Прекрасные создания (гет)

На следующий вечер Белла написала Лорду о своем новом знакомом, вкратце пересказав то, что тот поведал ей о себе и своих планах.

«Долохов производит впечатление решительного и сильного волшебника. Он не был со мной до конца откровенным, но при этом, кажется, ни разу не солгал. Думаю, некоторые качества его характера тебе бы понравились».

Она написала, что Долохов временно поселился в небольшой гостинице в Хогсмиде. И если Реддл сочтет такое приемлемым, она могла бы организовать для них встречу где-нибудь на нейтральной территории.

Ответ пришел на следующий день. Внутри присланного конверта оказался еще один — поменьше и без каких-либо надписей. В прилагаемом письме говорилось следующее:

«Я встречусь с тобой и этим человеком в следующее воскресенье в полдень. Пусть Слагхорн даст тебе еще одно разрешение на посещение Хогсмида. Ты должна быть одна. Как только выйдешь за ворота и пересечешь антиаппарационный барьер, вскрой белый конверт, который я отправляю с этим письмом».

Белла слегка нахмурилась. Ей не очень хотелось снова встречаться с Долоховым, да еще в присутствии Лорда. По тону письма она не могла понять, понравилась ему ее идея или нет. Но выбора не было. Очевидно, рассудила Белла, белый конверт является порталом, который перенесет ее к месту встречи. Надо полагать, Долохов получил такой же.

Что ж, по крайней мере, свое обещание она выполнила.

* * *

Неделя тянулась медленно, словно резиновая. Ситуация ухудшалась еще и тем, что в голову постоянно лезли мысли об Андромеде и Тонксе, которые никак нельзя было назвать веселыми. Белла не пыталась больше поговорить с сестрой, и та тоже не искала с ней встречи. Вместо этого Андромеда все свободное время проводила с Тедом — их постоянно видели вместе то во дворе школы, то в библиотеке, то в коридоре. Всякий раз, когда Белла натыкалась на эту парочку, к горлу подступала тошнота, настроение резко падало, а в голове рождалась отчаянная мысль применить к обоим счастливчикам Круциатус.

«Если бы они только знали, как глупо выглядят со стороны! Ладно Тонкс, с ним все понятно — он хаффлпаффец, с этим диагнозом живут и умирают, но Энди?! Где ее мозги?! Не сегодня-завтра отец узнает, и тогда…»

Кстати, интересно, а как поступит Цигнус?

Убьет Тонкса? Заберет Андромеду из школы и запрет дома без права получать и отправлять письма? Заставит выйти замуж за какого-нибудь чистокровного австралийца? Или возьмет с нее Непреложный Обет под угрозой расправы над Тонксом? Вариантов множество, однако, вряд ли Энди они понравятся.

Нарцисса и Родольфус, каждый по-разному, но тоже подливали масла в огонь. Первая так и не забыла прошлую ссору, а второй взял за обыкновение ходить с мрачной миной на лице и демонстративно не замечать Беллу. Дошло до того, что он ушел с одного из уроков по зельеварению, сославшись на плохое самочувствие, лишь бы не работать с ней в паре. Будь они одни, Белла не постеснялась бы как следует огреть Руди чугунным половником или, на худой конец, учебником, но ей оставалось только закатить глаза и мысленно пожелать незадачливому поклоннику утонуть в драконьем навозе.

* * *

Но как бы ни тянулось унылое время, воскресенье все же наступило, и Слагхорн дал Белле необходимое разрешение.

На этот раз погода выдалась солнечной и теплой, и потому Белла решила вместо мантии надеть легкий плащ. Она тщательно причесалась; долго раздумывала над тем, стоит ли воспользоваться косметикой. Наконец все же припудрилась, нанесла тушь и критически оглядела получившийся результат.

— Неплохо, — прокомментировало зеркало. — Какой-то особый день?

— Заткнись, — буркнула Белла и принялась умываться.

Она не стала брать с собой ничего, кроме палочки, белого конверта и записки от Слагхорна. Увидев подпись декана, Филч не стал спорить, хотя по помрачневшему лицу завхоза сразу стало понятно, что перспектива вновь тащиться к воротам ради одной единственной студентки не очень-то его радует.

Наконец, Хогвартс остался позади; Белла слышала, как гремел засов, пока Филч запирал ворота. Вот и все, теперь она одна. Белла сделала несколько шагов для полной уверенности в том, что преодолела антиаппарационный барьер, и распечатала белый конверт.

Ничего не произошло.

Она внимательно осмотрела землю. Может быть, портключ был внутри, и она случайно уронила его…

Но под ногами у нее была только коричневая глина.

Странно…

Белла уставилась на листок. На оборотной стороне, той, что раньше была запечатана, рукой Тома Реддла было написано всего одно слово.

«Обернись».

Она обернулась. Позади, в шаге от нее стоял Темный Лорд и улыбался.

— Здравствуй, Белла.

— Здравствуй… — она смутилась, сжала конверт в руках. — Я думала, ты прислал мне портал.

— Я знал, что ты так подумаешь, — он подошел ближе и взял ее под руку. — Хотел немного пошутить.

«Пошутить?»

— Но разве тебе можно появляться здесь? Ты говорил, авроры и Дамблдор…

Но Реддл прервал ее.

— Не стоит сейчас об этом. У нас сегодня важная встреча. Ты не против пешком прогуляться со мной до Хогсмида?

«Что с ним такое?» — невольно подумала Белла, стараясь приноровиться к его шагам. Конечно, удобнее было бы идти порознь, но высвобождать руку ей не хотелось.

— Как учеба? Осталось совсем немного. Будешь скучать по школе?

— Нет. Мне тут надоело. Честно говоря, я считаю дни до экзаменов.

— Вот как? Почему?

— Да так… Просто устала. Лучше расскажи, что нового у тебя.

— Ничего особенного. Решаю кое-какие финансовые вопросы, встречаюсь с полезными людьми…

— И с министром?

— Дженкинс? — в его голосе послышалось некоторое удивление. — Нет, мы не общались. Официально я нахожусь в розыске, зачем ей так себя компрометировать? А мне она совершенно не интересна.

— Правда?

— Конечно. Дженкинс — всего лишь пешка, временно сидящая в кресле министра. За ней стоят другие люди.

— Кто?

— Власть там, где деньги, — уклончиво отозвался Реддл.

— Значит, бизнесмены? Малфои? Нотты? Гойлы? Мальсиберы? Мой отец тоже?

— Ну…

— Они же все на твоей стороне, верно? Значит, фактически, ты можешь влиять на политику государства?

— Отчасти ты права, но…

— Почему отчасти?

— О полном контроле говорить рано. К тому же не забывай, чем больше сторонников — тем больше противников. И кое-кто из них уже начинает вставлять мне палки в колеса.

— Аврорат?

— Нет, — покачал головой Реддл. — У аврората своя работа, никаких интриг, никаких заговоров.

— Тогда о ком ты говоришь? Если вся чистокровная элита за тебя…

— Не вся. Кое-кто из чиновников — влиятельных министерских чиновников — действует против меня.

— И кто же?

Он цокнул языком.

— Начальник Департамента магического законодательства в последнее время настроен весьма решительно…

— Бартемиус Крауч? Но ведь он расположен к тебе! Я помню, как вы с ним разговаривали у нас дома.

— То было раньше. А сейчас нравственность взяла верх над Барти. Он стал суров и неподкупен, как и подобает поборнику закона и справедливости. Говорят, Крауч теперь даже ночует на работе и неделями не видит семью, целиком отдавая себя служебному долгу.

— Наверное, хочет умереть праведником, — пробормотала она.

— Умереть праведником?! — он улыбнулся, а за ним и Белла. — С этим я мог бы ему помочь, но... пока пусть живет, а там будет видно, какой из него праведник. Откуда сегодня такой интерес к политике, моя дорогая?

— Хочу быть в курсе твоих дел.

Реддл улыбнулся.

— Сейчас у меня есть только одно дело.

— Какое?

— Пройти с тобой до Хогсмида и встретить этого болгарского мистера Долохова.

— Не шути, я серьезно.

— Я тоже. Политика интересная вещь, но иногда она утомляет. А когда выдается такой замечательный день, как сегодня — почему бы и не посвятить его чему-то другому? К тому же я и сам собирался назначить тебе встречу в эти выходные.

Беллу охватило тревожное предчувствие. Эта внеплановая прогулка определенно задумывалась с какой-то целью.

— Ты хотел лично поговорить со мной? Что случилось? Авроры перехватили письма? Нам больше нельзя общаться?

— Вовсе нет, — Реддл замедлил шаг, повернул голову и посмотрел прямо в ее слегка побледневшее лицо.

— Это из-за Долохова? Он шпион, которого подослали следить за тобой?

— Белла, — он совсем остановился, положил руки ей на плечи и развернул к себе. — Мне просто хотелось тебя увидеть, только и всего.

Она смутилась и опустила голову. Неожиданно ей вспомнились события прошлой недели: Руди на Астрономической башне, его последние слова, ухмылка Долохова… Жалость к себе внезапно обрушилась на Беллу, настолько острая, что на глаза навернулись слезы. Она закрыла глаза, но все равно видела перед собой его лицо. «Он никогда не женится на мне». Сейчас она понимала это как никогда ясно.

Белла Блэк, восемнадцатилетняя чистокровная волшебница, и Темный Лорд, будущий владыка магической Британии... И даже сейчас, несмотря на всю доброту и внимание... Он никогда не сможет быть ей больше, чем другом.

— Ты чем-то расстроена? В чем дело? — слова, сказанные таким искренним, таким участливым тоном, что Белла была готова возненавидеть обладателя этого голоса!

«Нет-нет-нет! Только не заплакать!» — молилась она про себя, понимая, что еще немного — и истерики не избежать.

— Все в порядке.

— Я вижу, что это не так, — холодные пальцы коснулись ее подбородка, приподнимая его.

На мгновение черные глаза встретились с красными; маленькая слезинка, не удержавшись на мокрых ресницах, скатилась по щеке Беллы; в ту же секунду девушка отстранилась от Реддла и снова опустила голову, скрывая лицо.

— Это все из-за Нарциссы. Мы поссорились и не разговариваем.

Пусть уж лучше так. В конце концов, это почти правда.

— Из-за чего вы поссорились?

— Из-за Люциуса. Она просто помешана на нем. А я считаю, что он того не стоит и Нарцисса ведет себя глупо.

Реддл пристально смотрел на нее, но не говорил ни слова. По его лицу было невозможно понять, о чем он думает.

— Я не могу спокойно наблюдать, как моя сестра превращается в дурочку, которая не интересуется ничем, кроме избалованного, самовлюбленного кретина.

— Я не ошибусь, если скажу, что тебе не по вкусу избранники обеих твоих сестер?

Белла бросила на него испуганный взгляд. Откуда он мог узнать?!

Реддл словно прочел ее мысли.

— Вчера я разговаривал с твоим отцом. Кто-то сообщил ему, что его средняя дочь встречается с юношей из семьи магглов. Тонкс, кажется, так его фамилия.

Белла в смятении закусила губу. Реддл спокойно продолжал, не обращая внимания на ее замешательство.

— Он ведь учится с ней на одном курсе? На каком факультете? Гриффиндор?

— Хаффлпафф, — пробормотала Белла.

— Хаффлпафф, — задумчиво повторил Реддл. Он вновь взял ее под руку, и вместе они двинулись дальше. — Значит, Хаффлпафф.

«Боже, если отец узнал… Теперь не придется гадать, как он поступит. Скорее всего, уже принял какие-то меры… Энди, глупая идиотка… И мама ее больше не спасет».

Тут ее мысли переключились на Друэллу. Как поведет себя она? Заступится за Энди? Или предпочтет промолчать? Белла представила, что случилось бы, если бы Цигнус узнал о роли жены во всей этой истории, и мстительно хмыкнула. Но тут же почувствовала себя виноватой. Ведь Друэлла ее мать, нельзя желать ей плохого.

— Отец не говорил тебе, что он намерен делать?

— Боюсь, что нет. Цигнусу не очень-то хотелось разговаривать на эту тему. К тому же нам нужно было обсудить кое-какие финансовые вопросы. Я заметил, что он не в духе, но не стал ничего спрашивать. Однако, когда мы прощались, он сам рассказал мне, в чем дело.

Некоторое время они шли молча.

— Как бы ты поступила на ее месте? — неожиданный вопрос заставил Беллу вернуться к реальности.

— Что?

— Если бы ты была на месте Андромеды, — в голосе Реддла звучала мягкая настойчивость, — стала бы встречаться с Тонксом?

— Я?.. Но ведь я не… Почему ты спрашиваешь?

— Представь: тебе нравится кто-то, но в отличие от тебя, он не принадлежит к чистокровным волшебникам. Что бы ты сделала?

«Не принадлежит к чистокровным волшебникам»… Почему он не сказал «магглорожденным»? Кого он имеет в виду? Белла совсем растерялась. Она чувствовала, что Реддл крепче сжал ее локоть; он ждал ответа, а она не знала, что отвечать.

— Но ведь это невозможно… Мой отец…

— Никогда бы этого не позволил, — нетерпеливо закончил за нее Реддл. — Но речь сейчас не о нем.

«О ком же тогда?» — хотелось ей спросить. Явно же не об Андромеде. О ней самой?

— А он тоже любил бы меня?

Реддл вздрогнул, словно очнувшись.

— Что?

— Этот человек, не чистокровный волшебник, любил бы меня?

Он слегка поморщился, словно вопрос был ему очень неприятен.

— Мне не стоило спрашивать.

— Нет, почему же… Просто… — Белла растерянно теребила завязки своего плаща, мучительно и безуспешно подбирая слова. — Я не знаю…

— Конечно, ты не знаешь, — он улыбнулся и погладил ее по руке, по-прежнему цепляющейся за его локоть. — Ты умная девушка и послушная дочь. С тобой никогда бы не случилось ничего подобного. Давай больше не будем говорить об этом.

Легко сказать. Белла понимала, что за этим вопросом стояло нечто большее, чем простое любопытство. Она мучительно раздумывала, перебирая в уме все возможные варианты, но так и не могла найти оптимальный, потому что не была до конца уверена, что понимает Реддла правильно.

Но рассуждать об этом было поздно — они уже дошли до деревни и оставалось не больше двух минут ходу до кафе, где она в прошлый раз разговаривала с Долоховым. Реддл отпустил ее руку, и теперь они шли чуть поодаль друг от друга. Белла поправила свой плащ и, не удержавшись, посмотрела на свое отражение в одной из витрин. Волосы слегка растрепались, но без расчески тут ничего не поделать — по своему опыту она знала, что заклинание моментального расчесывания в случае с ее кудрями способно привести к печальным последствиям. Однако, если не обращать внимания на прическу, ее внешний вид был безупречным.

Вот и кафе. Реддл открыл дверь и пропустил ее вперед. Белла вошла и еще с порога увидела Долохова, сидящего прямо напротив входа, так, чтобы не пропустить ни одного посетителя. Она кивнула в знак приветствия. Он широко улыбнулся; но улыбка почти мгновенно растаяла, а лицо вмиг сделалось бледным и напряженным. И Белла знала, почему.

Ведь за ее спиной стоял сам Темный Лорд.