Поздно вечером На’Тот медленно шла по станции по направлению к своей каюте. Она размышляла о странных превратностях судьбы. Вроде бы, еще несколько дней назад ничто не предвещало столь резких перемен. Но они наступили. Взрыв президентского корабля землян, гибель их военной базы, внезапный отлет Г’Кара и Синклера. И ранение мистера Гарибальди.

Она остановилась.

На’Тот никогда не понимала, как Г’Кар мог общаться с настырным начальником службы безопасности. Гарибальди раздражал ее. Он был похож на насекомое, назойливо жужжащее около уха.

После инцидента со статуей центаврианского бога Рутериана, которую она столь ловко «позаимствовала» из музея станции, несмотря на многочисленную охрану и сигнализацию, Гарибальди никогда не упускал случая подколоть ее. Юмор начальника службы безопасности был весьма специфическим. Она так и не смогла его понять, но научилась игнорировать. Правда, трудно быть спокойной, когда у тебя интересуются, не ты ли украла тело Бранмера?

На’Тот усмехнулась, вспомнив тот случай. Что ни говори, Майкл Гарибальди был весьма забавным малым. Она уже привыкла к его шуточкам, и даже научилась отвечать на них, но тут произошел этот инцидент…


Теперь мистер Гарибальди лежал в коме, между жизнью и смертью.

Вспомнив об этом, На’Тот решительно повернула в сторону медотсека.

— Пусть мы никогда не были особенно дружны, но я должна его проведать! — пробормотала она, входя в отделение реанимации.

Там дежурил доктор Франклин. Он читал какие-то данные на мониторе, поэтому не сразу обнаружил ее присутствие. Подняв глаза, доктор недоуменно заморгал.

— Госпожа На’Тот? Вас что-нибудь беспокоит?

Похоже, он решил, что у нее проблемы со здоровьем. На’Тот крайне редко посещала это место и почти не знала Франклина. Она лишь один раз была у него на приеме, когда надо было пройти обязательное обследование после прибытия на «Вавилон 5».

— Меня беспокоит не «что-то», а «кто-то», — поправила она доктора. — Я пришла проведать мистера Гарибальди. Как он?

— А-а-а, — вздохнул Франклин, подводя ее к окну в палату, — никаких изменений. Он по-прежнему в коме…

На’Тот некоторое время печально смотрела на посеревшего, опутанного сетью капельниц Гарибальди. А раньше он был таким энергичным человеком… Вздрогнув, она отошла от окна бокса, неожиданно осознав, что никогда не видела его таким неподвижным. Гарибальди всегда был чем-то занят, вечно находился в движении…

— Надеюсь, что он поправится, — сказала она Франклину, выходя из медотсека.

Доктор ничего не сказал, склонившись над дисплеем…

лет триста дожидался маркус

чтоб заморозка отошла

вскочил и со всех ног помчался

искать иванову свою


* * *


да вот беда уже лет двести

она лежит в земле сырой

но ничего подумал маркус

снимая с куртки волосок


* * *


хочу клонировать я сьюзан

готов пожертвовать я всем

берите деньги все со счета

они ведь не мои и так


* * *


и вот прошло еще лет тридцать

готова милая моя

я вас люблю о моя сьюзан

я так давно хотел сказать


* * *


тут маркусу пришлось прерваться

и рот беззвучно распахнуть

ведь черноглазая смуглянка

остановилась перед ним


* * *


где моя сьюзан негодяи

накинулся он на врачей

где золотые ее кудри

где эти синие глаза


* * *


вы подменили ее верно

подмены не было вот крест

врачи обиженно сказали

когда поток ругательств стих


* * *


вы сами дали нам тот волос

мы просто вырастили клон

сказали лучше бы спасибо

что получился человек


* * *


а не какой нибудь виндризи

иль нарн иль вовсе пакмара

а то что негр разве плохо

надеемся вы не расист


* * *


конечно нет ответил маркус

и негритянку прочь увел

на сьюзан пусть и не похожа

зато на франклина весьма

...Арес продолжал преследовать ее, выкрикивая проклятия. Бывший Бог Войны был вне себя от ярости… и абсолютно безумен. Но, подобно всем сумасшедшим, упорно отказывался это признать.

Зене была известна истинная причина его безумия. Алекто, Мегера и Тисифона, Эринии, Богини Мщения, наказали его за то, что он предал богов Олимпа и обрек их на смерть от руки Зены. Их вкрадчивые голоса постоянно звучали в его голове, подталкивая его, сводя с ума. Фурии натравили его на нее и, очевидно, их план был близок к завершению. Это была очень злая ирония: устроить так, что те, кто был причиной Сумерек Богов, убьют друг друга в приступе ярости…

... Кое-кто поговаривал, что Засуха — это кара за их грехи. Древние Боги требовали жертвоприношений, ревнуя к новым пророкам.

«В прошлом охотники отправлялись в горы и убивали самого сильного и большого вала, — рассказывали слуги на кухне. — И приносили его в жертву. Но теперь все забыли о Богах Старого Пантеона, люди нынче молятся только Г’Квану и Г’Лану. Вот почему боги так злы на них. Они тоже голодают и очень давно…»

К’Яла слушала их истории очень внимательно, стараясь запомнить, как именно нужно охотиться на того зверя.

«Если боги не получают подношений, они спускаются с гор и сами выбирают жертву. Вот увидите, скоро они придут сюда и потребуют то, что им причитается!» — пугала детей старая служанка.

Эти слова запомнились К’Яле, и она стала плохо спать по ночам, опасаясь, что боги придут в дом, когда она спит...

... Г'Кар не знал, почему тогда решил перейти черту и принять приглашение одной из них. Он ведь даже не был пьян тогда. Экзотики ему захотелось, видимо. Нарнским мужчинам, как центаврианским и земным, крайне не рекомендовалось вступать в сексуальный контакт с арнассианками, в правилах межвидового общения и безопасности «Вавилона 5» это было написано черным по белому.

Ух, ночка та ему запомнилась, как худший кошмар наяву. Г'Кар содрогнулся, вспоминая, что все могло закончиться гораздо хуже и травматичнее, не повернись он к озверевшей в сексуальном исступлении самке своим не-героическим тылом, спасая драгоценный фасад. Цапнула она его тогда за задницу очень ощутимо. Тем более, ему пришлось срочно от нее убегать, так что раны получились не только глубокими, но и рваными...

... Они почти добрались до выхода из переулка, когда услышали грубую брань, перемежающуюся хриплым смехом, а потом какой-то черный комок в рваных лохмотьях бросился прямо им под ноги. Следом за ним неслась огромная пятнистая собака, возбужденно поскуливая. Комок оказался мальчишкой-негритенком, он налетел на Блада, и тот, всё еще не понимая, в чем дело, рефлекторно оттолкнул его от себя. Мальчишка взвизгнул и упал на спину, а собака налетела на него и принялась трясти, как тряпку... <... >... Блад посмотрел на негра-подростка, лежавшего у него в ногах. Он был долговязым, но настолько худым, что казался младше своего возраста, и весь покрыт грязью, кровью и пылью. Пока Блад с лейтенантом наспех перевязывали глубокие раны от укусов собаки на его руках и ногах, то успели увидеть, что все тело мальчишки покрыто застарелыми шрамами от побоев. Они оба были разгневаны из-за этого страшного зрелища...