Можно умереть, пытаясь (джен)

Увертюра

Первое, что я вижу, когда появляюсь на свет, — это горящий алый круг в темноте. Мои мысли ещё не текут свободно, но я успеваю ощутить страх. Он проходит не сразу, лишь когда моё зрение дополняется чем-то инородным и незнакомым, что помогает высветить фигуру передо мной гладко-гулким оттенком. Я ещё не понимаю, что происходит, но предпочитаю опустить пластинки век, чтобы не видеть пугающего красного огня. Так очертания становятся более чёткими.

Я не могу вспомнить, кто я, потому что чиста. Моё программное обеспечение и мои инстинкты не могут подсказать, что я должна делать и что должна думать. Сознание цепляется за эту фигуру, которую я вижу рядом с собой в поразительных фантасмагорических очертаниях из острых углов и гладкой стали: я ощущаю, что всё моё существо целиком и полностью связано с этим образом.

Громоподобный голос Шоквейва приветствует и оглушает меня, стирая восприятие мира, размазывая его в мрачную серость.

— Проект «Соловей» активирован. Отныне ты функционируешь во имя цели Десептиконов.

Я открываю окуляры, чтобы вернуть ощущение чужого присутствия. Мои прежние архивы повреждены и теперь кажутся пустыми и лишёнными ценности. Не могу выловить из них даже своё имя. Я легко принимаю его слова и хочу ответить, но голос не повинуется. Запущенная проверка систем высвечивает в поле моего зрения отчёт о блокировке вокодера, помеченный сигнатурой Создателя. Почему он запрещает мне говорить?

— Твой голос станет нашим оружием. Не смей использовать его в моём присутствии.

Я киваю, показывая, что поняла данные мне инструкции, не прекращая смотреть на Шоквейва. Что-то горячее и жгучее заполняет мой разум, течёт по магистралям горла, заставляя его сжаться. Мой хозяин, мой Создатель дарит мне смысл. С каждой секундой я ощущаю всё более и более сильную привязанность к нему.

Я существую во имя Твое.