Родственные связи. Поддержка (джен)

Если честно — к тому, чтоб стать ингредиентом для зелья, Гарри не готовился. Вообще, существовало подозрение, что этого феерического шоу, сопровождавшегося воскрешением Темного Лорда из гомункула, в программе Турнира не было.

Вообще — ни о чем таком даже утром речи не шло, когда все четверо чемпионов сидели в больничном крыле и смотрели, как их палочки проверяют на сотворение усиливающих заклинаний долгосрочного характера, как мадам Помфри поочередно проверяет взятую у них кровь на предмет употребления одного из ста семнадцати видов допинга, запрещенных Ассоциацией Магического Спорта — вот все это время Гарри ощущал ввинчивающийся между лопаток взгляд Виктора. Это было давление, и Виктор Крам прекрасно знал, что он делал — он пытался подорвать дух самого юного соперника, который внезапно оказался на одной ступеньке с ним. Виктор даже решил попытать удачи и при заходе в лабиринт — в открывшиеся для всех четырех чемпионов арки входа в лабиринт — обогнал Гарри и проскочил в его вход. Арка заросла перед носом Поттера, лишив его нескольких секунд, дав Краму фору.

Тогда это было еще соревнование, победа в котором много значила для Гарри. Хотя вопрос выживания интересовал его, конечно, больше, и Хагрид очень постарался, чтобы у Гарри Поттера было время не задумываться о своей победе, но мечтать о благоприятном исходе поединка.

Акромантул. Соплохвост. Дементор.

Счастливое воспоминание — где же ты? Ах вот — да, вот оно — он, сидит в затопленной солнечным светом комнате и уплетает именинный торт. Ему десять лет, и он еще не знает, что он волшебник.

Патронус был слабый — Гарри и сам ловил себя на том, что в этом воспоминании есть изъян. Он действительно находил беззаботное детство счастливым, и ему казалось, что волшебный мир привнес в его жизнь слишком много опасностей.

Но — квиддич, друзья, Шармбатон... Разве они не стоят тревожной ночи в стойбище кентавров, долгих недель в лазарете Инквизиции и всего этого суматошного года?

И все же — воспоминание было слабым, именно поэтому Патронус так и не сформировался окончательно. Впрочем, хватило, чтобы прорваться через дементора.

Соревнование закончилось, когда раздался первый крик. Кричала Флер. Нет, не в страхе — девчачий визг Гарри бы отличил, нет, это был крик такого сорта, будто связанную вейлу резали на части тупым ножом. Гарри пару секунд ждал с той стороны взрыва красных искр, дождался лишь звенящей тишины, рванул было в сторону Флер и напоролся на соплохвоста.

Сабрина могла находить этих чудовищ милыми. Нет, тварь, плюющаяся огнем, в придачу к этому обладающая плотным хитинным панцирем, защищавшим ее от заклинаний, — милой не была по умолчанию. Пока Гарри разбирался с соплохвостом с помощью своего любимого сочетания чар Аква Эрукто и Гласиус и выдыхал, успокаивая сердце, которое во время этого краткого сражения скакало тушканчиком в груди, — за это время нечто опасное, заставлявшее чемпионов орать, не только добралось до Диггори, который орал даже громче Флер, но и приблизилось к Гарри настолько близко, что ему хватило двух Бомбард, чтобы пробиться до места событий сквозь зеленые заросли.

Вообще это было тупо — нестись навстречу невидимой опасности, в то время как надо было улепетывать со всех ног в сторону постамента. Но он услышал слово "Круцио", сказанное с чудовищным акцентом, по которому легко опознавался Крам, и, вспомнив лекцию профессора Грюма, — не смог остаться в стороне. Круцио — калечит. Наносит непоправимые следы душе — один раз пережив его, всегда будешь его бояться. Круцио не перетерпишь, не сожмешь зубы, не загонишь боль в глубину подсознания. Круцио — это абсолютная и преждевременная агония, такая, что ты действительно хочешь умереть, или хотя бы потерять сознание, но покуда противник не остановится — ты этого не сможешь. И если Крам настолько слетел с катушек, что ради победы идет на преступление, — с него станется и убить соперника. Может, вдвоем с Седриком они сумеют одолеть помешанного на победе болгарина? Изгородь зарастала за спиной с пугающей скоростью.

Когда Гарри взорвал последнюю препятствовавшую ему стену из живого кустарника, Диггори не кричал — лишь скулил, а Крам уже опускал палочку. В пылище, затопившей коридор лабиринта после очередной Бомбарды, приняв первую попавшуюся на пути фигуру за Седрика, Гарри влепил Приори Инкантатем в лоб Виктору, вместо того чтобы всадить туда же Петрификус — он не мог объяснить и позже, вот только Импедименту, последовавшую следом, Виктор легко отбил. И совершенно неожиданно заозирался. Склонился к Диггори и, отбив третье заклинание Поттера все тем же Протего, буркнул: "Энервейт".

Диггори зашевелился, а Виктор, недолго думая, отправил в Гарри Риктумсемпру и, описав круг волшебной палочкой, затопил этот коридор лабиринта вонючим плотным дымом.

Откашливаясь и отплевываясь, развеивая чары щекотки, Гарри испытывал лишь одно желание — найти Крама и убить, однако было некогда — очухавшийся Диггори схватил его в охапку и треснул по затылку волшебной палочкой. Если вы думаете, что на этом Гарри Поттер выбыл из соревнования — как бы не так. Диггори явил миру чудо благородства, наложив на Гарри заклятие головного пузыря, и ничего больше.

— За драконов в расчете, — заявил он и, похрамывая, скрылся в лабиринте.

Как дальше сложилась его судьба — Гарри не знал.

Ему было на что отвлекаться, потому что Хагрид притащил в лабиринт не только соплохвостов, но и лучижанских василисков. Откровенно говоря, василиском этот гибрид петуха, дракона и змеи Гарри Поттеру было назвать сложно — он-то видел истинную форму короля змей. Но тем не менее — других названий этой твари он не вспомнил. Опять же к василискам этот вид тварей относился потому, что от яда змеи жертвы тоже каменели, да и согласно магическим исследованиям часть рептилии все-таки являлась основной. Да-да, вопреки первому впечатлению это не змеиная голова была хвостом, а петушиная. Гарри тоже удивился, но с магозоологами спорить не стал.

Лучижане на змее-петухов охотились группами — нападали с разных сторон, и пока две головы не соображали, на какую из целей нападать первой — третий охотник разрубал тварь напополам. Известный магозоолог Ньют Скамандер отпустил не одно саркастичное замечание насчет того, как относится к таким варварским способам. И тем не менее, Гарри не преследовал цели приручить василиска, хотя идея подъехать к постаменту с кубком на змее-петухе и была восхитительно красочной, но все-таки — от нее пришлось отказаться почти сразу. Время приручения этих тварей равнялось нескольким неделям. И скорее всего они признают Хагрида своим единственным владельцем. Гарри бы попробовал сбежать, если бы василиск не преграждал ему проход. Пришлось разбираться — с третьего Энгоргио Скулус змеиную голову разнесло, и змее-петух потерял равновесие.

Гарри пронесся мимо севшего на свою же голову василиска, на всякий случай прикрываясь Протего. Который так-то не был панацеей, но от одного клевка прикрыл бы. Наверное. Уверенности у Гарри не было. Однако хвост-петух настолько был занят придавленной головой своего тела, что ему оказалось не до бегающих мимо человеческих особей, находящихся в самом расцвете пубертатного возраста.

Следующий участок лабиринта оказался подозрительно пуст. Гарри не успел встревожиться, да и тормозить особенно было некогда — Диггори и Крам наверняка были ничуть не дальше от кубка, чем он сам. Однако... вылетев на открытый участок усаженный взрослыми мандрагорами, чьи головы торчали над землей, Гарри замер, даже не успев принять удобную позу. Мандрагоры от его запыхавшегося топота заворочались, но не проснулись.

Итак. Мандрагоры. Минус номер один — никакой вербальной магии, в то время как невербально Гарри умел колдовать полтора заклинания — и те получались один раз из трех. Минус номер два — на земле не было ни единой ветки, камня — ничего, из чего можно было трансфигурировать наушники.

Двумя осторожными шагами Гарри попытался было отступить — была идея снять с ноги кроссовок и трансфигурировать его, но за поворотом послышалось кудахтанье. Василиск оклемался и пошел следом. Минус номер три. Захотелось выругаться — но было нельзя. Участок с мандрагорами был не очень длинный, но... но их зеленые маковки торчали абсолютно ровными клетками. Никакого прохода не предполагалось. Просветов между отдельными букетами ботвы хватило бы от силы для того чтобы встать между ними. То есть не наступай на пятки василиск — можно было потихонечку поковылять. Но было нельзя.

Когда в памяти всплыло нужное заклинание, Гарри едва не треснул себя по лбу, но вовремя спохватился, что хлопок-то уж точно разбудит парочка мандрагор, и обошелся тем, что щелкнул себя палочкой по лбу, из всех сил думая "Оглохни". Это заклинание невербально выходило неплохо. И только оно, к сожалению.

Все звуки мира пропали. Изо всех сил надеясь, что чары выдержат. Гарри выдохнул и побежал. Нет, не так.

Гарри ПОБЕЖАЛ. Он так еще никогда не бегал — особенно с препятствиями, перемахивая каждым новым шагом через очередной боровок мандрагор, они просыпались, высовывались из земли и кричали, он это ощущал аж кожей — а с сороковой секунды забега — еще и фоновым нарастающим высоким звуком, который все-таки пробивался сквозь чары. Под ногами чуть вздрогнула земля, и Гарри сбился с шага, чуть не кувыркнувшись головой в морду просыпающейся мандрагоре. Гарри с удовольствием обернулся бы, чтобы полюбоваться на тушу рухнувшего прямо на мандрагоры лучижанского василиска, но чары слабели с каждой секундой, до конца участка оставался десяток метров и восемь рядков мандрагор, и он совсем не был уверен, что со своим сбитым дыханием вообще сумеет обновить заклятие.

Зрители, наблюдавшие за ним в омнинокли, наверное, хохотали в голос. Наверняка Крам или Диггори справились бы с этим участком эффективнее, однако их тут не было, а Гарри был... Когда Гарри, пролетев два поворота по лабиринтному коридору, спохватился, что криков уже и не слышно — он остановился. Сверился с направлением, снова повернул в нужную сторону и аж остановился, увидев перед собой на постаменте кубок.

Он стоял тут — никем не взятый. Блестел на солнце хрустальным боком. На верхушке— три золотых волшебника тянутся палочками к небесам. Гарри шагнул к постаменту, но прямо перед ним со стены лабиринта спрыгнул Виктор.

— Пижон, — сквозь зубы пробурчал Гарри, пытаясь сосредоточиться. Виктор выпрямился расслабленно, чуть поигрывая палочкой.

— Три минуты, — вдруг произнес он, — я тут три минуты тебя жду, тормоз.

Хотелось выругаться и показать средний палец, но Гарри сдержался. Турнир же нацелен на налаживание новых связей.

— Ну, если ждал — не обидишься, если я возьму кубок, лады? — далее произошел обмен заклятиями Петрификус-Протего-Протего-Импедимента, и оба соперника снова замерли, глядя друг на дружку. Виктор медлил, и это напрягало. Ни в какой ситуации он медлить был не должен. Особенно с учетом, что у него на почве конкуренции сегодня поехала крыша.

— Почему Финита? — неожиданно спросил он, и Гарри даже чуть вздрогнул, соображая, о чем вообще речь.

Финита — Фините Инкантатем, за сегодняшний день он применял его всего один раз, и то потому что... потому что? Почему?

— Хотел помочь Диггори, — Гарри пожал плечом свободной от палочки руки. Он не спускал взгляда с лица Крама, ожидая атаки, и рука, сжимавшая палочку на уровне груди, немного подрагивала. Они оба не стояли — будто шагая вдоль границы невидимого ринга. Виктор сместился от пьедестала поодаль, и Гарри ожидал момента, когда окажется достаточно близко, чтоб прыгнуть вперед.

— Что ты слышал? — тихо спросил Виктор, делая еще один шаг от постамента.

— Крик Флер. Диггори. Круцио. Твое Круцио, — ответил Гарри, считая шаги. Еще три — и ступенька к кубку окажется прямо у левой ноги.

— Это был не я! — возразил Виктор, резко взмахивая палочкой. Гарри замешкался со щитовыми чарами и просто подпрыгнул, уворачиваясь от заклятия подножки.

— Расскажешь мракоборцам, — отрезал он. От напряжения во всем теле казалось, что ткни в него пальцем — и Гарри Поттер лопнет, как лопнувший резиновый человечек.

Он прыгнул, парралельно прикрываясь Протего, и в ту же секунду прыгнул и Крам. Разница между ними была налицо — Краму не нужно было считать шаги, он просто напрягся и трансгрессировал прямо к кубку. Это выглядело как прыжок. Вот только Гарри был уверен — Виктор почему-то помедлил несколько секунд и взялся за вторую ручку кубка одновременно с ним нарочно.

Вот только сейчас — сейчас Гарри висел в объятиях каменной статуи с распоротой левой рукой, а тело Виктора лежало где-то за его спиной неподалеку от кубка. Тело.

Все-таки воскрешение Волдеморта вряд ли было в программе Турнира Трех Волшебников...