Записки герцогини Придд, или О несравненный спрут моей души (гет)

Меня ждало немало открытий, начиная с Габриэлы, моей старшей золовки.

С тех пор, как Валентин рассказал про нее, я жаждала с ней познакомиться.

Судьбоносная встреча состоялась, и если Валентин полагал, что брак не по любви спасет нас от гнева Габриэлы, то он совершенно не знал свою сестру.

Габриэла решила, что ее подло обманули, пытаясь обойти ее проклятие, и страшно разозлилась.

Она как раз собиралась проклясть нас еще каким-нибудь образом, когда сзади подкрался Невепрь и слегка пихнул ее в бок.

Он пихал Габриэлу всякий раз, когда она открывала рот, и ей это не понравилось.

Габриэла долго и вкусно проклинала Невепря, и он показывал, что доволен Габриэлой.

Золовка поняла правильно: можно проклинать Невепря, а меня с мужем — нельзя.

Невепрь ходил за ней по пятам всё время нашего отпуска, а на прощание преподнес букет незабудок. Габриэла намек поняла.

Я спросила мужа, гоняется ли Габриэла за гостями с ножом.

— Нет, она предпочитает топить, — бесхитростно признался муж и добавил: — И только членов семейства.

— И вы приглашаете сюда гостей?! — поразилась я.

— У нас с Габриэлой когда-то был серьезный разговор, — упорствовал Спрут. — Она глубоко оскорбилась, что ее считают способной на такой низкий поступок, как вредительство гостям. Нарушить правила гостеприимства недостойно Приддов. Габриэла напомнила, что наша семья славилась строгим этикетом и уважением к посторонним, и мы никогда не роняли себя перед гостями дома. Габриэла клятвенно пообещала не позорить честь Приддов перед посторонними. Она ничего не имеет против гостей, ее поведение — чисто семейное дело.

— Сударь, вы не шутите? — только и могла ответить я.

Муж был абсолютно серьезен.

Впрочем, Ирэна меня предупреждала о подобных сюрпризах.

* * *

В доме обреталась куча гостей, и я сочла своим долгом предупредить кое о чем Селину и Мелани Вейзель.

Мелани просто стащила кухонный нож, а Селина воинственно ответила, что у нее есть папенька, Зоя и Цилла. Враг не пройдет.

— Пожалуй, стоит поговорить с Зоей, — решила Сель, — пусть придет потолкует с этой Габриэлой. Даме для здоровья полезно.

Пару дней спустя Валентин застал Габриэлу и Зою Гастаки за дуэлью на ивовых розгах, и стало ясно, что воспитательная беседа проведена успешно.

Действительно, наши гости при всём своем обилии не замечали никаких неудобств.

Они радовались жизни и радовались за нас, новобрачных, особенно генерал Вейзель с супругой. Они не уставали умиляться нашим отношениям, вспоминая собственный медовый месяц.

Ах, если бы они знали, насколько брачные обычаи Приддов отличаются от общепринятых! Если бы они знали, как мы на самом деле проводим медовый месяц!

Увы, мой муж настаивал на том, что это тайна, которую никому нельзя раскрывать. Даже Селине и Мелани: вдруг они захотят рассказать маме?

— Представьте, что госпожа Арамона напишет матери слишком откровенное письмо, а ее матушка, как вы знаете, пребывает при дворе, где за нею и ее перепиской несомненно следят? — сказал муж. — Велика вероятность, что письмо прочтут чужие глаза и схватят чужие руки.

— Я доверяю моим подругам! — сказала я. — Они не так глупы, как вы думаете.

— А я не доверяю никому и вам советую, — отрезал муж. — Ваши подруги умны, но даже умные люди делают глупости.

Поэтому я не рассказала им то, что сейчас раскрою вам.

Десять лет спустя, я думаю, уже можно.

* * *

Итак, я приехала в Альт-Вельдер, расположилась в отведенных мне хозяйкой покоях и стала думать о предстоящей ночи.

Мне было о чем подумать — точнее сказать, мне напомнили.

В дверь постучали, и вышколенная служанка внесла аккуратный сверток, перевязанный ленточкой и увенчанный короткой запиской от моего мужа о том, что он желает, чтобы нынче ночью я надела "это".

"Это"?

Я выросла на легендах о надорской рубашке, и мне стало интересно, что придумают Придды.

"Это" оказалось исключительно легкой и удобной заморской одеждой, о которой служанка с гордостью объявила, что оно называется кимоно и носится на юго-востоке. К кимоно прилагался коврик, который назывался татами и был тотчас же умело расстелен на полу перед окном.

Я терялась в догадках, что потребуется в брачную ночь от герцогини Придд; впрочем, я сознавала, что в принципе мало что знаю об этой теме.

Вскоре явился муж, облаченный в такое же кимоно, и вежливо мне поклонился.

— Сударь, — спросила я, — кошки вас подери, что всё это значит?

— Идею вы мне подали сами, — туманно ответил муж, — когда первое, что вы пожелали перед бракосочетанием, было отколотить будущего супруга. Я счел ваше пожелание разумным и весьма полезным. Мы живем в опасное время, когда надо уметь себя защищать... Что вам известно о каратэ?

— О чем? — спросила я.

— Каратэ — древнее восточное искусство, — просветил муж. — Которое, как я надеюсь, поможет нам скоротать многие супружеские вечера. Хотя сначала я должен спросить, не желаете ли вы провести время иным способом. Возможно, у вас есть другие предложения... или вы настаиваете на том, чтобы заняться, гхм, самым традиционным и предписанным для новобрачных делом? У вас есть желание?

— Ни малейшего, — радостно сказала я.

— У меня тоже. Мы отлично понимаем друг друга, — заверил супруг, — что сулит нам долгое и счастливое сожительство. Сударыня, у вас чудесная прическа, но я рекомендую вам забрать волосы в косу или хвост, так будет удобнее для тренировки. Приступим?

...Мне страшно понравилось каратэ.

Мы занимались им полночи и упали на постель без сил, оставив спальню в самом растерзанном состоянии.

Мы проспали завтрак, едва заставили себя встать и оторваться от любимого дела; и дальше мы улучали каждую минуту своего отпуска, чтобы сбежать от общества и уединиться за каратэ.

Медовый месяц стал самым счастливым временем моей жизни.

Самое удивительное, что нам никто не мешал. Наоборот, все одобряли и понимающе улыбались, хотя они ни кошки не понимали.

Мы могли спокойно обсуждать при людях разные позы, и даже это все понимали неправильно. Кроме четы Гирке, которые ухмылялись с истинным удовольствием, и трудно сказать, кем они любовались больше: нами или одураченными гостями.

Вскоре я поняла, что сама стала получать удовольствие от этого обмана. Было так приятно кидать двусмысленные намеки и наблюдать, как в ловушку попался очередной простак. Особенно мне нравилось дурачить Юлиану Вейзель...

Я с ужасом поняла, что Спруты на меня плохо влияют.

И что мне это нравится.