Лений (джен)

Чувствую, как по моим венам и артериям бежит кровь. Мягкий шелк простыней обволакивает тело. Наслаждение. Но нужно прерывать сладкую негу полусна. Мир не ждет. Никогда не ждет.

Холод будто бы иглами пронизывает мои пятки, опущенные на пол. От этого ощущения не спрятаться, приходится привыкать. Несколько шагов до ванной комнаты. Теперь ледяных прикосновений плитки я уже не чувствую.

После принятия утренних водных процедур нужно выбрать наряд на сегодня. Спустя несколько минут раздумий я останавливаюсь на черном платье в пол с глубоким декольте, которое поддерживается корсетом. На три четверти рукава платья состоят из плотной ткани, а на оставшуюся длину — из кружев цвета воронова крыла. Идеальный вариант, на мой взгляд.

Выбор одежды — это своеобразная установка настроения на день. Поэтому по части разных нарядов я не отказываю себе ни в чем. Моя гардеробная по размерам сопоставима разве что с залом имени меня в замке.

Конечно, я бы и больше времени провела здесь, в окружении прекрасных вещей, подобранных с любовью, но мне все-таки придется покинуть пределы комнаты, чтобы решать насущные вопросы.

На вчерашнем малом совете было решено с утра отправиться на встречу с одним из членов Магического Совета, или Совета Двенадцати, который недавно открыл в нашем городе лавку зелий. Скорее всего, он уже уехал в столицу, но его заместитель точно будет на месте. Его мнение по ряду вопросов мне будет полезно узнать.

С возрастом я стала замечать, что начинаю подходить ко всему неспешно и обстоятельно. Это обеспечивает мне должный уровень уверенности в качестве исполнения любых действий. Поистине, мой юношеский максимализм никуда не делся. Просто трансформировался в нечто более зрелое и цельное — в максимализм старости. Хотя, хотелось бы верить, что до старости мне еще как пешком до долины друверов — очень и очень далеко. Я несколько раз отправляла в такое путешествие особо провинившихся. Пока что еще никто не возвращался. Не так силен был их дух и уровень выносливости. Слабаки.

Пищу я всегда принимаю в общей столовой. Когда я только захожу в помещение, то все разговоры затихают, но позже непременно продолжаются, только шепотом. Это определенно признак уважения. Но я же не деспот, чтобы заставлять всех молча есть в моем присутствии. Разговор за обедом — непременный атрибут светской жизни. Ведь мы действительно являемся культурным обществом. Молодые люди, которые хотят доказать мне свою значимость, непременно обучаются этикету. Всем его аспектам: начиная от приема пищи, заканчивая умением рассказывать уместные забавные истории на светском вечере.

Всесторонняя образованность — один из ключей к выходу из моего замка. Второй — мое личное признание. Небольшой ключ на золотой цепочке, увидев который общество будет расступаться на дороге к вершине горы. Хмм, метафоризирую. Состарилась совсем. Медленно начинаю сходить с ума.

Один из молодых людей подает мне завтрак. Улыбаясь, он опускает передо мной тарелку овсянки с черникой.

- Приятного аппетита, Валея, — говорит он, слегка склонив голову.

- Спасибо. Сегодня ты отвечаешь за кулинарию? — спрашиваю.

- Да, Валея, — говорит он. Его подбородок еле заметно дрожит.

- Не волнуйся, сейчас попробую. Посмотрим, как получилось. Я уверена, что с овсянкой ты справился. А пока что небольшая проверка уровня эрудиции. Перечисли расы существ, которые входят в Совет Двенадцати.

Черпаю ложечкой овсянку и внимательно смотрю на немного растерявшегося юношу. Через несколько секунд он перестает тушеваться, выпрямляет спину и говорит:

- Вопрос немного с подвохом. В Совет Двенадцати входят самые сильные расы Вселенной Ди. Из-за геноцида стихийцев четыре места, принадлежащие им, не заняты. Таким образом, Совет Двенадцати было бы точнее называть Советом Восьми. Туда входят по одному представителю от следующих рас: друверы, в-даль-смотрящие, энергики, сновидцы, нимы, темпуссины, обсессинцы и…

Молодой человек явно забыл про таких негодяев, как филлеры. Не питаю к ним особой любви, так как они ограничивают магические проявления. Причем не всегда справедливо. Ничего страшного, что они выскочили у юноши из памяти, зато каша у него вышла отличная. Каждому свое.

- Отправляйся на кухню. А после спроси у кого-нибудь про еще одну расу, которую ты забыл. Я думаю, тебе подскажут. Овсянка у тебя вышла неплохая, но на мой вопрос ты не ответил. Ты совсем недавно ко мне пришел, правда?

- Да, всего несколько недель, Валея.

- Так и быть. Передай, чтобы изменили расписание. Ты остаешься отвечать за кулинарию на всю следующую неделю. От работы на свободное время ты освобождаешься. Отправляйся в библиотеку. Не помню, кто из сновидцев там обитает на этой неделе, но пусть выдаст тебе информацию об общественном строе Вселенной. Общие сведения. Сложность — четыре из десяти. Без имен пока что. В тот день, как закончишь дежурство на кухне — сдашь экзамен по всему изученному. Ты справишься, дорогой.

- Спасибо, Валея! — радостно отвечает приунывший было юноша.

- А сейчас оставь меня. Я хочу позавтракать в одиночестве.

- Приятного аппетита! — говорит молодой человек, слегка кланяется и удаляется. Послушный малый. Возможно, у него есть потенциал. У его овсянки — точно.

Когда я заканчиваю с завтраком, у моего стола незаметно материализуется То. Он кивает, присаживается напротив. В его больших голубых глазищах читается плохо скрытое недовольство. Я запретила курение в столовой. Ничего, потерпит. Не сломается.

- Доброе утро. В новую лавку отправляемся?

- Да, минуту. Возьми нескольких молодых людей. Нужны самые наблюдательные. Можешь позвать Кельми. Если он, конечно, не слишком занят. За наш визит нужно собрать как можно больше детальной информации об этом месте. Понял?

- О да, Валея, — отвечает То и тянется к лицу, но в ту же секунду одергивает руку, когда вспоминает, что сигареты у него во рту нет. Не могу сдержать ехидную улыбку. Забавно смотреть, как привычки людей натыкаются на препятствия.

- Идем, То. Я хочу найти Вана, пока мы не уехали.

То вздыхает и встает.

Когда эти двое уже выяснят отношения и перестанут делить место в моей песочнице? Как дети, честное слово. Нужно отобрать их формочки и ведерки. И если больные места Вана я знаю, то вот из слабостей То мне известно лишь несколько — это курение и я. На них определенно сложно воздействовать.

На выходе из столовой мы с То расходимся. Вызываю Вана по мыслепортеру, но он не отвечает. Зря он так небрежно относится к связи. Однажды ему аукнется его беспечность. Что ж, разберусь с Ваном позже.

В конце главного коридора меня уже ожидают: То курит, облокотившись на стену, а Кельми инструктирует юношу и девушку. Наблюдательность и умение манипулировать деталями, которые мы используем, когда хотим заставить кого-то работать с нами, — заслуга Кельми и его учеников, хоть многие и считают, что это моё изобретение.

Если молодые люди смогут перенять у него этот опыт, то это поможет им взобраться сразу на несколько ступеней по лестнице, ведущей к выходу из моего замка с рекомендациями.

Ежегодно в двери замка входят около двухсот молодых людей, приехавших из разных уголков Вселенной Ди. Все они просят у меня аудиенции, потому что хотят пройти«обучение» и получить рекомендацию.

После первой встречи со мной уходит сотня из них. После прохождения вступительных испытаний — еще пятьдесят-шестьдесят человек. За первый год отсеивается двадцать-тридцать. За второй — десять. За третий и далее — почти все остальные. В итоге пропуск в жизнь от меня получают в год один или два человека. Пожалуй, мне стоит написать на коврике у двери: «Оставь надежду, всяк сюда входящий». Но никто все равно не оставит. Все хотят добиться успеха и стать счастливыми. Проблема лишь в том, что даже те, кто получил максимум выгод от этой жизни, могут в любой момент осознать, что счастье их заключалось вовсе не в этом. Они достигли многого, но совсем не того. А в конце пути сворачивать на новую дорогу — совершенно безрассудно.

Подхожу к То и останавливаюсь. Я киваю Кельми, показывая, что разрешаю закончить его наставления. Кельми поправляет свои очки в тонкой металлической оправе и прекращает смотреть на меня. Утро сыграло не в мою пользу. Надо отвлечься и полюбоваться на Кельми, раз выпала такая возможность.

Каждый из мужчин в моем замке красив по-своему. С самого начала моего пути их у меня столько не было, разумеется. Тяжело мне пришлось тогда, когда я организовывала побег из места, где над нами проводили эксперименты. Мне удалось уговорить сбежать далеко не всех.

В начале моя группа состояла всего человек из десяти-пятнадцати, которые были ко мне полностью лояльны, потому что над ними также поэкспериментировали. Это дало чудовищные результаты. Большинство из первоначальной группы уцелело, но нескольких мы потеряли. Мое сердце до сих пор не перестало болеть. Мне пришлось держать каждого из них за руку, пытаясь исцелить. Но даже моя сила, которая претерпела сильные изменения по сравнению с силами обычных лечебников, не могла помочь, если дело касалось сильных мутаций, вызванных испытаниями эссенций. Их последние вздохи, взгляды, слова. Это невозможно выбросить из памяти…

Бесцельно брожу взглядом по пепельным волосам Кельми, слежу за тем, как длинная челка падает ему на глаза, а он небрежно смахивает ее назад. Да, первое время мне было нелегко общаться с ним из-за разницы в возрасте. В основном подопытными были существа лет тринадцати — восемнадцати. Но Кельми и Нидри, еще одному из моих союзников, было почти тридцать. Не знаю, как они смогли столько продержаться в том ужасном месте. Разница почти в десять лет сказывалась. Но они в меня верили. Было безумно сложно отдавать им приказы, советоваться и рассказывать всякие личные вещи, которые и легли в основу современного строя замка. Они оба отказались спать со мной, аргументировав это тем, что воспринимают меня скорее как властную сестру, нежели как объект вожделения, хотя и назвали меня обворожительной. Последнее они добавили явно затем, чтобы не обидеть. Собственно, я сразу отбросила эту идею. Даже у меня должны быть недоступные идеалы.

Кельми все еще живет в замке. Он покидал меня на время, пытался построить семью, но у него не вышло. Жена погибла, а сына он отдал в обитель бесстрашных. Кельми любит своего сына, это точно. Но мужчинам тяжело справиться с тем, что их любимых больше нет. После потерь мужчины быстро сдаются, замыкаются в себе и выбрасывают свою любовь куда-то прочь. Глупыши.

Кельми с сыном иногда видятся, но оба не знают, как вести себя друг с другом. Кельми обеспечивает его существование, как порядочный человек, но вот стакан воды в старости сын ему не принесет. Что ж, мне детей вообще не суждено иметь, но я все же нашла, кому дарить свою любовь и от кого ее получать. Кельми зря так волнуется.

Несмотря на то, что я ввела стандартную форму своим помощникам, каждый из них имеет характерные особенности в стиле. То бреет виски и носит свою странную кепку, Лелас перевязывает длинные светлые волосы лентой, Ван надевает слишком обтягивающие штанишки, а Кельми выглядит так, будто только что вернулся из кругосветного путешествия, которое его изрядно потрепало. Плащ Кельми испачкан грязью и неопрятен, будоражит своими небрежными линиями, которые вместе с темной надорванной майкой и черными штанами с несколькими дырками создают великолепный этюд в стиле хаоса. Образ Кельми завершают массивные полуботинки, чистота которых выдает, что образ бродяги создается напоказ. Кроме обуви с этой бесшабашностью не сочетаются и очки, без которых Кельми видит не дальше своего носа днем. Мой подарок. Зато они ему к лицу.

Кельми выглядит старше своего возраста. Его холодная красота и морщины не отталкивают. Кельми — друвер, или когда-то был им, поэтому его возраст не совсем сочетается с внешностью. Его беда в том, что из-за экспериментов превращаться в животное он больше не может, хотя огромной физической силой все еще наделен. Раньше Кельми умел превращаться в сыча, не помню, в какого именно. Но он говорил, что выглядел достаточно похоже на свой человеческий облик — серые перья и тяжело переносимый взгляд. Я верю ему на слово.

Кельми приходится мириться с плохим зрением. С наступлением сумерек его зрение становится до безобразия острым, как у птицы, в которую он мог превращаться. А вот в дневное время у него не всегда получается сфокусировать взгляд на мелких предметах. Из-за этого ему необходимы очки.

Кельми тяжело вспоминать о былых временах. Из-за отсутствия способности к превращению, Кельми стареет, как и все, хотя изменения проявляются чуть-чуть медленнее. Естественно, я могу его подлатать, но он приходит ко мне только для лечения каких-то сложных и запущенных вещей. От помощи с внешним видом он отказывается, говорит, что это все временно. Пусть поступает так, как ему угодно. Мое дело — поддержать любое решение Кельми. Дело небольшое, но важное.

- Валея, мы готовы идти, — говорит Кельми, прерывая мои размышления. Короткий взгляд То дает понять, что он тоже не собирается задерживаться в замке.

- Отлично. Используем капсулу, чтобы добраться, — отвечаю.

Мы выходим. Люблю покидать замок. Люблю передвигаться в капсуле. Внутри нее ты попадаешь в состоянии невесомости, когда ни одна кочка на дороге не сможет причинить тебе неудобства. Потрясающий опыт — полное отсутствие физических ощущений. Можно почувствовать лишь чьи-то прикосновения, полностью раствориться в человеке, ощущать только его… Но не в этот раз, не в этот.

Наше волшебное путешествие прерывается. Путь закончен. Нужно выходиться и быть готовой к неожиданностям. Жизнь любит их подбрасывать.

Кельми открывает передо мной дверь и подает руку. Кожа наших перчаток скрипит, соприкасаясь. Аккуратно выхожу из капсулы, придерживая платье.

Замираю на секунду, озираясь. Мне всегда нравилось любоваться городскими пейзажами. А сейчас нужно отметить, в каком месте энергик открыл свою лавку. Улица светлая, людей достаточно много. Значит, спросом будет пользоваться, аренда стоит больших денег.

Что располагается по соседству? Этот салон я знаю, сюда часто Лелас захаживает. Мое заведение через два квартала, значит, сейчас я нахожусь ближе к центру. Отлично.

Что еще рядом? Так, какой-то молодой человек закрывает мне обзор, остановившись в метре от меня. Почему он так на меня уставился? Ох, нет…

Делаю шаг вперед, сдергиваю с руки перчатку и легонько касаюсь слишком часто поднимающейся грудной клетки этого парнишки. Мои спутники уже заметили неожиданное движение и возвращаются.

- Неужели это ты, малыш? Мы все по тебе так скучали, так скучали… Ничего, у нас еще будет время поговорить. А сейчас ты должен усвоить, что случается, когда кто-то нарушает мои приказы, — говорю я медленно. За это время мои люди успевают обступить нас со всех сторон. Юноша пытается дернуться, но я, не прилагая особых усилий, контролирую каждую клеточку его тела. Его сердце бьется как птица в клетке из ребер.

- Ничего не хочешь сказать, малыш? — говорю я ему.

Он нервно сглатывает, моргает и шепчет:

- Прости меня, Валея…

Как мило. Улыбаюсь. Так забавно это слышать, ведь я же знаю, что он хочет убежать, а не пасть на колени. Если я верно помню, то этот юноша всегда отличался пылким сердцем, которое велело ему делать что-то до того, как его разум сообразит что-то путное. Сейчас ситуация была как раз такой.

- Ты знаешь правила. Сначала урок, а потом разговор. Кельми, будь добр, созови всех людей, которые занимаются поддержанием порядка в этом городе. Только что был пойман особо опасный преступник, который скрывался много лет. Хотя, если судить по его виду, всего несколько недель, в лучшем случае.

Ловлю себя на том, что испытываю двойственные ощущения, когда Ления забирают под стражу. С одной стороны, я рада, что смогла поймать юношу, предавшего меня непонятно почему. В другой стороны, мне его жаль, ведь я знала его давным-давно, двадцать с лишним лет назад. Это были славные времена…

Лений был одним из тех, кто пожелал присоединиться к моей группе, когда мой замок уже начали строить, когда мы начали вставать на ноги и продвигать свою философию в обществе. Он приходил ко мне много раз, но я постоянно отказывала, так как не была уверена в его пылком темпераменте. Все боялась, что Лений сможет наломать дров сгоряча, а потом жалеть. Честно говоря, так и вышло. По крайней мере, я надеюсь, что он хотя бы жалеет, что предал меня.

В мою память почему-то глубоко врезался тот день, когда Лений впервые пришел ко мне. Тогда у меня не было большого зала и множества работников. Я встретила его в небольшой комнатке, где места хватало лишь на несколько стульев.

Справа от меня сидел То, который всего пару недель назад приобрел свою первую кепку с козырьком. Тогда он еще удивленно смотрел на мир своими большими голубыми глазами и сражался за справедливость. С возрастом он понял, насколько субъективна и расплывчата эта хваленая «справедливость». Теперь он живет ради чего-то другого.

Слева сидел Ван, его кудряшки колыхались каждый раз, когда он нервно оборачивался в мою сторону. Тогда это происходило еще достаточно часто. Ван долго боролся со своей неуверенностью. Он исказил ее до оборотного состояния и стал для кого-то совершенно невыносим. Но не для меня, нет. Наедине со мной он ведет себя все так же, как тот закомплексованный мальчуган. Человек не может до конца перебороть и искоренить свои комплексы. Они всегда будут где-то в бэкграунде его сознания. С годами недолюбленные в детстве люди будут чрезмерно эмоционально реагировать на все с ними происходящее, обиженные будут видеть в каждом слове намек на их несовершенство, забытые будут всегда стараться добиться всеобщего внимания. Прошлое никогда вас не покидает, ни-ког-да.

Лений уверенно зашел в дверь, громко хлопнул ею. Широкими шагами подошел к единственному свободному стулу и с размаху приземлился на него.

- Утро доброе, — сказал Лений.

- Доброе. Зачем ты пришел к Валее? — ответил ему То.

Лений пристально смотрел на меня, но после резко бросил взгляд в сторону То и сказал:

- Вот именно, что я пришел к ней. Значит, с ней я и хочу поговорить.

То сразу не нашелся, что ответить, поэтому Лений перевел взгляд обратно в мою сторону. Продолжительный взгляд его темных глаз из-под тяжелых надбровных дуг меня, откровенно говоря, вывел из состояния равновесия. Повисла тишина.

- Кажется, я тебя помню. Происшествие в обители бесстрашных. Выпускной. Ты тот парнишка, который прицепился ко мне и спросил, на кого мы работаем. Да, это абсолютно точно был ты. Что тогда произошло?

- Мне обязательно об этом рассказывать сейчас? — спросил Лений.

- Да, — ответила ему я.

Я была под впечатлением от тех событий. Было несколько сотен раненых, несколько десятков погибших. Действительно страшно, ведь если один стихиец может натворить столько дел, то что тогда могут сделать несколько из них, объединившись. Девчонку удалось поймать только из-за того, что она допустила какую-то досадную ошибку. В любом случае, ею тогда уже занималось правительство. Не знаю, была ли она жива на тот момент. Да и не интересовало особо.

- Ладно. Если просит Валея, то я отвечу. Эта девчонка, стихийка, которую вы забрали, узнала, что ее парень ей изменял, и вышла из себя. Никто не мог к ней подобраться и помешать. Во всем этом сумбуре погибла и моя любимая также, — Лений замолчал. Он сжал руки так сильно, что костяшки его пальцев стали белыми, как первый снег. Было видно, что говорить ему было очень тяжело. Так сильна была его любовь? В его возрасте? Он был совсем юн… Что ж, не мне судить об истинной любви.

- Продолжай, — нетерпеливо сказал Ван и сразу обернулся ко мне. Я кивнула, мол, все нормально.

- Да, хорошо, — сказал Лений. — Не знаю, как описать то, что произошло там. Вы сами все знаете.

- Лений, зачем ты пришел к Валее? — спросил То.

- Я уже сказал, что погибла моя любимая. Именно поэтому я здесь. Я хочу отомстить. Мне кажется, у вас я смогу найти то, что поможет мне реализовать себя.

- Кому ты хочешь отомстить? Твою девушку все равно не вернуть.

- А стихийка?

- Мне не стоит этого говорить, но она помещена в специальный экспериментальный центр для стихийцев. Возможно, ее и в живых уже нет.

Лений долго ничего не отвечал, но потом все-таки спросил:

- То есть магическое правительство охотится за такими, как она?

- Да, но мы не должны сейчас об этом говорить. Месть — это не то, что движет всеми нами. Месть — это плохой стимул, потому что после подачи данного холодного блюда твоя жизнь станет пустой. У тебя не останется ничего. Совершенно ничего, понимаешь меня, Лений? — Лений поднял на меня глаза нерешительно. Я продолжила: — То, чем ты сейчас пытаешься жить, — это вариант не для тебя. Поищи другой стимул к жизни. Например, ты мог бы помочь искать стихийцев и предотвращать их нападения. Ты мог бы спасти множества жизней. Подумай об этом, а потом приходи, если тебе в голову не придет что-то еще.

- Хорошо, — ответил Лений.

- Хорошо, — повторила я за ним, улыбнувшись. — Удачи тебе!

- Спасибо.

После разговора Лений выглядел как-то отрешенно. Он слегка кивнул Вану и То и медленно вышел из комнаты. Дверь на этот раз он прикрыл тихо. Я верно сочла его слишком эмоциональным и нестабильным. Этому мальчику понадобилось время, чтобы прийти ко мне и согласиться на помощь со стихийцами. И со второй попытки он был принят.

* * *

- Валея, мы прибыли к главе города. Очнись.

То вырывает меня из пучины воспоминаний, легонько касаясь моего локтя.

- Идем? Мне сказали, что он сейчас занят, но освободится совсем скоро.

- Да, подождем в приемной. Пусть остальные останутся здесь.

Мы с То выходим из капсулы, поднимаемся по ступеням муниципального здания с огромными колоннами, предающими ему величия. В коридоре наши шаги смягчает бесконечный алый ковер.

На входе нас встречает помощник главы города.

- Здравствуйте. Пройдемте в отдельную приемную. Ожидать придется всего несколько минут.

- Идемте, — отвечаю.

Помощник улыбается, разворачивается на пятках и куда-то направляется уверенным шагом. Мы идем следом.

- У вас все еще нельзя курить? — спрашивает у помощника То, когда мы заходим в отдельную небольшую приемную.

- Все еще нельзя, — отвечает ему помощник. — Чая? Кофе?

- Нет, спасибо, — отвечаю я. — Мы подождем.

- Уверяю вас, что совсем немного. Глава города уведомлен о вашем приходе и закончит свои дела как можно быстрее, — говорит помощник и бесшумно исчезает за дверью.

- Отлично, — бормочу я себе под нос, усаживаясь на небольшой диван, вписывающийся в вычурную обстановку этого кабинета. Да уж, глава города не чурается роскошных вещей. Такой неразумный подход к трате денег я презираю. На то, чтобы заработать определенную сумму, вы тратите какую-то часть своей жизни, своего времени. И вот такое безрассудное отношение и создает огромную социальную пропасть.

- Валея, — зовет меня То.

- Да?

- Почему он… Почему он не изменился? Совсем?

То оборачивается, опирается на подоконник и смотрит на меня прямо. Заметно, что ему без сигареты неловко. Вредные привычки ужасно сложно перебороть, даже на время.

- Перемещения во времени, я так полагаю. С нашей прошлой встречи для него прошло всего, не знаю, несколько дней, недель, может быть, лет? А не двадцать с лишним, как для нас.

- Я столько думал о его поступках, о его предательстве. Все эти годы я размышлял, когда погружался в Ничто. Было достаточно много времени для этого. А Лений, выходит, вряд ли успел до конца осознать, что он натворил. У него не было столько времени разобраться с собой. Перед тем, как сбежать, он вел себя странно. Мы тогда были ровесниками. Мальчишки, потерявшиеся на дороге жизни…

- Ты был дружен с ним, я помню, — прерываю я То.

- Да, Лений был моим другом. Ты давала нам задания на двоих, с которыми мы кое-как справлялись. Неоперившиеся птенцы, держащиеся друг за дружку. Помню, — То усмехается, — как мы сидели зимой у камина, когда были ответственными за кулинарию, жарили мясо на вертеле и разговаривали обо всем и ни о чем. Эх, славные были времена.

- Ты скучаешь по этому? По Лению? По разговорам с ним?

- Не знаю. Было больно узнать, что он просто без разговоров сбежал. Даже не попрощался. Единственный друг за всю жизнь. После того, как Лений предал нас, я понял, что дружба не стоит служения тебе. Ты намного важнее.

Преданность То потрясает, но иногда она даже для меня чрезмерна. К нему невозможно подобраться. Человек из своего большого НИЧТО, куда он прячется ото всех, как улитка в свою раковину.

То замолкает и не произносит больше не слова. Я его не трогаю. Мы ждем.

Через несколько минут повисшую тишину прерывает звук открывающейся двери. Я поворачиваю голову, То поднимает глаза. Входит глава города.

- Валея, здравствуйте! — Он подбегает ко мне и протягивает свою пухлую ручонку. — Извините, что заставил ждать.

Я пожимаю его руку слегка, потом незаметно протираю ладонь от пота о диван, пока он присаживается. Не люблю «мокрые» рукопожатия. Чаще всего люди, от которых я получаю подобные приветствия, достаточно скользкие и хитрые. Глава города не был исключением. Пуговицы, не сходящиеся на животе его пиджака, говорят, что глава мало в чем себе отказывает, то есть угодить может многим, если не всем. Да, такой изворотливости и открытости к любым идеям могут позавидовать даже девушки из моих культурных заведений.

Глава присаживается на диванчик, стоящий напротив моего, положил рядом свои бумаги и говорит, потирая нос:

- Слышал, это Вы задержали того юношу.

- Да. Он в розыске уже около двадцати лет. Предатель правительства. Сбежал с исполнения важного задания, мешал проведению секретных операций.

- И как же вы предлагаете с ним поступить?

- Во-первых, мне нужно с ним поговорить. Во-вторых, его нужно вывести в город и прилюдно назвать предателем и человеком, не достойным уважения. Мы должны пристыдить его. Он еще юн. Можно воспользоваться этим. Знаете, как маленьких животных воспитывают, когда они гадят там, где нельзя? Вытирают лужи ими же. С ним нужно поступить так же. Это подействует, я уверена. В-третьих, заточить. Его способности редки. Нам может понадобиться его содействие, если в будущем что-то пойдет не так.

Глава города не спускает с меня взгляда и странно улыбается. В его глубоко посаженных поросячьих глазках светится какой-то подозрительный огонек.

- Все это, конечно, замечательно. Но в город в срочном порядке телепортировался представитель магического правительства. Именно его приговор мы и будем вынуждены осуществить.

- А как же законы?

- Срочное судебное заседание уже было собрано. Только что прошло. Столько статей и терминов озвучивали, что я все не упомню. Именно там я и задержался.

- Извините, но почему вы не позвали меня? Обычно я присутствую на всех важных заседаниях. — Я начинаю закипать, но виду не показываю.

- К сожалению, — глава расплылся в слащавой улыбке, — представитель магического правительства сказал, что Вас нельзя звать на заседание. Вы были бы необъективны. Сейчас я это признаю.

- Если представитель так посчитал, значит, это верно, — говорю и улыбаюсь. Я могу выразить недовольство, но обвинения в предательстве мне не нужны. А повесить их на меня найдется много желающих. — Какое решение было принято? Данная информация не является секретной, я надеюсь?

- Вы были почти правы. Сейчас его отвезут на площадь, где прилюдно подвергнут физическому наказанию. После этого преступника заточат в доме за городом. Туда уже направлена группа сильных филлеров, которые создадут магическую защиту.

- А когда мне можно будет с ним поговорить?

- Боюсь, с этим будут сложности. Вам не позволено.

- Извините?

- Магическим правительством.

- Простите, но кто из правительства отдал такое распоряжение? Кто почтил наш город своим визитом?

- К нам прибыл ним Лиэс. Также он просил пригласить Вас сопроводить его на площадь, дабы понаблюдать за казнью.

Казнью… Это слово болью отдалось в моем сознании. Мне хорошо знакомы страдания. После стольких лет экспериментов я с ними на «ты». И тем не менее, я считаю, что пусть Лений и предатель, но устраивать «казнь» — это не выход из положения и не способ образумить его. Это жестокость. Необоснованная и бесконтрольная.

С Лиэсом я знакома. Он является обладателем томного взгляда из-под густых низко нависших бровей, а также широкой холодной улыбки, которая больше напоминает оскал. К сожалению, общего языка за все эти годы мне с ним найти не удалось. Меня всегда отталкивали его бессердечность и природная жесткость, которая трансформируется в жестокость в самые неожиданные моменты. Непредсказуемость особенно пугает меня, когда за ней таится опасность. Но не принять предложение Лиэса — значит проиграть, повести себя невежливо. Это ставит под удар репутацию. Отказ недопустим.

- Где мне ожидать его?

- За это я вас и уважаю, за деловой подход ко всему! — Глава города удовлетворенно кивает. — Идемте. Лиэс уже завершил все дела и готов отправиться на площадь. Я лично отведу Вас к нему.

- Буду крайне вам признательна, — говорю и улыбаюсь так сладко, насколько я только способна.

Ловлю недовольный взгляд То, которого не радует вся эта затея. Киваю ему, чтобы показать, что все хорошо. То закатывает глаза, как обычно, когда чувствует, что что-то пойдет не так. Другого выбора у нас нет. В огонь, в воду, в пропасть летим, но ни шагу назад!

Выходим из кабинета, поднимаемся по лестнице в телепортационный зал. Лиэс — телепортер, поэтому он может свободно перемещаться по Вселенной Ди, но не делает этого. Силы бережет. Лиэс любит разбрасываться телепортационным порошком налево и направо — пусть. Мне одной не дает покоя тот факт, что порошок этот делают из костей умерших телепортеров? И они еще входят в Совет Двенадцати…

Тем временем глава города, часто перебирая своими небольшими ногами, чуть ли не переходя на бег, доводит нас до входа в телепортационный зал, услужливо открывает дверь, приторно улыбаясь.

Сразу после того, как вхожу в этот огромный и светлый зал, замечаю Лиэса, стоящего к нам спиной и ведущего беседу с помощником главы города. Солнце изо всех сил старается дотянуться до его выступающих локтей илиостроносых ботинок своими лучами, оно протягивает их, словно руки, сквозь многочисленные окна, но Лиэс вне зоны его досягаемости.

Я узнаю Лиэса по ровно уложенным волосам цвета воронова крыла и идеально сидящему бардовому костюму. В магическом правительстве только он имеет такой экстравагантный стиль.

Услышав скрип закрывающейся двери, Лиэс бросает беглый взгляд и инстинктивно поворачивается обратно к собеседнику, но потом замечает меня за спиной главы города и разворачивается к нам полностью.

Легким взмахом руки Лиэс прерывает речь помощника главы, а следующим — самого главу, который хотел было что-то сказать, подходя. По лицу Лиэса расползается его фирменная улыбка-оскал. Я отбрасываю волосы назад и останавливаюсь в шаге от Лиэса. Он рассматривает меня так внимательно, что кажется, будто каждая складочка платья отпечатывается у него в памяти.

- Здравствуйте, Валея! — говорит Лиэс. Он протягивает мне руку, я отвечаю тем же, предварительно стянув перчатку. Лиэс продолжает еще несколько секунд смотреть мне в глаза, после чего едва касается губами моей руки. Кисть будто бы пронизывает холодом. Вида я не подаю.

- Здравствуйте, Лиэс. Очень рада вас видеть.

Взгляд его темных глаз пронизывает.

- Что ж, возможно и так. Не хотите ли сопроводить меня на одно увлекательное представление в центре города? Обещает быть захватывающим.

- С удовольствием приму любое ваше предложение, — отвечаю.

- Ему, — Лиэс взглядом указывает на То, остановившегося за моей спиной, — вовсе не обязательно идти.

- Извините, но я не могу избавить себя от общества помощников. Обещаю, он нас не потревожит. Вы вспомните о его присутствии только в одном случае: если что-то пойдет не так. А этого не случится, я уверена.

- Разумеется. Подайте порошок, пожалуйста, — говорит Лиэс помощнику главы города, слегка обернувшись через плечо.

- Не хотите ли вы воспользоваться моей капсулой? — спрашиваю, вежливо улыбаясь.

- Нет. Я привык получать результат незамедлительно. Место встречи — обзорная площадка на ратуше. Там будет открываться самый лучший обзор. Жду вас с нетерпением. Не задерживайтесь, прошу, — говорит мне Лиэс и исчезает, воспользовавшись порошком.

Беру из рук помощника мешочек с порошком, оборачиваюсь к То и говорю:

- Воздержись от комментариев. Встретимся там, а обсудим все после. Как прибудем, немедленно напиши всем, пусть разыщут Вана, и он прибудет сюда, к главе города. Ван может нам понадобиться.

То недовольно кивает.

- Когда Ван прибудет, поместите его где-нибудь, чтобы он ожидал. Если он попросит, то проводите в этот зал. Вы поняли? — говорю я помощнику главы. Он кивает в ответ.

- Спасибо.

Я спешу использовать порошок, чтобы не заставлять Лиэса ждать. Он непредсказуем в своем безумии.

Закрываю глаза на секунду, чтобы голова не начала случайно кружиться. Я редко использую телепортационный порошок, потому что не люблю это его свойство. С возрастом у меня ослабели сосуды, поэтому каждое перемещение имеет последствия. К сожалению, в сложившейся ситуации не принять приглашение Лиэса было бы стратегически неверно. Так что пришлось сознательно выбрать путь испытаний.

- Вы быстро! — говорит Лиэс.

Открываю глаза и вижу, что он стоит в шаге от меня, слегка в стороне.

- Жаль, что здесь самый лучший обзор открывается только тогда, когда стоишь у самых перил. С того удобного диванчика у стены совсем ничего не видно, я проверил.

Обзорная площадка представляет собой небольшой балкончик, приделанный к самому верху башни ратуши, как ласточкино гнездо. Летнюю крышу держат несколько простеньких колонн. У еле заметной двери, которая ведет в саму ратушу, стоит двухместный плетеный диванчик и столик. Видимо, поставили их здесь для того, чтобы парочка туристов, редких в наших краях, могла отдохнуть. Если они сюда забредут, разумеется.

Лиэс подходит к резным перилам, опоясывающим весь балкончик по периметру, опирается на них всем телом, старается выглянуть как можно дальше.

- Будьте аккуратны, прошу!

- Ничего со мной не случится, Валея, — бросает Лиэс через плечо. — Я попросил помощника главы организовать нам бутылочку красного сюда. Вы же не против?

- Нет, ваш выбор мне по душе.

- Кто бы сомневался… — шепотом произнес себе под нос Лиэс, но я все равно расслышала. И правда, кто бы сомневался.

Я оборачиваюсь и замечаю То, который, как тень, стоит за одной из колонн. Он шарит по карманам. Наверное, хочет закурить. Через секунду достает спички. Я останавливаю его, незаметно для Лиэса разняв сложенные на груди руки. Традиционный жест молчаливого запрета — тыльная сторона ладони. При этом надо сделать небольшое усилие, будто бы ты хочешь оттолкнуть что-то от себя. То понимает меня и прячет сигареты обратно в карман.

Шум толпы внизу нарастает.

- Его ведут, смотрите! — оборачивается ко мне Лиэс.

В его глазах горит огонь азарта, он даже не замечает, что я стояла, слегка развернувшись. Если бы Лиэс обратил на это внимание, то обязательно бы высказался по поводу присутствия То. А так он определенно увлечен происходящей экзекуцией.

Подхожу к перилам и останавливаюсь рядом с Лиэсом. Толпа ликует. Они что-то выкрикивают, брызжа слюной. С высоты не слышно отдельных слов, но общее настроение понятно.

Удивительно, как быстро разлетелась новость про поимку Ления, такого серьезного нарушителя. Здесь все его ненавидят, хотят для него худшей участи. Я не понимаю только, за что? Лений хоть и совершил много ошибок, но он не сделал ничего плохого никому из этих людей. Но все они захлебываются своей ненавистью и выкрикивают проклятия в адрес Ления. Зачем? За что?Я совершенно не понимаю.

Стражи ведут Ления под руки к месту бичевания, поднимаются по ступенькам на импровизированный эшафот. Представитель правосудия что-то выкрикивает в толпу, а они громко кричат ему в ответ, словно животные. Слов в этом шуме не разобрать.

Лиэс рядом со мной лишь холодно улыбается. Уверена, будь он там, внизу, в толпе, кричал бы точно так же и скандировал им же провозглашенный смертельный приговор.

Пока говорит уполномоченный, Ления привязывают за запястья к двум столбикам, разворачивают лицом к народу, чтобы те видели его агонию. По бокам от него становятся двое широкоплечих мужчин в обычных масках палачей. В руках у них, насколько я могу разобрать, плети. Что за бесчеловечный выбор?

- Начинают, — с придыханием говорит Лиэс. Я уж было и забыла о его присутствии. К несчастью, он все еще здесь. К еще большему несчастью, я тоже все еще здесь. И все еще вынуждена смотреть на этот акт немилосердия.

Палачи замахиваются. Толпа замирает. Удары плетей падают на спину Ления. Он не издает ни звука. Людей это выводит из себя. Отсутствие нечеловеческих воплей из уст Ления заставляет их воспроизводить крики самостоятельно. Не могу смотреть, не могу!

Пусть Лений и предал меня, но никто, НИКТО, не заслуживает такого обращения. Это несправедливо и унизительно. Не было должного разбирательства и честного суда. Лучше бы его казнили, чем обрекли на такие страдания — физические и моральные.

Преступления, которые совершил Лений, нелегки, но в то же время, они не нанесли Вселенной ощутимого ущерба. Он бросил свое задание, сбежал со службы без предупреждения. Лений целый год скрывался и похищал различные артефакты, заклинания и снадобья разной степени секретности и важности. Именно за такое своевольное поведение его и линчевали. Магическое правительство не любит, когда кто-то находится вне зоны действия их контроля. Свобода — лишь условное понятие.

Да, я никогда не была сторонницей легких мер наказания, но то, что я вижу перед своими глазами, — это не то чтобы «простое» наказание, это акт вопиющей несправедливости. Каждый должен получать ровно такую же долю горестей, какую принес другим. Предательство не стоит публичной казни. Что же здесь самое ужасное? После казни его оставят жить. Лений до конца жизни будет вспоминать сегодняшний день. Он не сможет вычеркнуть его из памяти. Зная Ления, он вряд ли захочет это делать.

Дверь на площадку открывается.

- Добрый день. Вина?

Неужели пожаловало мое спасение?

- Да, разумеется! — говорю я и оборачиваюсь. Подхожу к юноше, который принес нам напиток, забираю с подноса полный бокал и выпиваю его с ходу, чуть ли не залпом.

- Налейте еще, пожалуйста, — говорю я юноше.

- Одну секунду, — говорит юноша и идет к Лиэсу. Я смотрю на То и ловлю его недовольный взгляд. Он испытывает, наверное, то же самое, что и я сейчас. Только никто не сочтет странным, если он не будет смотреть. Так что То может легко отвернуться, что, собственно, и делает.

Что-то не так. Присматриваюсь к То внимательнее. Глаза его бегают, он несколько раз их потер за два десятка секунд. То больше не держит руки в карманах. Его поза больше не символизирует спокойствие и уверенность. То щелкает костяшками пальцев, растирает суставы, часто дышит. Неужели То настолько переживает? То принимает Ления все так же близко к сердцу? Неужели парнишка все еще дорог ему? Единственный друг… Тревожные знаки.

- Еще вина?

- Да, конечно! — говорю и протягиваю юноше свой бокал. Юноша наполняет его вином. — Спасибо.

- Если понадобится еще, я буду недалеко.

Возвращаюсь к Лиэсу. Похоже, что я все пропустила. Радует. Обессиленный Лений безжизненно висит на веревках, удерживающих его руки. Он слабо поднимает голову, вроде бы что-то говорит, а потом теряет сознание.

Один из стоящих рядом стражников слушал, опустившись на колено, что сказал Лений. Он резко встает и отдает приказания своим помощникам. Они бросаются в толпу и выводят оттуда женщину, которая замерла, как каменная статуя. Стражники ее почти полностью волокут, потому что женщина даже не пытается идти сама.

- Интересно, — бормочет Лиэс. Я делаю вид, что занята вином.

Ления ударяют еще несколько раз и начинают развязывать. Тот же мужчина, который держал слово в начале, начинает что-то говорить снова. Толпа все так же ликует.

- Что с ним будет теперь? — спрашиваю.

- Немного подлечат, совсем немного, и отправят в заключение за городом. Филлеры уже работают. Мы же хотим с ним сотрудничать. Поругали — похвалим. Мы же не звери какие-нибудь.

Действительно. Вслух не произношу ничего. Несколько минут мы стоим и смотрим, как Ления уводят.

- Так, мы видели достаточно. Валея, не хотите ли сопроводить меня в одно из ваших заведений? Полагаю, что как особый гость, я заслуживаю получить должный уровень сервиса.

- Мы можем вернуться в приемную главы города, где меня ожидает мой помощник, который отвечает за эту отрасль моих дел. Уверяю, он подберет вам самый лучший вариант, исходя из ваших предпочтений. Разумеется, с таких гостей, как вы, наше заведение платы не берет.

- Как щедро! — говорит Лиэс. В его слегка прищуренных глазах заметно спокойствие удовлетворения. Разумеется, именно на такой ответ он рассчитывал. — Как ваш помощник найдет меня?

- Буквально в эту секунду с ним уже связываются.

Краем глаза замечаю, что То достал мыслепортер и начал что-то набирать.

- Замечательно!

- Позвольте мне наградить вас небольшим даром, который принесет вам немалую пользу в моем заведении, — говорю.

Лиэс удивленно смотрит на меня и говорит:

- Позволяю.

- Дайте вашу руку, пожалуйста, — говорю я, снимая перчатку.

Лиэс протягивает мне руку. Я вздыхаю, чтобы собрать все свои силы воедино, а потом настраиваю его организм так, чтобы его мужская сила помогла ему выстоять несколько часов и получить максимум удовольствия. Лиэс замирает, не понимая, что происходит в его организме. Через несколько секунд удовлетворенно улыбается и легко касается моей руки губами.

- Всегда приятно общаться с Вами, Валея.

- С вами также, — отвечаю я.

- Эй вы, телепортационного порошка нам! — кричит Лиэс в сторону юноши, который принес нам вино. Тот, очевидно, был осведомлен, поэтому сразу подает нам порции порошка, которую мы используем.

Снова закрываю глаза на время перемещения. Вместо приятного холодка на коже я ощущаю жар. Ноги подкашиваются, а в голове что-то начинает стучать.

Открываю глаза. Мы вернулись в телепортационный зал главы города. Нас там уже ждут. Еле удерживая себя в ровном положении я подзываю Вана к себе.

- Лиэс, это Ван. Он полностью отвечает за те вопросы, которые мы обсуждали. Сегодня Ван поможет вам с выбором и организацией отдыха. Прошу извинить, но мне нужно спешить. Дела не ждут. Кто знает, чем может закончиться день, который начался с поимки такого нарушителя?

- Буду ждать новой встречи, — кивает мне Лиэс.

Я улыбаюсь ему в ответ и спешу выйти из зала. После того, как мы отходим на несколько шагов от зала телепортации, я останавливаюсь и говорю То, который незримо следует за мной по пятам:

- Возьми меня под локоть. Телепортация и вино привели меня в ужасное состояние. Сейчас спокойно выходим, а потом мчим в лавку Нидри. Мне срочно необходимо какое-нибудь снадобье. Кельми и его подопечные пусть отправляются в замок.

То кивает и нежно берет меня под руку. Мы медленно выходим из этого муниципального лабиринта, садимся в капсулу. Я расслабляюсь, растворяюсь в невесомости, потому что больше не надо полагаться на собственные ноги, которые могут подвести. Осталось пережить десяток минут, за которые мы домчим в лавку Нидри. Она находится в городке неподалеку. Не доверяю я больше никому из целителей. Не могу себя заставить.

Нидри, как и Кельми, был одним из «возрастных» представителей моей первоначальной группы. Несмотря на то, что мы оба были целителями, способности наши изменились по-разному из-за экспериментов.

Способность Нидри изменилась более жестоко. Он все еще остался целителем, мог диагностировать проблемы и составлять зелья, которые были бы способны избавлять от недугов. Но при любой попытке исцеления, Нидри делал только хуже. Лечение — это его призвание. Нидри почти сломало то, что однажды, будучи одержимым самыми благородными и лучшими желаниями залечить небольшую ссадину на коленке пациента, после применения магии у него открылось артериальное кровотечение. Летальный исход был неизбежен.

Нидри долго примирялся с изменениями. Пока он был рядом со мной, я каждый день видела его сомнения и страдания. Потом Нидри начал меняться. Постепенно боль ушла из его полузакрытых карих глаз. И вот однажды случилось то, что всегда происходит. Нидри пришел ко мне, чтобы я его отпустила. Он рассказал мне о своих чувствах и о планах на будущее. Поведал мне о реальной причине, которая помогла ему выбраться из бездны отчаяния. Эту причину звали Лила. Пообщавшись с Лилой, я уверилась, что выбор Нидри принесет ему только счастье. Выделила ему приличную сумму денег, подсказала хорошее место и отпустила. Нидри был мне безмерно благодарен, но это не отменяет того, что каждый ушедший из обители помощник уносит с собой частичку моего сердца. Никак не отменяет.

Нидри полюбил травницу. Вместе они организовали свою лавку снадобий. Нидри принимал пациентов и делал снадобье. Жена его выращивала в оранжереях разные растения и ухаживала за ними. Семейное дело процветало уже почти десяток лет. Со временем их дом наполнили детские голоса, в каштановых волосах Нидри появилась проседь, но глаза все так же искрятся счастьем, год за годом. Меня это несказанно радует.

Чувствую, что капсула останавливается. То выходит. Через несколько минут возвращается, но не один.

- Ты брюшко отпустил, — говорю я.

Нидри, а этот широкоплечий здоровяк — именно он, хохочет. Насмеявшись вдоволь, он подает мне руку. Я выхожу, одной рукой удерживаясь за То, второй — за Нидри.

Мы заходим в лавку, Нидри запирает двери. Здесь царит полумрак. Первое, что бросается в глаза — это массивный дубовый прилавок, на котором разложены какие-то бумаги. Стены помещения полностью закрыты большими стеллажами, на которых стоит бессчетное множество всяких баночек-скляночек с ингредиентами.

- Прошу в комнату, где я принимаю пациентов. То мне рассказал, в чем проблема. Я проверю еще раз и быстренько изготовлю снадобье. Сейчас мы тебя подлатаем. В любом случае, не стоит в твоем возрасте мешать алкоголь и телепортацию. Тебе от нее всегда плохо было. Даже тогда, когда ты была резва, как маленькая молоденькая козочка.

- Я все еще молоденькая.

- Но уже не козочка?

- Я думаю, лучше начать ее лечить, а потом вы уже пообщаетесь. На свежую голову, — недовольно говорит То. Нидри постоянно меня поддевает, а То не выносит, когда кто-то покушается на его идеалы.

Вход в комнату для приема располагается между полками и прилавком. Нидри открывает передо мной дверь, придерживая, ждет, пока я пройду. В отличие от самой лавки, эта комната светлая и небольшая. Обставлена она просто: два стула, стоящих напротив друг друга, койка с белоснежной простыней и столик в углу. В памяти всплывают воспоминания об интерьерах академии лечебников, так мною и не законченной. Типичная чистота.

Присаживаюсь на стул. То останавливается у дверей, как обычно. Нидри садится на стул напротив, стягивает мою перчатку и сосредотачивается на изучении проблем с самочувствием. Несколько минут мы сидим в тишине.

- Все ясно. Мне нужно десять минут. Сделаю снадобье, но в нем будет трава забвения. Тебе нужно поспать. Примерно два с половиной — три часа. Мы отведем тебя наверх, а потом То может отправиться по делам, а забрать тебя позже.

- А кто будет ее охранять? — спрашивает То. Очевидно, идея ему пришлась не по вкусу.

- Дружок, не забывай, кто я. Пусть я старше тебя, но есть еще порох в пороховницах. Пусть кто-нибудь попробует сунуться!

Нидри уверен в том, что он говорит. Я тоже в нем уверена.

- Мы это обсудим. Поспеши, пожалуйста. Я сейчас умру, как мне кажется.

- Конечно, я тороплюсь. Я сказал, десять минут. Обычно я делаю это зелье час, дорогая.

Нидри вышел из комнаты, тихо закрыв за собой дверь. То опустился на стул передо мной.

- И куда это ты собралась меня отправлять?

- Что ты чувствовал? — пытаюсь уйти от его недовольства.

- Когда?

- Ты все понял, не задавай лишних вопросов. У меня все перед глазами и так плывет. Избавь меня от расплывчатых ответов, будь добр.

То откидывается на спинку стула. Собирается с мыслями.

- Что я чувствовал? Сложно сказать. Да, Лений меня оставил, сбежал, мешал нам проводить операции. После его самодеятельности у нас было столько проблем, тяжело припомнить все. Но Лений все-таки был моим другом. Надеюсь, что у него были свои причины так поступать. В любом случае, то, что с ним сделали, нельзя назвать человечным. Нельзя назвать гуманным. И никак нельзя назвать справедливым.

- Ты простил его?

- Как я мог простить его, если я с ним не общался? Я не знаю его мотивов. Знаю лишь, что Лений не заслужил того, что получил. Ясно? Теперь все будут считать его уродом. Как физически, так и морально. Он всего-то запутавшийся мальчишка! Сколько ему было лет, когда он ушел от нас? Двадцать? В его голове еще не было устоев и принципов, которые бы могли удержать его безумные юношеские порывы.

То постоянно прерывается. Когда То взволнован, он говорит с чувством, выпаливает предложения, которые приходят на ум, а после молчит несколько секунд, собирает воедино новые мысли, чтобы снова быстро с ними разделаться. Сейчас пауза затягивается. Но То все же прерывает ее.

- А еще этот Лиас! Такого отвратительного типа и Высшая Сила не пошлет встретить! А как он к тебе отнесся? Это не идет ни в какие рамки! Он — животное. Саблезубый тигр, готов сожрать тебя без остатка за каждое неверное слово. И косточки не оставит!

- Ты ревнуешь! — говорю и улыбаюсь. Это льстит.

- О какой ревности может идти речь, когда этот сопляк ставит себя выше тебя?!

- Что вы так расшумелись? То! Валее нужен покой!

В комнату входит Нидри, неся в руке кубок со снадобьем. Он с укором смотрит на То. То отвечает ему тем же. Но через несколько секунд вскакивает со стула, занимает свое место у двери и говорит, потупив взгляд:

- Простите.

- Этот мальчишка всегда знает свое место. За это ты его и любишь, верно? — спрашивает Нидри, протягивая мне кубок.

- Нидри! Не переходи на личности, — возмущаюсь я и отпиваю первый глоток. Напиток горчит. Нидри всегда называл То мальчишкой, когда хотел его немного пожурить. Раньше это происходило очень часто.

- Значит, верно. Ничего, что вкус такой. Зато действенно. Допивай, и мы проводим тебя наверх.

- Хорошо. Чудовищное варево, — отвечаю и выпиваю залпом снадобье.

Нидри хохочет, когда я морщусь и закрываю рот рукой. Он забирает кубок и уходит.

- То. Отправляйся в город и узнай, что за это время сделали с Лением. Узнай, где он будет заточен. Посмотри, кто из филлеров там работает. Свяжись с Ваном, узнай насчет Лиаса. И забери меня не раньше, чем через три часа. Понял?

- Да, — отвечает То.

- Идем, красотка? — говорит Нидри, вернувшись.

- Разумеется!

Они подхватывают меня под локти, потому что ногами я уже еле двигаю: трава забвенья начинает действовать незамедлительно. Мужчины приносят меня в гостевую спальню Нидри, укладывают на кровать. Последнее, что я запомнила перед тем, какотключиться: То накрывает меня пледом. Очень нежно и аккуратно.

* * *

Не знаю, сколько времени я спала. Когда я просыпаюсь, то комнату освещают лучи заката.

Нидри не поскупился на обстановку гостевой комнаты. Не знаю, кто наносит ему визиты, но чему-то полезному он научился за время, проведенное в моем замке: важно не то, что ты думаешь о себе сам, а то, что думают о тебе другие. Какая разница, сколько позолоты и черного дерева в хозяйской спальне, если гостям предлагают переночевать на раскладушке.

Лежу еще несколько минут, после чего неспешно встаю с шелковых простыней, неживших мое тело, и спускаюсь. Чувствую себя гораздо лучше.

В лавке, за прилавком, на маленьком стульчике сидит недовольный То. Он окружен детьми Нидри, которые всеми силами пытаются уговорить его поиграть с ними. Особенно старается девочка, которую, очевидно, покорили бездонные голубые глаза То. Он так действует на всех женщин, но редко этим пользуется.

Оба ребенка Нидри были похожи на их мать и унаследовали ее способность. В доме талантливого лечебника росли юные травники. Хорошее сочетание. Осталось только найти им достойное место обучения. Возможно, после школы травников, их удастся пристроить в академию лечебников. Тогда они смогут работать в той же сфере, где и их родители. Да, в академии лечебников не очень любят тех, кто приходит туда обучаться, не обладая необходимой способностью. Но это те сложности, которые возможно пережить, чтобы обеспечить достойный уровень жизни в будущем. Надеюсь, Нидри сможет до этого додуматься.

Я замираю, чтобы понаблюдать немного на такую необычную картину — То и детишки.

Девчушка, совсем еще дитя, протягивает То свою игрушку, небольшую куклу в пышном розовом платье, и говорит:

- Расскажи, расскажи мне, кто она! Прошу!

Очевидно, что эта просьбу она повторяет уже не первый раз. То внимательно смотрит на нее и выдавливает из себя:

- Дай сюда.

- Ура! Ура! — пищит девочка и сует То в руки игрушку.

- Что ты хочешь услышать?

- Кто это? Расскажи мне про нее сказку!

То замолкает. Откуда-то раздается голос Нидри:

- Это самая прекрасная девица Вселенной Ди!

- Папа! Не подсказывай ему, это не твоя сказка! — возмущается девчушка.

- Хорошо, дорогая!

- Твой отец прав, — говорит То. — Это — первая красавица Вселенной. Я встречал девиц подобной красоты лишь раз. Ты ее знаешь. Ты ее видела.

- Кто это? Кто это? — нетерпеливо спрашивает девчушка.

- Это Валея. Правда, гардероб не подходит по цветам.

- Твоя госпожа? Это дама с холодными фиолетовыми глазами?

- Да. Самая красивая женщина, которая мне встречалась. А повидал я, веришь или нет, многих.

- Ох! — говорит девчушка.

Наверное, это самое красивое признание, которое я когда-либо слышала. Потому что оно не предназначалось для моих ушей. Пора выходить. Время не ждет.

Увидев меня, То резко встает и идет навстречу.

- Валея, я уже заждался. Думал, что-то пошло не так.

- Я положил ей больше травы забвения, чем планировал. Сон без сновидений, лучшее, о чем можно мечтать, да, мальчишка? — сказал Нидри, готовящий какое-то очередное снадобье на своем рабочем месте.

- Прекратите, — резко прерывает его То.

- Нидри! Огромное спасибо за помощь! Я сейчас совсем как новенькая! — останавливаю я назревающий конфликт. Поддевать То, ссылаясь на отсутствие его способностей, — не слишком вежливо со стороны Нидри.

- Да не за что. Подожди еще минутку. Почти готово.

- Что?

- Еще одно снадобье. Специально для тебя изобрел, ты просто долго не заглядывала, чтобы тебя им угостить.

- Звучит интригующе.

- Готово. Немного замедляет старение клеток, дарит спокойствие и повышает тактильную чувствительность, — говорит Нидри, протягивая мне кубок.

- Спасибо, — говорю и выпиваю залпом. Это снадобье не такое горькое, как предыдущее. Пожалуй, даже приятное на вкус.

- Обращайся. Буду рад видеть тебя, но не по вопросам здоровья. Пусть тебя ничего не беспокоит, — говорит Нидри, улыбаясь.

- Приезжай в гости, Нидри, — говорю, возвращая кубок.

- Когда-нибудь.

- Когда-нибудь, — вторю ему, киваю и выхожу из лавки.

Садимся с То в капсулу. Отъезжаем.

- Что ты узнал? — спрашиваю.

То отвечает, доставая сигареты:

- Как долго я сегодня ждал, чтобы закурить. Что узнал? Ления вроде как действительно немного подлечили. Поместили относительно недалеко от города. Отдали целый дом. Он стоит отдельно, чтобы добраться, нужно хитро свернуть с дороги. Потом покажу на карте, где именно он располагается. Приставили к нему сервкуров. Наверное, действительно хотят заручиться его поддержкой. Из команды филлеров не было знакомых мне, очевидно, Лиас распорядился взять не наших людей. Сам же Лиас выбрал себе трех самых лучших девиц, провел с ними почти четыре часа и отбыл восвояси. Ван сказал, что не брать с таких богатеев деньги — глупость и трата ресурсов. Сама с ним обсудишь его претензии.

- Отлично. Ты хорошо поработал. Малый совет завтра утром. Сегодня я приму ванну и пойду спать. Силы меня покинули.

- Солнце же только что зашло. Почему так рано?

- Загляни ко мне в спальню после того, как я приму ванну. Похоже, снадобье действительно повышает чувствительность. Спасибо Нидри за это. Тяжелый день выдался. Ты был молодцом. За это можно получить вознаграждение.

- Разумеется. Спасибо, Валея.

- Хотя, позови еще и Вана.

- Зачем Вана?

- Больно снадобье хорошее, То. Да и Ван сегодня хорошо поработал, я думаю. Настал час кооперации.