Игра ожидания (гет)

Кейт вздрогнула на месте, и Каслу немедленно захотелось как следует себя отругать. Он не должен был задавать ей такой вопрос. Всё, теперь она встанет и убежит. Ее пальцы, державшие его запястья, мелко дрожали, а лицо заливалось ярким румянцем. Она не убегала.

— Я… м-м-м… — она поправила свободной рукой волосы, намотав на палец прядь. — Просто я нервничаю.

Интересно, сердце может перестать биться самостоятельно?

Кейт смотрела на его лицо, явно прилагая большие усилия, чтобы сохранить зрительный контакт. В отличие от руки, ее голос не дрожал, но был ниже, чем обычно. И это послало вспышку нестерпимого жара через все его тело: теперь он точно знал, что таким будет ее голос, когда в темноте они останутся наедине, перед тем как он заставит ее окончательно потерять контроль над собой.

— Почему? — Касл понял, что шепчет, так как ему не хотелось ее спугнуть.

— Потому что я хочу поговорить о том, что только что произошло.

Кейт не отводила от него взгляда, нервно прикусив нижнюю губу, и Касл не знал, как это вообще возможно, но желание поцеловать ее прямо сейчас стало еще больше. Его рот пересох, и он с трудом втянул воздух, потому что она почти поцеловала его и теперь хотела об этом поговорить. Они даже не были в отношениях, подразумевающих такие разговоры. Так что это означало? Подождите, что, черт побери, это означало?

Его собственные руки задрожали, а в груди начала раскручиваться пока еще небольшая пружина паники. Она хотела поговорить об этом, но не сказала, каким образом. Действительно, это могло быть хорошо, а могло оказаться…

Нет. Он остановил поток беспорядочных мыслей, стараясь рассуждать логически. Было непохоже, чтобы Кейт собирается сказать, что у нее нет никаких чувств к нему или что ему пора заканчивать следовать за ней по пятам, потому что он похож на маньяка-преследователя и это все ей надоело.

Он скомкал свою панику, и засунул её в то место, где ей следовало находиться, и очень внимательно взглянул ей в глаза.

Кейт все еще покусывала нижнюю губу, и ему понадобилась вся сила воли, чтобы оторвать взгляд от ее рта. Она все еще нервничала, но в глазах не было никакой жалости и сомнений. Были только решимость пополам с неуверенностью и что-то еще, что-то, что она все чаще позволяла ему видеть. То, что ослабляло панику в его груди и давало свободно дышать.

Нахмурившись, Кейт терпеливо пережидала его молчание.

— Если ты не хочешь разговаривать, мы не будем этого делать.

— Нет, Кейт! — от неожиданности он моргнул. — Боже, Кейт, я хочу! Я действительно хочу… да.

Ее лицо расслабилось, и он был буквально затоплен нежностью и желанием погладить пальцами ее лоб, стерев морщинку между бровями. Приблизить свое лицо к ее губам и целовать так долго, что никакие слова были бы уже не нужны. Внезапно он осознал, что больше не волнуется, что она скажет ему сегодня вечером, потому что точно знал, что собирался сказать сам.

Кейт улыбалась ему той редкой улыбкой, которую за четыре года он видел лишь считанные разы, но всегда заставлявшей его предчувствовать наступление чего-то замечательного. Он улыбнулся ей в ответ, окончательно поверив, что все будет хорошо. Рик осторожно убрал ее руку со своего запястья, перевернул и мягко сжал.

— Тогда… сегодня вечером, после работы?

— Да, — в ответ она сжала его руку. — Сегодня вечером.

13:40 В комнате отдыха. Все хорошо.

Все было хорошо. Она это сделала. Кейт сказала ему правду, и они собирались поговорить, но если это будет так же трудно, как показать свои истинные чувства, то теперь понятно, почему она раньше никогда этого не делала. Сейчас ее вполне могло стошнить от переизбытка адреналина и облегчения.

Все будет отлично, все будет в порядке. Касл улыбался, слегка сжимая ее руку, даря ощущение теплоты во всем теле. Его большой палец мягко касался костяшек ее пальцев, вызывая приятное покалывание.

«Боже мой, сколько времени до конца рабочего дня? Сколько ждать возможности уехать? Что сейчас делать? Вернуться к не-работе? Искать хорька? Да что угодно, чтобы заполнить оставшиеся часы и случайно не затащить Касла в кладовку».

Напряженность все еще висела между ними. В ожидании вечера было просто невозможно думать о чем-то еще.

«В ожидании разговора, — напомнила себе Кейт. — Мы должны поговорить».

Она кинула на Касла быстрый взгляд из-под ресниц. И что-то сказало ей, что события развивались чересчур стремительно. Будто щелкнул выключатель. Или слетел ограничитель. Она только сейчас поняла, что исчез весь контроль, который использовался Каслом в общении с ней. Было похоже, что он хотел съесть ее живьем. И это было замечательно. Почему она раньше отрицала это?

«Нет! Остановись! Работа! Или сделай вид, что работаешь. Что угодно».

— Ну, я думаю, нам лучше… — она попыталась убрать руку, но он инстинктивно сжал ее еще сильней, прежде чем резко отпустить.

— Извини, — сложив руки на коленях, как примерный мальчик, Касл с сожалением улыбнулся. В его глазах было что-то, словно он не верил, что она вернется, если отпустить ее руку.

Кейт ещё раз улыбнулась.

— Все хорошо?

— Да, я… — Касл нерешительно замолчал, потом заговорил одновременно осторожным и хитрым тоном: — На самом деле я и сам не знаю.

— Из-за того, что происходит сейчас? — она не могла поверить, что продолжает говорить. Услышав это, доктор Берк лопнул бы от гордости.

— Да, — он что-то недоговаривал и был также смущен, как и она.

— Ты уже был расстроен из-за Алексис и… и… — она начала заикаться. «Не останавливайся. Просто спроси». — …из-за того, что произошло в карцере?

— Да из-за этого, — он буквально перебил ее. — Мне жаль, если я вел себя… Странно.

— Ну, сегодняшний день вообще странный, — это было совершенно нереально. Они разговаривали. Вслух. Друг с другом. О вещах, имеющих большое значение. Используя при этом реальное настоящее значение слов, без подтекста и многозначительных взглядов. Это заставило ее почувствовать себя голой.

«Но ведь это было тем, чего ты хотела — быть голой с Каслом? Не так ли?»

Уф, она опять позволила эмоциям увести себя в сторону. Кейт залилась краской и несколько мгновений не могла на него смотреть.

«Продолжай».

— Так что было неправильным?

Касл вздохнул и отвел глаза в сторону. Пришла его очередь покраснеть. А она вообще когда-нибудь раньше видела, чтобы он краснел?

— Я не знаю, — он покачивал ногой вверх и вниз, его колено ритмично стукалось об край стола. — Кроме того… Что сказал тот охранник?

— Яблонски? — Кейт озадаченно пожала плечами. — Ничего. Немного пошутил. Мы часто шутим.

— Нет. Другой парень, — Касл смотрел на нее в упор.

— Тот, который пытался тебя застрелить?

— Да, этот, — он коротко рассмеялся. — Я бы сам его пристрелил на месте, — точно такой же тон был у него в обезьяннике — горький и злой, совсем на него не похожий.

— Ты был действительно сердит, — она хотела прикоснуться к нему, но не решилась. — Я никогда тебя таким не видела. Это не потому, что он хотел в тебя выстрелить?

Касл откинулся на спинку стула, наконец-то поднимая на нее глаза.

— Нет. Это было недоразумение.

— Тогда — что?

— Серьезно, Кейт? — Касл слегка пригладил волосы. — Тебя не задел его тон и слова, то, что он сказал про тебя и про нас?

— А-а-а… это?! — она действительно не понимала.

— Это, — он встал со стула и начал шагать взад вперед по комнате. — Как он исподтишка наблюдал за нами.

— Возможно, он твой поклонник и просто набирался храбрости попросить автограф, — с юмором заметила она, стараясь разрядить обстановку.

— Скорее это твой поклонник, — саркастически ответил Касл. — Мудак. Мы не можем на него пожаловаться? Сообщить о сексуальном домогательстве или еще о чем-нибудь…

— Подожди, — до нее наконец-то стало доходить, — Ты ненавидишь этого парня, потому что оскорбился за меня?

— Да, черт возьми! Мне обидно за тебя! Это не… ты не должна… — он замолчал, тяжело дыша.

Кейт ошеломленно молчала. Он оскорбился из-за нее. Он хотел ее защитить. Не имеет значения, что парень был полным ничтожеством и, даже если бы и не был, она могла прекрасно постоять сама за себя. Беккет вздохнула. Иногда она забывала, как он всегда мог разоружить ее одним словом. Она не знала, почему это так трогало ее. Касл всегда защищал тех, кого любил. Он был самым преданным и терпимым человеком на свете. И она одна из тех, кому он был предан. Если бы только они были не здесь, если бы только они были в ее квартире, она смогла бы поблагодарить его за преданность.

— Касл, ты же понимаешь, что тот парень — безвредный идиот, — он мрачно взглянул на нее. — И ты сам сто раз говорил мне подобные вещи.

— Я знаю, — он все еще ходил по комнате. — Но это другое.

— И почему же? — ей было смешно.

— Главным образом потому, что я — шучу! И не думаю о тебе, как этот... Нет, я конечно, думаю о тебе… но не так. Я люблю…

Кейт резко перестала дышать. Касл остановился и закрыл глаза. Секунда, и в комнате все замерло. Как тогда, когда они смотрели друг другу в глаза и чуть не поцеловались; испуганное понимание того, что почти сказал Касл, переполняло помещение.

«Дальше, пожалуйста, скажи дальше».

Кейт могла только следить, как он глубоко вздохнул, прилагая немалое усилие, чтобы взять себя в руки и не сказать еще что-нибудь такое же безвозвратное. С точностью на девяносто пять процентов она видела, как он принял решение притвориться, что ничего существенного не произошло.

— Мне не нравится, что ты должна выносить все это, — его лицо было каким-то опустошенным, — и я ненавижу себя, за то, что я причина всего этого.

Ее сердце бешено стучало от облегчения или разочарования. Неизвестно, от чего больше. Но слова Касла причинили ей боль, не может быть, чтобы он винил себя во всем. Чтобы он считал себя негативным фактором в ее жизни.

— Нет, Касл!

Он упал обратно на стул.

— Но это так, — Рик попытался улыбнуться, но не смог. — Помнишь, ты говорила мне, как трудно быть женщиной в мужском коллективе? Как тебя дразнят каждый раз, когда выходит новая книга? Как…

— Касл, замолчи! Я горжусь тем, что я часть Никки Хит. И никто не может заставить меня переживать по этому поводу, — Кейт сделала паузу, и хитро улыбнулась, — хотя иногда я получаю предложения сняться для мужских журналов.

Она слегка пнула его лодыжку, чтобы показать, что это шутка, и была вознаграждена поднятыми бровями и слабой улыбкой.

— Это абсолютно несправедливо, — он вздохнул, — голой на обложке была даже не ты.

Он сделал большие глаза и добавил с преувеличенным шепотом:

— К сожалению. Со всем уважением, конечно.

Его тон почти вернулся к нормальному, но Кейт ясно видела оставшуюся в нем вину. Она не могла этого допустить.

— Касл, парень в карцере был только моей ошибкой. Я знала, что будет, после того как сказала тебе о спальне.

Вот теперь он был по-настоящему смущен.

— Тогда зачем ты это сказала?

Она пожала плечами, стараясь не смотреть на него.

— Я не знаю. Возможно, потому что это было забавно? И, возможно… возможно, я хотела…

Касл резко наклонился к ней, чтобы Кейт замолчала. Огорчение ушло, вместо этого он снова стал похож на себя в обезьяннике, когда она была уверена, что еще секунда и они будут друг на друге. А здесь они были одни. Совсем.

— Кейт, — казалось, он вытаскивал слова клещами, — мы должны подождать… я не думаю, что могу здесь говорить с тобой об этом.

— Хорошо, — она с трудом проглотила комок, но не смогла удержаться и протянула руку, дотрагиваясь до него. — Хорошо.

— Да, бро, кофе звучит великолепно! Я иду в комнату отдыха, если меня будут спрашивать! — видимо, Эспозито стоял под дверями. — Вот прямо сейчас я захожу в комнату отдыха!

Кейт убрала руку от Касла и откинулась на спинке стула. На лицо Касла она не смотрела — не было нужды.

Дверь медленно открылась, и Эспозито осторожно просунул голову. Касл переглянулся с Кейт, потом повернулся к детективу.

— Что ты делаешь, брат?

— Пытаюсь не получить психологическую травму на всю оставшуюся жизнь — от вас или хорька, — он закрыл глаза и с отвращением покачал головой.

Касл кинул на нее взволнованный взгляд.

— Эй, я не знаю, что тебе наговорил Райан, но…

— Неважно. Я могу иметь дело только с одной безумной ситуацией за раз, и прямо сейчас у Райана приоритет. К тому же к вам двоим мы привыкли.

— Что, прости?

— Позже, — раздраженно рявкнул Эспозито, — а сейчас кто-то должен убедить Райана снять с доски это глупое расследование о пропаже хорька. Люди начинают шушукаться. Карповски поместила картинку в твиттер.

Кейт чуть не подавилась кофе.

— Не может быть!

— Совершенно зря, — Касл покачал головой. — У меня в твиттере гораздо больше подписчиков. Думаю, я вполне мог бы ее ретвитнуть.

Эспозито наградил его свирепым взглядом.

— Ты, должно быть, шутишь!

— Расслабься, Эспо, — Кейт загадочно улыбнулась. — Он шутит.

— Ты шутишь?

— Ну, не совсем, — ответил он Эспозито, но при этом с нежностью глядя на нее. Его нога коснулась ее ноги, и живот Кейт сжался; она вновь не могла отвести от него глаз. Это был самый долгий день в ее жизни. Создавалось такое ощущение, что она находилась здесь в течение многих месяцев. И она не собиралась оставаться здесь еще четыре часа.

— Хорошо, — Эспозито громко кашлянул. — Я ухожу. И хочу, чтобы вы двое присоединились ко мне через десять минут, — он вышел, и распахнул настежь дверь. Она с силой хлопнула об стенку, заставив притихшую парочку подскочить от неожиданности. — Я специально оставляю эту дверь открытой, — Эспозито наблюдал за ними из коридора, скрестив руки на груди.

Кейт посмотрела на Касла и хихикнула. Кажется, они впервые одарили Эспо одинаковыми взглядами.

— Хорошо, папочка.

— Нет, я не так строг с Алексис.

— Только поспешите, пока нас всех не перевели в службу отлова бездомных животных, — Эспозито медленно удалялся прочь.

Кейт фыркнула, снова взглянув на Касла, но смех застрял в ее горле, когда она увидела его счастливую и открытую улыбку. На мгновение ее накрыло понимание того, как немного от нее требовалось, чтобы сделать его счастливым — всего лишь дать ему надежду. Она давным-давно должна была это сделать. Знакомое чувство вины уже было на подходе, но Кейт безжалостно подавила его. Позже. Они обо всем поговорят позже. Сегодня вечером.

Беккет плавно потянулась через стол и взяла его руку, погладив ладонь большим пальцем так, как он раньше гладил ее. Она вздохнула, заглянув в его глаза, сердце уже привычно перевернулось в ее груди.

— С нами все хорошо?

Касл перестал улыбаться, в его невозможно синих глазах сверкало что-то такое, от чего ее рот мгновенно пересох, а сердце зашлось в стремительном беге, заставляя ее тосковать о нем не только в преддверии вечера, но и всей оставшейся жизни. Его рука крепко обхватила ее руку.

— Кейт, с нами всегда все хорошо.