников Министерства, заставили ее покраснеть.

Она постаралась взять себя в руки и сказала:

— Я дам тебе знать, когда все будет готово. До свидания, Северус.

Он кивнул и улыбнулся, прежде чем направиться к выходу.

* * *

— Гермиона!

Знакомый голос позвал ее уже второй раз. Гермиона распахнула глаза, пытаясь осознать, где она. Быстрый взгляд на светящиеся стрелки часов — подарок ее матери — помог ей понять, что она в своей спальне и уже почти шесть утра. Ей понадобилось несколько секунд, чтобы сообразить — голос доносится из камина в другой комнате. Гермиона быстро вскочила.

— Гарри! Что-то случилось? — воскликнула она, подойдя к камину, где в зеленом огне виднелась голова ее лучшего друга.

— Можно и так сказать, — отозвался он и широко ухмыльнулся.

И Гермиона сразу все поняла.

— Ребенок родился! — Она опустилась на колени перед камином. — Боже, и когда?..

— Сегодня ночью, в начале второго, — ответил Гарри, смеясь, и даже сквозь пламя было видно, как сияют его глаза.

Она прижала ладонь к губам. В голове крутились сотни вопросов, и Гермиона не могла решить, какой из них задать первым. Но Гарри не дал ей и рта раскрыть:

— Гермиона, она просто чудо! У нее такие маленькие пальчики и крохотные ножки, и мягкие волосики. Она сама красивая малышка в мире!

В каждом слове слышались неприкрытая гордость и любовь, и Гермиона от души порадовалась за Поттеров.

— Как чувствует себя Джинни? — спросила она севшим голосом.

— Они с Лили только что заснули. Роды протекали не столь тяжело, как с Альбусом, но Джинни все равно устала. Целители еще не сказали точно, когда им можно отправиться домой, но раз с Лили все в порядке, думаю, уже скоро.

— Я так рада за вас! — произнесла Гермиона, радостно улыбаясь. — Ничего, если я приду сразу после работы, или еще рано?

— Конечно же приходи! — ухмыльнулся Гарри. — Твоя будущая крестница ждет не дождется, когда ты возьмешь ее на руки.

Гарри еще немного рассказал о Лили, а затем попрощался, заявив, что постарается хоть немного поспать. Когда зеленое пламя погасло, Гермиона не была уверена, что сможет сегодня сосредоточиться на работе.

* * *

Вечером, переступая порог палаты в Святом Мунго, она волновалась еще больше, чем после рождения Джеймса и Альбуса.

— Привет, — тихо произнесла Гермиона, подойдя к кровати, и поцеловала Джинни в щеку.

— Как хорошо, что ты пришла! — отозвалась счастливая Джинни и приняла протянутый букет цветов.

Она выглядела бледной, под глазами залегли круги, но, несмотря на это, словно светилась.

Гермиона поцеловала и Гарри, прежде чем подойти к кроватке, в которой спала малышка.

— Ох, — выдохнула она, рассматривая кроху, и осторожно прикоснулась пальцем к розовой щечке.

— Можно ее подержать? — спросила Гермиона, не отрывая взгляда от ребенка.

Гарри подошел к ней, осторожно поднял Лили из кроватки и передал Гермионе. Лили протестующе пискнула, но тут же снова заснула, когда Гермиона начала тихонько ее укачивать.

— Какая она хорошенькая! — прошептала Гермиона и улыбнулась, вдыхая несравненный запах новорожденного.

Она любила Джеймса и Альбуса, но в эту секунду, когда она держала малышку на руках и понимала, что отныне будет ответственной за благополучие своей крестницы, чувствовала, что с Лили Поттер ее связывает нечто особенное.

* * *

Через три дня после рождения Лили Гермиона встретилась с Северусом в больнице Святого Мунго. Она сидела с ребенком на руках в коридоре, пока Джинни и Гарри пытались объяснить сыновьям — не в первый раз, — что с новорожденными нужно обращаться очень осторожно.

Джеймс расплакался, потому что нечаянно сделал Лили больно и боялся, что она никогда не перестанет кричать. Но Лили быстро успокоилась на руках у матери.

Джеймс и Альбус очень радовались рождению сестренки, но, как все маленькие дети, не понимали, что нельзя таких малышей трогать, когда и как вздумается. И теперь Гермиона покачивала Лили в коридоре, а Джинни утешала сыновей и уверяла, что она знает: они не хотели причинить Лили боль.

Гермиона тихонько напевала, глядя на малышку, когда внезапно почувствовала, что рядом кто-то стоит. Она повернулась и увидела Северуса, который внимательно смотрел на нее.

Он без слов подошел, взглянул на Лили и обратился к Гермионе:

— Ужасно.

— Что? — непонимающе переспросила Гермиона.

— Твое пение, — объяснил Северус и подарил ей одну из своих знаменитых язвительных улыбок.

— Однако моей крестнице, похоже, нравится, — возразила она.

— У нее нет выбора, — отозвался он и сел рядом.

Они оба помолчали несколько секунд, глядя на ребенка.

— Кажется, я понимаю, что ты чувствуешь к Алу, — тихо сказала Гермиона. — Очень интересное ощущение. Ты не являешься родителем и все же несешь ответственность за него. Я знаю, что сделаю все возможное, чтобы позаботиться о Лили. Я хочу участвовать в ее жизни не просто как «тетя Гермиона» или друг ее родителей.

Северус не ответил. И хотя его молчание можно было расценить и как согласие, и наоборот, Гермиона почему-то знала, что он чувствовал то же самое, когда речь шла об Альбусе.

— Хочешь подержать ее? — тихо спросила она и повернулась, чтобы он мог взять Лили.

Северус не шелохнулся и так же тихо ответил:

— Может, позже.

Они еще какое-то время посидели молча, пока он не произнес с необычной улыбкой, которую Гермиона еще никогда у него не видела:

— Итак, крестная.

Она торжественно кивнула и отозвалась:

— Крестный.

И улыбнулась, понимая, что в этот миг между ними словно появилась загадочная связь.