Почти миллион пауков. Они составляли не слишком значительную часть роя. Гораздо большую часть моей армии составляли муравьи, термиты, мухи, тля, мошки и жуки.

Я посылала самых бесполезных Эми. Не настолько много, чтобы перегрузить её, но достаточно, чтобы у неё был резерв.

Он большой, он сильный, он ошеломительно мощный, но всё же он не Левиафан.

Пауки начали сплетать нити в косички, летающие насекомые по мере увеличения длины направляли их сквозь петли шёлка. Когда груз становился слишком тяжёлым, они снижались по спирали, максимально замедляя спуск.

Я подумала, что сейчас контролирую больше насекомых, чем когда-либо прежде. Потоки данных от моей силы проносились сквозь меня в таком количестве, что я едва осознавала, кто я и где нахожусь. Причиной было не количество насекомых, а множество инструкций. Пауки, организованные по количеству доступного материала, выпускали нити. Летающие насекомые собирались в отряды, транспортировали более медленных существ вперёд и перемещали пауков, чтобы плести сети. Мелкие бесполезные насекомые направлялись к Эми и формировали десятки обманок. Миллионы инструкций в секунду.

Говорят, что во всем мире насекомых в двести миллионов раз больше, чем людей. Конечно, значительная их часть предпочитает тропические леса и другие территории, которые люди пока не заселили.

Но в конце концов это были только насекомые, а кроме шестиногого братства в моей власти были и другие существа. Я ощущала их под землёй, в стенах, даже под мостовой. Уже в первые недели после больницы я научилась воспринимать их как фоновый шум и просто пополнять ими свой рой.

Сейчас всё было по-другому. Зона действия возросла, и на этот раз не потому, что я была растеряна, загнана в угол или поймана в ловушку. До того как Краулер заметил нас и повернулся, чтобы держать в поле зрения своих бесчисленных глаз, у меня была возможность подумать и испытать возможности полного спектра моей силы.