А вот это отличный вопрос. Естественно, все на него ответят по-разному, в соответствии с личным типом мировоззрения, и кто был прав - узнаем (ну, или не узнаем) разве что в конце времен. Но если брать мировоззрение христианское, свойственное Льюису, то ответ будет примерно такой: человек приходит в этот мир, чтобы, любя, страдая, теряя, находя, думая, чувствуя, и, конечно, каждый миг своей жизни делая выбор, попытаться стать собственно человеком. Детская чистота, непосредственность и неведение тут не являются идеалом, ведь даже в эту лучшую пору своей жизни, мы - лишь тени тех, кем должны быть, лишь слабые подобия Божественного замысла о нас. Цель - не просто сохранить, а приумножить.

Не удержусь и процитирую один из моих любимейших льюисовских отрывков (из очерка "Бремя славы"): "Как поразительно жить ... зная, что самый скучный, самый жалкий из тех, кого мы видим, воссияет так, что сейчас мы бы этого и не вынесли; или станет немыслимо, невообразимо страшным. Мы должны непрестанно об этом помнить, что бы мы ни делали, ибо все наши действия, в любви ли, в простом общении, способствуют или тому, или другому. Вы никогда не общались со смертным. Смертны нации, культуры, произведения искусства. Но шутим мы, работаем, дружим с бессмертными, на бессмертных женимся, бессмертных мучаем и унижаем. Это совсем не значит, что мы должны быть уныло серьезными. Нет; мы должны принимать всерьез друг друга. А тогда не может быть небрежности и пренебрежения: любовь остается зрячей, не вырождаясь в ту равнодушную терпимость, которая не похожа на любовь, как не похожа радость на пустое легкомыслие"

Сухарем, он, конечно же, не был. Я тоже не в восторге от того, что Льюис в итоге сделал со Сьюзен (( Но, думается мне, это у него не "богословское", а "личное автобиографическое". Таки его отношения с женщинами - это какая-то отдельная, почти патологическая тема.