(Продолжение)
Кстати, метаморфоза, произошедшая с Роном, пожалуй, наиболее яркая (а Рон в фанфиках нечасто удостаивается авторского внимания). Он находит в себе силы переступить через зависть и ревность, принеся их в жертву дружбе. Его POVов в повествовании нет, и о ходе этой метаморфозы можно догадываться лишь по дозированным жестам и репликам — например, когда он, «не оборачиваясь», говорит Гермионе:
Автор неравнодушен к стихотворным цитатам-параллелям… а тут волей-неволей всплывает (хотя и не озвученное): «как дай вам Бог любимой быть другим». Рон тоже принимает всё как есть — и выстраивает собственную жизнь на фундаменте более прочном, чем разбитые надежды.
А что же главные герои, которым тем более надо в себе разобраться, — особенно Снейпу, который размышляет, что «превратил себя в функцию, персонаж…»? Окружающие придумали свои образы Снейпа — только сам он остается в неведении, каков Снейп — не Пожиратель Смерти, не шпион, не профессор.

Есть среди традиционных сюжетных ходов такой беспроигрышный и драматический: заблуждения героя №1 относительно подлинных мотивов и чувств героя №2. (Примеры все сами могут вспомнить — и из классики, и из фанфиков.) В «Свете…» такая возможность тоже обозначена: сначала Джинни сболтнула про зелье, которое Снейпу якобы надо было протестировать (дескать, вот и причина его интереса); потом Гермиона узнает правду (только самую незначимую ее часть, но она-то принимает ее за полную).
Но автор лишь умеренно использует возможности, предоставляемые этой ситуацией. Для него важнее не случайные любовные недоразумения, а глубинные процессы в душе героя. Так что об употреблении проверенных литературных приемов можно тут сказать словами из той самой «Магии зельеварения»:
Такова же в «Свете…» и концепция магии. Она здесь — не автономная судьбоносная сущность, а только резонатор личности. И ход событий тоже направляется не «извне», а «изнутри» человека. Вспомним разговор с Олливандером о палочке («Она всего лишь угадывала ваши желания...»), палочку с пустой (!) сердцевиной, всю сюжетную линию с палочкой Беллатрисы: она не наводит темный морок на своего очередного обладателя, а только играет на струнах его собственной души. (Автор, кстати, делает тут корректную отсылку к предшественнику: реплика про «Рона-Боромира».)
Очень показательна в этом плане история Фрэнка и Джека. Маггл, чья память о дружбе оказалась «сильнее магии, сильнее логики, сильнее врачей»...
Фрэнк мимоходом произносит одну очень важную фразу:
Но, к счастью для героев, не все приходят к этой истине стариками.
(Окончание ниже)